Ты не пишешь, не пачкаешь чёрным
Снежно-белое поле экрана.
И не скачут в веселье задорном
Буквы-козы. Загонщиком пьяным,
Виртуальным игривым наитьем
Собирал ты их в строчки, как в стойла.
Может, зря привыкала любить я
Словоблудное сладкое пойло?
Пролетая над мертвы городом
Под крылом сияющим пятном
Росчерки огней - земные звёзды:
Города, согретые теплом,
Свитки судеб, чьи-то смех и слёзы.
Под крылом на бархате степей,
У подножья гор, в лесах бескрайних
Колыбели - города людей,
Но один из них стоит печальный.
С тёмными глазницами окон,
Скорбный каждой линией своею,
Только он один не заселён,
Не родятся в нём и не стареют.
Не встречают милый взгляд. Уже
Не спешат. Не ссорятся. Не любят.
Здесь дома на девять этажей
Лишь бродяга-ветер приголубит...
...Через сито низких облаков
Тихий дождь печалью будет сыпать,
И в плену пустых безлюдных снов
Укоризной - призрак, - город Припять.
Когда я вернусь
А когда я вернусь, - я вернусь, потому что хочу,-
Может, будет вода не такой, или горы и лес.
И, быть может, меня не родят: отпочкуюсь, взлечу,
И не в синее небо, а в сферу, в сияющий блеск.
Это будет прекрасно! Я девочкой буду опять,
И меня не съедят: сберегут, как божественный приз.
Стану резво ползти, грациозно и мило скакать,
Верещать ультразвуком, желая исполнить каприз.
И меня среди всех вдруг отыщет единственный - тот,
Кто готов доказать крепость крыльев, рогов или жвал...
Уведёт в распрекрасную даль: хоть назад, хоть вперёд...
Страсть снедающей будет, чтоб чувства накал не пропал.
Будут усики в усики, брюшко с брюшком, - навсегда!
Ну, по крайности, - в этом сезоне, а там хоть потоп.
И малюсенькой стрелкой божок в нас метнёт, и тогда
Нам поверит всё сонмище, стая ли, стадо ли, скоп.
Позовётся на нерест, а, может быть, в щёлку, в гнездо,
С милым рай в колокольчике, если размер подходящ...
Кто-то рядом
с ухмылкой
сгребает
купюры
по сто.
Бьёт в висок
пистолетный
плевок:
"...и блаженны
обрящ..."
...А когда я вернусь, - не успев ничего, я вернусь! -
Пусть не будет людей и бобла. Я решила так. Пусть.
Вечер и птица
Цвета ультрамарина были его ладони,
Пересыпали звёзды в небе по-над Болоньей.
Падали те сквозь пальцы, в их исступлённом свете
Плыл из дюраля корпус: Боинг садился в сети
Брошенные в долину, нити огней - проспекты.
Ветры держали крылья. Крылья ломали ветры
Плавностью форм лекальных. Гордо, беззвучно, сильно
Птица, лелея души, льнула к земле картинно.
Грубых законов силу вскользь попирая волей,
Птица хранила в чреве сотни людских историй.
Сласть ей - любовь и нежность, пищей - расчёт и хватка,
Дальний прицел и вечность, будней заботы - взятка.
Сытость и самость тешат. В стаю зовёт диспетчер.
Цвета ультрамарина гладит ладонью вечер.
Весна...И жму на газ: успеть бы
Дорога тянет вдоль полей
Тугую ленту расстояний,
А солнце резче, и больней,
И радостнее, и желанней,
И щедро мечет по шелкам
Февральских снежных горизонтов
Алмазов россыпь - нате вам,
Куплю, моё! И в позолоты
Тончайший флёр облачена
Земля, изнежась в пух-перинах.
Оплачивает, и сполна,
по счёту Солнце. Чертит длинный
Штрих-код тенЕй - цена, гляди! -
Сосновый лес, торгуя медью
Прямых стволов. А впереди
Весна...
И жму на газ:
успеть бы!