Полевская Мария. Муравейник

МУРАВЕЙНИК

Дом был большим и старым. По ночам дом скрипел и вздыхал, потревоженные мыши попискивали за обоями. Третья ночь должна была стать последней, которую Роман проведет здесь; он собирался уехать утром сразу после завтрака.

Деревенский дом достался ему в наследство. Бабушка Вера умерла больше месяца назад, но Роман только теперь смог выбрать время и приехать в эту деревушку за 120 километров от столицы и осмотреть неожиданно доставшееся ему имущество.

Осматривать, впрочем, было особенно нечего: кроме дома, был еще колодец и кое-какие хозяйственные постройки - сарай, курятник - такие же старые, как и дом. Десять соток огорода аккуратно засажены полосками лука, моркови, укропа - бабушка Вера до самой смерти поддерживала хозяйство. Сама деревушка за последнее десятилетие совсем обезлюдела. Теперь здесь остался всего десяток жилых домов - большинство стояли заколоченными весь год, оживая лишь на один-два месяца с началом дачного сезона. Еще лет десять - и она окончательно растворится в густом лесу, который и так уже подобрался к самым домам, словно ему не терпелось поскорее поглотить деревню...

"Надо дать объявление о продаже в местной газете... Вот не было заботы...", - думал Роман, лениво стряхивая сигаретный пепел на куст сирени, росший у забора. Сам он не имел склонности к отдыху на лоне природы.

Облокотившись на старую расхлябанную калитку, Роман курил, глядя на закат, медленно окрашивающий верхушки берез на опушке пепельно-розовыми оттенками. Лес начинался прямо у дома... и места просто удивительно красивые. На какой-то миг Роман почувствовал сожаление.

"Уеду завтра после обеда... успеется. А с утра пораньше схожу в лес по грибы", - вдруг неожиданно для самого себя решил он.

***

На следующее утро он проснулся еще до шести утра - свежий, отдохнувший. Завтракать не хотелось, но Роман сунул в карман куртки кусок хлеба и две антоновки, хоть собирался погулять в лесу час-полтора, не больше.

В лесу было прохладно, ночная роса только начинала высыхать. Погода стояла самая что ни на есть грибная - ливни ночью, жара днём. Но Роман поймал себя на том, что собственно грибы его не очень интересуют. Гораздо больше ему нравилось просто гулять по лесу, раздвигая руками еловые лапы, присаживаясь отдохнуть то на поваленное дерево, то на нагретый солнцем мох.

Но еще больше ему нравилось наблюдать за насекомыми. Солнце давно встало, и лес наполнился неумолчным звоном. И эту музыку леса, которую обычный человек очень скоро перестает замечать и воспринимает как звуковой фон, Роман мог читать, как по нотам, мог разложить ее на отдельные партии, как опытный дирижер - партии инструментов оркестра.

Ему нравилось некоторое время прислушиваться, выбирать. Затем он вставал и осторожно продвигался в том направлении, откуда раздавался выслеженный им звук... Тихий стрекот маленького серенького кузнечика настолько же отличался от пронзительной, требовательной трели зеленой саранчи, как свирель - от трубы-геликона.

Некоторое время он наблюдал за изящным насекомым с удлиненным черно-красным брюшком. Песчаная оса-амофилла старательно тащила обездвиженную ядом зеленую безволосую гусеницу, раз в пять превосходящую ее по массе. Где-то поблизости должна быть ее вырытая в земле норка, куда оса в конце концов затащит гусеницу и оставит там, парализованную, но живую, на прокорм будущему потомству. Насекомые, в сущности, очень кровожадные существа, думал Роман. Хотя и не жестокие, как люди - они не убивают ради удовольствия. Но лишь неискушенный человек может полагать, что эти крошечные создания питаются лишь медом и пыльцой - каннибализм среди насекомых скорее норма, чем исключение. Осы и муравьи пожирают гусениц, стрекозы - комаров и мух, большие кузнечики-саранча поедают более мелких и слабых... В мире насекомых, под ногами у человека, каждый миг происходят трагедии - слишком маленькие, чтобы человек их заметил...

Насекомые всегда завораживали Романа. Школьником он мечтал стать энтомологом. Но судьба распорядилась иначе - он, фактически, посвятил свою жизнь изобретению все новых способов их убийства. Лаборатория в институте биологии, в которой он вот уже три года вполне успешно продвигался по служебной лестнице, ежегодно разрабатывала множество новых средств для борьбы с вредителями посевов.

Роман часто думал, что его работа - это своего рода война разумов между миром людей и миром насекомых, и задавал себе вопрос, кто же в конце концов одержит в ней верх. Самый распространенный, древний и приспособленный биологический вид (какой-нибудь обычнейший вредитель вроде тли или паутинного клещика дает по 15-20 поколений за лето - дай им волю, они покрыли бы собой земной шар за считанные недели). Единственный, кто уцелеет после атомной войны. Насекомые превосходили человека во многом. И они всегда восхищали Романа - своей красотой, своей выносливостью. Своим умом.

Аккуратно сняв часть крыши у муравейника, Роман присел понаблюдать за молодыми, еще с прозрачными крылышками муравьями, беспомощно сбившимися в кучу, за предприимчивыми муравьями-рабочими, которые тут же принялись вытаскивать из руин, спасая от неведомой опасности, продолговатые молочно-белые личинки - главное богатство муравьиного общества. Какая отлаженная работа, какое четкое распределение ролей... Роман нашел в кармане джинсов затерявшийся леденец, облизал и положил на край муравейника. Пусть угощение немного загладит его вину за причиненные разрушения.

Примерно в семь двадцать утра Роман съел первое из двух яблок-антоновок и выкурил еще одну сигарету.

В половине восьмого он понял, что заблудился.

***

Дорога... только что она была здесь. Роман немного умел ориентироваться по солнцу, но не строил иллюзий по поводу своих способностей и потому старался не отходить от нее. Но вот, несколько неверных шагов - и она исчезла, просто исчезла. Растворилась среди деревьев, которые обступили Романа, словно негостеприимные хозяева - незваного гостя.
И все же поначалу он старался не паниковать.

"Нужно вернуться по своим следам", - подумал Роман, - Я не мог отойти так далеко от дороги. Она должна быть где-то рядом".

Он принялся вспомнить, где было солнце, когда он заходил в лес. Кажется, справа. Значит, теперь, чтобы вернуться, он должен следить за тем, чтобы оно все время было слева. Роман повернулся и пошел в выбранном направлении - довольно быстрым шагом, уже не отвлекаясь ни на грибы, ни на насекомых.

Минут через двадцать Роман остановился. Он плохо запоминал лес - это же не город, черт побери, деревья везде одинаковые - но этот выгоревший сосняк он бы точно запомнил. И еще этот огромная полувысохшая ель с расщепленной верхушкой... Здесь он не был.

Только сейчас Роман заметил, что задыхается. Как он мог сбиться с пути?!

Почему-то только сейчас ему пришло в голову покричать, в лесу должны быть грибники. Но ему ответило только эхо.

***

Солнце между тем совсем поднялось, и в лесу становилось душно.

Роман был городским человеком до мозга костей, и мысль о том, что он заблудился в лесу, во враждебной среде, где нет ни такси, ни дорожных указателей... черт - даже нет сотового телефона, ну почему он не догадался взять его с собой на всякий случай? - наполняла его страхом, как он ни старался противостоять ему.

"В какую бы сторону я ни пошел, в конце концов я должен выйти на дорогу, - успокаивал себя Роман, - или к трасформаторному столбу. А по проводам можно выйти к населенному пункту. Чертов лес только кажется дремучим. Тут вокруг через каждые три километра деревни... Не может быть, чтобы я в конце концов не вышел куда-нибудь! Но где, например, лесничьи тропинки, по которым вывозят лес? Почему их нет?" Лес действительно выглядел каким-то слишком уж безлюдным...

Он решительно принялся пробираться через заросли папоротника, стараясь не думать о том, что будет, если он так и не выйдет к дороге. Но он не мог отогнать мысль, что утратил план действий и теперь просто бесцельно блуждает - возможно, уходя все дальше от жилых мест.

Роман пробовал кричать через равные промежутки времени, но уже без особой надежды. Положение его было незавидным, и он знал это. Никто не будет его искать; в институте заметят его исчезновение не раньше, чем через две недели, когда у него закончится отпуск и он не выйдет на работу. Машину он поставил за домом, с улицы ее не видно - соседи просто подумают, что он уехал.

"Как мог я так заблудиться?" - в очередной раз удивленно подумал Роман. - И где?! "Заблудился в трех соснах", - сказал он громко, надеясь, что звук собственного голоса успокоит его. Но, отраженный от равнодушного зеленого купола, его голос прозвучал слабо и испуганно.

***

Когда солнце начало клониться на восток и птичьи голоса стали умолкать, Роман вынужден был признать, что перспектива провести ночь в лесу более чем реальна.

Вздрагивая от каждого шороха и иногда погружаясь в мучительную полудрему, он кое-как пережил эту ночь. Она выдалась неожиданно прохладной, и Роман умудрился простудиться. Наутро болело горло, мучительно хотелось пить, желудок сводило от голода. Больше всего ему хотелось лечь на траву и просто ждать решения своей судьбы.

Когда к полудню горло совсем разболелось, Роман перестал звать на помощь.

Он поел немного ягод и лесных орехов, но они не могли заглушить мучительный голод. Кажется, у него поднималась температура. Из-за этого или чего-то другого, но зрение начало играть с ним дурные шутки. Перед глазами плясали черные пятна и огненные полосы. Однажды ему показалось, что он видит прямо перед собой на поляне полупрозрачный силуэт человека, окаймленный солнцем. Но когда он моргнул, видение исчезло.

***

Роман пробовал идти на запад на восток, на север и юг, отмечая по пути свое продвижение, но каждый раз заходил в непролазную чащу. В конце концов он забрел в болото и промочил ноги. Свою вторую ночь в лесу он провел без сна, прислушиваясь к каждому шороху, и проснулся уже совершенно больным - голова была чугунной, горло саднило. Лишь в десять утра он заставил себя идти дальше.

А около полудня Роман услышал человеческий голос.

Он настолько отчаялся услышать нечто подобное, что вначале просто не поверил. Последние двадцать четыре часа он порой видел и слышал вещи, которых не было... К тому же, теперь его мучал несильный, но постоянный кашель, и когда Роман услышал голос, он как раз закашлялся.

Он знал, что этого не может быть - ему послышалось, должно быть, слух уже отказывает ему... - но все же он остановился, прислушиваясь к звукам леса.

И он опять услышал его. Голос... как ему показалось, женский или детский. Из-за эха Роман не смог понять, откуда он раздается.

- Ээй! - из его горла вырвалось жалкое шипение. Роман прокашлялся, и со второй попытки получилось лучше: - Эгегей! Кто здесь? - а потом закричал: - Помогите!
Скорее всего, это был такой же заблудившийся путник, возможно, ребенок, который ничем не сможет помочь ему. Но Роман обезумел от одиночества - и был бы счастлив встретить любое человеческое существо.

Голос ответил ему! Даже несмотря на расстояние, Роману почудились в ответном крике обрадованные нотки. Теперь Роман понял, что голос раздается справа, и побежал туда.
Он опять закричал, но ответ услышал только через пару минут - голос как будто немного удалился. Роман бежал со всех ног, не разбирая дороги, через почти достигающие груди заросли папоротника, ветви деревьев хлестали его по лицу, он едва не подвернул ногу, споткнувшись о корень.

Голос опять позвал его, и Роман замер на месте, совсем сбитый с толку: теперь голос звучал слева. Уж не дурачит ли голос его? Голос вновь окликнул - настойчиво, как будто требовательно.

...Он остановился только тогда, когда колющая боль в боку стала невыносимой. С него лился пот, подвернутая нога болела. Задыхаясь, он схватился за ствол дерева, чтобы не упасть.
И тут он услышал смех. Мелодичный, точно хрустальный. Не было сомнений - он принадлежал тому, кто звал Романа... Вот только теперь он звучал гораздо ближе, совсем близко.

От звуков этого переливистого смеха Роману стало жутко, как еще никогда в жизни. Теперь ему уже больше не хотелось спешить навстречу голосу...

Позади него не раздалось ни шороха, не хрустнул ни один сучок - Роман просто почувствовал, что он больше не один. Он обернулся.

Прямо перед ним стояло странное существо.

Каким бы легким, почти невесомым оно ни казалось - невозможно было понять, как оно смогло подойти совершенно бесшумно. Казалось, оно перенеслось сюда по воздуху. И воздух точно пронизывал насквозь белоснежную, почти светящуюся кожу существа и его короткие золотистые волосы. Его рост не превышал 160 сантиметров. Оно казалось почти прозрачным...
"Оно"... Только сейчас Роман понял, почему про себя так назвал его. На существе не было одежды, и ничто не мешало видеть, что на его теле нет ни малейших следов половых признаков - ни женских, ни мужских. Между тем это явно был взрослый индивид. У него были правильные и даже красивые черты лица, но словно бы лишенные всяких индивидуальных отличий; по ним невозможно было определить ни возраст, ни пол (впрочем, последнего у него просто не было).
Роман знал, что перед ним не человек, подвергнутый какой-то операции, и не гермафродит. Знал еще до того, как заметил за спиной у существа пару прозрачных, чуть подрагивающих, точно слюдяных, крылышек... Крылышки казались хрупкими и ломкими - совершенно невозможно было представить, что они способны поднять в воздух даже такое невесомое создание.
Это странное подобие лесного эльфа ("черт возьми, почему бы ему и не оказаться эльфом", - подумал Роман, чувствуя, что у него голова идет кругом) стояло неподвижно, разглядывая Романа своими светло-зелеными, точно речная вода, глазами, в которых читалось лишь легкое любопытство. Затем он шевельнул своими тонкими пальчиками и слегка кивнул головой, точно приглашая следовать за ним.

Точно загипнотизированный, Роман двинулся вслед за "лесным эльфом", уже не пытаясь трезво оценить ситуацию.

Роман дивился, как легко и бесшумно передвигается существо. На ногах у него также ничего не было, но, казалось, шишки и острые корни "эльфа" ничуть не тревожат. Они шли минут двадцать быстром шагом - похоже, лесное существо хорошо знало, куда идет. Наконец они остановились.

Они стояли на очень большой поляне.

"Черт возьми, куда же я попал? - с возрастающим изумлением и беспокойством подумал Роман. Примерно в двухстах метрах от них, в центре свободного от деревьев пространства высилось причудливой формы здание.

***

Это было совершенно немыслимое, с точки зрения человеческой архитектуры, сооружение. Не менее полукилометра в диаметре, оно возвышалось, достигая высотой верхушек деревьев, подобно чудовищному торговому центру. Построено оно было из какого-то непонятного рыхлого материала, и вместо окон было бесчисленное множество круглых входов. Больше всего строение напоминало... ну да - муравейник! И от этой мысли у Романа почему-то побежал по спине холодок. Он и сам не понимал, почему эта мысль вызывала в нем тревогу. Здание выглядело безжизненным, но Роман не сомневался, что внутри находятся такие же существа, как и то, которое привело его сюда, и что именно это здание было конечным пунктом их путешествия.

- Куда мы пришли? Ты здесь живешь? Что это за дом?

"Эльф" остановился и оглянулся, почувствовав, что спутник больше не следует за ним. На его красивом нечеловеческом лице было написано разочарование. Он сделал жест рукой, чтобы Роман продолжал идти вслед.

- Ну, нет, - сказал Роман. - Объясни, что все это значит. И не притворяйся,
что не понимаешь! - добавил он, хотя и не был уверен, что существо его понимает.

"Эльф" несколько мгновений смотрел на Романа, а затем его бледно-розовые губы раздвинулись в улыбке. Возможно, она была предназначена, чтобы выказать добрые намерения... но при виде этой улыбки Роман похолодел. "Чем же оно питается?! Явно не нектаром и цветочной росой!" Зубы существа - очень тонкие, редкие и длинные, словно серебряные иглы - вряд ли были способны разрывать плоть, но их вид вселил в Романа ужас. Они не были похожи ни на человеческие зубы, ни на звериные клыки. "Надо убираться отсюда", - подумал Роман, - и быстро.

Но если он попытается бежать, существо может сообщить о нем остальным, внутри здания - и они погонятся за ним... Существо опять сделало призывный жест рукой - "следуй за мной" - и повернулось к Роману спиной. В следующее мгновение Роман набросился на него.
Оно почти не сопротивлялось. Миг - и существо уже лежало на земле, придавленное коленом Романа, который одновременно старался заломить руки существа за спину. Кости у него были тонкие и мягкие, как у птицы... и через мгновение Роман услышал хруст. Он даже не хотел этого делать - просто не рассчитал силу. Существо издало слабый крик, в котором Роман узнал голос, звавший его в лесу, только теперь в нем слышался страх. Прозрачные зеленые глаза существа расширились от боли. У него были продолговатые зрачки, как у кошки - не человеческие. Сейчас его глаза казались почти черными. Продолжая коленом прижимать существо к земле, Роман стал медленно сжимать его горло. Существо задыхалось, из его глаз текли слезы... Казалось, еще миг, и все будет кончено. Но вдруг оно извернулось и запустило свои длинные, острые зубы Роману в плечо.

Перед глазами у Романа все потемнело. Через миг яд проник в его кровь и он провалился в небытие.

***

Когда он пришел в себя, вокруг было темно, и ему показалось, что все был сном и он проснулся ночью в своей городской квартире.

Понадобилось время, чтобы глаза привыкли к полумраку. Но еще раньше Роман понял, что не может пошевелиться. Он был парализован... Было ли это действием яда, попавшего в организм во время укуса, или что-то другое - Роман не знал.

Роман попытался кричать, звать на помощь - но обнаружил, что не может и этого. Голосовые связки перестали повиноваться. Тело, будто окаменевшее, было налито такой тяжестью, что он с трудом мог дышать.

По мере того, как глаза привыкали к темноте, вокруг стали вырисовываться смутные очертания. Он находился в комнате, судя по всему, большой. Стены в пределах его видимости были увешаны какими-то белыми свертками различной длины...

Роман опустил глаза. Его тело начиная от челюстей было стянуто, точно спеленуто плотной белой тканью, она не дала бы ему пошевелиться, даже если бы он не был парализован ядом. И с его телом было что-то не так. Что-то до ужаса неправильно...

"Куда же...делось все остальное??!!!"

Догадка была слишком ужасна - вероятно, поэтому она и не пришла к нему сразу, хотя все было так очевидно... Роман разом понял, что за свертки окружали его, что это за комната.
Он не мог кричать... но внутри у него все разрывалось от крика. Черно-красная оса, волокущая гусеницу в свою норку - последнее, что встало перед его глазами, прежде чем реальность снова стала ускользать и он полетел по черному туннелю в пустоту...

Комментарии: 32, последний от 12/12/2008. © Copyright Полевская Мария (bewtee777@hotmail.com) Размещен: 13/06/2005, изменен: 17/02/2009. 20k. Статистика. Рассказ: Мистика, Хоррор		Ваша оценка:
Аннотация: Рассказ, на написание которого меня сподвигли мои собственные страхи заблудиться в лесу или в незнакомом городе - и моя давняя любовь к насекомым. В 2006 г. участвовал в 3-м "Конкурсе страшных рассказов" сайта "Стихия" и даже выиграл один из главных призов - Памятную Алюминиевую Вилку :)))

Полевская Мария: другие произведения.

Муравейник