Аннотация: 1715 год. Возвращающийся домой торговый корабль сталкивается с чем-то необъяснимым.
До сих пор не понимаю, что с нами тогда произошло и что за сила решила вторгнуться в наши жизни, но от мысли о том происшествии я и сейчас просыпаюсь ночами в холодном поту, пытаясь заставить пальцы перестать трястись.
После долгих размышлений я решил написать о том случае, передать знания потомкам: может, они смогут понять, что произошло тогда с нами. Все попытки говорить об этом с другими не увенчались успехом. Люди только насмехаются, мол, старый пьяница с поехавшей крышей рассказывает свои морские байки. Но это было! Я и сейчас, тридцать лет спустя, закрывая глаза, вижу все, словно это было вчера, а в свободное время рисую исполинскую медузу, висящую над морской гладью. Может, кто-то, кто будет после меня, сможет понять и объяснить другим эту историю и предостеречь людей от наших ошибок.
Тогда я был боцманом на торговом корабле "Северный ветер" под началом капитана Мэттью Карлинга. На дворе был 1715 год, мы везли груз сахара из Вест-Индии. До британских берегов оставалось пару дней хода, и мысленно мы все уже радовались, что нам удалось спокойно переплыть Тихий океан, не столкнувшись со штормом или пиратами.
В тот день (как сейчас помню - семнадцатое июля) была ясная погода, с небес улыбалось солнце, а попутный ветер гнал корабль домой. Плыть в такую погоду - одно удовольствие. Я стоял на передней палубе и, облокотившись о бочку, наблюдал за работой матросов. Двое из них сидели у борта и что-то обсуждали. Их разговор я услышал, но не понял, говорили они на неизвестном языке. Надо было придать этому больше значения, но тогда мне было плевать, и я только прикрикнул на них, чтоб не отлынивали и шли работать.
И в этот миг послышался радостный крик.
- Земля! Земля по правому борту!
Кричал юнга, самый молодой в нашей команде, и я решил, что парень шутит. Его звали Джим, если мне не изменяет память, и он был еще тем весельчаком. Все парни как одержимые посмотрели туда, куда показывал юнга, а я знал, что никакой земли здесь нет и быть не может. Её не было на картах, да и будь там остров - за столько плаваний мы не могли его не заметить.
- Земля! - крикнул один из матросов.
- Вон она! - присоединился к нему еще один голос.
Тогда я и понял, что это не шутка, и даже подумал: может, мы открыли новый остров. Это был совсем небольшой кусочек суши посреди бескрайнего океана, такой вполне мог затеряться в необозримых владениях Посейдона. Но тот островок выглядел красивым и богатым.
Песчаная отмель призывала к себе, за ней виднелась высокая трава и деревья, ветви которых сгибались чуть ли не до земли под весом огромных плодов. Вот только... Не знаю, что отозвалось во мне в тот миг, но земля показалась какой-то фальшивой, будто сделанной из бумаги.
Капитан Карлинг сразу же приказал бросить якорь и направить к острову шлюпку. Он-то наверняка надеялся, что этот клочок земли назовут его именем. Да и команда была рада: парням уже надоело есть жесткую солонину, а здесь - просто сокровищница для их желудков.
На воду спустили шлюпку и я, вместе с шестеркой матросов, поплыли посмотреть поближе, проверить, нет ли там какой опасности. Тогда, в качающейся на волнах лодке, мне показалось, что остров приближается к нам быстрее, чем мы к нему. Плыл ли он действительно нам навстречу - не представляю, только знать бы тогда что случится дальше - и я бы положил все силы чтобы уговорить капитана не бросать якорь.
Четверо из матросов усердно гребли, а еще двое восхищенно разговаривали, наверняка радовались возможности походить по твердой земле, но о чем они на самом деле тогда говорили, я не знаю до сих пор, ведь они вели беседу на том самом чужом и странноватом языке.
Как только лодка наткнулась на мель, я выпрыгнул из неё и огляделся. То, что увидели глаза, мне сразу не понравилось. Может, потому, что трава и листья на деревьях были какими-то тускловатыми, или оттого, что эти листья не шевелились от ветра, а может, потому, что здешний песок был необычным. Не знаю, чем именно не понравился мне остров, но что-то было не так в этом песке, впрочем, уже и не важно, но на какую-то секунду я испугался. Испугался настолько, что пришлось приложить недюжие усилия, чтобы не запаниковать.
Впрочем, не моя сила воли заставила меня забыть о перепуге, а матрос по имени Боб. Здоровенный мужик больше шести футов ростом, который при желании мог бы отправить в нокаут любого из нашей команды одним ударом, но при этом отличался спокойствием, немногословностью и взвешенностью, вдруг, громко крича, бросился в воду и поплыл обратно к кораблю.
А мы просто стояли разинув рты, не понимая, что происходит, смотрели ему вслед. Через пару минут все позабыли об инциденте с Бобом, ну не плыть же за ним в конце-то концов.
Джон, еще один матрос, подошел к дереву и попытался сорвать с него большой, сочный апельсин, но тот не хотел отрываться, будто намертво прирос к дереву. Тогда Джон достал нож и попытался срезать фрукт, но где там. Ветка изгибалась и казалась не очень твердой, только нож Джона не оставлял на ней ни малейшего следа, и даже попытка отрубить фрукт саблей не увенчалась успехом.
Да и сама кора деревьев была необычной на ощупь. Слишком гладкая. можно даже сказать скользкая. Тогда я попытался выстрелить в дерево из пистолета, но пуля, вместо того, чтобы войти в древесину или хотя бы оставить на ней какие-то отметины, просто отскочила. Все это напоминало огромный муляж, где ничто не было настоящим. Нос не ощущал запахов, уши не слышали шелест листьев, даже звук наших шагов по поверхности острова казался каким-то не таким. А еще птицы, точнее, их отсутствие. Над островами всегда парит множество птиц, они садятся на деревья, щипают плоды, опять взмывают в воздух, но здесь не было ни одного представителя семейства пернатых.
Тогда все об этом молчали, но каждый из нас чувствовал всей кожей как кто-то наблюдает за нами, со всех сторон одновременно. От этого ощущения мое тело покрывалось потом, а взгляд постоянно метался из стороны в сторону в попытках найти невидимого наблюдателя.
- Это морской дьявол, - сказал тогда мне один из матросов по имени Альфред.
- Или проклятие, - добавил второй.
Я никогда не придавал важности морским суевериям, но здесь не согласиться было невозможно. Если и не дьявол, то что-то такое, чего мы не понимаем, а значит, стоило как можно быстрее убраться с этого острова.
Мы сели в шлюпку и отправились обратно к кораблю. Дорога назад показалась мне длинной, матросы - здоровые, крепкие парни, выглядели так, будто несколько дней подряд без сна и еды носили тяжеленные ящики и еле гребли. Я и сам чувствовал утомление, больше всего хотелось упасть где попало и отдохнуть.
- Он исчез! - выкрикнул один из гребцов, когда мы почти подплыли к кораблю.
Оглянувшись, я увидел, что острова действительно нет. Там, где он находился, теперь был лишь блеск волн.
Поднявшись на корабль, я сразу же отправился к капитану и рассказал обо всем случившемся. Капитан Карлинг посмотрел на меня и сказал что-то в ответ на непонятном мне языке.
- Что вы сказали? - переспросил тогда я.
- Можете быть свободны, - ответил он, и сразу же вышел на мостик и приказал поднять паруса и как можно быстрее двигаться дальше, а я поднялся на палубу.
На корабле повисло странное, непривычное молчание. Все выглядели вялыми и неподвижными, как притравленные крысы. Не было криков, шуток парней друг над другом, разговоров, в ушах царил лишь плеск волн, а пройдя по палубе, можно было услышать скрип каждой доски под ногами.
Работа шла медленно, будто кто-то замедлил время. Даже флаги на мачтах и корме словно замерли. Что-то все еще наблюдало за нами. Из океана, с парусов, со штурвала. Будто бы все вокруг нас ожило и принялось вглядываться в каждого. Иногда я чувствовал, словно кто-то роется в моих мыслях, перебирает и сортирует все, что там находится, будто что-то ищет.
Морской дьявол.
Тогда мой разум был готов поверить в него.
Позже мы собрались в кают-компании на обед, но ни у кого не было аппетита, да и вообще все выглядели так, будто болели лихорадкой. Корабельный врач, мистер Джонсон, уже начал осматривать парней начав с Боба, но не находил даже малейших признаков болезни. За обедом я снова услышал тот самый неизвестный язык и решил спросить почему это команда так говорит.
- Это китайский, - тогда ответил мне кок.
Китайского мне никогда раньше слышать не приходилось.
- А почему все больше народа говорит на нем? - поинтересовался я.
- Сам не знаю, - кок пожал плечами. - Как-то слова сами соскальзывают с языка.
- Мы же никогда не плавали в Китай, где же вы могли выучить китайский? - я обвел взглядом кают-компанию, стараясь всмотреться в лицо каждого.
- Не представляю, - сказал один из матросов. - Такое впечатление, что мне он всегда был известен. И почему-то говорить на нем мне проще, чем на английском.
На его лице отразился сиюминутный испуг.
Тогда мне захотелось выспросить больше, но в этот момент в кают-компанию ворвался квартирмейстер. Выглядел он так, будто только что встретился с призраком - по его лицу скатывались огромные капли пота, руки тряслись, а взгляд сверкал безумием как у бешеной собаки.
- Наш груз, - забормотал он.
- Что с грузом? - тогда я подумал, что возможно кого-то из нашей команды подкупили пираты и он подсыпал в еду наркотики чтобы украсть груз.
- Он изменился! - закричал квартирмейстер. - Это не наш груз.
Я мгновенно вскочил со стула и метнулся в трюм, несколько матросов побежали за мной. Там царил полумрак, но и это не помешало разглядеть огромный ящик, занимавший почти все помещение. Мне был известен этот ящик. С полгода назад мы везли в таком порох в Вест-Индию, и у меня не было сомнений, что это тот самый ящик. Только что он здесь делает? Откуда ему тут было взяться?
Мной овладел страх, захотелось поручить заниматься этим кому-нибудь другому, но я все же прикоснулся к поверхности странного груза. На ощупь он был совсем как те деревья на острове - местами шершавый, а местами слишком уж гладкий. Виднелись гвозди, которыми он был заколочен, но они не чувствовались, словно были нарисованными. Хоть некоторые матросы уже пытались вскрыть его, мне сразу стало понятно: ящик так просто не откроется. Его, как и те ветки на острове, невозможно сломать.
Мы принесли с собой зло. Что-то пришло с острова на корабль и что делать дальше, никто не знал. Все боялись. Одни пытались сдерживать себя, другие же постоянно злились, ругались, впадали в панику. Некоторые даже предлагали самоубийственные идеи бросить судно и отправиться дальше на шлюпках.
Но самое странное началось спустя пару часов, ночью.
Уснуть я тогда не мог, просто лежал в офицерской каюте, слушал скрип корабельных досок, треск заведшегося где-то в них жучка, хлюпанье волн за бортом и резвый стук своего сердца. Тусклый свет висевшего в проходе фонаря едва освещал каюту, а тени рисовали на потолке причудливые картины.
Хотелось спать, но уснуть было страшно. Где-то совсем рядом находился тот дьявольский ящик, а то, что сидело внутри него, было трудно представить. Капитан решил поставить рядом с ним дежурных, но парни наотрез отказывались ночевать в трюм. Чтобы определить "счастливчиков", пришлось провести лотерею.
Я молча думал. Не об острове или ящике, а о том, почему часть команды внезапно заговорила на китайском. Ведь многие матросы и на родном-то еле два слова могли связать в кучу, а тут абсолютно чужой язык, причем было видно, что они говорят на нем без затруднений. Тот матрос, Майк, (кажется так его звали) сказал, что общаться на китайском ему проще, чем на английском. Почему?
Когда-то я пытался выучить язык индейцев Вест-Индии, и он давался мне с трудом, мне удалось запомнить лишь несколько простых фраз, которыми можно было объяснится в случае чего. А тут люди учат китайский, словно им в голову его закладывает какая-то сила.
В голову пришла внезапная мысль - а если во всем виноваты китайцы? Мало ли что там у них есть. Наркотики, еще что-то. Сейчас парни говорят на их языке, через время начнут считать себя китайскими подданными...
Впрочем, то, что происходило больше всего походило на действие наркотика. Может, вместе с грузом нам на корабль доставили еще что-то, это что-то развеялось в воздухе и заставило нас видеть то, чего на самом деле нет? Или припасы, которыми мы закупались в одном из портов на островах. От мяса некоторых рыб, я это точно знал, могли наступить галлюцинации и отравления. А чем дышит флора и фауна Вест-Индии, мне было неизвестно.
Всматриваясь в тени на потолке, я внезапно заметил что среди них что-то появилось. Фигура, похожая на человеческую, но размытая. Краешком глаза я видел хозяина тени - темную фигуру в проходе, но что-то будто шептало мне на ухо, что поворачиваться не стоит. До сих пор иногда, когда бываю один, переживаю те ощущения: каждая мышца сжимается, становится тяжело дышать, словно легкие отказались работать, по лицу стекает пот, но рука не в состоянии подняться и вытереть его, пальцы намертво впиваются в ткань гамака. А где-то рядом бродит нечто. Это не человек - хоть я и не видел его, но сразу это понял. От него тянуло каким-то могильным холодом, а его взгляд изучал меня. Не сверху - изнутри.
Его шаги не были слышны, но я ощутил, как он приближается ко мне, прикасается к моему лбу чем-то холодным и скользким - и моя память начинает мешаться. Картины воспоминаний резко сменялись: то детство, то юношеские годы, то взрослая жизнь. Он читал мои воспоминания как открытую книгу, перелистывал её то вперед, то назад, заставлял вспоминать даже то, что давным-давно забылось.
А потом я резко провалился во тьму.
Когда я проснулся, был уже день и сразу же стало понятно - никакого сна не было. После сна всегда ощущаешь, что поспал, что прошло какое-то время, даже если не было сновидений. А тогда ощущения были такие, будто кто-то вырезал несколько часов из моей жизни. Да и утомленность вместе с желанием уснуть никуда не делись.
Передо мной стоял матрос по имени Ричард - худой и долговязый парень, чем-то похожий на веревку. Он выглядел растерянным и переминался с ноги на ногу, как будто ему не терпелось пойти на свидание с гальюном.
- Вы проснулись? - спросил он испуганным тоном.
- Что произошло? - ответил вопросом на вопрос я.
- Половина команды исчезла, в том числе и капитан. Никто не знает куда, - пробормотал он. - Остальные отключились. Корабль какое-то время дрейфовал!
Поначалу его слова показались мне каким-то бредом. Куда могла исчезнуть половина команды? Ну не за борт же они попрыгали посреди океана. Но потом резко нахлынули воспоминания о вчерашнем дне, о таинственном острове, не менее странном грузе в трюме, ночном видении, и до меня дошло: это все-таки правда.
- Первый помощник на месте? - спросил я.
- Да, он в капитанской каюте.
Льюис Петерсон - первый помощник - мне никогда не нравился. Он был слишком уж вспыльчив, как для его должности. Рядом со спокойным капитаном он еще держал себя в руках, но сам по себе был явно не тем человеком, которого хотелось бы видеть своим начальником.
Я поднялся на палубу, которая была необычно тихой. Никто не работал, паруса были спущены, якорь брошен. Двое матросов, которых я встретил по дороге, всерьез обговаривали бегство с корабля. Они говорили тихо, растягивая слова, будто болели простудой.
- Тут недалеко остров, надо спустить шлюпки и бежать, - сказал один из них.
- На корабле дьявол, - отозвался второй.
Может, они были и правы. Как бы я тогда ни пытался держать себя в руках, понимал, что это временно. Что вскоре и меня ждет неминуемый срыв.
Льюис Петерсон, невысокий, широкоплечий мужчина с пышными рыжими усами, ждал меня в капитанской каюте. Как ни странно, он выглядел спокойным - молча стоял и разглядывал прицепленную к стене карту.
- Проходи, - тогда сказал он, повернувшись ко мне. - Есть догадки, куда могли исчезнуть наши люди?
- Не знаю. Но ночью я видел какую-то странную тень, а потом резко отключился, словно меня по голове веслом огрели.
- Ты с шестью парнями плавал на остров, - сказал он, сделав шаг ко мне, а его лицо мгновенно стало другим. Спокойствие сменилось озлобленной гримасой, а в глазах запылал огонь. Тогда он показался мне демоном в человеческом обличье и я невольно попятился назад.
- Из вас семерых на корабле остался только ты. Где остальные? - Петерсон потянулся к висевшему на поясе пистолету, а я испугался еще больше, чем там, на острове. Ведь он и в самом деле мог выстрелить.
- Не знаю.
Мой ответ явно не порадовал первого помощника. Он подошел еще ближе и уперся стволом пистолета в мой живот. Из его рта тянуло спиртным, как от какого-нибудь бездомного. Я даже закрыл глаза и понадеялся, что умру сразу и без мучений.
- Вот как мы сделаем. Все, кто остался, покинут корабль. Тут недалеко есть остров, на шлюпках доплыть сможем. А ты останешься здесь. Мы запрем тебя в трюме, вместе с этой штукой, - Петерсон измерил его взглядом, а потом крикнул: - Парни! Уведите его! И заприте так, чтоб не выбрался.
Двое матросов ухватили меня под руки и потащили в трюм. Сопротивляться не было сил, да и ребята отличались куда более крупным телосложением, чем мое. Меня затолкали в трюм и сразу же закрыли его.
- Постой, - сказал один из матросов, приоткрыл скрипучую дверь и бросил мне пистолет. - одна пуля. Думаю, вы найдете ей применение, - сказал он.
Дверь снова закрылась, как тогда показалось, навсегда. Послышался скрип засова, а за ним стук молотка. Они заколачивали проход. Петерсон все-таки был уродом. Полнейшим уродом. Хоть после того случая мы не встречались, да и он был порядком старше меня, наверняка уже сгнил в могиле, но мне до сих пор хочется начистить ему морду. Надеюсь, мы с ним встретимся в аду, когда придет мой черед умирать.
Тогда мне не хотелось пытаться проломить доски или кричать парням. На первое не хватило бы сил, а касаемо второго - приказ есть приказ, матросы его не ослушались бы. И так спасибо, что пистолет дали. Да и улыбнись мне удача, выберись я из трюма - что дальше? Пустой корабль, управлять им в одиночку невозможно, а Петерсон уж точно позаботился о том, чтобы шлюпок не осталось. Не было сил даже думать, все, чего хотелось - улечься на пол и отдохнуть.
Здесь было совсем темно, хоть глаз выколи, не было еды, зато наощупь мне повезло найти бочку с пресной водой. Наверняка ребята пожалели меня и оставили её здесь.
С палубы слышались голоса - оставшиеся члены команды спускали шлюпки на воду, переносили в них припасы и отплывали с корабля. Но в тот момент мне было на все плевать, я облокотился о бочку с водой и почти сразу же уснул.
Проснувшись я сразу же запаниковал. Когда меня сюда запирали, все казалось размытым, нереалистичным, но после сна на меня нахлынул весь ужас ситуации.
Вокруг бесчисленные мили океана, провизии нет, только бочка с водой, вокруг темнота. Вскочив на ноги, я принялся долбить кулаками в стену, сбивая пальцы до крови, пока не понял, что это бесполезно. Судно пустое. В лучшем случае можно было надеяться, что проплывающий мимо корабль заметит "Северный ветер" и меня спасут. Такой исход выглядел идеальным, даже если бы меня нашли пираты. Но, скорее всего, я умру здесь от голода.
В голову лезли мысли о пистолете, который найти в темноте казалось непосильной задачей, но кончать с собой я, к счастью, оказался не готов. Легкая качка и монотонный плеск волн за бортом сводили с ума, а где-то рядом был тот самый ящик, и казалось, что он постоянно смотрит на меня тысячей глаз, слушает и нюхает. Иногда мне даже слышались звуки, похожие на чье-то дыхание, но дышал ли груз в самом деле, или же это был шум океана, я не знаю до сих пор.
Нет смысла описывать дальнейшие несколько дней моего пребывания в трюме. Ничего не менялось. О том, что наступал день я узнавал по маленькому просвету между досками, через который проникал маленький лучик солнечного света, ужасно хотелось есть, мысли становились все более вялыми. По ночам становилось очень холодно, благо, отыскались несколько шкур, которыми можно было укрыться. Нашелся и пистолет, но во мне еще брезжила надежда, что дрейфующий корабль кто-то да обнаружит или хотя бы начнется шторм,"Северный ветер" найдет на риф, и мне посчастливиться погибнуть не от собственной руки.
Со временем до меня дошло, что пропали те члены экипажа, которые заговорили на китайском, но куда они пропали, что их уничтожило без следа (а что они погибли, у меня не было ни малейших сомнений), я не представлял.
Скорее всего, то, что убило их, находилось в этом странном ящике, плохо маскирующемся под наш давний груз, но очевидно, пока я не заговорил по-китайски, ему было на меня плевать.
И вот, когда голод прекратил чувствоваться, но вместо него пришло бессилие, а черная дыра дула пистолета почти соблазнила меня на греховный поступок, ящик засветился.
Свет был резким и ярким, я на минуту потерял зрение, внезапно стало тепло и пришла внезапная мысль, что ко мне пришла смерть. Но это была не она. Когда зрение пришло в норму, ящика уже не было, а по стенке трюма плыло большое синеватое пятно. Оно приблизилось к заколоченной двери - и та рассыпалась в щепки.
Поначалу я подумал, что у меня начались галлюцинации. Прямо передо мной стояли те, кто исчез. Капитан Карлинг, кок Дженкинс, матросы, наш юнга, всего их было пятнадцать или шестнадцать человек, и все они в единый миг рухнули на пол.
- Где вы были? - слова еле рождались в моей глотке.
- Они... Они из другого мира, - прошептал один из матросов и показал пальцем вверх.
- Вирус, так нам сказали, - добавил второй, Боб, тот самый, который вплавь убегал с острова. - Вирус - это...
- Информация, - теперь уже говорил капитан Карлинг. - Я запомнил это слово. Чужая информация проникла в наш мир. Она проникала в нас, маскировалась под привычные знания. Китайский язык.
- Они прилетели со звезд, - бормотал кок. - Им надо было отловить чужую информацию. Она была опасной для людей. Со временем она проявлялась бы в другой форме. Страшной, ужасной для нас всех. Это болезнь. Она несла знания, которые еще рано иметь человечеству.
- Наши мозги вычистили от чужой информации, - продолжил уже капитан. - Тот остров... Он был чем-то наподобие врачебного пункта из другого мира. Он нашел вирус, переместил нас в карантин и вылечил нас.
Все они говорили одно и то же - каким-то образом на корабль проникла болезнь со звезд, маскирующийся под китайский язык, но та штука, что оказалась на корабле, избавила их от напасти. В то, что что-то могло прилететь со звезд, я, конечно же, не верил, но каждый из парней говорил, что побывал в месте, где высоченные дома растут прямо из облаков, где в небе светят сразу три солнца, где деревья могут ходить, звери говорить, а живущие там люди имеют по десять футов роста, похожи на рыб, не делятся на мужчин и женщин и способны отращивать себе жабры.
А выйдя на палубу, я увидел что-то похожее на гигантскую светящуюся медузу, парящую над океаном в миле от нас. Она словно удостоверялась, что с нами все в порядке, а когда мы подняли паруса, взлетела в небо и исчезла среди пылающих в небесах гроздьев звезд.
Через пару дней мы прибыли в порт и, конечно же, никто не поверил в нашу историю. Со временем все начало забываться, но я боялся плавать в море и нашел работу на суше.
Интересно, чем была та штука, которая проникла в наш разум? Чего она хотела? И была ли она вообще? До сих пор не понимаю. И могу ли понять? Черт его знает.
Может, когда-то наши потомки смогут понять? Ведь юнга передал мне слова десятифутового человека. Тот сказал ему, что придет время, и человек будет бороздить небо, как сейчас бороздит океан, что когда-то люди смогут отправиться к звездам, а там ждут человечество в гости.
Как-то я нарисовал и наш корабль, и летающую исполинскую медузу, и странный груз в трюме, и себя, умирающего от голода рядом с ним. Может, когда-то это будет иметь ценность для потомков.
Беспокоило меня только одно. До того случая я совершенно не умел рисовать, а через пару лет после того случая понял, что время от времени не могу вспомнить что я делал вчера. Иногда мне кажется, что кто-то другой смотрит моими глазами, говорит моим ртом и ходит моими ногами.
Временами мое сознание проваливается куда-то глубоко, будто в пучину океана. Вот как сейчас. На... Начинают дрожать руки... Мысли путаются. Я уже и сам не знаю чего хотел. Желания в голове становятся все более странными, непонятными, противоестественными.
Что-то шепчет изнутри меня. Слова. Какие странные слова!
Вы все - недовид, который существует лишь для того, чтобы стать нашим носителем! Ваше положение на краю вселенной очень выгодно для нас!
Человечество будет нашим!