Аннотация: Бороться, всеми способами, возможными и невозможными...И быть может, забрезжит надежда...
В открывшейся с грохотом двери показался стражник; кривая ухмылка исказила его хмурое, обветренное лицо. Все съежившись, затихли - и в этой мертвой тишине стал слышен смех подъехавших господ. Как ножом по сердцу... "Вставай, давай, шваль!" - адресовалось уже мне и сопроводилось ударом сапога по ногам; сжав зубы, вытерпела. Схватив меня за шиворот, он поволок к двери...Закусив губу, собрав все силы, я старалась не зареветь, старалась просто не начать орать - но страх, дикий страх уже пробрался мне в душу. И сердце заболело, отбивая бешеный ритм. Распахнув дверь, он с силой швырнул меня наземь...
Яркий свет нещадно обрушился на меня; на мгновение потерявшись, со всех сторон услышала прищелкивания, и спор - кто начинает первым... Не помню точно, что делала в эти страшные мгновения; тяжело и отрывисто дыша, я молилась. Ледяными, непослушными руками потянулась к кулону; отчаянно сжав его, почувствовала тепло, непонятным образом разлившееся по телу...Дышать стало легче. Приоткрыв глаза, я замерла...Воздух будто 'плавал' перед глазами - пылинки, частички пуха от пролетевших в вышине птиц, и солнечные блики, запутавшиеся в невидимой глазу воздушной массе. Не моргая, разглядела большую, с вырубленными деревьями, поляну; у самой кромки леса сооруженный добротный навес для лошадей; чуть дальше натянуты шатры - они тут, видать, основательно... Вот и охотники: самые разные, блин - но все, как один, твою мать, в дорогих охотничьих костюмах, в шляпах с перьями, дымящие своими трубками. Двое о чем-то, кажется, спорят - один медленно-медленно водит кулаком перед носом готового взорваться собеседника. Из-за поворота, с ошметками вылетающей грязи из-под копыт лошадей, вязко показался отряд всадников - и дико сдавливается мое сердце, и практически дышать нет воздуха!! Потому что вижу их главаря...
Навернулись слезы на глаза - вздрогнув, я моргнула и интуитивно съежившись, услышала и приветственные крики, и топот копыт, и улюлюканье со свистом - и резкий удовлетворенный вопль, рвущий душу: 'Вот она, гнида! Попалась, дрянь! Ну, все, руки-ноги выдерну, землю жрать заставлю! Я сказал - и слово мое твердо' - Лэнг, свирепо ухмыляясь, расталкивая всех, направился ко мне, на ходу вытаскивая кнут. По мне словно прошел мороз; зубы стучали, рискуя раскрошиться. Сердце практически выпрыгивало из груди; ноги почти не держали... Холодно, как же мне холодно...И мысли панические вяло текут - не смогу я ничего, сил нет, даже на попытку, просто на попытку...
Всхлипнув, руками ухватилась за кулон - а он теплый! И будто говорит - 'ну чего ты раскисла?! Будто раньше жизнь сахарная была, а? Давай, всплакни чуток, пожалей себя, а потом соберись, вздохни поглубже, и как говориться 'вперед, и с песней''. Вспомнился Хайтенгелл, девчонки, служба, Джон...Твою мать, неужели правда не осталось сил - и я больше не увижу его, их!! И проклятия рвутся изнутри, и некстати припоминается Сэра, будь она неладна; всплыло в памяти и напуганное, бледное лицо Вэй...И что-то щелкнуло внутри - попытаемся, надо попытаться спастись...Паника, извиваясь, исчезла в недрах моего сознания; стиснув зубы, с хрипом, исподлобья взглянула на охотников... Сгрудившись вокруг споривших Лэнга-гада и какого-то старикана, они образовали круг. А я наконец начала думать - рассмотрела посты; очень часто, очень вооружены. Значит, ждем...и случай должен подвернуться...Должен, мать его!
Значит, я дичь? Ох-ох...Тяжеловато придется, но черт, а когда было легко? Жаль, оружия нет; но, похоже, я скоро дойду до той точки 'кипения', когда станет все равно, чем и как убить тех, для кого чужая жизнь превратилась в прихоть. В жестокую забаву...Перед глазами плывут круги; сердце сжавшись, напряженно молотит; но я знаю - уж если погибать, то обязательно с компашкой гадов - и вот это я себе обещаю! Клянусь!!
Тем временем, Лэнг, выкатив брюхо, о чем-то бешено жестикулировал с этим седым стариканом. Тыкая в меня пальцем, брызжа слюней, доказывал, что он первый и единственный, кто имеет на меня права... Смысл их препирательств был банален - Лэнг нарушил очередь охотников; и пытались ему втолковать, что могут донести наместнику о некультурном поведении данного субъекта. Офигеть...И шепот слышу отовсюду - что, если он будет охотиться, как всегда - другим мало что достанется. И обеспокоенные возмущения, что они тоже хотят быть первыми...Боже, держись, Еле! Надо держаться...Неожиданно все закончилось - 'Тебе, девка, оказана большая честь! Господин Лэнг и господа Шарда и Мангейт со своими людьми будут охотиться на тебя! Для тебя, чернь, это великая честь! Времени тебе двадцать минут, обычно даем полчаса - но уж больно господин Лэнг рвется...' - и противно хихикнув, старикан поднял руку: 'Выпускаем пташку...Ненадолго...Лэнг, не забывай про мою долю...'
И пошел обратный отсчет...для меня. Сжав напоследок кулон, у Всевышнего попросила помощи. Увидела стройную шеренгу строящихся людей с собаками; показался высокий мрачный человек в коричневом камзоле, с белыми холеными руками, крутящими трость...Опустив ее на землю, он что-то, похоже, нажал - из конца трости вылетело довольно длинное лезвие, сверкнувшее яростным светом на солнце...Для кого представление? И вздрогнула, уловив его холодный, стальной взгляд. Для меня, ясно...
Итак, Лэнг первый, за ним выдвигается этот тип... А третий где? Вопрос остался открытым...
Пора - и я бросилась бежать; маневрируя между разросшимися зарослями, уклоняясь от торчащих веток, бежала. Похоже, углубляясь в лес...Громадные вековые деревья со всех сторон, настил из опавших листьев оказался болотом, куда с руганью я провалилась по самое колено. Пока выбиралась, сбила 'дыхалку'. Бороться с мошкарой было реально некогда... Добравшись до непроходимой чащи, с прерывающимся дыханием, с жутко колотящимся сердцем, оглянулась...Растянувшись в длинную цепочку, они бежали, выпустив вперед собак. И скалились в улыбках. Градом с меня катился пот; помогая себе руками, пробиваясь между торчащим сухоломом, слыша треск рвущейся рубахи, едва не потеряла обувку и зацепившись штаниной за сук, рухнула на колени. Сердце барабанит где-то у горла, дыхание не восстановить, и хреново очень... Вглядевшись вперед - почти заскулила...Припомнились слова Вэй: 'знаменитая роща Конаклоса' - роща, не лес!! А впереди, далековато, правда - мне навстречу бежали люди... Третьего.
Возник страшный в своей простоте вопрос - куда бежать? Бросилась направо - и через короткое время под ногами зачавкала жижа; впереди заросли камышей - болото... Может, налево - и опять теряю драгоценные минуты - тоже болото! Зажав рот рукой, тщетно старалась подавить панику. Она взвилась, как сумасшедшая! Позади слышен лай собак и хруст веток под сапогами - а впереди добавляется еще и шум от копыт лошади...
Ноги мои подкосились; какое-то время я сидела, задрав голову, и бессмысленно глядела в небо, мелькающее среди макушек лиственниц...Тяжко вздохнула - роскоши сидеть, глядя в небеса, у меня нет. И сердце сдавило; что ж, видно судьба у меня такая - и с дрогнувшей душой отломав длинную, крепкую ветку, стала ждать. Недолго ведь осталось... Хорошо хоть - одна я, без Вэй; горечь захлестнула меня - ее впутала, жила бы девчонка спокойно, не тужила, да и себя спасти не смогла...Что ж, будем драться, до последнего, иного пути нет - а там уж как получится. Эх...
'Еле...' - я вздрогнула так, что лишь ухватившись рукой за ветку какого-то куста, удержалась на ногах...Дико оглянувшись, увидела или мне уже кажется - от паники и безысходности, рыжие волосы, мелькнувшие среди деревьев. И сглотнув, не думая, кинулась в самую топь...Едва ли не бегом пробираясь меж зарослей и кустарников, запыхавшись, остановилась, прислонившись к осине. Где она? Или мне померещилось?? И лишь остановившись, дошло до меня - здесь же должно быть болото!! Непролазная топь... А ничего нет! Вот, ...а оглянувшись назад, оказалась способна лишь на одну реакцию - широко открытый в изумлении рот - позади узлом переплетенные ветви, бурелом, заросли и ...болото!
Практически окаменев, в мои мозги все же вкралась тихая мысль - Сэра, она все-таки...Наверняка она! Но ведь зараза рыжая, на глаза так и не показалась ведь... Прибила бы, если б могла. В голове зашумело - ощущение, что я не одна, что она рядом и смогла помочь мне, вдарило в голову...Вернее, снесло башку. Полностью! Очень сильно, аж душа занемогла, но очень сильно захотелось...крови! Настоящей крови...
Сжав руки в кулаки, пыталась прийти в себя - но не смогла. Желание отдубасить кого-нибудь вспыхнуло так, что словно огонь по рукам пробежал...Сэра! Знаю, я идиотка, дура, да видно уж не поумнеть мне! Мне нужно! Туда! Сильно! Добавить нечего - я рванула назад...
Пробираясь меж ветвей, которые как-то расползались, суживались что ли, внимание на это старалась не обращать. Потом, это все проясню потом, не сейчас - добравшись до 'места встречи', практически столкнулась с одним из них. Не успел он, короче, воспользоваться арбалетом, кинжалом - со всей дури шандарахнув его веткой по лбу, напоследок врезала по солнечному сплетению. Покачавшись с донельзя изумленными глазами, с хлынувшей кровью из носа, он не упал, а как-то просто осел на землю...Разоружив его, упала ничком и откатившись под пышные ветви зарослей, затихла. Охотники мелькали меж деревьев, страшно ругаясь на причудливо разросшиеся, густые ветви дубов и торчащие коряги. Вот один в позе суслика, прислушиваясь, замер недалеко от меня - им я и занялась...Привстав на колено, скрытая зарослями, я натянув тетиву, прицелилась. Он с треском, взмахнув руками, обвис на кусте можжевельника...Шум услышали - со всех сторон, казалось, ринулись охотники. Что ж, пора уносить ноги. Целясь из арбалета, еще двоих ранила; мне капитально мешали ветки. Им тоже. Пригнувшись к земле, держась ближе к зарослям, я отходила. Яростный крик злобы указал, что наткнулись они на своих...
Выпустив напоследок последнюю стрелу, пятясь, оглядываясь назад, преодолела первый ряд камышей. С радостью чуя твердую под ногами почву, кинулась вперед, маневрируя меж зарослей. За мной гнались; несколько раз острие кинжала вонзалось в ствол дерева рядом со мной - я ускорилась. Раздавшийся сзади злобный вопль напомнил о болоте, кто-то похоже увяз. Ухватившись за ветку, тяжело дыша, закинула пустой арбалет за спину, кинжал заткнула за веревку - и оглянувшись, вновь замерла. Густо и плотно переплетенные ветви зарослей вперемежку с низко растущими корявыми деревцами спасли меня от стрел и кинжалов. Рядом на поверхности почвы образовался пузырь - твердая почва исчезала, уступая место законному болоту.
С колотящимся сердцем, не верящей душой, я продвигалась дальше. Непостижимым образом освобождали мне путь заросли, пригибаясь к деревцам; ветви прижимались к земле - и образовался просвет; вдали стал виден деревянный, крепко сколоченный навес для лошадей. И сами лошади, мирно пасущиеся...Внутри все дрожало, зубы от напряжения свело - до крови закусив губу, с хрипом, со сжатыми кулаками, с рыданием, подступившим к самому горлу, добежала до высоченных лиственниц и упала... Нельзя! Еле, поднимайся! Надо потерпеть! Давай же!...
Мельком пробежав глазами по лесу, нигде рыжих волос не заприметила - где же ты, Сэра?! Сквозь траву просматривалась поляна; срочные сборы оставшихся охотников, стражников малость поубавилось - поляна немного опустела. Лучшего шанса не будет... Надо рисковать! Надо, черт возьми!! И вспомнился разговор с Мел, и словно нож по сердцу - девчонки! Увижу ли я вас еще...
- 'Мел, ты ничего? Выдержишь?'.
- 'Еле, есть волшебное слово...'
- 'Какое?'.
- 'Слово надо'.
Что ж. Вздохнув поглубже, начала продвигаться. От дерева к дереву, где бегом, где ползком - добралась таки я до лошадей. И нарисовался 'фрукт', молоденький, с подстриженными усиками, в ботфортах, вытащивший шпагу и играющий солнечными 'зайчиками' на лошадиных гривах. Смотреть на сие представление времени не было - возникнув у него за спиной, и щелкнув по плечу, сильным ударом вырубила его. Прихватив шпагу, на секунду обернулась - поляна заполнилась яростной руганью старикана и возвращающихся охотников, грязных, мокрых, в болотной тине, и в потрепанных камзолах... Мало им, сволочам! А мне бы поторопиться... Присев возле лошади, дабы не заметили, отвязав одну из них, накинув на морду валявшийся в кустах полотняный мешок из-под овса, чтоб не заржала, тихо стала уводить...
Скрывшись за деревьями, вскарабкалась на нее. Седла нет... - да и черт с ним! Ладно, лучше как говориться 'плохо ехать - чем хорошо бежать'... Доскакав до кромки леса, услыхала свирепый вопль, прогнавший все мои мысли, кроме одной - сматываться! Кто-то точно наткнулся на усатика...Ох.
Сжав зубы, я мчалась вперед, не разбирая дороги, едва удерживаясь на коне, а сзади по ушам 'били' дикие вопли о расправе...Ощущение, что душа 'ушла' в пятки - вполне реальное, чувства обострены до предела, и до дури хочется взвыть. Просто заорать от усталости и напряга... Но в памяти всплыло название - Алонр! Точно. На мгновение зажмурив глаза, прижавшись к холке лошади, не выдержав, я всхлипнула.... Выдержу ли? Но надо выдержать...Надо, черт тебя дери, Еле. Панику отставить, усталость забыть - мне нужно в город! А если что-то случилось с Вэй, и мы не встретимся?! Ну что за идиотские мысли?! Хватит! Вздрогнув, с трудом, я смогла переключиться - сейчас важно узнать дорогу...Лирика потом....
У кого же, черт возьми, можно узнать дорогу на Алонр?! Кругом ни души...А вдали уже слышу, твою мать! Слышу нарастающий шум копыт по утрамбованной земляной дороге! За мной, наверняка! Не иначе...И ринулась я вперед, и плевать куда... Вылетев на пригорок, увидала лесок небольшой, речку; вдоль нее, чуть ниже по течению, сквозь стволы деревьев разглядела деревню...Внутри щелкнуло - деревня, значит люди! Можно узнать дорогу!
Подняв кучу брызг, проскакав речку, направила лошадь к первому двору с крепким сколоченным забором; никого. Попавшийся бегущий мальчишка, прокричал по ходу, что жители на площади собираются казнить какую-то 'дьяволицу'. Что-то внутри щелкнуло - но что, понять пока не смогла...'А площадь то где?' - успела спросить у почти юркнувшего в щель забора мальчугана. 'Там вон...' - неопределенно махнул он рукой куда-то в сторону. Вот примерно туда я и поскакала; впрочем, искала недолго. Несколько дворов, и она, площадь... На ней столпился народ, пара мужиков в тужурках, подпоясанных бечевками, кого-то держат... Длинный плащ, связанные сзади руки, на голову накинут капюшон...Слышу в отдалении нудный, монотонный голос: 'За мор скота, за засуху, за гибель пшеницы - казнить блудницу! Дьяволицу! Казнить!'. Толпа выдохнула одобрение. И дергающееся тело поволокли к виселице... Как-то холодно становится внутри, и сжимается душа в первобытном ужасе, и кровь бешено несется по жилам - это Вэй! Почему?! Почему, расталкивая людей с серыми, мрачными, угрюмыми лицами, мокрой рукой лихорадочно нащупывая шпагу, вытащив ее из-под веревки на штанах, протискиваюсь все ближе и ближе к деревянному постаменту, и меня не остановить! Почему? Потому что знаю, что это она. Вэй! И назад пути нет, выбор сделан...Спасти любой ценой.
'Куда прешь? Глаза разуй! Люди здесь стоят!'. 'Тебе чего, жить надоело?!'. Ага, и тебе тоже... Что-то опять происходит с моим зрением - мрачные лица со всех сторон, собираются что-то делать, и явно нехорошее...Вот только вижу я все медленно-медленно; и как рука поднимается, потрясая кулаком, и сбоку кто-то ручищи свои огромные тянет к шпаге - но слава Богу, дошло до меня, что делать. Нырнув под столпившиеся тела, стараясь не моргать, через миг руками коснулась деревянных ступенек и в рывке, подпрыгнув, оказалась наверху. 'Вэй!' - за этот миг не жалко ничего; обреченные, безжизненные синие глаза полны слез, и не только у нее... Кинжалом разорвав веревку на руках, слышу всхлип девушки - и не выдерживаю сама. Уже моргнув, понимаю, что все пришло в движение - недоуменные восклицания сменяются разъяренными криками жаждущей крови толпы... 'Вэй, на лошадь! Быстро!' - прокричав, со шпагой и кинжалом принимаю боевую стойку. 'Убью! Назад! Я сказала назад!' - но толпу уже не остановить. Возмущение задних рядов толкало передние вперед, на меня.
Я отступала по постаменту и в панике искала путь спасения. Если накинется толпа, разорвут в два счета. Это ясно, как божий день...Твою мать! Что делать то?! В голове ну ни одной здравой мысли - одни лишь междометия...Ну, успокою я пыл двух-трех человек, а дальше?! А дальше меня банально сметут вместе со шпагой, кинжалом и боюсь, постаментом...
И вдруг воздух будто застыл - что такое?? Возмущение испарилось, оставив бледные, восковые, страшные лица с красными, багровыми пятнами; через миг, сталкиваясь лбами, с проклятиями, с рыданиями, все понеслись прочь. В полном ступоре, едва дыша, по-прежнему крепко сжимая шпагу, я окаменела - что за фокусы... А до слуха донесся вопрос, заданный жестким стальным голосом, при этом приглушенным... 'Какого черта ты здесь делаешь? Я оставил тебя рядом с Алонром. Что произошло?'. Во-во, и мне интересно узнать, какого черта...Обернувшись, едва не рухнула от неожиданности, конкретно сдавило горло - отряд гвардейцев наместника во главе с их командиром, Теранто! Ёшкин потрох, не сказать - да скажешь...
Теранто, в свою очередь, несколько озадаченно поглядев на меня, с сомнением в голосе, спросил: 'Вас отпустили?'. Ага, десять раз... 'Нет, убежала я...По болоту, повезло просто'. Никогда в жизни не видела более ошарашенного лица: 'Вы уверены? Ничего не путаете?' - а взгляд уже цепко скользил и по шпаге с кинжалом, и по лошади, приведенной за уздечку юным белобрысым гвардейцем. 'Уверена, за мной гнались, я пробиралась по болоту, не знаю как - но выбралась'. 'Если предположить правду в ваших словах, то вы ... свободны. Просто этого не может быть! Вы прошли болото? Невероятно...Никто и никогда...' - замолчав с необъяснимым выражением лица, повернувшись к Вэй, немного сварливо вопросил: 'Ответа от тебя я так и не дождался! Что ты тут делаешь?'. Она смотрела на него странно... Лицо исказилось в злой усмешке, а в синих глазах теплота переплелась с отчаянием и ужасом - с трудом разлепив рот, она прохрипела: 'Люди ненавидят тебя, они плюют тебе вслед...Проклинают! Повсюду! Тебе же все равно, кого уничтожить! Ты не смотришь, кто перед тобой - стар или млад. Где твое сердце?! Ты словно камень, исполнительный молчаливый камень! Ты забрал у людей право быть людьми. Жители этой деревни были у главы Алонра, пытались объяснить, что несколько дней тому назад отряд капитана Теранто забрал у них все, подчистую - и просили дать им зерна, чтобы хоть было что сеять! Почему им отказали? Почему ты с готовностью согласился стать надсмотрщиком?! Им сказали, что они просто мало работают, ленятся... В страшном отчаянии, выйдя за ворота города, увидели твой отряд и нас - точнее, как ты помогал мне спуститься с лошади...- замолчав, словно нехотя выдавила, - горе застило им глаза; они схватили меня, мстя тебе...Все мои попытки объяснить - кто я и что я, пропали впустую. Они желали лишь одного - причинить боль тебе! Твой отряд приехал бы для надзора, а тут я, повешенная...Неужели ты не понимаешь, до чего ВЫ довели людей!' - закрыв лицо руками, Вэй зарыдала....
Капитан гвардейцев молчал, словно окаменев. Рукой в перчатке, морщась, дотянулся до лба. Побледневший, выдавил: 'Я солдат, военный, я присягал на верность наместнику Гонду...' А меня что-то сковало, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть. Подойдя к Вэй, неловко протянула руку, всеми фибрами души желая успокоить...И тогда лишь дошло, что не слышу я более приближающегося топота лошадей, но сил свободно вздохнуть уже не было. Уткнувшись мне в плечо, Вэй плакала; худенькие плечи вздрагивали. Появилось странное чувство, что ледяной ком выпустил таки мое сердце из плена... 'Обещай, что не применишь к ним силу! Обещай! И довези нас до Алонра, если можешь' - прохрипела Вэй. 'Посмотрим. По коням!' - раздался крик Теранто, и огнем сверкнули серые глаза. А до меня дошло...Озадаченно про себя хмыкнув, неожиданно поняла... Ё - моё, вона че... Глаза его, потемневшие, и цвета не различить, смотрели на Вэй так пронзительно и пристально, что сразу вызвали жгучее желание вызвать эту синеглазку на разговор...
Не получилось - гвардейцы беспрекословно подчинились своему командиру, и без промедления наша кавалькада тронулась в путь. До Алонра мы доскакали сравнительно быстро, так же быстро стало темнеть... На восклицание: 'Дальше мы сами!' - услышали: 'Хватит глупостей! Куда теперь?'. 'До Шеба, потом вдоль реки...' 'Там же горы начинаются'. 'Туда и надо'. Окружающая местность плавно теряла свои контуры, превращаясь в серое безмолвное пространство. Вэй с капитаном впереди, потом я, за мной следом в развевающихся плащах гвардейцы...
Ни конца, ни края нашим злоключениям... Совсем пав духом, ощущая 'бунт' живота, и всего кажется, тела, сникла окончательно. Я искренне была рада Вэй, но я ни на йоту не приблизилась к своей цели - Хайтенгеллу! И чуяло мое сердце, как-то чуяло, что каким-то непонятнейшим образом я лишь отдаляюсь от него!! Твою мать! Да надоело все! Достало до чертиков! Собираясь пореветь над судьбинушкой, заметила мерцающий огонек вдали. Прокричав Вэй, прояснилось - туда путь и держим.
Огонек все ближе...Мы доскакали - огонек оказался факелом, и держала его старушка на вытянутой вверх руке, в длинном черном одеянии, с чепчиком на голове... 'Заждались уж...Что ж так долго, мы...' - и осеклась, увидев все наше сборище. Капитан гвардейцев неожиданно стал выглядеть не лучше самой старушки; лицо исказилось, в глазах полыхнула ярость - сглотнув и бросив на Вэй свирепый взгляд, он молча развернулся и стремительно вскочив на коня, скомандовал отряду выдвигаться...
Подойдя к Вэй и собираясь спросить: 'Какая муха его укусила? Что это с ним?', с изумлением увидела, что ее саму трясет не по-детски; на лице страдальческая гримаса и желание, похоже, грохнуться в обморок... 'Вэй - самой что-то становится нехорошо, - объясни в двух словах! Что произошло?!'. 'А ты не поняла?' - сквозь стиснутые зубы пробормотала она с таким лицом, что теперь я уже судорожно сглотнув, ощутила себя полной дурой...Вот где, оказывается, требуется мужество - отрицательно помотать головой, когда чувствуешь нетерпимый взгляд...'Еле, это он!!' - закрыв лицо руками, она покачивалась. 'Что он?' - ничего не понимая, выдавила я. 'Его отряд...черт, почему я раньше не сообразила, и должен был, по всей видимости, арестовать монахинь и Аравелу. Он узнал Весту'. Тихий голос монахини прервал Вэй: 'Надо идти. Настоятельница ждет'. Всхлипывая, Вэй мотнула головой: 'Пошли'...
Я решила уточнить: 'А ты сама его раньше не видела?'. 'Нет. Я ж набегами, подолгу с ними не жила... Хотя постой! Ведь видела один раз, издалека, наместник зачем-то к настоятельнице приезжал, вместе с ним свита была и гвардейцы. Меня перед этим в деревню отправили, за продуктами. Ох... Что ж теперь будет то? Сейчас как посмотрела - на него, на Весту, так меня передернуло всю! Поняла я, чей отряд за Аравелой ездил! Боже! Веста, ты узнала его?! Да?'. 'Да, Вэй. Девочка, поговорить мы можем и в доме. Идем скорее'. 'Вэй, но если бы он намеревался арестовать твоих монахинь с Аравелой, он не ускакал бы, наверное. А взял бы всех под арест'. 'Наверное...' 'Вэй?'. 'Взгляд у него страшный был, словно мертвый...Наизнанку меня вывернул, сердцу больно...'. 'Мне жаль. Вэй, послушай, а...топать далеко?'. 'В том то и дело, что нет. Найти нас запросто...Боже, ну почему я так сглупила?' - стенания Вэй прервал тихий голос монахини: 'Надо торопиться'.
Чуть пройдя по густому лесу, почти уткнулись в мохнатые ветки зарослей; отодвинув их - перед глазами вспыхнули огоньки множества свечей - оказывается, Вэй впереди меня открыла дверь; нас встречало несколько женщин со свечками в руках. За дверью оказался двор, по нему мы прошли в дом. Чуть позже выяснилось - вокруг дома давным-давно насадили частокол из веток какого-то дерева; они пустили корни и разрослись, пустив со временем молодую поросль. Получилась естественная защита - в лесу лес...
Нас завели в небольшую, уютную комнату, где нас встречала женщина средних лет, в светлом бежевом платье, белом чепчике, из-под которого выбилась прядь светлых волос. Точнее, встречали не нас...Встречали Вэй. 'Аравела, познакомься, это Елена. Она хорошая, помоги ей, ладно. Она пыталась добраться до Деновии, но не смогла перейти границу. Ты можешь...' - и замолчала; я бы тоже замолчала - эта настоятельница выглядела по меньшей мере странно. Впившись в меня своими ясными глазами, шептала: 'Ты не должна быть здесь. Не должна...Это неправильно, это невозможно. Ты не могла изменить...Я не понимаю, не понимаю. Если только...Но как? Как она смогла узнать...О Боже, значит уже скоро...' - невидяще уставившись куда-то в стену, она дышала. Переведя взгляд на Вэй, слабо улыбнулась, и дрожавшим голосом проговорив: 'Прошу всех садиться', - вышла из комнаты...
По комнате пронесся чуть слышный скрип - все переглядываясь, тихо уселись на деревянные стулья. Села и я. Несколько монахинь, непонятного возраста, облаченные в длинные темные одеяния, с четками в руках обозревали меня как заморскую диковину... Внутри, помимо воли, закипали нервы; реально боялась сорваться и наговорить и им, и их настоятельнице чего-нибудь лишнего. Я ведь не железная, возможно иногда деревянная, но человеческий свой предел, я в принципе, исчерпала. Посмотрев на Вэй, ощутила страшный прилив зависти - она хоть и выглядела измотанной, но при этом уже казалась вполне удовлетворенной. И слезы отступили, появилась злость; захотелось просто врезать, куда-нибудь, во что-нибудь - чтоб физическая боль заслонила внутреннюю. Эх...Но тут появилась настоятельница Аравела. Она была несколько бледна, с потухшим взором, и слабой улыбкой. Обняв Вэй, искоса взглянула на меня; ну, и чего ей надо? Я и так чувствую себя скверно, не в своей тарелке, так еще взгляд этот - пронизывающий, любопытный, острый как лезвие, вконец лишил меня самообладания...
'Не нравлюсь вам - не смотрите! Мне просто нужно попасть в Хайтенгелл, но я не могу! Не смогла, черт возьми! Вэй сказала, что вы все знаете...Так объясните мне, какого лешего я границу не смогла перейти?!' - меня затрясло. 'Тебя ведь не только это интересует, правда? Угомонись...Мне тоже нелегко... Вы здесь обе! А я не могу...- горестно замолчав, сжимая и разжимая руки, она потерянным взглядом обвела всех присутствующих, и с трудом продолжила - 'понимаешь, ты не должна быть здесь! Сейчас здесь ты быть не должна! Мы ждали Вэй, но с другим человеком... Но если ты здесь, значит что-то произошло, какие-то фатальные изменения...' - и замолчала вновь, внимательно всмотревшись в Вэй. 'Господь Всемогущий, вы же голодные! Ох и дура я старая. Идемте!' - всплеснув руками, вскочив со стула, быстрым шагом направилась к темным дверям...Все двинули за ней, я помедлив, тоже...
Я не должна быть здесь? Это как? А где, черт вас всех дери, я должна быть?! Из глаз брызнули слезы - зло смахнув их, заскрежетала зубами. В голове шумело, перед глазами вдруг все 'поплыло'; отступившись, я оперлась о косяк... 'Еле, ты чего?' - дернув меня за рукав, Вэй, нахмурив брови, покачала головой - 'Что-то ты мне не нравишься. И кстати, не бойся ты их, не тушуйся, они нормальные, поверь. У меня к Аравеле тоже есть вопросы - самое главное, почему раньше, как бы я не старалась, я ничего вспомнить не могла, а с тобой... Я камнепад вспомнила, двух старцев вспомнила, они со мной были, но кто они - не знаю; и знаешь, деталь какая всплыла - у одного на левой руке безымянного с мизинцем пальцев не было. Треск потом, шум помню - а очнулась будто от голоса, говорил он мне что-то, но что, пока не помню...' - потянув меня за руку, по узенькому коридору мы стали догонять ушедших вперед монахинь.
В голове застучало... Что-то кольнуло меня, что-то из сказанного Вэй всколыхнуло память... Пытаясь сообразить, неожиданно в голове вдруг возник чей-то негромкий разговор:
- '... нет, дорогая, это слово одно из немногих, имеющих два значения. Просто одно из них устаревшее и уже давно не употребляется - 'дарующий счастье'; в ходу же распространенное значение - 'маг королевских кровей, способный дар свой передать потомкам'.
- 'А еще какие есть?'
- 'Ну, как я погляжу, тебе стало интересно - ну слушай...'.
'Еле!! Ты уснула, что ли?' - резанул по ушам сердитый возглас Вэй. Как оказалось, я стояла, прислонившись к стене... 'За стеной, что там?' - мотнула я головой. 'Там комната чтения, Аравела у нас большой мастак по части книжек. Пошли скорее. Есть охота'. Из коридора, освещенного свечами, мы попали в небольшую светлую комнату, с накрытым белой скатертью столом и стульями с высокими спинками. Внесли большой подсвечник, поставив его на середину стола. Всё вдруг заиграло другими красками, разгоняя мрак...
Мне же припомнилась Мария Кларк, Инель, ребятишки, наша полуразрушенная кухонька и чудом уцелевшая печка. Невольно вздрогнула - как же мы помещались там, все... 'О чем задумалась? О принце на белом коне?' - сидящая за столом, Вэй с иронией смотрела на меня. 'Нет, просто думала о людях, спасших меня от смерти и ставших мне близкими...'. Ирония исчезла, сменившись горечью: 'Все же у тебя есть воспоминания, не ранящие тебя. Они есть, цени это...А я не люблю вспоминать детство, безрадостное оно у меня было, страх преследовал постоянно... Сон в муку превращался. Часто замок снился красивый, а потом камни огромные падают и падают...С криком просыпалась. Камнепад, как оказалось, не детский ночной кошмар, он действительно был. Может, помнишь, я говорила про имя Освальд, всплыло недавно в памяти - и знаешь, что я теперь точно знаю - этот человек как-то связан с замком! Но как, тема отдельная... Память стала возвращаться, кусками...Я всегда считала, что как только я смогу хоть что-то вспомнить, мне станет легче, уйдет боль, страх исчезнет, сжимающий внутренности до адской муки,...но я ошиблась, легче не стало' - закрыв лицо руками, она затихла... Наконец глухо вымолвила: 'У меня даже документов нет, так что дожить до старости шансов мало; точнее, дожить на свободе до старости - шансов мало. Их почти нет... Рано или поздно будет рейд, и нас схватят. Возникнет резонный вопрос - кто я такая? Не знаю...В свое время монахини наотрез отказались вести меня к переписчику Алонра... Почему? Тоже не знаю...Но кое-что я все же слышала - у переписчика всегда оттирается один из людей Гонда, в руках он что-то держит, и если этот предмет засверкает, то человек назад уже не возвращается...' - в комнате воцарилась тишина - в дверях стояла Аравела с котелком, пар из которого в миг вышиб все мысли из головы.....