Сема Клюев не верил ни в "барабашек", ни в летающие тарелки, ни в переселение душ. За тридцать восемь прожитых лет он ни разу ничего подобного не встречал. Когда же ему назывался тот или иной конкретный свидетель аномального явления, он выдвигал неотразимую версию:
--
Наклюкался, вот ему и померекалось.
Как-то один из самых ярых сторонников летающих тарелок бросил ему в сердцах:
- Хоть бы к тебе ОНИ явились.
На что Сема, широко улыбаясь, ответил:
- Все равно не поверю.
Летним вечером, хорошо набравшись с друзьями в гараже, Сема возвращался домой.
В подъезде воняло кошками и жженой электропроводкой. Сема покрутил головой, но дыма не обнаружил. Запах стал совсем невыносимым, когда Сема открыл дверь своей квартиры. Но найти источник неприятного запаха ему так и не удалось. И, открыв балконную дверь для проветривания, он устало плюхнулся на диван.
Проснулся Сема среди ночи от легких похлопываний по щекам. Не открывая глаз, он недовольно забурчал, пытаясь оттолкнуть назойливые руки. Потом вспомнил, что будить-то его некому: жена с детьми еще два дня назад отбыла в отпуск. Он открыл глаза. То, что он увидел, привело его в состояние ступора: перед ним сидел ... он сам, причем, прямо в воздухе, даже не касаясь ногами пола. Сема протянул руку, чтобы пощупать двойника.
- Не прикасайся!
- Почему? - механически спросил Сема.
- Во мне большой заряд энергии, для тебя небезопасно.
- Кто ты?
- Я из Крабовой туманности, если брать по вашей терминологии. Наша цивилизация - одна из самых старых во Вселенной. Здесь мы остановились вынужденно: небольшие неисправности в корабле. Пока их устраняют, я решил ознакомиться с Землей.
Сема заметил, что его двойник говорит, не раскрывая рта.
- А чего у тебя рот не раскрывается?
- Мне это не нужно.
- У вас что же, все там Семы?
- В смысле?
- Ну, что, все на меня похожи?
- Мы вообще не похожи не только на людей, но и ни одно существо во Вселенной, имеющее хотя бы зачатки интеллекта. Поэтому во время контакта вынуждены создавать фантомы, соответствующие представлениям тех цивилизаций, с которыми общаемся. Делается это элементарно: с организма снимается матрица, и на ее основе создается энергетический каркас. В данном случае я просто сделал копию с тебя.
Тут лицо двойника поехало в сторону, и речь его стала нечленораздельной. Потом он начал расплываться и исчез. Однако, спустя минуту, снова появился.
- У вас на Земле такие аномалии, что очень трудно удерживать каркас. Ремонт корабля заканчивается. Прощай!
- Подожди, оставь чего-нибудь на память. А то я буду думать, что мне это померекалось.
- Что тебя больше всего интересует?
Сема задумался.
- Достаточно. Я уже прочел твои мысли. У тебя сильное влечение к лицам противоположного пола. И, хотя нам не рекомендуют потакать слабостям представителей недоразвитых цивилизаций, даю тебе возможность обладать любой понравившейся тебе женщиной. Стоит только мысленно представить ее образ, как рядом с тобой появится точная копия. Даю тебе и другую способность: кратковременное переселение в тело любого мужчины. Тогда ты сможешь обладать его женщиной. Предупреждаю: не злоупотребляй!
Двойник опять начал расплываться.
Проснувшись утром, Сема стал вспоминать подробности случившегося ночью, но почему-то укрепился в мысли, что это был сон. Однако вечером он все же решился на эксперимент. Глубоко вздохнув, зажмурил глаза и постарался представить себе Таю, работницу смежного отдела. Робко приоткрыл глаза. И сразу же увидел круглые белые колени. Рядом сидела Тая. Сема внимательно осмотрел всю точеную фигурку девушки. Сердце забилось быстро и тревожно. Он привлек Таю к себе. Пальцы привычно потянулись к пуговицам на блузке. Те, однако, не расстегивались. Вот чертовщина! Они, как и вся одежда, были слиты с телом Таи воедино. Оказывается, все это не так просто. - Надо четко в своем воображении прорисовывать все детали. Хотя вот соски же, как у настоящей Таи, так заманчиво проглядывают через тонкую ткань блузки. Сема решился на детальный осмотр: надо же учесть все ошибки. Юбка на "Тае" была коротенькая, поэтому можно было увидеть обрез трусиков, за которым угадывался волнующий холмик.
Он попробовал еще раз создать фантом Таи, но уже без одежды. Получилось. Но возникла проблема с физиологическим строением женского организма. Когда же он, наконец, преодолел все препятствия, долгожданная близость с Таей его разочаровала. Тая была холодна. Как он ни изощрялся, но эффект был сродни эффекту от резиновой женщины, если судить по рассказу одного подвыпившего приятеля, который как-то, пуская слюни и слезы, разоткровенничался перед Семой о своей неустроенной жизни: сам Сема до такого еще не доходил, и, как он надеялся, не дойдет.
Тогда Сема вспомнил о другой данной ему способности. Для того, чтобы душа отделилась от тела, надо было нарисовать мысленно перед собой светящийся круг. После нескольких попыток он почувствовал, что быстро поднимается вверх, хотя тело оставалось на диване.
Через считанные секунды он уже парил над вечерним городом. Для него теперь не существовало преград, и он легко проникал в спальни, выбирая себе женщину. Наконец, нашел молодую парочку. Женщина спала, подложив ладонь под щеку. Луна освещала ее красивое лицо и упругую грудь. Как Сема оказался внутри парня, он и сам не понял. Только вдруг он почувствовал, что снова обрел тело. Повиновалось оно ему превосходно, и спектр эмоций был то, что надо. Да и сама женщина, после бурных ласк и продолжительного оргазма томно прошептала ему на ухо: "Милый, до чего же ты был хорош! Таким я тебя еще никогда не видела. Ты теперь всегда будешь таким?"
Со следующими женщинами Сема себя чувствовал уже гораздо спокойнее. Но зато стал более изощренным в любовных утехах, оказавшись неистощимым на изобретение разных замысловатых поз. Он исполнял все свои фантазии. Иногда его партнерш, видимо, в зависимости от уровня воспитания и благопристойности, коробило от некоторых его изысков. Но природа брала свое, да и Сема вдруг обнаружил в себе способность сломить не только сопротивление, но и погасить малейшее неудовольствие, не применяя никаких насильственных действий. Из него так и изливалось море любви и желания. К тому же и физические силы он не жалел, работая каждую ночь на износ: ведь его тело в эти часы спокойно отдыхало на своем диване.
Сема был на верху блаженства. Жизнь сияла для него великолепной палитрой сочных красок.
Стало сложнее, когда возвратилась из отпуска жена. Однажды, вернувшись поутру в свое тело, он застал в доме переполох. Жена ревела, дети тоже. Открыв глаза, Сема спросил: "В чем дело?". Жена тут же хлопнулась в обморок. А когда Сема привел ее в чувство, она, плача и заикаясь, сказала: "Подумала, ты умер. Ты совсем не дышал". После этого Сема переселился из семейной спальни окончательно на диван и перестал задерживаться до утра.
Все было бы хорошо, если бы Сема не зачастил к одной миловидной женщине. Она покорила его непревзойденной страстью. Многоразовые посещения одной женщины, Сема чувствовал, ни к чему хорошему привести не могли. Ему все труднее и труднее становилось возвращаться. Он решил, что еще один раз посетит эту женщину, а потом будет искать другую.
Как всегда, им было хорошо. Пора возвращаться. Однако уже с первых мгновений он понял, что у него не получается выйти из чужого тела. Следующие попытки приобрели сумбурный характер - он запаниковал и напрочь забыл методику отделения.
За окном светало. Сжавшись под одеялом, Сема слышал, как женщина встала, плескалась в ванной, готовила завтрак. Вот шаги ее приблизились.
- Толик, вставай.
Сема-Толик открыл глаза. Наверно, его взгляд выражал нечто такое, что она испугалась.
- Ты заболел? Вызвать врача?
- Н-не надо. Я с-схожу с-сам...
Он с трудом дождался, когда она уйдет на работу. Встал, шатаясь, побрел к зеркалу. Перед ним стоял высокий красивый мужик с безумными глазами. Сема с содроганием подумал о том, что в родной квартире уже оплакивают его неподвижное тело. Решил позвонить домой. Так и есть. "Слушаю", - произнесла жена сквозь рыдания. Он положил трубку и вернулся в спальню. Поднялся лишь к вечеру, нашел в столе документы и из них узнал, что теперь его зовут Анатолием Владимировичем, а его жену - Татьяной Александровной. Когда пришла Татьяна, он, сославшись на недомогание, снова лег в постель. А когда легла и Таня, то ее тело, раньше такое желанное, уже не влекло ее.