Аннотация: Что делать, если люди вокруг умирают, и этому никак нельзя помешать? И таинственный преследователь, появившийся из ниоткуда, явно не желает ничего хорошего. Какие силы могут за этим стоять?
Оля бежала.
Страх словно маятник стучал между висков, заставляя неудержимо нестись вперед. Тусклый свет окон мелькал перед глазами, но Оля его не замечала. Все вокруг слилось для неё в единое месиво. Она пыталась кричать, но не могла выдавить из себя ни звука. Горло словно парализовало. А топот ног за спиной становился всё ближе.
И никого вокруг! Ни одного человека! Словно все специально спрятались и лишь наблюдали из окон своих домов за этой погоней. Оля чувствовала, как уходят её силы. Каждый шаг, каждый вздох мог стать последним, но она не останавливалась.
Но тот, кто бежал за ней, словно наращивал силы за её счет. Она чувствовала, что он становится всё быстрее. Иногда ей казалось, что она слышит его дыхание.
Впереди кто-то показался. Нет, Оля не могла ошибиться. В свете уличного фонаря мелькнула чья-то тень.
Оля попыталась крикнуть, но из её рта донесся лишь хрип.
'Пожалуйста, кто бы ты ни был...'
Тот, кто был впереди, остановился. Оля почувствовала, что может спастись. На миг в её душе забрезжила надежда. Она прислушалась - топот ног сзади прекратился.
'Наверное, преследователь испугался и решил уйти'.
- Помогите, вызовите...
Оля задыхалась, не в состоянии говорить. Мир перед её глазами ходил кругом, подпрыгивал, танцевал, перекатывался.
- Помог...
И тут Оля увидела. Узрела лицо того, кто стоял впереди. Это был он же! Тот мужчина, который преследовал её.
'Как он оказался впереди?'
Темноволосый мужчина сделал шаг, протянул руку и прикоснулся к лицу Оли холодными, как зима, пальцами. Мир для неё перестал существовать.
***
- Как умерла? - Оля не верила собственным ушам. Ей казалось, что это чья-то глупая шутка, но лицо лейтенанта милиции оставалось серьезным.
- Мы не знаем как. В том-то и дело, - вздохнул он. - Татьяну Кравченко нашли мёртвой вчера у себя в квартире. Вскрытие не помогло установить причину смерти. Мы знаем, что она умерла позавчера между десятью и половиной одиннадцатого вечера. И, похоже, вы были последней, кто видел её в живых.
Лицо Оли побелело, стало тяжело дышать.
'Не может быть, - думала она. - Танька ничем не болела, выглядела вполне обычной, такой же, как и всегда...'
- Расскажите мне о вашей последней встрече, - милиционер посмотрел в зелёные глаза Оли. - Мы вас ни в чем не подозреваем.
- Мы, - Оля на миг замешкалась. Сонливость окончательно покинула её, сменившись тревогой. Язык не хотел шевелиться, в голове замелькал круговорот мыслей, но всё же она продолжила. - Мы сходили в кино, потом я зашла к ней на часик. И всё.
- Вы пили спиртное? - задал вопрос лейтенант.
- Только по небольшой бутылочке ром-колы, еще перед фильмом, - вспомнила Оля.
- Вы не знаете, Татьяна не увлекалась наркотиками? Их присутствие экспертиза не показала, но мало ли, каждый день появляется какая-то новая дрянь.
- Нет, - покачала головой Оля. - Сколько я знала Таню, она была противницей наркотиков.
- Она не рассказывала вам о своих болезнях? Она наблюдалась у врача?
- Кажется, - попыталась припомнить Оля. Она всё еще не могла поверить, что Таньки больше нет. - Нет. Кроме частых простуд, разве что. Идеальным здоровьем она не славилась, но и серьезными болячками не болела.
Милиционер мягко кивнул.
- Скажите, а был кто-то, кто мог прийти к ней после вас? Был ли у неё мужчина?
- Мужчина, - Оля снова замешкалась и почувствовала, как поднимается её давление. Лицо милиционера поплыло, и Оля глубоко вдохнула воздух. - Таня рассказывала о каком-то Максе. Но у них ничего не было, да и я его не видела. Он просто ей нравился, ничего между ними не было.
- Ясно, - лейтенант прокашлялся. - Вижу. Вам не очень хорошо. Вызвать скорую?
- Нет-нет, - замотала головой Оля. - Такое бывает. Давление скачет.
- Рекомендую вам полежать, - сказал милиционер. - Похороны будут завтра. Точно я еще не знаю где, свяжитесь с родителями Татьяны. Если вспомните что-то необычное, что произошло тем вечером, вот вам мой номер телефона, - лейтенант потянулся к карману, достал оттуда блокнот и ручку, записал номер, вырвал лист и положил его на небольшую тумбочку. - Возможно, мы с вами еще увидимся. До свидания.
С этими словами милиционер покинул квартиру, оставив Олю в одиночестве. Она прошла на кухню, уселась на табурет. Голова всё еще кружилась, по всему телу пробегала дрожь.
'Как такое могло случиться? Танька... Она ведь выглядела весёлой, беззаботной... Отчего она умерла? Это невозможно!'
Почувствовав, что вот-вот потеряет сознание, Оля достала из шкафчика таблетки от давления, забросила две в рот, запила водой. Она перевела взгляд на настенные часы, которые показывали без пятнадцати восемь. Нужно собираться на работу. Можно, конечно, отпроситься, попросить кого-то из коллег, чтоб её подменили, но сидеть в пустой квартире сейчас - значило медленно сходить с ума.
Оля прошла в комнату, улеглась на кровать, полежала, ожидая, когда снизится давление. Всё это казалось ей каким-то полусном за миг до пробуждения, когда уже понимаешь, что не спишь, но в голову лезут необычные, местами сумасшедшие мысли. Когда головокружение прошло, Оля начала собираться.
Нельзя оставаться дома. Иначе умершая подруга будет постоянно перед глазами. Она же еще вчера была такой жизнерадостной...
Оля тряхнула головой, отгоняя все эти мысли, оделась, вышла в подъезд.
- Оля, ты? - донесся до неё старческий голос.
- Да-да, я, - обернулась она. - Это я, Ярослав Петрович.
Перед ней стоял дряхлый сгорбленный дедушка, на вид явно не младше восьмидесяти. В трясущихся руках он держал трость, а его глаза были закрыты.
- Поможешь спуститься? - прокряхтел он. - Самому мне долго будет.
Как и когда ослеп Ярослав Петрович, Оля не знала, но всегда помогала ему то спуститься на лавочку у подъезда, то купить что-нибудь в магазине, то выполняла еще какие-нибудь мелкие поручения. Старым, а, тем более, больным людям нужно помогать. Оля знала это и никогда не отказывала старику, где-то в глубине души надеясь, что одинокий Ярослав Петрович когда-нибудь перепишет на неё квартиру.
Она взяла его под руку, помогла спуститься, сесть на лавочку. Благо всего лишь второй этаж.
- Не за что, - улыбнулась та, запоздало поняв, что Ярослав Петрович не может видеть её улыбку.
На улице уже царила настоящая весна. Зима окончательно осталась в прошлом, уступив место пению птиц и начавшим зеленеть деревьям.
'Танька так любила весну', - вздыхая, подумала Оля.
Она повернулась, направилась к остановке и внезапно ощутила на себе чей-то взгляд. Она резко обернулась и увидела высокого темноволосого мужчину, который курил, опершись на капот серой 'Тойоты'.
На миг он встретился с Олей глазами и тут же отвернулся, выбросил сигарету, сел в машину и уехал, словно его здесь и не было.
***
Олю трясло, в ушах гудело, её ноги затекли, но она не могла пошевелить даже пальцем. Тело напрочь отказывалось повиноваться разуму.
Оля тяжело задышала, попыталась говорить, но не могла. Язык, как и всё остальное, был парализован. В глаза то и дело ударял и снова гас яркий свет. Только теперь она поняла, что шумит не в её ушах. Это двигатель! Она в машине. В той самой серой 'Тойоте'! Лежит на заднем сидении. А за рулем был тот самый...
Тот самый человек, которого она видела утром. И потом... Или не человек? Оля не знала.
Она не чувствовала на себе никаких веревок, но не могла двигаться. Только дышать и смотреть. Даже сердце, как показалось Оле, не пульсировало. Лишь боль. Постоянная ноющая боль во всем теле.
Машина начала останавливаться.
'Неужели всё? Неужели стоит попрощаться с жизнью?'
Оля смотрела в окно, а за ним сияла яркая неоновая вывеска 'Кафе 'Полигон'. Она не знала этого места. Почему-то похититель привёз её сюда. Но зачем?
Через окно машины Оля видела, как за ним по улице идут люди. Она хотела кричать, бить в затемненное стекло, но не могла даже моргнуть.
'Он что-то ввёл. Какой-то наркотик'.
По щеке скатилась слеза, коснулась губ и по подбородку поползла к шее.
Оля слышала, как, тихо шипя, открывается окно автомобиля.
- Ваши документы, - послышался низкий мужской голос.
- Да, конечно, - ответил водитель и зашелестел бумагами.
'ГАИ! Его остановил гаишник! Только бы заметил! Пожалуйста!' - мысленно кричала Оля.
- Кажется, все в порядке, - сказал тот же низкий голос.
'Ну глянь на заднее сиденье! Ну пожалуйста!'
- А кто это у вас там, сзади?
'Спасибо, Господи!'
- Никого, - ответил водитель. - Там пусто. Вот, посмотрите.
Краем глаза Оля увидела полное, гладко выбритое лицо, заглядывающее в машину. Она уже представила, как гаишник говорит водителю выйти из машины, затем освобождает её...
- Похоже, мне чудится, - сказал гаишник и тихо хихикнул. - Устал, знаете. Мне показалось, что на меня оттуда испуганным взглядом смотрит девушка.
'Как? Как такое может быть? Как ты не заметил!' - мысленно кричала Оля, а её палец, наконец-то обретший способность двигаться, впился в обшивку сиденья.
- Отдохните, - сказал водитель. - Работа нервная. Всего вам наилучшего.
Послышалось щелканье ключей в замке зажигания, заурчал двигатель. В этот момент Оля окончательно поняла, что её похититель - не человек.
***
Оля пыталась сосредоточиться на работе и временно забыть о трагедии, но у неё не получалось. То мышка на пол упадет, то программа в компьютере зависнет, то через открытое окно влетит здоровенная муха и начнет кружить прямо над головой.
А еще, сама не понимая почему, она не могла отвести взгляд от коллеги по имени Шурик. Шурик не был симпатичен Оле, да и не был симпатичен вообще. Низкорослый, слегка полноватый, с вечно потным лицом, постоянным запахом табака изо рта и небольшими усиками над верхней губой, которые прибавляли к его возрасту как минимум лет пять.
Но глаза Оли словно зажили собственной жизнью. Как только Шурик появлялся в её поле зрения - она не могла отвести от него взгляда.
'Наверное, это от нервов', - подумала Оля, проводя взглядом прошедшего своей неуклюжей походкой по офису Шурика.
'Сейчас будет обеденный перерыв, зайду в аптеку и куплю успокоительного'.
Шурик вернулся в комнату и с умным видом начал что-то объяснять молоденькому стажеру, которого Оля не знала даже по имени.
'Еще что подумает', - она попыталась перевести взгляд на монитор, но глаза не хотели слушаться. Взгляд словно прилип к коллеге и ни в какую не хотел отлипать.
'Да что же со мной такое?'
А потом в памяти Оли всплыл тот вечер, когда они с Танькой ходили в кино. Она даже не помнила, о чем был фильм! Она весь сеанс пялилась на подругу, словно знала, что видит её в последний раз! Будто её глаза хотели предупредить её!
'О, Боже! Неужели я чувствовала?'
Шурик, по-дружески похлопав по плечу стажера, направился к своему рабочему месту. Он повернулся к Оле, широко улыбнулся и уселся за свой компьютер.
- Шурик! - Оля приподнялась и взглянула на коллегу через перегородку.
- Что? - ответил тот, не отрываясь от монитора. - Только не говори, что влюбилась, - словно насмехаясь, произнёс он. - Почему ты весь день глаз с меня не сводишь?
- Должно случиться что-то плохое, - затараторила Оля.
- Плохое? Плохое и так уже случилось. Продажи падают с каждым днем, чтоб их!
- Нет, - продолжила Оля. - С тобой должно случиться что-то плохое. Я чувствую это! Я, - она на миг замолчала. - Не могу объяснить, но поверь...
- Да? - Шурик оторвался от монитора и повернулся к Оле. - И что я должен делать, чтобы не случилось плохого? Нарисовать на своем лбу защитную пентаграмму? Сплясать на столе с бубном? Давай лучше работать, а не фигней страдать, Оль.
Он отвернулся к компьютеру, а Оля села на свое место и вздохнула. Её мысли бешено завертелись, а тело затрясло.
'Как же... Почему? Как предупредить его? Если с ним действительно что-то произойдет...'
Шурик поднялся со своего места, посмотрел на Олю, усмехнулся, а её взгляд снова нашел его вспотевшее лицо.
Коллега вышел из-за компьютера, прошел на балкон, достал сигарету, закурил и оперся на перила. А Оля всё смотрела, не в состоянии отвести взгляд. Она не думала. Ни о чем. Просто смотрела. И ни один мускул не дрогнул на её лице, когда Шурик, который курил там едва ли не каждые полчаса, перевалился через перила и полетел вниз с восьмого этажа.
Оля окаменела. Она только сидела и смотрела на то место, где только что находился Шурик, не в состоянии сделать ни единого движения. Рядом послышался чей-то крик, кто-то понесся к окну...
Лишь краем глаза Оля заметила лицо. Лицо того самого высокого черноволосого мужчины, которого она видела утром...
***
'Тойота' остановилась, и Оля поняла, что её ноги оживают. Она согнула затекшую конечность в колене, пошевелила пальцами и только после этого посмотрела в окно. Из него виднелся какой-то дом. Обычный частный домишко, каких множество на окраине города.
'Что он собрался делать? Куда он меня привёз?' - раздались тревожные голоса в голове Оли.
Ей показалось, что салон 'Тойоты' сужается. Что крыша становится всё ближе, готовится вот-вот раздавить её. В нос проник запах гари, уши заложило, а каждый вздох становился труднее предыдущего. Тело Оли задрожало, как в конвульсиях.
Стук. Стук, который, как посчитала Оля, был последним звуком в её жизни.
- Выходи, слышишь? - рука впилась в запястье Оли и так резко выдернула её наружу, что та едва удержалась на ногах. Чувствительность понемногу возвращалась. Оля могла покрутить головой, пошевелить пальцами рук.
- В дом, - кивнул её похититель. Только сейчас, в свете фонаря, Оля смогла хорошо рассмотреть его. Вполне обычный мужчина, каких миллионы. Темные волосы, легкая небритость, едва заметный шрам на щеке. Но его глаза... они были словно в тумане. Оля не могла посмотреть в них. Как только она пыталась - её взгляд скользил в сторону.
Похититель указал Оле в сторону входной двери, и ноги понесли её туда сами. Она потеряла контроль над своим телом, и это напугало её еще больше, чем похититель.
'Что он сделал со мной?' - задавала Оля себе вопрос, ответ на который боялась даже предположить. С каждым шагом дверь в дом приближалась, и Оле казалось, что это дверь на тот свет. Она не могла ни побежать, ни закричать, только повиноваться. И это заставляло её пульс учащаться, а дыхание сбиваться.
- Извини, что так вышло, - донесся до неё голос сзади. - Ты не виновата. Просто оказалась не в том месте и не в то время. Если что, я не убью тебя.
'Конечно же. Маньяки обычно и видят в своих деяниях какой-то высший стимул. Они слышат голоса, видят видения, мнят себя мессиями... Только как он смог обмануть того ДПСника? Почему ноги не слушаются меня, идут прямиком в этот дом?'
Рука Оли легла на ручку входной двери, потянула её. Ноги внесли её внутрь дома. Здесь было светло. Самая обычная прихожая в самом обычном частном доме. Ковёр на полу, небольшой столик, пара кресел. Никаких рек крови и порубленных человеческих тел, как Оля уже успела себе представить.
- Кто ты такой? - дрожащим голосом еле смогла выдавить Оля.
- Я характерник, - коротко ответил похититель.
Характерник... Где-то Оля слышала это слово. В школе. На уроках то ли истории, то ли литературы.
- Колдун, если перевести на современный язык, - сказал похититель. - Но колдун - очень расплывчатое понятие, характерник - более точное. Меня зовут Богдан. А сейчас садись на тот диван, - указал он на небольшую софу в углу. - Мне нужно приготовиться к ритуалу.
***
Рабочий день закончился, и Оля вышла из офиса. Ей не хотелось ничего. Несмотря на теплую погоду, Оле было холодно. И страшно.
Как случилось так, что она не могла свести взгляд с Шурика, а потом он умер? Как то же самое вышло с её подругой? Предчувствие будущего? Что-то другое?
Мысли вращались в голове Оли, но ни одна из них не казалась рациональной. Голова просто раскалывалась от боли. Оля хотела отправиться в больницу, но если рассказать врачам о произошедшем, куда её направят? К психиатру. А Оля себя сумасшедшей не считала. Хотя, может, она и сошла с ума? Ни один сумасшедший не считает себя сумасшедшим.
Оля оглянулась в поисках остановки...
Машина! Та самая серая 'Тойота' стояла в нескольких метрах от неё. И тут же Оля почувствовала, как оттуда кто-то за ней наблюдает. Впивается глазами, водит по ней взглядом.
'Преследуют! За мной следят! Именно он, тот, кто сейчас сидит в этой машине, виновен в смертях! Нужно обратиться в милицию!'
Оля присмотрелась, желая разглядеть номер 'Тойоты', но у неё ничего не выходило. Глаза отказывались повиноваться ей. Взгляд уходил то влево, то вправо, то выше, то ниже, словно не желая смотреть на номерной знак.
И тут машина завелась, развернулась, вклинилась в поток машин и исчезла из виду. Оля дрожащими руками достала мобильник, принялась набирать ноль два, но телефон издевательски выпрыгнул из её рук и оказался на тротуаре. Она склонилась, подняла аппарат. Всё, нет телефона. По экрану поползла огромная ветвящаяся трещина.
'Что же делать?'
На миг у Оли сложилось впечатление, что каждый человек, будь то старик, взрослый или ребёнок, смотрит на неё, а гул моторов проезжающих машин слился в её ушах в тревожный перезвон. Оля осмотрелась, нет ли рядом стража правопорядка. Когда они нужны, их, как назло, не было.
Подъехал автобус, и помутненным взглядом Оля смогла рассмотреть свой номер.
'Там, среди людей, меня никто не тронет', - подумала она и вошла в раздвижные двери. Автобус, несмотря на время, был полупустым, и Оля плюхнулась на одно из сидений. Краешком глаза в окне она заметила ту самую 'Тойоту', и её пальцы нервно сжались в кулаки.
'Нет, не может быть! Нет там её. Показалось. Да и мало ли сколько может быть в городе подобных машин!'
Оля откинулась на сиденье и попыталась расслабиться. Все происходящее показалось ей необычно далёким, будто это происходит не с ней и не здесь.
Она промямлила про себя что-то невнятное, а потом встрепенулась, словно её кожу прижгли зажигалкой.
- Как конечная? - посмотрела она на водителя.
- Проспали свою остановку? - усмехнулся тот. - Не беда. Подождите минут пять, максимум десять, придет другой автобус.
Оля посмотрела в окно, за которым уже полностью стемнело. На улице виднелся только тусклый фонарь, под которым плясала мошкара.
- Да, конечно, - шепнула Оля, поднялась и, чувствуя, как подгибаются её ноги, покинула автобус.
Это было пустынное место. Ни души. Самая окраина города. Лишь желтое мерцание в окнах высотных домов, лай собаки где-то вдали и неистовый ветер, сразу же облизавший лицо Оли. У таких районов была нехорошая слава, про них сочиняли разные истории, будто бы там можно нарваться на грабителя или насильника чуть ли не средь бела дня, а вечером - так вообще не рекомендовали никому бродить по улицам.
Оле захотелось вернуться в автобус. Попросить водителя, чтоб тот довез её до места, где хотя бы можно поймать такси, но автобус, зашипев дверьми, отъехал.
'Тойота'!
Она стояла, припаркованная на противоположной стороне улицы. Олю охватил страх. Хотелось бежать куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда.
'Нет, этого не может быть! Кем бы он ни был, он не может за мной следить! Это другая машина', - уверяла себя Оля, но что-то изнутри шептало ей, что автомобиль был тот самый.
А потом она увидела его.
Черноволосый мужчина медленной походкой, словно охотник, не желающий спугнуть свою добычу, приближался к ней. Оле показалось, что она вросла в асфальт. Тело не хотело двигаться, дыхание сбивалось, а он был всё ближе.
И Оля побежала.
***
- Какой ритуал! Ты псих! - Оля заёрзала на диванчике, но тот словно приклеился к ней и не хотел отпускать.
- Ритуал отщепления, - роясь в массивном шкафу и не обращая внимания на крики Оли, ответил Богдан. - Если его не провести, жертв будет больше. Начнут разбиваться машины, сходить с рельс поезда, падать самолёты.
- Отщепления? Какого отщепления? - с новой силой заерзала Оля.
- Нужно избавить тебя от Вия, - коротко ответил Богдан, ставя на столик рядом с Олей большую деревянную шкатулку.
- Кого? - переспросила Оля, все больше убеждаясь в том, что её похититель сумасшедший.
- Вий, - ответил Богдан, открыл шкатулку и извлёк оттуда пару свечей. - Дух из преисподней. Убивает взглядом. Но без помощи человека он не может смотреть на наш мир, потому паразитирует на людях. Вот как сейчас на тебе, - Богдан снял куртку, оставшись в футболке, и взгляду Оли предстали его изрисованные татуировками руки. Здесь христианские символы соседствовали с языческими, а еще были какие-то непонятные руны. - Я наблюдал за тобой, теперь точно знаю, что Вий присосался к тебе. После третьего убийства отщепление будет сделать неимоверно трудно, а сил у гада будет появляться всё больше.
- Вий? - Оля сразу же подумала о Гоголе. - Да ты свихнулся! Отпусти меня! - она затряслась, снова попыталась вырваться, но у неё не выходило.
- Да, - спокойно сказал Богдан. - Фразу 'Поднимите мне веки' нужно понимать не буквально, она искажена Гоголем. Правильно будет 'Дайте мне того, чьи веки я подниму'. То есть ему нужен тот, чьими глазами он будет смотреть на мир. Пока что он приспосабливается, привыкает к твоим глазам, но со временем все, на кого ты посмотришь, начнут умирать.
- Ты псих! - закричала Оля. - Ты чертов псих!
Богдан склонился к ней, посмотрел в глаза, но Оля не могла смотреть на него. Глаза словно обрели собственный разум и всячески избегали встречи с его взглядом.
- Твои глаза сейчас зажили собственной жизнью, - вздохнул Богдан. - Действие защитного заклятия. Человек может смотреть на меня, а вот дух из преисподней - нет. Твой сосед. Ярослав Петрович. Ты хорошо помнишь его? Ты можешь вспомнить, что с ним было неделю, две назад?
- О Боже! - вскрикнула Оля. Что-то, что лежало в глубине её памяти, освободилось, повергнув её в ужас. - Он умер неделю назад! И он не был слепым...
- Во-о-о-т, - протянул Богдан. - А его место заняло воплощение Вия.
- Но как...
Оля всё еще не понимала, что происходит. Ведь она помнила, как хоронили старика. Но ведь сегодня она видела его...
Богдан на миг отвернулся, поднял руку, и стоящие на столе свечи засияли синим пламенем. Оля почувствовала запах плавящегося воска.
- Я не убью тебя, - сказал Богдан, смотря на Олю, но тебя придется ослепить. Только так можно лишить Вия подпитки и возможности проникать в мир.
- Но как же, - забормотала Оля. - Ослепить. Нет... А что, если пойти к самому Вию, Петровичу...
Олю затошнило. Ей показалось, что мир вокруг завертелся, покрылся пятнами, начал расплываться.
- Ярослав Петрович только воплощение для настраивания контакта. Сам Вий сидит в своей преисподней, - ответил Богдан. - И убить его невозможно. Он дух, которого и в нашем мире-то не существует. Уничтожить воплощение - это ничего не даст. Единственная возможность не позволить ему смотреть в наш мир - ослепить хозяина и провести ритуал, благодаря которому Вий не сможет проникнуть в наш мир пару-тройку десятков лет. Я попробую сделать всё безболезненно.
Только теперь Оля поняла всю ситуацию. Остаться без глаз! Ослепнуть! Этого она боялась больше всего. Она начала задыхаться, голова потяжелела и закружилась, перед взглядом пронеслись искры.
- Нет! Не нужно! Пожалуйста! - кричала она, а Богдан, сложив руки и закрыв глаза, бормотал про себя какие-то слова.
***
Оле было холодно. Она ощущала, как холод блуждает по её телу, кусает всюду, куда только способен дотянуться. Она ощутила холодную поверхность под собой, запах реки и травы, услышала чей-то голос.
Она хотела посмотреть, оглянуться, но не могла. Её сковал страх. Страх оттого, что она не может видеть. Тьма. Тьма навсегда.
- Вам помочь? - спросил чей-то голос. - Почему вы здесь лежите?
- Нужно вызвать скорую и милицию, - донесся другой голос.
- Помогите её поднять, - сказал третий.
Оля вслушивалась. Казалось, эти голоса звучали отовсюду. Она крутила головой в надежде увидеть хоть лучик света. Но его не было. Сплошная тьма.
Навеки.