Подлужная Наталья Александровна : другие произведения.

Североморье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Елена Ховард...Отважная стражница и преданная подруга. Древнее пророчество не оставляет ей выбора...

  
  

Североморье.

0x01 graphic

СЕВЕРОМОРЬЕ.

  
  
   Четыре великих государства, а между ними Великое Северное море.
   Эта часть Лучезарного мира зовется Североморьем, и она является оплотом мира и гармонии в существующей вселенной и составляет Ґ от суши. Другую половину почти поровну делят Пустоземье, пустые, неизведанные земли, населенные не всегда дружественными существами и Скалистый Край, известный в народе как 'Темный Край'.
   Одно из древнейших - Лучезарное Королевство, было основано первомагами, пришедшими в это измерение сквозь время в поисках лучшей доли. И соответственно они же и являлись защитниками своей новой родины.
   Вторым образовался Хайтенгелл, морское государство, в него через какое-то время отделилась плеяда талантливых неугомонных людей под предводительством полковника Хайтенга. Именно людей, маги же оставались в Лучезарном, государстве-хранителе. Действия магов, вольные и невольные, видоизменяли первоначальный мир.
   Почти одновременно появились стихийно созданное Северное государство, с народом воинственным и мужественным, спустившимся с гор и примыкающий к нему Скалистый Край, с вечным туманом и холодом.
   Из осевших по государствам людей после, в свое время выделились земледельцы, нашедшие плодородные, богатые земли на юге - так образовалась Деновия.
  
   Шло время, текли годы, столетия, и однажды, в далеко не прекрасный день, один из магов, и имя его под запретом, возмечтал о власти. Создал он союз со зловещим 'Темным Краем' и Пустоземьем. Много магов было уничтожено в те годы, выжили лишь избранные, да сильнейшие. Избранными считались маги королевских кровей, способные дар свой передать потомству.
   Время победы называют в источниках 'великим единением' всех здравомыслящих людей и магов; то была страшная битва и большое потрясение. Но, победа не была полной... Последние слова черного мага были о могущественной Королеве, созданной из его духа, крови, и магии уничтоженных магов....
   Когда и где она впервые появилась, никто не знал. Но после этого находили замученных мертвых магов. Когда вышли на ее след, она исчезла, будто растворилась. Именно в это время создается защитный барьер из заклинаний и собственно магических ритуалов, опоясывающий все королевства. Контролировать его берутся маги Лучезарного.....Недолго длилось спокойствие.
   Черная Королева не исчезала, она затаилась, в ожидании момента.....
  
  
  

        
      .....В небе, расправив крылья, парил могучий красавец-орел. Но душа его не рвалась ввысь, не радовалась свободе. Глаза его были пусты, чернота поглотила их. И была у него цель, и едва ли его...
      Его взору открывались зеленые рощи Лучезарного королевства с запада, горные хребты и бурные реки Верхнего Королевства с севера, засеянные пашни и луга гордой Деновии с юга и морские порты государства Хайтенгелл с востока. А между ними расположилось великое и огромное Северное море...
      И где-то там еще билась жизнь, пока не сломленная, пока не найденная...
     
  
  
      1 часть
  
           
      Я не верю.... Не хочу верить!!! Неужели, правда, спасения нет... И сил ведь тоже почти нет.... Непроизвольно мой взгляд скользнул по платью, а точнее, по тому, что от него осталось. Чтобы не свихнуться от неизбежного вскорости кошмара, я, закрыв глаза, старательно вспоминала, все....
      ...Случилось так, что несколько лет тому назад воевали королевства Хайтенгелл и Деновия. Мы же жили в приграничном поселении Деновии - Дертоне и патрульный пост на границе располагался всего в восьми километрах от нашей поселковой дороги. Королевство наше было большей частью земледельческим, и морскими портами, и морем соответственно, особо никто не занимался. Просто торговые суда содержались в исправности, и двух морских портов 'Морской', и 'Жемчуг' Деновии вполне хватало. И по огромному Северному морю товары плыли в Лучезарное, в Хайтенгелл, и в Северное Королевства....
      А за порядком на море следили дежурные (чья смена выпадет) маги Лучезарного Королевства, но вот об этом я уже ничего не знаю. Зато знаю, что вначале из главного города Кугар поползли слухи о какой-то вселенской обиде нашего принца Максима на принца Хайтенгелла Далмона, а потом, когда все дипломатические ресурсы иссякли, была объявлена полная мобилизация, и треть поселка, молодые ребята, с приказом от королевского курьера стали собираться на службу в армию. А мы, босоногие девчонки, бегали провожать их до околицы. Дальше не пускали их родители, а меня грозный дед. Хотя, никакой он не грозный, просто сурово сдвигал брови да глазами сверкал. Спокойная жизнь с этого момента из поселения ушла. Бабуля, превосходная вышивальщица, раньше по уши заваленная заказами, оказалась не у дел. А дед, плотник от Бога, остался без учеников. Нас перестали пускать за ворота, к источнику, и на возвышенность, с которой мы привыкли носиться на перегонки. Только по центральной улице - мимо модной лавки, сапожной мастерской, булочной и кузницы. Естественно, сразу всем начали мешать, и нас гоняли хворостиной. А потом...., а потом пришла новость, заставившая матерей схватиться за сердца - мальчишки отправлены на войну.... Бабушка отчего-то стала тревожно на меня поглядывать, как будто сборы на войну грозили и мне. Прошло какое-то время, и поселок стали покидать жители, опасаясь начинающихся погромов и наемников, чей путь на границу лежал как раз через наш населенный пункт.... Мы же пока с места не трогались.
      ......Я, сидя в углу комнаты на узле с вещами и болтая ногами, наблюдала за бабушкой, в сотый раз обходящей нашу абсолютно пустую, как мне казалось, комнату. Усталые натруженные руки скользили по деревянному комоду, столу, по стенам, бережно взяли коробочку со всевозможными нитками... Морщинки разгладились, нежной улыбкой тронулись губы - бабушка прижала к груди корзину с рабочими наперстками, лентами, нитями, иглами. Глаза ее оставались грустными и затуманенными, а по щеке скатилась одинокая слеза. Накрахмаленный белый чепчик, коричневое с черными кружевами платье....
   Я смотрела на бабулю, и вдруг поняла, что она плачет. Испуганно соскочив, меня остановила ее рука - 'не мешай. Это просто эмоции'. Вошел дед. Устало прислонившись к косяку, стащил с головы шляпу и посмотрел на нас. Тревожно так посмотрел, сумрачно. Серые глаза сверкнули. 'В чем дело? Сколько можно собираться? Я вас спрашиваю' Беспомощно показав на нее рукой, увидела его смягчившееся, но грозное лицо. 'Нам давно пора. В поселении остались только мы. Все в повозках уже выехали....В чем дело, Алира?' 'У меня такое предчувствие, нехорошее предчувствие, что мы больше не увидим наш чудесный дом. Но мы, мы все же молодцы, нам удалось так долго и спокойно продержаться.... Эх, еще чуть-чуть бы, и как бы все изменилось....' И бабушка вновь заметалась по комнате, судорожно пытаясь сообразить, ничего ли не забыла, все ли взяла. А дед, ...дедушка вдруг начал посматривать то на меня, то на нее. 'Говоришь, предчувствие у тебя? Оно тебя никогда не подводило,...даже когда....неважно. Может, ничего страшного, если не дождемся пятнадцатилетия Елены?! Мы должны тебе сказать, Елена, что-то очень важное, невероятно важное!'. 'Нет! Не надо!... Некогда разговаривать! Скажем в дороге, когда ей исполнится пятнадцать, а сейчас главное - успеть уйти от этих головорезов. Потом поговорим! Обязательно!'. И сверкнув глазами, полными слез, она схватила меня за руку, и потащила к двери. Плотно закрыв ставни, дедушка досками крест-накрест забил дверь и окна, и, подгоняя нас, уселся на вожжи. Перед воротами, натянув поводья, он оглянулся на дом, на сарай, где работал плотником, где аккуратно лежали доски одна к одной, бруски, сверла, его обожаемый набор инструментов, и вздрогнул. Побледневший, с намокшими глазами, он, сердито протерев их рукавом, отвернулся, и крикнул: 'Н-но, родная, поехали'.
      Наша нехитрая поклажа разместилась в нескольких мешках внутри повозки, служа одновременно мне местом. Выехав с проселочной дороги, мы оказались в длинной веренице повозок и телег, забивших всю дорогу.... А небо хмурилось, плыли тяжелые, свинцовые тучи, дул неприятный резкий ветер, пробирающий до костей. Несмотря на все мои протесты, я была по нос закутана в шерстяное одеяло.... 'Ох, что ж делается то.... Люди, люди, кругом люди. Одни из-за характера и гордыни королевства в войну втягивают, а другим страдания достаются. Илларий, дай Бог выберемся, девочке нашей пятнадцать справим, и все тогда....' - и бабуля всхлипнула. Похлопав ее по плечу, дед Илларий прошептал: 'Будем верить....Другого не дано...'
      А люди бежали отовсюду. В обе стороны от границы выстраивались очереди беженцев, с отчаявшимися и растерянными лицами, не знающими куда бежать и как быть. В воздухе стоял запах гари, крови и боли. Дым от походных костров пропитывал всю одежду, и дышалось тяжело. Время от времени воздух разрывался криками тяжело раненых, едущих мимо нас в санитарных закрытых повозках. А рядом, поднимая облака пыли, проносились военные патрули, выискивая подозрительных и тайных агентов; теснив беженцев, шагали пешие войска.
      Посадив меня вглубь повозки, бабушка и дедушка строго настрого велели не высовываться. Прильнув к щели в повозке, я смотрела на семью, ехавшую в соседней от нас телеге. Родители и трое ребятишек. Девочка и кажется малыши-близнецы, закутаны в одеяло, и жуют. Все то время, что я бессовестно разглядывала круглые перепачканные рожицы, они жевали. Их мама, мельком оглянувшись, одному что-то успела поправить, девочке повязала платок на голову, и вытерла нос другому... А у меня заныло; нет, я не жалуюсь, мне хорошо, баба и дед любят крепко, но ....
      Родителей я не помнила, знала лишь, что мне почему-то надо дождаться пятнадцатилетия, и тогда я все узнаю, мне обо всем расскажут.... Все мои мольбы рассказать раньше натыкались на стену молчания, лишь дед шутливо грозил, что получу я когда-нибудь по загривку. Как драгоценность, я хранила в памяти случайно подслушанный обрывок разговора перед самым отъездом: '....давно хотел спросить, заметила, она становится на мать похожа'. 'Молчи....Сейчас услышит, опять выспрашивать начнет, а ей еще нельзя, понимаешь, нельзя...' 'Жалко мне девчонку, такое узнать предстоит....' 'Мы рядом будем, чем сможем - поможем'. О родителях я должна была узнать в день рождения, но, как я поняла по их враз побледневшим лицам, узнать предстояло что-то нехорошее. Но что? И опять тайна, и опять это пятнадцатилетие....
      Холодало. Продвигались мы чудовищно медленно. Вдоль дороги на вороных скакунах в форме стражников проезжали военные, проверяя документы и разрешительные бумаги. А по утрам края дороги уже покрывались тонкой коркой льда. Из серого полотняного мешка достали длинную шерстяную юбку, колготы, теплое платье, накидку и платки. Вяленое мясо, заготовленное тонкими пластинами, ушло первым. Бабушкин хлеб мы растягивали до последнего. Медовые лепешки, небольшая головка сыра, и творог - каждый раз, как бабуля начинала копошиться возле волшебного сундучка, мы с дедом начинали облизываться.... Мы ехали по разбитой дороге, скрипели колеса, запасы еды таяли, и все мы со страхом оглядывались назад, туда, откуда порывистый ветер приносил запах и боль войны. Повозки с ранеными стали попадаться чаще. Уже где-то неподалеку гремели сражения, били пушки и войска шли в атаку. Дорогу усиленно расчищали для проезда кавалерии, на телегах везли ядра, упакованный в мешки порох....
      До заветного дня оставалась неделя, какая-то неделя, когда множество повозок согнали в одну кучу, чтобы проехал королевский экипаж. А потом раздался сильный взрыв. Я оказалась придавлена мешками с провиантом и вещами, и с трудом выбралась из-под обломков повозки. Ничего не понимая, замерев, я искала родные лица, родные руки, родные сердцу глаза....Стоя в мучительной тишине, я не верила... И меня пронзило; и слезы потоком из глаз, и нет дыхания. Нет ничего....
      Что бабахнуло и где, я до сих пор не знаю. Знаю другое, что этот взрыв оставил меня одну. Одну!!! Одну навсегда. Одну, без них - без бабушки и дедушки, любящих меня и переживающих за меня. Одну.... Зажав в руках платок, я неотрывно смотрела на кусок коричневой материи, одиноко висящий на обломке сидения. На глаза налезло что-то красное, машинально вытерев, на руках увидела кровь. И сжавшись в комок, уткнувшись лицом в порванные колготки на коленях, я зарыдала....
      Мимо меня, окаменевшей от потери и стонущей от боли, ползли повозки, из них выглядывали люди; бросали лоскутья чистой материи, кусочки лепешки, пару сухарей и несколько леденцов, и, скользнув по мне взглядом, ехали дальше. От обломков повозки меня отогнал запыленный военный патруль. Один из них, светловолосый, представившийся как лейтенант Теранто, пояснил, что скоро здесь будет отряд кавалерии и меня просто могут затоптать. Внимательно меня оглядев, он подал небольшой узелок, состоящий из засушенных ягод и лепешки. И.... я пошла. Не видя дороги, ничего не чувствуя, не понимая, не думая... Загребая грязь истоптанными башмаками, я брела, прижимая к груди драгоценный сверток. Откуда-то из придорожных зарослей с гиканьем выскочил детина и сильно толкнув меня в грязь, вырвал мой узелок. С трудом сдерживаемые, скопившиеся в горле слезы хлынули потоком. Размазывая их по лицу, я ревела, с ужасом понимая, что пропала....
      Тогда меня и подобрала худая, изможденная женщина, помню, с серым от усталости лицом и в изношенном коричнево-грязном платье и, приказав: 'надо спасаться. Плакать будешь потом', посадила к своему многочисленному семейству - так я оказалась в ее повозке, рядом с ее детьми, с ее старшей дочерью - Инель Кларк. Женщину звали Марией, их большая семья жила в соседнем от Дертона поселении - Класане, отца же с первых дней войны забрали в армию кузнецом.... Все это скороговоркой поведала худенькая, светленькая девочка, Инель. Прижав тоненькие, словно веревочки, руки к груди, она тихо прошептала: 'Мы все папу ждем. Молимся, чтобы поскорее вернулся' - и скользнув по мне задумчивым взглядом серо-зеленых глаз, стеснительно спросила: 'С ребятишками познакомить?' 'Давай'. 'Мне четырнадцать, вот тот светлый сорвиголова Кэртон или Кэр, ему двенадцать, погодки Лилия и Нестор, десять и девять, Аде семь. А у тебя братья или сестры есть?'. 'Нет. Я одна'.
      Мария Кларк смогла устроиться со всеми нами в самом бедном и диком месте заново строящегося города Барда, в Хайтенгелле. Меня и Инель назначила смотреть за младшими, защищать их, как получиться. Сама уходила затемно, работая прачкой в богатом доме. А вскоре взяла и нас обеих... Это оказался постоялый двор, где Мария занималась стиркой, а мы таскали с кухни тяжеленные кадки с помоями, содержимое которых выливали в большие корыта на заднем дворе, куда работник Раин еще что-то высыпал, а потом лопатой разносил в небольшие корыта в свинарнике. Встречая маму Инель в длинном коридоре с громадными корзинами выстиранного белья, мы тащили их потом через задний двор в палисадник, где были натянуты веревки.... Через какое-то время работы прибавилось, с возвращением почтенных семей, отдающих стирать целые баулы. Теперь мы с Инель по очереди таскали кадки и стирали вместе с Марией. Душная, мыльная комната, посередине углубление прямо в полу - отсюда набирали теплую воду, она теплая, потому что через стену находилась кухня с печкой; здесь замачивали крупные вещи, мелкие разносили по деревянным корытам, куда потом добавляли мыльный порошок.... Несколько раз попадались окровавленные солдатские рубахи, с ними стирка превращалась в терку на грубой, шероховатой, деревянной доске до собственных кровавых мозолей.
      Мы обитали в полуразрушенной кухне с небольшим закутком, бывшим чуланом, с дырявой крышей и чудом уцелевшей печкой. В семье за старшего оставался Кэр, смышленый мальчуган, следящий за домом и ребятней. Он выскребал дощатый пол до чистоты, ходил за водой до колодца, стряхивал одеяло, набитое пухом, вместе с ребятишками таскал дрова, ветки для топки, и на крыльце ждал нас. Дети вокруг дома играли в войнушку. Мы приползали вечером еле живые, и отрубались на подстилке из овечьей шерсти - а ребятишки таращились на нас из-за закутка. Мария приходила позже, с узлом в руках, и если повезет, с бутылей молока для младших, а чуть позже стала притаскивать в кулечках уголь. Придя домой, она, мертвая от усталости, падала на солому и проваливалась в небытие. Мы вытягивали узел из ее крепко сжатых натруженных рук, и в маленьком котелке варили похлебку, чаще всего репу, тыкву, картошку...
      С наступлением холодов, мы, как могли, заделали все щели; где войлоком, где паклей, где забили дровами, где засунули изношенные тряпки. На крышу, связанные бечевкой, кое-как положили доски. Распластавшись на крыше, Кэр старался просмолить их получше. Тесно прижавшись друг другу, мы спали в закутке, но измученные морозом, вскоре установили дежурство по поддержанию огня в печке. Ребятишки кашляли, и спасались все лишь горячей похлебкой, да кипятком с душистыми травами, припасенными из прошлой жизни, когда они жили в крепком деревенском доме.... С Божьей помощью мы пережили зиму...С трудом. На пределе своих сил.
      Пролетела весна, с приходом лета я приболела, и, придя домой, чуть раньше обычного, не обнаружила в дверях Кэра, а наткнулась на зареванных детей. Мне поплохело,.... возле печки увидела порванную рубаху и следы плохо затертой крови. Задрожав, из закутка я вытащила мальчишку - Кэртон был избит.
      Прижавшись ко мне, он дрожал, и повторял, что все пропало...С трудом, но я добилась ответа, что живущие по соседству бедняки наведывались в дом, чем-нибудь поживится. Преградой им и оказался Кэр. Одному из бандитов, по имени Гасу, кажется приглянулся наш дом, и он пообещал, что вернется не один, а с шайкой.... Гладя паренька по голове, я с тупым отчаянием ждала Инель и Марию. Оставлять детей дома одних становилось реально опасно, и мы должны были, обязаны что-нибудь придумать.... Но что?
      На работу мы больше не вышли. Глядя друг другу в глаза, дали страшную клятву, что стоять на защите дома будем до конца. До любого. И началась война, местного значения. На нас бросались голодной, обозленной оравой и отступать нам было некуда. В ту пору Инель за пазухой стала постоянно носить отточенный камень, а я крепкую палку с привязанным к ней бечевкой кухонным ножом. Побоища проходили и на пустыре, заросшем колючей осокой, прямо за жилищем, и на грязных, мгновенно пустеющих, улицах. Я не знаю, как мы умудрились выжить в тот страшный период. Синяки и ссадины, порезы и кровавые раны обвязывались, обрабатывались, но не считались заслуживающим внимания. Потому что на следующий день нам надо было вновь идти на улицу и защищать право нашей семьи жить. Просто жить.......
      В один из таких дней, во время очередной беспощадной драки, нас всех задержал военный патруль. Не сообразив, кто передо мной, я оказала жесточайшее сопротивление. Меня скрутили несколько стражей, и остужаться кинули в сырой, грязный, пахнущий помоями, погреб. О судьбе Инель я ничего не знала. Через день, как собаке, кинули вниз, сквозь решетку, хлеб. Я гордо отвернулась от него? Нет, я бросилась к этому кусочку и целиком, грязный, запихнула в рот. Вот так.
      Тем же вечером меня скрутило. Боль пронзала с такой силой, что я орала. Вопила. Мой организм не выдержал всей этой напряги. Сквозь застилающую боль глаза, словно в тумане, я увидела человека в мундире, глядящего на меня сверху мгновение и тут же исчезнувшего. Потом лишь я успела увидеть спускающегося ко мне седого мужчину......
      Придя в себя и открыв глаза, я едва не задохнулась от неимоверного ощущения покоя и счастья, дыхнувшего на меня со всех сторон. Я лежала в белой, чистой, пахнущей лекарствами, палате. Рядом стояло еще несколько лавок, заправленных чистыми, белоснежными, хрустящими, накрахмаленными простынями. Два больших окна, с марлевыми занавесками, через которые пробивалось веселыми лучами солнце. Это сон, не иначе. Закрыв глаза, я жадно вдыхала этот необыкновенный аромат чистоты и лекарств. Раздались негромкие шаги, и я услышала: 'Вот эта девочка идет на поправку. Скоро вы сможете с ней пообщаться, милорд'. 'Хорошо' - услышала я достаточно жесткий, и суровый голос.
      Мне стало не по себе. Я вспомнила, как я вообще оказалась в этой палате, что ей предшествовало. Но я разучилась бояться. А чем гадать, что ждет меня впереди, я решила уснуть, пока есть такая возможность, столь редко мне выпадающая...
      ...Меня кто-то тронул за плечо, и я открыла глаза. Медленно, немного пытаясь отвратить этот момент. На меня смотрела вся в мелкую, какую-то добрую морщинку, пожилая женщина; она была в белоснежном халате и в точно таком же колпаке. 'Милорд, прошу. Девочка сможет ответить на ваши вопросы'. Я напряглась; что ему от меня нужно? 'Как тебя звать?' 'Елена Ховард.'. 'Ясно. Откуда ты? У тебя есть семья?'. 'Я из приграничного поселения Дертона, Королевства Деновия, во время войны мы оказались беженцами...- я рассказала ему все, что знала. Как мы собрались, покинули родной дом, как раздался взрыв, как меня приютила Мария Кларк.... Наверное, не очень много, но больше я не знала. 'Скажи, ты поняла, кому оказала сопротивление?'. 'Мы сцепились с соседской шпаной, милорд, и мне было некогда их рассматривать. Мы дрались за наши жизни. За наши жизни и оставшихся в доме детей. Лишь потом я поняла, в какой-то момент, что дерусь с неизвестными мне уже людьми.... Простите меня'. 'Ты знаешь, с каким количеством стражей ты дралась?'. 'Нет, милорд. Не знаю...' 'Когда Дара окончательно поставит тебя на ноги, мы встретимся еще раз. И тогда решим твою судьбу и судьбу приютившей тебя семьи'. Стремительно поднявшись, он быстро скрылся из виду, оставив меня в мучительных раздумьях.
      Я быстро пошла на поправку. Съела такое количество еды, что едва не лопнула. Сударыня Дара посмеивалась и подкладывала мне еще. В один из таких дней я осмелилась спросить ее о Инель Кларк. С заговорщицким видом, на ушко мне сообщили, что вся семья перебралась поближе к госпиталю. Я испросила разрешения навестить их. Мне было позволено. Маленькая лачуга: лавки, сдвинутые вместе, сколоченные Кэром стол и скамейка. Я увидела всех, кроме Марии; когда пришло время прощаться, я разрыдалась.
      В день моей выписки Инель дожидалась меня у крыльца, чтобы нас двоих проводили до резиденции милорда Дарчесира. Зал дворца оказался холоден и пустынен. Засмотревшись на росписи на стенах, не сразу услышали деликатное покашливание. Нас пригласили во внутренний двор. Взявшись за руки, дабы не было так жутко, мы двинули вперед. Там находился милорд Дарчесир и ... стражники. В ту же секунду Инель задвинулась за мою спину, взмокшую от напряжения. Все разъяснилось практически сразу, и от такого известия мы едва не лишились рассудка, просто офигели.
      При дворе участились случаи шпионства в пользу Северного королевства; принц Далмон, серьезно опасаясь за безопасность принцессы Виолетты и виконтессы Флоренции, приказал удвоить охрану. Но стражи - мужчины не могли находиться во внутренних покоях юных леди......
      Тогда милорду пришла в голову идея ввести в свиту тайных стражей - милорд искал особых претенденток в свиту виконтессы Флоренции. Никто на них не подумает, просто новые фрейлины, а виконтесса Флоренция будет под защитой. Так вот, все теперь зависит только от нас: нас могут взять на службу!!! Вот это здорово. Но мы должны крепко держаться в седле, хорошо держать удар, взять уроки хороших манер и воспитания и заняться образованием; и тогда мы сможем служить во внутреннем дворе виконтессы Флоренции. Милорд Дарчесир объявил, что прививать мне манеры и учить уму-разуму станет один из самых выдающихся людей этого времени барон Корд; Инель займется граф Веллинг, известный своими учеными трудами.
      Едва соображая от счастья, мы дошли до лачуги, где обитало семейство Кларк. Слава Богу, дома были все. Обнявшись и посидев перед расставанием у двери, мы пошли навстречу своей судьбе.....
      И вот, я стою на пороге самого великолепного замка, какого даже не могло придумать мое воображение. И мне навстречу вышел седовласый, одетый в строгий смокинг, барон Корд. Военная выправка, прямая осанка, благородное лицо с тонким шрамом на правой скуле.... Испуганно поклонившись, я услышала тихий смех: 'Значит, вы и есть та необыкновенная особа, о которой сообщал Дарчесир. Ну, пройдите'. Я несмело сделала пару шагов и спросила: ' И что со мной можно сделать?'. 'Поживем-увидим. А сейчас я хочу представить вам моего сына - барона Джона Корда. Пойдемте'. Войдя в залу, я увидела его сына ... Высокий, темноволосый, мощного телосложения, с гневными черными глазами и крепко сжатым ртом. Одетый с изяществом, барон Джон Корд оглядел меня с нескрываемым презрением, даже отвращением, и нехорошо ухмыльнувшись, вышел, не сказав ни слова. Поеживаясь, я была рада слышать, что занятия начнутся безотлагательно.....
      Меня провели на второй этаж, где я замерла посреди огромного, широкого холла, с множеством свечей и портретами их предков. Светловолосая девушка поманила меня рукой, указывая на деревянную, темную дверь в правом крыле старого замка; левое крыло было отстроено, как потом выяснилось, недавно - в нем проживали сам барон с сыном, и заезжающая погостить родня или знать. Я только успела умыться с дороги, да положить на кровать свой узелок, а за мной пришли, все показать, и отвести на занятия.... Сам барон Корд стал учить меня всяческим наукам. В перерывах между занятиями я старалась помочь на кухне Наиле; вместе с Касией нередко вытрясала гобеленовые полотна; с Марго училась расставлять любимые бароном, цветы. Всего пару раз я осмелилась войти в гостиную, когда там находился сын моего благодетеля - мне хватило... Уничтожающие слова 'вон, ничтожество!', и остальное многообразие я запомнила крепко. Я старалась не бояться...
      Парадная лестница - я быстро сообразила, что она не подходит мне с моими уроками и книжками; меня за шкирку, как котенка, подняли в воздух и в опасной близости сверкнули его глаза. Черные и яростные. Время, как и удары моего сердца, почти остановилось. Но...терять мне в принципе было нечего, кроме жизни; и вспомнилась Мария, Инель и мальчишка Кэр, маленький и храбрый - и от страшной злобы на себя, на свое малодушие и трусость, я упрямо сжав зубы, уставилась на него. Черные, до плеч, чуть волнистые на концах, волосы, сжигающие своей яростью, темные глаза, упрямые губы, сжатые в тонкую полоску, шею закрывает повязанный шейный платок, черный смокинг с внушительной шириной плеч....Процедив сквозь зубы что-то в мой адрес, я была отпущена на свободу - как куль рухнула на лестницу, ноги меня не держали. Глотая слезы, старательно продолжала себе твердить, что все наладится. Должно наладиться. Верила, что отношение изменится хотя бы на нейтральное - но моим надеждам не суждено было сбыться.....
      Вскоре добавились занятия по поведению и воспитанным манерам. Если во время моих занятий с бароном появлялся его сын, естественно, уроки считались сорванными...
      ...'Отец! Вы опять уделяете время этой наглой оборванке?! Почему?! Неужели эта сумасшедшая идея Дарчесира кажется вам стоящей! Это неслыханно! Вы вконец забыли о домочадцах, о делах, обо мне, в конце концов! Прошу, обратите внимание на своего собственного сына! На мою жизнь! И выгоните ее вон! Отец! Прошу вас! Вы идете на поводу у несносного милорда! Зачем вам это надо?! Кому и что вы пытаетесь доказать?!' - и резко приблизившись ко мне, он яростно, словно собираясь ударить, сжал руки в кулаки; его взгляд прожигал меня. Недолго продержавшись, я, вся трепеща, уставилась в пол.... На что я надеялась? 'Не сметь! Ты в моем доме! И здесь живут по моим правилам! Ясно! А если не согласен, уходи!' - придя в себя после выпада сына, старый барон защитил меня. В первый раз за долгое время я ощутила просто великое счастье находиться у кого-то под защитой; знать, что мне не причинят боль и страдания, было волшебно; меня захлестнула горячая благодарность к милейшему барону. Еще секунду я находилась под яростным, пылающим взглядом Джона Корда, и вот он ушел. Я почувствовала облегчение настолько, что тут же разрыдалась. 'Ну-ну, мой сын не стоит этих слез. Успокойся'. Но каждый день я внутренне готовилась к бесконечным насмешкам на главную тему дня - какое я ничтожество, какой я ноль, оборванка, чернь; далее шли издевательства и шутки, касаемо всего, что я делала: стояла ли, отвечала ли по уроку, заучивала ли правила этикета или порядок столовых приборов на столе. Сжавшись в комок, я всхлипывала в подушку, терпела и с еще большим старанием бросалась на учебу. Чем быстрей я усвою, тем скорее огражу себя от бесконечных нападок Джона Корда и его страшных глаз ....
      Инель достался граф Веллинг, спокойный как удав. Он мог десять раз объяснить какой-либо пример, задачку, а потом потащить в свою излюбленную лабораторию, где проводил химические опыты. Подруга удостоилась такой чести примерно через месяц, когда сама решила арифметические уравнения, и могла уже безбоязненно держать в руках склянки, колбы и мензурки. Ей выделили комнатку в мансарде, очень светлую. От самого графа моя подружка была в бешеном восторге, и вскоре как многие, стала ворчать на его супругу, не разделяющую страсти мужа к ученым трудам и опытам. И, под этим предлогом укатившую с виконтом Ровелем к морю, на неопределенное время.... Это, как выяснилось, знали все, но на этом дело и встало....
      Вечером, после занятий, мы шли тренироваться с лейтенантом Оли Меном, назначенным милордом. Нам пришлось и легко и сложно одновременно. Что-то мы схватывали на лету, а над чем-то корпели целыми сутками. Поначалу тренировки проходили с длинными палками, с отработкой всех захватов, ударов, позиций и подсечек; потом лишь очередь дошла до шпаг, мечи же оказались для нас слишком тяжелыми. Кинжалы, клинки, боевые, с удобной рукоятью, топоры... Бедный лейтенант не знал, что с нами делать: то ли с криком отбирать оружие, то ли бежать от нас как можно дальше! Проходив неделю с сорванным голосом, он нашел выход... Бег. На короткие и длинные дистанции; запросто мы могли получить задание пару кружков обежать вокруг озера.... Отжимания, бой с любым видом оружия, и вновь бег, и напоследок, чтоб жизнь не казалась легкой - кулачный бой. Нет, не с Инель, с Меном, не щадящим ни меня, ни ее....
      Нас оставляли возле беседки и шли с отчетом к барону Корду и графу Веллингу, а у нас не было даже сил выругаться им вслед....Потом взглядами мы прощались друг с другом, до следующего вечера; все бы ничего, но, черт возьми, мне каким-то чудом предстояло преодолеть не только парадный холл, но и два зала, в каком-нибудь из которых мог находиться сын барона с друзьями.....
      Один раз я не успела улизнуть - угодила в чьи-то скользкие, потные руки и была втащена в зал, где шло обсуждение каких-то новых артисточек, приехавших с Деновии. Молодой хлыщ, смеясь, швырнул меня на пол... 'Смотрите, господа, какая цыпочка....Может, стоит, познакомиться поближе'. С отвратительной улыбочкой, он снимая камзол, приблизился ко мне. Собрав силы, я поднялась с пола. Болело все тело, Мен на тренировке был особенно жесток.... Мельком брошенный взгляд: кресла заняты друзьями барона, в руках бокалы, а сам он, усмехаясь, возле камина беседовал с высоким, чуть ниже его, светловолосым юношей. 'Гелберт, что вы себе позволяете? Если эта девочка бедна и неказиста, кто дает вам право над ней издеваться?' 'Друг мой, не стоит. Она не стоит твоих усилий, поверь. Если господин Лауран хочет поразвлечься, просим...'. С трудом удержав слезы, я посмотрела на этого самого Гелберта; заставила себя дышать ровнее, глубже...Спокойно, только спокойно. В конце концов, не зря Мен мучает нас каждый день, просто я ему не дамся....Вспомнились бои возле нашей хибарки....Так какого лешего я запаниковала? Остальные вроде не суются, им интересно поглазеть....Да ради Бога, не жалко. Страх ушел, боль отступила. Непроизвольно сжав кулаки, исподлобья я рассматривала его: бесцветные с серостью глазки, невысокого роста, шатен, тонкие, холеные руки, усики над верхней губой; он стоял без камзола, в свободной шелковой, с золотой росписью рубашке и показывая на меня рукой, декламировал какую-то поэму пошлого значения. 'Ну, а сейчас наглядная демонстрация' - и ухмыльнувшись, разведя руки, пошел ко мне. Что ж, давай, подходи...
      В миг, когда его физиономия приблизилась, а его руки рванули рубаху с моих плеч, закусив губу, коленом мощно я заехала в пах; пользуясь его воплем и потерявшимся взглядом от скрутившей его боли, мгновенно накрутив на левую руку его шейный платок, правой со всей силы вмазала ему по скуле. В зале повисла гробовая тишина. Резко, как когда-то в драке, рванув его руку за спину, я заставила его выгнуться с грязными ругательствами..... 'Если еще хоть раз ты ко мне приблизишься, плевать как, но я всажу в твое гнилое сердце кинжал по самую рукоятку и оставлю подыхать. Ясно?'. Толкнув его в спину, я медленно, идя спиной, направилась к выходу. Прокатившись по паркету, он схватившись за ножку инкрустированного столика, поднялся. Его качало, левая сторона лица стремительно опухала...Что теперь со мной будет? Оборванка, поднявшая руку на благородного господина.... Ох-ох. 'Корд - прохрипел он, - больно, мне больно. Прими меры. Эта дрянь подняла руку на благороднейшего потомка фон Лауранов! Я хочу, чтобы она...' Корд, отлепившись от камина, скользнул по мне задумчивым, немного насмешливым взглядом. 'Гелберт, - абсолютно спокойный, холодный, режущий, словно клинок, голос барона оборвал стенания 'жертвы', - ты хотел развлечений? Думаю, ты их получил. В избытке. Аледер ведь предупреждал тебя...' - в зале раздались чьи-то хлопки. 'А ничего она тебя ....так неплохо приложила' - раздались голоса. А я стояла и медленно, но верно впадала в прострацию... Меня, что, сын барона защитил?.... В своем направлении я уловила знак Корда - едва заметный кивок головы в сторону двери....Ясно, пора смываться - и я смылась.....Потом, после ужина, занятий, я тихо вошла в зал, поблагодарить барона. Но я ошиблась. На меня вновь уставились черные, гневные глаза... - и я позорно бежала, унося в памяти слова: 'Знай свое место, чернь!!' Слова, зарубцевавшиеся в душе.... Гораздо позже я узнала, что Гелберт фон Лауран, высокоблагородный господин, и с представителем данной династии связываться было опасно, имел привычку таскаться за всеми девицами в округе, и житья от него не было никому. И по этой причине мои удары остались для общественности неизвестными, принеся временный покой обитателям близлежащих особняков. Сам же Лауран предпочитал молчать, дабы не оконфузиться....
      Тренировки становились все более тяжелыми. Через контрольный пост, с бумагами милорда Дарчесира, теперь мы на лошадях отъезжали в ближайшие леса и постигали азы борьбы и боев. Наконец, мы окрепли настолько, что все последующие тренировочные бои вели на мечах. Когда мы начинали молить об отдыхе, лейтенант Мен соглашался, и.... начинался бой на шпагах. Я невзлюбила меч, тяжелый и длинный. Шпагой орудовала только так. Но первый бой шпаги и меча выявил преимущество последнего. Пришлось сжать зубы и осваивать чертовый меч. Впрочем, вскоре я изменила негативное к нему отношение. Верховая езда плохо давалась Инель; лошадь, чувствуя, что села моя подруга, начинала творить выкрутасы. С прыжками, поворотами, и взбрыкиванием. Но, мы осилили эту науку. Каждый день мои знания проверялись бароном и лейтенантом; с Инель происходило тоже самое - граф Веллинг отнесся к занятиям со всей серьезностью ученого.
      И вот, прошло больше полгода, около восьми месяцев, когда, наконец, барон Корд остался доволен мной полностью. Его сына, молодого барона я видела лишь изредка, и моим желанием стало не видеть его вовсе. Как только сообщалось о его прибытии, я со всей скоростью улепетывала в свою комнату.
      ......Наступил бал, на котором милорд Дарчесир должен был нас представить как новых фрейлин виконтессы Флоренции. После бала, пообещал барон, мы отметим мое наступающее семнадцатилетие, чему я жутко смутилась и страшно обрадовалась.
      Тут же вспомнился другой день рождения, год назад. Скользнув взглядом по нашим синякам и ссадинам и не найдя переломов после драки, Мария объявила о моем дне рождении. Хворост, ветки мы собирали на пронизывающем, колючем ветре, а Кэртон по-деловому сортировал их: что сейчас в топку, что на просушку. А потом.... Разожженный огонь в печке, веселая песенка спетая детворой, глиняный кувшин с напитком из трав, и половина лепешки мне одной, по случаю этого самого дня.... Боже, Мария Кларк, я никогда и ничем не смогу вас отблагодарить. Я позволила себе, разрешила немного подумать о бабушке и дедушке, о моей невосполнимой потере. И потекли слезы....Я вспомнила о тайне, будоражащей когда-то мое сознание и которую я уже никогда не узнаю - мне должны были ее поведать в день пятнадцатилетия. Бог с ней, с этой тайной, я заставила себя глубоко дышать, дед и бабуля, мои милые, простите, но о вас я не могу, не могу пока спокойно думать. Внимательно глядя на доску, где были не смыты часть математических задач, я заставила себя думать о другом....
      В замке ожидали даму - по просьбе барона и милорда Дарчесира должна была приехать некая фрейлина, и рассказать немного о придворных, виконтессе и порядке во дворце. Но в последний момент что-то сорвалось: то ли карета сломалась, то ли девица приболела. Я тряслась неимоверно и жутко нервничала. Радовало одно, отсутствие молодого барона. В попытке успокоиться я стала разглядывать себя в зеркале - куда девалась резкая, угловатая девочка со злыми, голодными глазами и постоянной готовностью к нападению?...Сейчас на меня смотрела девушка с большими, светло-фиалковыми, лучистыми в обрамлении длинных, густых ресниц, глазами; аккуратным носом, и чуть пухлыми губами. Немного бледная от волнения, я разглядывала открытое белоснежное платье с декольте, отороченное кружевами; пышную юбку, с россыпью мелких бриллиантов. Вошедшая служанка барона, Марго, уложила мои темные вьющиеся волосы локонами и вдруг отошла. В дверном проеме стоял барон Витольд Корд, держащий в руках какой-то саквояж. 'Это тебе. Я хочу, чтобы сегодня ты блистала!'. 'Но я не смею...' - прошептала я, с замиранием сердца увидев в его руках, диадему. Аккуратно водрузив ее мне на голову, барон прошептал: 'Как же вы хороши, сударыня! Кто бы мог подумать...Марго, помогите Елене надеть маску....Я жду вас внизу' - и поклонившись, вышел. Марго пристегнула мне крошечную, карнавальную маску и я стала спускаться.
      На лестничном проеме находилось резное зеркало, мимо которого я пройти не смогла. Посмотрев еще раз на себя, я услышала голос, от которого была готова провалиться сквозь землю. О Боже, он здесь, но почему?! Что же делать? Мне и так страшно, а если еще он начнет... Пожалуйста, Боже, пусть он пройдет все-таки мимо! 'Сударыня, примите искреннее восхищение вашей красотой! Вы прекрасны. Я у ваших ног' - позади меня стоял мой мучитель, барон Джон Корд. Замерев, я испугалась, и от страха проглотила язык. 'Вы фрейлина виконтессы Флоренции? Я прав? И здесь, по всей вероятности, по просьбе моего отца, помочь одной девице? Уверяю вас, вы только зря потеряете на нее время. Поверьте! Простите, а где же милорд Дарчесир? Он ведь сопровождал вас?' - ожидая ответа, он поднес мою руку к губам; меня же сотрясала мелкая дрожь... Сейчас, стоит ко мне получше присмотреться, и все, конец! Заклюет, не подавиться... Под стать своим мыслям я отрицательно качаю головой, в состоянии контролировать лишь сухие глаза и слезы, столпившиеся в длинной очереди; '....тогда позвольте мне сопровождать вас на бал. Для меня это будет истинным наслаждением'. Что?? Барон, не узнал меня, что ли? Он подал руку, я протянула свою. Все еще немного напуганная, я молча стала спускаться вниз. Странно, но вдруг я почувствовала себя под мощной защитой Корда. И ничего не могла с собой поделать. Взглянув несмело на барона Витольда Корда, стоящего рядом с экипажем, я поразилась промелькнувшей на его лице улыбке. Он увлеченно беседовал с джентльменом, остановившим свою карету возле ворот замка; сев в открытый экипаж, запряженный четверкой гнедых скакунов я нервно распахнула веер; за мной следом, улыбаясь, сели барон Корд с сыном....
      И вот перед нами распахнулись двери дворца. Я оробела настолько, что не могла сдвинуться с места. Зал был просто громаден; множество сверкающих огромных люстр, колонны, в алькове музыканты; повсюду зеркала в золоте и роскошь, роскошь, которая даже не поддавалась описанию. Я жутко нервничала, сознавая, что выдам себя своим поведением. Разве фрейлины так себя ведут?...'Я прошу вас...- барон вдруг запнулся, позвольте быть вашим кавалером на балу'. Я кивнула, говорить просто была не в состоянии. И мы вошли. Я успокоилась; поняв, что Джон Корд каким-то чудом не узнал меня, я испытала облегчение. Расположившись в одной из бальных зал, сквозь маску я удивленно наблюдала, каким, оказывается, может быть, барон... 'Вы, наверное, недавно при дворе?' Мой неуверенный кивок. 'Я сам не часто посещаю балы. Но сегодня я рад здесь находится. Флоренция, она хорошо с вами обращается? Она неплохой человек, ей просто тяжеловато между Далмоном и Виолой. Вы знакомы с принцем Далмоном?' Мое еле слышное: 'Нет'. Он хочет что-то сказать, но молчит и .... смотрит пристально, словно изучая.... Мои глаза натыкаются на его - и сердце стучит испуганно; ой, он целует мне руку. 'Вы кого-то мне напоминаете, но кого? Вполне возможно, что я просто раньше видел вас у Фло. Но, поверьте, мимо вашей красоты я б не смог пройти' - на лице возникла мужественная улыбка, и он, взяв мою руку, повел в соседний зал, где рядом с фортепиано расположилась оперная дива Алоиса. 'Вы молчите. Я не утомил вас?' 'Нет. Что вы'. 'Вам нравится бал?' - я не успела ответить - перед моими глазами возник безусый тоненький молодой человек в мундире гвардии виконта, если судить по описанию барона; лихо звякнув шпорами, он пригласил меня на вальс. Поблагодарив, я отказалась. Но гвардеец не сдался - и повторив приглашение, вдруг увидел барона, побледнел, крутанулся, и смылся. 'Простите, иногда моя репутация задиры....мешает общению' 'Наоборот, вы помогли мне' 'Что ж, я рад, что оказался полезен. Могу я попросить о встрече на завтра?' Боже... И что мне сказать? 'Позвольте мне подумать' 'Я все равно найду вас. Увижу вас. Я благодарен вам за этот чудесный вечер....Боже, я был глупцом, когда не верил, что можно с первого взгляда....' - его прервали радостным возгласом: 'Джон, дружище, и ты здесь?!' Граф Веллинг, раскрыв объятия, шел его обнимать....И мне дал передышку. Мне надо было успокоиться. Но это легче сказать, чем сделать. И руки пробирает дрожь, и сердце учащенно бьется....Стоп!! Он общается с фрейлиной - не со мной! С трудом я заставляю себя дышать, медленно-медленно.
      'Вы бледны? Вам нехорошо? Можем выйти на балкон. На воздухе вам станет лучше'. Взяв меня за руку, он через зал вывел нас на огромную, украшенную белыми лилиями и фрезиями, терассу. Он не отходил от меня ни на шаг, буквально оберегая. Защищал от слишком навязчивых кавалеров, приглашающих на танец. Поддерживал шуткой, когда странным образом чувствовал, что я вновь напугалась. Первую половину бала он оказывал мне постоянные знаки внимания; а после пригласил на вальс. Я, поймав взгляд барона Корда, неожиданно увидела согласие в его глазах. Отчего? Отчего он не против? Но Джон Корд уже вел меня практически на середину зала. Лишь я немного успокоилась, как на свою беду заметила, что мы были объектом самого, что ни на есть, пристального внимания присутствующих особ. Но я не успела впасть в панику. Вальс. Его руки были крепки, надежны, и так нежны, а сам он превзошел всех кавалеров на этом балу; я же, с каждой минутой проведенной с ним, погружалась в тоску и горечь. Совсем скоро эта сказка должна была закончиться....
      Во время танца я тихонько рассматривала его лицо. С трудом, признавшись себе самой, насколько он мужественный и привлекательный, что он просто красивый, я перепугалась. Мое сердце билось, как у пойманной в силки птицы; я с усилием отвела глаза в сторону и почти тут же увидела Инель. На ней было белоснежное пышное платье, бриллиантовое колье на шее; светлые волосы были подняты кверху и увесистой заколкой скреплены локоны. Инель была прехорошенькой. Она стояла возле графа Веллинга и казалась насмерть перепуганной. Едва не рванувшись к ней, я с облегчением поняла, что танец подошел к своему логическому завершению.
      И вот мы вместе: барон с сыном, граф, надевшая маску, Инель и я. Вскоре граф Веллинг откланялся; мы, обменявшись взглядами с Инель, поняли чувства друг друга. Их ждал милорд Дарчесир. Следующими были мы с бароном Кордом. 'Как хорошо, отец, сегодня на балу. Я счастлив. Давно такого не испытывал, а ведь не мальчишка. Я действительно счастлив. И вы, наконец-то, со мной.... и моя прекрасная незнакомка. Позвольте, я испрошу разрешения у виконтессы Флоренции и еще раз с вами увижусь. Правда, вам все же придется снять маску, чтобы я мог потом найти вас! Вы очаровали меня, сударыня. Все мои мысли только о вас! Ваша загадочность заставляет ощущать себя настоящим сказочным принцем' - и с этими словами, не отрывая от меня горящих глаз, он поцеловал мне руку. Он по-прежнему был уверен, что я фрейлина виконтессы. Моя горечь усиливалась; ведь я почувствовала, как легко готова отдать свое сердце этому человеку. Или уже отдала? Широко улыбнувшись отцу и взяв бокал с подноса у проходившего мимо лакея, с легкой усмешкой он проронил: 'Я рад, отец, что вам не пришло в голову привести на бал вашу воспитанницу. Она бы опозорила нас всех! Очень рад, что не лицезрел ее здесь. Это было бы невыносимо'. 'Ты ошибаешься, сын мой. Она здесь' 'Что? Вы смеетесь надо мной? Да я бы сразу распознал в присутствующих дамах сорняк! Простолюдинку видно сразу, отец. Ее здесь нет. Ведь так?'. 'Ну, что ж. Пора раскрывать тайну. Дорогая, снимите маску' - адресовалось уже мне. Я, уже вроде готовая к разоблачению, поняла, что едва ли в состоянии выполнить эту просьбу. С бешено бьющимся сердцем, готовым выскочить из груди, я сняла маску с лица.....
     ....Сняв маску, я несмело взглянула на барона Джона Корда. Он был потрясен; едва дышал. Он не сводил с меня глаз. Рванулся ко мне, и также резко остановился. Его взгляд пронзал меня. Краска схлынула с его лица, в глазах полыхал огонь, что стало страшно. Но...но он не тронул меня, лишь по руке побежала струйка крови от лопнувшего в руке бокала. Он стремительно уходил, и я могла лишь видеть его удаляющуюся фигуру. Понуро опустив голову, я из последних сил сдерживала рыдания. 'Ну, перестань. Сейчас на тебя будет смотреть милорд Дарчесир! Пойдем'. С кем-то раскланиваясь, мы миновали два зала и стали подниматься по лестнице, застланной бархатной алой дорожкой и усыпанной лепестками белых роз. В уединенном кабинете находился милорд, граф Веллинг и Инель. Я присела в реверансе, милорд Дарчесир пригласил меня на танец. Дальше просто происходил какой-то непонятный разговор о ситуации на приграничных поселениях, о все более частых отрядах наемниках, появляющихся в северных частях Хайтенгелла, о необходимости усиления королевской охраны. Неожиданно для себя - я и Инель Кларк оказались втянуты в разговор о сегодняшнем бале, визите принца Далмона и принцессы Виолы. А дальше... а дальше словно в тумане нас представили виконтессе Флоренции и ее окружению. Схватив меня за руку, Инель старалась дрожать хотя бы не так заметно, мне же оставалось только сжать зубы, чтобы отбиваемая от страха кастаньета была слышима только мне. Виконтесса Флоренция встретила нас не слишком любезно; ее холодная улыбка могла бы нас заморозить. Она была высокой, рыженькой девушкой, с резкими движениями и порывистой походкой. Пока она отдавала распоряжения, мы немного рассмотрели ее - она казалась заносчивым угловатым подростком, ощутившим вдруг власть и возможности этой власти.
      Виконт Леброн после короткого диалога с милордом Дарчесиром радушно улыбнулся нам и сказал: 'Добро пожаловать'.
   0x01 graphic
Поздно вечером, приехав в замок и обнаружив, что мои вещи уже собраны милой Касией, я ни о чем не могла думать, только о прошедшем бале. О нас с Инель, о реакции молодого барона, и моем вальсе, который останется моим, несмотря ни на что.... Сын барона, как шептались слуги, неожиданно с продолжительным визитом отбыл в резиденцию принца. Постучав, Марго попросила меня пройти в семейную столовую. Там .... был стол, заставленный всевозможными яствами и кушаньями; посередине стояли свечи в торте, украшенном розочками белыми и розовыми. Я обомлела, а потом со слезами, хлынувшими из глаз, горячо начала благодарить великодушного барона. Он, улыбаясь, прервал мои стенания, сказав: "Давайте праздновать!". Глубоко за полночь все наконец-то разошлись спать; барон Корд пожелал мне удачной службы и исполнения всех моих желаний.....
     
     
     
     

II

     
     ....Наша служба у виконта Леброна началась. Бальные платья, прически с какими-то завитушками и локонами, изящные повороты головы и бесконечные темы, касающиеся юных принцев Питера и Леандра. Быстро уразумев, что я и Инель равнодушны к обаянию данных джентльменов, в отличие от многих ее фрейлин, Флоренция стала к нам мягче. И вообще, она оказалась довольно милой девчонкой, просто была заброшена родителями и втянута в игры наследников трона. Наверное, мы ничем внешне не отличались от остальных, просто под платьями были штаны и пристегнуты шпаги.
      Вскоре произошла история, едва не стоившая нам если не жизни, то службы точно. Инель, сильно скучавшая по родным, предложила мне их навестить. Предупредив старшего охраны Бата, что вернемся мы вовремя, рано утром мы выехали к ним. Дворец располагался в зеленой роще, рядом с горным озером, поэтому путь предстоял неблизкий. Цокая копытами по булыжной мостовой, мы доскакали до старой части города, еще разрушенной и заново строящейся. За то время, что нас не было, из лачуги подросшие ребятишки соорудили небольшой домик; Инель зашмыгала носом, не доходя до порога. Я сильно обрадовалась, увидев их, но странно, мои мысли перекочевали к барону Витольду Корду. По тому, как обнялись мать со старшей дочерью, я спокойно, лишь чуть грустно поняла, что не надо им мешать. Одна из сестренок - Ада, позвала меня в чулан, показать заготовки на зиму. И тут случилось следующее: хлопнула входная дверь, послышались крики, Ада испуганно вжалась в угол, к нам влетела Инель, намертво прижимая к груди узел, и тут нас закрыли. Словно в отдалении мы слышали голоса: тоненькие детей и чьи-то громкие, мощные. Наконец все вдруг очнулись - в узле, что держала моя подруга, оказалась... одежда. Длинное шерстяное платье, накидка, отделанная мехом и муфта. О Боже.... "Откуда это?" - одними губами спросила меня Инель. "Я надеюсь, что ошибаюсь в предположении.... Кто тебе сунул?" "Кэр. Господи, но он же хороший мальчик. Он маму, наверное, хотел порадовать". "Ну да, порадовал". Здесь нас прервали... В смысле не нас, а голос, возвестивший наверное, на всю старую часть города, "Именем Короля, открывайте двери! Военный патруль обязан обыскать ваш дом! У нас есть свидетели - мальчик забежал сюда". Описать наши взгляды, которыми мы обменялись, невозможно. Мы - стражи виконтессы Флоренции, и наше нахождение сейчас в доме, в этих обстоятельствах, с этим узлом одежды....Черт возьми. Что же делать? Выдать Кэртона, об этом не могло быть и речи, потом мы с ним хорошо поговорим! Заметано. А сейчас...Мы различали шум, происходящий в крохотной кухоньке и шаги, страшные шаги приближались к чулану. Тогда мой отчаявшийся, блуждающий взгляд наткнулся на небольшое отверстие, образовавшееся из-за нехватки длинных досок на крыше. Его не успели доделать - оно было заделано куском дерева и старым тряпьем. Подтянувшись на руках, крепко стукнувшись о доски головой, я ею же сдвинула дерево чуть в сторону. Тряпки бесформенной массой полетели вниз. Я пролезла. За мной бросилась Инель. "Поздравляю, у тебя крепкая тыква на голове" - тихо вымолвила она. В ответ я сморщилась, без шуток, голова болела, так шандарахнуться. У нас так и остался открытым вопрос, как мы пролезли в это "окошко". Позже подвиг пытался совершить и Кэр, спасающийся уже от нас, но не смог....
      Ну, ладно, а дальше.... Притом, время идет, нам заступать на службу. Вот мы помучились.... Сквозь щель на крыше мы видели патруль, медленно и внимательно рассматривающий их чулан. Я испугалась за тряпки, зря, Адочка - умница, убрала. И палкой, с надетым на нее ватником, прикрыла наш лаз. Она стояла белая и была сильно испуганной. Мы тихонько сползали вниз, цепляясь за доски. Наши ноги уже висели, животом и руками упираясь, нам пришлось замереть, насколько... Патруль осматривал землю в поисках следов; им стоило лишь немного завернуть за угол. А дальше до дрожи в коленях - улучаем секунду, когда они советуются со старшим, прыгаем в заросли и крапиву, в сердцах предвкушая скорую расправу над братцем Кэртоном, и перемахнув через забор, не разбирая дороги, мчимся. Глотая пыль, едва не загнав лошадей, спешим во дворец. Взмыленные, уставшие, плохо соображающие, мы закинули ненавистный узел подальше под кровать; прямо на рубаху, на штаны натягиваем платья. Мы перевели дух, лишь выйдя во внутренний двор, и поняв, что свита с Флоренцией запаздывает....
      А через неделю после этой истории вся свита выехала на озеро. Была потрясающая погода, и виконтесса Флоренция, окруженная щебечущими девицами, стала спускаться к воде. Одна из девушек заметила, что вода в озере словно парное молоко. Поднялся визг, стали задираться шифоновые юбки и муслиновые платья и во все стороны полетели брызги. Стражники отдалились на очень почтительное расстояние и вынуждены были немного смотреть в сторону, дабы соблюсти приличия. Прогуливаясь невдалеке от Флоренции, Инель обратила внимание на некоего неожиданного джентльмена, вдруг затесавшегося в одну компанию с фрейлинами. Просигналив мне, она направилась было к нему, но была мной остановлена. Я тихонько прошептала, что хочу немного выждать и понаблюдать...Незаметно, а это было действительно так, он что-то вытащил из кармана. Не наблюдай мы за ним с такой тщательностью, это ускользнуло бы от нас, наверняка. С тем, что он держал в руке, он начал пробираться в толпе девушек, к виконтессе. Вот здесь медлить было уже нельзя. Разделившись, Инель занялась Флоренцией, а я заблокировала к ней доступ. Он вежливо попытался обойти, не получилось; тогда резко, как ему показалось, он решил толкнуть меня - поймав его руку, я применила болевой прием, в результате он свалился мешком под ноги взвизгнувших, причем всех одновременно, девиц. В руке оказался едко пахнущий порошок, от которого слезились глаза. Избавиться от него ему не удалось - его руки крепко держали. Лазутчик Северного королевства был допрошен - скандал дипломатически замяли, сказав, что плохой мир лучше доброй ссоры...
      После поимки шпиона из Северного Королевства на нас благоговейно взирали несколько дней. По личному приказу виконтессы наши спальные места переместились в соседнюю от нее комнату. Через небольшой промежуток времени я решилась навестить старого барона, с тайной надеждой, что не застану его сына. При этом мы решили, что съезжу я одна, а Инель тихо останется за нас обеих.... Переодевшись в форму - штаны, высокие сапоги, белая блуза и легкий плащ, ввиду теплой погоды, я поехала. Барона в особняке не оказалось, он был на приеме у министра; прождав его более часа в гостиной, мне сообщили, что подъехала карета сына барона. Мысленно чертыхнувшись, я поняла, что меня сейчас выкинут, как шавку, не утруждая объяснениями. По тому, как стремительно раздались его шаги, ему обо мне доложили. Я поднялась на ноги, дрожа как осиновый лист. Ну, чего я трясусь? Что он мне может сделать? Надо успокоиться...
   Но в моем варианте это были лишь слова. Распахнулись двери. Он будто стал еще выше и мощнее. Мрачно, в упор глядя на меня, он шел, остановившись лишь на расстоянии вытянутой руки. Я честно старалась взять себя в руки. "Что вам угодно, сударыня?". "Прошу вас, сэр, позвольте встретиться с вашим отцом..... Просто рассказать о моей службе, о жизни...." "Вы можете написать ему записку, ему передадут. Здесь вы оставаться не можете. Надеюсь, вопросов нет?". "Нет. Позвольте тогда бумагу и чернила". Что можно написать в записке, под неусыпным взором молодого барона?.... Рассказать бы ему обо всем, и ехать к месту службы. Я ограничилась заверениями, что у меня все прекрасно, желала долгих лет ему жизни и крепкого здоровья. А меня уже торопили; у барона Джона Корда возникли важные, неотложные дела, решить которые он мог только с моим исчезновением. Передав ему записку, с застрявшим в груди воплем окаменела: он выбросил ее в корзину для мусора! И только в этот момент дрожь, до этого сотрясавшая меня, прошла. Исчез страх. На его место пришла боль, тупая и ноющая. В упор глядя на барона, вдруг стало все равно: что он думает обо мне, как относиться, почему так ненавидит.... Обойдя его, я твердо знала одно: я увижусь с Витольдом Кордом и все ему расскажу. И, будь что будет. Резко оглянувшись, доли секунды видела побледневшее лицо и странный взгляд; затем перед моими глазами появилась его спина, и жесткий, металлический голос возвестил: "Вы свободны".
   Передо мной открыли парадную дверь; надевая перчатки и подходя к лошади, услышала подъезжающую карету. Показалась карета с гербом Кордов, и из нее вышел мой благодетель. Я кинулась к нему. Барон сжал мою руку и мы прошли в кабинет, где меня буквально расспросили обо всем! Ох, как же чесался язык пожаловаться на молодого барона - но я не посмела. "Елена, пусть твои желания исполнятся. Ты очень хорошая девушка. Я лишь прошу у тебя терпения и выдержки....." - дальше он замолчал и как будто хотел сказать что-то еще, но, просто погладив меня по голове, негромко сказал: "Ну, в путь. Большой тебе удачи. И да не покинут тебя благословенные Небеса". Все не решаясь, я мучилась - будет ли это удобно, если я обниму его. Последние слова избавили меня от сомнений, и я от души поблагодарила драгоценного барона. Попрощавшись, со спокойной душой и в приподнятом настроении я пошла к парадным дверям - где почти ожидаемо, натолкнулась на Джона Корда. "Что, черт возьми, вы тут делаете?! Вон! Немедленно!". Не удостаивая его ответом, лишь гордо прошествовала к дверям. Наконец-то на моих губах играла довольная усмешка.....
      Через два месяца спокойной в общем жизни, за это время мы еще два раза успели съездить к родным Инель и устроить качественную взбучку Кэру, виконтесса засобиралась в загородную резиденцию принцессы Виолы. Меня и Инель вместе с остальными барышнями усадили в карету. Это было наше первое такое путешествие. Мы быстро поняли, что, несмотря на привитые нам манеры и выученные уроки, мы не попадаем в их общую компанию. Ну не могли мы общаться на тему прежних ухажеров принцессы; на тему модных художников, понаехавших отовсюду, чье искусство, я, правда, не понимала. Инель пала духом еще больше меня, когда прослушала оперу. Оказалось, это не предназначено было для ее ушей. Заткнувшись обе, успокаивая себя тем, что мы прежде всего стражи покоя высокоблагородных девиц, мы мотали на ус, все, что видели и слышали.
   Проходя как-то мимо нескольких барышень, обступивших рыдающую девицу, мы услышали: " ....дурочка, ну зачем влюбилась в барона Корда? А он отказал ей во встрече. Ссылался на огромную занятость в делах, представляете? Да разве такой человек может испытывать нежные чувства? Сердце его кремень. Вы не находите? А?" - обернувшись и посмотрев, кто это там нарушил их уединение, очаровательная Элза схватила меня за руку. Я тут же полностью с ней согласилась. Затем мы милосердно были отпущены на все четыре стороны. Выйдя из залы, Инель сжала мою руку - на пороге с величественным молодым человеком появился....барон Корд. Мы сдержанно поклонились, и когда они прошествовали дальше, взглянули друг на друга. Да, для полного счастья их осталось увидеть и всей дамской компании....Прошло несколько мгновений и прозвучавший сдавленный вскрик оказался нам вполне понятен....Чуть позже выяснилось, что барон был с самим принцем Далмоном.
      Следующий вечер оказался для нас практически невыносимым. Инель и меня, скромненько сидящих сзади семейства Леброн, подозвал к себе сам принц Далмон! Почти на середину залы! В голове мелькнула неприятная мысль, что это выходка барона, с невозмутимым видом сидящего рядом. "Глядя на вас, не уверен, что могу быть спокоен за моих милых барышень. Слишком вы юны и неопытны. И что же мне с вами делать?". "Ваше Высочество...." - я собрала все мужество в кулак, чувствуя, притихшую за спиной Инель. "Далмон, - неожиданно услышала я голос виконтессы Флоренции, - ну неужели надо сейчас разбираться?! Сейчас мы будем слушать музыку! А девочки недавно поймали жуткого, противного шпиона! Вот. И отстань от них, ладно". "Пойдемте в кабинет, там и продолжим разговор". Его высочество, принц встал. Он был ниже барона, с холодными невзрачными глазами и тонкими губами. Неожиданно появилось дикое желание просто ему нахамить. Почувствовав себя неловко, некстати взглянула на барона и вздрогнула. Он в упор смотрел.... на меня, прожигая холодным огнем. Да, для меня у него в арсенале подобные взгляды всегда пожалуйста....И тут же, нежно улыбнулся обратившейся к нему девушке, сказав ей что-то такое, отчего последняя зарделась, как маков цвет. А меня пронзило - ну не нравлюсь вам, ну ради Бога, но я уже ушла из дома барона и из вашей жизни, зачем же продолжать меня долбать? С глаз долой - из памяти вон. Но, похоже, это были наивные мысли наивной девочки.....
      В кабинете стояла массивная мебель, на стенах внушительные полотна и громадные стеллажи с книгами. Принц, усевшись за стол, начал чинить перья. Типа ничто человеческое им не чуждо. Мельком посмотрев на Инель, начинала ощущать себя как нашкодившая оборванка, взятая в дом из милости. "Ну, я слушаю вас. Что молчите?" Чуть было, не взглянув на барона, я вовремя остановилась. Посмотрю - и пропала, мужество ветром сдует.
      Надо, надо показать, что мы....достойны. "Ваше Высочество, - мой голос, раздавшийся неуместно хрипло, болью отозвался в висках - но отступать было некуда. "Для нас большая честь служить и оберегать юную виконтессу Флоренцию. Моим учителем был барон Витольд Корд, лучший из учителей на свете. Моей подругой - Инель Кларк, занимался граф Веллинг, - сказав это, почувствовала незримую поддержку - плечо Инель подперло мое. "Расскажите о шпионе. Королева знает, Фло тоже, даже Виола в курсе..." Пихнув плечом Кларк, я милостиво выдвинула ее вперед. Она молодец, оттарабанила, как урок, за милую душу. Барон, стоящий где-то сбоку и сзади, с насмешкой спросил: "И вы всерьез полагаете, что вам можно доверить безопасность юных леди?". "Барон Корд, мы все время, постоянно рядом с виконтессой, и всегда начеку". "Ладно, идите, мне надо подумать". С упавшим сердцем, где-то возле лопаток, мы вышли в просторный зал. Меня окликнул барон - экзекуция, следовательно, не закончилась. Тихонько мотнув головой в сторону музыкальной гостиной, где все еще слышалась музыка и пение, я повернулась к барону; Инель неслышно свалила. "Сударыня Ховард, мне не нравится, что за безопасность Флоренции отвечают, такие особы, как вы". Ну, я тут и выдала: "Простите, конечно, барон Корд, но эти вопросы, кажется, находятся, не в вашей компетенции. Не вам решать". Его глаза полыхнули огнем. С трудом, но я смогла не отшатнуться. "Вы не боитесь меня?" "И что же вы хотите услышать в ответ? Нет, не боюсь - прозвучит глупо. А боюсь - будет стыдно". "Уходите, Ховард, идите же". Я заставила себя присесть перед ним в реверансе, таковы правила этикета, я помнила. Посмотрев на него, поняла, что он злой, как сто чертей. Лишь дойдя до гостиной, сообразила, что злился барон не на меня; это было непонятно, но действительно, злости к себе я не почувствовала. Тогда на кого или на что? На себя или на ситуацию в целом?.....
      Примерно через неделю произошла история, попортившая мне и подруге много нервов, и немного крови. Из кухни, с черного входа мы как-то нашли винтовую лестницу наверх, ведущую в мансарду, а следом на крышу. С завидной регулярностью мы стали выбираться на воздух, и наслаждались, глядя на звезды. В один из таких дивных вечеров какой-то особенно рачительный стражник закрыл дверь с черного входа. Мы вновь выбрались на крышу, обмозговать сложившуюся ситуацию. Кого-то будить, чтобы нам открыли, как-то совсем не хотелось. Да и выслушивать потом тоже. Заночевать прямо здесь - казалось немного жутковато, особенно если учесть, во что мы были одеты. На ночные сорочки были накинуты плащи. Глупо и безответственно, в наши мозги пробралась таки эта мысль, но что теперь делать? Соблюдая осторожность, я приблизилась к краю крыши. Увидела внизу выступ, а рядом статуя Афродиты подпирала балконную балку....
      Может, мы сумеем добраться? Инель проследила взглядом за моими жестами, покрутила пальцем у виска, и, тяжело вздохнув, бормоча: "Чокнутая на всю голову", осторожно присела рядом. Вцепившись руками в край настила на крыше, я, молясь вперемежку с чертыханьем, стала сползать вниз. Повиснув на руках, я с ужасом поняла, что выступа еще нет! Но он же был. Напряженное белое лицо подруги, контрастом выделяющееся на черном фоне, сил мне не прибавляло. Но этот выступ был там, я его видела!!! И отпустила руки. И почувствовала его, родимого. Настала очередь Инель. Дальше обхватив статую рукой, через нее я, слава Богу, перелезла на решетку балкона. А с балкона разросся плющ почти до земли, это мы уже помнили точно.
      Но не суждено нам было спокойно по растению съехать вниз, и через неприметную служебную дверь попасть внутрь. Потому что в чуть освещенном окне я увидела барона, сидящего в кресле в расслабленной позе, с бокалом в одной руке и книжкой в другой. На нем были брюки от фрака и белая рубаха с вышитой монограммой..... Увидев его, я замерла, разглядывая лицо. Он не смотрел в книжку, его взор был устремлен в никуда. На его лице так отчетливо читались мука и отчаяние, что я замерла. Острым локтем в бок, что я охнула, меня отвлекла Инель. "Оторвись от своего красавца, и глянь на другое". Открыв рот, дабы возмутиться, этот рот оказался зажат, а я силой сдернута с места. "Я стала спускаться по плющу, и этажом ниже, в окне увидела девицу...." "И что? Что с этой девицей?" "Не знаю. Хотела у тебя спросить, а ты тут как вкопанная застряла....". Инель перелезла через балкон, я за ней. Тихо скользя по растению, она залезла на широкий выступ окна, и прижалась к стене. Я последовала за ней.
      Девица в окне, всхлипывая, высыпала некий порошок в стакан, и размешав, замерла. Она что-то тихо шептала. "Мне кажется, мы где-то ее уже видели". "Да, но где?" А дальше каким-то чудом мы услышали: "Прощай, мой любимый. Ты навсегда в моем сердце, Джон". "Черт - зло пробормотала Инель, эта та девица, отвергнутая твоим распрекрасным бароном, помнишь? Мы видели их в зале" Я тоже вспомнила несчастную влюбленную с красными глазами и всхлипывающим носом... "Твою мать - громко, в голос, ругнувшись, Инель Кларк, вдруг спрыгнула в комнату. Я следом, немного не улавливая смысла. Подруга, крепко прижав ее к себе, и зажав рот брыкающейся девушке, выбила стакан из ее рук. "Она, похоже, с собой покончить хотела. А там яд. До меня только дошло. Еле, сбегай, притащи воды. И позови кого-нибудь из старших фрейлин, пусть сами разбираются".
      И я побежала, захватив кувшин. Набрав на кухне доверху воды, мысленно жалея, что нет свечи, стала подниматься по темной лестнице, и на кого-то налетела. Врезалась хорошо, на ногах не удержалась, и все содержимое кувшина вмиг оказалось на мне. Почти взвизгнув, мой рот опять был зажат, а меня, брыкающуюся, куда-то потащили.... "Черт, да отпустите!" Кабинет, канделябры со свечами - на меня свирепо уставился, о Господи, ну почему, он?
      Он, барон. Правая бровь полезла наверх, пока меня разглядывали. "Какого черта вы делали в холле? Вы... мокрая?! Как вы одеты, вы в своем уме? Что происходит?" "Барон, если пропустить определенную часть, то мне надо найти кого-нибудь из старших фрейлин..." "Ховард, вы хотите, чтобы вас в таком виде увидела старшая фрейлина?" "Барон, там, в одной из комнат, девица, я не знаю, как ее звать, она пыталась выпить яд. Инель выбила стакан у нее из рук. Мы знаем только то, что она прощалась с неким Джоном...". Барон замер. "С чего вы взяли, что в стакане яд?". "Она высыпала туда порошок, а потом стала прощаться со своей любовью. А я с кувшином бегала за водой, которая сейчас на мне" - вздохнула я, безуспешно пытаясь выжать плащ. "Ладно, идемте, я отведу вас в комнату, и позову фрейлину. Кто с ней?" "С ней Инель. Но, учтите, ей вас лучше не видеть, так мне кажется". "Вам кажется?" "Мы с Инель ее вспомнили, она плакала в зале, и девушки рядом с ней говорили о вас. Что вы ей отказали во встрече". "Давайте сюда кувшин, как я уже сказал, я доведу вас до комнаты, потом схожу за старшей фрейлиной, кажется Марленой. Она займется девицей, и Инель сможет уйти ". "Вы лучше, барон, позовите фрейлину, а воду я сама принесу". "Вы? За водой?" "Да. А что такого?". "Вы на себя взглянуть не желаете? Ховард, ради Бога, включите мозги".
   С этими словами, он почти грубо потащил меня к внутренней двери, там располагалась опочивальня благородных особ. Рядом с комодом находилось зеркало. И в нем я увидела себя. Сорочка и плащ, мокрые, очень нехорошо ко мне прилипли. Ох. Запахнувшись, и судорожно вздохнув, я заставила себя посмотреть на Корда. "Хорошо, барон. Я иду в комнату, а вы занимаетесь спасением юной девы". "Мне все же придется довести вас до комнаты...". "Не надо, барон Корд. Мы и так уже потеряли время. Я вполне благополучно, уверяю вас, доберусь до своего места" "Вы, правда, не понимаете?". "О чем вы?". "Ховард, вы достаточно взрослый человек, чтобы понимать, что в таком виде, вы.... вы, можно сказать, раздеты, нельзя ходить по замку". "Барон, я.... я дойду сама! Все нормально". "Черт вас дери, Елена Ховард, ведь вы видели себя! Поверьте, любой другой на моем месте уже попытался бы воспользоваться такой ситуацией. Ни одна юная барышня одна не появляется, а всегда или со старшими фрейлинами или с гувернантками. Понимаете?". "Барон, я не глупа, я понимаю, куда вы клоните, но я не юная барышня, я стражник. И смогу за себя, в случае чего, постоять". "Уверены? Я нет. Где ваше оружие, стражник? Меч, шпага, арбалет, что у вас в арсенале, для защиты собственной чести?".
   Весь этот разговор смутил меня окончательно, очень хотелось просто удрать. Он буквально впился в меня своими темными глазами, буравил взглядом, и выглядел при этом обозленным. Я знала точно, что абсолютно спокойно и незаметно могу добраться до комнаты. Мне просто нужно через дверь прислуги попасть в другой коридор. "Что вы молчите?" "Я не хочу вам грубить, барон. Но вы ошибаетесь. И я сейчас пойду. А вы ...." Я не успела договорить, я испугалась - с каким-то бешенством он вдруг притянул меня и ... впился губами в мой рот. Не вырваться, не заслониться.... Его руки оказались каменными. Также внезапно отпустив меня, он, опершись рукой о стеллаж, тяжело дышал. Его грудь ходила ходуном, руки были сжаты в огромные кулаки, лицо было бледным, рот стиснут. Прижавшись к стене, я дрожала так, что с трудом контролировала свои ноги. Я просто боялась упасть. Схватив кувшин одной рукой, другой он сгреб меня. Быстро, молча, он вел меня по темному, тихому холлу. Где-то открылась дверь. Кто-то шел. Полностью заслонив меня, а я доставала ему лишь до плеч, и переждав старенького джентльмена, он почти что втолкнул меня в комнату. Пригвоздив ненавидящим, холодным взглядом, он исчез.
      Очнулась я только, когда в дверях появилась Инель. "Тебя барон привел?" "Нет. Он принес воду и привел Марлену, поинтересовался, доберусь ли я ... и все. Я тихо смылась. А каким образом он вообще оказался в курсе дел? А?" "Представляешь, налетела на него на лестнице. Грохнулась. Облилась водой. Он затащил меня в кабинет и потребовал объяснений. Пришлось рассказывать...." "А дальше?" "Отвел меня в комнату, сказал, что все остальное сделает сам. И, похоже, сделал". "Да. Завтра эту девочку - Катерину, отправят в свиту Королевы Виктории, вроде так. Ну, а ты как? Я ошибаюсь, или что-то все-таки еще случилось, во время твоего неожиданного свидания с бароном? На тебе лица нет" "Нет.... Ничего. Давай спать ложится, на сегодня потрясений хватит". Инель коротко рассмеялась: "Согласна полностью. И все же, наверное, не зря, мы там оказались... Я рада, что мы смогли помочь этой несчастной девушке. Ты не представляешь, насколько она любит барона..."
      Я прервала подругу - "Давай все завтра. Я что-то устала", и вытянувшись на жесткой деревянной койке, я старалась унять дрожь... Вновь и вновь я прокручивала наш с ним диалог... По всему получалось, что Корд просто беспокоился о моей чести?! И вспылил только потому, что до меня не дошло! А его поцелуй, если это можно назвать поцелуем - наверное, как сказала бы моя любившая логику, Кларк - когда закончились аргументы, была наглядная демонстрация опасности.... И Боже мой, как он сжал меня, а потом как резко отпустил, а уж как посмотрел - да, представляю, какое отвращение он испытывал. Целовать оборванку, нищенку, пригретую лишь из жалости...Черт возьми, мой первый поцелуй...Ох-ох. "Все, хватит" - сказав себе это, я повернулась на бок. Губы саднило, а я едва не заревела, так плохо мне стало. Меня мучило еще кое-что: я ничего не сказала Инель. Почему?
      .....Последние три дня пребывания в загородной резиденции принцессы Виолы, в целом оказались спокойными. Юную фрейлину Катерину Линн "для продолжения образования", как прозвучала официальная версия, отослали в столицу, Амарин, в свиту Королевы-матери. Нас же никто не трогал, никто не замечал; да и мы при первых признаках появления принца и его спутника - барона, уходили в глубокое подполье. Несколько раз барон оглядывался, хотя, возможно, не по нашу душу, но наша маскировка в любом случае была удачной. Мы сидели в самом углу, скрытые портьерами, недалеко от арф, на которых играли приглашенные музыканты со всего Североморья. Принцессу Виолу мы так толком и не увидели; она приехала позже, с огромной свитой барышень и пажей, которые тут же смешались с чуть меньшей толпой Флоренции - и тут мы вконец растерялись. Никого из вновь прибывших не зная в лицо, и не испытывая большого желания нарваться на хмурого и мрачно настроенного Корда, мы в первые мгновения не знали, что делать.
      Но вскоре виконтесса с приближенными и с нами, принцесса и вся ее свита выехали на воды. Принц и барон были заняты охотой, поэтому пообещали присоединиться несколько позже. Двадцать карет по гравию, в сторону лесной реки, начинающей свое движение где-то в горах. И как-то все подзабыли, что летом в лесу, рядом с водичкой много летающих "животных". Вначале единичные хлопки себя руками по открытым участкам кожи, затем все более массовые. А дальше немного смешные попытки придворных дам убежать от пищащих вокруг них летающих кровососов. И громадный, зеленый, с пышной кроной лес уже не лес, и прохладная, быстро несущая свои воды красавица-река тоже не река, а так, ручеек. И новость, переполошившая всех.
   Пропала девица из окружения принцессы - Гертруда. Мы попросили ее описать: высокая, в пышном синем платье, с мушкой на щеке. Дамы долго спорили о цвете платья Гертруды, успели поругаться, перейти на личности и образумленные принцессой, успокоившись, остановились на синем платье с голубыми вставками и оборками. Особо не проявляя никаких способностей, достаточно быстро мы нашли ее. Мы вспомнили, как Инель сказала в сердцах о некой даме, которая, спасаясь от насекомых, не только больно отдавила ногу моей подруге, но и умудрилась толкнуть. Инель тогда зло выдала: "Ну, корова". Дама, столь усердно спасающаяся от насекомых, как раз была в синем платье с какими-то дурацкими оборками. Наши платья зашуршали по листве, много раз зацеплялись за торчавшие из земли высохшие, разветвленные ветки и кусты - мы углубились в лес. Лес чирикал, шумел, в общем, жил своей жизнью. В лесу же какая-нибудь ветка норовила "заехать" или по лицу, или вцеплялась в наши локоны - в общем, как и обычно в лесу.
   Вначале бросился в глаза лоскут синего материала, зацепившийся за одиноко торчащую в сторону ветку от дерева. Потом увидели туфлю, каким-то макаром оказавшуюся в расщелине старого раскидистого дерева. Расковыряв ножом ствол дерева, мы ее достали. Ну, а чуть дальше увидели и горемычную героиню, в порванном платье, в одной туфле, с распухшим от укусов и искривленным от боли лицом. Босая нога не туда угодила, ясно. В первый раз в жизни нас встречали столь радостно и эмоционально. Гертруда плясала бы, если б могла. От ее нижней юбки я оторвала длинный кусок; нога ее оказалась опухшей, поэтому, прислонив тихонько к ступне найденную обувь, мы все это перебинтовали. И прихрамывая, осторожненько поковыляли назад.
      Дальше нас моментально, благополучно забыли, столпившись вокруг найденной дамы. Сразу послали за лекарем; предложили напитки и закуски. Услышав это, мы тоже ощутили зверский голод. Но, видя как благородные господа набросились на еду, целесообразнее решили перетерпеть... Выбравшись из толпы, мы во всей красе, нос к носу столкнулись с бароном. "Сударыни, что у вас с платьями? Что с прическами? - оттолкнув Инель, я прикрыла ее тихое отступление; нравоучений хватит и мне одной. Глядя на него, лишь на секунду в памяти возник тот нереальный, поначалу, бал; но непрошенные, даже ненужные воспоминания о ночных приключениях затмили все. Я вздрогнула от его прикосновения: он встряхнул меня, основательно. Как у тряпичной куклы, мотнулась голова. "Что с вами, Ховард?". Рассерженно освободившись из его рук, и зло взглянув, я повернула, чтобы уйти. "Что с вами? Что опять случилось?". Я заставила себя посмотреть на него. Какая-то фрейлина пыталась обратить на себя его внимание, но тщетно. Его напряженные глаза, способные зажечь огонь, не давали расслабиться, исчезнуть...."У меня все хорошо. Гертруда уже нашлась. Больше ничего не случилось". Реверанс....надо присесть. И тут же, жаль, неудобно получится, если побегу, и взгляд спиной чувствую так, что кожа горит, быстро затерялась в толпе фрейлин. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Но если честно, было страшно оттого, что там, где его руки прикоснулись к моим, у меня все горело. И об этом я не сказала Инель...
   Тем же вечером, укладываясь спать, мне пришлось успокаивать подругу, возмущенную тем, что поесть мы смогли лишь вечером в замке, с прислугой на кухне. Уже засыпая, услышала невнятное ее бормотание, что дамы сильно удивлены бароном Кордом. Его настроение меняется, быстрее, чем у принцессы Виолы. Утром был с таким лицом, что страшно было подойти, потом, присоединившись с принцем Далмоном после охоты, был приветлив и мил, потом опять будто подменили - весь день ходил, как грозовая туча, и был жутко мрачен. С этой новостью я и провалилась в сон.
      А утром нас вызвали к принцессе; ну что еще? Одна мрачнее другой, мы предстали перед королевской особой. А принцесса, оказывается, полночи общалась с беднягой - Гертрудой, а утром в ее головке созрело решение, о котором она уже сообщила принцу Далмону. Принц возражал недолго - поэтому теперь она собственно нас и уведомляет о перемене в нашем месте службы. Мы переходим в охрану принцессы, отца виконтессы Флоренции-виконта Леброна предупредят. И все. Позже выяснилось, что виконтессу отправили в южный замок, где жили юные принцы Питер и Леандр, под мощной защитой всего гарнизона. Пока она оповещала о своем решении, появились принц и барон. Вежливо поклонившись, мы проводили их взглядами - они прошествовали в кабинет.
      А вскоре принцесса засобиралась в дорогу, мы же еще не знали, какая она любительница попутешествовать. Восемь карет, фрейлины, повозки с провиантом и вещами стражников и мы, во всей этой кутерьме....Через полстраны мы отправились к морю. Пыль от дороги забивалась в одежду, в волосы; было трудно дышать - то одна, то другая дамы заходились от кашля. Один из впереди ехавших стражников вдруг стремительно подъехал к принцессе. На горизонте показался отряд из вооруженных всадников. Командир стражников отдал какие-то распоряжения самому юному пажу, и тот моментально куда-то исчез. Быстро покинув карету, девицы укрылись в зарослях.
   Что ж нам делать-то? Присоединиться к стражникам - мы одеты в платья, наше оружие камердинером одной из фрейлин упаковано в походный багаж; последовать за фрейлинами и ее высочеством - как-то не прет. Пока мы мучительно размышляли, облако пыли приблизилось настолько, что стали видны одежды во весь опор скачущих всадников. "Круговая оборона! Наемники Севера! Приготовиться!". Где мы стояли, там в принципе мы и остались стоять - посередине. Подобрав валявшиеся неподалеку длинные ветки, нам ждать не пришлось. Подскочившему всаднику, не раздумывая, мы треснули ветками по лицу; тот с криком рухнул вниз. Подбежав, что было силы, я врезала ему по скуле; дальше быстро его разоружили. Его крик привлек внимание. Кивнув на девушек, я толкнула Инель к ним: "Уводи, я прикрою". Кларк, кинув на меня почти что прощальный взгляд, со слезами на глазах исчезла из виду. Его меч был коротковат; я зареклась, что еще хоть раз отдам упаковывать свое оружие. Боже....как же непросто оказалось сесть в седло - было жутко неудобно и я чувствовала себя полной идиоткой. Однако, это чувство быстро исчезло, как только еле-еле сидя в седле, мне пришлось оборонять подступы к едва заметной тропинке, по которой Инель увела дам. Надеюсь, что уже далеко...
   Сбоку, сквозь ветки ко мне пробился один из наших стражников, одетый в светло-зеленый камзол. Точнее, с утра камзол был таковым. "Я - Сэйт Лейтон! Приятно познакомиться!" - проорав мне, он кинулся в самую гущу бойни перед моим носом. Я махала мечом, отражала какие-то удары, кому-то успела заехать кулаком и в нос, и в глаз - это уже тогда, когда изловчившись, кто-то стащил меня с лошади. Прижатая к земле, я вырывалась и брыкалась изо всех сил; становилось страшно. Вдруг громилу, крутившего мне руки, кто-то от меня оторвал. Я в полном ступоре наблюдала, как .....барон Корд, прикрывая меня и тропинку спиной, сражается. Вот это мастер класс. Хладнокровно, спокойно, главное быстро он уложил к нашим ногам с начала поединка восьмерых. Обернувшись, он рявкнул: "Вам особое приглашение нужно! Быстро к дамам!" - его глаза метали такие молнии, что ослушаться не возникло даже мысли.
      Я бросилась бежать, изредка крича: "Инель". Перепуганную толпу я нашла на лужайке и попросила следовать дальше. Мы вышли к реке, все было спокойно. Как тут раздался крик: "Принцесса! Вот вы где!". К нам, не торопясь, приближался человек-громила столь отвратительной наружности, что поднявшийся визг всех присутствующих дам наверняка полностью выдал наше местоположение. Глядя на него, позади себя услышала Инель: "С оружием на него сложно, но возможно, а так мы трупы". "К сожалению, оружия нет, но вынуждена напомнить нам обеим, что мы взяты на службу как раз таки для защиты принцессы...." "Какие-нибудь идеи будут?". "Что-то ничего в голову не приходит". "Тогда вперед, за принцессу". "Неужто это стражники? Что, с защитниками сложно, девки стали охранять?" - и стал хохотать во все горло.
   Мы не стали джентельменски ждать окончания его смеха, мы напали. Парировав его удар, я нанесла свой - безрезультатно. Инель яростно, ожесточенно наносила удары. С размаху опустив на меня кулак, он сшиб меня с ног. Я пропустила удар; я кричала принцессе: "Бегите, мать вашу! Ну, быстро!". Рухнув, я глотала порциями воздух. Перед глазами неумолимо плыли разноцветные круги. Собрав все силы, какие остались, снизу ногами, я, что было мочи, ударила. С грязными ругательствами он грохнулся на землю и тут же едва не зашиб меня. В тот же момент Инель набросилась сверху. Пробивая ей ребра, он локтями спихивал ее с себя. И тогда я кинулась на него....Я не знаю, сколько мы дрались, не знаю, что было вокруг нас, все померкло, когда мы готовились встретить уже смерть.....но вдруг все закончилось. Кто-то поднял нас на руки и отнес к врачу для осмотра, громилу повязали шестеро стражников, принцесса и ее свита не пострадали. В палатку заглянул барон. "Как вы оцениваете свои действия? Вы заслуживаете быть рядом с ее высочеством? Думаю, что нет. Принц Далмон сообщит вам о своем решении" - и вышел. "Опасность миновала, и все теперь хорошо, - проронил неожиданно доктор,- когда он тревожился, он молчал и лишь спрашивал, чем может помочь". "Когда спрашивал?" - непонимающе я, наконец, извернулась, и посмотрела на доктора. "Что значит, когда спрашивал? Когда держал вас на руках и принес в палатку. А подругу вашу кто-то из стражников принес".
      Наконец все понемногу пришли в себя. К принцу Далмону были отправлены гонцы с донесением и сообщением, что принцесса настроена решительно и по-прежнему едет к морю. Далее была оказана первая помощь, были выпиты успокоительные капли, и мы с Инель переоделись. Уж коли мы стража, то должны быть одеты соответственно, на том и порешили. Барон Корд с отрядом солдат сопроводили нас до Латеруна, небольшого сонного городка, занятого производством хлопка, и от которого была прямая хорошая дорога до морского порта "Хайтенг".
      Пока мы были в пути, Корд оказывал знаки внимания, кажется, всем девицам, находящемся в свите принцессы, кроме нас. А мы....мы поначалу шарахались при его приближении; но, поняв, что лекции нам больше не грозят, вовсю стали тренироваться. После нескольких чувствительных пропущенных ударов в район сердца и груди было принято решение перевязывать этот самый район лентой; боли стало меньше. Чистого махания мечом или фехтования шпагой у меня не получалось - все время норовила где-то врезать рукой или ногой. Тренировки продолжались; часто напарником становился Сэйт Лейтон, с которым познакомилась во время недавней потасовки. Ходили мы теперь в сапогах-ботфортах, в широких полотняных штанах, с широким кожаным ремнем с отверстиями под ножи, в плотной светлой рубахе и дорожной куртке. Завершали вид короткий плащ и шляпа. Мастерство немного прибавлялось. Сложным оставалось крутить лассо - с броском едва не вылетала рука и становится на круп лошади, во время галопа, для прыжка допустим, на крышу кареты, мы также пока не могли. После одной из тренировок я, заметно прихрамывая, поковыляла к доку - на моем лице отразились все сложности и боли этого дня, и нос к носу столкнулась с бароном. Вот ведь, стоял спокойно, не в напряге, с легкой улыбкой на лице, беседовал с капитаном личной стражи принцессы Курбом, увидел меня .... и все. Лицо сделал зверское, будто смертельного врага увидел; поджал губы и оглядел меня так, что захотелось провалиться быстренько сквозь землю; и, не сказав ни слова, он прошел в покои принцессы. Потом я из разговора фрейлин поняла, что заходил он проститься, его ожидали при дворе. С отъездом барона стало проще и легче, а может, мы, стали просто лучше....
      Из Северного Королевства пришло официальное письмо, в котором выражалось недоумение сложившейся ситуацией. О никаких наемниках там не знали и выражали ноту протеста, что обвиняют их. Наемники оказывались вооруженными бандитами, с которыми в любой стране надо бороться, чтобы сохранить покой и порядок. Королева - мать Виктория дала задание дипломатам замять неприятную историю.
      Доехав, наконец, до моря, и оказавшись в Королевской резиденции "Хайтенг", мы официально были введены в стражу принцессы. Выглядело это внушительно: безукоризненные ряды стражи и мы перед ними, лицом к Ее высочеству, клянемся защищать ее до последней капли крови, до последнего вздоха, до последнего оставшегося в живых ....
      Вскоре королева прислала отряд стражников, подкрепление охране. Мы с завистью наблюдали, как они держатся в седле и как подготовлены. Один из них держался немного в стороне от всех; поэтому, набравшись храбрости, мы решили познакомиться. Его звали Купер, он был миловиден, одного с нами роста, стройного телосложения. Неожиданно быстро найдя общий язык, Инель рассказала, как мы оказались в страже. Купер сильно удивился, неужели девицы могут просто попасть в стражники - нам пришлось поведать всю историю. И Купер Донован вдруг задумался.....Потом спохватился, улыбнулся извиняющей улыбкой, отдал честь ..... и смылся.
      Вскоре мы увиделись на тренировке, он оказался со мной в паре. Что-то сильно мучило его; и, проведя первый бой вничью, Купер предложил мне пройтись. Ух ты, подумалось мне, что это значит? На влюбленного юноша не смахивал, но все же.... Мы прошли дворцовые апартаменты, казармы, конюшню, и остановились только возле склада с оружием. Вконец заинтригованная, я последовала за склад, где расположился большой амбар. "Я .... решил признаться тебе, твоей подруге Инель потом, когда увижу. Я .... мой отец был командиром пограничного патруля Хайтенгелла. Во время войны в замок ворвались наемники, схватили мою мать, выпытывали, где тайная схема дворца, но мама ничего не знала. Тогда они приказали ей привести дочь, предположив, что она знает. Но ее мать...... она сказала, что девочка куда-то ушла, и она не смогла ее найти. Потом маму утащили, неизвестно куда. Какие-то сволочи им разболтали, что в замке есть настоящая тайная схема дворца, как попасть туда незаметно.....Я сжег ее в камине. Они проискали все, но не нашли ни схемы, ни девочки. Мальчишку, который попался им на пути, они, избив, выкинули погибать. Но дочь Донован они не нашли ..... Тот мальчишка, очнувшись, дополз до ополчения и в отряде стал подносить снаряды. Купер Донован - мой отец, я - Мели Донован, его дочь. Мне было очень тяжело поначалу, но потом мне пришлось привыкнуть". "Ты - девушка? О Боже... Как же ты справилась? Выдавать себя за мужчину, жить в казарме ....". "Я была писарем. В знак уважения у меня была каморка. Поэтому как-то справлялась. Но, увидев вас и узнав вашу историю, подумала, вдруг и у меня получится стать опять девушкой и быть стражником?". "Может, тебе попросить аудиенцию у принцессы? Или проявить себя как-то?". "Да, надо будет подумать. Это верно". Когда она рассказывала это Инель, я на всякий случай держала наготове руки - вдруг подруга завопит от признания Мели. Но все обошлось.
      Стояла солнечная безветренная погода; барышни в легких муслиновых платьях расположились на веранде, принцесса кого-то принимала - мы стояли в карауле. Мимо нас с грозным видом прошел полковник Бреоли, и скрылся в покоях ее высочества. Описывать дальнейшие события, это кинуть сомнительную тень на честь принцессы; могу сказать одно, что единственный человек, бросившийся в покои при первых признаках недовольства ее высочества, оказалась Мели Донован - то есть Купер Донован. Скрутив его, как простого смертного, не обращая внимания на угрозы, выкрикиваемые выставленным полковником, Донован увела его прочь с глаз, за казармы. В эту минуту до нас дошло: надо пользоваться моментом, и представить Купера Донован в новом свете....В новом обличье ....
      Ее высочество была расстроена, подавлена, и когда мы вошли, просто сказала: "Прием окончен". Величественно ступая, пряча мокрые глаза, она вышла и шлейфом за ней потянулись фрейлины. Вечером в лагере было неспокойно; нервничала принцесса, угрюмо молчала ее личная охрана, все остальные чего-то ждали.... Стемнело. В окошко тихо, но настойчиво постучали. Наши спальные места расположились у самого входа в покои барышень, в палатке, одним краем примыкающую к их опочивальне. Стучала Мели. На вопрос: " Что случилось?"- скороговоркой выпалила, что у принцессы нежелательный гость - Бреоли. "Может, они сами как-нибудь разберутся? Все таки королевская особа". "Она явно недовольна, просит, чтобы полковник ушел. А тот ни в какую". "Но...информация точная?". "Я сегодня нахожусь в охране....". Делать нечего. Наспех одевшись, тихо, выскользнули из палатки. Возле охранных постов горели костры, расхаживали дежурные. После памятного нападения на дороге постами не пренебрегали.
      В покоях было темно, но мы слышали негромкие возбужденные голоса. Фрейлины....Они пытались не привлекать внимания, но, кажется, им требовалась помощь. Единственное, барышни не могли сообразить, к кому обратиться. Инель кашлянула, и с придушенным визгом на нас обернулись. Увидев, кто к ним нагрянул, и, придя в себя, барышни наперебой, всхлипывая, объясняли ситуацию. Вмешаться страшно, а принцессу жалко, и все медлили. Полковник упорствовал, выставить его фрейлинам возможности не представилось. Мели тихонько стояла позади нас. Услышав все это, она воскликнула: "И что же мы медлим?! Полковник, надо полагать, забыл, что он в покоях ее высочества! Пора ему напомнить". Увидев мужчину, услышав его, и моментом сообразив, что одеты не подобающе, девицы подняли визг. Успокоить их не получалось. Мне пришлось крикнуть: "Тихо, вам ничто не грозит! Вашей чести, сударыни, ничего не угрожает. Перед вами девица, но одетая в мужское платье. Это специальная конспирация. Ваша защита, усиленная". Естественно, тут же все потянулись получше рассмотреть мужчину-девицу. Я не знаю, что чувствовала Мели Донован, но ее взгляд "спасибо тебе большое" уловила, покуда ее рассматривал десяток любопытных глаз. Наконец решили действовать. Чуть приоткрыли дверь, до слуха донесся жалобный голосок принцессы, умоляющий уйти. Ответом служила гнетущая тишина, и следом тихий вскрик ее высочества. Подмяв стройную девушку под себя, Бреоли что-то ей настойчиво втолковывал, отчего последняя попыталась кулачком остановить неприятные ей слова. Решительно показавшись в поле их зрения, и оттащив упирающегося Бреоли, которому не хватило места, чтобы развернуться возле постели ее величества и дать отпор, мы вытащили его наружу. "Посмотри, как там Мели. Нужна ли помощь?". "А ты как же?" "Справлюсь, не переживай." "Я быстро, бегом".
      Тяжело дыша, полковник обернулся. Он обладал мужественной фигурой и неуступчивым характером. Но, наверное, полковники и должны быть такими?..... "Сэр, будет лучше, если сейчас вы поступите разумно. Прошу вас уйти. Завтра, а лучше послезавтра попробуйте побеседовать с ее высочеством, если не пришли сейчас к соглашению. Но сейчас, я прошу, поступите разумно". "Да кто ты такая?! Мне советовать?! Полковнику Бреоли! Герою войны!!! Вон отсюда! Убирайся! Ты больше не служишь в охране!". "К сожалению, вынуждена вам напомнить, что вы не отвечаете за стражу ее высочества". "Что ты сейчас осмелилась сказать?!". "Правду, сэр. Уходите. На сегодня ваш визит, будем считать, завершен". В следующую секунду перед моим носом просвистела шпага, а я стремительно грохнулась на землю, подняв кучу пыли. Своему падению я была обязана Мели Донован, а точнее, ее удару по моим ногам.
      В мгновение ока она загородила меня, со шпагой наперевес. Бреоли, надо отдать ему должное, среагировал тотчас. Шпаги скрестились. Минуту слышался лишь звон яростно скрещивающихся клинков. Секунда, когда они отскочив друг от друга, готовы были сойтись вновь, рукой полковник сгреб землю. Выпад, Мели парировала, снова выпад и одновременно земля летит ей в лицо. Сдавленно крикнув, она упала прямо в руки подоспевшей Инель; на шум выбежали фрейлины. Ее шпага перекочевала ко мне в руки. В эту минуту меня душил гнев. И я бросилась вперед, ожесточенно, в запале нанося удары. Выпад, снова выпад, ярость в глазах, пена на губах и испуганный, полный ужаса крик ее высочества: "Немедленно прекратить! Сейчас же!". С трудом переводя дыхание, отойдя друг от друга подальше, мы взглянули на принцессу. "Ваше высочество, эта девка заслуживает порки. Наказания сурового. Она угрожала мне, и вот ранила меня" - с этими словами он показал глубокий порез в разорванном рукаве камзола. "Полковник рвался к вам, выхватил шпагу и если бы не быстрота реакции Мели Донован, вашей верной стражницы, сложно сказать, что было бы со мной!". В запале схватки я и забыла, что принцесса не в курсе. Но теперь отступать было некуда. "Что ты сказала? Повтори" - непонимающе принцесса Виола уставилась на меня. Ну, что ж, я повторила. Показалось, что на время была забыта недавняя схватка; любопытный взор ее высочества скользил по Мели. Поймав растерянный взгляд Донован, я кивнула "давай, действуй".
      В уютной гостиной фрейлины уселись на плетеные стулья, принцесса в кресло-качалку, мы на подоконник. Рассказ Мели трагичный и взволнованный заставил всех прослезиться; замелькали белоснежные носовые платочки с вышивками. Инель тихо коснулась меня локтем: "Похоже, у Мели получилось". "Очень похоже". Уже на следующий день Купер Донован стал Мели Донован. Долгое объяснение пришлось Мели выдержать в своем отряде; ее не простили и перестали замечать. Но грустить не дали фрейлины, они усердствовали - нарядили в белое пышное платье, затянули корсет, завили темные блестящие волосы. Мы тоже приоделись, тренировки временно прервали, и три дня мы блаженствовали. А потом заметили стражников, "случайно" оказывающихся на нашем пути; Мели не стала ворошить прошлое и решила довольствоваться нежданным комфортом. Упорствовал пока лейтенант Фэрроу, но его темные глаза, натыкаясь на красавицу Мели, замирали. Сама она, увидев себя преображенную в зеркале, едва не расплакалась.
      В тот день я вчистую победила Сэйта. Дружески обнявшись, мы побрели к казармам. И тут я увидела ....барона. Он стоял мрачный и не сводил с меня глаз. Я словно задохнулась, открыв рот, хватала воздух. Сердце бешено колотилось, с трудом я справилась с эмоциями. Сэйт свалил, а я не знала, что предпринять....Но, барон, похоже не собирался ждать моих ответных действий. "Сударыня, - подойдя, он разглядывал меня с каким-то необъяснимым, странным выражением лица, - нам надлежит выехать незамедлительно. Ее высочество я предупредил. Мешкать нам нельзя. Захватите с собой платье, в котором вы были на балу. Поторопитесь". "Барон, что-нибудь случилось? Прошу вас, не молчите. Вы пугаете меня". "Барышня Ховард, я сказал достаточно ясно, поторопитесь". "Хорошо, я быстро".
   Да что произошло то? Со дна дорожного саквояжа я выудила бальное платье, подаренное бароном Витольдом Кордом. Инель огорчилась, но деваться было некуда. Мели лишь мужественно пожала плечами - что поделать, если надо. Ну вот, я в карете, барон молчит рядом - мы тронулись в путь. Его лошади были великолепны, карета стремительно неслась по пустынной дороге. Раздался голос кучера: "Сэр, впереди какие-то всадники. Попридержать лошадей, чтобы они уехали подальше?". "У нас нет времени. Гони". Я потихоньку пришла в себя; поглядывала на мрачного, чернее тучи, барона, неотрывно смотрящего в окно. Карета вдруг резко затормозила, послышалось ржание лошадей, возмущенные возгласы кучера; я наверняка куда-нибудь улетела бы и врезалась со всей мощью, но рукой к стенке кареты меня как-то умудрился прижать барон. "Из кареты не выходите. Сидите тихо, ясно?" - с этими словами, открыл дверцу и легко, пружиня, спрыгнул вниз.
   Чуть сдвинув шторку, я наблюдала за Кордом. Его высокая, мощная фигура в длинном плаще неожиданно показалась мне очень одинокой.... "Я - барон Джон Корд. Кто вы и по какому праву вы преграждаете нам путь?". "Смотрите, барон. Настоящий. А нам, барон, твои лошади и деньги нужны. Будешь сопротивляться, будет больно". "Титул с замком не нужен?" "Рот захлопни! Карету обыскали? Есть что-нибудь интересное?". Двое направились к карете; свое оружие я оставила в оружейной палатке - у подошедших же к карете на солнце сверкнули ножи. "Карета пуста, там ничего нет...." - и взмахнув плащом, барон ударил главаря по лицу, в прыжке ногами сделав "вертушку", выбил мечи у не успевших среагировать бандитов. Подхватив вылетевшее оружие, он начал драться, упорно отбиваясь от нескольких человек. Через минуту все было кончено. Распахнулась дверца кареты. "Испугались?" "Не успела". "Что ж.... Растон, гони во весь опор. Слишком задержались". Я была потрясена умением этого человека. Захотелось сказать хоть что-нибудь, лишь бы разорвать эту вновь гнетущую тишину. И уже открыв рот, чтобы просто поблагодарить, услышала: "Сударыня, у меня к вам лишь одна, но очень серьезная просьба. Ничем не огорчить отца. Вам понятно? И будьте любезны, закройте рот". Что я и сделала. Весь оставшийся путь я сосредоточенно смотрела в окно, стиснув руки.
      Свернув на сельскую дорогу, мы миновали зеленую аллею и выехали к озеру. Рядом с водой располагалась беседка, в которой я зазубривала уроки. Чуть поодаль высился старый замок, где нас уже встречал Рэн, дворецкий. Мои вещи забрала Марго и мы вошли внутрь. Ничего не изменилось. Громадные канделябры со свечами, портреты на стенах, резные зеркала и ..... гулкая тишина. Мое сердце сжалось, стало страшно. Я хотела немного посидеть в своей бывшей комнате, но Марго торопила. Достали платье, надели на меня, волосы локонами собрали сзади, а я уже тряслась. "Барон ждет вас, Елена". Я шла уже по холлу, когда услышала голос Джона Корда: "Не забывайте о моей просьбе". Повернувшись и присев в реверансе со всем возможным достоинством, я сказала: "Ваши просьбы, сэр, как же их можно забыть?" - и тут же скрылась за тяжелой дубовой дверью.
      Барон Витольд Корд. Мой учитель, защитник, просто человек, рядом с которым я почувствовала себя дома..... Он лежал на высокой кровати, был бледен, и все вокруг пахло лекарствами. "Елена, подойди" - он с трудом, но позвал меня. "Что с вами, сэр? Вы же были сильным, крепким....". "Годы, Елена, годы берут свое. Я рад, что мой сын исполнил мою просьбу. Ты стала просто красавица. Не даром он мучается.....". "Кто, барон? Кто...мучается?". Но барон Корд сильно зашел в кашле. Прокашлявшись, сиплым голосом он попросил принести шкатулку из секретера и подал ключи с прикроватной тумбы. Открыв дверцу и достав шкатулку, лишь тогда заметила, что слезы у меня льются ручьем....
   Я потрясенно молчала, когда барон взял мою руку и вложил в нее цепочку с кулоном в виде капельки. "Эта семейный родовой кулон, его носила моя мать, после моя драгоценная супруга Карена, сейчас я хочу, чтобы он был у тебя. Не спрашивай, почему я так делаю....Обязательно покажи его моему сыну. Поняла меня. Все разъясниться в свое время". " Милый сэр, но вы сами сказали, что это ваш родовой кулон. Я не могу его взять. Кто я и....кто вы". "Я умираю, это моя к тебе просьба. А сейчас, будь добра, позови Джона". Я, давясь слезами, вышла. Картер, белый и дрожавший секретарь, сообщил, что Джона я могу найти в кабинете. Пройдя полпути, я остановилась. Кулон в моей руке - мне кажется или он правда ...теплый? Если кажется, креститься надо...Так вроде говорят. Раскрыв ладонь, я обмерла. Он светился! Пока я соображала, что же мне делать с этим открытием - кулон погас и стал чуть холодноватым. Ну, и что это значит? Так, стоп. Разберусь потом, сейчас надо позвать Джона Корда.
   Подойдя и протянув руку к дверной ручке, я услышала: ""....ты можешь себе представить.... Делать было нечего, я отправился за ней. Она сейчас в охране принцессы, пришлось еще объясняться с ее высочеством. Потом эта потасовка на дороге, поэтому мы и припозднились". "И какая она стала? Похорошела, надеюсь?". "Какой пришла в дом оборванкой, такой и осталась. Особой красоты я в ней не заметил. Ни красоты, ни ума, ни такта". "Да ладно тебе, успокойся. Разве она стоит того, чтобы из-за нее так переживать?" "Аледер, я не могу.....не могу видеть ее здесь. Она испортила мне жизнь, мои отношения с отцом.....Скажу тебе больше, я ненавижу ее! Ладно, хватит о ней! Кто она такая?! Схожу, узнаю, закончилась ли ее встреча с отцом? Если да, пора ей на службу" - эти слова я, оглушенная, услышала уже рядом с дверью. Убежать, будто ничего не слышала - я не успею; если он откроет дверь и я тут, под дверью - от стыда я буду готова провалиться сквозь землю....Что же делать? Хотя....Что я теряю? Я же все равно оборванка, ни ума, ни такта, ни красоты....
   С этими мыслями, с горячей головой, готовая дать отпор каждому, я открыла дверь и вошла. Аледер, его друг, граф де Биу Сар, второй сын великого Герцога Алаона, брата Королевы, стоял, облокотившись о кресло. Прямо перед собой я увидела немного растерянное, немного озадаченное, побледневшее лицо Корда. "Вы....что вы слышали?". "Все". "Вы подслушивали?". "Мне не пришлось подслушивать, барон, слышно было прекрасно. Дверь была приоткрыта. Вас зовет отец, поэтому я вас искала" - сделав реверанс графу, я тотчас вышла. И все же я услышала нечто, что пролилось бальзамом на мою израненную душу. "Слушай, да она красавица просто!". "Кто?! О чем ты говоришь? Кто стал красавицей? Она?" - дальше я не слышала, увидев бегущего Картера, со всех ног кинулась ему навстречу. "Барон....барон!".
      Подобрав платье, дабы не растянуться, я побежала наверх, в спальню к барону Витольду Корду. Там уже я посторонилась, в спальню влетел Джон. "Джон....сядь. Елена, иди сюда. Пообещай мне, сын, что будешь защищать ее, оберегать" - при этих словах Джон зло взглянул на меня, и я вмешалась. Опершись о его плечо, я тихо присела на тумбу рядом с кроватью, оказавшись под боком молодого барона. Я ожидала чего угодно, что он оттолкнет меня, выдернет из-под руки плечо, пересядет на другую сторону кровати. Я ошиблась. Он не шелохнулся. "Пожалуйста, барон, не нужно. Я справлюсь сама! Я обещаю! Не заставляйте его, ну, пожалуйста!". Состояние барона на глазах резко ухудшилось, он порывисто задышал, синевой покрылись щеки, по телу пробежала конвульсия. "Обещай...Так надо..." - не отрываясь, он мутным взором взирал на сына. "Я обещаю, отец. Я - при этом барон запнулся, - буду ее защищать". "Вот и хорошо. Как хорошо. У тебя все будет хорошо...." - и он затих. Страшно затих. Невыносимо затих. Зажав рот рукой, я кричала. Сжимала его руки, гладила его странно серое лицо и не могла поверить. Его нет. Нет. Нет! Меня кто-то куда-то вел, приказывал открыть рот, и жидкость вливалась в горло. Меня сильно встряхнули; неожиданно перед собой я увидела уставшее лицо Джона Корда. "Марго, позаботьтесь о Елене. Я должен все подготовить....".
      Неотрывно глядя в окно, я вспомнила все: как подобрала меня Мария Кларк, как мы жили, как дрались, как Витольд Корд меня учил.... Он ведь мог особо не стараться...Медленно, словно в тумане, я надела военную форму. Я состою на службе ее высочества. Мне пора, да и ведь своим отъездом я наверняка принесу покой сыну барона. Я спустилась, подготовила дорожную сумку, затолкала платье и остановилась. Надо попрощаться.....Постучав в кабинет, я вошла. Барон был бледным, с темными кругами под глазами, с отросшей щетиной, его галстук валялся на кушетке, а сам он быстро писал какие-то распоряжения. "Я уезжаю, пришла попрощаться". "Я дал слово отцу, что буду вас оберегать...". "Я не нуждаюсь в защите. Спасибо за все. Примите мои соболезнования. Я, к сожалению, ничем вам помочь не могу. Могу лишь уехать, чтобы одной проблемой у вас стало меньше. Прощайте" - поклонившись, я открыла дверь, и в последний раз взглянула на барона. Он оторвался от писем и посмотрел на меня; сил анализировать его странный взор у меня не было.
      Без происшествий я доехала до места службы. А через день с посыльным пришло письмо от секретаря барона Картера. Приехавший в замок милорд Дарчесир спрашивал обо мне, поинтересовался, когда я приеду. "Вы - его воспитанница, и мы надеемся, что вы посетите нас в столь скорбный час". Что ж.... Не мешкая, я направилась в покои принцессы. Ее высочество скорчила достаточно понятную мину, но, упоминание о Дарчесире изменило ее настрой... "В самом деле, он спрашивал о тебе?" Я подала ей письмо секретаря - его зачитала одна из фрейлин, глянувшая на меня столь презрительным взглядом, что в пору было удавиться. Но, она выбрала неподходящий момент - ее усилия пропали впустую...
      Меня отпустили до утра - но если к утренней смене караулов меня не будет, свободна на все четыре стороны....С королевскими особами не спорят, слава Богу, что отпустили... Вскочив на коня, я тронулась в путь. Мчась на пределе сил лошади, где-то в пути я остановилась у озера, давая Бурану попить и перевести дух. И услышала: "Ховард, черт возьми! Ховард!", вдали, все приближаясь, неслось облако пыли - Мели! Ее голос! Но, что она тут делает?! "Что ты здесь делаешь?! Что случилось?" "На посту Инель, если что, скажет, что отлучились ненадолго....Тебя одну не могу отпустить! Когда тебе надо на посту быть?" "Утром" "Шутишь?" "Нет, какие уж шутки" "Тогда поехали, времени мало" И мы рванули. Бешеная скачка - от ветра срывает шляпу, свистит в ушах, а придорожная трава сливается в единое зеленое полотно...Начался ливень.
   Полностью вымокшие, мы, наконец-то подъехали к замку, за ним по дорожке проскакали к семейному месту захоронения. Все было пустынно. Ни души. Мельком оглянувшись и никого не увидев, я подошла к памятнику. Лил дождь; с трудом стащив перчатки, развязала тесемки плаща. Я плачу или это дождь по лицу? ... Наверное, все-таки, плачу. Опустившись на одно колено и стянув шляпу, я замерла. Внутри все дрожало... "Ты замерзла? Ты вся дрожишь". "Нет. Вроде бы нет". "Гм-м...Еле, а вон ...там люди" Какие люди? Поднявшись и поправив меч, висящий сбоку, я вгляделась вправо от себя - там, действительно, виднелись люди... Черт .... Сквозь завесу дождя в беседке рассмотрела и милорда, и барона, и каких-то еще господ. "Нам обязательно подходить? Может, так поклонимся и свалим?" "Там, вон слева Дарчесир. Вот с ним и надо поздороваться..." "А справа? Прям глаз с тебя не сводит... кто это?" "Это сын барона, и вот с ним ....короче, желательно избежать общения". "Почему?" "У нас горячая взаимная нелюбовь". "Странно...." "Что странно?" Мой вопрос остался без ответа; мы подошли.
   Просторная светлая беседка, увитая плющом - несколько дам, вытирающих глаза платочком, несколько очень почтенных старичков, и милорд с бароном при входе... "Сударыня Ховард, барон стал для вас не только ведь учителем, а гораздо более..." "Да. Милорд. Это так. И сейчас мне .... мне тяжко думать, что его нет..." "Надеюсь, вы останетесь. Ну, познакомьте же со своей подругой" "О...простите, Мели Донован - милорд Дарчесир". Мел поклонилась. "Милорд, думаю, Ховард нужно на службу...Вы ведь уже простились с отцом?" Строгий черный смокинг, осунувшееся, мрачное лицо, и взгляд, способный поджечь. Я не смотрела на барона Корда, вполне хватило слушать... "Милорд, барон абсолютно прав. Нас отпустили до утра, на утренней смене караула мы должны быть на постах. Поэтому, мы вынуждены откланяться". "Откланяться?! Невероятно. Но вы определенно мокрые! Вам надо хотя бы сухую одежду! ...Утром должны быть в карауле? Но это абсурд!" "Ничего. Не нужно нам ничего...Единственная просьба, - Мел слегка замялась, - вы могли бы заменить нам лошадей. Буран Елены и моя Стрела порядком выбились из сил". "Думаю, с этим сложностей не возникнет, не так ли, барон Корд?" "Нет, вам заменят лошадей. Можете выбрать сами, или вам приведет Лайн, конюх". "Мы бы с удовольствием выбрали сами" - услышав Мели, я уставилась в пол, представляя, что испытывает от подобной наглости "бедный" барон. "Конечно, Колан проводи дам к конюшне". Мел легонько дернула меня за рукав - я, наконец, оторвав глаза от пола, посмотрела на барона Джона Корда: "Примите мои соболезнования. Простите нас, если что не так " - ох-ох - черные глаза, смотрящие в упор; безукоризненно выбрит, от этого синева на скулах; чуть волнистые темные волосы, губы упрямо сжаты; косая сажень в плечах; черный длинный плащ делает его фигуру еще выше и мощнее. Да, зрелище не для слабонервных... Попрощавшись, через внутренний двор Колан отвел нас к конюшне. Не мешкая, мы оседлали двух жеребцов, привязали Бурана и Стрелу и отправились в обратный путь.
      Мы неслись. Перед моими глазами стояло серое надгробие с именем барона и его фраза, высеченная на камне "Честь имею". Я не замечала, сколько мы проехали, пока подруга не возопила перерыв для лошадок. Чуть отдохнув, мы вновь тронулись в путь, и Донован начала меня нервировать... Загадочно ухмылялась и томно вздыхала. Я предупредила, что скоро врежу - на что Мел захихикала, но отъехала подальше. "Ну, рассказывай! Что с этим красавчиком не поделила?" - не выдержала подружка. "Привязанность барона Витольда Корда". "Не поняла...Он сын, а ты девчонка, взятая в дом для обучения, на время... В чем прикол?" "Не знаю. Но для него я была как бельмо на глазу, представь себе, быть все время центром вселенной, а тут на тебе, появляется какая-то оборванка, на которую обращают внимания, занимаются, учат уму-разуму...." "То есть он банально ревновал? Отца к тебе? Да?" "Наверное" "А сейчас в чем дело?" "В смысле?" "Ты служишь, перед его зенками не маячишь, внимание у отца не отнимала....А теперь что не так?" "Наверное, по привычке..." "Ты прекрасно понимаешь, что все это чушь собачья! Ты пыталась понять, из-за чего он так с тобой?" "Я тебе уже сказала... Больше добавить мне нечего..." "Взгляд у него, однако.... До дрожи...Давно не реагируешь?" "А он по-другому на меня не смотрит. Так что, тоже привыкла..." Мел лишь фыркнула.
      Стемнело. В небе взошла круглая яркая луна, мы сбавили скорость, и уже не очень быстро продвигались по земляной дороге. "Давай свернем, хорошо срежем!" "Ты уверена?" "Я запомнила дорогу, видишь, вдали поблескивает...Это озеро, где мы привал делали. А мы свернем немного" "Ладно, но если что, получишь по полной программе, ясно?" "Ну, до чего же ты вредная! Поехали" Мы и вправду сократили путь, не доезжая до таинственно мерцающей глади, взяли правее и через какое-то время вдали увидели сторожевые огни нашего поселения; миновав караульные посты, на пределе сил лошадок и своих собственных доехали до казарм.
   У входа горели факелы; нам навстречу выглянула Инель. "Ну, наконец-то.... У тебя случаем уши сегодня не горели?" - беспокойно глядя на нас, она помогла отвязать Стрелу и Бурана. "А почему они должны гореть?" "Потому что, черт возьми, сегодня о твою персону фрейлины сломали языки!". "И что говорили?" - зайдя внутрь, мы с наслаждением стягивали сырые плащи, камзолы и главное, сапоги. "Гадали, почему милорд Дарчесир желал тебя видеть... Персона не чета нам, важная.... Короче, перемыли тебе косточки..." "И к чему в итоге пришли? До чего досплетничались?" "Не поверите....Смех один. Они поругались, так как одна половина за твой с милордом тайный роман, другие - что быть этого не может. Потому что ты на службе, здесь, в конце концов, у них на виду. А Дарчесира рядом и в помине нет. Вот, такие дела..." "Да уж - зевнула Мел, с хрустом растягиваясь на узкой, неудобной лежанке, - слушай, Инель, с ужина что-нибудь осталось?" "Репа. Будете?" "Будем. Куда деваться". "Слышь, подруга, ты молодого барона видела?" "Ага. Он к нашей Еле неровно дышит, точно тебе говорю" "Вот и я такого мнения...Ты бы видела его лицо, когда мы подошли поздороваться. Корд ее глазами...буквально пожирал. Побледнел, нахмурился. Зырканул так, что дрожь пробрала. Еле, скажи!" Я молчала... Против воли в памяти возникло лицо барона и его глаза. Непроизвольно поеживаясь, я легла на лежанку и затихла. Почему он так со мной? Что я такого сделала? Что ж...Ладно, я привыкла к его отношению, мне почти не больно....И скрипнули зубы - вру я, себе вру. Ни черта я не привыкла....О Господи, еле удержалась, чтобы не всхлипнуть...
      "Да замолчите вы, наконец! Спать хочется! Нашли, о чем говорить! Выискалась тут....Сегодня только о ней и говорили! Донован, а куда ты сегодня делась? Давай, не робей! Признавайся, куда бегала? На свидание?" "Элания, душа моя, нельзя быть такой злой! Будешь злой, будешь некрасивой, мальчики любить не будут! Будь проще, и к тебе потянутся люди!" "Да пошла ты... А Ховард ваша наверняка с кем-нибудь гуляет, мужики глупцы, на смазливые физиономии бросаются....Смотри, Донован - отрывисто и почему-то хрипло рассмеялась Эла, уведет подружка твоих женишков, вот тогда слезы на кулак-то намотаешь..." "Во, язык без костей. Слушать тебя, Элания Риис, не переслушать. Одно знаю точно, будешь продолжать людям портить нервы, сама без них останешься! И будешь старой, страшной и злой! Бр-р. Фу, представила, пакость. Инель, давай отодвинемся, а вдруг заразно!" "Вот, черт, две идиотки собрались, о своей Ховард распрекрасной посудачить, о красавице нашей бедной...". "Слушай, тебе, по-моему, спать хотелось. Так спи. Если у тебя настроение дрянь, не порти другим!" "О, что я слышу. Благородная Инель открыла "варежку"...Захлопни, ясно?" "А вот грубить не надо. Я ведь и встать могу, и настроение может испортиться! Если мозги в черепушке после тренировки остались, Элла, отвернись к стенке и спи! Я выразилась понятно? Или подойти и объяснить подоходчивее?" "Слушай, Донован, ты, вроде неглупая девка, неужели не понимаешь, что Ховард со своей ангельской физиономией ни тебе, ни этой дуре Инель шансов не оставит! Так старыми девами и останетесь" - послышался удовлетворенный хрипловатый смех Элании; похоже, она конкретно застудила горло. И тут же смех прервался испуганным иканьем - лежанка Мел тихо скрипнула, раздались негромкие шаги, и голос в отдалении пробормотал, что спит, уже спит... "Еле, ну, слушай, он и вправду на тебя на одну так реагирует и смотрит! А, что думаешь?" Слушать, как мне перемывают косточки теперь подруги, было нереально, но терпимо; но слушать при этом про барона было невыносимо! Поэтому, послав их обеих к черту, я отвернулась к стене, накрылась одеялом и решила, во что бы то ни стало урвать остаток ночи, раскрывший уже мне свои сонные объятия....
   Следующие два дня принесли мне осложнения: мало мне переживаний с потерей барона, так меня изводили фрейлины. Стоически терпя их провокационные вопросы, я улыбалась, что сводило с непривычки челюсть, и стараясь вежливо отвечать, заслужила ироничные взгляды подруг, и угасающий интерес дам. Уф.
      Первые недели две я продержалась благодаря девочкам, не дававшим киснуть, хандрить, и постоянно меня тормошившим. Я запретила себе думать о бароне Витольде Корде, его предсмертный дар - кулон в виде капельки с цепочкой, всегда был на мне.... Порой возникала дурная мысль съездить, навестить Джона Корда, но испуганно я гнала ее от себя. Как разумный человек, коим я надеюсь, являлась, мне пришлось признать, что не только страх и боязнь, удерживали меня от этого шага. Было что-то еще, от чего предательски больно замирало сердце...
      Через неделю мы снялись с места, покинули уютную резиденцию, и наше путешествие началось. Не продвигаясь вглубь страны, вначале наш путь пролегал вдоль побережья. А потом все фрейлины и юные барышни одним скопом захотели в Доренхем, и поэтому по хорошо утрамбованной дороге мы повернули направо.
     
     
     
     
     

III

     
      Не доехав до ярмарочного поселения несколько километров, мы остановились. Нам навстречу ехал мощный отряд самой Королевы Виктории. Подъехавший к нам Сэйт тихо проинформировал, что такие встречи обычно заканчиваются очень быстро, обязательно с выяснением всех отношений, и быстрым разъездом в разные, желательно противоположные, стороны. Минут уже через пять наша красавица выскочила из шатра, с побелевшим лицом и гневным взором. "Я еду там, где я хочу! Останавливаюсь там, где мне нравится! Твоя охрана, шпионящая за мной, и отправляющая соколиную почту тебе, мне не нужна! Ясно! Дальше я еду одна, со своими людьми, и своей охраной!" И не медля ни минуты, наша кавалькада продолжила свой путь.
      Принцесса Виолетта, сильно поругавшись с королевой-матерью, везде стала разъезжать с охраной, свитой, и музыкантами. За неделю мы одолели Доренхем, крупное торговое поселение с зажиточными купцами, и города Нелек, Танвер, Лашрен. В поселение, на ярмарке были закуплены провизия, сладости, вода в бочонках. От ярмарки все пришли в восторг. Можно было купить все, что хотелось. Инель набрела на ковры из Деновии, а Мел замерла перед чайным сервисом Лучезарного Королевства. Прикольно, почему, когда я слышу о Лучезарном, становится не по себе? Ходили глашатаи с криками, где что купить; шуты и клоуны из бродячей труппы, расположенной у стен поселения, зазывали на вечернее представление. Малышня каталась на карусели. Тут же с азартом две группы, подбадриваемые толпой зевак перетягивали канат, а чуть дальше поселяне в хлопковых рубахах били молотами по круглому плоскому барабану - при ударе, вверх по длинному желобу взлетал шарик, победа присуждалась тому, чей шарик вылетит из желоба...
      Двух и трехэтажные крепкие, сколоченные дома на Центральной улице были сплошь и рядом увешаны вывесками. "Пекарня", "Харчевня", "Модная лавка лент и шляпок", "Сапожных дел мастер"; дальше толпился народ возле крикливых товарок с ручными лотками, мы же повернули назад. Около "Портного" оказалось сборище повозок и телег, как выяснилось, там подковывали лошадок....А дальше, на сколько хватало глаз, стояли дома, домики, маленькие хижины и начинались земельные угодья, чем-то засеянные. В лавке были закуплены ленты, много лент - как оказалось, юные барышни - творческие личности, и почти всю дорогу до Нелека ленты пришивались на шляпки. Вот.
      А в Нелеке Мели потащила нас в оружейную мастерскую; она выбирала клинки. Я стояла - стояла, и неожиданно выбрала набор - меч с кинжалом, на рукояти которых красовался символ Хайтенгелла - корабль. Инель там же присмотрела тонкую кольчугу, можно сказать, ювелирную. Пока мы выбирали подходящую кольчугу, Донован в соседней лавке купила льняной платок с вышитыми на нем цветами. Возвращаясь назад, в отведенную нам комнату, из кабака мы услышали приветственные крики; добрая половина стражников смачивала здесь горло. Нас стали усиленно зазывать внутрь. Мел с великим удовольствием на лице распахнула плащ, показывая обновку - на массивную пряжку застегнуты ремни с ножнами, со вставленными в них ярко сверкающими клинками. Под одобрительное цоканье мы отчалили; а в комнате наткнулись на Оливию Дравесс, шебутную разгильдяйку из свиты Ее высочества - с ней и с ее сестрой Жизель у нас сложились приятельские отношения.... Хитро прищурившись, она ..... полезла под стол, и вынырнула оттуда с двумя бутылками вина, судя по виду, из кладовых прынцессы, вау!
      Вот мы оторвались.....на халяву то.... Нее, вначале чинно уселись, радостно потирая руки, достали чеплашки, выпили за здоровье Ее высочества, вино ведь ее - так мы по честноку, за нее. Ага. Потом за свое здоровье, а как же. Потом кто-то сказал, кажется пришедшая Жизель, что третья - за любовь. Обязательно! А мы полезли ее целовать, зачем? А.... Жизель не отстала от сестренки, тоже приволокла вина, молодец. За родителей, за удачную службу, за мир во всем мире, и .... уже без тостов, просто за жизнь. За нас, простых, хороших, славных девчонок.... Закуска "ушла" сразу - вареный картофель, репа, сельдерей, буханка хлеба.... А утром нас мощным стуком в дверь пытался поднять изумленный донельзя сэр Вист Гант, старший охраны.... Ну и нечего так на нас пялиться - две кровати сдвинуты вместе и мы все мирненько спим, не буяним, ничем плохим не заняты, сам вчера втихомолку в кабаке зависал.....
      Славный город Танвер я не помню. Как впрочем, и остальные служаки. Единственное, страстно завидовала Элании и трем другим стражницам, оставленным охранять фрейлин на время состязания в шляпках.... Покачиваясь в седлах с мученическими лицами, намекали лишь на яркое солнце, нещадно палившее на наши многострадальные головушки. Так что, шумный город остался где-то на затворках моего сознания; обогнув его по объездной дороге, мы оказались на широкой земляной дороге. На привале мы только успели заметить из походных карет удивленные лица фрейлин, когда на расстеленные плащи улеглись все штабелями. На посту остался бедный Гант и пятеро стражников, вся остальная охрана пребывала в крепких объятиях Морфея, то бишь сна.
      Оклемались мы к вечеру, под стрекот кузнечиков, ароматные запахи кухни и негромкий говор фрейлин, кружком сидящих вокруг принцессы и вслух обсуждающих чью-то новомодную пьесу. Построив нас в нестройный ряд, сэр Гант.... короче, много нового о себе узнали. Вслед за старшим нас резко отчитала Ее высочество, доходчиво объяснив, что повтор такого поведения - и мы очнемся одни в поле, выгнанные со службы. Всем ясно?! Всем ясно. А дальше мы заступили в караул - от запахов еды желудок сворачивало, но это были личные проблемы провинившейся стражи. Легонько толкнув меня в бок, Донован взглядом попросила ее прикрыть.... Да ради Бога, не жалко. А через какое-то время, каждая из нас, рискуя напороться на гуляющих барышень, шныряла в заросли, и под кустом, в углях разгребала картошку, выменянную в селении по соседству, как потом выяснилось, на красивый платок с цветами ....
      К Лашрену мы подъехали следующим днем. Постучали в ворота, привратник, узнав кареты Ее высочества, едва не сломал ноги, бросившись куда-то бежать. Через пару минут ворота были распахнуты, горожане, глава города, круглый толстячок, пытался все поцеловать подол платья принцессы. Но, как оказалось, принцессы тоже люди. И поэтому быстренько всю свиту разместили для отдыха. А утро началось с крика.... Выбежали все. На террасе, в угрожающей позе стоял, нет, стояла, да стояла..... девчонка с тонкой фигурой, взлохмаченными черными, закрывающими пол-лица, волосами и с бешеными глазами. Она шипела, что б мы не подходили, что к стражникам она не пойдет, что достали ее все.... Переглянувшись с Инель, я просто спросила: "Как твое имя? И что случилось?". Выяснилось, что девочку звать Лориной, но если мы ее так назовем, она нам устроит.... Короче, она Лори. А фрейлины, насколько мы поняли, ошибочно спросонья решили, что она мальчик, и попытались, визжа, выгнать ее из покоев. И также неудачно попытались отправить ее к стражникам, к Ганту, чтобы он разобрался, что к чему. Уже позже, в ходе разговора прояснилось, что проезжающая мимо города Гвардия Королевы, узнав об остановке здесь принцессы, оставили здесь Лорину - дочь старого солдата Мегаша, отбившуюся от рук. После смерти старого вояки его дочь словно подменили, никто не мог с ней сладить. Ее Королевское Величество, с трудом заставив себя не выгонять девчонку, решила отправить ее дочери, зная, что у нее есть девушки - стражницы. Вот так.
      Тем же вечером, нас троих вызвали к Ее высочеству. Лори, отмытая, причесанная, скромно стояла недалеко от дверей. Если от этой девочки случится хоть одна неприятность, ее выкинут. Мы за нее в ответе.... Назад мы шли толпой; Инель потихоньку вводила в курс дела нашу неожиданную компаньонку.
      Ранним утром мы оставили город. Фрейлинам пришлось перебраться в просторную повозку, кареты по бездорожью Лашреновой пустоши далеко не уедут. Лори, как приклеенная, скакала рядом с Инель, и заваливала последнюю вопросами. Как служба, часто ли бывает страшно, как кормят, часто ли орут, можно ли подержать ее меч? Последний вопрос вызвал у Инель улыбку. "Ну, подержи"....Спустя миг поток ругани, и глухой удар тела о землю. Лорина, следом за мечом, оказалась на земле. Поселения, расположенные к востоку от города, остались позади, и наш путь стал пролегать по равнине, кое-где заросшей редкими, колючими кустарниками. Мы ехали к озеру, когда дозорные заприметили на горизонте облако пыли. Прибавив скорости, мы поняли, что все равно не успеваем....
      Черные развевающиеся одежды, черные рысаки, наемники! Ко мне подскочил Гант, а к Мел капитан стражи Курб: "Быстро на вожжи! Вдоль озера, к старой мельнице! Там по обстоятельствам! Удачи" - стражники построились в два ряда, полукругом. Вытащив ноги из стремян, привстав на седле, я перемахнула на место кучера, занявшего место в рядах стражников. Схватив поводья, натянув их, я заставила лошадей нестись во весь опор. Обернувшись назад, сохраняя равновесие, успела заметить, что Инель пристроилась сзади и сбоку; Лори, почти слившись с хохолком лошади, тенью несется с другой стороны. А Мели?! Промелькнуло что-то с краю - и Донован, едва не стащив меня со скамейки, пристраивается рядом. И вовремя, надо сказать.....
      Противники разделились на две группы: одна уже рубилась с нашими, другая преследовала нас. Успешно. "Двигайся вперед, пригни голову, и гони во всю мощь!" - проорав это, у Мел просвистели клинки в воздухе и с противным хрустом вонзились в шею первого подскочившего. Мое желание достать меч было неосуществимо - мои силы уходили на понукание лошадей и дорогу, от которой все прыгало в глазах. Извилистая широкая тропа, уворачивание от веток, попытка объехать ухабы и рытвины - все скрипит, колеса готовы отвалиться, а этой скачке не видно ни конца, ни края..... Сбоку от меня мелькнула звериная морда - посмотрев в сторону, лишь на секунду потеряла контроль над лошадьми. В тот же миг, саданув меня по горлу, и полностью отрубив способность дышать, едва не разорвав плечо с ключицей, меня скинули под копыта. А-а-аа! Вопль сорвался с моих губ, когда перед лицом пронеслось! Копыто!.... Все, мне крышка....
      С нечеловеческим хрипом, с помощью какой-то матушки, что-то удерживало меня за шкварник. Как уж я извернулась, это ладно; вцепившись одной рукой в обод повозки, ногами в углубление на ее дне, Мел, о Боже, рукой вытаскивала меня! Вены вздулись на руках и шее, губа прикушена и тонкой струйкой из нее хлещет кровь, она вся в крови.... Но, Боже всемогущий, она вытянула меня из-под копыт. С трудом разлепив глаза, еле дыша, кашляя пылью и землей, ногами мы уперлись в выступ на дне повозки, руками вцепились в перекладину, соединяющую повозку и сидение кучера. Сквозь щель между досками, я наконец увидела, что на голове у одного из гадов была звериная морда - медвежья, с разинутой пастью. Дорога под нами превратилась в сплошное пыльное серое пространство; руки и ноги немели, поясница уже жалобно поскуливала. Благодарение Богу, я успела поймать ладонь Мел, соскользнувшую с доски....
      И вот, лошади замедлили бег, и мы, наконец, вдохнули почти воздух. Остановка получилась в траве, и мы решили по-тихому слинять. Не сразу, но, сумев отлепить онемевшие пальцы, со стоном, чуть не сорвавшимся с уст, вытащив ноги, мы мешком упали в траву. Высунув один глаз, Мел так резво отпрянула назад, что практически насела на меня. "Что?" - ох, шепот хриплым голосом, когда в горле пыль вперемежку с песком - просто нечто...И ответ, заставивший нас обеих ладонями зажать рты, что б эти самые рты вдруг не начали орать. "Их целый отряд, штук двадцать". И что делать?.... Как назло, ну ни одной, даже самой завалявшейся, мысли в голове не обнаруживается. Беспомощно друг на друга глазеем. "Давай хоть отсюда вылезем" - едва слышно прошептала Мели. Было бы сказано....
      Пятясь назад, пригибаясь к траве, мы заскочили за широкий, ветвистый кустарник, и лишь тогда выглянули. Небольшая поляна; шатер натянут чуть в отдалении; туда, мерзко ухмыляясь, "медвежья морда" втолкнул белую, без кровинки на лице, принцессу; раздающийся то здесь, то там гомерический хохот этих гадов, когда они пальцами тыкают в полумертвых от страха и стресса фрейлин. Веревки, которыми поначалу хотели их привязать, отброшены в сторону, но потом, мы увидели девочек, живых!: они в грязи, куртки порваны, у Инель рассечена скула, и шея один сплошной синяк; у Лори лицо с кровоподтеками; у девочек рубахи пропитаны кровью, и они уже связаны. Руки им стянули сзади, и сидят они спина к спине. Слава Богу, живы....
      Двое вооруженных громил увели лошадей - на водопой, что ли? Остальным что-то сказал головорез с черной повязкой на глазу. Агрессивно, один из них двинулся на этого с повязкой, в руках сверкнул кинжал! И....Боже...тут же повалился с бьющей из перерезанного горла, кровью.... Один из громил, уводивших лошадей вернулся, сообщил нечто, что заставило добрую половину гадов вскочить на коней.....Мы переглянулись, надо было срочно на что-то решаться.....Закричала принцесса Виола....
      Этот, как бы его назвать, короче, гад с черной повязкой на глазу, и в черном плаще, схватил за волосы юную светловолосую барышню, кажется, Густаву и поволок ее, .... и поволок ее в нашу сторону. Вблизи от нашего кустарника стояла повозка; зашвырнув девушку внутрь, он проорал: "Я первый, и кого захочу! Потом все остальные, по очереди, ясно?!". Ее плач, беспомощные крики о помощи, пробудили нас для действий. Может, глупых, или неразумных, но действий, заставляющих работать мозги, и не слушающих шепот страха и отчаяния ....
      Дальнейшие несколько минут пролетели, словно в тумане: точно помню, что рукой нащупала рукоять меча, бросила короткий взгляд на готовую ко всему, Мел, и ..... пригибаясь как можно ниже к траве, почти сливаясь с ней, преодолела расстояние до повозки, и запрыгнула внутрь. Дальше, а дальше не теряя ни одного мига, стиснув зубы, со всей силы вонзила меч в основание шеи. Раздавшийся противный хруст меня саму едва не лишил чувств, а хлынувшая потоком кровь мгновенно залила пол повозки, и девушку, которой я сжимала рот. А Густава вопила. Встряхнув ее, я тихо прошептала: "Густава, это я! Ты меня узнала?! Елена Ховард, из стражи". Еще секунды две бессмысленные, ничего не понимающие глаза молча взирали на меня и Мел, с глубокомысленным видом рассматривающую черный плащ убитого. Ну, вот выражение жизни стало потихоньку возвращаться и девочка судорожно, протяжно вздохнув, застонала. "Стонать можешь, реветь нельзя. Пока нельзя, потерпи" - пропыхтела Донован, переворачивая одноглазого. Она развязала тесемки у плаща....
      "Что ты придумала?" "Ну, есть одна идея. Но тебе она не понравится, точно" "Ну?" "Мы обязаны воспользоваться моментом! Понимаешь?! Половина их отряда уехала, другой такой возможности не представится!" "Твое предложение?" "Ты пробираешься к шатру и таким же макаром поступаешь со "звериной мордой", принцессу надо вытащить, это первоочередное. А я, одев плащ и повязку, жду от тебя сигнала, допустим, платком из шатра махнешь, и иду знакомиться с остальными представителями данного вида...." "Идея дурная....Что получится, неизвестно. Но, придумывать другое - нет времени, ты права в одном, пока половина умотала, надо действовать! Оружие у тебя есть?" "Да. Клинки. Забыла?" "Точно. Забыла"
      Уже собравшись спрыгнуть в траву, разглядела в щели нашего убежища, что наемники толпятся кучками и нетерпеливо поглядывают на повозку.... Мысль пришла моментом. "Тихо здесь... Это может насторожить раньше времени. Густава, покричи немного. Страдания добавь в голос". "Ты права, вон как пялятся. Давай, ну, вместе". Девчонка запричитала на всю силу своих легких, Мел, старательно хрипя, свирепела в голос: "Замолчи, кому сказал! Заткнись, хуже будет!" - немного послушав вынужденное выступление, я соскользнула в траву. Фу, ну и чувство, когда знаешь, что от тебя так много зависит, а у самой от страха за девчонок, за Мел, за себя дрожат поджилки... Старательно думая только о том, как незаметно добраться до шатра, я не удержалась, и поползла к девочкам. Остановилась, когда до них было рукой подать, и наемники оказались как на ладони. Двое с костром возятся, еще четверо кидают кости на девочек, разыгрывают их, небось, еще один, играя ножами, среди фрейлин ходит, и нехорошо на Инель с Лори посматривает, и двое в карауле. Эх, сейчас бы вскочить, и всех гадов в мелкую капусту... Ага. А в шатре принцессе кирдык настанет, той самой, кому мы клятвы на верность приносили, да жизни клялись отдать. Да, тяжко. И скрипнув напоследок зубами, прижавшись к земле, по-пластунски, продолжила свой путь. К принцессе....
      Дерево, бурелом, пожухлая трава, и в руку впилось острое - шип с колючками. Едва удержалась, дабы не выругаться в слух. Наконец, добралась. Вот только появилось осложнение. В лице двух наемников, охрана, наверное. Вот я намучилась, решая вечный вопрос "что делать?". Что, что, вперед и с песней. Сказано-сделано. Нащупав рукой в траве камень, хорошо размахнувшись, бросила в сторону. У шатра остался один наемник, второй отправился выяснять, что за шум. Крепко сжимая арбалет в руках, оставшийся внимательно вглядывался в густоту листвы, в направлении шума. У меня меч, и все. Или нет? Ой, кинжал я же в сапог вставила! Я по-прежнему, по-пластунски, преодолела кусты и, оказавшись на прямом участке от наемника, привстала, очень рискуя, стоит ему чуть скосить глаза и тут я, вся тут..... Привстав, опершись коленом о землю, размахнувшись, метнула кинжал ему между глаз. Потом, рванувшись к нему, я собиралась им прикрыться, и добраться до шатра. Успев добежать, и подхватив рухнувшее тело, краем глаза заметила второго наемника, мелькнувшего среди кустов. Из рук убитого наемника выскользнул арбалет; схватив его, я, поспешно натянув тетиву, прицелилась. Он среагировал на сотую долю секунды раньше и успел убраться с места, где спустя миг бесшумно просвистела стрела....
      Он стремительно возник сбоку, в его руках взлетел боевой топор; отшатнувшись, интуитивно прикрыла лицо руками, со сжимаемым мечом. Свист рассекаемого воздуха, и мой сдавленный вскрик - я падаю, споткнувшись о ноги его напарника. Разрубая плоть, топор с жутким скрежетом разделил тело убитого уже парня. Падая, я, как-то сдвинулась с траектории его движения.... Через секунду, топор вновь взлетел наверх, с его лезвия стекала кровь; лежа на спине, я, мокрыми, скользкими ладонями как последнюю надежду, сжимала меч, через зубы, судорожно стиснутые, прорвался хрип с плачем. Просвистевший в миллиметрах от моего лица, оттяпавший половину волос на макушке, топор замер навечно - его хозяин, с проткнутой грудной клеткой по рукоять мечом, затих, придавив меня своим нехилым весом.
      Дыхание никак не восстанавливалось, сердце отбивало бешеный ритм, в ушах стоял гул. Еле спихнув его с себя, я привстала на колени, мотая головой. Сил куда-то еще идти, и при этом действовать, почти не было. Вот на это почти я и надеялась.... Я слышала чьи-то голоса, определила троих говоривших, мерзкие беседы кто как и чем выбранных девиц, как тут до меня дошло! В паре шагов от меня наемники! Боже.....Чудо, что они еще не прискакали выяснять, что здесь. И кто здесь. Да, картина маслом: все в крови, один с кинжалом между глаз отдыхает, второй с мечом в груди, и я .... как бы совсем не при чем. Ну, типа случайно здесь, на этой полянке.... С трудом вытащив меч, вытерев его травой, я направилась за кинжалом. Но не дошла. В уши врезался полный боли крик отчаяния. И я рванула к шатру.....
      Влетев в распахнувшиеся от дуновения ветра занавеси, оказалась внутри. Ее высочество Виола, без драгоценностей, без верхнего платья, с закушенной губой, всеми силами отбиваясь от звериной "морды", барахталась в груде какого-то барахла. Он, удерживая ее одной рукой, гримасничал от страшного веселья. Дальняя стена была завалена тюками и мешками, в центре из подушек сооружено ложе, а возле входа на бархатном топчане лежали топор, клинки и массивная цепь с острым наконечником на конце.... Я не знаю, за какую долю секунды успела узреть обстановку..... но на рычание, слава Богу, среагировала вовремя. Принцесса яростно отброшена назад, и этот бандит с жуткой физиономией со схваченным кинжалом, бросился на меня, рыча как заправский зверь. "Спрячьтесь за мешками!" - успеваю я крикнуть принцессе, собирающейся, кажется, благополучно осесть в обморок, и уворачиваюсь от нацеленного на меня кинжала. Выпад, удар, не самое удачное место драться среди подушек; поскользнувшись на какой-то особо гладкой из них, рухнула вниз, и случайно, а может и нет, ногой врезала прям в причинное место. И лишь тогда заметила, что не может он нормально двигаться как раз из-за полуспущенных штанов.... Следом за ударом мне пришлось быстренько перекувыркнуться в бок и принять боевую стойку; его налитые кровью глаза ничего хорошего не обещали....Удары сыплются один за одним. Его кулаки реально похожи на кувалды. В голове мелькает грустная, запоздавшая мысль - мне бы сюда топорик. Эх. Что ж не взяла то? От одной из кувалд я защититься не успеваю, и тут же болевым шоком немеет левая часть лица. Я отлетаю и скуля от боли, пытаюсь подняться. В глазу ярко вспыхивает, болезненно, и наплывает темное пятно, скулу будто своротили и от боли хочется орать, из рассеченной брови сильно льется кровь, мотнув головой, смахиваю ее, чтоб не мешала. Он прыгнул на меня - ногой ему в лицо подбросив одну из подушек, я рухнула на колени и собрав последние оставшиеся силы, обеими руками вонзила в него меч.
      Мне показалось, что бой был бесконечным. Но, взглянув на принцессу, все еще возившуюся с мешками, точнее под ними, пытаясь удобно устроиться, возникла мысль, что все произошло быстрее, чем мне казалось. Покачиваясь, словно на ходулях, поминутно стирая кровь с лица, я пыталась прийти в себя, восстановить дыхание. Внутри все дрожало, и никак я не могла нормально вздохнуть. Я замерла, ощутив неестественную тишину снаружи, и вопль разорвал воздух, и зубы клацнули друг с другом, и я едва устояла на своих конечностях. Меч....Надо вытащить.... С хлюпающим звуком и с фонтаном брызнувшей крови я вытянула свое оружие. Ох, как же не хочется туда выходить....."Не вылезайте, сидите тихо" - бросив вскользь взгляд на укрытие Ее высочества, перед выходом я притормозила. Будто держал меня кто-то крепко-крепко.... Перевернутый топчан - топор, клинки, цепь; все засунула за ремень, цепь в руках. И как ею пользоваться?
      Слышу топот бегущих сапог и никак не решусь..... Черт, еще немного, и сил хватит, только чтобы со своей собственной паникой справиться! Вперед - и глубоко вздохнув, и ощутив, как болезненно сдавливается сердце, как перехватывает дыхалку, выбежала.... А дальше словно руку мою кто дернул, завертела цепью, острый тяжеленный наконечник действовал не хуже топора; еще одно обстоятельство пришло на ум гораздо позже - наемники ведь узнали, кому раньше эта разящая сила принадлежала.... В сознание запечатлелись крики Инель и Лори, фрейлинам, чтобы они подальше отодвинулись; с другой стороны владение клинками стала показывать Инель, в черном плаще и с черной повязкой....Быстро шагая, все их внимание сосредоточилось на мне, она не вызвала подозрений, пока не оказалась на близком расстоянии. Костер был затоптан, девочки общими усилиями пытались отодвинуться, и тоже самое кричали юным барышням.....
      Кручение цепью отнимало много сил; бросив ее под ноги Инель, а она подтянула ее к себе, я вооружилась мечом. И началось махалово. Справа, слева, резкие выпады, рассекали воздух топоры, вспышкой на солнце сверкали клинки, а мы пробились к друг другу. Мел и я, на миг соприкоснувшись спинами, продолжили. Усталость навалилась как-то сразу и враз. И меч налился свинцом, и рука начала барахлить....Что же делать?! И тут Мел толкнула в бок, и я почти расплакалась - чьими-то молитвами, но Инель смогла освободиться, и осваивала сейчас знакомую мне цепь с тяжеленным наконечником.....
      Через пару минут все закончилось. Закрыв лицо дрожащими руками, плакала Лорина; вся поляна истоптана, земля едва ли не взрыхлена, будто и не было на ней никогда травы, кустарники поломаны, валяются обломки мечей и рукоять от топора, везде кровь, убитые наемники; держась друг за друга, потихоньку поднимаются фрейлины - белые лица, вздрагивающие плечи, у половины разодраны платья; возле нас рухнула измученная Инель, левая часть лица опухла, на скулу страшно смотреть, а шея одно сплошное синее пятно; куртки держатся на девочках на честном слове, рубахи грязно черные с кроваво-алыми разводами. С мученическим вздохом Мел стащила с себя плащ и повязку, колени ее подкосились, и, подняв пыль, она упала около Инель. Когда наступило это небольшое затишье, боль скрутила меня. Бровь дергало, скула начинала напоминать надутый шар, но это ладно; беспокоил глаз - он болел невыносимо, и им я не видела....
      Одна из девиц помогла подняться Лори и вслед за ней, тоже всхлипнула. Затем другая, потом еще одна, еще, и еще, и через какой-то миг рыдание сотрясло всех барышень. Мели тихо пробормотала тусклым голосом: "Нужно уезжать. Половина всадников может вернуться в любой момент". "Да, ты права. А мы потрепаны, серьезного сопротивления не окажем". Вздохнули все. Подумать страшно, что надо встать, привести повозку в порядок, загрузить быстро девиц и сматываться отсюда на фиг. К этому моменту рыдающие барышни побрели к шатру и на полпути встретились с принцессой, уже одетой. Началось коллективное стенание и заламывание рук.... Поморщившись, мы встали на вмиг одеревеневшие ноги и направились к повозке. Раздавшийся следом оглушительный визг и крики едва не ввел нас в ступор.... Врассыпную, девушки, сталкиваясь лбами, неслись от шатра, задрав юбки. Изумленный возглас Инель перешел в судорожный кашель; с удивлением взглянув на нее, мы посмотрели туда же, куда не мигая, глядела подруга. В кустах, обалденно округлив глаза, с открытым ртом стоял .... по всей видимости, головорез, уходивший с лошадьми. Не знаю, что бы случилось, опомнись он раньше нас.... - но боевой вопль, вырвавшийся из уст Лори, не только скрутил наши уши в трубочку, но и сопроводился решительным броском топора, удивительным образом долетевшего до цели.... Подбежав к нему и хорошенько скрутив веревками, топор оставил ему отметину на плече и подбородке, задев вскользь, мы втащили его в повозку, сунув предварительно кляп в рот. Девочек подгонять не пришлось; опасливо косясь на неожиданного соседа, все, тем не менее, собранно впихнулись внутрь.
      Четверка лошадей впряжена в повозку, Инель за кучера, и в нашем распоряжении остались две лошадки. А больше нет.... Две на нас троих. Вскочила Мели на лошадь, я приземлилась в седло, Лори, побледневшая замерла подле нас. И всхлипнула.... 'Тебе особое приглашение нужно? Давай, скорее' - и, улыбнувшись ей, надеюсь, ободряющей улыбкой, попридержала кобылку. И понеслись.... Интересно, куда? Впереди правила Инель. Мы сбоку от повозки. Скорее, скорее от этого жуткого места.
      'Я чувствую запах воды! Наверное, озеро или река! Нам нужно к старой мельнице! Сворачиваем направо, живо!' - крикнув, Мел свернула направо и уворачиваясь от бесчисленных веток деревьев, скрылась в густой листве. Следом, ругаясь почем зря, поминая всех почему-то козлов на свете, развернулась Инель с повозкой. Затем уж мы. Густая зеленая листва, большие деревья, макушки которых не видно, и солнце пробивается крохотными лучиками. Естественно, нестись во всю прыть мы уже не могли. А свежесть от воды уже ощущалась всеми клеточками тела, занывшего на все лады. Окунуться бы, освежиться, сделать примочки на огнем горевший глаз и опухшую скулу....Эх, ёлы-палы.... По чуть заметной тропке мы доскакали до сверкающей глади воды. Приостановились на секунду, услышали кваканье лягушек, стрекот кузнечиков и кое-что еще, отчего быстро пришпорили коней. Вдали был едва различим топот копыт.
      Наш путь, с постоянным оглядыванием, пролегал вдоль реки. Мы с Лори отстали, прилично. Кобылка двух седоков держала неплохо, но стала сдавать. Впереди Мел, а за ней и Инель с повозкой нашли брод, и потихоньку переправились на тот берег. А мы все еще ковыляли. Топот от копыт стал ощутимей....
      А дальше..... я не знаю, почему я так поступила. Может, благородство покойного дорогого барона сыграло, может, ответственность почувствовала за девчушку за моей спиной, в общем, спрыгнула я наземь, и, не слушая возражений Лори, стеганула лошадь по ее боку. Лошадка, не будь дурой, быстро поняла, что седоков убавилось, и переправляться на другой берег стала активнее. Мысль - 'вплавь преодолеть речку', я отвергла, как неосуществимую, когда увидела их - шайку головорезов, вылетевших из зарослей прямо к воде. Переплывать не имело смысла, укокошат из арбалета или кинжалом мгновенно, я же защититься не смогу и девчонки не спасутся.... На миг прикрыла глаза; почувствовала всю скопившуюся усталость, дикую боль, безысходность, поняла ясно одно - я остаюсь здесь... Решено. Оставшись, хоть одного, двух - но на тот свет отправить успею. Глядишь, девчонки успеют уехать и спастись.... Что будет со мной, я, достав цепь, не думала. Смысл? Минута, та, что они приближались, превратилась в вязкий клейстер; размеренно и глухо стучало сердце, отчитывая возможно, последние удары... Я вижу уже размалеванные в боевой окрас физиономии - черные полосы, клыки, у многих на головах звериные морды.... Черные плащи развеваются как крылья летучих мышей. Мои ноги будто вросли в землю,..... от увиденного, даже если и хотелось бежать, я бы не смогла...
   Они подлетели; двое протягивают руки в перчатках, намереваясь, кажется, меня банально схватить. Я сурово их обламываю - со свистом, рассекающим воздух, закрутила цепь. Крики на незнакомом языке, замелькали топоры, и выражения лиц, почти напоминающие маски зверей.... Цепью я начала крутить "восьмерку", ее шипы периодически достигают цели и пропарывают их одежду, оставляя царапины на коже. Лошади резко шарахнулись в разные стороны, заставляя седоков практически выпрыгивать из седел. Веселье их закончилось. Цепь, попадая в разорванные места на одежде, рвет кожу, образуя кровавые борозды. Уклоняясь от сыплющихся на меня со всех сторон ударов мечами, топорами, необычайно острыми клинками, я перестала соображать. Еще минуту, продержаться хотя бы минуту....Горло пересохло, сердце стучит как колокол, призывающий на службу; их стало больше, или мне кажется? Вдруг цепь одним из шипов куда-то зацепляется, и в этот страшный миг, в прыжке я успела кувыркнуться назад, и, вытащив меч с кинжалом, в последний момент защитила голову от летящего в меня со свистом большого, заостренного кинжала. Рикошетом он одновременно с моим воплем вонзился в шею одного из нападающих. До боли, до скрежета сжав зубы, я держусь еще минуту.... Надо. Так надо. Пусть моя гибель не будет напрасной!!! Пусть девчонки успеют смыться! Но, Боже мой, как же мне тяжело....
      Не помню, я не помню продолжение боя - я нападала, защищалась, атаковала, временами с кем-нибудь наиболее приставучим сходилась в рукопашную.... Время потеряло счет. Точнее, его уже не было. Холодеет рука, по ней пробежала судорога; моя реакция замедлилась....и я не успеваю среагировать на сыплющиеся удары.... Ни страха, ни отчаяния, ни желания жить, лишь инстинкт самосохранения просил прикрыть голову... Мне нечего сказать, единственное, что помню, вроде - на меня замахивались обухом топора.... Все...
      Я очнулась от невыносимого желания чихнуть - еле приоткрыв глаза, над головой увидела что-то колыхающееся светлое; а, переведя глаза вперед, заметила сдвинутую занавесь и солнце, лучиками пробравшееся ко мне на лицо, а точнее, в нос. Кажется, шатер. Мне с трудом удается дышать, ребра крепко перевязаны, тошнит, болит все тело - каждый мускул, но я жива? Кажется, определенно я жива!!!
      Устало я прикрыла глаза; вслед за радостью пришла очередь вопросов.... Где я и как я, что с девочками, и что теперь? Послышались легкие шаги. "Как она? Лучше?" "Бог мой, как она в живых осталась, вот дела. Посмотри на нее, живого места нет". С нарастающим безумным воплем счастья в груди, я открыла глаза, точнее приоткрыла - и увидела Лори и Мели. "Еле, как ты, подружка?" Мне лишь оставалось неопределенно туда-сюда подвигать бровями..... Терпимо... Лори высунулась из шатра и кому-то махнула рукой: "Инель, Еле очнулась". С трудом, из себя вытолкнула фразу: "Что произошло?", отчего под ребрами заныло так, что пришлось скрипеть зубами...
      Мели: "Мы неслись и постоянно оглядывались. Реально понимали, что не уйти! Мысленно я готовилась к бою. Переправилась на тот берег и забрезжила надежда, что успеем. Инель ругается, аж уши вянут, но и она с повозкой переправилась. А вот вас нет... Там по утрамбованной дороге, вглубь, и прислушиваюсь, едете или нет?! И опять скачем. И за вас трясемся, вы отстали, и что делать, не знаем!"
      Инель: "Мел впереди скачет, а я вас высматриваю... И тут, слава Богу, показалась лошадь, но с одной Лори! Вот страху я натерпелась! Кошмар! Ору Мел, но она не слышит, почти реву, что с тобой, не знаю!"
      Мел: "И тут впереди между деревьями вижу просвет, видна старая мельница, а рядом два отряда, понимаешь?! Наш, и принца. В нашем половины не хватает, а принц к морю едет с господами, корабли показывать. Вот, свернули к мельнице, господа захотели козьим молочком побаловаться.... А тут наши, лишь половина отряда, и то раненые. Ко мне кинулись, все спрашивают, а у меня комок в горле, сказать ничего не могу! Слезы льются, выдавила лишь, что девочек жду... отошла в сторону, и все вас не могу дождаться....Вижу, Инель мчится, и кричит....А вот когда я разобрала ее крики, мне поплохело. Конкретно. Страх такой, что сердце сжалось точно в тисках, и нет ему места! Бросилась к лошади, а Гант чего-то пристал, спрашивает, видит, что я почти невменяема и барона Корда позвал. А он посмотрел на меня, побелел вдруг, и тут же к коню направился...А Гант меня держит, зараза"
      Инель: "Орала так, что едва голос не сорвала... Смотрю, Мел рукой рот зажала, и куда-то в сторону бросилась, ясно думаю, поняла...Подъехали, господа к девицам кинулись. Ну, радости куча, девицы наперебой все ужасы расписывают, слышу, о нас рассказывают, я же отошла в сторону, тут меня Гант позвал, к Мели, приказал "с места не трогаться, или узнаем почем фунт лиха", и все вас не можем дождаться....Принц улыбается, о чем-то уже с принцессой начал шутить, барона нет. Смотрю, он верхом уже...И поскакал, за ним несколько всадников увязались. Тут небольшая заминка произошла, фрейлины умываться пошли, отдыхать с дороги, рядом с мельницей дом священника, и тогда мы наконец увидели Лори. Что тут началось..."
      Лори: "Как же туго до них доходило!....Убить была готова. А как их увидела... и заревела. Представь себе, кавалькада из пятнадцати всадников, в развевающихся плащах, с грозными лицами, с выхваченным оружием! Я за ними. Мы появились, когда ты упала, а тебя добивали; верзила на тебя с топором замахивался - в него сразу стрел десять вонзилось... На барона страшно было смотреть, он в первых рядах несся. Вот это удары у него.... От него врассыпную все шарахнулись! Пока стражи вязали пленных, барон Корд перевязывал тебя; первые повязки - это его. Нашли какое-то дерево, пообтесали его, ровность придали, и тебя к нему тихонько. А на тебя смотреть нельзя; лицо твое маска кровавая, и ты без сознания. Жутко. Ну, потом тихонечко, тебя на носилки, и сюда".
      Инель: "Дом священника справа отсюда. Девицы причитать начали, боятся с тобой оставаться, всхлипывают. Гант с Кордом порядок быстро навели, доктора тебе военного барон привел - Илинора, противный, кошмар, всех нас выгнал, над тобой больше трех часов с помощником колдовали, что уж делал, незнамо, но вышел, и сказал одну лишь фразу, а мы все поняли, нормальный мужик, стоящий. Он сказал: "Жить будет"...
      Лори: 'Ты два дня в отключке была, мы себе места не находили. Боялись за тебя....Барон Корд дежурство установил, у шатра пост выставил. Когда помощник доктора тебя перевязывал, вздыхал так страшно, головой качал, бормотал все, что одной ногой ты там.... откуда возврата нет...'
      Инель: 'Да, мы три дня уже здесь, подлечили всех. В шатер, минуя пост, тихо проникли, а он бубнит здесь, что бесполезно все, гуманнее, мол не мучить. Ну....Мели что-то ему сказала, он успокоился, заткнулся и вышел...Мы от шатра вообще не отходили, заглядывали каждую секунду. Илинора достали практически, так просили - он разрешил нам по очереди возле тебя сидеть'.
      Девочки примолкли; Мел утерлась рукавом, Лори с Инель поделили носовой платок пополам. 'Самое главное, что мы все живы. Мы, девчонки. Бедный Гант пол-отряда не досчитывает....' под их всхлипывание я заснула. Я вновь дралась, было жутко тяжело, удар мечом страшной силы настиг мое сердце - мокрая, дрожавшая, с криком я очнулась. И услышала успокаивающее бормотание задремавшей Инель, сидящей на одеяле и держащей мою руку. Вновь закрыв глаза, я пыталась унять бешеный стук сердца...Волна дикой боли, скручивающая все внутри, накрыла меня с головой. Зажмурив глаза и чувствуя, как по щекам скатываются слезы, я сцепила зубы...Но стон прорвался....
      Проваливаясь в небытие и опять выныривая в сознание, мое существование поделилось на эти мгновения. Забытья и боли....
      Тихо....Как же тихо. И мой судорожный вздох нарушает эту тишину. С растущим внутри паническим страхом я продолжаю пробовать дышать....Стоп. Мне кажется, или боль вправду уменьшилась. И сколько я так уже провалялась, а сколько еще предстоит? Боже, дай мне терпения и силы. В сознание неожиданно проникает чей-то хриплый голос: 'Бинт в два слоя аккуратно сложи, да, вот так. Повязка должна быть крепкой, но сильно ребра не стягивай, не нарушай кровообмен. Ну, что ты головой как чурбан неотесанный, мотаешь...Сам захотел лекарем стать...Учись, пока я живой. Тяжело ему, да.... ну, молодежь пошла. Тяжело, это когда морская болезнь тебя наизнанку выворачивает, а после боя на корабле моряки стонут, потому что кричать у них уже сил нет...Заканчивай, да побыстрее...'. Гм, оказывается я не одна тут прохлаждаюсь, а в компании. Чуть приоткрыв глаза, увидела светловолосого молодого человека, складывающего в походную сумку бинты; ворча себе что-то под нос, он время от времени стучал себя в грудь кулаком и вопрошал в пространство: 'Кто это все делает? Доктор Илинор?! Нет, я, опять я, а ему все почести,... а говорил, учись мол, юноша, человеком уважаемым станешь, заработок будет достойный, девицы там всякие на докторов охочи...Где девицы то? Эта, что ли? Тело и все тут...', и продолжая бубнить дальше, направился к выходу. А я дышала. И всеми силами старалась не отключиться...
      Пришедшие девчонки первые мгновения вели себя цивилизованно и культурно, очень. До тошноты. 'Что нового?' - выдавила я. 'Ой, Еле, мы так рады' - затараторили все одновременно. Мели, коротко на меня взглянув, поочередно на девочек, уставившись в пол, глухо начала: 'Принцесса и фрейлины речку облюбовали, им там навес сделали...Еле, только спокойно, не переживай, но похоже, Ее высочество Виола хочет, просто спит и видит, что вернется в Амарин, в свою резиденцию, отдохнет и дальше начнет путешествовать....А ....тебя, так передали Оливия и Жизель, хочет оставить в доме священника...Мол, везти тебя не на чем, а так окрепнешь. Но, вдруг это сплетни? Ты пока не думай. Не смей волноваться! Это не все. Лори как работницу отдают им в семью, священнику Овидию...' 'Что? Что ты сказала?' - от волнения я умудрилась привстать, но тут же с глухим стоном, и с выступившей испариной откинулась назад. 'Густава слышала лично, что Лорина это обуза. Вот так. А барону твоему Гортелия глазки строит.... А он не реагирует, вообще никак...Еле, ну, что ты молчишь?'...
      'Я не молчу...Давай...еще раз...подробно...о Лори' - с трудом прохрипев, я внимательно посмотрела на девочек: Мели, Инель, Оливию. 'Поначалу я тоже рвала и метала, как же так, думаю, девчонка с нами, уже попривыкла, мы к ней...Собиралась с принцессой говорить, просить от нас всех. А потом подумала, только не психуй, выслушай разумно....Мы стражницы, нас в той или иной форме учили военному делу, но...наша жизнь все равно иногда оказывается под угрозой. Ты прекрасно меня понимаешь. Теперь без эгоизма подумай о Лори... Ты не сможешь все время ее опекать, ты на службе, так же как и я, как Инель. Безопаснее для нее, и лучше, оставить ее здесь. Научиться чему-нибудь, священник Овидий потом ее в деревню Тенару проводит, если она захочет...Деревня недалеко. Ты понимаешь, о чем я?'...
      Я понимала...Но от этого легче не становилось. И поэтому, устремив свой взор наверх, на чуть колыхающуюся от ветра материю, молчала. 'А о себе ты узнать не хочешь?' - в голосе Мел так явственно прозвучала обида, что я, не выдержав и ей улыбнувшись, мотнула головой. Продолжай... 'Тебя можно хорошо перевязать и в повозку, к фрейлинам, там есть место! Подумаешь, пасьянс в дороге не будут выкладывать, а пейзажи потом по памяти нарисуют! Согласись!'. Мне пришлось покачать головой...Нереально. Меня в повозку - на это никто и никогда не пойдет. Да и мне еще рано о передвижениях думать....Очень кратко, экономя силы, я выразила свои сомнения. 'Ты все-таки подумай, а мы позже зайдем. Я кое-что расскажу...еще' - и девчонки, чмокнув меня в щеки, тихо вышли.
      На миг я устало прикрыла глаза. Сил не осталось...'Дорогая пациентка, просыпайтесь'. Что? Да я вовсе не спала, не успела, только вот глаза прикрыла. 'Да нет, голубушка, не глаза прикрыли, а спали, по-настоящему спали много часов...Весь вечер, всю ночь, сейчас полдень. Удивительно, но должен констатировать - вы пошли на поправку'. Это, что же получается, я вслух сказала?.... Я открыла глаза и увидела доктора, а рядом с ним....и дыхание мое сбилось, и сердце стучать перестало....стоял барон Корд. В последний раз я видела его на похоронах.....
      Через силу, с трудом вздохнув, и поблагодарив небо за некоторый полумрак, тихонько, сквозь ресницы я рассматривала его: хмурое лицо, сурово сдвинутые брови, из-под которых сверкают неукротимым яростным светом черные глаза, упрямо сжатый рот; вскользь бросив на меня непонятный взгляд, он протянув руку в перчатке к доктору, взял его записи, и тут же вернув их, чуть слышно, так что мне пришлось напрячь слух, спросил: 'Док, на поправку, вы уверены? Точно?' 'Судя по моим записям, барон Корд ...' 'Доктор Илинор, прошу прошения, я подожду вас снаружи...Сейчас не буду мешать', и пригнув голову, вышел наружу, едва вписавшись мощной шириной плеч в проем шатра. Откинув накидку, доктор Илинор доставил мне много неприятных минут, пока сквозь светлую холщовую рубаху надавливал на ребра, исследовал живот, с дотошностью просматривая все зажившие и заживающие раны, царапины и ссадины. Пришлось скрежетать зубами, когда он, чего-то там недопоняв, опять вернулся к ребрам. Док, да что б тебя....Но со следующим надавливанием все мои пакостные мысли мигом вылетели из башки, оставив лишь ноющую боль да междометия.... 'Стражница Ховард, постепенно вы встаете в строй. Могу сказать лишь одно, удивлен. Не ожидал... Выздоравливайте'. И вышел.
      А рядом с шатром, причем мне пришлось привстать - мое любопытство перевесило возникшую боль, послышался негромкий разговор: 'С такими ранами обычно не живут. Но, иногда случается невозможное - и человек вгрызается в жизнь, цепляется за нее...' 'Илинор....она точно поправится?' 'Я же говорю, иногда случается невозможное...Но, послушай, насколько я понял, она простая стражница, откуда столько вопросов?'. 'Она воспитанница моего отца. Так что, не думай, ничего такого.... ничего личного'. 'Да уж, как тесен мир...Кто-то вечно кому-то брат, сват, друг, родственник. В общем, барон, вы меня знаете не первый день...поэтому спокойно - кризис миновал, теперь лекарства, снадобья, и главное, время...'
      А меня наконец-то отпустило...Неужели, правда, я на пути выздоровления...Рухнув на шерстяную, сверху прошитую льном подстилку, закрыв глаза, я улыбнулась. Недолго я пребывала в одиночестве. Вначале просунулась лукавая Жизель, а следом неразлучная теперь троица - Мел, Инель, Лори. Притащив два ящика, и сверху положив доску, уселись. Скороговоркой Мели прошептала: 'Лори взяла с нас честное слово, что тебе мы ничего не скажем. Не хочет тебя расстраивать...Так что, не выдавай'...
      Лори. Она тихо сидела, была чуть бледна, чуть меньше улыбалась, а глаза были грустными и тоскливыми. Они стали говорить почти одновременно: о фрейлинах, ходящих за Ее высочеством по пятам; о Ганте, без устали проверяющим все посты и стражниках, почти взвывших от этих проверок; о бароне Корде, пользующимся повышенным вниманием большинства дам... Особое внимание девочки уделили Гортелии - о ее заигрываниях с Кордом судачили все, кому не лень... 'И глазки томно состроит, и ручкой за него схватится, и беседы там всякие с ним ведет... А вчера....вначале его найти не могла, потом ей сказали добрые люди, что у воды он... Пошла к реке, а там он с Гантом, какую-то схему разбирает, не до нее, понимаешь. Они ей говорят, сударыня Рефер, погодите, мол, потом. Она разозлилась, и пошла к стражникам, а они... они вчера петли всякие изучали. Вот. Ну, как ты можешь догадаться, ей закричали, предупредили, но Гортелия смело вперед...ну, и нога в петлю угодила и взмыла наша красавица верх тормашками, на всеобщее обозрение, и хохот'; 'кстати, - Жизель протолкнула сквозь смех, - барон все-таки обратил на нее внимания'. Очень хотелось посмеяться, но...ребра предупредительно 'вякнули', что не стоит...
      А на следующий день меня на носилках перетащили в дом священника. На первом этаже располагались три комнаты: вначале большая, с образом святых в углу, затем столовая, и маленькая комнатка, с окошком и ...кроватью. Увидев ее, я чуть не выпрыгнула из носилок. На втором этаже размещались хозяйская спальня, девичья, и какая-то еще, из разговора не поняла. Овидий, священник, оказался невысоким, крепким мужчиной с седой бородой и философскими речами. Его семья состояла из двух дочерей, и племянника, которого он, похоже, считал своим преемником. 'Очень хорошо, что вас перенесли...- заметила вошедшая девица, - плохо выздоравливать, лежа на деревянной лежанке, стоящей почти на матушке-земле. Она ведь вас притянуть могла...Но, видать не ваш пока срок...Отдыхайте, теперь вы быстро поправитесь'. 'А кто ...отдал распоряжение, чтобы меня перенесли, может, подскажите?' 'Точно не знаю, но этот господин рядом с сэром Гантом ходит, вот он пару дней убеждал Ее высочество, что так лучше будет...Ну, отдыхайте' - и улыбнувшись, юная розовощекая девица, наверное, дочь, вышла из комнаты. Дальше начался день посещений - вначале заглянула Мели, но, увидев кровать, на несколько минут потеряла дар речи, облизнулась, закрыла дверь, и сказав: 'Понимаю, я наглая, а ты еще не поправилась....но, давай, двигайся', - сдвинула меня к деревянной теплой стене, улеглась. Разговаривать не хотелось, поэтому уставившись в потолок, молчали....
      Следом, за стуком в дверь, нарисовалась Инель; Донован все поняла, со вздохом слезла и ....ее место заняла девица Кларк. 'Инель, подскажи, а ....кто рядом с Гантом постоянно ходит? Ну, находится?' 'Барон...А что?' 'Барон? Джон Корд?'. 'Ты знаешь других баронов?'. 'Просто дочка священника, наверное она, сказала, что господин, который ходит рядом с сэром Гантом, убедил принцессу, что меня лучше перенести сюда... Что-нибудь знаешь?' 'Слушай, знаю вот что: чего-то он ходил возле нее, ей что-то доказывал, напоминал о ее добром и нежном сердце, что для здоровья ее стражи необходим режим и порядок... А конкретику не знаю... Но, с Гантом только он на особом положении...В лагере главные они, да принцесса с фрейлинами' 'Стоп. А где остальные?' 'А ты что, не в курсе?' 'Извини, не подскажешь, как я могла узнать?'
      'А....Ну, слушай: с повозки пленного на допрос сразу увели. А тех, кого после боя у реки приволокли, связали, их человека четыре, в сарай бросили, к ним охрану приставили.... На допросе первый пленный признался, что отряда было два! Второй взял западные районы....и поэтому, как я понимаю, принц с господами, и половина отряда стражников с пленными в срочном порядке выехали в Амарин, к королеве. Там ими займутся в Особом отделе. А мы ждем новостей из Амарина со дня на день...Принцесса Виола ехать было собралась, но ее с трудом отговорили. Трогаться в путь с десятью стражниками опасно, ... где сейчас второй отряд наемников? А здесь, священник Овидий сказал, земля нас бережет. Это издревле пошло....Легенды какие-то принцессе рассказал, только поэтому она и согласилась подождать здесь приезда стражи'. 'А барон? Почему он не уехал?'. 'Еле, ты правда, не догоняешь или придуриваешься?'. 'Инель, я что-то пропустила?'. 'Ну, как тебе сказать....Тебя же когда привезли,... с тобой, в принципе, прощаться начали... И барон с места сорвался, наказал Ганту смотреть за тобой, его может, минут двадцать - тридцать не было, он Илинора привез с помощником. Ну, а дальше: надо воды - вот вода, нужна горячая - сооружаем костер с котелком, нужно покрывало - достал, принес. И все так.... А когда выяснилась эта история с другим отрядом, он сразу сказал, что остается....Мол, для защиты принцессы...Мы все, покивали, естественно и разошлись. Но вот что точно, Еле, с ним действительно спокойнее....' 'А меня оставляют здесь?' 'Да. В доме. В конюшне будет стоять оседланная кобыла....Сейчас, они уверены, ты дорогу не выдержишь'. 'А Лори? Что думаешь?'. 'Не знаю...С одной стороны, в словах Мели есть правда, Лори с нами очень уязвима, и запросто может пострадать. За что? Получается, только за то, что ездит с нами, правильно? А с другой стороны лишь наша симпатия да привязанность...Вот и думай...Ладно, пора мне. Не скучай тут без нас' - и, взъерошив мне волосы, вышла из комнаты...
   Она ушла, а я пыталась отвлечься, рассмотреть комнату, но тщетно. Слова Инель прочно засели в голове, конкретно. По всему выходило, что барон проявил невиданное человеколюбие, в отношении меня? А ведь, кто я для него, я знала хорошо, даже слишком. В моей голове просто не укладывалось, как же так - Джон Корд привез доктора Илинора, он настоял на моем переносе сюда, в дом. Он бросился меня спасать... Барон? Не понимаю... А внутри, Боже, нет - уже теплилась надежда, а вдруг, он правда, изменился? Вдруг мне больше не надо при встрече с ним судорожно глотать воздух, и не надо ждать удара, который все равно не смогу отразить....Ох-ох. И сердце сдавило, и глаза едва сухие...Мне нужно.... Мне нужно сказать ему, обязательно, как я благодарна, как я ценю его отношение.... Или нет, не надо! Черт возьми, как же я боюсь, почти панически боюсь встретиться с ним взглядом, заглянуть в его черные, пронизывающие глаза, и чувствовать, как сердце уходит в пятки....
      Дверь потихоньку отворилась и показалась черноволосая головка - Лори. "Привет, ты как здесь устроилась?" Лори, душа моя, как же я рада тебя видеть! "Привет, Лори. Иди, поваляйся". "Не, спасибо. Не хочу. Я хотела сказать, ну, спасибо". "За что?" "За все... Я тут все думаю... Знаешь, наверное, если бы я была мальчишкой, отец уделял бы мне больше внимания, передавал бы опыт, не пил бы, был бы жив....Он все жизнь провел в солдатах, на старости стал работать в кузнице, по выходным пропадал в трактире....Мне ...страшно сказать, но я толком и не знаю его, в смысле не знала. Я лазила с мальчишками по крышам, по деревьям, бегали от садовника, но ни разу я не додумалась остановиться и ...поговорить с ним... Просто зайти в кузницу, спросить, как дела..." - сгорбившись, девочка всхлипнула; кулаками ожесточенно протерев глаза, хотела сказать что-то еще, но сильно задрожав, заплакала. Тихонько приподнявшись на локте, рукой потянула ее к себе, прижала и гладя по голове, тихо прошептала: "Ты хорошая девчонка, Лори. Такая, какая есть. Храбрая, честная, прямолинейная, не интриганка. У тебя был отец, рядом с тобой был родной человек....Знаешь, о людях, нас покинувших, говорят так - или хорошее или никак. Вспомни его добрым словом, обязательно отыщется в памяти, когда вы вместе, когда вы общались, были рады друг другу. Ты погрусти, это хорошо, значит, он у тебя в сердце, он не забыт. А твой отец знает, что ты его помнишь и любишь, знает, поверь...." "Еле, а ты знала своих родителей?". "Нет, Лори. С ними была связана какая-то тайна, но это все в прошлом. Меня воспитывали дед и бабуля. Они погибли. И меня приютила семья Кларк". Я говорила кратко....Мне казалось, меньше слов - меньше боли. Время лечит, и боль притупляется...Но, наверное, не у всех....и не всегда.
      С тихим вздохом, пряча мокрые глаза, Лори, обернувшись у двери, проговорила: 'Извини, если что не так...', попыталась улыбнуться; не вышло и махнув рукой на прощание, скрылась за дверью.
      Дальше пришла Жизель, за ней, естественно, Оливия, потом Густава... В голове мелькнула очень интересная мысль - а что происходит? Собрав воедино их скучающие взгляды в потолок, томные охи - ахи, нежелание сейчас ехать в Амарин, но при этом опостылевшую обстановку здесь, у вошедшей после Густавы Мели Донован спросила: 'Барышни, что, заскучали?'. 'И да, и нет...- в серых глазах подруги плескалась ирония, - им все надоело, включая этот дом, реку и нас. С другой стороны, присутствие бравых стражников, сэра Виста Ганта и барона очень скрашивает их жизнь...А что, к тебе зачастили?'. 'Сегодня я популярна'. 'Понятно... У стражников усиление постов, Гант следит строго, а барон с принцессой беседует. Пытается перед ней принца Далмона оправдать...за Алоису, поговаривают, что у них роман...' 'Это кто?'. 'Оперная дива, выступает по всему Североморью. Так, о чем это я... А, фрейлины, вот ведь незадача - стражники на постах, Ганта нет, барон тоже занят, на речку надоело, да толком и не прогуляешься - нельзя, посты везде, что остается? Правильно, у тебя еще не были...'. Хихикнув, Мел добавила: 'Ты как раненый рыцарь, очень романтично...'
   'Да иди ты...'
   'Адресок дашь?'
   'Щас как дам'
   'Помечтай-помечтай! Да я тебя одной левой сделаю. Черт!... Еле, у тебя глазищи и остались только на пол-лица, а худющая....кожа да кости! Смотреть страшно!'. 'Разговорчики...Получишь по шее, поняла?'.
   Мели не ответила, а ее глазенки загорелись воодушевлением. Так, что еще такое? 'Так, придумала, жди здесь, никуда не уходи!' 'Мел, я ведь тебе сейчас что-нибудь скажу такое, забористое!' 'Чмоки - чмоки' - и послав мне воздушный поцелуй, эта вредина выбежала из комнаты....
      Не успела я прикрыть глаза, как шум за дверью вперемежку с несколькими голосами меня взбаламутил... 'Только тихо и аккуратно, без визга, и баловства. Я приду потом, проверю ее состояние, ясно?'. 'Да. Обещаем, доктор! Чес слово' - и в комнату заглянули девчонки. Втащили носилки, меня на них, и через чулан утащили в ....баню, а точнее, в мыльню, в парное не рискнули...Испарина на лбу, тяжело стучит сердце, руки сжаты в кулаки - но ...но теплая мыльная вода, вылитая на меня из ушата, настой трав, проникающий в измученное тело и душу, сотворили чудо...Но разве могла Лори долго оставаться серьезной и спокойной? Зачерпнутая из кадки холоднючая вода брызгами летит в раскрасневшееся лицо Инель; в попытке схватить озорную девчонку, Инель бросается на нее и промахивается мимо, налетая на большое корыто, доверху наполненное водой; интуитивно пытаясь удержаться на ногах, хватается за то, до чего достала...Это Мели. Вдвоем, с визгом, в корыто - вылезая, отплевываясь, вдвоем зажимают визжащую Лори и головой туда же... Я на деревянной полке, просто глупо радуюсь этому дню и моим девчонкам...
      Вечером меня осмотрел доктор Илинор, напоследок. 'Вы молодец! Так держать...Ну, вроде я вам больше не нужен. Только перевязку пока делайте, чтоб значит, заживление было полным. И полный покой. Запомнили? Ну, всего хорошего!'. А утром, сжав зубы от боли, в панике хватаясь за качающиеся стены, упорно, с трудом передвигая ноги, я вышла, нет, выползла на свет Божий. Большая комната с образами святых, длиннющий коридор; я когда-нибудь его пройду?! Дверь! Ура, я сделала это!!
      Оох, да...'счастья полные штаны' - мелькнула таки у меня эта мысль, пока я, повиснув на ручке двери, скрипя зубами, пережидала приступ боли... Страшная слабость, пот в три ручья, а внутри.... разрывает будто кто-то... Доктор что сказал, что пошла на поправку. Значит, надо потерпеть.... Ничего, не страшно, мне не страшно... Потерплю, не привыкать....
      Фу, лишь чуть отпустило....и я толкнула дверь. Отлепившись от дверной ручки, хорошая такая ручка, крепкая, я по стеночке сползла на крыльцо; деревянное, добротное, с козырьком. Решила оглядеться - где хоть мы?...
      Справа, недалеко от дома уже прилично вытоптанная поляна, в чехлах лежит начищенное до блеска, оружие - похоже, здесь проходят тренировки; чуть дальше импровизированная конюшня - навес с приколоченными досками прямо к деревьям. Дальше пост стражника и насколько хватает глаз, простирается лес - высоченные стройные березы с густыми резными листьями на тонких ветвях; сосны с красноватой корой и широкой кроной ветвей, и кажется, осины....
      А вот впереди более занимательное зрелище: почти по центру большой светлый шатер, оттуда слышатся переливчатые трели флейт и скрипок, слева от него на расстоянии пары шагов друг от друга раскинулись два шатра, кстати, просторных. Ну, наверное, там обитают фрейлины...А девочки где? Нашла - тот кто ищет, тот всегда найдет! Э-э...В общем, приземистое, почти земляное строение, типа сарая....Сбоку, с краю, короче, возле поста слева... Там плащи на веревке сушились. Подальше этого сооружения разглядела просто навес, а под ним на деревянном настиле сидел кто-то из стражников и начищал сапоги...Вот...Тут же мелькнула идиотская мысль, что в самом привилегированном положении нахожусь я - на кровати, и в комнате! Да уж....
      И здесь я все-таки обратила внимание, что перед крыльцом, почти под носом, начертаны какие-то квадратики с цифрами, круг, какие-то линии....Пока я ошарашено просто пыталась понять - что это, меня увидели....Причем, как всегда мне везет, сразу все! Черт! От доктора головомойка мне обеспечена по максимуму, я уже поняла...Убежать пока не получится, стоически сижу на крыльце и пытаюсь сделать вид, что это самое крыльцо очень удобное, и просто мне понравилось...Тихо руками тру щеки, бледной как смерть быть не желаю...Хотя, под столькими взглядами....ох, сейчас запылаю, блин. С бешеной скоростью глазами ищу девчонок - спасите!! Они неожиданно появились сбоку; и Лори выдала: 'Опаньки, кого мы видим! С возвращением на грешную землю, Еле!'.
      'Ну, здорово, что ли! Молодчина! Вечером забегу' - пробился ускоренно Сэйт, прихрамывающий, с перевязанным плечом, но...выживший! Я с трудом сдерживала слезы, когда стражники подбегали, старались легонько хлопнуть по плечу или пожать руку, и вновь возвращались на пост... Сэр Вист Гант подошел с доктором; у последнего был столь выразительный взгляд, что стало понятно - легко мне не отделаться... Да ладно, док, я ж не прыгаю, не дергаюсь,...сижу на свежем воздухе, на солнышке. Девочки осторожно, лицом я уткнулась Инель в рубаху, перенесли меня на деревянную лежанку, под голову и спину положили свернутое суконное одеяло... Рядом, как я и предположила, с их сараем. 'Ховард, вы в своем уме?! Вы вернулись с того света! И только, только очухались. Что за самодеятельность?! Я вас спрашиваю...' 'Доктор Илинор...' 'Молчать! Я...я просто не нахожу слов! Но, учтите, если вам станет плохо, или откроется кровотечение, я к вам не подойду! Вот, что хотите, то и делайте!' 'Простите! Правда, виновата, больше не повторится, честно!'. Махнув в раздражении рукой, чуть сгорбившись, доктор направился к большому светлому шатру.... Я смотрела ему вслед: седоватые волосы виднеются из-под широкополой шляпы, сюртук коричневого цвета, немного мешковатые штаны и скрипучие, натертые до блеска, сапоги...
      'Ты как?' - Инель внимательно разглядывает меня, к ней присоединяется Мели. 'Терпимо' - с трудом разжимая рот, я рукавом рубахи вытираю выступившую испарину.... 'Правда, ничего. Что тут у вас?'. 'Принцесса Виолетта ждет стражников, чтобы без промедления отправиться в путь. Мы уходили подальше, стирались в речке, на завтрак ты опоздала, но если хочешь, сейчас что-нибудь приволоку...' - и Мел, не дожидаясь моего ответа, уже встала и куда-то пошла. 'Ладно, я сейчас прибегу, только рубахи принесу, они на камнях остались, выжатые' - умчалась Инель. 'Лори, а что там за квадраты и круги всякие?'. 'А, заметила...Да,... это фрейлины играют. Развлекаются так, пока стражники заняты' - и присела рядом со мной; вскоре Мел принесла деревенскую затируху, а я почувствовала зверский аппетит...
      Это был знаменательный для меня день - на лежанке, на солнышке, я смотрела на всех: вот фрейлины разбились на группы - одна стала скакать из квадрата в квадрат, другая называла цифры, потом они поменялись местами... А из большого шатра послышалось мяуканье? 'Да, - объяснила Лори, - у одной из фрейлин в корзине путешествует кошка. Во время памятного нападения она в кусты сиганула, а потом ее Климентина перед отъездом позвала. Вот'. 'Климентина?' 'Да, Еле. Климентина. Темноволосая девица с мушкой на щеке, кокетничает с сэром Гантом....' Я прервала подругу: 'Ясно, пока хватит'. Доктор вышел из шатра не один, а в сопровождении барона....Внутренне сжавшись, я готовилась встретить его взгляд. А в душе теплилась надежда - вот сейчас он приветливо посмотрит, улыбнется пусть краешком губ, и мне хватит... Взглянул...В глазах промелькнуло удивление, или мне показалось; в усмешке чуть тронулись губы....
      Его отвлек доктор, а меня Мели: 'Жива осталась? Вроде ему как полегчало... Тебя увидел, значит, тебе уже лучше. Заметила?'. Моя челюсть так и отпала; изумленно взирая на Донован, пробормотала: 'Мел, он, по-моему, просто усмехнулся... И все'. 'Ты только усмешку заметила?' 'Ну....' 'Ясно....ну и пенек ты, Еле...' Подошел Гант, справится о моем здоровье. Рассказал, что стражники ожидаются завтра, к вечеру; что ему не нравится столь долгое нахождение недалеко от того боя; что у него нехорошее предчувствие... На этом он замолчал и спросил: 'Вы знаете, что остаетесь у священника Овидия?' 'Да, уже сказали'. 'В повозке не уместитесь. Мы с бароном так и эдак, не получается. В седле не выдержишь, тряска, скачка, сама понимаешь. Ладно, дойду до реки, что-то неспокойно на душе. Сидим, как на пороховой бочке...' - и, пожав напоследок руку, ушел. А где Мели? Увидела девчонок: Инель и ее, и хихикнула, и схватилась за ребра, ох-ох. Тащат с кухни, мимо всех, котелок с чем-то дымящимся и кухонную утварь - и живот урчит, и радуюсь, что рядом нет никого... Кликнули Лори, а она за лошадками смотрит, кормит их...
      На следующий день я чувствовала себя практически нормально, пусть с натяжкой, пусть болят ребра, страшная слабость и еле передвигаются ноги - все равно, нормально! Заглянул доктор, правда рассерженный; я уж и так и этак, и извините, простите, под конец он соизволил все же спросить: 'Что, Ховард, получше вам?'. 'Только благодаря вам, доктор Илинор! Я, правда, даже не знаю, как выразить вам свою признательность! И благодарность!! Не сердитесь, доктор'. 'Ладно, поправляйтесь, и взываю к вашему благоразумию, без глупостей, и лишних движений! Ясно?'. 'Да, я поняла' - покаянно прозвучали мои слова. И тут же хватаясь за стены, с готовым выскочить из груди сердцем, чертыхаясь про себя, на улицу...Открыв дверь, я дотянулась до перил крыльца....Отдохнула, и к девочкам - Мел хватает меня и на бревнышко, на него брошено знакомое уже мне суконное одеяло...Рядом со мной приземляется Инель: 'Ты вроде получше?' 'Вроде да...Что нового?'. 'Да пока тихо все. Гант нервничает только, хмурый ходит...'. 'А Лори где? А Мели?' - кручу головой, но подруг не вижу... 'Лори у лошадей, больше ей быть негде...А Мели....' - и не успела закончить....
      'Твою мать! - пронзительный крик Мел разнесся по поляне, пока она со страдальческим видом вытаскивала ногу из сапога, - Ёшкин потрох, гадство, блин! Где эта дрянь, итить ее налево, убью! Хвост выдеру, в пасть затолкаю! - до нас, немного ошалевших, понемногу дошло, что в сапоги к Мели сходила любимица одной из фрейлин, кошечка Андромеда.... 'Фу, Мел, ты ругаешься как сапожник' - Инель старательно делала серьезное лицо. 'Иди-ка сюда, родная' - грозно нахмурившись, руки в боки, Мел посмотрела на подругу. 'Зачем? Мне и тут хорошо. Сижу на бревнышке, солнышко светит'. 'Значит, солнышко светит?'. 'Ага - отвечает Инель, - светит'. Я тихо бормочу: 'Беги, Инель, беги'. Через миг Донован сорвало с места, Кларк от нее....
      Чуть погодя пришла Лори, но ей, как опоздавшей на начало представления, оказалось весьма сложно понять, почему ее подруги с диким воплем, пугающим всех, носятся по лагерю! Причем в руки к Мели каким-то образом попала метла, которой она старательно пыталась достать Инель; это ладно, но как, откуда в руки Инель попали.... панталоны в горошек!, осталось загадкой. Окончательно нас добило, как и запыхавшихся девчонок, объявившийся хозяин злополучных панталон, с несчастным видом бегающий от шатра к шатру и осматривающий все веревки - поначалу, правда, никто не обратил внимания, какого лешего Мартин скачет по лагерю, но вопрос, заданный Ганту, расставил все по своим местам: 'Вы штанов здесь не видали? Я их сушить повесил'.... 'В горошек?! - улыбаясь во все свои тридцать два зуба, проорала Инель, - синенький?!'. Мартин побелел, а девчонки, где остановились, там и сложились пополам от хохота.
      Зажав руками бока, тихо хихикнула, на большее пока не хватает, и пыталась вспомнить - Мартин... что-то же я хотела узнать такое... А-а.... 'Кстати, Мели, а что ты ему тогда сказала? Ну, Мартину, в шатре?' 'Ну, вас, отстаньте! Мне еще сапоги сушить! Черт! Бестия хвостатая'. 'Мели, ну расскажи, что ты ему сказала?' 'Отстань. Нехорошее'. 'Ну, Мел, поделись' 'Отвали, пожалуйста, отвали. Я ему сказала плохие слова....Достаточно'. 'Нет - ко мне присоединилась Инель, обмахиваясь платком - тебе, что жалко? Жаба душит?' 'Да отстаньте вы от меня. Ясно сказала, не скажу!' - не оглядываясь, Донован быстрым шагом направилась к валявшимся в сторонке сапогам. 'Мел, мы не отстанем! Бежать бесполезно! Сдавайся!' Она обернулась; очень злая и очень симпатичная. Щеки раскраснелись, серые глаза от возмущения раскрыты, темные волосы разметались....Ну, душечка, одним словом! Ну, разве может этот ангел сказать что-то такое, отчего помощник доктора - Мартин, замолчал бы и вышел из шатра?....'Ну чего вы докопались?! Скучно жить?' 'Ага' - Инель кровожадно улыбается и встает с бревна, показывая всем своим видом, что сейчас она от Мел ну ни в жизнь не отстанет. 'Заколебали!' 'Закалебанная наша Мели, - сочувственно тянет Лори, - ну что ты Мартину, голубчику сказала?' 'Да... Да вы меня.... Да сказала я ему, что яйца оторву! Довольны!!'. Мы пытаемся сохранить достойные лица, потому что в этот уникальный момент из шатра вышла Ее высочество, в окружении фрейлин, одна из них декламировала поэму о древнем герое, сразившемся за любимую с драконом; чуть дальше стражники пытаются сделать вид, что их здесь нет, ну, то есть вообще нет, ну, и главный герой Мартин, минуту назад получивший свои панталоны, а сейчас улепетывающий от нас подальше так, что только пятки сверкают... Бедная принцесса под все более расползающиеся от улыбок лица пытается решить главную задачу: просто наказать обнаглевшую стражницу Донован, или попытаться разобраться в причинах невоспитанного поведения. Устав от этой дилеммы, юная принцесса сделала вид, что чрезвычайно заинтересовалась поэмой, и предложила почитать еще, а мы облегченно вздохнули. А еще через миг на нас набросилась Мели: 'Да я вас сейчас по стенке размажу!'. И вмиг кинулась за девчонками: Инель и Лори....
      Спустя какое-то время в отдалении послышался стук копыт... Все похватали мечи, арбалеты - но, услышав издали пароль, бросились навстречу приближающемуся отряду...Тут же произошла куча мала из собравшихся стражников - как кто доехал, как дорога, как Амарин...Один из них, поклонившись сэру Ганту, вместе с ним прошел в апартаменты к принцессе Виолетте....Но по походной резиденции разнеслось: 'Собираться в путь!'.
      Добравшись до крыльца и прислонившись к перилам, я смотрела как собираются девочки, как погрустнела Лори, как фрейлины, сталкиваясь между собой, носятся в поисках платочков, каких-то брошек, ароматических подушечек...Вдали увидела барона, отдающего распоряжения части стражникам - несколько человек, вскочив на лошадей, скрылись из виду....
      Мне надо подойди к барону Корду и... и просто сказать спасибо, это же не сложно... Ну же, смелее... Привстав на крыльце и сморщившись от занывших ребер, я спустилась вниз; вдоль дома, держась за стену, тихо продолжила свой путь. 'Барон! - окликнув его, я собиралась поблагодарить его, и пойти назад. Не получилось. Один из стражников вдоль дома тащил большой мешок и задел меня... Резкая боль пронзила все мое существо; нелепо, как птица, взмахнув руками, я стала оседать куда-то в пространство. И была подхвачена чьими-то жесткими руками - медленно приоткрыв глаза, увидела встревоженное и побледневшее лицо Корда. В это время меня куда-то усадили, вроде на сено; сбоку увидела лошадок - а надо мной возвышался, рукой уперевшись в дерево, хмурый и мрачный барон... Ну, хотела выразить благодарность - выражай... Черт...
      'Барон... я, - и все, язык не повинуется, комок встал в горле - я посмотрела на него... И мыслей нет, время остановилось... Сурово смотрит, хмурая складка между бровями, в черных мрачных глазах полыхает огонь, рот стиснут, выступившая щетина вдруг сделала его похожим на морского разбойника. С трудом, через силу отвела глаза, и тут по дереву ударил его огромный кулак; я, едва не подпрыгнув, услышала: 'Ховард, вы начинаете нервировать меня... С вашей головой все нормально?! Хотя, сотрясение мозга вы получить не могли - для этого он должен быть в наличии. А у вас полное его отсутствие!! Вы должны быть в кровати, вам док прописал полный покой, постельный режим, или я ошибаюсь?!'. 'Я просто хотела...'. 'Что вы, черт возьми, хотели?! Заставить доктора, Ганта, своих подруг опять переживать за вас? Не устали быть героиней? Слава разум не затуманила?!'. 'Барон, просто позвольте выразить вам благодарность...' 'Зачем мне ваша благодарность? Что я, барон Джон Корд, буду с ней делать, с вашей благодарностью? И учтите, я не изменил своего мнения, достойны ли вы быть стражницей Ее высочества? Как я считаю, ответ очевиден!'. Сердце бешено колотилось в груди, рискуя с каждым следующим ударом выскочить наружу, слез нет, нет боли в ребрах - есть одна, жуткая до одури боль в душе; я поняла, я понятливая, правда... ничего не изменилось, и никогда не изменится....
      Сбоку легкие шаги, барон посторонился, и мои плечи сжимает Лори... Внимательно посмотрев на меня, ей что-то сильно не нравится... 'Барон Корд, что вы такое говорите! Она нам жизнь спасла, мне спасла! Как вы можете? Вы же сами ее ...перевязывали, за доктором Илинором ездили'. Усмехнувшись, он не сводит с меня глаз, рассматривая в упор: 'Да, сударыня Ховард, умеете вы людей беспокоить... Надеюсь, до моего отъезда вас я больше не увижу, и прошу вас, учитесь отвечать сами, а не надеяться на подруг!' - и, пригвоздив меня злющим, нетерпимым, полным какой-то непонятной боли и тоски, взглядом, отчего я почти окаменела, ушел.
      Лори смотрит на меня, на удаляющегося барона Корда, вновь в том же порядке, и лишь потом выдает: 'Не поняла... Можно повторить...'. У нее растерянная мордашка, а темно-карие глаза суживаются, становясь злыми. По-прежнему, более машинально, чем осознанно, придерживая меня за плечи, и помогая мне дойти до сваленного бревна, молчит. Молчит зло, напряженно... 'Еле, может, я вправду что-то недопоняла, так ты объясни! Я подойду, извинюсь, не обижайтесь мол, на темную девицу, а?'. Подспудно ожидая похожего вопроса, я все же растерялась. 'Лори, ты не причем... просто... у нас сложные отношения...'. Хмыкнув в ответ, она протянула: 'Это заметно... Но все же, так странно, правда странно - он... как будто два разных человека, первый тебя защищает в минуты опасности, спасает, а второй грызет до боли...' - и замолчала, видя, что я на грани...
      Практически на ней повиснув, я добрела до комнаты; встреча с Кордом вышибла из меня дух. Ничего, сейчас полегчает, знаем... А слезы столпились, и рот кривится... и сдержаться сил нет - и уткнувшись лицом в подушку, я заревела; и вспомнилась гибель родных, и смерть Витольда Корда, и мучительная сейчас встреча с бароном... И так жалко себя стало, что взобравшись на кровать, зарыдала пуще прежнего...
      Снаружи доносился шум, слышались крики - прижав к себе одеяло, я судорожно всхлипывала, и не сразу услышала осторожный стук в дверь... 'Ты нормально? Мы в курсе, Лори рассказала... А сырость чего развела? Ой, будто раньше он прям миловался с тобой... Ты чего в самом деле? - недовольно покосившись, Мел присела рядом. 'Мы вещи собрали, Гант уже объявил, кто за кем едет... Вы тут это, ну,... ведите себя прилично, к кровати сильно не привыкай. Я тут подумала, тебе же должен кто-то перевязку делать - зачем тебе чужих людей напрягать, пусть тебе Лори ее делает... Поговори с отцом Овидием, а то он хочет ее в деревню увезти, в Тенару, а тебя со своей дочерью оставить, Софьей. Кстати, Гант просил передать, что какой отряд сюда первым поедет, тот тебя и заберет. И строго наказал, мол, без самодеятельности, ясно? Что-то неспокойно мне... Слушай, дружеский совет - сгоняй Лори, пусть лошадку в конюшне проверит, оружие тебе принесет, проверишь его... Мало ли что... Стражники тут говорили, что от деревни проселочная дорога выходит на большой сельский тракт. По нему часто военные патрули ездят, отряды стражников... короче, ладно, это я так... А я ... ладно, посмотрим...' - внезапно умолкнув, Мел молча сидит, потом вскакивает, на миг прижимает меня к себе, и подмигнув, уходит... Тихо, держась за стену, вышла из комнаты, прошла коридор, и в самых дверях столкнулась с Инель. Просто постояли, обнявшись... А сэр Гант кричит: 'По коням! В путь!'. Инель садится верхом, рядом Мел; впереди всадники с Гантом тронулись в путь, затем девочки одновременно с повозкой, и замыкает усиленная группа стражников с бароном. Им машут платочками дочери отца Овидия и Лори...
      Тем же вечером состоялся мой с ним разговор. Или я оказалась убедительной, говоря про дружбу, про возможность научиться Лори делать перевязки, что на меня не будут отвлекаться его дочери, или что-то еще - но им было принято решение: до моего полного выздоровления Лори будет у них. Три дня прошли незаметно; как-то вечером он сказал, что место здесь чистое, намоленное веками; что таких мест в Североморье несколько, и как гласят седые легенды, в пору древней страшной войны прятались здесь от зла и темных сил... Я очень хотела послушать, но сорванец Лори, извиняясь, перебила отца Овидия с просьбой показать ей вышивальные книги... Одновременно подруга училась на кухне у Софьи, помогала по хозяйству Марии, и перевязывала меня. Руки, поначалу дрожавшие, вскоре неплохо справлялись с бинтами и лоскутами ткани... А потом....
      Был светлый пригожий, теплый день. Солнце ласково припекало, Мари и Софья, обе светловолосые, круглолицые, розовощекие, с ямочками на щеках, и в одинаковых передниках, работали в огороде... В дом вбежала Лори... указывая пальцем куда-то в сторону, с хрипом бормотала: 'Там!....Там!'. Рассматривая вышивку, неохотно спросила: 'Ты о чем?' 'Еле, там... там они!!'. Я наконец взглянула на подругу, ...белая, без кровинки на лице, с безумным блеском в глазах... Боже... что случилось? 'Лори, спокойно, кто они, где там?'. 'У реки, Еле, черные... - и рухнула на пол; зажав рот рукой, девочка дрожала... А я старалась дышать, глубоко, про себя считая до десяти... В голове теснился хаос мыслей.... Паника - страшное слово, едва не овладела мной. Но, взглянув на Лори, сидящую на полу, поняла одно: нельзя, нельзя расслабляться, нужно все выяснить, пока есть время. А оно есть?....
      Нагнувшись к подполу, позвала священника Овидия и племянника его Масея, перебирающих картошку, открыв окошко, позвала девушек... Парнишку отправили к реке, тихо прояснить ситуацию. 'Лори, переоденься, быстро... Лори! Двигайся!' - будто очнувшись, она кивнула головой и скрылась за дверью. Тут уже вернулся племяш. 'На том берегу, двое, в черных плащах, жуткие типы,...морды звериные носят, ей-богу, не вру! А что делают там, не знаю! Рыщут, вроде как нашли что-то...'. 'Значит так, никакой паники, страха, мы люди мирные, никого не трогаем, ни с кем не воюем. Ясно?' - отец Овидий внимательно посмотрел на каждого из нас. Да, ясно, конечно, но я не согласна... 'Отец Овидий, простите, но от греха подальше уехать надо... Не забывайте, береженого Бог бережет'. 'Ты не веришь в это место? Я же рассказывал, это святое место, намоленное, здесь не может быть ничего такого!' 'Я верю вам, верю в это место, но давайте уедем!'. 'Вы можете ехать, в конюшне возьмите двух лошадей. А мы останемся, это наш дом, наша крепость'...
      И что нам теперь делать? Чувствуя полное бессилие, готова скрежетать зубами... Уговорить священника Овидия не удалось - в своем решении остаться он был тверд. Лори приволокла меч - но... черт, как там ругалась Мел, 'ёшкин потрох!', я поднять его толком не смогла!! Пришлось вложить его в ножны, до лучших времен. И что же делать?! Уходить вдвоем... плохо это, нехорошо... А оставаться - боюсь, еще хуже... Пока я в смятении искала выход, подруга крепко перебинтовала меня; плотная светлая рубаха, камзол стражи Ее королевского высочества, штаны с защитными наколенниками; сапоги - это отдельная история, пока их одевала, вспомнила все выражения Мели... Из седельной сумки Лори достала плечевую перевязь, помогла надеть на рубаху, шпага оказалась на левом бедре. В комнату заглянули бледные, испуганные дочери священника... 'Отец наказал вас до деревни проводить, Масей тут остается, а мы проводим вас и вернемся'. 'А сам отец Овидий здесь будет?'. 'Да, вы же поняли его характер. И вера его непоколебима, ее ничто не сломит... А вам здесь находиться опасно... Вы стражницы, этим все сказано'. Глянув на Лори, и убедившись в полной ее готовности, медлила... На душе было муторно, худо...
      Отец Овидий стоял перед ликами святых... 'Может, звучит глупо, но не могу уйти без вас! Я прошу вас, отец Овидий, ну, пожалуйста...'. 'Вы хорошая девушка, Елена, не медлите, отправляйтесь в деревню, предупредите там о незваных гостях, пусть приготовятся на всякий случай... А я должен быть здесь... С вами пойдут мои дочери, помогайте друг дружке, не бросайте...'. И забежал Масей, глаза круглые, дышит отрывисто, по лицу румянец лихорадочный... 'Еще всадники прискакали! Быстрее, они реку переходят, уходите! Вы же стражница, присмотрите за сестрами, глупые они, наивные!'. Сжав зубы, по коридору, мимо чулана, через черный ход, забитый плетеными корзинами, ведрами вышли на зады конюшни...Все ждут меня, а я, с жутко колотящимся сердцем, в насквозь мокрой рубахе, еле выползла... 'Садиться вам придется, на лошадку вашу... Иначе не успеем! Потихоньку, пожалуйста!'. Дурно мне, шатается все, плывет перед глазами... Масей, подсадив меня, дал в руки поводья... Лишь бы не упасть, не свалиться... Руками вцепилась до ломоты... Проехали площадку, и углубились в лес... Страшно признаться, что мне страшно!! Усилием воли концентрируюсь на деревьях, проплывающих мимо; попадающиеся кочки, низменности, да и сам ход кобылки чувствую так остро, что хоть волком вой. Красоту окружающей нас природы я при всем желании оценить бы не смогла, не до того...
      'Быстрее, уже близко!' - воскликнула Мари, показывая куда-то рукой... И погнали лошадку. Точно, в просвете густой зеленой листвы увидели забор, за которым виднелись дворовые постройки. Ну,... наверное, мы немного напугали местных жителей - крестьян, когда с криком 'Убивают!', в крайний дом вбежали девушки... Все три... На крыльцо в одних подштанниках выскочил мужичок; узрев мою измученную физиономию и флегматично жующего сено, коня, заголосил: 'Общий сбор! Жители Тенары! Беда!'... Сбежался народ, со всех сторон. Софья взахлеб описывала жутких врагов - тут стала видна работа Лори... От мужичонки посыпались приказы, как из рога изобилия: этим притащить вилы, топоры, ножи; другим увезти детей, женщин, стариков; третьим расставить посты... Возле Лори остановилась невысокая стройная полноватая женщина; ее черные вьющиеся волосы густой волной прикрывали плечи; в голубых глазах читалось неприкрытое любопытство. 'Аза, не стой, не мешай, беги к Андрону, он женщин уводит. Что ты стоишь?'. 'Нестор, не вопи мне в ухо. Когда будет нужно, я уйду... Сейчас я здесь побуду, интересно мне...', и обращаясь к нам: 'Пойдемте ко мне в дом'. Поймав растерянный взгляд Лори, лишь пожала плечами. 'Давай, подмогу. Не бойся, я крепкая, опирайся' - Аза уже стояла возле меня и очень внимательно рассматривала мою одежду. Она правда оказалась сильной - подхватить меня, рухнувшую с лошади и практически донести до дома. Мне было дурно....
      Придя в себя на полатях, услышала голос Азы: 'Ты, Лори, не бойся... Подлечим подругу твою. А тебе сказать хочу, здесь останешься - жизнь спокойная будет, замуж выйдешь, муж конечно иногда поколачивать будет, но это ничего, детки пойдут...А с ней уедешь, спокойной жизнь не будет, тяжеловато придется,... подруг потеряешь, переживать сильно будешь, в горе проживешь, в тюрьме... Постой, что это? Возврат какой-то будет, изменение, вернется все... Наладится жизнь твоя... В первый раз не понимаю, правда... Лори, я не знаю...честно' И повернувшись ко мне, улыбнувшись, сказала: 'Ну, что, поправим здоровьишко? А?'. Стащив меня на скамью, зажгла свечку, что-то быстро бормоча, стала водить ею вокруг моего лица, тела....Потом дала напиток: 'Пей. Все, до дна'. Ох, что ж горький то такой? 'Сразу улучшения не будет... Не жди... Хочешь, тебе посмотрю, подруге твоей уже сказала... о будущем... Что решила, Лори?'. 'Я с Еле, здесь и решать нечего'. 'Да, так я и думала... Ну, Еле, давай тебя посмотрю...' - и глянула на руки, нахмурилась; в деревянную миску воды налила, вгляделась и отшатнулась!....
      'Как твое полное имя?'. 'Елена Ховард'. 'Запомни, Елена Ховард, никогда и никому не давай смотреть свои руки... Разный люд по земле бродит, всяко может случиться. Увидела я мало - дорогу дальнюю, опасность смертельную... И все... Будущее твое мне неведомо, информация закрыта. Такого у меня не было... еще'. 'Аза, что значит - информация закрыта? Ну, хоть что-то сказать можешь?'. 'Прости, Елена. Нормально объяснить не смогу... Впереди дорога дальняя, дальше мрак увидела, туман....белый, плотный. Будто рано еще, время еще не подошло, что ли...'. В дверь застучали так, что едва не снесли с петель. 'Аза, открывай!'. 'Что случилось?'. 'На краю деревни появились всадники! В черном! Мы задержим их, мужики готовы, на стреме, а ты с девицами бегом за Андроном, спрячьтесь!' 'Подожди....Дай минутку... - закрыв глаза, Аза пальцами терла виски, - а потом тихо сказала: 'Они следы читать умеют. Второй отряд ищут, по их следу к реке вышли. У реки они какую-то цепь с наконечником нашли, в крови всю....Так, кто сможет, бегом к дому священника, плох Овидий, били его. Масея не вижу, но жив он, точно говорю. Вокруг дома они осмотрели все, сейчас в душе злоба горит, ищут военных или стражников....Натоптали служивые, ох, натоптали... Всю деревню здесь проищут, девиц найдут, вычислят, узнают как-то...'. И посмотрев на нас: 'Уезжайте...Шанс есть...'
   'Шанс?! Какой к черту шанс?!' - в моей душе росла паника!!...Только я собралась воззвать к разуму присутствующих, как мне почти в зубы всунули деревянную кружку и Аза скороговоркой проговорила: 'Пей, это отвар воина... Хватает на день. Убирает всю боль, блокирует все ощущения, придает силы! Пей!' - глотаю, почти давясь, а меня уже тащат в другую комнату, в узенький маленький чуланчик, перед дверью Аза крепко обняла нас, и прошептав: 'Не бойся, шанс есть', открыла ее, и мы вслед за Андроном шмыгнули в зеленые кусты. Ползком, петляя между разросшимся кустарником, прижимаясь к земле, поминутно смахивая с лица паутину, добрались-таки до забора... Лори хочет мне что-то сказать, но женские крики, разнесшиеся по деревне и мольба не трогать детишек, сжала наши души и ускорила нас, молча... 'Слышь сюда...- прохрипел Андрон, - доберетесь до крайнего дома, в сарае стоит ваша лошадь. Поедете прямо, не сворачивая, будет сторожка лесника! Попросите у него вторую, скажите, что от Нестора.... Ну, в путь!' - и не успели мы и рта раскрыть, как среди кустов мелькнули и исчезли его штаны... 'Еле, и что теперь?'... 'Ну, вперед...'.
      Ох... На лицо подруги мне лучше не смотреть - нехорошая бледность и слезы в глазах решимости не прибавляют... К своим ощущениям прислушиваться некогда, лишь чувствую, что ничего не чувствую... так вроде и должно быть, Аза что-то такое говорила... Глубоко вздохнув, начинаю исследовать забор - и обнаруживаю, что одна часть забора просто вплотную прислонена к другой... И как это сдвинуть? Оказалось, просто. Подползя, потихоньку, где плечом, где руками, сдвигаю, при этом продвигаюсь дальше. Выползла, угодив в колючие заросли осоки, и зажала рот, крик 'А-аа' - пришлось глотать с порцией воздуха...Следом показалась Лори, ткнув ей пальцем в сие безобразие, упорно двигаю вперед. Забор, заросли, большие кусты с резными листьями, вперемежку с низкими сильно разросшимися деревьями...и усиливающиеся плач и крики...Внутри все дрожит, забор этот никак не заканчивается, а воздух вокруг будто пропитывается страхом, жутким и сильным....
      Обернувшись, увидела до смерти перепуганную подругу. Черт, только этого мне не хватало... Почти рванув ее на себя, мы наконец-то преодолели последние метры до крайнего дома... Оставив ее в высокой траве, неожиданно поняла, что счет пошел на секунды - будто гнать меня кто-то начал, и, перемахнув через какую-то кадку, рванула к примыкающему к дому сараю....
      Дверь противно скрипнула - опасливо заглянув внутрь, увидала нашу оседланную лошадь, беспокойно шевелящую ушами. Позвала Лори. Подсадив ее в седло, вскочив сама, не теряя времени, мы тихо выехали из сарая, и, проскакав вдоль забора с растущим страхом - что вот-вот увидят, домчались до спасительной тени деревьев....
      Скоро начнет темнеть - солнце уже садиться, подсвечивая верхушки деревьев золотисто-красным огнем. А нам ехать прямо... Черт, а сколько ехать то? А про ориентиры, что не спросила? Эх, Ховард... Хорошая мысля, как известно, приходит поздно... Злясь на саму себя, не сразу услышала Лори: 'Сторожка! Смотри!'. И правда, маленькая хибарка, бревенчатая, с крохотным окошком...
      Постучав несколько раз, и уже пробарабанив, воскликнула: 'Да что ж такое?! Где он?'. 'Я слушаю вас, юные дамы...'. Обернулись; я чувствую, как краска начинает заливать меня всю - на нас, усмехаясь, стоит и смотрит крепкий, бородатый, подпоясанный широким ремнем, с воткнутым за него охотничьим ножом, в темных штанах, заправленных в мягкие, выдолбленные из кожи, сапоги, лесник. 'Мы из деревни... Нестор сказал, чтобы мы попросили у вас лошадь'. 'Черные всадники, не вас ли ищут?'. Переглянувшись, мы промолчали... А лесник, пожевав губы, продолжил: 'Далеко сейчас не уедете, темнеет быстро, заплутаете...Ночевать будете в сарае...В доме волчица раненая, не могу вас в дом...Пошли'.
      Внутри оказалось тепло и стоял запах скошенной травы... 'Утром, как рассветет, я подниму вас. Возьмете Бурю и сразу в путь. Может, и проскочите... Дай Бог'. Он ушел, а мы повалились на пахучее сено; от ароматов немного кружилась голова... 'Он с ума сошел, что ли? Как мы можем уснуть в такой обстановке? А если они сейчас прискачут?'. 'А куда ехать, ты знаешь? По темноте, по лесу...' Замолчали обе...Я с интересом прислушивалась к себе - Аза не обманула, боли не было, точнее, не было ничего...
      'Просыпайтесь, дамы, пора в путь!' - ворвался в сознание густой, звучный голос лесника. Едва не столкнувшись лбами, скатились с примятого за ночь, сена. Умылись холодной водой; я пошла смотреть Бурю, а возле нашей лошади увидела лесника, сидящего на корточках. 'Что случилось?'. 'Лошадь надо подковать, не выдержит она дорогу. Оставляй. Возьми Бурю и Юрошку, хорошие кони'. 'Спасибо за все'. 'Сейчас вдоль оврага, держите путь вон, на ту сосну, высоченную, видишь? От нее озерцо близко, проедите его, направо завернете, и мчите на большую проселочную дорогу... А вам куда надобно то?'. 'В Амарин. Знаете дорогу?'. ' Доскачите до развилки...Там пост должен быть, дорогу и спросишь' Я вывела Бурю и Юрошку, Лори проверила оружие...Мы еще раз поблагодарили лесника, и тронулись в путь!! С Богом....
      Мы скакали по лесу, глухо ударялись копыта лошадей по настилу из опавшей хвои и листвы, проплывали мимо сосны и березы. Овраг порос кустарником, по дну его бежал тонкий ручей, окруженный зарослями ивняка. Вот и сосна...ой, здесь она еще выше, неужели в природе бывают такие громадины? Голова, занятая столь важным вопросом, едва не пропустила появление озера с неподвижной гладью воды. 'Давай остановимся, передохнем, а?'. Я огляделась - было по утреннему свежо и тихо... Что ж, чуть-чуть можно отдохнуть и подышать; воздух, казалось, был напоен ароматом сосен... Лори спрыгнула с лошади и подбежала к берегу, протягивая руку, чтоб сорвать тростник, растущий на берегу...
      Стоп!! Мне кажется.... или там правда, вдали мелькают черные, как крылья летучих мышей, плащи?! Твою мать! 'Назад, Лори! На лошадь! Живо!' - заорав, я, пришпоривая Бурю, успела заметить, что Лори, с белым лицом и стиснутым ртом уже вскочила на Юрошку и ринулась за мной. Боже, помоги! Направо, по-моему, надо направо...
      Мы несемся прочь от озера, не разбирая дороги, сжав зубы, молясь и чертыхаясь, с жутко колотящимся сердцем, с постоянным оглядыванием, и растущим страхом, что их лошади сильнее и они нас догоняют... Прижавшись к холке Юрошки, рядом со мной мчится Лори, сквозь шум в ушах слышу: 'Твой камзол! Стражи! Они узнали камзол!'. Если так - то дело дрянь... Уворачиваясь от сосновых веток, мы не заметили, как вылетели из леса на проселочную, разбитую, в ухабах, дорогу....Где развилка, черт ее дери?! Она нужна нам! Позарез... Лесник говорил про пост на этой самой развилке!....
      Мы несемся, едва дыша.... Лори молодец, не отстает, но я чувствую, как она устала. Лошади мчатся на пределе сил. Меня нервирует ровная, пологая местность, по которой скачем. Простор, блин. Вдали виднеется поворот, но до него еще надо добраться! Ребра дали о себе знать - ноют, но жить можно... Оборачиваюсь назад и вижу ненавистные черные развевающиеся одежды... Они уже близко.... Что б вас.... Бросаю взгляд на подругу: Лори с отчаянием вглядывается вперед, она бледна, губа закушена - мы верхом, и нас преследуют, а это выматывает неслабо... В какой-то миг на нее наваливается безысходность, слышу хриплый прорывающийся плач.... 'Лори, держись! Давай, так надо!' - и мы поворачиваем; лошади хрипят на подъеме, они крепятся, но у каждого существа свой предел терпения - Буря и Юрошка выдохлись... Это конец...
      Не сразу мы сообразили, что и вправду конец! Конец этой бешеной выматывающей скачке - три маленьких домика, вооруженные люди в форме, пост!... 'Наемники в черных одеждах...' хрипло выкрикнула Лори и мы сползли с лошадей, не веря своему счастью... Вмиг на конях оказалась половина поста. И куда девалась нарочитая медлительность и сонность? Отряд скрылся за поворотом, и вот уже ветер донес до нас стремительную яростную схватку... 'На вас форма....' Отряхнув камзол, поправив поднадоевшую перевязь со шпагой, я представилась: 'Я стражница Ее Королевского Высочества принцессы Виолетты, Елена Ховард - из-под подкладки вытащила бумаги на свое имя, - по причине ранения была оставлена в доме священника Овидия... Старший охраны, сэр Вист Гант, я у него в подчинении... А это... моя ученица'. 'Куда путь держите?' спросил стражник, возвращая бумаги с гербом Хайтенгелла. 'В Амарин... Подскажите дорогу?' 'Да, конечно... Но, быть может, вам стоит передохнуть? Или вы торопитесь?'. Он не услышал наш ответ, как впрочем, и мы не успели ответить ему - на пост, подняв тьму пыли, прибыл отряд стражников. Из разговоров стало ясно - происходит усиление постов на всех дорогах, не только отрядами стражников, но и частями регулярной армии, до этого расквартированной в казармах Южного замка и домах жителей близлежащих селений...
      Наконец из-за поворота показался отряд; мы услышали о трех погибших стражниках, волоком протащили двух крепко связанных наемников....Пока мы раздумывали об ужасной участи, миновавшей нас, у проходивших мимо нас стражников услышали: 'Смотри, девки. Одна в форме стражников'. 'Да какая разница, какая форма? Пока здесь, надо пользоваться моментом. Подходим, а дальше видно будет'. Вздохнув и переглянувшись с Лори, поняли, что наш отдых закончен... Пора нам...
      Возле лошадей нас окликнул стражник: 'Собрались в дорогу?'. 'Да, надо ехать. Дорогу в Амарин подскажите?'. 'Сейчас прямо... Чуть дальше начинается большой сельский тракт, вам надо будет направо завернуть и прямо ехать. А лошадей оставьте.... Пусть отдохнут... Возьмите вон Шэра и Тауру, домчат вас в два счета'. 'Буря и Юрошка - лошади лесника, который недалеко от деревни Тенары живет. Знаете его?'. 'Знаем. Ничего мужик. Ладно, мы это дело обмозгуем... Подумаем'. 'Лори - я взглянула на подругу, - как, выдержишь?'. 'Должна. Чай, не сахарная....Тихонько поедем, да?'. Почти уже заученным движением Лори перетащила меч, и мы еще раз уточняем дорогу...
      Сев на Тауру, неожиданно обратила внимание на изучающие взгляды стражников, недовольный вид старшего и его наше поторапливание....Вновь в путь... Проехав пост, поначалу мы скакали по равнине, кое-где заросшей мелким кустарником; затем начался пролесок тонких берез и осин... Небольшой подъемчик и перед нами открылся большой Сельский тракт. Добротная, широкая дорога; развилка из нескольких направлений; почтовые повозки, телеги потихоньку движутся, между возницами мелькают босоногие пацаны, предлагая свистульки и всякую всячину... Мы повернули направо...
      Достаточно быстро мы доехали до Шанта, поселения ремесленников и кузнечных дел мастеров... За надобностью воды решили заехать. Главные ворота были свежевыкрашенны и в некоторых местах наглухо заделаны, ввиду ясного дня и бойкой торговли, открыты. Мы, проехав по улице, мощенной камнями, с крепкими сколоченными двухэтажными домами, остановились на постоялом дворе... Вышел хозяин. 'Издалека путь держите?...А...служивые' - взглянув на мою форму, он спросил: 'Что желают дамы?'. 'Лошадям воды...Сколько мы должны?'. Тот махнул рукой: 'Заезжайте в конюшню....'.
      'До Амарина сейчас прямо?'. 'Да. Сейчас за ворота и прямо, никуда не сворачивая, и доберетесь до Амарина... Простите, ваш главный.... сэр Гант?'. Ответить я не успела - крик Лори сорвал меня с места. А где она? Выбежав из конюшни, и оказавшись во дворе, на миг потеряла дар речи: на ступеньках крыльца находился по виду, наемник, а по сути, кажется бандит, удерживающий незнакомую черноволосую девушку, брыкающуюся и извивающуюся изо всех сил - но ее усилия пропадали впустую... Еще один ножом вырезал какие-то фигурки на деревянном крыльце, а после подошел и рванул на незнакомке платье... Послышался звук рвущейся материи и вопль Лори: 'Отпустите нас, гады!'. А ее в углу зажал третий участник, пытаясь справиться с моей разъяренной подругой, беспрестанно выкрикивающей проклятья и угрозы... Отчаянный крик Лори: 'Отпустите девчонку!' - перерос в крик боли от выкрученных наемником рук...
      И его сдавленный удивленный возглас, когда острие моей шпаги оказалось у основания шеи. 'Руки убрал! Быстро! Кому сказала...' - и чуть надавила, из порезанной кожи показалась капля крови... На постоялом дворе воцарилась гнетущая тишина... Юркнув за мою спину, Лори быстро прошептала: 'Давай ей поможем, пожалуйста'. Ответить я не успела; услышав издевательское: 'Девочек прибавилось? Гуляем! Девок на всех хватит!' - и в развалку, отшвырнув черноволосую куда-то в сторону, светловолосый гад со шрамом на пол-лица, пошел на меня; кривой оскал, плевок в сторону - и я, встающая в боевую стойку....Их это очень рассмешило; мерзко ухмыльнувшись, он вытащил ятаган и, махая перед нами, уточнил: 'Дама желает развлечься? Все, что хотите - к вашим услугам. А потом я с удовольствием развлекусь тобой' - и замахал кинжалом. 'Лори, живо к лошади! В Амарин!' - прошептала в надежде, что пока заняты мной - подруга успеет, должна успеть уехать! Ребра недовольно поныли, но приумолкли, видя мою мрачную решимость. Первый удар - я парировала, тяжеловато, чуть больно, ничего, я потерплю; нанесла свой, и он без остановки завертел оружием, выписывая 'восьмерки'. Уклоняясь от ударов, чуть отступая, ушла в глухую оборону....Будем держаться - другого пути нет....
      'Прекратить немедленно!!' - мы остановились, услышав прозвучавший мощный свирепый возглас. Обернувшись, я едва устояла на ногах... На меня с плохо скрываемой яростью смотрел... барон?! Боже... Откуда он здесь? 'При всем моем почтении, барон, бой должен быть закончен' - зло и угрюмо процедил мой противник. 'Ну, что ж. Я надеюсь, дама ничего не имеет против, если бой закончу я!' - обнажив сверкнувший на солнце меч, он зырканул в мою сторону так, что только оказавшаяся позади меня Лори помогла мне не осесть наземь. 'Вы? Дама, наверное, против? Она ведь стражница, значит, воительница?'. Барон Корд полуобернулся и пригвоздив меня стальным предупреждающим взглядом, проронил: 'Дама согласна'....Что мне сказать - к самому бою добавить особо нечего; пара-тройка мощных, неуловимых выпадов, удар, удар и дружки быстренько уволокли тело... А мне предстоял разбор, нешуточный. По тому, какое бешенство отражалось в его глазах, мне кажется, оставалось только молиться....
      Я сжимала в руках эфес шпаги, тихо отступая назад. Стремительно преодолев разделяющее нас расстояние, он заслонил собой все - ни постоялого двора, ни лучей солнца, ни людей вокруг, лишь он с его страшными черными глазами, полыхающими огнем...И я малодушно закрыла свои. В тот же миг схваченная за рукав камзола, я старательно делала вид, что все нормально, когда тебя, мимо ошарашено замеревшей Лори, недоуменно взирающих из окон людей, через весь двор, практически тащит барон Корд...Ну...нормально это, короче. Втащил внутрь конюшни, резко развернул и уставился так, что сердце замерло и дрожь прошла по коленкам...Спиной уперлась в деревянную перегородку, разделяющую стойла, вцепилась в нее руками...Едва поборола желание просто зажмуриться....
      Безукоризненно выбрит, темные волосы после схватки чуть растрепались, длинный плащ распахнут, под ним кожаная жилетка, меч в ножнах, в голенище сапог вставлен кинжал. Раздраженно сжав мои плечи, барон встряхнул меня...основательно. И рявкнул: 'Мало приключений было?! Опять ищете?! Какого черта, Ховард?! Вы в своем уме?! Не хватило вам в прошлый раз?! Вы хоть знаете, с кем в бой ввязались? Знаете? Да когда вы думать начнете, черт вас дери! В вашей голове есть мозги, или она только для ношения волос, а? Какого черта вы вообще тут делаете?! Вы, если мне не изменяет память, должны были в доме священника Овидия дожидаться любой отряд, который поедет в вашу сторону!... Почему с вами эта девушка? Ее принцесса ведь оставила там, в доме священника...' - и, разжав руки, он отошел от меня и облокотившись о косяк конюшни, помолчал и насмешливо проронил: 'Ну, Ховард, жду объяснений... Торопитесь, мое терпение может иссякнуть...'
      С трудом разжав руки, пытаясь унять дрожь, вдруг поняла, что мысли, разумные и не очень, улетучились из моей головы... Барон обернулся - не в силах выдержать его пристальный взгляд, вздрогнув, я отвела глаза... Нельзя на него смотреть, нельзя...иначе все мужество просто сдует... Ну, набрали в легкие побольше воздуха, и.... 'Мы собирались дождаться отряд, но у реки Лори заметила наемников в черных одеждах... Решили бежать до деревни Тенары, мы и дочери священника...'. 'Да неужели... И вы не стали вступать с ними в бой? Ховард, я поражен, но, придумайте что-нибудь другое, а лучше, скажите честно - плевать вам на приказы и распоряжения!'. 'Я говорю правду... Аза из деревни сказала, что оставаться у них нельзя, опасно это, найдут нас... А когда мы по лесу выбирались на большой Сельский тракт, за нами началась погоня... Мы еле до поста успели доехать! На посту сменили лошадей... Вроде все...' 'Вроде все? За вами гнались наемники, вы еле успели доехать до поста... и говорите - вроде все... Да, негусто. Пост перед Сельским трактом?' Я кивнула. 'Черт вас дери, Ховард... - бросив на меня хмурый взгляд, вглубь конюшни барон крикнул: 'Риэн! Нужен!'.
      Откуда-то сверху кубарем скатилось чумазое, худенькое тельце, и вытянувшись в струнку перед бароном, тонким фальцетом крикнуло: 'Слушаю вас, благородный господин барон! Что изволите?!'. А я во все глаза всматривалась в белобрысого пацаненка с веселыми бесенятами в плутоватых глазах. 'Рин, лошадей стражниц накормить, напоить - вот держи' - и маленький мешочек со звякнувшей там монетой вмиг исчез за пазухой мальчишки. Перепачканная рожица просияла: 'Все будет сделано, честь по чести, будьте спокойны, господин барон!'. 'А граф где? Уже пришел?'. 'Никак нет, еще не приходил...'. 'Можешь идти' - и, потрепав Рина по взлохмаченной шевелюре, подошел ко мне. 'Ховард, как считаете, ваших мозгов хватит без приключений доехать до Амарина? Конечно, более важный вопрос - а есть ли они вообще? Да и как стражница вы вызываете у меня большие сомнения, и из оружия у вас лишь шпага... Можно сделать проще, и вам не придется напрягать то, чего у вас нет в принципе... Отправить донесение Ганту о вашем нахождении в Шанте...и затем дождаться патруль стражников... Ну, пока вы пытаетесь хоть что-то сообразить, я оставляю вас...' - и он стремительно вышел из конюшни. Оставшись одна, с горячей головой, с пылающими щеками, пару минут стояла и бесцельно гладила Тауру, пока сзади не услышала робкое: 'Можно? Ты жива?'. Можно, Лори, можно... Я жива...
      'Еле, пожалуйста, давай мы ее заберем, а?'. 'Кого?'. Я недоуменно оглядываюсь на подругу, и чувствую, как начинаю звереть... Лори, твою мать, ты сама на 'волоске'! Твоя судьба под большим вопросом!! А она держит за руку черноволосую девушку и говорит, ей: 'Не бойся, она очень добрая и хорошая... Тебя в беде не оставит! Честно-честно. Слово даю'....Она с дуба рухнула, что ли?...
      'Я с вами!' 'Ку....Куда ты с нами?!' 'Возьмите меня, сударыня, здесь мне все равно не жить! Прошу вас!'. 'Еле, пожалуйста, давай мы ее возьмем, пожалуйста! Здесь же правда жизни не будет! Отец на войне сгинул, а мать из дому выгнала, взрослая мол, а ей еще шесть ртов кормить... Сегодня ее спасли, а завтра, а потом?! Прошу тебя' - у меня чешется язык напомнить Лори, что ее саму принцесса решила оставить у священника. И не могу... Глупо, понимаю... Но, когда на тебя умоляюще смотрят две чумазые мордочки, жалобно хлопая ресницами, слов не хватает... и возражений тоже. Верно и то, что и жизни смуглянке здесь не будет.... Что ж...Чему быть - того не миновать...'Тебя звать то как?' 'Айшат. Айшат Рамиде'. 'Выдвигаемся'.
      Выведя лошадей во двор, увидели просторный экипаж; Рин быстро просветил, что господа ехали на море, но из-за какого-то происшествия вначале заедут на пост, недалеко от Сельского тракта... А в Шанте у признанного мастера забрали выкованный меч с гербом на рукояти... Показался граф Аледер де Биу Сар, внимательно рассматривающий меч, сверкающий всеми гранями на солнце. На рукояти виднелся фамильный герб, что-то волнистое, морское... 'Аледер, доедем до поста, выясним обстановку, а потом на море...'. 'Джон, они выйдут уже в море, на корабле! Мы не успеем!'. 'Они? Уверяю тебя, мой друг, благородные господа без устали дегустируют все вина, находящиеся в резиденции принца... И скорее всего, нам придется отрывать их и от вин, и от всего остального...'. 'Ну, ты и сам не прочь насладиться всем остальным?'. 'Аледер, мы успеем! Есть еще один момент, пустяковый - сторожевой корабль без меня в море не выйдет....Без капитана не выйдет'. 'Точно, я забыл...Тогда никаких проблем' - и скользнув по нам взглядом, сел в экипаж. 'Джон, это же воспитанница твоего отца...Елена Ховард, кажется'. 'Да, она'. 'Гм. Она ничего...Слушай, давай...'. 'Аледер, хватит. Ты благородный джентльмен, а она простолюдинка, чернь... Ховард - он обернулся, и посмотрел на нас, со злостью - 'до Амарина сможете добраться? Без приключений?'. 'Да, барон Корд, конечно'. Еще миг он сверлил меня странным, напряженным взглядом, а после резко выпалил: 'Трогай'. Экипаж, запряженный четверкой вороных лошадей, подняв тучу пыли, выехал с постоялого двора. И лишь тогда я заметила, что до боли в суставах сжимаю поводья....
      Пора и нам. Попрощавшись, по улице мы проскакали до ворот. Вот и дорога, ведущая прямо; широкая, с растущим по краям кустарником. Посматриваю на девчонок, сидящих на Шэре и не замолкающих ни на минуту...Черт...Мне остается лишь насильно отгонять мысли о том, что будет дальше....Мы мчимся галопом, уже издали на сторожевых башнях видны развевающиеся флаги и знамена Хайтенгелла...Возделанные поля, мельница, небольшие домики проносятся мимо нас. Добрались до первого поста, военный патруль с дотошностью просматривает бумаги, целую вечность изучает герб. Лори и Айшат как ученицы, вроде вопросов нет... Наконец-то, в путь... Второй пост недалеко от городских ворот - стражники, будь они неладны, выискали нововведение - ученики прописываются в бумагах старшего стражника по имени, по отцу, по роду... Лори и Айшат до выяснения обстоятельств остаются на посту... Мы обмениваемся быстрыми короткими взглядами - я вернусь за вами, обещаю... Девчонки молча кивают - надеюсь, поняли правильно.
      Я мчусь к воротам, готовая взвыть от разочарования. О Боже, и здесь проверка! Да сколько можно? На грани душевного взрыва я миновала ворота, и въехала в город...Мощеные улицы петляют одна из другой, возле домов сделаны узкие канавки, по которым в непогоду стекает вода. Дома высокие, и многие из них украшены названиями с завитушками - булочная, мастерская портного, лавка чудесных сладостей...Проехала крикливый, яркий, шумный рынок; по-прежнему путь держала на колыхающиеся на ветру знамена Королевства....Вот булыжная мостовая, процокав копытами Тауры, добралась до поста. Почти до тошноты заученная процедура - подала бумаги....Дальше зеленые насаждения, и я въехала в цветочную аллею - белоснежные беседки, увитые плющом, пруд с легко скользящими лодочками, на открытом пространстве играют фрейлины - целятся тонкими ярко раскрашенными палочками в стоящие недалеко игральные фигуры, вырезанные из дерева....
      Проскакав чуть дальше, увидела недалеко на возвышении большущий замок... Вокруг замка был ров с водой, подъемный мост был опущен. Только с одной стороны насчитала восемь бойниц. Флаги, на синем фоне которых красовался корабль, реяли на четырех сторожевых башнях... И вот проехав по деревянному мосту, оказалась внутри... Точнее, за стеной.... Большой двор - отряд в коричнево-красной форме с лампасами на штанах - прибыли части регулярной армии, чуть меньший по количеству отряд личной стражи Королевы, дальше располагается кузница, конюшня и двухэтажная невзрачная серая постройка. Все это упирается в широкую каменную стену... Спрыгнув с Тауры, растерянно пыталась сообразить - а куда теперь? А вокруг меня уже начали суетиться стражники, приводя себя в порядок, выскочил мужичонка с метлой - бегом замести двор, мою лошадь схватил человек в ливрее и потянул со двора...Поймав мой донельзя изумленный взор, прокричал: 'В конюшню поставлю, через десять минут выход Ее Королевского Величества'. 'Подскажите, как найти сэра Виста Ганта?'. Он мотнул головой на ту самую постройку - я туда и двинула...
      Внутри оказалось сумрачно и прохладно; пока мои глаза привыкали к полумраку, успела на кого-то налететь. И услышала слова, согревшие душу: 'Итить твою налево, Ховард, куда прешь, не видишь, я стою!' - Элания Риис поправляла ремень и враждебно взирала на меня. Широко ей улыбнувшись, я не удержалась и тряхнула ее за плечи: 'Элла, солнце мое, привет! А где остальные, душа моя?'. Секунд десять Риис с открытым ртом и округлившимися глазами ошарашено приходила в себя, и наконец выдала: 'На общем построении...Там должны быть...Я возвращалась за мечом, приказ на построении быть при полной амуниции...'. Мы вновь вышли во двор: безукоризненные ряды стражников и солдат; девчонки построены во второй шеренге; откуда-то мы слышим: 'Ее Королевское Величество, мудрейшая Королева Виктория!'. Ух ты, наконец-то увидела: к широкой каменной стене ведет лестница, застланная алым бархатом, посередине стены расположена арка, рядом с ней стоит полковник Бреоли, генерал Южной армии Веленд, полковник Олненс, еще какие-то военные - а из арки на помост вышла Королева Виктория...А мы потихоньку добрались до своих....
      'Это мы....В смысле это я....Ай, задушишь...' - с трудом выдавила я, сжатая с двух сторон Мел и Инель, и почти ими раздавленная... Сложно барахтаться в пыли позади отрядов стражников, и не производить шума....Сложно... Но, если деваться некуда....причем, каким-то образом, я умудрилась рассказать о себе и об оставленных на посту девчонках... 'Ничего, что-нибудь придумаем'...
      На помосте тем временем, Королева Виктория, с пышной и высокой прической, облаченная в пурпурное, расшитое золотом и драгоценностями платье, с высоким воротником, усыпанном жемчугом, говорила о Королевстве Хайтенгелл; ее внешний вид довершала корона, отделанная камнями....
      'Я Мудрейшая Королева Виктория, заявляю вам: мы миролюбивый, дружественный народ. Мы растим детей, живем, работаем на благо семей и процветание Хайтенгелла. Но мы не стерпим угрозы...С сегодняшнего дня во избежание паники и растерянности у населения, вводятся новые правила передвижения и ограничения по всей территории Королевства. В десять раз принято решение увеличить количество постов на всех направлениях Хайтенгелла, силами стражников и частями регулярной армии. Кабинет министров ждет результатов посещения дипломатами соседних Королевств - Деновии и Лучезарного... Также кабинетом министров принято решение о закрытии границы между Хайтенгеллом и Северным Королевством. Наш посол уже получил наставление о возвращении домой. Из всего сказанного следует, что если военных действий избежать не удастся, вы обязаны предпринять все возможное, дабы предотвратить угрозу и само нападение. Но, мы не начинаем войну, и мы не хотим кровопролития...Поэтому, до получения вами особых распоряжений с Королевской печатью, вы несете службу в закрепленных за вами частях и отрядах, курсирующим между постами военным патрулям докладываете о ситуациях на пограничных территориях. Служба ваша носит пока оборонительный характер...Полномочий начинать военные действия вы не имеете!'...
      В полной тишине Королева Виктория выслушала краткий доклад адмирала Бонока - корабли неприятеля появляются, но в воды Королевства пока не заходят...Наши сторожевые корабли несут круглосуточное наблюдение. В портах усилена бдительность...Отдав честь и поклонившись Королеве, адмирал в срочном порядке уехал. Дела-с.....
      Дальше громовым голосом о ситуации на южных территориях доложил генерал Веленд; а меня потихоньку тянули назад девчонки...Продвигаясь боком, наткнулись на ....сэра Ганта. Черт! Во влипли...Едва не поперхнулись при виде колючего, недоброго взгляда... 'Ховард...? Следуйте за мной'. Мимо рядов стражников, быстрым шагом добрались до постройки. Зажгли длинные свечи в подсвечниках; старший охраны отчитывал нас за неподобающее поведение, затем начал задавать вопросы...У меня мелькнула горестная мысль, что барону Корду на похожие вопросы даже ответить толком не смогла; сэру Ганту отвечала подробно - про священника, деревню, лесника, пост. Отчитывалась едва ли не по минутам. И вот с колотящимся сердцем начала рассказывать о Лори и Айшат... О невозможности выполнения приказа Ее высочества, о невозможности оставить другую девушку - Айшат, в беде... 'Замолчи, Ховард...Говоришь, девочка эта, Лори, перевязки научилась делать?'. 'Да, сэр. И храбрая она, молодец в общем...И Айшат помогите, сэр Вист Гант. Очень прошу вас' - я замолчала, умоляюще не сводя с него глаз; 'И мы просим, сэр Гант' - раздались за спиной голоса. 'Как же вы мне надоели...Вечно какие-то просьбы...И что мне с вами делать? Легче всего отказать и дело с концом'. 'Сэр Гант, мы очень, очень вас просим...' - Инель и Мели, плечо к плечу, встали рядом со мной. 'Хотя... ладно. Где они остались?'. 'На первом посту перед воротами...'. 'Ясно. Заступайте в караул...'.
      Мы вышли во двор - уже стемнело, небо было усыпано звездами, а я почувствовала, что держусь на честном слове... 'Не переживай, Гант поворчит, но он нормальный, поможет...Пошли на пост, там все нормально и расскажешь'. Пройдя вдоль стены с повозками, мы поднялись по узкой лестнице и через небольшой проем в каменной стене оказались во внутреннем дворе...Везде горели факелы, в их мерцающем свете отражались скамейки, беседка, какая-то ровная площадка...Дернутая за рукав, Мели шепотом пояснила, что на площадке разыгрывают шарады и ставятся сценки из пьес...Миновав двор, мы скоренько вошли в замок.
      Широченный холл с гобеленовыми полотнами эпических сражений и статуями богинь, оружейные залы с доспехами, копьями и мечами... Стараясь не отставать от девчонок, я практически замерла, когда мы вступили в Тронный Зал.... Стражники навытяжку в парадной форме стояли у входа, рядом со знаменами. Флаги располагались сзади трона, усыпанного драгоценностями...Сбоку от него, в алой драпировке, замерли стулья с высокой спинкой. Все тихо и торжественно, ни капли лишней детали...
      А мы шли дальше... Пройдя мимо охраны, попали в следующую залу - позолоченные канделябры, колонны, роскошные зеркала...Еще зал, и по винтовой лестнице сворачиваем налево... Пройдя покои старших фрейлин и свиты, дошли до светлого холла, утопающего в цветах; по лестнице наверх - здесь пост Элании Риис, и мы остановились.... Ее высочество, обрывая лепестки у белой розы, отдавала распоряжения девице из свиты...Поклонившись, мы услышали: 'О, и Ховард здесь...Вас не было слишком долго, я недовольна вами. С сегодняшнего дня вы меняетесь местами с Риис.... Стражнице Риис сменить пост...' - и вот уже зашуршали юбки, а мы подняли головы - принцесса скрылась из виду. Мели Донован что-то зло бормочет, и вместе с Инель, бросая на меня грустные взгляды, следует по коридору....Я сменяю на посту Риис, которая в свою очередь, замирает у дальних дверей. Дверей в апартаменты Ее высочества принцессы Виолетты... Вначале я мужественно пыталась стоять у лестницы - тяжеловато; потом тихо облокотилась на деревянные перила - не легче; в итоге, надеясь, что ночью в замке, по лестнице ходят мало и я все равно услышу, присела на ступеньки....Денек у меня выдался насыщенный, однако....
      Наверное, я задремала... Кто-то резко тряхнул меня за плечи, вырывая из сладостного забытья. Недовольно приоткрыв глаза, неожиданно перед собой разглядела перепуганных девчонок... В момент проснувшись, подскочила на месте и крепко врезав Инель по подбородку головой, успела услышать и шипение подруги и обрывок чьих-то причитаний, грозящих перейти в рыдания... Рядом с Эланией Риис стояла, сгорбившись стражница, кажется Дайна, и захлебываясь, бледная, шептала: 'Все пропало...пропало. Мне конец...' - и вдруг, хватая ртом воздух, стала оседать на деревянный пол.... Ее поймала Риис, и вместе с Инель усадили на ступеньку, где недавно кемарила я.... 'Что же теперь делать? Что делать то?'....Понимая, что я что-то точно не понимаю, решила уточнить: 'Что случилось?'. И со всех сторон слышу, и ловлю себя на мысли, что лучше бы не слышала, испуганное: 'Принцесса Виолетта пропала!!'. И все вдруг замолкают - слышатся легкие шаги; направляются сюда... В свете факела показалась Мел: 'И что тут за сборище? Я что-то пропустила?'. И сдавленный в ответ всхлип: 'Принцесса пропала...'. И вопрос Мели: 'Как пропала?', прекративший хаос в моей собственной башке. 'Не знаююю. Я слышала шум за дверями, потом все стихло, долго тихо было, я поскрести решила, Ее высочество обычно дверь открывает и в меня туфлю домашнюю кидает...А тут тихо...Заглянула...а ее нееет...' - и Дайну Флипк вновь сотрясли рыдания. 'Ты ее комнату осматривала?' - созрел-таки в голове нормальный вопрос. 'В смысле?...'. 'Ну, она же не воздух, исчезнуть вряд ли могла... Может в комнате окно есть, или дверь в подпол... Принцесса из комнаты не выходила?'. 'Нет. Не выходила. Надо Королеве сообщить и Ганту'. 'Ага. Щаз. Жить надоело?' - послышался резкий голос Мел, - 'пошли опочивальню принцессы смотреть... Может чего и найдем'.
      Очень глупо, а главное наверное, подозрительно мы смотрелись, когда всей гурьбой двинули к двери опочивальни Ее высочества...У дверей на стреме оставили Дайну; ноги ее пока держали плохо. Вошли, освещая все факелом...Ноги в сапогах утопли в мягчайших толстых коврах, тончайшая ткань занавесью свисала с потолка перед кроватью; дальше висящий до пола балдахин прикрывал ложе Ее высочества....Чуть дальше стояло резное зеркало, хорошее такое зеркало - по крайней мере в нем мы увидели себя все; возле туалетного столика мы остановились и с трудом вспомнили, зачем вообще здесь оказались. По правде, нас пробудила Дайна: 'Ну что там?...'. 'Столик...' 'Чего?'. 'Ничего...Смотрим. Ты это, смотри в оба'. На столик старались больше не пялиться....но,...черт, куда столько баночек, вазочек, кисточек, подушечек и всякой другой дребедени... Стоп, вернемся к осмотру...
      Итак...окно есть, но небольшое и узкое, пока не подходит. Под коврами, ковриками - ничего интересного... Потолок, если не замечать свисающей по всей комнате ткани, от которой пробивает на чих - темный, обожженный камень... Рядом с кроватью ширма, за ней на стульчике несколько платьев...Еще перегородка, деревянная - за ней полотно с изображенной на нем принцессой на белой лошади...И моя рука отчего-то тянется к этому шедевру... 'Сюда...'.
      А под ним оказалась дверь, неплотно закрытая...Мы, обменявшись взглядами, и вооружившись свечами, потихоньку открыли дверь и вступили в темный, сырой, мрачный туннель. У двери осталась Инель; мы же по ступеням куда-то начали спускаться....Чувствуя себя крайне неуютно, вытащила шпагу - идущая впереди, Мел уже держала наготове меч. Ступени закончились, и начался узкий проход с поворотами; огонек свечей отчаянно трепетался, с каждым нашим шагом рискуя потухнуть...'Дверь...Впереди, кажется, вижу дверь' - и через какое-то время, шепот: 'Точно, дверь'....Немного приоткрыв ее, боком протискиваясь, выбрались наружу. И... замерли в ступоре - мы оказались на узком выступе перед рвом с водой!....И что дальше? В голове неприятное дзинь-дзинь, и ни одной мысли. Обмениваемся взглядами, выражающие лишь одно - тупое отчаяние.... Что делать то? Назад идти, или вперед, в воду? И куда? Элания тут ногой наткнулась на непонятное кольцо, вбитое в стену....И...чтобы это все значило? Не знаю, сколько бы мы промучились на этом 'пятачке', но Небеса нас услышали...В том смысле, что мы услыхали всплеск воды, и в лунном свете разглядели лодку, показавшуюся из темноты...Немного посомневавшись, до нас наконец-то дошло, что это лодка, настоящая; и мы ринулись за дверь, едва не грохнулись от усердия в ров, и стиснув зубы, замерли....Не важно, что поначалу слышали лишь стук собственных колотящихся сердец,....в щель увидали...гм, полковника Бреоли? Его тихий голос: 'Мое желание неизменно, быть всегда подле вашего Высочества'. Что? С ним принцесса? 'Это невозможно, Тэр Бреоли, ты знаешь...'. Твою мать! Ее голос! Точно! Господи, она жива, здорова... Фу....
      И вот рука в коричневой кожаной перчатке, ухватившись за кольцо, поддерживает Ее высочество, поднимающуюся на выступ. И мы слышим: 'Тэр, это наша последняя встреча. Больше так продолжаться не может. Я хочу, чтобы сегодня же ты уехал...'. 'Нет! Прошу вас, нет! Вся моя жизнь в вас!'. 'Бреоли, это приказ! Это не обсуждается!'. 'Виолетта, умоляю...Прошу, хотя бы еще побудь со мной'. 'Мне пора... Вам тоже....'. Едва меня не оглушив, горячим шепотом в ухо, Элания Риис шепчет: 'Уходим быстро! Если она нас сейчас заметит, нам конец...Причем во всех смыслах!'....
      Мы бежим назад, в кромешной тьме, поочередно врезаясь плечами в стену и испытываем уже довольно сильное желание врезать кому-нибудь самим! Лишь когда впереди замаячил огонек от свечи Инель, нас отпустило...Ввалившись в комнату, проглатывая слова, мы кое-как объяснили суть дела....И бегом на свои посты...Что-то нам подсказывало, что Ее высочество будет не в духе...
      Время медленно отчитывало минуты...И вот до меня донеслось, как принцесса Виолетта резко отчитала Дайну. Затем еще кого-то... В ответ раздался всхлип и тишина... Утренняя перекличка постов; помотав головой, пыталась прийти в себя. Тщетно... А дальше началось... Вначале прошла принцесса Виолетта со свитой. Чуть погодя, эта же свита, что-то возмущенно щебеча, пролетела мимо меня в апартаменты Ее высочества... Тут на лестнице показалась принцесса, и с криком: 'Это моя жизнь! Ясно?!' - с припухшими глазами, гордо проплыв мимо меня, скрылась за дверями. Сна у меня не стало ни в одном глазу - уже прикалываюсь, когда свита в неизменном составе в третий или в четвертый раз спустилась и поднялась по лестнице. Через минуту опять показались с принцессой Виолеттой, проследовали дальше по коридору. Что, к чему? - пока история умалчивала... А тут увидела девочек, направляющихся к лестнице... 'Идем... Все расскажу по дороге'....
      Спускаясь по лестнице, Мели тихо сказала: 'Похоже, вчера их встреча закончилась... плохо. Дайна слышала, что принцесса ходила по комнате и приговаривала, что он у нее получит, он ее еще узнает, и все в таком же духе. Утром она ходила на встречу с Королевой-матерью, там поругались, и... принцесса отдала распоряжения нам собираться в дорогу'. 'Собираться в дорогу?'. 'Ага. Причем, как обычно, в срочном порядке'...
      На секунду мы остановились во внутреннем дворе - на площадке, под аплодисменты фрейлин, в клоунских нарядах разыгрывали сцену; неподалеку от этого действа другая группа, вздыхая, читала поэму; третья группа под музыку разучивала сложные па; с коробками для шляпок увидели Оливию, не отрывающую взгляда от площадки... Нас окликнул один из стражников: 'Чего застыли? Идите давайте! Ваш Гант злится'. 'Сам иди...!' - зло начала бурчать Элла, но одернутая нами, замолчала и улыбнулась так, что стражник куда-то срочно смылся....Уже через несколько минут мы предстали перед сэром Гантом. И ... улыбки сами полезли на лица! Мы увидели девчонок! Лори и Айшат. Сэр Вист Гант был раздражен и коротко взглянув на нас, бросил: 'Донован и Ховард, шаг вперед! Сглотнув, мы сделали этот шаг...'Стражница Елена Ховард, стражница Мели Донован - за проявленное мужество вы становитесь старшими стражницами....У вас могут быть ученицы...'.Чуть хриплыми голосами отчеканили: 'Служим Ее высочеству принцессе Виолетте Хайтенгельской!' Лори выдали бумаги - по ним она прошла моей ученицей. Айшат стала ученицей Мели....
      На сборы выделили полчаса. За это время мы успели узнать, что усиленный отряд стражников встречает на границе дипломатов; что принц Далмон в расстроенных чувствах отбыл к морю - он настаивал на объявлении войны и едва не начал оскорблять кабинет министров, когда желаемое не произошло; что по желанию принцессы Виолы мы отправляемся в город Бард. Радости Инель не было предела - она увидит родных! Казалось, ничто не может нас огорчить, но вскоре выяснилось, что Айшат приглянулась старшему походной кухни...На наши беспокойства: 'И что теперь?', сэр Гант рявкнул: 'Молчать! Все собрали? Тогда выдвигаемся!'. Обнявшись со всеми нами, пряча мокрые глаза, Айшат, сопровождаемая стражником, скрылась из виду....А мы стояли и смотрели ей вслед...
      Неожиданно я моргнула, перед глазами возникло знакомое лицо стражника, спрыгнувшего с лошади...Кто это? Потерянно взглянув в нашу сторону, он стремительно направился к конюшне. И мелькает догадка, и оглядываюсь на Мел; а подруга отворачивается с вспыхнувшим румянцем на лице...Так... 'Мел, это...лейтенант Фэрроу?'. 'Да' - односложный ответ Донован заставил меня внимательнее присмотреться к подруге. 'Мел?...'. 'Еле, отстань! Я...я ...'. 'Ты...что?'. 'Я хотела к нему подойти, узнать как служба, какие новости...Честно, хотела!...'. 'И что помешало?'. 'Не смогла...Будто язык отнялся, мысли разлетелись. И бегом я драпанула на свой пост... И он тоже не подошел! Если бы хотел...подошел бы, наверное. Вот...'. 'А сейчас? Мы вот-вот уедем. Ты хоть с кем-нибудь из отряда виделась?'. 'Так, перекинулась парой слов. Еле, они на охране замка, по внешнему периметру, а мы внутри...Ладно, что теперь об этом говорить... Поехали' - и грустно махнув рукой, направилась к своей Стреле. Мне оставалось лишь попрощаться с Таурой, взять меч и отыскать среди лошадок Бурана....
      Ну - спрятав горечь подальше, подбодрив Лори, мы на лошадях, замыкаем нашу кавалькаду. Впереди Гант со стражниками и семь карет. Выезжаем из Амарина; слышу, что принято Королевских особ провожать звуками труб. Но все тихо....знающие, опытные стражники по цепочке передают нам: 'Видать, сильно поссорились...Впрочем, как всегда'. Проскакав большой Сельский тракт, держим путь прямо....Природа незаметно меняется - от редких кустарников с березами и соснами до густых, пышно разросшихся, зеленых рощ. Без происшествий и стычек, с несколькими остановками по желанию дам, вскоре мы добрались до Барда....
      Не доезжая до города, мы свернули на широкую объездную дорогу, и миновав несколько постов, добрались до загородной резиденции принцессы Виолы. Проехав узорчатые ворота, аккуратно подстриженные зеленые лужайки с цветочными клумбами, оранжерею, мы по аллее доехали до белоснежного, с колоннами, дворца. Дожидаясь дальнейших указаний от сэра Виста Ганта, нам оставалось лишь с глубоко запрятанной завистью смотреть, как фрейлины направляются к пруду; от созерцания воды меня отвлекла Лори: 'Еле, может и глупый вопрос - но, если я с вами, значит, Ее высочество передумала оставлять меня у священника, как хотела, да?'. 'Вопрос не глупый,... я просто не знаю, сейчас дождемся Ганта и все уточним...'. 'Еле, а Эллания Риис, Дайна, Нила, и Лидия кажется, они тоже стражницы?'. 'Угадала. Тоже стражницы'. 'А где они раньше были? Ну, когда напали на нас'. 'Они в Нелеке оставались, там наши барышни в шляпках состязались...'. 'Вы о ком?' - вполголоса спросила, подъехав поближе, Мел. 'О Элании Риис и других...' 'А...ну да, у них вечно какие-то поручения...То в Нелеке остаются, то посыльными при господах заделываются...'. 'Это как?' 'Любопытных и желающих засунуть свой нос в дела принцессы и ее приближенных тьма тьмущая, поэтому используют стражниц....Поговаривают, что по сердечным делам принцессы в Деновию ездили...' 'Куда? В Деновию?' - переспросив, я будто воочию увидела поселение Дертон на границе Деновии, наш дом, моих деда и бабулю...И сердце сжалось... Мало вслушиваясь в продолжающуюся беседу подруг, увидела Ганта. 'Ученица Лорина Крамец, вы поступаете в распоряжение доктора Маклина. Пока будете учиться. После занятий с Маклином, на тренировку в общем составе. Все остальные несут караульную службу в установленном порядке. Пока все' - и пока Гант вежливо слушал одну из фрейлин, Лори, храбро нам улыбнувшись, и воскликнув: 'Все хорошо будет!', поскакала к нему....Удачи, Лори....
      Вдали мы увидели дворовые постройки, конюшню, и собственно нашу 'опочивальню' - казарму. Туда и двинули... Бог мой, как же мало надо человеку для счастья - растянувшись на узких, жестких, деревянных лежанках, под голову подложив суконные одеяльца, мы первые минуты блаженствовали. Потихоньку наша жизнь вновь входила в размеренное, обычное русло. Кажется, наступили спокойные дни - остались позади приключения, едва не стоящие нам жизни.... Со стражниками, не стоящими в карауле, Гант возобновил тренировки; после занятий с доктором, чуть позже к ним присоединялась Лори... Нам оставалось лишь утешать ее вечером, приползающую на четвереньках до лежанки, с искусанными в кровь губами и синяками по всему телу, и отвлекать ее рассказами о наших тренировках с лейтенантом Оли Меном...
      Просьба Инель - навестить родных, сэром Гантом была принята во внимание; по истечению двух дней, получив 'добро', Инель, счастливо взвизгнув, сразу собралась домой... Назад она вернулась тем же вечером, с кучей приветов, и пожеланиями доброго здоровья. Кэртону шел пятнадцатый год, он работал в городе на каменоломне, и увидела его Инель перед самым уходом. Он сильно вытянулся, у него начал ломаться голос, прежними остались лишь светлые непослушные волосы. Лилия следила за порядком в доме, помогала ей Ада. Нестора дождаться не удалось - мальчишка работал учеником чистильщика обуви, а затем бежал в мастерскую сапожника... Присев на лежанку рядом с Инель, я увидела, как одновременно улыбается и хмурится подруга, а из глаз бегут слезы, прочерчивая на скуле борозды... 'Еле, они такие большие! Такие взрослые! А стали прощаться, такие маленькие! Ада с двумя косичками, спрашиваю, кто заплетал, отвечает - Лия. С Кэром хотела поговорить, не получилось. С работы пришел, вымотанный, и уснул на лавке. Нестора не дождалась, мне уходить надо было...Мама просила тебя поцеловать'. 'Целуй, давай'. 'Оставила им денег, надеюсь, это им немного поможет...Мама мне что-то сказать хотела, да заплакала, сил, мол нет, в деревню хочет уехать, говорит, там легче будет...' - и замолчала, всхлипнув... 'У Кэра башмаки прохудились, штаны едва до щиколотки достают...Вырос пацан. Лия мое носит, Ада Лилино...Мама устала с ними, конечно....Знаешь, ее что-то беспокоило.... Точно тебе говорю....Не стала она просто меня тревожить...'. 'Ты уверена? Может, показалось?'. 'Нет, Еле, не показалось...' - на этом наш разговор прервался; с шумом распахнув дверь, в казарму влетела Эллания Риис: 'Гант командует общее построение!'. 'Что-нибудь случилось?'. 'Не знаю...' - на ходу помотав головой, и бросив на лежанку плащ со шляпой, Риис выскочила наружу...
      'Построение?' - недоуменно посмотрев друг на друга, вышли из казармы. Выстроившись на прогулочной дорожке, мы наблюдали, как Гант, недовольно качая головой, несколько раз пробегает глазами сверток с Королевской печатью.... И вот, откашлявшись, он произнес: 'Королевский указ... Внимание....'.
      Королевский указ звучал следующим образом: 'Во избежание недоразумения между сторонами конфликта, полковнику Бреоли в случае нужды обратиться к ближайшему окружению Ее высочества принцессы Виолетты Хайтенгельской в целях передачи через свиту для нее сведений. Данный указ вступает в законную силу по ознакомлению с ним стражи Ее высочества и приближенных полковника'.
      'Отсюда следует - зачитав Королевский указ, тяжко вздохнул сэр Гант, - что полковника к принцессе мы не допускаем,... ежели полковник желает встретиться и поговорить с Ее высочеством, то нам, страже следует обратиться к свите принцессы и доложить о желании полковника....Надеюсь, всё всем ясно? Тогда свободны...'. Возле нас остановилась Мел, и тихо присвистнув, сказала: 'Ох-ох, чую я, что отголоски это той встречи... И кажется мне, что просто не будет....Ладно, я на пост, до встречи' - и Мели, махнув нам, убежала по дорожке ко дворцу. Я сменяла ее вечером, Инель меняла Риис....
      Потихоньку мы обживали казармы. Деревянные лежанки, заправленные суконными одеялами, стол посередине, шкаф с посудой, лавка, сдвинутая пока к стене, ну, вроде все. Несколько дней Инель не находила себе места, переживая за родных. 'Еле, я съезжу тихо...Неспокойно мне...Прикроешь, если что?'. 'Разумеется...'. В караул я с Инель заступала вечером, а пока стала ждать, когда она вернется от своих... Забежала Лори и проговорив: 'Гант приказал удары отрабатывать', сняв плащ и оставшись в плотной светлой рубахе, выскочила наружу. Оставшись одна, я задумалась....И мысли мои потекли совершенно не туда, куда мне бы хотелось...Я думала о Корде, о его отношении ко мне.... Что такого я могла сделать, что б так на меня реагировать? Но ответа не было - я лишь чувствовала, как устала от этой необъяснимой ненависти.... Причем, как справедливо заметила когда-то Лори: '...будто два разных человека, первый тебя защищает в минуты опасности, спасает, а второй грызет до боли....'. С барона Корда я в мыслях перенеслась к моему наставнику, его отцу. Как же мне его не хватает.... Как больно осознавать, что те, кто был мне дорог, покинули этот мир.
      Вдруг тенью в казарму, тихо скользнула Инель... Бледная, она прошмыгнула мимо меня, и легла на лежанку, стиснув руки. От неожиданности замерев, я, чуть погодя, бросилась за ней следом: 'Инель, что случилось?'. Она пыталась сказать, но гримаса боли исказила ее лицо. Она зарыдала. 'Кэр пропал...Лия плачет, Ада плачет...Три дня его дома нет. Я тоже бегала, звала его, обежала все дома в старой части города, и на пути попался мальчишка....и он сказал....сказал...' - и рыдания сотрясли ее. 'Что тебе сказал мальчик?'. 'Была....большая драка...много погибших. Их всех погрузили на телегу и увезли....за пределы города'. 'Ты описала ему Кэра?'. Инель, рыдая, с трудом выдавила: 'Нет, но ты же его знаешь. Он всегда впереди всех бы-ыл'.... Я пыталась ее успокоить, объяснить, что надо продолжать искать, что надежда есть - не получилось. Подруга слышала меня, но не слушала. Ее побледневшее лицо, дрожавшие, закушенные губы, и глаза, из которых готов политься горький поток слез....Что мне оставалось делать? Я поспешила к главному охраны, сэру Ганту, с просьбой отпустить нас в город на два часа. 'Это очень срочно, дело жизни и смерти! Я прошу вас...'. И уже через пару минут, пришпоривая лошадей, мы помчались в город.
      Раз за разом мы проезжали узенькие, мощенные камнем, улочки; заглядывали в подозрительные подворотни, спрашивали у прохожих - здесь, правда, вообще не увенчалось успехом. Дамы и их кавалеры в дорогих нарядах попросту нас игнорировали, исчезая в недрах экипажей; бедняки и ротозеи, завидев форму стражи Ее высочества, пытались улизнуть из нашего поля зрения. Мы привлекли к себе внимание военного патруля - слава Богу, при нас оказались документы. Они то нам и сказали про улицу Асажу в северной части Барда....
      И мы поехали на север. Название улицы крепко засело в моей голове, вертя его так и эдак, я прочла наоборот. Едва не поперхнулась....Искоса поглядев на подругу, с трудом удержалась, чтобы не поделиться ... Не, лучше не стоит...
      Доехали до трущоб...Зловонный запах встретил нас издалека. Узенькие, грязные улочки петляли, вдоль домов по канавам бежала вода, о содержании которой мы вполне могли догадаться. Тут же рядом гора мусора и писк крыс; чудом я удержала Бурана, дабы он не шарахнулся. Переглянувшись с Инель, с трудом сглотнув, въехали в первую подворотню. Отсыревший, темный низ домов, чавкающая грязь под копытами лошадей, и мы, с трудом успевшие отскочить в сторону от вылитой сверху воды...
      Нащупав рукой меч, тихонько поехали дальше. Поворот и оглушительный визг резанул по ушам; Буран встал на дыбы - замотанные в кучу одежды, на нас надвигались вооруженные ножами, оборванцы. Выхватив меч и пару раз рубанув воздух, мы, стремглав по очищенной на миг улице, проскакали дальше...Начинался дождь, противный, мелкий. Уже не выпуская оружия из рук, мы приостановились....Впереди жалобно заскрипела дверь. Высокие фигуры в темных плащах выходили на улицу. Да уж, так и хочется выдать: 'Валим отсюда...пока можем'. И тут вопль Инель почти разорвал мои барабанные перепонки: 'Кэр!!'. Бог ты мой, как же она его разглядела?? В толпе, теперь из-за крика оттесненный назад, с бледным, без кровинки, запрокинутым лицом, Кэра волокли к темной повозке... 'За ним, Инель!' - крикнув, я рванула вперед...и что-то увидела краем глаза непонятное, отчего мои мозги ответа пока не нашли, а медленно пытались соображать....Моя подруга - дело было в ней. Со стеклянным взглядом, глубокомысленно рассматривая поводья, Инель окаменела! Я...я лишь поняла, что голова моя сейчас, прямо сейчас закипит...От страха, неожиданности, и ...полной непонятки...Что за черт, черт возьми! 'Инель! Инель! Да что с тобой?!' - схватив ее за плечо, мне пришлось тут же вцепиться в него же - она стала падать! Зубы мои стали отплясывать бешеную кастаньету, и что я могу добавить, слава Богу, что хватило моего разумения взглянуть на этих гадов....
      Двое, раскрыв ладони, стояли и смотрели в нашу сторону, не шелохнувшись. А тип посередине перебирал в руках какие-то черные четки, что ли. И они двинулись в нашу сторону... Сердце отбивает - тук, тук... Мыслей нет, в смысле есть одна, кровожадная....Но это не мысль, а так, вопит инстинкт самосохранения. На него и надеюсь...В миг, сжав меч, я, больше не думая, кинулась на них....От их презрительной величавости не осталось и следа....Врассыпную, они бросились бежать, оставив троих в неестественных позах, распластанных на земле.... 'Это невозможно...Этого не может быть! Невозможно!!' - и замахав на меня руками, тип с четками, с посеревшим лицом, сполз на землю....
       'Что невозможно? Чего не может быть?' Однако, в следующий миг эти мысли вылетели из моей головы - я, размахивая мечом, с боем, пробилась к повозке...надеясь, что не слишком поздно...Взмах кинжала справа и мой встречный выпад; выдернув меч из обмякшего тела, я откинула холщовую материю - между прутьями повозки увидела нескольких человек, бессмысленно таращивших пустые, лишенные всякого выражения, глаза...Меня конкретно передернуло. Что с ними? Что за чертовщина здесь вообще творится?? Пару раз рубанув прутья мечом, я добралась до них. 'Эй, выходите...'. А в ответ тишина, и слышу вокруг стоны с проклятиями - что доберутся до меня, что уничтожат, что превратят в нечеловека...Обернувшись, вежливо попросила заткнуться. Меня не поняли - я не виновата... что немного не рассчитала силу удара... Вытащив Кэра, почувствовала чей-то взгляд - тяжелый, страшный, неживой! Глазами быстро пробежавшись по лицам неприятеля, подняла голову. Жуть... И мурашки табуном по спине, моментом взмокшей. На меня из окна смотрел белый, с перекошенным от ненависти лицом, с черными глазищами без смысла, человек...Ну, телосложением человека...В эту минуту, под звон колоколов в голове, до меня дошло, что знаю я его, точно знаю! И в памяти что-то мерзкое всплывает, плохое...
      Вспомнив, что за субъект, легче не стало... Гелберт фон Лауран....Тогда, по крайней мере, он был похож на человека, плохого, но человека. Сейчас...В черном одеянии, помаячив в окне, что-то шепча белым ртом, он через миг... исчез? Помотав головой, и с нарастающим единственным желанием - побыстрее отсюда свалить, потащила Кэра прочь. Взглянув на Инель, удивляться сил не было...В той же позе сидит, на лошади...Ну...Ладно, значит проблемы только с братцем...С трудом, погрузив его на Бурана, и сев сама, взяв Трису за поводья, тронулись в путь... 'Инель, давай, очнись! Мне нужна твоя помощь! Инель!'. Если сейчас кто-нибудь выскочит и попытается напасть, ему в принципе, повезет...Плутая по каким-то закоулкам, переулочкам, с бешено колотящимся сердцем, мы выехали на просторную улицу, с громыхавшей вдали повозкой. Увидела в тени дома колодец; рванув к нему, набрала в деревянную кружку воды, и стала немного резковато приводить в чувство ребят. Судорожный вздох Инель, кашель, и лицо постепенно начинает оживать....И рев, на всю улицу. 'Инель! Нет времени, потом плакать будешь! Займись Кэром!'. 'Еле, это так страшно! Так плохо! Я...я пыталась дышать, сказать тебе хоть что-нибудь, а все сдавило внутри, и все....И больше не помню ничего! Что ...что было?!'. 'Не знаю, Инель...Потом разберемся! Сейчас Кэра в чувство приведи!'. 'А ты куда?'. 'Мне надо....извини, что одну оставляю, но так надо....Знаю, что дура...Если до сих пор не поумнела, то уже видать, не судьба...Займись братом'. Вскочив на Бурана, я поехала назад. Неразумно, глупо, по-идиотски...Согласна со всем, но иначе не могла...Всю дорогу перед глазами стояли лица людей в повозке...Каким же извергом надо быть, чтобы из человека такое сделать?....
      Держа наготове меч, проезжала улочки. И на душе стало так муторно и худо, что хоть волком вой... Я нашла нужную улицу, но....опоздала. По истоптанной земле было видно, что произошла именно здесь потасовка, с кровью. И ничего больше...Ни повозки с несчастными людьми, ни тел...Окна напротив стоящего дома мрачны и веет от них такой замогильной пустотой, что удержал кто-то руку мою от стука в деревянную дверь....Удержал и потащил назад, к Инель и Кэртону....А возле них увидела джентльмена, хорошо одетого, о чем-то спрашивающего подругу. И дернулась я, но узнав кто это, почти успокоилась. Почти... Память услужливо нарисовала фон Лаурана, тоже в недавнем джентльмена....
      Граф Веллинг интересовался службой Инель...Но, увидев меня, а в особенности, из какой подворотни я выехала, остолбенел. 'Вы, если память мне не изменяет, воспитанница барона...Кажется, Елена Ховард?'. 'Она самая. Здравствуйте, граф'. 'А...там вы решили проехать, чтобы сократить путь?'. 'Нет, сэр. Мы искали Кэра, брата Инель...Поиски завели нас в эти трущобы...'. 'Позвольте вопрос, простите, это не праздное любопытство, и....чем закончились поиски?'. 'Ну, если коротко, мы его нашли, вот он. Пришлось, правда, спасать'. 'Вот этого юношу?'. 'Да, граф'. 'Простите, вы....вам его что, пришлось делать? Спасать?!'. 'Да, сэр. Немного повоевала мечом'. 'Гм. Позвольте...вы увлекаетесь запрещенной магией?'. 'Чем?'. 'Но, сударыня Ховард, вам ведь как-то удалось спасти юношу?'. 'Я же говорю, пришлось помахать мечом....Простите, позвольте вопрос встречный - а что там происходит?'. 'А вы не поняли? И остались в живых? И даже вытащили юношу. Поразительно, что сказать. Просто слов нет'. 'У меня не было времени....Может, объясните, граф'.
      'Разумеется....Но не сейчас' - и махнув рукой, подал знак экипажу, стоящему в тени на противоположной стороне, у двухэтажного деревянного некрашеного дома. Лошадей привязали к задней перекладине. Экипаж графа так мчался по улицам города, что против воли стали возникать дурные мысли... Остановились у большого особняка, утопающего в зелени. 'Как же давно я здесь не была' - услышав нотки тоски в голосе подруги, дошло, что это дом графа. Кэртона увели на кухню, отпаивать настоем трав. А мы, вслед за хозяином, прошли к нему в кабинет. Массивные стеллажи с книгами, большой стол, заставленный склянками. Инель улыбнулась, глядя на это все. А я неожиданно уловила взгляд графа, внимательно рассматривающий светловолосую девушку с серо-зелеными ясными глазами и легкой улыбкой, водящей рукой по склянкам на его столе... Делать нечего, пришлось отвлекать внимание графа на себя: 'Граф...Будьте добры, объясните...'.
      'Да, да. Но, коротко не получится...С незапамятных времен Королевства Североморья были окружены защитным магическим кольцом. Защита от Скалистого Края и Пустоземья...населенные не дружественными нам народами, у них в быту и жертвоприношение, и кровавые ритуалы, и все остальное...Уничтожить их нельзя, здесь я объяснить не могу, смысл в каком-то равновесии, существующем в Североморье...Охрана магических границ возложена на верховных магов Лучезарного Королевства, но и там, как поговаривают, сейчас неладно...В остальных Королевствах магия запрещена, особо одаренных детей, рождающихся с магическим потенциалом, сразу отдают в Королевскую школу...Если магия запрещена, то дальше по цепочке - всегда найдется тот, кто втайне будет ее практиковать. В Хайтенгелле улица Асажу пользуется страшной славой, зловещей. Именно там пропадают люди, именно оттуда выходят преступники, для которых святого ничего нет...Понимаете? Там всегда посты военных патрулей, и то, что вы туда попали, не знаю, в пересменку попали, что ли. Эта улица держится на особом контроле, но сделать с ней ничего не могут....И я не знаю, почему. Эта улица словно из другого мира - плохого, чуждого нам. И кто-то есть там, очень сильный, очень страшный... Поэтому я так удивился, увидев, откуда вы выехали....Просто неслыханно, что вам удалось спасти паренька....Но, послушайте, они своих жертв не отпускают. Увозить его нужно отсюда, и как можно скорее...Затеряться ему надо, спрятаться...Понимаете? Инель, брата в первые дни будет не узнать....Болеть он будет, сильно...'. 'И что же делать?' - тихо, испуганно прошептала Инель Кларк. 'Как что, увозить его надо....Подальше. И еще, с этого момента будьте осторожны. Как вы знаете, береженого Бог бережет. А я попробую связаться с бароном, может, он что-нибудь и придумает'. 'С бароном? С бароном Кордом?' 'С ним...Обещал я ему, правда, что один там разъезжать не буду, раньше всегда вместе приглядывали за этим рассадником. Разозлится Джон, точно. Ну, ладно, вам наверное, пора?'. 'Да, сэр. Давно пора'. 'И все же, Елена Ховард, я все никак в толк не возьму, как же так возможно? Ума не приложу...Ну, ладно, будьте осторожны, внимательны....Глядите в оба'.
      В карете графа нас в два счета домчали до лачуги Кларк. Очень кратко, тщательно подбирая слова, Инель рассказала суть...Но и ее оказалось сверх меры... Пока все семейство Кларк успокоилось, вытерло слезы, вновь зарыдало, и вновь вытерло слезы, я поняла, что мне и Инель светит получить по самые небалуйся от сэра Ганта.... Подозвав подругу, и вместе покумекав, решили, что я уезжаю, и прикрываю Инель...На том и порешили.... А то, что отпрашивались вдвоем, как-то подзабылось...
      Если коротко, получила я от сэра Виста Ганта по полной, но остыв, спустя какое-то время, Мели сказала мне, что отпускает он Инель до утра - разобраться с родными... Объяснив, как их найти, я попросила Донован быть осторожной. Ночь тихо отступала - стоя на посту рядом с внутренними дверями в покои фрейлин, меня кто-то шмякнул по плечу, и зловещим горячим шепотом в ухо, добавил: 'Рассказываю по порядку'. В тот же миг, схватив ночного визитера за камзол, приглушая смешок, стала вытягивать под свет канделябров... 'Привет...'. 'И тебе не хворать...' - подавив зевок, Мел устроилась рядом, облокотившись о стену. И закрыла глаза...'Ну....' 'Что ну?'. 'Донован, выкладывай! Как там?'. 'Тяжеловато... Мальцы собирают вещи, мама Инель готовит еду в дорогу, на Кэра смотреть страшно - бледный как смерть, сидит, молчит, в одну точку смотрит...Инель держится, но на долго ее не хватит. Утром я на пост заступлю пораньше, а ты дуй туда...Гант переживет, здесь пока все тихо...Кларк рассказала мне все...Ну и ну...Вот так живешь, живешь, в ус не дуешь, а под боком такие ужасы творятся... Пойду я, часик придавлю, и к тебе...'. 'Мел, ты ничего? Выдержишь?'. 'Еле, есть волшебное слово...' - и усмехнувшись, стала спускаться по лестнице. 'Какое?'. 'Слово надо...Пошла я...'.
      На рассвете я выехала из резиденции; громко стучали по мостовой копыта лошади, где-то орали петухи, город еще спал. Добравшись до их домика, и тихо постучав в дверь, я едва не схлопотала шпагой в живот. В стремительно распахнувшейся двери в боевой стойке была Инель. 'Еле....я же могла....Господи...' - и всхлипнув, втащила меня внутрь. Присев на скамью, я оглядела три тюка и несколько мешков. 'Как вы тут?'. 'Ничего. Стучал кто-то несколько раз, но мы дверь не открыли...Есть будешь?'. 'Нет. А вещи как вывозить?'. 'Повозку сосед дает... Все уже собрали'. 'Куда едем?'. 'В деревню, Донику...'. 'Далеко?'. 'Да, далековато'. Показалась Мария Кларк; обнявшись, она позвала детей: 'Ада, Нестор, Лия, Кэр... Пойдемте, посидим перед дорогой'....Прижавшись к друг другу, тихо сопели ребятишки; Инель держалась, но губы подруги уже кривились, и намокли глаза... 'Ну, пора ехать. Путь неблизкий'...
      Загрузив в повозку вещи и усадив мелких, мы вскочили на лошадей, под крик Марии: 'Н-но, родная!', тронулись в путь, на восток...Выезжая из города, приостановились на посту....Мы с Инель просили любую бумагу, удостоверяющую, что семья Кларк просто переселенцы...Не знаю уж, что больше подействовало - золотые монеты хайты, сунутые в руку, или форма наша, но документы были получены и спрятаны Марией за пазуху. Дорога пока была просторная, вымощенная булыжником. Светило яркое солнце. День обещался быть теплым... 'А в этой деревне, кто там?' - прокричала я Инель. 'Туда несколько семей переехало, соседей'. 'Ясно...'. Равнинная местность не отличалась разнообразием, редкие облезлые кустарники и одиноко стоящие кое-где березки...Вот и весь окружающий вид....
      Через какой-то промежуток времени мы подъехали к следующему посту...Мария отозвала Инель в сторону, и что-то начала усиленно доказывать. 'Что случилось?' 'Мама не хочет, чтобы мы дальше ехали...Переживает за нашу службу. Говорит, что сами как-нибудь доберутся. Черт! Уперлась и все тут...'. 'Что будем делать?'. 'Не знаю, Еле...А я маму знаю...С места не тронется, пока по её не будет!'.
      И что нам делать?...Оставлять их и ехать на службу, а как они доберутся? А если в дороге что-нибудь случится? А если... Наши мучительные раздумья прервал крик: 'Ховард, Кларк, а вы откуда здесь?! Ну, вы даете! Там Гант общее построение командует, а вы здесь...Во, умора!' - не дыша, остолбенев, мы обернулись; недалеко стражники проверяли документы у Элании Риис....
      Гант командует общее построение?!...С чего бы это? 'Элания?! Какое построение? Когда командует? А ты тогда здесь, какими судьбами?'. 'Поручение фрейлин...Типа это важнее. Гант и так в ярости, похоже, мы вас опять в дороге догонять будем. Принцессе, кажется, приелась обстановка! Так что, впереди новое путешествие! Как же это надоело, кто бы знал...Еще Дайна с Лидией отстали... '. 'А путь вы куда держите?'. 'Ховард, издеваешься? Может, еще сказать к кому и что с собой везем?....Лучше скажите, вам куда надо?'. 'Элла, нам надо в деревню Донику'. 'И кому надо?'. 'Семье Инель' - и мы показали на светлоголовых Аду и Лию, тихонечко сидящих в повозке; Нестора, играющего на дороге камешками, Кэра видно не было... 'Вот, им. Элла, может получиться, а?'. 'Нам конечно, не в деревню Донику... Ладно, чуть задержимся. Не умрет девица....Не переживай, Кларк, давайте езжайте, пока Гант из вас отбивные не сделал....' - и совсем тихо добавила: 'Моя семья в войну пропала...Брат да сестра'. Инель бросилась к ней, и сжимая ей руку, едва не плача, повторяла: 'Спасибо, Элла, спасибо!'. 'Да ладно, кончай ты...Сказано, довезем! На дорогах опасно сейчас, довезем!'. Инель бросилась обнимать мелких, вытащила сопротивляющегося Кэртона, расцеловала его, едва не придушила Нестора, и затихла рядом с матерью. 'Инель, пора...'. Ко мне подошла Мария: 'Удачно добраться...Держитесь друг друга,...жизнь тяжелая сейчас, надо быть вместе....' - и обнявшись со всеми напоследок, мы, помахав рукой, помчались назад....
   Ветер свистел в ушах, равнина превратилась в сплошное зеленое полотно - мы неслись на пределе сил лошадей...Взмыленные, мы ворвались в резиденцию и уже издали услышали громовой голос сэра Ганта...Пробравшись к Мели, на ее злобный шепот: "Вы куда делись?", тихо поведали о переезде. ""Ну, вот и хорошо....А здесь с утра...кошмар какой-то... Гант все посты обежал, проверял всех, спросил, где вы. Ну, я ему: "Как где? Дежурство закончилось, они или в казарме, или на тренировочной площадке...". Посмотрел на меня подозрительно, а сказать нечего... Я на посту, Риис тоже. И слышим тут, шум, топот сапог, будто делегация целая. А как визитеров увидали - понятно, думаем, чего Гант взбешенный такой....Принц Далмон с господами пожаловали....И сразу к принцессе...Мы уши навострили - слышим, господа на корабле в море выйти хотели, его, принца, ждали, а он приехал злой, как сто чертей....короче, до корабля не добрались....прямо говорят в кладовых резиденции принца пиршество устроили. А там наверное, бутылок с горячительной жидкостью мноого. А когда уже не влезало..."" - хихикнув, Мели сделала серьезное лицо - к нам шел сэр Гант, грозно нахмурив брови, тихо пробормотала: "Дамы приехали...и веселье продолжилось, с прежним рвением". "Стражницы! Какого черта...." - наверное, девочкам было тяжело выслушивать ругань Ганта; но я бы лучше его послушала.... попереживала малость...но я оглохла, разом....И сердце застучало где-то в висках, и дыхание сбилось - черт, я увидела рядом с принцем....черт, барона!...
      Он спокойно стоит, меня не трогает, разговаривает с принцем, и глазами пробегает по безукоризненной шеренге стражников. Ну ведь все нормально...А я с трудом смогла унять дрожь, чувствую локоть Мел - успокойся, мол. Но на душе тяжко, очень хочется просто удрать,....и, не дай Бог, встретиться с ним взглядом. Стоило мне об этом подумать, как наши глаза пересеклись. Ох...Мрачное лицо, суровый пристальный взгляд черных глаз до дрожи в коленках, в уголках рта затаилась усмешка, от которой становится конкретно не по себе..... В мое сознание врывается голос Донован: "Очнись, подруга! На сборы двадцать минут! И выдвигаемся. Ты как?". С благодарностью, едва не плача, вцепившись ей в руку, я почти утаскиваю Мели с этой чертовой площадки.... "Ты чего? Отвыкла от барона?" - слова Мел немного привели меня в чувство. "Я...я словно выбита из колеи...Да, ты права, наверное, немного отвыкла...". "Ладно, что мне тебе сказать - переживешь. Пошли собираться". "Э...А куда мы выезжаем?". "В Доренхем... А потом по желанию Ее высочества....Надоело ей тут...Так что опять, путешествуем".....Примерно через час мы покинули уютную резиденцию принцессы и от сэра Виста Ганта, уже в дороге узнали, что желание у Ее высочества объехать все города Королевства...На что нам оставалось лишь простонать в ответ....
      Я очень надеялась, что барона больше не увижу. Но я ошиблась. Изредка я видела его, присоединявшегося вместе с принцем Далмоном к компании Виолы, а он иногда видел меня.... Не приближаясь, сдержанно кивая друг другу, он, с извечным мрачным пристальным взором, тем не менее, меня не трогал....
     

IV

     
     
     
      Прошло три месяца, покуда страсть принцессы к путешествиям немного утолилась. И находились мы недалеко от Лашрена.
      Ночь тихо отступала. Предрассветный туман заполнил собой всю территорию, на которой расположилась походная резиденция принцессы Виолы. Королевская особа славилась своей любовью к путешествиям и ночевкам в самых непригодных, с точки зрения королевских родственников, местах. По этому поводу как-то вышел жуткий скандал с Королевой - матерью, и поэтому принцесса разъезжала по стране со своей свитой, охранниками, и стражей. Просторный шатер Ее высочества устанавливался в центре походной резиденции, по краям которого были натянуты шатры фрейлин и музыкантов. По периметру поселения располагались сторожевые костры с дежурными постами, чуть поодаль от них кухня высокоблагородных особ, и наша, военная. Раз в две недели, в специальном большом шатре, на пару устраивалась баня. В эти минуты, практически всегда, мы забывали, что мы - стража, и начинали гоняться друг за другом, визжать, ежесекундно рискуя обжечься о раскаленные камни. В обязательном порядке, если ночевка предполагалась более двух суток, возводились две сторожевые вышки. Вот это занятие мы ненавидели всей душой. Но, все же, в спартанских условиях мы не жили. Ну, если только иногда. Когда мысль об остановке приходила в светлую голову принцессы неожиданно, наши спальные места могли размещаться просто под навесом....
      В последнее же время путешествовать стало сложнее, положение осложнялось тем, что наше Королевство Хайтенгелл вот уже несколько месяцев находилось в состоянии практически объявленной войны с Северным Королевством. Как говорится, не хватало только условного повода. Мне бы спать, наслаждаться отдыхом, но эти ненужные мысли взбаламутили мое сознание. Так я бы и лежала на узкой, чертовски неудобной лежанки, как вдруг....раздался крик. Подскочив с лежанки, как ужаленная, я рванула из казармы. Кричала Инель, моя подруга, стоящая в карауле. Пост располагался в сторожке, примыкающей к походной резиденции принцессы. Ею был тяжело ранен полковник Бреоли, лежащий на земле рядом со сторожкой. Черт возьми! Ее камзол был порван, на рукаве медленно, но верно расползалось темное, кровавое пятно. Опухшая губа кровоточила. На скуле багровел кровоподтек. Шляпу она где-то потеряла, а левой рукой по-прежнему крепко сжимала шпагу.
      "Инель, Инель - все хорошо, - услышав мой голос, она вздрогнула и зарыдала. Всхлипывая, она простонала: "Матушка, матушка, что же будет? Что же теперь со всеми нами будет?" В трансе, глядя на лежащего у ее ног полковника, Инель начало трясти. Схватив ее за плечи, я вытащила подругу на улицу. Увидев бегущих к нам Лори и Мели, я передала Донован дрожащую Инель, а Лорина заступила в караул.
      Перевязка Бреоли особо не помогла. Полковник приобретал синюшный вид, его грудь все медленнее вздымалась, дыхание стало сильно прерывистым. Медлить было нельзя. С трудом, дотащив его до повозки, и погрузив, я поехала в госпиталь. Он находился недалеко от резиденции, чуть ниже по реке. Я понимала, что, как только сдам доктору Маклину раненого полковника, меня вполне могут арестовать. Полковник являлся родственником кому-то из правящей верхушки. Конечно, я просто могла сказать, что не причастна к этому ранению, что в карауле находилась стражница Инель Кларк....
      Но я не могла. Не могла. Потому, что знала ситуацию моей подруги. На ней в деревне Донике, куда они недавно перебрались, была ее семья. Ее жалованье стражницы помогало всем. А я была одна. Одна в целом мире....
      На подъезде к госпиталю стали появляться повозки, пронесли раненых на носилках. Меня остановил сторожевой пост: "Стой, кто идет?" - услышала я возглас. "Не идет, а едет. Старшая стражница свиты принцессы Виолы Елена Ховард. Со мной раненый полковник Бреоли. Прошу пропустить незамедлительно." "Проезжайте. Доктор Маклин в крайнем шатре", и, проверив бумаги, пропустил в лагерь. Поблагодарив, я поехала навстречу своей судьбе.
      Они выбежали мне навстречу. Доктор Маклин, в смешном колпаке и видавшем виды, когда-то белом, а сейчас землистом, в кроваво-грязных подтеках, халате. Сэр Бенджамин Карло, весь надушенный, затянутый, в блестящем камзоле с бриллиантовыми застежками, в белоснежном парике, в чулках и привязанных к ним бантах смотрелся среди полевого расположения войск настолько неуместно, что вызвал в памяти выступления клоунов в бродячих труппах. Рядом с ним стоял один из самых родовитых и наверное, самый толстый из них же, сэр Дойр Вин Гезер. Обладатель принеприятнейшего характера, он становился главной мишенью злых шуток как принцесс, так и остальных представительниц прекрасного пола. Когда полковника Бреоли унесли на носилках волонтеры, мне был устроен форменный допрос.
      Что я могла ответить на их вопросы? Что полковник без высочайшего разрешения проник на территорию, охраняемую стражами принцессы Виолы; что королевой Викторией была получена и принята во внимание просьба принцессы не пропускать до нее Бреоли; что он не принял во внимание мое предостережение о невозможности посещения принцессы; и что я просто выполняла свои первейшие обязанности по охране ее высочества принцессы Виолы. Я накатала письменный рапорт, составила объяснительную генералу Южной армии Веленду. И оставалось только ждать. Меня отвели в небольшую, темноватую комнату, и заперев дверь, оставили. Я решила, как когда-то, правда, на сей раз, это решение далось тяжелее, что я лучше усну, чем гадать, что меня ждет...
      ...Сквозь щелку в стене в глаза полыхнуло яркое утреннее солнце. Практически в тоже время пробарабанили в дверь. Генерал Веленд до выяснения всех обстоятельств отдал приказ о моем прибытии на военную закрытую базу, а проще, в солдатскую тюрьму.
      У меня внутри рухнуло все со страшной силой. С трудом справившись с дрожью, сотрясающей мое тело, я забралась в закрытую карету с решетками на окнах и запирающейся дверью на засов. Что же теперь будет? Какое решение, касаемо меня, примут там, наверху. Отчаяние накатывалось волнами; я не замечала намокнувшей от слез рубахи; не заметила загрохотавшей по булыжной мостовой кареты...
      Под конвоем стражников с арбалетами меня доставили к главному смотрящему Военной базы, полковнику Олненсу. Вскользь просмотрев приказ, Олненс отдал распоряжение: за прежнюю безупречную службу доставить в верхнюю комнату. Что это означало, разъяснилось чуть позже. Имелось окно и стул - вот это и означало безупречная служба. Дальше меня окружила тишина...Дабы окончательно не струхнуть и не потерять лицо, я погрузилась в далекие теперь, воспоминания...
      ...Вспомнился первый урок вальса, преподанный бароном. Неуклюжее па и я падаю с грохотом на паркет, а дальше слышу едва сдерживающий от смеха комментарий молодого барона: "Отец, у вас, как я погляжу, самая потрясающая партнерша". Я пытаюсь быстро подняться, но запутавшись в длинном платье, только еложу по полу, что сопровождается поистине гомерическим хохотом появившихся друзей Джона Корда. Барон прерывает этот праздник жизни одной лишь фразой: "Господа, вам нечем заняться?". Спрятавшись от всех на втором этаже, среди портретов их важных предков, я зря надеялась вволю поплакать. Молодой барон грубо вторгся в мой горестный уголок: "Какого черта ты тут делаешь? Ты кто такая? Забыла свое место?! Я напомню! Ты - нищенка, взятая в дом из милости. Оборванка, которая влачила бы до сих пор жалкое существование где-нибудь под забором, если бы не идиотская прихоть Дарчесира. Ну неужели он с отцом настолько слепы, что не видят твою бездарность и никчемность....Да разве ты можешь хоть отдаленно стать похожа на благородную леди?! Кишка тонка...Вон отсюда!". И незаметно появившаяся Марго утаскивает меня, спотыкающуюся от застилающих глаза слез, вниз, на кухню. И Наиля, любимая толстушка-кухарка, под нос сует горячий пирожок: "Съешь, деточка, съешь"....
      ....Загромыхали ключи... Вернувшись в реальность, я смотрела, как стражник занес в комнату поднос с чем-то, прикрытым тряпкой. Немного постояв, он сказал: "Я надеюсь, стражница Ховард, что вы не пострадаете...Это вам. На базе появился барон. Он справедливый и мужественный человек. Может быть, он сможет вам помочь". Барон?? Интересно, в Хайтенгелле много баронов? Я знаю только одного представителя данного титула... Но, наверное, еще есть? ....
      Взяв принесенный хлеб и крынку молока, я устроилась на подоконнике. Я жевала и раздумывала о своем положении....Что знают девчонки о произошедшем? Знают ли они, где оказалась их подруга? А Мели...мне стало тошно при мысли, что она может подумать обо мне плохо. Я должна, просто обязана все им нормально объяснить. Но, оправдав себя, я подставлю Инель. Вздохнув, я вздрогнула, почувствовав, что молоко, пролившись на рубаху, холодом коснулось кожи. Соскочив с подоконника и стащив с себя одежду, я увидела резко открывшуюся дверь и стремительно вошедшего мужчину. Схватив рубаху и прижав ее к телу, я взвизгнула. Я узнала своего посетителя. Он был абсолютно не тем человеком, кого бы я вообще хотела видеть, а особенно здесь.....
      ....Прижав к груди мокрую рубаху, я столкнулась с напряженным пылающим взглядом его глаз. Барон Джон Корд?! Господи...Что он здесь делает??...Что ему понадобилось?! 'Отвернитесь же!' Я схватила сложенную простыню, лежащую в изголовье лежанки, почти в ней запуталась, и стараясь унять дикую дрожь в руках, все-таки смогла ею обмотаться. 'Барон Корд, зздравствуйте, - я запнулась, - для меня большая честь видеть вас...здесь' - и замолчала, не в силах вымолвить ни слова...Не смотреть на него было невозможно - не в стену ж пялиться. А на него, нет, это выше моих сил!...И сцепив зубы, молча считаю до десяти, до двадцати; черт возьми, легче в бой с кем-нибудь ввязаться, в драку, чем чувствовать себя так - как кролик перед удавом....
      Он, окинув стремительным взглядом темные каменные стены, потолок, скользнув по лежанке, с усмешкой посмотрел на меня. В упор. 'Что молчите, Ховард? Обстановка как раз для вас. Располагающая. Вы доказали не только отсутствие у вас мозгов, но и неспособность быть стражницей. Неспособность быстро принять правильное решение чревата большими сложностями. Ранить полковника - это гибельное дело. Вам жизнь надоела? Единственный ваш талант, Ховард, портить жизнь окружающим и создавать проблемы. И что же с вами прикажете делать? Чтобы от вас неприятностей больше не было, может быть, правда, расстаться с ней....' - его усмешка становилась невыносимой. 'Расстаться с кем?'. 'Не с кем, а с чем. С жизнью, сударыня, с жизнью' - в его голосе металл, а в глазах мелькает боль, от которой я цепенею... 'Поверьте, сэр, я....мне, правда легче умереть, чем видеть вас и слышать ваши бесконечные, и оттого настолько надоевшие, насмешки и издевательства'. Я где-то его пробила. На секунду показалось, что ему отчего-то смертельно тяжело, но практически мгновенно он взял ситуацию под контроль. С возникшей знакомой ухмылкой на лице он медленно приблизился; я, кожей ощутив опасность, как в клетке с хищником, отшатнулась и прижалась к стене. 'Значит, вам легче умереть, чем видеть меня?' - подойдя почти вплотную, Джон Корд странным образом лишал меня сил к сопротивлению. 'Как мило,...отчего же вы тянете? Или раньше вас привлекала обстановка в замке, возможность жить, как вы не заслуживаете?! Или когда вы попали в свиту к принцессе Виолетте и изъездили полстраны? Медлите, сударыня, с принятием решения? Так, может, мне и вправду помочь вам? Расстаться с жизнью?'....
      Я молчала, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вцепиться ему куда-нибудь. О нем я знала немного, но и этого хватало, чтобы почувствовать исходящую от него опасность. Он - лучший фехтовальщик и воин королевства; половина придворных дам его обожала и млела, половина также яростно ненавидела; он воевал и за ним тянулся шлейф домов, в которых ему было отказано в приеме; его любил принц Далмон, покрывающий его многочисленные похождения. О его смелости слагались уже легенды, о неустрашимости и о способностях справиться с многочисленными врагами. Им впору было гордиться. Но именно этот человек замучил меня неимоверно.
   'Что же вы молчите, сударыня? Я не буду препятствовать решению военного суда о приговоре вас к казни. Прощайте'. Холодно, мне холодно... И снежная буря, завывая, снеся все преграды, рвется из души, ее не удержать, не остановить...и страх замерз, застыл внутри глыбой; меня прорвало: ' Когда-нибудь вы горько пожалеете о своем решении! Пожалеете, что заставляли меня страдать! В самом начале моего пребывания у вас в замке я пыталась сделать все, чтобы заслужить ваше расположение, но все мои попытки натолкнулись на вашу нетерпимость по отношению ко мне. Я устала от вас, барон Корд!! Ваш отец наполнил мое недолгое пребывание у вас дома таким теплом и нежностью, что вас я долгое время старалась не ненавидеть, приняла ваше отношение как должное. Но вы просто невыносимы! Поймите же, я не виновата, что когда-то милорд Дарчесир выбрал вашего отца моим учителем. Речь тогда шла об охране виконтессы. Надеюсь, что когда-нибудь ваш гнев уляжется, и вы изменитесь. Для своего же блага. Ненависть ко мне погубит вас, барон! Прощайте'. ' Не виноваты?! Вы отняли у меня отца, сделали невозможным мое нахождение в замке! Разговоры только о вас! О ваших успехах и достижениях! А кто вы вообще?!'. 'Ваш отец просто был...горд мной. Я старалась, чтобы ему не было стыдно за меня. Я искренне привязалась к вашему отцу. Я благодарна ему за заботу. Вот и все.' 'Вы просто привязались к моему отцу? Как же вы благодарили его за заботу? Чем, собой?'. Мы вздрогнули оба: я оттого, что неожиданно нанесла пощечину, даже не поняв, как я смогла; он от нее самой. 'Убирайтесь! Вы еще узнаете, поверьте, и что такое любовь, и что такое благодарность...Узнаете, но будет поздно. Вон!'. Он стремительно вышел. Мне показалось или он, правда, был бледен? Показалось, что он раздавлен или нет? Я устало опустилась на лежанку и закрыла глаза. Сил не осталось....
      .... 'Стражница Ховард, к вам пришли. Прошу вас' - сказал стражник, пропуская ко мне в комнату, Мели Донован. 'Что случилось?' 'Что должно было случиться, то и случилось'. 'Ты не могла это сделать! Никак. Тебя даже в карауле не было! Доказать твою непричастность будет плевое дело!' 'Не смей! Прошу! Если выясниться, что я не при чем, начнется расследование. И выяснить, кто виноват, окажется просто!' - я в отчаянии смотрела на Мели, моля ее о молчании. Очень тихо, с нескрываемой болью в голосе, Мели прошептала: ' Неужели Кларк это стоит?' 'Мели, тем, что я выжила и кем я стала, я обязана ее семье. Когда-то Мария пригрела неизвестную, незнакомую им девчонку, хотя лишний рот ей в семье был равносилен смерти! И я не могу поступить иначе, не могу! На Инель вся семья, они уехали в деревню, ведут свое хозяйство и еле сводят концы с концами. И ты прекрасно все сама понимаешь! Как бы ты поступила на моем месте?'. 'Извини, Елена, но не дай бог, мне оказаться на твоем месте. Хорошо, что остается? Сводить защиту к выполнению тобой указа королевы о невозможности пропустить полковника? Это?'. 'Наверное. Но боюсь, все бесполезно. У меня был барон Корд...'. 'Барон Корд? Но это здорово. Он запросто может тебе помочь! О его влиянии известно многим. Он...' Я остудила ее пыл: ' Остынь. Все как раз наоборот'. 'Как наоборот? Барон не собирается тебе помогать?' 'Нет, Мели. Он будет настаивать на смертном приговоре'. ' На...на чем? Ты...ты уверена? Не верю. Просто не верю. Как можно? Почему? Он...здесь был?'. 'Да, Мел....Прости, не хочу об этом...' - я с горечью смотрела, как моя подруга медленно поднимается со стула, поднимает шляпу с широкими полями и смотрит на меня. Долго и грустно. В серых глазах стоят слезы, темные круги под глазами делают Мели старше на несколько лет. А ведь ей только исполнилось двадцать лет....На серую рубаху одета кольчуга; на штанах защитные наколенники; на ногах сапоги. Широкий пояс с отверстиями под кинжал; тяжеленный меч, висящий сбоку, на спине лук и стрелы. Я старалась запомнить ее облик; а мое сердце начинало кровоточить. 'Когда оглашение приговора?' 'Завтра. Сегодня рассмотрение. Спасибо, что пришла. Мне это было очень важно. Передавай привет Лори и Инель; скажи, что я скучаю.... Мел, присмотрите за Инель, ладно'. 'Хорошо. Тебе незачем благодарить меня за визит. Мы - подруги и останемся таковыми навсегда. Все же я верю, что завтра все сложится хорошо. Буду верить, несмотря ни на что'. Мели Донован ушла; ее взгляд, упрямый, обнадеживающий, долго еще держался в моем сердце....
      Присев на лежанку, я начала растирать руки - они были ледяными, в висках стучало; меня трясло, как осиновый лист. Как-то все-таки я смогла уснуть на этом топчане. Открыв глаза, я смотрела на солнышко, весело играющее своими лучами на окне комнаты. Мне же становилось все хуже. За мной пришли. С трудом совладав с сухими глазами, отправилась с караулом. Стражники молчали, пока вели меня в мрачную, длинную, темную, с красной дорожкой комнату. Длинный стол. В длинных белых париках трое судей. Я готова была защищать себя; но меня жестоко осадили. Сухим, скучным голосом зачитали приговор. Письмо полковника не оставило мне шанса. Он приказывал: 'незамедлительно предать преступника казни'. Слово полковника Бреоли стоило дорого. Для жизни мне оставили три часа; ведь им надо было успеть еще отведать обеденную трапезу...
      И вновь я стояла посередине комнаты. Внутри образовывалась страшная пустота, грозящая поглотить меня всю....И брызнули слезы, прорвалось рыдание, рухнув на колени, я с ужасом начинала понимать, что это все....Все, конец... Отчетливо слышала бешеное сердцебиение. Ледяными руками обхватив себя, сжалась в комок....
      И что-то кольнуло меня, как-то дернуло: какое-то воспоминание не давало покоя, шевелило мозги... Ну же, соберись, думай...Думай, чтобы не сойти от страха с ума! Думай...Стоп, неужели?!...Цепочка с кулоном в виде капельки, вот что!!. После смерти барона Корда я запретила себе думать о нем, а его предсмертный подарок все еще был на мне. Тогда я так и не поняла, почему он настаивал, чтобы кулон находился у меня. С трудом поднявшись, пошатываясь, вытерев рукавом глаза, я старалась отдышаться...Надо позвать...Надо.... Черт возьми, где же мое мужество?... Кликнула стражника; попросила о визите барона Корда....
      Странно, что внутри ничего не задрожало...Старательно дыша, пыталась сообразить - что сказать ему, когда он придет? Просто, наверное, отдам кулон и все. На большее я не способна... А если я сорвусь... Неожиданно стала открываться дверь; кто там еще? А на пороге возник сам барон Корд. 'Сударыня, я хочу сообщить вам, что вы ...' Я, боясь, что меня подведут нервы, что я сорвусь и наговорю лишнего, перебила: ' Барон! У меня не так много времени. Я... хочу вернуть вам то, что принадлежит вам и вашей семье' - расстегнув ворот рубахи, я сняла кулон с шеи. Посмотрев на барона, я неожиданно поразилась выражению его лица - он выглядел... потрясенным. 'Прошу вас, сударь, хотя бы перед казнью, прошу, не намекайте на воровство. Мне этот кулон дал сам барон Витольд Корд'. 'Я...я вовсе не это собирался спросить у вас. Как мой отец объяснил вам свое желание видеть на вас этот кулон?'. 'Он просто сказал, что кулон должен быть на мне. Правда, еще он просил, чтобы я показала его вам. Но зачем, для чего, я не знаю'. 'Он просил, чтобы вы его показали мне?'. 'Да'. Вложив ему в руку кулон с цепочкой, я отошла. Моя душа успокоилась, вот теперь все правильно; я сделала, что должна была сделать. Держа его в ладони, он взглянул на меня; я вздрогнула, выдержать его взгляд было немыслимо - его глаза - я увидела в них дикую боль, муку и что-то еще, для меня недосягаемое....
      'Сударыня, мой отец хотел видеть наш родовой кулон на вас. Я не буду возражать против этого решения. Возьмите его - он ваш'. 'Я не могу его взять! Во-первых, он принадлежит вашей семье, во-вторых, я недостойна его, а в-третьих, вы забыли.... моя казнь состоится через два часа. Так что пусть он остается у вас'. Он молча воззрился на меня, его темные глаза пылали, приковывали мой взгляд; сердце напряженно стучало, напряжение росло.... Положив кулон на стул, он сказал: 'Я шел сообщить вам, что суд под давлением каких-то фактов отменил вашу казнь....Меня попросили известить вас. Вы свободны'. Я как-то все-таки устояла, потрясенно замерев; слов не было, чувств не было, шум в голове, время остановилось... 'Но, барон... - хрипло выталкиваю из себя, - полковник Бреоли? Его письмо - он настаивал на смертном приговоре'. 'Уже не настаивает. Что ж, сударыня, прощайте. Да хранит вас бог' - затем он поклонился: 'Честь имею' и быстро вышел. Я стояла ни жива, ни мертва. Его глаза по-прежнему не отпускали меня......
      ....Я...свободна?? То есть, все закончилось?.... И я могу выйти из этой...Словно окаменев, я не сводила глаз с двери, за которой скрылся барон. Вдруг перед моим взором на пороге появилась Мели Донован. С торжествующим видом, она, радостно вопя, кинулась ко мне и с шумом мы грохнулись на пол: 'Что я тебе говорила! А?! Я верила, верила, что все хорошо будет! Ты у судьи была?' 'Нет еще. Я...мне надо в себя прийти....Тяжеловато мне сейчас...'. 'Ясно - понятно, тут не то что тяжеловато станет, а похуже...' - и лукаво подмигнув, добавила - 'а барон то молодец...'. 'Ты о чем?'. 'Ой,...будто не знаешь ничего...'.
      'Мел, откуда? Может, поделишься?'. 'Ну, вчера, когда я от тебя шла, услышала чьи-то голоса за дверью, ну, приостановилась...послушать. Стражники поговаривали, что барон прошел мимо них бледный, хмурый, и с стиснутым ртом....А дежурный стражник добавил, что садясь в экипаж, барон приказал быстро ехать к госпиталю, к полковнику..... И стражники тогда, все как один заговорили, что коли за дело взялся Джон Корд, то мол, не оборвется жизнь стражницы Ховард...Тут я духом немного и воспряла...Так что, делай выводы, подруга'. 'Получается, что барон...ездил к полковнику? И добился отмены приговора? Невероятно! Не может быть...'. 'Может, может.... А сейчас иди. Узнавай, что тебя касается, Еле и сваливаем отсюда к чертовой матери! Что-то мне тут надоело'. Чуть усмехнувшись, я вышла из комнаты, и с двумя стражниками дошла до мрачного кабинета судьи; получив разрешение войти, я предстала перед судейской главой Мейконом. 'Вы должны быть все-таки наказаны... - нехотя выдавил он из себя, - вы разжалованы, и отправляетесь служить в дальний гарнизон. Там всегда требуются люди....Если вам повезет, и там начнется война, вы, быть может, вернете себе репутацию и доброе имя стражницы. Теперь идите. Ваше назначение будет у капитана Шейдана. Прощайте, сударыня Ховард'.
      В молчании, спускаясь по лестнице, возле ворот я увидела барона Корда. 'Подожди!' - крикнув Мели, я бросилась к нему. 'Барон! Я ведь вас должна благодарить за свое спасение....' Он, склонив голову и взглянув на меня со знакомой усмешкой, перебил: ' Вы ничего мне не должны и ничем не обязаны. Не стоит меня благодарить. Сударыня, в память о моем отце я сделал то, что должен был сделать. И не будем больше об этом. Я желаю вам всего хорошего. Прощайте' - и отвернувшись, он пошел к карете, которая через мгновение рванула с места. Поискав глазами Донован, и увидев, что Мели уже верхом, я поспешила к своей лошади. Путь предстоял не близкий; мы мчались во весь опор. В дорожной сумке я нашла шляпу, которую натянула почти на уши. Шарфами обвязали шеи, плащи крепко запахнули; день выдался холодным....
  
  

V

      ....Свернув на разбитую проселочную дорогу, мы замедлили бег лошадей. Взмыленным, мы дали им передохнуть. А морозец пробирался по коже. Изо рта вырывался белый пар. Мы вновь пришпорили коней; и неслись теперь во всю прыть. Наконец впереди показались охранные костры и наблюдательные посты военного поселения. Скоро поселение свернется, и зимовка пройдет в одной из многочисленных королевских резиденций. В шатрах подготавливали вещи к переезду; упаковывали обмундирование. А вокруг пока текла обычная походная жизнь. Невдалеке стражники вовсю упражнялись в поединках на мечах и кинжалах.... Подозвав меня, как только увидев, сэр Вист Гант поздравил с возвращением и вздохнув, дал добро на сборы....
      Недалеко от поста, в казарме я нашла Инель, спящую после дежурства. Ей пришлось дежурить за Мели Донован и за себя, и от усталости она уже плохо соображала. Я все же разбудила ее...Чуть не задушив меня в своих объятиях, подруга разревелась, узнав, где дальше пойдет моя служба. Практически тут же в казарму ввалился народ: Сэйт Лейтон, один из моих давних напарников; сестры Дравесс - Оливия и Жизель, Густава, и подошедшая последней Мели Донован с осунувшейся хмурой Лори. Она пыталась навестить меня - но получила отказ; 'нельзя ослаблять охрану - хватит уехавшей Донован'. Все наперебой рассказывали о принцессе, ходившей в эти дни страшно злой, и о Ганте, взявшим весь 'удар' Ее высочества на себя...Мели удалось вклиниться в бесконечный рассказ о принцессе Виоле новостями о моей дальнейшей службе - и вдруг воцарилась мертвая тишина....стало слышно, как в лагере сэр Гант отдал приказы об усилении постов....
      Тишина в хижине становилась гнетущей. Кто-то прятал глаза, кто-то поглядывал на меня с таким сочувствующим выражением, что меня это начало бесить. 'В чем дело? Вы считаете, что лучше была бы казнь?' 'Нет, конечно - за всех тихо промолвила Лори, - просто дальний гарнизон не для тебя'. 'Что значит не для меня? Лори, объясни?'. 'Ты храбрая, Елена. Храбрая и отважная. Но...но там ты пропадешь! Ведь там сборище преступников, убийц, наемников. Туда высылают неугодных, понимаешь?! И...и говорят, там процветает темное'. 'Темное? В смысле? Ты о чем?'. 'Будто ты не знаешь. Темная сила, там пропадают люди, зло процветает!'. 'Хватит! Лори, довольно. Согласна, возможно, там трудно. Но и там живут люди. А я предпочитаю сразиться, чем в бездействии ожидать приговора. Так вот. Хватит на сегодня ужастиков, что будет - то будет. Оливия, может быть, споешь?'. Хижина наполнилась тихим голосом певицы; прижавшись к Инель и Мели, я, приобняв Лори, замерла. Я понимала, что впереди меня ждут и трудности и испытания. Но назад пути не было....
      Нагрузив лошадь мешком с вещами и провизией, Мели пообещала, что будет писать письма. Обнявшись со всеми, я долго стояла рядом с Инель. Становилось тяжело; будто отрывалась половина сердца. Боясь разреветься и еще больше расстроить подруг, я вскочила в седло. 'Вам надлежит заехать в резиденцию к генералу Веленду, забрать приказ о постановке вас на довольствие в гарнизоне. Прощайте, сударыня' - и сэр Гант отошел. Сумка на плече, провизия крепко привязана, шляпа надета, шарф обмотан, утепленный плащ... Ну, вроде, все. Рванув с места, я выехала из поселения и по обледенелой дороге, чуть придерживая Бурана, отправилась в путь, на север. Короткий отдых под стенами большого торгового города Филеш - сено коню и мой перекус под навесом, и дальше в путь. Городов больше не будет...Проносясь мимо деревушек и поселений, я мрачнела. Ох - что же ждет меня впереди?....
      Кажется, уже близко. Показался сторожевой пост, условно разделяющий Хайтенгелл и неосвоенные земли....В народе эти территории прозваны как земли Бергуса, наверное потому, что освоение этих земель поручено полковнику Бергусу, посланнику Королевы Виктории. Серый большой двухэтажный дом, внизу канцелярия, наверху собственно резиденция полковника. Вдали виднеются несколько конюшен, повозки, запряженные телеги, рабочий инвентарь. На руки выдали приказ и кучу каких-то бумаг. Посоветовали не проезжать мимо хуторов - показывая назначение в 'дальняк', можно сменить лошадь. Ладно, запомнили....Секретарь Уилл, долговязый молодой человек с красным носом и в костюме с чужого плеча, заигрывая, спросил, куда я держу путь. Я ответила, лишь чтобы посмотреть его реакцию. Физиономия вытянулась и стала похожа на его фигуру; в глазах застыл неподдельный ужас. Заигрывания кончились.
      Я добиралась несколько дней и конкретно выбилась из сил..... Пейзаж утомлял своим однообразием - на сколько хватало глаз простиралась равнина, с пожухлой, тронутой морозом травой; на постоялых дворах показывая назначение в гарнизон, мне действительно сразу меняли лошадей, сочувственно кивая головой и махая шляпами на прощание.... Где-то просто были возделанные поля, где-то притаилась деревенька из пяти-шести дворов, так что особого освоения я не заметила...Или оно выражалось в чем-то другом?...Не знаю...ну, не суть важно....
      На подступах к дальнему гарнизону все чаще показывались хмурые, грязные, вооруженные до зубов люди. Группами и поодиночке. Наемники. В такие минуты я неосознанно пришпоривала коня. Огромные черные чугунные ворота; стражник, с интересом разглядывающий меня в щелку. 'Че надо-то?' 'У меня приказ. Я явилась к месту службы'. Раздался смех - при этом обнажился ряд желтых, гнилых зубов. А в меня начал закрадываться страх. Липкий и противный. 'С любовником поцапалась, что ли. Так мы это быстро исправим. Кавалеров полный гарнизон' - и с этими словами наконец-то открыл ворота. Схватив за руку, он вдруг притянул меня к себе - я тут же врезала поддых. Кряхтя, выпустив мою руку, он разразился потоком брани; я же, схватив его за горло, попросила прекратить. Стражник оказался понятливым. Земляная, в ухабах, утрамбованная дорога, серые двухэтажные постройки с закрытыми ставнями, с крепко сколоченными дверями и массивными навесными замками, хмуро-пасмурная мрачная погода. Пробрели несколько женщин в помятых платьях неопределенного цвета, стоптанных туфлях и грязных передниках, волоча за собой выпотрошенную тушу кабана. Как оказалось, эта была центральная улица.
      Завернув за угол, я соскочила с лошади - впереди виднелась вывеска 'Комендатура. Капитан Шейдан'. Его не оказалось на месте; срочно вызвали в приграничный район. Лейтенант Кепер, разулыбавшись на всю ширину рта, определил мне комнату, подписал приказ о выдаче формы, и поставил на довольствие. Все. Но, смутился он, пару ночек придется переночевать в казарме - в комнате было мощное выяснение отношений - короче, драка, ее сейчас как бы нет. 'Комната плохонькая, неустроенная, нужна будет сильная мужская рука' - так что он заглянет попозже....
      Запахнув плащ, и натянув шляпу, я вышла на улицу. Мимо, чавкая сапогами по грязи, пробрел мужичонка, ведя под узды кобылку. Было мерзко и слякотно. Мои сапоги тут же увязли в грязи; поддувал свеженький ветер. Тихо поскрипывая, вверху каким-то чудом держался единственный фонарь, тусклым светом освещая пространство вокруг себя. А дальше простиралась гнетущая темнота. Неясные очертания домов, и поднимающийся при этом туман свел видимость практически к нулю. Стало резко холодать. Вдруг, совсем где-то рядом со мной раздался чей-то истошный нечеловеческий вопль, едва не парализовав мои конечности.....Пришел страх.....Мокрой, дрожащей рукой, нащупав под складками дорожного, утепленного плаща меч, я вцепилась в него. Я думала, что разучилась бояться ...Я ошиблась. Во мне крепло ощущение, что за мной наблюдают. Сцепив зубы, дабы не отплясывали от страха, я вскочила на лошадь. Странно, но внутри меня все приготовилось к нападению. Давным-давно, привыкнув доверять своей интуиции, я насторожилась. Не знаю, как, но как-то я заметила отделившуюся от стены дома тень человека! Я одна, в темноте, толком не знаю, где мое жилище; решив, что на сегодня стычек я постараюсь избежать, я пришпорила коня. Чувство, что за мной наблюдают, не ослабевало. Проскакав всю улицу, я увидела казарму. С обеих сторон от казармы горели факелы. Оставив лошадь на попечении старого конюшего, я вошла внутрь: внутри располагался ряд деревянных лежанок, отделенных друг от друга тонкими перегородками. Чуть подальше виднелась ширма, и за ней угадывались очертания лежанки и виднелся стоящий сбоку стул. К стене была прибита единственная полка, на которой, по всей видимости, и хранились все вещи. Подбежавший маленький человечек пытался что-то объяснить: что место будет занято еще день - наемника только завтра отсылают на заставу. Извиняясь, предложил комнату в гостинице Алаларт. Это неподалеку. Спорить не хотелось, да и сил было немного - я сразу двинула в путь.
   Первый этаж занимала таверна, а на втором предложили комнату. Чистенькая, с кроватью посередине, со шкафом у стены и с зеркалом. Все прелести в одном флаконе....Не особо переживая за свои манеры, все покидав на пол и стул, я рухнула на кровать. Утром громко пробарабанили в дверь. Толком не проснувшись, я вскочила, схватив меч, валявшийся на полу. Заставив себя сосчитать до десяти, я слышала нарастающий гул голосов в коридоре. Заставив себя успокоиться, кое-как пригладив волосы, я распахнула дверь. Лейтенант Кепер, офицеры охранки, мужчина в поношенном, с заплатами на локтях, сюртуке. Оказалось, представитель законности от королевского двора. Полная непонятка разъяснилась чуть позже: убийственная новость об убийстве.....Наемник, который должен был ехать на заставу, обнаружен заколотым на лежанке. На предполагаемой моей лежанке...Шок сменился ужасающим открытием - на его месте вполне могла быть я....
      Офицеры вышли, посоветовав напоследок запирать дверь, закрывать не только окна, но и ставни, да и спать вооружившись. Дальше меня поджидал завтрак - яичница, ветчина, горячий разбавленный сироп. С лейтенантом Кепером я вскоре добралась до места службы. Одноэтажная, обветшалая, разваливающаяся хибара - внутри словно смерть пронеслась, чернота, пустота, холод. Через пару минут подъехала подвода, на ней привезли стол, оружие, какие-то тряпки. Достаточно скоро привели хижину в относительный порядок. "Здесь теперь будет сторожевой пост. Очень важный. Впереди река, а дальше пустые земли. Пустоземье, слышала? Вот оттуда-то угроза и идет. Темные личности уже и так терроризируют гарнизон, а теперь еще и это убийство. И так преданных людей найти сложно, а тут уж....Твоя задача, Ховард, проверка дорожных бумаг, наблюдение за ситуацией. Без самодеятельности, понятно?" - он помолчал, и будто нехотя, добавил: "В крайнем случае, через двести метров наблюдательный укрепленный пост... Доберешься...Тебе все ясно?". Куда уж яснее. Оставшись одна, вдруг с тоской ощутила, что домой мне вскорости не вернуться....
      После первого дня дежурства, когда я, не чуя ног, доплелась до комнаты, мою дверь едва не сорвали с петель мощным стуком. Схватив меч, и проглотив ком в горле, смогла прокричать: "Кто там?". В ответ басом прогудели, мол извиняются, не хотели напугать - пока говорили, я приоткрыла дверь...На меня виновато стоял и смотрел здоровенный детина, в холщовой расписной рубахе и шароварах неопределенного цвета, а рядом маленькая, крепко сбитая сердитая женщина отчитывала его, не замолкая ни на секунду. "Боже ж мой, извиняйте его, буде друже. Сила то есть, вот мозгов кот наплакал... Пойдемте, дорогая, голодный желудок уму не товарищ, не товарищ. Трапеза скромная, окажите честь, отужинайте с нами, проше вас. А ты, бестолочь бестолковый, чего тут топчешься, иди закуси, что Бог послал, тебе еще дрова рубить" - выдано на одном дыхании, короткая пауза, "Звать то тебя как? - уже членораздельно, мне. И я, я глупо улыбаясь, а иначе реагировать не получается, проговариваю: "Елена Ховард, можно Еле. Очень приятно". "Да уж, приятно, не вводите в заблуждение. Артой так громыхнул по вашей бедной двери, что окошки внизу звякнули, стены ходуном пошли. Не сердитесь на дите неразумное, он и в мыслях ничего дурного не держал..." Мне удалось вклиниться в ее речь: "Не переживайте, все хорошо. Я благодарю за приглашение на ужин". "Да....Вот и ладненько, вот и чудненько. А ты пошто стоишь?! Артой, иди уже" - и схватив меня за руку, поволокла вниз. А там и вправду был накрыт стол....
      Маленькая крепкая женщина, Алика, муж ее Алсин Кройн, высокий, с козлиной бородкой и пенсне, раньше преподававший философию в университете Деновии и сын Артой. Хозяева этой таверны... Обосновались здесь похоже из-за сына, имевшего какие-то неприятности в Лисаме, втором по значимости городе Деновии...
      Деновия....Грустно улыбнувшись, я поведала, что в детстве жила в приграничном поселении Дертоне с родными... "О, так вы наша землячка - воодушевился господин Кройн, - очень приятно....Знаете, сударыня Елена, поначалу тяжело здесь. Даже очень. Так что вы не стесняйтесь, обращайтесь, в случае чего. А мы чем сможем - поможем....Надо же, вы из Дертона....Как же приятно...". Дальнейший разговор господина Алсина Кройна вертелся вокруг его чудного сада, с перечислением всех видов деревьев, им посаженных....
      Прошло три дня: все время кто-то чем-то был недоволен. То бумаги зачем требую, то вообще зачем тут нахожусь. От слов быстро переходили к делу, в смысле к драке. Шпага сломалась в один из первых поединков, а дальше я полностью положилась на меч, длинный боевой топор, и кинжал в крайнем случае. Лук со стрелами пока мирно висел на стене. В комнатку в казарме, выделенную мне капитаном, я так и не перебралась, осталась в таверне....
      На четвертый день принесли письмо от Мели. Не медля ни секунды, я проглотила его в один заход:
      "Привет, дорогая подруга. Как ты там? У нас новость: королевский двор решил помириться и объединиться. Через день все стражники и охрана перебираются в дворцовые казармы. Мы в том числе. Лори и Инель передают тебе нежный привет, все по тебе жутко скучают. Лори отказали в дне отдыха, сказали, кто ж тогда охранять принцессу будет? Да уж действительно, если не она, то кто в охранке останется? Абсурд полный. Она расстроена. Но она молодец, прикрыла Инель, она в тайне моталась к своим в деревню - отвезла еду и немного денег. Постоянно рвется все рассказать Ганту о той ночи, но мы ее не пускаем. Напоминаем ей о семье. Притом, что изменить ничего нельзя. Инель плакала, тоскует по тебе. Вот. А у меня все без изменений, на дежурном посту как будто уже поселилась, осталось только лежанку притащить...Я люблю тебя, Елена Ховард и надеюсь, что как-нибудь скоро свидимся. Скучаем все. Целуем.
      P.S. Кстати, совсем забыла. Может, важно, может нет...Решай сама. В тот день, когда ты отбыла, к вечеру в поселении объявился барон Корд. Главный охраны, сэр Гант, доложил барону о состоянии дел, пожаловался на усталость....Но Корд, казалось, его слушает мало, спросил об освобожденной стражнице Ховард - о тебе то есть, и Гант сообщил все изменения, касающиеся тебя. Вот теперь все. Целую, твоя подруга Мели Донован".
      Я неподвижно сидела на стуле, предательские слезы готовы были политься в любую секунду. Мели, Лори, Инель - как же я соскучилась! Тут же собравшись, я отписала ответ, достаточно подробно описав свое житье - бытье, всем передавая привет, всех целуя. Краски старалась не сгущать. Я знала, Мели опытная, об этом гарнизоне знает многое, захочет понять больше - прочтет между строк.
      Следующий день можно было бы назвать тихим, спокойным и хорошим, если бы не одно обстоятельство. Этот момент будет меня нервировать еще долго, но ни к чему приплести его тогда у меня не получилось. Из Пустоземья на мой сторожевой пост вышла старушка. Грязный платок, лохмотья, абсолютно чумазое лицо и глаза, похожие...похожие на стекляшки, что ли. Ее глаза остановились на моем лице и губы зашевелились. Я попросила говорить погромче - так я смогу понять, о чем идет речь. Но....но старушка не отрывая глаз от моего лица, продолжала бормотать. Стало как-то не по себе. "Вот и нашла. Правда ведь, нашла. Уехала значиться, оттудова, уехала...Хватит, долго уже тут, на землице, долго. Пора тебе, пора" - и с этим невнятным бормотанием она повернула назад, в Пустоземье. А я растерянно, хлопая глазами, смотрела ей вслед. Сглотнув, пыталась заставить работать голову - ну, и зачем нужно было пройти такой громаднейший путь и затем повернуть назад? Но все-таки что-то еще меня в ней зацепило....Что? Зайдя в хижину и взяв в руки длинный мой боевой топор, стало как-то спокойнее, я вышла наружу и ....замерла! Состояние крайнего отупения, шока. Старухи нигде не было! Нигде!! Пустая, в рытвинах, дорога и далеко вдали поблескивает узкий перешеек реки, через который сделан мост. До туда, какой бы неожиданно скороходной она не была, до туда она бы не дошла! И вот когда я подумала о скорости ее передвижения, до меня дошла странность, зацепившая в самом начале. Ее калоши. Калоши были чистые и блестящие, будто одетые лишь для .....черт, для исполнения чего-либо. Хотя, ну ладно, калоши чистые, она могла их вынуть из мешка - мешка, правда, я не видела; вопрос в другом - где она? Вопрос так и остался вопросом....
      ......Прошло несколько дней.... Повседневные стычки, разбирательства с людьми, и история со старухой, крепко засевшая в голове. Капитан Шейдан попросил сообщать обо всем подозрительном, непонятном. Но докладывать было нечего, только вот вокруг меня что-то начинало происходить; я это чувствовала, но подкрепить свое подозрение фактами не могла. Я кожей ощущала постоянное наблюдение - но никого опять-таки не видела....
      Как-то выйдя из таверны, обратила внимание на кучку подозрительных личностей, толкущихся около моей лошади. Я подошла - оказалось, вовсе не надо никакого разговора или предлога, можно сразу нападать. Стремительно, несколько гадов в черных одеяниях кинулись ко мне - замелькали короткие кривые ножи, мечи и ...топор... 'Эй, да в чем дело-то??' - хотела крикнуть, но горло сдавило; сжав зубы, упорно отбивая удары, я 'ушла' в глухую оборону. Черт! Спина взмокла, жутко колотилось сердце, я отступала....Улица будто вымерла, но до сознания дошло не только это - что-то было не так....Не так, как обычно...Я начала чувствовать волны дикой ненависти и злобы, и душа моя заболела... Страх ледяной хваткой подбирался к сердцу... Их ярость начала расти - а моя оборона трещать по всем швам; сколько продолжался бой, я уже не знала. И рука моя дрогнула...Отчетливо, до скрежета в зубах, до лихорадочного стука сердца, до сознания дошло - кажется, это мой последний бой...
      Метнули топор. Не думая, на интуитивном уровне, я подставила меч - топор отлетел на безопасное для меня расстояние. И кто-то вмиг кинулся мне под ноги, с ножом метнулись наперерез - больно ударившись головой о деревянную балку, я пыталась безуспешно оторвать чьи-то руки от моего горла...Навалилась смертельная паника, шепчущая - это конец....Не хватает воздуха, в глазах стало темнеть, я силилась еще хоть немного побороться за свою жизнь, но тщетно...
      Вдруг что-то произошло.... Пытаясь прийти в себя, поняла лишь - что с трудом, но опять дышу!! Руки с телом оторвались от меня, и тело куда-то отлетело. Через доли мгновения у двух сломалась шея, еще кто-то с противным хрустом затих, оставшихся добили ударом меча.... Мощная фигура незнакомца в длинном черном плаще спокойно проверяла еще раз моих бывших врагов. Я напряглась - кто это? С трудом поднявшись на ноги, отчаянно кашляя, я покачнулась - боль пронзила меня, от слабости закружилась голова. Только сейчас я заметила разорванное окровавленное плечо и колотую рану в бок. Я онемела - на меня глядел .... Джон Корд. 'Барон Корд? Это вы?' 'Нет. Тень отца Гамлета. Вы ранены. Вас надо перевязать. Идемте'. 'Что вы.... тут делаете?'. 'Я здесь.... по просьбе принца'. 'Принца?' 'Мы можем поговорить, пока я буду обрабатывать вашу рану....'. Я собралась было сказать, что я в полном порядке, и помощи мне, в принципе, не надо - но вдруг стало смертельно жутко из-за невозможности нормально дышать.... Я очнулась, стыдобища, на .....на руках Корда. Пошевельнувшись, услышала грозное: 'Не дергайтесь. Почти пришли'. 'Я ...я тяжелая. Отпустите, я сама дойду'. 'Будьте любезны, сударыня, закройте рот'. И все....
      Таверна 'Дракон' и незнакомая мне улица с вывесками. Гулко стучало мое сердце, всеми силами я пыталась не отключиться. Боль нарастала, становясь нестерпимой, и скрежет зубов уже не спасал...Занеся меня за ширму, он крикнул какого-то Дюка и Мари. Через мгновение послышался приближающийся топот ног: 'Барон, вы ли это?!'. 'Здравствуй, нужны бинты.....' - дальше я не расслышала, мне становилось дурно. Я видела какой-то туман. Едва сдержала панический вопль, и лишь застонала, когда темные, вытканные из тумана, тени надвинулись со всех сторон. Боже мой, я боюсь, мне страшно!! Я закричала....
      Неожиданно прохлада коснулась моего лица; перед собой увидела бледного, хмурого барона и разрыдалась - он вытащил меня из плаща, сюртука; сосредоточенно, деловито ножом срезал рукав рубахи. Я пыталась что-то ему сказать, но сил не было, поэтому просто стала на него смотреть. Он был бледен, действительно бледен - мне не казалось. Сквозь шум в голове услышала далекий голос: 'Придется потерпеть. Крепитесь, молю'. А дальше волной невообразимой, мощной возникла боль, адская! На грани сознания увидела женщину в черном одеянии, от взгляда которой хотелось умереть...Я сгорала в ее ненависти и спасения не было!...Помогите! Меня спас барон Корд. Его голос, который произнес: 'Выпейте это'. Капли жидкости пробрались в мое измученное, израненное горло; успокоили его. Всеми силами пыталась сфокусировать взор на бароне, но не смогла.....
      Я очнулась в светлой маленькой комнатке, с небольшим оконцем, в котором всеми лучами сияло солнце...Добротная, деревянная кровать, огроменный в углу шкаф, комод, накрытый кружевным платком, тщательно выкрашенный пол...Оглядываясь по сторонам, я приподнялась, и тут же скривилась от резанувшей меня боли. Сразу вспомнилась недавняя потасовка, едва не закончившаяся моей гибелью...Ох ты черт. Из-за чего это все? Кому я настолько помешала? Кто напал на меня? Да...вопросы..., а ответов нет. Если бы не вмешательство барона Джона Корда, то...то не лежала бы я сейчас здесь...Дальше думать не хотелось ни в какую, и откинувшись на подушку, рассмотрела просторную рубаху, в которую была одета. Гм, большая она, однако....Мои раны были крепко перебинтованы; и снова будто наяву я видела темные тени и страх скрутил меня...Медленно дыша, открытым ртом, заставила себя успокоиться...Без паники. Спокойно, только спокойно...
      В дверь постучали... И вновь бешеный стук сердца и меня прошибает пот - да что такое?! Черт возьми, Ховард, успокойся! Если так пойдет дальше, ты и в самом деле долго не протянешь! Ты что? Возьми себя в руки...
      И...не успела я прийти в себя, а в комнату вошел....барон. Ой!.... Я почувствовала смятение, охватывающее меня смущение и ничего не могла поделать. 'Как вы? Как вы себя чувствуете, сударыня?'. 'Спасибо большое, вроде жива... Вы....вы опять спасли мне жизнь и я....' - мой голос не повиновался мне; с трудом, хрипло выдавив из себя фразу, закончить я не смогла....
      ....Потому что он подошел ближе...И мысли мои, как испуганные птахи, разлетелись прочь. Остановившись возле кровати, Корд цепким внимательным взглядом скользнув по мне и задержавшись на перебинтованном плече, отчего то вспыхнуло, черт, будь эта рубаха неладна, посмотрел на меня, в упор. Судорожно скомкав край одеяла, несмело взглянула на него... Его глаза....Его глаза не внушали страха, не полыхали огнем - нет; от них исходило...тепло и что-то еще, отчего к моему горлу подкатил ком и забилось сердце....И я с трудом дышу и почти не чувствую боли; нет, чувствую! В сердце, бешено стучащем...
      И он, как-то вдруг отведя глаза, а я наконец-то смогла перевести дух, глухо произнес: 'Я рад, что подоспел вовремя.... Вы что-нибудь знаете - кто напал на вас, знаете? Есть какие-нибудь предположения? Кто сводит счеты? Наемники?'. И хочет добавить что-то еще, но замолкает...Мрачно молчит, нахмурив брови, сжав спинку кровати так, что побелели суставы на руках...В этом молчании я лишь слышу учащенный стук своего сердца... 'Я не знаю - отрицательно качая головой, я уперлась взглядом в одеяло - может быть, кому-нибудь не дает покоя мой сторожевой пост? Кто-нибудь, ну, допустим, сильно рассердился, и хотел поквитаться за ....неудобства?' 'Сударыня, это глупо. На вас напали не рассердившиеся, а ненавидящие вас... - он тяжело вздохнул, и чуть усмехнувшись, добавил - ну, впрочем, ладно. Узнаем позже, обязательно. Сейчас вам надо подкрепиться. И отдохнуть...Попрошу Мари принести бульона с гренками'. 'Не надо, я попробую спуститься сама. Тем более, мне надо предупредить капитана Шейдана'. 'Вы уверены? Мне кажется, вам лучше полежать. Послушайте...'. 'Нет....Я спущусь'. Недовольно качнув головой, он предложил руку, которой я тут же воспользовалась...
      Да, ощущения сногсшибательные, твою мать - бок заломило так, что лишь сомкнутые в напряжении зубы не дали прорваться стону. Черт,...плечо горит чистым пламенем,...ох. От слабости меня пробил пот и дрожали ноги, Ну, и какого лешего я встала? И скрипнув зубами, призналась - страшно... мне страшно. Доползу, лучше доползу до людей, надо постараться. Я чувствовала страх, ледяной глыбой давящий внутри....Спускаясь, едва не заревела от боли и бессилия...
      Внизу еще было пустынно, посетителей не было, в распахнутые ставни лился потоком солнечный свет; темноволосая невысокая девушка ходила меж столов, раскладывая салфетки и расставляя крепкие, деревянные стулья. Усадив меня за стол, Корд крикнул: 'Дюк! Это Елена Ховард - прошу любить и жаловать. Я скоро приду' - и коротко на меня взглянув, ушел. Из-за угла показался Дюк - в белом переднике, в колпаке, полный и улыбающийся. В одно мгновение стол заставили едой: цыпленком, рисом, бульоном, пирожными, поставили вино. 'Здравствуйте, я Дюк...Что же вы встали...Не надо было... Ну, зачем?'. 'Мне здесь лучше, правда...Не переживайте, ладно'...А внутри меня уже разгоралось пламя любопытства... Спросить - не спросить...о бароне...Э-эх. 'Дюк, извините, а вы давно знаете барона?'. 'Да, давно. Он был нашим командиром, вычистил весь гарнизон от бандитов и нечисти. Здесь теперь можно жить'. 'Когда это было?'. 'Лет восемь назад. Тогда стычки, потасовки были обыденными. ....'. 'А каким он был? Помните?'. 'Конечно, сударыня. Ничего не боялся, и нам не позволял. Был смел, отважен, мозги у него отлично работали... Корд молодец, что сказать, восстановил здесь порядок! А вы что не кушаете?'. 'Мне не хочется, простите'. 'Вам надо подкрепиться! Это приказ! Или ..... больше ничего не расскажу! И точка'. Улыбка сама налезла на мое лицо; я слушала дальше: 'Потом принц отозвал его в армию, он возглавлял кавалерийский отряд во время войны. Потом командовал собственным кораблем, ох, жаркое было время ....' - Дюк умолк, невидяще уставившись куда-то в сторону.... 'Он, наверное, был неотразим? В военной форме, на корабле?' - блин, ну спросила, теперь вот давай, сиди, с краской на лице! 'Знаете, сударыня .....' 'Прошу вас, я - Елена....'. 'С удовольствием буду называть вас Еленой! Вы правы, не то слово, что неотразим.... Знаете, по секрету я вам скажу, в нашего Корда влюблялись часто, можно даже сказать, постоянно. Но он был кремень, и всегда говорил, что не хочет много времени тратить не на любовь, а на ее имитацию!.... Но однажды....пару лет назад, наверное, барон появлялся здесь по делам, так вот, он был бледен и молчалив. И сказал мне: 'Друг, защищай не только спину, но и сердце!'. Помню, спросил еще его тогда: 'Не уберегли, стало быть, свое сердце?'. И знаете, что он ответил: 'Мне оно больше не принадлежит. Но я сделаю все, от меня зависящее и даже больше, но выкину эту женщину из головы и из сердца!'. 'Он, что, влюбился в неподходящую женщину?'. 'Думаю, да'. 'И что, получилось? Забыл он ее?'. 'Думаю, - с этими словами Дюк обернулся - в зал стремительно вошел Корд и направился к нам, - думаю, что нет. Не забыл'...
      Рядом со мной вдруг послышался тихий голос; резко обернувшись и сморщившись от занывшего бока, увидела немолодую приятную женщину в платье и переднике, с чепчиком на голове... 'Оденьте, прошу вас, негоже в рубахе сидеть...' - и протянула цветастую накидку с вырезами для рук...Пробормотав: 'Спасибо' и надевая ее, услышала голос барона: 'Дюк, у вас такие загадочные лица. И о чем беседовали, позвольте полюбопытствовать?'. 'Да так, о жизни, о чем же еще?'. 'Понятно. Сударыня Ховард, я добрался до вашей комнаты, и забрал ваши вещи. Туда вы больше не вернетесь'. Внутри меня неожиданно стала нарастать волна протеста. 'По какому праву, сэр, вы распоряжаетесь моей жизнью?! Я....решу все свои проблемы сама, и за себя постоять...смогу!'. 'Особенно удачно вы продемонстрировали это вчера вечером!'. 'Благодарю вас за заботу, барон! А... дальше я как-нибудь сама. Вы же здесь по просьбе его высочества, и должны заниматься своими делами. Дюк, спасибо вам большое. Давно так ни с кем задушевно не разговаривала. До свидания!'. Вскочив, мне стало дурно; превозмогая боль, ухватилась рукой за краешек стола; стоять, не падать!! Тяжело билось сердце...
      А барон едва сдерживал себя от гнева, я видела, скольких трудов ему это стоило. 'Вы просто маленькая дурочка! - взорвался он, - вы, что, не понимаете, что это опасно! Своей цели они не достигли, значит, попытаются опять! Дошло до вас?!'. Боже, я .... я не видела Корда в такой ярости. Что заставляло меня бежать из-под этого крова, где мне было хорошо, где обо мне заботились.... Не знаю...Я должна попасть в свою комнату и точка. 'Я не пущу вас одну. Если уж вам так приспичило оказаться в вашей комнате, я пойду с вами'. Барон твердо сжал губы, руки стиснуты в кулаки, на лице играли желваки - только чокнутая стала бы ему возражать. И я.... 'Благодарю за заботу, барон Корд, я обойдусь без провожатых' - сердце мое колотилось; сжав зубы, потихоньку, стороной обойдя их, не выпуская из поля зрения, я покинула гостеприимную таверну. Выйдя на улицу, меня качало от слабости, я с трудом удерживала себя от плача,...но вворачиваться было поздно. Запахнув накидку поплотнее, я поймала извозчика. Только минут через десять или около того, я, дрожащая и обессилевшая, ввалилась в комнату. Рухнув на кровать, отчего последняя страдальчески скрипнула, я замерла. Сил оставалось мало; меня колотило. Стащив одежду, вспомнила слова Джона Корда. И разрыдалась. Рана в боку саднила, плечо странно немело. Просто потрясающе. И что я стала выступать?? Идиотка, полная...
      Шорох...Мне почудилось или.... Натянув рубаху, причем запутавшись в рукавах, я потянулась за мечом. Где он? Он остался у барона, я вспомнила. Шпага, моя первая, давно ею не пользуясь, выкинуть не смогла. Под шкафом, завернутую в тряпицу, я, о счастье, нашла ее. В ушах просвистел ветер; стремительно обернувшись, застонав от резкой, сводящей с ума, боли, я парировала удар. Боже!!! Как и те, тоже выражение ненависти и ярости! С отчаянием поняла, что шпага не выдерживает натиска врагов; я отступала и от безысходности едва не рыдала. В следующее мгновение до меня не сразу дошло, что ситуация изменилась..... Резко прижав меня к стене и толкнув за ширму, бой на себя принял барон..... От жгучей благодарности я заревела; вскоре, выглянув из-за загородки, я вновь отразила удар. 'За ширму, немедленно!' - рявкнул Корд и сильнейшим ударом нокаутировал противника...
   Стало тихо. "Елена, как вы?" Я, несмело выйдя, уставилась на него. "Как вы меня назвали?". "Если вы не возражаете.... Как вы? В порядке?". "Я .... мне очень неудобно, что я так себя вела. Спасибо вам....Если бы не вы...". Я не смогла договорить, его взгляд заставил меня замолчать; он был пристальным, пронизывающим и .... нежным, черт возьми. "Я привез вам одежду" - глухо проронил барон, отвернувшись. Вытащив наугад штаны с рубахой, я, за ширмой надевая их, услышала Джона Корда: "Пойду, приготовлю лошадей. Когда будете готовы, спускайтесь, буду вас ждать". Одетая, в последний раз оглядев комнату, с дрогнувшей душой поспешила наружу.
     В конюшне его не было....Услышав в отдалении ругательства, направилась туда. Я замерла: барон в окружении бандитов, а на возвышении разглагольствует их главарь, странно мне знакомый. Пока я судорожно пыталась вспомнить, где я могла с ним сталкиваться, меня заметили. "Какая красотка к нам пожаловала, смотрите". "Если ты хоть пальцем ее тронешь, я уничтожу тебя. Клянусь" - Джон Корд рванулся .... ко мне, но был резко осажен. В его глазах стояло тако-ое беспокойство, что я вздрогнула. Глядя в лицо их предводителя, я неожиданно увидела вечные бои возле нашей хибары, и одного из неприятелей - Гаса. "Гас? Это ты?". Теперь он в свою очередь уставился на меня, его лицо стало понемногу меняться - накатывалась грусть и узнавание. "Кларк?! Ты из семьи Кларков?!". "Верно. Я и Инель Кларк - ваши вечные противники. Как ты здесь очутился?". "Был проверочный рейд стражников, нас с братом за хулиганство взяли в оборот. Далее сопротивление, попытка к бегству, драка, короче, загремели мы....Брат уже здесь погиб, в драке.". "Гас, я здесь на сторожевом посту. Знаешь?" "О твоем месте наслышан. Неужели, правда, без бумаг не пропустишь?". "Верно. Но, скажи мне, что сейчас здесь происходит? И почему вы удерживаете этого человека?". "Он мне не нравится. Это во-первых. Я позаимствую его одежду, это во-вторых, а в третьих, мы давно не развлекались...." "Гас, отпусти его. Это барон Корд, просто отпусти его. Гас, пожалуйста.". Он расхохотался, слишком явно, слишком показушно. Отсмеявшись, он с трудом выдавил: "Я придумал.... Он - кивок в сторону Корда, - тебе нужен?" Соображать - времени мало - что ж, решила просто кивнуть. "Ты забираешь его, если победишь....меня. Как раньше, разумеешь". Я холодея, разумела. Он же видит, что я ...что мне нехорошо!!! Вдруг понимаю, что поэтому он и предложил это, предвкушая веселье. Вздохнув поглубже, скользнула взглядом по барону - его крепко держали трое, к горлу представлен нож.
      Надо попытаться Гаса быстро нейтрализовать, пока есть немного сил. Затяжного боя я не выдержу.... Это факт. Твердо для себя это решив, я хорошо вспомнила прежние наши драки. И Гас напал. Нечто подобное уже подспудно ожидая, я парировала шпагой. Перехватив шпагу другой рукой, резко пригнувшись, правой я со всей мощи врезала поддых. В следующее мгновение чудовищная слабость накатилась на меня; я едва устояла на ногах. Толком я так и не увидела, лишь краем глаза уловила мощные удары ног Корда. Рухнувшие с обеих сторон противники барахтались в пыли, когда барон одним движением сгреб Гаса, и проронив: 'Я предупреждал тебя, что будет, если ты ее тронешь' - и поволок его в конюшню. Отдышавшись, я севшим голосом позвала Джона Корда. Моя повязка намокла; на лбу выступила испарина. Я медленно и верно сползала вниз....Он вдруг возник прямо перед моим замутненным взором - и я опять оказалась у барона на руках. Помню еще один момент, непонятный, странный: рядом с конюшней я отчетливо увидела ярко рыжеволосую девушку, внимательно рассматривающую нет, не меня, что было бы в принципе понятно; она не сводила глаз с моего раненого плеча....А спустя миг ее не стало. Рыжеволосая девица исчезла......
      Очнувшись в кромешной темноте, я испытала страшный приступ паники - лишь через мгновение дошло, когда глаза привыкли, что на окнах не только ставни, но и тяжелые портьеры. Тихо приоткрыв дверь, я увидала краешек просторного холла с картинами, чуть поодаль лестницу, ведущую вниз. Возле нее я и остановилась, услышав разговор: 'Прошу вас, барон, не тревожьтесь. Молодая леди поправится. Давайте ей только мои настойки для укрепления здоровья, да пусть Присцилла делает примочки на раны'. 'Благодарю, вы немного меня успокоили....' - дальше голоса стали удаляться, а я стала осторожно спускаться.....
      Вот это обстановка. Кресла, высокие стеллажи с книгами, большой письменный стол, в углу фортепиано. Не успев все это разглядеть, я почувствовала, что в комнате я уже не одна. 'Вы встали. Наверное, не стоило. Как ваше самочувствие?'. 'Благодарю, уже лучше. Правда, лучше. А...что случилось в конюшне после стычки?'. 'Вы лишились чувств. Благодарение Богу, все обошлось'...Я взглянула на него, но столкнувшись с его напряженным взором, отвела глаза...Ох... Сердце застучало, ладони заледенели, и краска медленно, но верно заливает лицо...Черт, Еле, успокойся, ну же!!.... С трудом выговариваю: 'Чей это дом? Где мы находимся?'. 'Это особняк Кордов. Ни о чем не беспокойтесь, прошу вас'. 'Барон, - набравшись сил, вновь посмотрела на него, - в качестве кого я здесь? Гарнизон маленький, мне не хочется лишних сплетен'. Он посмотрел....Черные его, пылающие глаза зацепили каждую черточку на моем лице.... Боже...Ну нельзя так смотреть!! 'Вы были и есть воспитанница моего отца. Остальные разговоры я пресеку'.
      Что со мной??! Отчего я так взволнована? Искоса глядя на Корда, вдруг поняла, что и он нервничает, перебирает бесцельно бумаги на столе, переставляет книги... Неожиданно я решила одеть платье, я хотела выглядеть...Господи, как же это глупо.... Плечо немного немело, но сильно беспокоить перестало, на ноющий бок внимания старалась не обращать...
      В комнате, наугад вытащив серебристое платье, последний подарок барона, и надев его, лишь тогда я поняла ошибку. Платье сзади скреплялось маленькими крючками, и осилить их мне было не под силу. Промучившись несколько минут, я выкинула белый флаг. В смысле сдалась. Накинув большущий платок, вышла из комнаты. И почти за руку поймала почтенного старичка, важно вышагивающего по холлу. 'Простите, а....к кому можно обратиться за помощью?'. 'Сударыня, если вам срочно, то я пошлю мальчика поторопить Присциллу'. 'Поторопить?'. 'Да, она с Растоном уехала в деревеньку, тут неподалеку, за мясом. Послать мальчика? Вы не волнуйтесь, он быстро бегает...'. 'Благодарю, нет. Не нужно посылать мальчика....'. 'Может быть, вы еще что-нибудь желаете?'. Я не желала....и лишь чувствовала растущую во мне неловкость... 'Извините' - пробормотав, я юркнула опять в комнату...Черт, черт, черт! Переодеться и дело с концом! И все, мучений нет. Или....Боже, что за мысли?? И как это будет выглядеть? Страшась самой себя и что делаю, выскочила из комнаты...Остановись, Ховард!....Но с горящими щеками, с готовым выскочить из груди сердцем, я спустилась по лестнице...
      'Барон....' - и замолчала, собираясь с духом.... Ну, или просить о помощи, или сваливать, пока не поздно...Пока он занят бумагами. А если он....Черт, мало тебе проблем, Еле, ты решила добавить. Да так, чтоб уж наверняка....Ну что же делать? Вцепившись ледяными руками в платок, переминаясь с ноги на ногу, и прошептав: 'будь - что будет', я кашлянула. Барон обернулся...
      Не в силах выдержать его вспыхнувший взгляд, я посмотрела на платок, нервно зажатый в руках....'Барон, я.....мне очень неловко, очень, но мне опять нужна ваша помощь...'. 'Все что угодно, вы же знаете'. 'Присциллы просто нет, а я не смогла....Я пыталась, правда, но у меня не получилось...' - и жутко на себя злясь, я замолчала... 'Елена, успокойтесь, что случилось?'. Побледневшее лицо барона - и я, готовая уже взвыть от собственной неповторимой глупости... 'Помогите... - язык перестал меня слушаться, - и я просто повернулась - застегнуть это чертово платье!'. 'О Боже....' - услышала я в ответ; а еще через мгновение вздрогнула - его теплые руки справляясь с крючками, коснулись моей кожи....Долго, я долго стояла, пока застежка была побеждена. Обернувшись, я увидела, что Корд стремительно подошел к столу и налил себе виски... Странно, но при этом умудрился половину разлить....
      'Барон, вам нехорошо? Я...простите меня'. 'Вы не при чем - и брошенный на меня странный взгляд, - вы...очень хороши'. 'Мне идет это платье?' - я подошла к зеркалу, расправляя кружева на рукавах. 'А....вы не знаете?'. 'Нет'. 'Вы очень .... очень хороши в этом платье, как впрочем, и в любой другой одежде. Даже в форме'. Взглянув на себя в зеркало, я.... я увидела выражение глаз барона...И забыла, как дышать...И сердце бешено отбивает удары...Он не отрываясь, смотрел на меня такими пронзительными нежными глазами, что смутил меня окончательно. И я тогда решилась. 'Барон, позвольте вопрос.... Вы можете обидеть меня, можете мучить - а можете защитить, спасти. Я ... хочу знать, что мне ждать от вас? К чему быть готовой?'. 'Елена, я ....понимаю, что прошлое нельзя забыть....И память, наверное, будет вам еще долго напоминать о моем неправильном отношении к вам... Я лишь.... лишь надеюсь, что вместе.... мы справимся. Я искренен, прошу, поверьте'. Его лицо,.... его глаза - он пребывал в немыслимом напряжении.
      И тут нас прервали. Было заметно, как барон чертыхнулся. Старый привратник Олейс доложил о двух джентльменах. В вошедших я удивленно узнала капитана Шейдана и .... милорда Дарчесира. Я с интересом рассматривала их: они являли собой поразительный контраст. Невысокий, светловолосый голубоглазый капитан, с пышными пшеничными усами и черноволосый, черноглазый, под два метра ростом, Дарчесир. Правда без усов. Оба тут же, вначале правда, милорд, пожелали мне скорейшего выздоровления. Однако Шейдан был мрачен: след напавших тянулся из Пустоземья, а это было совсем нехорошо. Дополнительных сил у гарнизона не было, и нужно было изо всех сил постараться, чтобы население не поддалось панике...'Жизнь здесь и так не сладкая, а эти вести ухудшат обстановку, и так тревожную'. 'Почему вы решили, что напавшие на нас из Пустоземья?' 'Ховард, у них бледные лица, бессмысленные, блуждающие глаза, да и из народа их кое-кто видел. Возле сторожевого поста' - при этих словах Шейдан вдруг резко обернулся и внимательно оглядел комнату. 'Не понимаю?! Еще раз тебя спрашиваю, что-нибудь странного, подозрительного случалось за время твоего дежурства? Ведь все было более-менее в рамках обычного....' Я собиралась было сказать, что нет, все как обычно; как перед глазами всплыло лицо ярко рыжеволосой девушки и привиделся облик той старухи. Ее бормотания..... Я рассказала все. Без утайки. Но впустую. Рыжеволосыми девицами капитан не заинтересовался, старухами тем более.
      Вскоре капитан откланялся. За все время нашего разговора не проронивший ни слова милорд Дарчесир, подойдя ко мне, спросил: 'Не та ли вы юная одаренная особа, сцепившаяся с тройкой стражников?' 'Милорд, в пылу драки я не заметила, что стала оказывать сопротивление стражникам. Прошу еще раз меня простить. Да, это я, сэр'. 'Бог мой, как вы изменились... Кто бы мог подумать....'. Меня от красноты спас Корд; 'Рад видеть вас в своем доме, милорд. Правда, как выяснилось, пребывание ваше здесь небезопасно'. 'На юге, недалеко от флотилии я встретился с принцем Далмоном. Он собирается тайно бежать и обвенчаться с придворной певицей Алоисой. Надеюсь, вы понимаете, барон, что принца надо вернуть на 'землю'. Потрясения сейчас опасны, мы на пороге войны с Северным Королевством!'. 'Поговорить с ним, я обещаю - поговорю, более ничего сказать не могу'. 'Ну, что ж, я здесь - значит надо устроить бал. Сударыня, я настоятельно прошу вас присутствовать... и вас, барон, в обязательном порядке'. 'Мы благодарим вас за приглашение, но обещать прийти, считаю преждевременным. Елене надо набраться сил. Вы же понимаете'. 'Да, конечно, - произнес Дарчесир, и пристально взглянув на меня, все же добавил: 'буду ждать'...
      За милордом тихо закрылась дверь.... 'Олейс, - окликнул привратника барон, - будь добр, больше никаких визитов. Мы уехали. Договорились?'. 'Конечно, сэр. Будут ли какие-нибудь еще распоряжения?'. 'Нет, Олейс. Я позову, если что...'. И посмотрел на меня, внимательно и серьезно. 'Как вы? Наши гости не утомили вас?' - тревога, прозвучавшая в голосе барона дрожью отозвалась в моем сердце. 'Нет. Быть может, стоит принять приглашение милорда?'. 'Вам хочется на бал? Я ....понимаю. Но вам надо окрепнуть. Вы еще слабы...'. Он замолчал и подошел к столу; сделав из бокала крошечный глоток, обернулся и посмотрел на меня....Вздрогнув, с трудом, я не отвела взгляд - боль в его глазах была мучительна...Откашлявшись, барон глухо произнес: 'Елена, я хочу, чтобы вы знали, я.... не враг вам, вам не надо меня бояться.... Прошу вас, выслушайте меня....'
      'Барон Корд! Это мы! Мирон и Карол! Барон Корд, выйдите на секундочку!' - донеслись снаружи крики, раздался свист; подойдя к окну и сбоку отведя портьеру, Корд посмотрел на улицу. Вздохнув, мрачно произнес: 'Елена, мне на короткое время придется вас покинуть. Не возражаете? Я лишь спущусь поговорить с одним человеком и тут же вернусь. Вам не надо беспокоиться'. 'Барон, я с вами. Можно? Я не буду вам мешать, но я не хочу оставаться.....' 'Елена, я быстро. Обещаю. Притом, здесь вам нечего бояться. Отправляйтесь в свою комнату и отдохните. Я приду и расскажу, что за информацию собрали здесь мои друзья. Хорошо?'. 'Хорошо. Я буду вас ждать'.
      Шаги Джона затихли. Я действительно пошла в свою комнату и прилегла. Но что-то меня беспокоило. Как - будто кто-то дергал меня, тряс мое плечо, взывая к опасности. Черт возьми! Сжав руки в кулаки, словно на иголках, я пыталась собраться с духом и просто успокоиться!! Но это оказалось выше моих сил. Вскочив, поморщившись от тупой боли в боку, плечо удивительно не беспокоило, я с некоторым трудом, но стащила платье - странно, что так быстро получилось; наспех натянула военные штаны с защитными наколенниками, рубаху, и, секунду помедлив, тонкую кольчугу. Зачем, для чего? Без малейшего понятия, просто вдруг поняла, что надо. Руководствуясь этим же 'железным' надо, походила по особняку, ища оружейную комнату. Я нашла ее. Взяв за рукоятку меч, лишь тогда ощутила, что тревога чуть улеглась.
      Подойдя к комнате, я вздрогнула. Сдавило сердце...Я... словно почувствовала смердящее дыхание кого-то, находящегося уже там! В комнате!! Рубаха моментом прилипла к спине. В шоке соображая, что делать, я бросилась бежать по холлу, к парадной двери. И с ужасом услышала за собой топот бегущих ног! Господи, да что же это такое?! Доли секунды в открытую дверь для оценки ситуации: Корд, жмущий руку старику и мужчина с подростком лет двенадцати. Я бросилась прочь. Прочь от них, вглубь улицы... Сердце стучало где-то в горле, на одном из неожиданных резких поворотов у меня сбилась дыхалка; напрягая все силы, все желание жить, я продолжала бежать. Краем уха услышала какой-то свист и в миг шарахнулась в сторону - кинжал, пролетев рядом со мной, намертво врезался в деревянную стену сарая.
      И, о Боже! Сама едва носом не впечаталась в наглухо заделанную дверь! Крепко сжав меч, я обернулась, чтобы в мгновение ока занять боевую позицию. Четверо, их четверо. Мой вырвавшийся поначалу вздох облегчения при виде подбегающего Корда сменился воплем отчаяния - на него напали сзади! Я боролась, атаковала, мои выпады словно впустую сотрясали лишь воздух; через какое-то время расклад сил чуть поменялся: барон, фехтуя, пробился ко мне. А меня уже зажали. Как-то умудрившись отвечать на все их удары, он одновременно мощным ударом сапога пробил щель в косяке у двери. Впихнув меня каким-то чудом в эту щель, Корд занял круговую оборону. Еле дыша, я лишь могла смотреть, просто смотреть как этот человек борется за наши жизни. Их ярость вдруг начала расти! От них волнами исходила чудовищная ненависть, готовая поглотить, кажется, даже барона. Какие мысли появились тогда у него в голове, я не знала, услышала одно: 'Потихоньку, за моей спиной, и живо к Шейдану! У него войска, гарнизон. И да поможет тебе Господь!'. Вставший в горле ком не позволял растечься слезам, которые уже скопились. Всеми фибрами души я протестовала, но придумать ничего не могла.... И в ужасе понимала лишь одно: барон Джон Корд будет сражаться до своего последнего вздоха.
      Наверное, в этот момент, или чуть позже, когда Корд открыл рот, собираясь уже орать на не шелохнувшуюся меня, произошло событие, круто изменившее все течение бойни! Где-то сзади и чуть сбоку показалась ..... ярко рыжеволосая девушка. Совершив нереальный прыжок с поворотом, спустя миг, подняв тучу пыли, она приземлилась прямехонько перед Кордом. Кивнув в мою сторону, и больше не оборачиваясь на нас ни разу, девушка вступила в бой. Молниестность, скорость, быстрота движений - это поражало. Корду же было не до зрелищ - выдернув меня за руку из щели, он пятился, толкая меня вперед и прикрывая наш отход. И все-таки я оглянулась - на этом, невообразимо крошечном пятачке, отряхивая юбку, она стояла одна, а вокруг валялись недавние противники.
      Кто она? Почему она помогла? А в конюшне.....это она? Я хочу подойти и узнать... Приняв это решение и обернувшись, я застыла: там было пусто! Словно издалека услышала голос барона: 'Елена, как вы?' 'Жива. Но...я ничего не понимаю! Что происходит?!'. 'Сейчас самое главное, что мы живы. Надо добраться до дома, и все обсудить'. 'Нет. В дом Кордов я не пойду. Они там были... Давайте в таверну 'Дракон''. 'Хорошо, как пожелаете'. Тяжко вздохнув, я побрела прочь. Слез не было, внутри образовывалась страшная пустота, шепчущая, что все бесполезно....Корд с беспокойством поглядывал на меня; я молчала. Со всех сторон наползал туман. Было тихо. Улицы будто вымерли....Возле особняка в гулкой тишине отвязали лошадей и тронулись в путь.
      Меня сразу провели в комнату, где я уже была. Плотно закрыв дверь, я мерила комнату бесконечными шагами. Что происходит? Шейдан сказал, что они из Пустоземья....Именно оттуда пришла старуха....В какой-то миг прекрасно осознала, что жива до сих пор благодаря Корду и незнакомой рыжеволосой девушке. Наконец почувствовав, что немного держу себя в руках, я стала спускаться вниз. Барон и Дюк о чем-то беседовали. Услышав скрип лестницы, оба встали, обеспокоенно глядя на меня...'Сударыня Елена, вам бы подкрепиться!' - и тут же Дюк унесся на кухню. Я молча взирала на барона. 'Вам не надо бояться. Я не позволю причинить вам зла.... Я буду рядом с вами. Прошу, поверьте'. Обогнув деревянные столы, я подошла к окну. Мои мысли были мрачны. Последнюю схватку я отчетливо хранила в памяти. Спасая меня, барон едва не погиб! Мой дорогой учитель, барон Витольд Корд, которому я бесконечно была признательна, умирая, просил, чтобы его сын меня защищал. Но не ценой собственной жизни!! Я обернулась. Корд не сводил с меня напряженных темных глаз. 'Я хочу освободить вас от вашего обещания. Так будет лучше'. 'О чем вы?'. 'Вы дали слово отцу, что будете меня защищать. Вы обещали ему, когда он..... Вы знаете. Сегодня вы едва не погибли. Из-за меня. Я так больше не могу. Тем более, вы приехали сюда, помниться, по делам принца. А возитесь со мной. Я же как-нибудь доберусь до капитана, как-нибудь справлюсь'. 'Елена, послушайте. Да, я помню, что просил отец. Но здесь я.... в общем, с отцом это не связано. То есть, связано, но не так, как вы думаете....Вы же говорите ерунду. Капитан Шейдан трясется за весь гарнизон, вы там ему не нужны. Да и я.....я вас никуда не отпущу...Дела принца подождут. Важнее вашей безопасности для меня ничего нет'. 'Корд, вы меня не слушаете! Вы едва не погибли сегодня! - сорвавшись с места, я подлетела к нему; 'вы едва не погибли из-за меня. Понимаете?!'. 'Елена, успокойтесь. Я все понимаю. У меня возникла пара идей, я жду сообщений. Как только я получу информацию, мы все обсудим и решим. Возле дома я толком пообщаться не смог....' Я перебила его: 'Джон, вы людей подвергаете риску! И сами рискуете! Ради кого?! Ради меня? Черт возьми, вы забыли, кто я? Я могу напомнить!' - злость на Корда, сегодняшнее потрясение - и слезы брызнули из моих глаз; ничего не видя, ничего не соображая, закрыв лицо руками, я бросилась прочь...
      А дальше.... Вдруг сильные, теплые, жесткие руки схватили меня и крепко прижали к сердцу. Я пыталась вырваться, тщетно. Словно тряпичную куклу, меня развернули и .....его губы нашли мои. Обхватив мою голову ладонью, он не давал ни вырваться, ни взбаламутиться. В это самый момент до меня дошло: он меня целовал! Я замерла... Тихо разжав руки, он выпустил меня из плена, а я уставилась ему в лицо. 'Я напугал вас?' 'Ннет. Но...'. Деликатное покашливание сзади возвестило о приходе Дюка. 'Вы успокоились? Люди, собирающие информацию, во время войны были в моем отряде. Они обучены, и хорошо знают, что им надо делать'...Я стояла не шелохнувшись - он правда меня целовал? На его лице возникла знакомая мне усмешка; взяв меня за ледяную руку теплой ладонью, он усадил нас, если можно так выразиться, за стол. 'Вам надо поесть. Обязательно'. Я заставила себя проглотить кусочек цыпленка; искоса поглядывая на барона, я поймала его взгляд ..... скользящий по моим губам. О Боже! Меня обдало жаром. Но тут появился старина Дюк с незнакомцем. 'Барон, пока сведений мало. Мы ищем.... Точно известно, что они из Пустоземья.... Появились недавно. Здесь их раньше не было. У них цель, поэтому они, если можно так выразиться, не распыляются по сторонам. В поселении их не видно.... И....тот, кто у них главный, он....сильный очень. Слушаются его беспрекословно....'. 'Это все?' - спокойный голос барона подавил вновь вспыхнувшую во мне панику. 'Пока да. Но мы ищем, не сдаемся'. 'Спасибо, Боб. Я надеюсь на вас'. Незнакомец, оказавшийся Бобом, несколько секунд изучал мое лицо, кивнул и быстро вышел.
      'Сударыня Елена, да вы и не поели ничего! Так нельзя. Вам силы нужны'. Я, протолкав ком в горле, с трудом, с хрипом попросила меня извинить и отправилась наверх. Голова шла кругом. Эти нападения, и кто за ними стоит, и....барон. Все то время, что я была за столом, я необъяснимо ощущала его пристальное внимание, его непонятный, завораживающий, приводящий в трепет, взгляд. Подойдя к ставням, и чуть их приоткрыв, дабы свежий воздух охладил мою буйную головушку, подувший ветерок донес тихий разговор. 'Дюк ...намекнул, что это она.... Не злись, но если это правда, она того стоит...' 'Все очень сложно, и вряд ли я,.....мне....в общем, в прошлом я много глупостей наделал... Извини, но эта тема закрыта. Мне тяжело...ты даже не представляешь, как...'. Все стихло. Скрипнула дверь....
      В одном из говоривших я узнала Корда. Я словно приросла к месту; бешеный стук сердца, в голове полный хаос, их разговор без конца прокручивался в сознании. 'Дюк намекнул, что это она'..... - кто она? Она, следовательно, некая женщина, которая 'того' стоит. Чего того? Каких-то усилий, затрат? И барон по отношению к ней делал глупости, так? И .... переживает по этому поводу? Значит, он теперь что-то чувствует к ней? О ком же шла речь?? Боже...Нет, я не хочу знать...А его поцелуй? Мне же не померещилось? Он опытный мужчина, наверное, предположил, что я..... таким образом, успокоюсь? Или все не так? И он .....он выбирает? Между мной и ею. Ведь он так смотрел на меня, такими глазами....Или я все напридумывала себе?... Все-таки я смогла оторваться от окна. И в каком-то мне непонятном расстройстве легла спать. Ворочаясь с боку на бок, чувствуя нарастающую внутри боль, я вдруг замерла. Передо мной предстала столь очевидная картина, что я тихо застонала....Черт возьми! Я .... я влюбилась. Я просто влюбилась в барона. А....может, я его давно....это самое. Просто сейчас, когда он постоянно рядом, и я под его защитой, и я его больше не опасаюсь.... О Господи.... Что же делать? Как завтра спуститься вниз и встретиться с ним глазами?! Он же все сразу поймет! Наверное, на лице появится известная мне усмешка, и он скажет: 'Сударыня Ховард, вы сошли с ума?' А я .... я проглочу в тот же миг язык. Признание, которое я вырвала у себя самой, на всю ночь лишило меня сна. Лишь под утро я забылась тяжелым, беспокойным сном....
      А утром.....Утром я мучилась: платья в особняке Кордов, мне спускаться в штанах и рубахе?! Потупив взор, мне все же пришлось выйти из своего укрытия, в смысле из комнаты. Внизу меня ждал Дюк, как обычно с накрытым столом. Я огляделась - посетителей было немного, а из кухни доносился аромат выпеченного хлеба. 'А ..... барон? Где он?'. 'Барон Корд уехал по делам. Просил, чтоб вы не переживали. Он приедет, и все вам расскажет. Не волнуйтесь, пожалуйста'. А я не находила себе места, вновь и вновь прокручивая в голове подслушанный вечером короткий разговор. Весь день слоняясь из угла в угол, я мучилась. Переживала. Барона не было. К ночи, оставшись одна в комнате, я что-то почувствовала. Не знаю, что...Резко обернувшись, я застыла с криком на губах. Рядом с дверью стояла рыжеволосая девушка! 'Попытайся нормально, без происшествий продержаться следующий день. Он очень опасный. Меня не будет рядом! Завтра иди в люди, куда угодно. Ты должна затеряться в толпе! Правда, это невозможно... Ты слишком.....' 'Что я слишком? И кто ты? Как ты здесь оказалась? Что здесь происходит?' 'У тебя много вопросов, а у меня мало времени. Я нарушаю мирный договор. И должна немедленно уходить. Завтра будь с людьми. Завтра очень опасный день. Запомни! Если хочешь жить...'. И....девушка растворилась в воздухе!!! Растворилась!! Исчезла легкой дымкой!! А в дверь уже тарабанили. С трудом вспомнив, как открывается рот, прокричала Дюку, что все хорошо, и рухнула в кровать. Это все просто не укладывалось в голове. Завтра я должна быть с людьми?... Лишь под утро спасительный сон меня одолел...
      А на следующий день в таверне появился милорд Дарчесир с бароном... Пораженная ночным визитом, я не мучилась выбором одежды, и вся была в раздумьях. Рыжеволосая девица и ее слова крепко засели в моей голове...На приглашение милорда на бал барон ответил отказом, я же согласилась, стараясь не замечать красноречивого взгляда Корда. Милорд ушел вполне довольным, а барон, не сводя с меня пронизывающего взгляда, тихо спросил: 'Елена, вы уверены? Ваше самочувствие?'. Да, я уверена....И я боюсь...Боюсь того, чего не понимаю! Как она оказалась в комнате?? И...как она могла исчезнуть?! Она ведь человек....Рыжеволосая говорила о сегодняшнем дне,....что он опасный...Опасный. Что-то было раньше похожее, кто-то мне уже такое говорил...Вспомнить бы....В висках застучало...С трудом держа себя в руках, тихо прошептала: 'У меня только одна проблема, барон Корд. Платья у вас в особняке'. 'Это все, что вас волнует?'. 'Да. Пожалуй, все. Так что я одеваюсь и еду за гардеробом'. 'Вы никуда не едете. Какое платье вы хотели бы надеть на бал?'. 'Платье, в котором я была на первом балу'. Барон немного изменился в лице, но, кивнув, стремительно вышел...
      Я попросила щипцы, завила волосы, и постучала Эмми, дочурка Дюка: 'Барон Корд передал вам' - и поклонившись, тихо выскользнула за дверь. В коробке было платье. Затем, после стука в дверь на пороге возникла Мари; помогая надеть платье, она поправила прическу, локоны, а после непродолжительного молчания сказала: 'Какая же вы хорошенькая...Наверное, господа прям дерутся, чтоб рядом с вами быть!'. 'Уверяю тебя, это не так' - от удивления я не сразу нашла, что ответить.... 'Мне кажется, - скороговоркой выпалила она, - он недоволен только потому, что ревнует вас к этому снобу' - и не успела я открыть рот, дабы все разузнать и чтобы камень с души свалился, как Мари смущенная выпорхнула из комнаты.
      И вот готовая, я стала спускаться вниз. Барон отдавал какие-то распоряжения человеку в полувоенной форме; на поясе у незнакомца висели ножи, на спине арбалет. Натянув шляпу почти на нос, он кивнул головой и ушел, тяжело ступая по деревянному полу, отчего тот страдальчески заскрипел. Корд уже переоделся - черный фрак на нем сидел влитую. То ли покрой получился удачным, то ли у барона и вправду такие плечи.... Во фраке он выглядел мужественно, мощно, и Боже, как же красиво! Сжав руки в кулаки, я тихо приблизилась. Все его внимание оказалось поглощено картой какой-то местности. И вот здесь он поднял глаза....Он молчал. Попытался сложить карту, но кликнул Дюка: 'Возьми'. Напряженный взгляд его черных глаз практически парализовал меня; он неожиданно сильно закашлялся, а потом хриплым голосом, будто вышедшим из-под повиновения, выдавил: 'Вы необыкновенны...Боже..' Быстрыми шагами он подошел к окну и оперся о косяк. Не зная, что делать, и почти переминаясь с ноги на ногу, я вспоминала бал, где нас представили виконтессе.... Вальс. Мой вальс, который останется моим, несмотря ни на что. Барон Витольд Корд, его мимолетная улыбка, его такое непонятное для меня одобрение, когда его сын пригласил меня на вальс. Хотя нет, приглашал он не меня, а фрейлину виконтессы....
      Корд обернулся, а я едва не задохнулась от его пронзительного взгляда. Он был бледен, и смотрел так ..... Господи, как же он смотрел.... Он попытался улыбнуться, но на лице возникла гримаса. 'Нам .... пора. Вы отвлечетесь, развеетесь. Я буду рядом с вами. Дюк, - он посмотрел в сторону кухни, - мы поехали'. На улице стояла большая, темного цвета, карета. Дюк подал руку, на нее оперевшись, я села на очень удобное, мягкое сиденье. 'Сударыня Елена, вы только барону Джону не говорите, что я тут .... вмешиваюсь'. 'Хорошо, не переживай. А что такое?'. 'Я прошу вас..... будьте с ним помягче, не отталкивайте его, прошу. Простите, что вмешался .....в ваши отношения. Жалко мне его' - и тут же, удивительно быстро для такого толстячка, скрылся за дверями таверны. Мое состояние сложно поддавалось описанию; я бы наверное, выскочила из кареты и приперев Дюка к стене, все бы из него вытянула. Но я не шелохнулась - рядом со мной появился барон...
      'Елена, на вечере будут старшие чины гарнизона, их супруги, Дарчесир, его поверенный Венсон, граф Рейдом, кузен Дарчесира.... Как вы?' 'Все хорошо. Просто мне показалось, что я зря надела это платье. Оно вам не понравилось, и.....' 'Вы ошибаетесь, поверьте. Вы необыкновенно хороши в этом платье. Боюсь, - Корд первый раз взглянул на меня, с тех пор, как сел в карету, - мне придется отгонять от вас назойливых поклонников'. 'Отгонять назойливых поклонников? Но, там будет много дам, красивых, изысканных....'. Барон усмехнулся: 'Ваша скромность вас украшает'. 'Скромность? О чем вы? Барон, ответьте'. 'Вы прекрасно все знаете сами...'. 'Может быть, поделитесь столь очевидными для вас, но не для меня, знаниями...'. 'Елена, ..... вы же ..... наверняка знаете, какое производите впечатление... Вы очень красивы. И как при вас начинают биться мужские сердца. Ведь ..... у вас, наверное, был кавалер...'. 'Кавалер? Барон Корд, давайте по порядку. Я около года состояла на службе у принцессы, мы постоянно были в разъездах, потом произошла эта история с полковником, и в итоге я оказалась здесь....'. 'На службе, помимо стражниц, есть воины, стражники. И среди них у вас обязательно должны были быть кавалеры...'. 'Барон Корд, нас всех связывала дружба.... Что было у них в мозгах - мне неведомо, но у нас была просто дружба охраны'. 'Елена, вы не понимаете. Простите, я скажу прямо. Прошу, не обижайтесь. Но, кажется, это действительно нам поможет понять друг друга.... У вас должен был быть человек, с которым вы приятно проводили время, встречались после службы, простите,.... целовались' - я удивленно посмотрела на барона Джона Корда; он был бледен, руки оказались сжаты в кулаки, а сам он неотрывно смотрел на постройки, мимо которых мы потихоньку катились. Впереди ползла повозка, возница передал вожжи женщине, сам же тащил вола, упирающегося всеми четырьмя конечностями. 'Елена, вас ведь .... целовали?'. Я почувствовала, что начинаю краснеть, бешено заколотилось сердце, краска залила меня всю, руки же превратились в ледышки. 'Да, кажется .... позавчера'. Мельком взглянув на барона, я ощутила, как мои мысли вылетели из головы. Он смотрел на меня так, его глаза пронзали так, что сердце мое заныло и готово было выскочить из груди. С трудом, набравшись упорства, сжав руки в кулаки, теперь я стала неотрывно смотреть в окошко. После моих слов Корд уже не сводил с меня напряженных пылающих глаз. Слава Богу, мы приехали...
      Двухэтажный, крепко сколоченный особняк. Большое крыльцо, во всех окнах свет. Внутри был просторный светлый холл, несколько комнат и лестница, ведущая наверх; второй этаж занимал зал, освещенный свечами в канделябрах. Наше появление в зале охарактеризовалось гробовым молчанием. Взирали все! 'Возьмите меня за локоть' - услышала я тихий шепот. Ободряюще взглянув, Корд усмехнулся: 'Вперед'. Мы дошли до середины зала, и тут нас, хотя скорее меня, спас милорд Дарчесир. 'Барон Корд! Вы и ваша очаровательная спутница здесь. Что ж, пора начинать'. Заиграли музыканты; о нас, слава Богу, забыли. Стараясь быстро взять себя в руки, непроизвольно обратила внимание на юных и не очень, леди, не отрывающих свои взоры от барона. Искоса взглянув на Корда, увлеченно беседующего с Дарчесиром, неожиданно, чуть ли не с радостью поняла, что его ладонь успокаивающе накрыла мою, и не дает волнению разгуляться. Самый первый вальс сменился следующим танцем; несколько дам сбились в кучку и шептались, бросая красноречивые томные взоры на возмутителя их спокойствия. А сам возмутитель дамского спокойствия, повернувшись ко мне, пригласил на танец. Ох-ох. Ну, конечно, середина зала, и добрый десяток любопытствующих глаз, и шушуканья по всем углам. 'Елена, - тихо позвал барон Корд, - вернитесь ко мне'. Несмело я глянула на него и все.... Я забыла о страхе, о людях, о себе....
   Его глаза горели, о чем-то молили, что-то обещали. А в глубине их не исчезала боль. Потрясенная, я вдруг поняла, что таким барона еще не видела. Сильным и одновременно незащищенным, сильным и беззащитным...
      В наше пространство вторглись. В смысле, я услышала: "Барон, не будьте эгоистом. Познакомьте с самой прекрасной дамой этого вечера" - хлопая глазами, и возвращаясь в реальность, я увидела высокого молодого человека во фраке и услышала раздраженный голос Корда: "Граф Рейдом.... Сударыня Ховард, позвольте представить графа Рейдома, кузена милорда Дарчесира". Я присела в реверансе и тут же оказалась приглашена на вальс. Моя попытка отказаться успеха не имела. Граф был неумолим. "Барон, я не хочу..." Наверное, Корд придумал бы достойный отказ, но тут его отвлек Дарчесир и капитан Шейдан. Меня же будто насильно вывели в центр зала - я понимала, глупо, так себя чувствовать. Но это не те руки, не его; и слишком рьяно граф прижимается, и что-то бормочет горячими губами мне в ухо. Мы вальсировали. Я попыталась отыскать Корда - неудачно, и поняла, что мы уже у других дверей. Неожиданно граф резко дернул мою руку, и мы оказались в холле. "Вы воспитанница старого барона, я правильно понял Джона?". "Да". "Тогда почему он так себя ведет? Вы всего лишь воспитанница, а не ...." "Это все, что вы хотели узнать? Вернемся в зал". "Отчего вы так торопитесь? Мы могли бы прогуляться. Я покажу вам картины, которые собирает мой кузен". Во мне стала просыпаться обыкновенная злость, может, этот сладкий граф не знает, что я прежде всего стражница, черт возьми. "Я не интересуюсь картинами. Давайте вернемся в зал". Я пыталась быстро сообразить, как отделаться от этого джентльмена: устраивать скандал совсем не хотелось, куда-нибудь врезать так вообще неудобно; внимательно зыркая по сторонам, с облегчением заметила плотное, незаметное гобеленовое полотно. Канделябры ярко освещали статую Давида и картины на стенах, полотно на их фоне терялось. Теперь надо незаметно скрыться.... Возможно, существовал и более простой и эффектный способ отделаться от графа, но в мои мозги он не пришел.... "Вы удивительное, божественное создание. Почему Корд вас так опекает? Или он принял эстафету от отца? Зачем? Может, у него свой интерес к вашей персоне?.." Я, извиняясь, прервала его: "Граф, леди в зеленом платье желает поговорить с вами! Прошу, обратите на нее свое внимание" - он обернулся, незнакомая дама вздрогнула и отвернулась. "Я сию минуту вернусь, и мы продолжим".....
      Он только поднял свою ногу, дабы начать движение, я же, подобрав подол, скрылась за статуей. Дальше чуть отодвинув край гобелена, я протиснулась внутрь. Если честно, ощущала себя полной дурой! Ну зачем сюда залезла, сейчас надо рвать когти к барону!!! Устыдившись своего поведения, и решив выйти, услышала разговор, и застыла на месте:" ...заметили, стоило отойти его даме, как он изменился....." "Вы правы, лицо стало такое тревожное, мрачное, даже не подумала бы.... такой мужчина.... Глупец. ". "Не говорите, стал мрачный, все ее выискивает. А как он посмотрел на графа, вы заметили?". "О, мне показалось, его сдержало только присутствие большого количества приглашенных". "Так ее ревновать? Много бы я отдала, чтобы быть на ее месте". "Не стоит, дорогая, я слышала, она простая стражница, разжалованная, и.... вроде с молодым господином никак не связана. Она воспитанница его отца" - сжав зубы, сцепив руки, я молча слушала. "Заметили, как он на нее смотрел? Он буквально пожирал ее глазами. Аллесандра - красавица, пыталась его внимание привлечь, но это оказалось невозможно.... Что он нашел в ней?" "Вы правы. Ну красивая, но не более того". Голоса стихли.....
      Не успела я толком переварить услышанную информацию, как дальше.... я услышала: "Уходи немедленно! Их нет в таверне! Уходи! Срочно к барону!" - в шоке замерев, я затряслась всем телом. В миг выбравшись из-за полотна, на негнущихся ногах, я сделала два шага и оказалась рядом со статуей. Нервно озираясь, я пыталась понять, чей был голос?! Меня начало трясти. Я пыталась справиться с собой. Ну не могу я в таком полуобморочном состоянии показаться на людях! Наверное, в тот момент я и потеряла драгоценные секунды времени..... Вцепившись в статую, и восстановив дыхание, я потихоньку начала двигаться на свет, в зал. Тихий свист и я оборачиваюсь.... И сердце подпрыгнуло до горла, и я с трудом дышу! Боже...От стены отделяются темные тени с прозрачными лицами и пустыми глазницами и раскачиваясь, начинают расползаться по холлу плотным туманом! В голове осталось дурное дзинь-дзинь-дзинь...Я почти чувствую, как от страха шевелятся волосы и немеет голова.... Мозги плавно перетекли в кисель. Рука, моя рука провела по платью. Мне бы меч....Я не могу двинуться, мое тело словно ватное, и очень тяжело, жарко дышать!! Они плотным кольцом обступают меня; что-то блеснуло, яркое, жуткое и болезненное.... Пытаюсь стряхнуть оцепенение, но впустую....И больше ничего нет, только туман, только щупальца, обвивающиеся вокруг ног, рук, тела. Сквозь все это прорывается резанувший по душе, тревожный, срывающийся голос барона: 'Вы видели даму, с которой я пришел?!'. Я хотела крикнуть, что я здесь - удар остановил меня. Удар по ребрам, в живот.... Сплевывая кровь, изо всех сил, еще оставшихся, я силилась позвать на помощь, но .......
      VI
      .... Кап-кап-кап.... Звук тонкой стрункой проник куда? Не знаю. Все равно.... Кап-кап-кап.... По-моему, я .... дышу. Этот звук.... Кап-кап-кап... Стон..... Определенно слышу стон.... Темно... С темнотой пришло осознание холода.... Мне холодно. Вновь стон, рвущий душу. С трудом удерживаю глаза открытыми, зачем - не знаю... Стала различаться черная каменная стена. Руками загребаю - что это? Вроде солома.... Вновь стон, от которого не я, душа начинает кровоточить.... И лишь тогда доходит, до меня доходит, чей это стон..... Мой.... Пытаясь поднять голову, наталкиваюсь на адскую боль....Боже.... Словно дождавшись, когда я приду в себя, мной завладел страх. Бесконтрольный, сводящий с ума. Зажав рот рукой, я ревела, я выла..... Потом обессиленная, уставившись в темный, не просматриваемый потолок, замерла. По босой ноге кто-то пробежал.... Взвизгнув, собрав все силы, я отползла назад. Чтобы не свихнуться от страха и неизвестности, я старательно, заставляя себя, шаг за шагом, стала вспоминать вечер у милорда Дарчесира. Восстанавливая события в памяти, я поняла, что все было немного не так, как до этого! До этого на меня нападали люди, или существа, похожие на людей, с мечами, кинжалами, топорами..... А в этот раз было по-другому. И раньше они пытались уничтожить меня, а сейчас .... Что изменилось в планах моих врагов, ведь я жива?! Словно наяву, лишь на мгновение увидела барона, и боль, боль скрутила мое сердце.... я поняла, что больше никогда его не увижу!!!
      Мое тело начинало стынуть. Холод пробирал до костей. Зубы и от страха, и от холода отбивали бешеный ритм, рискуя раскрошиться. Раздался глухой скрежет. Там, где я раньше лежала, образовался светлый круг; подняв глаза, я увидела поднятую круглую дверцу и освещенную светом косматую седую голову, лица я не разглядела. Какое-то совещание наверху, и вниз стал планировать человек? Нет, летучая мышь..... Или человек? Короче, когда я все-таки его рассмотрела, а он завис передо мной, я поняла, зря я это сделала.....
      Сморщенное, зауженное к низу, полностью волосатое, но лицо; маленькие черные маслянистые глазки; скрученные костистые пальцы с огромными черными ногтями; перепончатые крылья, как у летучей мыши; чешуя, немного содранная; бывшие ступни, с жуткими когтями, из них что-то извивалось.... Бр-р-р... Вжавшись в стену, я старалась не начать орать. Схватив меня скрученными пальцами, крепко сжав, что даже пискнуть не получалось, оттолкнувшись ногами, он со мной стал подниматься вверх. У меня же возникло странное чувство, будто все это не со мной.... Крылья оказались практически перед моим носом - прозрачные, перепончатые, они были большими. Мой полет стремительно закончился тем, что, схватив меня с разных сторон и рванув точно также, и придя в ярость, что не могу я разорваться по их желанию, меня швырнули в сторону.... Каменный пол, переходящий в каменную стену, куда я приземлилась, врезавшись, а напротив ничего. Пол резко обрывался, стены не было....Я увидела небо, затянутое мрачными, тяжелыми тучами и ни единого лучика солнца. Обо мне будто забыли. Что-то выясняя между собой, и как я поняла из их странного наречия, кому закрывать крышку, я тихонько доползла до края. Встать и побежать я не могла при всем желании: глянув лишь мельком на свои ноги, едва не лишилась чувств. Окровавленные, они не подчинялись мне.... Но куда бежать? От увиденной картины лучше не стало: вначале скалы, скалы, редкий лес, а дальше все покрыл туман, и столь плотный, что увидеть ничего было просто нельзя..... В этот момент меня увидели и тут же набросились - от боли я взвыла, и кому-то вмазала, что было силы. Пытаясь сопротивляться, успела несколько раз ощутимо ударить двух, особенно отвратительных особей. В итоге к разбушевавшейся пленнице подоспели два боевых отряда; накинув на меня сетку, и подняв над головами, меня потащили куда-то в темноту.
      Подземелье...И темнота...Храбриться не получилось...Страх скрутил меня так, что сквозь закушенные в черном отчаянии губы прорвался стон...Разбитые окровавленные ноги пылали, но это мелочи....Я почувствовала ...зло ...повсюду. И это было жутко...Ощущая бешеное биение сердца, едва сдерживалась, дабы не зарыдать от бессилия...И злобы на себя!! Меня же предупреждали, черт меня дери... Какое-то рычание сбоку, страшные крики боли, и тихий стон, просачивающийся, казалось, сквозь каменные стены...
      Круглая выдолбленная из камня серо-черная комната, посередине корявый неотесанный столб; к нему и привязали. Невдалеке ровное возвышение, рядом огромная чаша с чем-то булькающим красным. Меня начало мутить. Внесли факелы и воткнули в отверстие в стене. Неправильно я назвала - не комната, а пещера зверя.... К чаше метнулась пара тварей, клоками с них свисала шерсть, по воздуху расползлась вонь. Легкие стали гореть огнем, а я дрожать от холода. Черная драпировка у стены откинулась - показалась женщина. Моя радость, что это человек, была недолгой, ее взгляд почти парализовал мое сердце.... Тук. Тук. Тук. С трудом отбиваемый ритм. Кто это? Что ей надо? Что я ей сделала??!...
      С трудом сглотнув, в немом ужасе и с бешено колотящимся сердцем, готовым выскочить из груди, я....я замерла в шоке от происходящего... Помешав палкой варево и что-то туда кинув, она лишь щелкнула пальцами.....и в наступившей гробовой тишине, находящиеся возле чаши существа вонзили в друг друга свои когти; подскочившие сородичи бросили их в кипящую жижу.... Из моей груди вырвался стон....Я почувствовала, что на пределе своих душевных сил.....
      Раздался хриплый скрежет 'Пощему ты медлишшшь, госпожжжа? Убей ее и вссе...'. 'Замолчи! Я страшно зла на тебя, идиот....Когда еще Дарна нашла ее на посту...В потасовке, в любой драке, давным-давно можно было покончить с ней! Без шума и пыли....Дальний гарнизон - место опасное, все знают! Но нет....Ты не смог!! Недоумок! Твои псы не смогли! Сколько времени потеряла, пока ждала новостей....Ее давно нужно было прикончить!!'. 'Прости, госпожжжа...Виновные умррут. Но...ей всегда помогали.... Госпожжжа, только прикажжжи и я убью ее...'. 'Я хочу с ней покончить! Прямо здесь умертвить...Я мечтаю об этом! Чтобы больше ничего о ней не напоминало! Но не могу!! Надо ждать. И присмотреть за ней...Просто немного подождать. Как только пройдут договорные два дня, сразу ее убью!' 'Госпожжжа, неужжжели тебя оштанавливает этот мирный договоррр? Ты сссамая сссильная! И лишшшь эта девчонка мешшшает тебе вкусссить всссю полноту твоей власссти! Она тебе не опасссна. Посссмотри на нее!' 'Причем здесь она?! Сэрок сразу учует ее кровь, и начнет войну. Она воительница солнца! Она не просто опасна, она еще и неудобна. Мало того, что у нее нет слабых мест, она не человек - а луч солнца, так она ведь запросто до Верховной Хранительницы дойдет и все, конец! Если я нарушу этот чертовый идиотский договор, на мои остальные прегрешения обратят самое пристальное внимание.... Гортензия-дура, Флориан, другие личности - и на меня может быть совершена магическая атака. А это в одной куче с Сэрок, будь она неладна, приведет, сам знаешь, к чему! А так, через два дня, я спокойно ее изжарю в моем огне, и никто не подкопает. Просто война, просто людская потеря. Правда, с этой воительницей будут хлопоты, ну уж с ней я разберусь. Пошлю на нее мертвых всадников, пусть порезвятся. Ясно?! Теперь ясно? Убирайся, или самого в котел брошу, надоел'.
      Ни жива, ни мертва, я, практически повиснув на веревках, чуть ли не до боли в глазах, всматривалась в нее. В ту, кто мечтал меня убить... Хриплый, низкий голос; черные волосы, спутанной беспорядочной массой свисающие на пол-лица, синего, мертвенного, изъеденного чем-то ужасным; черный, болтающийся мешком, балахон. 'Но, госпожжжа, ее можжжно убить, не иссспользззуя магию. Она жже человек...Можжжно зззарубить, повесссить, погрузззить в бочку с водой, дабы зззахлебнуласссь..... Ссспосссобов много. Мы лишшшь жжждем вашшшего приказзза. Мы жжжелаем услужжжить нашшей Королеве....' 'Да....Из-за ненависти я иногда плохо соображаю,....ты прав, магию я использую против Сэрок. Повесьте ее, что ли. И побыстрее'. Ко мне приблизилось ужасное лицо, нет, не лицо, к черту все, какая разница; 'Что я сделала тебе?! Любой, кого приговорили, имеет право знать, за что?!' Я боролась, выкрикивая вопросы, пока меня тащили к выходу...'Ты та тварь, кровь которой освободит меня от контроля! И уже никто не сможет мне противостоять! Даже Сэрок....Тащите ее!'.
      Меня выволокли на свет. Сердце трепетало, порциями я глотала воздух...Дрожь сотрясала меня...Сил не оставалось. Их не было. С тоской я смотрела на небо, на низко плывущие хмурые облака, на высоченные скалы, на тропинку, петляющую среди зарослей. Как же хочется туда! Просто туда! В эти леса, в эти скалы. Воздух... Наполняя мои легкие, он продолжает мою жизнь. Любую, она .... она ведь одна. Я уже не обращала внимание на их короткое совещание, как быстрее со мной покончить. Вырваться не было никакой возможности: вновь туго связанная веревками, и крепко поддерживаемая с двух сторон, я лишь неотрывно смотрела вдаль. Послышался топот ног. 'К сожалению, избить до смерти нельзя, кровь женщина-воин почувствует, надо без крови как-нибудь...'. Прокатился глухой рык: 'Тогда.....Или вешать, или в воду'. Все тут же начали вертеть головами, странным образом и я, в поисках подходящего объекта для закидывания веревки, и тут же выяснилось отсутствие оного. Из их глоток вырвалось жуткое рычание... И тут меня потащили вниз, по ступеням, грубо вытесанным из камня. С трудом, вслушиваясь в их говор, я смогла разобрать 'каменный мешок'....
      ...Круглая крышка, придавленная камнем. Его оттащили; под крышкой оказалась большая яма? Скорее, колодец с решеткой посередине. Назначение решетки я пойму чуть позже... Я больше не прислушивалась к себе,.... к жуткому страху, крепко сжимающего мою душу....Всеми силами стараясь вырваться, я заорала так, что едва не лопнули барабанные перепонки. Кто-то наотмашь треснул по лицу, я не почувствовала боли - зубы, у меня оставались зубы; не видя и не слыша, ими я и вцепилась. С черным, беспредельным отчаянием. Кто-то взвыл, что-то хрустнуло. Второго удара я не выдержала.... Мое забытье продолжалось недолго. Очнувшись, вокруг себя увидела лишь темноту; морщась от боли, встав на четвереньки, потихоньку я исследовала свое последнее пристанище. На слезы сил не было, на крики тем более, причем голоса я лишилась раньше; итог был неутешителен - примерно полтора на полтора метра, рядом с полом отверстие с большую руку...Его предназначение с ужасающей простотой было ясно: именно отсюда пойдет вода. Подняв голову, из моего горла раздался стон с рычанием. Примерно в метре над головой была закрыта решетка, на которой валялись веревки.... Значит, я упрусь в решетку и больше не сдвинусь.... И это будет конец.....
      Я не верю....Не хочу верить!!! Неужели, правда, спасения нет... И сил ведь тоже почти нет.... Непроизвольно мой взгляд скользнул по платью, а точнее, по тому, что от него осталось. Чтобы не свихнуться от неизбежного вскорости кошмара, я, закрыв глаза, старательно вспоминала, все: и Дертон, и наши драки возле лачуги, и учебу, и службу, и первый бал, и Инель с девчонками, и благородного барона Корда. Его сына я оставила напоследок.... Как он смотрел на меня... Как он был красив.... Как он гневался....А внутри меня стремительно поднималась волна слез, готовая накрыть меня с головой....
      ....В это время мои ноги оказались в ледяной луже. Их обожгло. Почти зачарованно я смотрела, как вода, булькая, с пеной, мощным напором била из этого отверстия. Она пребывала действительно быстро. С трудом, я встала, головой упершись в решетку. И слезы хлынули. Я хотела закричать, но из моего горла вырвался лишь хрип. Ощущение безысходности пронзило меня; это мои последние минуты!! Дальше... Даже под страхом смерти я не могла бы точно сказать, что делала: собрав всю силу, колотила по решетке, сдирая кожу с рук, молотила по стенам. Потом выдохлась. И уже по пояс в воде. Последняя минута воздуха, так сладостно им дышать! Хрип сорванного горла подсказывал, что я кричу, пытаюсь... Мое сердце стучит с бешеным темпом, и вот-вот готово не выдержать...
      Перед глазами плывут разноцветные круги. Я крепко изо всех сил сжимаю решетку руками - но мне это только кажется... Стена напротив меня начинает двоиться, я пытаюсь моргать глазами, и... вижу воду. Она близко, она уже рядом... Брызги попадают в глаза, слепят их. Не хочу!!! Я не хочу умирать!!! Обжигая мой подбородок, вода добралась до моего лица... Страшно думать, что это все, и больше уже ничего не будет....
      ....Отчаянно, я крепилась изо всех сил, пока невыносимая жажда воздуха не заставила меня открыть рот, навстречу беспощадному, смертельному потоку воды.....
     
  

VII

  
  
  
      ..... 'Черт, кто-то вполне определенно задался целью сломать мою грудную клетку. Э-э...Полегче там!.... Совсем, что ли, с ума посходили! Идиоты, кретины!...А-а-а. Больно, мне же больно!!! А где я вообще? Какой-то мрачный, жутко-мрачный склеп, наполненный до краев водой, очень холодный. И отовсюду эти жуткие морды! Но мне не страшно, я лишь чувствую, как заледенела. Мои руки и ноги невесомы, я не ощущаю их. Вокруг меня темнота..... О Боже! На мою грудь по меньшей мере поставили полную бочку с водой, тяжело дышать!!! Наверху, прямо надо мной кто-то зажег факел, или нет, не факел....Светлое пятно несется ко мне, а ему навстречу несется вода.... Она поднимается по жилам, по венам, и сейчас затопит меня!!!'
      ..... Внутри меня все болезненно сжалось, боль была почти невыносима - из меня все хлестала вода. Выплескивалась, вырывалась. Я боялась, что мне придется дышать.... Ведь это так страшно и жутко! 'Елена, Еле, милая, приди в себя, родная'. Я услышала голос и лишь тогда решилась.... Мой вздох, судорожный и хриплый, вернул меня в жизнь....
      Джон.... Я увидела Джона! Я видела его, это не галлюцинация! Я отчаянно дышала.... О благословенный воздух, заполняющий мои легкие. 'Еле, любимая, дыши, хорошая моя, дыши. Я думал, что потерял тебя! Думал, что больше никогда тебя не увижу! Я думал, что потерял тебя' - хрипло, с болью, с мучением, обхватив мое лицо руками, шептал Корд. 'Еще немного, и все...И я бы не успел....Никуда больше тебя от себя не отпущу. Я не могу без тебя.... жить'. Это, правда говорит он? Если бы у меня были силы, я бы разрыдалась. Закутанная в шерстяное одеяло, я смогла немного осмотреться. Высоченные лиственницы, вековые громадные дубы, сквозь густую листву которых пробивается тусклое, туманное солнце. 'Здравствуй, солнышко. Я жива, но пока в полной прострации'.....
      Мы находились на склоне горы, острые вершины скал подпирали облака. Логово зверя осталось где-то позади. Я услышала голос: 'Как она? Пришла в себя?'. Я оцепенела, если конечно, в моем состоянии можно оцепенеть - на меня смотрела ярко рыжеволосая девушка! И... и смотрела на меня с каким-то ожиданием, что ли. На секунду показалось мелькнувшее в глазах разочарование, но я отмела эту мысль, просто как идиотскую. Легкая и одновременно какая-то грустная улыбка осветила ее красивое, с правильными чертами, лицо. 'Как себя чувствуешь? Ты везучая. Барон успел вовремя' - не дожидаясь моих ответных слов, она пристально посмотрела вдаль. Ей там что-то явно не понравилось! Туда, где соединялся туман с остроконечными вершинами; туда, где уже не пробивалось солнце и стояла вечная мгла. А я жадно ее рассматривала: мягкие кожаные мокасины, широкая, не стесняющая движений, юбка до колена и простая холщовая светлая рубаха... В руках она держала меч, рукоятку которого украшало изображение солнца. Ярко рыжие волосы были заплетены в крепкую, тугую косу. Я едва расслышала ее: 'Барон, не медлите. Вам нужно покинуть эти места. Это плохие места, темные. Да вы это и сами поняли. Берегите ее. Пойдемте, я покажу самую безопасную дорогу, скоро здесь будут темные всадники, надо спешить!' - и, коротко взглянув в мою сторону, она и барон бесшумно исчезли из моего поля зрения....
      Немного придя в себя, я рассмотрела наконец своих спасителей. Уставшие, запыленные, с отросшей щетиной и горящими глазами; они неловко толпились возле лошадей и негромко о чем-то переговаривались. Казалось, что знакомы они вечность. Одного из них, я кажется, узнала: Боб, он приходил в таверну. Тихо под ногами зашуршало - я увидела Дюка! 'Дюк' - хотела крикнуть, но получился шепот. Но меня услышали. 'Сударыня Елена, голубушка, как вы? Как же мы все перепугались! А Джон... На него страшно было взглянуть, держался только нечеловеческим усилием воли. Проискали весь особняк, вас нету, и его .... будто раздавили. Как же он переживал. Ждали сведений от патрулей, от пограничной заставы - и ничего, вы исчезли. Всякие у нас были времена, но всегда Корд держался, был гарантом, был надеждой, а здесь.... Знаете, обхватил голову руками, и окаменел вроде как. А тут стук в дверь - открываю, стоит рыжая красавица, меня, тяжеленного, в сторону легонько отодвинула, в таверну влетела и говорит мол, быстрее, мы еще вас спасти можем, если поторопимся. Джон вскочил, за нее как утопающий, ухватился, на улице вон Боба крикнул, Александра, Макария, а мы с Богданом за ним следом выскочили. Вот и наш отряд, устали ребятки немного, но это ничего. Главное, вы живы. А все остальное, заживет, зарубцуется'. 'А что было дальше?'. Но он не расслышал моего вопроса, к нам стремительно подошел барон. 'Все готово. Пора трогаться. Елена, вы еще слабы, если не возражаете, поедете со мной' - возражений не было. 'Эта девушка Сэра взяла с меня слово, что с вами теперь все будет хорошо' - его темные глаза светились таким теплом и нежностью, что, вконец засмущавшись, я спрятала лицо в одеяло - оно начинало пылать.
      Простая полотняная рубаха и плотные, неопределенного цвета штаны - одежду сменила мне Сэра. Кто она? Ответа на этот вопрос по-прежнему не было. С сожалением расставшись с одеялом, прикипела я к нему как-то, с помощью Корда я взобралась на лошадь. Меня затрясло, бил озноб, спина противно намокла. И тут же теплота сильных рук Джона Корда привела меня в чувство. Его плаща хватило на нас двоих; тихонько приобняв меня и запахнув плащ поплотнее, одной рукой Джон держал поводья, а другой сжимал меня. Его осторожные объятия сводили мой разум с ума. Мимо нас одним сплошным зеленым фоном проносились деревья. Несколько раз я отключалась: пригревшись на широкой груди барона, где тяжело и размеренно стучало его сердце, вновь видела жуткое подземелье, страшных тварей, обступивших меня со всех сторон и 'каменный мешок'....Но я не боялась, отчетливо, даже в бессознательном состоянии, слыша стук его сердца и понимая: он рядом. Открыв глаза в очередной раз, и вытащив наружу из плаща нос, видела поредевший лес, деревья, уже не поражавшие своими размерами, и мелькавшую далеко в долине речушку....
      Очнувшись на руках барона, узнала, что находимся мы в Журчащей долине, на постоялом дворе, что здесь останавливаются скотоводы и погонщики, что это последнее цивилизованное место, а дальше начинается территория Пустоземья, откуда мы и выбрались. Нам сменили лошадь, и вновь в путь. Немного придя в себя, уже оглядывая местность, довольно скудную на красоты, впереди нас на лошадке увидела Дюка. И захихикала. Там, где подпрыгивала его попа, бедная лошадка готова была приседать на коленки. И почувствовала еще кое-что: жар от Джона. Жар, огнем пронесшийся по мне. Я вздрогнула, непроизвольно отстраняясь. Наша кобыла, подчиняясь какому-то неуловимому сигналу руки барона, сбавила темп. 'Елена, вы устали, я понимаю. Прошу вас, потерпите немного. Уже скоро сторожевые посты! Пожалуйста, Еле' В его устах мое сокращенное имя звучало так, что я почти застонала. Тут же опомнившись, едва ли не до крови прикусила губу...Недолго продержавшись, я вновь задремала...
   .....Свежесть и прохлада, и хоть никогда не открывать глаза! Звук льющейся воды и кто-то тихо напевает песенку о воине, соблазнившем и бросившем юную деву: Присцилла, крепкая темноволосая девушка, с щечками-яблочками и вечной улыбкой; я узнала ее голос - она наливала воду в большую чашу из кувшина. Стоп, Присцилла? Значит, мы в гарнизоне? Уже приехали? "Мы давно прибыли?" - девушка вздрогнула, и еле-еле удержала кувшин в руках - еще бы, мой голос прозвучал как металлический клинок по стеклу. Хрип и дребезжание - ужас.... "Вы очнулись, госпожа?" Это, она ко мне?? Больше не желая слышать собственный голос, я просто кивнула....Примочки, растирания, рука и бок перебинтованы, опухоль с лица начала спадать, губа заживала, синяки стали желтыми, все ссадины и царапины замазаны чудодейственной мазью, невероятно вонючей - я выздоравливала, запретив при этом заходить в комнату барону. Мои переживания.....Я ведь никогда не волновалась о своей внешности - сейчас же сходила с ума от ощущения, что будет, если меня вот такой увидит барон! А еще я плакала, уткнувшись в подушку.
      В один из таких дней, за дверью раздались шаги - я узнала Джона. "Как она?" "Намного лучше, но вам заходить не следует. Простите, госпожа просила, чтобы ее не навещали" "Я должен зайти и ее увидеть, иначе не выдержу" - и дверь открылась. Быстро накинув на себя одеяло, я похолодела. Он увидит меня такой!!! Кошмар, ужас! "Елена, нам нужно поговорить....это важно, очень важно". "Барон, уходите, простите меня, но уходите, я.... я страшная ...." - я замолчала, просто не в силах продолжать. И молясь, чтобы он ушел. Сейчас ушел! "Еле, я видел вас.... Помните?" - и одеяло соскользнуло с моего лица. "Я ... я набрался храбрости, и хочу с вами поговорить. Это важно, очень важно. О вас и обо мне" - перестав жмуриться, я наконец взглянула на Джона Корда: он был бледен, на шее отчаянно билась жилка, руки сжаты в кулаки, и он нервничал! Наши глаза встретились; не знаю, что уж он увидел в моих - как вдруг он подошел к кровати, и, опустившись на колени, поцеловал мне руку! Боже! У меня сейчас сердце остановиться...
      "Я не могу без вас! Простите, что заставлял страдать....Я прошу вас выслушать меня. Мои жалкие потуги хоть что-то объяснить, и тогда, возможно, вы сможете дать мне шанс... заслужить ваше расположение" - с трудом вздохнув, он отошел к окну, и, сжав руками спинку стула, посмотрел на меня. Его глаза пылали....
      "Елена, гордость, страшная глупая гордыня мешала мне понять, что вы значите для меня. Я мучился сам и мучил вас. Я... я каждый день начинал с борьбы против вас. А отец же, ему оставалось только вздыхать. Слова разума были бессильны против моей злобы. Мое поведение едва ли можно назвать достойным. Мне нет оправдания. Я самому себе противен.
      На балу вы, сударыня, практически убили меня... Когда вы сняли маску, внутри меня все рухнуло. Ненависть к вам и мое преклонение перед незнакомкой вылилось в чудовищную гремучую смесь. Я едва дышал. И ненавидел вас с новой силой, за ваш обман, мне казалось, что вы меня жестоко обманули, ненавидел вас за вашу красоту, ненавидел вас саму за то, какая вы есть. И с ужасом понимал, что с такой же силой начинаю любить. Равнодушия не было, и это меня угнетало безмерно. Несколько дней меня не было дома, а по возвращению я узнал, что вы уже состоите на службе у виконтессы. И началась борьба, не на жизнь, а на смерть с самим собой. И я, шаг за шагом, миг за мигом, проигрывал. Я с трудом сдерживался, чтобы не броситься к виконтессе Фло и не увидеть вас. И вот, как-то приехав домой с резиденции принца, я услышал о вашем визите. Я бросился в кабинет и увидел вас - вы побледнели, увидев вместо отца меня. Вы слегка похудели, немного осунулись, но в целом выглядели превосходно. В отличие от меня. Вы были неправдоподобно прекрасны, в форме! В военной форме вы показались мне прекраснейшей из женщин. Я пережил такую бурю чувств, а вы не смогли скрыть разочарования... Мне некого винить, кроме себя. Я пошел на поводу у самых плохих, низменных своих инстинктов. Злость на вас за то, что я к вам испытывал, была огромна. Еще многократно увеличивалась от осознания, что вы ко мне равнодушны. Мое благородное происхождение так и перло из меня, меня бесило, что я не могу выкинуть вас, без роду и племени, из головы. Мне казалось, что это высшая несправедливость! И я поехал в дальний гарнизон. Не знаю, на что я надеялся, быть может думал, что там душа моя перестанет маяться, и я вас забуду, успокоюсь. Помню, натолкнулся на старину Дюка, и меня прорвало, я признался, что влюбился в недостойную женщину. Простите меня. Душевные муки выворачивали меня на изнанку, я не знал, что делать! И творил Бог знает что. Чувства не ослабевали, а лишь крепли! Когда я видел вас во дворце, как же мучительно было сознавать, что вы недосягаемы... Мой самоконтроль пропадал, и я набрасывался на вас, пытаясь найти в вас черту, позволяющую мне вас разлюбить! Но тщетно. Против воли мне нравилось ваше поведение, ваша непосредственность, ваша дружба, ваша дерзость. Помните, мы столкнулись в коридоре, и я вас притащил в кабинет? Потом мы разбирались с фрейлиной, но дело не в этом, я ... я взбесился, увидев вашу одежду. Я с трудом сдерживался, и отказывался понимать, как вы не осознаете, какое впечатление производите на мужчин. Я ведь знал это на личном опыте. Я знаю, что вы рассердитесь, но я хочу до конца быть честным. Той ночью я так и не смог уснуть: перед моими глазами были вы. Настолько притягательная и ...простите, в общем, на следующий день я упросил принца съездить на охоту, надеясь хоть немного охладить голову. Помните, я поцеловал вас. Простите за тот поцелуй, он причинил вам боль, я знаю.... Но, Господи, какое странное было ощущение, будто первый настоящий поцелуй! Мой....Не знаю, как объяснить....И...я хочу признаться, что опять рассердился на вас, за то, что вы отобрали у меня способность наслаждаться обществом других дам, коих вокруг было великое множество. Меня ничто не радовало. Но я решил вновь бороться. С собой, с вами, с отцом. С отцом, все понявшим сразу, и сразу принявшим мой выбор сердца. Я помню охвативший меня ужас, когда Инель, ваша подруга уводила придворных дам, а вы, вы, глупая, остались оборонять эту тропу! Вас стащил с лошади один из наемников.....Слава Богу, я успел. И когда я считал, что вы в безопасности, услышал о схватке рядом с рекой, бросился туда. Человек, с которым вы сражались, в Северном Королевстве считается одним из сильнейших наемников, вернее считался. Мы подоспели, лишь чтобы его до конца обезвредить. Вы и Инель проявили себя прекрасно, я же с трудом принял решение, и с трудом его потом выполнил - уехал. Клянусь вам, я честно старался вас забыть, пытался увлечься другими женщинами, но впустую. Отец пытался поговорить, пытался донести до меня, но я будто ослеп. Я сильно огорчал его. Он же знал, кто был нужен моему сердцу и пытался объяснить мне, что счастливым меня могли сделать только вы, а я занимался лишь тем, что оскорблял вас на каждом углу. Мне мучительна сама мысль об этом! Мое поведение достойно самого сурового осуждения!
      Когда отцу стало плохо, он отправил за вами. Как я мчался, вы не поверите! Я сам не верю. Я почти мечтал о нашей встрече. Увидел вас, и вновь душа будто рвется на части. И тут же, о Боже, как я испугался, что вы все поймете, все вам станет понятно, что у меня на душе и на сердце и я буду жестоко наказан. За все мучения.... Вы не заметили.... Вы шли с тренировки с каким-то парнем, он по-хозяйски, словно имел на вас права, обнимал вас за плечи, и смотрел так.... его взгляд, поверьте, был красноречивей любых слов, а вы ему улыбались. В этот момент, не хочу вас обманывать, все мои благие намерения растворились, улетучились, я с трудом сдержался, чтобы просто не сломать ему что-нибудь.... Я... просто не ожидал, что волна чувств накроет меня с головой! Мучительно контролируя каждое свое выражение, я внятно смог попросить вас собраться в дорогу. Когда мы ехали, я.... я чувствовал ваше состояние. Вам было очень не по себе. Но я не смог бы вам помочь: я мучительно размышлял, пытался быть честным с самим собой - мои чувства, когда вы рядом? Все оказалось достаточно просто, отчего я пришел в ужас: парень едва не пострадал из-за моей ревности. Приревновав вас, я разозлился - вы единственная, из-за кого меня жгла ревность...
      Дав клятву отцу защищать вас и потеряв его, я был оглушен болью, растерян, ничего не соображал. Понимаете, где бы я ни был, чем бы не занимался, меня всегда ждали домой. Ждали с радостью. Ждали всегда. И я знал это. При вас же положение вещей немного изменилось. Меня точно также ждали, но с радостью спешили рассказать о ваших успехах.... Я же словно оставался за бортом этого большого дома, наполненного смыслом жизни. Я рвал и метал... Как же глупо. Неужели нельзя было остановиться, перевести дух и подумать...
      На церемонии прощания Дарчесир сообщил мне, что секретарь отца Картер отправил вам записку с просьбой приехать. Для меня это было как гром среди ясного неба....Я...я опасался вашего приезда - точнее, своей реакции на ваше появление. Вы возникли сквозь завесу дождя, бледная и грустная, опустились на колено у памятника, а у меня сдавило сердце... Желание выйти к вам и увезти от дождя в беседку, но тут же сомнения начали раздирать меня....А потом вы подошли... С вами заговорил Дарчесир, дав мне возможность прийти в себя... Вам сочувствовали, у вас спрашивали об отце....И вновь я поддался глухому раздражению. Тщетно я искал на вашем лице следы притворства, вы не могли грустить об отце, также как и я!.... Простите меня...
      Недели три после вашего отъезда я был занят делами отца, и если бы не поверенный Ритар, разбирался бы, зарывшись в бумаги, и поныне. Вы улыбнулись, спасибо. Загрузив меня делами и счетами, Ритар не позволил мне захлебнуться в отчаянии. Узнав о вашей службе, что у вас все нормально, я принял предложение принца Далмона и вместе с ним, и его компанией отправился к морю. В дороге, не помню причин, было решено свернуть на Лашренову пустошь, и по ней мы доехали до старой мельницы... Там, пробыв около двух дней, мы собрались в путь, как на нас вылетел отряд стражников Ганта, сильно поредевший и сильно раненый. Но, услышав их краткий рассказ, мы испытали шок - тут же собрались к вам на выручку, но куда??
      Вы не можете себе представить, что творилось внутри меня.... В напряжении, я гнал от себя страшную мысль, что вы оставили меня вслед за отцом. Не находя себе места, мы метались из стороны в сторону, когда наконец, увидали вашу подругу, кажется, Мел, с бешеными глазами и разбитым лицом. Она летела прямо на нас, будто не замечая, и постоянно оглядывалась назад. Кинулись все к ней, а у нее слезы ручьем, она двух слов связать не могла...Прошептала что-то, и напряженная, бледная в сторону отошла. Ждать я был не в силах, еще никогда я не испытывал такого мучительного, панического страха....В общем, направился к лошади. Следом за ней показалась дребезжащая на все лады, повозка - а девушка, сидящая на вожжах, казалась настолько избитой, что у нас отнялась способность спрашивать, а у меня разумно мыслить...Краем уха слыша ваши приключения, мне оставалось лишь ужасаться и надеяться на нормальный исход. Гант окликнул меня, я....я обернулся и взглянул на вашу подругу, и дыхание словно отшибло... Вскочил на коня...За мной несколько человек увязались...А вдали показалась всадница, она что-то кричала, но мы не могли разобрать слова... Рванули ей навстречу и тогда только услышали, что вы остались на том берегу, спасать подруг... Помчались к озеру; я отключил все свои чувства, сжав зубы, вылетел на берег в момент, когда вы упали. Господа сзади стрелами успокоили противника с топором; через мгновение мы вступили в бой. Прорубившись к вам, вы, кстати, здорово их потрепали, моей главной задачей стало оказать вам помощь. Вы были.... могу лишь сказать, что, глядя на вас, в памяти возникли бои в дальнем гарнизоне, вы были плохи, в крови, без сознания, в общем, мне надо было торопиться....Два дня вы пребывали в беспамятстве, .... из Лашрена был вызван Илинор, замечательный врач... И вы, слава Богу, пришли в себя, потом поправились. Самое грустное и поистине дурное я совершил потом - словно забыв, какой ужас испытывал, вас едва не потеряв, я вновь оттолкнул вас, Еле, когда вы подошли ко мне... Злость ли, упрямство, или нежелание признаваться в своих чувствах, и вновь я не контролировал себя, причиняя вам боль....
      Сопроводив принцессу до Амарина, я со спокойной душой, зная, что вы под присмотром, в доме священника, направился в Шант на встречу с Аледером де Биу Сар. А там... вы не знаете, вы не можете себе представить - какой ужас я испытал, шок, когда на постоялом дворе увидел вас....вас в боевой стойке....Причем, видел не я один, а все, что вы держитесь лишь усилием воли....Понимаете?! Еле, вы сцепились с одним из самых отъявленных головорезов Шанта!! А дальше.... я сгреб вас в охапку, и не помня себя от страха и злости, пытался поговорить с вами.... Я помню выражение вашего лица, поверьте, в какой-то момент я потерялся от вашего взгляда, я разрывался между желанием прижать вас к себе и злобы на себя....за слабость....Елена, простите....
      Уехав с Аледером, я надеялся попасть на корабль, и просто забыться в проблемах и заботах...Но не получилось, принц был не в духе и до корабля мы не добрались....Добрались позже, после встречи с Виолой и с вами.... Всматриваясь в ваше лицо, во время общего построения...я ....я понял, что не властен над своими чувствами.... и желание забыть вас все более и более становится призрачным.... Глядя на вас, с трудом оставшись невозмутимым, я дал согласие на поездку с Далмоном....
      Мы остановились в Лироне, в этом морском порту находится мой сторожевой корабль. Он дрейфовал неподалеку. Почти месяц мы провели в море, джентльмены получили острые ощущения во время патрулирования границы, я смог отвлечься. Все бы ничего, но вас я по-прежнему забыть не мог. И долго оставаться вдали от вас, и не видеть вас - оказалось нереально. Поэтому через какое-то время мы составили компанию принцессе, путешественница она та еще....Я видел вас и ваших подруг, но подойти не решался. Дальше господа поехали по городам Королевства смотреть театральные постановки, принц уехал на встречу с министрами, а я вернулся на фрегат. Так я и ездил, и почти что начал получать мученическое удовольствие, видя вас и не решаясь что-либо предпринять.
      Пока, однажды не приехав, и не увидев вас в лагере, узнал, что вы под стражей. Я поехал в военную тюрьму и добился свидания с вами...Я забыл, как вы на меня действуете.... Ваша красота едва не парализовала мою голову. И вновь я вспылил, наговорил глупостей, и чувствовал себя кошмарно. Я искренне хотел нормально поговорить, помочь, итог известен, наш разговор, вы наверняка, помните. Но ваши слова, ваши последние гневные слова заставили меня взглянуть на все произошедшее совершенно с другой стороны. Оценить разумно, не отвлекаясь на эгоистичные темные стороны моего характера! Слишком поздно дошел до меня смысл задуманного Дарчесиром, и роль моего отца.... а вы меньше всего были в чем-либо виноваты! Я осознал.
      Потом я зашел сказать, что вы свободны.... вы же прервали меня, отдав кулон. Вы не можете себе представить, что со мной было.... Потрясение.... боль, какую я почувствовал, ясное принятие факта, насколько был неправ, и ваши слова о просьбе отца. О просьбе показать кулон мне. Я посмотрел на вас и осознал, как же отчетливо осознал, что борьба проиграна, что и не было собственно никакой борьбы, была лишь страшная гордыня, идиотская глупость с эгоизмом. Вы были не моей, и оставались не моей, а я потерял единственный шанс объясниться с вами. Вечером того же дня, не в силах справиться с собой, с чувствами, с нервами, я появился в военном поселении. Почти физически желал убедиться в вашем благополучии, и сразу собирался уехать в Лирон. Оставаться рядом с вами и не быть с вами - более моих сил не было. Известие о вашем переводе почти убило меня. Я слишком хорошо знал дальний гарнизон.... В спешке отдав распоряжения по хозяйству, я безотлагательно выехал. Дальнейшее вы знаете, опасаясь лишь, что вы меня будете отталкивать, я срочно придумал историю о поручении принца ....
      Я не в силах изменить прошлое, стереть из памяти слова и поступки.... Но, именно здесь, несмотря на все опасности, в мою жизнь пришло счастье, хрупкое.... Вы были рядом.... Я люблю вас....и надеюсь, что когда-нибудь вы ответите мне взаимностью.... Простите, вы устали, вам надо отдохнуть...'. Он с трудом разжал онемевшие пальцы и отодвинул стул, развернулся к окну. Я.... в моей голове творился полный хаос, мыслей не было - я только могла молча смотреть на барона.....'Вы молчите, я могу понять ваши чувства...Вы потрясены....простите, вам надо отдохнуть' - он был напряженным и бледным, словно полотно; сколько же сил у него ушло, чтобы раскрыть передо мной свою душу?....
      Какое-то время я лежала, тупо высматривая на потолке щели; снова и снова мысленно прокручивая трудный монолог Джона, я определила для себя самый важный пункт - он меня любит! Все остальное тоже конечно, было важно, и многое объясняло в поведении благородного и гордого барона, но все же..... он любит.... меня. С этой мыслью я вскоре провалилась в сон. 'Госпожа, это я, Присцилла....Я принесла мази'. Открыв глаза, я уставилась на девушку. 'Где барон?' 'Сейчас у него капитан, они беседуют. Как поспали?' 'А... я спала?' 'Вы уснули вчера днем, проспали вечер, ночь, и сейчас позднее утро'. 'Ничего себе. Капитан Шейдан, говоришь?. Помоги, будь другом, одеться'. 'О, нет, вы еще слишком слабы...' 'Мне надо поговорить с Шейданом, сюда его звать, что ли?'. 'Ну, хорошо, как скажете...'.
      Дабы не обременять меня шнуровкой, Прис помогла найти мне длинную черную юбку и кофточку под горло и с длинными рукавами. Волосы она пыталась уложить, но я не выдерживая всей этой пытки, попросила просто заколоть их. Что и было сделано. Подо мной противно скрипнула пара ступенек, и преодолевая последний метр лестницы, я увидела обеспокоенные глаза Джона. Стоя у основания лестницы, он с озабоченным лицом протянул мне руку. 'Вам нельзя вставать. Елена, нельзя'. 'Я хочу знать новости....' 'Что ж. Прошу' - поддерживая меня, он осторожно усадил меня в кресло. 'Вроде все стихло, сударыня Ховард. Ничего экстраординарного не происходило...И все же я думаю, вам, барон Корд, лучше увести Ховард, подальше отсюда!' 'А мой пост? Он пустует?' 'Нет. Вы приучили людей, что в любом случае нужны документы. Там сержант Занар и пока все спокойно'. 'Спасибо, капитан, генерала я предупрежу сам. Как я понимаю, недостатка в личном составе не наблюдается?' 'У нас все нормально. Выздоравливайте, Елена' 'Обязательно...'.
      'Вам не следовало вставать, вы еще слабы. Только вы чуть окрепнете, и мы сразу поедем' - проводив капитана и зайдя в комнату, Джон Корд прислонился к косяку и как-то одновременно сурово и нежно сверкнули его глаза...'Джон - ох, как же звучит его имя, хоть еще сто раз повторить, - расскажите с момента, как в таверне появилась эта девушка, Сэра? Как вы спасли меня? Пожалуйста, расскажите. Дюк сказал, что она его просто отодвинула в сторону и прошла внутрь?' 'Да, так и было. Дюк от шока потом всю дорогу молчал, не проронил ни слова..... Она что-то дала нашим лошадям, было похоже на маленькие кусочки сладостей.... Мы не меняли лошадей, не останавливались, чуть сбавили темп лишь на подъеме на последнюю гору. Непроходимая чаща, кошмарный бурелом - я не могу вам объяснить это рационально, но перед ней, а следом и нами корни, ветки, все .... расползалось... Потом перед нами возникли древние, огромные, будто из камня, деревья - это были ворота в их логово. Не успели мы осмотреться, как на нас напали. Остроносые твари, с клювами, с перепончатыми крыльями, по телу чешуя, из-под которой ползли черви. Простите.... В схватке с ними выяснилось, что на мордах у них человеческие остатки. Боб не уверен, но, кажется одного из пропавших жителей гарнизона узнал.... Я не знаю, как вы смогли выдержать этот кошмар.....
      Наш бой продолжался, когда я услышал Сэру; бросился к ней - она стояла, пригвоздив мечом одну из тварей и к чему-то как будто прислушивалась. Вдруг крикнув: 'вода', бросилась вперед, я за ней. Камень оттащили быстро, крышку распахнули - девушка, что-то шепча, похоже было на заклинание, бросилась в воду. Меня она остановила, сказав, что только ее меч разрубит решетку... Я никогда не забуду момента, когда с вами на руках, уворачиваясь от немногих уцелевших, мчался к воротам.... Вначале над вами колдовала Сэра, потом я....' 'Вы снова, вы и эта девушка спасли мне жизнь. Я жива благодаря вам, барон, и Сэре'. 'Я безумно, невероятно рад, что успел.... Потому что я жив благодаря вам. Вы мой смысл жизни. Когда вы исчезли, до меня дошло, какой я кретин. Что я просто не могу без вас....' - совсем тихо прозвучал его проникновенный голос. Закутавшись в шаль, принесенную Присциллой, я смотрела на языки пламени в камине, слушала их веселый треск, как маленькой искоркой, загорелась тонкая веточка...
      'Как вы?' - я почти вздрогнула, Джон, опустившись рядом с креслом на одно колено, внимательно всматривался в мое лицо...'Более - менее нормально. Кто она?? Почему она мечтает меня уничтожить?... За что? Она сказала, что... не может применить магию из-за мирного договора. Что моя кровь отчего-то ее освободит. Точно не помню. А Сэра, кто она, Джон? Из-за чего все это? Кому я настолько мешаю, и почему?' 'Я не знаю. Но, кто бы ни была Сэра, она наш друг' - теплой рукой он сжал мои ледяные руки. А на мои глаза уже навернулись слезы. 'Ш-ш-ш, все хорошо. Теперь все хорошо' - услышав тихий, ласковый голос, я немного пришла в себя. У Джона на коленях, размазывая по лицу слезы и с замиранием чувствуя, как его руки бережно и осторожно сжимают меня в объятиях. Я....я решилась взглянуть ему в глаза; Бог мой, они не были черными - они были темно-синими! Его глаза, его тихий шепот: 'Я люблю тебя', и он меня целует. Или я его....
      Поначалу его губы едва касались моих, легко и нежно скользя; я, робко обняв Джона за шею, слыша бешеный стук наших сердец, почувствовала настойчивость и требовательность его губ. Руки в каком-то нетерпении пробежались по кофточке, сжимая меня в стальных тисках. Джон покрыл поцелуями все лицо, скользнул по волосам и, зарывшись в них, тяжело дышал. Одной рукой по-прежнему прижимая меня крепко к себе, второй он приподнял мой подбородок и устремил нежный и чуть насмешливый взгляд на мои затуманенные глаза. 'Я не испугал тебя?' Я смогла лишь отрицательно помотать головой. 'Как ты себя чувствуешь?' 'Нормально'. 'Неужели мои мечты начинают сбываться - тихо рассмеявшись, он как-то странно, нежно провел по спине рукой, - разве такое возможно?' И через непродолжительную паузу: 'Жаль, что отец не дожил....Но надежда у него оставалась, кулон на тебе - это его благословение....' Я не совсем культурно перебила его: 'Как благословение? В смысле?' 'Я никогда особо не интересовался свойствами подвески, знаю, что она была привезена из Лучезарного Королевства по просьбе моего прапрадеда, в ней заключена какая-то сила, но сведения потерялись в поколениях. Знаю, что, отдав тебе подвеску, отец как бы просил за меня, а ты, приняв ее, приняла и меня. Сложно, да, но как-то так...' 'Поэтому у тебя было такое лицо?...' 'В ту минуту я с трудом контролировал себя, поистине пережил бурю чувств. Отец благословил нас, он, заметь, сразу все понял....В отличие от меня, кретина'...
      И я решилась: 'Несколько дней тому назад, мы были в таверне, ты внизу разговаривал с Бобом о девушке, он сказал: 'Дюк намекнул, что это она?' Не сердись, я не подслушивала, просто стояла возле окна...Но о ком вы говорили?' 'Я не сержусь. Да здесь и нет ничего такого, мы говорили о тебе, а я переживал за наши отношения в прошлом'. 'Обо мне?' 'Еле, в моих мыслях уже давным-давно только одна женщина - ты. И я обещаю, что не буду торопить тебя. Я наберусь терпения и дождусь твоего ответного чувства'....
      Я замерла...Выскользнув из его бережных рук, я подошла к массивному, из темного дерева, стеллажу с книгами. 'Когда я услышала этот разговор внизу, я замучилась вопросом, о ком вы говорили? До этого я не особо прислушивалась к себе... Меня поразило, что я расстроилась. Полночи я промучилась, не понимая, отчего вдруг так больно. А потом, я поняла. Поняла такое очевидное.... Знаешь, когда я очнулась в том логове, я испугалась, что больше тебя не увижу...' Он стремительно возник передо мной, и легонько сжав мои плечи, прошептал: 'Скажи это?'. 'Я... я - он, шепча мое имя, начал меня целовать так, что ноги мои перестали чувствовать опору; 'скажи, что ты чувствуешь?' - умудрился он одновременно с поцелуем задать вопрос и поднять меня на руки. 'Я .... я тебя люблю' - я забыла, как говорить! Он закружил со мной по комнате, а потом опустился в кресло, не переставая меня целовать. Его поцелуи; его руки, казалось, не могут остановиться, и проводя по плечам, спине, касаясь рук, обхватывая и сжимая талию, они заставили меня ....почти задохнуться. А внутри нарастал жар, мне неведомый. 'Мне кажется, нам сейчас лучше остановиться' - его голос дважды сломался, он с трудом закончил фразу. Он, уперся взглядом в блузку, перебирал кружева, грудь его ходила ходуном. 'Что-то не так?' Кривая улыбка, судорожный вздох. 'Любимая моя, если еще немного мы вот так посидим, ты же догадываешься, чем это может закончиться.... Я обычный мужчина. Все мои желания, полыхающие во мне, вырвутся наружу, и едва ли я смогу вовремя остановиться. И.... я хочу, чтобы у нас все было правильно...'.
      Порывисто поднявшись, он подошел к секретеру, и достал маленькую коробочку. 'Я знаю что, скорее всего, тороплюсь. И сознаю, что тебе нужно время.... Но, ты согласна принять это кольцо, в знак нашей помолвки?' О Боже....Тонкое золотое колечко...В горле ком, а внутри что-то бухает. Тяжело и горячо. Хотя, не что-то, а сердце, точно, оно.... Я не в силах ответить, и загипнотизированная его горящими глазами, киваю...
      Возле кресла, опустившись на одно колено, он целует мне руку.... Господи, как же он умудрился надеть кольцо мне на палец, что у меня дрожат поджилки! 'Ты моя невеста, любимая Елена Ховард' - и надел себе на палец точно такое же, чуть шире кольцо. 'Спасибо тебе за то, что ты.... есть. Такая...'. 'Какая?' 'Красивая, порывистая, чуть взбалмошная, верная, дерзкая, самая лучшая на свете!' 'Ты необъективен. Ну, ладно, мои качества теперь под твоим неусыпным вниманием. Джон, теперь все будет хорошо?' 'Уже все хорошо. Я увезу тебя отсюда, у королевы попрошу твоего увольнения из рядов стражников, и будем готовиться к самому пока важному событию в нашей жизни...' 'К какому?' - с замиранием спросила я, а мой рот уже растягивался в блаженной улыбке. 'К нашей свадьбе, моя милая девочка'... 'Джон, а если она последует за нами в Хайтенгелл?' 'Не думай о ней, прошу тебя. Я не позволю причинить тебе зло, никогда, слышишь. Сэра просила, чтобы я быстрее тебя увез, возможно, она как-то сдерживает ее силы. Тебя действительно надо увозить отсюда как можно быстрее!' Он поднялся, легонько провел по моему лицу пальцами, и тихо сказал: 'Тебе надо отдохнуть. И быстро набраться сил....' - я собиралась возразить, но под таким нежным натиском все слова протеста конкретно вылетели из моей головы. Со мной вновь на руках, он вихрем взлетел на второй этаж. Присцилла, зайдя в комнату после ухода Джона, лукаво улыбнувшись, спросила: 'У вас все хорошо, госпожа?' Мне не хотелось говорить, мне хотелось смеяться; мало обращая внимания на ее протесты, я закружила ее по комнате, а потом довольные, мы грохнулись на кровать, отозвавшуюся страдальческим скрипом....
      Когда человеку очень, очень хорошо, ему хочется, чтобы хорошо было если не всем, то многим. Прис с великим терпением обрабатывала практически зажившие мои раны, изредка ворча на мое дерганье; но спокойно я стоять просто не могла! А мне было невтерпеж: чуть-чуть страсти про опасности утихли, и я позволила себе подумать о подругах! Как я соскучилась! Как хочется все рассказать, но, в основном, о Джоне! Я попросила девушку доехать до гостиницы, узнать, есть ли на мое имя письма.
      Было целых два письма. Одно общее, другое от Инель. Я схватила последнее...
      'Здравствуй, Еле. Я не могу спокойно жить, зная, что ты там, в этом опасном месте! Я хочу все тебе рассказать, прочитай, пожалуйста! Я стояла в карауле, услышала приглушенные голоса, выглянула из двери - с охранником недалеко от костра был Бреоли. Паренек поначалу не собирался его пропускать, помня приказ королевы, но полковник умеет убеждать. И вот он уже передо мной. Короткий приказ его пропустить. С места я не сдвинулась. Ты знаешь его крутой нрав. На мою голову посыпались такие цветистые выражения, что аж заслушаться. Но, если серьезно, я пыталась его успокоить, предлагала прийти утром, и что надо, обсудить с нашим главным, сэром Гантом. Что тут началось. Ты не представляешь... Бреоли покраснел от злости, как помидор, шипеть стал как змея, орать все-таки побоялся. А потом резко меня толкнул. Я уж не знаю, на что он рассчитывал. Может, что я отлечу или от боли пока приду в себя, он прорвется. Я врезалась в плащи, висящие на крючках - а с верхней полки две шляпы упали. Я не пострадала, а вот злость проснулась. У нас произошла короткая схватка; если бы мы вышли на открытое пространство, как закончился бы поединок - не знаю, а мы воевали в сторожке. Где что стоит, мы знаем, а Бреоли стало туго. Когда особенно на него шкаф свалился....И вдруг он начал хрипеть. Кое-как я вытащила его наружу, и тут увидела кровь, что у него кровь. Дальше помню смутно, сразу вспомнила про его положение при дворе, о маме, что все пропало. Твое лицо всплывает, но что ты говорила, не знаю. Пришла в себя в хижине, туда меня утащила Мели. Пила какие-то ее настойки. И ревела. Ждала, что сейчас за мной придут....Я вообще наш с ним бой плохо помню! Мел и Лори все рассказали, лишь когда удостоверились, что я нормально реагирую. А я рванула из хижины, все объяснить Ганту, но девчонки на меня сверху навалились, практически скрутили руки, облили из ведра ледяной водой, и бубнили, бубнили о маме, Кэре, ребятишках. Потом еще день Лори не сводила с меня глаз. А потом ты, наконец, приехала. Известие, куда тебя отправляют, поверь, вызвало шок. После твоего отъезда я собралась к Ганту, восстановить справедливость, но у самых дверей была схвачена Донован! Прибила бы ее! Мы почти подрались! Честно. Она сделала какую-то хитрую подсечку, и я рухнула, сев мне почти на горло, она говорила, мол, уже поздно, а я кормилица, мол, хватит дурить, тебе, мол, уже не помочь. Вот так. Прости меня, прошу. Я сильно по тебе соскучилась, ты даже не представляешь, как. Напиши, мне, ладно. Буду ждать весточки в любом случае. Твоя Инель.'
      Я вздрогнула от стука в дверь. Только сейчас заметила, что дрожу. Позвали, как это культурно, на вечернюю трапезу, вот...Держа в руках письмо от Инель, я ощущала, как мне все это время недоставало ее. К Мели я тоже была привязана, любила ее и Лори, но именно Инель, разлука с ней действительно были мучительны. Второе письмо я решила прочесть потом, после ужина, а зря .....
      Присцилла настояла на смене одежды. Мол, так надо. Со скрипом согласилась. Красивое, пышное платье, небесного цвета, рукава-фонарики, небольшое декольте - а вот спустившись, с радостным замиранием поняла: ох, Прис, ты права! Джон замер... как раньше, когда он просто смотрел на меня горящим взором; сглотнув, он улыбнулся и бросился ко мне. Схватив в охапку и шепнув: 'Красавица моя', он совершил какое-то немыслимое движение, и поставил меня перед изысканно сервированным столом со свечами...Бог мой, как же красиво...
      'Тебе нравится?...' 'Конечно....нравится'. 'Я бесконечно рад...что ты со мной' - и я вздрагиваю, почувствовав его губы на своей шее. И хочу, очень хочу что-нибудь сказать - нежное и ласковое, но не могу....не могу устоять перед его натиском....и мысли разлетаются, и остается одна - люблю тебя, люблю.... И сердце мое рвется к нему....Одному...Ох, Еле....И ноги почти подкосились, и подхваченная его руками, прижата к его горячему, бешено стучащему сердцу... 'Любимая моя...единственная...' - тихий шепот, сводящий с ума; его поцелуи и нетерпеливые руки, от которых нет спасения...И не надо.... И обнаженное плечо, покрытое поцелуями, горит....
   И я отвечаю ему, со всем пылом, во мне проснувшимся...
      ...Ой!! Черт! Что-то вдруг случилось - словно огнем опалило кожу...Тяжело, сбивчиво дыша, Джон недоуменно посмотрел - куда? "Твой кулон, Еле...Он светится..." Кулон?? Светится? Действительно, от него исходил бледный свет, но не это меня напрягло - он оказался теплым...То есть, пыталась я сообразить, именно кулон в виде капельки секунду назад был горячим?! Горячим настолько, что стало больно? Черт, что происходит?! Что это значит? Ведь когда-то уже такое было - он светился и был теплым... Но когда? И почему...
      Приглушенный, какой-то тяжкий вздох любимого оторвал меня от раздумий...Зажав кулон в руке, я взглянула на Джона, его побледневшее лицо и глаза, в которых как в зеркале отразились напряжение и мука; всеми фибрами души желая стереть с дорогого лица эту боль, я потянулась к нему... Но он, покачав головой, и сжав мои плечи, мучительно пытался мне что-то сказать, но молча, резко отстранившись, отошел в сторону. Я...я дрожа, пыталась прийти в себя...И слезы скопились, и глаза едва сухие - так плохо и пусто мне стало... Словно издали услышала тихий, хриплый голос: "Прости...Еле, любимая... желание, чтобы все было правильно...бывает мучительно...Я виноват...Не сдержался...Но ты такая необыкновенная, такая красивая... Прости...Еще немного, и я ...не смог бы остановиться, понимаешь?" - оглянувшись, не мигая, я взглянула на Корда - сжав спинку кресла так, что побелели суставы на руках, он был бледен и смотрел так отчаянно, что мне стало не по себе... Поняв, что на ногах не устою, присела в кресло. Ослабив узел шейного платка, Джон, в шелковой рубахе, с рельефно выделяющейся мускулатурой, склонил голову, что-то крепко обдумывая, и проговорил самому себе, зло, тихо, с усмешкой: "Корд, не сходи с ума...", и резко развернувшись, подошел к окну. А через миг, оглянувшись, посмотрел на меня...с такой нежностью и любовью, что внутри меня все рвануло к нему...Навстречу... Но поднявшись, услышала тихую, четкую фразу: "Предлагаю отужинать...и оценить старания повара" - подойдя к столу и выдвинув стул, он подал руку. Как-то неловко протянула свою...Внутри меня все горело, но молча сев, расправила все складочки на платье. На сердце тяжким грузом ощущалась горечь, с трудом сконцентрировалась на блюдах. И правильно...
      На столе в глаза сразу бросился шоколадный торт, я отвела от него глаза, смогла.... Джон дальше быстро представил мне некоторые блюда: вот перепел фаршированный, вот тефтели из дичи, фазан, икра, множество каких-то салатов, картофельное пюре ладно, знаем, грибы в каких-то белых корзиночках... Короче, поняв, что аппетита ни в одном глазу, просто заставила себя все понемногу пробовать. Вот...И аппетит проснулся. После трех-четырех блюд я стала ощущать себя шариком, таким большим, надутым... И какого лешего я объелась? Искоса взглянула на Джона - да, вот где чувствуется воспитание: есть, не торопясь, маленькими кусочками. "Елена, ты не против,... если поедем мы сегодня". "Нет, я не против. Конечно, поедем...Но, не слишком ли поздно?". "Конечно, мы немного припозднились, но лошади хорошие, домчат скоро... Так что, сразу после ужина? Мне только надо встретиться с Шейданом, еще раз узнать обстановку" "Хорошо" "Вот и отлично....Я хочу как можно скорее добраться до дома, чтобы ты оказалась в безопасности, ... и, - при этом Джон слегка улыбнулся, - подготовить все к свадьбе. К нашей свадьбе!". Я улыбнулась - на душе теплело, напряжение потихоньку спадало, и наблюдала за деятельным Кордом - он отдал необходимые распоряжения по хозяйству и особняку, подписал бумаги, и поцеловав мне руку.... смылся на встречу с капитаном.
      Присцилла огорчилась, узнав о нашем стремительном отъезде. Вещи собраны, саквояж закрыт, я готова. Послышались голоса: проводить нас пришел Дюк. Он так выразительно тряс мою руку, и желал счастья, что не улыбнуться я не могла... Неожиданно я поняла, что не хочу уезжать, не хочу в Хайтенгелл! Черт, не хочу!! Мне было здесь хорошо, действительно хорошо, несмотря на все мои проблемы. В моем сердце крепла непонятная тоска, и выхода этому состоянию я не видела...Отчего то щемило душу. Джон, сжав мою руку, встревожился моей бледности. Я попыталась успокоить его, сославшись на не очень окрепшее здоровье. Он же начал торопиться. Быстро загружены вещи в карету, скорые прощания, Растон на своем законном месте - и мы поехали. Было еще светло...По улице прогрохотали несколько повозок, впереди нас ехал закрытый экипаж, запряженный четверкой лошадей. А вокруг было вечно хмурое небо; в домах кое-где открытые еще ставни; двое работников конюшни чистили стойло; проскакала шумная ватага мальчишек с длинными палками, изображающими лошадей; прошел патруль из пяти человек, очень хмурых и очень вооруженных. И вот вывеска "Комендатура. Капитан Шейдан" осталась позади, вместе с крыльцом, облокотившись о косяк которого, выпуская облако дыма, курил трубку лейтенант Купер. Все как всегда. Ну, все...
      Ворота с противным скрежетом закрылись, поселив в душе странную непонятную грусть. Но отчего? Отчего я не чувствую радости, замирания в сердце, нетерпеливого предвкушения по скорым, волнующим событиям....Может, я просто боюсь за будущее? Да, наверное....
      Ободряюще сжав мою руку, Джон внимательно всматривался в мое лицо. 'Скоро будем дома...Не переживай, и ни о чем не волнуйся, ладно...'. Попытавшись улыбнуться, замерла - Джон, целуя мне руку, придвинулся.... Я же реагирую с замирающим сердцем - наверное, никогда не привыкну....И тут же, чуть улыбнувшись, он отстранился: 'Нет, нельзя. Иначе не выдержу...Слишком уж вы притягиваете меня, сударыня Ховард... Еле, если не секрет, что с кулоном? Первый раз видел, как он...светился. Насколько я знаю, ничего необычного никто никогда не наблюдал...'. 'Постой, Джон. Ты хочешь сказать, что раньше он не светился и не нагревался?'. 'Нагревался?'. 'Я и вздрогнула, когда мы... целовались, именно потому что он меня практически обжег... И я не знаю, что это значит.... Как он появился у вас?'. 'Ну и вопрос ты задала...К сожалению, точно сказать не могу. Даже отец, думаю, этого не знал.... Просто, как говорили в семье, прапрадед Ллойд Корд путешествовал по Лучезарному, и узнал, что в Королевстве изготавливают подвески и вкладывают туда заговоры на здоровье, удачную охоту, на большое потомство....ну и так далее, и попросил изготовить и ему тоже. В кулон вложили некую силу, но вот какую - я не знаю...А по приезду дед преподнес его своей невесте как подарок на помолвку.... Вроде все. Признаю, немного, но сказать что-то еще не могу. К сожалению' - и расстегнув камзол, он привлек меня к себе, нежно обняв...
      Тепло, исходящее от Джона, стук колес кареты, проплывающий в окошке мимо нас зеленый лес - я начинала кемарить, с удовольствием ощущая крепость обнимающих меня рук; а за оконцем зеленая дубрава плавно сменилась на пышные кустарники и высоченные сосны - и среди этой картины мои глаза выхватили сгорбленную старуху, в черном одеянии, махающую рукой на обочине дороги. По движению кареты до меня с трудом, но дошло, что мне не приснилось - Растон действительно останавливается... И медленно вкралась холодная как бритва, мысль, что старуха то знакомая!....Что знаю я ее!!... И в памяти всплывает мой сторожевой пост и она, пришедшая с Пустоземья. Ох.... Хочу закричать: 'Нет, Растон, не надо! Не останавливайся!' - но горло будто схвачено и не вздохнуть - не выдохнуть,...и лишь слезы ручьем.
      Джон, крепко прижав меня к себе, шепчет: 'Все хорошо, все хорошо...Родная, успокойся'...Через миг я чудовищно проскрипела: 'Не надо останавливаться...Не надо, пожалуйста'. 'Мы не останавливаемся, Еле, просто поворот, Растон сбавил скорость....Успокойся, ну же...'. С трудом, размазывая слезы по лицу, я пытаюсь вздохнуть....И правда едем... Фу. Может, мне она показалась или приснилась?......
      Сдвинув шторку в сторону, с надеждой глянула назад - и тут же отпрянула...Не показалось... Вдруг мы слышим пронзительный крик Растона: 'Сэр, что делать то?! Требуют, чтоб остановились!!'....Что?! Кто требует? Пока всякие мысли полезли мне в голову, Джон моментом выглянул наружу, после чего прошептав: 'Тихо. Ни звука', на секунду сжал меня в тисках своих рук, легко, пружиня, соскочил, что-то крикнув Растону...
      И душа моя заболела - я поняла эту фразу, сполна; болело не сердце, нет, что-то большее - со мной цельное.... Что там? Что с ним?... Как вдруг резко, практически срывая дверцу с петель, в карету вломился вооруженный бандит, размахивая ятаганом! Вжавшись в стену, я, с бухающим сердцем где-то в горле, рукой вцепившись в дверцу, ногами ударила его - и с трудом вытолкнула вон. Ох...Что-то тяжеловато, и страшно...очень. И дернув свою дверцу, вперед головой, вывалилась в придорожную пыль. Где-то в стороне слышится бойня - скрещиваются клинки, удары, раздаются крики....и что-то острое пребольно впивается мне в горло!! Черт...У моего горла меч, и усмехаясь, смотрит на меня верзила - страшно и жутко; темная рубаха, подпоясанная бечевкой, широкие штаны, заправленные в потрескавшиеся, старые сапоги...
      Я растерялась...Страх завладел моим существом - я почти заревела от ужаса, когда силой дернув назад, за спиной мне больно скрутили руки. И верзила, что-то горланя про благородную, которую сейчас ахнет, потащил меня в сторону, в кусты... Резко по лицу хлестнули ветки - я закричала, в ту же секунду получив сильный удар в лицо; по-прежнему пребывая в немыслимой прострации, я звала на помощь....С моих плеч, сдирая кожу, он рванул платье, заваливая меня на землю; я с диким ужасом почувствовала грубые, шершавые руки! - и вдруг на мгновение, на миг увидела себя в особняке Кордов, и увидела Гелберта фон Лаурана, и будто обухом по голове - я пришла в себя; лишь тогда, лишь в тот момент, что-то щелкнуло внутри. Твою мать, Еле!! И вспыхнула злоба, страшенная злоба на саму себя!! Ты идиотка, полная!! Соображай, быстро!!
      Быстро соображать не получилось - перехватив его руку, правой со всей силы врезала в пах; перекувыркнувшись, принимая боевую стойку, с отчаянием понимала - без оружия, противник я для него слабоват!! И...окаменела, почти. Гад хрипел на все лады, с кинжалом в шее, по рукоятку... И силы оставили меня, ноги подкосились - я рухнула на траву; за зарослями был Джон!! Замерев, со слезами, просто льющимися из глаз, придерживая платье на груди, неотрывно смотрела - смотрела на него... Крики боли врагов раздавались все чаще; последнего он, кажется, банально поднял и шмякнул об дерево.... 'Растон! Приготовить карету с лошадьми! Быстро!', и бросился ко мне.
      'Еле!! - подлетев ко мне, и немного больно схватив за плечи, он осматривал меня так, что я ....начала краснеть. В его глазах стоял ужас, кошмарный, беспросветный... 'Я...я надеялся, что ты в карете, что Растон сумеет ее отогнать на безопасное расстояние! Его зажали рядом с лошадьми, потом твой крик! Я почти с ума сошел....Никогда прежде не дрался на мечах на бегу....Еле, прости....' - его взгляд чуть более осмысленно скользнул по мне, по порванному платью, по рукам, прикрывающим грудь....и он рванул меня к себе...И губы, причиняя боль, жестко завладели моим ртом.
      'Господин Корд, простите, что отвлекаю, но ...возле кареты люди появились!' - жалобно прозвучал крик Растона. И глухой в ответ стон Джона, и руки сжатые в кулаки, и грудь с бешено колотящимся сердцем, и глаза, полыхающие огнем... 'Еле....пойдем....не надо на траве...сидеть. Застудишься' - придерживая меня за руку, он помогает подняться. Мгновение смотрит, и вздохнув, тихо прошептав мне на ухо: 'Какая же ты...соблазнительная', рывком берет на руки. От красноты меня спасают сумерки, укутавшие уже землю.....
      А возле кареты обнаружилась группа всадников, освещенная факелами. При этом выяснилось, что это жители, из поселения Иртывы; ехали они в гарнизон просить защиты от шайки Кросаля - но похоже, ехать надобность отпала. На мой вопрос: 'Почему?', заданный из кареты, радостно всей гурьбой заявили - что валяется гад с переломанным хребтом недалеко отсюда. И от всей души хотят поблагодарить благородного господина, освободившего их поселение - трясут руку Джону, просят оказать честь - посетить Иртывы. 'Мы, правда, торопимся....' - и подойдя ко мне, выглядывающей из окошка, Джон тихо спросил: 'Еле, ты как?'. 'Терпимо...Что они хотят?'. Он молчит, лишь в темноте задумчиво мерцают его глаза. 'Хотят, чтобы мы стали их гостями.... Понимаешь, я не знаю, насколько дальше безопасна дорога...Вот в чем дело. Давай, дождемся утра в поселении, и на рассвете поедем. Хорошо?' Я кивнула, не сводя с него глаз. 'Ну, вот и ладно' - он, неожиданно нахмурившись, внимательно смотрит на меня и замолкает; крикнув Растона, вместе с ним стремительно исчезает в темноте...
      Оставшись одна, зябко поежилась...Перед глазами всё гад этот, лапы его, рвущие платье и бьющие по лицу...Ох, сцепила зубы, не давая вырваться плачу....Соберись, Еле, не кисейная чай, барышня....Вроде стражница. И не выдержав, всхлипнула... Еще эта старуха на дороге....Да что ж такое то? Что происходит?? Вспомнилось, что после ее прихода все нападения и начались...И опять слезы....Черт...
      Откинувшись на сидение, вытирая глаза, немного осмотрела свой внешний вид - да, зашибись, кто не понимает... Платье порвано, кружева словно лохмотья свисают, снизу целого куска ткани нет... Видок тот еще....Твою мать...За столь горестным занятием меня застал Джон - сев в карету, зычно крикнув: 'Растон, трогай', - и протягивая мне плащ, свой плащ.... Сжав мою руку, обеспокоено вглядывается в лицо - и тихо шепчет: 'Ты моя смелая, храбрая девочка...' - и прижимает к себе.
      ...Шумящий темный лес, скрип колес, негромкий говор и освещенная впереди дорога факелами - я крепилась....Но что-то нехорошее, темное уже караулило мое сердце, не давая нормально вздохнуть. И уткнувшись Джону в грудь, сжав руки, зашептала молитву....
      А впереди показались огни поселения, закрытые наглухо ворота, и сторожевая вышка... Мы приехали. Меня сразу провели на второй этаж крепко сколоченного большого дома, в небольшую комнату...Дом Карла Дюшуе, главы поселения. Осмотревшись, увидела трюмо с зеркалом, кровать с балдахином, шкаф; на одной из темных деревянных стен полка с большим количеством книг, в бархатном переплете...В дверь, чуть позже, постучала девушка-служанка, представившись Нирой, принесла кувшин с полотенцем, платье и предложила мне помочь. Ее помощь я с благодарностью приняла, лишь узрев на платье 'любимые' мной крючки...Увидев мои ободранные плечи, она куда-то смылась, вернувшись с заживляющей мазью....Моей благодарности не было предела...Сообщив, что все собрались на первом этаже, предложила показать дорогу.
      Приведя себя в относительный порядок, я спустилась вниз, в освещенную большую комнату с несколькими людьми. От стен шел яркий свет - массивные канделябры со свечами, деревянный большой стол сдвинут в сторону, освобождая пространство в центре; улыбающиеся довольные лица крепких, невысоких мужчин - они даже чем-то похожи между собой; три дамы музицируют в дальнем углу - среди них своей грацией выделяется одна, невысокая темноволосая девица, листающая нотную тетрадь. Две другие чуть в возрасте, и не замолкают ни на секунду. Через миг на меня было обращено самое пристальное внимание... Несколько потерявшись, вдруг услышала голос Джона: 'Дамы и господа, позвольте представить вам мою невесту - Елену Ховард' - и крепкая рука бережно сжимает талию. Он рядом, хватит дергаться... Искоса посмотрев на него, замечаю и улыбку, скользящую по губам, и внимательный взгляд темных глаз, говорящий мне: 'Все хорошо, успокойся...'.
      Через какое-то время его отвлек господин Дюшуе, а мне навязал разговор не в меру упитанный обладатель хрипловатого голоса - господин Дартье. Прослушав его подробнейший рассказ о всех членах его многочисленной семьи, о свадьбах, прибавлениях в семействах, сборе урожая - почувствовала непреодолимое желание куда-нибудь удрать...И взгляд мой упирается в ту самую темноволосую, миловидную даму, о чем-то спрашивающую барона. Светлое платье с глубоким декольте, рука, слегка обмахивающая веером, и глаза...Глаза, которые...Черт!! Я не сразу, но поняла - взгляд играл и призывал; губы складывались в чарующую улыбку; ее ладонь скользнула по сережке, вставленной в ухо и играющей на свету разноцветными бликами, по оборкам платья и как-то недвусмысленно поправила брошь, приколотую под этими чертовыми оборками....
      Ох...И задрожало все внутри - хочется подойти и оттаскать ее за волосы, оторвать эти чертовы оборки, сломать гадкий веер!.... Твою мать, Еле, успокойся!! Да успокойся же, не ломай ты дров!! Боже...Нормально дышать не получалось, сердце заходилось в бешеном темпе - и наткнувшись на какой-то чуть ироничный и странный взгляд Джона, сорвалась с места....Мимо разговаривающих людей, на улицу, плевать что смотрят, бегом, пока правда не накинулась на нее, и не испортила всем вечер!....Черт!! Выбежав на освещенное крыльцо, и вцепившись в перила, дышу. Просто дышу с открытым ртом.... И тут крепкая рука, спокойно оторвав меня от перил, разворачивает к себе... 'Еле, ну...Что случилось?'. 'Ни-че-го. Иди, Джон...У тебя потрясающая собеседница...'. 'Ты ревнуешь? Еле, ты ревнуешь?'. 'Я?! Ревную?! Ты с ума сошел, что ли!...' - и замолкаю, почти ошарашено глядя на улыбающегося Корда. 'Боже...ты ревнуешь, приятно, черт возьми! Только напрасно...' - и умолкает - на крыльцо вышел господин Дюшуе, позвав барона для разговора. Поцеловав мне руку, Джон, улыбнувшись, быстро проговорив: 'Зайди лучше в дом', ушел с Карлом Дюшуе....
      Я ревную? Боже, так и есть...Ну, и что мне теперь делать? Что делать то?! В лицо подул прохладный ночной ветерок, охлаждая мою голову...И вот здесь мне почудился шорох...Вздрогнув, стремглав бросилась в дом, мимо людей, на второй этаж, и с жутко колотящимся сердцем замерла лишь перед дверью в свою комнату...Нервный смех пробил меня...Ну невеста, блин...Что обо мне люди подумали, там внизу? Резко замолчала, икнув - так мне почудился шорох или нет?? Рехнуться запросто можно.... А войдя в комнату, испустила крик...Но его никто не услышал, репутация моя не пострадала - мой рот крепко зажала....Сэра.....
      'Сядь...Дарну на дороге видела? Ну, старуху?'. 'Да...Сэра, что все это значит?? Пожалуйста, ответь!'. 'У меня нет времени отвечать на твои вопросы. Мы еще встретимся, Елена, и я надеюсь, что к этому времени ты.... Короче, неважно. Я держу их, но на сколько меня хватит - я не знаю...Завтра мчитесь! Ясно?'. 'Сэра, но они запросто последуют за мной дальше! И прикончат!'. 'Нет...Все не так просто...Здесь ее территория, издревле....Там нет. Не рискнет она, не должна...'. 'А если рискнет? Что делать?!'. 'Умирать, Елена, а дальше видно будет...'. Умирать??! А она исчезла, оставив меня в таком мучительном раздрае, что хоть волком вой...Да вряд ли поможет....В голове молотом била последняя фраза: 'Умирать, Елена, а дальше видно будет...' - что кому видно? Как это - умирать?? Рухнув на кровать, уткнувшись в подушку, я заревела... Сил не осталось...
      Ночь длилась мучительно долго...Так и не сомкнув глаз, лишь заголосили петухи, я спустилась вниз. Практически приказала держать себя в руках. Мне было плохо...У лошадей, проверяя седельные сумки, суетился Растон, напевая какой-то легкомысленный напевчик. Увидев меня, стушевался; но через миг, решив, что я своя в 'доску', продолжил петь...Да ради Бога, Растон, если это делает тебя счастливым....Облокотившись о карету, прикрыла глаза....и опять Сэра и слова ее страшные...И такая безысходность меня пронзила, что едва на ногах держусь...Послышались голоса - на крыльце показались любимый Корд с господином Дюшуе; крепко пожав друг другу руки, Джон стремительно направился к нам...
      ....'Еле, что случилось? На тебе лица нет - с тревогой смотрит, и кончиками пальцев проводит по скуле, - не нравишься ты мне....Потерпи немного, скоро уже дома будем. Растон, поехали!'. И вот карета тронулась с места,...а я задумалась о будущем, которого, как оказалось, вполне может не быть... 'Еле, как ты?' - в сознание проник взволнованный голос Джона; взглянув на него - вернулась в реальность; 'Ты бледная, хмурая, и ...такая далекая. Еще раз спрашиваю, что случилось?'. 'Я видела Сэру. Ночью, в комнате...Она сказала, что держит их, но насколько хватит ее сил - она не знает....Еще сказала...' - и замолчала, не в силах продолжить. 'Что она сказала?'. 'Что если они последуют за мной, то я скорее всего ....умру...'. Глядя на Джона, на его вдруг побледневшее, злое лицо, вспыхнувшие яростью глаза, осеклась... 'Никогда, не смей никогда так говорить! Еле, мы справимся! Сэра их сдержит, сил у нее хватит! Никто, за нами никуда не последует. Мы приедем, и у нас все будет хорошо! Уяснила? Запомни, пожалуйста, мне не жить без тебя.... Глубоко вздохни, и выброси все эти горестные мысли из головы...Я люблю тебя, Еле' - и прижав меня к себе, стал целовать...
      А я отвечать ему; обхватив его голову руками, я решила, захотела обо всем забыть...Будь, что будет. Но мое намерение было неосуществимо - проклятый кулон с каждой секундой становился все горячей...Да какого черта!! Следующим моим порывом, конкретным - стало снять кулон с шеи....Дальнейшее рационально объяснить не смогу, как впрочем и Джон....Он....будто прирос к коже, прилип, в общем если отдирать, то вместе с ней - с кожей....В голову полезли ругательства; и ничего умного. 'Джон, да что такое?' - почти плача, уткнулась ему в плечо...И замерла - горестный смешок любимого и зарывшись ко мне в волосы, его тихий голос: 'Он такой же, как я - хочет, что б все было правильно...Только я не могу себя контролировать...Успокойся, любимая, все хорошо...' - и поцеловав меня в висок, прижал к себе...
      А на меня навалилась дремота... Бороться со слипающимися глазами никаких сил не было. Приснилась Сэра, ярко рыжеволосая, с окровавленным мечом, смотрящая на меня с какой-то горечью, что ли...И голос ее: 'Поспешите, не останавливайтесь...Рядом они...'. Пробудившись, как от толчка, с крайним изумлением услышала голос Растона, предлагающий заехать на постоялый двор - передохнуть... 'Джон! Нет! Не надо останавливаться! Пожалуйста!' - секунду он смотрит на меня, словно заглядывая внутрь; и звучит команда: 'Растон, едем!'.
      Меня стало отпускать...потихоньку. Тепло крепких рук, размеренно стучащее сердце Джона под ухом, и надежда забрезжила во мне...Так мы и ехали; мелькали за окошком леса, возделанные поля, небольшие деревеньки...Остановиться вскоре было решено на постоялом дворе - напоить, накормить лошадей, самим передохнуть и подкрепиться....Выйдя из кареты, с трудом потянулась и обратила внимание, что Джон неотрывно смотрит вдаль...Что там? На пригорке виднелась небольшая церквушка... 'Может быть, нам стоит....Нет. Ты заслуживаешь настоящей свадьбы, позвать подруг, белоснежного платья... Извини меня, ладно...'. Мне бы сказать что-нибудь, но в сознании возникло и белоснежное красивейшее платье, и девчонки рядом со мной, и он рядом, у алтаря...В мою замечтавшуюся голову донеслись слова Растона: '....внимательнее сейчас ехать придется...На несколько поселений уже напали....Говорят, в черных одеждах гады были, в боевой раскраске - черные полосы, клыки....'. Мигом очнувшись, нервно сглотнула. И слышу крик Джона: 'Еле, быстро в карету! Возьми себе, на всякий случай' - и протянул мне длинный острый кинжал...
      Дальше, вцепившись в ручку дверцы, а карету трясло неимоверно, я ехала одна. Джон рядом с Растоном, держа наготове оружие... Доехав до поста, после проверки наших бумаг, выяснили, что небольшие отряды то здесь, то там уже нагоняют страха на местных жителей. Вот-вот должны прибыть части регулярной армии.... Пока мы беседовали, Растон осматривал лошадей, после чего крикнув нам, что у двух - у Тумана и Рыськи стерлись подковы, добавил, что далеко они не протянут.... Стражники посоветовали доехать до деревеньки Тайры - обратиться к кузнецу. На том и порешили.....
      Деревенька Тайра, несколько дворов - виднеются деревянные постройки, сараюшки, через щели в покосившемся заборе видны куры с индюками... Остановившись в ближайшем дворе, выяснили, что 'черные' наемники уже напали на соседнюю деревню Иртесу, здесь же пока все тихо....И хозяин выволок показывать Джону оружие, приготовленное для защиты от врагов; Растон занимался лошадьми; я же, устав от кареты, прогуливалась по двору. Послышался мне тут шум какой-то или шорох - не знаю...Подойдя к дверям конюшни и заглянув внутрь, увидела здоровенного детину, наседающего на девицу - она же, выставив вперед руки, умоляла отпустить ее, не трогать...Но похоже, это только раззадоривало молодца. А у меня заныло сердце - так похожа была девчонка на Инель; светленькая, невысокая.....И резко дернув дверь, окликнула его: 'Эй, ты, отпусти ее! Сейчас же!'. В ответ услышала басом: 'Шла бы ты отсюда, барышня, не мешалась бы', я закипела. Черт!! 'Отпусти ее, слышишь!'. 'А коли не слышу, что сделаешь, барышня?' - дернув плачущую девчонку к себе, с ухмылкой повернулся. Сжав кулаки, готова была взвыть...Где мое оружие, где мой кинжал, черт возьми!! 'А сделает тогда не барышня, а барон Корд. Ну, я не привык ждать...' - затаив дыхание, обернулась - Джон спокойно смотрел на этого бугая, но в этом спокойствии настолько чувствовалась угроза и сила, что последний вдруг сиганув куда-то в сторону, с грохотом врубившись в стену, и сделав похоже, дыру, выскочил наружу.... Девчонка, закрыв лицо руками, выскочив следом, скрылась в доме....
      Закусив губу, нервно прошла внутрь конюшни - то есть, если бы не вмешательство, и что бы я делала? 'Джон, я сама могла справиться' - выдавила наконец... Лукаво улыбнувшись, он подошел и сжав мою талию крепкими теплыми руками, прямо в ухо прошептал: 'Сама ты будешь справляться со мной...Уже скоро...' - и посмотрел так, что предательская краска кажется, залила меня всю!! Черт, ну как он может вот так смотреть, что я едва дышу?? 'Перекусить не желаешь? Может, зайдешь в дом, пока я дойду до Растона. Он Тумана и Рыську в кузницу увел, подковать их надо. В дом зайди, ладно'. Кивнув, и проводив его взглядом, почти блаженно улыбнулась - и вправду скоро дома будем...
      Неожиданно чувство вдруг возникло - нехорошее, щемящее...Будто душу кто наизнанку выворачивал.... Слышу свист!! Боже... Как тогда!! Медленно повернулась - все, мысли разлетелись, ком в горле, не дающий ни дышать, ни кричать; бежать сил нет и некуда, сердце рвануло ввысь и выскочит прямо сейчас - из клубящегося темного дыма появились тени с прозрачными лицами и пустыми глазницами; щупальца, ко мне тянутся жуткие, извивающиеся щупальца - 'А-ааа!!'. Крик рвется изнутри, наружу прорывается лишь мой слабый хрипящий стон....Не выдержав, я малодушно закрыла глаза - не буду звать Джона, пусть он останется в живых!! 'Джон! Спаси!'. И слезы брызнули,.... и прямо в ухо, вдруг раздался свирепый, яростный вопль...Сэры! 'Елена!! Ложись!!' - и удар по моим ногам такой силы, что охнув, я отлетела к стене с тюками сена... Боли не почувствовала, лишь дрожь сотрясает все тело - приподнявшись, пытаюсь отдышаться и понять расклад сил...Сэра ко мне спиной, у нее меч....Никогда еще в жизни не видела светящихся мечей! Ох, красивый, зараза. А там, перед ней....
      Мое любопытство оказалось сильнее недавнего страха - перед ней размытые вооруженные фигуры, плотный туман выткался в тела; вместо лиц черепа; замерла, услышав хрип одного из них: 'Ты прекрасно знаешь, что сейчас ты вне закона....Ты не имеешь права нам мешать!! Отдай ее нам!! Отдай! И тихо разойдемся...'. Спокойный, ледяной голос Сэры рубанул воздух: 'Что-то я не припомню, чтобы я вам раньше что-нибудь отдавала. Хочешь ее получить - дерись...Но предупреждаю сразу, из вас всех лишь один вернется к своей госпоже отрапортовать о неудаче, и погибнет уже там, от ее руки....Так что, в итоге, сдохнете вы все, гады'. 'Ты оскорбляешь нас! Это будет смыто твоей кровью!'. 'Так и я о том же...хватит болтать, надоели вы мне...' И я ахнула - они напали все сразу!! И почти подавилась своим ахом, увидев Сэру в действии....Четко поняла одно - я рада, что она на моей стороне....Последнего, проткнув мечом, она, щелкнув пальцами, обратила в неплотный белый туман; со словами: 'Лети, отчитывайся', выдернула меч....
      И посмотрела на меня, плохо, зло... 'Какого черта вы остановились? Я же предупреждала! До поста, где заканчивается территория Бергуса, останавливаться нельзя! Сколько можно было говорить?!'. Земли Бергуса - неосвоенные земли, и здесь нельзя останавливаться??.... 'Ты про сторожевой пост и земли Бергуса ничего не говорила!'. Сэра, недобро сверкнув глазами, спокойно выдала: 'Ты не спрашивала.... Наш разговор окончен. Через минуту здесь будет Корд. Не говори ему ничего, не мучай понапрасну. От него все равно ничего не зависит'. С трудом выдохнула: 'Сэра, мне еще грозит нападение? Ответь честно!'. 'Честно....- Сэра усмехнулась, подойдя ко мне ближе; а я замерла, разглядывая ее - невероятно, после такой яростной схватки - и на ней ни царапинки; - ну, теоретически, напасть могут всегда. Как тебе правда?'. 'Да не очень'. 'Понятное дело. Хочу, чтоб ты поняла, я выдаю тебе тот объем информации, который ты можешь понять и принять, остальное вызовет у тебя лишь чувство паники и безысходности. Ясно? Если ясно, то я исчезаю - слышу шаги твоего барона'.
      Она исчезла, а я услышала крик: 'Еле, где ты? Все готово, едем!'. Глубоко вздохнув, неуверенно сделала пару шагов - как же тяжело на душе, и горечь буквально разъедает...Как она сказала, 'напасть могут всегда'.... Что ж такое то? Что я сделала? Про кровь помню, в подземелье говорили, только что - не помню.... Медленно подойдя к дверям конюшни, не удержавшись, всхлипнула. Черт, раньше столько не ревела - где моя Мел, она б сказала: 'Это жидкости много у тебя, матушка' и усмехнулась бы.... Выйдя, наткнулась на внимательный, беспокойный взгляд Джона - открыв рот, тут же его закрыла. Нет, не надо говорить, Сэра права....Расстроиться он, переживать начнет. Хватит мне и моих волнений....
      Убедив любимого в своей усталости, попала в плен его сильных рук. В изнеможении закрыла глаза - похоже, действительно, подустала я...Чувствую в затылок легкий ветерок; подняв голову, натыкаюсь на его по-прежнему обеспокоенные глаза и пытаюсь улыбнуться. Мол, хорошо все.... 'Глаза твои, что-то случилось, да говорить не хочешь. Все равно узнаю, Еле, я терпеливый... Растон сундук один распаковал, я тебе подушку в карету положил. Устраивайся поудобнее, может, уснешь - и нежно поцеловав меня в лоб, тихо спросил 'Сэру видела?' - не сдержавшись, я вздрогнула.... 'Еле, я никому не позволю причинить тебе зла. Я клянусь тебе! Ради тебя я готов на все. И я знаю, что у нас все будет хорошо. Просто поверь, наберись терпения, приедем домой и все окажется не таким драматичным, как сейчас. Я уверяю тебя' - подняв голову и встретившись с ним взглядом, вдруг понимаю, что правда все будет хорошо! Просто надо немного потерпеть...и все-таки добраться до дома!!
      Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, со двора, вдоль покосившегося забора, засеянного пшеницей поля, мы выехали на проселочную дорогу.... И вновь тряска, проплывающие за окошком леса, поля, поселения....
      Скоро должен показаться тот самый укрепленный сторожевой пост; за пригорком, думаю... И вижу вдруг на повороте сбоку, и молюсь, чтобы показалось - но нет, черт, не кажется! Твою мать!! Черные одежды всадников!! Близко! Рев звериный, выхваченные мечи со сверкающими на солнце топорами, боевая раскраска - и возникло дикое желание глаза закрыть и не видеть кошмара этого!
      'Еле! Растон остановит карету, спрячься в лесу! Не высовывайся, ясно!' - прозвучал резкий крик Джона. Только он не учел одного - Растон не мог быстро остановить карету на такой скорости, а черные, развевающиеся плащи врагов приближались очень быстро...Слишком быстро! В миг, когда перед глазами замелькали густые заросли, я, вцепившись в дверцу, с трудом, открыла ее. Бешеная тряска, пыль в лицо, дышать невозможно - и я, повисшая на дверце... Как смогла, сгруппировавшись, разжала руки - и.... Черт, ох - покатилась по траве, по склону вниз. Мое сердце заходилось в бешеном ритме, дыхание не восстанавливалось; кряхтя на все лады, добралась таки до густых зарослей; повернула голову - карета в стороне, вбок завалена, лошади ржут испуганно, и... замерла. Джон!! Осторожнее, ради Бога!! Он в центре, двумя мечами упорно отбивался от наседающих на него противников; ногами, в прыжке сделав 'вертушку', он вырубил нескольких.... Уйдя на миг в 'глухую' оборону, мощным стремительным броском уложил еще пару... И снова выпад, неуловимый, смертельный...А Растон где?! Он между деревьями, сцепился с кем-то в рукопашную....
      А вдали стало нарастать облако пыли - закусив губу от страха, через миг почти всхлипнула...Стражники!! По ходу, они разделившись, мощно вклинились в бой, почти не оставив противнику шанса...Наконец, через несколько минут все было кончено; Растон стирал кровь с разбитого лица, и пошатываясь, брел к бедным лошадкам... Стражники, связав врагов, оставшихся в живых, срочно собирались на пост.
      Выбираясь из зарослей на дорогу и отряхивая платье, увидела крепкое рукопожатие Джона с их главным....'Причем, как всегда, мы можем только обороняться. Да докладывать военным патрулям о происшествиях...И все. Выматывает это, сильно' - с горечью сказав, командир отряда дал команду: 'В путь!'. А любимый быстрым шагом направился ко мне. 'Как ты? В порядке?' - и бережно сжав плечи, окинул быстрым взглядом. 'Теперь все хорошо' - улыбнувшись, почувствовала, как страх отпускает меня, позволяя дышать... 'Вот и ладно...Растон, как наши дела? Помочь?'. 'Нет, сэр. Уже справился'. Выведя лошадок на дорогу, он успокаивающе похлопывал их по гриве.... 'Ну, что, поехали?' 'Поехали, сэр, домой уж больно хочется!'. 'Еле, - помогая сесть в карету, Джон всмотрелся в меня, - ты нормально?'. 'Да, более-менее. Не волнуйся, ладно'....
      А взобравшись внутрь, оказалась в кольце его рук. Поначалу осторожные, бережные объятия, сводящие с ума; а потом его губы, нетерпеливые, настойчивые, покрывшие поцелуями мое лицо и нашедшие мой рот...И пальцы мои зарылись в его черную шевелюру, растрепанную после схватки; вцепившись в его плечи, почувствовала напряженные, выпирающие под рубахой мышцы.... Подпрыгнув на одном из ухабов, он отстранился, отведя глаза в сторону...В тот же миг, стиснув ладони, я вжалась в обивку кареты... 'Растон! Останови карету! Еле, прости... Не смогу я с тобой рядом ехать, не смогу...Не выдержу' - с этими словами спрыгнув, и оставив меня в тягостном, гнетущем состоянии, он пересел к Растону.
      А я, прижав руки к груди, пыталась унять бешеный стук собственного сердца.... Мы скоро приедем, и все наладится, все будет так, как мы хотим...Надо верить - значит будем верить!...
      Мы давно проехали сторожевой пост, за оконцем слева простирались поля, убегающие за горизонт; а справа вдали показались очертания какого-то города - наверное, Филеша...По объездной дороге промчались мимо. Повернув направо, через какое-то время подъехали к большой торговой развилке дорог, и уже по широкой утрамбованной дороге стали держать путь к городу Барду....Остановив нас один раз на посту и проверив бумаги, на имя барона Корда выдали разрешительный документ; последующие посты мы проскакивали на раз, предъявляя выданную бумагу...
      И вот, по булыжной мостовой загрохотали колеса кареты, застучали копыта лошадей - мы въехали в Бард!! Мимо базара, вдоль лавок с выставленным товаром, мимо домов с открытыми ставнями, вскоре мы добрались до особняка Кордов. Встречать нас вышел весь честной состав - я смутилась, но вроде зря... А вопросы сыпались на меня со всех сторон: 'Ты правда была в дальнем гарнизоне?', 'А ты, что, с бароном?', 'Ой, расскажи подробно!' - а наткнувшись взглядом на улыбающегося Корда, начала злиться... Он меня что, как на амбразуру бросил?! Но тут он подошел, и в наступившей тишине, под горячие любопытные взгляды, взял меня за руку. Мы вошли в дом; со мной на руках Джон взлетел по парадной лестнице....
   Мои робкие попытки преодолеть лестничный пролет самой были отвергнуты как необоснованные.
      "Ну, вот мы и дома. Наконец-то...Еле, я очень хочу, чтобы ты перестала переживать, и начала улыбаться..." - он хотел добавить что-то еще, но подскочивший секретарь Картер держал на круглом большом подносе кучу писем и бумаг. "Я быстро просмотрю бумаги и загляну к тебе. Но, наверное, ты устала с дороги и хочешь спать? Время-то позднее...Еле, родная, у нас все будет хорошо" - и легонько коснувшись моей щеки кончиками пальцев, направился к кабинету. Поднявшись на второй этаж, я вновь, как раньше, замерла посреди огромного, широкого холла, с множеством свечей и портретами их предков. Вдали, справа виднелась дверь в мою комнату. Войдя и присев на кровать, устало прикрыла глаза. Да, путь от дальнего гарнизона до Барда выдался нелегким...Стук в дверь - и на пороге появилась Марго со словами - что привести, мол, себя в порядок после дороги надо бы. И втащила большой кувшин с водой, над которой подымался пар; умывание привело меня в чувство. Увидев на столе свои записи по занятиям, вспомнила благородного барона... Наши занятия, разговоры, и вальс. С вальса мои мысли перекочевали на Джона. Неужели, совсем скоро я стану его супругой? И сердце забилось быстро, учащенно....
      Посидев в комнате, ощутила, как вдруг стало не хватать его простого присутствия... Удобно или нет? Одернув себя - что за глупости, конечно удобно, выскочила из комнаты, и бегом по холлу, освещенному свечами в канделябрах, вниз, по лестнице. Он должен быть в кабинете; но, подлетев и поняв, что у него кто-то есть, рукой ухватилась за колонну. Вроде восстановив дыхание, тихо приблизилась - в приоткрытую дверь увидела Аледера де Биу Сара, сидящего в кресле с бокалом вина; Джон стоял возле шкафа с книгами...
      "Что ты делаешь, Корд?". "Ищу старые записи о путешествии деда в Лучезарное, хоть что-нибудь! Особенно связанное с кулоном". "Зачем тебе это надо?". "Кулон у Елены, она спрашивала о нем - а я практически ничего не знаю. И...это повод увидеть ее". "Что за сложности, Джон? И я вообще не понимаю, что за отношение к этой девушке? Просто не узнаю тебя! Ну, влюбился, понимаю, красивая. Вы уже вместе, все нормально. Правда, не представляю, как к ней общество отнесется...Вам же в приемах будет отказано! Ты это понимаешь? Если да, то объясни, ради Бога, чем ты думаешь?". "Аледер, мои к ней чувства возникли давно, ....и проблема была только во мне! Сейчас, когда она так близка, я ...боюсь. Как самый обычный человек просто боюсь. Я хочу, чтобы она стала моей, не просто моей, а... по закону. И ты ошибаешься, я не влюбился - я люблю, и не просто люблю, а всем сердцем". "Заканчивай ты эти сопли, Корд! Она простая стражница! Что такого примечательного ты в ней нашел, а? Или как это - любят не благодаря, а вопреки?". С замиранием сердца я ждала ответа Джона, почти вжавшись в стену с портретами. "У тебя же была тьма тьмущая женщин, самых разных...Кажется, понял - в голосе Аледера послышалась усмешка, - ты пресытился благородными особами, тебе подавай теперь из народа. Верно?" "Ты предлагаешь вступить сейчас в дискуссию о ее происхождении?". "Ты сам об этом постоянно говорил! Не я...". "Я говорил не только это, Аледер, и поверь, меня это мучает! Я осознаю свое поведение и мне становится жутко от мысли, чего Еле от меня только не слышала! Понимаешь?". "Да кончай ты эти муки совести! Она должна быть счастлива, что ты - благородный барон Корд заметил ее, и жениться еще решил... Совсем сдурел, друг. Жениться зачем?? Увези ее в деревню, посели в домике и пусть радуется, что не на службе, что с тобой, и хватит с нее! Джон! Ну, серьезно, а? Сам же в петлю лезешь...". А я, до боли сжав руки в кулаки, размеренно дышала - спокойно, Еле, только спокойно. Но услышав ответ любимого, едва не сползла на радостях на пол - "Аледер, граф де Биу Сар, дружеский совет - заткнись. Первое - я не собираюсь обсуждать с тобой свое решение касаемо свадьбы, это пустая трата времени; второе - мне абсолютно все равно, откажут нам в приемах или нет - мне и так отказано в половине домов; и третье, самое главное - если дорожишь нашей дружбой, примешь Елену как положено, ясно?". "Ясно".
      Я тихо вернулась в свою комнату; сев в кресло, задумалась о будущем... Что же ждет нас? Стук в дверь прервал мои думы - на пороге появился Он. О ком думаю, почти уже мечтаю... "Привет, ты как?" "Нормально. Переживаю только". "Я тоже, но это естественно. Так и должно быть. Я кое-что нашел. Это заметки деда о Лучезарном, восторги его о природе, а здесь вот о кулоне - посмотришь?". "Конечно! Спасибо!". Осторожно взяв из его рук пухлую, с пожелтевшими листами, папку - прочла следующее:
      "С визитом посетил мага Ангели, попросил сделать кулон. Она, порасспросив о семье, откуда я, удалилась в дальнюю комнату, приведя старца. Ох уж этот старик, все нервы мне вытрепал, пока уточнял все детали. Потом еще попросил, чтобы не потерял, мол, кулончик. Только через неделю пришел за ним, кулон как кулон, в виде капельки, ничего примечательного. Эта странная девица Ангели попросила меня перерисовать знак, олицетворяющий дар, вложенный в кулон. Что и было мной сделано. Когда спросил, что же вложили, ведь невесте дарить придется - улыбнулась так хитренько, и лишь сказала, что все хорошо будет. На этом о кулоне заканчиваю, перехожу к описанию Алонра - города ремесленников....". Перевернув страницу, уставилась на нарисованный знак - и? Что это означает? Взглянув на Джона, показала на знак: "Ты знаешь его значение?" - и забыв, о чем спрашивала, замерла. Он смотрел на меня так пронзительно и нежно, что с трудом сглотнув, рукой, плохо соображая, потянулась к его волосам, глазам; подхватив меня на руки и закружив по комнате, услышала: "Завтра с утра с визитом к Ее Величеству, попрошу твоего увольнения из рядов стражников, после заеду к отцу Фролу - назначить день церемонии, а к тебе днем приедет портниха - снять мерки на платье, дом уже подготавливается к празднику, и вроде все...Я люблю тебя, Еле, люблю". "И я тебя люблю" - мой тихий шепот. Проведя рукой по спине, плечам, обхватив талию, он приподняв меня, стал целовать...И вот уже волосы густой массой упали мне на плечи - когда он умудрился вытащить шпильки? Ноги уже не держат; и целую его с такой силой и страстью, что хоть караул кричи... А кричать не надо - у меня сейчас дырка выжженная от кулона будет!! Терпела до тех пор, пока в огне не оказалось все тело - и скрипя зубами, почти скуля от боли, отодвинулась от него. "Кулон? - полуутвердительно спросив, улыбнулся - тогда до завтра, спи спокойно, моя Еле" - и слегка коснувшись губ, быстро вышел из комнаты.
      Ох, как долго я металась по комнате, пока усталость и ночь не сморили меня... А на утро, вскочив и бросившись к Джону, с горечью узнала, что он уже уехал. Спозаранку.... Записку мне оставив, короткую: 'Люблю тебя. Твой Джон'. Ну, я надергалась... И взгляды Марго, Касии, многозначительные, любопытные, от которых скрылась на кухне...А там Наиля, и тоже головой качает, переживает за меня, спрашивать начинает: 'Как с бароном-то оказалась, девка? Не страшно?' - и не выдержав, убегаю прочь. На второй этаж, в свою комнату....Руки уже трясутся, ледышками стали, уговариваю себя не дергаться....Все нормально, все хорошо! Хватит, Еле!! Успокойся!!.... И сообщают - подъехал экипаж барона!
      Наконец-то.... Джон вернулся! О счастье! Можно ли быть настолько счастливой?! Можно, скажу наверняка. Слетев с парадной лестницы, кинулась к нему и тотчас была подхвачена его крепкими, сильными руками.... 'Выкладывай новости! Виделся с Королевой? Никаких затруднений?' Зарывшись в мои волосы, он молчал. Потом взял меня за руку и повел в кабинет. Радостно заглянув в его глаза, я осеклась. Что-то не то... 'Присаживайся. Ты должна пообещать, что выслушаешь спокойно и разумно, хорошо?' 'Ладно. Слушаю' - улыбаясь, я встала с кожаного коричневого кресла и рукой потянулась к его закрытым, обведенным черными кругами, глазам. Как он почувствовал, но, перехватив руку, лишь тихо произнес: 'Сядь'. Ну, я и села.....
      'Еле, главнокомандующим в Хайтенгелле является принц Далмон. На королеву возложены представительские обязанности. Но принца до сих пор в Королевстве нет.... На море замечены вражеские корабли, до нашей границы пока не дошли, но все экипажи кораблей подняты по тревоге. Во дворце напуганы реальной угрозой войны с северянами. Королева держится, принимает донесения о провокациях на границе, но она.... не главнокомандующий! Далмона ищет весь двор, а где он, неизвестно! По слухам, где-то в Деновии. Военный министр срочно отбыл в приграничные поселения. Меня попросили о помощи - я не смог отказать. На море нужен командующий флотилией, адмирал Бонок в госпитале. Мне скоро надо будет собираться в путь...' 'Ну, хорошо. Я буду ждать тебя здесь' 'Это еще не все... - он помолчав, глухо продолжил - чтобы иметь возможность командовать, как адмирал Бонок, надо быть не ниже его по званию. Я владею сторожевым фрегатом, являюсь капитаном судна, но для командования флотилией Королевства этого мало. В общем, для соблюдения формальностей нужен приказ принца как главнокомандующего о моем назначении. Его нет, а ситуация аховая...' - и он странно замолчал, походил по кабинету, и наконец взглянул на меня. Взглянул исподлобья, пряча глаза. 'Короче, или приказ главнокомандующего, или должен соответствовать по статусу. Это означает - брак с кем-либо из Королевской правящей династии. Тогда, являясь супругом Ее высочества, я могу принять пост командующего морскими силами страны. На пороге война, я не могу оставаться в стороне....'
      'Постой, ты о чем?'... 'Я могу командовать флотилией или на основании приказа ....- я перебила его: 'Я это поняла. Дальше'. 'Или став супругом принцессы Виолы, я как член Королевской семьи могу принимать командование. Еле, ситуация очень взрывоопасная, любая неосторожность - и вспыхнет бой. Я знаю моряков, храбрых и отважных морских волков, плавающих на кораблях, но они уступают Северянам, бороздящим море без устали' 'Джон, подожди - внутри меня стал нарастать ком, истерики или слез, не знаю, моментом пересохло горло; стиснув ледяные руки и скомкав платье, я все-таки выдавила: 'И что, это единственный вариант?' 'Елена, ты думаешь, мне просто это тебе говорить! Но я послушал доклады министра и Бреоли - он сегодня только вернулся. Многочисленные отряды наемников практически по всей границы нашего Королевства, они превосходно вооружены.... Придется потерпеть, возможно долго, пока мы выбьем эти вражеские отряды с территории Хайтенгелла'. 'Джон, ты женишься на принцессе?' - мой хриплый голос прервал его поток оглушающих меня объяснений. 'Война может начаться в любую минуту, на море должен быть командир, который не допустит человеческих потерь....' 'Барон Джон Корд! - вскочив, я замерла, с нарастающей болью глядя в любимое лицо, 'хватит о войне, о северянах, о море. Скажи лишь - ты женишься на Виоле?' 'Да, родная. Но так надо, мой долг....' 'И Королева ничего не имеет против? Единственную, любимую дочь отдавать за человека не королевских кровей?' 'Наша Королева настоящая правительница, она переживает за судьбу государства. Еле, Королева Виктория очень мужественная женщина. Она согласна уговорить принцессу, если это поможет общему делу, понимаешь?'. 'А когда военная кампания закончится?' 'Елена, милая, война с северянами никогда простой и короткой ни для одной страны не была. И мы не будем исключением!'.
      'Война вечной не будет!!! Рано или поздно она закончится, все равно! А ты так и будешь мужем принцессы, а впоследствии возможно супругом кронпринцессы....' 'Мы что-нибудь придумаем' - прошептал Джон, мучительно вглядываясь в мое лицо. 'Ну что ты можешь придумать? Попробуешь развестись с Виолеттой? Это утопия. Еще добавляется возможная реакция принца Далмона.....Мне нужно побыть одной, подумать...'. 'О чем? Елена, ничего не изменилось, и не изменится! Я люблю тебя, это правда! И так будет всегда!' 'Ты любишь меня, и я знаю это, любишь - сейчас; но рядом с тобой скоро появится юная, умная красавица - как долго ты выстоишь? Я ни в чем тебя не виню, просто пытаюсь доказать, что связав себя священными узами брака с ее высочеством ты изменишь свою жизнь, и косвенно мою. Я....я не смогу видеть тебя с ней, ну, неужели непонятно! И ...и какую роль при себе ты отвел мне? Подскажешь?' 'Ты была и остаешься моей любимой невестой' 'При жене? Живой, молодой, красивой? Круто ты загнул.....' 'Ты по-прежнему будешь жить в особняке, здесь будет все к твоим услугам....' 'Ты мне предлагаешь роль содержанки? Я знаю некоторых таких, они ушли со службы' 'Еле, хватит! Причем здесь содержанки?! Ты можешь спокойно жить здесь как воспитанница моего отца...' 'Джон, барона нет, а есть ты и люди, которые распускают слухи. Как ты вообще собираешься жить? Побыть во дворце, пообщаться с высокопоставленными чиновниками из министерств, с супругой, а потом что, откланяться, и сказать, мол, поехал я, меня там Елена ждет. Так?' 'Ты все усложняешь!' 'Хорошо, скажи простой вариант' 'Еле, я тебя люблю, я .... клянусь тебе в этом, я верен тебе, и останусь таковым; ну, не мог я отказать Королеве, пойми! Далмона нет - он путешествует где-то по Деновии с Алоисой; двор напуган; полковник Бреоли, как бы я к нему не относился, отбыл на границу в войска; нужен командующий на корабли - им стану я. Но нужно условие, при котором я могу отдавать приказы и следить за ситуацией в приграничной полосе на море! Барон такими полномочиями не обладает. Совершив церемонию фиктивного брака, я стану главнокомандующим и следовательно, сразу уеду к морю, на сторожевой фрегат, понимаешь?' 'Джон, мне все понятно - я с трудом заставила себя говорить, сил не осталось, да и желания продолжать этот разговор тоже. Заставив себя встать, я добрела до двери; сердце болело невыносимо... Дойти бы до своей комнаты, а там хоть заревись - только не здесь....
      Вот и лестница. 'Джон Корд, вы прекрасный человек, и ваш долг помочь вашей стране. Вы правы, никто кроме вас не сможет сейчас возглавить морские силы. Насколько я понимаю, вам надо как можно быстрее ехать во дворец, там у вас встреча с командирами пограничных отрядов. Да и принцесса рядом с вами будет смотреться лучше....' 'Елена, постой, послушай.....' 'Джон, подожди! Мне осталось сказать пару фраз. Я все решила.... Знаешь, есть такое выражение - с глаз долой, из сердца вон. Я попробую это проверить опытным путем. Не перебивай, пожалуйста. Я хочу спасти свое сердце. Я знаю себя. Не смогу, пойми, не смогу видеть тебя рядом с ней, не смогу видеть вас вместе, я .... я не выдержу! Став супругом ЕЕ высочества, у тебя назад пути не будет. И не надо пытаться убедить меня в обратном. Или ты думаешь, что ради тебя введут разводы? А мне лучше уехать, и найти службу подальше отсюда. Это сейчас я дорога тебе, закончатся боевые дни, ты будешь занят восстановлением разрушенных городов, рядом будет принцесса Виола, пройдет какое-то время, и однажды ты поймешь, что я - помеха, что я мешаю тебе, что память обо мне нервирует тебя....' - чувствуя, что слезы вот-вот брызнут, а сердце просто зашкаливает, сжав руки в кулаки, с трудом, хрипло продолжила....самое трудное:
      '...Поэтому, я рву с тобой сейчас, потом ты будешь, благодарен мне. Я .... я прекращаю наши отношения. Не смогу я быть непонятно кем.... Да и тебе это вскоре не нужно будет! Прости, но я устала....' 'Ты все решила?! За нас обоих?!' - я старательно не смотрела на его побледневшее лицо, страшные черные глаза, стиснутые кулаки; прорычав вопрос, он легкой, пружинистой походкой остановился у края перил. И лишил меня сил, почти. 'Нет, Джон. Ты решаешь за себя, я решила за себя. Я спасаюсь, и спасаю свою шкуру, просто чтобы через какое-то время, я верю, что оно настанет, я смогла нормально вздохнуть, нормально без боли в сердце, жить. Но для жизни мне нужно живое сердце' - прохрипев, я развернулась, и по лестнице, вцепившись в перила, стиснув зубы, молясь, чтобы не заплакать, не здесь, упрямо стала подниматься наверх. Джон, я знала, был в ярости. Взгляд его мог при желании парализовать мою спину. Стремительные шаги за спиной; я схвачена в охапку и прижата к его телу так, что трещат кости. 'Даже не думай! Я не отпущу тебя! Ты моя, Еле. Никуда я тебя не отпущу. Сколько глупостей ты наговорила, сумасшедшая глупая девчонка! Сейчас я дам тебе время, отдохни, вечером мы еще раз спокойно все обсудим. Я прошу тебя! Я что-нибудь придумаю с этим чертовым браком! Обещаю!' - на руках он занес меня в комнату. Я молчала. Бережно, по другому и не скажешь, он опустил мое тело на кровать; затем подошел к туалетному столику, осушил полный стакан воды, и тяжело взъерошив пятерней руки густые, чуть длинные темные волосы, прошептал: 'Я молю тебя, пожалуйста, не принимай никаких решений. Мне нужно встретиться с командирами отрядов, выслушать их донесения, я вернусь самое позднее - к часам десяти вечера. И мы поговорим, договорились?' - как-то отстраненно, до сознания дошло, что Джон на грани взрыва. Очень мощного. А мои мозги, как-то вдруг раз и отключились. Перегрелись, ага. Иногда переживания, накатывая волнами, вызывают сильнейший отклик и эмоций, и организма в целом; у меня же похоже, произошло перенасыщение и включились некие защитные механизмы, не дающие разыграться истерики. Или она у меня немая? Так вот, поняв, у Джона внутри все клокочет, и готово лавой вырваться на свет Божий, я кивнула. Что он смог прочесть в моих глазах, не знаю, но посмотрев исподлобья подозрительно, он, подойдя ко мне и опустившись на колени, сжал руками мои плечи и коснувшись губами лба, прошептал: 'Дождись меня. Мы еще раз поговорим. Только дождись.... Пора мне.... Я... тебя... люблю' - последние три слова он выговорил четко и медленно, делая паузу после каждого слова.
      В оцепенении я сидела, чувствуя лишь нарастающий болезненный ком внутри... Хлопнула входная дверь. Шум отъезжающего экипажа будто пробудил меня. Какое-то время я тупо смотрела на окошко, на котором показались первые капли начавшегося дождя. Что-то надо сделать....Медленно подошла к саквояжу, вытряхнула его. Такое количество платьев мне ни к чему... На пол медленно спланировал какой-то белый лист... Нагибаясь, я только тогда сообразила, что это.... Письмо. Второе письмо, мной не прочитанное.
      'Еле, милая, привет. Пишем тебе все. У нас все средне. Принц тут неожиданно смылся из дворца, и у наших барынь резкие перепады настроения. Про охрану ничего написать не могу, ничего не знаю, все что-то носятся, мы из казармы едва ли не маршем до внутреннего двора в резиденции и назад тем же путем. Долбят все, кому не лень. То карты принеси, то служанку найди, то окно закрой-открой; под конец, все-таки окажешь им услугу, они же посмотрят так, что хоть беги и в ручье отмывайся. Устали, и сильно соскучились по тебе. Инель поуспокоилась, грустная только. Ну, оно и понятно - мы все такие. Как ты там? Письмо твое получили, ты многое недописала, ведь так? Все же надеюсь, что мы свидимся. Кстати, с тех пор как тогда в поселении показывался барон, он исчез. Но ходят упорные слухи, что отправился он за тобой, а? Поэтому слухай сюда: тут, да там шепчутся, что одной юной особе В, обладающей всем на свете, приглянулся один симпатичный господин, а как он уехал, по слухам, к другой, у этой юной девы испортился нрав. Да сильно. И бедная ее Матушка, вконец изведясь и намучившись, желая остаться с разумной и светлой своей головой, решает пристроить дурное чадо к тому товарищу. И надежда теплится в материнском сердце - ей никто не откажет, не сможет, побоится! Таким образом, неразумное дитятко будет пристроено, мать успокоена, и покой воцарится....Тем паче, у нее есть еще один ребенок, правда, немного загулявший. Поняла? И опасаюсь я, что карательные меры не заставят себя ждать...
     P.S. Будь осторожна, ладно. Любящие тебя, подруги. Мели, Лори, Инель'.
      Да, ну и письмецо. Эх, ну, почему я его не открыла там, в гарнизоне?...Я сидела, мучительно думая лишь об этом.... Но, откуда я могла знать, что в письме предостережение?! И его надо прочесть! И я заревела, меня спасло это. Слезы спасают от бесконтрольной, сводящей с ума, истерики. Сколько я плакала, не знаю. Но это не могло длиться вечно. Я встала, вытерла лицо и села за стол: мне надо написать прощальное письмо. Изорвав несколько листов, я опять зареванная, написала: 'Прости, что не дождалась. Просто боюсь, увижу тебя - и начнется истерика. Не хочу сцен! Я ухожу, чтобы спастись. Не ищи меня, прошу. Твоя судьба это принцесса Виолетта, а моя .... Мне пора. Я тебя люблю, но никакого значения это не имеет. Прощай'. Ну, вроде все...
      Переодевшись, собрав узел, через черный ход, а у парадного, как на посту стоял Картер, я выскользнула из замка. Улицу вниз, четыре дома, направо, еще одна улица - и здесь за несколько золотых монет Хайтов я прикупила себе лошадь. На ней я доехала до дворцовых ворот, чугунных, черных, огромных. Украшал их затейливый узор из волнистых линий. За воротами виднелась липовая аллея, и чуть дальше озеро. Я слезла с лошади, и в нерешительности остановилась, причем, что делать дальше, не имела понятия.... Мимо меня проезжали запряженные экипажи, проносились легкие кареты, проехало несколько человек в форме стражников. Торчать перед воротами - идея не самая блестящая. Из сторожевого домика показался Сэйт? Удача! На воротах действительно стоял Сэйт Лейтон! Рванув к нему, я предстала пред его удивленные, все более округляющиеся глаза. Быстренько обнявшись, он, расплываясь во всю ширину рта, кого-то гаркнул и велел позвать старшую стражницу Донован. Как выяснилось, Мели сегодня выходная.....Ух ты! Везет. Чуть приотворив дверь у ворот, и позволив мне прошмыгнуть, он шепотом потребовал вечернего рассказа о дальнем гарнизоне. Ну, ладно, я тебе на ночь-то страшилок насочиняю! Напоследок, я, с трудом шевеля языком, попросила Сэйта, если вдруг меня вздумает искать барон Корд - он меня не видел! Не знаю уж, или глаза жалобные, или вид замученный, но Сэйт с моей просьбой согласился....
      Вот и она. Обнявшись, мы с Мели какое-то время просто стояли. 'Когда ты приехала, Еле?' 'Вчера'. Дальше, пока мы шли по аллее, обходили озеро, белоснежную беседку, увитую плющом, скамейки, я все ей рассказывала. Под конец коснулась и писем. Донован тяжело вздохнула, и с посыпанной гравием дорожки, свернула направо. Тропка, выложенная дощечками, мимо аккуратно подстриженных кустов, другой беседки, вела в сторону от дворца. Вдали показалась конюшня, и рядом с ней специальная площадка, для упражнений и прогулок лошадей. А, не доходя до площадки, кто бы сомневался, оказалось серое, приземистое, неказистое сооружение. Фонарь над покосившейся дверью, скрипящей над душой на все лады. Небольшие вырубленные квадратные отверстия, типа окон. С дрогнувшим сердцем я шагнула внутрь. Ну, ничего. Чистенько. Хотя это уже заслуга девочек...
      Заправленные в ряд по пять лежанок с обеих сторон, на стенах полки, длинный вместительный стол посередине, и как-то не к месту светлый здесь шкаф. В нем же располагалась кухонная утварь: кувшины, горшки, тарелки, и много чего другого - меня привлекла кочерга. Повертев головой, в левом углу я наткнулась на печку. Заметив мой заинтересованный взгляд, Мели улыбнулась: 'Как холодно становится, так топим. Дрова для растопки, потом уголь добавляем. Здорово становится. И на душе светлеет. Мне жаль, что у тебя так вышло. И помочь то ничем не можем.... Знаешь, видела я его во дворце; далеко стояла, у дверей в бальный зал. Он перед Королевой весь какой-то воодушевленный стоял что ли, радостный. Что-то она ему говорила, хорошо так втирала, он же мужчина, солдат, воевал... Ну и все, поклонился, весь бледный, головой мотнул, мол 'честь имею', и вышел'. Опустившись, нет, почти рухнув на лежанку, я закрыла лицо руками. 'Ну, не расстраивайся, образуется! В конце концов, ты живая, после всех опасностей, здоровая, после всех приключений! Не ранена, не арестована, службу получишь. Думаю, никто против не будет'. 'А мне каково? Служить здесь и видеть его рядом с ней? Мне как быть? Ты думаешь, я такая сильная? Я представляю картину, идут они голубки, ручка в ручке, и я на страже тут. Посмотрит он на меня, отведет глаза и дальше пойдет.... Не смогу я. Устала так, что сил нет' 'Все, хватит. Пострадала, и будя. Прости, но у тебя нет такой роскоши, как возможности пострадать. Ну, побудет он перед твоими очами, а куда деваться, а ты зубы сожми, чтоб аж скрипели, и стой на посту. А нет у тебя никого, чтоб кормильцем быть. Нету. Поэтому и служить будешь, и жалованье получать, кстати, добавили пару золотых Хайтов. Хватить сырость разводить! Влюбилась, понимаю, в такого красавца грех не влюбиться, а ты держалась то сколько, ну хватит. Ты и принцесса - это не соизмеримые величины, сама понимаешь! И вообще, как я поняла, его заставили обстоятельства - назначить его главнокомандующим на море может принц Далмон, но его нет, а женившись на принцессе, он получает титул и как следствие, возможность командования. Понимаешь?!'. 'Мели, я все понимаю. Что потом, когда война закончится, когда наступит мирная жизнь. Рано или поздно, это случится - барон Корд супруг Ее высочества Виолетты. Вот это не изменить! А я кто рядом с ним?'. 'Ну, да. Женившись, чтобы помочь своей стране, Корд так и останется женатиком... на принцессе. Да и принцесса возражать не будет. Письмо читала? Слухи упорные, что приглянулся он ей.... Неслабо так. А как он уехал, дурить начала.....Да, ну и дела. Не позавидуешь тебе. Кстати о птичках, я... замуж выхожу' - Мели села рядышком, и головой прислонилась к стене...
      'Что? Ты выходишь замуж?' 'Да, выхожу. За капитана Фэрроу...Помнишь такого?' 'Гм. И как у вас....завязалось?' 'Сама толком не знаю. Наверное, началось с переезда в казармы, помнишь, я писала. Первый раз встретились возле ворот, случайно, разговорились, оказалось, что мы...соскучились. Потом неожиданно столкнулись во второй, да и в третий раз...А потом, знаешь, как сорванцы, ждем проверку караула и дальше бежим навстречу друг другу. Меня трясло, я не понимала, что со мной, отчего замирает сердце, и торопишь следующий день, и я перестала расстраиваться подчас....не очень умным приказам высокоблагородных особ, и никак не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, перестала ворчать, в общем, диагноз мне вынесла Инель. Она просто как-то спросила, мол, не влюбилась ли я? И я замерла, реально замерла, в голове сумбур - неужели правда? А вечером, только не смейся, я одела платье, так непривычно, давно же не одевала, девочки помогли со шнуровкой, корсет ну его к черту, и вышла к воротам. Ты не представляешь его лицо.... Он словно окаменевший стоял, а потом поцеловал мне руку! А дальше поймал извозчика, и мы поехали к реке. Поцелуи там всякие, объятия ....' 'Ну, а дальше? Что молчишь?' 'Еле, все не так просто.... Нас ослепило.... Не знаю, как тебе сказать.... Девочки не знают.... Знают лишь, что свадьба'. 'Да что случилось? Он .... ты его в чем-то подозреваешь?' 'Нет! Что ты.... Короче, я беременна....' 'О Боже.... А он как?' 'Поначалу оба испугались, меня ведь со стражников сразу выгонят.... А Донат, видя, как я расстроена, стал успокаивать, говорить, что надо быстро пожениться, срок еще маленький, что все будет хорошо. Он испугался за мою репутацию. Представляешь? Оказывается, не только у барышень благородных имеется репутация... Скоро я потеряю место службы' 'Тебя именно это беспокоит?' 'Еле, я влюблена, но я привыкла служить, знать, что это мое место, мой доход, моя независимость'. 'Мели, послушай, ты выйдешь замуж, еще какое-то время будешь состоять на службе, но ты уже будешь не одна, вас двое, вас двое взрослых людей. Донат будет твоим мужем, защитником, он будет кормильцем семьи, как и положено, а ты станешь хозяйкой дома, женой, матерью, хранительницей домашнего очага. Твоя мама, прости, что напоминаю, служила?' 'Нет, конечно. Она занималась моим воспитанием, следила за прислугой. Наш родовой замок был немаленький'. 'Ну, вот видишь. Твоя мама не служила, а занималась тобой, замком...'. 'Сравнила или замок или у нас угол где-нибудь'. 'Почему угол? Разве нельзя купить домик? Или на худой конец снять комнату с мебелью?' 'Но это дорого'. 'Вас служат сейчас двое. Вы получаете жалованье, ну найдете себе место для жизни'. 'А если Донат предложит здесь жить?' 'Здесь это где?' 'В соседней казарме пустует пара лежанок, и если повесить там занавески....' 'Ты сдурела? Какие к черту занавески? Мели, включи мозги'. 'Есть еще один вариант - Донат может отправить меня к нему домой, в приграничное поселение. У него там сестра....'. 'А ты сама что хочешь? Где жить?' 'Не знаю. Но чтобы отсюда не уезжать. Привыкла я здесь. Если уеду, сильно скучать начну. Когда, во время войны меня из замка выбросили, мне потом замок во сне виделся. Я спать долго боялась. Вечные кошмары....Не хочу об этом....'
   "А тебе не хотелось съездить туда? Может, узнали бы что-нибудь о родителях?" "Куда съездить? В замок? Замок был разграблен и сожжен дотла. Узнать? У кого? В замке не осталось ни души. Две рядом находящиеся деревни полностью уничтожены, жители половина угнаны, половина исчезли. Бесполезно. Искать мне там некого и нечего". Мели, вся дрожа, порылась в карманах, и извлекла на свет носовой платок. И разрыдалась на моем плече...
      Прижавшись к Мели, я гладила подругу по голове, по вздрагивающим плечам, и жалость к ней, и ее боль, ощущаемая мной как собственная, оттеснила мои личные переживания на второй план. Обхватив меня руками, она тихонько всхлипывала, когда послышались приближающиеся голоса.
      Озорные дерзкие глаза, упрямые, непослушные иссиня-черные волосы - на нас, чуть усмехаясь, глядела Лори. "Ну, теперь понятно. Все ясненько..." "Ты о чем?" "О чем? О Корде, едва не разнесшим весь наш сторожевой пост в поисках некой исчезнувшей девицы...Встреча среди командиров наконец-то закончилась, и полчаса мы балдели. Как тут кто-то так постучал в дверь, что практически снес ее с петель - и на пороге возник твой барон. Дальше можно все объединить в один смысл: "Где Елена?! Мне нужно с ней поговорить! Ради Бога, где она?" - продолжая говорить, она быстро приблизилась и сграбастала меня в объятия, и тихо добавила: "Еле, он был .... страшен. Страшен в своем отчаянии. Я не знаю, что между вами произошло, но он сильно страдает". Мое сердце против воли сладко замерло - неужели из-за меня? И волна боли вновь готова была меня затопить... Я с трудом вспомнила, как дышать. А Лори, отстранившись, окинула меня цепким взглядом, и с радостным воплем бросилась на мою шею: "Еле!". На ногах мы не удержались, и по нарастающей грохнулись на Мели, оказавшейся мудрой и успевшей отпрыгнуть в сторону. Ниже земляного, сверху застланного досками, пола мы упасть не могли по логике, а через мгновение к нашей веселой возне присоединилась и Мели, и Айшат, в некотором ступоре зависшая поначалу.
      Из деревянных ящиков мы быстренько соорудили подобие лежанки, застелили льняным полотнищем, под голову свернула куртку. Сие сооружение поставили вплотную к лежанке Инель. Девочки затопили печку, зажгли большие свечи, на стол приволокли снятый с костра котелок с дымящей картошкой, репой, и зажаренный кусок барашка. Айшат, попавшая к нам чуть позже Лори, была сразу определена в походную кухню, водовозом. Видели мы ее изредка, и всегда на повозке с ведрами, наполненными водой. Вот и сейчас, три ведра холодной воды стояли на скамейке, а два были водружены на печку. Мели махнула мне рукой и показала на кувшин. Дальнейшее разъяснилось быстро: полный кувшин горячей воды, какое блаженство, и низенькая покосившаяся дверца пристройки к нашей "опочивальне". А там деревянный сухой пол, скамейка, кадка с холодной водой и небольшое корыто... И вот все отмытые мы собрались за столом. Время шло, Инель должна была появиться с минуты на минуту, ее дежурство закончилось.
      Раздался скрип отворяемой двери, и в проеме яркой звездной ночи показалась Инель. Секунды четыре она устало, спокойно обводила всех глазами, скользнула по мне и замерла; глаза ее недоуменно и сомневаясь вернулись... ко мне, и спустя мгновение она почти упала в мои объятия. Перебивая друг друга, одновременно задавая вопросы, умудряясь при этом есть, мы не замолкали ни на минуту. Я узнала, что Кэртон ученик кузнеца и заглядывается на его дочь, что малышка Лилия перебралась в город и сейчас ученица вышивальщицы; Нестор устроился в конюшню пока уборщиком, но это только начало; Ада - мамина помощница... Мама же их, Мария плоха, но наотрез отказывается уезжать из деревни, где у нее огород, куры, козы - целое хозяйство. И поэтому, закончила сумбурный рассказ Инель, ей придется просить перевести ее по службе на сторожевой пост ближе к деревне. Я же поведала о себе: о службе, о стычках, о жизни в гарнизоне. И коротко о Джоне, стараясь не реагировать на горящие любопытством глаза девчонок. О подземелье, о Сэре предпочла умолчать... Ужастики перед ночью не нужны. Никому...
      Как когда-то, повернувшись к друг дружке, натянув суконное одеяло на головы, мы тихо общались... Причитания подруги о полковнике и его ранении, имевшем такие последствия, я прервала. Решив отвлечь ее от мрачных мыслей, стала рассказывать о бале в гарнизоне, и неожиданно вспомнила о Гасе. Инель поначалу не поверила, что речь идет о нем. На мой удивленный вопрос: "А в чем собственно дело?" тихо пробормотала, что тогда, во время драки именно он оттащил ее от стражников... И мы замолчали обе. Нахлынули воспоминания...
      А утром неугомонная Лори взяла со всех слово, что пока я не дам своего согласия, барону моего местоположения не выдавать. Хотя, тут же заметила она, больно нужно барону их сведения - если он захочет, все сам узнает. Мели и Инель растворились в предрассветном тумане, уйдя на дежурства, а я медленно, но верно погружалась в депрессию. Когда мне было так плохо? Я не могла припомнить... Перед глазами упорно стоит его лицо, я слышу этот чуть хриплый голос, от которого словно в бреду сползаю вниз, на пол. Его чувства, его желания, спрятанные в глубине темных глаз, смотревших на меня так, что я всем своим существом понимаю - спасения нет...
      Чувствуя, что разбита в прах, и сердце болит так, что нестерпимо хочется выть, лишь невероятным усилием воли сконцентрировала внимание на Лори. У нее вечерняя смена. Девушка щеткой начищала до блеска ботфорты. Сдвинутые на переносице тонкие брови, подведенные коричневым карандашом, упрямые темно-карие глаза, непослушная прядь иссиня черных волос по жизни выбивается из общего пучка и всегда портит ей настроение. Лори младше нас на четыре года; к принцессе она попала от Ее Величества - узнав, что бунтарка - дочь старого солдата, королева и направила ее сюда, зная о стражницах. Характер Лорины проявился сразу, лукавить она не умеет. Если ей не нравится, то узнаешь об этом первым от нее самой; если наоборот - точно также. В первый раз я столкнулась с ней вскоре после кончины барона: стоя в угрожающей позе на террасе, рядом с покоями фрейлин, она, сжимая кинжал, шипела, что б мол, не подходили, всех порежу к черту, достали ее все. Перехватив удивленный взгляд Инель, я, помнится, осторожно спросила суть проблемы. Не сразу, но достаточно быстро выяснилось, что фрейлины и юные барышни из свиты Ее Высочества Лорину обидели. Не признали в ней девушку. Черные короткие волосы, тонкая еще мальчишеская фигура и задиристый характер сыграли с Лори плохую службу. Очень рано потерявшая мать, и обитавшая в домике, недалеко от кузницы, где работал отец, она легко дружила со сверстниками, лазила с ними по крыше, воровала яблоки и груши из дворцового сада, удирала от садовника, с руганью бегавшего за ними с хворостиной....Со смертью отца выяснилось непригодность Лори быть при дворе хотя бы служанкой или по крайней мере, помощницей посудомойки. Девица отбилась от рук. И Королева, один раз вспомнив о ратной и преданной службе старого вояки Мегаша, отправила девочку к принцессе..... авось что получится. Мы тогда успокоили ее, как могли, близко к ней не подходя, ее не нервируя, рассказали историю Мели, нашу добавили, и вскоре стали замечать желание девушки познакомиться с нами поближе. Лорина отрастила волосы, мужественно терпя надоедавшую прядь, фигура ее немного округлилась, характер остался прямым, вспыльчивым и быстро отходчивым. От нее прозвучала лишь одна просьба - называть ее Лори, что без проблем нами и было исполнено.
      Только с попытки десятой смогла немного включить мозги. Я, понимая, что мне на что-то надо жить, что сейчас здесь нахожусь исключительно ввиду привязанности девочек, что о моем возвращении в особняк барона не может быть речи, это в конец меня убьет, я решилась просить аудиенцию у человека, которая вскоре станет супругой барона.... Аудиенцию Ее Высочества принцессы Виолетты. О Боже, вот сказано главное, и как душа на части рвется! Тем же вечером в канцелярии я написала прошение о приеме меня на службу или разрешении отбыть к прежнему месту дислокации - в дальний гарнизон....Оставалось ждать....
      Аудиенция состоялась через два дня в Малом Тронном зале. Роскошная обстановка, позолоченные резные зеркала, паркет, натертый до блеска, и она, принцесса, восседающая в кресле для высокоблагородных собраний. Пока мне не махнут рукой, рта я открыть не могу. Это ясно.... Не ясно, сколько я так простою - в поклоне. Камердинер тихонько меня подтолкнул, оказывается, рукой мне махнули, а я не заметила. 'Ваше высочество, прошу вашего Высочайшего позволения вернуться мне на службу. В любую из частей...' 'Ховард, мне известно, что последнее ваше место службы - дальний гарнизон. Но я не возражаю, если вы присоединитесь к старшей стражнице Донован, и окажетесь в ее отряде. У Донован скоро состоится свадьба, вероятно, потом она уйдет со службы нянчить детей - и вы ее замените. Так что, я не возражаю против вашей кандидатуры в рядах моих стражников' Я молчала, с ужасом в душе представляя, что мне предстоит. Каждый день видеть его, слышать его, знать, что он не мой, что он с принцессой, что мое будущее с ним невозможно.... Счастье быть с ним выпало мне лишь в гарнизоне - действительно, счастливые дни - вот только не понимала я тогда этого. Я не такая сильная, точнее, слишком слабая для проверки своего сердца на прочность. Я пристально взглянула на удачливую соперницу - вот она, сидит в высоком, с подлокотниками кресле: у нее яркие голубые глаза, белая кожа, тонкий, словно высеченный, чуть вздернутый носик, пухлые губы, светлые длинные волосы; и вся она такая стройненькая, ладненькая, одним словом, принцесса. Ну, повспоминает он меня несколько недель, может пару месяцев, но когда рядом такая красавица, какой мужчина выдержит? Посмотрела на нее, и тошно стало. Куда уж мне... 'Ваше высочество, не сочтите за дерзость, но могу ли я служить в каком-либо из городов Хайтенгелла?' 'Вас чем-то не устраивает служба в королевском дворце? Жизнь в довольствии? Вы дерзите....' - в ее голубых, красивых глазах отразилась злость. 'Ховард, мне не интересны ваши личные проблемы, вероятно, вы пожелали того, что в принципе невозможно, посмотрите на себя, кто вы? Всего лишь служака... Вы обязаны, просто должны знать свое место в этом мире! Вы запросто могли стать отходами нашего общества, но вам дико повезло. И ваше поведение разочаровало меня. Вряд ли вы так уж достойны, как о вас пекутся.... Я заканчиваю наш разговор - или вы служите во дворце, в конюшне, в добром здравии, или отправляетесь в дальний гарнизон, к прежнему месту службы'. И что мне оставалось ответить на столь гневную тираду юной принцессы? 'Хорошо, ваше высочество, сегодня вечером я отбываю в гарнизон'. Там смерть, я знаю. Но там возможна борьба, а здесь сплошная мука.... Я сделала выбор.
      'Нет, Ховард, через неделю во дворце состоится королевская помолвка, я приказываю вам находиться в охранном карауле в зале для церемоний... Обстановка в мире опасная, приглашенных будет много.... После церемонии я не задерживаю вас. Вы отправляетесь для дальнейшей службы в дальний гарнизон. Хочу, чтобы вы знали - меня не волнует ваша жизнь, ваши переживания, ваши несчастья, я требую неукоснительного выполнения ваших обязанностей, вам ясно?'. Мне было ясно. Все правильно. Так и должно быть. Поклонившись, пятясь спиной, я вышла из зала. Преодолев на негнущихся ногах лестничный пролет в шесть мраморных, с инкрустацией, ступеней, я обессилено добралась до комнаты ожидания, где меня собственно и ожидала Мели. Она мерила комнату большими, нетерпеливыми шагами и уже начала поигрывать эфесом шпаги. Увидев живую и невредимую меня, она испустила сдавленный вздох облегчения и молча схватив за руку, потащила к парадным дверям...
      'Ну, чем порадуешь?' 'Я остаюсь здесь до церемонии помолвки, а затем вновь отправляюсь в дальний гарнизон.... Кстати, не просто здесь. Мне надлежит быть в охранке в зале для церемоний' 'Ты.... будешь здесь во время самой помолвки?' 'Точно. Я буду в охранном карауле' 'Но я не понимаю..... Быть здесь во время церемонии, зачем? Стражников вполне хватает! Тебе же будет больно! Смотреть на них! Может, ей объяснить? И дальний гарнизон! Это же .... ужасно. Тебя там едва не убили..... Ты ей ничего не сказала?' 'Кому - ей? Принцессе? Ну ты мудрая, однако'. 'Не мудрая, а злая. Ее высочество должна понимать, что для тебя это мучительно!' 'Мели, я уверена, что она это знает. Знает, что мне будет тяжело! Поэтому я и обязана быть в охранке, это типа наказания....' 'И что теперь?' 'Да ничего, Мели, ничего. Сожму зубы, отстою в этом ненавистном карауле, и потом буду на пути в гарнизон....'. 'Где тебя опять будут пытаться убить?! Здорово. План потрясающий, лучше не придумать'. 'Ты можешь предложить что-нибудь другое?' 'Объясни, ради Бога, зачем опять ехать в дальний гарнизон? Ты едва оттуда выбралась живой! Неужели больше для службы нет мест?!' Что я могла ответить.... Коротко, с горечью, из меня вырвался смех: 'Мели, родная. Ну, конечно, для службы полно мест. Но конкретно для меня или здесь - что мне неприемлемо, или там. Улавливаешь?'. 'Твою мать, я так и чувствовала, что не все так просто! Может, мне с ней поговорить? Попытаться объяснить, что....' Я не выдержала: смотреть на мучения подруги, которая обязана светиться счастьем в связи с предстоящей собственной свадьбой, было слишком! 'Хватит, Мели! Что предначертано, то и будет! Сама, прошу, не лезь. Пожалуйста....' - разговаривая, мы дошли до нашей казармы. Присев на лежанку, мы отвлеклись, возвратились караульные. К нам подсели Инель и Лори. Очень кратко, держа себя в ежовых рукавицах, Мели пересказала последние новости, связанные со мной.... Ответом ей послужила гробовая тишина. ...
      'Что?! Черт возьми! Надо еще раз попробовать - так нельзя! Она же там точно погибнет!' - и крикнув, Лори вдруг рванула из казармы, что-то возмущенно вопя, и столкнулась с Айшат и ее вечными спутниками - ведрами, содержимое которых вмиг и оказалось на обеих девушках. Раздавшийся следом поток отборных ругательств, яростный удар по пустым, звякнувшим ведрам и полыхающие бешенством, глаза, желающие хоть чьей-нибудь смерти. Или на худой конец, пинка.... Взъерошенные волосы Айшат, изумленный остановившийся взгляд на Лори, и ее гениальный вопрос: 'А что происходит?' И Лори, в ответ выпавшая из реальности, округлившимися глазами несколько секунд глубокомысленно рассматривала лужу, где собственно пребывала не одна - и расхохоталась. А за ней и мы все....Потом, уже вечером мы еще раз обмозговали сложившуюся ситуацию - вариантов было негусто. А точнее, уже известные нам. Или здесь, под королевским боком или там, где возможно все. Тяжко затушив свечу, Инель прошептала: 'Ладно, закончили обсуждение. Спать пора'. На следующий день спозаранку Лори выдвинулась в дорогу - она хотела отложить поездку, но мы смогли ее отговорить. Ей день на дорогу, чтобы прибыть на место памяти об отце - в этот день, два года тому назад, старый солдат Мегаш ушел в светлые миры....
      Оставалось продержаться семь дней. Мучительных, беспросветных. О том, что Корд бывает во дворце, я догадывалась по переглядкам подруг. Тема Джона между нами не поднималась. Подчас очень хотелось спросить о нем, но страх мертвой хваткой зажимал мне рот. Я панически боялась услышать - о чем? Наверное, о безразличии, равнодушии, или вообще о вдруг вспыхнувших чувствах между.... Нет. Лучше ничего не знать. Так, где-то там, глубоко внутри, тлеет, продолжает тлеть робкая надежда, что обо мне помнят, думают, что я не забыта.... С трудом удалось сохранить спокойствие, когда, проходя мимо девчонок, услышала, что Джон устроил форменный допрос Инель, и капитально разнес 'оборону' Мели. Что он спрашивал?! Чем интересовался, чем или кем? И что ему ответили.... Почти бегом я добралась до пасущихся лошадей; черный, как вороно крыло, Буран - пришпорив его, я понеслась навстречу ветрам.
      И что-то почувствовала.... Нехорошее, темное. Возможно, раньше такого внимания я не придала бы, но, имея за плечами опыт гарнизона, не замедляя бега красавца коня, развернула его обратно. Холодящее дыхание по коже. Чьи-то глаза, безжизненные и полные ненависти. И присутствие незримое, но ощутимое - и сердце вздрогнуло от неминуемого, заболела душа. Я поняла, кто это.... Сэра, неужели опять? Назад, от конюшни я брела, крепко держа глаза сухими. Девочек испугать нельзя. А то, еще вмешаться надумают - при всей их смелости и отваги, здесь они бессильны. Как, впрочем, и я. Оставалось пройти несколько шагов и, завернув за угол казармы, встретиться с подругами, кто не занят на дежурстве.... Как меня пронзило - ничего особенного, я просто услышала его голос. Он не слушал их объяснений - холодным, режущим по металлу, голосом он не требовал, он разнес всю защиту стражниц. От его хорошо контролируемой ярости подогнулись колени. У меня. Да, а как же девочки? Последние его слова я услышала столь отчетливо, будто он специально подошел к краю здания: 'Я прошу вас передать Елене, что я хочу с ней поговорить. Мне очень нужно с ней увидеться. И просто объяснить. Неужели я о многом прошу?' - и в наступившей тишине послышались его удаляющиеся шаги. В тот же момент слезы брызнули из моих глаз, а я из последних сил добрела до своего места. Смотреть на девочек сил уже не было....
      ...Прохлада коснулась моего лба. Подняв свинцовые веки, я поняла, что не в состоянии держать глаза открытыми. И вновь погрузилась в спасительную темноту. Что-то горькое влили мне в рот - я покорно проглотила. Тихо. Как же тихо. И холодно.... Я с огромнейшим напряжением не испустила вопль ужаса; я опять в подземелье?! И там, над головой этот страшный, ненавистный люк, в котором виднеются жуткие морды, с извивающимися червями. И она, с мертвенно-синим, изъеденным лицом, все ближе и ближе!! А-аа!!... И что-то опять проталкивают в мой, сжатый от страха, рот.....
      '.....бедняжка, жар у нее был сильный. Еле-еле вернули ее... Спасибо всем Богам, у барона врач хороший оказался. А так не спасли бы....Знаешь, понаблюдала я за Кордом, любит он ее. Поначалу рвался в особняк ее перевезти, да старичок врач сказал, что не выдержит Еле. Сидел он здесь бледный, ее за руку держал, просил не оставлять его. Представляешь? Мели как раз дежурила, а здесь появилась принцесса. Ну, думаю, все, конец заботам барона. А он встал, посмотрел на нее так ... пронзительно, ну, она и ушла. Такого взгляда никто бы не выдержал. По волосам рукой проведет, и смотрит, смотрит. Знаешь, будто насмотреться не может. А в глазах такая боль стоит, что жутко становится... Мне кажется, он так и сидел бы, да прибыли гонцы с моря, поехал доклады принимать. Уходил, чуть ли не клятву с меня взял, что не отойду я от нее'. 'Слушай, Инель, так завтра, в пять часов помолвка Ее высочества и барона. Может, так даже лучше. Присутствовать не будет, переживать....' 'Лори, мне стало жаль барона. Правда жаль. Он по-настоящему Еле любит, и страдает, а женится на ....'.
      Моя голова болела, но соображать стала. Тихий шепот подруг вернул меня в действительность...Не открывая глаз, пережидая приступ слабости, я приняла решение. Помолвка... Пусть будет больно, пусть. Боль иногда целительна - исчезают иллюзии, отшибает дыхание, но срабатывает сильнейший инстинкт выживания, и человек, через боль и мучения, начинает дышать, опять. Надеюсь... Я должна завтра быть на помолвке, увидеть его в последний раз, и сразу уехать. В дальний гарнизон. А там, как повезет. Скорее всего, долго мучится мне не придется. Или наоборот, это как карта ляжет....
      Я открыла глаза, услышала радостные крики девочек и сердце болезненно сжалось. Скоро я буду этого лишена; этой дружбы, верности, радости, так греющих и поддерживающих в любые моменты жизни. Тихонько приподнялась на локтях, старательно игнорируя протесты подруг. Оперлась о стену, с удивлением заметив, что лежала на кровати... 'Как себя чувствуешь?' - спросили все почти хором. И все практически одновременно двинулись в мою сторону. Такое единение не могло не радовать. И я с трудом, но хихикнула. Реакцией на это стало медленное удивление, переходящее в радостное облегчение. Всех, известив о моем решении быть на Королевской помолвке, я была тверда, и возражения не принимала. В конце концов, именно так мне и надлежало поступить. Куриный бульон с сухариками, травяной отвар, рисовые лепешки... Мне нужны силы...
      Ближе к вечеру вернулась с поста Мели и подсела ко мне. 'Ты уверена?' 'Да. Мели. Сколько можно трястись? А потом буду вспоминать хорошее, и грустить в одиночестве. Знаешь, по иронии судьбы, вспоминаются именно дни в гарнизоне.... Там он признался мне, там я поняла про себя, там были наши поцелуи....Ладно, ты права, пока я жива, надо жить. С некоторых пор я стала любить жизнь'. 'Я не хочу с тобой расставаться...' - Мели с тоской посмотрела на меня; Бог мой, темные круги под глазами, осунувшееся, бледное лицо. 'Что с тобой?' 'Не знаю. Слабость сильная. И мутит'. 'Ты врачу показывалась?' 'Нет, конечно. А если врач возьмет и скажет, что я в положении? Тогда туго будет. Я уж лучше перетерплю'. 'Точно?' 'А то. Все чесноком. Только больше не болей'. 'Постараюсь'. Оставшийся вечер прошел в каких-то бесконечных разговорах о нас обо всех....
      А тут Айшат вынырнула из темноты; на повозке вместо привычных глазу ведер с водой, что-то упакованное в холщовые мешки. Парадная военная форма. По случаю помолвки королевской особы, была выдана и мне. Блестящие черные ботфорты, синие, заправленные в сапоги, узкие штаны, шелковая со стоящим воротничком, с жабо, красиво уложенное на воротник камзола, с вышитыми манжетами, блуза, ну и сам камзол, ярко синий, сзади шлица, приталенный, с большими медными пуговицами... А на следующий день мы спозаранку выдвинулись во дворец. Все молчали... Переглядываясь, рассматривали себя и других, покуда шли по деревянной дорожке, к воротам, куда отгоняли лишние и ненужные экипажи. У чугунных ворот пост, охрана принца Далмона, стражницы Ее Высочества располагались в личных и приближенных апартаментах принцессы. Но сегодня особый день...
      Длинные залы, комнаты, коридоры, освещенные множеством свечей в канделябрах - сейчас утро, еще и пасмурное. У всех сторожевые посты по окружности большого бального зала, мраморно-белого и величественного. Здесь будет сие мероприятие. Я старалась об этом не думать, а если честно, не думать вообще. Носятся служанки, натирают и без того блестящий паркет, в фартуках мимо нас проходят старшие слуги, расставляют цветы, сдергивают какие-то большие полотна, под которыми обнаруживаются шедевры - все Королевское Семейство. В художниках я не разбираюсь, поэтому охи проходящих фрейлин по достоинству оценить не могу. Бедненькие. В пышных платьях с корсетами, затянутые в 'рюмочку', с набеленными лицами, с мудреными прическами, они как стая птах, сбивались кучками и шептались, шептались.... Я примостилась на подоконник, рядом с Инель. Вкатили белое фортепиано. Рядом с ним отгородили угол: на возвышение принесли флейты, контрабас, скрипки, арфы. В черных смокингах ровными рядами прошли музыканты: сейчас их репетиция.
      Оглянувшись назад, на распахнутые широкие двери, мне поплохело. Согнувшись в три погибели, Мели с белым от напряжения лицом и прикушенной от боли губой, сползала вниз... Черт! Рядом тут же послышался придушенный вздох - самой себе Инель ладошкой зажала рот, тыкая мне пальцем на фрейлин, пока еще ничего не замечающих. Бросив Инель: 'Оставайся на месте', рванула к ней. Поймав ее почти у пола, с колотящимся сердцем, готовым уйти в пятки, всматривалась в пепельно-белое лицо, в закатившиеся с синевой глаза. Заслонив ее от всех, с помощью подскочившей Элании, находящейся на посту у лестницы, мы вынесли ее из зала. Оглянувшись, поняли, что вовремя успели - в зал, величаво ступая, вошла Ее высочество в окружении нескольких барышень. Изображение вдруг 'поехало' у меня перед глазами, стало расплываться - наспех вытерев слезы рукавом, я тихо прикрыла двери. На балконе, усадив Мели на пуфик, я растирала ее ледяные руки, а Элания примчалась из кухни с кружкой воды. Я расстегнула камзол, сняла жабо, ослабила воротник - Эла, тронув меня за плечо, извиняющее пробормотала, что ей надо идти. Мотнув головой 'спасибо, все нормально, иди, спасибо', легонько дула на Мел, и гладила по рукам. Ничего умнее придумать не смогла.
      В момент, когда на лицо подруги стал возвращаться румянец, я едва не заплясала. Дыхание стало спокойнее и глубже, в глазах появилась осмысленность. Мели потихоньку приходила в себя. 'Как ты? Ох, и напугала же ты.... Тебе срочно к врачу надо! Пойми, Мел' Она в ответ лишь попыталась улыбнуться. Тихо поднявшись, не взирая на мои протесты, что еще рано, она, дернув меня к себе, приобняла за плечи, и мы пошли назад. Мел остановилась, облокотившись о дверь; ко мне подскочила Инель. 'Слушай! Вошла принцесса, следом едва не распугав ее фрейлин, вошел, нет, ворвался барон. Что-то он ей начал говорить и, похоже, что-то такое, отчего Ее высочество едва не побелела. ... Что же он ей сказал?! Потом они стремительно ушли в ее апартаменты, одни ушли, фрейлины вон стоят, и .... до сих пор их нет. Вот. Как Мели?' 'Лучше. Душно здесь, вот ей и стало плохо. Инель, я не хочу... ничего...знать... о нем, ладно'. С другого конца зала ко мне подбежала Лори; и о том же! Вы, что, сговорились?! 'Слушай, он что-то говорил о невозможности сделать ее счастливой! Может.... может, он пытается отказаться от помолвки, а?' - и в нетерпении уставилась мне в лицо. Боже, ну не хочу говорить об этом, и думать не хочу! Отстаньте!!
      Двери распахнулись - принцесса, огорченная, задрав нос кверху, проплыла к трону, уже принесенному, но еще не установленному на постамент. Мгновение спустя показался Джон... Господи, как же он красив! Встав перед ней на одно колено, он произнес что-то коротко и четко, и Ее высочество ногтями впилась в подлокотники сидения. 'Что происходит?' - тихо, толкнув меня в бок, спросила Инель. Я не знала. Но тоже, не отрываясь, смотрела на побледневшую принцессу и барона, по-прежнему стоящего перед ней на одном колене. Резко, неожиданно вскочив, ее высочество закричала: 'Арестовать барона Корда! Сейчас же! Это приказ!' Мы ошарашенно молчали, хотя нет, молчали все...
      Полминуты гнетущей тишины, когда никто не может пошевелиться; и топот ног, действующий на сознание взрывом. Караульные солдаты, с арбалетами за спинами, взявшие Корда в кольцо. И сдавленный вздох, пронесшийся по залу. Джон арестован?! Где же, черт возьми, принц Далмон! Резко сдавило грудную клетку, мне стало трудно дышать. Стоять вблизи шепчущихся девушек, ошеломленно галдящих о невозможном поступке несравненного барона Корда вконец стало невыносимо...
      Я отошла от девочек, но приблизиться к арестованному Джону не посмела. А он кого-то искал... И вдруг, увидев меня, почти рванулся от стражников, но тотчас был остановлен. Он что-то им сказал, и вся эта троица через всю залу двинула ко мне. Это обстоятельство сделало меня центром всеобщего внимания, черт! Внимательно глядя на Джона, я еле дышала. Он был бледен, но его глаза ... они горели так, что все горечи улетели из моей души. 'Ты будешь меня ждать?' 'Что?' 'Я отказал принцессе, и буду сослан по ее распоряжению в военную тюрьму, за дальний гарнизон. Я не могу без тебя. Эти девять дней были адом. Когда раньше я долго тебя не видел, мне все равно казалось, что я сносно существую. Но я себя обманывал... А теперь я еще почувствовал твою любовь, и точно знаю, чего хочу. Хочу больше всего на свете. Быть с тобой. Твоя служба будет в дальнем гарнизоне?' 'Да' - я с трудом, потрясенная, открыла рот. 'Значит, недалеко от меня. Я люблю тебя. И какое блаженство тебе в этом признаваться...' Почти истеричный вопль Ее высочества заставил наши барабанные перепонки страдальчески заныть: 'Увести немедленно!'...
      Его увели от меня...Не мигая, не борясь с хлынувшими слезами, я неотрывно глядела ему вслед. У выхода неожиданно застопорилось - вошла свита Ее Королевского Величества. Улучив момент, он все-таки оглянулся - он обошелся без слов, его глаза поведали мне все, что он смог сказать, и о чем пришлось промолчать...
  
  
  
  

VII.I

  
      А дальше... А дальше одновременно произошло несколько событий - изменивших, как впоследствии выяснилось, все...
      Джон, и его караул - их удивленные, и быстро меняющиеся лица на потрясенные... Крики Мели, Инель, кого-то еще, разобрать я уже не смогла... Голубой туман, отделяющий меня от всех остальных! Вот он развеялся. Оглядываясь, я видела всех будто через какое-то голубое стекло; Мели, мечом попыталась пробиться ко мне - но страшно была отшвырнута в сторону! Я посередине большого бального зала; голубой свет, ярко переливаясь, режет глаза. И только тогда я увидела ЕЕ...
      Она возникла из тумана, я знала ЕЕ! Значит, мне не суждено умереть в дальнем гарнизоне... Она уже пыталась меня там убить, правда, нельзя было использовать магию. А сейчас что, можно? Взмахнув рукой, она направила в мою сторону кольца тумана, из которых стали появляться... те самые твари подземелья! Ох. Я с трудом вздохнула, руки взмокли; вытащив меч и кинжал, я тряхнула головой, но это не помогло. Непрошенные, мешающие мне слезы упорно копились в глазах. В сознание еще успел проникнуть крик, могучий крик Джона: 'Елена, беги!'. Я не успела сформулировать встречный вопрос 'а куда?', как на меня накинулись... Та же ярость, та же дикая сила ненависти. Как-то отражая все их удары, краем глаза увидела, что жуткая женщина что-то вертит в руках. Что-то невыносимо сияющее, яркое, болезненное. Парировав удар мечом в правой руке, левой с кинжалом инстинктивно заслонилась от летящего огненного шара. Удар был такой силы, что спиной я крепко врезалась в голубой, как мне казалось, туман... Боже... 'Туман' оказался твердым и холоднючим, а я, подтащив ноги к груди, сплевывала кровь и пыталась хоть немного подышать. Она замахнулась следующим шаром.... Достаточно четко я поняла, долго мне не продержаться. Твари подходили ближе, запах и вонь, исходящая от них, проникала в самое сердце, с болью выкручивая его. Сжав меч, я молилась. На секунду что-то отвлекло меня; Мели и Инель, не оставляя попыток, ломали стулья в попытке пробить брешь в голубой стене... Схватка возобновилась; я успела кому-то врезать изо всех сил, врезать так, что костяшки руки были сбиты в кровь. Хук слева; я крепилась. Удар пришелся по глазам, слепящий, огненный. На миг я провалилась в прострацию. С нарастающим страхом, с душой, охваченной ужасом, я неумолимо ждала последнего удара, последней боли, последней агонии....
      Тихо приоткрыв глаза, я замерла: все враги были повержены, над ними возвышалась ярко рыжеволосая девушка. Сэра...
      'Ну, здравствуй. Если коротко - Я - Сэрок. Женщина-воин. Я дочь солнца, одна из его лучей. Объяснять нет времени... Послушай, единственное, что я могу сделать для тебя, это ненамного остановить время. На миг, но остановить. Это в моих силах. А ты .....ты должна постараться вспомнить, кто ты и что ты'. 'Я? Что я могу вспомнить? Я помню практически всю свою жизнь! Как жила в поселении Дертоне с бабушкой и дедом, как стали беженцами, как меня подобрала Мария Кларк... Я помню, все'. 'А что было до Дертона?! Какая была твоя жизнь? Ведь там вы поселились, когда тебе исполнилось семь'. 'До Дертона? - я хотела, я разрывалась от желания сказать, что прекрасно помню. И дом, и родителей, и спокойную, наверное, мирную жизнь. Хотела очень, и не могла....
      К своему ужасу, вдруг действительно осознала, что.....что не помню! Ничего!! Из моего сознания неожиданно улетучились последние горестные события, связанные с Джоном и его королевской помолвкой, Виола, принц Далмон и все остальное. Осталась только Сэрок. Непонятная, пугающая, в военном облачении, и ярко рыжеволосая...Я смотрела в ее зеленые глаза, и неожиданно в памяти всплыл давний обрывок разговора между бабулей и дедом, случайно подслушанный перед самым отъездом:
      '...Давно хотел тебя спросить - заметила, она становится на мать похожа'. 'Молчи....Сейчас услышит, опять выспрашивать начнет, а ей еще нельзя, понимаешь, нельзя...' 'Жалко мне девчонку, такое узнать предстоит....' 'Мы рядом будем, чем сможем - поможем...'.
      .... и увидела себя в маленьком домике, где мы срочно собирали вещи, чтобы бежать...
      Сидя в углу комнаты на узле с вещами, я наблюдала за бабушкой, в сотый раз обходящей нашу комнату. Глаза ее были грустными и затуманенными, а по щеке скатилась одинокая слеза. Накрахмаленный белый чепчик, коричневое с черными кружевами платье. Я смотрела на бабулю, и вдруг поняла, что она плачет. Испуганно соскочив, меня остановила ее рука - 'не мешай. Это просто эмоции'. Вошел дед. Устало прислонившись к косяку, стащил с головы шляпу и посмотрел на нас. Тревожно сверкнули серые глаза. 'В чем дело? Сколько можно собираться? Я вас спрашиваю' Беспомощно показав на нее рукой, увидела его смягчившееся, но грозное лицо. 'Нам давно пора. В поселении остались только мы. Все в повозках уже выехали. В чем дело, Алира?' 'У меня такое предчувствие, нехорошее предчувствие, что мы больше не увидим наш чудесный дом. Но мы, мы все же молодцы, нам удалось так долго и спокойно продержаться.... Эх, еще чуть-чуть бы, и как бы все изменилось....' И бабушка вновь заметалась по комнате, судорожно пытаясь сообразить, ничего ли не забыла, все ли взяла. А дед, ...дедушка вдруг начал посматривать то на меня, то на нее. 'Говоришь, предчувствие у тебя? Оно тебя никогда не подводило,....даже когда....неважно. Может, ничего страшного, если не дождемся пятнадцатилетия Елены?! Мы должны тебе сказать, Елена, что-то очень важное, невероятно важное!'. 'Нет! Не надо! Некогда разговаривать! Скажем в дороге, когда ей исполнится пятнадцать, а сейчас главное - успеть уйти от этих головорезов. Потом поговорим! Обязательно!'.
      От возникшего в голове разговора, от боли за родных, сердце стало бухать где-то в районе лопаток, мучительно скатываясь вниз. Что-то упорно сжимало мое горло, не давая вздохнуть...Я боялась смотреть туда, за спину рыжеволосой девушки, где маячила жутко страшная темная фигура в развевающихся одеждах.
      Мое старание не приносило успеха, больше ничего в голове не возникло! С отчаянием взглянула на Сэру или как ее там - Сэрок...Тяжко вздохнув, она прикрыла глаза. На ее красивом лице возникла страдальческая гримаса; она будто что-то мучительно решала про себя... 'Постарайся вспомнить! Хотя бы чуть-чуть...Не имею я права тебя защищать!! Пока ты....И сказать тебе ничего не могу! Напряги свои извилины...' - и нахмурившись, обернулась назад. В этот страшный момент что-то сверкнуло!! Сэрок стала исчезать! Я, едва не плача, успела уловить ее чуть слышный шепот: 'Вспомни!! Это единственный твой шанс!'...
      В это мгновение до меня дошло, что эпизод с Сэрой был мгновенным, и дальше мне предстоит невиданное - как-то сразиться с той, для которой я перестала уже существовать! Крепко сжала меч; понимая, что против нее это не оружие, ничего спасительного в голове не появилось. Ни одной мысли,...ни одного воспоминания!! И еще я скорее почувствовала, чем услышала, душераздирающий крик Джона: 'Елена!!'. Бой был странным, я сражалась, размахивала мечом и понимала, что все бесполезно. Как - будто просто выматывала себя и свои силы: они таяли, быстро. С трудом дыша, вздрогнула от дикого ее хохота; в ее руке вновь что-то невыносимо сияло. Бессильно опустились мои руки - это конец, я поняла... Перед моими глазами не проносилась моя жизнь - пустота и холод сковали меня. Я заледенела. Сияющий шар с воем полетел в мою сторону. Боже!!! Меня едва не разорвало! Внутренности горели адским огнем. Соленый привкус на губах и весь мир сбоку! Я сбита с ног, в крови и глотаю ее же, давясь. Она замахнулась следующим шаром - а я закрыла глаза. Чтобы не видеть, чтобы не слышать...Благодаря боли я понимала, что еще жива...Но сердце мучительно отсчитывало последние удары. Последние, я знала это, и это было невыносимо! Знать, что это конец жизни, конец всему!! И дикая, лютая боль пронзила меня...
      Кто-то заставлял сердце отбивать болезненные удары; немного придя в чувство - как в тумане, услышала слова Сэры: 'Выбор сделан, Елена. Я приняла решение, и буду за него отвечать. Твой кулон сияет, в его сиянии видят иллюзию - он создал видимость твоей смерти. Слушай внимательно! Ты очнешься и сразу ищи... Что она делает?! Черный огонь, пожирающий все живое! Елена, жизнь дороже, сама как-нибудь разберешься...' - и со страшной силой меня куда-то потащило, вопль застрял в груди, потемнело в глазах, желудок свернулся и понесся навстречу сердцу...А-ааааа!!...
  
  
      2 часть
  
  
      Боль до разрыва сердца, мучителен каждый вздох; плохо так, что мелькает трусливая мысль - легче умереть и так не мучиться...Сколько я так пролежала, лишь Богу известно....Потихоньку подтянув колени к груди, завыла...
      Лишь спустя какое-то время чуть приоткрыла глаза. И сразу закрыла! Потому что ...мой уставший, измученный мозг не понял ни черта!! Где я??
      Рукой провела рядом с собой - трава, определенно трава...Значит, глаза не ошиблись, и я поняла правильно? Я среди высокой травы? На лугу?... Сцепив зубы, сжав руки в кулаки, раз за разом пережидала новые приступы боли; выступившая испарина холодила спину - но шевельнуться я не могла. Думать тем более. Прошло какое-то время - это стало заметно по движению солнца по небу... Словно в тумане, услышала голоса, один звонкий мальчишеский, и второй, старческий.... "Бегу я, значит, а она лежит там, мертвая! Страшно стало! Я крюк сделал, рядом с ней побоялся. Дедушка, где мы ее похороним? Прямо здесь?". "Не тараторь. Щас подойдем, посмотрим". И сквозь шум в голове - "Жива она, только истерзана сильно...Останься здесь, сейчас подводу подгоню" - с трудом открыв глаза, над собой увидела испуганное, веснушчатое, белобрысое лицо пацаненка лет десяти...
      Осторожно погрузив меня на подводу, они сели впереди и тихонько телега поехала. А вдали стал различим топот копыт, стремительно приближающийся... "Остановись, старик! Твои бумаги?! Кто в телеге? Кто такая?! Обыскать! При ней документы есть?!" - и грубые руки стали исследовать мою, в крови, форму...'Вы же видите, господин Хайн, плоха девица, подлечить ее надо'. 'Молчи, старик! А то тебя с пацаном за укрывательство беглой преступницы заберем'. Кого?! Какой, к черту, преступницы?! Не найдя никаких бумаг, они с силой стащили меня с телеги и поволокли.... Куда?! Дикая боль скрутила меня... Не сдержав стон, я все-таки приоткрыла глаза; камни, земля, кустарники немилосердно царапали, рвали кожу! Меня тащили к ... клетке! В которой были люди... От увиденного я задохнулась...
      Очнувшись от удара об стену, первые мгновения заставляла себя дышать. Не отключаться! Но мой предел был исчерпан... Полностью. И я заревела, сдавшись...Еще всхлипывая, замерла - дверь со скрипом отворилась, и внутрь втолкнули девушку...В тот же миг темнота поглотила меня...
      'Пить...дайте пить' - с трудом вытолкнула я сквозь сведенные судорогой губы... Капли жидкости попали в рот; немного привели меня в чувство. Целую вечность я, собрав силы, переворачивалась с одного бока на другой. Каменные темные стены, полумрак, высоко маленькое оконце с решеткой, не пролезть в которое даже ребенку, глиняный кувшин на полу - а напротив, сведя брови к переносице, хмурая, грязная девица. 'Очнулась?'. Я лишь с трудом повела плечами. 'Я - Вэй, а ты?'. С трудом выговорив: 'Елена Ховард, можно Еле', почувствовала себя обессиленной...'Тебя за че? Я, идиотка - хриплый смешок, - опять на стражников нарвалась! Чтоб их. Вроде шла осторожно...ну, неважно. А ты?'. 'Что? Я не понимаю, - пауза, передых, - о чем ты... А где мы?'. 'Ну ты даешь, в тюрьме сидишь и ни фига не знаешь! Во, умора. Ладно, болезная, а по жизни чем занимаешься? Я, сколько себя помню, по жизни в бегах...'. 'Почему в бегах?' - фу, выдохлась, сил нет. 'Потому, что документов нет, и уже не будет...Короче, неважно. Чем занимаешься, спрашиваю?'. Подышав, проскрипела: 'Служу принцессе Виолетте...'. 'Какой еще принцессе Виолетте, не слыхала о такой?'. 'Как не слышала...- краткий передых, и с новыми силами - 'Дочь нашей Королевы Виктории, у нее еще сын Далмон есть, принц то есть' 'Первый раз слышу, чтоб у правителя Гонда королева с принцессой были...'. 'Какой правитель Гонд?' - непонимающе уставилась на нее; боль немного отпустила.... 'Наш - со злой усмешкой, выдала девица, - чей же еще...Что б ему камень на темечко упал!'. Повисла пауза; я начинала понимать, что что-то точно не понимаю - но это что-то ускользало от меня, причем упорно... 'Вэй, а мы далеко от Амарина или Барда?'. 'Чего?'. 'Ты забыла главный город Королевства? Амарин...'. 'Ты, видно, головой повредилась малость. Конаклос - главный город нашего Лучезарного Королевства. И мы от него далеко, и вряд ли когда туда попадем! Потому что посты этих гадов везде! Там лишь просвещенные, мать их, обитают. А такую чернь, как мы с тобой, пинком под зад. Ясно!!' - неожиданно заорав, она треснула кулаком по стене. Через секунду дверь отворилась, и вошли стражники в форме... голубовато-серой?! Боже!! Брыкающуюся девицу забрали с собой; я же пребывала в шоковом состоянии, близком к истерии... Что?? Где я?? В Лучезарном Королевстве??!! Как это возможно? Сэра, твою мать! Зажав рот руками, уставившись в стену, пыталась не начать визжать, пыталась пересилить панику, выворачивающую мою душу. И зарывшись в солому, горько, навзрыд зарыдала...
      Внизу в двери открылась створка, и на пол грохнулась плашка, расплескав содержимое на пол...Отвращение захлестнуло меня; но внутренне сжавшись, я дотянулась до нее. Мне нужны силы. Чтобы добраться до Сэры, чтобы выбраться из этой передряги... Чтобы вспомнить!! Ох-ох...Я ведь действительно помню лишь с поселения - Дертона; даже помню, как дед с бабулей наш дом выбирали... Стоп. А почему выбирали? Не знаю, не помню. Я не помню! И так муторно на душе стало, так горько, что хоть головой об стену бейся... Если б это помогло...
      Тогда лишь обратила внимание на тепло, исходящее от кулона, и его мерцание... Да ну тебя к черту! Бессильно опустились мои руки; невидяще уставилась в миску, вспоминая последние слова этой рыжеволосой воительницы...Сэрок, кажется. Нет, не те, где она - дочь солнца, одна типа из его лучей; чушь какая-то. А последние... Что-то про кулон ведь говорила, что он сиять начал, и я... по-моему должна что-то найти. Точно! Я должна найти... И что, черт возьми, я должна найти?! Или кого? Что она сказала? Вроде 'жизнь дороже, сама как-нибудь разберешься', кажется так... И всхлип рвется изнутри, и терпеть боль сил просто нет. Скрючившись в три погибели, дышала с открытым ртом; ледяными руками дотронулась до кулона - а от него как от печки шло тепло. И спустя краткий миг мне... полегчало.
      Но удивляться сил не было. В распахнутую с грохотом дверь вталкивали людей; кого пинали, кого просто бросали - и вскоре воцарилась мертвая, неестественная тишина; и приглушенные, обреченные, тихие всхлипы заполнили камеру... Один из сгорбленных стариков тихо запел какую-то песню; но вскоре затих. 'Братцы! - вдруг встрепенулся скрюченный, сидящий в углу, седовласый старик со шрамом на всю правую половину лица, - братцы, звезды то близко! Вот-вот соединятся! И пророчество, пророчество скоро сбудется! - левая рука, поднятая вверх, лишенная безымянного пальца и мизинца, дрожала...- 'ох, жаркое скоро время настанет...Но мы рядом будем... Адлин, а не поторопить ли нам события? Уж больно невтерпеж...'. 'Остынь, брат Кэмилл, всему свой черед. Если они еще не вместе, значит, время не пришло. Значит, рано еще, обождать надо'. 'Ладно, ладно, я ж спросил просто...' - и улыбнувшись, затих.
      Не особо вслушиваясь в их разговор, неожиданно обратила внимания, как на меня внимательно стал посматривать этот самый Адлин... 'Что, девица, плохи твои дела? - и тут же, без паузы - брат Кэмилл, помоги красавице'. 'Да запросто, да такой красотке - грех не помочь'. Поднявшись и пошатываясь, он приблизился ко мне. Громадными руками с выступающими узлами вен, испещренными глубокими шрамами, он, не касаясь меня, поводил по воздуху....Мне показалось или правда была мгновенная вспышка? Не знаю... В полной тишине старик вернулся на свое место, и удовлетворенно пробормотал: 'В добрый час, девонька'.
      Боль и вправду уменьшилась! Собираясь поблагодарить этого самого Кэмилла, я не успела... В открывшейся со скрежетом двери показался стражник - зайдя, он с наглым видом осматривал людей. 'Черт, никого... И кого Лэнгу тащить для забавы?' - и развернулся, чтоб выйти. Я замерла; почему-то создалось ощущение, что с пустыми руками он не выйдет. Что он сейчас заметит... Заметил. В широком оскале раздвинулся рот, обнажив крепкие, желтые, прокуренные зубы... Душа моя 'ушла' в пятки. Сглотнув, взмокшие руки попыталась вытереть о штаны - и услышала: 'Сюда, Дрей, здесь подходящий экземпляр валяется'. В дверях появился здоровенный амбал, с расплывающейся ухмылочкой. 'А можа мы ее вначале...'. 'Нее, сначала Лэнг, приятель, а потом он сам нам ее выбросит. Бери'. До скрипа сжав зубы, я дышала. Спокойно, Еле, только спокойно...Без паники, дыши...
      Практически выкрутив руки, стащив меня на пол, они поволокли меня по длинному, с факелами, туннелю. Сердце бешено отбивало ритм; паника исчезла, оставив до боли сжатые зубы и быстро растущее желание кому-нибудь вмазать, крепко, до крови...Каменные с плесенью стены, мощные замки на дверях, обитые железом; и стоны отовсюду. В памяти всплыло подземелье... И...как-то вдруг стало легче. Ничего, Еле, прорвемся, выдюжим....
      Громыхнув кулаком в дверь, меня с силой швырнули внутрь. От яркого света поначалу подслепла; стоя на коленях, лишь чуть дыхание восстановилось, огляделась. Большой светлый кабинет с камином в углу, обтянутые кожей, кресла; огромный стол, заваленный бумагами; закрытая дверь с массивной ручкой, и шкаф, закрытый на тяжелый, висящий замок. Из приоткрытых ставней поддувал легкий ветер. Вроде обстановка цивильная... Только промелькнула мысль эта - как дверь с массивной ручкой открылась, и из темного помещения вышел по всей видимости хозяин этого кабинета, да и тюрьмы в целом - некий господин Лэнг. Да не один; следом один из подручных вынес...безжизненное тело. 'Избавьтесь от нее! Мне новую!' - и глянув на меня, с отвращением крикнул: 'Помыть эту неряху и сюда притащить! Живо!'. Тело юной девушки бросили рядом со мной; один взгляд на нее подсказал - она отмучилась...Внутри меня вспыхнула боль - девочка была тоненькой и черноволосой, как.... Нет, не думать! Не вспоминать! Не сейчас! Мне нужны силы!!
      Сжав зубы, молча проглотила подзатыльник; за спиной открыли дверь, глубокий голос спросил: 'Отмыть только или еще чего-нибудь желаете?'. 'Помыть, я сказал, и сюда! Живо!!'. Схваченная за шиворот, меня как куль швырнули в руки дородной, полной женщины; и практически бегом потащили по туннелю, как я поняла, в дальние комнаты...Сердце почти выскакивало из груди, пока рвали на мне мою форму, вытряхивали из сапог и обливали водой. Мыслей нет, времени нет, ощущение опасности жалит так, что не дает пробиться паники. В лицо кидают сорочку, застиранную, со следами крови; и протягивают платье - 'Одевайся, покрасуйся чуток. Все равно сдернут скоро!'...
      А через секунду громкий стук в дверь - пора. Вошедший страж, Дрей, кажется, уставившись на меня, ухмыльнулся и потерев руки, переглянулся со стоящим позади него напарником...На лицах обоих возникли столь гадкие выражения, что впору было удавиться... Ловлю себя на мысли - мне бы оружие, любое!! Скрутив руки, меня потащили назад...делясь друг с другом - как они у Лэнга меня заберут и дальше подробно, во всех деталях... И кровь стынет в жилах, и крик рвется из сердца...Вы же люди, или я ошиблась - и вы, как те твари в подземелье, просто в человеческом обличье? Ну, тогда они лучше вас...
      Меня втолкнули в комнату; Лэнг в этот момент прикладывался к бутылке и мотнул головой: 'Иди туда, шваль'. Я и пошла, внимательно глазами рыская по сторонам. Хоть что-нибудь надо найти! В крайнем случае, кулаки тоже на что-то даны...Темная небольшая комната - кровать, в углу два столба и веревка на полу...Для пыток, что ли? Обливаясь кровью, сердце напряженно молотило - держись, Еле... На всякий случай подобрав веревку, намотала на руку. На глаза попался плетеный стул; его об колено и сломала... И лишь ломая, поймала себя на ощущении - что боли то нет! Просто нет, будто и не болело ничего... Значит, Кэмилл врачеватель какой-то... Что ж, спасибо ему большое, сейчас мне это как нельзя кстати! И вошел Лэнг; не сразу он понял, что к чему - да я не собиралась объяснять. Волна злобы едва не опрокинула меня саму. Отломанные ножки стула как палки - я бросилась вперед. Он пытался...Но пузо, выпитое спиртное, и мое безрассудство мешали ему. И отбросив мое импровизированное оружие, со всей силы кулаком справа, в налитый кровью, глаз; он упал, подняв шум. А мне медлить было нельзя...Подбежав к ставням и распахнув их, притормозила... Ящик у стола был незакрыт... Кинжал, деньги - трясущимися руками вытащила все; кинжал за пояс платья, деньги за пазуху. В дверь барабанили; решался вопрос о сломе...Черт! И я вылезла в открытые ставни, спускаться по трубе времени уже не оставалось. Спрыгнув, благо не высоко, угодила в заросли... О-ох. На улице темнело...Кровь бешено неслась по жилам, в голове звенело, в ушах шум - за спиной дикие крики 'Держите ее!'; отвязав чью-то лошадь, прижавшись к холке, я помчалась прочь! Как можно быстрее!!
      Вопли за спиной слышались еще долго; не оборачиваясь, не замедляя бега коня, я неслась вперед! Неважно, куда... Лишь бы подальше. Темный лес шумел, на небе взошла полная круглая луна, немного освещая земляную, в ухабах, дорогу. Сколько я ехала - неведомо; лишь когда ночное светило закрыли набежавшие облака, пришлось практически замедлять ход лошадки... Старалась не думать ни о чем; иначе хоть волком вой... Но мысли одолевали; горестные, горькие - что теперь? Если поняла правильно - я в Лучезарном Королевстве... Понять то я поняла, а вот в голове не уложилось... Пока никак.
      Наконец, сформировалось одно жгучее, конкретное, ясное желание - добраться до Хайтенгелла! Неважно - как... Значит, Лучезарное, если память меня не подводит, на западе, а Хайтенгелл на востоке... Просто отлично. Между ними море, черт его дери. Королевство Деновия на юге, на севере северяне...Значит, мне...надо продвигаться или к морю, или к границе с Деновией, не к Северному же Королевству топать....Да уж, легко сказать...В изнеможении прикрыв глаза, едва не рухнула с лошади. С трудом удержавшись в седле, чуть позже почувствовала - или сейчас свалюсь, или ноги сами отвалятся, все же сползла с коня; а вдали багровела начинающая заря.
      Плохо соображая от напряжения и усталости, доплелась до каких-то зарослей, и упала замертво...Очнувшись от неясного шума, в первое мгновение перед собой увидела руку с длинным ножом; не думая, на интуитивном уровне, схватившись за нее, почти рванула вниз...и услышала: 'Совсем ошалела, мать?!'. Глянув наверх, увидела донельзя удивленные синие глаза; проморгавшись, поняла - та девушка, из тюрьмы, Вэй... Серая кофта, наглухо застегнутая на все пуговицы, мешковатого вида штаны; темные волосы вплетены в косу, точеный нос, чумазый правда, прикушенные в досаде губы. Я выдавила: 'Ты? Как ты здесь...Тебя ведь выволокли из камеры, а здесь ты как очутилась?!'. 'Ногами, блин, дошла. Не тупи, а? Это ты как здесь оказалась?'. 'Доехала на лошади. Я просто решила, что ты, что тебе...что-то нужно от меня'. 'Мне? От тебя? На кой ляд ты мне сдалась? Послушать о твоем побеге? Все знаю...Все нижние деревни на ушах стоят. Только и говорят, что о тебе'. 'Какие деревни?'. 'Нижние. В низине находятся, ясно. Первый раз на моей памяти удрали от Лэнга, украсив его при этом фингалом. Жаль, не видела, как ты ему вмазала'. 'Но как ты здесь...'. 'Слушай, я не виновата, что ты отдых перед моим убежищем устроила...А сейчас тихо - вон, видишь' - и чуть сдвинув ветки, указала вниз - заросли ивняка находились чуть на возвышенности, все остальное пространство занимала пологая равнина с плавными низменностями; в одной из которых на водопой и остановился отряд стражников. 'Ты как сюда дотопала, болезная?'. 'Говорю же, верхом была...А лошадь то где?'. 'Умотала твоя лошадь' - зло выдав, Вэй вновь тихо раздвинула ветки кустов. И спустя какое-то время посмотрела на меня, внимательно... 'Ну, на умирающую ты уже не похожа...Не как в камере. Что, воздух подействовал?'. 'Не думаю, что воздух. Мне помогли старцы. Не знаю, как объяснить'. 'Какие еще старцы?'. 'Кэмилл...Он что-то руками надо мной проделал. И Адлин, так кажется'. 'Не, не знаю таких...А почему помочь решили? Взамен что-нибудь попросили?'. 'Да нет, ничего не просили, ни о чем не говорили'. 'Странно. Поверить, что встретились просто добрые люди, тебя вылечившие, это бред. Я точно знаю. Никто и никогда просто так ничего не делает! Стопудово. А, ладно, проехали...'.
      Чуть помолчав, Вэй сухо проговорила: 'Слушай, валила бы ты отсюда. Куда хочешь, а? Не хочу с тобой связываться. Ты сейчас из-за побега преступница, понимаешь? Исчезла бы ты с моей территории'. И тогда я произнесла выстраданное: 'Помоги добраться до границы с Деновией, мне нужно в Хайтенгелл'. С хриплым, придушенным хохотом она повалилась вбок: 'Во, чокнутая, ты часом не буйная? Головой не повредилась? Ха, да ты и шага не сможешь сделать, а тебя схватят и отдадут на расправу! Ты живешь последние часы - если Лэнг отдал приказ, церемониться с тобой не будут! Дура ты...Какой Хайтенгелл? Тебе даже затаиться негде. Тебя и не спрячет никто! Все до смерти боятся Лэнга и его всадников! Ты обречена, короче' - выдав тираду, Вэй умолкла.
      А я...Отступать мне было некуда; 'Вэй, пожалуйста, какой-нибудь тропой, но доведи! Я не отстану от тебя! Будем идти на расстоянии друг от друга, чтобы в случае чего ты бы успела скрыться...'. 'Скрыться от стражников? Бред... Да зачем тебе этот Хайтенгелл?'. 'Я оттуда, там остались мои подруги, любимый человек. Помоги, прошу тебя' - с трудом уняв бешено стучащее сердце, тихо отодвинула ветку...
      Дальше...сложно описать словами ощущение, пронзившее меня... Мы на небольшой возвышенности, в зарослях - а в долине, рядом с живописно расположенным озерцом, расположился отряд стражников. Они видны, но не более...А у меня вдруг стало 'плыть' изображение; яростно моргая глазами, пытаясь увидеть четкую картину, через какой-то миг испытала поистине сложные чувства - удивление, граничащее с шоком! Я разглядела все!! Все! Вдруг, бац - и я увидела и снятую упряжь, и брошенные на камни форменные рубахи серого цвета; стражники в неопределенного цвета подштанниках завели в воду лошадей, а их три товарища что-то нашли интересное недалеко от озера - на земле...И шум, раздавшийся в ушах, и испуганный голос Вэй: 'Эй, ты, Еле, у тебя кровь из ушей'. Мотнув головой - ясно, поняла, взглядом почти устремилась туда...Что там? И не веря самой себе, сглатывая ком, увидела - это отпечаток лошадиного следа, с волнистой окантовкой...
      Своим открытием делюсь с Вэй... 'Что? - слышу хриплый, бешеный голос в ответ, - волнистая окантовка? Ты, часом, не на этой ли кобылке удрала, мать?'. Что я могу ответить....Я не знаю, просто не знаю... 'Лишь у двух кобыл в Лучезарном волнистые подковы - у наместника и у Лэнга! Твою мать! Живо! Руки в ноги и за мной! Теперь нет разницы, с тобой я или нет...Расправятся со всеми неугодными!'.
      'Постой! Есть небольшая проблема!' - жалобно посмотрев на нее, вытянула ноги. Они босые... 'Вот это как раз и есть пустые хлопоты' - хмыкнув раздраженно в ответ, девушка отвернулась и засунув нож в голенище сапог, добротных, кстати, спустя миг рванула через заросли...А мне что... Я за ней, с трудом допрыгав, мысленно еще раз поблагодарив этого Кэмилла, кем бы он ни был. Здесь оказался сооруженный из веток лапника шалаш; 'Ты здесь живешь?'. 'Скорее отсиживаюсь. На, одевай' - протянула мне худые, истоптанные башмаки, с усмешкой добавив: 'Да, видок у тебя тот еще...Загляденье просто, ёлы-палы...В такой одеже на люди показываться нельзя. Ладно, погодь, щас штаны с рубахой дам, запасные мои. Чтоб вернула, ясно?'. А я наконец додумалась взглянуть на платье - и едва не подавилась. Тонкая, полупрозрачная ткань с яркими алыми цветами, с оторванными рукавами и большим вырезом впереди - просто закачаешься... Из холщового мешка Вэй вынула одежду: штаны и светлую рубаху. Натянув все на себя, подпоясав штаны веревкой, и примеряя новую обувку, спросила: 'Вэй, как ты выбралась из тюрьмы?'. 'Ой, ну что ты такая занудная...Меня ловят с периодичностью раз в два месяца, бумаг нет и не будет, поэтому помурыжат немного, и все-таки выпускают...Я у них вроде местной юродивой....Орать могу начать, головой биться об стену, кидаться на стражников...Но фортель, какой ты выкинула, в мозги не приходил...Ускакать на лошади Лэнга - с ума сойти можно'. Раздраженно ответила: 'Я выпрыгнула из окна, темнело, за спиной крики, а тут лошадь...Сработал инстинкт...'. 'Какой?'. 'Выживания'. 'Гм...Ну-ну. Ясно, значит так, красавица, предупреждаю сразу - бежим быстро, без отдыха. Отстанешь, твои проблемы - ждать не буду. Ну, что, тебя до границы с Деновией? Черт, идиотизм полный, и я в нем участвую...Офигеть. Учти только, путь не близкий - но если повезет, поймаем попутную подводу. А сейчас главное - успеть смыться. Вперед'...
      Мы бежим по лесу; в башмаках непривычно и неудобно - но я держусь; уворачиваясь от веток, успеваю оглянуться назад и с удвоенной скоростью бросаюсь за Вэй... 'Впереди болото...Бери тонкую ветку, крепкую. И в след в след'. Отряд из десяти всадников, не замедляя хода, поскакал дальше. Я сообщила; но это не особо впечатлило девушку. 'Еще вернуться, и метр за метром искать будут...Не расслабляйся'. Дремучие заросли, вьюн; среди этого 'безобразия' огромные лиственницы, макушки которых упираются в облака; паутина меж веток столь крепка, что на мгновение вызывает какой-то первобытный страх... Пробиваясь сквозь бурелом, еле дыша, нащупывая дно тонкой, длинной веткой, меня преследовала лишь одна жуткая мысль - не потерять бы обувку! И мы увязли почти по колено. Намучившись, все же выбрались. Ох...
      Сердце напряженно стучит, перед глазами, стоит их закрыть - неумолимо Джон; и чувствую, еще немного - и сил не хватит, ни на что... Но чуть отдышавшись, мы снова двинули в путь. Мошкара усиленно лезет в лицо, отмахиваться практически бесполезно - искоса взглянув, Вэй протянула мне какой-то лист, слегка похожий на лопух: 'На, выдави сок, смажь кожу. Запах они этот не переносят'. К этому времени, порядком подуставшие, выбрались мы на глухую, неезженую дорогу, тропу ли широкую - на обочине чуть виднелся след от проезжавшей здесь подводы. Не выходя на дорогу, держась в тени деревьев, мы повернули налево... 'Скоро деревушка Арягза, речка там рядом - Аряг. Освежимся хоть. Подождешь меня у околицы, я в деревне еду раздобуду. С тобой опасно, сразу чужачку признают'.
      Скоро... Это 'скоро' растянулось на полдня. Я по-прежнему видела слишком далеко, и видела сплошной лес...Это утомляло и раздражало, очень. И порождало много вопросов... Без ответов. В момент нахлынувшего уныния я разглядела деревеньку на склоне горы... 'Мы туда?'. 'Куда?'. 'На горе, на склоне деревня...Это и есть Арягза?'. Молчание Вэй грозило затянуться; на мой нетерпеливый вопрос: 'Вэй, ну что?', она наконец выдавила: 'Ты не могла увидеть деревню на таком расстоянии! Не могла, просто физически!' - и замолчала. А потом : 'Слышь, а в тюрьме ты из-за чего оказалась то? А?'. Я рассказала все, без утайки... А в ответ тишина и негромкое хмыканье: 'Ага, нашла дуру...Не хочешь говорить, и не надо'...И рванула вперед, я, пожав плечами, за ней...
      Призадумавшись - как же ей объяснить, не вызывая такую реакцию, вдруг поняла, что впереди Вэй нет...А через секунду мелькнула среди веток обрюзгшая, ехидно ухмыляющаяся физиономия с маленькими маслянистыми глазками... Вмиг рванув через заросли, наткнулась на двух бродяг, зажавших моей знакомой рот и жадно ощупывающих ее одежду. Их похоже, старшой, стоял рядышком, отпуская в адрес девушки сальные шуточки...Твою мать! Не думать, не размышлять! Пусть этим занимаются те, у кого куча времени. У меня времени нет, как всегда, черт! Выхватив кинжал из-под веревки на штанах, у немного опешивших от моей прыти бородачей рванула Вэй; она сразу, слава Богу, кинулась за мою спину... 'Ну, кто первый - подходи! Кинжал с размаха всажу в сердце, и проверну пару раз! Ну, подходи!'. Хохотнув и оскалившись, тот самый, с обвисшей физиономией, расстегнув тужурку, неспешна потирая руки, стал приближаться...Он думал, что я блефую? С моим паршивым настроением он оказался практически подарком судьбы - вонзив кинжал в землю, шагнула навстречу ему - резко вывернув, едва не порвав ему сухожилия, левую руку, правой со всей злости нанесла удар. Метила в горло, попала в скулу. А внутри все задрожало и собралось в тугой, стальной узел - злости и горечи, на весь мир и на все, мать их, обстоятельства! Что б вас...И коленом заехала в пах, краем глаза следя за подскакивающими его собратьями... Один из них выхватил нож...Но я уже 'горела'...Блокировав занесенную с ножом руку, нанесла удар по ребрам, в солнечное сплетение; последнего по голове камешком огрела Вэй, молодчина. 'Спасибо, конечно - хрипло выдавила она - но знаешь, таких сейчас полно будет...Деревня рядом, жизнь там страшная сейчас'. 'От качества жизни это не зависит'. 'Иногда зависит, Еле. Ладно, пошли скорее'.
      Преодолев небольшой подъем в гору, заросший бурьяном, мы выбрались на довольно открытое пространство; светило солнце, луг пестрел цветами, а вдали, на склоне виднелись домишки... 'Теперь понимаешь, чего я удивилась? Она даже отсюда далековато! А ты про нее в лесу сказала'. Что я могла ответить? Обернувшись, вновь замерла, не веря глазам... В густой листве, далеко в лесу, мелькали...стражники в серой форме! С трудом удержав себя в руках, начинала чувствовать, что я на грани. На грани нервного взрыва...Как я могу их разглядеть через деревья, бурелом - и на таком расстоянии?!...
      Вэй тут неожиданно с криком бросилась вперед: 'Эй! Постой! Подожди! Постой, говорю. Тебе выгода и нам в помощь!' - остановив неторопливо движущуюся телегу, груженную большими плетеными корзинами, девушка о чем-то договорилась с крестьянкой-возницей, одетой в мешковатые штаны, длинный кафтан и широкополую шляпу...Махнув мне рукой: 'Еле, поехали!' - я увидела Вэй, устраивающуюся между огромными плетеными корзинами на телеге. А подбежав, едва не ошалела от заломившей цену торговки, но девушка уже ударила по рукам...И добротные сапоги Вэй перекочевали под упитанный зад возницы. 'А идти ты как собираешься?! По воздуху?'. 'А у тебя есть другой вариант расплатиться? У меня нет...А там где-нибудь кору с березы наберу, лапти сплету...Все нормально'. 'Что ты сделаешь?'. 'Да садись ты наконец, навязалась тут на мою голову...'. На мой открывшийся рот возмутиться, девушка рассерженно добавила: 'Садись, давай, или ждешь пока бродяги о твоем подвиге в деревне расскажут. А там люда много, и разного. Всех не перебьешь, уверяю'. 'Подожди - я вынула из-за пазухи деньги, взятые из ящика стола, - этого хватит?'. 'Откуда?' - она смотрит, забыв вдохнуть. 'Оттуда'. 'Что? Ты точно головой нигде не стукалась? Ты чокнутая!'. 'Нигде не стукалась. Скажи лишь, этого хватит?'. Еще мгновение Вэй смотрит на меня округлившимися, невменяемыми глазами - и кивает, хрипло выдав: 'Само собой'.
      Наконец усевшись, я вкратце быстро поведала увиденное...Дико на меня взглянув, и покрутив пальцем у виска, через минуты две молчания, выдавила: 'Если не врешь, а какой тебе резон врать, то ищут тебя...Как я и предупреждала. Значит, прикрываемся корзинами - надеюсь,так безопаснее'...
      'Мы куда едем?'. 'До Дельна, небольшого поселения, а там прямиком, через луг, и выйдем к пограничной деревушке Вялде. Там и расстанемся, наконец-то. Я это, ну, спасибо в общем'. 'Тебе спасибо...'. И мы поехали; желудок ныл на все лады - кажется, ему надо подкрепиться. Но кажется, придется потерпеть... 'Вэй, а полное имя у тебя как?'. 'Не знаю... Вэй и все тут. Не помню я полного имени, какие-то есть обрывки воспоминаний из детства, но они такие смутные, что толку мало... Так что, просто Вэй'.
      Телега плавно покачивалась, вечерело, поскрипывали колеса, над головой сквозь корзину виднелось сумрачное темное небо, и накатила тоска...Закрыв глаза, я вновь видела девчонок, дальний гарнизон, Джона... И такая боль отражалась в его глазах, что не выдержав, я очнулась... Сжав зубы, пересилила всхлип, рвущийся изнутри; сердце же стучало как молот по наковальне... Рядом, кажется, всхлипнули...Прислушавшись, поняла, что не показалось - Вэй тихо шмыгала носом. Прикрыв глаза, я вновь унеслась в Хайтенгелл...
      Вдруг...хлопок звонкий, щелчок ли - и руки я крепко прижала к ушам. Что это?! Проснувшись, испуганно вздохнув, ловлю себя на странном чувстве, нет, ощущении - будто вынули из ушей что-то, резко, и они стали слышать! Как если бы раньше не слышали...Неожиданно мир стал издавать множество звуков...Щебет птиц, звуки леса, бегущий ручей - и возникло непреодолимое желание закрыть уши и опять в привычное состояние! Ну хватит с меня потрясений!! Честно! Нервы мои оказались на пределе... Какое-то время я, пытаясь совладать с собой, тупо рассматривала уже светлеющее небо в плетении корзины, пока до меня наконец-то дошло то, что телега не двигается - мы стоим; и тут неожиданно донесся до меня тихий голос возницы: 'Господин стражник, я хочу помочь вам...Очень. Пошлите людей посмотреть мой товар, можа чего интересного найдете...'.
      Еще пару мгновений голос звучал в голове...Твою мать, Еле, не тупи! Соображай! И голова моя заработала, мозги включились - срочно сматываться!! Пинком по соседней корзине, по спящей Вэй, кубарем на землю, зажав рот еще плохо понимающей, но брыкающейся девушке, едва не свернув ей шею - с дороги в придорожные кусты...Не медля ни секунды, отползти назад, под защиту густо разросшихся кустов дикой вишни - и лишь тогда, на мгновение, для понимания обстановки, остановиться с дико колотящимся сердцем, со сжатым пересохшим ртом, и отодвинув ветку, выглянуть...К телеге неспешна, вразвалочку, направлялись два стражника - голубовато-серая форма, серые незапоминающиеся лица...Чуть слышно хрюкнув, Вэй дернула меня - двигаем. Ползком, до первых зарослей - а потом, сломя голову, по едва заметной тропе лесников, по лесу...И сердце барабанит где-то в лопатках, в ушах гул, и желание крепнет лишь одно - упасть и разрыдаться, и гори все синим пламенем... Силы мои были на исходе...
   "Вон там деревня - с трудом прохрипела Вэй, без сил падая на скошенную на лугу траву, - надо отдышаться...Сил нет...Как ты узнала про стражников? Увидела, небось?". "Не. Услышала. Тетка говорила, чтоб товар они ее посмотрели...Вот. Ну и сообразила наконец, что происходит". "Услышала? Как? Ее же не было возле телеги...". "Вэй, отстань, что могла - я тебе сказала...А понимаю я столько же, сколько и ты...Я ее услышала, и больше добавить мне нечего! Понимаешь?". "Нет, не понимаю. Ну, зараза, дрянь, чтоб у нее телега сломалась, гадина такая! Чтоб у нее...А, ладно, близко уже. Пошли осторожно, вон там, недалеко от Вялды сторожевой пост, а чуть дальше овражек будет...Там и перейдешь границу, и попадешь в свою Деновию. Айда"
      Чуть погодя, остановившись в тени высоченных берез, я наблюдала за Вэй, перемахнувшей забор у крайнего дома, и выскочившей вскоре назад, с прижатой к груди тряпкой. В тряпицу оказалась завернута лепешка. Проглотив ее в один присест, мы вновь углубились в лес; стороной обойдя пост, мы вышли к оврагу, поросшему бурьяном... 'Ну, все, пройдешь его, и на той стороне Деновия...Шевелись, давай уже, двигай!'. 'Вэй, спасибо тебе большое! Одежду позже верну, ладно?'. 'Да Бог с ней, с одеждой. Желаю добраться до твоего Хайтенгелла, так вроде' 'Верно, мне еще топать и топать...Ни конца ни края. Как-то страшно даже...Ну, прощай, Вэй, спасибо за все'. 'Да иди ты наконец! Надоела! Прощай уже' - и резко повернувшись, она отправилась в обратный путь...Ну, и что со мной?? Почему мне вдруг так плохо? Почему возникло чувство страшной пустоты, и чувство это мне знакомо!! Знакомо ведь! Будто случалось со мной такое же, только раньше! Черт! Ну же, соберись, Еле, вперед! Сердито помотав головой, я глубоко вздохнула и бросив взгляд на заросли, за которыми скрылась Вэй, стала спускаться в овраг, уцепившись за выступающую корягу старого раскидистого дуба.
      .....И натолкнулась на что-то!!...Словами, разумно объяснить не смогу... Словно уперлась в стену невидимую и все тут! Но замахав руками, попыталась пробиться - но испуганно вскрикнув, почувствовала, что... отрывает меня что-то от земли! Задохнувшись от дикого ужаса, ощутила толчок в грудь, несильный - и приземлилась я пятой точкой практически в то место, где с Вэй прощалась... Дышу с открытым ртом, мыслей никаких, ужас выкрутил сердце до болевого шока, и слезы брызнули, потоком... Раздавшиеся легкие шаги за спиной известили о скором появлении моей попутчицы; присев рядом, она с любопытством вгляделась в мое лицо: 'Ну, и что за трагедия? Спуститься боишься? Или передумала?'. 'Я ...перейти не могу, - и спрятав лицо в руках, заревела белугой, - нее моо-гууу'. 'Давай, топай. Хватит сырость разводить. И глупость болтать тем более...'. Я всхлипывая поднялась, опять стала спускаться, с дико колотящимся сердцем - в страхе останавливаясь после каждого шага; дошла до коряги и лбом буквально уперлась во что-то твердое!! Эмоции прорвались - попыталась ногой пнуть, и отлетела к девушке!...Что за идиотизм?! Кто чем занимается - я так лично 'летаю' от коряги до Вэй, сидящей с пустыми глазами и открытым ртом. 'И как это понимать?? Вэй, что за чертовщина?! Ты можешь объяснить?!' 'Дай, сама попробую' - неуверенно хихикнув, смешно ей, видите ли, Вэй спустилась, без труда перешла долбаный овраг и посмотрела на меня, ехидно и зло...
      'Ты что, дуришь? Приключений мало?' 'Вэй, держи мою руку' - собрав остатки сил, я встала и шагнула вперед. Надо ли говорить, что в руке через мгновение оказалась пустота, и начался мой 'полет' на наболевшее место. Внутри нарастает дикий ком боли - ни понять, ни объяснить... И становиться так дурно, что лишь до скрежета сжатые зубы и стиснутые руки в кулаки позволяют сохранять разум... 'Вэй, - с трудом выговорила от сотрясавшей меня дрожи, - кроме этого чертового оврага где еще можно перейти?'. 'Боюсь, больше негде... Граница вовсю патрулируется, постов целая куча - ты даже близко подойти не сможешь...Без бумаг, без разрешительных документов - гиблое дело. А здесь помнится, старики поговаривали было что-то, сила какая-то...Стражники, говорят, пытались место это под контроль взять, да расшвыряло их так, что мама не горюй! Я все думала, что это сплетни выживших из ума дедов... Народ боятся стал, перестал ходить, хотя до ближайшей деревушки Калемны в Деновии ближе, чем до луга'. Помолчав, негромко добавила: 'Могу посоветовать лишь одно - идти к Аравеле, настоятельнице монастыря, она скажет все сразу и безошибочно. Я с ней как бы в ссоре, поэтому объясняться сама будешь. Вставай, давай, горе-путешественница. Не забывай о Лэнге. Не дай Бог ему в лапы попасть, в живых не оставит...Или оставит, да мы сами его о смерти молить будем. Поэтому хватит реветь, пошли' - с трудом встав, я ничего не слыша, не видя, пошатываясь, побрела за ней...Какие-то заросли проплывали мимо меня, вековые деревья с густой листвой; в голове раздавалось пустое дзинь-дзинь, и панически честно поняла - сил больше нет...
      Услышав голоса людей, едва удержалась, чтобы не заорать от страха... Показалось, что схожу с ума. Но спустя миг, пройдя густые заросли, что сказать, только одно - выперлись на дорогу...по которой под конвоем брели люди...Приставленные мечи к горлу, ненавистная уже серая форма, за спинами арбалеты, и грозный, резкий окрик: 'Кто такие?'. На нас глядит подъехавший на вороном жеребце их светловолосый командир, с холодными серыми глазами и шрамом на левой скуле. Взгляд как у волка, до дрожи...И Вэй тихо задвинулась за мою спину, ненароком напомнив Инель...А мои мозги, как-то вдруг раз и отключились. Ни мыслей, ни страха; лишь усталость и пустота... Было у меня такое состояние, правда, не помню когда... 'Из деревни мы, в город идем, на заработки' - раздался тихий, бестелесный голос из-за спины. 'Слышь, на заработки идут. Так, может, пусть зарабатывают, нас много' - и хриплый хохот стражников болезненно режет по ушам. Окрик командира действует на всех как удар хлыста: 'После разберемся! Сейчас нет времени! В общую колонну их!' - и вперед лицом бросают нас в кучу бледных, измученных, грязных людей... Уцепившись за чью-то рубаху, поднявшись, вздрогнула - под рубахой явственно угадывались все ребра...
      Колонна, издав нечеловеческий стон, двинула дальше. А Вэй чуть слышно простонала: 'О, нет, конец нам. Это отряд самого наместника. Ни убежать, ни спастись' - и повернувшись к девице с побитым лицом, с окровавленной губой, что-то начала спрашивать... Я же, погруженная в себя, немного поздновато поняла, что обращались ко мне с вопросом. С трудом стряхнув оцепенение, посмотрела по сторонам - молчание; Вэй еще разговаривала с девушкой...Может, показалось?
      Вэй тут дернула меня за рукав: 'Командир их, Алекс Теранто, считается самым неподкупным и преданным стражником Гонда. Это страшный человек, он держит народ в ужасе. При этом он самый лучший...Влипли мы...Но не это самое страшное. Здесь в колонне идут сбежавшие крестьяне, их в кандалах разведут по деревням; кто ремесленник, тех на каменоломню отправят; остальной сброд, где мы с тобой - до знаменитой рощи Конаклоса...Там богачи собираются...на охоту. Охотятся они...'. 'То есть?' 'То есть на нас...'. 'Что на нас?'. 'Просто на нас. Будут держать в деревянной клетке, как придет черед, выпустят и за нами начнут охоту. Ясно теперь?'. Не знаю, что ожидала увидеть Вэй на моем лице - но неопределенно хмыкнув, стала рассматривать толпу...А я ...сложно наверное, было объяснить моей попутчице - что сейчас мозги мои не испытывали шок, что паника не выкручивала сердце - да, страшно, но понятно! Сейчас все ясно, действительно жутко, но ясно - и не нужно мучительно ломать голову, с трудом сохраняя разум. Я должна была прийти в себя, найти силы; и я приходила. Чтобы потом спастись и мне, и Вэй. Откуда во мне возникло это чувство ответственности за темноволосую девицу, с синими измученными глазами, точеным носом и устало сжатым ртом?... Я не знала, но знала другое - если спасаться, то вместе...
      Подумав о спасении, тяжко вздохнула - как же я далеко от Хайтенгелла, девочек, Джона. Ох... Ну зачем я вспомнила, зачем подумала...С трудом удерживая поток слез, грозящий хлынуть из глаз, почувствовала дерганье меня за рукав. Обернувшись, наткнулась на свирепый взгляд девушки. 'Вот знаешь, - раздраженно проговорила Вэй, кусая губы, - одно я только в толк взять не могу...Говорили ведь с тобой про старцев, я еще убежденно заявила, что просто так никто ничего не делает, не помогает! И что? Сама же из-за тебя оказалась в дерьме! Жила бы спокойно, и плевать на тебя с высокой колокольни...Так нет же, вляпалась по самую задницу... Но что самое непонятное, так это чувство, и хоть убей - не пойму, что правильно я сделала, как надо! А...сгубила сама себя...что теперь говорить' - понуро опустив плечи и горестно вздохнув, Вэй замолчала...Вздохнула и я, но по другому поводу - с каждой секундой я ощущала нарастающую боль в голове...
      Мы брели по скудной, ничем не примечательной местности. Впереди нас маячили спины согнутых, еле идущих крестьян, в холщовых грязных рубахах, в рваных штанах с кровавыми разводами. Чуть поодаль от них плелись связанные по рукам, в лохмотьях, босые люди. Мимо нас на лошадях проносились всадники; время от времени воздух разрывался криком от удара кнутом по чьей - то спине. Впереди неожиданно что-то застопорилось, послышался свист кнута, истошные женские крики и в колонну, через мгновение кого-то кинули...Обреченные сдавленные всхлипы заполнили все пространство, но вскоре стихли...
      Показалась деревушка - покосившийся частокол забора грозился свалиться в любую минуту; в разросшейся осоке валялась самодельная тряпичная кукла, с веселым нарисованным лицом; сломанная калитка, чуть надтреснуто поскрипывающая на легком ветру. И ни души... Стало не по себе; холодок пробрался в сердце... И цепенея, услышала: '...Врешь ты, как сивый мерин. Всегда было...Не было, говорю, родители мои рассказывали: раньше, после уборки урожая жители близлежащих деревень собирались вместе, водили хороводы, украшали друг друга венками из цветов - эти два дня считались праздником урожая. Ясно? В эти дни игрались свадьбы...Но однажды, маленькая я была, в деревню пришло войско наместника, обсчитало количество земли, домов, людей и вывело такую сумму налога, что... что ахнули в деревнях, за головы схватились. Пытались объяснить, да без толку, наместник армию прислал...Людей погибло уйма, а кто сбежал - тех ловили и в кандалах на работы гнали...'. 'То есть, когда-то праздники были, настоящие?'. 'Во глупый, конечно были! И жили хорошо. Только знаешь, - и невидимая мне женщина понизила голос, - по правде, по настоящей правде пророчество есть. Есть! Тетку свою старую видела, знахарку - так та переживать начала сильно, что если помрет вскорости, то избранника не увидит, кто гада этого в шею погонит, кто нас...' - и не договорив, всхлипнула... Я, тихо оглянувшись, скользнула взглядом по обреченно идущей толпе, на долю секунды задержавшись на лице Вэй. Она шла бледной, со стиснутыми на груди руками, и замученными глазами...
      Мне же предстояло кое-что понять: Вэй и рядом с ней идущая девушка с синим от побоев лицом молчали - и больше поблизости женщин не было; то есть, она где-то в толпе, на расстоянии от меня - но я ее услышала! Со мной что-то происходит...Это понятно. Что? Неизвестно. Я не смогла перейти границу - почему, тоже неизвестно... Просто здорово. 'Там сила какая-то' - сказала Вэй, и понимай это как хочешь...То ли я силе этой не понравилась, то ли...Додумать я не успела, одновременно с громыхнувшей в висках болью, до меня донеслись обрывки разговоров:
     '...врезала она ему, ей-богу, не вру! Со всей силы! Как утром синяк то этот увидали, бегом в деревню рассказывать помчались. А там еще стражники были, так она от них прямо со второго этажа сиганула...'
     '...лучше знаю...Отдубасила она его, крепко. Стражу расшвыряла, и прямо с крыши прыгнула на лошадь сволочи этой и умчалась!'
     '...правда, что там пять стражей то было?'
     '...пять? Ну, брат, загнул ты...Вдесятером девку не одолели! Огонь, а не девка'.
      Причитала женщина: 'Мы погибнем, и дети могилы наши не найдут...';
      И тихий горячий шепот: 'Я жить хочу. Все равно сбегу, пусть погибну, но попытаюсь обязательно...' - и внезапно наступившая тишина едва меня не оглушила... Держась за голову обеими руками, покачнулась...и тут же услышала: 'Шаг влево, шаг вправо расценивается как побег. И жестоко карается' - мимо нас на вороном жеребце проехал их главный... 'Шел бы ты лесом' - пробормотав ему вслед, с дико шумящей головой, застонала...Тихо прозвучавший голос Вэй: 'Эй, ты чего?' немного привел в чувство... Но возникшее чувство 'чужой' головы меня пока не оставляло. Шум леса, гремящий где-то вдали водопад, стрекот насекомых - я старалась воспринимать просто как фон; это сильно выматывало, эти бесконечные звуки и шорохи...Очень хотелось тишины, самой обычной тишины в своей собственной голове... Но кажется, именно это и было недостижимо.
      Немного придя в себя, я дернула Вэй за руку, намереваясь рассказать услышанное. Она повернулась с ухмыляющимся лицом, многозначительно на меня поглядывая... 'Ну, что, это ты наверное, избила главного тюрьмы, расшвыряла всех его двадцать стражников, и спрыгнув с крыши трехэтажного дома, увела его лошадь...А?'. Мне оставалось лишь судорожно сглотнуть... 'Чего?'. 'Того... Еще чуть по народу весть эта погуляет, и станешь народным героем...'. 'Думаешь, речь о Лэнге?'. 'Ну да. Я же тебе говорила, все нижние деревни на ушах стоят...Возможно, кто-то из жителей здесь находится...'.
      А мы шли...Пройдя по шаткому мостку через речушку Ларну, вдали увидали стены какого-то города. 'Там Алонр, город ремесленников. Крепкий город, ворота каждому не откроет...'. 'Вэй, а кто-нибудь отсюда бежать пытался? Из колонны?'. 'Поначалу многие пытаются...Но что такое ты, в лохмотьях и босой против вооруженного до зубов всадника'. 'Да уж...А нам еще далеко топать?'. 'Смерть торопишь? Да нет... Королевство растянуто большей частью вдоль моря; если углубляться - то к горам выйдешь. А города возле портов сосредоточены. В глубинке поселений много, деревень...А резиденция как раз посередке где-то...'. 'Вэй, а ты что-нибудь о пророчестве знаешь? Разговор тут услыхала, случайно'. 'Ну, говорят есть...Мол, появится избранник, наследник, сгонит наместника, и обретет Королевство мир и покой...Типа того...Никто пророчества не видел, все молятся о появлении настоящего Короля... - и очень тихо, едва разжимая рот, - Гонд же трон занял, говорят, с помощью черной магии и своих гвардейцев. Начал свои порядки устанавливать, налоги жуткие ввел, ну и покатилось возмущение, народ бежать стал, бунтовать. Наместник армию пригнал, и началось...' - внезапно замолчав, Вэй отвернулась - мимо нас, глядя на нас проехал этот Теранто. Крепко сжатый рот, ледяные серые глаза, рваный шрам на лице; серая форма, сверху накинутый плащ, рука на рукояти меча... Равнодушие и мрак во взгляде, казалось, людей просто парализует - и чувство неминуемой, неотвратимой гибели крепчало с каждой секундой...
      Начинало потихоньку темнеть...Он продолжал молча, словно коршун, следить за колонной. Под ногами шуршала пожухлая листва, на небе вспыхнули первые звезды, и немного не дойдя до поселения Лардян, нас остановили на ночлег. Женщины сбились в одну кучу, и набралось нас человек десять...Прижавшись к друг другу, все в оцепенении молчали. Сил не было. Ни на что. Кто-то простонал сквозь зубы, кто-то всхлипнул - и черное, беспредельное отчаяние пронзило душу...
      'Не добраться нам до Аравелы...' - тихий, горестный вздох Вэй потонул в дружном всхлипывании женщин. 'Вэй, а она вообще кто? Ну, Аравела?'. 'Она была настоятельницей монастыря, а по жизни целительница. Для всех всегда опорой была, а наместник, когда она отказалась ему воспитанниц отдавать, смертный приговор подписал...Мол, дерзка стала, страх потеряла, власть его не уважает...Направил к ней отряд, предупредить ее успели, все спрятались... А меня к ней в двенадцать лет дед привел, учиться травам. Она неплохая, справедливая, характер правда, тяжелый, да и рука тоже...'. 'А в ссоре почему?'. 'Поэтому и в ссоре... Не вынесла я четырех стен, сбежать решила, она узнала как-то...Поругались, Аравела одуматься просила, но я воздуха вольного хотела...Вот и нашла приключения на свою задницу. А знаешь, помню, когда меня дед на пороге оставил с узелком, ревела жутко, страшно было. А она вышла, поверх пенсне глянула этак строго, и спрашивает: 'Голодная?', - ну, я и кивнула. И осталась'. 'А родители? Они где?'. 'Без понятия. Спрашивала как-то у деда, да он отшутился, сказал, что в капусте меня нашел...А потом встал и ушел на охоту. Вот и весь с ним наш разговор'. 'А Аравелу спрашивала, может, она что знает?'. 'Кстати. Спрашивала, и знаешь, она улыбнулась и выдала: 'Потерпи, еще не время' - и с грустью улыбнувшись, Вэй взглянула на меня, как-то непонятно... 'Знаешь, с некоторых пор в голове полный хаос, какие-то воспоминания из детства, давно и прочно забытые...То всплывает какая-то детская лошадка - качалка, коричневая, сроду такую не помнила, то имя просто всплыло Освальд - кто такой? Не знаю...То какой-то замок вижу, что за замок - не знаю, но знаю точно, что знаю его. Понимаешь? Я нет. И знаешь, в чем фокус - я и раньше пыталась хоть что-то вспомнить, но не получалось, ни черта, а сейчас как накатит...Да уж, веселуха, одним словом' - и замолчала, настороженно поглядывая на стражников. А я вдруг тоже вспомнила, как в свое время просила рассказать о родителях бабулю с дедом, и они также отнекивались, говоря - 'еще рано, нельзя'... И искоса взглянув на Вэй, неожиданно сильно защемило сердце...
      Подошел один из стражников, и стал преувеличенно внимательно осматривать нас всех. Выбрав светловолосую девицу в грязной, забрызганной одежде, он лишь щелкнул пальцами - и закрыв лицо руками, сгорбившись, она встала. Спотыкаясь, побрела за ним. За ним подошли еще два, и тоже щелканье пальцами. Вэй тихо дернула меня за рубаху: 'Неужели нас минует?'. Странным образом, на брошенных на землю накидках остались мы одни...
      Сторожевые огни по всему периметру ночлега...Скрипя сердце, пришлось признать - посты выставлены дальновидно. Незамеченным не уйдешь. Слушая нескончаемые звуки леса, холодящий душу тоскливый, жуткий вой, шорохи, раздающиеся отовсюду, с гудящей головой я лежала, свернувшись калачиком, и смотрела на небо... Величественное звездное небо... И тоска навалилась смертная, и хоть вой, хоть головой об стену - и зажав рот руками, я тихо заплакала... Всхлипы рядом будто пробудили меня; тронув Вэй за руку, наткнулась на ее открытые расширенные глаза, полные слез. 'Боже, я вспомнила! Я вспомнила. Камнепад был, на самом деле был! О Боже, дышать нечем...' - и тряхнув головой, она приподнялась на локтях и напряженно впилась глазами в темноту; 'Ты о чем? Объясни' - прозвучал мой тихий вопрос... Но кажется, Вэй его не услышала - отрывисто дыша, едва сдерживая рыдания, она обхватив себя руками, повалилась на бок, и беззвучно затряслась в плаче...
      Утро началось с диких криков; проснувшись и вскочив на ноги, поеживаясь от утреннего холода, мы в ужасе наблюдали, как вооруженные люди, размахивая дубинками и мечами, сгоняли ремесленников в одну кучу - и стонущая толпа, с проклятиями на устах, двинула по широкой земляной дороге...А за ними тронулся закрытый экипаж, запряженный тройкой гнедых лошадей. 'А там кто? Его вчера не было'. 'В нем надсмотрщики. Из людей вскорости все человеческое выбьют, и на работы погонят...Чтоб, значится, проблем мало было...Видишь, еще всадники появились...' - и действительно, недалеко от поста показались всадники с непроницаемыми, каменными лицами; от камзолов серого цвета моментом свело зубы...
      И раздавшийся следом судорожный вздох Вэй ничего хорошего нам не сулил. Кто эти нелюди, с холодными, безучастными лицами, что так внимательно осматривают измученных, несчастных пленников? И начался отбор; обреченный вой заполнил весь лагерь...Цепляясь за землю, женщины стонали, молили о пощаде...Их волокли, схватив за волосы. Наотмашь треснув по лицу, кидали в ...клетку - повозку. Мои руки заледенели, сердце молотило в бешеном темпе - я поняла, кто это... Один из них направился в нашу сторону; я с усилием заставила себя дышать...Без паники...Только без паники. Держись, Еле, держись...
      Мельком взглянув на Вэй, вздрогнула, увидев смертельно бледное восковое лицо: 'Это конец' - с трудом разлепила она пересохшие губы; скользкими мокрыми пальцами вцепившись мне в рукав, она пыталась справиться с дрожью, сотрясавшей ее тело... А меня проняло - вот сейчас эти гады подойдут к нам, схватят за волосы и лицом об землю, потащат к клетке!!... Что плохого им сделали эти бедные люди?! Что плохого им сделала Вэй?! Почему вот такое допустимо?! Внутри меня стала нарастать тяжелая, душная волна ярости; исподлобья наблюдая за врагом, сжав руки в кулаки, я поняла - с Вэй такого не допущу...За короткое время я прикипела к ней; поэтому, уж не знаю как получилось - но я в ответе за двоих...
      Повернувшись к ней, я собиралась предупредить ее о моем сумасшедшем решении, но в мою голову проник разговор:
      - 'Остановись, Терс! Вам хватит народу'.
      - 'Теранто, этих девок тоже!'.
      - 'Нет, у вас и так много людей. Их я оставляю себе'.
      - 'Капитан, я сообщу наместнику! Ты ведь не хочешь его огорчать... Ну, ладно, черт с тобой, у нас неплохие отношения - так и быть, одну оставляй себе. Капитан, только решай быстрее, кого!'
      - 'Ту, что справа...'.
      Справа...Я посмотрела на Вэй. Это она. Никогда не думала, что скажу: 'Спасибо, капитан'. И скороговоркой девушке, пока ко мне направляется верзила, поигрывая кнутом. 'Забирают меня, ты остаешься, постарайся уцелеть, ладно. Без тебя я не найду Аравелу. Встречаемся в Алонре' - напуганные, полные слез, глаза Вэй врезаются в душу; дрожащие губы пытаются мне что-то сказать - и не могут; боль, вдруг полыхнувшая во мне самой... Услышав с трудом произнесенное: 'Еле' - почувствовала нарастающий ком в горле, и не вздохнуть - не выдохнуть...
      Занесенный кнут надо мной я увидела вдруг столь отчетливо, что подкатила тошнота... Описав дугу, он...замер. Нет, не замер, как-то завис в воздухе, и медленно- медленно стал опускаться...С открытым ртом я наконец поняла - это не кнут, это что-то со мной. Не мигая, увидела пылинки, плавающие в воздухе, и сам... сам воздух, в смысле заколыхавшуюся волну воздуха, устремившуюся за кнутом... И рванула в сторону, моргнув глазами. Всё вдруг пришло в движение, в обычный ритм, и сзади слышится вопль гада, получившего кнутом по руке...Мне бы позлорадствовать, но не до того сейчас...Что со мной было меньше минуты назад?? Что? Но подумать не успеваю, привлеченные ором верзилы, ко мне наперерез несутся стражники, замахиваясь оружием...Получать дубинкой что-то не захотелось - резко пригнувшись, откуда только силы взялись, метнулась в сторону, со всей дури врезав подскочившему стражнику в пах. Охнув, скрюченный он остался лежать на земле...
      И как на главного врага, на меня кинулись, похоже, все...
      ...Вроде услышала чьи-то всхлипы; очнувшись в непроглядной темноте, пыталась сообразить, что к чему...Вспомнив, едва не простонала сквозь зубы - твою мать, и что теперь?? Попытка ощупать себя на предмет сломанных частей тела успехом не увенчалась - я связана. В напряжении всматриваясь в темень, с удивлением поняла, что все вижу: деревянный пол - на нем я собственно и пребывала; крепкие деревянные стены, обшитые железными листами; надо мной примерно сантиметров двадцать - потолок... А вглядевшись, поняла что зря - весь потолок, все стены были исцарапаны и покрыты кровавой коркой. Подвигав плечами, ногами, с радостью учуяла - я вполне даже жива... Ну, Еле, какие еще грандиозные идеи будут? Готовы выслушать...
      Сбоку проник лучик света; повернувшись, и практически носом уткнувшись в дерево, разглядела в щелку чуть больше моего каземата, темный сарай. В нем сгорбленных людей. Это я типа с привилегиями...правда, связанная. Полившийся вдруг яркий свет почти меня ослепил; малодушно закрыв глаза, вытерпела вытаскивание и бросание меня в это самое, соседнее помещение...Пошевелив плечами, услышала: 'Ей, ты жива?'. Я тихо ответила: 'На удивление да...А что было, кто может рассказать?'. Минуту стояла тишина; и тот же голос чуть слышно ответил: 'На тебя когда стражники кинулись, твоя подружка к тебе бросилась, и спустя миг главный всех отогнал... Все, тебя связали, в повозку бросили...На тебя желающих много - красивая ты, и дерешься. Интересно им...' - и чуть слышно, со стороны раздалось: 'Девку похоже для наместника готовят,...или Лэнга. Давно у них забавы не было'....
      Со скрипом отворилась дверь; на деревянный, истертый пол бросили, как собакам, миску...Все тихо завыли; оказалось, это знак - за кем-то скоро придут... На брошенную миску смотрели затравленно, полубезумными глазами; но мне было не до эмоций. С усилием, дернувшись, я смогла сесть; зубами вгрызаясь в пеньку, едва их не сломав, я ослабила узел...И сдирая кожу, вытащила ладонь. Не думать, не чувствовать - а в животе кишка бьет по кишке; дотянувшись, и игнорируя взгляды в мою сторону, я схватила миску...Потом, я буду переживать потом, думать, страдать, а сейчас мне нужны силы! Чтобы выжить, добраться до Аравелы, и с ее помощью или без оной, но попасть в Хайтенгелл... А вот дальше, сжав зубы, глотая безвкусную жижу, думать я себе не дала...Иначе конец - мне, причем во всех смыслах...
      ....И слышится вдали приближающийся топот копыт. Чувствуя взгляды со всех сторон, вдруг вспомнила о кинжале...Который воткнула в землю перед потасовкой...и который...Твою мать! Я идиотка, полная - я его что, там и оставила?! Не может быть...Свирепо моргая глазами, всеми силами сдерживалась, чтобы не завыть... Стиснув зубы до скрежета, всмотрелась в людей - вжавшись в деревянные стены, с бледными неподвижными лицами, в изодранных одеждах они сидели, словно ожившие мертвецы, и такой веяло от них запредельной безнадежностью, что вконец стало невыносимо...
   В открывшейся с грохотом двери показался стражник; кривая ухмылка исказила его хмурое, обветренное лицо. Все съежившись, затихли - и в этой мертвой тишине стал слышен смех подъехавших господ. Как ножом по сердцу... "Вставай, давай, шваль!" - адресовалось уже мне и сопроводилось ударом сапога по ногам; сжав зубы, вытерпела. Схватив меня за шиворот, он поволок к двери...Закусив губу, собрав все силы, я старалась не зареветь, старалась просто не начать орать - но страх, дикий страх уже пробрался мне в душу. И сердце заболело, отбивая бешеный ритм. Распахнув дверь, он с силой швырнул меня наземь...
      Яркий свет нещадно обрушился на меня; на мгновение потерявшись, со всех сторон услышала прищелкивания, и спор - кто начинает первым... Не помню точно, что делала в эти страшные мгновения; тяжело и отрывисто дыша, я молилась. Ледяными, непослушными руками потянулась к кулону; отчаянно сжав его, почувствовала тепло, непонятным образом разлившееся по телу...Дышать стало легче. Приоткрыв глаза, я замерла...Воздух будто 'плавал' перед глазами - пылинки, частички пуха от пролетевших в вышине птиц, и солнечные блики, запутавшиеся в невидимой глазу воздушной массе. Не моргая, разглядела большую, с вырубленными деревьями, поляну; у самой кромки леса сооруженный добротный навес для лошадей; чуть дальше натянуты шатры - они тут, видать, основательно... Вот и охотники: самые разные, блин - но все, как один, твою мать, в дорогих охотничьих костюмах, в шляпах с перьями, дымящие своими трубками. Двое о чем-то, кажется, спорят - один медленно-медленно водит кулаком перед носом готового взорваться собеседника. Из-за поворота, с ошметками вылетающей грязи из-под копыт лошадей, вязко показался отряд всадников - и дико сдавливается мое сердце, и практически дышать нет воздуха!! Потому что вижу их главаря...
      Навернулись слезы на глаза - вздрогнув, я моргнула и интуитивно съежившись, услышала и приветственные крики, и топот копыт, и улюлюканье со свистом - и резкий удовлетворенный вопль, рвущий душу: 'Вот она, гнида! Попалась, дрянь! Ну, все, руки-ноги выдерну, землю жрать заставлю! Я сказал - и слово мое твердо' - Лэнг, свирепо ухмыляясь, расталкивая всех, направился ко мне, на ходу вытаскивая кнут. По мне словно прошел мороз; зубы стучали, рискуя раскрошиться. Сердце практически выпрыгивало из груди; ноги почти не держали... Холодно, как же мне холодно...И мысли панические вяло текут - не смогу я ничего, сил нет, даже на попытку, просто на попытку...
      Всхлипнув, руками ухватилась за кулон - а он теплый! И будто говорит - 'ну чего ты раскисла?! Будто раньше жизнь сахарная была, а? Давай, всплакни чуток, пожалей себя, а потом соберись, вздохни поглубже, и как говориться 'вперед, и с песней''. Вспомнился Хайтенгелл, девчонки, служба, Джон...Твою мать, неужели правда не осталось сил - и я больше не увижу его, их!! И проклятия рвутся изнутри, и некстати припоминается Сэра, будь она неладна; всплыло в памяти и напуганное, бледное лицо Вэй...И что-то щелкнуло внутри - попытаемся, надо попытаться спастись...Паника, извиваясь, исчезла в недрах моего сознания; стиснув зубы, с хрипом, исподлобья взглянула на охотников... Сгрудившись вокруг споривших Лэнга-гада и какого-то старикана, они образовали круг. А я наконец начала думать - рассмотрела посты; очень часто, очень вооружены. Значит, ждем...и случай должен подвернуться...Должен, мать его!
      Значит, я дичь? Ох-ох...Тяжеловато придется, но черт, а когда было легко? Жаль, оружия нет; но, похоже, я скоро дойду до той точки 'кипения', когда станет все равно, чем и как убить тех, для кого чужая жизнь превратилась в прихоть. В жестокую забаву...Перед глазами плывут круги; сердце сжавшись, напряженно молотит; но я знаю - уж если погибать, то обязательно с компашкой гадов - и вот это я себе обещаю! Клянусь!!
      Тем временем, Лэнг, выкатив брюхо, о чем-то бешено жестикулировал с этим седым стариканом. Тыкая в меня пальцем, брызжа слюней, доказывал, что он первый и единственный, кто имеет на меня права... Смысл их препирательств был банален - Лэнг нарушил очередь охотников; и пытались ему втолковать, что могут донести наместнику о некультурном поведении данного субъекта. Офигеть...И шепот слышу отовсюду - что, если он будет охотиться, как всегда - другим мало что достанется. И обеспокоенные возмущения, что они тоже хотят быть первыми...Боже, держись, Еле! Надо держаться...Неожиданно все закончилось - 'Тебе, девка, оказана большая честь! Господин Лэнг и господа Шарда и Мангейт со своими людьми будут охотиться на тебя! Для тебя, чернь, это великая честь! Времени тебе двадцать минут, обычно даем полчаса - но уж больно господин Лэнг рвется...' - и противно хихикнув, старикан поднял руку: 'Выпускаем пташку...Ненадолго...Лэнг, не забывай про мою долю...'
      И пошел обратный отсчет...для меня. Сжав напоследок кулон, у Всевышнего попросила помощи. Увидела стройную шеренгу строящихся людей с собаками; показался высокий мрачный человек в коричневом камзоле, с белыми холеными руками, крутящими трость...Опустив ее на землю, он что-то, похоже, нажал - из конца трости вылетело довольно длинное лезвие, сверкнувшее яростным светом на солнце...Для кого представление? И вздрогнула, уловив его холодный, стальной взгляд. Для меня, ясно...
      Итак, Лэнг первый, за ним выдвигается этот тип... А третий где? Вопрос остался открытым...
      Пора - и я бросилась бежать; маневрируя между разросшимися зарослями, уклоняясь от торчащих веток, бежала. Похоже, углубляясь в лес...Громадные вековые деревья со всех сторон, настил из опавших листьев оказался болотом, куда с руганью я провалилась по самое колено. Пока выбиралась, сбила 'дыхалку'. Бороться с мошкарой было реально некогда... Добравшись до непроходимой чащи, с прерывающимся дыханием, с жутко колотящимся сердцем, оглянулась...Растянувшись в длинную цепочку, они бежали, выпустив вперед собак. И скалились в улыбках. Градом с меня катился пот; помогая себе руками, пробиваясь между торчащим сухоломом, слыша треск рвущейся рубахи, едва не потеряла обувку и зацепившись штаниной за сук, рухнула на колени. Сердце барабанит где-то у горла, дыхание не восстановить, и хреново очень... Вглядевшись вперед - почти заскулила...Припомнились слова Вэй: 'знаменитая роща Конаклоса' - роща, не лес!! А впереди, далековато, правда - мне навстречу бежали люди... Третьего.
      Возник страшный в своей простоте вопрос - куда бежать? Бросилась направо - и через короткое время под ногами зачавкала жижа; впереди заросли камышей - болото... Может, налево - и опять теряю драгоценные минуты - тоже болото! Зажав рот рукой, тщетно старалась подавить панику. Она взвилась, как сумасшедшая! Позади слышен лай собак и хруст веток под сапогами - а впереди добавляется еще и шум от копыт лошади...
      Ноги мои подкосились; какое-то время я сидела, задрав голову, и бессмысленно глядела в небо, мелькающее среди макушек лиственниц...Тяжко вздохнула - роскоши сидеть, глядя в небеса, у меня нет. И сердце сдавило; что ж, видно судьба у меня такая - и с дрогнувшей душой отломав длинную, крепкую ветку, стала ждать. Недолго ведь осталось... Хорошо хоть - одна я, без Вэй; горечь захлестнула меня - ее впутала, жила бы девчонка спокойно, не тужила, да и себя спасти не смогла...Что ж, будем драться, до последнего, иного пути нет - а там уж как получится. Эх...
      'Еле...' - я вздрогнула так, что лишь ухватившись рукой за ветку какого-то куста, удержалась на ногах...Дико оглянувшись, увидела или мне уже кажется - от паники и безысходности, рыжие волосы, мелькнувшие среди деревьев. И сглотнув, не думая, кинулась в самую топь...Едва ли не бегом пробираясь меж зарослей и кустарников, запыхавшись, остановилась, прислонившись к осине. Где она? Или мне померещилось?? И лишь остановившись, дошло до меня - здесь же должно быть болото!! Непролазная топь... А ничего нет! Вот, ...а оглянувшись назад, оказалась способна лишь на одну реакцию - широко открытый в изумлении рот - позади узлом переплетенные ветви, бурелом, заросли и ...болото!
      Практически окаменев, в мои мозги все же вкралась тихая мысль - Сэра, она все-таки...Наверняка она! Но ведь зараза рыжая, на глаза так и не показалась ведь... Прибила бы, если б могла. В голове зашумело - ощущение, что я не одна, что она рядом и смогла помочь мне, вдарило в голову...Вернее, снесло башку. Полностью! Очень сильно, аж душа занемогла, но очень сильно захотелось...крови! Настоящей крови...
      Сжав руки в кулаки, пыталась прийти в себя - но не смогла. Желание отдубасить кого-нибудь вспыхнуло так, что словно огонь по рукам пробежал...Сэра! Знаю, я идиотка, дура, да видно уж не поумнеть мне! Мне нужно! Туда! Сильно! Добавить нечего - я рванула назад...
      Пробираясь меж ветвей, которые как-то расползались, суживались что ли, внимание на это старалась не обращать. Потом, это все проясню потом, не сейчас - добравшись до 'места встречи', практически столкнулась с одним из них. Не успел он, короче, воспользоваться арбалетом, кинжалом - со всей дури шандарахнув его веткой по лбу, напоследок врезала по солнечному сплетению. Покачавшись с донельзя изумленными глазами, с хлынувшей кровью из носа, он не упал, а как-то просто осел на землю...Разоружив его, упала ничком и откатившись под пышные ветви зарослей, затихла. Охотники мелькали меж деревьев, страшно ругаясь на причудливо разросшиеся, густые ветви дубов и торчащие коряги. Вот один в позе суслика, прислушиваясь, замер недалеко от меня - им я и занялась...Привстав на колено, скрытая зарослями, я натянув тетиву, прицелилась. Он с треском, взмахнув руками, обвис на кусте можжевельника...Шум услышали - со всех сторон, казалось, ринулись охотники. Что ж, пора уносить ноги. Целясь из арбалета, еще двоих ранила; мне капитально мешали ветки. Им тоже. Пригнувшись к земле, держась ближе к зарослям, я отходила. Яростный крик злобы указал, что наткнулись они на своих...
      Выпустив напоследок последнюю стрелу, пятясь, оглядываясь назад, преодолела первый ряд камышей. С радостью чуя твердую под ногами почву, кинулась вперед, маневрируя меж зарослей. За мной гнались; несколько раз острие кинжала вонзалось в ствол дерева рядом со мной - я ускорилась. Раздавшийся сзади злобный вопль напомнил о болоте, кто-то похоже увяз. Ухватившись за ветку, тяжело дыша, закинула пустой арбалет за спину, кинжал заткнула за веревку - и оглянувшись, вновь замерла. Густо и плотно переплетенные ветви зарослей вперемежку с низко растущими корявыми деревцами спасли меня от стрел и кинжалов. Рядом на поверхности почвы образовался пузырь - твердая почва исчезала, уступая место законному болоту.
      С колотящимся сердцем, не верящей душой, я продвигалась дальше. Непостижимым образом освобождали мне путь заросли, пригибаясь к деревцам; ветви прижимались к земле - и образовался просвет; вдали стал виден деревянный, крепко сколоченный навес для лошадей. И сами лошади, мирно пасущиеся...Внутри все дрожало, зубы от напряжения свело - до крови закусив губу, с хрипом, со сжатыми кулаками, с рыданием, подступившим к самому горлу, добежала до высоченных лиственниц и упала... Нельзя! Еле, поднимайся! Надо потерпеть! Давай же!...
      Мельком пробежав глазами по лесу, нигде рыжих волос не заприметила - где же ты, Сэра?! Сквозь траву просматривалась поляна; срочные сборы оставшихся охотников, стражников малость поубавилось - поляна немного опустела. Лучшего шанса не будет... Надо рисковать! Надо, черт возьми!! И вспомнился разговор с Мел, и словно нож по сердцу - девчонки! Увижу ли я вас еще...
      - 'Мел, ты ничего? Выдержишь?'.
      - 'Еле, есть волшебное слово...'
      - 'Какое?'.
      - 'Слово надо'.
      Что ж. Вздохнув поглубже, начала продвигаться. От дерева к дереву, где бегом, где ползком - добралась таки я до лошадей. И нарисовался 'фрукт', молоденький, с подстриженными усиками, в ботфортах, вытащивший шпагу и играющий солнечными 'зайчиками' на лошадиных гривах. Смотреть на сие представление времени не было - возникнув у него за спиной, и щелкнув по плечу, сильным ударом вырубила его. Прихватив шпагу, на секунду обернулась - поляна заполнилась яростной руганью старикана и возвращающихся охотников, грязных, мокрых, в болотной тине, и в потрепанных камзолах... Мало им, сволочам! А мне бы поторопиться... Присев возле лошади, дабы не заметили, отвязав одну из них, накинув на морду валявшийся в кустах полотняный мешок из-под овса, чтоб не заржала, тихо стала уводить...
      Скрывшись за деревьями, вскарабкалась на нее. Седла нет... - да и черт с ним! Ладно, лучше как говориться 'плохо ехать - чем хорошо бежать'... Доскакав до кромки леса, услыхала свирепый вопль, прогнавший все мои мысли, кроме одной - сматываться! Кто-то точно наткнулся на усатика...Ох.
      Сжав зубы, я мчалась вперед, не разбирая дороги, едва удерживаясь на коне, а сзади по ушам 'били' дикие вопли о расправе...Ощущение, что душа 'ушла' в пятки - вполне реальное, чувства обострены до предела, и до дури хочется взвыть. Просто заорать от усталости и напряга... Но в памяти всплыло название - Алонр! Точно. На мгновение зажмурив глаза, прижавшись к холке лошади, не выдержав, я всхлипнула.... Выдержу ли? Но надо выдержать...Надо, черт тебя дери, Еле. Панику отставить, усталость забыть - мне нужно в город! А если что-то случилось с Вэй, и мы не встретимся?! Ну что за идиотские мысли?! Хватит! Вздрогнув, с трудом, я смогла переключиться - сейчас важно узнать дорогу...Лирика потом....
      У кого же, черт возьми, можно узнать дорогу на Алонр?! Кругом ни души...А вдали уже слышу, твою мать! Слышу нарастающий шум копыт по утрамбованной земляной дороге! За мной, наверняка! Не иначе...И ринулась я вперед, и плевать куда... Вылетев на пригорок, увидала лесок небольшой, речку; вдоль нее, чуть ниже по течению, сквозь стволы деревьев разглядела деревню...Внутри щелкнуло - деревня, значит люди! Можно узнать дорогу!
      Подняв кучу брызг, проскакав речку, направила лошадь к первому двору с крепким сколоченным забором; никого. Попавшийся бегущий мальчишка, прокричал по ходу, что жители на площади собираются казнить какую-то 'дьяволицу'. Что-то внутри щелкнуло - но что, понять пока не смогла...'А площадь то где?' - успела спросить у почти юркнувшего в щель забора мальчугана. 'Там вон...' - неопределенно махнул он рукой куда-то в сторону. Вот примерно туда я и поскакала; впрочем, искала недолго. Несколько дворов, и она, площадь... На ней столпился народ, пара мужиков в тужурках, подпоясанных бечевками, кого-то держат... Длинный плащ, связанные сзади руки, на голову накинут капюшон...Слышу в отдалении нудный, монотонный голос: 'За мор скота, за засуху, за гибель пшеницы - казнить блудницу! Дьяволицу! Казнить!'. Толпа выдохнула одобрение. И дергающееся тело поволокли к виселице... Как-то холодно становится внутри, и сжимается душа в первобытном ужасе, и кровь бешено несется по жилам - это Вэй! Почему?! Почему, расталкивая людей с серыми, мрачными, угрюмыми лицами, мокрой рукой лихорадочно нащупывая шпагу, вытащив ее из-под веревки на штанах, протискиваюсь все ближе и ближе к деревянному постаменту, и меня не остановить! Почему? Потому что знаю, что это она. Вэй! И назад пути нет, выбор сделан...Спасти любой ценой.
      'Куда прешь? Глаза разуй! Люди здесь стоят!'. 'Тебе чего, жить надоело?!'. Ага, и тебе тоже... Что-то опять происходит с моим зрением - мрачные лица со всех сторон, собираются что-то делать, и явно нехорошее...Вот только вижу я все медленно-медленно; и как рука поднимается, потрясая кулаком, и сбоку кто-то ручищи свои огромные тянет к шпаге - но слава Богу, дошло до меня, что делать. Нырнув под столпившиеся тела, стараясь не моргать, через миг руками коснулась деревянных ступенек и в рывке, подпрыгнув, оказалась наверху. 'Вэй!' - за этот миг не жалко ничего; обреченные, безжизненные синие глаза полны слез, и не только у нее... Кинжалом разорвав веревку на руках, слышу всхлип девушки - и не выдерживаю сама. Уже моргнув, понимаю, что все пришло в движение - недоуменные восклицания сменяются разъяренными криками жаждущей крови толпы... 'Вэй, на лошадь! Быстро!' - прокричав, со шпагой и кинжалом принимаю боевую стойку. 'Убью! Назад! Я сказала назад!' - но толпу уже не остановить. Возмущение задних рядов толкало передние вперед, на меня.
      Я отступала по постаменту и в панике искала путь спасения. Если накинется толпа, разорвут в два счета. Это ясно, как божий день...Твою мать! Что делать то?! В голове ну ни одной здравой мысли - одни лишь междометия...Ну, успокою я пыл двух-трех человек, а дальше?! А дальше меня банально сметут вместе со шпагой, кинжалом и боюсь, постаментом...
      И вдруг воздух будто застыл - что такое?? Возмущение испарилось, оставив бледные, восковые, страшные лица с красными, багровыми пятнами; через миг, сталкиваясь лбами, с проклятиями, с рыданиями, все понеслись прочь. В полном ступоре, едва дыша, по-прежнему крепко сжимая шпагу, я окаменела - что за фокусы... А до слуха донесся вопрос, заданный жестким стальным голосом, при этом приглушенным... 'Какого черта ты здесь делаешь? Я оставил тебя рядом с Алонром. Что произошло?'. Во-во, и мне интересно узнать, какого черта...Обернувшись, едва не рухнула от неожиданности, конкретно сдавило горло - отряд гвардейцев наместника во главе с их командиром, Теранто! Ёшкин потрох, не сказать - да скажешь...
      Теранто, в свою очередь, несколько озадаченно поглядев на меня, с сомнением в голосе, спросил: 'Вас отпустили?'. Ага, десять раз... 'Нет, убежала я...По болоту, повезло просто'. Никогда в жизни не видела более ошарашенного лица: 'Вы уверены? Ничего не путаете?' - а взгляд уже цепко скользил и по шпаге с кинжалом, и по лошади, приведенной за уздечку юным белобрысым гвардейцем. 'Уверена, за мной гнались, я пробиралась по болоту, не знаю как - но выбралась'. 'Если предположить правду в ваших словах, то вы ... свободны. Просто этого не может быть! Вы прошли болото? Невероятно...Никто и никогда...' - замолчав с необъяснимым выражением лица, повернувшись к Вэй, немного сварливо вопросил: 'Ответа от тебя я так и не дождался! Что ты тут делаешь?'. Она смотрела на него странно... Лицо исказилось в злой усмешке, а в синих глазах теплота переплелась с отчаянием и ужасом - с трудом разлепив рот, она прохрипела: 'Люди ненавидят тебя, они плюют тебе вслед...Проклинают! Повсюду! Тебе же все равно, кого уничтожить! Ты не смотришь, кто перед тобой - стар или млад. Где твое сердце?! Ты словно камень, исполнительный молчаливый камень! Ты забрал у людей право быть людьми. Жители этой деревни были у главы Алонра, пытались объяснить, что несколько дней тому назад отряд капитана Теранто забрал у них все, подчистую - и просили дать им зерна, чтобы хоть было что сеять! Почему им отказали? Почему ты с готовностью согласился стать надсмотрщиком?! Им сказали, что они просто мало работают, ленятся... В страшном отчаянии, выйдя за ворота города, увидели твой отряд и нас - точнее, как ты помогал мне спуститься с лошади...- замолчав, словно нехотя выдавила, - горе застило им глаза; они схватили меня, мстя тебе...Все мои попытки объяснить - кто я и что я, пропали впустую. Они желали лишь одного - причинить боль тебе! Твой отряд приехал бы для надзора, а тут я, повешенная...Неужели ты не понимаешь, до чего ВЫ довели людей!' - закрыв лицо руками, Вэй зарыдала....
      Капитан гвардейцев молчал, словно окаменев. Рукой в перчатке, морщась, дотянулся до лба. Побледневший, выдавил: 'Я солдат, военный, я присягал на верность наместнику Гонду...' А меня что-то сковало, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть. Подойдя к Вэй, неловко протянула руку, всеми фибрами души желая успокоить...И тогда лишь дошло, что не слышу я более приближающегося топота лошадей, но сил свободно вздохнуть уже не было. Уткнувшись мне в плечо, Вэй плакала; худенькие плечи вздрагивали. Появилось странное чувство, что ледяной ком выпустил таки мое сердце из плена... 'Обещай, что не применишь к ним силу! Обещай! И довези нас до Алонра, если можешь' - прохрипела Вэй. 'Посмотрим. По коням!' - раздался крик Теранто, и огнем сверкнули серые глаза. А до меня дошло... Озадаченно про себя хмыкнув, неожиданно поняла.... Ё - моё, вона че... Глаза его, потемневшие, и цвета не различить, смотрели на Вэй так пронзительно и пристально, что сразу вызвали жгучее желание вызвать эту синеглазку на разговор...
      Не получилось - гвардейцы беспрекословно подчинились своему командиру, и без промедления наша кавалькада тронулась в путь. До Алонра мы доскакали сравнительно быстро, так же быстро стало темнеть... На восклицание: 'Дальше мы сами!' - услышали: 'Хватит глупостей! Куда теперь?'. 'До Шеба, потом вдоль реки...' 'Там же горы начинаются'. 'Туда и надо'. Окружающая местность плавно теряла свои контуры, превращаясь в серое безмолвное пространство. Вэй с капитаном впереди, потом я, за мной следом в развевающихся плащах гвардейцы...
      Ни конца, ни края нашим злоключениям... Совсем пав духом, ощущая 'бунт' живота, и всего кажется, тела, сникла окончательно. Я искренне была рада Вэй, но я ни на йоту не приблизилась к своей цели - Хайтенгеллу! И чуяло мое сердце, как-то чуяло, что каким-то непонятнейшим образом я лишь отдаляюсь от него!! Твою мать! Да надоело все! Достало до чертиков! Собираясь пореветь над судьбинушкой, заметила мерцающий огонек вдали. Прокричав Вэй, прояснилось - туда путь и держим.
      Огонек все ближе...Мы доскакали - огонек оказался факелом, и держала его старушка на вытянутой вверх руке, в длинном черном одеянии, с чепчиком на голове... 'Заждались уж...Что ж так долго, мы...' - и осеклась, увидев все наше сборище. Капитан гвардейцев неожиданно стал выглядеть не лучше самой старушки; лицо исказилось, в глазах полыхнула ярость - сглотнув и бросив на Вэй свирепый взгляд, он молча развернулся и стремительно вскочив на коня, скомандовал отряду выдвигаться...
      Подойдя к Вэй и собираясь спросить: 'Какая муха его укусила? Что это с ним?', с изумлением увидела, что ее саму трясет не по-детски; на лице страдальческая гримаса и желание, похоже, грохнуться в обморок... 'Вэй - самой что-то становится нехорошо, - объясни в двух словах! Что произошло?!'. 'А ты не поняла?' - сквозь стиснутые зубы пробормотала она с таким лицом, что теперь я уже судорожно сглотнув, ощутила себя полной дурой...Вот где, оказывается, требуется мужество - отрицательно помотать головой, когда чувствуешь нетерпимый взгляд...'Еле, это он!!' - закрыв лицо руками, она покачивалась. 'Что он?' - ничего не понимая, выдавила я. 'Его отряд...черт, почему я раньше не сообразила, и должен был, по всей видимости, арестовать монахинь и Аравелу. Он узнал Весту'. Тихий голос монахини прервал Вэй: 'Надо идти. Настоятельница ждет'. Всхлипывая, Вэй мотнула головой: 'Пошли'...
      Я решила уточнить: 'А ты сама его раньше не видела?'. 'Нет. Я ж набегами, подолгу с ними не жила... Хотя постой! Ведь видела один раз, издалека, наместник зачем-то к настоятельнице приезжал, вместе с ним свита была и гвардейцы. Меня перед этим в деревню отправили, за продуктами. Ох... Что ж теперь будет то? Сейчас как посмотрела - на него, на Весту, так меня передернуло всю! Поняла я, чей отряд за Аравелой ездил! Боже! Веста, ты узнала его?! Да?'. 'Да, Вэй. Девочка, поговорить мы можем и в доме. Идем скорее'. 'Вэй, но если бы он намеревался арестовать твоих монахинь с Аравелой, он не ускакал бы, наверное. А взял бы всех под арест'. 'Наверное...' 'Вэй?'. 'Взгляд у него страшный был, словно мертвый...Наизнанку меня вывернул, сердцу больно...'. 'Мне жаль. Вэй, послушай, а...топать далеко?'. 'В том то и дело, что нет. Найти нас запросто...Боже, ну почему я так сглупила?' - стенания Вэй прервал тихий голос монахини: 'Надо торопиться'.
      Чуть пройдя по густому лесу, почти уткнулись в мохнатые ветки зарослей; отодвинув их - перед глазами вспыхнули огоньки множества свечей - оказывается, Вэй впереди меня открыла дверь; нас встречало несколько женщин со свечками в руках. За дверью оказался двор, по нему мы прошли в дом. Чуть позже выяснилось - вокруг дома давным-давно насадили частокол из веток какого-то дерева; они пустили корни и разрослись, пустив со временем молодую поросль. Получилась естественная защита - в лесу лес...
      Нас завели в небольшую, уютную комнату, где нас встречала женщина средних лет, в светлом бежевом платье, белом чепчике, из-под которого выбилась прядь светлых волос. Точнее, встречали не нас...Встречали Вэй. 'Аравела, познакомься, это Елена. Она хорошая, помоги ей, ладно. Она пыталась добраться до Деновии, но не смогла перейти границу. Ты можешь...' - и замолчала; я бы тоже замолчала - эта настоятельница выглядела по меньшей мере странно. Впившись в меня своими ясными глазами, шептала: 'Ты не должна быть здесь. Не должна...Это неправильно, это невозможно. Ты не могла изменить...Я не понимаю, не понимаю. Если только...Но как? Как она смогла узнать...О Боже, значит уже скоро...' - невидяще уставившись куда-то в стену, она дышала. Переведя взгляд на Вэй, слабо улыбнулась, и дрожавшим голосом проговорив: 'Прошу всех садиться', - вышла из комнаты...
      По комнате пронесся чуть слышный скрип - все переглядываясь, тихо уселись на деревянные стулья. Села и я. Несколько монахинь, непонятного возраста, облаченные в длинные темные одеяния, с четками в руках обозревали меня как заморскую диковину... Внутри, помимо воли, закипали нервы; реально боялась сорваться и наговорить и им, и их настоятельнице чего-нибудь лишнего. Я ведь не железная, возможно иногда деревянная, но человеческий свой предел, я в принципе, исчерпала. Посмотрев на Вэй, ощутила страшный прилив зависти - она хоть и выглядела измотанной, но при этом уже казалась вполне удовлетворенной. И слезы отступили, появилась злость; захотелось просто врезать, куда-нибудь, во что-нибудь - чтоб физическая боль заслонила внутреннюю. Эх...Но тут появилась настоятельница Аравела. Она была несколько бледна, с потухшим взором, и слабой улыбкой. Обняв Вэй, искоса взглянула на меня; ну, и чего ей надо? Я и так чувствую себя скверно, не в своей тарелке, так еще взгляд этот - пронизывающий, любопытный, острый как лезвие, вконец лишил меня самообладания...
      'Не нравлюсь вам - не смотрите! Мне просто нужно попасть в Хайтенгелл, но я не могу! Не смогла, черт возьми! Вэй сказала, что вы все знаете...Так объясните мне, какого лешего я границу не смогла перейти?!' - меня затрясло. 'Тебя ведь не только это интересует, правда? Угомонись...Мне тоже нелегко... Вы здесь обе! А я не могу...- горестно замолчав, сжимая и разжимая руки, она потерянным взглядом обвела всех присутствующих, и с трудом продолжила - 'понимаешь, ты не должна быть здесь! Сейчас здесь ты быть не должна! Мы ждали Вэй, но с другим человеком... Но если ты здесь, значит что-то произошло, какие-то фатальные изменения...' - и замолчала вновь, внимательно всмотревшись в Вэй. 'Господь Всемогущий, вы же голодные! Ох и дура я старая. Идемте!' - всплеснув руками, вскочив со стула, быстрым шагом направилась к темным дверям...Все двинули за ней, я помедлив, тоже...
      Я не должна быть здесь? Это как? А где, черт вас всех дери, я должна быть?! Из глаз брызнули слезы - зло смахнув их, заскрежетала зубами. В голове шумело, перед глазами вдруг все 'поплыло'; отступившись, я оперлась о косяк... 'Еле, ты чего?' - дернув меня за рукав, Вэй, нахмурив брови, покачала головой - 'Что-то ты мне не нравишься. И кстати, не бойся ты их, не тушуйся, они нормальные, поверь. У меня к Аравеле тоже есть вопросы - самое главное, почему раньше, как бы я не старалась, я ничего вспомнить не могла, а с тобой... Я камнепад вспомнила, двух старцев вспомнила, они со мной были, но кто они - не знаю; и знаешь, деталь какая всплыла - у одного на левой руке безымянного с мизинцем пальцев не было. Треск потом, шум помню - а очнулась будто от голоса, говорил он мне что-то, но что, пока не помню...' - потянув меня за руку, по узенькому коридору мы стали догонять ушедших вперед монахинь.
      В голове застучало... Что-то кольнуло меня, что-то из сказанного Вэй всколыхнуло память... Пытаясь сообразить, неожиданно в голове вдруг возник чей-то негромкий разговор:
      - '... нет, дорогая, это слово одно из немногих, имеющих два значения. Просто одно из них устаревшее и уже давно не употребляется - 'дарующий счастье'; в ходу же распространенное значение - 'маг королевских кровей, способный дар свой передать потомкам'.
      - 'А еще какие есть?'
      - 'Ну, как я погляжу, тебе стало интересно - ну слушай...'.
      'Еле!! Ты уснула, что ли?' - резанул по ушам сердитый возглас Вэй. Как оказалось, я стояла, прислонившись к стене... 'За стеной, что там?' - мотнула я головой. 'Там комната чтения, Аравела у нас большой мастак по части книжек. Пошли скорее. Есть охота'. Из коридора, освещенного свечами, мы попали в небольшую светлую комнату, с накрытым белой скатертью столом и стульями с высокими спинками. Внесли большой подсвечник, поставив его на середину стола. Всё вдруг заиграло другими красками, разгоняя мрак...
      Мне же припомнилась Мария Кларк, Инель, ребятишки, наша полуразрушенная кухонька и чудом уцелевшая печка. Невольно вздрогнула - как же мы помещались там, все... 'О чем задумалась? О принце на белом коне?' - сидящая за столом, Вэй с иронией смотрела на меня. 'Нет, просто думала о людях, спасших меня от смерти и ставших мне близкими...'. Ирония исчезла, сменившись горечью: 'Все же у тебя есть воспоминания, не ранящие тебя. Они есть, цени это...А я не люблю вспоминать детство, безрадостное оно у меня было, страх преследовал постоянно... Сон в муку превращался. Часто замок снился красивый, а потом камни огромные падают и падают...С криком просыпалась. Камнепад, как оказалось, не детский ночной кошмар, он действительно был. Может, помнишь, я говорила про имя Освальд, всплыло недавно в памяти - и знаешь, что я теперь точно знаю - этот человек как-то связан с замком! Но как, тема отдельная... Память стала возвращаться, кусками...Я всегда считала, что как только я смогу хоть что-то вспомнить, мне станет легче, уйдет боль, страх исчезнет, сжимающий внутренности до адской муки,...но я ошиблась, легче не стало' - закрыв лицо руками, она затихла... Наконец глухо вымолвила: 'У меня даже документов нет, так что дожить до старости шансов мало; точнее, дожить на свободе до старости - шансов мало. Их почти нет... Рано или поздно будет рейд, и нас схватят. Возникнет резонный вопрос - кто я такая? Не знаю...В свое время монахини наотрез отказались вести меня к переписчику Алонра... Почему? Тоже не знаю...Но кое-что я все же слышала - у переписчика всегда оттирается один из людей Гонда, в руках он что-то держит, и если этот предмет засверкает, то человек назад уже не возвращается...' - в комнате воцарилась тишина - в дверях стояла Аравела с котелком, пар из которого в миг вышиб все мысли из головы.....
   Картошка, мм-м, вкуснее ничего не видела! Несколько минут тишину комнаты нарушали лишь жевательные звуки с бульканьем воды. На меня махом навалилась дремота; ведя неравную борьбу с закрывающимися глазами, все-таки выдавила: "Если не секрет, кого вы ждали с Вэй?". "Это не секрет. Просто ты ее не знаешь. Эта девушка-телохранитель. Ее зовут Сэрок..." "Как? Сэрок? То есть, Сэра?" - и сердце рвануло ввысь, не могу вздохнуть, а перед глазами рыжие волосы, мелькающие среди деревьев... Аравела озадаченно, растерянно моргнув, внимательно взглянула на меня... Вэй, перестав жевать, уставилась тоже. "Она что, знакома тебе?" - чуть слышно проговорила настоятельница. Я кивнула и быстро поведала про мои метания по болоту и ее спасительное вмешательство; вспомнила и другие наши встречи. "Вот оказывается как... Позор моим сединам... Не догадаться о простейшем! Но...как же она смогла найти тебя?!" - и замолчала, напряженно что-то обдумывая. А меня надо было искать? Зачем? Встретившись глазами с Вэй, неожиданно резко сдавило сердце - в ее прищуре синих глаз вдруг почудилось что-то такое до боли родное, что на миг потрясение накрыло меня с головой...С трудом вздохнув, и разжав сведенные пальцы, я прикрыла глаза. Нестерпимое желание узнать, вспомнить, понять вспыхнуло во мне с такой силой, что негромкий голос Аравелы вызвал лишь глухое сильное раздражение... "Елена, слышишь меня, тебе много сил понадобится, впрочем, и тебе, Вэй..." - с улыбкой пододвинув нам тыквенную кашу в горшочке, она добавила: "Ешьте хорошо, за стол теперь не скоро сядете. Дамы, приведите себя в порядок! Поживее. А вы, девочки, слушайте...Времени в обрез. Начнем. Кратко перескажу события, произошедшие в Лучезарном Королевстве". Что? Да на кой они нам сдались? Но под взглядом ее ясных, будто все понимающих глаз, бузить перестала...
      "Нашим Королевством управляли король и королева Лучезарные. Военный министр Гонд был и поверенным, и правой рукой, и большим другом Короля...Все было хорошо. Но однажды все изменилось. У Гонда появилась могущественная союзница, пообещавшая ему власть - она взялась уничтожить детей Короля, а Гонду надлежало произвести захват Королевской резиденции с помощью верных ему войск. Удар по детям она нанесла в запрещенные дни, то есть в договорные мирные два дня, а Гонд напал на резиденцию... Король Флориан с горсткой преданных ему стражников до последнего оборонял лестницу, соединяющую замок и башню, где укрылась Королева Гортензия. Король был убит капитаном гвардейцев, кинжалом в сердце...Оборону башни держали десять человек, десять стражников, погибших как герои. Но они смогли дать Королеве Гортензии время - спрятать пророчество, и защитить замок. В миг, когда в тайную комнату башни ворвались гвардейцы, нежное сердце Гортензии не выдержало..." - пронзительный крик монахинь прервал взволнованную Аравелу... Вздрогнув, мы соскочили со стульев; сердце забарабанило, как молот по наковальне, в висках застучало.
      Что за крик, что случилось?? Сжатые руки в кулаки, усталое лицо, на котором вдруг проявились нелегкие прожитые годы - настоятельница Аравела, через силу улыбнувшись, хрипло выдавила: 'Надеюсь, вы сыты? Если да, то я прошу вас лишь об одном - чтобы не случилось, чтобы не произошло, как бы тяжело не было - будьте вместе! Лишь в этом ваше спасение, лишь тогда вы обретете то, что когда-то у вас отняли! Сейчас оставайтесь здесь, так нужно...' - и не сказав больше ни слова, она спешно покинула комнату. Оставив нас в тягостном ожидании...чего-то такого, что должно перевернуть нашу жизнь вверх тормашками...навсегда.
      'Еле, я боюсь...' - голос Вэй сорвался; зажав руками рот, почти без кровинки на лице, она посмотрела на меня испуганным, затравленным взором, и рухнула на пол. Боже, Вэй! Опустившись на колени, под столом я пролезла к ней... 'Ты чего? Что случилось? В каких только передрягах мы не были, выбрались же...Ну, ты чего?' - всхлипнув, она уткнулась мне в плечо... Приобняв ее, зажмурилась сама. Она права, страшно. Действительно, страшно. До моего слуха доносятся разные звуки, и это не только крики монахинь...Но я молчала, лишь крепче обнимая Вэй. Всхлипы становились реже, и вскоре прекратились... А до моего слуха очень отчетливо, очень жутко донесся...топот тяжелых ног, в сапогах... Твою мать! Привстав на колени, развернув Вэй к себе, встряхнула ее. 'Вэй, отсюда можно выбраться?'. 'Нет, Еле, выход только один'. Заскрежетав зубами, слыша наглые, грубые выкрики вторгшихся в уютный дом монахинь людей, я решилась ей сказать...Закрыв лицо руками, она простонала: 'Мы то ладно, а настоятельница, а милые монахини - Боже, помоги...'. И с болью взглянув на меня, тихо, сквозь зубы, пробормотала: 'Это он, я уверена...Он, Еле, Теранто...Больше некому'.
      И раздавшиеся шаги возле двери, как обухом по голове. И разъяренный рык: 'На выход! По одному! Прятаться бесполезно! Всех найдем, со всеми разберемся!' - и через секунду ненормальный вопль: 'Сейчас зарежу вашу ведьму!'. Мои зубы клацнули, сердце замолотило в бешеном ритме; чувствуя отчаяние Вэй, видя ее заплаканные глаза и прикушенные до крови губы, неожиданно вспомнила усмешку Мели, вспыльчивость Лори, преданность Инель, и так дурно мне стало, так плохо, что хоть головой об стену... 'Мы не прячемся! Не имеем такой привычки' - под напуганным остановившимся взглядом Вэй, я поднялась и мрачно уставилась на стражника в серой форме. Судорожный вздох Вэй, сжатые кулаки - она поднялась следом, задвинувшись за мою спину. В комнату втащили бедняжку Аравелу, с заведенными за спину руками; а мой взор притянул подсвечник на середине стола, крепкий, большой...С ним, ого-го, сколько дел натворить можно...Но тут Аравела неожиданно подняла голову и четко, ясным голосом произнесла: 'Елена, не выдумывай, все так, как и должно быть. Наберись терпения, и успокой Вэй'. 'Но, Аравела...' - я осеклась, поморгав глазами; низко опустив голову, не шелохнувшись, она стояла у дверного косяка, а в комнату, весело гогоча, стражники впихивали бледных, растрепанных монахинь...
      В столовую, помахивая тростью, вошел темноволосый незнакомец, в расшитом золотом, камзоле, и довольно потирая руки, скомандовал: 'Поехали! Наместник страшно рад будет, такой сюрприз ему приготовили!'. В глубокую ночь, подгоняемые арбалетами и пинками, пройдя лес, мы оказались заперты в двух повозках... 'Дамы, молитву никто не отменял. Помолимся...'.
      Потом, каким-то чудом пробравшись к нам, Аравела прошептала: 'Я не закончила... Вэй, сделай лицо попроще...Все хорошо будет, поверь! Итак, позвольте, я продолжу - так вот, министр Гонд, запугивая население войсками, задабривая знать золотом, опустошил казну, но оказался у власти. Но вскоре возникла одна проблема, которая оказалась ему не по зубам. Дамы, тихо! Впрочем, никому не по зубам. Замок Лучезарных... Гортензия применила древнейший ритуал первомагов - войти в замок можно, можно находиться в первом парадном зале, где раньше у секретаря записывались на прием к Королеве, а дальше хода нет! Двери все на месте, открыть их невозможно, ни один ключ не подходит, сломать двери нельзя - на месте сломанного куска тут же появляется другой; двери неизменно остаются закрытыми дверями. Попасть любым другим путем невозможно - везде невидимая стена... В народе стал распространяться слух, что на троне сидит самозванец, что сидит он в парадном зале, что дальше пройти не может, и, следовательно, не он должен быть на троне, а истинный Лучезарный правитель, король. Росло недовольство. За короткое время население обложили такими налогами, что в народе начался бунт, заговорили о восстании - все подавлялось оружием и казнями....
      Но вскоре выяснилось одно но... Очень важное. Магическая защита замка и Лучезарного Королевства исчезнет со смертью последнего Лучезарного или Лучезарной, а точнее, светлого Лучезарного мага. Тогда Гонд и его союзница поняли, что дети Короля выжили! - хрипло выдохнув, она практически пронзила нас взглядом - мои руки взмокли, с трудом дался мне следующий вздох, - но как их найти? Найти, чтобы убить, естественно. Тогда Гонд убедит народ в своем праве на трон, а его союзнице развяжутся руки по всем направлениям. И мир ввергнется в хаос...Союзница Гонда в Лучезарное попасть не могла, за просторами Королевства след их терялся - значит, нужны маги в самом Лучезарном, чтобы увидеть следы детей, и где их убежище... В замок стали сгонять всех магов - с требованием открыть все двери, и найти детей. Погнали и меня. Правда, быстро отцепились, я травница, обладаю простейшими магическими способностями, но я не поисковик...Но того, что я увидела, мне никогда не забыть...Там происходила кровавая резня - если маги не могли открыть двери во внутренние покои замка Лучезарных, и не могли найти детей, их уничтожали, забирая силу... Пока понятно?' - выдохнула Аравела, переведя дух. С трудом глотнув, мы зачарованно ждали продолжения... Немного помолчав, она продолжила: 'Сила замученных магов бесследно исчезла, но есть нехорошее подозрение, что попала она прямиком к союзнице Гонда. Но лучше об этом не думать... От магов потом банально избавлялись, поговаривают, тела выбрасывали прямо в море...Что можно добавить, за короткое время были уничтожены почти все маги, лишь некоторым удалось исчезнуть, Гонда прозвали 'лютым', 'нелюдем'. Ситуация обострилась до предела, Гонд на границе оставил небольшие армейские соединения, остальная же армия была брошена на подавление восстаний... Приехав однажды в монастырь, он приказал привезти в замок всех монахинь, не старше двадцати шести лет...Зачем? Не проповедь же ему читать...После его отъезда мы отказались открывать ворота отряду гвардейцев, они уехали, пригрозив вернуться. Мы понимали, что с этого момента на нашей жизни ставится жирный крест... И не ошиблись, смертный приговор был подписан Гондом через сутки...Нас предупредили добрые люди, и мы успели исчезнуть...'. 'Это я виновата, Аравела, это...Теранто, он привел стражников' - с трудом вымолвила Вэй, вытирая рукавом слезы. 'Да нет, дорогая, просто время пришло...' - и резко замолчала; рядом с повозкой, в свете луны четко стал виден силуэт всадника...
      Теранто.... Любопытство вспыхнуло во мне с новой силой - 'Вэй, расскажи, что было, когда меня увезли в повозке?'. 'Ничего...'. 'А поподробнее...'
      'Ну, я страшно испугалась, когда на тебя накинулись, бросилась на стражника, но не добежала. Теранто... он сгреб меня в охапку, отнес в сторону...От тебя стражников отогнал... Потом подошел и усмехнувшись сказал, что когда нас увидел, сердце у него болеть начало. Никогда не болело, а тут вдруг заболело...'. 'Ну, вполне естественно' - негромко проронила Аравела. 'Что естественно?' - уставились мы на нее. 'Естественно, что заболело. Сердце, плененное черной магией, при освобождении начинает болеть, оно начинает чувствовать, оживают эмоции...'. 'Чего? При освобождении? Аравела, объясните наконец нормально'. 'Елена, наберись терпения. Скоро все узнаешь, обещаю'...
      'Вэй!' - она посапывала, уткнувшись головой в колени. Мои глаза вмиг отяжелели; и тут острый локоть в бок и шипение в ухо: 'Ну, слушать будешь'. 'Ты же спишь...' - с трудом выдавила я. 'Не сплю я, думаю все... Слушай, он сказал про сердце и посмотрел так...ну, прям замерла я. Нахмурился потом, сказал, чтоб я с места не сходила, и ушел. Лошадку привел, хорошую... Я сказала, что мне в Алонр надо, позарез. Потом охранные отряды приехали, разобрали людей, страшно было, кричали все. Их били, связывали руки-ноги, и вперед, в колонну. Я смотрела на его непроницаемое лицо, холодные окаменевшие глаза, скрещенные руки на груди, действительно не понимая, как так можно, спокойно, без эмоций, стоять и ждать, пока разберут людей! Он будто льдом стоял закованный! И вдруг обернулся - а на лице гримаса боли, понимаешь, впервые я увидела страдание!' - Вэй притихла, глядя в темноту....
       'Вот и думаю я над словами Аравелы' - напряженно зазвучал ее голос, - 'может, правда, раньше он словно заколдованный был, как слепой, не чувствовал ничего, ужаса не видел. А я ...короче, чем больше смотрела, переживала, тем больше...тем больше, не знаю, как объяснить, сердце в общем стучать начало... Потом доскакали до Алонра, он помог с лошади спуститься, и как-то так получилось, что к себе прижал... Сердце у него тяжело молотило так, будто кровью обливалось... Сказать что-то хотел, но промолчал...Спросил лишь напоследок: 'Охрану тебе оставить?'. Я отказалась. А через пару минут с ног сшибают, в лицо кричат: 'Дьяволица!'; волокут по земле, пинают, пыталась я объяснить, крикнуть, а они по ребрам, боль полыхнула огненная, лежала в повозке, скрюченная, дышала...с трудом. Ни мыслей, ни чувств. А на площади так жутко стало, так плохо...Животный страх скрутил всю, выть лишь могла. И выла. Как на постамент затащили, не помню. В голове туман и ужас, ноги не держат, слезы текут... Не сразу, не сразу потом дошло, что тебя вдруг увидела...Спасибо тебе. Знаешь, Еле, послана ты мне была...' - и замолчала; потом взглянув на меня, с осторожной улыбкой спросила: 'Правда, считаешь, что выберемся? Что справимся?' - и надеждой осветилось ее лицо. Что я могла ответить ей?
      Чуть сжав ей руку, я повернулась к настоятельнице. 'Аравела, а союзница Гонда - кто она?' - и замерла, с изумлением вдруг увидев на ее лице страх... У Аравелы страх?? Не веря глазам, всмотрелась внимательнее... 'Ох...Не задавала бы ты мне таких вопросов...на которые я не знаю, что ответить... Поспите лучше, отдохните, скоро вам силы понадобятся' - и взглянув на нас, как-то виновато улыбнувшись, она прошептала: 'Я рядом буду, всем, чем смогу, помогу! А сейчас поспите, правда, поспите, пока есть возможность!' - и горестно вздохнув, Аравела закрыла глаза. Озадаченно хмыкнув, с удивлением поняла, что ответа я так и не дождалась...Не много ли тайн и загадок на наши головы?...
      Тяжко вздохнув, я последовала ее примеру - закрыла глаза...Все мои помыслы, все желания и мысли, помимо воли, вмиг рванули к Джону, к девочкам... Зажмурившись, пыталась понять одно - почему? Почему все так произошло и происходит? Почему мое желание оказаться в Хайтенгелле настолько трудновыполнимо? Почему, несмотря на все мои трепыхания, я не приближаюсь к цели?! И сердце сдавило, поток слез готов был хлынуть из глаз. Мне нужно...подумать о чем-нибудь другом, пока не разревелась на всю повозку! И стиснув зубы, я дышала, вытирая глаза рукавом...
      Не сразу я услышала тихий голос Вэй: 'Еле!'. 'Что?' - взглянув на нее, наткнулась на побледневшее лицо с закушенной в отчаянии губой... 'Помнишь, я говорила о старцах, которые были со мной...' - но ее неожиданно прервал горячий шепот Аравелы: 'Прости, Вэй, что перебиваю, но...послушайте, я старалась неукоснительно следовать пророчеству! Я знаю, что ты, Вэй, должна была появиться с Сэрок, и только тогда я могла бы... безбоязненно, не страшась за твою жизнь, все рассказать! Но ты появилась с Еленой,...и она ЗНАЕТ Сэрок! Сэрок спасла ее, значит, по-другому было нельзя, значит, она приняла именно то решение, благодаря которому будущее возможно! Сэрок приняла решение, решение настолько важное, что ей пришлось нарушить правила, оказаться вне закона, и сейчас ее нет рядом с вами просто потому, что она... Ох, но почему умные, разумные мысли приходят в мою голову с таким опозданием...Простите меня, но лучше поздно, чем никак! Она всегда будет рядом с вами, вы под ее защитой, и это не изменить! Вэй, Елена, вы и есть...' - повозку тряхнуло с такой силой, что повалившись вперед, Вэй локтем 'заехала' мне по ребрам, ох..., Аравелу отбросило назад, на монахинь, под их испуганные возгласы...
      А через миг, барахтаясь в людской куче, мы услышали резкий возглас стражника: 'Повозка застряла, дальше не поедет! Дорогу размыло! Выходи по одной!'. У края повозки, стражники, хватая нас за руки, сдергивали вниз...Все жались к друг дружке, темень стояла кромешная, ночная прохлада, пробираясь под одежду, вызывала приступы сильной дрожи... 'Недалеко тут, потопали, святоши' И тут ярко, до боли в глазах, рядом вспыхнул факел. Впереди смутно, с трудом, просматривался неясный вход...Куда? Приблизившись, увидели небольшой пригорок, в основании которого виднелся широкий, темный проход; подгоняемые арбалетами и пинками в спину, мы попали внутрь...
      Факелы осветили длинный узкий подземный ход, со свисающими переплетенными кореньями растений. Под ногами зашуршало, поеживаясь, я брела в неизвестность; какая-то мелкая пакость пробежала по моим башмакам. 'Вперед, вперед, чего встали?! Двигаемся, пока вас здесь не прибили!' - вопль стражников сдвинул монахинь с места. Оглядываясь в поисках Вэй, наткнулась на ее скрученную фигуру с перекошенным лицом. Пробираясь к ней, услышала злобный крик: 'Куда лезешь?! Вперед давай иди!'. 'Сам иди! Моей подруге плохо, ей помочь надо, будь ты человеком!'. 'Я сказал...' - с угрозой прозвучавший голос вдруг оказался практически за моей спиной. 'Слушай, ну неужели сложно...' - обернувшись, я забыла, что порывалась сказать - описывая дугу, плетка едва меня не задела... 'Ты больной! На всю голову!' - и с чистой совестью, со всей силы, от всей души врезала в пах. Охнув, согнувшись, через мгновение он повалился наземь. А я бегом пробралась к Вэй...
      'Что с тобой? Что случилось?'. 'Еле, я была здесь...'. 'Ты уверена? Скорее всего, ты ошибаешься'. 'Нет, через метров десять поворот направо, потом по-моему, прямо и налево...' 'И...куда мы попадем?' - задала я, как мне казалось, бессмысленный вопрос. Но ее реакция напугала меня; зажав рот рукой, она вдруг стала раскачиваться из стороны в сторону. 'Да что с тобой?'. 'Мы от кого-то бежали, спасались, впереди тоже кто-то бежал, не помню...Было очень страшно, крики усиливались, я быстро устала, и меня взяли на руки. Еле, мне страшно...'. 'Мне тоже, но надо идти. Другого пути нет'. 'А где Аравела?' - вдруг тихо, с нескрываемой дрожью в голосе, прошептала Вэй.
      Оглянувшись - я приметила стражника, зыркающего по сторонам, бредущих монахинь с отрешенными лицами, пришедшего в себя товарища, пытающегося подняться; но Аравелы нигде не было... Глаза мои непроизвольно вернулись к стражнику, стоящему уже на коленях и мотающему головой. С настоятельницей разберемся позже, а вот со стражником могут возникнуть проблемы! Так...Пора линять... И приобняв Вэй за плечи, мы двинули вслед за монахинями. Однако, не прошли мы и двух шагов, как со всхлипами Вэй стала заваливаться вбок...Я не смогла сдержать волну раздражения: 'Вэй, что опять?'. 'Я вспомнила! Камнепад, я лежала между вывороченными камнями, не могла пошевелиться, и вдруг услышала тихий, словно из-под земли, шепот: 'Если хочешь жить, то ты Вэй, Вэй...Запомни, Вэй. Старцы затихли навеки, а я стала Вэй. Сколько я сидела над мертвыми телами, не знаю, потом на меня наткнулся дед-отшельник, и почти уже на руках донес до своего жилища. Так я у него и оказалась. Потом к Аравеле привел, потрепал по плечу и ушел. И я его больше не видела...'. 'И как твое имя? Ты вспомнила?'. 'Вроде,...я могу ошибаться, конечно, но по-моему, Вэйлори...Как-то так. Ладно, пошли. Деваться все равно некуда' - и она, пошатываясь, с больными измученными глазами, обхватив себя руками, словно защищаясь от враждебного мира, тихо побрела вперед. Я же осталась на месте...Что со мной? Почему я в ступоре? Почему имя Вэйлори так болезненно резануло по сердцу?! В напряжении я стояла в темном, отдающем сыростью, подземном ходе, и пыталась понять...Это имя я раньше не слышала, точно; тогда почему такой отклик внутри?! И в полном замешательстве я стала догонять подругу...
      Поворот направо...Направо?! Тихо идущие монахини с четками в руках, Вэй с лицом, ждущим разгадку...На ее лице вдруг явственно проступило нетерпение - будто с каждым новым шагом ей открывалось что-то новое...А на меня навалилась пустота, неимоверная усталость организма, когда человек устает от всего, и хочет лишь одного - покоя. Наверное, я могла бы понять нетерпение Вэй, ведь она начала вспоминать свое прошлое; монахини беззвучно шептали молитвы, стражники уже ограничивались подзатыльниками, Аравелы и след простыл, и одна я шла на последнем издыхании. Ни сил, ни надежды, ни желания... Закружилась голова, с трудом уже переставляя ноги, сжав зубы, боясь банально разреветься, неожиданно мелькнула странная мысль - взять в руки кулон... И я ухватилась за него...Тепло, разлившееся от кулона, отдалось в сердце какой-то пульсирующей волной - потерпи чуть-чуть, Еле! И тут до меня медленно дошло, что начинается поворот налево! То есть, Вэй не ошиблась...
      Она оглянулась, и увидев меня, мотнула головой: 'Еле, ты где запропастилась?'. 'Тут я, тут' - пробормотав себе под нос, стала пробираться к Вэй, или как ее там, Вэйлори, через монахинь... 'Уже скоро, скоро будет темноватая комната, типа чулана! Я точно помню!' - вымученно ей улыбнувшись, с горечью признала, что у самой ни одного воспоминания прошлого так и не появилось...Стало светлее; через несколько метров перед носом возникла деревянная, обшитая железом, дверь...Первыми вошли монахини, следом мы...С открытым ртом обозревала плетеные корзины, кадку с утрамбованными опилками, пучки трав, развешанных по потолку, засушенные листья растений, собранные в чашках...Канделябры со свечами располагались на противоположной стене, рядом с дверью, к которой мы и направились. 'Что дальше будет, Вэй?'. 'Мне кажется, подсобка кухни...и дальше попадаем,...нет, не помню...Слушай, меня уже трясет всю, как будто вот сейчас, в эту минуту произойдет что-то! И назад пути не будет'. 'Вэй, пути назад давно нет. Это нам вечно кажется, что у нас есть выбор пути, а за нас уже все решили...'. 'Почему ты так считаешь?'. 'Вэй, всю дорогу я желала лишь одного - добраться до дома, до Хайтенгелла, что из этого вышло, ты сама видишь!'. 'Еле, наверное, ты здесь важнее! Значит, ты нужна была здесь! Ведь Аравела что-то хотела важное нам сказать, нам, понимаешь - не мне одной, а нам! Но не успела... Где она сейчас? Душа болит за нее, кабы беды не случилось'. И крепко взяв меня за руку, Вэй прошептала одними губами: 'Надо быть вместе. Помнишь слова настоятельницы...'. Подсобку мы, подгоняемые стражниками, прошли быстро; и минуя длинную, холодную комнату с грязным, заброшенным камином, со столом посередине и лавками у стен, попали в...зал. Да, зал...
      Но не обстановка приковала наше внимание, а ...настоятельница Аравела, с рассеченной губой, с залитой кровью порванной блузой, стоящая на коленях перед троном. Ее держали двое гадов; спустившийся с трона лысеющий человек, с жестоким, тонким лицом, надев на руку громадный перстень, полыхнувший яростным, свирепым, кровавым светом, наотмашь ударил ее по лицу... Вздрогнули все; я же с тоской вспомнила об оружии, оставленном в доме Аравелы. Не о шпаге сожалела, нет, о кинжале... Он остался бы незамеченным. Эх, что ж я вовремя не среагировала то, что ж сплоховала... 'Так будет с каждой из вас, кто посмеет мне воспротивится! Каждую из вас будут пытать, начиная с иголочек под пальчики и заканчивая раскаленным железом...Я знаю, что объединившись с вашей дурой-настоятельницей, вам откроется местоположение Лучезарных, и лишь в этом случае вам сохранят жизнь. Итак, Аравела, не будем терять время - кто достоин великой чести быть рядом с тобой!' - и вновь удар, от которого Аравела падает без чувств. Ее обливают водой, бьют по щекам. Холод, обступивший меня со всех сторон, морозит разум; сердце, бешено стучащее, не может вырваться из ледяного плена, опутавшего меня всю...
      Вэй в ужасе сжимает рот рукой, и вдруг плача, с криком: 'Отпустите ее, сволочи!', бросается на них; и страшно отшвырнутая в сторону, она врезается в статую. И сердце мое вздрогнуло от неминуемого...Продвигаясь к ней, напряженно наблюдала, как Вэй, держась за статую, пытается подняться. Лицо у нее побелело - в глазах мука вперемежку с дикой болью, и меня саму едва не скручивает...Стражники наместника подошли к нам, и выдернув из кучки людей трех монахинь, потащили к Аравеле...
      Я же тихо пробиралась к подруге, не сводя с нее глаз, одновременно пытаясь осмотреть зал в поисках любого предмета, который можно было бы использовать разящей, ударной силой... Находила, но вне моей досягаемости! Черт!! Поднявшись с пола, пошатываясь, Вэйлори замерла - и я поняла, почему. Она увидела Теранто, стоящего в тени трона и не сводящего с нее глаз. Серая форма стражника неожиданно подчеркнула серую бледность лица и замученный вид...
      И раздался истошный крик; наместник с какой-то слащавой улыбочкой смотрел на истязание бедных женщин... Меня пробрала дрожь. И стражники разделились - одни схватили оставшихся монахинь, два других - один, похлопывая рукой по эфесу шпаги, направился ко мне; второй шел к Вэй. Приблизившись, он протянул руку, чтоб меня схватить - на интуитивном уровне, моментом присев, правой врезала в пах... В уши врезался визг наместника: 'Убить ее!' - и на меня с каменными лицами бросается стража. Крик Вэй: 'Не трогайте ее!' - переходит в сдавленный писк; Теранто, каким-то образом оказавшийся вблизи от нее, толкает ее назад, под занавесь, находящуюся за статуями. И я чуть не падаю - опять, опять все замедлилось! И воздух плывет перед глазами, еще секунду обозреваю стражников с искаженными ненавистью лицами, красными глазами, очень медленно достающими шпаги...Вэй рвется ко мне, но наталкивается на непреодолимую преграду в виде плеча капитана. И словно опять слышу ее голос: 'Надо быть вместе. Помнишь слова настоятельницы'; и бросаясь к ней со всех ног, через какой-то миг, почти добежав, не выдерживаю, моргаю, и все приходит в движение. Твою мать! Меня заваливают; ногами нанося по ним удары, все же смогла вырваться...Но что мои руки и ноги в сравнении с их шпагами? 'Кинжал, Еле, держи!' - слышу крик Вэй; бросая мне длинный кинжал, вытащенный похоже, из сапога капитана, она не удерживается на ногах, и махая руками, падает назад...на эту занавесь, с треском через миг обрушивающуюся вниз тяжелой, удушливой, пыльной массой. Меня зажимают между двумя статуями; прячась от ударов шпаг, орудуя кинжалом, делая выпады, на миг выглянула - прижатая к белоснежной, с инкрустациями, двери, Вэй в отчаянии схватилась за ручку... И что-то вдруг произошло, что-то настолько невероятное, что-то такое непостижимое - что бой прекратился. Все вдруг замерли, лица стражников стали напоминать восковые маски; и разрывая повисшую мертвую тишину, раздался неестественный истерический вопль наместника Гонда: 'Убить мерзавку, убить, убить немедленно!!'.
      Вэй открыла дверь... 'Еле, быстрее!' - рванув между статуями, с перехваченным дыханием, через пару мгновений я почувствовала, как ее рука практически намертво вцепляется в мое плечо. Мы бежим по какому-то коридору, у меня полная дезориентация: мелькают картины, какие-то двери, панно с цветами - и в одном из коридоров, нас окликает очень, ну очень старый старичок, с седой длинной бородой. 'Сюда, дамы, сюда!'. Картину со скрипом сдвигают, и обнаруживается потайной ход, ведущий вниз. 'Вэй! Вэй! Что происходит?! Ты смогла открыть дверь! Это значит...что ты...'. 'Лучезарная, Еле. Знаешь, пока там были, воспоминания массой накатили, а схватилась за ручку двери, и будто в колодец нырнула, холодный, глубокий...Короче, вспомнила я все!'. 'Я рада за тебя'. 'Я тоже рада, за тебя'. 'За меня?'. 'Ну да, здорово сестру иметь!'. 'Сестру? - я остановилась в недоумении, и ничего не понимая, уставилась на Вэй, - какую сестру?'. 'Родную, Еле, и поторопись, за нами вообще-то погоня!'. 'Вэй, твою мать! Какая сестра? Объясни толком!'. 'Ох, что за характер. Дай руки, и помолчи, ладно' - улыбнувшись, она взяла мои руки; ее синие, почти фиалковые глаза, вдруг сделались огромными, глубокими, словно колодец. Дыхание мое перехватило, в голову вдарило с такой силой, что не удержавшись на ногах, я стала падать...
      Боже, неожиданно...возник вращающийся шар, в котором я!! Вижу замок на возвышении! Я знаю его, точно знаю! Большая светлая комната - много кукол, большой корабль, лошадка-качалка, черт, всегда хотела покататься первой, а Вэйлори успевала раньше, так как была старше и быстрее; а я обижалась... ЧТО??!!
      И все закрутилось в бешеном вихре... Я увидела себя, да, себя с сестрой! Вот мы бегаем по комнатам, и старый Освальд, точно Освальд! пытается нас остановить, и сильно ругается. А мы дразнимся и прячемся от него за какими-то тяжелыми, огромными полотнами с изображенными на них людьми... Вот и папа с мамой! И сердце сейчас не выдержит, и крик боли рвется изнутри - родные мои, родные!!
      Спрятавшись, хихикая и щекоча друг дружку, мы замерли - до нас донесся встревоженный разговор родителей и нашей Сэрок, рыжеволосой воительницы, ее настоятельная просьба спрятать...девочек. Не понимая, мы переглядываемся - нас, что ли...
      'ЧЕРНАЯ КОРОЛЕВА ПОЯВИЛАСЬ...Ее подчерк. Злобный и смертельный. На границе с Северным Королевством обнаружен склеп, внутри тела пропавших магов, в застывших неестественных позах и окровавленной грудной клеткой. Сердца магов исчезли; она забрала их мощь, сердца служат проводниками к Высшим силам, если ими воспользоваться, то ей будет несложно преодолеть защитный барьер из магических заклинаний и ритуалов, и оказаться в Лучезарном! Остановить ее будет невозможно, она разрушит все, что вам дорого...Она уничтожит мир как таковой и начнется хаос!'. 'Постой, друг мой Сэрок, но это прежде всего старая, старая легенда, и нет никакой опасности! Ты рядом с девочками, просто по традиции, раньше ты также сопровождала Гортензию. Зачем на нас нападать?! Объясни, ради Бога!' - отцовский голос чуть дрогнул... 'Королева Гортензия является лучезарной, и она и ваши дети - первые враги Черной. Она прямой потомок первомагов, отвечающих за гармонию во вселенной. За хрупкий баланс сил - всего должно быть примерно одинаково, тогда мир удержится сам. В привычном для всех состоянии - жизнь для всех, без исключения, с шансом изменить судьбу...Как когда-то сказала Верховная Хранительница - 'не вы дали жизнь, не вам ее отнимать'. Но...со временем возникло много нюансов, один из которых - свита Черной Королевы и она сама. Созданная из магии уничтоженных магов, она воплощение зла, помыслы ее черны...Единственное, что сдерживает ее разрушающую силу - это светлая, защитная магия Лучезарных, и королева Гортензия одна из магов. Дочери ваши полностью унаследовали силу Лучезарных. Если она сможет погубить их и получить вашу магию, то с ней уже не справиться. Никому...Поможет лишь вмешательство Верховной Хранительницы, но она спасет от гибели мир, но не нас. Мы ей неинтересны, она в ответе за вселенную...Поэтому, я прошу вас поторопиться, времени в обрез!' - и помолчав, чуть слышно добавила: "Гортензия, мне жаль"...
   "Но, Сэрок, разве ты не в ответе за моих дочерей? Ты спасешь их, ты же телохранитель!". "Все верно, Ваше Величество, но с одним но - уровень не мой... Я справлюсь с целой сворой ее псов, с ее мерзкими тварями, но не с ней...К сожалению, вынуждена констатировать, что она существо высшего порядка; ее магия сильнее моей". "Значит, спасения нет?! И мы что, обречены?". "Нет, вовсе нет! Мы отразим ее атаку, по крайней мере, попытаемся! Но надо спрятать девочек, обезопасить их - сейчас они открыты для удара, уязвимы! Гортензия, ты не хуже меня знаешь, основной защитный дар Лучезарных проявляется только в пятнадцать лет; в возрасте, когда подросший, достаточно окрепший организм справится с мощной Силой Лучезарных...А сейчас они как...как слепые котята, их надо защитить!".
      "Ну, хорошо, что ты предлагаешь?" - обреченно звучит голос отца. "Вывезти их за пределы Лучезарного, с верными людьми. Вне Лучезарного их не найти! Сияния магии еще нет, они чисты, их не найдут! Надо, просто надо выиграть время!". "Сколько, Сэрок?! Сколько нам быть в разлуке?". "Я не знаю...В утешение могу сказать - возрастают их шансы на спасение! Многократно! И это самое важное...".
      "Ваше Величество - слышу голос, бьющий по сознанию и врезающийся в сердце, - Боже мой, это дед! - извините за вмешательство, но Черная стала неимоверно сильна! Боюсь, мне предстоит просить вас о практически невозможном!". "Я слушаю тебя, Илларий...". "Вам быть может и незаметно, но простому люду в глаза точно бросится! И кто знает... В общем, когда девочки вместе, они словно лучики, понимаете... Внимание привлечь могут, а это опасно! Очень". "Что скажешь, Сэрок?". "Старец Илларий дело говорит. Об этом я не подумала. Да, боюсь, вопросы могут возникнуть, народ разный по земле ходит...Придется ...прятать по отдельности". "Нет, исключено! Вы с ума сошли! Мало того, что детей дома лишить, так еще друг с другом разлучить! Не бывать этому! Вон отсюда, с глаз долой!" - и тихий мамин голос, полный слез: "Бедные мои девочки...За что им такое?"...
      ...Вижу наши торопливые сборы; решение, которое трудно дается родителям - нас разделить... Старец Илларий (раньше я думала, что это дед!), уверяет, что Черная очень сильна и маленьких Лучезарных найти окажется несложно! А вот по одной нам действительно будет легче затеряться по всему Североморью, и остаться, главное, в живых! Уходить решено в мирные договорные дни - дни, когда запрещено использовать магию, и следовательно, Черная не нападет, не проследит... Уходить через горы, разными тропами; старец Илларий уходит со мной и белой колдуньей Алирой; с Вэйлори уходят старцы Адлин и Кэмилл.
      Правда, всех немного напрягает отсутствие Сэрок - в эти два дня она не может быть рядом. В эти дни - никакой магии, никаких магических действий; мир очищается, отдыхает...Сэрок уверяет - ничего произойти не может; договорные дни для всех едины - за любое, самое незначительное магическое действие следует наказание. Так заведено издревле, нарушений не бывало...
      Взявшись за руки, мы прошли подсобные помещения дворца. Нас поторапливали. Откуда-то сверху донесся непонятный шум, сильно встревоживший взрослых...И вдруг что-то произошло! Что-то страшное! Крики боли, потонувшие под древними сводами дворца, заставили всех вздрогнуть. Подгоняемые взрослыми, мы слышали нарастающий шум яростной бойни... Схваченная в охапку старцем, сквозь льющиеся потоком слезы, я смотрела на сестру. Я звала ее по имени, но она не слышала...
      Крики усиливались. На меня сверху накинули темный платок; и я заревела от ужаса, до изнеможения... Уже в горах нас настиг взбешенный удар Черной: мы ускользнули из ее лап, но не смогли избежать удара. Я увидела страшный камнепад; потом увидела старца Иллария, несущего маленькую девочку. И сердце забилось от бесконечной нежности и к нему, и к Алире, бредущей за ним следом...Боже мой, мне удалось выжить только благодаря им - Илларию, ставшему дедом и белой колдунье Алире, ставшей мне бабушкой. И они бедные, ждали моего пятнадцатилетия! Ждали возраста, когда дар просыпается - способность защищаться от темных, злых сил. Ведь скажи они раньше, они вернули бы мне память, но и сделали бы уязвимой для удара Черной Королевы и ее свиты, и спасти меня было бы практически невозможно!!....
      Моя сестра - Вэйлори Лучезарная, я вспомнила! Мои родители - Лучезарные король Флориан и королева Гортензия. Я знаю, кто я. Елена Лучезарная...
      Судорожно сглотнув, я вернулась в реальность; перед глазами плыло, ком подкатил к горлу, не давая дышать... 'Эй, ты в порядке? Нам надо торопиться! Ты меня слышишь?!' - нетерпеливый обеспокоенный голос сестры; я киваю, на миг сладостно замерев. Голос сестры...Я не одна, я больше в этом мире не одна!! Как же здорово! Но как всегда, нет времени для слез и объятий, и простого осознания, кто мы и что мы... Ну, вроде теперь я в порядке; конечно же, в порядке. Хотя я вру, самой себе... Я не в порядке, я далеко не в порядке! Черт, какого черта молчали Аравела, Сэрок?! И бабушка с дедушкой - они вовсе не... Стоп, Еле, хватит! Хватит...В каком-то непонятном тихом бешенстве, вытерев слезы рукавом рубахи, я пыталась вздохнуть...и вздрогнула, уловив чью-то тень...
      Уже оборачиваясь, поняла, кто почтил меня своим присутствием. На меня с ожиданием, с легкой улыбкой смотрела Сэрок. Такая же красивая и ярко рыжеволосая. И меня прорвало, с горечью и яростью: 'Боже, Сэрок, какая неожиданность! Ты все-таки соизволила показаться мне на глаза?! Можно узнать, какого черта ты молчала, а?! Ты могла спокойно мне все рассказать! Просто рассказать!'. 'Вот те раз, вот те два. И это твоя благодарность, принцесса? Ну, если все же попробовать ответить на твой глупый вопрос - то поверь, эффекта бы не было! Память не вернулась бы. Ты бы послушала, удивилась, послала бы меня подальше, а через минуту вспомнила бы, что ты стражница, и на этом все! Память могли тебе вернуть только твои родные, или кого ты таковыми считала. Больше никто...Поверь мне! Слушай - она подняла руку, предотвращая мой очередной, слетающий с губ вопрос, - у тебя еще много вопросов, я признаю - но не сейчас! Надо спешить' - с этими словами она стремительно прошла мимо меня. 'Еле! Не спи, замерзнешь! Идем!'...
      Но я не шелохнулась, хоть и слышала нарастающий топот сапог стражников Гонда. Я не могла...Замерев, с болью в сердце, я вспоминала - нежный цвет маминых платьев, ее летящую походку, тихий укоризненный голос: 'Ну не ссорься ты с сестрой, вы же самые родные. Не надо, не дуйся на нее', а я взбираюсь на ее колени, совсем как маленькая...А папа держит корабль, ему осталось приделать лишь мачту...И строгость в голосе, и нежность, глубоко спрятанная в глазах: 'Опять у мамы на руках. С Вэй, что ли, поцапалась? Ох, девчонки...'. И тяжелая, душная волна слез поднимается изнутри, тяжко колотится сердце, все сжимается от боли за родных... И ведь ничего нельзя исправить, изменить. Ничего!! Обхватив себя ледяными руками и прислонившись к стене, я дрожала... Помнить и любить - то единственное, что мне, что нам осталось. Помнить о наших родителях - Флориане и Гортензии Лучезарных...
      И в тот момент, в ту секунду, как это четко отпечаталось в моем сердце, в моей голове, в моем сознании - что-то резко, искрой вспыхнуло на лбу! Боже мой... Но страха нет, чутье подсказывает: сейчас что-то произойдет. С трудом делаю следующий вдох - сияние, нежное и теплое, коснулось моей кожи. Не мигая, зачарованно я смотрела на ладони - по ним словно пронеслись лучи солнца, наполнив их изнутри светом. И вдруг перед глазами закружился непонятный вихрь, и я в изумлении открыла рот - моя одежда изменилась!! На воздушное, легкое, переливающееся платье, из нежно-голубого в розовый цвета. Не знаю, как выглядела я - бледная, с абсолютно ошарашенным, диким лицом - но я знаю, как изменилось лицо Сэрок, в раздражении вернувшейся за мной...С дрогнувшим лицом, опустившись на одно колено, она негромко, четко произнесла: 'С возвращением, Елена Лучезарная!'. Поднявшись, тихо добавила: 'На маму ты похожа. Вэйлори, та больше на отца...- и чуть усмехнувшись, - стражники по всему замку бегают, им полезно. А нам пора. До храма власти надо добраться...' - и неожиданно замолчав, Сэрок чуть отвернулась, к чему-то прислушиваясь... И вновь посмотрела на меня, с необъяснимым выражением лица. 'Сэрок, что? Что случилось?' 'Черт, Аравела не смогла выбраться...Ее и монахинь потащили к подземному ходу, похоже, убивать. Твою сестру сопровождает маг Лоис, они уже далеко. В общем, жди здесь, я скоро...'. 'Я с тобой!'. 'Елена, ты будешь только мешать! Одна я справлюсь быстрее'. 'Не спорю, но я с тобой' - хмуро и упрямо я взирала на Сэрок; протяжно то ли вздохнув, то ли простонав, она проворчала: 'Только не ныть...и не жаловаться! Ясно?'. Вроде, да...
      Впившись в меня своими зелеными глазищами, она протянула руку.... И вот дальше...смысл сказанного Сэрок дошел вмиг - мощные волны воздуха, подбросив меня как пылинку, скрутили из меня 'восьмерку', и вышвырнули с грохотом в неизвестность. Или это загрохотало в моей голове?...Вцепившись руками в каменный, сырой пол, замечая все трещины, из которых вопреки всему, торчали тонкие зеленые стебли, я банально пыталась вздохнуть. Просто вздохнуть. Внутри разгоралось пламя; закусив губу, старалась подавить стон... Почти удалось. Над головой раздался голос: 'Если пришла в себя, то идем'. Кое-как поднявшись на ноги, качаясь из стороны в сторону, выдавила из стиснутого судорогой рта: 'Что эээто было?'. 'В первые разы всегда так, потом привыкнешь. Объяснить ощущения до перемещения невозможно. Сейчас слушай - в момент, когда волна воздуха тебя подбрасывает, а навстречу несется другая, сделай над собой усилие - расслабься. Не возводи барьер, позволь стихии слиться с тобой. Ну, и не бойся... На этом пока все, идем'.
      Темный подземный ход с тускло мерцающим впереди неясным светом; запах сырости повсюду...Поеживаясь, я старалась не отставать от Сэрок, бодренько шагающей впереди...Помимо воли, меня начинала 'грызть' зависть - идет себе спокойно, вышагивает, все ей нипочем... Внезапно остановившись, она повернулась с лукавой улыбкой: 'Еле, ты помни главное - я не человек...Понимаешь? - с ухмылкой глядя, как я впадаю в ступор, - добавила: 'Давным-давно, во времена страшной битвы, когда выяснилась ваша уязвимость, когда погибло много Лучезарных, особенно юных, белый маг Норин совершил обряд поклонения солнцу, дневному светилу. И попросил защиты для Лучезарных...Его услышали, и на землю был послан луч Сэрок, который трансформировался в меня...А теперь идем, мы уже близко. Так, вперед не высовываться!' - и не сказав больше ни слова, шагнула за угол...
      Чуть помедлив, я двинула за ней. Горящие факелы - в их свете связанные монахини, в порванной одежде, с бледными мученическими лицами; Аравелы я не увидела. Сэрок просит стражников отпустить пленниц, в ответ слышатся лишь грязные ругательства. Я не собиралась стоять в стороне, я действительно хотела помочь Сэрок! Но сконфуженной, мне пришлось подпереть стену и ждать...Ее уровень мастерства зашкаливал, делая мои потуги бессмысленными... Не сразу я уловила некую тревогу; ну, удары замедлились, ну и что? Сзади к ней осторожно приближался один из стражников, я же в предвкушении замерла - сейчас она ему задаст... Драгоценные секунды текли, она продолжала бой, назад так и не оглянувшись...И мне вдруг словно по темечку - так он же ее сейчас... 'Сэрок! Сзади!'. Она успела, в последний миг...'Елена! Уводи их! Я догоню вас! Быстро!' - она была бледна, когда кричала; бровь рассечена, губа кровоточила...Сэрок получила ранения?? Да когда такое было??
      Дергая монахинь, толкая их вперед, я жутко переживала за Сэрок, и неожиданно увидела Аравелу. И замерла, жалость полоснула по сердцу - как же туго ей пришлось...Рваные лохмотья от некогда светлого платья крепко зажаты в руках, волосы беспорядочной массой безжизненно свисают вдоль замученного, посеревшего, без кровинки, лица...Она попыталась улыбнуться, но разбитые губы не слушались и искривились в гримасе. 'Теперь все хорошо...'. И уставший голос Сэрок, внезапно раздавшийся из-за спины: 'Я рада, что мы успели. Но неужели освободиться не было никакой возможности?'. 'Я пыталась, но что-то мешало! Я не смогла...Но я знала, что ты спасешь нас'. 'Сэрок, как ты? - я внимательно взглянула на нее, - ведь там что-то случилось, да?'. 'Да, Еле...И думаю, Аравела, ты не смогла справиться именно поэтому...Прорыв. По всей территории границы. Достаточно сильный - это непонятно, и это настораживает...С чего вдруг?'. 'Что? Прорыв? Какой прорыв? Сэрок, пожалуйста, объясни...'. 'Потом, Елена, потом, сейчас надо спешить...Поверь'
      В пространстве звенит тихий, надломленный голос Аравелы: 'Но, ты уверена?'. 'Да, Аравела...И пока у меня нет даже предположений, почему'. Стоя друг напротив друга, они крепко задумались... А со мной что-то начинало происходить... И это мне не нравилось!! С испугом вслушиваясь в свои собственные ощущения, я готова была взвыть. Ну, ладно, я почти привыкла к нескончаемому потоку звуков в голове, к резко усилившемуся зрению; правда, к 'плавающему' воздуху я пока не приспособилась - замирание 'картинки' перед носом вводило меня в ступор...Ну, в принципе, ладно... А сейчас то что??! Ох-ох... Боже...Голову неимоверно сдавило, возникло болезненное впечатление - она сейчас просто лопнет! В сердце почти до болевого визга стала вкручиваться спица! Согнувшись в три погибели, ничего не соображая, прижав руки к груди, я могла лишь дышать; мне реально стало плохо...Возле меня на корточки присела Сэрок. 'Что с тобой?' 'Не знаю... - с трудом разлепив пересохшие губы, я вцепилась в ее руку; перед глазами сгущался туман...
      ...Почувствовав, как затекла рука, как заныло все тело, я пошевелилась,...и открыла глаза. Взгляд уткнулся в широченное пурпурное полотно, с вышитыми на нем золотыми буквами 'Лучезарное Королевство'. Глазами поднявшись по этому творению наверх, обнаружила, что неким хитрым способом крепится оно к доскам на крыше. Сев на скамью, где собственно и пребывала, разглядела небольшой странный зал... Он светлый, на каменном полу два круга, очень четких, очень красных. В них множество белых линий, смыкающихся к центру. Между этими кругами на постаменте большая блестящая чаша; по бокам стоят деревянные стулья с высокой резной спинкой. Чуть дальше стеллажи с книгами; на стенах полотна с переливающимся из пурпурного в розовый цвета. Красиво, но как-то вдруг стало не по себе...Где Сэрок? Аравела с монахинями? Нервно озираясь, вздрогнула: на стене разглядела два человеческих глаза, мигнувших в ответ. Не заорала лишь чудом. За глазами показалось бледное лицо, с тонко очерченным носом...И я могла конечно ошибиться, но на лице явственно читалось...любопытство. В момент, когда от стены отделилась сотканная из тумана, прозрачная фигура, в моей голове раздалось противное дзинь - дзинь... Мыслей нет, лишь бешеный стук сердца, раздающийся по всему, кажется, залу... Соскребя со скамьи остатки мужества, пытаюсь встать - и уклоняюсь с замирающим сердцем, с похолодевшей душой от женщины, зависшей передо мной. Сглотнув, слышу со всех сторон: 'Елена Лучезарная... Лучезарная'. И я понимаю, что сейчас начну орать, орать во всю глотку! Хватит с меня!! 'Сэрок' - и выдавив из себя, ощущаю прохладу, скользящую по руке...
      Поток воздуха я, можно сказать, встретила грудью...В голове всплыли слова Сэрок; не сразу, далеко не сразу, но я перестала дергаться, а потом....волна вскользь ударив в спину, понесла меня по какому-то вспыхивающему туннелю. Из него я вылетела как пушечное ядро и едва не впечаталась носом в песок...Пустынный берег моря, прохладный ветер гонит волны, от солнечных лучей на море вспыхивают сверкающие блики... 'Неплохо, не правда ли?'. От неожиданности едва удержавшись на ногах, я повернулась - серебристый костюм, развевающийся плащ на ветру, светлые длинные волосы собраны в незамысловатый хвостик на макушке, расслабленное довольное лицо; и от его лица меня перекосило! Конкретно!! Потому что я увидела его...О ком боюсь даже подумать - иначе сердце не выдержит и захлебнется в боли, и душа разлетится вдребезги... Я увидела Джона... Еще что-то мелькнуло у меня в мыслях, но я не поймала, не поняла - не пытаясь остановить хлынувшие потоком слезы, я смотрела на него...Это сказка, и пусть она не кончается. Медленно Джон приближался, его глаза по-прежнему полны любви, сколько в них нежности и страсти...Едва дыша, ловя ртом воздух, я замерла - он сжал меня в объятиях! Но что-то омрачает мое хрупкое счастье. Где-то там, на затворках сознания, трепещет подлая мыслишка, что что-то не так... 'Джон, хороший мой' - прошептав, я хочу, я мечтаю утонуть в его любящих глазах - и ...шок парализует меня...Я очнулась слишком поздно. Мне некого винить... Это не глаза - это темная мрачная пустота, и несет от нее могильным холодом. Лицо стремительно теряет дорогие мне очертания, превращаясь в жуткое и страшно знакомое...Сдавливается горло; задыхаясь, я силюсь позвать на помощь, но от нехватки воздуха перед глазами вспышки, черные точки сливаются в одно темное пятно...
      Последним проблеском разума почувствовала холод, коснувшийся рук - и вслед за этим вопль, дикий и жуткий, парализовал сознание... Глотая порциями воздух, пришла в себя ...на скамье. Что это было? Что вообще происходит?? А через секунду открылись двери - в пурпурных мантиях шли монахини, торжественно вышагивала Аравела, три каких-то старичка в белых одеждах, с четками в руках... Последней в зал вступила бледная Вэйлори, нервно озирающаяся по сторонам. Сбоку от меня возникла Сэрок, напряженная и хмурая. 'Елена - раздался ее тихий голос, - сейчас Вэй будет в круге опознавания, потом тебя посмотрят монахини. Почистят тебя...Возможно, когда ты была в логове Черной, она что-то сделала...Они заговор почитают, ауру полечат...Ты меня слышишь?'. Я с трудом вникла в ее слова - мысли мои были далеко...
      Все-таки сообразив, что Сэрок ждет ответа - заставила себя говорить: 'Слышу. Вроде. Куда вы все девались? Я очнулась на скамейке, и...никого нет. Где вы были?'. 'Готовились к церемонии. Не ворчи, это самое безопасное место,...поэтому было решено оставить тебя здесь. Круги опознавания полны Лучезарной магии, здесь ты в безопасности...' - отстраненно прозвучал ее голос; она подошла ближе: 'Как ты себя чувствуешь? Ты напугала меня'. Ответить я не успела; Аравела объявила полную тишину и минутную готовность... 'Что сейчас здесь будет?' - прошептала я Сэрок на ухо. 'В пророчестве говориться о старшей в роду, ей суждено стать главой Королевства. Вэйлори старшая. Значит она. Круг опознавания должен ее узнать, принять как Королеву. Вроде он должен начать светиться...Точно не знаю. Лишь после этого людям скажут, что у нас появилась законная, настоящая, наша Королева. В пророчестве...'. 'Слушай, этим пророчеством вы меня задолбали. Серьезно! А...обо мне там что-нибудь сказано? Ну, пара фраз, допустим'. 'Сказано, - на лице Сэрок мелькнула легкая усмешка, - но непонятно...Очень размыто. Просят оберегать тебя, мол, для будущего...Еще что-то, но я сейчас не припомню'. Я решила сказать ей о произошедшем: 'Сэрок, послушай. Сидя на скамье я...увидела женщину, прозрачную, будто из тумана. А потом я оказалась на берегу моря и увидела...'. 'Еле, у тебя был обморок. Потом тебя посмотрят монахини, помогут, если что...Успокойся, ладно. Теперь тихо'. Она отошла в сторону, к чему-то сосредоточенно прислушиваясь...Монахини в это время открыли древние книги, разнесли по кругу белые свечи; Вэйлори, со сжатыми кулаками и с горящим взором, замерла возле большой чаши....
      Всеми силами я старалась отвлечься, не думать, не вспоминать - но не получалось; воспоминания о счастье лихорадили меня, сжимали душу...Тяжко вздохнув, я вдруг поняла - не могу больше, терпежу конец. И тихо поднявшись, приблизилась к Сэрок. 'Я вообще здесь нужна? Сейчас?'. 'Да не особо. Просто при этой церемонии должны присутствовать все близкие люди. А что? Хочешь смыться?'. 'Сэрок, послушай! Я очень хочу тебя попросить...И наверное, это глупо! И как всегда не вовремя! Но, помоги, пожалуйста!'. 'Елена, давай ближе к делу. Что ты хочешь?'. 'В свое время я пыталась перейти границу между Лучезарным и Деновией, но не смогла! Какая-то сила толкала меня назад. А ты, помнится, перетащила меня! Из Хайтенгелла сюда...'. 'Ну, и? Еле, быстрее! Огонь по кругу разносят!'. 'Увидеть я хочу, пусть ненадолго, пусть на каких-то жалких пять минут, на краткий миг - увидеть Джона и девчонок. Перенеси меня, Сэрок! Я прошу тебя...' - внутри все трепетало... 'Только прошу, не говори, что ты не можешь! Не говори это'. 'Просто увидеть? Тебе же потом еще хуже будет! Во сто раз!'. 'Пусть... Я согласна. Просто увидеть, обнять, объяснить - если получиться...Прошу тебя'. Удивленно покачав головой, Сэрок все же направилась к стене, я за ней. В нервном радостном предвкушении...
      Мы встали друг напротив друга. Взяв меня за руку, она замерла и...исчезла. Испарилась. Спустя миг она появилась раздосадованная и хмурая. 'Что-то не так'. 'Что, Сэрок?' 'Подожди. Я пытаюсь понять'. 'Ты можешь объяснить толком?' 'Я просто должна взять тебя за руку и перенести в Хайтенгелл' 'И в чем проблема?' 'Не получается' 'Почему??' 'Перенос происходит быстро, эта магия, сложностей никогда не возникало. А сейчас ничего....Подожди, попробую еще раз....Подожди!' Через секунду Сэрок вновь исчезла. И также внезапно появилась. 'Все нормально. Все как обычно. Давай еще раз попробуем' Я протянула руки - на сей раз, лицо рыжей красавицы было очень сосредоточено. 'Нет. Не получается'. 'Но почему, Сэрок?'. 'Думаю, причина в тебе... Ты наверное, не просто...принцесса Лучезарная. Объяснить не могу. Граница не пускает тебя, мощный заслон. Королевство хранит тебя, действительно хранит, оберегает.... И не спрашивай, почему. Я не знаю ответа... Извини'
      Она отошла в глубокой задумчивости. Я пыталась прийти в себя и не застонать от разочарования. Зажмурившись, прислонившись спиной к стене, я чуть ли не до крови прикусила губу...Надо успокоиться...Надо! Стоп...Ну, ладно, перенос не получился - а простым способом? Но память подсказала, что овраг и был простой способ добраться до Хайтенгелла через Деновию...Спокойно, Еле, дыши, что-нибудь придумаем...
      А дальше все мои страдания, словно по волшебству, испарились, потому что...я получила ощутимый удар по ребрам. Хороший такой удар, крепкий. Охнув, рухнув на колени, хватая воздух открытым ртом, я с изумлением, правда, на сей раз, без вопля, наблюдала изменение картинки перед глазами... Все переливалось, дрожа в зыбкой дымке. Монахини виднелись, словно в дрогнувшей от легкого ветра, воде; и они вдруг стали исчезать! Пропали стеллажи с книгами, полотна, неуловимо растаяли стены... Боясь банально сойти с ума, до боли сжав руки в кулаки, из моих глаз хлынул поток слез, ничем не сдерживаемый. Я замерла, увидев... свою историю. Мою Инель и нашу службу у виконтессы, Мели и мой арест, Джона и дальний гарнизон...С трудом подавив спазмы, сдавливающие горло, зажмурившись изо всех сил, долго не могла открыть глаза, внутри все дрожало; когда все же открыла - стеллажи, полотна с переливающимся из пурпурного цвета в розовый, монахини, серьезная Аравела с Вэй - все вернулось! Но что это было?! И, черт возьми, что же все-таки со мной творится?
      В следующий миг увидела позади монахинь...светлые, сотканные из тумана, прозрачные фигуры дам, повисшие в воздухе. И поклон одной из них: 'Ну, наконец-то вы нас заметили, Ваше Высочество! Извините за удар, ждать нет времени, к сожалению... Вы дышите, дышите, с непривычки всегда так, потом вообще реагировать не будете! Уверяю вас, принцесса'. И идиотский вопрос, вмиг возникший в голове - а это всё, кроме меня, еще кто-нибудь видел? Или я тут одна с головой не 'дружу'? Я позвала Сэрок; голос мой прозвучал неожиданно громко: 'Сэрок! Подойди!'. До меня в это время донесся приглушенный вздох Аравелы и вопрос, заданный ей рыжеволосой воительницей: 'Аравела, что там у вас? Еле, минуту'. 'У нас...ничего...не получилось. Сначала вроде как пылинки какие-то в воздухе закрутились, и ...стихло все' - замолчав, настоятельница сутулившись, добрела до скамьи. 'Сил больше нет. Прости, Вэйлори, что-то мы делаем не так...Но я не знаю, что...' - я еще посмотрела, как Вэй подошла и приобняла Аравелу за плечи, но прозрачные дамы отвлекли меня. 'Ты прости нас. Мы думали, ты готова, что все знаешь, иначе никогда бы близко к тварям не подпустили...'. Что?? Так это они?! 'Да какого черта...'; и слышу укоризненный, назидательный голос Аравелы: 'Елена, замолчи! Как у тебя только язык поворачивается так с монахинями говорить?'. 'Я не им!'. 'И кому же тогда, позволь полюбопытствовать?'. Ее вопрос повис в воздухе - ко мне подошла Сэрок. 'Кто они такие, Сэрок?'. 'Еле....это монахини. Что с тобой? Опять плохо?'. 'Я не про монахинь! Ты должна их видеть - прозрачные, светлые фигуры дамочек! Они позади монахинь, зависли в воздухе. Ради Бога, скажи, что ты их видишь, и что я не сошла с ума!'. 'Подожди секунду...мне нужно изменить зрение'. И через секунду: 'Бог ты мой, ты их видишь?! Гм-м...Так это пророчество и имело ввиду! Тебя берегли для будущего! Это так очевидно...'. Я прервала ее восклицательный поток: 'Сэрок, я на грани, предупреждаю, и могу тебе врезать, не взирая на последствия! Я...жду...нормальных ответов на всю эту...ситуацию. Короткими ясными предложениями! Я выразилась ясно?'.
      'Ясно, хорошая моя. Позволь только один вопрос - в тебе за то время, что ты здесь, что-нибудь изменилось?'. 'Да, вначале зрение, потом слух, и ...картинка перед глазами каким-то образом может зависать... Эти изменения, это что-то нехорошее, да? От нее, от Черной?'. 'Мой ответ повергнет тебя в новый приступ ярости - но я готова к этому...наверное. Я должна была догадаться раньше...Но для меня вы просто две принцессы Лучезарные... А оказывается, не просто... Погодь. Аравела! Я знаю, почему не получилось! У нас две принцессы, две родные сестры, значит, пророчество будет сбываться в полном объеме, понимаешь?'. 'Но это невозможно...Сэрок, она не создана для такой ответственной миссии. Здесь нужен характер, мужество, и самоотречение. Вряд ли младшая принцесса обладает такими качествами'. 'Аравела, вспомни пророчество...Спор наш бесполезен. В принцессе уже начались изменения. Еле, слушай, первый круг опознавания - это защитник Королевства, хранитель равновесия, короче - светлый Лучезарный Маг, а второй круг опознавания, несущий бремя Королевского исполнения, или проще, жизнь в служении отечеству... У Лучезарных - первый ребенок, лишенный всяких магических способностей, наследовал трон; второму - если появлялся в семье, с кровью передавался магический потенциал Лучезарных. Так что, прошу в круг опознавания! Ты маг, Еле, как бы невероятно это не звучало...'.
      'И давайте-ка в темпе, девочке не пятнадцать лет, когда дар проявляется постепенно, сейчас он может 'бабахнуть' со всей силы! Торопитесь!' - визг монахинь, удивление Аравелы, шок на лице Вэй - прозрачные дамы стали заметны. 'Так вы не фантазия? Вы есть на самом деле?' - пробормотала сконфуженная, с зеленью на лице, Аравела. 'Ну матушка, не ожидали от тебя...Мы хранительницы храма Лучезарных, приятно познакомиться! А сейчас, милая, - обратились уже ко мне, - если ты сама в круг не войдешь, мы поможем!'.
      Но с места я не сдвинулась...Кто я?? Нет, я все слышала, просто услышанное оказалось за гранью моего понимания. Навалилась тоска - как же раньше все было проще и понятнее: была служба, обязанности, подруги, мои робкие надежды...А сейчас...Не замечая нетерпеливых взглядов, продолжала бесцельно сжимать и разжимать кулаки - и крик, ворвавшийся в мозги: 'Елена! Спокойно! Не двигайся!'. И я неожиданно почувствовала, что еле стою на ногах!... Вокруг меня потоком клубился воздух, набирая темп... Онемев, услышала повторное: 'Не шевелись! Атмосфера реагирует на тебя, хорошо хоть руками не махала, а то бы уже грохотала костьми по полу!'. Чуть погодя, дождавшись кивка от Сэрок, тихо двинулась в их сторону...
      Середина красного круга - я встала в первый; второй заняла Вэйлори, улыбнувшись мне неуверенной, слабой улыбкой. Я заставляла себя стоять спокойно - но все равно стало страшно. Чувствуя, как начинаю дрожать, хотелось лишь одного - побыстрее начать. И будь, что будет! С переглядыванием, с бледными взволнованными лицами, все заняли свои места. С песнопением выстроились монахини, подчиняясь неуловимому взмаху руки настоятельницы. Секунда - ничего. И тут мое дыхание сбилось - вокруг нас вспыхнул свет! И погас. А меня что-то несильно дернуло вперед - разинув рот, я забыла, как дышать... От меня к Вэйлори потянулись переливающиеся яркие нити! Боли я не чувствовала, но тело онемело, кончики пальцев покалывало, стук сердца отзывался в ушах, как молот по наковальне! Через миг, переливаясь всеми цветами радуги, вспыхнуло пламя. Жара не было, но мотало меня из стороны в сторону как щепку, подкатила тошнота...И пол, на котором вдруг белые линии стали сдвигаться к центру, вдруг ушел из-под ног!! А-ааа!...
      Темнота через миг сменилась пустотой и туманом... Что-то сжимало меня, словно в тисках. С трудом прохрипев: 'Сэрок', услышала вдали, едва различимое: 'Расслабься. И постарайся успокоиться'. Где уж тут успокоиться! Ничего не видя, чувствуя лишь невидимый, но мощный натиск, я испытывала ужас! И голос Сэрок, уставший и холодный: 'Успокойся наконец, лучше знакомься. Перед тобой твой переход. Твое личное пространство. Это пространство межмирья - то есть, между реальным, твоим миром и другими мирами. Во время перехода, или во время схватки ты просто мысленно будешь представлять его...Когда ты научишься управлять своим даром, это место всегда будет в твоей голове, сейчас ты и твой дар запоминают его. Понятно?'. Не глядя на Сэрок, я внимательно оглядывалась - мое личное пространство? Клубящийся плотный туман, ничего не видно дальше двух шагов, и холодно, черт возьми! И чувствую я себя здесь до одури плохо, и очень хочется удрать! 'Сэрок! Я...боюсь! Мне дышать тяжело!'. 'Бояться не надо...Ты смотришь на него глазами страха. Освободись от него, отведи глаза в сторону, ну, моргни для притиры...' - и спустя миг абсолютной тишины - 'Уверяю, будешь удивлена...'.
   Что мне оставалось - с трудом вздохнув, я взглянула на свои руки. Они светились теплым светом, словно внутрь ладоней затолкали свечку... С рук я медленно перевела взгляд в сторону. И мой рот открылся сам собой...Тумана не было - были плывущие облака в теплых лучах солнца, поблескивающая вдали речушка с лесом, и мы, между двумя огромными валунами... Не успела я осмотреться, а Сэрок в напряжении замерла... "Одна здесь побудешь, ладно? Тебя брать опасно - замолчав, и вытащив из ножен меч, тихо добавила - убить тебя легко...пока". "Сэрок! Я была стражницей, если что...". Но она не услышала меня, стремительно исчезая за валуном.
      Немного постояв, я услышала: "А где наша рыжая воительница? По делам ускакала?". В нервическом напряге обернувшись, с удивлением наткнулась на любопытные раскосые глаза, принадлежащие прозрачной фигуре, зависшей в воздухе... "Я Касия. Будем знакомы. А ты чего тут осталась, если Сэрок умотала?" "Она меня не взяла - сказала, что это опасно. А что делать дальше, я пока не знаю". "Серьезный случай. Ну, что касается Сэрок, попробуй подумать о ней - для твоего дара этого вполне хватит...Только знаешь, не говори ей про меня. Договорились?". И девица растаяла в воздухе, оставив меня в тягостном, мучительном раздумье. Медленно я обошла валуны - ничего примечательного; поглядела кругом - как там сказала Сэрок? Это мое пространство? И дальше что? Что мне с ним делать? А в голове пронеслись слова прозрачной девицы Касии - мол, о ней просто надо подумать...И я, закрыв глаза, подумала...
      Волна воздуха, налетевшая вихрем, опрокинула меня вверх тормашками! И куда-то выбросила, вывернув наизнанку... С трудом вздохнув, в полной прострации, я все же поднялась. Чтоб тут же быть сбитой с ног. И яростный крик в ухо: "Твою мать! Как ты смогла?? Меч держи!". Схватив меч, уже через краткий миг я стала различать жутких тварей... И Сэрок, в их гуще...
      'Еле, узнаешь их?!'... Твари из подземелья?! Да, я узнала их... Отвращение и ужас пронзили меня; сглотнув, я кинулась к Сэрок. И путь мне преградило нечто жуткое, с извивающимися червями и с чешуей... Вздрогнув, на интуитивном уровне, замахав мечом, я проткнула гада и добежала до Сэрок... И в состоянии крайнего удивления увидела почти прозрачную стену, длиннющую; а за ней такое количество этих чешуйчатых, что судорожно перехватив меч, хотела звать Сэрок...Боже, да они сейчас опрокинут, или выломают эту пустяшную преграду, и нам хана...Всем!! 'Нет. Иди сюда!' - устало проговорив, Сэрок поманила меня рукой. Осторожно приблизившись, увидала, как подняв бездыханную тушу, она выбросила ее в рваную дыру в этой прозрачной стене. И тут же закрутила мечом 'восьмерку'. От меча посыпались золотые искры, оставляющие ожоги пытающимся пробиться тварям, и одновременно заделывающие брешь в стене...
      'Сэрок, это им не преграда! Нужно придумать что-нибудь другое! И срочно!'. 'Помнится, ты спрашивала - что такое прорыв?'. 'Да, спрашивала. Я много чего спрашивала, да вот только ответов практически не получила...'. 'Извини, мой промах. Просто поначалу действительно боялась, что такое количество информации снесет тебе башку. Потом все закрутилось...' - Сэрок в задумчивости или мне так показалось, помахала мечом еще немного, и после непродолжительного молчания, проговорила: 'Дотронься до нее, до стены то есть...'. Я протянула руку - на ощупь неожиданно оказалась пустота, но в тот же миг моя рука была...отброшена назад! Сиюминутный шок сменился чувством узнавания - было уже такое, было...
      В памяти всплыл злосчастный овраг и мой неудачный переход. Взглянув на Сэрок, увидела ее кивок. 'Овраг вспомнила? Верно, тоже самое'. 'Подожди, но Вэйлори ведь перешла'. 'Обычный человек эту границу не видит и не чувствует. Вэй обычный человек, им она неинтересна. Первый ребенок, помнишь, наследует трон, второй - если появляется в семье, получает магический потенциал Лучезарных. Так что, главная их цель - ты...Разобравшись с тобой, Вэйлори уничтожить будет легко'. 'Как это - легко? А ты, Сэрок?'. 'Еле, я с древних времен телохранитель Лучезарных. Я наделена определенной магией, которая служит Лучезарной принцессе щитом, оперевшись на который, принцессе выпадает бремя сразиться с Черной Королевой, а мне с ее тварями. С самой Черной Королевой сражаться я не могу - моей магии недостаточно, точнее, ее ничтожно мало... Получается лишь остановить время, и то лишь на миг'. 'Подожди, ну а раньше, когда в семье Лучезарных рождался только один ребенок...'. 'Еле, раньше была целая гильдия Лучезарных магов. А сейчас ты...одна. Больше Лучезарных магов нет. С момента появления Черной их методично...В общем, поэтому ты лакомый кусочек'. Потерев лоб и как-то тяжело вздохнув, Сэрок негромко добавила: 'Ты Лучезарный маг, заруби себе это на носу, запомни, наконец! И пока ты жива, есть магическая защита Королевства, короче, вот она самая' - и взглядом указала на эту прозрачную стену. Проследив за ее взглядом, я вздрогнула...Их же там целая свора...Ох, что-то дурновато мне. Эта прозрачная стеночка не внушает мне никакого доверия!!
      Зажмурившись, услышала тихий голос: 'Еле, это магическое кольцо от нечисти. Черная Королева, лишенная силы, со временем напиталась магией замученных магов. Собрав армию тварей, ты их видишь, она обступила границы Лучезарного...Все Королевство окружено этим кольцом, и его все время пытаются разорвать. Это и есть прорыв границы. Я привыкла к этим попыткам, достаточно пригвоздить пару тварей - и они отступают. Но недавний прорыв меня напугал, действительно. Дыра оказалась внушительна. И главное, я в толк не могла взять, почему? Что вдруг изменилось? Сейчас понимаешь, о чем я?'. 'Нет. А почему Черная была лишена силы? И, если я так опасна, почему меня не прикончили раньше? Возможностей было много!'. 'Да не так уж и много...Ладно, начнем сначала...'. 'С какого еще начала?'. 'С самого-самого...Садись' - со спокойным лицом расстелив плащ, жестом она позвала меня...
      'Аравела что-нибудь рассказывала о нападении Гонда?'. 'Ну да'. 'Итак, Гонд и его союзница, Черная Королева напали в договорные мирные дни...Удар Черной настиг вас в горах. Старец Илларий с тобой успел дойти до Деновии, а Адлин с Вэйлори не успели...После нападения Черная Королева, впрочем как и ее свита, были наказаны Верховной Хранительницей. У них практически отобрали силу...Хочу, чтоб ты поняла - они были наказаны конкретно за то, что напали в договорные мирные дни, это понятно? В дни, когда магию использовать запрещено... Когда выяснилось невозможность Гонда попасть во внутренние покои замка, ярости Черной не было предела - защита замка и всего Лучезарного Королевства должна была исчезнуть со смертью Лучезарных, а точнее...светлого Лучезарного мага. Что же получилось? Она лишена силы, а вы, следовательно, остались в живых! Но где вы - это мощный вопрос! И ей до вас не добраться! Лучезарное сияние пробуждается с даром в пятнадцать лет, до этого момента вы, в принципе, не видны, вы обычные дети. Будь вы вдвоем - на вас рано или поздно обратили бы внимания. Два лучика - это уже заметно... Все попытки найти вас с помощью других магов провалились. Аравела просила меня защитить их от Гонда. Но мне пришлось ей отказать - я сама исчезала...Я не чувствовала вас. У меня есть сила, моя собственная магическая сила, когда она нужна для защиты Лучезарных. То есть, расстановка сил в магическом мире такова - Я сама ЕСТЬ, когда надо вас защищать. Как когда-то просил белый маг Норин дневное светило. Пока понятно? И нам, как впрочем и Черной Королеве, оставалось только ждать... Черная, правда, использовала сосуд с магической силой убитых магов - ее орел летал по всему Североморью, в поисках Лучезарного сияния, но без успеха...Я всюду следовала за ним, на всякий случай...в виде маленького солнышка.
      В это время, или чуть позже, Аравеле открылось пророчество... Вообще, в пророчестве тумана много;...правду тебе родные должны были поведать, или кого ты таковыми считала,...а потом вдруг сказано, что увидишь ты глаза синие и станешь падать, но спасать тебя не надо. Хитро придумано, непонятно. А оказалось что - Вэй тебя за руки взяла и в глаза твои заглянула, ты вспоминать и начала'. 'Ты его сама хоть в глаза видела? Пророчество?'. 'Тут хитрость есть маленькая...Аравела увидела кусок пророчества, связанный с ней, я свою часть и твою немного...'. 'Подожди, Сэрок! Погодь...Значит, когда я попала к ней в подземелье, у нее не было силы?'. 'Была, небольшая. Я же говорю, она питалась магией замученных магов. Но ты попала к ней в договорные дни; и как бы она не жаждала твоей смерти, она сама уже не решилась...Ясно?'. 'Вроде да. А сейчас у нее есть сила?'. 'В этом-то всё и дело, что сила возвращается'. 'Что? Как это - возвращается...'. 'Вот так. Одновременно с твоим даром. Равновесие, будь оно неладно...Лучезарный дар изначально помогал тебе выжить, сил прибавлял...Сейчас же, когда ты вспомнила себя, осознала кто ты, дар раскроется в полную силу. А к ней вернется вся ее сила. Так что, этот прорыв - только начало...'. 'А дальше? Мой дар, про который я ни фига ничего не знаю - а с другой стороны, Черная Королева со своей силой. Да, нормально, ничего не скажешь... И нам что... предстоит сразиться??'. 'Да, за твоей спиной буду я, за ее спиной ее гады. И будет битва...Ну, это я далековато хватила, конечно...'. 'Сэрок, а...кто мне может помочь разобраться с этим самым даром? Или может, есть какие-нибудь рукописи о Лучезарных?'. В глазах Сэрок промелькнуло удивление; взяв меч и переложив его с одной стороны на другую, она искоса посмотрела на меня - похоже, пытаясь скрыть замешательство. 'Слушай, я об этом даже не думала. Знания всегда передавались устно из поколения в поколение, никаких сложностей ни у кого не возникало...'. 'И откуда мне брать знания?'. 'Ну, что-нибудь придумаем, не переживай...'.
      'Понятно... Объясни хоть, почему ты вообще начала меня защищать? И кстати, как ты нашла меня? Я сияла, что ли?'. 'Нет, ты не сияла. Еле, я нашла тебя одновременно с Черной. Если быть точной, вначале был непонятный выброс магии в соседнем королевстве - в твоем Хайтенгелле. Переместившись туда, мне пришлось в стороне наблюдать за действиями ее приспешников на улице Асажу. Знакомое название? Молодой мужчина с белым лицом... В общем, они вытянули из него все и оставили умирать'. 'Он умер?'. 'Нет...Но, не сочти меня за жестокосердечную особу,... лучше бы умер'. 'Почему?'. 'Когда твоя жизнь подчиняется магии, и ты сам начинаешь творить всякие плохие, страшные дела, а потом на тебя самого совершается магическая атака, которую ты не ожидаешь, пережить это сложно. Сложно самому оказаться на месте жертвы....и не сойти с ума'. 'Я помню эту улицу. Мы искали Кэра, брата Инель'. 'Ну, вот оттуда мы и уловили защитную Лучезарную магию, и я тебя почувствовала...Потом все время находилась поблизости. Черная рада была бы тебя уничтожить - да сил оказалось маловато...Ну, вроде на вопрос ответила?'. 'А в дальнем гарнизоне где ты была? Когда на меня нападали?'. 'Ну, я...в общем, я не хотела мешать одному молодому человеку. Притом, что он вызывал доверие. Что он справится с врагами. Причем, я всегда была рядом'. И лукаво улыбнувшись, Сэрок добавила: 'Ну, почти рядом...'.
      Ошеломленно посмотрев на рыжеволосую девицу, я пробормотала: 'А здесь? Опасностей было хоть отбавляй! И вот еще, тогда, в Хайтенгелле, во дворце, ты что-то говорила - что не имеешь права... Помнишь? О чем это ты?'. 'С самого начала, защищая тебя, я нарушила вековые правила - в тебе не было лучезарного сияния, такого как сейчас; ни одного проблеска воспоминания о твоем детстве! Ты была, как там тебя, Елена Ховард!'. 'И ты даже не попыталась мне рассказать, только из-за пророчества?'. 'Елена, можешь мне поверить - эффекта бы не было! Память не вернулась бы. Ты бы послушала, удивилась, послала бы меня подальше, а через минуту вспомнила бы, что ты стражница, и на этом все. Я же телохранитель Лучезарных, то есть тебя я защищала, рискуя навлечь на себя гнев Верховной Хранительницы. Момент, когда я решилась перенести тебя в Лучезарное, был аховым. Твоя жизнь висела на волоске. Чуть позже меня наказали за несоблюдение вековых законов'. 'Наказали?'. 'Это уже не суть важно. Мне установили строгое расстояние, ближе которого я не могла к вам обеим приблизиться. Успокаивало одно - вы в Лучезарном. Было еще кое-что: за мной наблюдала Верховная Хранительница - я могу защищать...короче, понятно. И лишь только моя персона перестала представлять повышенный интерес, я взялась за старое'. 'Роща Конаклоса?'. 'Успела я, однако, вовремя'. 'Да уж, не то слово! Тяжеловато тут пришлось'. 'Вы справились. Это главное'. 'А почему Аравела сказала...'. 'Еле, это лучше с ней. Мы поговорим, обязательно! Пора возвращаться'. Поднявшись, отряхнув юбку, Сэрок вопросительно посмотрела на меня - сама я справлюсь или помочь переместиться? Я помотала головой - буду пробовать сама...
      Закрыв глаза, попыталась представить Вэйлори...и тут что-то произошло. Это что-то было связано со мной - точнее, с моим телом. Я перестала его чувствовать!! И ощущение непонятное, будто исчезло все - нет никаких запретов, проблем, сложностей. Пустота...Медленно приоткрыв глаза, несколько мгновений я наблюдала, как воздух проносится мимо меня, как синеет небо в вышине, как пылинки, плывя в своем вечном движении, исчезают за большим, просто огромным камнем...И щелк в голове - так это ж...Так я ж...Твою мать, это ж мое пространство... Ох. Подняться не получилось - тело словно одеревенело, стало чужим! Подкралась боль, тупая и ноющая... Мне потребовалось несколько минут, невероятно долгих минут, чтобы просто пошевелить рукой. Думать я ни о чем не могла - мысли путались, проносясь с немыслимой скоростью; и лишь одна из них сформировалась четко: 'Как же мне хреново'...
      Плюнув на эти неудачные попытки пошевелиться, нервничая, я закрыла глаза - вновь пытаясь представить Вэйлори. Ага, с моим то 'хороводом' мыслей - щас, размечталась...Тяжко вздохнув, ощущала лишь нарастающее во мне раздражение. Твою мать, что же делать то?! 'Вэйлори!' - и крик вырвался помимо моей воли; и воздух вдруг мощной волной взметнулся вверх - но мне уже не страшно. Это я уже знаю...
      Зажмурившись, я ощутила несильный, но ощутимый толчок по всему телу. В миг, когда теплый воздух заскользил вдоль тела - невероятное чувство полета накрыло меня с головой...Внутри что-то вспыхнуло, мгновенно добравшись до макушки - и я потрясенная, открыла глаза...Темноту прорезал робкий луч света, и не успев ничего понять, я стремительно рухнула...на сестру. Тишину разорвали испуганные вопли со всех сторон; какой-то миг перед собой видела округлившиеся, почти невменяемые глаза Вэй, и боль скрутила меня. Резкий возглас Аравелы: 'Всем тихо!', спас мои барабанные перепонки. Словно в тумане я видела встревоженные лица сестры, Сэрок, монахинь - но застонав от дикой боли окаменевшего тела, куда-то провалилась...
      Я вновь летала, подхваченная теплым потоком воздуха и все было просто прекрасно...Но что-то все-таки омрачало мое радужное настроение...Голос, настойчиво повторявший: 'Еле, Еле, очнись...Пожалуйста. Почему обморок такой долгий, Аравела?!'. 'Вэйлори, ее какое-то время еще поломает. Этого, к сожалению, не избежать; с пятнадцати лет Лучезарная магия набирает силу, чтобы во взрослом человеке раскрыться на всю мощь! У Елены, сама понимаешь, такой возможности не было. Мне жаль, Вэйлори, но изменить ничего нельзя. Ей придется потерпеть'. Тихие всхлипы Вэй пробудили меня окончательно.
      Открыв глаза, зажмурилась - солнце в окно палило нещадно. Не успев задать себе животрепещущий вопрос - 'а хде я?', услышала: 'Очнулась? Быстро ты однако. Обычно сутками валяются после первых самостоятельных перемещений... Ты главное запомни, если тебе становится плохо - расслабься, не нервничай. Если почувствуешь, что внутри все деревенеет - постарайся отвлечься, как бы трудно это не было... Опять повторюсь - без напряга, спокойно. Не дергайся! Через секунды две отпустит. Это я тебе из опыта предыдущих поколений говорю. И не бойся, научись доверять стихии' - подойдя к окну, и задернув тяжелые портьеры, Сэрок обернулась: 'Завтракать то будешь? Или как у Вэй, кусок в горло не идет?'. Озадаченно поглядев на нее, я пробормотала: 'А...когда мы вообще ели? У Аравелы, наверное...'. 'Небось, кашу?'. 'Да, точно, кашу. А что?'. 'Да нет, ничего. Аравела ее заговаривает неплохо...Что, потом есть совсем не хотелось? Все-таки сутки на ногах...'. 'Не, даже мыслей не было. Голова другим была забита, как впрочем и сейчас'. 'Ну понятно. Ладно, Еле. Мне сейчас надо прояснить ситуацию, зайду попозже. Не скучай' - и непонятно чему улыбнувшись, Сэрок вышла.
      Задумавшись над ее словами, я села на кровати, и от неожиданности закашлялась. Этой неожиданностью оказалась ночная белоснежная сорочка, которую я наконец рассмотрела - с длинными рукавами, под горлышко, и чует мое сердце - до пола. И все в кружевах! Блин. Пока я растерянно из этой красоты вытягивала на свет Божий свою руку, взгляд мой скользнул по кровати...Прозрачные занавеси с двух сторон с кружевами, балдахин свисающий едва ли не до пола. Дальше, озираясь по сторонам, увидела в комнате деревянную перегородку, рядом с ней большое резное зеркало на стене, инкрустированный столик.... В уши ворвался испуганный крик Вэйлори; и следом она, запыхавшись, вбежала в комнату. 'Еле! Сюда люди придут!'. 'Сюда - это куда? В комнату, что ли?'. 'Нет, зачем - уже членораздельно выговорила Вэй, - в замок'. 'А...Ну, тогда ладно'. 'Что тебе ладно?! Господи, что же делать?! Кошмар какой-то!' - и искоса поглядев на меня, добавила: 'Что, магом стала - соображать перестала?'.
      Я же, в этот трепетный момент вставшая на ноги, обозревала в зеркале себя, по уши в кружевах - голова торчит, кончики пальцев рук...и все. А дальше необъятное 'облако' из воздушной тончайшей ткани и этих самых... 'Вэй, родная, скажи лучше, на меня эту красоту кто надел? Кого убить?'. 'Ну - неопределенно пожав плечами, Вэй отвернулась с дергающимися плечами, и с каким-то подозрительным хрюкающим звуком - по-моему, мона-аахини...'. Скептически выдавив: 'Все?', замолчала - в мою комнату неожиданно началось паломничество дам-с. 'Девочки! Сэрок сообщила, что Гонда нет. В замке нет! Он сбежал, гаденыш! И чует мое сердце, на границу побёг, в свои войска. А если еще и северян попросит о помощи - тяжело нам будет. Знать в замок собирается - желает юных принцесс увидеть! Ну ни раньше - ни позже! Елена, просьба у меня к тебе будет - не серчай только! В тени Вэйлори будь, хорошо? Она к этикету приучена, не растеряется. А ты девка бедовая, выкинешь что-нибудь эдакое, и крест на репутации, засмеют! Прошу тебя!'. И спустя паузу: 'Вэйлори! Бегом одеваться!' - и вся эта колоритная масса, спотыкаясь в узких дверях, освободила, наконец, комнату. Оставив меня порядком оглушенную...
      Чуть помедлив, я подошла к окну. За спиной раздалось негромкое покашливание; и чуть насмешливый голос Сэрок поинтересовался: 'В этом наряде пойдешь?'. 'Ага, как догадалась...' - неохотно обернувшись, добавила: 'Все дамы умчались за Вэй. А ты чего не в общей компании?'. 'Еле, что с тобой?'. Я не знала; лишь чувствовала сильнейший упадок сил, и физических и моральных. Такого со мной еще не было...Черт возьми...
      Раздался робкий стук в дверь, и тихий голос пробормотал с запинкой, что подан завтрак. Мне оставалось лишь изумленно взирать, как темноволосая девица промелькнула по комнате с подносом, и присев в поклоне, мигом скрылась. 'Чего замерла? Садись'. Подкрепившись пирожными и рисовым пудингом, спросила у Сэрок: 'Что, Гонда действительно нигде нет?'. 'Ну, нигде. Убёг он. Завтра днем официальная торжественная церемония признания прав принцессы Вэйлори Лучезарной на трон. Признание Гонда незаконным правителем. Лишь после этого совет министров должен назначить день коронации'. Взглянув на спокойное лицо рыжеволосой красавицы, я с горечью спросила: 'А мне что делать? Монахини, понятно, с Вэй носятся. Все делом заняты...А я?'. 'Еле, у тебя дел невпроворот...Сама скоро поймешь. И поверь, до Вэйлори, трона и всего остального тебе скоро станет глубоко фиолетово! Пытайся понемногу, по чуть-чуть, изучать свой дар. Еле, чую я, Черная к прорыву готовится... К серьезному прорыву!'. 'Ясно. Слушай, Сэрок, у кого можно хоть что-нибудь узнать о Лучезарной магии?! Хоть немного? С чего хотя бы начинать? Может, у монахинь спросить, а?'. 'Монахини энергетически под Аравелой. Настоятельница, черпая у них силу, хорошо врачует. Травы заговаривает. Раны мигом затягиваются. У них другая магия, понимаешь. Лучезарную они видели в действии, но помочь ничем не смогут. Прости, Елена, боюсь, своим лбом придется...Но я рядом! Всегда!' - и Сэрок, ободряюще улыбнувшись, исчезла. Она исчезла, а я продолжала стоять и мучительно смотреть куда-то в пространство. Внутри все сжалось от безысходности, от тупого неимоверного отчаяния; удушливая волна слез готова была хлынуть из глаз...Как же мне плохо. Но стало еще хуже, когда я услыхала часть разговора между Сэрок и Аравелой...
      '....боюсь я! За нас за всех! Не верю я ей! Что-нибудь да испортит! А если на трон сесть захочет? Ах, Сэрок! Поверь, была бы она подругой моей Вэйлори, как бы я ее любила. А так не могу, не могу спокойно смотреть на нее! А Вэй, глупая девочка, радуется, что сестру нашла! Послушай, надо в моих книгах поискать заклинание, способное дар магический передавать другому лицу. Есть у меня толковая монахиня, она бы справилась. Что думаешь, Сэрок? Права я?'. 'Ты о чем?'. 'Да слушала ли ты меня?'. 'Нет, Аравела, твою чушь я не слушала. Думаю все, как Еле помочь. И пока не придумаю...И кстати, каким образом ты собралась у Лучезарной принцессы отбирать ее же Лучезарный дар? Ты вовсе не ее боишься, а то, что прочла в пророчестве. Верно?'. 'Ты хочешь сказать, что ты за нее? Значит, против меня?'. 'Аравела, ты может, не ела сегодня - или, наоборот, переела? Чего ты дергаешься? Ну придут знатные господа, потом девочки на балкон выйдут, люду простому платочками помашут. Вэйлори с министрами на совещании побудет. Улыбки, охи-ахи, где вы были, да как мы рады, да мечты наши сбылись...И так далее. И начинаем готовиться к коронации. Здесь все понятно. А вот Елене реально трудно, реально тяжело! Помочь ей никто не может, а ей придется, именно ей сразиться с Черной! Поэтому хватит смотреть на нее косо, и палки в колеса вставлять. Аравела, ну ты ведь умная женщина'. 'А ты представь, Сэрок, что усвоит она свой дар, окрепнет, и возникнет в ее красивой головке вопрос - а почему на троне не она? Переступит через Вэйлори, попомни мое слово'. 'Слушай! Угомонись ты. Ну не виновата она, что в пророчестве смерть указана. Не она ведь тебя...'. 'Удар с ее стороны...Значит, она виновата, ей отвечать!'. 'А ты вспомни, пожалуйста, что исправит она все! Шанс у нее появится...'. 'Давай закончим этот разговор. Пустой он... Мы не поймем друг друга. Я за столько лет забывать стала - ты ж не человек. Нет у тебя возможности проявлять свои чувства! Переживания тебе чужды!'.
      Внезапно наступившая тишина едва меня не оглушила. С трудом я разжала руки. Голова раскалывалась, сил не осталось...Практически рухнув на пол, обхватив себя руками, я покорно вытирала слезы, бежавшие по лицу. И вдруг что-то увидела - на деревянном полу, за огромной расписной вазой...И сердце рвануло от боли - это же мамин браслет! Бросившись к нему, я вспомнила, как он нравился и мне, и Вэй! И мама, дабы мы не ссорились, позволяла носить его по очереди, как-то его при этом уменьшая. В последний раз он был у меня...Спасаясь от Вэйлори, я забежала к себе в комнату, и споткнувшись о куклу, растянулась на полу. Мамино украшение отлетело в неизвестном направлении... И в шоковом состоянии, близком к истерике, я поднимаюсь с пола, зажав браслет в руке...Так я...Выходит, я в своей комнате?!
      Стремительно оглядываясь, я словно судорожно выхватывала глазами всплывающие, недостающие фрагменты - возле окна вечно стоял мольберт; за этой деревянной перегородкой должна быть кладовая с платьишками! На полу была лошадка-качалка, кукольная кроватка; и куклы, много кукол...На столике размещалась большая музыкальная шкатулка...Со столика взгляд мой перекочевал на зеркало...Взглянув на себя еще раз, словно воочию увидела, как с мамой разбираем бабушкин сундук и находим очень красивую, воздушную, всю в кружевах, сорочку. И я упрашиваю маму отдать ее мне; пыхтя, мы с Вэй дотащили ее до моей комнаты... Боже мой...
      Вновь я посмотрела на браслет - он сиял ровным, теплым, каким-то радостным светом. И переливался из розового цвета в голубой. Какая-то мелькнула у меня мысль - но я не успела ее поймать...Но правой рукой вытащив кулон, левой поднесла к нему браслет. И что это я делаю? Не знаю... Честно...Они узнали друг друга, что ли? Идиотский вопрос, но когда они по очереди светятся, впору сходить с ума... Только успела я надеть браслет на руку - как в голове возникла картинка некой круглой комнаты, с двумя маленькими зарешеченными окошками...И? И черт меня дери, мои же ноги пошли из комнаты! Я в сорочке!! Стоп!! Стоять!! Ноги мои остановились, а я нет, и носом вперед, по инерции, в дверной косяк...
      Сердце учащенно стучало; испуганно отлепившись от двери, посмотрела на браслет - неужели, причина в нем? А он просто неправдоподобно сиял, создавая вокруг себя сверкающую, блестящую невесомую дымку. И пока я с восторгом, затаив дыхание, всматривалась в эту красотень, меня что-то слегка дернуло. Так, чуть-чуть. И схватившись за родной уже косяк, забыла, как дышать - сорочка исчезла, прев...превратившись в легкое муслиновое белое платье, с небольшим декольте. Ноги оказались обуты в легкие сапожки со шнуровкой. Просто прелесть. И уже через секунду я с вытянутым, ошарашенным лицом покинула комнату, бодрым шагом преодолевая бесчисленные коридоры с картинами, статуями, и композициями из цветов. Все мои попытки найти рациональное объяснение потерпели крах...Куда я направлялась - неведомо; спросить у ног мозг отказался категорически.
      Завернув за угол, нос к носу столкнулась с Аравелой; за ней гуськом следовали торжественные монахини. После услышанного в комнате разговора между ней и Сэрок, я, кажется, была готова воспринять в 'штыки' любое сказанное ею слово; она не заставила себя долго ждать. 'Елена, вижу, ты уже готова...Молодец! Но, я тут подумала, будет наверное лучше, если ты побудешь в комнате. Думаю, господам вполне хватит поприветствовать будущую Королеву Лучезарную. Тебя они смогут увидеть на самой коронации. Пока побудь у себя, так будет лучше. Монахини проводят тебя. Важный день сегодня, не надо его портить! Анна, дорогая - Аравела ласково обратилась к монахине с крайне живым, эмоциональным лицом, - поможете принцессе дойти до комнаты, хорошо?'. С возрастающим умилением мне оставалось наблюдать, как похлопав ресницами, и улыбнувшись настоятельнице, Анна двинулась ко мне. Чем вызвала во мне желание послать подальше, причем их всех сразу. 'Стоять! Не волнуйтесь, Аравела, прошу вас. Я сама разберусь, где и когда должна появиться! Благодарю за заботу' - с трудом сохранив невозмутимое выражение лица, проследовала мимо. Лишь завернув за угол я остановилась, уцепившись за край высоченной расписной вазы. Сердце стучало; но переживать, похоже, времени у меня не было - ноги рванули вперед. Я за ними...
      Бесконечные коридоры увели куда-то в сторону от шума и разговоров, долетающих до ушей; и привели к темной лестнице, уходящей вниз. Не в силах совладать с бешено колотящимся сердцем, я остановилась. Руки мои взмокли, ноги свело от судороги. Едва дыша от страха, тисками сжавшего сердце, с ужасом вдруг поняла, где я. Здесь был...последний бой стражников, оборонявших подступы к лестнице, ведущей к башне! Боже мой... Стоило лишь подумать об этом - и в наползающем тумане, не веря себе, я вдруг разглядела гвардейцев, и среди них...Лэнга?! Помотав головой, я вновь впилась взглядом в самоуверенного, с наглой ухмылкой и выпирающим животом, капитана гвардейцев...Он, точно, Лэнг...И страх мой словно ожил - с ужасом я смотрела на багровые, словно в дурмане, лица напавших гвардейцев...Это был не бой - это была резня оставшихся в живых стражников, героически объединившихся вокруг отца! И резкая боль полоснула по сердцу, и крик вырвался помимо моей воли - в руках Лэнга сверкнул кинжал! Нет!! Нет!!
      Зажав рот рукой, по холодной каменной стене я сползла вниз. Ни мыслей, ни чувств - болела душа, она кровоточила. Навалилось страшное, черное отчаяние - ничего нельзя изменить...Из последних сил стараясь не зареветь, рукой сжала кулон. Тепло, заструившееся по телу, было невероятно живительным. И родным... 'Елена! Елена!'. С некоторым трудом я осознала, что меня, кажется, кто-то зовет. Туман рассеивался, обнажая холодные своды темной лестницы...
      Рядом со стеной зависла бледная, прозрачная фигура, в светлом одеянии. 'Привет. Я Касия, помнишь меня?'. 'Привет - с трудом я прочистила горло, - да, я тебя помню'. 'Ты куда это собралась? В башню?'. Я ограничилась кивком. 'Скучно мне что-то... С тобой пойду, впечатлений наберусь. Ты ж не против? А то весь замок как сумасшедший носится. Надоело'. 'А...тебя твои дамы не хватятся?'. Смех колокольчиком мне в ответ - и Касия плавно двинулась вперед. Глубоко вздохнув, я стала спускаться следом по каменным ступеням; впереди светлым пятном маячила Касия, освещая дорогу. Потянуло сыростью, заплесневелыми стенами, и каким-то древним холодом. Сердце уже молотило, когда мы наконец добрались до маленького помещения, с небольшой покосившейся дверью и ржавой ручкой. 'Раньше здесь всегда передышку делали, с мыслями собирались, голову от ерунды освобождали. Раньше...'. 'Почему?'. 'Башня с древних времен напитана магией. Ты можешь ее не почувствовать, а она тебя вдоль и поперек узнает, пока ты наверх лезть будешь. Поэтому, кто с какой просьбой, проблемой приходил - все остальное здесь, за дверями оставлял. Ну, пошли, Елена Лучезарная' - и коротко, отрывисто рассмеявшись, Касия исчезла сквозь дверь...
   Потянув с усилием большую, ржавую ручку на себя, с оглушительным скрежетом, скрипом, дверь с трудом открылась. Фу...Впереди меня ждала кромешная тьма; и идти расхотелось напрочь. Но глубоко вздохнув - деваться некуда, я шагнула вперед...и замерла... Мало того, что дверь закрылась без малейшего скрипа и скрежета, так и с двух сторон от меня вспыхнули в канделябрах свечи!! Ошеломленно на них уставившись, не сразу услышала голос прозрачной девицы: "Ты нашла в них что-то интересное?". "Но, Касия...они..." - не успев спросить, осеклась; негромкие слова Касии удивили меня: "Ты же Лучезарный маг, башня просто узнала тебя. Приветствует она тебя...Ладно, поднимаемся". Это Касии удивляться было нечему - а я замирала на каждой ступеньке. Добравшись до верха, осторожно шагнула в комнату... Да, та самая...Маленькая, круглая, с двумя зарешеченными окошками... Деревянный пол, в центре комнаты белый круг, который я обошла сторонкой, от греха подальше; на подставке рядышком толстенные книги; с другой стороны стул и стол... Вот и вся обстановка.
      Полистав книги, с сожалением поняла - мне их не прочитать... "Язык древних магов, их символы и знаки" - раздалось практически у меня за спиной; едва не выронив книгу из рук, зло обернулась: "Сэрок, блин, какого лешего так пугать?!". "Извини, но ты срочно нужна". "Нужна, я? Кому и зачем, Сэрок?". "Как бы тебе это сказать - в общем, с человека магию надо убрать. Расколдовать, короче...". "Что? Что сделать? Сэрок, ты с дуба рухнула? Да я...". Изумленно глядя на хихикающую Сэрок, я осторожно спросила: "Это шутка такая?". "Нет, ты правда нужна и срочно..." - взяв меня за руку, легко улыбнувшись, она шагнула вперед и вдруг замерла. Обернувшись ко мне, Сэрок бросила на меня внимательный, полный какого-то скрытого смысла, непонятный взгляд; затем улыбнувшись, просто сказала: "Ладно, осваивайся тут пока, здесь такой простор для тебя...А я загляну попозже. Не скучай". Озадаченно глядя на нее, неожиданно обратила внимание на Касию, яростно махающую мне руками и тут же исчезнувшую сквозь дверь. И что это значит? Не поняла... На душе стало тревожно; не совладав с волнением, спросила: "Сэрок, что-нибудь случилось?". "Ну что ты, Еле, ничего не случилось. Все нормально, правда" - четко, ясно проговорив, Сэрок стала исчезать. И сердце вдруг сдавило от предчувствия..."Сэрок! Постой! Подожди!" - бросившись к ней, в шоке замерла - с дощатого пола ввысь устремились светлые лучи, образуя круг. Лишь тогда я удосужилась взглянуть на сам пол - я стояла в очерченном белом круге...
      Твою мать, куда я опять попала?! Черт! Беспомощно взглянув на это сияние, попыталась осторожно выйти. Щас...Чуток потоптавшись, чувствуя себя полной ..., не нашла ничего умнее, как прокричать: "Сэрок! Помоги!". В следующую секунду охнув, подхваченная вихрем воздуха, я просто куда-то рухнула! Падение было чудовищное; попав в вихревой поток воздуха, меня мотало, как щепку. Крепло нехорошее ощущение, что невредимой я не выберусь! И все стихло... Неожиданно. Тишина оглушила неимоверно; с трудом сделав вдох, попыталась подняться на трясущиеся ноги. Качаясь, я поднялась и даже оглянулась... Ну что сказать... Короче, похоже, я просто оглохла от перемещения; от увиденного захотелось назад, в тихую маленькую комнатку! И сейчас же!! Можно конечно просто трусливо закрыть глаза...Но вряд ли это было бы разумным решением... Бешеный стук сердца, взмокшие, ледяные руки и неприятное чувство, что от страха отключусь. Прямо сейчас.
      Прорыв... И тварей не сосчитать..."Черт возьми! Елена! Как ты здесь оказалась?!" - раздался свирепый крик Сэрок, и следом вопль, от которого затряслись поджилки. "Что застыла?!" - удар по ногам такой силы, что я отлетела, сильно врезавшись в большой камень...А-аа! Помотав головой, на четвереньках, борясь с паникой, с болью, я вздрогнула - перед носом жалобно звякнул брошенный Сэрок меч...
   С трудом я сделала вдох. Ужас парализовал меня. Сердце заходилось в бешеном, готовом сорваться, темпе. " Сэрок! Я не смогу!" - я кричала что-то еще... Твари все ближе! Жутко до одури... Я не знаю, что со мной было бы.... На какую-то ничтожную долю секунды, на краткий миг мои глаза встретились с глазами Сэрок - и я увидела Вэй, ее бледное взволнованное лицо; лица девчонок, Джона... И сознание взорвалось. В миг, когда перед лицом мелькнула когтистая лапа с извивающимися червями, вздрогнув, мечом я рубанула по ней!
   Отскочив назад, сжимая меч непослушными руками, старалась дышать. Просто дышать. Получалось плохо. Твари окружали меня! Стиснув зубы до боли, решила пробиваться к Сэрок. С ней, спина к спине, меч к мечу - может, выстоим? Может, выдержим? На двоих шанс есть, черт бы всех подрал! И замахав мечом, отражая сыплющиеся удары, с дрогнувшей душой я рванула вперед.
   Крик Сэрок полоснул по ушам: "Елена, перемещайся немедленно! Слишком опасно! Перемещайся! Сейчас же!". Какой к черту "перемещайся!" - когда сжав зубы, с хрипом, я рубилась направо и налево; возникало жуткое ощущение, что все бесполезно... Заметив что-то сбоку и вглядевшись, едва сдержала крик - к Сэрок, прячась за своими сородичами, волоча когтистые лапы по изрытой земле, приближался огромный монстр с жуткими кошмарными щупальцами...
   "Сэрок! Осторожней! Обернись!" - но мой бесполезный крик "потонул" в зверином вопле. Она дралась, раздавая удары во все стороны. Дралась и я. Но...их было слишком много! Жуткая тварь замахнулась для удара. "Сэрок!" - мой отчаянный крик, и вырубив наиболее прыткого гада, я помчалась наперерез; ни мыслей, ни чувств, лишь жуткий страх за судьбу моей рыжеволосой воительницы. Собрав все силы, я нанесла мощный удар. Тварь ощетинилась, переключившись на меня...Ответный удар был страшен...
   Замерев, с колотящимся сердцем, не веря себе и своим глазам, я видела...Огромная армия чешуйчатых гадов, ползучих тварей истребляют Лучезарное, разрывая людей. Кровь льется по земле... И над этим кровавым безумием, парит в развевающихся черных одеждах Зло...И имя его - Черная Королева...
   Закашлявшись, сплевывая кровь, я пришла в себя. Едва дыша, пошатываясь, вдруг четко уразумела, что не сдвинусь с места; что приму бой; что плевать на страх. Я в ответе за людей, за сестру, за Сэрок. Я принимаю бой...
   И выставив меч, в немом изумлении вдруг ощутила, как по моим рукам что-то горячее, неведомое мне, перетекает в меч - а он, словно на мои мысли - сверкнул, яростно и мощно! Давай, мол, вперед! Но удивляться времени не было...
   Сэрок еще что-то кричала, пытаясь всеми силами пробиться ко мне, но в плотном кольце тварей это было невозможно. А меч мой словно ожил, переливаясь всеми цветами радуги; а дальше начался немыслимый, смертный бой... На меня бросилась куча гадов; еще несколько секунд я понимала, что происходит - клыки, щупальца, длиннющие когти, перепончатые крылья, наносящие удары сверху и целящие в глаза и голову...
   И неожиданно все замедлилось, медленно-медленно на меня опускалась чешуйчатая лапа с извивающимися червями... Не мигая, я завертелась словно ужаленная, рубя их пополам. Вопль, жуткий, кошмарный, заполнил пространство...Вздрогнув, я моргнула, но значения это уже не имело. Мой меч творил чудеса...Собственными глазами я видела от него огненные, сверкающие борозды, разъедающие чешую тварей! В какой-то миг поняла, что одета в боевую форму и кольчугу, но не это меня тревожило... Со мной что-то происходило...
   Словами это выразить сложно - будто кто-то влез в мою голову, убрав мои собственные мысли, чувства и переживания... Закрученная моей рукой "восьмерка" моим же мечом, и я оказываюсь в самой гуще. От моего меча исходили золотые, огненные потоки; они разили врага наповал. Руками я ощущала горячее тепло, не обжигающее, а греющее; а сама я была в какой-то мощной, нескончаемой стихии, где четким красным фоном выделялись твари, и двигались они столь медленно, что с каким-то оглушающим кровожадным чувством я кромсала их! Просто, не напрягаясь, не думая...
   К сознанию меня вернула Сэрок: "Елена! Елена, это я! Еле, ты слышишь меня?! Все закончилось. Всё. Успокойся! Ты меня слышишь?!". Глотая порциями воздух, я прилагала достаточные усилия, чтоб понять ее слова... Меня мотало, как щепку, не удержавшись на ногах, я рухнула на колени. "Дыши, просто дыши!". Я дышала, сфокусировав, наконец-то, на ней свой взгляд.
   Огромная порванная дыра была заделана. Сэрок, бледная, взволнованная, пристально всматривалась в меня. "Ты...поразила меня. От тебя в разные стороны метнулись лучи, от меча исходили огненные потоки, а сама ты была окутана золотым вихрем! Ты смогла! Ты понимаешь это?!". Я кивнула, пока не понимая ничего. Или все же понимала, но пока не осознавала. "Я тебя поздравляю - ты научилась быстро перемещаться...Ты молодец!". "Я не перемещалась. Я просто бросилась за тобой, попала в белый круг, меня завертело и выбросило сюда. Как-то так... Сэрок, что с тобой?". Сэрок молчала, уставившись на меня своими большими зелеными глазищами; наконец, негромко произнесла: "Ты уверена? Уверена, что попала сюда через белый круг?". "Да. А что?". "Знаешь, Еле, есть в тебе что-то непостижимое... Ведь, правда, скажи любому магу - что ты постигаешь магию методом тыка, он в обморок хлопнется...И помочь тебе никто не может, и Черная тебя в покое не оставит... А ты просто взяла и переместилась через белый круг...Слов нет...".
   "Так, Сэрок, короткими понятными словами. Что такого в этом белом круге?". "Что ты знаешь про башню?". "Люди шли туда с просьбами, с проблемами, чтобы им помогли...". "Все так. Белый круг в башне был целительным! Больных садили в него, белые лучи вначале чистили человека, а потом избавляли от боли. Так было раньше. Понимаешь?". "Ннеет, не уверена...". "Еле, белый круг - целитель. А он переместил тебя...Он исполнил твою просьбу. Ты знаешь, где был последний бой стражников?". "Перед лестницей, ведущей в башню...". "Верно, Еле...Только есть один момент, очень важный - после того, как в башню ворвались гвардейцы, круг...как бы это сказать, он...окаменел. Точнее не он, а сама башня. Она словно перестала дышать. И стала просто башней, со старинными книгами и рукописями...Теперь поняла?". "Я бросилась за тобой. Может, дело в этом?". "Да, конечно, ты лучезарный маг....Но должно быть что-то еще, что...пробудило башню и круг!" - и здесь ее глаза наткнулись на браслет.
   "Браслет Королевы. Материнский дар...Значит, успела Гортензия. Значит, собой пожертвовала...". "Что?! Ты о маме?! Говори сейчас же!" - услышав про маму, не помня себя от страха, я вскочила на ноги. "Нет, Еле...Я знаю мало, ты же можешь узнать все. Что-то станет кошмаром на всю жизнь, а что-то будет опорой в тяжелые дни. Хотя, ладно... Как ты оказалась в башне, подумай...". "Причем здесь башня, Сэрок! Неужели сложно объяснить?! Почему обязательно нужно молчать?!". "Я не молчу, Елена. Я просто не знаю...Есть лишь мои догадки, но тебе ведь нужна правда, какой бы она не была! Ведь так..." - сочувственно глядя на меня, Сэрок тяжело, с горечью вздохнула...
   И неожиданно вздрогнула: "Ох, Еле, скорее! Из головы напрочь вылетело! Там же...Ох, что сейчас начнется!" - схватив меня за руку, она рванула куда-то в сторону. Поток воздуха ударил в спину... Сжав зубы, аккуратно расслабляюсь... Поздно. Мы практически рухнули на...монахинь. И на меня накидываются наиболее горластые. Аравела стонет, но не тише.... "Где ты была?! Ты что, смерти моей хочешь?". Мое бормотание - "неужели это возможно?" встречает новый неистовый всплеск: "Немедленно! Расколдуй! Или я за себя не ручаюсь...". Наконец, не выдержав криков, косясь на отчего-то довольную Сэрок, я вскричала: "Хватит криков! Я ничего понять не могу! Объясните толком, что случилось?". Вцепившись мне в руки, монахини практически подтаскивают к неподвижной вздрагивающей фигуре...
   "И что это?". "Ты что-то сделала! Бедная Анна, несчастная наша сестра, она не может идти! Она стоит! Пошевелиться толком не может". Мое безграничное удивление: "А я то здесь причем??". "Ты что-то сделала ей! Слышишь?! Ты!!". "Сэрок, будь добра, отодвинь их...Пожалуйста" - и пока с непроницаемым лицом Сэрок, не слушая возражений, отодвигала монахинь, я тихо обратилась к этой бедняге: "Можешь объяснить? Только спокойно. Я постараюсь помочь, честно. Но мне нужно понять, что...произошло". "Вы сказали - стоять! Вот я и стою. Пошевелиться не могу" - и слезы ручьем катятся из ее глаз. "Что? Что я сказала?" - в ступоре вглядевшись в несчастное лицо монахини, понимаю, что ни черта не поняла. Беспомощно оглянувшись на Сэрок и наткнувшись на ее чуть насмешливый взгляд, сглотнула и вновь посмотрела на страдалицу. "Я сказала стоять?". "Да, Ваше Высочество. Сказали". Что же делать? И на ум не приходит ничего умного, кроме как сказать: "Стоять больше не надо...Вы свободны. Можете идти" Судорожный всхлип, Анна падает на колени, вознося молитву Создателю; к ней бросается большая часть монахинь. Аравела успевает пробормотать, что еще мне устроит, еще покажет...
   Через минуту вся толпа унеслась - до встречи остались считанные минуты. Я же, потрясенная всем случившемся, едва не падаю...Чувствуя лишь усталость, облокотившись о стену, закрыла глаза... "На встречу пойдешь?" - прозвучал усталый голос Сэрок. Я покачала головой. "Еле, иди. Будь с Вэйлори. Ей нужна твоя поддержка, твоя сила. Иди!" - "Сэрок, меня Аравела не любит. Не хочу сложностей. И видеть ее особого желания нет...". "Еле, забудь ты о ней. Ты - принцесса Лучезарная, сестра Вэйлори. Сестра! Иди давай". "Куда идти? Дорогу покажешь...". "Тупим, принцесса... Тебе зачем идти?" - во взгляде ехидство плещется с иронией; сконфуженно замолчав, я почти поняла. Черт, ну да, я ж маг, однако...
   Глубоко вздохнув, мысленно представив сестру, ощутила несильный, но ощутимый толчок по всему телу - воздух мощной волной взметнулся вверх, со мной. Валуны, яркое солнце промелькнуло в сознании кратким мигом, и с остановившемся сердцем, дрогнувшей душой я оказалась там, где нужно...Крик, по крайней мере, поднялся невообразимый - значит, я на месте...
   Ко мне бросилась счастливая, взволнованная Вэй; радостно и гордо показала торжественное платье и колье. Потихоньку восстанавливая сшибленное дыхание, старательно игнорировала побледневшую, раздосадованную Аравелу... "Еле! Смотри, что я нашла! Вот мамины записки, а вот папино письмо перед его отъездом. Знаешь - остановившись, и протянув мне стопку аккуратно перевязанных бумаг, тихо произнесла - ради них, я попробую, я постараюсь...быть настоящей Лучезарной. Ты поможешь?". "Конечно" - мой рот сказал, а я в оцепенении замерла... Письма!!!! Ведь можно просто попытаться... И мозг мой на грани взрыва, и я, кажется, почти благодарна Аравеле за очередную попытку не допустить меня до знати...Вэйлори оборачивается, в глазах её застыл вопрос, адресованный мне, конкретно мне - и легко улыбнувшись, я даю согласие. Недоуменный взгляд Аравелы меня уже не волнует, мне надо исчезнуть...И глубоко вздохнув, я подумала о своей комнате...
   Переместилась я, на удивление, практически нормально; правда, дыхание вышибло напрочь и потерялась я в вихревом потоке...Но осознав себя на полу, рядом с кроватью, схватив перо и чернила, озадаченно хмыкнула - белоснежные листы, обвязанные красивой розовой ленточкой, лежали возле окна. Вставать - реально неохота. И я решила попробовать притянуть один лист...Вот...Что сказать - как-то не подумав, просто и резко взмахнув рукой, думая о будущих письмах, вся в предвкушении, ошарашенно замерла - в меня полетели все листы! Твою мать! Махом сообразив, что делать, порадовалась, что одна. Пригнувшись, прикрыв голову руками, ждала, пока все листы врежутся в свисающий до пола балдахин, стены и тонкие занавеси...
   Поначалу я нерешительно замерла - что написать, как написать, как оправдаться за столь долгое молчание. И вдруг поняла - мне важно написать хоть пару строк, а им прочитать и понять, что я жива...Все остальное выяснится потом - как-нибудь, когда-нибудь...Неслышно появилась Сэрок; с любопытством поглядев на мое занятие, нахмурилась: "Ты уверена? Твои письма пропитаны тобой, твоей Лучезарной аурой...Уверена, что это надо? Черная опасна, не забывай". Я лишь зло мотнула головой: "Это просто письма, Сэрок! Письма! Просто листы бумаги. Я так хочу, чтобы они узнали, что я жива, что я здесь! Я не могу выбраться из Лучезарного, но они...они же могут...добраться сюда. Неужели я не права?!". "Хорошо, Еле. Ты имеешь право попробовать. В конце концов, все будет так, как предначертано...Я сама отнесу их" - мгновение она смотрела на меня странным взором, будто хотела о чем-то предупредить, но взяв письма, спустя миг исчезла...
   Удивительное, светлое чувство облегчения переполняло меня - Сэрок доберется до Хайтенгелла, вручит письма, ответит на вопросы... Мои радушные размышления прервал нетерпеливый стук в дверь: 'Елена! Это я!' - голос сестры прозвучал нервно и как-то скомкано. Войдя в комнату, с насмерть перепуганным лицом, с большими несчастными глазами, она выдохнула: 'Пошли! Собирайся! Пропадать - так вместе...Привыкла я к твоему плечу, в смысле, я хотела сказать...'. 'Я поняла' - перебив ее, с любопытством осмотрела, - на Вэйлори было тёмно-голубое, переливающееся платье с небольшим, аккуратным декольте и пышной юбкой. 'Ладно, хорошо, просто Аравела боится, что я сделаю что-нибудь не так'. 'Думаю, королевство сможет пережить, если ты сделаешь что-нибудь не так'. Она подошла ко мне, критически, внимательно разглядывая. Кликнув некую Донни, она вызвала к жизни неожиданный для меня топот ног... 'Ваше Высочество!' - затарахтели вразнобой прибежавшие девицы. И...принялись за меня. Локоны, румяна, корсет, светлое кремовое платье, туфли...Странное чувство - с одной стороны, страшно неловко, с другой - вполне приятно. И все же, мне искренне жаль, что не смогла я в полной мере раствориться в их радостной суматохе. Потому что вдруг поняла, что думаю о Сэрок и ее словах. На душе было тревожно. 'Готова? Не боишься?' - с беспокойством спросила Вэй. 'Все хорошо, не волнуйся' - и наша процессия, включая монахинь и малость разобиженную Аравелу, по просторному, залитому светом, коридору, нарядно украшенному цветочными композициями, двинулась в большой колонный зал для аудиенций.
   Возле приоткрытой двери мы остановились. Посмотрели друг на друга. Глядя на бледную, взволнованную Вэй, начала переживать сама. Как все пройдет? Как нас примут? 'Я не смогу...' - чуть слышно прошептала сестра. 'Там в зале такие же люди, как и мы. И они тоже волнуются...Ты понравишься им, я уверена'. Вэй, чуть улыбнувшись, дотронулась до моей руки влажной ладошкой и, глубоко вздохнув, вошла в зал. Я следом. В глубоком реверансе, по цепочке, знать склонилась вдоль стен, украшенных портретами видных деятелей. Мимо столпившихся людей мы дошли до широченного пурпурного полотна, с вышитыми на нем золотыми буквами 'Лучезарное Королевство'; возле полотна на возвышении находился трон, на который, чуть помедлив, она поднялась. Воцарилась тишина, был слышен чей-то судорожный вздох. Слово взяла подоспевшая Аравела - представила принцессу Вэйлори Лучезарную. Затем прозвучало короткое, эмоциональное приветствие самой Вэй.
   'Официальная торжественная церемония признания прав принцессы Вэйлори Лучезарной на трон состоится завтра. После церемонии совет министров назначит день коронации. А теперь позвольте представить сестру ее - принцессу Елену Лучезарную...' - и взгляды присутствующих остановились на мне. Любопытные, оценивающие, настороженные. Выдержала с трудом. 'Мы желаем принцессе Вэйлори Лучезарной счастливого и мирного правления'. Ответное слово взял глава города, некто господин Ярном, дальше, по иерархии, началось представление по очереди знатных, родовитых, влиятельных семейств.
   Откланявшись, знать удалилась, а лакеи распахнули широкие двери... 'Прошу вас, принцесса Вэйлори Лучезарная!' - Аравела смотрела на Вэй, - помашите на балконе своему народу. У народа сегодня праздник! Скоро появится настоящая Королева, настоящая Лучезарная Королева'. Первой пошла Вэйлори, следом я...Толпа скандировала: 'Ко-ро-ле-ва!' - Вэй взмахнула рукой. Помахала и я.
   Именно в это момент я услышала едва различимое: 'Елена Лучезарная'. Тут же вернулась в зал. Рядом со стеной зависла бледная, прозрачная фигура, в светлом одеянии. 'Привет. Я Касия...'. 'Я помню. Ты очень неожиданно исчезла в прошлый раз...Объяснить не хочешь?' - я внимательно всматривалась в нее. 'Не припомню'. 'Ты замахала руками и исчезла сквозь дверь'. 'Ты что-то путаешь, принцесса'. 'Нет, Касия. Не путаю. Ладно, это потом. Ты что-то хотела?'. 'Да. Я не знаю, с каким поручением и куда ты отправила Сэрок, но...'. 'Касия, говори!' - на меня шикнули; ведь выходило, что я общаюсь со стеной! Но сейчас мне было плевать. 'Ее нигде нет! Сэрок не отзывается!'. 'Ясно, но наш разговор не окончен'. С недовольным лицом Касия исчезла. Я оглянулась - монахини и Аравела оживленно беседовали; Вэй махала народу, в ответ слышались приветственные возгласы; я же, глубоко вздохнув, подумала о Сэрок.
   Воздух мощной волной взметнулся вверх, со мной. Попав в вихревой поток, ощутив толчок по всему телу, впервые не дернулась, и увидела плывущие облака, речушку с лесом, и два огромных валуна - на какое-то мгновение, и вдруг темнота... Точнее - густой, плотный туман и тишина, от которой сдавило сердце. 'Сэрок!' - прокричав, впервые напрягла и зрение и слух. С дрогнувшей душой разглядела черных крылатых всадников, их черепа с пустыми глазницами, отточенные громадные клыки, черные чешуйчатые крылья, - от них исходил могильный холод и смертельный ужас. Между ними металась, билась Сэрок... Почему она не отозвалась, не позвала меня?! Боюсь, я знала ответ. Но меня он не устраивал. В ступоре я замерла - сквозь туман в мою сторону летели яркие, сияющие, болезненные для глаз, солнечные лучи. И...что это значит?? Сглотнув, прикрывшись руками, через мгновение поняла, никакого вреда они мне не причиняют.
   Меня заметили...Сердце в предчувствии беды болезненно сжалось - взмокшими руками хватаю меч...Твою мать! Лишь тогда до мозгов дошла простая, страшная мысль - чем воевать то?! Меч ведь Сэрок давала! В эту секунду один из подскочивших всадников замахнулся длинным мечом, с лезвия которого стекала кровь. В его пустых глазницах полыхало пламя. В ужасе я отпрянула назад. Мой испуганный крик - и его меч уперся в сверкнувшую солнечным светом, стену! Стену из лучей! Сэрок, она! Даже во время мучительной схватки, когда помощи ждать неоткуда, она спасает меня, защищает! Но что делать мне?! Злоба на саму себя едва не сносит голову, как вдруг: 'Эй, чего ты ждешь?' - с приглушенным рычанием, едва удержавшись на ногах от неожиданности, обернулась - на меня смотрела Касия. 'Ты... как... здесь?'. 'Она не справится! Без тебя не справится!'. 'Ты как здесь очутилась?! Черт тебя дери!'. 'Ты Сэрок выручать будешь?!'. Я с трудом выдохнула: 'Оружия нет, меча то есть...'. 'Как это? А где он? А раньше как ты дралась?'. 'Сэрок свой меч давала'. 'Сэрок меч давала - с ехидцей протянула Кас. - А твой где?' Я закипела: 'Своего нет! Ясно?'. 'В смысле - Касия заглянула мне практически в лицо - потерялся? Украли?'. 'Так, стоп! Если знаешь, как достать меч, просто скажи! Времени нет...'. Касия хмыкнула, и спустя паузу, удивленно произнесла: 'Как всегда. Надо подумать' - и исчезла. Совет оказался столь простым, что мне понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя. Надо подумать...Спустя какой-то миг, с дрогнувшим сердцем, ошарашенная, я смотрела на МЕЧ, лежащий на земле. Взяв в руки, поддержала. Глубоко вздохнула. И дотронувшись до солнечной стены, сосредоточенно произнесла: 'Спасибо. Теперь исчезни. Я вооружена'.
   На меня накинулись со всех сторон. Пробившись к Сэрок, отражала сыплющиеся удары. Всадники окружили нас. Сэрок, соприкоснувшись со мной на секунду спиной, прохрипела: 'Перемещайся!'. Я не смогла ей ответить - в прыжке нанося удар, я вдруг...зависла! Оставшись в воздухе и нанося удары сверху - я же, перекувыркнувшись, рубилась на земле... Как-то я разделилась, что ли...Не знаю... Удивление было огромно, но осознавала я все четко. В следующий миг тихий стон Сэрок полоснул по сердцу так, что сознание мое взорвалось...
   Резко, искрой вспыхнул на лбу знак Лучезарных - ЛУЧ, УСТРЕМЛЕННЫЙ ВВЕРХ. 'Зажглись' ладони - по ним словно пронеслись лучи солнца. И меня подняло в воздух! Ни эмоций, ни чувств - ничего! Закрученная моей рукой замысловатая фигура - первая буква моего имени и 'восьмерка' моим же мечом - и...небо разверзлось! Мгновенная ослепляющая вспышка, огненный поток и полная тишина... Еще секунду, еще миг я была Еленой Лучезарной - и сияющий поток пронзил меня...
   С трудом я пришла в себя; не чувствовала ни рук, ни ног, не чувствовала тела. Возникло ощущение, что я что-то потеряла навсегда, а что-то получила взамен. Но с этим 'что-то' еще надо научиться как-то жить...С невероятным трудом перевернулась на бок; Сэрок, пошатываясь, заделала брешь в прозрачной стене. Обернулась - счастливое усталое лицо ввело меня в ступор. 'В ближайшие дни прорывов не будет. Это были мертвые всадники. Намного опаснее тварей. По силе мы примерно одинаковы' - она подошла и присев рядом, тихо проговорила: 'Послушай, ты должна знать...'. Но я не дала ей договорить...
   Потому что за прозрачной стеной я увидела ЕЕ. Она смотрела на меня, злобно улыбаясь... 'Потом. Ты все расскажешь потом. Сейчас я прошу тебя - позаботься о Вэй и Аравеле'. 'Еле, о чем ты? Ты видишь что-то, что не вижу я?!'. 'Там - я коротко кивнула за ее спину, - она'. 'Ты не можешь...Тебе нельзя! Это ловушка! Не поддавайся! Ты единственный маг! Еле!'
   'Исчезни, пожалуйста' - с мученическим видом Сэрок подчинилась. 'Вот мы и встретились...Вновь. Нам надо поговорить, Елена Лучезарная. Говорить буду я. Кто ты такая?? Ты что, всерьез думаешь, что можешь со мной тягаться?! Со мной, С Черной Королевой? Я уничтожила лучезарных магов, у меня армия верных рабов. Где твои родители? Их нет...А знаешь, что есть - смертельная борьба, и я, не знающая поражений. В тебе сейчас происходят изменения, я знаю, но они без контроля, без знаний, без наставника - тебя саму сведут в могилу! Кто же может тебе помочь? Выжившая из ума Аравела, или это воительница? Никто...А знаешь, почему она перенесла тебя в Лучезарное? Она бессильна передо мной. Она спасала тебя, рискуя собой. Смешно...У вас нет ни единого шанса, потому что я главная, я самая сильная! Но, я могу дать тебе шанс, один единственный...' - она замолчала, наслаждаясь эффектом. В разрезе ее глаз полыхало пламя, одежды развевались, и под ними плотный черный туман выткал подобие женской фигуры. От нее, даже через магическое защитное кольцо, пахло кровью. Протянув руку, боязливо прикоснулась к защите - не исчезла? Рука вежливо была отброшена. Мне оставалось лишь судорожно выдохнуть.
   'Итак, слушай - Ритуал 'возвращение в прошлое'. Сама выбираешь день, в какой хочешь вернуться, отказываешься от магии, твой дар исчезает, договор скрепляется кровью, и ты свободна! Я отправлю тебя в Хайтенгелл! Ты ведь хочешь туда? Хочешь, я знаю. Кем ты была там? Напомню...Ты была стражницей, служила принцессе Виолетте Хайтенгельской. Можешь опять попытаться...Послушай, ты вроде не глупая, это не твоя война, ты здесь никто и звать тебя никак. Придет время - и я растопчу Лучезарное, и ее королеву. Ты еще можешь спастись! Я могу отпустить тебя... к друзьям, к любимому. Чтоб ты просто жила. Это поистине роскошное предложение, я редко бываю столь щедра...Но...Вдруг твоя воительница попробует отговорить тебя - хорошо запомни, твои подруги и суженый - под ударом все, если окажешься несговорчива... Я уничтожу их, превращу в своих рабов, и ты столкнешься с ними лицом к лицу! И чтобы, дорогая, ты быстрее приняла верное решение, просто напоминаю, их жизни в твоих руках...Подумай о них!' - и медленно растворилась в черном, клубящемся тумане.
   В голове шумело, стучало в висках - родной голос Сэрок раздался вовремя: 'Я виновата, прости'. 'Причем здесь ты?'. 'Твоя аура, ее почувствовали. Напали сразу'. 'Ты о чем?'. 'Я о твоих письмах. Она увидела тех, кому ты писала'. 'Это как?'. 'Это просто...Пока ты пишешь, ты думаешь об этом человеке, переживаешь. Этого достаточно'. 'Понятно - тяжело вздохнув, я взглянула на Сэрок: 'Я не знаю как, но мне надо спасти девчонок... и его'. Джон Корд...Прилагая неимоверные усилия, я старалась создать хотя бы видимость жизни, но с каждым днем все трудней. Джон, мое счастье, моя незаживающая сердечная рана... 'Сэрок, если я соглашусь, что будет?'. 'Ты сама знаешь. Зачем спрашиваешь? Лишь только ты подпишешь договор, тебе свернут шею. И все'. 'А вы? Вы все?'. 'Еле! Да что с тобой?! Еще раз объясняю, для особо непонятливых - с твоей гибелью разрушится магическое кольцо защиты! Защитный барьер исчезнет...'. 'И что дальше? Что будет?'. 'А дальше ничего. Агония. Королевства падут, население уничтожат, кто уцелеет - попадет в рабство... Сам мир уцелеет, поэтому Верховная Хранительница вмешиваться не будет'. 'Боже, Сэрок, такого не может быть - чтобы от меня одной столько зависело!'. Обхватив голову, я была готова застонать; меня колотило. 'Еле, все образуется. Я не знаю как, но знаю одно точно - ты справишься! Поверь'. 'Пытаешься успокоить?'. 'Нет. Просто знаю'...
   С тоской глядя на Сэрок, в ее сочувствующие глаза, ощутила беспредельное, сводящее с ума, отчаяние. 'Я даже не знаю, как они? Что с ними? Ты понимаешь, как это тяжело! Как мучительно...'. Сэрок подошла ко мне и ободряюще улыбнувшись, произнесла: 'Я не знаю как, но ты справишься. Как-то сможешь' - и вздохнув, добавила: 'Я зачем-то Главной хранительнице храма понадобилась. Постараюсь быстро... Ты как?' Неопределенно мотнув головой, 'сойдет, иди давай', осталась в этом тумане, погруженная в свои мрачные, тяжкие мысли...
   Мели, Инель, Лори...Джон - как мне их спасти? Мне не выбраться из Лучезарного, не добраться до Хайтенгелла. Я не смогу оставить Вэйлори на произвол судьбы. Не смогу бросить Сэрок; она справиться с тварями, но не с Черной... Твою мать! Думы мои были полны горечи; я понимала, что выбор сделан уже давно. Не мной. Но он сделан...
   'Еле, ты нужна Главной хранительнице храма! Очень срочно!' - перед моим носом неожиданно появилась сумрачная, серьезная Сэрок. 'А сейчас приготовься!'. Успела лишь судорожно выдохнуть - вихревой поток, вывернув меня наизнанку, выкинул из моей головы все мысли, кроме междометий... Потерявшись в пространстве, ловя ртом воздух, поняла одно - лучше перемещаться самой! Держась за стену, выпрямилась. Фу, тяжеловато. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять - я уже была здесь. Небольшой светлый зал, на каменном полу два красных круга. В них множество белых линий, смыкающихся к центру. Между этими кругами на постаменте большая блестящая чаша; по бокам стоят деревянные стулья с высокой резной спинкой. Чуть дальше стеллажи с книгами; на стенах полотна с переливающимся из пурпурного в розовый цвета. Точно, была...
   'Елена Лучезарная - раздался тревожный голос - ты прости нас. Но мы не можем больше ждать. Сигнал очень слабый, почти неуловимый!' - я, наконец-то, их увидела. Светлые прозрачные фигуры, сотканные из тумана, зависли рядом с Сэрок. Сбивчиво, торопливо, пожилая дама в свободном одеянии продолжила: 'В день, когда пропали верховные маги, мы получили от них сигнал, очень ясный, четкий...Мы отправили тебя к ним. Но чуть позже выяснилось, что ты не была готова... Вчера исчез маг Лоис. Последний верховный маг. Понимаешь, у каждого из нас своя линия защиты - Сэрок отвечает за внешнюю защиту Лучезарного, мы охраняем Лучезарный храм; из него, придет время - ты будешь черпать силу, а охрана магических границ Североморья, и равновесия возложена на верховных магов. Так вот, сейчас в мире равновесия не стало! Это означает, что кто-то целенаправленно действует во вред... Тебе понятно?'. 'Не очень...А...кроме верховных, какие еще есть маги?'. 'Были дежурные. Светлая им память...Не смогли они спастись...'. 'Они погибли?'. 'Да'. 'И...кто виновен в их гибели?'. 'Так. Сейчас самое главное - добраться до магов! Сами мы не сможем. Магическая защита не пустит, отшвырнет нас. С древних времен связь с ними поддерживали Лучезарные! Только Лучезарному магу подвластно пройти защитные уровни и узнать, что случилось?!' - какой-то миг она всматривалась в меня своими распахнутыми глазами - в них отражался затаенный, сводящий с ума, страх. Сглотнув, я услышала неуверенный голос: 'Сэрок сказала, что ты практически готова'.
   Растерянно взглянув на побледневшую Сэрок, выдавила: 'И что надо сделать?'. Хранительница, молитвенно сложа руки, прошептала: 'Найти их! И вернуться! Всем! Удачи тебе! Но, запомни главное, если станет опасно - возвращаться немедленно!! Уяснила?'. Не выдержав ее несчастного взгляда, кивнула, перестав что-либо соображать...Продрав горло, лишь спросила: 'А Сэрок? Она со мной?'. 'Нет, Елена...К сожалению, она не сможет...Ты готова?'.
   Понятия не имею, готова я или нет...Долго думать не пришлось - вихревой поток вышиб дыхание, и прокрутив как щепку, понес меня по какому-то вспыхивающему туннелю в пустоту. Земля, точнее, песок перед носом возникли вмиг! Врезавшись, первые мгновения пыталась вздохнуть. Потом тупо смотрела на ноги - они оказались на месте; руки целы. Меня качало. Еще пара-тройка таких перемещений, и враги мне не страшны! Я не доживу до них...
   Оглушенная, не сразу сообразила, где находилась - и вдруг голос, нервный, раздраженный, от которого едва не заорала. 'Ставь защиту! Чего ждешь?! - Касия, вскрикнув, указала куда-то за мою спину. Обернувшись, испустила дикий крик - на меня с нескольких сторон замахивались твари. Думать о мече некогда; 'Меч!!' - он влетел ко мне в руку с оглушающим свистом. 'Ставь защиту!' - Касия не унималась. А я рубилась. 'Какую?!' - наконец смогла выкрикнуть. 'Обычную! Про какую тебе Сэрок говорила!'. 'Она не говорила! Ничего!'. Ее крик: 'Ставь!' - а я вдруг оглохла и едва удержалась на ногах, потому что там вдали, ко мне несся черный всадник,...с лицом Джона...Его лицо!! Хрип с прорывающимся рыданием, и я пропускаю удар, еще один. Крик Касии, прямо в ухо: 'Над головой мечом крути! Живо! Крути!'. Я и крутанула - и с трудом выдохнула. Любимое лицо исчезло, возник череп с полыхающими огнем, глазницами. Вспыхнувшие лучи образовали вокруг меня стену; и дали мне отдышаться... 'Всегда ставь защиту! Иначе бить будут в слабое, уязвимое место! Чтоб не прочитали тебя, как открытую книгу! Перед любым перемещением! Неужели...Сэрок не говорила об этом?!'. Я, устало выдохнув, помотала головой. А там, скрежетав когтями, с жутким рычанием готовились к единому, мощному удару. 'Не смотри на защиту, смотри сквозь нее!'. И я решилась. Глубоко вздохнув и пробормотав: 'Я Лучезарный маг', ринулась в бой. Огненные, разъедающие борозды от меча вырубили большую часть. Остальные, услышав жуткие вопли сородичей, предпочли бежать.
   Покачиваясь, я наконец нормально вздохнула. Взглянула на Касию, на пустынный берег моря. Что-то грызло меня, не давало покоя! Вдруг, замерев от простой неожиданной мысли, крикнула Касии: 'Кас,...а как ты сюда попала?!'. Ее ответный вопль: 'Принцесса, сюда! Быстро!'. Добежав до каменистого пригорка, вздрогнула...Под камнем, словно просто спасаясь от солнца, лежал старец с залитой кровью рубахой... 'Сердца нет...Вынули его'. Словно обухом по голове, перестав соображать, не борясь с хлынувшим потоком слез, я стояла и смотрела на него. 'Надо...найти остальных'. 'Да вот они' - тихий шепот Касии, и ее фигура, горестно зависшая над ними.
   'Они погибли...Я опоздала!'. 'Хуже не это...'. Изумленно, почти шокировано уставившись на Касию, гневно крикнула: 'Они погибли! Ты понимаешь?! Погибли!'. 'У них нет сердец! Сердца магов служат проводниками к Высшим силам! Тот, кто это сделал, может преодолеть защитный барьер из магических заклинаний и ритуалов, и оказаться в Лучезарном! Остановить ЕГО можешь только ты...' - впервые Касия смотрела на меня без иронии, серьезно и страшно... 'Есть еще один плохой момент - это верховные маги. Равновесия больше нет, сейчас из всех щелей, из Скалистого Края, из Пустоземья повалит разная нечисть...Правда, есть у нас один козырь в рукаве...'. 'Какой? -внимательно посмотрев на нее, едва не поперхнулась - от пальца, направленного в мою сторону. 'Ты... Кстати, как ты себя здесь чувствуешь?'. 'Нормально. А что?'. 'Ну да. Могла и не спрашивать...'. 'А что здесь?' - мой вопрос вдруг развеселил ее. 'Да ничего такого. Просто мёртвая территория. Причем вражеская...Дышать здесь тяжело, кровь стынет, ужас пробирает до костей. Ощущения достаточно жуткие' - дослушав Касию, я еще раз посмотрела на погибших магов; стало совсем худо. Закрыв глаза, подумала о Сэрок...
   Мое возвращение оказалось горестным. Полный ужаса шепот, что все пропало, что Лучезарная слишком молода, неопытна, и противник 'она' никудышный... Главная хранительница, зависнув в скорбной позе, закрыв лицо полными руками, замерла...Я взглянула на Сэрок - она, нахмурив свой идеальный лоб, пребывала в немыслимом напряжении. И неожиданно подошла к Главной хранительнице...Что-то сказала. Сказала что-то такое, отчего последняя едва не упала на пол...Если такое конечно возможно...О чем они говорят?!...
   'Дамы! Общий сбор! Сэрок, увидимся' - и прозрачные фигуры растворились. Сэрок в волнении посмотрела на меня: 'Я говорила, кажется, что в пророчестве тумана много, всякого недосказанного... Ну, вот...Я тут сейчас стояла и думала. Думала, что было что-то такое, что мимо меня прошло, а я и не заметила...А потом на тебя посмотрела, на замученную, и вдруг вспомнила! - неожиданно улыбнувшись, Сэрок, в волнении схватила меня за руки - ' В день единой силы, когда небо одарит мага, должно появится...'. 'Что? Еще раз повтори' попросила я. Сэрок, не слыша меня, тихо прошептала: 'Время пришло'. Недоуменно взирая на Сэрок, заскрежетала зубами. 'Сэрок! Еще раз! Я ничего не поняла!'. 'Спокойно, Еле. Понимаешь, ты читаешь строчку, странную, непонятную - а потом она банально забывается! Тебе многое предстоит, возможно, ты изменишься... И я не говорю, что у тебя есть выбор. Его нет. Прости'. 'Ты не ответила, Сэрок! В какой день? Что появится?'. 'Появится пророчество, Еле. Его найдет будущая королева'. 'В какой день? Что это все значит? Сэрок, короткими фразами, и понятными. Или я пошлю все куда подальше. Я не шучу' - в раздражении глядя на нее, вдруг оказалась стиснута ее руками. 'Перемещаемся! Срочно!' - с трудом я успела выдохнуть, с трудом не напряглась...Волна воздуха, толкнув в спину, немыслимо протащив, куда-то выбросила...
   Потерявшись в пространстве, с трудом вздохнув, руками оперлась о стену. Заставила себя выпрямиться. Как же я устала...Негромкий голос Сэрок вернул в реальность: 'Тебе бы отдохнуть. Но придется меня слушать. Кстати, ты ела?'. 'Не помню, нет, кажется' - оглянувшись на неё, наконец, сообразила, где мы...Перед моей собственной комнатой! Да, туговато дошло ...Сэрок распахнула дверь: 'Ты будешь есть и слушать. Ясно?' Уже через пару минут внесли мясо, пахнущее так, что желудок мой свернулся в трубочку, а мыслительные процессы отключились. 'Еле, помнишь, ты взлетела и сияние прошло сквозь тебя...Во время боя, помнишь?'. Усиленно работая челюстями, я просто кивнула.
   'Знак, нарисованный тобой... - возникла пауза; подняв глаза, наткнулась на странный взгляд Сэрок, - представляю, что испытывает сейчас Черная Королева. Ты сама хоть понимаешь, что сделала?'. 'Нет. Сэрок, я не знаю...Я не уверена, что это делала я. Понимаешь? Вначале я все осознаю, а потом что-то происходит, и я теряюсь...Ты вспомни бой - как получилось, что я...оказалась и в воздухе, и на земле? Ты объяснить можешь? Я ж как-то разделилась!...' - хохот Сэрок смутил меня; она явно веселилась. Встав, прошлась по комнате, напомнила о еде, которую мне надо съесть, продолжая улыбаться. 'Сэрок?'. 'Ты маг, Еле...Это ты и твои усилия' - отсмеявшись, она серьезно уже продолжала: 'Итак, Еле - первая буква твоего имени - ты заявила о себе как о лучезарном светлом маге. Второй символ - знак неба... Чёрная Королева сейчас страшно зла - небо услышало тебя, оно приняло тебя. В какой-то момент боя или схватки ты будешь отключаться, сознание выдержит не все - поэтому, если чувствуешь, что 'проваливаешься' в сияние, не пугайся, не паникуй. Просто твоя человеческая сущность будет закрываться...' - забыв, что ем, я уставилась на нее.
   'А теперь слушай внимательно! После гибели магов нечисть повалит из всех щелей, сдерживать их некому, равновесия нет. Услышишь непривычные голоса, шум, призывы о помощи - не реагируй, зови меня! Я разберусь. Сама не вздумай! Не смей! И еще... Будь готова ко всему - ты единственная им преграда. Никакой отсебятины! Продумывай каждый свой шаг. Ситуация очень опасная. Ты не имеешь права собой рисковать...Я надеюсь, ты это понимаешь?'. 'Постой, Сэрок - я с трудом вспомнила, как говорить, - вся нечисть пойдет на Лучезарное? Но почему?'. 'Потому, что здесь кровь Лучезарного мага, единственного, кто им противостоит...'. 'А если - забыв об усталости, я вскочила на ноги - я не справлюсь?! Ты подумала об этом?!'. 'Это и есть феномен Елены Лучезарной - ты справишься! И только раз, кажется, ты воспользуешься нечестным способом' - широко мне улыбнувшись, Сэрок спросила: 'Ну, я придала тебе уверенности?'. 'Нет! Нисколько...Что Черная может сделать с девочками? Они бессильны перед ней! Абсолютно!'. 'Перед ней бессильны все. В тебе сильнейшая лучезарная магия, но она защитная. Все надежды на пророчество, в нем должно быть послание, как тебе осилить Черную Королеву, атаковать ее'. 'Сэрок, ты не ответила на вопрос...'. 'А что я могу тебе ответить? Ты и так все знаешь'. 'А...ты можешь их спасти? Просто перенести сюда. Как меня, а?'. 'Нет. Не смогу... Я обладаю магией для Лучезарных. Я твоя опора, твой щит. Мне жаль, прости' - виновато вздохнув, она тихо добавила: 'Возможно, тебе придется смириться...'. Горечь подступила к самому сердцу, невозможность что-либо предпринять убивала меня.
   Раздался легкий скрип открывающейся двери и робкий голос вызвал нас в большой зал. 'Что-то случилось?' - спросила Сэрок. 'О Гонде говорят, о какой-то армии...Я не знаю...Пойдемте, ладно'.
   3 часть
   'Пошли, Еле...Думаю, нас ждут незавидные новости' - Сэрок, хмуро сдвинув брови, стремительно направилась к двери. Тяжело вздохнув, погруженная в свои мысли и переживания, двинула за ней.
   'Я...вот что думаю - вздрогнув, я обернулась, ошарашенно выпалив: 'Касия, твою мать! Я прибью тебя! Какого лешего подкрадываться?!'. 'Ну, извини. Мысль у меня просто...'. 'Что? Мысль у тебя?!'. 'Ну да...Только не кричи! У меня появилась одна идея, она не совсем...обычна. И не думаю, что это кто-то делал раньше'. 'Ну. Говори уж, коли начала...'. 'Только давай договоримся - о нашем разговоре никому. Я могу тебе кое-что предложить, и тебе это поможет. Просто обязательно нужно честное добровольное согласие, иначе не получится...'. 'Что не получится? Ты вообще о чем?'. 'Обмен не получится...Наш с тобой'. 'Так. Стоп. А теперь нормально, по порядку, сначала. Ясно?'. 'Я могу тебе кое-что предложить - ты в обмен, естественно, тоже...'. 'Стоп. Или ты говоришь без обиняков, или отстань от меня...'. 'Ладно. Хорошо. Я мечтаю побыть человеком, то есть в человеческом теле...Ощутить, как это. А для меня нет преград. В смысле никаких'. 'Так. Подожди. Ты хочешь сказать - что мы можем, как бы это сказать, обменяться...телами, что ли??'. 'У меня нет тела...Сущностью'. 'И что дальше?'. 'Я стану человеческой Касией, ты - призрачной Еленой. Лети куда хочешь. Тебе ведь это надо...'.
   Я растерянно молчала. В голове шумело, все недавние слова Сэрок как-то мигом испарились... 'Подожди, а потом что?'. 'А потом мы опять...можем поменяться...' - голос Касии как-то непонятно дрогнул; и заставил меня всмотреться в нее. Следующую секунду вздрогнула уже я - позади нее из тумана выткались слова...Кто это сделал? Чьи они? Бегло прочитав, едва не присвистнула. Стараясь глядеть на Касию, я медленно проговорила: 'То есть, мы даем друг другу честное согласие, что меняемся добровольно. И точно также, добровольно возвращаемся в наши тела по первому требованию. Так?'. 'Ну, так...Ты согласна, Елена?'. 'Да, ладно, и будь что будет...'
   'Вытяни руки, Елена Лучезарная...' - шепот проник в самое сердце; несмело протянула руки. Словно жизнь утекла по венам, холод проник в душу, и чувство непонятное, страшное, что ничто не держит...
   Касия приобретала четкие, плавные линии; темные волосы, миловидное лицо, стройная фигура. С удовольствием обозревая себя, она почти причмокивала. 'Касия, подожди, как мне добраться до...девочек? И...увидят ли они меня?'. 'Главное, пусть услышат. Елена, у тебя ничего не изменилось, ты по-прежнему Лучезарный маг. Просто призрачный' - и присев в реверансе, она спешно удалилась, шурша юбкой.
   Растерянно оглянувшись по сторонам, я замерла...Как-то непривычно и жутко неудобно...Глубоко вздохнув, я попыталась сдвинуться, но едва удержала равновесие. За дверью послышались голоса монахинь. В их разговоре я вдруг услышала свое имя; задергавшись, поспешно закрыв глаза, представила крохотную, маленькую комнатку в башне...
   И меня потащило; попытка расслабиться оказалась тщетной. После вихревого потока появилось непреодолимое желание сосчитать свои части тела. Перестав, наконец, качаться, я вроде замерла. Как там сказала Касия: 'У тебя ничего не изменилось...'. Закрыв глаза, начала шептать: 'Инель...Лори...Мел' - но мое бормотание успеха не принесло. Еще раз вздохнув, в памяти стала восстанавливать образы девчонок. Инель не получилась, Мел, кажется, получилась, но тут же рассеялась...К образу Лори я подошла уже сердитая и сосредоточенная. Черные волосы, непослушная челка, дерзкие упрямые глаза, тонкая фигура - я 'рисовала' ее по чуть-чуть. И вот перед мысленным взором возникла Лори...
   Мои сжатые кулаки, бешено бьющееся сердце - Еле, спокойно! Что-то сверкнуло - и меня махом сорвало с места; я не поняла куда, я не поняла что - мгновенная потеря зрительных ориентиров, и носом я впечаталась, если б могла, в сырую, каменную стену...Попытавшись отскочить назад - ага, щаз - назад я отлетела... Зажмурилась, надеясь не услышать ничьих диких криков... Ответом мне была полная тишина. Я открыла глаза. И задохнулась...
   Спустя миг я снова 'бултыхалась' в круглой комнатке...Злости на себя я не испытывала, голова кружилась, с трудом вздохнув, поняла - срочно надо успокаиваться! Воздух вокруг меня 'ходил' волнами. Но все мои мысли были там - я действительно видела Лори!! Сердце колотилось, пульс зашкаливал - я видела ее! Закрыв глаза, я представила Лори вновь. Удалось быстрее. Мгновенная вспышка, меня сдуло, словно пылинку - и все стихло. Аккуратно приоткрыв глаза, прижав руки к груди, я зависла...Я замерла. Глотая дружно хлынувшие из глаз слезы, я смотрела на худющую, почерневшую, в каком-то непонятном облачении, Лори. Первый всплеск я выдержала, не исчезла. Фу. Тихонько стала оглядываться. На казарму не похоже... Железная лежанка с брошенным на нее тряпьем, на окнах решетки. Это похоже на... Господи, это же тюрьма...
   Лори в тюрьме?! За что? Почему? А Инель? А Мели? И воздух закрутился; сжав кулаки, срочно пришлось успокаиваться. 'Лори! Лори! Не бойся только!' - вряд ли это были разумные слова...Забившись в угол, Лори крестилась, одновременно махала руками, всхлипывала, и посылала меня к 'черту'. 'Лори, это я! Правда я! Успокойся, пожалуйста! Я не призрак! В смысле, сейчас да, но я не призрак! Ну, пожалуйста, Лори! Ну, ты видишь, я не двигаюсь, к тебе движений никаких не совершаю, заканчивай трястись! Ну, я это! Я! Выслушать ты меня можешь?! Просто выслушать...- тихо, медленно, четко я начала вспоминать; слезы вновь полились из глаз. Но это было неважно. Я вспомнила обо всем, что случилось с нашей четверкой - и плавно перешла к событиям, случившимся после памятного бала; тюрьма, побег, неудачный переход, знаменитая роща Конаклоса, будь она неладна...Потихоньку добралась я и до Касии - призрака, с которой и произошел обмен. Я не двигалась, повиснув белым полотном, и лишь надеялась, что пока говорю, Лори все таки придет в себя... 'Ты прости меня, что так долго не могла добраться до вас. Прости! Но, как же я рада, безумно рада тебя видеть! Мне лишь жаль, что не могу тебя обнять...Лори, прости, что напугала. Я...ладно, сейчас исчезну, но потом опять появлюсь, и думаю, ты тогда сможешь...' - тяжело вздохнув, я подумала о своей комнате...
   Вихрь воздуха смел меня с моей болью, слезами и надеждой - покачиваясь, я обернулась - и наткнулась на Сэрок. 'Теперь понятно...' - она глядела на меня грозно, но как-то несерьезно... 'Сейчас нас ждут в зале, кое-что произошло... Ты сама ее позовешь, или я? Надеюсь, обмен был на добровольном начале?'. 'Да, Сэрок...Ты больше ничего сказать не хочешь?'. 'Хочу, но, думаю, не имеет смысла. Я сейчас ...' - и растворилась в воздухе. Прошло несколько долгих минут; Касия, с выпяченной нижней губой, сердито вошла в комнату. 'Я не хочу меняться! Не хочу! И ты, принцесса, ничего не можешь сделать!'. 'Успокойся, Касия, пока и мне не надо. Мне надо быть в таком обличье...Я смогла! Но, как вытащить ее - понятия не имею...'. 'Что? Ты о чем? Ни слова не поняла'. 'Я преодолела пространство - оказалась в Хайтенгелле, увидела подругу - Лори. Она в тюрьме, за что - не знаю, но мне надо ее вытащить! А как?! Вот эта проблема'. 'Серьезно? - Касия смотрит укоризненно, немного ехидно; я начинаю понимать, что как и прежде, я полный 'дуб' в вопросах магии... 'Если знаешь, подскажи! Меня, знаешь ли, магии не учили...'. 'Еле, ты Лучезарный маг. Лучезарная магия реально сильная, там, где кому-то нужна куча заговоров, трав, ритуалов, тебе достаточно либо рукой махнуть, либо подумать...'. 'То есть, мне надо...'. 'Соединись с ней, и представь место, куда ее переместишь' - Касия замолчала; в комнате возникла Сэрок.
   'Быстро! Обмен! Ждать некогда! Касия, ты уверена в правильности своего поведения...' - взгляд Сэрок не предвещал ничего хорошего. 'Я не хочу. И не буду меняться!'. Сэрок приблизилась ко мне: 'Ты в ловушке. Какой-нибудь договор вы заключали? Если нет, то дело плохо. Добровольное согласие - сильный довод'. 'Подожди, договор... Стоп. Сэрок, заключали. Он звучал...примерно так: 'мы даем друг другу честное согласие, что меняемся добровольно. И точно также, добровольно возвращаемся в наши тела по первому требованию. Вроде правильно'. 'Вроде или нет? Если уверена, громко проговори - и все'. 'А потом? Касия согласится на обмен?'. 'Еле, судя по ее настрою, да. И...мой совет - перемещай своих подруг в свое пространство'. 'Почему?'. 'Скажем так, чтобы не было к тебе напрасных претензий...А теперь, если уверена, говори'.
   Повернувшись к Касии, четко произнесла - лицо ее скривилось, задергалось; хныча, она завела: 'Не хочу я'... Но я чувствовала - обмен 'идет'. Прошла минута - и я, словно куль, рухнула на пол. Страшно сказать - но я не чувствовала ни ног, ни рук. Сэрок, легко подняв меня с пола, что-то прошептала быстро, скороговоркой - и ноги закололо, руки тоже...Вот я уже стою, покачиваясь правда, но стою. Ноги налились свинцовой тяжестью, горят - но меня торопят. Что-то правда важное!
   Я все понимаю, угарное хихиканье относилось ко мне - по украшенному цветочными композициями, коридору, я шла примерно как утка, переваливаясь с ноги на ногу...Или как каракатица, по крайней мере, сравнивали меня очень воодушевленно...Активный шепот вокруг Аравелы стих, а я устало прислонилась к стене...От услышанного едва не поперхнулась - во дворце Алекс Теранто, он то и сообщил, что Гонд добрался до северян, пообещал им земли, и сейчас движется с армией северян. Сюда. С ним Лэнг - его правая рука...Корабли Северного Королевства взяли курс на Лучезарное...Теранто предлагал помощь гвардейцев, перешедших вместе с ним на сторону будущей законной Лучезарной Королевы...И народное войско - командиры будут выдвинуты чуть позже. 'Значит, Хайтенгелл теперь вне войны?'. 'На сколько нам известно, там было несколько морских сражений...Но речь сейчас не о них...Что делать нам? Довериться Алексу Теранто - об этом не может быть и речи! Но Гонд движется стремительно! С конницей. Сэрок, у тебя есть что сказать?' - в ответ качание головы, и взгляд на меня, многозначительный...Незаметно оказавшись рядом, Сэрок попросила моего внимания - 'да, конечно'. Твердой рукой в перчатке она крепко сжала мою руку - волна воздуха вышибла дыхание; но от увиденного дышать все равно не захотелось...
   С трудом встав, я смотрела на прозрачную стену...Точнее, я помнила - она прозрачная...Но сейчас на ней налепилось, ползает, грызет, долбит такое количество тварей, что неосознанно я нашла руку Сэрок. 'Откуда столько?'. 'Равновесия нет, ты окрепла, правда, пока неосознанно, следовательно Черная тоже окрепла, точнее укрепилась'. 'И как с этим бороться? Ты знаешь...'. 'День не закончен...Должно быть найдено пророчество...Пора возвращаться, Еле'...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

2

  
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"