Часть 2. Ростки правды
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Часть 2. Ростки правды
Грохот в большой зале заставил Велену вздрогнуть и судорожно вцепиться в тяжёлую лестницу, спасаясь от неминуемого падения. С такой высоты получилось бы не слишком приятно: уж по крайней мере, мягкие места бы отбила ещё о ступени.
- Прости, Велена!
- Это она виновата!!!
- Я не нарочно! Это ты меня толкнул!!!
От сердца отлегло: уж если горланят во все обиженные глотки, то ничего страшного не произошло. Опрокинули-таки в зале огромный комод, который Велена пыталась своими не слишком внушительными силами прибить к стене. Ну и Дух с ним: та ещё рухлядь, небось бы и не выдержал ни книг, ни инструментария. Мужских рук, как и пророчила Нила, не хватало. Мартин оказался в эти дни занят: в порт зашёл торговый корабль, харчевня никогда не пустовала, а в дни дежурств кристарский маг обходил город на своих двух, подолгу вглядываясь в горизонт. Колдовское зрение, которым обладал Мартин, вызывало неизменную зависть у Велены, но смотреть столь же далеко, как он, погружаясь в мир магических нитей и энергетических всплесков, у неё никак не получалось: не хватало сил. Вот бы ещё один круг взять...
- Зато погляди, погляди, чего мы нашли! - выскочил в коридор старший сын Нилы, светловолосый Лей, едва не подпрыгивая от возбуждения. - Ключ от сундука! Айда глянем?
Велена закрепила наконец тяжёлый гобелен у входа и осторожно спустилась по лестнице вниз. Разрушенная крепость кое-где сохранилась превосходно. В этом крыле Октавия с Нилой расчистили одну большую и две маленькие залы, а коридор выводил в приёмные покои с одной стороны и завершался двумя тупиками с другой: один под обвалом, который наспех заложили камнями и выровняли кое-как, а второй служил проходом к внешним вратам, которые, как предписывал указ, были заперты наглухо и навсегда. В другое крыло крепости, где располагались казармы и склады, Велена пока не совалась - и здесь работы хватало. Было, чем занять руки и мысли в промежутках между дежурствами, нехитрой работой по дому и уходом за вечно недовольным ящером, который до появления молодой наездницы не имел никаких забот, кроме как поесть да выспаться.
Нила, занятая у Мартина в харчевне - какой-никакой доход для жены легионера, от которого уже долгое время не приходило ни строчки - всё сетовала на то, что дети в её отсутствие отбиваются от рук, выполняя лишь необходимую работу по дому и принимаясь за не всегда безобидные шалости, как то уход из дома, то снование в порту и дразнилки с заезжими матросами. А ведь чужаки далеко не всегда бывают добрыми...
Выход предложил отец Кристофер: занять неугомонную троицу помощью Велене в обустройстве крепости. О целях такого обустройства ни духовник, ни его проницательная подруга Октавия не спрашивали, понимая, что сикирийке жизненно необходимо что-то делать - занять ум, руки и мысли. Идея возникла у Велены в день первой встречи с Нилой, но оформлялась довольно медленно: мешала внутренняя неуверенность в правильности выбранного пути. Зато дети подобным не страдали: Лей, Лейла и Лиам, в возрасте от двенадцати до семи, носились вокруг молодой колдуньи с истинно детской непосредственностью, берясь за любое поручение с пугающим рвением. Недостаток у оравы детей оказался только один: как оказалось, их приходилось кормить.
- Я открою? Можно? - старший, Лей, уже засунул ключ в скважину проржавевшего замка, и теперь с натугой проворачивал его внутри. - Да что ж такое...
Велена осмотрелась: в большой зале Лейла с Лиамом уже растопили камин, чтобы проверить работу дымохода - по словам отца Кристофера, должен быть исправен - и в комнате тотчас стало уютнее и теплее. Петли на дверях она смазала ещё накануне - и помещение можно использовать. Расставить лавки, подобрать инвентарь...
- Есть! - Лей подцепил тяжёлую крышку, как только щёлкнул замок, в нетерпении отбрасывая его в сторону. Локтем отпихнул сунувшегося Лиама, цыкнул на Лейлу, и уважительно подвинулся, пропуская Велену. - Посмотри первой. Вдруг там... колдовское что-то?
Сикирийка улыбнулась одними губами, с трудом распахивая крышку сундука. Обитый железом гигант стоял в углу, будто забытый прежними владельцами, но сохранился на удивление хорошо. Да и сложенные аккуратной стопкой листы бумаги - недорогой, но добротной, используемой военными для писем и заметок - остались ровными, почти не погнувшимися от времени. Сказывалось отсутствие свежего воздуха и влаги: сундук за время опустения крепости не трогали ни разу. Да что там - саму крепость открыли лишь благодаря похлопотавшей о том Октавии.
- Всего-то, - разочарованно протянул Лей, оглядывая множественные письменные принадлежности и толстые книги-тетради, кое-где исписанные стонгардскими символами, но большей частью чистые. - Я-то думал...
- Это же целая сокровищница, - ровно возразила Велена, доставая три листа бумаги. Чернила в закупоренных баночках давно высохли, но колдунья не теряла надежды: помнила, как тётушка Морин использовала маленькие хитрости, чтобы использовать почти пустые чернильницы ещё целую седмицу. - Вот, даже карандаши есть.
Грифели пришлось кое-как заточить перочинным ножом Лея, зато теперь у каждого из неугомонной троицы оказался свой лист бумаги и огрызок карандаша. Которым, как вскоре выяснилось, никто из них пользоваться не умел. Лучше всего получалось чертить простейшие символы стонгардского алфавита у Лейлы - девчонка, как оказалось, рисовала углём какие-то картинки за домашней печью по вечерам - а вот у обоих мальчуганов получалось из рук вон плохо: у Лея крепкие пальцы никак не хотели учиться новому, Лиам же, как самый младший, напротив, всё никак не мог правильно ухватиться за карандаш. После вроде бы непродолжительных занятий и объяснений Велена почувствовала почти звериный голод, как после долгих лекций и практических занятий в гильдии Оша. Тогда очень выручали передачи от батюшки их друга Стефана: богатый купец снабжал сына с избытком, так что хватало на двух его товарищей.
Стефан. Дагборн сказал, ранен. Выжил ли? Всегда стоявший в тени красавчика Райко, почти незаметный, но всегда готовый помочь... Странно, за все эти годы она так и не рассмотрела его толком. Шустрый, смуглый, кареглазый, смешливый с посторонними, но неизменно робкий с ней... Впрочем... рядом с ней никому шутить не хотелось.
- У нас уже здорово получается, - сиял младший Лиам, подсовывая ей свой измаранный каракулями листок. - Правда, Велена?
- Нет, - едва глянув на детскую мазню, в которой с трудом угадывались стонгардские письмена, ответила колдунья - Ещё работать и работать.
Светловолосая троица поникла; впрочем, не слишком щепетильная в вопросах воспитания сикирийка не обратила на это внимания, задумавшись над вопросом куда как более насущным: чем кормить ораву изголодавшихся детей? Дария, говорливая невестка иммуна Сибранда, недаром советовала ей обратить внимание на капусту и морковь: оказалось, этого добра даже в ледяном Кристаре в избытке, местные фермеры продавали летние запасы за сущие гроши, так что все блюда готовились по большей части из них. И рыбы, конечно же, если бы только Велена умела с нею обращаться.
- Но ты нас научишь? - не теряла надежды Лейла. - Мы ещё придём?
Велена задумчиво кивнула, следя, как дети складывают листы обратно в сундук. Закрывать его колдунья не стала, чтобы потом не открывать: сил у неё, как оказалось, ещё меньше, чем у двенадцатилетнего Лея, который в свои отроческие годы уже сравнялся с ней ростом. Стонгардец...
- Идём, - позвала детей сикирийка, поднимаясь с лавки. - У меня дома есть нечего. Готовить ещё надо.
- Так зачем? - удивился Лей. - Сегодня Воплощение Духа, праздник же! Мама сказала, вечером в харчевню идти. И тебя позвать. К Мартину нагрянет весь город, не меньше! Мы в подсобке подождём после ужина: мама останется в харчевне помочь, прибраться.
- Что мне там делать? - ровно спросила колдунья, выпуская в мороз выпорхнувших из крепости детей. Лей обернулся, нажал плечом, помогая ей захлопнуть тяжёлую створку. - Никто не звал.
- Мороженое будет, - почти благоговейно прошептала Лейла. - Ты такого нигде не попробуешь! Мартин сам готовит, по тайному рецепту! Это только наше, кристарское, лакомство! Нигде больше не найдёшь!
- Ну, раз мороженое, - усмехнулась Велена. - Тогда конечно.
Одиночество, которым она когда-то так дорожила, теперь начало её тяготить. Шумные дети, любопытные, но пока всё ещё настороженные горожане, редкие визиты принявших её отца Кристофера, Октавии и Нилы, да встречи с Мартином - вот и всё, что поддерживало истончившиеся душевные силы. Годился любой предлог, чтобы только не сидеть за закрытыми дверьми. Да и узнать - точно ли после такого бурного вечера у Мартина хватит сил на завтрашнее дежурство? Когда не занят в харчевне, обходит город, когда не обходит, сидит в своих комнатах и, по словам Нилы, занимается научными записями да книгами, - откуда только силы берутся?
Дети убежали в харчевню тотчас, не дожидаясь, пока она запрёт сторожку да спустится из крепости следом. Велена воспользовалась задержкой, чтобы немного привести себя в порядок: привычка ещё из прежней жизни, когда Райко был рядом. И выглядеть дурно в его присутствии совсем не хотелось...
От воспоминаний отбилась с трудом. Выбежала в мороз, забыв про шапку, захлопнула дверь в сени, сдвинув засов. И, подсветив себе колдовским светлячком, побежала по ледяным ступеням вниз, в сторону городской харчевни.
В харчевне и впрямь собрался весь город. Подвыпившие рыбаки, сидевшие на освещённой фонарями веранде, проводили её долгими взглядами, враз оборвав вялотекущий разговор, пока она взбиралась по высоким ступеням. Тяжёлую дверь навстречу распахнул Рем, едва не пришибив толстой створкой, и радостно просиял лицом, разглядев колдунью:
- Ты!..
Больше ничего не добавил, ухватив запястье сикирийки и увлекая её следом. Велена не сопротивлялась: отчего-то полоумного брата Мартина она совсем не боялась. Скорее, здоровые посетители, не сводящие с неё глаз, вызывали глухое раздражение.
Внутри, впрочем, оказалось на удивление спокойно: горожане чинно сидели за длинными столами с поднятыми кружками, обратив взоры на стоявшую у очага старосту Ульрику с полным кубком. Старуха как раз заканчивала поздравительную речь и, пригубив вина, неторопливо и с достоинством направилась на выход, позволяя горожанам, с почтением проводив главу портового города, продолжить веселье уже без высокопоставленных свидетелей.
Рем, тащивший Велену за руку, едва не врезался в дюжего молодца, прикрывавшего своим телом сухопарую Ульрику. Ещё один телохранитель замыкал шествие, которое теперь невольно приостановилось. Велена оказалась почти лицом к лицу со старостой, и на какое-то время в харчевне повисло неловкое молчание.
- Благодарю за ключи от крепости, - проронила наконец колдунья, чтобы разрушить свинцовую тишину. - Пригодились.
Взгляд старосты посветлел: словно наружу выглянула другая, молодая да озорная, Ульрика, по досадному недоразумению скрытая морщинистой кожей да скорбными складками у рта.
- Я верю в тебя, девочка, - прокаркала старуха, поправляя на плечах богатый мех. Блеснули тяжёлые золотые украшения, качнулись в ушах драгоценные серьги. - Наслаждайся праздником.
Охранявший старосту молодой мужчина отстранил Рема, создавая узкий проход, в котором и разминулись обе женщины, не страдавшие полнотой. Едва за Ульрикой и её провожатыми захлопнулись двери, харчевня наполнилась гулом голосов, громким смехом, бульканьем вина и сытым причмокиванием. Пока Рем тащил её к стойке, колдунья мельком заметила направленные на неё взгляды, шёпотки да тяжёлые мысли, витавшие невысказанными над длинными столами.
- Где дети? - спросила у своего спутника Велена, не рассчитывая на ответ.
- Наверху, - откликнулся тот с живостью. - Там хорошо. Камин есть. Им Нила еды принесла. Вкусной! А тут детям нельзя. Мартин не велит. Шумно! Ругаются. Мартин - сильный! Он драки разнимает. Буйных уговаривает. Но детям всё равно нельзя. И мне нельзя. У-у-у! Увидит меня - браниться станет!
- Я защищу, - так же невыразительно пообещала Велена.
Ровный тон успокаивал; умиротворяюще он подействовал и на Рема. Когда им повстречалась на пути запыхавшаяся Нила, тот даже возражать не стал, как только помощница Мартина всплеснула руками, отдирая его от Велены:
- Ты чего вышел? Видишь - людей много, под ногами путаешься! Лучше в подсобку иди, посудой займись! Ну, чего стоишь? Живо, ну!
Велена выглянула из-за спины Нилы, выискивая глазами Мартина. Нашла тотчас: хозяин таверны уже подходил к Рему, который, заметив младшего брата, поник могучими плечами и затрусил в кухню, явно не желая с ним связываться.
- Дети сказали, что ты придёшь. Я не поверил, - негромко проговорил Мартин, останавливаясь рядом. Нила протиснулась мимо с уже наполненным подносом, так что оба оказались лицом к лицу - на глазах у всей харчевни. Не то чтобы это смущало спокойного, как скала, кристарского мага или очерствевшую к чужому недоброму взгляду сикирийскую колдунью.
- Уйти?
Хозяин таверны улыбнулся, протягивая руки и помогая колдунье снять тяжёлую шубу.
- В кухню унесу и вернусь, - пообещал он. - Посиди у стойки.
- Дети звали на мороженое, - Велена забралась на высокий стул, ответила на лучистую, непривычную улыбку кристарского мага.
- В конце вечера, - пообещал Мартин, исчезая за боковой дверью.
Велена проводила фигуру напарника взглядом: тот был одет в новую тёмную рубашку с витиеватыми узорами вдоль плеч, в которых колдунья опознала слоги отдельных заклинаний, а начищенные до блеска сапоги и зачёсанные назад волосы создавали вид почти придворный: портил впечатление лишь прямоугольный кухонный фартук, больше подходящий для мясника, нежели для харчевника.
- Эй... колдунья! С нами за один стол брезгуешь?
- Сикирийка! - с пренебрежением произнёс чей-то голос.
- Ведьма, - поддакнули со стороны.
Мартин оказался прав: теперь, когда отношения с Сикирией стали напряжены, ей в стонгардской глуши не слишком-то радовались. Да и к колдовству по-прежнему относились однозначно, несмотря на то, что именно трудами магов удерживалась восточная, столь близкая к городу, граница. Мартина спасало радушие, помощь людям да чистая стонгардская кровь - она же могла рассчитывать лишь на свои силы.
- Чего пристали? - встряла Нила, прикрикнув на ближайшего ретивого бородача, хлопавшего пустой кружкой по столешнице. - Ишь, взбеленились! При Ульрике да Мартине молчали, а теперь скопом, как волчьё! Позор!
- А ты молчи, женщина! - гаркнул в ответ усач, вскакивая с места и опуская тяжёлую ладонь на плечо Ниле. - Не лезь в мужской разговор! Давненько тебя разуму не учили - вот что значит мужа в доме нет!
- Мерзавец! - ахнула Нила, опуская руки с подносом.
Съехавшие с него кружки с неприятным звоном попадали на пол, заглушив последующие нехорошие слова, слетающие с языка дрожащей от гнева Нилы.
- Мой муж - воин! Защищает северную крепость! Стонгард! Всю объединённую Империю! В то время как подобные тебе...
Голос Нилы зазвенел, и Велена не выдержала: соскочила со стула, спуская с языка первый слог заклинания. Магия разума и духа требовала огромного напряжения сил, куда большего, нежели магия стихий, и Велена рисковала попросту не достичь цели с такого расстояния. У Мартина - мага пятого круга с потенциалом шестого - у Мартина бы получилось...
- Что такое? - раздался под сводом харчевни глубокий, раскатистый голос хозяина. - Ещё толком не выпили, а утварь мне уже портите? Дело-то в чём?
- А в том, что напарнице-то твоей, видать, зазорно с нами за одним столом сидеть, - отвечал всё тот же усач. - С чего тогда припёрлась? Выведывать? Сглазу напустить? Ишь, сидит, глазищами чёрными зыркает!
- Красивые глазищи, - пожал плечами харчевник. - Да и сама, откуда ни посмотри, недурна. Локти кусаешь, Ньорд? Тебе-то такой не видать! - хмыкнул Мартин, в то время как по залу пошли первые нервные смешки.
Нила, утирая выступившие слёзы, наспех собрала утварь с пола и проскользнула в кухню. Велена тотчас пожалела, что не увязалась следом: рядом стоял надёжный, как скала, Мартин, преграждая всяческие пути к отступлению.
- Так и тебе не видать-то! - фыркнул в ответ Ньорд, с лёгкостью попадаясь в расставленные хитрым харчевником сети и забывая, с чего начался разговор. - Молодая, ладная, тонкая, как веточка! Не баба - огонь! Что стоишь рядом? Того и гляди - задавишь!
По залу прокатилась новая волна смешков да хохота: теперь подшучивали уже над радушно улыбавшимся Мартином, с готовностью принявшим удар на себя.
- Что, запал на напарницу-то? - хохотал Ньорд, откидываясь на лавке. - Куда тебе к такой-то красавице? Ты ж её одним пузом размажешь!
- Толстый и тонкая, - хихикнул лысый мужичонка, судя по рыбному запаху, промышлявший морским промыслом.
- Да ты, никак, похудел в последнее время? Вон, даже половицы выдерживают! Теперь-то ясна причина! Вон она - рядом стоит! Ха-ха!
- Безнадёжно, - ёмко заключили со стороны. - Даже не пытайся, Мартин!
Мартин благодушно посмеивался со всеми, зорко следя, чтобы успокоились даже самые буйные - и потому совсем не обратил внимания на саму Велену, с каждым словом всё больше темневшую в лице.
Безголовые деревенщины! Безграмотные остолопы! Грубияны, невежды, жалкие пресмыкающиеся! Да никто из них - даже и все вместе взятые - не стоил и взгляда мастера Мартина! Хоть кто-нибудь из этих гогочущих да подшучивающих - читал хоть один его трактат? Знал ли, чего стоит его имя в магических кругах? С какими людьми он общается? Сколько значит для всей Империи? Человек монументальной мысли, мирового значения - здесь, в проклятой стонгардской глуши, среди хамства да невежества! Да как они, Тёмный их раздери, смеют?! Кто дал им право поносить его? Унижать? Высмеивать?!
В голове уже шумело от прилившей крови, когда Велена одним движением отодвинула Мартина с дороги, шагнув вперёд, к враз смолкнувшим посетителям харчевни. Все они сидели за столами на длинных лавках, но стоявшая с краю табуретка оказалась свободна - не иначе, сам Мартин время от времени подсаживался к гуляющим.
Велена отчего-то совсем не почувствовала тяжести, когда подхватила её в почти гробовом молчании, тотчас развернувшись спиной к умолкнувшим посетителям. Твёрдым шагом вернулась к не менее изумлённому Мартину, с грохотом поставила табуретку перед ним и решительно взобралась сверху, почти сравнявшись ростом с хозяином таверны. В голове по-прежнему шумело, когда колдунья прижалась к кристарскому магу всем телом для равновесия и, закинув руки ему на шею, впилась острым поцелуем в губы.
Мартин пошатнулся, но устоял; секундное потрясённое замешательство сменилось неожиданной решимостью: миг - и вокруг тонкой талии сомкнулось кольцо стальных объятий. Странно, но и плечи толстого мага, на которых лежали её собственные руки, оказались вовсе не мягкими, как ожидалось - под тёмной рубашкой напряглись твёрдые, почти каменные мышцы.
Мягкими оказались губы. Совсем не такие, как у Райко, горячие и сухие, и не болезненно жёсткие, как у Дагборна. Ответный поцелуй Мартина был нежным и едва ощутимым - словно стонгардский маг и желал, и боялся овладеть её губами по-настоящему. Ласкающий, трепетный, очень осторожный, призванный заткнуть насмешников и оградить мастера Мартина от скабрезных шуточек раз и навсегда, поцелуй вдруг вызвал неожиданную, едва ощутимую волну во всём теле. Ничего похожего на охватывавшую её страсть рядом с Райко, и уж точно не запах похоти на губах Дагборна.
И всё же прислушаться к себе она не успела: взорвавшиеся одобрительным рёвом и улюлюканьями горожане вынудили их разорвать кольцо слишком тесных объятий. Мартин улыбнулся, помог ей спуститься с табуретки и проводил к ближайшему столу под невообразимый шум, от которого, кажется, даже огонь в очаге поутих.
- Ну, девка! Ну, хороша!!!
- Вон оно что...
- А мы-то, мы-то! Такую свадьбу едва не проглядели!
- Когда гуляем, Мартин?!
- Ты, харчевник, не дури девке голову - женись немедля! Отец Кристофер знает? Эдак недалеко до греха невенчанного!
Велена опустилась на лавку, как в тумане. Сидевшие с краю подвинулись, кто-то пихнул ей в руки медную чашу с вином.
- Головой отвечаете, - полушутливо пригрозил Мартин её соседям, направляясь обратно в кухню.
- Да уж такого жениха в соперниках иметь никому не захочется! - хохотнул с другого конца Ньорд. - Жить-то, чай, ещё не надоело!
- Мартин самый сильный в Кристаре, даром что... в теле, - уважительно, совсем не так, как раньше, поддакнул сосед Велены. - Ну и... маг. Жуть что творит, сам видел! Как-то разморозил весь порт до самого горизонта, чтобы судно добралось в гавань... А ну как и заморозить... весь город может? Да, с таким лучше пошутить, да и умолкнуть вовремя...
...Велена ускользнула при первой же возможности, едва отведав принесённого Мартином ароматнейшего мяса с запечёнными овощами. На кухне её встретила Нила, улыбнулась, не отрываясь от нарезки лука.
- Всё видела, - подтвердила она, вытирая выступившие слёзы. - Хорошо вместе смотрелись. Я, может, не такая умная, как... или прозорливая... но кой в каких вещах разбираюсь. Ладной бы вышли парой.
Про себя Велена подумала, что жена легионера сошла с ума, вслух же спросила другое:
- Как ты, Нила? Сильно тебя задел этот... Ньорд?
Рука, нарезавшая лук, на мгновение замерла, затем с ожесточением заработала вновь.
- Отсохнет у него язык когда-нибудь, - шмыгнув носом, пригрозила она. - Знает, какая у меня беда: столько седмиц от него ни строчки! Хоть бы... я уже любой вести порадуюсь! Только не это... изматывающее... Скоро в Ульрику превращусь - вон, подаренных им бусин с шеи даже ночью не снимаю!
Нила ссыпала лук в миску, пояснила, глядя на непонимающее лицо Велены:
- Сыновья у нашей старосты были. Офицеры, богатые люди. Против бруттов и альдов воевали. Подарки матери частенько слали: вон те серьги да ожерелья, что ты на ней видела. Дорогущие, их только во дворце Императора носить! А потом пришли вести, одна за другой, что погибли оба. С тех пор их последние дары она и не снимает.
Велена закусила губу, отводя взгляд. Вот, значит, отчего нелепые наряды. Не из гордости да желания себя украсить - но в память о потерянных детях, не оставивших Ульрике, видимо, ни внуков, ни надежды...
- Отец Кристофер упоминал, что и Мартин потерял возлюбленную, - осторожно заговорила колдунья. - Ты про это знаешь?
Нила метнула в неё быстрый взгляд, грустно усмехнулась.
- Немного. Октавия мне по секрету рассказала, а ей - сам иммун Сибранд, с которым Мартин вместе учился. - Она вздохнула, присела на краешек стула, переводя дух. - Её звали Дина. Сикирийка, как и ты. По слухам, красивая да высокомерная, но к нашему Мартину была благосклонна. Так до серьёзного и не дошло - убили её. Ещё накануне унтерхолдской битвы. Подробностей не знаю, да и нужно ли старое ворошить? Мне кажется, он её больше и не вспоминает. В последнее время так точно...
- Нила! - гаркнул из зала голос хозяина.
Женщина вскочила, подхватила миску с салатом, выскакивая наружу. Велена огляделась. Кухня мастера Мартина изобиловала умопомрачительными запахами - сушёных трав, вареного и копчёного мяса, засоленной с приправами рыбы, жареного лука и запечённых в горшочках овощей, ароматом вин, используемых для маринада, и сладкого сиропа для десертных изысков. Творческий хаос на кухонных столах был вполне оправдан: когда харчевня переполнена, о каком порядке может идти речь?
Велена попробовала кусочек засоленной красной рыбы, оставшийся на разделочной доске, вдохнула аромат сдобных булочек, выгруженных в плетёные корзины, и замерла: в дверях кухни, в клубах морозного пара, появился мастер Мартин с длинным блюдом в руках.
- Только тебе, - заговорщицки подмигнул харчевник, протягивая крошечную ложечку. - Знаю: не досидишь до конца вечера. Вот, попробуй.
Велена улыбнулась, с лёгким удивлением разглядывая серебристо-белую массу с горкой раздробленных орешков сверху. Ледяной замок с дивным шлейфом молочного аромата...
- Мороженое, - догадалась колдунья, осторожно откалывая ложкой кусочек. Колкая сладкая влага растаяла на языке, соскальзывая по нёбу освежающей струйкой, оставила во рту запах ванили и весеннего мёда. - Это... просто... восхитительно!
- Я хорошо готовлю, - согласился Мартин. - Когда-нибудь, помяни моё слово, никто и не вспомнит, какие амулеты я создавал или что за лечебные снадобья варил - зато все будут есть да нахваливать мороженое по рецепту мага-харчевника из стонгардской глуши.
Велена невесело усмехнулась: и то верно, случалось всякое. Трудами учёных восхищались лишь узкие круги просвещённых, зато доступное разумению простого народа запоминалось на века.
- Они не ценят тебя, - с силой выговорила колдунья. - Я... поэтому... им рот заткнула. Прости, если...
- Да я не протестовал, если помнишь, - усмехнулся Мартин, отставляя блюдо. Отвернулся, махнул полными пальцами в сторону ледяного замка, так что клубы снежной дымки сгустились над лакомством, не позволяя ему растаять. - Но про горожан это ты зря. Они такие, какие есть. И нужно уметь их принимать - как живое напоминание того, что ты... тоже человек. И подвержен тем же порокам, многие из которых обходишь стороной благодаря чужому... неприятному опыту.
Велена отстранённо кивнула, вспомнив слова Дагборна о том, что Мартин ни единой винной капли в рот не брал, вдоволь насмотревшись на пьянство в собственной семье.
- Да и сама говоришь, я - сильный маг, учёный, алхимик... да как угодно можно себя обозвать, было бы желание возвеличиться. А эти, - Мартин с ласковой улыбкой кивнул в сторону зала, откуда доносились взрывы хохота и гул десятков голосов, - не дают мне забыть о том, с чего я начал. Не позволяют моей гордыни и брезгливости взять верх. Я ведь тоже... всю жизнь с собой борюсь. А гордость, как говорит отец Кристофер, - мать всякого греха. Чуть себе спуску дашь, как вылезет на поверхность такое... сам себя боюсь.
Велена отставила ложку, шагнула ближе, заглядывая в лучистые зелёные глаза.
- А я тебя нет, - сказала негромко. - Ты плохого не сделаешь.
Взгляды их переплелись, будто звенья цепи, и тотчас поспешно разомкнулись - в кухню заглянула Нила.
- Вина ещё требуют, - запыхавшись, сообщила помощница. - В ящиках закончилось, придётся новые запасы вскрывать. Одну бутылку я у Рема забрала! Он с горла хлестал - вкусный, говорит, компотик! Уже храпит у себя в комнате...
- Помощь нужна? - неуверенно спросила Велена, не слишком понимая, чем может пригодиться здесь, в харчевне.
- Нет, - отмахнулась Нила. - Дети тоже носами клюют у камина, только мороженого и ждут, я до утра здесь останусь, куда ж в ночь идти... до нашей фермы в такую-то темень! Теперь, когда Рем и мои сорванцы под ногами не крутятся, уж мы с Мартином управимся! Верно говорю?
- Верно, - согласился кристарский маг, мгновенно выпрямляясь. - Да и тебе тут делать нечего - чуть я отвернусь, очередной ухажёр приклеится, или пойдут пьяные разговоры. А мне ещё завтра дежурить... Не переживай, силы найдутся, - отмахнулся Мартин, хотя Велена даже рта раскрыть не успела. - А ты ступай. Отдохни хорошенько.
Колдунья улыбнулась: если напарник ещё не читал чужие мысли, то был очень близок к этому. Тепло попрощавшись с Нилой, сикирийка пробралась к выходу почти незамеченной: кристарцы веселились, отмечая праздник, и вовсе не казались теперь ни грубыми, ни невежественными. Они не изменились - это она взглянула на них глазами Мартина, который, несмотря на собственное имя и положение, принимал их как есть, не брезгуя ни назойливым обществом, ни неизбежным соседством.
...Велена почти бежала по освещённым улицам Кристара, остановившись лишь у храма: здесь фонари заканчивались, так что впереди ждала беспроглядная тьма. Хлопнув в ладони, сикирийка вызвала сразу несколько колдовских светлячков, чтобы не поскользнуться на лестнице, ведущей к крепости. Уже у самых ворот остановилась, переводя дыхание: темень разрушенных башен не пугала привыкшую к ужасам некромантии и запретных искусств колдунью; теперь же, когда на душе внезапно посветлело, её не пугало ничто.
Завтра бы пройтись наконец по местным лавкам, познакомиться с горожанами поближе, поглядеть на корабли в порту - а после обеда вновь наводить порядки в крепости, чтобы к весне готовы были залы для занятий. Ещё бы грамоту с разрешением из Унтерхолда получить - пожалуй, что дальновидная и проницательная Деметра Иннара не откажет ей в этом, ведь создание школы магии здесь, на границе, станет в определённом смысле подспорьем для северо-восточной крепости. Сильных защитников из учеников не выйдет - но травники, алхимики, лекари или даже маги первого круга - вполне. Придётся, к сожалению, начать с малого - обучить желающих обыкновенной грамоте...
Дед отчего-то не спал в своём загоне. Фыркал, будто только после полёта, переминался на лапах, шумно и жадно хрустел вчерашним кормом, так что Велена даже задержалась на миг - не проверить ли, что с ним? Впервые среди ночи не спит - да его и днём-то не добудишься! Затем махнула рукой: до утра ничего не приключится.
Двери в сени оказались не заперты - неужто снова забыла их затворить? Колдовские светлячки метнулись внутрь, осветили единственную комнату сторожки - и фигуру ожидавшего её высокого человека с рукоятью знакомого двуручника за плечом.
Дагборн не пошевелился, когда она осторожно, не дыша, шагнула навстречу. В голове часто застучала кровь; запах мертвечины, такой знакомый и ненавистный, ударил по ноздрям, отозвался тошнотой в желудке. Велена напрягла зрение: энергетический клубок под кожаной кирасой сплетался, как клубок разноцветных змей, и распадался брызгами гаснущего огня, только чтобы схлестнуться вновь в смертельной схватке. Такой бури внутри одного человека она не видела никогда. Даже подняла руку, чтобы коснуться, успокоить, потушить...
- Я смотрю, ты тут обжилась, - хрипловато проговорил Дагборн, отходя в сторону. Заскрипели половицы под тяжёлым гостем, повеяло тянущим, могильным холодом. - Местным приказала у тебя прибраться? Или Мартина окрутила? Он ведь к сикирийкам неровно дышит, даром, что жирный.
- Как ты вошёл в дом? - Велена быстро взяла себя в руки: то, что она увидела магическим взором, совсем не порадовало. Дагборн... весёлый, улыбчивый и ни в чём неповинный легионер, ставшим несчастным обладателем тёмного артефакта... Которые из магических нитей ещё принадлежат тебе? - Я же запирала дверь.
Правая рука иммуна поморщился, отмахнулся, словно от назойливой мухи. Прошёл к лавке, уселся, тяжело опираясь о столешницу.
- Детские игры, - невнятно выговорил он, поддевая тряпицу, покрывавшую блюда на столе. - Покормишь, красавица? Я голоден.
Велена хлопнула в ладоши, призывая колдовских светлячков разгореться сильнее: что-то странное, непривычное почудилось ей в лице легионера. Щёлкнула пальцами, чтобы заплясали на кисти огненно-рыжие языки пламени, сунула руку в печь, от чего заготовленные на вечернюю растопку опилки вспыхнули вместе с хворостом.
- Может, снимешь оружие? - поинтересовалась вскользь, равнодушно кивая на двуручник. - За столом-то...
Дагборн усмехнулся, когда она присела напротив, снимая тряпицу со снеди. Скудные остатки обеда - подсохший хлеб, вяленое мясо, копчёная рыба, вода в кувшине - в подогреве не нуждались, так что Велена молча подвинула глиняную посуду к легионеру, вглядываясь в его лицо.
- Зачем? - вкрадчиво поинтересовался Дагборн, наливая себе кружку воды. - Сама знаешь: только питаясь энергией сильного человека, тёмный дух способен на нечто большее, чем призрачные видения у носителя. Я уже вижу его глазами, управляю мыслями и поступками, но иногда он... срывается. Это ничего. Ему осталось совсем немного, чтобы артефакт выпил его жизнь до капли. Следующим носителем двуручника управлять станет ещё легче. На этого ушло больше седмицы, но виноват в этом, пожалуй, толстый харчевник с его защитой...
Велена вскочила, едва не перевернув миску с хлебом, лишь теперь разглядев, что именно показалось в лице Дагборна чужим. Тёмно-серые глаза легионера почернели, как ночь, и не отражали ни света пляшущего в печи огня, ни колдовских светлячков.
- Мастер... Грег? - выдохнула в страшном узнавании, отходя на шаг.
- Иногда варвар побеждает, - блекло признал Дагборн. - Но я считаю, это всё равно успех, моя девочка. Артефакт-то предназначался Сибранду. Тёмный дух, заключённый в нём, рассчитан на воспоминания иммуна. Я даже облик ему тщательно продумал: к такому Сибранд не остался бы равнодушен. Расчувствовался, поддался бы сразу же...
- Вы... не говорили. - Велена оглянулась в пустоту комнаты, скрывая замешательство.
- Разве это имеет значение? Я был свидетелем их трогательной дружбы, - губы Дагборна скривила непривычная, брезгливая усмешка. - Сибранда и Люсьена. Через образ Люсьена я бы легко повлиял на иммуна. Но этот, молодой и сильный, оказался даже лучше для наших целей.
- Вы никогда ими не делились, - нахмурилась Велена, обхватывая себя за плечи, чтобы скрыть дрожь. - Выдавали лишь задания и не рассказывали ничего сверх того.
- Девочка моя, - Дагборн поднялся тоже, шагнул к ней. - Вы были слишком молоды. Я не знал, могу ли доверять вам тайны Братства. Теперь знаю. Ты, лучшая из моих адептов, ещё послужишь на благо общего дела. Для начала - отделения Стонгарда, этого паразита на теле Империи, от Сикирии.
- Как? - почти беспомощно спросила Велена, глядя на нависшего над ней легионера.
- Поражением в войне с альдами, - расплылся в незнакомой ухмылке Дагборн. - Разрушить главный северный порт Кристар, поставляющий оружие и провиант в крепость, захватить летучих ящеров Ло-Хельма и перебить его защитников, сдать пограничный форт нелюдям. Этого будет достаточно, чтобы альды беспрепятственно продвинулись вглубь Стонгарда - а уж мы-то изнутри раскачаем Империю, поднимем волнения, чтобы отделить северную провинцию от Сикирии. Опять же, брутты помогут...
- Что требуется от меня? - спросила Велена непослушными, заледеневшими губами.
- Устранить Мартина, - Дагборн дёрнулся, мотнул головой, но когда вновь глянул на неё - чёрные глаза всё так же не отражали отблесков колдовского огня. - Ублюдок силён, и почувствует приближение альдской флотилии к городу. Нападение планируется через две седмицы. Убить толстяка нужно не раньше, чем через несколько дней: иначе успеют тебе прислать замену на подмогу. Кто знает, уж не самого ли Илиана Иннара, сына Сильнейшей? Всё рыщет по Империи, выродок, уже взял нескольких наших адептов...
- Мастер Грег...
- Я могу на тебя рассчитывать, девочка?
Велена кивнула, не задумываясь, и напряжённый, как струна, Дагборн расслабился.
- Хорошо. Я знал, что ты не подведёшь. Ты - моя лучшая ученица! Жаль, что Райко убит - мог бы послужить в пограничной крепости, открыв ворота альдам. Проклятый варвар! Это он сбросил Райко с ящера... тёмный дух уже влиял на него, так что страсти возобладали... а он весьма увлечён тобой, и не мог не заметить вашего притяжения друг к другу... Избавился от соперника, нечего сказать! Поговорю со Стефаном... если он сдаст северную крепость, от носителя потребуется только своими руками убить иммуна Сибранда и увести за собой часть летучих ящеров. А уж потом они вернутся с лучшими магами Альдского Доминиона, и истребят всех на своём пути...
Дагборн резко выдохнул, согнулся, словно сверху на него свалилась непосильная ноша, и рухнул на колени, остервенело мотая головой. Тратить колдовских сил попусту Велена не стала: ухватила кувшин с водой со стола, плеснула позднему гостю на голову. Сдавленный, протяжный стон стал наградой. И бессвязный поток слов, невнятных и искажённых из-за прижатых к лицу ладоней.
- Дагборн! - Велена безуспешно попыталась разжать судорожно сведённые пальцы, остановилась на миг в нерешительности, вглядываясь в энергетические нити скрюченного перед ней человека. Вот оно! Борется, берёт верх...
Не раздумывая, колдунья ухватилась за торчащую рукоять меча обеими ладонями и что есть сил дёрнула двуручник из ножен. Если мастер Грег потерял контроль над телом стонгардца, значит, не поймёт сразу... не догадается... ну же!
- Пшла вон... шлюха... грязная сикирийская ш-шлюха...
Дагборн взмахнул рукой всего один раз, словно отмахиваясь от мошкары, - но попал точно, наотмашь хлестнув Велену по лицу. Сдавленно вскрикнув, колдунья рухнула на пол, прижимая ладонь к разбитому носу. Во рту стало солоно, по губам и подбородку заструились липкие капли. В звенящей голове эхом раздался хриплый, искажённый голос Дагборна:
- Думала, не замечу?.. Взгляды, которые ты на него бросала... на родного брата! В-ведьма! Я тебе, значит, не по нраву? Да мне ещё ни одна не отказывала... и ни одна не была такой, как ты! Проклятье, да что же это... что я несу... что со мной?!
Взревев как раненый зверь, легионер вскочил на ноги - и тут же повалился вновь, едва не подмяв всё ещё оглушённую Велену под себя. Сикирийка выставила магический щит, едва вытолкнув онемевшими губами нескладные слоги заклинания, но тот быстро погас, не заряженный внутренним напряжением колдуньи. Нужно собраться с силами, направить устремления, сосредоточиться на одной мысли...
Ушибленная голова не оставляла шансов воспользоваться захлебнувшейся магией, а Дагборн не дал ей возможности прийти в себя: навалился сверху, прижал руки к полу.
- Что со мной? - спросил жарко, склонившись к самому её уху. - Ты дарила этот меч... ты знаешь! Не могу избавиться и не могу остановиться... Во сне и наяву вижу призрака, будто заключённого в клинок... Скажи мне! Ты знаешь...
Горячий шёпот всё ещё щекотал оголённую шею под распахнувшейся шубой, когда Велена ощутила, как сухие губы касаются обнажённой кожи, а слова, и без того бессвязные, становятся и вовсе невнятными, по мере того как легионер всё теснее прижимался к распластанному под ним девичьему телу. В голове стремительно прояснялось, но воспользоваться магией Велена не решалась: с такого расстояния и огненное, и ледяное дыхание неизбежно покалечат обезумевшего носителя артефакта.
- Думаю о тебе... постоянно... - простонал ей в шею Дагборн. - Спаси меня, ты же можешь... красавица Велена...
- Дагборн, - выдохнула, вздрогнув от страстного покусывания, сикирийка. - Дагборн, милый... отпусти меня. Я всё скажу, и мы вместе...
- Вместе, - эхом откликнулся легионер, рванув на себя отворот тёплого платья.
Больше Велена не раздумывала - выкрикнула в беспамятстве огненное заклинание, заслонилась руками, как только взревевший Дагборн отпустил прижатые к полу запястья. Легионер резко сел, больно сдавив ей живот, замычал от боли, и наконец откатился в сторону. Велена отползла к лавке, вцепилась в неё дрожащими руками, поднимаясь на ноги. Всё же физической силы ей недоставало - и тем более не против здорового стонгардского легионера в полном имперском облачении.
- Избавься... - просипела она и закашлялась: всё же, притиснув её к полу, Дагборн напрочь сбил дыхание в пережатых лёгких.
- Больно же, красавица! - обиженно вскрикнул легионер, так искренне и узнаваемо, что у Велены болезненно кольнуло в груди: вот он, прежний, живой, настоящий Дагборн! Не ходячий труп с вытянутыми из него жизненными соками, не тупой исполнитель чужой воли, не одолеваемый тёмным духом человек с вырвавшимися на свободу страстями...
- Дагборн, дорогой, послушай! Прошу тебя - послушай!..
Собрать все силы для одного заклинания магии разума, подчинить себе, заставить его отдать двуручник...
- Слышу, девочка моя, - измождённо выдохнул легионер, медленно встряхивая головой. Поднял обожжённое лицо, вгляделся в неё глухими, как ночь, чёрными глазами. - Что здесь произошло? Проклятый варвар, то и дело освобождается! Но с каждым разом всё реже... Так что случилось?
Великий Дух, единственный способ остановить мастера Грега - убить Дагборна и забрать меч с уже холодного трупа! А иначе он всё равно распорядится этим телом по-своему, но по пути прихватит всех, кто стал ей внезапно дорог - Стефана, иммуна Сибранда, Мартина... всех, кто по-прежнему доверяет человеку по имени Дагборн!
Мастер Грег не должен ни о чём догадаться. Пожалуй, что и начать в случае подозрений он может с неё - избавившись от взбрыкнувшей адептки руками подчинённого легионера. Или доставить её к истинным фанатикам Тёмного - а уж как в Братстве поступают с предателями, им объясняли на первом же занятии...
- Полез на меня, - скривившись и прижимая к разбитому лицу ладонь, брезгливо выговорила Велена. - Хотел насильно овладеть. Тупой варвар! Держите-ка его крепче, мастер, потому что без вас это животное наломает тех ещё дров!
Дагборн вгляделся в неё чёрными глазами, понятливо хмыкнул.
- Да уж, так себе человечишка этот наш стонгардец, хотя бывают, поверь мне, и хуже. Не будь с ним артефакта, он бы себе такого не позволил. Ты же помнишь, девочка: тёмный дух овладевает человеком, используя самые низменные его страсти и самые унизительные слабости.
- Вроде похоти? - уточнила Велена, только чтобы выплеснуть ужас словами, заглушить боль звуком собственного голоса.
- Как ни удивительно, не в данном случае, - задумчиво ответил наставник, покусывая обожжённую губу. - Нашим товарищем дух, заключённый в клинке, овладел благодаря зависти. И уж во вторую очередь - при помощи жадности, трусости, жажды власти и наживы. Всё то, что этот человек испытывал - не поверишь, девочка моя! - к своему же командиру, иммуну Сибранду.
- Не может быть, - слабо возразила Велена. - Он всегда отзывался о нём уважительно.
- О, он прекрасно осознавал собственные дурные помыслы. Боролся с ними, как умел, но с завистью совладать не мог. На фоне героя унтерхолдской битвы человечишка сам себе казался жалким. А отправиться на поля сражений и заработать такие же награды своим трудом мешала уже трусость. Всё же быть ловцом ящеров - должность поспокойнее...
Дагборна в этот миг было жалко до слёз, но ни исцелить ожоги, ни помочь ему Велена сейчас не могла. Всё, на что хватало подорванных сил - цепляться за собственное разбитое лицо, гримасничая от ненадуманной, но столь незначительной сейчас боли.
- Итак, договорились: Мартина убьёшь через седмицу. Я поговорю со Стефаном, а затем наведаюсь к старому другу Сибранду. Пора заканчивать этот маскарад...
Велена кивнула, как во сне, проводила незваного гостя до сеней. Дагборн обернулся у двери, провёл пальцами по её щеке:
- Прощай, моя девочка, - тон, каким это сказал мастер Грег устами Дагборна, заставил колдунью вздрогнуть. Впервые она задумалась о том, как именно относится к ней мастер? Только ли как к лучшей ученице? - После смерти толстяка выжди пару дней, и исчезни из города потихоньку. Возвращайся в Ош. У меня будет для тебя новое поручение...
Сикирийка поспешно кивнула, не доверяя голосу, проводила удалявшуюся фигуру долгим взглядом. Дагборн направился к загону - так вот отчего она слышала фырканье ящера! Вовсе не сонный Дед, а уставший после полёта Снежок набросился посреди ночи на заготовленную в кормушке еду!
Наездник поднялся в небо, и Велена ещё некоторое время выжидала, вглядываясь в непроглядную мглу. Затем захлопнула за спиной дверь и, запахивая на ходу отвороты шубы с разорванным воротом платья, побежала по занесённой снегом тропе вниз, к ярко освещённой городской харчевне.
Ветер свистел в ушах, обдавая морозным дыханием уже бесчувственную кожу, бросал в лицо безжалостные снежинки-лезвия, давил на плечи гранитной тяжестью, оттягивая шубу налипшим настом гладкого льда. Замотанное шарфом лицо, тёплая шапка и капюшон не спасали - в серых от спустившихся облаков небесах она бы замёрзла насмерть, едва поднявшись, но спасала кипящая решимость, жар в крови и оттого чрезвычайно легкие заклинания магии огня, то и дело возвращающие к жизни белую от холода наездницу.
Дед уже не протестовал. Велене показалось, что даже морда ящера, сверху похожая на наконечник гигантского копья, выглядела мрачной и сосредоточенной. Они рассекали стонгардское небо вдвоём - вокруг на целый день пешего пути ни единой живой души, кроме рыскавших по зимним лесам голодных волков. Очутись она внизу, среди скал да буреломов - недолго бы продержалась. Пала бы от первой же клыкастой пасти, как только верная магия иссякла в замёрзшем теле.
Усталости Велена не ощущала. Даже сейчас, после бессонной ночи и второго часа трудного полёта, со всё ещё звенящей после удара головой.
...В харчевню она вбежала с чёрного входа. Увидевший её в кухне Мартин побледнел чуть не до синевы и почти силком утащил колдунью по короткой лестнице вниз. Велена ошиблась, подумав, будто хозяин прячет её от чужих глаз в погребе: в хорошо натопленной подвальной комнате оказался совершенно иной мир, скрытый, очевидно, не только от постояльцев, но даже от ближайших товарищей. Здесь у мастера Мартина не было ни друзей, ни прошлого, ни будущего - он построил этот мир только для науки.
Все стены, кроме каминной, оказались заняты книжными полками и шкафами с реагентами; за утеплённой перегородкой располагались кадки с лекарственными растениями; диван, обращённый к камину, подпирался двумя тяжёлыми сундуками. Те служили заодно и стульями для хозяина огромного письменного стола, примыкавшего, в свою очередь, к лабораторному, на котором всё ещё оставались неубранными пробирки да склянки с остатками недавних экспериментов.
Будто из промёрзлой, унылой и безрадостной стонгардской глуши Велена ступила в жаркие учебные залы гильдии Оша, тотчас отсекая всё, что мешало мыслительному процессу. Только магия, только искусство, только знания, позволяющие возвыситься, стать лучше, способнее, сильнее...
- Кто? - только и спросил Мартин, усаживая её на диван и необъятным ураганом проносясь от одной полки к другой.
Велена расстегнула шубу негнущимися пальцами, не отрывая взгляда от тлеющих угольков.
- Мастер Грег, - белыми губами ответила она, принимая из рук толстого мага кубок с питьём.
Горькое лекарство подействовало почти мгновенно: напряжение оставило сведённое судорогой тело, бросило краску в лицо, расправило в груди лёгкие, позволяя сделать первый полный глоток. Сикирийка рассказывала скороговоркой, не замечая, как Мартин молча отёр ей кровь с лица, шепнул заклинание, затягивая рану на губе, присел на шкуру у дивана, чтобы оказаться с нею вровень и кивать так, чтобы она видела, знала, что её слушают.
- Это Дагборн сбросил Райко! В битве за крепость... Тёмный артефакт! Попав не к тому человеку, он рушит всё, всё... Райко... а иммун Сибранд погибнет всё равно! Он верит Дагборну, он подпустит его к себе!..
- Куда Грег направит Дагборна первым делом? - толстый маг не дал ей развить мысль, крепко сжав плечи и едва не встряхнув для лучшего отрезвления.
- В крепость, - тут же очнулась Велена. - Убедит Стефана открыть ворота альдам. Стефан... он слабый, он послушается. Всегда был на подхвате, не смел слова поперёк вставить. И он всё ещё любит меня, а ведь я верна Братству Ночи... Стефан так думает.
- Уже нет? - невесело усмехнувшись, уточнил Мартин.
- Уже нет.
- Почему?
Колдунья нахмурилась, отодвинулась от слишком проницательного напарника.
- Потому что Райко погиб, выполняя его приказы. Потому что Дагборн умирает. Потому что иммун Сибранд умрёт. Потому что тебя... я убивать не хочу. И когда в северной крепости начнётся бойня, муж Нилы, если ещё жив, уже точно не вернётся. Там все полягут, а я... мне никого не жаль, не подумай! Но я так... я просто... не могу.
Мартин опустил и вновь поднял глаза. Сложно сказать, какую мысль проглотил умный харчевник, но вслух он сказал другое:
- Тогда лети к иммуну. Если Дагборн у Стефана, ты рискуешь разоблачением. А Сибранд посоветует, куда двигаться дальше. Уверен, он известит Деметру, чтобы прислали ещё магов на защиту крепости и порта. Твоей задачей станет поддержание иллюзии, что ты верна Братству, и переубеждение своего товарища Стефана. Если иммун считает иначе, прислушайся к нему. Он военный, а я - всего лишь учёный.
И накинул ей на плечи огромный тёплый шарф, скрывая и разорванный ворот платья, и оголённую шею.
Этот же шарф спасал её теперь от разразившейся непогоды и хлещущего по лицу снега, а ещё - напоминал о братском, но слишком нежном поцелуе в лоб, которым наградил её Мартин при прощании. Тепло его губ она ощущала даже сейчас, питаясь необычными воспоминаниями для согрева леденеющей крови, и всё ещё помнила о нём, когда из-за рваных облаков выглянул залитый серыми зимними лучами сонный Ло-Хельм.
Дед пронёсся над городом, сделал круг, спускаясь к загону, и тяжело ударился о мёрзлую землю у свободного стойла. Велена с трудом перекинула затёкшую ногу через шею ящера, медленно сползая по блестящей чешуе на землю. Подбежавший легионер не узнал её; колдунье пришлось непослушными пальцами стягивать шарф с лица, смахивая деревянной ладонью ледяную корку с бровей и ресниц.
- К иммуну Сибранду, - вытолкнула через силу.
Плохо, что её видели; проговорятся Дагборну - и всё пропало. Оставалось лишь надеяться, что сам командир не позволит им трепать языками.
Иммун, как и ожидалось, был уже на ногах; ей повезло, и в горные ущелья за дикими ящерами он, благодаря разразившейся метели, не отправился. Начальник ло-хельмского крылатого отряда сидел в командирском казарменном корпусе за письменным столом, разбирая бумаги; туда и проводили задубеневшую от полёта колдунью.
Пока её вели по спокойному лагерю, не раз и не два мелькала мысль о том, что зря она прилетела, что всё ещё образуется само, а Дагборн наконец выкинет проклятый меч. Отступнические мыслишки не просочились дальше звенящей головы, потому что первым, что она произнесла, оказавшись рядом, оказалось сдавленное:
- Вас хотят убить, господин иммун.
Удивление и отстранённость на лице начальника так и застыли причудливой маской, пока он медленно сворачивал записку, которую держал в руках. Сибранд глянул поверх плеча колдуньи, кивая кому-то у входа, и дверь тотчас захлопнулась с другой стороны - их оставили наедине.
Велена смотрела на непривычно сосредоточенного, серьёзного начальника, страшного в своем молчаливом гневе, и не понимала. Что случилось? Отчего так? Не успела же ещё ни покаяться, ни рассказать всей правды.
- Странно. Я уже подумал, будто это розыгрыш, - Сибранд чуть помахал сложенной бумагой в воздухе. - Сейчас всё это уже напоминает заговор.
- О чём вы? - не поняла колдунья.
Иммун смотрел на неё молча миг или два, ввинчивая пронзительный взгляд в растерянную сикирийку, затем протянул записку. Велена приняла, всё ещё не понимая; развернула и тотчас напряглась, увидев знакомый почерк.
- Друг твой, Стефан, - медленно и раздельно заговорил Сибранд, - кается во всех грехах. Говорит, состоял в Братстве Ночи и выполнял задание мастера Грега, передавая двуручник. На беду, оружие попало не в те руки. Стефан пишет, будто мастер Грег подчинил себе носителя двуручника, моего верного помощника Дагборна, так что тот порой творит жуткие вещи. Вот и в засаде, дескать, тоже он виноват.
Велена вскинула бледное лицо на иммуна в немом изумлении, и начальник неторопливо продолжил:
- Легион послал подмогу защитникам северной крепости. Воинские отряды и несколько молодых магов из Унтерхолда. В горах, на подходе к крепости, их уже ждали. Перебили всех до единого, ловушку расставили мастерски: кого не накрыло обвалом, добили колдовские взрывы. Оставшихся нашпиговали стрелами, как перепёлок. Стефан сказал, это Дагборн повёл их тем путём. С верительными грамотами его послушались и жестоко ошиблись. Твой друг утверждает, будто Дагборн не ведал, что творил. И ещё одно: не верится мне, будто вы со Стефаном не сообщались раньше. Значит... и ты - из Братства Ночи. Вот только слишком уж вы в одночасье покаялись, поклонники Тёмного.
В ушах часто застучала кровь. Негнущимися пальцами Велена свернула записку и отложила на стол командира. Великий Дух, целый отряд. Как бы убивалась добрая, бесхитростная Нила, если бы среди них оказался её муж! А ведь ещё не так давно колдунья, может, даже порадовалась бы: стонгардские варвары, которые звали их братьями, погибли в засаде, как скот на бойне!
Сейчас от леденящего ужаса сковало не только сердце - даже мысли потекли медленнее, чем обычно.
Страха не было: молодая колдунья знала, на что шла. И что тюремные казематы по адептам Братства плачут - тоже. Помнила и о словах мастера Грега, которым верилось без оговорок: магов из Братства в тюрьмах не прячут. Маги - люди непредсказуемые. Если не перевоспитать под свои нужды, то проще и разумнее убить, уничтожить оружие, чтобы не досталось в руки врагу. Самосуд над колдунами в Стонгарде тоже не порицался.
Велена подняла тяжёлый взгляд на иммуна - словно впервые видела. Где отеческое тепло, где ласковая синева пронзительных глаз? Где знакомая улыбка на обветренных губах?..
- Вас хотят убить, - повторила через силу, с бездумным упрямством. - И сделает это мастер Грег. Руками Дагборна.
Как же выглядело это признание для иммуна? Словно заезжие маги стремятся вдвоём очернить лучшего помощника, устранить лишнего человека на пути. Подозрительность начальника казалась оправданной, вот только времени на сомнения совсем не оставалось.
- А Стефану велено отворить ворота и впустить альдов в крепость, - так же размеренно, словно читая по бумажке, продолжала она. - Нападение через две седмицы. Альдская флотилия атакует Кристар. А вас Дагборн убьёт сам - и уведёт летучих ящеров за собой, чтобы вернуться уже с чужими наездниками. Вы, конечно, правы, господин иммун - это заговор. Но мы со Стефаном в нём уже не участвуем.
Что же случилось с робким сыном сикирийского торговца? Когда он изменил выбранному пути? И уж не потому ли решился на рискованный шаг, что Райко рядом больше не было?..
Сибранд тяжело облокотился о стол, вглядываясь в бледное лицо молодой колдуньи. Что он там увидел, Велена не знала, но начальник внезапно грузно опустился обратно в деревянное кресло и коротко кивнул на стул с другой стороны:
- Садись.
Сикирийка присела на самый край, повинуясь не предложению - приказу - а иммун уже пододвигал ей клочок бумаги и перо:
- Пиши, - велел коротко и сухо.
Гильдия Унтерхолда располагалась в горах над городом, и пеший ход к ней вёл лишь один - по каменному мосту, у которого развевались на морозном ветру обледеневшие и порванные знамёна, вверх по скользкой тропе. Маневрировать ящерами пришлось с усилием, чтобы не задеть кожистыми крыльями острые скалы, да не наткнуться на торчащие зубья крепостной стены. Легионер, которого с ней отправил иммун Сибранд, справился играючи: ловко приземлился у самых конюшен, отчего в последних поднялся дикий переполох, в то время как Велена сделала несколько кругов над внутренним двором, прежде чем решиться на подобный манёвр.
Ящеров тотчас увёл в сторону угрюмый и неразговорчивый оглум, зыркая красными глазищами на непрошеных гостей; на вопрос о том, на месте ли глава гильдии, ответил скорее утвердительно, неопределённо мотнув зеленой головой с острыми ушами в сторону главной башни.
- Я часто сюда с поручениями летаю, - обнадёжил Велену её спутник. - Госпожа Иннара редко отлучается из гильдии, разве что на время заседаний Императорского Совета. А сейчас не то время, - подвёл итоги молоденький легионер, сделав очередную бесплодную попытку сразить хорошенькую колдунью самой соблазнительной из своих улыбок.
По пути им не встретилось ни единой живой души, не считая прошмыгнувших по галереям из одной башни в другую адептов, спасавшихся от пронзительного ветра в стенах мрачной и на вид не слишком приветливой гильдии. Зато в главной башне им повезло: пока поднимались по боковой лестнице в кабинет госпожи Иннары, их нагнал высокий широкоплечий адепт в чёрном плаще. Видимо, как и они, только с мороза: в смоляных волосах ещё не растаяли мелкие снежинки, раскрасневшееся лицо выдавало длительную прогулку на свежем зимнем воздухе. Пронзительно голубые глаза - не то синие, не то всё же серые, но холодные, как две льдинки - пробежались острым взглядом по ней, затем обратили внимание на её спутника.
- Изран! - удивился и видимо напрягся молодой маг. - От отца? Что-то случилось?
Легионер лишь растерянно пожал плечами, кивая на спутницу: мол, с неё весь спрос. Адепт тотчас повернулся к сикирийке, так что Велена рассмотрела и мужественное лицо с жёсткими складками у плотно поджатых губ, и пристальный, неюношеский взгляд ледяных глаз.
- Илиан Иннар, - представился он, склоняя голову в коротком поклоне, а у колдуньи перехватило дыхание: вот он, средний сын иммуна Сибранда, пошедший по магической стезе! Тот самый, кого, невзирая на юный возраст, люто ненавидел мастер Грег, и о ком так неопределённо отзывались даже его родственники. Не считая самого иммуна, конечно же, который столь явно обожал своих детей, что никаких вопросов о сыне-колдуне ему задавать не решались.
- Велена. Боевой маг северного предела, - хрипло после мороза отозвалась она.
Илиан удивился. Глянул ещё раз на сикирийку, по сравнению с его стонгардским ростом казавшуюся не более, чем подростком, и разве что руками не развёл.
- Совсем совесть потеряли, девиц на границу гнать, - пробормотал скорее себе, чем окружающим. - Прошу!
То, как по-хозяйски он повёл их по длинной лестнице, как уверенно распахнул дверь в кабинет Сильнейшей, сомнений не оставляло: в разговоре с госпожой Иннарой её названный сын составит им самую деятельную компанию.