Аннотация: Чего желать тому, у кого есть все? Только одного - бессмертия. Но таким даром не может одарить никто. Никто, кроме Пространства Тени, пройдя через которое можно получить вечную жизнь. Но не слишком велика ли цена за такой подарок?
Граф Джованни Ди Феррини, главнокомандующий королевской армии Барнильи отступал, а тварь все нападала. Три клинка этого жуткого чудовища вертелись с такой скоростью, что за их лезвиями не смог бы уследить даже самый искусный и тренированный воин. Джованни и был одним из лучших воинов королевства, главнокомандующим многотысячной королевской армии, убившим собственноручно стольких врагов короны, что и сам уже не помнил их всех. Ему не раз приходилось сражаться как один на один, так и против нескольких противников. Там, в его мире, ему казалось, что нет того, кто мог бы противостоять его острому, словно бритва, лезвию. Но к схватке с существом, у которого было три руки, каждая из которых заканчивалась тонким и безжалостным клинком, он оказался не готов. Третий меч то и дело преподносил Джованни все новые и новые сюрпризы.
Существо атаковало рубящим ударом справа, и Джованни выставил круглый щит с изображением геральдического тюльпана - символа своего рода, отбивая удар. Режущий выпад слева - и граф уклонился, сделав шаг в сторону. Если бы это был человек - Джованни нанес бы ему в живот колющий удар, после которого тот если бы и выжил, то точно не смог бы продолжить бой. Но у этой твари, которая словно пришла из самых жутких кошмаров, было три руки, поэтому она с легкостью парировала выпад Джованни и продолжила атаковать, с каждым ударом вынуждая Ди Феррини пятиться назад.
Само это существо напоминало огромного, в человеческий рост, червя. Его бурая кожа постоянно пульсировала, будто оно ей дышало. Да так, наверное, и было, ведь у твари не существовало ни рта, ни глаз, ни каких бы то ни было других признаков лица. При этом оно издавало громкий чавкающий звук, который выводил Джованни из психического равновесия. Огромный червь, нижняя часть которого служила ему опорой и средством передвижения, а верхняя была поднята и выполняла функцию боевого механизма. Три неимоверно тонких руки, каждая из которых заканчивалась лезвием, словно не имели внутри костей. Они изгибались в любом месте и в любую сторону, позволяя существу наносить удары из самых неожиданных направлений.
Порождение этого мира, который во всем отличался от привычного для Джованни. Порождение Пространства Теней.
Существо провело быструю атаку, которую Ди Феррини еле смог отразить с помощью щита. Джованни крутанулся, деля ложный замах, но в последний перед ударом момент упал на колени, пытаясь поразить своей изогнутой саблей нижнюю часть тела этого урода.
Но существо предугадывало действия Джованни, знало их наперед, словно часть его находилась на несколько мгновений в будущем. Оно причудливо изогнуло среднюю руку, направляя лезвие вертикально вниз, отбивая удар Ди Феррини, а двумя оставшимися конечностями нанесло рубящий удар сверху.
Джованни еле успел подставить щит, вскочил на ноги, снова попятился назад, все дальше и дальше от своей цели.
Отпрыгнув в сторону, уходя от еще одного выпада твари, граф поскользнулся и едва не упал в бездонную пропасть с каменного моста. Едва он смог восстановить равновесие, как на него снова обрушился град ударов трехрукого монстра. Закрываясь щитом и уже даже не думая контратаковать, Ди Феррини опять отступал. Шаг, и еще шаг назад. Он не знал, как справиться с тварью, и уже успел пожалеть, что пришел сюда. Но выйти в свой мир он мог, только двигаясь вперед, к колодцу Тени - единственному выходу отсюда. По словам Безликого чародея, колодец мог сделать Джованни бессмертным. Но чтобы добраться до колодца, нужно было пройти через Пространство Теней, выполнить испытание, одним из которых - испытанием силы, и было сражение с этой трехрукой тварью.
Закрываясь щитом от молниеносных атак монстра, Джованни мысленно ругал Безликого. Но чародей был не виноват. Он только направлял тех, кто к нему приходил.
А Ди Феррини четко знал, чего он хочет, и сам пришел к магу за советом и указанием пути к его единственной цели.
Там, в своем мире, в королевстве Барнилья, у Джованни было все. Слава, власть, деньги, женщины, вино. Главнокомандующий армии мог в любой момент прийти к самому королю, и монарх не мог его не принять. С ним советовался и король, и кардиналы, и главы купеческой гильдии. При желании он мог даже совершить переворот в стране и сам занять трон. За ним пошла бы армия и много кто из простых жителей. Но Джованни это было попросту не нужно, да и сам король Чезаре Бергамо прекрасно это понимал и старался всеми возможностями потакать желаниям Ди Феррини.
После войны с соседней Лиринией и победы над ней Джованни стал одним из самых влиятельных людей в Барнилье, возможно, даже самым влиятельным. В главном сражении той войны он ради отвлекающего маневра пожертвовал несколькими десятками тысяч жизней воинов, отправив их на бой против превосходящей в три раза количеством армии врага. А сам с небольшим отрядом проник во дворец лиринийского короля, убил монарха вместе с семьей и ближайшим его окружением и таким образом одержал победу в войне.
Но он понимал, что жизнь его не вечна. Рано или поздно, от вражеского клинка или от старости, от болезни или от рук предателя ему предстоит покинуть мир, навсегда слиться с пустотой и быть забытым, потерянным в анналах истории. Ему не хватало всего лишь одного - бессмертия. Ведь сколько сможет сделать он, кем сможет стать, какую власть и силу обрести, будучи бессмертным. А без него, кем бы Джованни ни стал и каких высот ни достиг, его ждало лишь одно - забытье. Красная двухголовая ящерица - воплощение смерти в верованиях его народа преследовала графа. Ди Феррини казалось, что она смотрит на него, когда он ест, когда спит, когда развлекается, когда он один и когда в компании. Она пряталась, наблюдала, ждала, чтобы, когда придет время, забрать его жизнь. Эта красная ящерица, именуемая Дизенис, была единственным, чего Джованни боялся.
Никто не знал, откуда взялся первый Безликий. Никто не подозревал об их истинных мотивах, о том, какой силой они обладают и на что способны. Маги жили по каким-то своим законам, никогда не вмешиваясь в бытие обычных людей. Раньше их можно было встретить и в городах, и в небольших поселках, в лесах и посреди гор. Они встречались как по одиночку, так и группами до девяти человек. Люди в балахонах темно-бордового цвета. И без лиц. Под капюшоном проглядывалось только облачко постоянно движущегося серого дыма. Никто не знал, было ли под этим облачком лицо или же маги полностью состояли из этого дыма. При попытке поймать мага он исчезал, наверное, перемещался куда-то, оставляя после себя только темный бархатный балахон. У них не было ни лиц, ни имен. Все как один и один как все. Безликие и безымянные. Возможно, они на самом деле были одним существом с множеством тел. Никто не знал, ни кто они, ни зачем живут, ни каким богам поклоняются.
Известно было только то, что Безликим мог стать любой ребенок мужского пола в возрасте до четырех лет, пяти месяцев и двадцати трех дней. Почему только мужского пола и только до этого возраста, знали лишь сами Безликие. Но чародеи не похищали детей, делая из них себе подобных. Всегда были бедняки, которые не могли прокормить собственное чадо, предпочитая отдать его Безликим, чем позволить умереть с голоду.
Чародей брал ребенка на руки, шептал какие-то неразборчивые слова, потом делал плавное диагональное движение рукой, скрытой толстой перчаткой, в направлении родителей и говорил голосом, который отражался от стен, превращаясь в громкое эхо:
- Пусть этот ребенок послужит Тени, взамен будет даровано могущество ему. Имя и лицо его навсегда останутся здесь, дитя же это отныне и навсегда будет именоваться Безликим вершителем Тени. Именем теней, видимых и невидимых, пребывающих одновременно всюду и нигде, среди живых и среди мертвых, в небесах и на земле, благодарю вас за этого ребенка.
Безликий уходил с ребенком на руках, а семья на следующий день обязательно находила кошелек с золотом, а бывало, что и с драгоценными камнями.
Некоторые люди даже специально рожали детей с целью отдать их чародеям за вознаграждение. Беременные женщины могли обратиться к Безликим, чтоб те сделали так, что родится обязательно мальчик. И маги в таких просьбах никогда не отказывали.
Но никто и никогда не видел ребенка-Безликого. То ли их сразу превращали во взрослых, то ли где-то существовало место, где дети вдали от людских глаз проходили обучение, становясь чародеями. Об этом не ведал никто.
Только в городе и его окрестностях никто уже давно не видел Безликих. Они словно затаились, чего-то ожидали.
До графа Ди Феррини стали доходить слухи, что одного из обезличенных магов часто видели в горах, недалеко от стольного града. И он собрался в путь на поиски чародея, понимая, что если кто и может помочь ему убежать от смерти, то только маг.
Одевшись в кольчугу, взяв оружие и припасы еды, усевшись на коня, он покинул свою обитель.
Но за три или четыре недели в горах и прилегающем к ним лесу, окончательно потеряв счет времени, Джованни так и не нашел чародея.
С утомленным видом, пешком, так как лошадь при входе в горную местность ему пришлось оставить, Ди Феррини возвращался в город. В листве деревьев шуршал ветер, но Джованни казалось, что это тысячелетние дубы, могучие ели и пятнистые березки смеются над ним. Даже трава при его шагах и белые цветки, поросшие по лесу, казалось, усмехаются над его неудачей.
Смеркалось, и в небе уже взошла луна. Далекая и холодная, она словно наблюдала за графом. Ночь обещала быть ясной, но все же Джованни нужно было остановиться на ночлег ради экономии сил. Иначе его тело предаст его, он упадет и будет не в состоянии что-то предпринять, останется ждать, лежа на траве, пока его найдет какой-нибудь хищник.
Сквозь кроны деревьев, ровные, словно выточенные острым лезвием из света, пробивались последние для этого дня солнечные лучи, в которых купалась мошкара. Пение дневных птиц стихало, уступая место зловещим и будоражащим вскрикам ночных. Почесав уже порядочно отросшую бороду, Ди Феррини оглянулся по сторонам в поисках места для ночлега. И увидел сидевшего на одном из поваленных деревьев жатара. Человекоподобное существо где-то в метр ростом с короткой зелёной шерсткой, усевшееся свесив ноги на стволе упавшего дерева, что-то насвистывало про себя. Больше всего эти существа напоминали обезьян, которые иногда сопровождали заезжих в Барнилью заморских купцов.
Человеком или хотя бы приближенным к нему видом жатара, конечно же, назвать было невозможно. Они жили в лесу, питались травой и корой деревьев, не имели каких-либо признаков цивилизации. Но животными они тоже не были, ведь эти существа умели говорить. Речь, правда, их была весьма странной. О себе они говорили только во втором лице, взгляд их при этом всегда был направлен вниз, как у провинившегося ребенка, ждущего своего наказания. О собеседнике же эти зеленошерстые создания глаголили только в лице третьем, смотря при этом всегда в лицо собеседника. Но при этом жатарам никогда не нужно было представляться. Они всегда каким-то магическим образом знали имя того, с кем разговаривали.
Жатары были существами весьма пугливыми. В девяти из десяти случаев при виде человека они убегали прочь. И Джованни в надежде на это двинулся по направлению к жатару. Ему нужно было упавшее дерево, чтоб развести костер, ведь ночи здесь были довольно холодными, да и хищные животные не посмели бы напасть, испугавшись пламени.
Но зелёный карлик не спешил убегать. Он сидел, немного изогнув спину, и все так же насвистывал что-то себе под нос.
- Эй, жатар, - окликнул существо Джованни, присаживаясь рядом с ним на ствол поваленного дерева. - Не уступишь это место мне для ночлега?
Но зелёный карлик не обратил на эти слова ни малейшего внимания. Он все так же сидел, устремив взгляд в гущу леса. Его большие губы цвета молодой травы были сложены в трубочку и что-то посвистывали, а маленькая когтистая лапка хлопала по колену в такт незатейливой мелодии.
- Жатар! - уже громче и с более строгим тоном проговорил Ди Феррини, демонстрируя существу позолоченный эфес своей покоящейся в ножнах на поясе сабли.
- Дон Джованни ищет Безликого? - отозвался жатар, прекратив насвистывание и окинув Ди Феррини взглядом двух черных, похожих на нашитые на зеленую шерстистую мордочку, глаз. Голос жатара был неприятный на слух, стрекочущий, чем-то напоминающий кваканье лягушки.
- Ты знаешь про Безликого? - Джованни удивился, убрав руку с сабли, уставился на карлика.
- Ты отведешь дона Джованни к Безликому, - прострекотал жатар, резко вскочив с дерева и уставив взгляд под ноги.
Позвав жестом за собой Ди Феррини, зеленый карлик маленькими, но необычайно быстрыми шажками, подпрыгивая на ходу, побежал через лес. Бежать Ди Феррини было трудно. Несмотря на то, что он был хорошо развитым физически человеком, усталость от блуждания по горам, а также тяжесть от кольчуги, металлических поножей, наручей, щита, висящего за спиной, давали о себе знать. Жатар при своем маленьком росте и коротеньких ножках бежал вдвое быстрее его. Пытаясь не отстать от юркого и почти незаметного на фоне зелёной листвы карлика, Джованни зацепился то ли за сухую ветку, то ли за камень и упал лицом во влажный лесной мох. Придя в себя и подняв голову, он увидел, что жатар ждет его, подпрыгивая на месте и что-то бубня про себя.
Решив, что раз это существо его ждет, то для него тоже важно отвести его к Безликому, Джованни больше не бежал. Он шел быстрым шагом, периодически замечая впереди мелькание Жатара.
Зеленый карлик дождался Ди Феррини на небольшой полянке, посреди которой высился массивный, в полтора человеческих роста камень.
Приблизившись, Джованни увидел, что камень этот не совсем обычный. Точнее не сам камень, а тень, черным пластом лежащая на нем. Во-первых, она была темнее любой из теней, которые приходилось видеть Ди Феррини. Почти полностью черная, словно некая жидкость цвета угля и смолы. Во-вторых, эту тень ничего не отбрасывало. Солнце почти зашло, и теней вокруг почти не было. Но эта тень не собиралась исчезать, она будто жила своей, независимой от остального мира, жизнью. Тень, не боящаяся света. Тень, способная существовать во тьме.
- Дон Джованни пойдет за мной, - подпрыгивая на месте, прострекотал жатар и вошел в тень. Просто исчез, будто слился с ней.
Конечно, Ди Феррини боялся. Он бы не испугался, даже если сейчас из леса вышла бы сотня воинов с целью убить его. Но неизвестность, которую несла эта необычная тень, пугала. На секунду Джованни замешкался. Но отступить он не мог. Там, за этой тенью его могло ждать его самое сокровенное желание - бессмертие.
Зажмурив глаза, он шагнул в тень.
Перехода Ди Феррини не почувствовал. А открыв глаза, увидел, что находится в круглой пещере. Ни свечей, ни ламп, ни каких-либо других источников света здесь не было, но тем не менее в пещере было светло.
Джованни стоял на отшлифованном до блеска каменном полу, в котором он видел искаженное собственное отражение. Свое отражение Ди Феррини не любил, ни в нормальном, ни в искаженном виде. Он поднял голову, осмотрел гладкие, то тут, то там украшенные драгоценными камнями стены, явно созданные рукотворно или магически. Но драгоценных камней у него и самого было предостаточно. А вот то, чего он на самом деле хотел, мог, по его мнению, дать только тот, кто стоял в центре пещеры.
Человеческая фигура в балахоне цвета бургунди, повернутая к Джованни спиной, возвышалась в центре пещеры. Без малейшего движения, словно это был не человек, а статуя. Хотя можно ли назвать людьми Безликих? Рядом на полу сидел жатар и грыз какой-то фрукт, при этом жутко причмокивая. Считалось, что это существо невозможно приручить. Слишком уж они свободолюбивы и трусливы. Но кто знает, каково могущество Безликих? Где оно начиналось и где заканчивалось? Возможно, чародей мог сейчас хлопнуть в ладоши и Джованни бы исчез, словно его никогда не существовало. А может, он так же мог отправить в забытье и весь мир.
- Ты искал меня, - сказал Безликий не оборачиваясь. Его голос отразился от стен пещеры, превратился в тысячи эхо, сливающихся в монотонный гул, который тяжелым прессом ударил по ушам Джованни.
- Да, я искал тебя, чародей, - ответил Ди Феррини. Его собственный голос звучал здесь приглушенно, тихо, едва слышно. Безликий словно хотел показать, что кто бы ни вошел в эту пещеру, будь то простой селянин, слуга или же сам король - все они здесь равны и должны склониться перед магом.
Приложив средний и указательный палец к челу в жесте добрых намерений, Джованни поклонился. Только король до сих пор видел его поклон. А теперь еще и этот чародей. Хотя Безликий и стоял спиной к Ди Феррини, но тот ощущал на себе его взгляд. Взгляд будто отовсюду, словно каждый драгоценный камешек в стенах этой пещеры был глазом, направленным сейчас на него.
- Я не могу тебе дать того, что ты хочешь, Джованни Ди Феррини, - промолвил маг, оборачиваясь. Облачко дыма вместо его лица то засвечивалось бледным свечением, то снова гасло. - Видишь ли, даже я сам не бессмертен, и Тень в скором будущем ждет меня в своих чертогах.
Джованни не знал, что сказать. Он не мог ничего предложить чародею, ведь у того было все. Он растерялся, захотел развернуться и уйти. Еще раз все переосмыслить. Но Безликий монотонным отражающимся от стен пещеры голосом промолвил:
- Но ты сам можешь взять то, что хочешь. Дать то, что тебе нужно, не может никто из ныне живущих. Это может подарить только Тень. Но взамен ты должен доказать ей, что достоин этого.
- Как мне это сделать, Безликий? - Джованни всмотрелся в дымное облачко, пытаясь найти в нем признаки лица, но не нашел. Их просто не существовало.
- Только если ты пройдёшь Пространством Тени к её колодцу и войдёшь в него, Тень выполнит то, чего ты больше всего хочешь, - голос чародея мешал мысли Ди Феррини. От него по спине пробегали мурашки, и казалось, что голова вот-вот распадется на части. Но Джованни терпел.
- Ты отведешь меня в Пространство Тени?
- Я не могу этого сделать, - Безликий обошел вокруг Ди Феррини медленным шагом, словно осматривая его со всех сторон. - Только ты сам можешь туда войти. Без посторонней помощи. В Пространстве Тени тебя будут ждать три испытания. Испытание силы, испытание воли и испытание духа. Только если ты пройдёшь их, Тень даст то, что тебе причитается.
- Как мне это сделать?
- Ты должен провести ритуал. А для ритуала нужна жертва того, кто дорог тебе, - ответил Безликий.
Слова чародея ничуть не взволновали Джованни. Ради своей цели он мог пожертвовать всем. Да и не было у него по-настоящему дорогих людей. Родители давно умерли. Братьев и сестер у него не было. А наложниц, которые у него менялись с завидной частотой, он не даже не знал по именам. Был только его эсквайр Нерил. Верный оруженосец, который всегда сопровождал Ди Феррини в любых походах и всегда был рядом, когда это требовалось. Он и должен был стать жертвой. Пропускным билетом в Пространство Теней.
- Ступай и приведи сюда того, кто тебе дорог, - сказал чародей и исчез. Просто пропал, как будто его никогда и не было. Стены пещеры начали расплываться, будто по ним шли морские волны. Пространство пещеры увеличивалось, сужалось и снова увеличивалось. По стенам мелькали замысловатые узоры самых причудливых форм и цветов. То становилось светло настолько, что Джованни зажмуривал глаза, то все погружалось в чернейший из всех возможных мрак.
Но Ди Феррини это уже не пугало. У него появилась цель. Он знал, что может стать бессмертным. Вечно ходить по земле, прожить дольше королей и слуг, рыцарей и кардиналов, богачей и бедняков. На секунду Джованни одолели сомнения. Что, если Безликий его обманул? Возможно, им было присуще какое-то чувство юмора? Возможно, чародей хотел посмеяться над ним, главнокомандующим королевской армии? Но Ди Феррини сразу же откинул эти сомнения. Где-то на уровне чувств и интуиции он знал, что маг сказал правду.
Пещера исчезла, а Джованни опять находился на той же поляне. Камня с чернейше-черной тенью тоже не было. На его месте сидел жатар и все еще громко причмокивая, не обращая никакого внимания на мир вокруг, поглощал еду.
Восходило солнце. За то время, пока Ди Феррини пробыл в пещере, прошла ночь. А может, и несколько суток. Хотя Джованни был уверен, что говорил с Безликим всего несколько минут, время внутри той пещеры явно шло по-другому, чем время всего остального мира.
Граф не стал отдыхать, хотя его тело было уже сильно измучено. Он огляделся вокруг, определив направление к городу, и пошел вперед.
Через двое суток он уже находился в столице. Было раннее утро, из приземистых деревянных домишек выходили первые земледельцы, кузнецы, плотники. Где-то лаяли собаки, во весь голос кукарекал петух. Вдали над домами виднелся белесый пар, исходивший из трубы пекарни. Небо затянуло низкими серыми тучами, и первые капли дождя коснулись лица Джованни. Но он не обращал на это ни малейшего внимания. Его мысли сейчас занимало только то, что нужно взять Нерила и вернуться обратно к чародею.
Несмотря на отросшую бороду, измученное лицо и неприбранность, некоторые горожане узнавали Ди Феррини и, прижимая указательный и средний палец к челу, слегка кивали головой в знак приветствия. На углу улицы обосновывался неумелый бард, готовый весь день играть на лютне и орать, клянча монетки у прохожих, свои бездарные песни. Прислонившись к одной из хижин и надвинув на глаза самодельный головной убор, дремал бездомный. Еле волочащий ноги пьяница, возвращающийся с ночного веселья в таверне, чуть не столкнулся с Джованни. Но тот не обращал на окружающих никакого внимания, он просто шел, не замечая ничего вокруг, даже собственной усталости. Безликий дал ему шанс, которым Ди Ферини не мог не воспользоваться. Для него, кроме цели, не существовало ничего. Ни пьяницы с опухшим лицом, ни собачьего лая, ни вони, доносившейся непонятно откуда, ни его собственной неприбранности. Только он и бессмертие. Бессмертие и он.
В свое имение Джованни не заходил. Он сразу пошел в двухэтажный каменный дом в центре города, где жил его эсквайр с женой, постучал в его дверь и велел собираться в путь, не называя причины. Жена и шестилетний сын Нерила недобрым взглядом смотрели на Ди Феррини. И у них были на то причины. Остаться без главы семейства они, конечно же, не желали. Но в свое время Джованни пожертвовал тысячами жизней во имя короля и считал, что имеет полное право загубить еще одну в личных целях.
Нерил был не просто оруженосцем. Он всегда мог развеселить Ди Ферини смешной историей, поднять его боевой дух, придать уверенности в себе. Он был тем, кого Джованни все-таки мог назвать своим другом. Болтал он непрерывно. Как по делу, так и без него. И раньше Ди Феррини любил его слушать. Но сейчас, выезжая с оруженосцем из города на маститых жеребцах, Джованни предпочитал не слушать непрестанную болтовню Нерила. Тот рассказывал о последних слухах в городе, о том, какие вкусные лепешки готовит его жена, мечтал вслух о профессии лекаря для своего сына, травил свежие анекдоты и басни, периодически спрашивая у своего господина, куда лежит их путь. Но Ди Феррини не отвечал, и вообще старался не слушать эсквайра. Он был сосредоточен на одной мысли - бессмертии.
На путь к поляне посреди леса у них ушло чуть меньше суток. Безликий ждал, статуей в бархатном балахоне стоя там, где раньше находился камень-вход в пещеру. Рядом с ним прыгал жатар, пытаясь поймать бабочку.
Джованни спешился, указав сделать то же самое Нерилу и осмотрев чародея прищуренным взглядом.
- Это что, Безликий? - удивленным тоном спросил эсквайр, все еще не подозревая о том, какая судьба была ему уготована.
- Делай или не делай, выбор твой. Если встанешь на этот путь - назад вернуться будет невозможно, хотя ты уже на него встал, - прозвучали слова Безликого. Голос мага был все таким же давящим, превращающимся в тысячу эхо и тяжелым молотом бьющим по голове. Но на сей раз он звучал не для всех. Джованни был уверен, что голос этот раздается только в его сознании и Нерил его не слышит.
Последний раз взглянув в серые глаза эсквайра, который, судя по выражению лица, так и не понял, что происходит, Ди Феррини молниеносным движением вынул саблю из ножен. Взмахнул ею настолько быстро, что взглядом это движение трудно было уловить. На лице Нерила застыла гримаса. Он так ничего и не понял. Умер моментально и безболезненно, последний раз послужив своему господину. Из его горла хлынула кровь, окрашивая в красный цвет кольчугу. Бездыханное тело Нерила покосилось, упало на колени, несколько секунд простояв в таком положении, словно моля о пощаде, и завалилось лицом в траву. Его голова отделилась от тела и покатилась по зелёному, усыпанному маленькими белыми цветками ковру, по пути перекрашивая их в кроваво-алый.
Джованни стоял над трупом того единственного, кого мог назвать своим другом, сжимая в руках эфес окровавленной сабли. Ему казалось, Безликий сейчас исчезнет, растворится в воздухе, а он услышит только громкий хохот мага в своем сознании.
Но чародей сделал несколько шагов вперед, протягивая Ди Феррини какой-то свиток.
- Читай, - произнес Безликий.
Развернув серо-желтую бумагу, Джованни увидел слова. Это был неизвестный ему язык. Таких символов он не знал и нигде раньше не встречал. Но по какой-то причине он мог их читать. Не понимать смысл, но только произносить слова.
И он читал, громко, четко. Ди Феррини где-то подсознательно знал, как именно нужно читать этот текст. И с каждым словом голос его становился все громче, слова, исходившие из его уст, отражались от деревьев и возвращались назад, окатывая Джованни грузным эхом. Так говорили Безликие, так говорил сейчас он.
Земля ушла из-под ног, деревья расступались и снова сходились, солнце превратилось в мутную кляксу, фигура Безликого расползлась, а Ди Феррини все читал. Он уже не слышал своих слов, только окутывающий его гул, словно от тысячи копыт огромного табуна лошадей. Все почернело, Джованни был в пустоте без света и теней, верха и низа, без звуков и запахов.
- Тень приняла твою жертву. Запомни, ты сам выбрал этот путь и сам идешь по нему. Я всего лишь указал дорогу, - послышались слова Безликого, звучащие теперь еле слышным шепотом.
Джованни открыл глаза. Он лежал на поляне, но явно не той, что раньше. Не было ни чародея, ни трупа Нерила, ни даже белых цветков. Трава здесь была мутно-желтого цвета, как гнилая, но тем не менее она таковой не была.
Ди Феррини поднялся, осмотрелся. Несколько деревьев, но ни на одном из них не было листвы. Словно мертвые, но тем не менее они были живыми. Джованни чувствовал это. Они шевелились, словно от ветра, но сам ветер здесь не чувствовался. Идеально круглое, будто сделанное рукотворно, озерцо располагалось рядом. Граф почувствовал жажду и сделал несколько шагов к водоему. Склонился, напился воды, которая по вкусу отличалась от привычной ему. В этой воде словно чего-то не хватало. Но чего именно, Джованни не мог определить.
Но самым странным в озерце был не вкус воды. В нем не было отражений. Ни безлистого дерева, склонившегося над ним, ни неба, ни солнца, ни лица самого главнокомандующего королевской армии Барнильи.
Подняв взгляд вверх, Джованни увидел, что привычного в его понимании солнца здесь тоже нет. Небо здесь было темно-красным, как кровь убитого Нерила и тысяч других погубленных Ди Феррини людей. А посреди красного полотна находился белоснежный треугольник, выглядящий как дырка, аккуратно прорезанная в алых небесах мечом.
Но удивления Джованни не испытывал. И он сам не знал почему. Он только знал, что это Пространство Тени - место, где свет всегда уступает место теням. И он знал, куда ему нужно идти.
Перед ним был тот самый камень. В полтора человеческих роста и с чернейше-черной тенью, расположившейся на нем. И Ди Ферини знал, что ему нужно туда. Он прошел сквозь тень, переполненный уверенностью в себе. Где-то впереди маячила его мечта о бессмертии, а отступить он не мог. Даже если бы и хотел.
Джованни снова оказался в пещере, но не той, в которой он разговаривал с Безликим. Это был узкий проход, тянущийся вперед, насколько хватало взгляда, и уходящий во тьму. Его неровные, местами колючие стены были покрыты мерзкими коричневыми личинками, от которых шло мягкое бледное свечение. Поэтому пещера не казалась темной.
Стараясь не прикасаться к личинкам, Ди Феррини двинулся вперед, но его не покидало чувство, что эти черви обладают разумом и наблюдают за ним. Где-то ему приходилось протискиваться через узкие проходы, где-то проползать, улегшись на живот. То Джованни казалось, что он идет прямо, то поднимается в гору, то спускается вниз. Стены будто нашептывали ему, что нужно идти. Все время вперед, к своей цели.
Иногда он останавливался в более просторных местах пещеры, чтобы отдохнуть и подкрепиться уже осточертевшей ему солониной. Его припасы еды и воды заканчивались, и он всматривался в ползающих по стенах пещеры личинок, понимая, что если путь затянется, рано или поздно ему придется начать употреблять их в пищу. Воды здесь хватало. Периодически попадались места, где с потолка пещеры тоненькой струйкой стекала влага, которой можно было наполнить флягу. Но вот чего-то, что можно употребить в еду, кроме мерзких коричневых личинок здесь не было.
Джованни не знал, сколько он уже прошел пути и сколько еще остается впереди. Возможно, выход ждал его за следующим изгибом пещеры, а может, путь только начат. Но он шел вперед, все время только вперед. К бессмертию.
Проход начал расширяться, и Ди Феррини понял, что этот коридор, усеянный непонятными личинками, скоро закончится. И он все-таки закончился.
Джованни стоял перед пропастью, глубину которой невозможно было определить. Внизу её что-то мелькнуло. Сперва Ди Феррини думал, что ему показалось, но это что-то мелькнуло еще раз, и еще. В пропасти было какое-то движение, но кто или что там находилось - узнать было невозможно. Каменный мост соединял этот край пропасти с противоположным, а там, на том берегу, высился замок. Таких замков, правда, Джованни еще не видел. Эта постройка была полностью высечена из камня. Не построена, а именно высечена. Словно кто-то взял скалу и высек из неё этот замок. Три шпиля возносились вверх, словно продырявливая красное небо. Кто мог построить эту обитель? Безликие? Может, это и было то место, где они жили? Узнать это можно, только пройдя по мосту. Но мост тоже выглядел довольно странным. Ни одной опоры. Только каменная дорожка, перекинутая от одного берега пропасти к противоположному. Подобного моста не могло существовать, ведь он обрушится под малейшим давлением. Но, возможно, Безликие и могли построить такую конструкцию с помощью магии.
- Иди! - услышал Джованни чей-то шепот. Чей это был голос, он не знал, но если для того, чтоб получить бессмертие, он должен был пройти по мосту, значит, так тому и быть. В конце концов, если бы чародей желал убить Ди Ферини, сделал бы это сразу, а не посылал сюда.
Джованни ступил на мост. Сделал один шаг, потом другой. И это показалось ему безопасным. Он пошел быстрее. Запасы еды закончились еще день или два назад. Точно Ди Феррини не знал, так как счет времени был для него окончательно потерян. И если тянуть время, это только приблизило бы физическое изнеможение.
В одних местах мост был довольно широким, и по нему можно было комфортно идти, в других он сужался до нескольких сантиметров, и проходить эти места приходилось с максимальной осторожностью. А внизу что-то жило, что-то копошилось, что-то дышало, что-то неустанно наблюдало, ожидая момента, когда Джованни свалится вниз.
Но главнокомандующий королевской армии не был бы главнокомандующим королевской армии, если бы умел сдаваться и отдаваться на волю страха. Он упрямо молча шел по мосту, движимый только мыслью о своей цели.
Он прошел уже большое расстояние. Оценивая расстояние, стоя перед мостом, Ди Феррини предположил, что на проход по мосту уйдет гораздо меньше времени. Но каменный замок не приближался. Он стоял на том же расстоянии, на котором он был, когда Джованни ступал на мост.
Граф оглянулся назад. И тот край пропасти, откуда он пришел, был невидим. Только пропасть вокруг, насколько хватало взора, и мост, исчезающий вдали. Этот странный каменный мост словно удлинялся, с каждым шагом Джованни он становился все длиннее.
И Ди Феррини побежал в направлении замка. Все свои оставшиеся силы он вложил в бег, не замечая, как рефлекторно пробегает по узким участкам моста, как пересекает широкие. Но силы были ограничены. Джованни присел, отдышался, вытер пот с лица. Взглянул на замок, который находился все на том же расстоянии. Отчаяние захлестнуло его. Ди Феррини вцепился пальцами в свою бороду, а кулаком второй руки со всей силы ударил по мосту, при этом издавая истошный крик, переходящий в вой. А то, что находилось в пропасти, словно улыбалось, насмехалось, ждало своего часа.
Отчаявшийся Джованни взглянул на замок и увидел, что с той стороны моста к нему что-то приближается. Сперва он решил, что это камень. Камень, который был призван обратить Ди Феррини в бегство, заставить идти обратно. Но это был не камень. Коричневое червеподобное создание приближалось. Нижняя его часть служила опорой, а на верхней находилось три неимоверно тонкие руки, каждая из которых переходила в острый клинок.
Уставший Джованни поднялся, снял со спины щит, обнажил саблю, приготовившись к бою. Он понял, что это и есть испытание силы, о котором говорил Безликий.
Собрав всю ярость и оставшиеся силы, Ди Феррини бросился на это создание. От соприкосновений его сабли с клинками существа полетели искры. Джованни отбил один выпад твари, второй, увернулся от третьего, попытался ударить ногой, но существо при всей кажущейся неуклюжести своего тела смогло отскочить.
Ринувшись всем своим скользким вибрирующим телом вперед, тварь направила два своих клинка в ноги Джованни, а третьим попыталась нанести рубящий диагональный удар.
Граф моментально присел, выставив вперед щит, тем самым блокируя удары снизу и уклоняясь от верхнего.
Существо пошло в наступление, один за другим нанося удары тремя клинками. Джованни уклонялся, блокировал удары щитом, при этом пытаясь сохранить равновесие. У этой твари сил явно было больше, она не знала усталости и рано или поздно возьмет свое измором.
Ди Феррини попытался ударить саблей по вертикали, снизу вверх, но существо, скрестив два клинка, блокировало удар, а третьим нанесло колющий выпад, который граф еле смог отбить щитом. Джованни мог, не пошатнувшись, отразить щитом удар двуручного топора или фламберга, но от выпада, казалось бы, тонкого клинка твари он чуть не потерял равновесие, едва удержавшись от падения с моста. Существо обладало неимоверной силой, не данной ни одному человеку, к тому же третья рука, к которой не готов был даже самый искусный воин, создавала дополнительные неприятности.
Джованни попытался нанести рубящий удар справа, в казавшуюся неприкрытой часть тела чудовища, но одна из рук последнего изогнулась в пяти, а может, и шести местах, успевая парировать выпад, и в то же время две другие руки скользнули вперед, заставляя одержимого бессмертием графа отскочить назад.
Граф Джованни Ди Феррини, главнокомандующий королевской армии Барнильи, отступал, а тварь все нападала.
Закрываясь щитом от молниеносных атак монстра, Джованни мысленно ругал Безликого. Но чародей был не виноват. Он только направлял тех, кто к нему приходил.
Какую тактику в этом бою лучше применить, Ди Феррини не знал. Он не знал ни слабых точек своего врага, ни предела его сил. Отбивать атаки щитом, медленно пятясь назад - это все, что он мог сделать.
Мост за спиной Джованни сужался, отступать дальше было некуда. А пропасть раскрыла свою черную пасть в ожидании добычи. Только вперед или вниз.
Ди Феррини предпринял последний маневр, за которым должна была следовать или победа, или смерть. Отстегнув щит, он размахнулся и бросил его в атакующую тварь. Пока та отбивала летящий диск щита, отправляя его в пропасть, Джованни послал вслед за щитом саблю, целясь в нижнюю часть тела уродливого существа.
Что-то чмокнуло, раздался длинный, скрежещущий слух писк. Ди Феррини увидел свою саблю, торчащую из тела монстра, и что хватало сил, бросился вперед. Ухватившись за эфес двумя руками, он со всей силы дернул саблю вверх, вспарывая брюхо существа.
Три руки-сабли разошлись в стороны, из твари потекла розово-фиолетовая жижа. Существо издало протяжный свист, от которого мост словно затрясся, готовый развалиться на части и улететь в пропасть вместе с Ди Феррини. Но для Джованни этот свист означал победу. Он всем телом навалился на тварь, толкая её в пропасть. Издавая свист и дергаясь, тварь улетела вниз, исчезая во тьме. Из пропасти раздался резкий звук, не похожий на падение. Он был вообще не похож ни на один из тех звуков, которые существовали вне Пространства Тени.
Джованни лежал на мосту, все еще сжимая в руках измазанную во внутренностях твари саблю. Его сейчас не волновало то, что находится под ним в ущелье, пусть даже там будет сам ад. Его не волновал потерянный щит. Он даже на некоторое время позабыл о бессмертии. Граф Ди Феррини лежал тяжело дыша и смотрел в красное небо с треугольным солнцем над головой, восстанавливая силы.
Джованни открыл глаза. Он не знал, сколько времени пролежал здесь, на этом мосту. Над ним пылали все те же красные небеса, а белый треугольник, заменявший в этом мире солнце, ни на дюйм не сдвинулся. Сабля находилась рядом, свесившись вниз и готовая улететь в пропасть от малейшего дуновения ветра. Быстрым движением граф схватил саблю, не давая ей упасть. Осмотрел её. Он любил свое оружие. Возможно, эта сабля была единственным, что Ди Феррини любил по-настоящему. Повертев её в руках, еще раз полюбовавшись на блестящий, слегка изогнутый клинок из стали высшего качества - работу заморского мастера, он достал из сумки тряпку, вытер саблю и отправил оружие в ножны. Щит свой он тоже любил и жалел о потере. Тем более, если его ждет еще одна схватка с чудовищем, да и если даже с обычным человеческим воином - без щита ему не выжить. Но щит с эмблемой рода Ди Феррини сослужил последнюю службу и отправился в небытие.
Джованни оглянулся, поднимаясь на ноги. Вытесанный из камня замок, казалось, находился ближе. Ди Феррини был голоден, а если где-то и была еда, так это в замке. Он пошел вперед и спустя несколько шагов заметил, что мост больше не удлиняется, а строение из камня, навевающее какое-то подсознательное чувство опасности, приближается с каждым шагом.
Он увидел вход в замок. Это была треугольная, как и солнце этого мира, арка высотой в два человеческих роста. Ни ворот, ни каких-то других препятствий для входа в замок не было. Джованни ускорился, хоть все его тело болело, жаждало подкрепиться и отдохнуть, но он все-таки нашел в себе силы для этого рывка. В пропасти все еще что-то шевелилось, жило, наблюдало, но Ди Феррини уже не обращал на это никакого внимания.
Но дойдя до замка и войдя в арку, он не увидел ни каких-либо залов, ни длинных коридоров с факелами на стенах, ни существ, обитавших здесь.
Взору Джованни открылся сад. Мягкая зелёная трава под ногами, деревья, увешанные фруктами настолько, что их ветви пригибались к земле. Журчащий ручеек с кристально чистой водой. Пение птиц, стрекотание насекомых. Небо уже не красное, а привычное, голубое, с изредка проплывающими облачками.
Граф Ди Феррини подумал, что, возможно, он умер и оказался в раю. Хотя от того образа праведника, которые, согласно верованиям, должны после смерти попадать в рай, он был далек, но откуда кардиналам и священникам знать, чего на самом деле хотят боги? Возможно, для таких, как он, в раю имелось свое место?
Окончательно понять, что еще жив и все так же находится в Пространстве Тени, Джованни смог, когда из-за туч выглянуло треугольное солнце, а за одним из деревьев он увидел камень с лежащей на нем черной тенью. Но к камню он не спешил. Силы были на исходе, а Ди Феррини не знал, где окажется, пройдя сквозь тень. Может, ему предстоит схватка с еще одним монстром, а может, что и похуже.
Он сорвал несколько яблок, сел на мягкую траву, вдыхая ароматы разнообразных цветов, начал есть. Подкрепившись, Джованни отстегнул пояс с висящей на нем саблей, снял кольчугу и улегся на траву. Если уж существовало место в мире, где стоило отдохнуть, то это, несомненно, было оно. Покушав, он уснул долгим, можно сказать, мертвым сном измученного человека. Без снов.
Ди Феррини проснулся, почуяв запах костра и аромат жареного мяса. Эти два запаха он не мог спутать ни с чем другим. Мясо он любил, мог завтракать, обедать и ужинать им. Открыв глаза, он увидел потрескивающий костер, кем-то разведенный в центре сада, и куски мяса, поджаривающееся на нем. Поднявшись, Джованни снял с костра сковороду, взял с неё кусок мяса. Только с костра еда должна была быть жаркой, обжигающей, но это мясо было идеальной температуры. Тёплое, но не горячее.
Держа в пальцах кусок соблазнительно пахнущего мяса, граф подумал, что оно может быть отравлено. Все-таки неизвестно, кто разжег костер и изжарил его, пока Джованни спал. Но кому нужно травить его здесь? Он вспомнил про второе испытание. Испытание воли. Может, вся его суть была в том, чтоб не задерживаться в этом месте, просто пройти его? Вернув мясо в сковородку, Ди Феррини подошел к ручью, умылся. Ни своего, ни какого бы то ни было еще отражения в воде он не видел. Здесь их не существовало. Он разделся, насколько мог в неглубоком ручье, омыл свое тело, собрался, и хотя жареное мясо призывало, тянуло к себе, граф пошел к камню, на котором распласталась черная тень.
Но только Джованни собирался вступить в тень, что-то резко потянуло его за руку, отдернуло назад. Он завалился на спину, так и не поняв, что же произошло. Скривившись от боли, он посмотрел на свою руку. И только сейчас заметил, что к ней привязана тонкая, словно паутина, нить. Ди Феррини дернул нить на себя, но она не поддалась. Эта тоненькая, почти невидимая, паутинка держала его намертво. Он достал саблю, натянул нить, и, что хватало сил, рубанул по ней. Сабля отскочила, выпрыгнув из руки Джованни, сделала несколько кульбитов в воздухе и врезалась в землю за несколько метров от графа. Не зная, что и думать, Ди Феррини вытащил саблю. Первый раз за многие годы это оружие подвело своего владельца.
- Сядь, отдохни, покушай, - услышал Джованни шепот, доносившийся словно изнутри его самого. Сидя на траве, граф размышлял о том, как выбраться отсюда, ведь впереди его ждало бессмертие. Периодически он делал попытки добраться до камня, то бегом, то ползком. Но нить всегда останавливала его. В конце концов он все-таки взял кусочек мяса, лежащий на сковороде и по каким-то магическим причинам все еще остающийся теплым, и отправил его в рот. И это было лучшее, что он когда либо ел. Выбросив из головы нить, он брал ломтик за ломтиком, тщательно пережевывал его, наслаждаясь каждым мгновением. Еда не оказалась отравленной, но оказывала другое воздействие. Наркотическое. Ди Феррини чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Его цель отошла на задний план. Он кушал постоянно появляющуюся из ниоткуда еду, нежился в лучах треугольного солнца. Когда Джованни хотел, Пространство Тени давало ему женщину. Словно выкованные из его самых тайных желаний, оголенные красотки появлялись словно из воздуха, развлекая графа. Они не произносили ни слова, но этого и не было нужно.
Это место пленило его. Он уже почти забыл о еле заметной паутине. Граф Ди Феррини наслаждался жизнью, как не делал этого многие годы, а может, и вообще никогда. Проходили часы, дни, недели, а может, и месяцы. Здесь не было смены дня и ночи, треугольное солнце всегда находилось в одном месте, словно намертво прибитое к небосклону. В этом райском, а может, и адском месте не менялось ничего. Если Джованни отламывал веточку на дереве - стоило ему отвернуться, она появлялась опять. Когда он приминал траву - та сразу же восстанавливалась. И эта трава была самым мягким, нежным и совершенным ложем из тех, на которых Ди Феррини приходилось спать. Она убаюкивала, притупляла сознание, давая взамен наслаждение и удовольствие. Здесь не существовало таких понятий, как боль, страх, отчаянье. И Джованни был готов остаться здесь навсегда.
Но однажды ночью во сне к нему пришла сама Тень. Она была незрима, но тем не менее Ди Феррини чувствовал, как Тень обнимала его, обволакивала, облизывала. И произнесла Тень всего лишь одно слово - бессмертие.
Джованни проснулся в холодном липком поту. Его лихорадочно трясло, в голове, словно змеи, вились противоречивые мысли. Он вспомнил, зачем пришел сюда и почему нужно идти дальше. Ведь он был смертен, и рано или поздно здесь, в этом месте, дающем все, о чем можно желать, он в итоге состарится и умрет. Он вспомнил про второе испытание - испытание воли. Это место и было этим самым испытанием.
Джованни сорвался с места, побежал к проходу в камне. Но нить намертво держала его. Поняв, что ему не одолеть эти узы, Джованни решился на самый отчаянный шаг. Он взял саблю, опустил лезвие в огонь. Когда клинок накалился, Ди Феррини со всей силы рубанул себя по запястью. Граф кричал, изнуряясь от боли, но собравшись с силами, покидающими его, прижал раскаленный клинок к кровоточащей ране.
Поняв, что в любой момент может появиться новая нить, Джованни что было сил бросился к камню. Но пройдя через тень, он перестал ощущать боль. Его поразило удивление. Он стоял и смотрел на пропасть, разлегшуюся под красным небом, каменный мост без каких-либо опор, перекинутый через неё, и словно вырезанный из камня замок на противоположной стороне. Ди Феррини уже был здесь. Он уловил чей-то взгляд из пропасти, наблюдающий за ним. Зрящий прямо в его душу, если таковая у графа имелась. Все было как в первый раз. За тем исключением, что теперь у графа не было ни щита, ни руки. И если тварь на мосту атакует, конечно же, он умрет.
Ди Феррини развернулся, желая пойти назад, но его взгляд уперся в монолитную скалу. Кто-то словно посмеивался над ним, изменяя пространство и время. Но кто? Безликие. Только они могли такое сотворить. Но зачем им это было нужно? Лишний раз доказать, что главнокомандующий королевской армии - пешка в их руках? Чародеи никогда не вмешивались в государственные дела. Им было плевать на дворцовые интриги, войны, перевороты, жизнь обычных людей. Безликие всегда находились в стороне от всего этого. Существовали в параллельной плоскости по отношению к остальному миру. А параллельные линии, как известно, не могли пересечься.
Джованни двинулся вперед, шаг за шагом теряя силу и истекая кровью. А что-то снизу смеялось над ним, лишний раз демонстрируя его никчемность в этом мире. Граф уже не верил, что колодец Тени вообще существует. Это измерение, Пространство Тени, просто будет мучить его. Долго мучить, может, даже вечно.
Возможно, он уже умер и находится в аду? Возможно, именно так и выглядит место, в которое, согласно верованиям, должны отправляться такие, как он? Безжалостные убийцы, отнимающие чужие жизни ради собственного величия и славы?
Ди Феррини уже не шел, а полз по мосту, а то, что пряталось, мелькало и перешептывалось внизу, ждало своей добычи, тысячами глаз оценивая её.
Впереди мелькнула какая-то тень, затуманенным взглядом Джованни не мог разглядеть то, что на него надвигалось, но понял, что это червеподобное существо о трех руках ползет по его душу.
Второй раз и в таком состоянии ему было уже не победить, и Ди Феррини это прекрасно знал. Но все же вынул из ножен саблю, направил её вперед. Смерть в бою все-таки для него была намного предпочтительнее сдачи на милость врага. Сжимая рукоять сабли трясущейся рукой, он приготовился к последнему в своей жизни бою.
Но вспомнил про последнее испытание - испытание духа и все понял. Ему не обязательно было умирать. И не обязательно вступать в бой. Ведь эта пропасть, окружавшая Джованни, пропасть, в которой что-то жило, наблюдало, ждало его, она и была Колодцем Тени. То, что находилось внизу, не стремилось сожрать либо как-то по-другому навредить Ди Феррини. Внизу находилось то, что и было сущностью Тени. Её разумом, сердцем и душой. И именно оно могло дать Джованни бессмертие.
Монстр был уже близко. Он чавкал, сопел, его клинки издавали лязг, встречаясь друг с другом. Но Джованни передумал умирать в бою. Он широко раскинул руки, все еще сжимая саблю, и шагнул в пропасть.
Тень ждала его, тысячами и миллионами глаз наблюдая за ним отовсюду. Тень поглотила его, окунув в пустоту без звуков, запахов и ощущений, где существовала только Тень, и ничего, кроме Тени. Сквозь пустоту он начал видеть. Видеть Тень изнутри такой, какой она была на самом деле. Тысячи, миллионы, миллиарды миров соединенных воедино сущностью Тени, являясь её пространством. Одни из этих миров были похожи на мир Джованни, другие были отличны в деталях, третьи же отличались настолько, что существование человека в них трудно было представить. И каждый из этих миров был живым и разумным. Все они сливались в единый мыслящий организм, который носил имя "Тень". Питалась же Тень желаниями человека и неустанным стремлением к их исполнению. С каждым своим шагом Джованни все глубже уходил в Тень, все больше сливался с ней, все больше становясь её частью. А Тень становилась частью его. В его мире тень повторяла движения человека, но здесь все было наоборот. Тень делала шаг первой, а человек только отражал его. И Тень готова была вечно водить Ди Феррини по своим чертогам, перебрасывая из одного мира в другой, упиваясь его желаниями и целеустремленностью. А количество миров Тени было бесконечным, как сама вселенная, и Джованни предстояло вечно блуждать по ним, проходя все новые испытания, приготовленные ему Тенью.
Джованни почувствовал, что в его щеку что-то врезалось, и открыл глаза. Он лежал на каменной, ровной, будто искусственно вырезанной, поверхности. А тем, что доставляло ему неудобства, был маленький камешек.
Повернув голову, он заметил, что рука его на месте. Но он не помнил, что когда-либо её терял. Поднявшись, Ди Феррини увидел свои саблю и щит, покоившиеся рядом. Но этот мир не был его родным миром.
То, что Джованни сперва принял за дерево, не было им в привычном человеческом понимании. Листва сочно-зеленого цвета, колышущаяся под легким ветерком росла из пустоты. Самого дерева, ни ствола, ни веток не было, либо же они были невидимы, недоступны взору. Граф подошел к парящей в воздухе листве, провел рукой там, где должен был быть ствол, и рука, не встретив никаких препятствий, прошла насквозь. Сами деревья находились в предыдущем измерении. Листва же была здесь.
Небо было уже не красным, но темно-фиолетовым. А треугольник, который заменял солнце, превратился в пирамиду. Точнее, он всегда и был пирамидой, а может, и более сложной конструкцией, просто Джованни только сейчас стал это замечать, глубже погрузившись в Пространство Тени и позволив Тени глубже погрузиться в себя.
Джованни поднял свою саблю, с легкой улыбкой на устах осмотрел её, вложил в ножны, взял свой щит и собрался в путь.
В его воспоминаниях он только что расстался с Безликим, отправившим его в Пространство Тени на поиски бессмертия.
Граф Джованни Ди Ферини шагнул в тень, лежащую на высоком камне, теперь по форме отдаленно напоминающем пирамиду.