- Что, Ньекунду, можно поздравлять тебя, а? Твои обезьяны большинство взяли, - пухленький вертлявый человечек в клетчатом костюме не скрывал своей иронии.
Тот, к кому он обратился - поджарый человек в сером костюме - на выпад никак не прореагировал. Он вообще славился своим хладнокровием, что, впрочем, не означало терпеливости и всепрощения: умей шахты танзанита разговаривать, они бы рассказали, о похороненных в них противниках этого человека.
Поджарый молчал, лишь чуть сжав и без того узкие губы.
Зато оживился другой участник собрания, сидевший во главе стола молодой человек в чёрном костюме.
- Ну, это всё же не монобольшинство, уважаемый Джамбази, - не преминул похвастаться он былыми успехами.
- Мчешичек, дорогой, а тебе твоё монобольшинство сильно помогло, а? Это же сборище дебилов! Один твой Мчунгаи своей жопой ваш рейтинг на сколько там пунктов уронил? Лишь мои львы твою фракцию в порядке держали. Так твои их и выжили! Где мой Рунгу? - напирал клетчатый.
- Твой Рунгу, уважаемый Джамбази, слишком переоценённый шоумен. Уж я-то в этом понимаю получше тебя. Считай это профессиональным советом, - ввернул шпильку молодой человек.
Поджарый приподнял бровь: "А он неплох. Минус козырь у Джамбази".
В прошлом уважаемый Мчеши успел поразвлекать и Джамбази, и миллионы телезрителей телеканалов последнего. Собственно, шоубизнес и был основной профессией Мчеши. До тех пор, пока он, с подачи того же Джамбази, не решил попытать счастья в другой сфере деятельности. После успеха в последней отношения между этих двоих быстро охладели.
- А вдруг он тебя сменит? Ты же уделал нашего "седогривого льва", а лев? - переключил своё внимание клетчатый не ещё одного участника собрания.
Тот поморщился, словно от зубной боли. Поражение от Мчеши на нём сказалось даже внешне. После своего фиаско он резко сбросил вес, что состарило его лет на десять. А его седина из искусственной (а злые языки утверждали, что он красил волосы) стала вполне себе естественной.
- И теперь уважаемого Мчеши так же ненавидят, как ненавидели и меня, - произнёс после небольшой паузы он.
- Что не мешает тебе бороться за его место. Народной ненависти не хватило, да? То-то ты, уважаемый Барути, даже здесь и сейчас сидишь в канзу и кофиа. Ты с митинга или на митинг? - не унимался клетчатый.
- В канзу и кофия я потому, что - я - виунга, - раздражённо ответил он.
Молодой человек и клетчатый рассмеялись. Даже поджарый ухмыльнулся.
- Шалом, почтенный. Для всех виунга ты такой же фалаша, как я и Мчеши. Интернет почитай. Тем тебе за твоих бабушек всё быстро объяснят. Тут за столом лишь один не из наших - уважаемый Ньекунду. И то потому, что сомалиец, чего никогда и не скрывал! Да и говоришь ты сейчас на языке агрессора! Kuki utari mu Viunga? - клетчатый получал удовольствие от глумления над тем, кто когда-то его унизил.
- Слушай, Джо, давай уже по существу, - устало отмахнулся седой - Мы тут не ради твоих шуток. Как будем делить голосования? Чей суд, УБК, и, главное, скот? И как быть с магариби?
- Магариби нужно кончать! - взвыл клетчатый, уже не в смехе, а в гневе.
- Нет, я же с ними, как с людьми, а! Сначала звонил, говорил, а не адвокатов натравливал. Утешал при разводе. Советовал. Ройбуш этого проклятого шона приглашал пить! Слушай, - чуть поостыв обратился клетчатый к седому, - А может твои эти борцы за чистоту нации его немного порежут, а? У нас и так кладбище журналистов, одним больше, одним меньше.
- Это надо было делать ещё до того, как этот сраный сын чимуренги написал "Берите воду, зонтики от солнца и хорошее настроение". А сейчас поздно. Можешь даже Министру позвонить. Даже его отморозки в отказ пойдут. А не мне тебе рассказывать, насколько они этого шона и ему подобных ненавидят, и насколько же любят деньги - ты сам с ними работал. Но они не совсем идиоты. Сегодня они его не больно зарежут, а завтра тут будет отряд следователей FBI с приданым корпусом морпехов для их защиты, - раздражённо бросил молчавший до сих пор поджарый, которого начала раздражать долгая, но бесплодная беседа.
- Джо, думаешь мне эти суки не поперёк горла? Я все их выходки терпел. Да любого другого за наезды на меня из фракции бы выбросили в тот же день. Но не их. Да и хер бы с ней, с критикой. Я звоню в США, рассказываю об успехах, а мне: "Нам сообщили, уважаемый Барути, что вы нерешительны с деле реформ республики Виунга". А то я не знаю, кто им сообщил. Каких им ещё реформ не хватало, блядь?! - взвился седой.
"Ну всё, началось", - вздохнул про себя поджарый.
- Думаете мне с магариби легко? Легко мне объяснять народу, почему этот шона и его дружок-альфонс, жена которого перед агрессорами в Танзании сиськами трясёт, получают за один месяц, как все жители среднего села за год? И всё из нашего бюджета! Да я когда их вижу, мысленно им пробковый шлем на голове приделываю. И, сука, ходят гордые, всем видом показывают, что они, именно они здесь главные. Не я - президент Виунга, так, между прочим, - решил выговориться молодой.
- Да, их хрен тронешь, - подытожил клетчатый, - Чуть что - переворот. И будешь вместе неуважаемым Мвогой в Мванзе на бегемотов смотреть. И о Виунге грустить.
- Ну не Мванзе, а в Дар-эс-Саламе, - поправил седой.
- Да хоть в Додоме. Дальше Танзании один хер поедешь. И то, для тебя, меня, и для него - клетчатый указал на уважаемого Мчеши, - в Танзании приготовили шикарную такую клетку.
- К делу, - отрезал поджарый, который устал терпеть эту бесплодную беседу - Могу взять на себя голосования хоть по судам, а хоть и по управлению по борьбе. Но! Вы меня поддержите! Делаем так. Мои, как ты их называешь, Джо, обезьяны, после присяги, выборов спикера и замов, внесут поправки в закон по борьбе с коррупцией. Текст сольют, кому скажешь. За полчаса до начала голосования обнародуешь его через свои СМИ.
- Не, Ньекунду, давай за час, полчаса маловато, - попытался возразить клетчатый.
- А если американцы возбудятся? - поддержал поджарого седой. Уж он-то
- Давайте так, за час мой "слишком переоценённый" Рунгу у себя в "телеге" начнёт бить в колокола, что вот-вот в парламенте будет убухему убухемная. А минут за сорок опубликует текст, который через десять минут подхватят СМИ, - набрасывал схему вошедший в раж клетчатый, судя по всему понимавший, куда клонит поджарый.
- Согласен. Так вот, твои, Джо, устроят переполох. Попытаются блокировать трибуну, вот это вот всё. Можно и старую добрую драку, но не перегибая. Мои же внесут другой законопроект, обвинят твоих в провокации. Документ нужно проголосовать за основу и в целом, и тут же принять во втором чтении - можно после перерыва на вечернем заседании. Барути, один не справлюсь, для большинства нужны твои "штыки". Кто у тебя без особых принципов? - обратился поджарый к седому.
- Да весь парламент таких, - встрял клетчатый.
- Есть парочку, кого ты бы и так купил для большинства. Вот пусть сразу и идут к тебе, - рассудительно произнёс седой.
- Отлично. Остальные пусть вносят поправки, проекты об отмене нашего закона. Пусть поголосят о гидре коррупции. А на следующий день, уважаемый Мчеши, вступят ваши, - продолжил поджарый.
- Будут отменять? - не уловил сути молодой.
Остальные трое улыбнулись. Всё-таки никакие молодость и задор не заменят опыт. Впрочем, мало кто в Виунга знал историю одного голосования, благодаря которому страну ограбили на многие миллионы.
- Нет, защищать молодую демократию от старых коррупционеров, - не отказал себе в удовольствии "щёлкнуть по носу" главу государства клетчатый.
- Всё верно. Ваши молодые, уважаемый Мчеши, вносят в парламент законопроект о дополнительной защите судебной системы от посягательств. Текст - вот. Мои побузят, пообзывают ваших "американскими марионетками". Твои, Барути, частично поддержат, частично - осудят людей Мчеши. Твои "львы", Джо, вспомнят о славном совместном прошлом в монобольшинстве. И поддержат. Могут даже декоративные поправки внести, их учить не надо, - продолжил поджарый.
- А смысл? - так и не понял задумки молодой.
- А смысл в том, господин президент, - два последних слова седой произнёс как можно более ехидно, - что после этого закона деятельность общественных советов, набор судей и прочая-прочая застопорится. Законы о судоустройстве и о дополнительной защите судебной системы будут противоречить друг другу. "Умножат друг друга на ноль", как говаривал один покойный мэр.
- Всё это очень хорошо, уважаемые, но как быть с магариби? Я уже догадываюсь, что вы скажете: реанимировать суд над их дружком-убийцей. Угадал? Но вряд ли это их сильно отвлечёт. У них на любые подозрительные телодвижения в парламенте стойка. Хотя суд, конечно, я организую. Даже где-то в Оссе, пусть вся эта шваль уберётся от столицы подальше, - произнёс молодой.
- Вы умны, уважаемый Мчеши. Суд их действительно не отвлечёт. Прошу вашей помощи, - поджарый держался с молодым подчёркнуто уважительно.
Да, шахты танзанита могли рассказать о жёсткости поджарого. А вот его миллиардные счета, растущие при любых властях в стране - об умении договариваться и выгодно дружить.
- Какой? Что-то сложное? - ответил молодой, которому нравилось, что хоть кто-то в этой комнате ведёт себя с ним, как с президентом.
- Не совсем. Пусть ваши молодые борцы за народное счастье внесут кандидатуру шона и его дружка-альфонса, да и парочку-другую самых громких и значительных магариби в наблюдательный совет министерства ресурсов. И пусть магариби получат рычаги контроля над министерством, - попросил поджарый.
- Но я не смогу платить магариби ещё больше, поймите меня! Меня и так распинают за их зарплаты! - простонал молодой.
- А зачем платить больше? У них там та же ставка, что и на их нынешних должностях. Мы дадим им азарт. После их назначения я начну распродавать свои ювелирные заводы господам из ЭКОЦАС. Да ещё и по заниженной цене, - продолжил поджарый.
- Ни хрена себе! - перебил молодого и поджарого клетчатый. - Да ты никак на покой идёшь? Продай мне!
- А купи. Чтобы потом продать ещё дешевле. Напомнить тебе публикации в твоих же СМИ: "Экологии ЭКОЦАС: "Ювелирные заводы стали самой большой угрозой экологии Центральной Африки. Восемь из десяти заводов находятся в Виунге"? Бери. А потом в гости к твоим родным в Женеве пожалуют ребята из DGSE. Так как раз от границы не так уж и далеко, - обрисовал клетчатому перспективы поджарый.
Клетчатый крякнул. Они с поджарым, можно сказать, были соседями: поджарый купил недавно сыну поместье в Женеве. Клетчатый жил в этом городе, когда его отношения с седым обострились донельзя. Теперь же там остались жить дети клетчатого.
- Чёртово ЭКОЦАС, грабили и грабят, вот уж выбрали мы вектор, - пробормотал он.
- В общем, магариби начнут рыть под меня, - продолжил поджарый. - Я даже сделаю им подарок: сдам нескольких своих "топов". Всё-таки жадность и глупость нужно наказывать. Главное, чтобы назначение состоялось за неделю до голосований. Чтобы они настолько были заняты, что в погоне за мной, позабыли о парламенте.
Все замолчали на пару секунд. И, наконец, молодой задал один из двух самых главных вопросов собрания.
- А что с улицей Броненосцев? - спросил он.
Эта небольшая улица на окраине столицы в последние годы превратилась в реальный центр управления Республикой Виунга.
- У них там, конечно, будут выборы в разгаре, но посольство вряд ли ослабит хватку, - продолжил молодой.
Поджарый молчал. Собственно, по этому поводу он и хотел посоветоваться с другими членами собрания. Готового решения этой проблемы у него не было. И если они не найдут его сейчас, все планы можно отменять. Слишком велик риск.
- У меня для этих поцев припасён сюрприз, - обрадовал поджарого, да и остальных участников клетчатый.
- Только не лезь в их политику, никаких новых "книг", - предупредил седой, в своё время настрадавшийся из-за ретивости некоторых из магариби, решивших, что результат выборов президента США - очевиден.
- Какая тут политика. Так, "мелочь". Мчеши, ты только Министру скажи, чтобы охрану посольства усилил. Может быть очень жарко, - обратился клетчатый к молодому.
Полюбовавшись секунду недоумёнными взглядами собравшихся, клетчатый снизошёл до объяснений.
- Когда эти суки у меня недвигу в Огайо конфисковали, я немного обиделся. В общем, дал я своим приказ нарыть на амеров что-то эдакое. И попали мне в руки занимательные видео и аудио одного там сотрудника посольства. Очень уж специфические развлечения он любит, мразота. Был бы нашим, до суда бы не дожил, - произнёс клетчатый.
Остальная троица охнула.
- Ты поаккуратнее там, никого серьёзного не зацепи - произнёс седой.
- Не учи учёного. Это мелкая сошка. Старший оператор калькулятора. Технический персонал. Таких дороже перевозить с семьями обратно в США, чем оставить на работе. Вот и протирает штаны здесь. Он и при республиканцах, и при демократах у нас здесь сидел. Ничего, сейчас уж точно улетит. После эфира-то в моих СМИ, - подытожил клетчатый.
Никто из собравшихся даже не спросил, когда этот самый эфир будет. Всем и так было понятно, что первый день работы нового парламента посольство США проведёт осаждаемое негодующей толпой.
- Тогда перейдём к скоту, - предложил поджарый.
За последние несколько лет под давлением Запада Республика Виунга приняла ряд законов, фактически запрещающих разведение крупного рогатого скота. Всё это делалось под лозунгами борьбы за экологию и необходимости следовать мировым трендами. Зачем растить, кормить и выхаживать, а потом - забивать - скот, если для того, чтобы получить сочный стейк, достаточно нажать кнопку на 3d-принтере?
Да вот только элиты по-прежнему предпочитали всё натуральное. Два слова - "настоящее мясо" - на упаковке означали, что цена её содержимого может сравниться с ценой забойной белужьей икры. И вес здесь шёл один к одному.
Но разводить скот могли лишь избранные государства: те, кому не страшны были санкции и прочее давление со стороны борцов за экологию, которых возглавляли США. Для этого нужно было обладать ядерным оружием, мощной экономикой или хотя бы какой-никакой субъектностью. Суверенная Республика Виунга ничем из вышеуказанного не обладала.
- В первый день работы нового парламента твои люди, уважаемый Барути, твои люди внесут постановление о расширении некоторых заповедников. С соблюдением прав хозяев земли, естественно. В тот же день, уважаемый Мчеши, министерство экологии пополнит перечень краснокнижных животных поистине уникальным видом bos taurus viungus, - начал обрисовывать свой план поджарый.
- Только вот где взять коров? - нетерпеливо перебил его молодой.
- Мчеши, а что мы по-твоему ели на мой День Рождения? Импортные стейки? - встрял клетчатый.
- Но на нашей земле запрещено разводить коров! - укоризненно произнёс президент Виунги.
- Я свято чту законы нашей страны. Сказано, не земле не разводить - на земле не развожу. Они у меня по деревянному настилу ходят! - парировал клетчатый.
- Хорошо. Земля - та немногая, что осталась в собственности у граждан Виунги, есть. Коровы есть. А как вы их разделывать в промышленном масштабе будете? Как мясо упаковывать? Да покупку любой такой линии отследят на раз-два, - не сдавался молодой.
- Ты бы почаще в мой музей заглядывал, - подал голос седой.
Он сколотил своё состояние на торговле мясом в те времена, когда о 3d-принтерах и слыхом не слыхивали.
-Очень удобно, когда в одном из корпусов музея твоей корпорации есть не только полноразмерный "макет" полной производственной линии, но и три-четыре комплекта запчастей к нему, - похвастался седой.
- А вот госбезопасность, таможня и всё прочее - на вас, уважаемый Мчеши,- резюмировал поджарый.
- Прибыль поровну? - уточнил молодой.
- Обижаешь, Мчеши. Да и тут не в деньгах дело. И не в их количестве. Понимаешь, Республику Виунга должны грабить только виунга! - ответил за поджарого клетчатый.
- Так, я, собственно и думал, господа. Просто уточнил, - примирительно произнёс молодой. - Ну что, кто первый выходит и начинает громко возмущаться, что ему не додали комитетов в парламенте?
- Дорогу признанным мастерам! Ну что, Джо, ты начинаешь, я продолжу? - оживился седой. Результаты переговоров его порадовали и он хотел взять реванш у клетчатого за своё молчание.
Перед выходом седой ещё раз осмотрел маленькую комнатушку, где они приняли судьбоносное решение и для его страны, и для мира (впрочем, все четверо об этом и не подозревали). Эта комната оставалась неизменной со времён Союза Суверенных Республик. Толстые многослойные стены, клетка Фарадея, и прочее для того, чтобы прослушать разговоры в этой комнате было нельзя. Её не трогал и не менял ни сам седой, ни его неудачливый предшественник, ни три предыдущих президента страны.
А вот остальные комнаты администрации, даром, что она была президентской, имели по несколько ушей на стену. В чём седой сам убедился, когда включив как-то утром новости на канале клетчатого, услышал свой заискивающий голос во время разговора с очередным американским чинушей.
***
- Ну давайте, бомбите, - произнесла на суахили перед собравшимися в небольшом митинг-руме посол США.
Недавно одна из американских платформ закупила фильмов и сериалов из Танзании. Некоторые из них неожиданно полюбились Робинсон. Особенно один из них, повествующий о нелёгкой доле танзанийских бандитов в одном провинциальном городке. Собственно, его сейчас она и цитировала.
- Миссис Робинсон, а это правда, про Джона? И если да, его же здесь не оставят? - пропищала произнесла одна из стажёрок.
- Джолин и все остальные! Будет проведено внутреннее расследование. Если то, что попало в СМИ, правда, Джона ждёт разбирательство и суд. Но только в США. Мы же своих не сдаём, верно? - бодро произнесла глава посольства.
"Надеюсь, этого мудака отзовут домой. И я вздохну посвободнее. Как там у этих комми на Кубе было? Переходящее знамя, блядь. Ещё одна причина ненавидеть работу здесь: этот долбанный бостонский брамин".
Пожалуй, считанные люди в посольстве знали, что прадедом прославившегося в эти дни в Виунге Джона был классик американской литературы. А прадедом этого классика - один из первых президентов США. Сам Джон успел побывать и "пророком под вуалью" в Сент-Луисе.
Наклонности Джона не были секретом ни для его жены, ни для его близких друзей. Собственно, должность в посольстве США в Республике Виунга для Джона была почётной ссылкой. Пусть уж лучше безобразничает на стороне и без вреда для американских граждан.
Но вчера, когда этот высокомерный мешок говна, зашёл к ней в кабинет так, будто он - побитая собака, посол с трудом удержалась от смешка. "Джонни, я тебя едва узнала", - с деланным сочувствием в голосе произнесла она.
Миссис Робинсон никак не могла понять, чего испугался этот человек. Он не боялся самого Госсекретаря. Он мог позволить себе хлопнуть по заднице даже её. И вот теперь он ходил, как в воду опущенный. Не боялся же он местных? Посольство - неприступная крепость под охраной усиленного контингента морпехов.
Да, после выхода новостей обстановка под посольством ухудшилась. Собралась толпа. Особо отчаянные виунга даже бросили один-два камня в посольство. Но и тех быстро утихомирила здешняя полиция.
И вот она проводит обычную летучку, пускай и в немного нервной обстановке.
- Мэм, "Паук" сегодня взбесился, например, - подал прибывший недавно из штатов молодой чиновник.
- Ммммм, мистер?
- Мистер Эй, мэм, Джонатан-Ирвин. Хотя можно просто Ирвин, если вам угодно.
- Так в чём там дело Ирвин. Что с "Пауком"?
"Паук", как и всё гениальное, был довольно прост. Программа, работавшая с базами данных по законодательству и кадрам страны назначения. При любой попытке внести несогласованные с посольством изменения в приоритетные для США местные законы "Паук" начинал рассылать уведомления. Если уровень приоритетности законов был высоким и при этом соблюдались несколько других условий - например, изменения были внезапными, "с голоса", вносившимися в обход стандартной процедуры, "Паук" начинал подавать сигнал тревоги. Если в тот же день происходили важные кадровые перестановки в правительстве и обнародовались указы, даже не напрямую воздействующие на важные для США сферы жизни в стране, "Паук" "бесился" - объявлял тревогу максимального уровня.
Судя по данным "Паука" в тот день в Виунге собрались не только ослабить американский контроль, но и обойти то, что сами США называли "экооковы".
- Значит наши уважаемые партнёры решили поиграть в многоходовочку? - второй за день прибегла к суахили миссис Робинсон.
- Что ж, меня, похоже, ждёт разговор с Вашингтоном. Что ещё? - уже на английском спросила посол - Ничего? Всем спасибо, все свободны.
Участники совещания начали покидать митинг-рум. Задержался лишь молодой чиновник.
- Мистер Эй, э-э-э, Ирвин, верно? Вы мне хотите что-то сказать лично? - насторожилась посол.
Стены в митинг-руме были стеклянными, так что она не боялась, что потом её облыжно обвинят в домогательствах или в чём-то подобным. Но и находиться один-на-один с молодым мужчиной она всё же побаивалась.
- Миссис Робинсон, мне кажется, дело Джона может иметь для нас гораздо худшие последствия, - чуть запинаясь произнёс молодой человек.
- И почему же, Ирвин? - с облегчением спросила посол.
- Мэм, взгляните на расшифровку его телефонных разговоров. СМИ пишут, что дата разговоров пока пока не установлена. . Вот этот, который обнародовали первым. Там где он нахваливает здешние, кхм, "развлечения" и обещает привезти друзьям пару "гостинцев" отсюда? Видите эту фразу "Бриташка Маккартни пел перед нашими патриотами". Там, где они ещё "орлов" обсуждают? - дрожащей рукой указал чиновник на нужную строчку на странице.
- И что в этом странного, Ирвин? Чем это угрожает нашей безопасности? - всё ещё не понимала посол.
- Имена и время, мэм. Маккартни, патриоты и орлы - это 39-й супербоул, мэм. Февраль 2005-года. Я знаю - на том матче познакомились мои мама и папа. А имена в разговоре: Джеффри, Билл и "гики Джон и Билл". Мэм, я рад бы ошибаться, но, учитывая то, чем здесь занимался Джон, это Эпштейн, Клинтон, Макафи и...
- Можешь не продолжать, Ирвин, я тебя поняла, - как можно спокойнее произнесла посол.
Она с трудом сдерживала себя. "Фак! Фак! Фак! Чёртов извращенец. Блядь, накануне голосования на Родине. Скандал, который хоронили всем ЦРУ и ФБР. Сука, почему в мою каденцию? Так, главное чтобы этот "зоркий глаз" промолчал".
- Послушай, это - не очевидно. Но ты, безусловно, прав, если подобная, бездоказательная, смею тебя заверить, версия попадёт в СМИ, падкие на всё жареное, имиджу нашей страны, нашего сияющего града на холме, будет нанесен урон. А мы ведь этого не хотим, верно, мистер Эй? Хотя я впечатлена. Знаешь, а как раньше я не разглядела такого талантливого аналитика рядом, - как можно более медовым голосом произнесла посол.
Молодой чиновник покраснел.
- Так, слушай меня. Выйди, и позови сюда Джона. Не того Джона, а Джона Уэсли, мистера Хардинга, ок? Я скоро тебя позову. Но пусть он зайдёт ко мне минут через пятнадцать, не раньше. Спасибо! - пожала она руку впавшему в ступор молодому человеку, проводила его до выхода из митинг-рума, а после помчалась в свой кабинет.
"Похер, пусть потом вставят, уволят, да что угодно. Одна я это дерьмо расхлёбывать не буду", - думала она, набирая номер, который могла набирать только в самых экстренных случаях.
- Энни, что случилось? Виунга объявила нам войну? Молись, чтобы так. У меня президент и глава ЦРУ, - на экране появилось раздражённое лицо Госсекретаря США.
- Жаль, что вас здесь нет, - едко произнесла посол.
А потом рассказала и про скандал, и про имена, и про "Паук".
- Твою мать! Я хочу подвесить за яйца все наши администрации с 2004-го года. Будь проклят тот день, когда мы связались с этой сраной Виунгой. Завтра, нет, сука, сегодня я позвоню в Танзанию. Я, блядь, даже извинюсь. Пусть они раскатают эту Виунгу своими танками вдоль и поперёк. Я буду снимать с них все санкции сразу! - негодовал президент.
После слово взял глава ЦРУ.
- Так, с брамином разберутся свои, сама понимаешь. По Эй - Энн, ты же понимаешь, что он - не жилец? И чем быстрее он не жилец, тем тебе же лучше. Мои оперативники смогут быть у тебя через 15 часов, но лучше справиться теми силами, что у вас есть, - чеканил слова он.
Посол на секунду задумалась.
- Сэр, разрешите задействовать этого похотливого макуа. Он здесь вроде как в изгнании, губернаторствовал в Оссе. А там преступный мир - наполовину из макуа. Связь будет наша - через моего человека, - предложила она.