Не знаю, задумывался кто-либо над этим или нет, но все мы являемся невольными заложниками собственных заблуждений и ошибок. Неправильные решения, неверные выводы, ложные теории оказывают куда более ощутимое влияние на нашу с вами действительность, чем законы и установки, вобравшие в себя многовековую мудрость народа и призванные довлеть над нами всеми.
Десять лет, проведенные за школьной партой, научили нас не только делать ошибки, но и исправлять их. Правда, в детстве и отрочестве мы уверены были, что все свои промахи следует честно признать и также честно их устранить. Повзрослев, мы поняли, что иногда лучше схитрить и собственные просчеты намного выгоднее исправлять не путем их признания, а за счет других людей, неосторожно полагающих, что в их дверь имеет право постучать кто и что угодно, но только не беда...
Объявив себя вне закона, а значит, вне времени, вне пространства, мы опять делаем очень большую ошибку. Но её уже ничем не исправить. Всё то, что мы с такой скоростью отвергли, отворачивается от нас самих с еще большей стремительностью. Вокруг нас создается вакуум, но спустя какое-то время он заполняется демонами, порожденными нами самими же.
Что удивительного в том, что красивая молодая женщина в сорок пять лет оказывается тяжелобольной? Тысячи людей гибнут от несчастных случаев, всяких хворей, и не доживают даже до такого возраста. А тут - целых сорок пять лет на планете Земля и в качестве благодарности за длительное пребывание - билет на тот свет. Каким чудовищным не казался бы диагноз, он намного гуманнее внезапной кончины. Смерть дает человеку отсрочку, но заявляет свои права на него.
Наталья Игоревна зашла в душную маршрутку, в которой ей предстояло провести минимум три часа. Сев на своё место возле окна, она постаралась как можно удобнее устроиться: опустила спинку сидения, задвинула шторку и прилегла. Маленькая, худенькая она похожа была на подростка, которого можно было заподозрить в употреблении наркотиков и нездоровом образе жизни. И никому в голову бы не пришло, что эта женщина с нетронутым временем восковым лицом, обрамленным потускневшими волосами, некогда имевшими приятный взору каштановый цвет, и с печальными карими блестящими глазами смертельно больна и ей далеко не шестнадцать.
Наталья неподвижно полулежала на своем месте. Дорога домой была утомительной. Сказывалось и плохое самочувствие, и нерадостная причина, по которой пришлось распрощаться со своей прежней жизнью, со своей работой, друзьями, бросить практически всё и уехать к маме. Наташа ехала домой, чтобы умереть. А умирать в сорок пять лет ей, ой, как не хотелось. Но что еще оставалось делать? Диагноз был неутешительным, все методы лечения она перепробовала, и ничего не помогло. Доживать свои последние дни в больнице она не собиралась. Наталья любила жизнь, и ни один день ей не хотелось потратить впустую, особенно теперь, когда время начало свой обратный отсчет.
Если с человеком случается несчастье, то в первую очередь он задаётся вопросом: за что мне это всё? И вправду, винить Наталью было особо не в чем. Все её проблемы оттого, что она слишком часто на протяжении своей жизни допускала ошибки. Но никогда не забивала свою голову их исправлением. И вот теперь прошлое напомнило о себе. Пусть таким способом, но что поделаешь...
Автобус, в котором ехала Наталья, резко затормозил, свернув на обочину, остановился. В открытую дверь вошло несколько мужчин в камуфляжной форме с автоматами. Лицо каждого из них скрывала маска. Пассажиры уставились на них в недоумении.
- Зачем едете в город? Кто вас нанял? Сколько вам заплатили? - задал вопрос один из вошедших.
Никто ничего не произнёс в ответ. Все молчали, затаив дыхание.
- Мама, мне страшно, - захныкала маленькая девочка в красном беретике.
- Тише будь, сейчас всё выяснят, и мы поедем дальше, - успокоила дочку мать.
- Всем немедленно выйти из автобуса и построиться в шеренгу, - приказал мужчина в форме, и, не дожидаясь ответа, схватил за шиворот первого попавшегося под руку пассажира и поволок его к выходу.
Всем стало не по себе, но люди, волею судьбы, очутившиеся в ненужный час в ненужном месте, всё-таки поднялись со своих мест и медленно направились к выходу.
-Женщина, а вам нужно особенное приглашение? - мужчина обратился к Наталье, которая, по всей видимости, не собиралась подчиняться приказу, она сидела, как ни в чем не бывало, и спокойно смотрела в окно.
- Оставьте меня в покое, я не играю в ваши дурацкие игры, - ответила Наташа. Её белое лицо стало еще бледнее.
- А мы здесь тоже не в старики-разбойники играем. Женщина, проснитесь, посмотрите, что происходит вокруг. Идет война.
- Это никакая не война. С кем вы воюете? На вас кто-то нападает? Вы просто прикрываетесь этим словом, чтобы безнаказанно грабить народ.
- Народ мы не грабим, у него нечего красть. А вот олигархам мы немного жизнь подпортим, не всё коту масленица.
- Я не выйду, делайте со мной, что хотите. Мне осталось жить всего несколько месяцев, сейчас еду с больницы домой, так что бояться вас мне нет смысла.
- Хорошо, можете остаться.
Наталья облегченно вздохнула и уставилась в окно. Все пассажиры, вышедшие из автобуса, построились в ряд. Их попросили предъявить документы. Кто имел их при себе, тот их и показал. А тем, кто по каким-то причинам путешествовал без паспорта, пришлось обосновать цель своей поездки в город. Семеро из них оказались недостаточно убедительными, а наоборот, вызвали какое-то подозрение у патруля, поэтому их отвели в сторону и тут же, без суда и следствия, на глазах у всех, расстреляли. Остальным пассажирам велели вернуться обратно в маршрутку и продолжить свой путь.
Наташа вглядывалась в лица тех, кто остался жив. Похоже, они толком еще не успели понять, что только что произошло. Внезапная остановка, патруль, проверка, расстрел, заняли от силы минут двадцать. За такое короткое время невозможно осмыслить весь трагизм этой сложной ситуации. Люди брели в каком-то оцепенении, никто не говорил ни слова, дети испуганно вцепились в своих родителей, но тоже не смели даже рот открыть. Когда все расселись по своим местам, автобус тронулся в путь. Сквозь открытое окно донеслись слова:
- Что делать с трупами? Нельзя их оставлять здесь, возле дороги.
- Сейчас подъедет грузовик, отвезет мертвых в крематорий.
Через полчаса маршрутка прибыла на автовокзал, причем ровно по расписанию. Наталья подождала, пока все выйдут из автобуса и попросила водителя открыть багажник, чтобы забрать свой чемодан. Пассажиры уходили молча, старались не смотреть друг другу в глаза. Они словно участвовали в каком-то тайном заговоре, но, не сговариваясь на словах, мысленно поклялись не распространяться по поводу всего того, что несколькими минутами ранее с ними произошло.
Наташа забрала свою сумку и села на лавочку отдохнуть после дороги и немного прийти в себя. Прохладный мартовский воздух быстренько вывел её из полуобморочного состояния, в котором она находилась последние тридцать минут, и привел в чувство. Насильственная смерть настолько ужасна, насколько и бессмысленна. Ничто не может служить ей оправданием. 'Что за время наступило? - подумала Наталья. - На глазах у десятка людей совершают убийство и все молчат и делают вид, что ничего не произошло. Я понимаю, все напуганы. Опасность грозит каждому, поэтому главное сейчас - выжить. А чтобы остаться в живых, нужно держать себя в руках и ни на что не реагировать. Вскоре этот кошмар закончится. Наступит нормальное мирное время и с преступниками разберутся. А если не наступит? А если эти убийцы сумеют создать своё общество, со своими законами, которые полностью оправдают их действия? Хотя, какая мне разница. Я и так скоро умру'.
-Девушка, вам куда ехать? Может, такси возьмёте? - невысокий мужчина в коричневой кожаной куртке подошел к одиноко сидящей на скамейке женщине. - Давайте я вам помогу с сумкой, - мужчина, не дожидаясь ответа, схватил наташин чемодан и направился к красному 'пежо' с черно-белыми квадратиками на крыше.
Наташа удивилась выходке таксиста, каким-то очень уж навязчивым ей показался сервис. Но, не желая спорить с водителем, она приняла его предложение и села в автомобиль.
-Мне недалеко ехать, я живу в центре, - сказала она водителю.
- Я знаю, где вы живете, - ответил таксист. - Наташа, неужели ты меня не узнала? Хотя, всё может быть. В последний раз мы с тобой виделись лет двадцать назад, а может и больше.
- Боже мой, Сережа, а я тебя не узнала. Смотрю, кто-то хватает мою сумку и нагло так предлагает подвезти. А это ты, - рассмеялась Наташа.
-Да, это я. Я сам вначале не поверил собственным глазам. Тоже гляжу: вроде ты или не ты. Но как только услышал твой голос, понял, что не ошибся. Может, заедем куда-нибудь, посидим, отметим твой приезд в родной город.
- Давай, лучше завтра. Я так устала с дороги, - возразила Наташа.
- Нет, давай лучше сейчас. Я, можно сказать, всю жизнь ждал этой минуты.
- А почему ты так ждал встречи со мной? - спросила Наташа.
- А ты не догадываешься, Наташа? Что-то с памятью твоей стало?
- Ты знаешь, я не то, что не догадываюсь, я, вообще, даже понятия никакого не имею, что тебе от меня нужно.
- Сейчас всё поймешь сама, - раздраженно ответил Сергей.
Наташа поняла, что ее давний знакомый сердится на неё, а вот по какой причине, ей было неизвестно. Некоторое время они ехали молча. Водитель свернул с дороги, ведущей в центр, потом пару минут зачем-то петлял по улицам города, после чего направился к гаражам. Наташа силилась вспомнить, что такое могло обидеть Сережу, но ничего в голову ей не приходило. Наконец возле гаража с воротами, окрашенными серой краской, машина остановилась.
- Куда ты меня привез, Сергей? Ты же хотел отметить мой приезд. Мы что, в гараже будем праздновать эту знаменательную дату? - спросила Наталья.
- А почему бы и нет?
- Ты, я смотрю, под старость стал настоящим алкоголиком. Уже людей среди бела дня похищаешь, чтобы в одиночку не пить.
- Значит, никакой я не законченный алкаш, раз мне нужна компания, - ответил Сергей.
- Скажи правду, что тебе от меня нужно?
- Наташа, ну что мне нужно от старухи вроде тебя? Не переживай ты так, посидим, выпьем, поговорим, прошлое вспомним, - сказал Сергей. Потом он открыл свой гараж, распахнул как можно шире ворота, вошел вовнутрь и принялся накрывать на стол, который стоял в углу помещения.
Наташа зашла в гараж и принялась рассматривать его интерьер. Вдоль стен тянулись металлические стеллажи, на которых стояли банки с консервациями вперемешку с различными строительными инструментами и автомобильными запчастями, а в углу стоял деревянный столик с двумя невысокими табуретками.
- Да у тебя тут, как у хомяка, запасов столько наделано, что хватило бы на сто лет. Ой, маринованный перец, икра кабачковая, ассорти с помидорчиками и огурчиками. Сам закрывал или хозяйка твоя? - спросила Наталья.
- Мы вместе с женой готовили эти запасы на зиму. Да ты присаживайся за стол, угощайся. Давай, выпьем за встречу, - предложил Сергей. Он налил в два стакана, стоящих на столе, по сто грамм водки, один из них взял в руку, и, не дожидаясь Наташу, и, не чокаясь с ней, залпом выпил содержимое.
- Хозяйственный ты мужик, оказывается. А в школе таким зубрилой был. Я думала, ты карьеру сделаешь, учёным каким-нибудь станешь. А ты - таксист и дачник. Но тоже неплохо. Могло быть еще хуже.
- Ты права, Наташа. Когда-то действительно было всё намного хуже. Помнишь, наш первый Новый год после завершения учёбы в школе? Мы его встречали вместе. В первый год после окончания школы из нашего класса почти никто не поступил в ВУЗ. Ты не поступила, Катя, Ира, Никита, Алексей - тоже. А я, в отличие от вас всех, стал студентом политехнического института. Как я гордился этим, как я был счастлив, ты представить себе не можешь. Помню, перед самым Новым годом бегал по магазинам, выстаивал длинные очереди за дефицитом, чтобы приехать домой к одноклассникам не с пустыми руками, а с подарками. Хотелось вас всех обрадовать, удивить, но больше всего, конечно, хотелось, чтобы вы мне позавидовали.
- Да, я помню тот Новый год. Ты еще с собой какого-то друга-студента привёз. Забыла его имя, худенький такой был, смешной. Помнится, я ему очень сильно понравилась, он весь вечер за мной ухаживал. Напились до чертиков, ужас, что мы вытворяли. А под утро меня доставили домой, хотя, я даже не скажу, кто это сделал и каким образом ему это удалось.
- А что было потом, помнишь?- Сергей внимательно смотрел на Наташу, стараясь понять, догадывается она, к чему он ведет или нет.
- Что было потом? Потом кончилась зима, наступила весна, потом лето, все мы поступили в свои ВУЗы, кто куда и планировал. Больше вместе мы не собирались и с тех пор даже не встречались.
- Ты не всё знаешь. После новогодних каникул, я вернулся в институт. Но с учебой ничего не вышло. Жизнь пошла под откос: драка, суд, исключение из института, три года тюрьмы.
- Какой ужас! А из-за чего ты подрался и с кем?
- Из-за тебя, Наташа. С тем самым другом, которого пригласил к себе в гости, и с которым тебя познакомил.
- Не может быть! Но ведь я ни в чем не виновата. Я же ничего не знала. И потом, это же была глупость, шалость, ошибка молодости.
-Да, это была ошибка, я за неё заплатил, теперь и тебе стоит за неё расплатиться, - сказал Сергей. Он встал из-за стола, подошел к стеллажу с инструментами и принялся там что-то искать.
- Что ты собираешься делать, Сергей? - спросила Наташа дрожащим голосом.
Она почувствовала себя загнанным в угол зверьком, с которым может произойти что-то ужасное, если она не найдет способа этого избежать.
- Ты меня убьёшь? - спросила Наташа. - Зачем тебе это? Послушай, Сережа, я и так очень больна. Как ты думаешь, почему я приехала в свой родной город да еще в марте месяце? Ты не догадываешься? Нет? Я приехала сюда умирать. Мне осталось жить от силы месяца два, не больше. Если ты убьёшь меня сейчас, то тем самым только испортишь себе жизнь, а меня избавишь от предсмертных тяжких мучений.
- Садись в машину, поехали, я отвезу тебя домой, так уж и быть, - с трудом выговорил Сергей.
Наташа быстро встала из-за стола, вышла из гаража и села на заднее сидение автомобиля. Сергей закрыл ворота на замок и сел за руль. Всю дорогу они не разговаривали, Наташа боялась, как бы не взболтнуть чего-то лишнего, что могло опять разозлить Сергея, а Сергей прокручивал в уме слова, сказанные своей бывшей одноклассницей, и придумывал новый план мести.
'Боже мой, да что это такое происходит? Второй раз за сегодня я оказываюсь на краю пропасти. Господи, ты меня испытываешь или специально мучишь? А может, ты меня спасаешь? Может, последние мои дни будут настолько ужасными, болезнь так изведет меня, что гораздо лучше сейчас принять эту нелепую смерть от руки убийцы, которого, я уверена, ты, Господи, специально посылаешь мне', - Наталья мысленно задавала вопросы, на которые, увы, ей никто не мог ответить. С уверенностью можно было сказать только одно: она слишком уж рассердила Судьбу и сейчас та безжалостно ей мстила.
Глава 2
Только неделю спустя, немного придя в себя и отдохнув после дороги, Наталья решилась выйти из дому и прогуляться по родному городу. На душе было неспокойно. Наташа не боялась смерти, она смирилась с неизбежностью. Но её болезненное воображение рисовало ужасные картины, которые невозможно было собрать в одну большую кучу и запереть в какой-то дальней комнате. Наташа понимала, что сезон охоты начался. И теперь каждый день её прошлое будет следовать за ней по пятам. Ошибки то и дело будут напоминать о себе. И чем ближе к смерти, тем злее и бессердечнее будут становиться демоны, посланные самим адом, чтобы истязать её хилое тело и терзать её бедную душу.
- Наташа, привет! Вот так встреча! Не узнала меня?
Наталья остановилась и внимательно посмотрела на женщину, которая загородила ей дорогу. На вид ей было лет пятьдесят, не больше. Стройная, элегантно одетая, в светлом приталенном пальто и шёлковом бирюзовом платке, обмотанном вокруг головы, она чем-то напоминала актрису из какого-то иностранного фильма шестидесятых годов прошлого столетия.
- Алиса, ты? Привет, честное слово, не узнала тебя, - призналась Наталья. - Что ты тут делаешь? Куда-то собралась?
- У меня свекровь больная, я иду сейчас к ней, помогу прибраться, что-то приготовлю ей покушать.
- Понятно, ты замужем. А муж твой, чем занимается? Где работает? Дети есть? Сколько?
- Я вдова, муж два года как умер. Но мы задолго до того как с ним случилось несчастье, жили врозь. У каждого была своя жизнь. А свекровь после смерти сына осталась совершенно одна, ей некому сейчас помочь, некому за ней присмотреть. Вот я и помогаю ей, чем могу и когда могу. И дети у меня есть. Двое - мальчик и девочка. Взрослые уже. Живут отдельно. Всё, извини, но сейчас я должна бежать. А вечером, после семи, заходи ко мне в гости. Отметим твой приезд. Помнишь, где я живу?
- Конечно, помню. Я еще не настолько стара, чтобы память потерять. Обязательно приду, так что, жди.
'Алиса...- думала Наташа. - Сколько лет прошло, а она ничуть не изменилась. Постоянно куда-то торопится, вечно ей до всего есть дело, всегда старается кому-то помочь, хотя, именно ей самой больше всего нужна помощь. Только вот желающих её поддержать, как не было, так и нет по сей день'.
Наташа не спеша прогуливалась по родному городу. Две первые недели весны успели не только очистить улицы от надоевшего всем за зиму снега, но и обнажили все неприглядные участки суши, которые еще не успела прикрыть никакая растительность. Город казался таким запущенным и грязным, словно это был не город, а большая мусорная свалка. День был ясным и солнечным и досадное недовольство, вызванное недобросовестной работой коммунальных служб, быстро исчезло, а на смену ему пришло лёгкое и по-весеннему радостное настроение.
Вдруг послышалось странный гул, с каждой минутой он нарастал, становился более отчетливым, и вскоре можно было расслышать слова, которые сотни голосов произносили в унисон.
По центральной дороге двигалась колонна демонстрантов. В последнее время подобные шествия уже стали привычным делом. Люди постоянно собирались вместе, выстраивались в шеренги, несли плакаты, на которых огромными буквами были написаны их главные требования, и что-то дружно кричали. Политическая неразбериха была тому виной. Революционным путём было свергнуто прежнее законное правительство. На его место пришло новое, правда, многие его считали нелегитимным, а раз так, то не все с ним считались. В стране царил хаос. Но он в большей степени затронул только умы граждан, которые помимо своих привычных дел, занялись еще и политикой. По-прежнему работали школы, больницы, государственные учреждения, фирмы, предприятия, организации, но в стране орудовали бесчисленные группировки, которые под видом политических организаций и в связи с разногласиями по политическим вопросам, жестоко расправлялись с оппонентами, убивали неугодных, грабили тех, кого ненавидели. На территории одного государства существовало две параллельные реальности: в одной из них протекала привычная всем жизнь, а во второй постоянно гибли люди. Эти две реальности часто накладывались друг на друга, и тогда никто не мог понять, что происходит на самом деле. Всем было страшно, но все были уверены, что именно с ними ничего страшного не произойдет.
- А куда это они направились, вы, случайно, не знаете? - спросила Наташа женщину, которая остановилась и взглядом провожала колонну митингующих.
- Почему же не знаю? Знаю. Идут громить отделение милиции.
- Как громить? Вы посмотрите, это же дети. А если по ним начнут стрелять? Могут быть жертвы.
- Никто стрелять по ним не станет. С милицией накануне всё обговорили. Нужно забрать оружие со склада. В пригороде орудует какая-то банда мародеров, убивают и грабят людей. Местные мужчины создали свои отряды самообороны и им нужно оружие, чтобы в случае нападения дать отпор.
- А почему милиция не займется этой бандой?
- Так милиция у нас сейчас сама по себе, а народ сам по себе тоже.
- Да, времена нынче суровые. Даже не верится, а ведь на дворе двадцать первый век...
К колонне демонстрантов по пути их шествия стали присоединяться случайные прохожие, их влекло банальное любопытство, а насколько серьёзными могут оказаться последствия их сильно преувеличенной любознательности, никто в ту минуту не думал. В толпе у людей полностью пропадает способность здраво мыслить или принимать самостоятельно разумные решения. Все следуют за лидером, вожаком, командиром и безропотно выполняют любые приказы, никто не в силах понять абсурдность всего происходящего.
Наташа постояла минут десять в нерешительности. Ей и самой захотелось принять участие в массовом безумии, иначе происходящее не назовешь. Но сказалась усталость, болезнь опять дала о себе знать, и пришлось вернуться домой.
Дома её ждала мама:
- Наташа, ты уже вернулась? Как хорошо. Давай сядем и поговорим, а то с тех пор, как ты приехала, мы с тобой толком не разговаривали. Мне кажется, ты врала насчёт отпуска. Я случайно глянула в твою трудовую, там запись, что ты уволена с работы по собственному желанию. Ты чего-то недоговариваешь, темнишь. Скажи правду, ты надолго приехала домой? У тебя какие-то проблемы были? Ты от кого-то убежала? Я понимаю, сейчас время непростое, всем тяжело. Но что ты тут будешь делать? Искать работу?
- Мама, я так и знала, что ты обязательно сунешь свой нос, куда тебя не просят, - ответила Наташа. - Даже если я уволилась с работы и приехала домой, то что из этого?
- Мне просто интересно знать, как ты собираешься дальше жить и на какие деньги?
- Не переживай, я что-нибудь придумаю.
- Пока ты будешь думать, сто лет пройдет. У меня тут сосед по даче есть один на примете. Неплохой мужчина. Может, тебя с ним познакомить? Глядишь, замуж бы вышла за него.
- Мама, тебе нужно, ты и выходи замуж, а меня оставь в покое. Я так устала, пойду немного прилягу, отдохну. Разбуди меня в пять вечера. Хорошо?
- Ну что ты будешь делать? Ладно, разбужу.
Наташа подошла к матери, обняла её и поцеловала в мягкую морщинистую щеку. Потом она пошла в свою комнату и легла на кровать. Не прошло и пяти минут, как она уснула.
Глава 3
'Поздняя осень и ранняя весна очень похожи друг на друга, особенно, в семь часов вечера', - заметила Наташа. На сорок пятом году жизни она делала невероятные открытия в области естествознания. Правда, подобные измышления предназначались не для научных журналов, а только для неё самой. 'Нет, между ними есть одна, но очень существенная разница - осенью, в это время суток, чувствуешь жуткую усталость, а весной, наоборот, какой-то ничем необъяснимый прилив энергии', - продолжала фантазировать Наталья. Она, как и обещала, вечером отправилась в гости к Алисе. По дороге зашла в магазин, купила небольшой торт с шоколадным кремом и бутылку вина.
Алиса была у себя дома, правда, наташиному приходу удивилась и, похоже, не обрадовалась, хотя ещё утром сама позвала её в гости:
- Ой, Наташа, честное слово, не думала, что ты сегодня заглянешь ко мне. А я вот тут стиркой собралась заняться, - сказала Алиса.
- Так ты сама пригласила меня в гости, - ответила Наташа, - вот я и пришла. Мне всё равно дома делать нечего.
- Проходи на кухню, я сейчас ужин приготовлю, посидим, поговорим. Я тебя сейчас угощу кое-чем. В жизни не угадаешь, что это такое.
- Ой, Алиса, я совершенно не хочу есть, - ответила Наташа. - Не нужно ничего готовить, я принесла торт, давай лучше сядем за стол, и ты мне расскажешь, как ты жила всё это время, я же так давно тебя не видела. - Она отдала хозяйке торт и стала раздеваться. Не успела она снять пальто, как послышался стук в дверь.
- К тебе еще кто-то в гости пришел, - заметила Наташа.
- Странно, кто бы это мог быть? - Алиса открыла входную дверь.
- Привет, сестра. Войти можно? - на пороге стоял брат Алисы, Иван.
- Иван, а тебя каким ветром к нам принесло? Наташа, ты знакома с моим братом? - спросила она подругу. - Знакомься, это мой брат, Иван. Проходите все в гостиную, я сейчас накрою на стол.
Алиса провела гостей в комнату, а сама вышла на кухню, чтобы что-то быстренько приготовить на ужин.
- Наташа, как у тебя дела? - спросил Иван. - Как жизнь? Чем занимаешься?
- Я - вот, в гости пришла к Алисе, давно её не видела, захотелось вместе посидеть, поболтать, - ответила Наталья.
- Понятно, я тоже соскучился по сестре. Решил заглянуть на огонек, узнать, всё ли у неё в порядке.
- А что, по-твоему, может ей грозить?
- Да всё что угодно. Прикончить могут прямо сегодня, даже не поймешь, за что и чего ради. Разве не так? Тебя саму чуть неделю назад не убили.
- А ты откуда знаешь? Постой, ты был одним из тех бандитов в маске. Ведь верно? Ах, вот почему меня оставили в автобусе и не расстреляли.
- Ну, это всего лишь твои догадки, я тебе ничего такого не говорил.
- Я не могу понять, что происходит? Против кого вы воюете? Против собственного народа?
- Нет, мы, наоборот, воюем за лучшее будущее, за то, чтобы у нас в стране была нормальная жизнь, причем для всех, а не лишь для олигархов.
- Это пустые слова. Они ничем не подкреплены на практике. Вы заявляете одно, а делаете совершенно иное. Я удивляюсь, как вам всё сходит с рук и как люди вам верят. Для того чтобы жизнь людей изменилась к лучшему, нужно, вероятно, менять законы, которые оказывают прямое влияние на наше с вами существование. Но ведь этого никто не делает. Просто проводят кадровые перестановки, вместо чужих проталкивают на важные государственные должности своих людей и на этом все, так называемые, реформы заканчиваются.
- Мы ставим на ключевые места не своих людей, а самых честных и достойных. Всё зависит от того, какой человек занимает ту или иную должность.
- Какой бы ни был человек, если система построена так, что можно безбоязненно воровать и тебе за это ничего не будет, то нет никакого смысла делать акцент на личных качествах кого бы то ни было.
- Систему никак не изменишь, ты права. Или ты делаешь, как от тебя требуют, или отходишь в сторону.
- Зачем тогда вы морочите голову людям сказками о каких-то высоких принципах и благородных идеалах?
- Никто не рассказывает людям сказки. Мы всегда говорим правду. Будет тяжело, но нужно потерпеть. А виноваты во всем те, кто у власти. Если власть поменяется, опять будут виноваты те, кто в данный конкретный момент будет находиться у власти. А народ всегда будет недоволен существующим положением вещей. Но он ничего не сможет сделать, чтобы что-то изменить в своей жизни.
- Как это безнравственно использовать людей только ради того, чтобы провести в стране кадровые перестановки.
- Наташа, о чём это ты? Неужели ты думаешь, что в войне есть смысл? Кто-то из участников сражения может оказаться в выигрыше? Все, кто втянут в кровавый конфликт с самого начала обречены на проигрыш. Победитель лишь тот, кто сумел избежать войны.
- В таком случае, что движет этой огромной массой людей? Неужели никто не понимает всю бессмысленность происходящего?
- Разумеется, понимают. Но людьми в таких случаях руководит отчаяние, слепая ненависть, желание быть обманутым.
- Прошу всех к столу, у меня всё готово, - Алиса зашла в гостиную и позвала всех на кухню ужинать.
Гости сели за стол. Ничто так не сближает людей, как посиделки поздним вечером на кухне. Наташа почему-то злилась на Ивана, хотя, понимала, что во всех этих неурядицах, происходящих в стране, он меньше всего повинен. Алиса выглядела беззаботной, старалась всем угодить и соответствовать своей роли гостеприимной хозяйки дома. В присутствии сестры Иван о политике не говорил. Вспоминали детство, родителей, друзей, одноклассников. В двенадцать гости разошлись по домам.
Глава 4
Наташа набрала код на входной двери и зашла в свой подъезд. Кто-то из жильцов заблаговременно позаботился о всех тех, кому в силу различных причин пришлось возвращаться домой поздно ночью, и оставил свет в коридоре включенным. Наталья решила не будить мать и открыла дверь в квартиру своим ключом. В гостиной горел свет.
- Мама, ты не спишь? Ждешь меня? - спросила Наташа.
Ответа не последовало.
'Странно, - подумала Наталья, - что-то тут не так, хотя нет ничего удивительного в том, что мама, перед тем как лечь спать, оставила мне включенным в коридоре свет, но я чувствую что-то плохое'. Она сняла пальто, разулась и зашла в мамину комнату. Крик ужаса вырвался у неё из груди. На полу гостиной в луже крови на боку лежала её мать с проломленным черепом. Глаза женщины были широко открыты, они застыли в каком-то диком ужасе и уставились в одну точку. Возле головы матери лежал окровавленный молоток, по всей видимости, он и был орудием убийства. Наташе стало не по себе, через минуту она рухнула на пол, сознание покинуло её больное тело.
Очнулась она нескоро. Вначале попыталась сообразить, где она и что с ней произошло, и Наталья огляделась вокруг. Она лежала на полу, а рядом с ней находился труп её матери. Наташа попыталась подняться, но ничего не получилась. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело полностью было парализовано.
'Боже мой, сколько я так пролежала? - подумала Наташа. - И сколько мне еще валяться здесь на полу в гостиной? Неужели я так и умру от собственной беспомощности? Я знала, что меня убьёт моя болезнь. Но то, что меня может прикончить собственная мать и то, после своей смерти, я даже подумать не могла'.
Наташа уставилась на потолок. Он был ровным, белым, покрашенным водоэмульсионной краской. Раньше Наталья думала, что до потолка метра два с половиной, но сейчас он почему-то стал намного ниже, казалось, всего сантиметров пятьдесят отделяли её от его прохладной поверхности. Несколько часов подряд она смотрела на эту бетонную плиту, которая, словно, крышка гробницы, захлопнулась перед самым её носом и закрыла от неё весь живой мир. Наташа очутилась в царстве мертвых, она бок о бок находилась со смертью, видела её, осознавала всё происходящее, но была не в состоянии что-то изменить или вырваться из этого ужасного плена.
Вскоре Наташа опять потеряла сознание. Находясь в забытьи, она увидела странный сон, который резко контрастировал с той ужасной реальностью, в которой она находилась. Наташа вместе с матерью бегала по зелёному полю, обе были молоды, примерно одинакового возраста. Им было лет по двадцать, не больше. Одеты женщины были в легкие ситцевые платьица, волосы распущены. Погода была по-летнему теплой и солнечной. Вдруг перед ними появилась небольшая лужа. Наташа с легкостью перескочила через неё и стала ждать, что её мама проделает то же самое. Но мать почему-то не стала прыгать, наоборот, она зашла в лужу и стала посередине. На глазах лужа начала превращаться в болото. Мама медленно погружалась вглубь, Наташа закричала, протянула ей руку, чтобы спасти, но не успела. Всё произошло слишком быстро, секунда - и мама полностью исчезла в трясине, а болото опять начало мелеть и через мгновение снова превратилось в маленькую лужицу, но только вода в ней была кроваво-красного цвета.
Пришла в себя Наташа оттого, что почувствовала, как по её лицу, телу ритмично запрыгали капли воды. Она открыла глаза. Потолок весь отсырел, покрылся серовато-коричневыми пятнами, которые чем-то напоминали грязные дождевые облака. Сверху лилась вода. Похоже, текла она не один день. Вокруг Натальи на полу было полным-полно воды, но до того, как закапать с потолка, она стекала по стенам. Темные широкие мокрые полосы разукрасили стены комнаты в своеобразный рисунок, похожий на пробы кисти начинающего художника. Метаморфозы, случившиеся с бетонной плитой, превратившие её вначале в крышку гробницы, а потом в дождевое небо, нисколько не удивили Наташу. Она поняла, что во всем происходящем не стоит искать здравого смысла. Там, где темные силы берутся за свою работу, вообще, не следует стараться что-то понять или как-то этому помешать - всё бессмысленно.
Вдруг она услышала стук в дверь, через минуту-другую в комнату кто-то вошел. Наташа повернула голову и увидела своего соседа сверху.
- Наташа, ужас какой! Что у вас тут произошло? - спросил сосед. - Меня на выходные дома не было. А я забыл кран на кухне закрыть. Представляешь? Приезжаю домой, захожу в квартиру, а там - полным-полно воды. Я сразу к вам спустился, узнать, как у вас тут дела. Постучал, подергал за ручку, дверь оказалась незапертой. Что случилось? Что с мамой? Она мертва? К вам приходили непрошеные гости? На вас кто-то напал? Вас ограбили?
- Я ничего не помню, дядя Вова. Вызовите, пожалуйста, 'скорую' и милицию, - попросила Наташа.
- Да - да. Я сейчас, одну минуту. Сбегаю к себе, я телефон дома забыл.
Через минут двадцать приехала 'скорая', а чуть позже милиция. Наташе задавали вопросы, расспрашивали о том, что здесь произошло. Она только кивала и утверждала, что ничего не помнит. Труп матери увезли. Её саму перенесли в спальню и положили в постель. Врач внимательно её осмотрел, велел ложиться в больницу, сделать обследование. Наташа отказалась, сказала, что ей уже лучше. Хорошо, что сосед заступился, пообещал доктору присмотреть за больной и если она в течение недели не поправится, то поклялся собственноручно доставить Наташу в больницу.
Оставшись одна, Наташа принялась звонить родственникам. Она сообщила всем о смерти матери и попросила родных как можно быстрее приехать и заняться организацией похорон.
Дядя Вова, как и обещал, пришел на следующий день. Он принес ей продукты, приготовил кушать, покормил.
А вечером того же дня приехала мамина сестра, тетя Нина. Потом двоюродная сестра, Ира. Они съездили в морг, забрали тело матери и занялись организацией похорон. Все это время Наташа лежала у себя в спальне, беспомощно вглядываясь в белый потолок над своей головой.
- Наташа, тебе нельзя оставаться одной да еще в таком состоянии, - тетя Нина присела на краешек кровати, на которой лежала Наталья, - давай, я тебя отвезу в больницу, там всё-таки за тобой будет уход.
- Нет, мне уже лучше, - ответила Наташа. - Дядя Вова за мной присмотрит, а там, глядишь, я и поправлюсь.
- Но ведь нельзя так безответственно относиться к собственному здоровью. Ты хоть бы анализы сдала, узнала, что с тобой.
- Да ничего страшного. Обыкновенный шок. Я вскоре поправлюсь. Немного отойду после случившегося и встану на ноги. А у себя в квартире мне будет лучше. Все-таки в родном доме даже стены лечат, а потолок - калечит. Я шучу. Я поправлюсь, обязательно, обещаю.
- Дай-то Бог. Ну, хорошо. Как знаешь.
После похорон тетя Нина еще неделю побыла с Наташей, но вскоре, поддавшись натальиным уговорам, уехала к себе домой.
На следующий день после её отъезда, Наташе стало лучше. Она смогла сесть, встать, и даж передвигаться по квартире.
' Похоже, мой уход на тот свет отменяется, - подумала Наташа, - мне уже лучше. Надо сдать анализы, посмотреть, как на самом деле обстоят мои дела. Я почему-то уверена, что смерть, которая несколько месяцев меня преследовала и чуть не свела в могилу, отступила. Ей нужна была жертва. Она явилась, чтобы кого-то забрать с собой. Вышло так, что вместо меня она забрала мою маму. Теперь она нескоро за мной придет. Я это чувствую'.
Глава 5
- Наталья Игоревна Сединская, кто будет? - из кабинета, в котором находилась лаборатория больницы, вышла невысокого роста женщина в белом халате, по всей видимости, врач и обратилась к больным, сидящим на лавочке в коридоре.
- Это я, - ответила Наташа. - Мои результаты анализов готовы? Я могу взглянуть на них?
- Ваши результаты удивили нас всех, если честно. С вашим диагнозом такое невозможно. Не хочу говорить плохого о докторах, у нас существует врачебная этика, сами понимаете. Но доктор, который вас лечил, наверно, полный кретин.
- Что вы хотите этим сказать? - спросила Наташа.
- Я хочу сказать, что вы не больны, вернее, не тяжело больны. У вас, разумеется, есть кое-какие проблемы. Я вам выпишу направление в санаторий-профилакторий, подлечитесь, пройдете курс процедур и вы будете абсолютно здоровы, уверяю вас.
- Спасибо, как неожиданно, - ответила Наталья, хотя, если честно, она почему-то была уверена в том, что беда уже позади...
Санаторий-профилакторий 'Целебный источник' находился в очень живописном месте. На берегу озера, окруженный соснами, вдали от городской суеты, от сельской беспросветности, он казался настоящим раем, своеобразным оазисом для людей, ищущих не только исцеление, но и покой и воодушевление от единения с природой.
Наташа, приехав по путевке отдохнуть в санаторий, постаралась познакомиться со всеми без исключения обитателями этого лечебного заведения. Но никто из них не вызвал у неё никакого интереса. А спустя некоторое время на лечение приехал еще один больной. Наташа пару дней наблюдала за новоприбывшим издали, а потом решилась с ним заговорить:
- Вы, случайно, не поэт? - спросила она новенького обитателя санатория, встретившись с ним в коридоре.
- Как вы догадались? Или вы читали мои стихи? - спросил мужчина. - Я не очень популярный автор, меня мало кто читает, потому что редко кто может понять, что я пишу.
- Как вы правильно подметили: не может понять. Вы знаете, я неплохо понимаю то, о чем пишут поэты. Я и сама сочиняю стихи. Но дело не в этом, я восторгаюсь теми людьми, которые способны не просто рифмовать слова, а теми, кто играет словами, словно жонглер мячиками. Кого вы считаете гениальным поэтом?
- Мне бы хотелось услышать ваше мнение.
- Хорошо, я считаю гениями Пушкина, Гумилева, Байрона, Маяковского, Шекспира. И знаете, почему? Я ума не приложу, как можно обыкновенные, обыденные события описать настолько сложно, что даже читать их не так просто. Я понимаю, это классика, это талант, это идеал, к которому нужно стремиться. Но я не смогу запомнить так много архаизмов, неологизмов, фразеологизмов, аллюзий, метафор, эпитетов, чтобы не только вставлять их в придуманные мною предложения, а писать образно, при этом используя все эти сложные для запоминания слова, - Наташа рассмеялась.
- Вы правы, мало кому удается сравниться с гениями, а еще меньше кто способен им стать.
- Ой, совсем забыла представиться, меня зовут Наташа.
- Очень приятно. А меня - Вячеслав, - представился поэт. Он был мужчиной невысокого роста и крепкого телосложения, и больше походил на представителя рабочего класса, чем на творческую личность.
- Встретимся после ужина, хорошо? - спросила Наташа. - А сейчас мне нужно идти на процедуры.
- Хорошо, как скажите.
Вечером все больные собрались в комнате отдыха. Кто-то играл в карты, кто-то в шахматы. Женщины просто сидели на диване и разговаривали. Наташа не сразу нашла своего знакомого поэта. Он забился в самый дальний угол и что-то писал в своем блокноте.
- Ах, вот вы где. А я вас искала. Вы что-то сочиняете?
- Да нет, просто рисую здесь присутствующих.
- Покажите, мне тоже интересно.
- Ну что же, смотрите, - Вячеслав протянул Наташе блокнот.
- Да это же карикатуры. Как вы внимательно подметили все их слабости и недостатки, надо же. Да вы настоящий художник.
- Спасибо за комплимент.
- Вы знаете, что я больше всего ценю в художниках?
- Очень интересно. За какие такие качества характера художники могут стать для вас ценными?
- Мне нравится их агрессия. Разумеется, я говорю не о личности художника, а о его картинах. Но и агрессия в моем понимании, это не злость, не ненависть, это своеобразный способ показать, раскрыть свой талант. Это эмоциональность мастера, его экспрессия. Неуверенного в себе художника невозможно считать талантливым, ведь его картины ничего не выражают, они бледны, безвольны, неинтересны. А талантливый художник всегда агрессивен. Или я неправа?
- У вас очень интересный взгляд на искусство.
- В том то и вся беда изобразительного искусства, что в отличие от литературы, ему невозможно скрыть следы своих преступлений. Они всегда на виду. А преступлением можно считать только одно - посредственность.
- Да уж, бедные художники, они даже не представляют, какой беспощадный критик у них появился в лице Натальи Сединской.
- Разве я неправа? Даже в мире моды на верху славы находятся не те модельеры, которые умеют делать ровные стежки, а те, кто, не выходя за общепринятые рамки и стили, создают настолько уникальные вещи, что от них невозможно оторвать глаз.