Я сижу на дэке (по-русски это веранда) и перелопачиваю в голове всякие мысли. С дэка я смотрю на наш бакъярд (по-русски это задний двор). Этот задний двор 90 метров от дома до речки - это значит в длину и 60 метров в ширину - от соседа слева до соседа справа. Это значит, что наш бакъярд 54 сотки - если сказать по-русски. На бакъярде растут полтора десятка деревьев с роскошными кронами и занимают более половины его площади, остальная часть - просто поляна. Этот бакъярд упирается в обрыв. А под обрывом течёт речка, в котором всплескивается рыбёшка, возбуждая во мне страсть завзятого рыболова. Бакъярд наш. как и соседние полон всякой живности: белки, зайцы, еноты видел я однажды лису, забегают иногда изящные олени.
Сижу я на дэке, смотрю на бакъярд и в голове гудят всякие мысли.
Итак: за бакъярдом речка, за речкой лес, а за лесом улица Провиденс. Эта улица одна из основных магистралей нашего города. Всего таких магисталей в городе штук 15-20. Которые всяко-разно соединяются между собою менее значительными улицами. А эти улицы в свою очередь имеют ответвления в разные стороны, которые причудливо извиваются и образуют так называемые нейборхуды (нейбор по-английски - сосед). Из этих нейборхудов и состоит наш город Шарлот. Есть, конечно, и центр города из небоскрёбов - даунтаун, но это уж так - для престижу.
Наш город самый большой в нашем штате - Северная Каролина. В штате полным полно городов и городишек. Есть и столица штата - Ралли. Я изъездил все эти места и города - то на рыбалку, то на соревнования ( я фехтованием по несчастью до сих пор занимаюсь).
С севера нас придавил штат Вирджиния, с юга подпирает Южная Каролина, с запада сразу два штата: Джорджия и Теннеси. А с востока, само собой понятно, Атлантический океан. И эти штаты я тоже изъездил..
Наш Шарлот находится в идеальном природно-географическом месте: с запада он ограждён Апалачским хребтом от ураганов и торнадо, которые возникают в центральной части США, а до океана, где зарождаются и беснуются другие ураганы более 300 км. Торнадо, двигаясь на восток, упираются в горы, поворачивают на север и где-то там погибают, а ураганы разбиваются о побережье и тоже поворачивают на север, туда, к Нью Йорку и тоже там затухают. У нас эти катаклизмы выпадают в виде благодатного дождя или оглушительного ливня.
Итак - сзади у меня Америка, а впереди Атлантический океан. За океаном Европа, Африка и весь остальной мир вместе с монголами и китайцами.
Сижу, значит, я на дэке и перелопачиваю в голове всякие мысли. В тот 1999 год, когда я собрался уехать в США, занесло меня почему-то на ж.д. вокзал. На вокзале, как это и положено быть, бродили взад-вперёд цыганки, старые и молодые и таскали за собой и на себе сопливых ребятишек. Одна молодая цыганка привязалась ко мне: -"Дай погадаю!" Я едва отбился от неё и пошёл к трамваю.
- Эй! - крикнула она мне вслед. - 83 года проживёшь!
Я сел в трамвай и давай размышлять. 83? Это значит жить мне ещё 18 лет. Не мало - почти 20. Это какой же будет год? 2017- й? Ладно, пускай, поживём ещё.
В другой раз сел я в тролейбус и поехал в центр города (это было в Челябинске), сидел рядом с цыганкой. Вся она была изящно-миниатюрная, молодая, очень красивая с уверенным волевым взглядом. Мы сидели рядом, каждый был занят своими мыслями. На остановке у торгового центра цыганка стала выходить, она обернулась ко мне от двери и сказала:
- 83 года проживёшь! - и вышла.
Я был почти что в шоке. Это как это может быть, что две разные, наверняка не знакомые цыганки, одна зимой, другая весной сказали мне одни и те же слова. Чертовщина какая-то!!
Ну, 83 - хороший возраст, ещё 18 лет - можно и помирать. Но как это могло случиться - такое предсказание!
Теперь живу я в США, в городе Шарлоте, живу уже 11 лет. Когда прожил я год, два, пять лет, восемь лет - думалось мне: "Вот годы-то летят, осталось уже только 10 лет". Так мало показалось, жалко себя стало. Прошли ещё годы, и настроение сменилось оптимизмом: "Ещё 7 лет, ещё не скоро!" И всё-таки скоро! Пройдут ещё годы, останется 4, 3, 2 года.... В-ва-а-а!! И всё? Жалко мне себя не делается, но всё-таки уже близко.
Надо какой-то итог подводить.
По прошествии многих лет всё прошлое кажется хорошим. Оно хорошее для меня лишь тем, что позволило мне дожить до сих пор, когда мне вот уже 11 лет дйствительно комфортно и хорошо. А вобще-то люди часто говорят: "Я прожил прекрасную жизнь." И я готов был бы так сказать. Но.... чем она прекрасна, для кого она прекрасна, что я создал материальное, кого обогатил духовно, кого и как воспитал, кому принёс радость и горе своим существованием и поступками???
Видимо у меня неочень сильный характер, слабая нервная система, т.к. всю жизнь мне жилось трудно. Прошло время, и ощущения сгладились. Но, если вспомнить всё в деталях - мне всегда было трудно.
В детстве я голодал и был слабым и хилым от недоедания. В Чебаркуле мы собирались в маленькую банду и орудовали (воровали) на базарах и на воинских складах. Потом мы с сестрой оказались в детдоме, и там я тоже голодал и воровал уже профессионально, со знанием дела. Но вором я всё-таки не стал - мне неприятно было брать чужое, будь то личное имущество людей или государственное добро. Я даже имел нарекания от бабушки и от тётки, когда приходил домой с колхозного поля, куда нас, школьников ,гоняли на уборку кукурузы или подсолнухов, и ничего не приносил.
Будучи подростком, я сильно заикался (перепугался, когда тонул в реке в пионерлагере) и постоянно боялся в школе, что меня вызовут отвечать урок. Проходили годы, а я боялся, боялся и боялся. И спасибо всем тем пацанам-одноклассникам, которые не смеялись надо мной. Кое-как уже в 9-ом классе я перестал заикаться, а потом в институте я снова заикался на первых двух курсах.
И в школе, и потом мне нечего было носить. Я ходил все школьные годы в одной и той же желтоватой рабочей куртке и в солдатских ботинках. В этих ботинках я ходил в институте на лекции и бегал на тренировках. Размер ноги год от года подрастал, но ботинки были всегда мне в пору. Я отлично танцевал (сёстры меня научили), но не мог ходить на вечера - не в чем было. Иногда просил что-нибудь надеть у ребят большого роста. Сейчас можно вспоминать это с улыбкой. А тогда мне было очень ТРУДНО. Думаю, что так жили тогда многие люди, время было такое, послевоенное. Не знаю, как они себя чувствовали, но я не был жизнерадостным оптимистом, который радуется солнышку или утреннему морозцу. Конечно, я не сидел, распустив от горя слюни, я всё время ощущал себя в состоянии борьбы и всегда в этой борьбе побеждал, хотя и без особой помпы. Нечастая радость от спотивных успехов (спортом я занимался с детских лет и до сегодняшнего дня) не затмевало негативных переживаний.
Два семестра я в институте оставался без стипендии, дома матери об этом не говорил, и чтобы не голодать, работал везде. где попадётся: угольный склад, лесосклад, кирпичный завод, второй кирпичный завод, спиртзавод, консервная фабрика, речной порт и прочее, что подвернётся, вагоны выгружал.
Вокруг меня в эти молодые годы были ТРУДНОСТИ, и я всё время был в состоянии БОРЬБЫ.
А по окончании института началось вообще чорт-те что: появилось новое чувство - ответственность. Видимо, на подсознательном уровне это сопровождало меня и до того: надо было хорошо учиться, не врать без особой надобности, надо было ухаживать за огородом, от которого напрямую зависело наше питание в течение всего года. А теперь я был ответственен за дело, которое мне было поручено в соответствии с должностью. Было ли это ТРУДНО?
Раньше трудности были внешние: нечего поесть, нечего надеть, неустроенность жилья, а теперь это сидело во мне: я должен был делать то-то и то-то, вести себя так-то и так-то и не иначе, и так должно быть всегда - в метель, в жару, в наводнение, в неустроенном жилье и когда до зарплаты ещё далеко. Было ли это трудно? Теперь я отдаю себе отчёт, что - да, было! Это было в связи со слабостью моей нервной системы.
Тот, кто ничего не боится от природы - тот храбрый.
Тот, кто боится, но делает - тот смелый.
Мне было трудно, но я делал - значит я смелый.
Я не любил конфликтов, ссор и драк, но при необходимости в драку вступал и ни разу не был побит.
В рамках производства мной полностью звладела ещё одна производственная категория - ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЛАН! Тут уж не до разговоров: трудность это или не трудность. Это такой господин, который гнетёт и давит и от которого никуда не денешся: не сбежишь, не спрячешся, не обманешь и ничего не выпросишь. Только работа и работа. Сначала это было плановое количество вагонов на линии, т.е. в работе , в УГЖДТ (Рудный), затем плановое количество вагонов по видам перевозок на ЧМЗ (Челябинск), затем план деповского ремонта пассажирских вагонов , в ВЧД-2 (Ташкент), дальше - суточный, месячный и годовой план вывозки вскрышных пород на угольном разрезе (Ангрен) и снова та же работа на ЧМК (Челябинск). А рядом с планом - аварии, крушения, нестастные случаи, контрольные проверки и прочие призводственные непрятности.
За 40 лет работы я получил один выговор. Это когда наш зам. директора комбината по транспорту решил (это было во время перестройки) за мой счёт предоставить моё место начальника вагонной службы снятому с работы НОД-В Менделю Вячеславу Александровичу и устроил внеплановую проверку технологии осмотра вагонов. Ну что они могли проверить, если сами ни черта не знали никаких технологий!! Конечно, был акт, был приказ и выговор. А потом был разговор с зам. директора по транспорту: "- Если Вам, Борис Никитич, надо от меня избавиться, Вы подайте заявление на увольнение." С ним случилась сердечная недостаточность, и он неделю не ходил на работу.
Работа захватила меня за шкирку и волокла , жёско стукая о всякие преграды.
Но оказалось, что я способен вылезать и выползать. Я не просто тупо барахтался в этом ПЛАНЕ, а решал вопросы так, чтобы они больше не возникали.
Я модернизировал думпкары ВС-100 в Рудном, и они стали вполне работоспособными вагонами, я навсегда отвадил МПСовцев предъявлять к ЧМК лишние претензии после того, как они дважды проиграли свои дела в арбитраже. Я внедрил на вагонах Средне- Азиатской дороги полимерные шарнирные соединения ходовых тележек. В Ангрене я соединил локомотивы по системе многих единиц, что в полтора раза увеличило ёмкость локомотивосостава и безоговорочно определило постоянное выполнение всевозможных планов, какими бы ни были они сумосбродными, выходящие из-под пера ташкентских чиновников. В конце концов я выполнил модернизацию обрезных и шихтовых платфори и думпкаров по перевозке горячего шлака и внедрил полностью компьютеризацию учёта и планирования работы вагонной службы (Челябинск).
Всё это я считаю возможным занести в свой актив.
А в пассив что?
Мне неимоверно повезло, что я женился на самой лучшей в мире женщине. Но понимать стал это только на склоне лет, когда ПРОИЗВОДСТВО уже не стало для меня ТРУДНЫМ.
Поздно я повернулся лицом к своим детям. Сын беспощадно рос и в 13 лет уже догонял 2 метра. Надо было быстро его "придавить". Стал он у меня бегать кроссы, таскать штангу, ходить на тренировки по фехтованию, по гребле и по боксу. И кое что получилось - до 2-х метров он у меня дотянул, а далше - стоп. Он и сейчас - 2. 02. Спорт он не оставил, и сейчас плавает в бассейне и тяжести поднимает.
У дочки обозначился скалиоз. И мы с ней 6 лет ходили на волейбол и, по-моему, победили. Сейчас она высокая (184)., сройная, изящная и розумеется самая красивая.
А вот образования толкового я им не дал - оба закончили физкультурный институт и работают не по специальности.
Это горький итог.
Не моя в том заслуга, что дети сейчас успешные люди - повезло им, что смогли они уехать из России туда, где можно проявить себя как личность.
А вот то, что дети мои, здоровы и красивы, моя заслуга: спортивные нагрузки в течение продолжительного времени сыграли положительную роль.
Сам я состоялся, по-моему, поздновато - уже после 40. Стал я чувствовать себя и в производстве и просто в жизни уверенно. Всё, что вокруг меня происходило, не являлось уже для меня ТРУДНОСТЬЮ. Я перестал бояться. Я не боялся начальства, т.к. где бы они нашли ещё такого дурака-роботягу, не боялся кулачной драки (с хулиганами или просто с товарищами по пьянке)потому, что всегда всех побивал и был уверен, что и впредь меня не побьют, а если и побьют, то подумаешь - трагедия! Я не боялся жёстких ситуаций, т.к. "дальше фронта не пошлют" это во-первых, а во-вторых жизнь мне подсказала, что любую ситуацию я способен разрулить так, как мне надо.
Ну, а если навскидку спросить: "Как ты прожил жизнь?", наворачивается ответ: "ТРУДНО.", а немного подумать, то-"Вроде бы и неплохо.", а ещё подумать и сказать: "Всяко."
Так вот - до назначенного цыганками срока осталось 7 лет - не так уж мало. Помирать позже не охота - трудно мне жилось, много было переживаний, и водочку я попивал, так что в недрах моего организма возможно притаился призрак инсульта или инфаркта или рачёк проглядывается, которые повлекут за собой кормление из ложечки и вынесение горшков. Конечно, цыганки тоже люди и могут ошибаться, может и раньше что-нибудь приключиться, но для меня удобнее ориентироваться на эту оптимальную цифру - 83.
Сижу я на дэке, смотрю на бакъярд, рассуждаю и соображаю.
Что останется после меня? Хорошо в России - похоронят на нормальном человеческом кладбище, под берёзками - как хорошо! Я вон на Ваганьковском кладбище в Москве видел могилу 1848 года. И стоит себе. Проходят люди и говорят: "Вот Ёлкин Феоктист Демидович лежит. Хороший, видно, человек был, раз могилка сохранилась." А в этой Америке затолкают в крематорий, сожгут и выдадут урну вдове. Она эту урну поставит под кровать. И все успокоятся - не надо оградку красить, цветочки сажать и поливать.
Кроме урны останется после меня куча шмоток, которые я не успел износить, арсенал фехтовального инвентаря и всевозможные рыболовные принадлежности. Да, ещё альбомы фотографий, в которые никто не заглянет.
И всё?
Нет не всё! Теперь послушайте мою примитивную философию. Остаётся и останется масса обыкновенных людей, с которыми я так или иначе общался. Как бы они ко мне ни относились, но они меня помнят и помнить будут до своего конца. Подойдёт и их конец - кто останется, чтобы меня помнить? Не будет никого? Но на Челябинском металлургическом комбинате, хотят того люди или не хотят, будут работать вагоны, которые я сконструировал и построил. И других вагонов быть не может, потому что мои - самые лучшие. Ведь никто после ЗИНГЕРА не изобрёл швейную машину лучше, чем она есть сейчас. Почему же их не пустят в серию на Правдинском вагонзаводе в Днепрдзержинске? А может быть и пустят - ведь идея не имеет возраста.
Модернизированные вагоны будут помнить обо мне, будут жить, а вместе с ними буду жить я.
Я люблю эти вагоны, я люблю этот комбинат, я люблю этот Челябинск, эту Россию, этот российский народ, я с ним жил, он есть - значит и я есть.
А кроме того останутся навсегда звёзды в созвездии ОВНА, под которыми я родился. Я родился однажды и навсегда.