Ну и ливень! Как из ведра. И темно, хоть глаз выколи.
Сколько там времени? В кромешной тьме я на ощупь нашёл мобильник. Да чтоб тебя! Сдох! Батарея села. Ладно, чёрт с ним. Какая, в конце концов, разница, сколько показывают часы?
Выбросив из головы севший телефон, я улёгся поудобнее и вслушался в шум ливня. Как назло! Раз в год представляется возможность спокойно выбраться из города, отдохнуть, порыбачить, поваляться на солнышке, полазать по горам, и тут на тебе - льёт, как будто ему за это заплатили.
И в горы завтра не получится. Скользко, можно сорваться. Петька, конечно, камикадзе и будет настаивать лезть в любом случае, но ну его в задницу. Хочет - пусть сам лезет.
Долбаные синоптики! Ведь прогнозировали сухую погоду на всю неделю! Синоптик, как говорится, противоположность сапёру - если последний ошибается только раз, то первый может это делать сколько влезет и абсолютно безнаказанно.
- А ведь странноватый дождик, - отозвался Сашка. Говорил он громко, но из-за шума дождя приходилось вслушиваться, чтобы расслышать слова.
- Чем же он странноватый? Тем, что попортил нам весь отдых? - спросил я.
- Ты хоть одну тучу на небе видел?
- Не присматривался.
- Зато я присматривался, - заключил Сашка. - Ни одной тучки не было. Даже самой маленькой.
- Да ты пьян, - усмехнулся я. - Сколько пива в себя влил? Четыре? Пять?
- Да блин, я трезвый как стёклышко, - буркнул Сашка. - Какого лысого ты меня алкашом считаешь?
'А кем тебя считать после того случая на дне рождения моей бывшей?' - промелькнула мысль в голове, но вслух я её не произнёс. Сашка у нас вспыльчивый. Скажи такое - как минимум обматерит, а то, чего доброго, и в драку полезет.
- Ты выглянь и посмотри на небо. Зуб даю, там и сейчас ни тучки, - продолжил Сашка.
- Сам выглянь, - пробурчал я в ответ. - Может, протрезвеешь под дождём.
- Там окошко сзади за тобой, открой и глянь, - прошипел он. - Сейчас подсвечу.
Сашка зашуршал в поисках фонарика, а мне больше всего захотелось, чтобы он отсюда ушёл. Но Сашку не выгонишь, палатка-то его.
- Вот зараза, - выругался он. - Фонарь сдох. Вчера же батарейки сменил! Твою же дивизию! Ещё и фонарь новый, дорогой. Собака!
- Не понимаешь ты в технике, берёшь что подороже, а потом ругаешься, - пробубнил я. Из-за дождя и собственной ругани он всё равно не слышит. Сашка уже новым процом хвастался с полгода назад. Хвастался, пока проц не сгорел, когда хозяин внезапно открыл в себе страсть к оверлокингу.
Дождь прекратился внезапно. Вот он шумел вовсю, бился о брезентовую крышу палатки - и вмиг пропал, будто его никогда не было. Грязная ругань Сашки стала громче, где-то послышался крик ночной птицы, стрекотание сверчков. Ёксель-моксель, во Петька с Мариной жару дают!
Вздохи и крики из соседней палатки были громкими, будто они трахались прямо у меня под ухом. Вот кому дождь хорошую службу сослужил!
- Кончился, кажется, - пробурчал Сашка. - Юр, мобильником посвети, сигареты найти не могу.
- Умер мой мобильник. Батарея села, - ответил ему я.
- То есть...
- Не работает он! - это всё начинало меня злить.
- Мой фонарь и твой мобильник - вот так, вместе? - недоуменно произнёс он, а потом послышался звук расстёгивающейся молнии. Сашка решил подышать свежим воздухом?
А Петька с Мариной всё орут! И в своём всепоглощающем потоке пламенной страсти, как написал бы Петька, не подозревают, что мы с Сашкой их прекрасно слышим. Ух едрить - чего? 'Бей меня сильнее'? Петька и Маринка - садомазохисты? Твою дивизию! Никогда бы не догадался! Хотя чего ещё можно ждать от человека, зарабатывающего на жизнь пописульками дамских романов под женским псевдонимом? Интересно, Марина об этом знает? А Марина ли это? У него барышни меняются чуть ли не с третьей космической скоростью, а сам он гордо заявляет: мол, чтоб писать о женщинах, нужно женщин понимать. Казанова хренов! Хотя то, что при его заурядной, немного неряшливой внешности бабы к нему липнут гораздо лучше, чем ко мне или даже к атлетическому Сашке, - факт. Может, действительно через свои романчики он познал великую бабскую тайну?
- Да ты выглянь! - голос Сашки моментально из возбуждённого превратился в испуганный. - Ни звёзд, ни луны, ни хрена не видно! Как у чёрта в заднице!
- О том, что небо тучи закрыли, ты, умник, не подумал? А о том, что мы в лесу? - фыркнул я.
- Да блин, идиот, что ли? - голос Сашки задрожал и почти сорвался на крик. - Всё равно что-то было бы видно! Просвет в небе, сами тучи, что-нибудь! Ночь должна быть лунная! Я ослеп? - голос Сашки почти сорвался на фальцет.
Я выругался про себя и принялся ощупывать свои вещи в поисках фонарика. Тот нашёлся быстро. Старенький, тяжеловатый, но ещё ни разу не подводил. - Да будет свет! - громко, словно читая заклинание, изрёк я и клацнул переключателем.
Но слушаться фонарь не желал. Я щёлкнул ещё раз - ничего. Да чтоб ты сдох!
Осознание всей ситуации тяжёлым грузом свалилось на мою голову. Что, если Сашка прав? Если фонари и мобильник работают? Не работают наши глаза? Что, если...
Крики Петьки с Мариной моментально исчезли, а фонарь в моих руках изрядно потяжелел. Палец всё ещё раз за разом судорожно щёлкал выключателем в надежде увидеть свет. Но света не было.
Нет, надо мыслить здраво. Как такое могло случиться? Нет-нет-нет. Техника вполне могла выйти из строя, скажем, под воздействием электромагнитного импульса, но ослепнуть вместе мы не могли никак!
Я моментально вскочил и бросился к выходу из палатки, а брезентовый пол под ногами показался неимоверно скользким.
А прав Сашка! В походе я не первый раз в жизни и знаю, что абсолютную темноту можно встретить разве что в самом дремучем лесу. А тут - речка рядом, на той стороне город, должны быть видны хоть какие-то огни! Но их не было.
Что-то клацнуло, и яркий свет ударил в мои глаза, заставляя поморщиться. Нет, не яркий. Всего лишь спичка! Сашка зажёг спичку. Маленький огонёк еле заметно горел в его руке. Значит, мы не слепы. Проблема не с нами. Значит, просто исчез свет.
Зря паниковали. Тучи, лес, а в городе за рекой наверняка произошла поломка на электростанции. Твою дивизию, перепугался как ребёнок. Но почему наша техника не пашет? Электромагнитный импульс, значит, погасил город и угробил нашу технику. Зараза! Грёбаная молния! Ладно, чёрт с ним. Моему телефону уже давно место на свалке вместе с фонарём.
- Я вижу! Как приятно снова видеть! - в голосе Сашки звучало наслаждение. Его спичка потухла, оставив после себя лишь крохотную точку зажжённой сигареты.
- Сдурел - в палатке курить? Спалишь же...
- Да просто разнервничался, - ответил он, и огонёк медленно пополз на улицу. - А трава совсем не мокрая. Будто и не было дождя.
- Нет, Сашка. Ты всё-таки пьяный.
- Да иди и сам посмотри. Да и в воздухе пахнет чем-то... Даже не знаю чем. Впервые такой запах чувствую.
Впрочем, запах я учуял уже давно, но не уделил ему должного внимания. Он напоминал вонь стёртой резины, умноженный на аромат каких-то женских духов, и, действительно, такой запах я ощущал впервые в жизни.
Вздохнув, я выбрался из палатки и вдохнул пропитанный неизвестно чем воздух. Паранойей я никогда не страдал - но что, если всё это галлюцинация? Да ладно, откуда ей взяться?
Было тепло и почти безветренно. Где-то рядом шумели листья, вдали хрустнула сухая кочка, опять послышался крик ночной птицы, в реке что-то плеснуло. Рыба, наверное. Обычные звуки ночной природы. Даже Петька с Мариной уже закончили своё дело. И темно, хоть глаз выколи! Только точка Сашкиной сигареты двигалась то вверх, то вниз.
А трава на самом деле сухая! И вот это было действительно странно. Пытаясь держать Сашкину сигарету в поле зрения, я осторожно сделал пару шагов, стараясь ни на что не напороться. Наклонился - твою дивизию! Реально сухая!
- Закурить хочешь? - спросил Сашка.
Курил я редко: или под пиво, или когда надо было над чем-то подумать. А подумать при всей моей прагматичности было над чем.
- Давай, - сказал я Сашке.
Сперва он зажёг спичку, огонь которой снова показался мне слишком ярким, а потом достал из пачки в кармане сигарету и протянул её мне. Склонившись, я закурил.
- Подожди, не гаси! - крикнул я Сашке, чуть было самостоятельно не погасив единственный островок света в царстве полной тьмы. - Посвети сюда, - я выставил руку и взглянул на свои командирские часы. Старые, ещё советские, от отца достались. Умели же при Союзе делать вечные вещи.
Нет, не показалось!
Стрелки часов вращались по кругу, словно гонялись друг за дружкой. А встроенный в часы компас вращался, словно я внезапно попал на Северный полюс.
- Сколько там времени? - спросил Сашка, а я всё не мог отвести взгляд от часов.
- На свои посмотри - мои, кажется, сдохли, - в подробности я решил не вдаваться. Сашка - человек экспрессивный, ещё, чего доброго, запаникует. Да что там, я сам несколько минут назад чуть в штаны не наложил.
Сашка поднёс почти догоревшую спичку к своему запястью.
- То же самое.
Часы у него были электронные. Хорошие, но электронные. И по тону Сашки я понял, что их постигла судьба фонарей и мобильника. Спичка выпала из рук Сашки и тут же была притоптана его ногой.
- У тебя спичек много? - поинтересовался я.
- Две пачки, и зажигалка ещё где-то в палатке есть.
Две пачки. Маловато. А зажигалка перестала работать. Хоть в ней и не было электроники, но, скорее всего, она сдохла.
Что ж за хрень творится-то? Дождь, не оставляющий после себя влаги, убитая электроника, тьма вокруг и взбесившиеся вместе с компасом часы. Нет, это точно не молния. Может...
Да чёрт его знает! Строить какие-то предположения было тем же, что спорить, кто лучше - 'Реал' или 'Барселона'. То есть бессмысленно.
- Костёр бы разжечь, - подумал вслух я.
- И как ты предлагаешь собрать ветки? - Сашка уже докурил и втоптал ногой в траву окурок.
- Та брось, просто вслух думаю...
- Утро придёт, там и решим.
- Если придёт, - непроизвольно вырвалось у меня, хоть в приходе утра я ни капли не сомневался. Ну не погасло же Солнце, в конце-то концов!
- 'Если'? - спросил Сашка, и тут его слова оборвал пронзительный крик. Он доносился будто бы отовсюду и тонул где-то среди деревьев. От него моментально заложило уши, а волосы встали дыбом.
Кричала Маринка. Я собрался броситься к их с Петькой палатке, но в полной темноте её, конечно же, не разглядеть.
- Марина! - крикнул Сашка.
- Что случилось? - добавил я, не представляя, что её могло напугать и что можно сделать.
Что-то вырвалось из темноты и сильно толкнуло меня в грудь. Не удержав равновесия, я повалился на спину. К счастью, трава была высокая, густая, и ей удалось немного смягчить моё падение. Что-то уткнулось в мои инстинктивно выставленные вперёд ладони. Что-то горячее и мягкое.
Марина!
Она орала так, что её крик явно слышали за рекой, и была, кажется, голая.
- Марина! - я ухватил её за плечи и сильно тряхнул. - Всё в порядке! Это я! Юра!
- Почему я ничего не вижу? - крикнула она, изгибаясь в моих руках.
- Ночь тёмная, - прошипел я, пытаясь удержать её извивающееся тело.
Говорил же Петьке не брать её в поход. Новичок, никогда не ночевавший на природе, - всегда бомба замедленного действия. Как для себя самого, так и для всей группы.
- Я ничего не вижу! Зажгите свет! - вопила она, сильно приложившись локтем по моему глазу, так что на миг среди полной темноты я увидел искры.
Но искры оказались настоящими. Сашка понял, что делать, и стоял рядом с зажжённой спичкой. Выражение лица Марины из гримасы страха мигом превратилось в гримасу смущения. Кажется, она поняла, что лежит на мне полностью голая, а я невольно облапал её с головы до пят.
- Марина! - кричал уже Петька.
Марина быстро и без единого звука сползла с меня. Никогда не мог подумать, что эта хрупкая и невысокая девушка может так много весить! Никогда не мог подумать, что довольно симпатичная обнажённая женщина, оседлавшая меня, не доставит ни капли удовольствия. Никогда не мог подумать, что почувствую небывалое облегчение, когда она с меня слезет.
Всё когда-то бывает впервые.
- Марина! - Петька был уже рядом. Его силуэт в тусклом свете зажжённой спички обнял силуэт Марины и прижал к себе.
- Там что-то было! В палатке! Что-то...
На миг воцарилась тьма, и Марина снова заорала, но Сашка тут же снова зажёг огонь, тем самым будто выключив истошный Маринин крик.
- В палатку мог заползти уж или какое-то мелкое животное, - поднимаясь и отряхиваясь, заключил я.
- Там был человек! - кричала Марина, а Петька безуспешно пытался её успокоить. - Нет, не человек. Что-то похожее на человека! Скользкое, как рыба! А ещё от него смердело!
- Тебе приснилось, - сказал Петька. - Успокойся.
- Да не спала я! - вскрикнула Марина.
Как бы там ни было, неважно, кого из нас глючит, но нужно было что-то делать. Притом срочно, а то все с ума сойдём.
Огонёк в руках Сашки снова на секунду погас, а Марина снова завопила ещё громче предыдущего, пока первый не зажёг очередную спичку. Показалось, что у меня вот-вот лопнут перепонки.
- Спичек так нам надолго не хватит, - я взглянул на Сашку, который безмолвно стоял и наблюдал за этой картиной. - Надо разжечь костёр.
- Что вообще произошло? Никогда не видел такой тёмной ночи, - спросил Петька, и я почувствовал на себе его взгляд.
- А я знаю? - буркнул я. - Электроника сдохла. Фонари, телефоны, часы. Всё.
- ЭМИ? - голос Петьки был нервным, готовым вот-вот сорваться, но при Марине, да тем более в таком состоянии, демонстрировать свои эмоции он вряд ли решится.
- Чёрт его знает, - буркнул Сашка и зажёг очередную спичку, заодно подкурив сигарету. - Но трава после дождя сухая.
- Хочешь сказать, радиация?
- Хрен его знает. Посвети в палатку.
Свет спички, который потух почти сразу, ничего не дал, но на ощупь мне удалось найти свой рюкзак и нащупать в нём рулон туалетной бумаги. Выбравшись, я пошарил ногой в траве, нашёл там сухую ветку и насадил на неё рулон.
- Жги, Сашка.
Вспыхнул огонёк, я поднёс к нему туалетную бумагу, а спустя миг у меня в руке горел самый настоящий факел. Марина сразу же вскрикнула, явно засмущалась и пулей метнулась в палатку. Уже и забыла про свою фантазию с чудищем. Чудищам в наше время в лесу не место. Они нынче 'Евровидение' выигрывают, а не по лесам шастают.
Петька полез вслед за ней, снова оставив нас с Сашкой вдвоём.
- Чего стоишь! - крикнул я. - Хворост собирай, пока светит.
Как можно быстрее я нашёл место нашего вечернего костра и бросил на него почти догоревший факел. Костёр загорелся. Значит, действительно ветки остались сухими! Но ведь дождь лил с час, а может, и два.
Какого хрена?!
Хотя одна идея всё-таки была. Безумная, конечно, но сейчас другие не подходили. Рядом вроде как есть какая-то военная база. Может, экспериментируют с чем? Да ладно, это уже секретные материалы пошли.
Выбросив из головы всё, я принялся собирать хворост. Минут через пять у нас уже был полноценный костёр. На какое-то время хватит, а там и утро наступит. Через месяцок-другой мы будем вспоминать эту историю и ржать, как над анекдотом.
Мы с Сашкой уселись у костра и закурили. Маринка с Петькой успели одеться и присоединились к нам. Не прошло и пяти минут, а мы уже вовсю травили анекдоты и смешные истории из жизни.
- А ведь весело! - буркнул Петька. - Так и напишу. Свет погас, и мир окунулся во тьму. Чёрную, как вороново крыло. Они остались вдвоём... Всё в мгновенье ока исчезло для них. Она провела пальцем по его мускулистому торсу, лизнула его мочку уха. Та была горячая, как уголёк костра...
Не удержавшись, я громко заржал, а Сашка подхватил. Да и Маринка тоже ухохатывалась. Все безумные теории моментально покинули голову. Не смеялся только Петька.
- Вы чего все? - недовольно пробурчал он. - Вон Маринке мои романы нравятся!
- Смешно, как ты это декламируешь, - сквозь хохот сказала она.
А ведь если он рассказал Маринке, что Анна Равгилова - это он, значит, у них всё серьёзно. 'Серьёзно', правда, для Петьки - понятие относительное. Это месяца два-три, пока не встретится другая молодая особа, которая разглядит его талант.
- Смех смехом, но уже пора бы начать светать, - сказал Петька, моментально остановив наш хохот. - Сейчас часов полшестого-шесть. А зари не видно и близко.
Меня передёрнуло.
Петька хоть клоун, бабник и Анна Равгилова в одном лице, но вот чувство времени у него превосходное. Дружили мы с ним уже года три, и за это время он заслужил у меня да и у Сашки репутацию человека-часов.
Все когда-то ошибаются. Но меня тоже не покидало чувство, что утро уже должно было наступить. Я посмотрел на восток. Там должна была быть речка, а за ней - город. Но ничего этого не было. Только сплошная тьма. А наш медленно догоравший костёр всё так же был единственным источником света.
Красные от света лица вокруг обратились в камень. Во взгляде Сашки промелькнула паника. Маринка оглянулась вокруг и сильнее прижалась к Петьке. Тот тоже, кажется, был недоволен тем, что сказал, хоть и пытался продолжать улыбаться.
Впервые за эту ночь я испугался по-настоящему.
Глава 2: Путь в ночи
Минут с пятнадцать мы сидели молча. А может, полчаса. Или целый час. Никто за всё время не проронил ни слова. Костёр почти угас, оставив после себя лишь тлеющие искры. Петька прижимал к себе Маринку, та громко сопела, Сашка курил одну сигарету за другой. И все смотрели на восток. Ждали хотя бы малейшего утреннего проблеска.
Но утро не приходило.
- Где-то половина седьмого, - первым отозвался Петька.
- Да ты нас всех пугаешь! - вспылил Сашка. - Хватит уже тебе. Писательница, мать твою!
- Успокойся, - сказал я Сашке, понимая, что Петьке нет смысла врать, а Сашка, когда боится, всегда ищет повод на кого-то прикрикнуть, а то и ввязаться в драку.
- Если Солнце погасло... - начала Маринка.
- Не могло оно погаснуть, - прервал её я. Погаснуть-то не могло, но о том, что могло случиться, у меня не было ни единой версии. Дождь, не оставляющий после себя влаги, а потом тьма.
- Мы бы помёрзли, - добавил Петька.
- Не сразу, - констатировал я, перебирая палочкой тлеющие угли. - Если выключить сковородку, еда же сразу не становится холодной. Тут тот же принцип. Только не могло же в самом деле погаснуть Солнце!
- Наша электроника сдохла, - начал Сашка. - День не наступает. Вспышка на Солнце? Излучение?
- Какая разница? - Маринка оказалась самой прагматичной из всех нас. - Нам нужно добраться до города за рекой. Кто-то там уже знает, что происходит.
Она была права. Гадать бессмысленно. Ждать - тоже. Если солнце не взойдёт - рано или поздно у нас закончатся припасы. Ладно с водой проблем не будет - речка рядом, но вот где взять еду? А если в самом деле через какое-то время начнет холодать? Всё, что мы могли делать, - это попытаться найти других людей, которые были недалеко. Вон там, за рекой.
Я поднялся и всмотрелся вдаль. Дали не было. Была полнейшая тьма, простиравшаяся на мили вокруг. Перед моими глазами поплыли разноцветные бесформенные пятна. На миг показалось, что вдали что-то замерцало. Но я понимал, что это игра сознания. Оно показывало то, что разум хотел увидеть.
- До моста километра три, - вздохнул Петька, голос которого казался как никогда серьёзным. - Три километра в темноте.
- А если переплыть? - предложил Сашка. Он-то, скорее всего, переплывёт. Сашка - парень спортивный. Я - чёрт его знает. Ну, допустим, переплыву. А вот Петька, который со спортом в последнее время явно враждовал? А Маринка?
- Я не смогу.
- И я, - подтвердили мои домыслы Петька с Мариной.
- Тогда я поплыву сам, найду лодку, вернусь за вами, - предложил Сашка.
- Ну доплывёшь ты, - я повернулся на голос, но Сашки не увидел. Только черноту. - Что дальше? Ты думаешь, там, в городе, знают, что происходит? Если нет - то там вот-вот наступит паника. Как ты найдёшь лодку вслепую? Даже спичек у тебя не будет. А если и найдёшь - как потом отыщешь нас?
В ответ Сашка только громко вздохнул.
- Я действительно что-то видела там, в палатке, - отозвалась Маринка. - Не видела, конечно, скорее почувствовала. Что-то мокрое, скользкое. И большое, - её голос дрожал. Конечно же, она боялась. Как и все мы. Только вот женщины прятать это обычно не умеют. - Я уже подумала, что мне почудилось. Но сами видите, что происходит!
- Хочешь сказать, на нас напали инопланетяне? - несмотря на всё, Петька хихикнул.
- А почему нет? - заявила Марина. - Сами видите, что происходит! Кто мог бы не дать солнцу взойти? Ну кто?
Я не знал кто. Да и никто из присутствующих. А может, никто на Земле.
- Допустим, ты права, - сказал Петька. - Допустим, это всё устроили пришельцы. Допустим, один или несколько из них были здесь. Но мы ещё живы. А значит, убивать нас они или не хотят, или не могут.
- И зачем они здесь? - спросил я. - Вот ты, Петька, писатель. Точнее, писательница, - надо же, в такой ситуации у меня даже чувство юмора не исчезло. - К нам прилетают инопланетяне вкупе с технологиями, способными погасить Солнце, и устраивают нам вечную ночь, если не ледниковый период. Зачем?
- Я откуда знаю? - пробурчал Петька. - Я даже научную фантастику не пишу.
- А твоя 'Стихийная академия' - не фантастика? - встрял Сашка.
- Нет, это романтическое фэнтези. А последним, что ты читал, наверняка был букварь.
Ох, зря он это сказал. Но Сашка не отреагировал.
- Петька, - я посмотрел туда, где предположительно он сидел. - Ты говорил, что пишешь то, что модно.
- Какое это имеет сейчас значение? - Петька хоть и сам прекрасно знал, что пишет под спрос, но, когда ему это говорили, начинал нервничать.
- А вот какое. Представь, что научная фантастика стала модной. И ты пишешь роман об инопланетянах, погасивших Солнце. Зачем они могли это сделать?
- Хрен его знает, сказал же, - злобно пробормотал Петька. - Ну, к примеру, они жили на холодной, отдалённой от светила планете. Но по каким-то причинам их планета начала гибнуть, и они решили переселиться на Землю, приспособив её под себя. Или они от природы слепые, а свет на них действует как кислота на человека. Людей они не осознают, а просто решили колонизировать планету. Но нашлась девушка, которая смогла полюбить одного из пришельцев. Она научила его видеть свет, любоваться рассветами и закатами, наслаждаться...
- Хватит! - остановил его я. Петька тоже, оказывается, сохранил свое чувство юмора, которое он чувством юмора явно не считал. Раньше думалось: вдруг придёт апокалипсис - всеобщая паника, все в страхе, во всех прорезаются самые отвратные их черты. Но нет. Солнце не встало, а мы вот так спокойно сидим у тлеющего кострища, обсуждаем причины случившегося и даже умудряемся шутить.
А может, это вовсе и не апокалипсис. Просто перемены, которых никто не ждал.
- Так что делать будем? - прервал мои размышления голос Сашки. Он был единственным, чьё местоположение я хорошо представлял из-за постоянно горевшей в руках сигареты.
- Нужно идти к мосту, - ответил я. - Если пойдём по берегу, нам не нужно будет обходить деревья. Будет быстрее.
- Вещи надо забрать, - вмешался Петька. - По крайней мере самое необходимое.
- Палатки тоже, - сказал я. - Возможно, нам снова понадобится костёр, а они отлично горят.
- Надо ещё раз разжечь костёр.
- Лень ветки в темноте искать, - сказал Сашка и зажёг спичку. Через миг в его руках был уже сноп огня, который он бросил в тлеющее кострище. Рубашку с себя снял. Может, оно и правильно.
Яркий свет резанул по глазам, и я мысленно обрадовался тому, что снова могу видеть лица. Всматриваться в них, видеть эмоции.
- Давайте быстрее, - добавил Сашка. - Ты, Юр, - обратился он ко мне, - подкинь пару веток, а мы пока соберёмся.
Я принялся искать хворост, а остальные - собираться. На всё у нас ушло минут десять. Самый большой рюкзак оказался у Петьки. Маринин. Я ещё вчера задавался вопросом: 'Чего она туда напихала?'. Неужели как в фильмах про всяческих буржуев, попавших в джунгли, - пара вечерних платьев, гора косметики, бижутерии и гель для душа, который сделает вашу кожу идеально гладкой?
В фильмах такой груз обычно в итоге летел в пропасть с моста или обрыва. Устанет Петька - то же самое будет и с этим рюкзачком. Ладно, не мое это дело. Хочет - пусть тягает.
- Пошли, - сказал Сашка, отдав мне мой рюкзак и залив костёр водой. Тьма опять холодными колючками впилась в глаза. Непривычно. Пугающе. Вот так гаснет свет, и мир исчезает. Вслед за ним приходит состояние беспомощности. Желание увидеть хоть маленький лучик света в кромешной тьме. Но оно не приходит.
Мы нащупали руки друг друга и двинулись к реке.
Первым шёл Сашка, за ним - я, дальше - Маринка, и Петька замыкал наше шествие. Двигались мы еле-еле. Долго же идти будем! Вспыхнула мысль, что лучше было оставаться там, у костра. Что Петька ошибся и из-за горизонта вот-вот выглянут первые рассветные лучи. Но я уже и сам понял, что солнце уже давно должно было быть на небе.
Под ногу подвернулась какая-то кочка, и я чуть было не зарылся носом в землю, в последний момент успев зацепиться за плечо Сашки. Маринка за спиной тихо ойкнула, а Петька принялся её успокаивать.
Ещё минут десять-двадцать мы шли молча. Из леса доносилось потрескивание веток и шум листвы. Иногда складывалось впечатление, что за нами кто-то крадётся. Но, скорее всего, это играло мое подсознание.
- Там в палатке, - прервала молчание Марина, заставив меня испугаться, - что-то блеснуло. Такая синеватая вспышка. Думала, мне показалось, но теперь понимаю - там в самом деле был свет.
- Может, это было всепоглощающее пламя страсти, как сказал бы Петька, - попытался пошутить Сашка, но никто не засмеялся.
- А сейчас мне кажется, что кто-то за нами наблюдает, - продолжила Марина.
Я инстинктивно оглянулся, хоть смысла в этом не было - везде сплошная, кромешная тьма. В такой темноте что хочешь может показаться. Что треск веток - клацанье зубов, а шелест листьев - чьи-то шаги. Мне тоже казалось, что из тьмы кто-то на меня смотрит. Но я понимал, что это игра воображения и ничего более.
Или не игра?
В лесу что-то промелькнуло. Какой-то еле заметный синеватый огонек. Может, чей-то фонарь? Может, только у нас сдохла вся электроника? Или же отключение случилось на время?
Держа правую руку на плече Сашки, левой я полез в карман, куда ткнул свой мобильник, достал его и попробовал включить. Ноль эффекта. Батарея разрядиться не могла. Это старая Нокия, ещё монохромная, которую я купил как раз для таких вот вылазок. И батарея две недели держит, и потерять не жалко.
А что, если разрядились только батареи? Если вся техника в порядке, но элементы питания по каким-то причинам моментально сели?
Только я собирался высказать своё предположение вслух, как в лесу опять что-то мелькнуло. И в этот раз синеватый свет заметили все.
- Эй, мы здесь! - закричала Марина.
- Кто там? Помогите нам! - завопил Петька, почти переходя на фальцет.
Нет, это не фонарь! Фонарь не мог подпрыгивать на два метра верх, резко падать вниз, а потом вращаться по кругу!
На какой-то момент я окаменел и впился пальцами в Сашкино плечо.
- Не орите! - вырвалось у меня из уст, но никто не обратил на это внимания. Все кричали, звали то, что считали светом фонаря. А оно приближалось. Свет становился всё ярче, и только когда он больно ударил по глазам, все моментально затихли.
- Что это? - испуганно прошептал Петька.
Знать бы.
Оно летело на высоте двух - двух с половиной метров. Синеватый светящийся шар. Краем глаза я углядел лица Сашки и Марины. Они выглядели как камень. Или как зомби из сериалов. Рты приоткрыты, глаза навыкате. Я и сам заметил, что больше не боюсь. И в то же время не могу отвести взгляд от загадочного светила, плывущего прямиком к нам.
Будто он превратил меня во что-то. В не-человека. В живую статую, лишённую эмоций, инстинктов, желаний. Не хотелось ни бежать, ни бояться, ни спасать друзей. Полная апатия. Будто всем, что существовало в мире, был этот синеватый свет.
Оно зависло прямо над нами. Светящийся шар размером с футбольный мяч. А всё вокруг потонуло в синеватом свете. Но мне было плевать. До задницы, что это, откуда оно прилетело и зачем повисло над нашими головами.
На какой-то момент показалось, что моё сознание отделилось от тела и начало медленно исчезать. Его место занимало что-то другое. Тёплое и приятное, как майский день, отдых на природе или секс с любимой женщиной.
А потом кто-то дёрнул меня за руку, и я опять испугался.
Трава под ногами показалась льдом. Ноги были готовы поскользнуться и отправить меня в нокаут. Я снова слышал своё сбившееся дыхание, тарахтение сердца в груди, чувствовал странноватый запах горелой резины и дорогих духов.
Поднять голову я боялся. Что-то будто говорило изнутри - не надо. Не стоит на него смотреть.
А потом начало темнеть.
Я повернулся и увидел светящуюся точку, которая удалялась от нас прямиком к городу.
- Что... что это было? - заикаясь, выговорил Петька.
- Без понятия, - донёсся голос Сашки. - Показалось... будто я умираю, - сказал он. Никогда ещё мне не доводилось слышать голос Сашки таким испуганным. Гроза нашего двора в школьные годы, а потом - профессиональный лыжник, вынужденный распрощаться со спортом из-за подлой травмы ноги, человек, которого мне редко приходилось видеть испуганным, сейчас говорил дрожащим голосом, едва выговаривая звуки.
- Точно неземное, - сказал я, понимая, что мой голос звучит не лучше Сашкиного.
- Там что-то было, - пробубнила Марина. Как ни странно, её голос звучал лучше наших. Может, уже отбоялась своё? - Вон там, перед нами. Кажется, машина. Я хорошо не разглядела.
Я понемногу приходил в норму. Пот перестал хлестать ручьем, пальцы отпустили Сашкино плечо. Хотелось, очень хотелось увидеть хоть что-то. Хотя бы лучик света. Но перед глазами снова становился тот светящийся шар, который будто говорил, что во тьме безопасно.
А откуда я взял, что та штука опасна? Она не напала на нас, ничего не сделала, все остались живы. Банальный страх человека перед неизвестным?
Хотя бояться было чего. Будущего. Свет погас, электроприборы перестали работать, а над нами только что пролетела странная светящаяся штуковина.
Рядом снова вспыхнуло, и мне показалось, что та штука возвращается. Но это была лишь спичка в руках Сашки. Огонь начал разгораться. Сашка поджёг какую-то тряпку. Я увидел, что перед нами действительно стоит автомобиль. Старенький внедорожник, упёртый капотом в дерево.
- Глянем ближе, - предложил я. - Может, внутри кто-то есть.
Но внутри никого не оказалось. Лишь горстки битого стекла на передних сиденьях.
- Тут рядом по карте есть дорога через лес, - сказал Петька. - Наверняка он ехал по ней, когда это всё началось. А потом потерял управление, съехал с дороги, но остался жив и ушёл.
Водительская дверца машины оказалась открыта, значит, скорее всего, всё так и было.
- Здесь есть кто? Ау! - крикнула Марина, но ей никто не ответил.
- Свети сюда, - сказал я Сашке, который набросил горящую тряпку на ветку.
Я стряхнул рукавом битое стекло с сиденья, сел за руль и попробовал завести мотор. Ключи водитель этого автомобиля оставил в зажигании. Впрочем, я знал, что это не имеет смысла. Раз хозяин машины не смог выехать отсюда - не смогу и я. Интересно было другое - заведётся ли она вообще.
Не завелась. Зажигания не было.
На кресле пассажира обнаружился маленький фонарик. Я щёлкнул переключателем - глухо. Не работает. Порылся в бардачке - тряпка, записная книжка, гаечный ключ, бутылка с водой и складной нож. То, что обычно и возят в бардачке. Ещё нашлась пачка сигарет, валявшаяся рядом с коробкой передач. Я протянул её Сашке, и тот аж подпрыгнул от радости. Свои, наверное, уже все скурил. Под ногами я нашёл мужскую рубашку, измазанную кровью. Поранился он. Может, уже мёртв.
- Бензин надо слить, - сказал Сашка, сняв рюкзак и ища в нём что-то, что можно было поджечь. - Тогда сможем сделать более живучий факел.
- Да, не помешает, - ответил я.
Сашка подсвечивал, а мы с Петькой принялись осматривать багажник в поисках шланга. Сливать бензин не пришлось - в багажнике оказалась полная канистра, а вот бак был почти пуст. А ещё тут нашлось ружьё. Охотничья двустволка. Наверняка водитель машины был охотником и приезжал сюда пострелять зайцев.
- Сашка, умеешь им пользоваться? - спросил я, демонстрируя находку. - Думаю, оно нам может пригодиться.
- Дай посмотрю, - Сашка взял ружьё и передал мне факел. - Хм, стрелять мне никогда не приходилось, - ответил он, - но наука, думаю, несложная.
- Я умею, - отозвалась Марина, а я не поверил своим ушам. Уж не думал, что такая девушка, как Марина, может уметь стрелять.
- Мой дядя любил поохотиться и, когда я была подростком, часто брал нас с отцом пострелять уток. Стреляла я неплохо, но убийство несчастных птиц энтузиазма у меня не вызывало. Дай-ка взгляну.
Сашка передал Марине ружьё, и та сразу же открыла его.
- Пустое, - сказала она. - Где-то там должны быть патроны.
Металлическая коробочка с патронами лежала в углу багажника. Я передал её Марине, и та сразу зарядила оружие.
- Если порох не намок, должно стрелять.
В свете самодельного факела, который мы уже успели обработать бензином, я смотрел на удивлённое лицо Петьки, наблюдавшего, как его пассия ловко управляется с ружьём.
Теперь идти было легче. У нас был бензин для факелов, было ружьё на случай непредвиденных обстоятельств, да и все как-то немного повеселели. Чем бы та светящаяся штука ни была - нам она не навредила.
Сашка пошёл первый, держа факел в руке; мы трое - за ним.
- А ты кем работаешь? - спросила меня Марина.
- Мучителем, - ответил я шуткой, которой обычно отвечал на этот вопрос.
- Ты депутат? - удивлённо спросила она.
- Не настолько сильно мучителем, - ответил я. - Всего лишь стоматолог.
Маринка засмеялась.
- Хорошая работа, наверное...
- В зубах ковыряться мало удовольствия. Лучше бы я, как Петька, был Анной Равгиловой, а он проводил дни, ковыряясь во ртах.
- Просил же не называть меня так, - буркнул Петька.
- Зато я буду знать, как тебя дразнить, - сказала Марина, на что Петька только фыркнул.
- А вообще, психиатром хотел быть, - продолжил я. - В медицинский поступал именно с такой целью. Но, как это в таком возрасте бывает, влюбился в одну девушку. А она выбрала стоматологию. Вот я за ней и последовал. Дурак был, с ней у нас всё равно ничего не сложилось. Она была первой красавицей универа, а я долго, до лет двадцати трёх, сохранял внешность прыщавого подростка. А после выпуска она уехала к себе в Луцк, и мы с ней ни разу не виделись. Не сглупи я тогда - ковырялся бы сейчас в мозгах, а не в зубах.
- Там ещё одна светящаяся штука! - крикнул Сашка, и мы все, как по команде, обернулись.
Над лесом действительно плыл ещё один шар. На этот раз выше.
- Не стреляй! - крикнул я Марине, заметив, как она прицеливается из ружья. - Мы не знаем, чего ждать от этих штуковин.
Закружилась голова. Показалось, что подкашиваются ноги, а силы покидают тело. Но продолжалось это недолго. Лишь пока светящаяся штуковина находилась над головой.
Она, кажется, нас даже не заметила. Поплыла над рекой в сторону города.
- Там ещё одна! - воскликнул Петька.
Эта уже была далеко от нас. Метров пятьсот. А вон ещё. И ещё. С каждым мигом светящихся точек становилось всё больше. Они будто появлялись из воздуха. Всё вокруг вспыхивало голубым. И все они, игнорируя нас, летели в сторону города.