В двухмиллионном городе исчез человек. Что это для города - так, пустяк. Бывают и большие потери, и то он не замечает.
В двухмиллионном городе потерялся один человек. Всего один. Но не слышно его шагов, его голоса. И эта тишина меня оглушает.
Мой вымысел и мое спасенье,
Мука моя и наважденье,
Вернись ко мне.
Мой праздник и мое мученье,
Фантом ли ты или везенье -
Вернись ко мне.
* * *
- Не мешай мне - я в тебя влюбляюсь.
Не торопи меня - я в тебя влюбляюсь.
Не отвлекай меня - я в тебя влюбляюсь.
- Но почему так долго? - спрашивает он. - Почему так невыносимо долго?
- Потому что это навечно.
- А быстрее нельзя?
- Никак нельзя.
- Но, может быть, уже скоро?
- Уже совсем скоро. Потерпи немножко.
- Ну, уже все?
- Все! - сказала я и посмотрела такими влюбленными глазами!..
- Ты что, с ума сошла? - закричал он. - Не смотри на меня так.
* * *
Есть мнение, что зло - лишь сук на дереве добра, на котором вешаются самоубийцы...
Крошечная одинокая собачонка бежала по огромному городу. Одинокая, брошенная, никому не нужная. И все зло, которое только было в этом городе, уже завывало от радости и презрительно морщило нос, и торжествующе потирало руки, предвкушая, как сейчас будет больно и плохо этой маленькой собачонке.
И испуганные пешеходы останавливались и смотрели вслед собачонке, совершенно беспомощные, не представляющие себе, что можно предпринять в такой ситуации.
Но трамваи остановились, автобусы и машины, скрипя тормозами, остановились. Даже такси остановились.
А зло от досады и несостоявшейся чужой боли кривилось и морщилось.
* * *
Там август был. Я в лес пришла.
На солнечной поляне малышка бегала
в коротком синем платье с сачком в руках.
Ее узнала - это я была, когда мне было пять.
Зеленые глаза, веснушки, косички за спиной.
Но девочка, по счастью, не узнала
и подошла ко мне спросить, который час.
Я ей ответила.
А век какой? - она переспросила.
Счастливый век, - ответила ей я.
Уж слишком любознательный ребенок, -
сказал мне август и увел из леса.
А там осталось лето,
и маленькая девочка с сачком
бежала не за мной.
* * *
- Опиши меня, - попросила я.
- Это бессмысленный труд.
- Опиши мою нежность тогда.
- Это напрасный труд.
Но когда я ему
принесла свой портрет,
Он сказал: 'Это бред!
Я написал бы
в сотни раз лучше!
* * *
Я стояла под снегом в легком платье из ситца,
Я стояла под снегом и смотрела, как он садится.
- Это всего лишь тополиный пух, - сказал мне прохожий.
А мне не хотелось верить: он белый, пушистый
И на снег... все-таки очень похожий.
* * *
Она так берегла свою душу, как только музыкант бережет свою скрипку.
Она так берегла свою душу, что никогда не доставала ее из шкафа, где она лежала на подушечке. Даже по праздникам, даже в день своего рождения она не доставала свою душу. Даже для того, чтобы сдуть с нее пыль.
Она всю жизнь берегла свою душу. И надо сказать, что у нее это отлично получилось.
Вон она лежит в Музее души - совсем как новенькая.
* * *
Очень трудно нарисовать лошадь. Еще труднее - счастливое облако.
А мальчик сел к столу, нарисовал будущее - все так и ахнули.
* * *
Попробовав хоть раз по-настоящему радость,
Запейте ее стаканом грусти.
Немного погрустив, можно снова приступать к радости.