Стою, как громом поражённая.
Земля Священного писанья.
Ты - как калека прокажённая,
Горячим солнцем обожжённая -
На грани полного свисанья
Над бездной,
Ты вот-вот исчезнешь. -
Геенна заглотнёт тебя -
Со всею красотой и распрями.
И всё, за что стояли насмерть мы -
В пространство бездны колея.
И ты - не ты. И я - не я.
И кто теперь кому судья?!
Вот колесница. В ней - Илья.
Пророк свободно, ладно правит.
И кажется, сейчас раздавит
И Город вечный и меня.
Сыну
Моё имя не слово, а дело,
Анна - божия благодать.
Так назвали не бренное тело. -
Так могли только душу назвать.
Разорвав ненавистные путы
каменеющего бытия,
задержусь над землёй на минуту. -
Здесь когда-то гостила и я.
Покружив, как большая птица,
я спущусь к тебе на плечо.
Ведь скорее всего не случится
повидаться с тобою ещё.
И хоть в жизни была я смелой -
ничего не смогу пожелать.
Ведь желанья присущи телу,
а душе и без них благодать.
**
Куда бы нас ни бросила судьба -
везде идёт смертельная борьба,
везде кипят и распри и вражда,
и клевета казнит нас без суда.
Весь мир чужбина.
Где найти бы спину,
чтоб за неё упрятаться от бед?
Такой спины, увы, на свете нет.
А где найти Отечество и сына
потерянных?
Коль целый мир чужбина -
то не найти на мой вопрос ответ.
Домой
Широта, глубина и безбрежная мгла
между нами в ночи пролегла.
Я лишилась угла и краюхи тепла
и стою на краю в чём была.
И захлопнута в прошлое дверь,
и теперь
я не знаю, - кричи не кричи -
где ключи,
кто живёт здесь, откроют ли дверь.
Слышу только, как сердце стучит.
И стучит моё сердце в забытый свой дом,
На пороге, как нищий с сумой.
Что теряем, что, кроме потерь, обретём,
после странствий вернувшись домой?
Но не жди повторения счастья потом. -
По-другому теперь всё тут.
Наш мистический дом
прочно занят - в нём -
другие теперь живут.
**
Люби меня, судьба, и не покинь.
Не укоряй же леностью наследной.
Любви вечерней журавлиный клин
пусть долетит до пристани последней.
Отечества суровый горький свет
пусть до конца в душе моей пребудет.
Другой отчизны в этом мире нет.
Она ведь больше не земля, а люди.
Mayra
Когда моя любовь просила хлеба
Под окнами другой - твоей - любви,
Ты медный грошик в пасмурное небо
Смеясь, подбросил и сказал: "Лови!"
В тот миг судьба, пригревшаяся где-то,
Сентиментально всхлипнула во сне -
И тусклою, истертою монетой
Твоя душа в ладонь скакнула мне.
И понеслись года в мельканье спором...
Среди невзгод - в нужде, порой в бреду -
Мне было слаще сдохнуть под забором,
Чем на медяк тот выменять еду.
Когда же мною жизнь вертеть устала
И в дом ввела, где шелк и зеркала,
Твоя душа - простой кусок металла -
На дно шкатулки бронзовой легла.
Менялся мир, скрипя остовом ржавым.
Покой мой креп. Яснел небесный свод.
Все дальше рубежи моей державы
Отодвигались от моих ворот.
Так шпиль дворца сверкал, что больно глазу,
И легкий ветер тюль трепал в окне...
Прости, что я припомнила не сразу
Тебя, когда ты сам пришел ко мне.
Но что с тобой? Дрожишь, неровно дышишь...
Как? Любишь?! Что? Клянешься на крови...
- Верни мне душу! Душу, ведьма, слышишь?
- Да слышу, слышу... Вот она. Лови!