Пот стекал по коже Фир, оставляя влажные метки на спине и подмышках. Образовывал влажные дорожки на груди, скатываясь вниз. Срывался тяжелыми каплями при резких движениях и ударялся о напольное покрытие, пружинящее под ногами. Девушка заметила, как расширяются ноздри оборотня, выхватывая мельчайшие частички её аромата из воздуха. Это очень... возбуждало.
Ллариг сделала обманное движение, ударив с другой стороны. Эккарт развернулся, будто в диковинном танце с кажущейся легкостью выскользнув из зоны, на которую она была нацелена. Оказавшись за спиной партнерши толкнул её, заставив упасть на колено. Не оборачиваясь, девушка попробовала ударить его локтем, но оборотень успел блокировать удар и завести её руку назад, чтобы обездвижить.
Фир хлопнула свободной ладонью о покрытие татами, показав - раунд окончен, но Эккарт не спешил отпускать свою грозную воительницу, ослабив захват и обхватив её за талию, чтобы Шапка могла опереться о пол обоими руками. Вервольф приподнял косу, заплетенную Ллариг на время тренировки, и слизнул капельки пота с женской шеи. Хриплый выдох вырвался из её горла, заставив мужчину задышать чаще.
- Ты так замечательно пахнешь... - прошептал оборотень.
От звука его голоса у Фир приподнялись волоски на затылке, и сладко заныло в паху. Если бы девушка стояла в такой позе самостоятельно, то непременно рухнула бы на пол.
- Такая вкусная... - мужчина снова лизнул её в шею, - но, может, хватит играть? Попробуем по-настоящему? Я обещаю, что не позволю причинить вред никому из нас.
- Ладно, - ухмыльнулась Шапка. - Но просто так будет не интересно. Я хочу свой приз!
- И какой же приз хочет моя Geliebte? - Эккарт снова шептал ей на ухо, совершенно лишая Фир воли к сопротивлению.
- Желание, - пробормотала она, только чудом не теряя этой мысли.
- Желание? - повторил за ней оборотень. - Да будет воля победителя?
- О, да! - выдохнула Шапка.
Эккарт поцеловал Фир в затылок и поднялся, всё ещё обхватывая её за талию. Девушка развернулась, притянув мужчину вниз за плечи, чтобы поцеловать, но застыла, разглядывая любимое лицо. Столетия совершенно не изменили его, оставив Эккарта навсегда в возрасте примерно тридцати лет. Четкие, ясно очерченные линии подбородка. Высокие скулы. Красивая форма губ. Нос, как у греческой статуи. Высокий, в меру мускулистый, оборотень был очень эффектным мужчиной.
Почувствовав её взгляд, Эккарт вопросительно приподнял бровь, заставив сдвинуться шрамы на щеках. Когда-то давно Ansa рассказывал, что эти метки он получил во время ритуала. Символы мужества - вот как называл их сам мужчина. Но упоминать о них не любил, поэтому Фир расспрашивала только раз. Да и не так важно это было. Но самой примечательной деталью на лице Эккарта всё-таки были глаза, обычно скрытые за стеклами темных очков. Абсолютно невидящие, с темными крапинками зрачков и радужкой синей, как лазурит... Которые, в волчьем обличье, изменяли цвет на золотисто-желтый и могли различить слабый свет и движения. Человеческие глаза не видели совершенно ничего.
Его пытались лечить в клинике для оборотней, в Праге, основанной еще в 19 веке. Там работали самые лучшие врачи-веры, которых можно было найти на территории Европы. Стояло самое современное оборудование, которое можно было позволить себе за деньги. Но прогноз был не утешителен. Сделав кучу анализов, светила медицины созвали на консультацию лучших офтальмологов мира, долго удивляясь полученным результатам. Они не смогли сделать ничего. Органы зрения оказались в порядке. Вообще, оборотень был идеально здоров. Специалисты так и не поняли, почему он не видит.
Удерживая Эккарта очень близко, Фир провела большим пальцем по его нижней, слегка полноватой губе. Улыбка исчезла как по волшебству, оставив серьезное выражение на лице мужчины.
- О, да! - выдохнул вервольф. - Желание!
Они разошлись по углам комнаты, потратив около тридцати секунд, чтобы полностью восстановить дыхание и начали сходиться снова, плавными текучими движениями двигаясь навстречу друг другу. Мягко перетекая из одной стойки в другую, Фир напоминала большую кошку. А Эккарт откровенно пугал, используя в движениях тела такие мышцы, которых у человека вообще не может быть. На этот раз всё, действительно, было по-настоящему: Холодный расчет действий; скупые движения, незаметные глазу; резкие удары, которыми, при желании, можно было бы пробить кирпичную стену.
Благодаря генам Дини Ши и Красных Шапок, Фир была сильна даже по меркам истинных сидхе. Её предки со стороны матери питались ужасом, страхом и болью противника во время боя. Фир тоже могла вызывать эти чувства одним своим появлением, превращаясь в богиню-воительницу на любом поле боя. Со стороны отца Ллариг досталась специфическая магия этого вида фейри, позволяющая контролировать кровь в организме врага, вызывая гемофилию и обширные кровотечения, зачастую без внешних ранений.
Эккарт был единственным, кто не уступал Фир в технике ведения боя. Будучи полуфейри, оборотень имел колоссальный запас мускульной силы и с легкостью мог бы, скажем, пробить пятисантиметровый лист стали кулаком. Перестройка костной и мышечной структуры организма по собственному желанию позволяла вервольфу перераспределить дополнительные нагрузки, увеличивая резервы и возможности во много раз. А фейрийская сущность подаренная Богиней позволяла блокировать возможные магические воздействия врага, в данном случае начисто отсекая беспричинные страх и ужас исходящие от Фир в моменты, когда девушка дралась по-настоящему. Кроме того, отлично развитые слух и обоняние позволяли предугадать действия противника за секунду до его свершения. Отсутствие зрения ему уже давно не мешало.
Выпад. Бросок. Удар.
И тело звенит как натянутая струна.
Хлопок. Подскок. Кувырок.
И тяжелое дыхание вырывается из груди.
Прыжок. Подсечка. Глухой стук.
Глаза устремлены в потолок, а конечности прижаты к полу весом противника.
И желанный жаркий шепот на ухо:
- Да будет воля победителя... правда?
***
Ветер прогулялся в рыжих кудряшках сидящей на лавке девушки. Осторожно прошуршал прошлогодней листвой недавно выползшей из-под снежных завалов зимы, но еще не успевшей просохнуть на холодном весеннем солнце. Взметнул прядь светлых волос оборотня, бросив её владельцу прямо в лицо.
Эккарт вдохнул запахи принесенные порывом, ощутив в ветре оплетающий дурман Ллариг, ароматы сада, ребенка играющего в соседнем дворе и метки, оставленные здоровенным кобелём кавказской овчарки. Вервольф зарычал, недовольный чужим запахом на своей территории. Фир перестала качать ногой, прекращая вибрацию скамейки, и поинтересовалась:
- Что?
- Ничего, - буркнул Эккарт в ответ.
Вопреки своим собственным словам он сгреб женщину в охапку, посадил к себе на колени и уткнулся носом в вырез её пальто.
- Ну, что? - засмеялась Шапка, обхватив голову мужчины руками.
- Ты странно пахнешь последние сутки, - буркнул он ей в свитер. - Я себя чувствую как подросток в полнолуние. Хочу пометить все чертовы деревья в этом саду. Хочу поубивать всех мужиков, которые сочтут тебя привлекательной. Хочу... тебя.
- Ну, - задумчиво ответила Фир, - я тебя тоже хочу. На счет мужиков, которых тебе хочется поубивать - ты меня успокоил. Очень знакомое чувство, постоянно испытываемое к тем девкам, которые время от времени крутятся возле тебя. Даже, иногда, думаю, что я неадекватна. По поводу деревьев... ну, сделай... если тебе так легче станет...
Девушка засмеялась в голос, вероятно представив, как он будет осуществлять задуманное. Эккарт понял это и, заразившись её весельем, тоже захохотал, испугав стайку воробьев примостившихся на ветвях куста сирени.
- Но от тебя и правда странно пахнет, - отсмеявшись, снова заявил оборотень.
- Неприятно? - нахмурилась Шапка.
- Нет, - обнял её вервольф. - Дурманяще. Возбуждающе. Маняще. Сексуально. Если озвучить человеческими словами - я съесть тебя готов. Не буквально конечно. Но очень близко к тому, что я сейчас ощущаю.
Он передвинул Фир чуть ближе, заставив упереться бедром в свой пах. Она тихо ахнула, ощутив, каким твердым и напряженным он был под плотной тканью штанов. Женщина попыталась аккуратно отодвинуться, чтобы не причинить ему боли неосторожным движением но нечаянно задела внутреннюю поверхность бедра мужчины. Он поморщился, прикрыв глаза, но не стал делать ничего, что ограничило бы движения Шапки.
- Ого, - оценила Фир, - сильно. Я в курсе, конечно, что тебя завожу. Но это уж очень как-то... мощно. Особенно после того, что было не кухне, в душе и комнате. Не то чтобы мне не понравилось.
Внезапно Эккарт втянул в себя воздух, словно почувствовав что-то необычное, и тихо прошептал на ухо любимой: "Черт..."
- Тётя, а почему ты у дяди на ючках? Ты устала? - Детский голос совершенно не был испуганным, а вопросы так и сыпались из маленькой почемучки. - Почему вы смеялись? Кто тот маленький дядя с баядой? Вы тут живете? А у вас есть собака?
- Постой, дитя, - с трудом перебил её оборотень, - ты откуда здесь появилась?
По запаху он понял, что ребенок был женского пола, лет пяти-семи и довольно тепло одет. Но Эккарт совершенно не представлял, что девочка тут делает и как вообще могла попасть на территорию, огороженную сильными чарами.
- Я от мамы убежайя, - весело произнесла их новоиспеченная головная боль, смешно коверкая слова. - У вас дядя майейкий-майейкий с баядой ходит в саду. Я хотела его поймать, а он убежаф. И тогда я вас нашла.
- Гномы проснулись, - вздохнула Фир, аккуратно отодвигаясь, застегивая на Эккарте пальто и надевая ему темные очки снятые оборотнем, когда они остались вдвоем. - Вот и бегают везде. Надо бы им сказать, чтобы не показывались в округе. Да еще и детям.
Эти маленькие и вздорные существа с длинными бородами и коротенькими быстрыми ножками обычно засыпали на всю зиму, просыпаясь ранней весной. Когда-то давно слывшие искусными ремесленниками, теперь они подрядились ухаживать за садом Жрицы, получая за это место для жилья и питание.
- А дядя с баядой - гномик, да? - влезло мелкое шустрое существо.
- Да, - ответил вервольф. - Только его лучше не трогать, он кусается.
- Мама говйит, кусаться пйёхо.
- Да, мама права, кусаться плохо, - Фир села, наконец, рядом с Эккартом. И прошептала на ухо оборотню, - но иногда, очень приятно.
- Не говорить же это ребенку, - так же тихо сказал ей мужчина.
- А что ты дяде говойила? - мгновенно отреагировала девочка.
- Что нужно поискать твою маму, - экспромтом выдала Шапка. - А если ты будешь хорошо себя вести, то дядя Эккарт посадит тебя на плечи, а я расскажу сказку.
Девочка кивнула. Очевидно, в её понимании, вести себя хорошо - это было сидеть тихо, иногда задавая вопросы. Ну, или петь песенку, которую она начала несколько минут назад, признавшись Фир, что пришла "оттуда" показывая на дом напротив. Попутно Эккарт узнал, что девочку зовут Леся, хотя это и звучало как "Йеся". Живет она с мамой и папой и ждет, когда родится братик или сестричка. Что в их доме красная крыша, а папа Леси недавно купил синюю машину... Но оборотень любил детей, точно также как и Ллариг, поэтому трескотня малышки совершенно не мешала.
***
Вера не находила себе места, потому что пропала Леся.
"Может, она решила поиграть внутри?" - в который раз подумала женщина. Да, ей вредно было волноваться, но с этим ребенком каждый день был полон приключений. Вера вздохнула и прошла в дом, зябко кутаясь в пальто. Она уже несколько раз проверила песочницу, сад, маленький огородик и задний двор, но дочери нигде не было. Не могла же девочка убежать за ворота, что было ей строжайше запрещено?
- Господи, ну где же она? - взволнованно прошептала женщина, заглядывая за диван. Это нелегко давалось в её теперешнем, "очень беременном" состоянии.
Вера уже хотела подниматься на второй этаж, но перед этим выглянула в окно, желая убедиться, что Леся не появилась где-то снаружи. К дому приближалась пара, будто сошедшая с обложки модного журнала. Блондин в темных очках, ростом под два метра и рыжая красавица модельной внешности, увлеченно размахивающая руками. На плечах у мужчины, крепко держась маленькими ручками, сидел ребенок в ярко-красной курточке и шапочке зеленого цвета. Вера специально надевала на Лесю вещи ярких контрастных цветов, чтобы ребенка легче было заметить...
Вера выбежала из дома с сердцем, бьющимся как пойманная в силки птичка, а блондин уже аккуратно снял девочку со своих плеч, на которых она с комфортом ехала. Леся со всех ног бросилась к матери, на ходу рассказывая, что в саду у дяди и тёти водятся гномики.
- Больше никогда, слышишь, никогда так не делай! - заплакала Вера, падая на колени и сжимая дочь в крепких объятьях. Девочка замолкла, испуганная слезами матери.
- Но, мамоська, там зе гномик... - робко попробовала девочка, но женщина не слушала продолжая тихо плакать. Представляя, какие ужасы могли поджидать её ребенка вне огороженной территории. Ведь там же выезд на открытое шоссе, бродячие собаки, да и люди разные бывают...
- Ну что ж вы так, - мелодичный женский голос вторгся в сознание Веры, - всё хорошо Леся дома.
Вера подняла заплаканное лицо, взглянув на спасителей своей дочери.
Вблизи девушка оказалась еще красивее. Высокая, под стать своему спутнику, она была похожа на гибкую кошку. На лице, будто выточенном из белого мрамора, сияли большие зеленые глаза с красноватыми белками, обрамленные пушистыми рыжеватыми ресницами. Высокие скулы предавали лицу восточные черты, а полные четко очерченные губы так и притягивали взгляд. Густая копна волос, ярко-рыжих со сполохами медно-красного, рассыпалась по её по плечам, удерживаемая диковинной заколкой с зелеными драгоценными камнями. Девушка была одета в красное пальто с капюшоном, из-под которого выглядывали черные обтягивающие штаны и длинные, до колена, сапоги на плоской подошве.
Мужчина, стоящий за ней, был выше на целую голову. Хотя сама Вера едва-ли была бы ему по плечо. Светловолосый, одетый в черное пальто похожее на шинель с воротником-стойкой, большие тяжелые ботинки гриндерсы и темные потертые джинсы. У него были симметричные шрамы на щеках, а глаза закрывали темные очки. Встретив такого человека в темном переулке, любой с воплем побежал бы прочь, испуганный мощной силой хорошо заметной во всей позе мужчины. Вот только сейчас на его губы были изогнуты в легкой нежной улыбке, смягчающей общее выражение лица. Ну не могла Вера бояться того, кто так улыбается ей или ребенку!
- Позвольте вам помочь.
У него был приятный, чуть грубоватый голос. Мужчина шагнул вперед, с легкостью подняв хозяйку дома в воздух и поставив на ноги. Рыжеволосая тут же очутилась рядом, помогая Вере отряхнуться.
- Спасибо вам огромное, - горячо начала благодарить женщина, - за Лесю и вообще. Вы просто спасли нас!
- Ну что вы, - ответила девушка, - так бы каждый поступил на нашем месте. Нужно помогать друг другу, тогда всё в жизни всегда будет удаваться. Кроме того, Леся - замечательный ребенок и нам было очень приятно, провести с ней немного времени. Правда, милый?
Рыжеволосая повернулась, потянув мужчину за руку, и он скупо кивнул в ответ.
- Может быть, мы пройдем в дом, и я налью вам чаю? - предложила Вера.
- Спасибо, но нам нужно возвращаться, - отказалась девушка, - нас дома ждут.
Она указала на трехэтажный особняк вдалеке наполовину скрытый за садовыми деревьями. Впрочем, если бы всё это великолепие было зеленым и цветущим, Вере бы не удалось рассмотреть даже крыши.
- Вы Лесю, на всякий случай, в наш сад гулять не пускайте, - предупредил мужчина. - У нас собака иногда с цепи срывается и любит по периметру побегать. Очень большой кобель. Не хотелось бы, чтобы ребенок напугался.
Вера кивнула, мимоходом заметив, как рыжая пожала пальцы на левой руке блондина. Он ответил на её жест, плотно обхватив тоненькую руку своей ладонью. Так нежно, будто его спутница была стеклянной.
- Вы молодожены? - полюбопытствовала женщина. После нескольких лет брака и большого количества переженившихся друзей она твердо знала, что у большинства пар нежность напоказ из отношений уходит после года совместной жизни.
- Нет, мы еще не женаты, - улыбнувшись, ответила девушка. - У нас в семье принято жениться и выходить замуж, только если пара ждет общего ребенка.
Веру впечатлил подобный обычай, о котором она никогда не слышала. Но она решила не заострять на этом внимание. Тем более что странный чужой голос, вырвавшийся из её собственного рта, произнес:
- Вы поженитесь уже очень скоро, как и было обещано.
Рыжеволосая охнула, подняв ладонь к губам, а мужчина перестал улыбаться, всей своей позой выражая недоверие.
- Простите, - поспешила извиниться Вера, - я совсем не это хотела сказать...
- Что вы! - перебила её девушка, - это замечательная фраза! Спасибо!
Блондин улыбнулся еще более широкой, почти мальчишеской улыбкой и тоже сказал "спасибо". Таким голосом, будто благодарил за подарок ожидаемый ещё очень нескоро. Потом он повернулся к своей спутнице и, смеясь, легко закинул девушку к себе на плечо.
- Было приятно познакомится, - его улыбка, казалось, могла затмить яркое весеннее солнце. Блондин повернулся и широким размашистым шагом пошел к своему дому, одной рукой придерживая свою рыжую спутницу.
- До свидания! - улыбающаяся девушка помахала Вере и Лесе, с интересом следившей за разговором взрослых.
Женщина по инерции помахала в ответ. Не смотря на странности в поведении, пара ей очень понравилась.
- Ну что, пошли в дом?
Вера взяла дочь за руку и повела в тепло.
Глава 6
- Держи.
Крупное зеленое яблоко оказалось в женской ладони, заботливо вложенное теплыми мужскими пальцами. Фир нежно улыбнулась с тем самым выражением, которое так часто можно было увидеть на её прекрасном лице рядом с любимым.
- Ты меня балуешь? - тихо спросила она.
Не было нужды повышать голос. Они всегда прекрасно слышали друг друга.
- Конечно, - согласился он, целуя тонкую бледную кожу её виска. - И собираюсь делать эти вещи ещё очень долго.
- Какие вещи? - улыбка стала озорной, делая девушку похожей на задорного бесёнка.
- Баловать тебя, - ответил мужчина, улыбаясь ей в ответ.
Они сидели на диване вместе. Фир крепко обнимала вервольфа держащего гитару. Их поза настолько привычна для обитателей дома, что если бы один из парочки отсутствовал, то другого обязательно спросили, что же произошло. Даже мысли у них были схожи - каждый думал о симпатичной беременной женщине, которая произнесла безумно важную для них обоих вещь.
***
На город мерно спускался вечер, быстро окрашивая всё в тёмные насыщенные цвета. В доме царствовали звуки музыки, извлекаемые из инструмента умелыми руками Эккарта. Впервые гитару в руки он взял в пятнадцатом веке, когда она еще имела пять струн. И после этого не выпускал, предпочитая изобретенную в восемнадцатом веке шестиструнку, или электрогитару, которую смог приобрести лишь в конце двадцатого века. А вот петь оборотень не любил, хотя у него был очень красивый голос. Вместо этого он предпочитал аккомпанировать Фир, утверждая, что у девушки голос, как у ангела. Впрочем, те, кто слышал пение Шапки и не думали спорить. Пока им не удавалось услышать дуэт парочки.
Ллариг пела вдохновенно. Её песни о любви способны вызвать слезы на глазах слушателя. А вот играть на каких-либо инструментах Шапка не любила, хотя прекрасно владела скрипкой. Но сегодня отнюдь не пение занимало мысли Ллариг.
Фир всегда хотела родить Эккарту ребенка. Конечно, у него уже были дети. Очаровательные мальчики-близняшки которых боготворили не только отец и приемная мать, но и все обитатели дома. Вот только Маккон и Конхенн давно выросли, выбрав свою дорогу в жизни и, насколько сильно не любила бы их Фир, они не были её родными детьми. Несмотря на прошедшие годы, Шапка отчетливо помнила сделанное Жрицей предсказание.
Той зимой было необычайно тепло, а Эккарт, только появившийся в её жизни уже начал занимать в ней одно из центральных положений. Будучи по рождению человеком, её любимый должен был прожить тот срок, который с рождения отпущен любому смертному и редко превышал сто лет. Если бы он сразу был рожден наполовину оборотнем, то получил бы еще примерно сто лет жизни в запасе, но что такое эти сто лет для практически бессмертной сидхе? Естественно, Фир Ллариг начала искать выход из этого положения, надеясь выторговать для любимого ещё несколько сотен лет жизни или, хотя бы, право для себя умереть вместе с ним. А кто мог ответить на такой вопрос лучше, чем сама Великая Даннан?
В то время Богиня говорила через Жрицу, позволяя просить и задавать вопросы. И Фир решилась - спросила всё, о чем хотела знать, получив четкий ответ: "Левая Рука Богини не существует без Правой, моё милое дитя. Для тех, кто предназначен быть вместе - иной исход, как маленькая смерть. Я не обреку на страдание тебя или его, за ту любовь, которую вы дарите миру и друг другу. Но всё нуждается в балансе. Поэтому вы будете любить, но не принадлежать. Только получив продолжение в детях, пара ваша станет полной. И это обязательно будет, но придется потерпеть и сделать выбор, чтобы получить желаемое. Помни, любовь - ключ ко всему. А пока... будь его глазами".
Было еще кое-что напрямую связанное с появлением ребенка от любимого. Легенда, старая настолько, что вспомнить её смог только Беленус. Когда у фейри, которые предназначены друг другу появляется общий ребенок, над сердцем у каждого из пары появляется имя любимого. Будто благословение, которое всегда с тобой. Возможно, Фир не поверила бы этой старой сказке, если бы не отчетливые руны цвета запекшейся крови "Сладость", мельком увиденные на груди самого Беленуса. Именно это значило имя Аили. Конечно, Ллариг отдавала себе отчет в том, что это желание глупое, но ничего не могла с собой поделать.
Волновало то, какой она будет матерью для своего ребенка. Фир воспитывала близнецов вместе с Эккартом, но была им, скорее другом, чем матерью. С ними не было пеленок, хныканий по ночам и прочих вещей от которых так устают молодые матери и отцы, потому что детям было примерно по пять лет, когда они только встретились. Да и болели близняшки не часто. Переняв волчьи гены отца, мальчики были рождены верами, поэтому легко переносили повышенные и пониженные температуры, быстро бегали и хорошо кушали всё, что могли найти... с чем было связано не мало смешных воспоминаний. Этих детей Фир любила очень сильно и сделала бы для них всё, что могла. Но... собственный ребенок?
Эти мысли плясали в голове Шапки, приправленные воспоминаниями. Изредка девушка тихо вздыхала, прижимаясь к оборотню, сидящему рядом и задумчиво перебирающему струны гитары. В ответ он целовал Фир в висок или в губы, а иногда и вовсе откладывал инструмент, обнимая Ллариг, зарываясь лицом в рыжие кудряшки её волос.
У Эккарта были свои причины для беспокойства - его первая жена умерла при родах, оставив мужчину вдовцом, а маленьких близняшек сиротками. Нет, он не был безумно влюблен девочку, навязанную в жены родственниками, но она была достаточно доброй и терпеливой, чтобы снискать его хорошее отношение. А теперь больше всего вервольф боялся что Фир - его любимая, сильная, нежная и такая прекрасная - не сможет выносить ребенка или умрет при родах. В глубине души его пугала неизвестность, эти странные расплывчатые предсказания верховной Богини сидхе, с которой он когда-то торговался, чтобы получить бессмертие для себя и своих сыновей. Но в одном вервольф был уверен твёрдо - ни единой секунды с Фир он не променял бы ни на что.
Сама медицина, далеко ушедшая вперед с того времени когда родились его сыновья, не внушала Эккарту особого доверия. Или слова Богини, которые говорили только о том, что ребенок всё-таки родится. Ведь Она же не сказала твёрдо, что его Geliebte или сам малыш будет в порядке... поэтому, оборотень совсем не был уверен, что хочет иметь ребенка. Но предсказания, подчас, хуже смертного приговора, который нельзя отсрочить. Насколько проще если можно было бы всё решить своими силами. Забрать все горести и беды у любимого человека, принять на себя вместо неё всю боль и слышать только чудесный смех...
- Спой мне, - попросил оборотень, вновь перебирая струны.
- Дуэт, - покачала головой Шапка.
Мужчина кивнул и начал наигрывать знакомую им обоим мелодию. "Una nothe mas". По дому разнеслись звуки гитары и двух удивительных голосов, рассказывающих об одной единственной ночи любви. Никто не заметил Жрицу, застывшую на лестнице между первым и вторым этажами, по щекам которой бежали слезы...
***
Стук в дверь был таким слабым, что если бы не звериный слух оборотня то его бы и не заметили вовсе, обрекая гостя на медленное замерзание в сумерках. Пришедший был слаб, измучен и скудно одет в грязное, длинное и, как показалось Фир, женское пальто, похожее по фасону на то которое носила Оля. Впустив гостя, Шапка отступила вглубь дома, с удивлением отметив, что парень босой, а на его лице будто танцевали джигу все соседские кошки с выпущенными когтями. Глядя на несмело вошедшего паренька, Ллариг вопросительно изогнула бровь. Подросток, едва доходивший ей до плеча мрачно-молчаливо оглядывал прихожую. Его спутанные грязные вихры неопределенного цвета торчали в разные стороны, придавая парню вид птенца, выпавшего из гнезда и сразу же попавшего в лапы к кошке, а затем чудом спасшегося по прихоти странной судьбы. Карие глаза с золотистым отливом радужки закончили своё путешествие по помещению и остановились над плечом Ллариг.
- Рысь, - констатировал мужской голос над плечом Шапки.
Левая рука Эккарта обвила талию Фир. В присутствии других веров мужчина часто неосознанно подчеркивал собственническое отношение к женщине, что безумно нравилось самой Ллариг. В ответ подросток по-кошачьи зашипел и попятился назад к входной двери. Ноздри на худом изможденном лице расширялись, поглощая окружавшие парня запахи, а зрачки стали удлиняться, принимая вертикальное положение.
- Тише, Рысенок, - успокаивающе проговорил Эккарт, - тут тебя никто умышленно не обидит.
- Откуда вы знаете, что я ... такой?! - будто через силу проговорил парень.
- Потому что я тоже такой, - серьезно ответил вервольф.
- Докажите! - потребовал подросток жадно следя глазами за парочкой, стоящей прямо перед ним.
Тело паренька было напряжено, как сжатая пружина, будто он был готов в любой момент сорваться с места и отпрыгнуть к входной двери, чтобы сбежать. Эккарт вытянул вперед правую руку и сосредоточился. Шапку обдало жаром от большого мужского тела, на которое женщина опиралась спиной, но на изменения оборотня она не обратила никакого внимания. Ллариг глядела на паренька, стоящего напротив, а тот уставился на них, широко открыв глаза. Мышцы на руке вервольфа стали истончаться. Суставы с влажными хлюпающими звуками сокращались и передвигались, занимая новое положение. Когти отвердели и вылезли из-под кожи укоротившихся на глазах пальцев.
- Доволен? - спросил мужчина у паренька, глаза которого уже почти вылезли из орбит.
- Я так не смогу... - пробормотал себе под нос гость и... заплакал.
Женщина вышла на шум, легко успокоив Вадима ласковыми словами. Он доверился хозяйке дома так сильно, что разрешил переодеть себя в огромный пушистый халат белого цвета, принадлежащий мужчине, по имени Беленус. Подросток был миниатюрен по сравнению с рослыми мужчинами-сидхе живущими в доме, поэтому другую одежду для него подобрать не удалось. Он был удивлён и немного испуган - никто не задавал вопросов ни по поводу синяка, расползшегося на левой стороне его тела (результат аварии, в которую он попал утром); ни откуда он пришел и чего хочет... Даже имя его не спросили, пока парень сам не решил представиться.
Вадим решил всё рассказать, когда немного отошел от шока. Рослый блондин в черных очках оказался оборотнем, как и он сам. Теперь, наблюдая за тем как мужчина ест, вдыхая его запах и видя улыбку, Вадим готов был признать его сородичем, хотя... блондин не был рысью, это точно. Его повадки и движения не были кошачьими. Легкие и плавные, да, но мощные и уверенные, как у того, кто рассчитывает на грубую силу больше, чем на ловкость или увертливость.
- Держи.
Перед носом у парня появилась кружка со сладким запахом шоколада. Какао. Глаза снова защипало, а нижняя губа предательски задрожала. Не помогало даже самовнушение, что он уже большой, и плакать - это не по-мужски. В последний раз он пил этот напиток на той неделе ещё до смерти бабушки, которая его растила. О других родственниках Вадим не знал. Мать бросила его в деревне на попечении старушки, когда он еще был двухлетним малышом. Отца мальчик тоже не видел, предполагая, что эта мифическая фигура была лишь эпизодом в жизни женщины, которая его родила.
Бабушка - бывший преподаватель в гуманитарном ВУЗе - растила внука в спартанских условиях, требуя намного больше, чем нужно было знать по школьной программе, поэтому мальчик был достаточно образован. Впрочем, он совершенно не отдавал себе в этом отчет, потому что в школе никогда не был "по состоянию здоровья", как говорила бабушка. Только потом, лет в двенадцать, он понял, что пресловутое состояние здоровья означало дикие боли во время полнолуния, желание выть, мяукать и наконец, превращение в огромную кошку, почти растерявшую остатки человечности. Друзей у него не было. Сверстники общались со странным мальчиком неохотно, а после начавшихся в организме изменений Вадим и сам воспринимал остальных детей, как жителей другой планеты.
Мальчик честно спрашивал у бабушки, почему он такой. Она совершенно честно не могла ответить, пока однажды не выпалила в отчаянии, что, видимо Вадим пошел в отца, потому что её дочка "нормальная". Слышать такое было горько и противно, но от деревенских жителей мальчик слышал выражения и похуже, а бабушка была единственным человеком, показавшим ему хоть какое-то подобие любви, поэтому Вадим думал, что такие отношения нормальны. Теперь, среди этих странных людей, которые без возражений приняли Вадима, даже зная о его "ненормальности", среди которых был такой же как и он, не человек, парень растерялся. За все пятнадцать лет своей жизни он не видел других оборотней. Не видел таких явных проявлений чувств, какие оказывали друг другу эти люди. Не наигранных, чистых, абсолютно привычных и естественных.
- Быть может, ты расскажешь нам свой сон? - аккуратно уточнила Ану, женщина очень молодая и красивая, с длинными и непонятно почему седыми волосами.
Вадим кивнул и начал рассказ. О, ему совсем не нужно напрягаться, чтобы вспомнить. Сон отпечатался в памяти так, будто всё происходило на самом деле. Ему снилась мама, которую мальчик никогда не видал. Такая красивая, добрая и ласковая. Она была в накидке с капюшоном, и сладко пахла свежесобранными яблоками. Да, он не видел её лица, но был уверен, что это мама, та, которая любит его и ради которой можно сделать всё-всё в мире! Она сказала, что бабушка умрет, потому что у старых людей слабое сердце. Сказала, что за ним никто не приедет, поэтому он должен прийти сам. Сказала, что нужно путешествовать в виде рыси и быть аккуратным. Сказала, куда и как идти и где найти одежду после превращения назад, в человека. Сказала, что здесь его ждут те, кто сможет о нем позаботиться и что будет тот, о ком он сам будет заботиться...
Вадим смущенно замолк, видя, что его речь не просто произвела впечатление, но и заставила задуматься его новых знакомых.
- Ну, дела... - покачала головой рыжеволосая женщина по имени Фир, недавно целовавшая светловолосого оборотня прямо в губы.
-Ну, что ж... - задумчиво улыбнулась Ану, - будь нашим гостем. Но по правилам веров, мы должны сообщить в Дом Оборотней, что у Семьи Рысей есть новенький.
- Что за Дом Оборотней и Семья Рысей? - взволнованно встрепенулся Вадим. Неужели хотят прогнать или сдать в специальный приют для таких как он, "ненормальных"?
- Дом Оборотней, - начал рассказывать мужчина, которого звали Эккарт, - это что-то типа центрального управления. Там тебе помогут, если будет нужно. Найдут работу, подыщут жилье, решат проблемы с другими видами оборотней, рассмотрят жалобу. У них же все оборотни города становятся на учет и проходят медосмотры. Своя больница для веров, центр реабилитации... Они много что делают.
- А с Семьей Рысей всё просто, - перебила его Фир. - Все оборотни делятся на виды и в зависимости от твоей второй ипостаси, у тебя будет семья, которая тебе будет помогать, если нужно. Деньги, обучение, работа, поиск пары. Если захочешь - тебя с радостью усыновят, потому что родить ребенка женщина-оборотень не может. Любая пара захочет, чтобы ты был их сыном. Насколько я знаю, в городе около пятнадцати рысей-оборотней. Тебе только нужно выразить разумное желание и тебе поможет любой из них.
- Сейчас у них представители по фамилии Кот, - продолжил Эккарт. - Своеобразная пара. У Виктора свой учебный центр восточных единоборств. Думаю, тебе будет интересно с ними познакомиться.
- В любом случае, - закончила за них всех Ану, - ты сам выберешь что делать. Захочешь - останешься с нами, а нет - всегда есть куда пойти.
Вадим сидел, задумчиво мешая какао ложкой. Это определенно было больше, на что рассчитывал мальчик, придя в чужой дом. Он задумался настолько, что почти выпустил из виду странные слова, которые запомнил во сне.
- Подождите! - булькнула ложка, какао выплеснулось на стол, но парнишка не обратил на это никакого внимания. - Она сказала, запах одежды поможет! Женщина из сна!
Вадим чуть было не сказал "мама", но вовремя заменил слово. Мальчку не хотелось, чтобы над ним смеялись или не так поняли то, что он видел. Это было бы... неправильно.
- Фир, дай-ка мне пальто, в котором мальчик пришел, - задумчиво попросил мужчина.
Она кивнула и пошла к стулу, на котором висела уже ненужная вещь. Взяла в руки, расправила в воздухе, поднесла к носу и нахмурилась. Подала оборотню и задумчиво застыла рядом. Мужчина поднес ткань к носу, глубоко вдохнул. Раз. Другой.
- Ч-чёрт! - выдохнул он наконец. - Это запах Оллин. В чём она уходила утром?
- Её провожала Аили, - шепотом сказала побледневшая Жрица, - они в кабинете с Беленусом, общаются с нашими представителями на бирже...
Оборотень и рыжеволосая женщина поспешно вышли, оставив Вадима с Ану на кухне. Женщина тревожно проводила парочку глазами, шепча что-то на странном языке, который парень не знал. А потом предложила мальчику поесть, будто знала, что после превращений голод донимает его особенно сильно.
- Потом тебе нужно будет вымыться, - задумчиво сказала она, - и ложиться спать. Завтра заедем в магазин, оденем тебя и съездим в Дом Оборотней. А с Олей будет всё хорошо. Должно быть.
Но тяжелый вздох Ану, почему-то, совершенно не обнадеживал...
Глава 7
В этот поздний весенний вечер было темно и тихо. Нет, не настолько, чтобы морозец сковал лужи прозрачной корочкой льда - это происходит ближе к утру - но холод всё равно безраздельно царствовал на улице. Ветер играл голыми ветками деревьев, заставляя поздних прохожих повыше поднимать воротники в надежде, что зябкие порывы воздуха не станут забираться под одежду. Маленький синий автомобиль, принадлежащий Ольге, сиротливо стоял на временной стоянке возле офиса компании, где работала ведьмочка.
Парочка синхронно вышла из машины, настороженно прислушиваясь к окружающему пейзажу. Вадим после некоторых расспросов сориентировался по карте города и смог вполне внятно указать, где он взял пальто. Фир с Эккартом сразу же помчались на место.
- И, всё же, я не понимаю, - хмуро проговорила Ллариг, глядя прямо перед собой, - как голый мальчишка смог незаметно подобрать пальто почти в центре города? Как он добрался до нас потом? Почему его не заметили, если, как он сам говорит, был в ипостаси рыси?
Почти осязаемая злость давно клубилась возле Шапки, распугивая случайных прохожих, которые имели несчастье оказаться возле машины на светофорах или как сейчас - на парковке. Фир прекрасно понимала это специально не стараясь смягчить выражение лица или агрессивную позу, которую тело принимало уже автоматически. Вот и теперь мужчина на другой стороне улицы втянул шею и приподнял плечи, пытаясь спрятаться от неприятного чувства. А потом вовсе ускорил шаг, решив, что хочет домой сильнее, чем обычно.
- Ты же знаешь, люди видят только то, что хотят видеть, - Эккарт пожал плечами. Казалось, на него совершенно не действовала мрачная аура Ллариг заставляющая всё живое в радиусе километра трепетать и убираться подальше. - Он сказал, что пробирался дворами. В темноте не так уж заметно. Наверняка прохожие думали, что это большая собака и просто решили не подходить. А он еще и пальто на себе тащил. Перекинулся уже возле нашего дома.
Вервольфу, по большему счету, было наплевать на мнение окружающих. Его внушительная фигура и вечно серьезное выражение лица украшенного шрамами, обычно производили на собеседников пугающее впечатление. Так что, первая реакция других людей давно стала чем-то ожидаемым.
- Завтра же сама отвезу его к Виктору, пускай там и остается, - мрачно пробормотала Фир.
Вервольф не винил её за желание поскорее избавиться от мальчика. Учитывая появление Детей Миля и фоморов, сейчас у них будет и так много проблем, чтобы ещё приглядывать за подростком, который другого оборотня видит в первый раз. Семья поможет ему освоиться, научит самоконтролю и многим вещам, которые необходимо знать оборотню в этом мире, чтобы не просто выжить, а устроиться в этой жизни комфортно.
Оборотни женского пола не могли вынашивать детей. Это было связано с изменениями тела во время трансформации, провоцировавшими выкидыш. Конечно, веры работавшие в медицине пытались найти выход, но пока безуспешно. Поэтому обычно детей усыновляли - либо зараженных, либо рожденных от матери-человека. Очень редко брали приемного ребенка, который имел только человеческие гены, обычно потом, заражая его намеренно, чтобы продолжить популяцию. Поэтому, слова о том, что Вадима с удовольствием возьмет любая из семей Рысей, были правдивы. Но, в любом случае, об этом следовало подумать позже.
- Лови.
В руки Эккарта полетел шелестящий черный пакет. Фир всегда складывала вещи, которыми планировали пользоваться они оба в такие мешки, чтобы оборотень легко мог найти или поймать нужную вещь. Еще раньше Шапка пришивала на общие сумки маленькие бубенцы. Она делала вид, что поступает так для себя. Он - что верит маленькой хитрости, позволявшей сохранить самостоятельность. И оба были довольны. Сладкий и нежный аромат женского тела с оттенком фиалки доносился из пакета, легко окутывая вервольфа. Ночная рубашка, наспех захваченная из комнаты Ольги, хранила естественный сильно выраженный аромат девушки, смешанный с её любимыми духами. Фир специально захватила вещь, которую ведьмочка надевала недавно, чтобы Эккарт смог точно сравнить запахи. Конечно, в виде волка его обоняние было в разы сильнее, но, по известным причинам, оборотень не очень охотно пользовался своей второй ипостасью без особой, очень острой нужды.
Эккарт сконцентрировался и начал обходить стоянку, время от времени наклоняясь, дотрагиваясь до земли и поднося руку к носу. Обойдя полный круг, вервольф вернулся к Ллариг, обнял девушку и уткнулся ей в шею, глубоко вдыхая женский запах.
- М? - Фир издала вопросительный возглас, побуждая мужчину всё рассказать. Он еще раз глубоко вдохнул, отошел к машине Оллин и начал.
- Она подошла к своему опелю, - кивнул Эккарт на синий корса, - начала открывать замок, а сзади подошли двое. У одного из них была салфетка, смоченная хлороформом, которая сейчас валяется на газоне слева. Скорее всего, они сделали вид, будто девушке стало плохо. Тем более что тут не так много народа ходит.
- Хлороформ... - поморщилась Ллариг. - У людей от него потом дико болит голова, и пить хочется.
- Один из них подхватил Оллин на руки, - продолжил вервольф, отходя чуть вдаль, - и понёс её вот сюда.
Мужчина присел на корточки, дотронулся до асфальта пальцами и поднёс ладонь к лицу, бесшумно вдохнув запах. Потом взял у Фир салфетку и тщательно вытер руки.
- Её увезли прямо с этого места. Скорее всего, на иномарке. У них масло чуть подтекает, несерьёзно, так. На резине очень стойкий запах стройматериалов и хвоя, как будто они были в лесу или парке сегодня. - Он немного подумал и добавил, - стартовали они очень быстро, так что остался запах резины. Возможно, их что-то напугало. Есть смысл поискать в окрестностях стоянки. Может быть, я учую другие запахи.
Фир кивнула. В её ушах звякнули платиновые серьги-кольца. Эккарт отреагировал на этот звук, сняв пальто. Под ним оказалась водолазка с коротким рукавом, заправленная в черные кожаные штаны. Мужчина сделал несколько плавных движений, разминая мышцы тела, и сорвался с места едва уловимым движением, мгновенно пропав во тьме. Шапка осталась на стоянке, настороженно прислушиваясь к ночным звукам. Пока её мужчина был занят проверкой территории, Ллариг решила проверить машину Ольги. Возможно, там удастся найти хоть какую-то зацепку?
Фир очень волновала судьба фейка, который сопровождал ведьмочку. Обычно малыши впадали в спячку при температуре ниже пятнадцати градусов тепла, а в такой холод и вовсе не выживали, замерзая прямо во сне. Тола , пикси отправившийся с Олей, отличался наблюдательностью и неуемным любопытством. Маленький проныра мог получить выгоду из всего, умудряясь даже таскать мед из холодильника, но мороз действовал на него, так же как и на остальных фейков, заставляя впадать в сонное оцепенение.
Сейчас Ллариг была жутко зла. На себя - за то, что всё-таки позволила Оллин ехать. На ведьму, которая поехала сама и потащила с собой пикси. На Ану, которая не запретила всё это. Даже на Кайлу, которая предложила помощь от лица всех фей-крошек. Шапка дернула дверцу машины Ольги, ощутив неприятное чувство тревоги. Конечно, у неё имелись запасные ключи, предусмотрительно прихваченные из дома, но проверить же стоило? Салон оказался открыт, внутри царил хаос. Похитители что-то искали? Или кого-то? Внутри было теплее, чем на улице, но недостаточно для пикси. Если Фир правильно догадалась, то феёк, улизнув от похитителей, должен был попытаться спрятаться в машине. Смогли ли его найти?
Фир принюхалась. Конечно, ей было не тягаться с нюхом вервольфа, но обоняние Красной Шапки тоже кое-чего стоило. Уж цветочный аромат, который источают почти все крошки-феи, она-то учует? Но надежда была тщетной. Оллин держала в салоне ароматизатор, который перебивал все посторонние запахи... Чувство тревоги не отпускало, зудя в голове назойливо, будто комар. Снаружи послышались легкие шаги. Ллариг мгновенно выхватила нож, удобно устроенный в ножнах внутри голенища сапога и посмотрела в окно. Нисколько не сбившись с ритмичного дыхания, она спрятала оружие назад. Возле автомобиля Оллин с сосредоточенным выражением на лице стоял Эккарт. Он подождал пока Шапка выйдет из машины и подал ей маленький белый прямоугольник.
- На ощупь похоже визитка, - пояснил он. - Вся пропахла нашими новыми знакомыми.
- Ещё что-то? - Фир дотронулась до руки оборотня, наслаждаясь теплом его кожи.
- Запах фоморов, - кивнул Эккарт. - Но я не понимаю откуда. И он явно свежее, чем оставшийся от гойделов.
- Я не могу найти фейка, - поделилась Шапка. - Машина была открыта, а внутри всё перерыто, будто что-то искали.
- Geliebte, - перебил её оборотень, - отойди от этой машины.
- Почему? - Ллариг вопросительно вскинула бровь.
- Мне не нравится запах, - хмуро пояснил он. - Я сам проверю что внутри.
Женщина пожала плечами и отошла к своему внедорожнику. Повернувшись лицом к машине Оллин в которой сидел Эккарт и, вслушиваясь в ночные звуки, она стала рассматривать найденную визитку. Результат, мягко говоря, удивил.
Фейри не очень любили вещи, сделанные людьми. Металл, так часто используемый в современных изделиях, блокировал большинство видов магии, заставляя волшебных существ чувствовать себя крайне неуютно попадая в замкнутое пространство из стекла и стали. Фир тоже ощущала волнение, но её магия не была напрямую связана с природой, что не ограничивало Шапку во многих смыслах. Эккарт переносил замкнутые помещения не хуже. Как и любой оборотень, он в любую погоду открывал окно, когда ехал в машине и предпочитал открытые пространства с просторными комнатами и минимальным количеством мебели. Впрочем, вервольф не делал из своих предпочтений культа, ставя единственное условие - чтобы его любимая была рядом. В такие моменты он будто черпал силы из своей близости с Фир, концентрируясь на цели, а не на окружении.
Визитка в руках Фир принадлежала владельцу не очень крупного, но лучшего в городе тюнинг центра и, по совместительству, одному из основателей стритрейсинг клуба, с которым Фир Ллариг и Эккарт Гунн были хорошо знакомы. Познакомились они абсолютно случайно. Мощный ланд круизер, которым постоянно пользовалась парочка, был не единственной машиной, им принадлежащей. Нет, Эккарт не мог водить, но скорость вервольф обожал точно так же, как и Шапка. Поэтому покупка шикарной гоночной машины и знакомство с местными стритрейсерами были только вопросом времени...
Простой автомеханик принимавший участие в заездах на старенькой, собственноручно переделанной иномарке, умудрялся обходить папиных мальчиков на дорогих тачках. Старый, как ни странно, снискал молчаливое одобрение обоих, подкупив парочку своим безбашенным характером, цепкой деловой хваткой и безграничной верой в собственные силы. Он был просто одержим машинами, гонками, заездами... Примерно тогда же к нему начало приходить признание в определенных кругах и заказы на "прокачку" авто. Взявшись за это дело с умом, через четыре года Старый был владельцем собственного бизнеса.
Мобильный Шапка достала из внутреннего кармана пальто. Маленькая простая модель, предназначенная исключительно для звонков - Фир уважала эту вещь за практичность и живучесть. Женщина набрала номер с визитки и начала считать гудки. На третьем ей ответили.
- Тюнинг центр "Альфа - Омега". Добрый вечер. Чем я могу вам помочь?
- Здравствуйте, - Ллариг улыбнулась в трубку. Когда ей было нужно, Шапка могла быть очень вежливой. - Я бы хотела поговорить с Валерием Геннадьевичем. Скажите, что звонят из фирмы "Красная Шапочка и Серый Волк".
- Минуту, пожалуйста, - попросили в ответ и переключили в режим ожидания. В трубке заиграла ритмичная композиция. Фир улыбнулась еще шире. Она прекрасно знала эту мелодию.
- Ну, здравствуй, Красная Шапочка, - услышала она через некоторое время.
- Здравствуй, Суперстар! - Шапка попыталась придать голосу побольше веселых ноток. Ей совсем не хотелось впутывать этого человека в такие мерзкие дела, которые могли бы послужить ему билетом из этой жизни. Следовало действовать аккуратно.
- И где же наш Серый Волк? - кажется, собеседник вполне поверил тому, что слышит. Это было очень кстати.
- Рядом стоит, привет тебе передает. Мне бы уточнить кое-что, - Фир не хотела отклоняться от темы.
- Ну вот, - притворно вздохнул Старый. - А я уж было подумал, что ты решила его бросить и хочешь, чтобы я тебя утешил.
Ллариг слегка поморщилась, когда до её ушей донесся неприятный металлический скрежет.
- Извини, сладкий, - притворно вздохнула она в трубку, - у меня требования не только супер-мега завышены, но и заточены только под одного человека.
- То есть, я пролетел, - уточнил собеседник.
- Ещё до своего рождения, - со смешком подтвердила Шапка.
- Ладно, - захохотал Старый, - тогда давай свой вопрос.
- Мне интересно, не было ли у тебя новичков. - Ллариг мгновенно перешла на деловой тон. - Судя по всему, на иномарке. Лихачат, предпочитают ездить группой. У них была твоя визитка. Молчаливые такие.
Конечно, большинство из данного описания было лишь её предположением, но годы научили Фир разбираться в людях. Дети Миля всегда были молчаливы. Про визитку она не могла сказать прямо - извини, мы её нашли, поэтому надеялась, что человек не будет спрашивать подробно. Как и все фейри Фир не умела лгать. А остальная информация исходила от Эккарта, поэтому ей вполне можно было доверять.
- Нет, красавица, при мне они не появлялись, - после секундного размышления выдал Старый. - Но, если это так важно, то я могу спросить у ребят, которые дежурят, пока меня нет. Были ли такие у нас вообще на неделе.
- Отлично, - улыбнулась Ллариг.
- ОК, я отзвонюсь тогда, если что-то узнаю, - ответил собеседник. - Передавай привет Волку.
- Передам.
Она отключила телефон и повернулась к вервольфу.
- Слышал, - буркнул он.
- Не обязательно было портить чужую машину, - заметила Фир.
- Угу.
- Ему никогда не удалось бы меня отбить.
Оборотень хмыкнул и провел пальцем по глубоким неровным царапинам, оставшимся на боку синей миниатюрной машинки.
- Я знаю, - наконец выдавил из себя Эккарт, - но сама мысль, что он захочет попытаться... не делает меня спокойнее. Учитывая, что ты так чертовски возбуждающе пахнешь.
- У нас проблемы с самоконтролем? - мурлыкнула Шапка, подходя ближе и позволяя себя обнять.
- Есть такое, - задумчиво подтвердил вервольф, привлекая девушку к себе теплыми крепкими руками
- А я думала, что этот этап уже пройден.
- Угу. Но когда я слышу твой запах, у меня в голове будто выключатель щелкает. Даже появилось желание... ну... что-то вроде откусить Старому голову...
Окружающие не всегда понимали их отношения. Ревность у этой парочки никогда не была направлена друг на друга. Только на того, кто пытался вмешаться в их союз. Честно говоря, Фир сейчас дико заводила мысль, что Эккарт так ревновал. Сама Ллариг ревновала не меньше, хотя и редко показывала это. Вот и сейчас, чувствуя его напряженное тело, упиравшееся ей прямо в бедро, Шапка радовалась, что за столько столетий рядом они не утратили чувства, только оттенявшего их обоюдную любовь. Наконец Эккарт выдохнул ей в волосы и нехотя отстранился.
- Когда мы найдем эту ведьму, я её отшлепаю, - предупредил он, - за то, что испортила нам вечер.
- Да, - подтвердила Фир, - подумать только. Мы могли бы сейчас лежать в теплой постельке!
- Ну, не совсем лежать, - хмыкнул оборотень. А потом нахмурился. - Отойди ты от этой чёртовой машины!
- В чём дело? - настороженно спросила Ллариг. - Ты уже второй раз меня отгоняешь.
- Тут бомба, - нехотя прокомментировал вервольф. - И, нет, ты не будешь сама заниматься разминированием.
Фир недовольно засопела как ребенок, у которого отняли игрушку. Теперь Шапка понимала, почему инстинкты кричали об опасности, когда она находилась внутри. Но ведь она легко могла с этим справиться. Кроме того, Ллариг не собиралась уходить, когда её Ansa находился внутри, подвергаясь опасности. Тем временем Эккарт снова оказался в салоне, внимательно осматривая машину изнутри. Он долго копался в большой спортивной сумке Ольги, по большей части, выпотрошенной на заднее сидение. Потом залез в бардачок, внимательно осмотрев все мелочи лежавшие там. И напоследок запустил руку под переднее сидение, вытащив наружу пушистый красный шарф.
- Держи.
Предмет гардероба аккуратно перекочевал в руки Фир. Девушка скорее почувствовала слабое биение жизни, чем увидела что-то способное намекнуть об этом. Она подождала пока вервольф выйдет из авто и закроет его, потом подала верхнюю одежду. Минута пока Эккарт оденется, и шарф снова перекочевал обратно в мужские руки. Прекрасно поняв намек, вервольф устроил шарф ближе к телу, пытаясь согреть спрятавшегося внутри пикси. Путь домой прошел в относительном молчании. Фир старалась ехать быстрее, время от времени поглядывая на любимого мужчину. Тола так и не очнулся, хотя печку включили на полную мощность, а вервольф не доставал шарф из-под пальто, аккуратно прижимая его к груди всю дорогу. Пока четких вариантов действий у них не было. Оставалось надеяться, что совместное с Беленусом обсуждение даст хоть какие-то плоды.
----------------------
Гемофилия - неизлечимое генетическое заболевание, связанное с несвёртываемостью крови; при этом заболевании резко возрастает опасность гибели от массивной потери крови при незначительной ране либо гематоме.
Гномы - духи земли и гор. В мифологии народов Европы маленькие, человекоподобные существа, обитающие под землей, в горах или в лесу. Ростом они с ребенка, но наделены сверхъестественной силой, носят длинные бороды и живут гораздо дольше, чем люди. Гномы чрезвычайно обидчивы, вздорны и капризны. В недрах земли гномы хранят сокровища - драгоценные камни и металлы; они искусные ремесленники, могут выковывать волшебные кольца, мечи, кольчуги и другие волшебные предметы.