Разбросанные по столу листы бумаги. Стопки книг, величественно возвышающиеся, словно горы, над гладкой равниной пола. Несколько работающих компьютеров, устаревших моделей. Они были настолько устаревшими, что даже не могли поддерживать работу шлемов виртуальной реальности. Более того - у этих образцов отсутствовали разъемы для подключения подобных шлемов. Лишь один из них выделялся. Это была сверхмощная машина, лучшая из тех, что разрешалось использовать в 'домашних' условиях. Она отвлекала от огромного количества разнообразных рукописей, видневшихся то тут, то там. Развешанные по стенам ксерокопии каких-то текстов и схем, выстроенных по сложно уловимой логике. Множество тетрадей, которые, казалось, были везде. Часть из них была открыта и внутри виден рукописный текст, местами обведённый красным, где-то перечёркнутый, непомерное количество пометок на полях, стрелки, отсылки к другим частям, зарисованные эскизы. Рядом с одной из таких тетрадей - сваленные в кучу журналы по различной тематике: механике, химии, биологии, этакая подборка за несколько лет. Рабочий стол, раздвижная кровать, пара офисных кресел, массивный запертый шкаф, старенькая тумбочка, телевизор, покрытый паутиной и пылью. За звуконепроницаемыми стеклами, властвует зима, заволакивающая окна виньетками инея. В тепле квартиры находятся двое - юная девушка и мужчина, которому на взгляд никак не меньше тридцати. Мужчина сидит за столом, и что-то записывает, что-то листает, что-то просматривает на компьютере, параллельно прослушивая доклад какого-то ученого через наушник. Он не отрывается ни на мгновения от того громадного потока информации, которое пропускает через себя. Если бы это помогло - он бы втягивал нужные данные через ноздри, но нужных ему сведений в воздухе нет.
Девушка сидит на кровати, рассеяно перебирая тетради и разглядывая тексты на стене. Эти записи - пройденный этап для её 'безумного ученого'. Теломеры и исследование их свойств, Оловников, Блекберн, Шостаку. 'Теория накопления мутаций' Мелавара. Выписки из собрания сочинений Ананьева. Схемы сервоприводов поддерживающих экзоскелетов HAL. Ворох фамилий и старые исследования, ушедшие в историю. Однако, если верить властителю пометок на полях этих записей - история имеет плохую привычку повторяться, поэтому начинать что-либо нужно лишь оглянувшись назад. Юная особа, листающая тетради, как раз раздумывает, над началом небольшой спасательной операции. И, памятуя о рекомендации мужчины, сидящего перед ней, она оглядывается, воспринимая совет буквально. Разглядывать особо нечего, кроме бесконечных записей об исследованиях, которым ученый посвятил всю свою жизнь. Это единственная жилая комната в его квартире, и вовсе не потому, что он беден. Он запатентовал несколько открытий, изобрел пару причудливых приборов, написал полсотни программ, и всё это пользуется спросом. Его открытия могли бы подарить ему известность, но исследователю это, кажется, только бы помешало. Вместо этого он оформлял патенты на чужие имена, и прятал себя от мира. Он мог бы купить себе особняк, наполнив его редкими картинами и целой армией андроидов-слуг, но не стал этого делать.
- Огромные пространства порождают блуждание мысли, - так он сказал. - Для концентрации требуется лишь простор разума.
Девушка разглядывала его спину, думая обо всём этом. На мужчине был потёртый белый халат, зашитый на локте, и очки, которые он в последнее время уже не снимал. Они ещё больше усиливали впечатление о нем, как о безумном ученом или профессоре. Под халатом обнаружился бы тёмно синий свитер, её подарок, обычные старые джинсы и человек, в которого она была влюблена.
- Тебе надо позавтракать, - аккуратно заметила девушка, опустив на мгновение взгляд. Она знала, чем он занят и понимала, насколько это важно. Но не могла отказаться от своей заботы, пусть даже это его и отвлечет. Сейчас они походили на две противоположности: если хозяин квартиры выглядел несколько потрёпанным, измотанным, выжатым, с явными симптомами недосыпания, то она, выглядела отдохнувшей, слегка загорелой, весь её облик был преисполнен тем, что зовётся силой юности. Если его одеяние можно было бы поместить в музей, как устаревший вариант, то она была скорее модницей. На девушке был новомодный белый комбез, обтягивающий и сделанный 'под скаф'. Это был последний писк моды среди тех, кто ещё не обзавелся настоящими скафандрами и не сбежал с этой планеты на одну из орбитальных станций. Если он был безмерно занят и погружен в себя, то девушка могла бы стать эталоном беззаботности, и внимание её, казалось, было рассеяно. Если ему было около тридцати, то она выглядела никак не старше 18-ти, но взгляд... А вот взгляд у обоих в этот момент был предельно серьёзным.
- Я знаю, Керрол. Спасибо.
Не отвлекаясь от прокручивания какого-то сайта, с мелькавшими то тут, то там формулами, мужчина открыл ящик стола. Внутри ящика покоилась коробочка, весьма причудливой формы. Было видно, что она подсоединена какими-то трубками со скрытой от стороннего глаза аппаратурой, которая пряталась в чреве этого старинного стола, сделанного, кто бы мог подумать, из настоящего дерева. Кто предпочитает дерево, когда есть столь практичные пластмасса и синтетика? Из коробочки ученый (или, как предпочитала его называть Керрол - профессор) достал серую таблетку, размером с половину ладони. После этого он встал и подошёл к шкафу. Отперев его ключом, мужчина с сомнением оглядел странную машину, которая пряталась внутри деревянного монстра, по недоразумению зовущимся мебелью. Там была комбикухня - агрегат, соединяющий в себе холодильник, плиту и ряд других приборов, нужных при готовке, а так же раковину с двумя кранами. Он выбрал кружку с подмигивающей мордочкой то ли собачки, то ли котёнка, оставив пылиться ряд безликих черных кружек и стеклянных стаканов на полке над холодильником. После этого он наполнил сосуд 'водой' из правого крана. По крайней мере, выглядело это как вода. Достав из холодильника шоколад, мужчина вернулся за рабочее место. Шкаф он закрывать не стал.
- Спасибо, Керрол, - повторил мужчина. - Тебе тоже не мешало бы позавтракать.
Девушка поморщилась, глядя, как профессор принимает таблетку и запивает своей 'водой'. Она знала, что этот серый кругляш - спрессованный набор белков и углеводов, выглядящий как таблетка. Принимал его хозяин квартиры потому, что это помогало ему поддерживать тело в норме, и лишает его чувства голода. 'Водичка' так же была весьма питательной, так же насыщала тело, но помимо сложной химической формулы, она не обладала ничем. Ни цветом, ни запахом, ни вкусом. Впрочем, как и таблетка. Формулы и того и другого разработал сидящий сейчас к ней спиной мужчина. Но их он не стал предъявлять миру - ещё не время. Для того, чтобы жить на такой диете, он потратил часть своих средств на череду подпольных хирургических операций, настолько тайных, что о них знали лишь трое. Врач, пациент и она. Каждое такое вмешательство все больше приближало ученого к жизни андроида, которому не нужен был сон, нормальная еда, отдых. Керрол поднялась и направилась к холодильнику, раздумывая над тем, почему, отвергая все остальные продукты, он не отказывается от шоколада и кофе. Девушка сделала себе яичницу, добавила несколько бутербродов и приготовила чай. Она знала, что кофе лучше не готовить, поскольку он - всегда отказывается. А кофе, что готовит этот изобретатель, следует пить исключительно по праздникам. 'Наверное, он готовит самый лучший кофе в мире' - подумалось Керрол. Принявшись за еду, девушка решила оглянуться назад уже не столь буквально.
***
- Почему ты не можешь поесть нормально, как человек, а не как андроид? - Задала однажды она ему вопрос. Тогда они тоже сидели в его квартирке и тут мало что изменилось. На стенах ксерокопии текстов, которые потом Керрол отнесёт к себе. Книг, пока что, не так много, ещё не появилась гора журналов, а вместо того свитера, что она однажды подарит, была старая черная водолазка. За окном распускалась ранняя весна. Это было почти три года назад.
- У меня просто нет на это времени. - Сейчас был момент, когда он обрабатывал данные, полученные за последние часы. Это был завершающий этап его сумасшедшего рабочего дня. Сама обработка могла бы напугать и удивить, кого угодно: человек, подключившийся к одному из компьютеров через шнур - наводит на мысли как раз об андроидах. Однако это был самый быстрый способ сортировки и обработки данных. Очередное изобретение человека, сидящего в кресле. Он придумал устройство, которое поместил под свою черепную коробку. Оно соединялось с некоторыми отделами головного мозга и имело выход под специальный кабель чуть выше левого уха. Тончайшая сеть электродов покрывала его мозг и переводила данные из его головы прямиком в компьютерный текст, что многократно ускоряло обработку. Когда он объяснял Керрол принцип работы своего изобретения, он сетовал на то, что его знаний не хватает, чтобы провести и обратную реакцию, загрузку текста прямиком в мозг. А девушка была в шоке, что ему мало того, что он уже достиг. Контролировать процесс передачи информации помогала программа, написанная всё тем же изобретателем. Безымянное устройство, что никогда не покидало стен этой квартиры и компьютерный код, что её обеспечивал - они были примером тех разработок, которые он оставил лишь для себя. Потому что человечество ещё не готово. Многие его изобретения оставались скрытыми от общества, из-за такого его отношения. - У меня совсем нет времени на большую часть нормальной жизни.
-Но так же нельзя! Ты убьёшь себя! Неужели это так важно?! - Шестнадцатилетняя девушка вскочила, и развернула его от книги, которую он листал в этот момент, параллельно прокручивая текстовой файл на втором, незанятом обработкой информации компьютере. - Ты спишь по четыре часа в сутки! Нет, по три! Ты питаешься этой дрянью, пьёшь какую-то гадость, постоянно работаешь, и так уже два года!!! Ты пытаешься открыть вакцину от какой-то болезни, которой нет на свете! Зачем тебе всё это? Куда ты так спешишь?!
В комнате стало тихо. Керрол внезапно поняла, что она боится. Просто из-за того, как он сейчас на неё смотрит. Она разжала руку на спинке кресла и медленно осела на пол, растратив все свои силы. Внезапно ей почудилось, что она падает в бездну. Бездну его глаз. Мужчина молча отвернулся и уставился на экран. Девушку трясло. В то мгновение, когда их взгляды пересеклись, она подумала, что умерла. Много веков назад. Ученый закончил передачу и обработку информации и отключил компьютер. Это был первый раз, когда он выключил компьютер. Раньше компьютер работал всё время. Развернувшись в кресле, слишком резко, от чего спинка врезалась в стол, а небольшой ветерок, что вызвал этот поворот - перелистнул пару страниц книги, которую он читал, мужчина уставился в пол. Керрол отстранённо отметила, что обычно он бы себе такой небрежности к своим и чужим записям - не позволил. Хозяин квартиры встал, покачнувшись, после чего опустился на колени и обнял сидящую на полу девушку. А потом он заговорил. Теперь его голос успокаивал, и в том тепле, что было в голосе этого профессор, можно было кутаться, как в одеяло.
- Прости меня. Просто, даже если я не могу тебе правильно всё объяснить... Это слишком важно, а я боюсь не успеть. Да, я дурак, и именно поэтому... Но, если я не успею... Я не могу этого допустить, - он обнял её ещё сильнее, прижимая к себе. - Давай завтра я забуду обо всём этом, хорошо? Это будет мой выходной, и я буду каждый год этот день проводить так, как ты мне скажешь. Ты только... Ты прости меня, ладно? Я должен успеть это сделать, но у меня так мало времени... Я и так слишком много трачу на сон, даже если это четыре часа. Даже эти никчёмные три часа - непозволительная роскошь. Иногда мне кажется, что я уже опоздал...
Керрол осторожно обняла его, и тихо заплакала. Она не понимала, из-за чего сейчас ревела. Может из-за того, что он впервые её обнял. Может из-за того, что она влюблена. Может потому, что для неё, шестнадцатилетней девчёнки, такие резкие изменения, от могильного холода, до домашнего тепла, всего за пару мгновения, были слишком большим шоком. В этом мире, где дети растут слишком быстро, а взрослые умирают поздно - время потеряло ценность. Когда-то давно, когда ещё были такие понятия как 'совершеннолетний' и 'паспорт', дети учились в детских садах, школах, институтах, проводили слишком много времени обучаясь, - тогда время ещё не потеряло ценности. Человечество стремилось продлить мгновения детства. Теперь же, когда всю информацию человек мог получить, заказав на дом специалиста гипнотизёра или попросту купив обучающую программу - время более не имело такой ценности. Всего за пару часов работы специальной программы или за один сеанс у гипнотизёра можно было узнать то, что раньше изучалось годами. Но после этого, конечно же, требовался месяц, на осознание полученной информации. Её сумасшедший ученый отказывался от подобных способов, говоря, что они всё равно занимают слишком много времени, многое из того, что ему нужно, нет в арсенале гипнотизёров, а усваивается, из полученных такими методами знаний, далеко не всё. Керрол полагала, что на самом деле, была и ещё одна причина - он не хотел вмешивать в свои исследования других людей, стараясь свести свой контакт с человечеством к минимуму.
Что же до людского мира, которого так старательно избегал профессор, прячущийся в маленькой квартире - оно сильно изменилось за последний век. Появились андроиды и жить стало легче. Роботы постепенно заменили людей везде, где только можно: на факториях и заводах, после - в строительстве, а потом и на кухнях, в ресторанах, за рулём машин и уже даже в операционных, не как помощники врачей, а практически полностью заменив людей. Одним из самых распространённых видов человеческого труда оказалась именно работа гипнотизёром. Благодаря исследованиям высшей нервной деятельности человека стали возможны ранее неизвестные способы гипноза, позволяющие закладывать в сознание человека целые блоки информации. Однако это не решало вопроса с численностью населения. Планета стала слишком мала для всех людей, занявших каждый свободный клочок суши, и теперь они рвались в космос. К звёздам. Было открыто уже около двенадцати систем, где могли бы жить люди, но все они находились слишком далеко, а главнейшая проблема была в том, как доставить туда людей. И именно эту проблему взяли на себя космохимики. Они разрабатывали всё новые и новые смеси для анабиоза, работали с неизвестными химическими соединениями, которые подкидывал космос. Они были специалистами в биологии, готовясь столкнуться с новыми видами флоры и фауны, когда будет открыт верный способ доставки в другие системы. Они разрабатывали новое топливо для космических кораблей, они работали с людьми на космических станциях, изучали минералы и воздействия космоса на организмы. Они были незаменимы и быстро обогнали гипнотизёров в популярности. И практически сразу же стало модным и другая наука. Единственные, кто мог поспорить с космохимиками, были робототехники, которые мечтали отправить на незаселённые планеты андроидов прежде людей. Инженеры, создававшие роботов, соревновались между собой, пытаясь разработать действующую модель искусственного интеллекта, что позволило бы андроидам стать полноценными членами команды. Им не нужны сон, еда, она не подвержены болезням, им безразличны перепады температуры (до разумных пределов, конечно же), а если бы был создан ИИ - они смогли бы улететь и вернуться, не постарев и собрав все нужные данные. Так появились две стороны, вечно соревнующимися между собой - космохимики и инженеры-робототехники. И, однажды, кто-то из них докажет, чей путь вернее, когда кто-то из них первым достигнет звёзд.
Керрол сама хотела стать космохимиком, однако ей не хватало денег на полный курс гипноза, который позволил бы ей получить сертификат о годности к работе. Поэтому, когда в четырнадцать лет ей предложил поработать, один странный, но обаятельный паренёк, выглядевший не много старше её, она не особо долго думала. Для тяжелых физических работ требовались особые экзамены, а для работы куртизанки, или, как это называлось, спутницы, требовались сертификат и разрешение от опекунов. В этом мире не было такого понятия, как 'родители'. Нет уже ни мам, ни пап, нет дедушек и бабушек. Есть опекуны. Специально обученные и должным образом подготовленные. Своих опекунов девушка уважала. Что же до предложения - предложенная работа оказалась не особо сложной, надо было помогать этому 'учёному', наполняя специальные баки той жидкостью, которой он запивал серые таблетки, заполнять холодильник пищей на свой вкус, и следить за работой конвейеров по производству его 'рациона'. Ну и покупать требуемую для его исследований литературу, а так же заказывать через интернет химикаты, нужные для работы конвейеров. Тогда её ещё удивило, зачем покупать бумажные книги, если все что нужно можно было найти в сети? Зато платил этот чудик столько, что уже через год Керрол смогла получить сертификат и закончить не только полный, но и дополнительный курс по космохимике. Однако, уже тогда она поняла, что не сможет оставить его. Хотя бы, потому что он каждую неделю изобретал что-то новое, и это что-нибудь больше походило на чудо, на разработки иной цивилизации, обогнавшую земную на века. И с каждым днём она узнавала всё больше о людях, вселенной и космосе. Уже сейчас она знала больше, чем многие космохимики, а ведь это была лишь крупица его знаний. Он научил её тому, чему не научит ни один гипнотизёр - думать, размышлять и никогда не отступать от намеченной цели. А если она решит поделиться с кем-то полученной здесь информацией... Скорее всего, спецслужбы очень быстро разберутся что к чему, и его посадят изобретать что-то для них, заперев его в маленькой комнатке, ещё меньшей чем эта. Нет, так нельзя! Шестнадцатилетняя Керрол мотнула головой и вдруг поняла, что уже не плачет, а профессор сидит и внимательно на неё смотрит. Того ощущения что возникло в прошлый раз, больше не было и она поежилась, от столь пристального взгляда.
- Итак, Керрол, как мне провести завтрашний день?
Следующий день, по её задумке, должен был стать для ученого необычным со всех возможных ракурсов. Для начала, девушка приказала ему поспать не три часа, а хотя бы семь. И не пить микстуру, что будит его каждый день. После этого она ушла, легко заявив, что разберётся с тем, что будет дальше, утром. Профессор пожал плечами и завершил начатую сегодня работу. Не в прямом смысле слова, конечно, до финального решения было ещё далеко. Он просто записал в новую тетрадь несколько идей, зачеркнул пару абзацев в другом тексте, снял какие-то листы со стены... После чего он отошел от стола, разделся, и, упав на кровать, дал сну себя забрать из этого мира. У Керрол имелся свой ключ от его квартиры, и когда она пришла - он всё ещё спал, вытянувшись в струну на кровати. Девушка на секунду замерла, глядя на человека, отдающего жизнь за вакцину от болезни, которой ещё нет. Была ранняя весна, и в комнате было тепло, пахло какой-то выпечкой и за окном пели птицы. 'Как я могла подумать, что он лишь чуть старше меня? Ему же, наверное, уже лет двадцать, не мог же он за эти два года повзрослеть на семь лет! Хотя с такими темпами, он будет выглядеть на сорок, через пару лет' - Керрол сделала шаг в сторону кровати, не зная, как лучше его разбудить. Однако этого не потребовалось. В тот самый миг, когда девушка начала движение - учёный открыл глаза.
- Хорошее утро, правда? - Произнёс он потягиваясь. В этот момент изобретатель выглядел как человек, проведший несколько недель на отдыхе, в каком-нибудь тихом городке возле моря. Керрол даже моргнула пару раз, чтобы привыкнуть к этому. В его голосе прозвучали интонации, которых раньше девушка не замечала. Да он, в основном, и говорил то редко. Чаще всего им просто констатировались те или иные факты. Иногда он о чём-то просил, именно просил, а не отдавал приказы. Иногда он разговаривал с ней о ходе работы. Вернее - он говорил вслух, отвернувшись от рабочего стола, однако, таким образом он поворачивался к Керрол, и получалось, что он говорит с ней. Потом он снова продолжал работу или спрашивал у Керрол совета. Последнее было всего четыре раза, и девушка всегда смущалась, думая, что вряд ли она сможет чем-то помочь.
- Замечательное утро. Ты пока одевайся, а я быстро что-нибудь приготовлю. - Решительно сказала его помощница. Она направилась к шкафу, в котором был спрятан холодильник, и начала там готовить. - Сегодня ты ешь нормально. Никаких таблеток! А потом мы пойдём гулять. Ты когда в последний раз был на улице?
- В тот день, когда тебя встретил. - Мужчина задумчиво посмотрел на сложенную стопкой одежду, поверх которой лежал небрежно брошенный халат и очки. Потом мотнул головой и пошёл к тумбочке. Там обнаружилась приличного вида футболка и джинсы, которые, хоть и выглядели свежо, казались взятыми из другой эпохи. Учёный быстро оделся, и повернулся к Керрол, ожидая, когда она закончит готовить. В комнате появился запах жареного мяса. - Керрол, ты посолить не забыла?
Идиллия... Двое в комнате, весна, весело щебечут птицы, и вкусный, хоть и 'тяжелый' (не диетический, "вредный"), завтрак. Разговор не клеился. Девушке казалось, что что-то идёт неправильно. Даже когда они принялись пить кофе, приготовленный им в небольшой турке, специально под две чашечки, - что-то не давало Керрол покоя. И тут её осенило. В комнате стояли звуконепроницаемые окна. Единственный звуки, стандартно слышимый в этой комнате были шелест книг, стук клавиш, да гул работающих компьютеров. Но их не было, поскольку изобретатель выключил компьютеры ещё вчера, а к книгам не прикасался.
- Ты что, окна открыл? Зачем?
- Не могу спать в тишине. Было слишком тихо, вот я их и открыл. Ну что, куда пойдём?
Дальше был незабываемый день. Керрол сводила своего 'подопечного' в кино, они прошлись по знаменитым Триградским аллеям, сходили в аквапарк, развлекались и веселились, как могли. Керрол могла поклясться, что она даже успевала заметить его улыбку пару раз. Настоящую. Когда смеются глаза. Улыбка на губах в тот день не покидала лица ученого, как дань вежливости, но не как знак счастья. И даже вечером, когда они сидели в дорогом ресторане и пили какое-то терпкое вино - было видно, что он думает о чём-то другом. Это вино она специально заказала в честь такого события. Она нашла много положительных отзывов от людей, которым посоветовали этот напиток известные сомелье. Профессор же, попробовав это вино, попросил разбавить его. Со всеми его талантами он многого не умел. К примеру - пить. А ещё врать. Он не знал, как общаться с людьми, хотя его исследования явно проходили бы быстрее и легче, найми он десяток лаборантов. Но он проводил их в тайне. Он не разбирался ни в искусстве, ни в людях, был наивен в вопросах экономики, совершенно не понимал политику и ещё его не интересовал дальний космос. И при всём при этом он всё равно стремился спасти человечество. От болезни, которой нет и которой, как он надеялся, никогда не будет. А вернувшись обратно в его маленькую квартирку, мужчина вновь засел за работу. Самую важную работу, на алтарь которой он положил жизнь.
***
Когда они познакомились, он почти сразу рассказал, чем занят, и она тогда рассмеялась. А потом, когда поверила, надолго лишилась сна. Этот человек прибыл из будущего, страшного, пугающего будущего. В этом времени человечество столкнулось с проблемой, которую не сумело решить. Проблема старости целой расы. Люди начали стареть слишком рано. Вначале этому не придавали значения, ну подумаешь - старик в сорок? А потом стало слишком поздно. Когда срок продолжительности жизни резко сократился, и люди стали умирать от старости в двадцать пять, человечество запаниковало. Насилие и анархия захватили улицы городов, люди обезумели от страха. Поговаривали о том, что это результаты некой экзогенной катастрофы. Кому-то казалось, что это последствия вышедшего из под контроля биогенного оружия разработанного правительствами. Кто-то считал, что это расплата за постоянные эксперименты над природой и за вечные попытки людей модернизировать свои тела. Человечеству ничего не оставалось, кроме как пойти на отчаянные меры. Это был проклятый мир, в котором научились переносить сознание умирающих двадцатилетних стариков в тела младенцев. Будь проклято то общество, в котором отцы должны жить в телах своих детей. А иначе - человечество выжить не смогло. Это открытие вызвало столь сильное отторжение, что нужно было найти другой способ. Была срочно развернута компания занятая вопросами клонирования, но институт, в котором велись разработки, сожгла слетевшая с катушек толпа. Им казалось, что клонов в свое распоряжение получат лишь единицы. Казалось, что роду человеческому пришел конец.
И тогда было сделано очень важное открытие. Группа правительственных ученых, которых силой заставили принять пересадку в тела их детей, сделали невозможное. Они нашли способ, который должен был спасти всех. Всех и сразу. Временное перемещение. Разгорелись страшные споры, поскольку все парадоксы времени стали возможны и этого многие боялись. Некоторые полагали, что именно это открытие приведёт к появлению 'болезни времени', как стали называть скачкообразно развивающуюся старость. После долгих дебатов, было принято тяжелое решение. Отправят пятерых ученых. Они должны будут тайно разработать вакцину. Вакцину от старости. Любые контакты с человечеством должны быть минимизированы, чтобы не нарушить ход истории. Машина времени совершила экспериментальный перенос пятерых. 'Удачным экспериментом" оказался лишь он один. А может быть - где-то в разных уголках света, сейчас борются со старостью четверо ученых, скрывающихся от этого не обременённого страхом и ненавистью мира. А может быть - он сейчас читает тексты тех, кого отправило слишком далеко в прошлое. А быть может - он всегда был один.
***
Тихо жужжал компьютер, шелест страниц, стук клавиш - учёный работал над спасением от болезни, которой нет. А девушка, закончившая свой завтрак, думала о том, что даже если Он спасет человечество, то кто же спасет его? Мужчина обернулся к ней и улыбнулся.