Кукла была великолепная: с длинными каштановыми волосами, на которые можно не только смотреть, но и расчесывать, с яркими голубыми глазами, и вообще, вся такая мягкоупругая. Зинаида раньше такой куклы и в руках-то не держала. Одно слово, немецкая. Зинаида вздохнула, вспомнив унылые ряды розовых пластмассовых пупсов разных размеров, "ласкающих" взгляд в игрушечных магазинах. Еще минуту-другую она полюбовалась на немецкое чудо и положила назад в коробку.

  По дороге домой продолжала убеждать себя, что сделала правильно, совершив эту недешевую покупку. Уж теперь-то Николай не сможет упрекнуть, что она не очень-то хорошо относится к старшей дочери. А потом кукла достанется младшей. Зинаида нежно улыбнулась, вспомнив свою любимицу.

  Генетические законы, успешно пропущенные Зиной в школе мимо сознания, дали с первого взгляда удивительный результат - у родителей с темными глазами и темными волосами родилась девочка, ну просто маленький ангелочек, со светлыми кудряшками и голубыми глазками. Молодая мама просто зацеловывала ребенка. Муж такую безоглядную любовь супруги воспринимал подозрительно. И один раз, вроде бы шутя, сказал, что ребенок, наверное, не от него, потому что старшая дочь, так похожая на его мать, была с самого рождения почти совсем лишена материнской любви. Зинаиду такой намек возмутил, скандалила долго и смачно. В результате пристыженному Николаю чуть ли не на коленях пришлось вымаливать у супруги прощение.

  Старшая дочь Рита и в самом деле раздражала Зину. Видит бог, она изо всех сил пыталась этого не показывать. Но ведь это не ребенок, а сущее наказание. Во-первых, буквально с первых месяцев дочь постоянно болела. Хорошо хоть мама выручила, взяла ее к себе. И почти два года дочь провела с бабушкой. Когда же родилась Оленька, младшенькая, бабушка серьезно заболела, и Риту пришлось забрать. Бабушка, по мнению Зинаиды, совершенно разбаловала внучку - та постоянно дергала мать глупыми вопросами, не хотела есть, что ей дают, и, что самое неприятное, часто ночью писала в кровать, потом просыпалась и поднимала родителей, требуя ее переодеть и переслать постель. Измученная бдением над младшим ангелочком Зинаида не выдержала и отходила Риту бельевой веревкой. Постель после этого случая оставалось сухой. Результат погасил шевельнувшееся было в душе чувство вины. Зинаида даже записала это себе в актив как педагогическую победу и охотно стала делиться опытом со знакомыми.

  Теперь Рита больше не приставала к матери, только зыркала из-под лобья, как волчонок, черными глазами. Такое поведение еще больше раздражало. Подошла очередь в детский сад, куда с радостью и облегчением Зина стала водить дочку. Отметим, что этой радости не помешало даже то, что это детское учреждение находилось в другом конце города, и Риту туда приходилось тащить силой. А вот что было действительно неприятно, так это то, что воспитатели то и дело жаловались, что девочка неконтактная, все время находится в состоянии обороны, не спит, отказывается от еды. Несколько раз Рита пыталась сбежать из детского сада, один раз ей это удалось. Искали с воспитательницей до полуночи, пока Зинаида не зашла к соседке, чтобы позвонить в милицию. И, чтобы вы думали, эта маленькая дрянь сидела там за столом и пила чай с пряниками!

  Опыт с бельевой веревкой был повторен - и опять результативно. Больше попыток убежать из детского сада Рита не делала.

  Как-то незаметно из толстого неповоротливого ребенка старшая дочь превратилась в тоненькую щепочку с огромными черными глазами и высоким чистым лбом. Все чаще и чаще знакомые и незнакомые люди стали говорить Зинаиде, какая у нее красивая дочка, но это только подкрепляло чувство раздражения. Николай старался хоть как-то компенсировать дочери недостаток материнского внимания - покупал детские книжки, которые Рита обожала, играл с ней. И это тоже у Зины вызывало неосознанное раздражение. Теперь уже она стала обвинять мужа, что он любит старшую дочь больше младшей.

  

  - Рита, Ритуля! А смотри, что мама тебе купила! - Зинаида протянула дочери коробку. Та сначала вспыхнула от радости, бледные щечки зажглись румянцем, потом враз как-то потухла, неловко, скособочившись, взяла коробку, и, не раскрывая, потащила ее в угол, где стояла ее кровать.

  "У, неблагодарная! Хоть бы спасибо сказала", - подумала Зина, а вслух сказала:

  - Ритуля, покажи-ка скорей папе, что у тебя в коробке!

  Рита послушно раскрыла коробку, и детское сердце дрогнуло:

  - Кукла, какая кукла!

  Девочка стояла, не в силах оторвать взгляд от чудесного видения.

  - Похоже, кукла не из дешевых, тихо сказал Николай, обращаясь к жене. Та с вызовом глянула на него и нарочито громко ответила:

  - А мне для любимой дочки ничего не жалко!

  

  "Поиграла и хватит!", - услышал Николай слова жены, открывая дверь в комнату. Увидел заплаканную старшую дочь.

  - Что тут происходит?

  - Ой, Коленька, ты уже пришел, - засуетилась Зинаида, стараясь незаметно избавиться от куклы. - А я ждала тебя только через два часа. Голодный, наверное. Сейчас стол накрою.

  Зинаида попыталась боком протиснуться мимо Николая, но тот перекрыл дорогу:

  - Так что же тут случилось?

  - Да ничего, я только забрала куклу, а то Рита ее совсем загваздала.

  - Ведь это ее кукла, пусть делает с ней все, что хочет.

  - Ее-то ее, но ведь она должна понимать, что игрушки надо беречь!

  За это время младшая Оленька закончила длительный переход через всю комнату к родителям и обхватила мать за ногу. Зинаида подняла ребенка и поцеловала:

  - Ты ведь не будешь такой, как твоя сестричка, ты у нас умница, будешь ценить подарки.

  И, обращаясь к мужу:

  - Возьми ребенка, а то уж забыл, когда последний раз на руках держал. Только с Риткой и возишься.

  Рита стояла и смотрела, как мать целует сестренку. Слезы давно проторили на щеках дорожки. Как бы она хотела, чтобы мама хоть раз так обняла и поцеловала ее!

  

  - Оленька, детка! - Зинаида застыла над дочкой. На нее смотрела покрытая зелеными пятнами мордашка с улыбкой во весь десяток зубов. Обладательница этой мордашки протягивала к ней не менее живописные ручки, а в этих ручках...

  Зинаида схватилась за голову. Еще недавно шикарная немецкая кукла представляла теперь жалкое зрелище: всклокоченная, в рваном платье и, конечно, вся в зеленке.

  

  А в дверях стояла Рита. Не поднимая головы, она сосредоточенно смотрела на свой порезанный палец, который мама смазала зеленкой час назад.