Такого Нового Года у меня ещё не было. Дело даже не в том, что меня перед самым праздником скрутил радикулит. И даже не в том, что дети уехали отмечать Новый Год туда, где всегда тепло. Дело в том, что... Впрочем, обо всём по порядку.
Слякотная декабрьская погода всегда плохо влияла на мой нежный пионерский... Простите, пенсионерский организм. Поэтому приступ радикулита, в декабре прошлого года для меня не был такой уж неожиданностью. Я, как обычно, возвращался из магазина с полной сумкой продуктов и, как обычно, поскользнулся на маленьком клочке льда возле подъезда (каждый год наступаю на одни и те же грабли!). Вот тут-то меня и скрутило! Я целую неделю разогнуться не мог. И это перед самым Новым Годом! Вся эта предпраздничная суета, конечно, утомляет, но без неё какой праздник? Словом, остался я и без праздничного настроения, и без праздничного стола, и без ёлки. Но это ещё полбеды. Как раз в тот злополучный день, когда меня догнал мой старый приятель-радикулит, мои дети вместе с семьями убежали от меня в Турцию, встречать Рождество и Новый год под пальмами. Правда, перед отъездом намекнули на какой-то сюрприз, но...
Словом, остался я в канун праздника наедине с самым близким другом - радикулитом.
31 декабря с самого утра шёл снег. Я с удовольствием наблюдал за хороводом
снежинок через оконное стекло, совершенно не обращая внимания на бормочущий в углу телевизор. Созерцание моё было прервано звуком гонга. Нет, не из телевизора, конечно. Это мне младший сын на день рождения такой звонок подарил. Хорошо хоть звук удалось уменьшить, а то не миновать бы мне с таким звонком инфаркта.
Я еле доковылял до двери и заглянул в глазок. На площадке стоял Дед Мороз. Я хоть и старик, но голова у меня ещё ого-го! Поэтому я сразу вспомнил об обещанном детьми сюрпризе и открыл дверь. Дед Мороз оказался невысоким и щуплым. К тому же, он опирался не на привычный посох, а на обычную трость, сплошь обмотанную скотчем.
- Ну что, пацан, - прохрипел Дед, - стишок выучил?
Не дожидаясь ответа, Дед Мороз нахально отодвинул меня плечом и вошёл в прихожую.
Оторопев от неожиданности, я сделал шаг назад, и в ту же секунду моё тело
пронзили сотни раскалённых иголок. В глазах у меня потемнело...
Когда я открыл глаза, надо мной склонились две почти родных физиономии.
- Говорил я тебе, не нужно розыгрышей! - произнесла физиономия, принадлежавшая другу моего детства Вовке Городовому. Последний раз мы с ним виделись лет пять назад, когда я ездил в свою последнюю командировку в столицу.
- Кто же мог подумать, что он до старости останется кисейной барышней, -
огрызнулась вторая физиономия. Эту гордо носил мой армейский приятель Сашка Вернидуб. Его я видел ненамного чаще, несмотря на то, что жил он всего в двух кварталах от меня.
- Я тебе покажу кисейную барышню, - разозлился я и хлопнул ладонью по большому Сашкиному лбу, начинавшемуся у кустистых бровей и уходящему почти к самому затылку. Мой хлопок отозвался новым взрывом боли, и я тихонько застонал.
- Всё ясно, - сказал Саша, не обратив внимания на мой хлопок, - его прихватило!
Ну, это не беда. Есть у меня один знакомый костолом... То есть костоправ,
конечно! Он любого скрюченного за пять минут на ноги поставит.
- Своих не бросаем! - ответил Саша. - И поменьше пафоса! У тебя санки есть?
Санки у меня, конечно, были. Даже не санки - сани. Старший сын привёз из какой-то экспедиции. Большие сани. Я в них вместе с тремя внуками с горки катался.
- Ну есть, а что?
- Кататься будем! - Радостно улыбнулся Володя. - Ты первый!
- Да вы что, ребята, спятили? Не поеду я ни на каких санках!..
Я ещё что-то кричал, даже пытался угрожать, но Сашка уже натянул свою
дедморозовскую шубу и хитро подмигнул Володьке.
Я ехал в санях по свежевыпавшему снегу и веселился от души. Дед Мороз Саша был на голову ниже тучного Володи, но тащил санки не в пример добросовестнее. Володя же то и дело останавливался, отдуваясь, но тут же получал по спине тростью и снова впрягался в лямку.
Настроение у меня теперь было самое, что ни на есть праздничное. Ещё бы! Не
каждый день ведь удаётся покататься в санках, запряжённых двумя лучшими друзьями!
Даже детство вспомнилось. Эх, сейчас бы те денёчки! Впрочем, и в дедстве тоже не всё плохо. В школу ходить не нужно, на работу тоже, делай что хочешь... Вот только болячки всякие, будь они неладны! Да и финансы поют свои романсы всё чаще и чаще... Мой сравнительный анализ дедства и детства был прерван дружным хохотом, уже начавшей справлять Новый год молодёжи. Трое двадцатилетних парней потешались над стариками, каждый из которых был старше их всех вместе взятых:
- Глянь-ка, Дед Мороз какой тощий!
- Зато Снегурочка мордастая!
- А внучок у них тоже ничего, крупненький. Или это сынок? - парни заржали и
бросили под ноги моих "извозчиков" петарду. Китайское изобретение взорвалось со страшным грохотом, и подняло в воздух облако снега.
Друзья мои встали, как вкопанные, а меня разобрал смех.
- Чего ржёшь? - рыкнул на меня Саша и захромал к парням. За пять секунд он
четырежды взмахнул своей замотанной скотчем палкой, и трое парней свалились на уже утоптанный снежок.
Я хохотал уже во всё горло. Ну конечно, откуда парни могли знать, что наш Дед Мороз до сих пор подрабатывает инструктором рукопашного боя в милиции.
- Не убивай их, Дункан Маклауд, - прохрипел я, превозмогая смех, - они нам ещё пригодятся.
Минут через десять три молодых рысака мчали наши сани по заснеженному городу туда, где живёт Сашин знакомый костоправ.
Костоправ действительно оказался костоломом. Мамочки мои, как я орал! Я даже пытался уползти от этого садиста, но был бесцеремонно водворён на место. Зато после этой пытки я вышел к белым, как полотно друзьям бодрой походкой.
- Мы уж думали, что тебя спасать нужно, - пробурчал Саша. - Ага, видел бы ты, как он своей палкой тут размахивал, - покосился на него
Володя.
- Пустяки, зато теперь я как новенький! Айда с горки кататься!
- Во даёт! - опешил Саша. - То умирать собирался, а теперь с горки!
- А что, - вступился за меня Володя, - Новый Год всё-таки! И ты, Сашок, не
отлынивай! Неизвестно, будет ли у нас ещё такая возможность. В нашем-то возрасте.
- Ладно, черти, уговорили...
- Вот и славненько! Дуйте к саням, а я вас потом догоню. Позвонить нужно.
Нет, всё-таки замечательный выдался денёк! Ещё утром мне хотелось выть на
снежинки, а к полудню... Мы - трое немного чокнутых, но весёлых пенсионера
катались на санях с горки. Горку мы выбрали невысокую, чтобы не растерять свои скелеты на склонах, но довольно крутую.
Саша и Володя постоянно о чём-то спорили, а я смеялся над ними, над собой и... И просто смеялся, потому, что у меня хорошее настроение.
- Старые вы дурни, - бубнил Саша, которому выпала очередь тащить санки в гору.
- И вовсе не старые, - пропыхтел в ответ тучный Володька. - Старость - она в
голове, или в душе, если хочешь. А у нас с этим всё нормально. Мы молодые.
- Это с чем у вас всё нормально? - остановился Саша. - С головой? Да вы себя со стороны не видели! Два чокнутых пенсионера как дети катаются на санках.
- А почему два? - притворно удивился я.
- А потому, - язвительно ответил Саша, - что я у вас за воспитателя. За старшего, то есть. Вас же на минуту без присмотра нельзя оставить!
- Это ты старший? - возмущённо замахал руками Володя, - Да ты же самый молодой из нас!
- Вот! - обрадовано закряхтел Саша, - Вот, что и требовалось доказать! Где
теперь ваша молодость? В каком месте?..
Договорить он не успел, поскольку две подножки отправили его кувыркаться вниз по склону, поднимая снежные фонтанчики. Я подхватил санки и, убедившись, что с Сашей всё в порядке, пошёл на вершину склона.
- Ну, погодите вы у меня! - крикнул Саша, размахивая своей палкой.
Мы с Володькой сели в санки и попытались проскочить мимо разозлившегося Деда Мороза, но он уцепился за нас своей палкой, и мы понеслись с горы по немыслимой траектории. Такой кучи-малы я уже давно не видел! Мы барахтались в сугробе, совершенно не замечая, что нас уже четверо!
Солидный пожилой гражданин, с трудом выбрался из нашей кучи-малы и испуганно озираясь, зашагал прочь. Мы тотчас прекратили возню и уставились друг на друга.
Затем, осознав комичность ситуации, дружно расхохотались. Первым отсмеялся Саша.
Он как-то резко посерьёзнел и, кряхтя, встал.
- Эй, гражданин! - закричал он, размахивая вытащенным из сугроба портфелем. - Подождите, вы тут забыли!..
Гражданин обернулся, отрицательно покачал головой, буркнул что-то вроде 'не моё' и пошёл своей дорогой, покрутив напоследок пальцем у виска.
- Вот, - торжествующе сказал Саша, - я же говорил, что вы чокнутые!
- Так это он тебе показал, - парировал Володя, отряхиваясь от снега.
- Мне он показать ничего не мог, потому что я Дед Мороз! А вот вы - два
отмороженных деда! - он взмахнул портфелем и, ойкнув, выпучил глаза. - Спина... - прохрипел он.
- Ага-а, - загадочно протянул Володя и подмигнул мне. - Кажется, я знаю, куда мы сейчас повезём этого юношу.
Костоправ открыл нам дверь и, тяжело вздохнув, сдвинул брови:
- Ну?
Мы с Володей молча показали на Сашу, державшего портфель в поднятой руке.
- Ага, - мрачно сказал костоправ и втащил Сашу в квартиру, оставив нас на лестничной клетке. Возился он с ним минут пятнадцать, и за это время из-за двери не донеслось ни звука.
- Старый партизан, - проворчал я, вспомнив, как позорно я вопил лёжа на массажной кушетке.
Вскоре дверь открылась, и Саша вышел, легко помахивая портфелем.
- Ну, что, пацаны, опять на горку, или что-нибудь более солидное придумаем? - весело спросил он.
- Можно подумать, у тебя идей полная голова, - проворчал Володя, - всё равно
ведь ничего путного не предложишь.
- А вдруг предложу?
- Вряд ли!
- Да хватит вам спорить, у меня уже терпение кончается! Лучше посмотрите, что в портфеле!
- А вдруг там бомба? - предположил Володя.
- Да нет, - успокоил его Саша, - бомбы просто так по сугробам не валяются.
Скорее всего, какой-нибудь бухгалтер свои бумажки по пьянке потерял, - Сашка покрутил портфель и сунул его мне в руки. - Открывай.
- А почему я?
- У тебя же кончается терпение?
- Н-ну...
- Ну, вот и смотри.
- Чего вы разнукались? - Володька отобрал у меня портфель и щёлкнул замком. - Не хотите, как хотите! Мне больше достанется...
Он медленно открыл портфель и, еле дыша, запустил в него руку.
- Что там? Не томи!
- Ребят... Деньги! - Володя медленно достал из портфеля руку, с зажатой в ней
пачкой североамериканских 'рублей'.
- Вот это да! - у меня аж дыхание перехватило.
- Так, молодые люди, - деловито сказал Саша, - пойдемте-ка ко мне домой!
- А почему к тебе? - удивился я.
- Во-первых ближе, а во-вторых... Во-вторых необходимо выяснить что это за
деньги и можно ли их оставить себе.
- Это ещё почему? - удивился Володя.
- Вова, - сочувственно посмотрел на него Саша, - деньги могут быть мечеными, и если ты по своей глупости сунешься с ними в магазин, или в банк... Словом, выйдешь ты уже не оттуда и очень нескоро.
Володька помрачнел, но спорить не стал.
Глава 2. Живот в голоде...
С Вовкой Городовым мы познакомились на складе. Нам было лет по восемь, и нас обоих родители сослали к бабушкам. На летние каникулы. Маленький городок был небогат достопримечательностями: одна долгостройка; большой парк; клуб, в котором иногда показывали неплохие фильмы; книжный магазин, в котором зачастую появлялись дефицитные по тем временам книги; большой ров, в котором здорово было кататься на лыжах, санках и портфелях, ну и, конечно большой склад отходов швейной мастерской. Зимой я вместе с соседскими мальчишками целыми днями пропадал на крутых склонах рва, а летом... Летом было скучновато. Все мои приятели разъезжались по деревням и другим, населённым и малонаселённым пунктам нашей необъятной страны, и мне приходилось искать себе развлечения в одиночку.
Фильмы в клубе меняли раз в неделю, а книги из бабушкиной библиотеки я уже перечитал не один раз. Вот и болтался то на стройке, в надежде найти клад в осыпающейся яме фундамента, то в складе отходов швейной мастерской. Вообще-то, склад - это слишком громкое название для большого дощатого сарая с множеством оторванных досок. Зато, какое раздолье для детской фантазии! Многометровый слой разноцветных лоскутов переливавшихся в лучах летнего солнца, проникавших в сарай через дырявую крышу, представлялся частью волшебной страны, в которой водятся драконы, за холмами прячутся разбойники и ждут своих благородных рыцарей заколдованные принцессы. И вот однажды, во время охоты на дракона я наткнулся на Вовку. Он сидел за одним из тряпичных холмов и увлечённо набивал лоскутами большущий мешок. Увидев меня, он улыбнулся.
- Привет! Хорошо, что ты здесь! Айда со мной, в логово Робин Гуда!
Как оказалось, Вовка соорудил на дереве разбойничье гнездо и собирался
благоустроить его отходами нашей швейной промышленности. Я ему, конечно, помог, но в первый же день мы с ним поспорили. Из-за логова. Я ему доказывал, что логово - это жилище зверей и отпетых преступников, а он мне твердил, что Робин Гуд и есть самый настоящий бандит. С этим я никак не мог согласиться, и к вечеру мы подрались. Драка закончилась боевой ничьёй и полным примирением. Ох, сколько их ещё было этих драк... А приключений... Когда-нибудь я напишу об этом книгу... Х-хе, если не помру раньше.
С Сашкой мы никогда не дрались. Возможно потому, что он всегда признавал моё старшинство, хоть и разница в возрасте у нас была просто смешная - один год.
Подружились мы с ним на войне. Не на той большой войне, о которой написано множество книг и снята целая куча фильмов. Нет, тогда наши родители едва знали друг друга. Война была поменьше, да и не наша это была война. Мы с ним были разных призывов, но из одного города. Служили в одном взводе, и в тот памятный августовский день вместе ехали на задание.
Наша машина прошла всего полсотни километров от базы и взорвалась на мине. Из тринадцати человек, в живых нас осталось только двое. Меня контузило, а Саша получил открытый перелом левой ноги. Едва очухавшись, я вправил ему кость, и, как мог, продезинфицировал и забинтовал рану. Всё это он выдержал, не издав ни звука. Потом, я больше суток тащил его на себе и две недели лежал с ним в одном госпитале. Ногу ему хотели ампутировать, и остался бы он без ноги, если бы не главврач, наш земляк. Он лично присутствовал на каждой операции, коих Саше сделали не меньше десятка. Словом, он вернулся в строй через год. А через два месяца уже демобилизовался и пошёл работать в милицию. Не знаю, правда, как он прошёл медкомиссию, со своей хромотой, но за его плечами пятнадцать лет оперативной и десять лет инструкторской работы. Семейная жизнь у него не заладилась. Ни одна женщина не смогла прожить с ним больше года. В результате, он стал отцом двух дочерей, живущих в других семьях. Впрочем, они уже выросли и теперь у них свои семьи, но отца своего они любят. Часто звонят и навещают хотя бы раз в неделю.
Ну, а Володя, впрочем, так же, как и я, оказался примерным семьянином. От себя я, кстати, этого не ожидал, да уж очень сильной оказалась любовь...
Жёны наши ушли от нас почти одновременно. На небеса ушли. У меня осталось два взрослых сына, а у него - дочь. Дети наши жили уже вполне самостоятельной жизнью, иногда навещая нас в наших блочных хоромах.
Книги, пешие прогулки, телевизор, да телефонные звонки родным и друзьям, которых с каждым годом становится всё меньше - вот и все наши развлечения. Были. До прошлого Нового Года.
Ох, простите старика! Опять я что-то разболтался. Гм, о чём это я? Ах, да! Новый Год! Такого Нового года у меня ещё не было! Ох, опять повторяюсь... Но это - чистая правда! Мы нашли целый портфель денег.
Правда, предположение Саши об их происхождении немного омрачило радость находки.
Ещё у самых дверей, за которыми жил костоправ он сунул себе за пазуху две пачки купюр, а портфель приказал отнести к нему домой. Мы с Володей немного поогрызались (только для виду), но перечить ему не стали. У него в таких делах как-никак большой опыт.
- Ну что, пошли? - толкнул я Володю, печально смотревшего вслед бодро хромавшему Саше.
- А? Да, конечно.
Мы пошли по заснеженной улице, наблюдая за прохожими, погружёнными в свои предпраздничные хлопоты. Кто-то был озабочен, кто-то счастливо улыбался, кто-то просто задумчиво брёл привычной дорогой. Словом, всё как обычно...
Сашин дом мы нашли без труда. Я хоть и редко, но всё же наведывался к нему в гости. Попить чайку, поиграть в шахматы, поболтать, наконец.
Пошарив по карманам, я нашёл ключи от Сашиной квартиры и приложил "таблетку" к контактам домофона. Сработал замок, я открыл дверь и... И полетел вперёд, через санки, которые держал перед собой. Бетонный пол подъезда - это вам не спортзальный мат, это гораздо хуже, особенно если сверху на вас навалилась почти стокилограммовая туша лучшего друга.
- Портфель, - простонал Володя, когда мне, наконец, удалось подняться.
- Что портфель, - не понял я.
- Украли, - ответил Володя чуть не плача, - в милицию надо...
Тотчас, как по щучьему веленью у подъезда остановился милицейский 'воронок'. Из него вышел довольный жизнью Саша и весело заковылял к нам.
- Ну что, бойцы, носы повесили? - спросил он.
- Гхм, - замялся я, - видишь ли, портфель...
- Вижу, - оборвал он меня. - Вижу, что ничего вам доверить нельзя!
Саша развернулся и, прихрамывая, побежал к 'воронку'. Мы с Володей поспешили за ним.
- Гена, - обратился наш отставной милиционер к сидевшему в машине лейтенанту, - у нас тут кое-что украли.
- Уточни, Саныч, мы поиски организуем, - с готовностью откликнулся лейтенант.
- Портфель из чёрной кожи с хромированными замками.
- А внутри?
- Деньги...
- Тридцать две тысячи долларов, - перебил его Володя.
- Ого, - удивился Гена. - Приметы похитителя?
- Да не видел я...- замямлил Володя, - в спину толкнули...
- Поня-атно, - протянул Гена без особого энтузиазма. - Ты вот что, Саныч, иди уж домой, к Новому Году готовься, а мы попробуем найти. Если что, я позвоню. С наступающим!
Лейтенант захлопнул дверь и достал мобильник.
- Ну, нам пока делать здесь нечего, - сказал Саша и повернулся к Володе. - Ты
ничего не хочешь нам рассказать?
- Это были мои деньги, - прошептал Володя.
- Ну да, - кивнул я, - и мои, и Сашкины.
- Нет, ребята, - грустно покачал головой Володя, - я квартиру продал...
- Что-о? - вскрикнули мы с Сашей.
- Так было нужно...
- Ну-ка, колись, - Саша вскинул свою палку, как охотник ружьё и приставил её к Володиному животу.
- Мне жить осталось две недели всего, - пролепетал тот.
- Это ещё что за новости?
- У меня рак, ребята. Вот я и решил - продам квартиру, большую часть денег
дочери оставлю, а остальное... Ну покатались бы с вами по Европам, пожили бы как нормальные люди, хоть недельку... Вот и попросил знакомого подкинуть портфель...
Повисла тишина, прерываемая хлопками петард и музыкой.
- А что за знакомый? - нарушил молчание Саша.
- А вот, - Володя достал из кармана пуховика визитную карточку.
- Адвокат Петровский... Телефон, адрес конторы... Вы ребята погуляйте, пока, я Геннадию позвоню.
Саша достал старенький мобильник, подаренный ему одной из дочерей и отошёл в сторонку.
Глава 3. Голову в холоде...
- Слушай, Володь, - тихо спросил я, - а кто тебе диагноз ставил?
- Ну не сам же я его себе поставил, - возмущённо буркнул друг.
- А всё-таки, - продолжал допытываться я, - ты же всю жизнь врачей боялся.
- Я и теперь их боюсь. А как прихватило мне желудок...
- Неужели сам к врачу пошёл? - не удержался я от шпильки.
- Какие врачи, - укоризненно посмотрел на меня Володя, - это же прошлый век! Я сразу к целительнице подался. Лучшей в столице, а может и во всём мире!
- Так-так, - проронил я, мысленно составляя план дальнейших действий. - Слышишь, Саш? Рак у Вовочки бабка-шептуха нашла!
Саша, закончивший разговор по телефону удивлённо захлопал глазами.
- Как это?
- Да что ты его слушаешь, - взорвался Володя, - никакая не шептуха, а
целительница!
- Куда бы нам его отвезти, - задумчиво сказал Саша.
- Для начала, - подсказал я, - отвезём его к костоправу. Пусть мозги вправит
этому... Гхм, пенсионеру. А потом... Потом в первую городскую. Там сегодня
лучший друг моего старшего сына дежурит.
- А меня вы спросили? - завопил Володя неестественно высоким голосом.
- Ещё чего, - невозмутимо сказал Саша, - ты теперь - бомж, так что будь любезен, делать то, что тебе говорит представитель закона, коим я для тебя сейчас являюсь.
Ф-фу... - он немного утомился от столь длинной речи. - Короче, прямо шагом марш!
Саша снова вскинул свою палку и начал толкать Володю в сторону больницы.
Через полчаса мы уже входили в ординаторскую хирургического отделения первой городской больницы.
- С наступающим, Коля! - поприветствовал я скучающего в кресле врача.
- А, дядя Валера! Спасибо, и вас также! Чего это вам дома не сидится? Ого, и Дед Мороз у вас с собой!
Дежурить в Новогоднюю ночь - удовольствие сомнительное, поэтому Коля Шерстнёв, никогда в молчунах не числившийся, заливался соловьём. Саша, всё ещё одетый в дедморозовскую шубу, уже начал нервничать, когда я решил прервать словесный поток врача.
- Коля, послушай, у нас тут мальчик есть, а у него... э-э-э... У него живот
болит.
- Да не болит он, - хмуро возразил Володя, - просто работать не хочет.
- Ага, - весело подмигнул мне Коля. - Сейчас посмотрим, а потом отрежем...
- Ничего я вам резать не дам, - попятился к выходу Володя.
Он повёл нас по коридорам полупустой больницы и остановился у двери с большими буквами 'ФГС'.
- Проходите, раздевайтесь.
Саша втолкнул Володю в галантно распахнутую врачом дверь и стал у выхода с палкой наперевес.
Мой друг детства совсем сник. Глотать кишку, особенно первый раз - то ещё
развлечение, но процедуру Володя перенёс стоически. Коля довольно улыбался.
- Ну, что же, гастрит в вашем возрасте - явление обычное. Сейчас сделаем УЗИ брюшной полости, и можно будет ставить диагноз. Хотя, конечно... Стоило бы провести более детальное обследование.
- Ну вот, - сказал я, когда мы вышли из больницы, - никакого намёка на рак.
Гастрит и камушки в желчном...
- А то - две недели мне жить осталось, - ехидно подзуживал Саша. Володя
сконфуженно молчал.
Какое-то время мы шли молча.
- Ну что, - нарушил я тишину, - ко мне пойдём?
- А чего это к тебе? - заупрямился Саша.
- Так ведь у тебя ни ёлки, ни закуски...
- Зато у меня есть деньги, - пробурчал Саша.
- Ага, - парировал я, - Володины...
- Мне теперь эти деньги погоды не сделают, - вздохнул Володя, - квартиру назад не выкупить...
- Вот горе-то! - ехидно поддакнул Саша.
- А зачем тебе квартира? Будешь жить у меня, места всё равно навалом.
- Или у меня, - Саша остановился и хлопнул Володю палкой по спине. - Хоть
похудеешь немного.
Наш непутёвый друг только махнул рукой. Делайте, мол, что хотите. И мы сделали.
Чуть поотстав, мы разогнали санки и сбили Володю с ног. Саша слегка придержал его, дав возможность мягко опуститься на сиденье.
- Куда едем? - вежливо спросил я.
- К кос-то-пра-ву, - задумчиво ответил Саша. - Давненько мы у него не были.
Заодно и Вовочке мозги вправим. Обещали ведь! Поехали!
Лёша (так звали костоправа) открыл нам дверь и грустно улыбнулся.
- Опять?
- С Новым Годом, Лёша, - сказал Дед Мороз-Саша и выстрелил в костоправа из хлопушки.
- С наступающим, - сказали мы с Володей и протянули ему два пакета, в одном из которых лежала бутылка коньяка, а в другом - какая-то новогодняя мишура.
- Спасибо тебе, Лёшенька, - ухмыльнулся Саша, - только, судя по твоему виду, у тебя уже есть с кем поболтать. Мы уж лучше дома, по-стариковски.
Лёша не стал настаивать на своём предложении. Наверное, у него действительно было с кем поболтать. Мы выстрелили ещё одной хлопушкой, засыпав лестничную площадку тонким слоем конфетти, и пошли ко мне домой. Санки тащили по очереди.
Укатали нас крутые предпраздничные горки. Я посмотрел на друзей и вспомнил своего деда. Он, царство ему небесное, в нашем возрасте был куда крепче нас нынешних. Фельдфебель царской армии, полный георгиевский кавалер, он до самой смерти позволял себе ежедневный стопарик водки, гонялся за молодухами, да ещё жаловался, что внук, то есть я, дохлый, как воробей. К моему большому стыду у него был для этого повод. Мне было лет четырнадцать, я занимался самбо и был на голову выше сверстников. Как-то раз отец попросил встретить деда, жившего тогда в другом конце республики. Его поезд прибывал поздно вечером. От станции до дома было около трёх километров и я, как образцовый внук забрал у деда его ношу. Два ведра солёных грибов поначалу показались мне лёгкими. М-да... на полпути к дому мои руки стали ватными и вёдра начали цепляться за ноги. Дед посмотрел на меня и сказал:
- Дай-ка сюда!
Я попытался спорить, но дед двинул меня плечом, забрал вёдра и молча пошёл
дальше. Я, сгорая от стыда, поплёлся следом. Хорошо, что было темно, и нас никто не видел. Даже мои друзья подняли бы меня на смех. Деду тогда было - шестьдесят пять...
Я вздохнул и потащил надоевшие за день санки. Правда, теперь они уже были полны продуктов, закупленных нами в единственном открытом супермаркете.
Мы шли по заснеженным улицам, освещённым редкими фонарями. Шли сквозь
разноцветные переливы гирлянд и вспышки фейерверков, сквозь грохот рвущихся петард, предвкушая удовольствие от встречи Нового года в компании старых друзей...
А у дверей моей квартиры ждал своего часа обещанный детьми сюрприз. Курьер 'Службы Срочной Рассылки', что следовало из эмблемы на его куртке, мирно дремал, привалившись к стене.