Полякова Маргарита Сергеевна : другие произведения.

Под парусом "Фортуны"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.90*45  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Альтернативная история про попаданца в 1660 год. Место действия - Ямайка, Тортуга, Сицилия.
    Полностью текст здесь: Присоединяйся ко мне на Целлюлозе, там мои книги и здесь: https://libst.ru

Счетчик посещений Counter.CO.KZ

Маргарита Полякова

Под парусом "Фортуны"

  
   Альтернативная история про попаданца в 1660 год. Место действия - Ямайка, Тортуга, Сицилия.
  
   В процессе написания опуса использовались:
   сайт "Веселый Роджер", книга В. Губарева "Пираты Тортуги", книга Эксвемелина "Пираты Америкии", Википедия и еще множество интернет-сайтов. А так же ценные идеи моих читателей, спасибо им большое.
  
  
   Шанс!
   Он не получка, не аванс,
   Он выпадает только раз.
   Фортуна в дверь стучит, а вас
   Дома нет.
   ...Он набирал вам экипаж,
   Он с вами шел на абордаж,
   И от осечки он берег ваш мушкет...
   м/ф "Остров сокровищ"
  
   Глава 1
   Старый лес был дремуч, огромен и сказочен. Здесь встречались и дубы, которые можно было обхватить разве что вдвоем, и высокие ели с широченными лапищами веток, и стройные березы, чьи стволы белыми пятнами проглядывали в массиве зелени. В этом году весна выдалась ранней и жаркой, так что к идее отметить майские праздники на природе я отнесся положительно.
   - Ну что, Серый, чувствуешь, какой запах? - восторженно поинтересовался мой старый друг Артур Бояров, который и затащил меня в эти дали.
   Я вдохнул полной грудью и прищурил глаза. Воздух действительно был сказочный. Густой, насыщенный лесным ароматом, пьянящий. В городе такого точно нет. Да и по области не везде встретишь. Нам с Артуром пришлось три часа ехать на машине, чтобы добраться из нашего провинциального города до маленькой деревни Сорокино, рядом с которой мой приятель проводил археологические раскопки.
   В свое время я звал Артура поступать вместе со мной, на финансово-экономический факультет местного университета, благо и по мозгам и по деньгам он мог себе это позволить. Но любовь моего друга к истории оказалась сильнее меркантильных соображений, и к настоящему моменту он уже защитил кандидатскую.
   Мне тоже было чем похвастаться. Моя сеть небольших кинотеатров процветала и приносила неплохой доход. Однако Артур получал от своей работы истинное удовольствие. А с тех пор, как увлекся альтернативной историей, стал пропадать на раскопках постоянно, прерываясь только на зимний период, чтобы сделать отчеты и разобраться в найденном. Поскольку последние изыскания моего друга с официальной историей никак не стыковались, защитить докторскую ему не грозило.
   Нет, можно было наступить на горло собственной песне и написать то, что от тебя ждут. Но Артур не искал легких путей. Он надеялся найти подтверждение своей теории, и доказать окружающим, что он прав. А искал мой друг, ни больше ни меньше, доказательства того, что изображенная на старинных картах Тартария реально существовала. И пытался меня втянуть в разборки между альтернативщиками по этому поводу.
   Я лениво отмахивался, не желая вступать в спор. Если Тартария существовала в реальности, а мы этого не знаем, значит, факты засекречены. И засекречены на самом высоком уровне. Так что Артуру мало найти доказательства, информацию об их существовании нужно еще и как можно быстрее распространить. И то, как я полагаю, найдется куча авторитетного народа, которые объявят находку фальшивкой, а оригиналы упрячут в самый глубокий подвал.
   Благодаря Артуру я и так познакомился с кучей альтернативных версий по возникновению и существованию нашей страны. И часть из них была довольно любопытной, пока авторы не начинали ударяться в фанатизм. Тот же Фоменко - пока задает вопросы и находит несуразности, интересен. Но когда его начинает нести... всерьез воспринимать невозможно. Получается, что реальная история вранье, поскольку все источники искажены или сфальсифицированы, а точка зрения Фоменко правильная, хотя доказательств никаких у него нет. Ну бред же!
   На фоне споров о том, было ли иго, и откуда взялся князь Рюрик, увлечение Артура казалось безобидным. Ну, некоторые Атлантиду всю жизнь ищут, а он Тартарию. Вполне достойное хобби, поскольку в процессе археологических раскопок находится много чего интересного. Ну и студенты-историки опыт нарабатывают. Артура, как препода, они просто обожают.
   Вот и на деревню Сорокино наводку дала студентка, у которой здесь родня живет. Сказала, что местные находят интересные вещички. И, при раскопках, было обнаружено древнее поселение. Похоже, раньше оно занимало довольно приличную территорию, поэтому ничего удивительного, что копая колодцы или траншеи для труб, местные жители находили предметы старины.
   Последней находкой Артура стало захоронение мужчины, явно воина, с оружием и предметами быта. Немудрено, что Артур вернулся в Сорокино сразу же, как наступила весна. Боялся, что черные археологи все растащат. Ну и меня пригласил, отметить грядущее открытие нового сезона раскопок. После майских праздников к нему присоединятся студенты, и работа закипит. А пока - почему бы не отдохнуть? Я, конечно, сначала рыпался - мой бизнес как раз в майские приносил неплохой доход. Однако Артур вполне резонно заметил, что у меня есть администраторы и заместители в количестве нескольких человек. И уж дня два-три они вполне без меня обойдутся.
   Ну а первое, что меня ждало по прибытии - это экскурсия в местный лес. Артур посчитал, что это место очень старое, и здесь вполне можно найти что-нибудь интересное. Однако я, глядя на бурелом, думал, как бы нам самим не потеряться. Лес производил впечатление непролазной чащи. И если на его окраинах дышалось легко, то чем дальше, тем недружелюбнее он выглядел.
   - Видишь тропинку? - ткнул меня Артур.
   Хм... Если тут когда-то и была тропинка, то очень, очень давно. Только такой настырный археолог, как мой друг, мог разглядеть этот след.
   - Здесь давно никто не ходил, - заметил я.
   - Как минимум, лет сто, - торжествующе улыбнулся Артур. - Тут все поросло кустарником, но по расположению деревьев видно, что была их вырубка. Ну и еще кое-какие следы говорят о том, что здесь была дорога, и ей пользовались. Именно дорога. Такая, что телега могла пройти. Видишь расстояние между самыми старыми стволами? Можно зрительно нарисовать почти прямую линию.
   - Сразу нашел эту дорогу?
   - Смеешься? - хмыкнул Артур. - В этом лесу трудно что-нибудь найти. Просто я знал, что дорога должна быть. И по косвенным признакам ее нашел. Помнишь, я рассказывал про студентку, которая дала наводку на эту деревню?
   - Да, внимательная девочка. Вы тут с раскопками серьезно развернулись.
   - Так вот. Изначально это было задание моего кружка по альтернативной истории. Я просил поспрашивать старшее поколение. Может, всплыли бы какие-то странности, не вписывающиеся в официальную версию. И студентка рассказала мне очень интересную историю в духе Стивена Кинга.
   - О том, как клоун прячется в канализации?
   - Если бы. Оказывается, в царские времена, была тут рядом деревенька, которая официально числилась как Ивняки, а неофициально носила романтическое название Упыревка. И считалось это место очень нехорошим. Настолько, что никто никогда туда не ездил. Ни парни подраться, ни девки поневеститься, ни даже торговцы, чтобы товар сбыть. Жители загадочной деревушки сами появлялись на ярмарках и закупались впрок.
   - А вопрос с размножением они как решали? - удивился я. - Какой бы большой ни была деревня, а без притока свежей крови нельзя.
   - Знаю только, что люди здесь пропадали. Много людей. В основном посторонние. А в Сорокино появилась традиция хоронить несколько человек в одной могиле. Причем даже если они не связаны родственными узами.
   - Это как?
   - Вот так, - развел руки Артем. - В каждой могиле лежит, как минимум, четыре человека, абсолютно чужих друг другу. И связано это с существованием Упыревки. Дескать, при таком подходе к погребению, усопшие чувствуют себя спокойно, и могут защититься.*
   * Такая легенда и такая традиция реально существует. Легенду я слышала от своей прабабушки, а кладбище в деревне Сорокино видела собственными глазами. Наш родственник там похоронен в одной могиле с тремя посторонними людьми. Сейчас (последних лет 30) традицию уже не соблюдают, но скорее всего потому, что деревня практически вымерла.
   - А покойникам нужно защищаться? - фыркнул я.
   - Кто ее знает, - вздохнул Артем. - История действительно темная. Упыревка существовала до тех пор, пока сюда не пришла советская власть. Правда, Сорокино оказалось настолько нищей деревней, что тут даже не раскулачили никого. Ну, комиссары и решили наведаться в Упыревку, которую царские чиновники, от греха подальше, обходили стороной. Тамошние жители, правда, пытались договориться с новой властью как со старой - определенное количество продукции в обмен на то, что их никто не будет трогать.
   - Но комиссары пошли смотреть, что о них прячут?
   - И не вернулись. Ни один. После чего в Упыревку послали отряд из десяти человек, вооруженных винтовками и пистолетами, и горящих революционным энтузиазмом. Они тоже не вернулись. Понятно, что советская власть такого юмора не поняла, и в деревню отправили уже полсотни бойцов, усиленных пулеметом.
   - И что? Тоже не вернулись?
   - Вернулись. Но людей в деревне не нашли. Была дорога, несколько распаханных полей и пустые дома. Ни скотины, ни птицы, ни крестьян. Причем народу там должно было быть прилично, красноармейцы насчитали больше ста дворов. А куда делась такая толпа - никто не знает.
   - Действительно странная история.
   - Там, кстати, так и не поселился никто. А теперь мне с трудом удалось найти старожилов, которые помнят по рассказам, в какой стороне эта Упыревка находилась. Я поискал, и обнаружил следы дороги. Если учесть, что деревню пытались прищучить в начале 20-х годов прошлого века, как раз получается сто лет прошло.
   - Это имеет какое-то отношение к твоей Тартарии?
   - Сложно сказать, - вздохнул Артур. - Я, на всякий случай, собираю такие интересные истории. Вдруг, рано или поздно, все это увяжется в одну непротиворечивую систему. Ведь что у нас пока есть? Есть факт - Тартария изображена на всех старых картах. И вряд ли это просто название территории, поскольку границы от карты к карте серьезно меняются. У Тартарии были правители, родословная которых, как и сведения о стране, есть в разных источниках.
   - Это ничего не значит, - продолжил я наш давний спор. - Мало ли. Один чувак ошибся, а остальные тиражировали его ошибку из издания в издание. Ты вон на "Википедию" посмотри. Там порой такой бред встречается - мозг отказывается воспринимать. А в эпоху, когда знания передавались чрезвычайно медленно, ошибки были неизбежны. На картах и очертания берегов не соответствуют реальности. Мало ли, что картографы нафантазировали.
   - Совсем спятил? - возмутился Артур. - В наше время картографы часто фантазируют?
   - Напомнить, как CNN Ирак к Польше поместили? - съехидничал я. - Или ты не смотрел выступления незабвенной Джейн Псаки? Конечно, приписываемые ей фразы про Ростовские горы и шестой флот у берегов Белоруссии - это фейк, но с ее уровнем интеллекта - вполне правдоподобный. Полагаешь, раньше таких "знатоков" мало было? Тех, кто с серьезным выражением на морде нес откровенную пургу?
   - Думаю, что если бы тогдашние ученые не знали, как реально выглядит Тартария, они честно написали бы "terra incognita", как и на других неизвестных землях. А то, что береговая линия не совпадает с современной, означает отнюдь не то, что географы балбесы, а то, что эта самая береговая линия со временем изменилась. Мало ли было прецедентов, - фыркнул мой друг.
   - Что-то больно глобально, - не поверил я.
   - Что ты знаешь об острове Кракатау? - напомнил Артур. - Между прочим, у Тартарии есть даже флаг и герб, которые присутствуют во многих справочниках 18-19 веков. И это не выдумки географов. Это официальный документ - собрание морских флагов мира. Там отсебятина явно не приветствуется.
   - Ладно, - отмахнулся я, прекращая очередной бессмысленный спор. - Найдешь доказательства, тогда поверю.
   Прогулка по лесу стимулировала аппетит, а потому по возвращении мы пожарили шашлычка и накатили для начала по сто грамм. Вечер был просто потрясающим. Звуки цивилизации до деревни не доходили, и мы наслаждались природой и тишиной, которую нарушал только шелест листвы и стрекот сверчков. Эх! Нужно все-таки почаще выбираться из города. Красота-то какая! Лепота!
   Сон, правда, мне приснился совершенно дурацкий. Толи из-за того, что шашлыков переел, толи спальник после мягкой постели казался не слишком удобным, а палатка не слишком надежной, но спалось мне хреново. Снилось что-то тяжелое, тягучее, повторяющееся. Знаете, бывают такие сны, от которых только устаешь и просыпаешься совершенно разбитым.
   Вот и я поутру никак не мог разлепить глаза. Башка трещала так, как будто мы не бутылку водки на двоих уговорили под хорошую закуску, а канистру местного самогона на голодный желудок. В мозгах словно поселились дятлы, которые поставили перед собой задачу продолбать мою бедную черепушку насквозь. А еще появилось ощущение, что меня укачивает. Морской болезнью я никогда не страдал, но после спиртного возникали очень неприятные ощущения. Вопрос только - с чего вдруг? Кто меня будет в лесу раскачивать?
   Я застонал, попытался вылезти из спальника и... осознал, что мое тело свободно. Относительно. То есть, однозначно не находится в тесном спальнике, но что-то мешает мне двигаться. И, разумеется, с недосыпа и с похмелья, я даже не сразу осознал, что это такое. Мне вполне достаточно было того, что проснулся я вовсе не в палатке. А в темном помещении, которое почему-то качалось. И находился я в нем явно не один.
   Блин! Шашлыки несвежие или водка паленая? И то, и другое - сильно вряд ли. Мясо буквально с утра еще блеяло (Артур лично присутствовал при забое, потому и купил сходу несколько килограмм), а бутылку я приобретал в фирменном магазине, где являюсь постоянным клиентом. Цены там, правда, кусаются, но ребята реально отвечают за качество. Сколько лет там отовариваюсь - ни разу у меня никаких нареканий не возникло. Не думаю, что что-нибудь изменилось и в этот раз.
   Но если не водка и шашлыки, тогда что? Откуда у меня такие глюки непонятные? Я сделал еще одну попытку двинуться, и отчетливо услышал, как звякнуло железо. А еще почувствовал на запястьях нечто тяжелое, типа браслетов. Вывод из всего этого следовал неприятный, но вполне логичный - меня сковали, причем явно не обычными наручниками. Так это что, похищение? Но кому я сдался? Нет, выкуп за меня взять можно, но не слишком большой и не быстро - все деньги у семьи вложены в бизнес.
   Да и не представляю я, где мне удалось нажить столь решительных врагов. Я никогда не влезал в откровенные авантюры. И дорогу вроде бы никому не переходил. Пока были "лихие 90-е" и передел территорий, я был слишком юн. А потом мода на отстрелы прошла. А конфликты, если и случались, были не такими уж частыми. Может, это кто-то из прошлого отчима? Тот не последний человек в городе. Но кому интересны провинциальные бизнесмены? Пусть даже удачливые?
   Мысли метались, как пойманные птицы. И я с большим трудом сумел успокоиться и заставить себя хоть как-то оценить обстановку. Начнем с того факта, на котором я не сконцентрировался, хоть и отметил его краем сознания. Во-первых, меня окружала полная тьма. Абсолютная. Я не видел даже собственных рук. Во-вторых, судя по доносившимся звукам, в помещении я находился явно не один. Раздавалось звяканье железа, стоны и ругательства, причем на незнакомом мне языке. Ну а в-третьих, раз я почувствовал качку, значит, нас куда-то везут. И вполне вероятно, что на корабле. Поезд и автомобиль ощущались бы по-другому.
   Заговорить и спросить, что, собственно, происходит, я не решился. Я не знал, кто рядом со мной, насколько далеко они сидят, и разрешено ли здесь вообще разговаривать. Кто бы ни были мои похитители, лучше их было не раздражать. Качать права и демонстрировать собственную крутость желания не было. По одной простой причине - не хотелось получить пулю в лоб. Сначала нужно было разобраться в ситуации, а уж потом действовать.
   На ощупь я определил, что пол и стена за моей спиной деревянные, а на руках, скорее всего, кандалы - широкие железные браслеты, цепь от которых шла к щиколоткам, на которых красовалось такое же украшение. Все это было более чем странно. Как я сюда попал? Чем меня накачали, что я не помню, как меня сюда притащили? Кому и зачем я нужен?! Никогда в жизни мне еще не было так жутко. И единственное, чем я себя успокаивал - рано или поздно нас должны были накормить. А это значит, что будет хоть немного света, я смогу оглядеться по сторонам и сделать хоть какие-то выводы.
   Долго ждать не пришлось. Сверху заскрежетало, лязгнуло, и хлынул свет. Вроде бы, немного - сколько позволял квадратный проем люка, но я даже зажмурился. Привыкшие к полной тьме глаза заслезились, и мне не сразу удалось проморгаться. Но то, что я увидел... лучше бы мне не видеть вовсе. Огромное помещение, в котором я находился, оказалось трюмом деревянного корабля. И кроме меня здесь было еще, как минимум, человек 50-т. Причем только сейчас, когда к нам хлынул поток свежего воздуха, я осознал, как мерзко здесь воняло.
   Однако самым диким зрелищем, как ни странно, оказались вовсе не обросшие, закованные в кандалы пленники, похожие на бомжей, а те, кто принес нам еду и питье. Они были одеты по пиратской моде века эдак 17-го. Причем это явно был не косплей - бородатые мрачные типы чувствовали себя в своем засаленном и потрепанном одеянии привычно. При одном взгляде на их нечесаные бороды, гнилые зубы и торчащие за поясом пистолеты, становилось ясно, что это вовсе не игра. И что попал я даже круче, чем мне до сих пор казалось, поскольку из другой реальности и другого времени меня никто не спасет.
   Кормежка, которую эти пираты нам принесли, оказалась отвратной. Жидкое месиво выглядело так, как будто кто-то долго тошнился в ведро. Жрать такое я не мог даже с дикой голодухи, хотя чувствовал, что желудок прилип к позвоночнику. Радовало, что имелась относительно чистая вода (корабль, по всей видимости, уже оказался на территории, где ее запасы можно было пополнить) и сухари. Я нахапал их как можно больше, запихивая в имеющийся на мне широкий пояс. Впрочем, шустрил не только я. Все, кто хоть как-то мог передвигаться, сползлись пожрать.
   При свете мне удалось оценить, насколько удачное место я занял. Корабельный трюм был похож на костяк крупного зверя с выступающими ребрами. Вот в углу, у одного такого "ребра", я и пристроился. Теперь оставалось хоть как-то уложить в голове случившееся. Потому что одно дело - лежать на диване и читать книжки про попаданцев, рассуждая, что уж ты бы на их месте ого-го-го, и совсем другое - так неудачно попасть. Погиб ли я там, в своем прежнем мире? Лучше бы погиб, чем пропал без вести.
   Довольно жутко было осознать, что я потерял все. Свою налаженную жизнь, родственников, друзей, работу... а впереди только неизвестность. И судя по моим кандалам - не самая приятная. Мне даже не удалось узнать, какой сейчас на дворе год! Да и вообще разговоры с собратьями по несчастью не заладились. Язык, на котором они говорили, я не понимал, а мой хороший английский, как выяснилось, совершенно не годился для этого времени. Ну, удивляться нечему. Если бы я попытался в России века 17-го разговаривать на русском образца 21 века, меня тоже вряд ли поняли бы.
   Мда. А я-то раскатил губы, что быстро проясню обстановку... не зря же иностранные языки учил! Матушка пыталась мне дать классическое (в ее понимании) образование, колеблясь от уроков музыки до уроков верховой езды, вот и языки попали в программу моего обучения. Правда, давались мне легко, так что английский, испанский, немецкий и французский я знал прилично. (Настолько, чтобы книги в первоисточнике читать). И еще на нескольких языках мог внятно объясниться (для туриста хватало). Однако оказалось, что в данном времени мои знания если и отличаются от пшика, то ненамного.
   Единственный плюс - после попадания мне хоть тело досталось мужское. Мое собственное? На ощупь, вроде, было более худощавым, но точно сказать сложно. Главное - мужское! А то, судя по книгам, бывали разные прецеденты... так что нужно было собрать все силы в кулак и попытаться успокоиться. На данный момент неважно, куда и почему я попал. Изменить случившееся вряд ли возможно. А это значит, что сейчас передо мной стояла одна задача - выжить.
   Рано или поздно, я выберусь из этого трюма. А там уже можно будет оценить обстановку и действовать по обстоятельствам. Главное - с ума не сойти от отчаяния, переживаний за родственников и осознания своего плачевного положения. Плюс, я слишком привык, что мои мозги постоянно чем-то заняты. В 21 веке поток информации шел непрерывно, из разных источников. Поэтому, чтобы окончательно не поехать крышей и не думать о прошлом, я начал в уме решать математические задачи.
   На мою удачу, терпеть пришлось недолго. Корабль, похоже, постепенно приближался к месту назначения. Во всяком случае, постоянно заходил на острова - у нас была и свежая вода, и даже кормежка улучшилась. Я бы даже порадовался данному обстоятельству. Вот только подозреваю, что ничего хорошего меня впереди не ждет. Раз уж нас везут как каторжников, то, скорее всего, и использовать будут на подобных работах. Вам сахарный тростник на жаре рубить не приходилось, нет? Мне тоже. Но все когда-то бывает впервые.
   На мое счастье оказалось, что попал я на корабль ближе к концу плавания. Время тянулось долго, но вряд ли прошло больше недели прежде, чем мы окончательно пришвартовались к берегу. Снова скрипнул люк, и нам приказали выходить на палубу по одному. Если б это было так просто! Обессилевшие люди и так бы по лестнице с трудом поднялись, а кандалы и вовсе делали данный процесс чем-то вроде прохождения очередного испытания в Форт Баярд.
   Проморгавшись и разглядев, что творится на палубе и на берегу, я окончательно расстался с надеждой на то, что оказался жертвой какого-то костюмированного похищения. В бухте стояло множество парусных кораблей, которые я раньше видел только на картинках, да и наряды людей не оставляли места для мечтаний. В исторической моде я не слишком разбирался, и век 16 от 18 по костюмам вряд ли отличу, но то, что на дворе не привычная мне цивилизация - это однозначно. Даже мусор аутентичный.
   Отмечал я это все где-то на периферии сознания, поскольку башка не варила совершенно. Чувствовал я себя отвратно. По ощущениям, меня мог сдуть порыв ветра посильнее. И кандалы буквально пригибали к земле. Однако освобождать от железа нас никто не торопился. Мы наконец-то сошли на берег, и нас куда-то повели. Лично у меня хватало сил только на то, чтобы переставлять ноги. Я даже по сторонам не оглядывался.
   Вели нас, оказывается, на большую площадь, где выстроили в ряд. Сначала я даже не понял - на фига. А потом до меня дошло - нас собрались продавать. И толпа, жаждавшая зрелищ, собралась преизрядная. Чувствовать себя куском мяса на витрине было настолько мерзко, что меня чуть не вырвало. Однако деваться было некуда. Нарваться на неприятности и умереть никакого желания не было, так что я стоически переносил осмотры потенциальных хозяев. Некоторые паразиты даже в рот лезли. Сволочи! Я же не лошадь!
   Усталость наваливалась на меня все больше и больше. Лица и наряды начали сливаться в одно огромное разноцветное пятно. Мне уже было все равно, кто меня купит. Хотелось, чтобы это все как можно быстрее закончилось. И потому, когда какой-то алкашеского вида тип проводил осмотр, бормоча на отвратительном английском, что негров покупать выгоднее, ибо дохнут они не так быстро, я выдавил из себя, что умею хорошо считать. Писать - не слишком грамотно, а вот в цифрах очень хорошо разбираюсь.
   На мое счастье, покупатель клюнул и задал довольно простую задачку. Такую, которую я даже с отключенными мозгами решить могу. Ну а затем за меня заплатили восемь фунтов, избавили от кандалов, и я стал чужой собственностью. Когда бы мне еще выпала столь занимательная возможность узнать, что я себя всю жизнь переоценивал! И красная цена мне - несчастных восемь фунтов. Но хорошо, что хоть кто-то меня купил. А то я уже начал думать, что сдохну на этой площади.
   Дом, в котором мне теперь предстояло работать, располагался не слишком далеко от порта. Двухэтажное деревянное здание было одновременно и кабаком, и борделем, и гостиницей под названием "Морская звезда". А рядом находился сарай для прислуги - длинное помещение, возведенное по принципу "я его слепила из того, что было". Тростник, пальмовые листья, хворост и другой мусор, в котором я ни за что не заподозрил бы строительный материал. Впрочем, все страдания сегодняшнего дня наконец-то закончились. Я мог поесть - пустой, но горячий бульон, сваренный на куриных костях, для моего изголодавшегося желудка подходил как нельзя лучше.
   Второй потребностью стало вымыться. Все тело зверски чесалось, и о том, какие паразиты на нем завелись во время путешествия в трюме корабля, я старался даже не думать. Под конвоем двух негров меня и еще пару таких же выкупленных на рынке оборвышей привели к ручью, где велели выкинуть старую одежду и вымыться. Было б что выкидывать! Безобразные лохмотья расползались в руках. А вымыться я и сам мечтал.
   Вода оказалась ледяной, мыла нам не предоставили, но я и песочком обошелся. Тер кожу, пока она не покраснела. И когда негр поинтересовался, кто из нас желает избавиться от лишней растительности, подошел первым. Поскольку вряд ли холодная вода помогла избавиться от всяких тварей в волосах, я хотел, чтобы мне обрили не только бороду, но и шевелюру на голове. Ну а затем нам выдали штаны (до середины икры) и рубахи (без рукавов) из грубой сероватой ткани, нечто типа сандалий на тонкой подошве, и мы вернулись в дом нашего хозяина.
   Свежая солома, чистый воздух, никакого железа на руках и ногах... я отлично выспался и чувствовал себя прекрасно. А утром даже смог, наконец, выяснить, как я выгляжу, заглянув в бочку с водой. То, что тело было не моим, я разглядел в подробностях, еще моясь в ручье. Судить о росте было сложно (не слишком высокий и не слишком маленький относительно окружающих людей), но кожа была белой, а руки явно не принадлежали крестьянину или мастеровому. Отразившаяся в бочке воды физиономия тоже не выглядела простецкой.
   Как я понял из речи, которую задвинул на площади продававший нас тип, все, кто находился со мной на корабле, были участниками очередного ирландского восстания. Мне сразу стало ясно, почему я не понял их языка. И почему они не захотели понять мой английский. Зря я расстраивался. С моим знанием языка оказалось не все так плохо, как я предполагал - речь продававшего нас типа я понял прекрасно. Некоторые особенности, конечно, были, но не критично.
   О том, что ирландцы бунтовали периодически, я знал по книгам и урокам истории. О том, что англы продавали их в колонии - тоже знал. И оказаться на месте такого персонажа уж точно никогда не мечтал. Вот только, к сожалению, меня никто не спрашивал. Так что пришлось мысленно смириться с тем, что теперь я, по-видимому, ирландец. И заглядывая в бочку с водой, я полагал увидеть нечто простоватое. Хорошо хоть не рыжее - сбритые с моей головы волосы были аспидно-черными.
   Отражение меня несколько удивило. На ирландца (в его классическом представлении) я совершенно не походил. Скорее, встретив такого человека, я принял бы его за испанца или португальца. Тонкие, правильные черты лица, подбородок с ямочкой, чуть оттопыренная нижняя губа и небольшая горбинка на носу. Серо-синие (четче не видно) глаза, угольные брови и ресницы, и весьма приметная родинка возле уха, похожая на полумесяц. Породистая физиономия. Даже стрижка "под ноль" ее не портила.
   Парень, в которого я попал, был молод. Если ему и было больше 20-ти, то ненамного. Я в свои 36 тоже себя стариком не считал, но резко помолодеть было странно. Жаль, что мне не осталось ни памяти, ни знаний этого тела. Судя по внешнему виду, парень вполне мог относиться к какому-нибудь старому аристократическому роду. Как его занесло к ирландским повстанцам? И почему я попал именно в него? Хотя, конечно, гораздо важнее то, почему я вообще попал?
   Наверное, лишившись цепей, первое, о чем я должен был думать - это побег. Но побег куда? Я понятия не имею, даже в каком времени нахожусь, не говоря уж о месте пребывания. У меня нет ни денег, ни нормальной одежды (по моему рубищу окружающие сразу поймут, что я чей-то раб), ни возможности хоть как-то выстроить планы, поскольку об окружающем меня мире я не знал абсолютно ничего. Мне и так повезло, что меня приобрели для работы в гостинице, а не на тростниковых плантациях, где я быстро скопытился бы. Так что не будем искушать судьбу. Освоюсь, прощупаю почву а там... там видно будет.
   Мои сомнения, как мне себя назвать и что о себе рассказывать, оказались беспочвенными - никого это не интересовало, и я получил кличку Лысый. Логично, да. Купивший меня хозяин гостиницы, Джимми Атчесон, оказался бывшим пиратом (довольно успешным и вовремя соскочившим, если учитывать его финансовое положение) и контрабандистом. Атчесон любил закладывать за воротник, но дело свое знал хорошо.
   - Вы, ирландские свиньи, были куплены, чтобы работать! И вы будете работать! - разорялся он. - Для тех, кто будет отлынивать, у меня есть кнут. А кто не поймет язык кнута, будет перепродан на плантации, тростник рубить!
   Как и следовало ожидать, работы в гостинице оказалось много. Скоблились полы, лавки, столы и даже потолки. Кололись дрова на кухню, туда же нужно было таскать воду и продукты. А попутно приходилось разнимать нажравшихся вдупель посетителей, пинками выкидывать тех, кто пропился до нитки и уже не мог заплатить, защищать проституток от излишне ретивых клиентов, да еще и помогать хозяину сводить баланс.
   - Шевелитесь, ленивые твари! - орал Джимми. - Тащите еще бочку вина! Или сами не видите, что посетители прибыли?
   Клиентов, кстати, в гостинице было много. И мы сбивались с ног, чтобы выполнить работу, которую на нас взвалили. Двенадцать (а иногда и больше) часов в день, практически без перерывов, и уж точно без выходных. Сил хватало только на то, чтобы упасть и уснуть. Но иногда и по ночам приходилось работать.
   Однако даже в таком положении можно было найти свои плюсы. Первое - я все-таки сориентировался во времени и пространстве. Попал я, ни больше ни меньше, на Ямайку, в славный город Порт-Ройял. А на дворе стоял 1660-й год. Расцвет пиратства, работорговли и борьбы за колонии. Данное обстоятельство делало вопрос "куда бежать" еще более сложным. Но из этого вытекал второй плюс - я мог постепенно врасти в окружающий мир и приобрести необходимые навыки.
   Собственно, город пока еще назывался Кагуэй, но данному имени оставалось уже недолго. И какое бы имя он не носил, оставался прибежищем весьма сомнительных личностей. Здесь переплетались религии, традиции и обычаи всей Европы, причем самым причудливым образом. Жителей в городе было не так уж много, но гостей хватало. Причем очень разных. Работы в гостинице всегда было - выше крыши.
   Белоручкой я не был никогда, спасибо моему отчиму, который не раз говорил: "что вырастишь, то и унаследует твой бизнес". Несмотря на свой доход (намного выше среднего по меркам провинциального города, в котором мы жили), он умудрился вырастить меня нормальным человеком, а не охреневшим от вседозволенности мажором из тех, кто "сходит с ума от того, что им нечего больше хотеть"*. Отчим учил меня кататься на велосипеде, терпеть боль в разбитых коленках, правильно драться, а когда я подрос - и стрелять, и разбираться в машинах, и даже от армии отмазывать не стал.
   *БГ, "Поезд в огне"
   Наверняка, его доходы были получены не совсем честным путем, но мне ли осуждать, если именно на его деньги я одевался, получал престижное образование и начинал свой бизнес? Моя мама, как человек творческий, вечно витала в облаках, пытаясь привить мне "воспитание и манеры представителя первого класса", а отчим давал навыки, нужные для выживания. И в городе, и в деревне, и даже в лесу. Но проблема в том, что мое нынешнее тело не имело нужной мне мышечной памяти и физической подготовки. А это значило, что все нужно нарабатывать заново.
   Работа в гостинице была тяжелой. Такой, к которой мой новый организм явно не привык. Приходилось, сжав зубы, себя пересиливать. Что случалось с теми, кто не проявлял расторопности или ленился, я видел. Мало того, что им полосовали спину кнутом, так еще и могли оставить полуголыми на жаре, заковав в колодки. Мухи и слепни, впиваясь в свежие раны, только усиливали мучения. И воды при этом не полагалось.
   Хозяин гостиницы вообще был мужик резкий. И шуток не понимал. Видимо, сказывалось его пиратское прошлое и контрабандистское настоящее. Хорошо, что к бессмысленной жестокости он был не склонен. И не обращал внимания на рабов, которые его не раздражали. Ну а мне для грядущего побега требовалось сохранить свою шкуру в целости и сохранности. Так что я не нарывался.
   - Хозяин не в настроении, - шептались рабы, когда Джимми Атчесон крупно проигрывал в кости или получал прибыль за день меньше, чем рассчитывал.
   - Уже напился, или только собирается? - уточнял я.
   Если пьянка была в самом начале, от Джимми следовало держаться подальше. Он начинал горланить пиратские песни и лез в драку. Так что окружающие предпочитали дождаться, когда хозяин упьется до свинского состояния и свалится под стол. Тогда Атчесона тащили в его комнату и укладывали в кровать, даже не пытаясь раздеть.
   Супруга Джимми по имени Матьльда - тощая, похожая на высушенную сливу ханжа с вечно поджатыми губами, была под стать муженьку. Выпить могла столько, что не каждому мужику впору. И голосище имела такой, что любой боцман позавидует. Она держала собственную прачечную (и для своей гостиницы, и для соседей), следила за чистотой, за девочками и за кухней. А еще активно искала мужей для двух своих дочерей 15 и 17 лет - тощих прыщавых девиц с вечно задранными носами. Вечерами они учились играть на клавесине, терзая мой слух. Обеим девицам на ухо наступил даже не медведь, а слон. Он же заодно и ноги оттоптал, поскольку я не могу найти другой причины тому, что они никак не могли научиться танцевать, двигаясь, как деревянные куклы.
   Окна их ученической комнаты удачно выходили на грядки, где я периодически копался, так что в придачу к английскому 17 века, который я совершенствовал, общаясь с окружающими, я еще и латынь свою подтянул. С тех самых пор, как один из моих друзей собрался поступать в медицинский, эту самую латынь вместе с анатомией выучило, наверное, всё его окружение. Одно время он даже пытался разговаривать на латыни, а мне казалось это забавным.
   - Аudeo, ausus sum, aude?re... gaudeo, gavi?sus sum, gaude?re* - доносилось до меня из окна.
   * я осмеливаюсь, я осмелился, осмеливаться... я радуюсь, я обрадовался, радоваться
   Прав был отчим - знания лишними не бывают. Я был на все сто процентов уверен в том, что латынь мне никогда не понадобится. А вот поди же - оказался в 17 веке, где без знания латыни ты вообще образованным человеком считаться не можешь. Не знаю, какую роль мне придется играть в будущем, но лучше иметь хорошую базу для любой легенды. Мне пора уже было определяться - чего я хочу добиться, чтобы двигаться в нужном направлении. Благодаря своей старательности и нарочито хорошему поведению я настолько влез к хозяевам в доверие, что мог сбежать в любой момент, причем не с пустыми руками.
   Однако взять я собираюсь столько, чтобы меня искали без особого пристрастия. А это значит, что денег, в лучшем случае, хватит только на то, чтобы оплатить проезд и пожить первое время, пока не найду работу. Для того, чтобы стать торговцем или контрабандистом - нужен первоначальный капитал. Чтобы заниматься прогрессоством - целое состояние. Даже если я соберусь открыть гостиницу, типа той, в которой работаю (благо, теперь даже опыт есть), нужны немалые средства. И где их взять?
   Остается военная служба и каперство. Первый вариант бесперспективный. Даже дворянин, не имея высокопоставленных покровителей, высоко в чинах не поднимется. А вот второй вариант интереснее, поскольку любой авантюрист, имея достаточно удачливости и наглости, может стать капитаном корабля. Понимаю, что каперство - это узаконенное пиратство, но другого выхода, откровенно говоря, не вижу. В реалиях 17 века невозможно заработать состояние честным трудом. Особенно здесь, в колониях.
   Ну а раз я выбрал каперство, то решился и вопрос куда отправляться. На Тортугу конечно же. Вот только не в роли беглого раба, однозначно. Попавший в беду дворянин вызовет у губернатора больше сочувствия, может получить на корабле приличную должность и, в конечном итоге, добьется большего. Морда лица у меня вполне подходящая, так что дело за документами. И лучше всего такими, чтобы мое происхождение никак нельзя было проверить.
   И тут я вспомнил рассказы моего друга Артура о загадочной Тартарии. Карты, где она обозначена, давно уже выпускались, так что я мог врать, что веду свое происхождение именно оттуда. Дескать, жил в столице, славном городе Тобольске, отправился путешествовать, корабль затонул, а я сумел добраться до Ямайки. Там мне помочь не захотели, так что у меня был единственный выход - отправиться на Тортугу и стать капером, дабы заработать достаточно средств для возвращения на родную землю.
   Однако в дополнение к истории неплохо было бы предоставить и какие-нибудь документы. Прежде всего, подтверждающие мое дворянское происхождение. А чтобы их правильно сфальсифицировать, нужно было ознакомиться с образцами. Так что я свершил свое первое неблаговидное деяние - под видом уборки в комнатах пошарился по личным вещам высокопоставленных постояльцев. Но поскольку замки аккуратно открывались и закрывались отмычкой, а из сундуков ничего не пропало, шума никто не поднял. Ну а мне удалось начерно скопировать несколько документов.
   Выяснилось, что самые продвинутые дворяне таскают с собой целую коллекцию свитков. Однако для подтверждения древности рода и собственной личности достаточно было двух документов. Одного - о даровании титула/земель предку, и одного чем-то напоминающего паспорт, с описанием внешности и подтверждением высокого происхождения. Этим я в первую очередь и собрался заняться.
   Придумав себе генеалогическое древо, я написал на латыни два текста. Первый о том, что князь Юрий Михайлович Тарусский отдает своему сыну в удел волость по реке Протве, а второй - подтверждение моей нынешней личности, выбрав 1640 год в качестве года рождения. Поскольку в собственных знаниях латинского языка я был уверен далеко не на 100%, в черновиках я изменил имена и названия мест на английские, после чего разделил тексты на несколько частей и показал разным специалистам, соврав, что дескать, молодые хозяйки хотят свои учебные задания проверить.
   Это, конечно, была паранойя, но, как говориться, лучше перебдеть. Не стоит оставлять на Ямайке никаких следов. А Тартария - слишком яркая метка, по которой меня обязательно вспомнят. Так что я решил перестраховаться. И могу собой гордиться - в моих текстах нашлось только две ошибки, и то не слишком существенных. Не зря я тренировался, таская у хозяйских дочек книги на латыни. Между прочим, там было даже "Искусство любви" Овидия. Весьма фривольное произведение для скромных девиц.
   Впрочем, судя по виду книг, их вообще вряд ли хоть раз открывали с тех самых пор, как купили. Похоже, это просто дань статусу. Книги стоят не слишком дешево, тем более в колониях, так что вполне могут использоваться в качестве детали интерьера. Джимми и Матильда Атчесоны - всего лишь родители, желающие дать своим дочерям положение и образование лучше, чем имели сами. Ну а если кое-кто не желает учиться... их проблемы.
  
  
  
   Глава 2
   Подделать свидетельство о личности оказалось не так уж сложно. Прежде всего потому, что никто не знает, как должны выглядеть документы Тартарии. Единственная сложность была в том, чтобы найти на Ямайке качественную бумагу и стащить лист. Дальше уже было дело техники. Писать пером я научился буквально на второй день своего пребывания в гостинице, причем довольно быстро - видимо, сказывалась мышечная память полученного мною тела. Пришлось немного изменить почерк, но нужного результата я достиг. Документ ничем не отличался от тех, что я видел у дворян. Поскольку мне не хотелось сильно отходить от собственного имени Сергей Оболин, то и именовался я теперь тартарский князь Сергей Оболенский. Даже любопытно - сколько лет расстрела без права переписки мне полагается за такую наглость?
   Создать свидетельство древности рода оказалось куда сложнее. Я ведь, ни больше ни меньше, на 13 век замахнулся. То есть, чтобы самому не путаться в собственной родословной, опирался на реальную историю. А это значило, что текст документа должен быть написан на пергаменте. И достать его оказалось не так уж просто. Прежде всего потому, что к концу 17 века народ предпочитал (уже лет двести как) писать на бумаге. Чисто теоретически, я представлял, как этот самый пергамент сделать, но мое рабское положение и отсутствие безлюдного места, где данную операцию можно провести, хоронило данную идею на краю. Надежда была только на церковь. Несмотря на то, что Порт-Ройял считался самым греховным городом на земле, священники здесь были. Причем разных конфессий. Один из католических храмов стоял еще с тех времен, когда Ямайка принадлежала испанцам.
   Туда я и отправился. Сначала на разведку, а затем за пергаментом. Не скажу, чтобы храм совсем не охранялся, но я же не за церковной казной охотился! Так что операция удалась, и в моих руках оказался скрученный свиток. Древний даже на первый взгляд. Судя по тексту, это был один из старых церковных отчетов, так что я недрогнувшей рукой очистил пергамент от написанного. Теперь требовалось придать документу достойный вид. Так, чтобы с первого взгляда было видно, что податель сего - солидный человек, а не какая-то шантрапа.
   Для начала я еще более увеличил возраст данного пергамента, немного обтрепав края, а затем решил его покрасить. В свое время я читал, что цветные пергаменты могли позволить себе только очень богатые люди, поскольку окрашивали его пурпуром. Так что нечто подобное я и собирался изобразить. Дорогую краску, конечно, я в Порт Ройяле вряд ли найду, но можно подыскать заменитель. Благо, знаю, где тут ткани красят. Или киноварь можно позаимствовать, ее тут добавляют в помаду для губ. Ну а сотворить "благородные" чернила из золотой пыли, растертой с водой и клеем, и вовсе оказалось несложным. Сложнее всего было стащить золотую монету у пьяного вусмерть посетителя кабака так, чтобы никто не заметил.
   Пришлось немного потренироваться на черновиках, но видимо, парень, в тело которого я попал, получил вполне приличное образование. И без труда мог изобразить готический шрифт, выбрав текстуру в качестве разновидности начертания. Я красиво перенес на пергамент латинский текст, после чего оставалось только поставить печать и нарисовать на обороте герб. С его содержанием я даже заморачиваться не стал, снова вспомнив многочисленные рассказы Артура про Тартарию. Черная сова на золотом фоне будет вполне достойно выглядеть.
   Для начала, правда, пришлось потренироваться. И вспомнить классику. "Скажите мне, как художник художнику, вы рисовать умеете?" - вопросил я сам себя. В прошлой жизни у меня с этим было как-то не очень. Новое тело тоже таланта Рубенса не обнаружило. Впрочем, спустя несколько испорченных черновиков, удалось изобразить нечто, хотя бы издали напоминающее сову. Однако это было полдела. Необходимо было нарисовать не только щит с изображением совы, но и то, что его окружает.
   Князь я или не князь? На гербе это обязательно должно быть отражено. Тем более, что по легенде я - "природный" князь, имевший право на титул как потомок удельных или великих князей. А это означает титулование "Ваше сиятельство", а в гербе -- княжескую шапку с горностаевым околышем над бархатной с горностаями сенью. Над этим изображением тоже пришлось немало потрудиться, но, в конце концов, герб занял свое место, и свиток остался в очередной раз сохнуть.
   Теперь дело оставалось за малым - достать одежду. Пусть поношенную, но такую, чтобы в моем дворянском происхождении никто даже не усомнился. И самое главное - мне необходимо оружие. Ибо дворянин без шпаги - это недоразумение какое-то, недостойное своих славных предков. Все это можно было только стащить, поскольку денег рабам не полагалось в принципе. А это значило, что после кражи мне нужно было как можно быстрее унести ноги из города.
   Боялся ли я, что меня вычислят? Не слишком. Жесткое сословное разделение общества не давало практически ни единого шанса простолюдину притвориться дворянином. Мало достать одежду, ее нужно уметь носить. Опытный глаз сразу отличит аристократа даже от нувориша, и уж тем более от слуги. Поэтому соответствующий наряд и манера держаться должны изменить меня до неузнаваемости. А еще, на мое счастье, в 17 веке носят парики.
   За время моего пребывания в Порт-Ройяле, я исследовал город вдоль и поперек. Потому как уже давно продумывал различные способы сбежать. В городе было четыре рынка, церкви, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, обширные складские помещения, военные плацы, и, конечно же, Порт-Роял был хорошо укреплен. У длинного дощатого причала теснилось множество кораблей, пришедших с грузом или ожидавших его. В Порт-Ройале никого не интересовало происхождение товара или прошлое его владельца. Прилавки магазинов ломились от драгоценностей, бархата, шелка, парчи и других товаров, вся торговля в городе преследовала только одну цель -- облегчить карманы жаждавших развлечений пиратов.
   Однако несмотря на то, что Порт-Роял считался самым греховным городом, некоторый порядок здесь был. И сбежать рабу было не так-то просто. Ну, если только из одного рабства в другое. Подобного "удовольствия" мне было даром не надо. Так что я выбрал наглый, а оттого наименее предсказуемый вариант бегства - влезть в шкуру дворянина и спокойно покинуть Ямайку на корабле, в качестве официального пассажира, честно оплатив свой проезд.
   На мое счастье, богатые люди этого времени имели очень удобную привычку - они не обращали внимания даже на слуг, что уж говорить о рабах. Так что мне удалось быстро выяснить, какой корабль отправляется на Тортугу. Мне повезло наткнуться на торговое судно под именем "Аврора". Ну, надеюсь, революций она своими выстрелами не спровоцирует. Судя по количеству пушек - мирный торговец в любой момент мог превратиться в зубастого хищника. А уж напасть или заставить отступить преследователя - это уж по обстоятельствам.
   - Небогатый дворянин ищет место на корабле, направляющемся на Тортугу. Берете ли вы пассажиров? - поинтересовался я у помощника капитана самым заискивающим тоном, какой только мог изобразить, и постоянно кланяясь, чтобы не встретиться глазами и не засветить физиономию.
   - Пусть подходит. Мы отправляемся завтра, ранним утром, - бросили мне в ответ.
   Ну и прекрасно. Теперь оставался последний рывок. Грабеж - он в принципе дело неприятное, а я собирался грабить покойника. Богатого, но от этого легче не становилось. Я просто подумал, что в суете похорон близкие не сразу спохватятся, что какие-то вещи пропали (если вообще спохватятся, вещей-то много), а потом будет поздно. Заниматься криминалом откровенно не хотелось, но другого выхода не было. Раб при всем желании не может заработать. Так что я перешагнул через себя и отправился на дело. Причем для этого мне даже не пришлось лезть в окно.
   - Мой хозяин, Джимми Атчесон, скорбит о потере столь выдающегося человека и прислал меня в помощь, - пробормотал я открывшему мне дверь слуге.
   - Раз прислали в помощь, так двигайся шустрее! - тут же раздалось из глубины дома. - Нужно перенести часть мебели из гостиной, освободить ее для церемонии прощания.
   В том хаосе, который творился в доме, лишние руки оказались кстати. А я мог свободно передвигаться, не вызывая подозрений. Благодаря предварительному общению со слугами, я примерно представлял планировку здания, так что быстро нашел нужное помещение.
   Переодевался я прямо в комнате, ибо было глупо рассчитывать вынести из дому кучу барахла и остаться незамеченным. Тело меня не подвело. Видимо, действительно принадлежало дворянину, поскольку руки все делали машинально. Рубаха с кружевами по вороту и манжетам, штаны, чулки, ленты, которые их подвязывали под коленками (два банта по бокам, на мой вкус, выглядели идиотски, но я не стал ничего исправлять), длинный камзол, перевязь со шпагой и светлый кудрявый парик до плеч. Туфли, правда, оказались велики, пришлось запихивать в них найденные батистовые платки. Но в целом, наряд вроде бы подошел.
   Жаль, что я не мог видеть себя со стороны - ни одного зеркала мне почему-то не попалось. Но судя по тому, что мне без труда удалось смешаться с толпой соболезнующих и беспрепятственно покинуть дом, выглядел я вполне пристойно. Ну а теперь можно было отправляться на корабль. Это будет моя первая серьезная проверка. И остается только надеяться, что обман не вскроется.
  
   Гостиница "Морская звезда"
   Джимми Атчесон был в бешенстве. Какой-то раб умудрился его обокрасть и сбежать! Это немыслимо! И главное - в городе не было даже следов беглеца. Никто его не видел. А ведь у Джимми были связи в различных кругах. Пришлось даже привлечь к поискам знакомого лейтенанта Смита. Тот, за небольшую взятку, организовал солдат, но поиски успехом не увенчались.
   - И что? Много украл? - поинтересовался лейтенант.
   - Не так много, как мог бы, - признал Атчесон. - Но от меня еще никто не сбегал! Да и куда он мог деться из города? Беглого раба сразу схватят!
   - Но ведь сбежал же... Приметы у него были какие-нибудь?
   - Лысый он, - напряг память Джимми. - А больше я ни на что и внимания не обращал.
   - А занимался он чем в гостинице?
   - Да тем же, чем и остальные слуги. В комнатах убирал, вышибалой работал, на грядках возился... разве что вот с подсчетами мне помогал...
   - Грамотный раб?! - лейтенант чуть не расплескал чернила.
   - Так он же из этих... из бунтовщиков ирландских. Кто его знает, где воспитывался.
   Контрабандиста Джимми Атчесона знали многие. И хоть не все питали к нему теплые чувства, но поймать раба за вознаграждение пытались. Однако никто не видел лысого оборванца в приметной одежде. И, как и предполагал Сергей, родственники умершего богача так и не обнаружили пропажи одежды.
  
   Корабль "Аврора"
   Если бы капитана Огюста Базена спросили, не прячется ли на его корабле беглый раб, он с уверенностью ответил бы, что таковых не имеется. Не то, чтобы среди его команды не встречались те, у кого были нелады с законом... встречались конечно же. Но это были пропившиеся или подравшиеся матросы, залезшие в долги или совершившие мелкие правонарушения. А укрывать беглых рабов? Разве что особо ценных, для перепродажи. Они ведь даже не смогут оплатить дорогу!
   Нет, капитан предпочитал платежеспособных пассажиров. На его корабле в данный момент находилось несколько священников (которые путешествовали компанией, явно давно друг друга знали и не бедствовали), торговцы, чиновники и два дворянина. Один молодой француз де Бульвиль, небогатый и, по всей видимости, надеявшийся исправить данный недостаток, найдя себе службу в колониях, и один иностранец, явно оказавшийся в не слишком привычной для себя ситуации.
   Базен практически всю свою жизнь провел на корабле. И встречал разных людей. Так что он сразу понял, что дворянин, представившийся сложным именем, слишком высокого полета птица для его корабля и той каюты, которую занимал. Несмотря на молодость, иностранец выглядел намного уравновешеннее и солиднее, чем де Бульвиль. И был явно знатнее. Это просто читалось по его поведению. Молодой человек, очевидно, являлся представителем очень старого рода. Причем настолько влиятельного, что ему просто не было нужды самоутверждаться или что-то кому-то доказывать.
   Иностранец оказался немногословен, зато де Бульвиль болтал за двоих. И, в конце концов, все-таки разговорил своего соседа. Вот тогда-то Базен и выяснил, что не ошибся в своих предположениях. На борту у него находится подданный Тартарии (бог весть, что это за страна) а его титул был примерно равен титулу принца, только без всяких прав на престол. Слишком дальний его предок принадлежал к правящей династии.
   Незавидное положение иностранца тоже прояснилось - он едва сумел спастись с затонувшего корабля, прихватив только документы и немного денег. Так что одеваться пришлось не по статусу, и путешествовать тоже. Однако настоящему дворянину нужна только шпага, чтобы вернуть милость судьбы. И иностранный пассажир рассчитывает, что на Тортуге ему помогут. Странно, что он к губернатору Ямайки не обратился. Впрочем, вполне вероятно, у его Тартарии не слишком хорошие отношения с Англией.
  
   Сергей Оболин
   Ну что сказать о каюте, в которую меня вселили? Видал я шифоньеры и попросторнее. А я там, к сожалению, не один был, ко мне подселили еще с одного дворянина - такого же юного и бедного, как я. Посторонний человек был совершенно некстати, но денег на отдельную каюту не было. К тому же, рано или поздно мне необходимо было нарабатывать соответствующий опыт общения. Так что пришлось смириться. В конце концов, с первого взгляда никто не заподозрил во мне беглого раба. И мой дворянский статус не вызвал у окружающих никаких сомнений. Теперь оставалось не выдать себя в дальнейшем.
   Как несложно догадаться, путешествовать в каюте оказалось куда как приятней, чем в трюме, да еще и в кандалах. Можно было прогуливаться по палубе, общаться с окружающими и составлять для себя картину мира, в который я попал. Моим соседом по каюте оказался пылкий французский дворянин, одетый весьма скромно - в потертые вещи, фасон которых был моден, как минимум, лет тридцать назад. Уж в нарядах-то я научился разбираться, благо постояльцы в гостинице "Морская звезда" встречались разные.
   - Арман Маркэль Филипп Амбруаз де Бульвиль, - представился мне француз, изобразив какое-то сложное па ногой и помахав у пола шляпой, украшенной куцым пером. Невысокий, чернявый, с тонкими усиками, он был похож на Олега Борисова в роли Голохвостого из комедии "За двумя зайцами".
   - Князь Сергей Оболенский, - представился я в ответ.
   И имя, и титул привели моего собеседника в ступор, усиленный тем, что никаких языков, кроме французского, он не знал. Пришлось вспоминать европейские реалии, и адаптировать сказанное. Какой там титул является более менее адекватным князю? Герцог? Значит, пусть будет герцог. Однако француз и имени моего выговорить никак не мог, и в конечном итоге, попросил позволения называть меня на свой манер - Сержем де Боленс. Пришлось согласиться, но в отместку я стал называть его про себя Бульоном.
   Французы, как и испанцы, любят давать детям множественные имена, как бы призывая в покровители святых, и надеясь притянуть удачу. Иногда и имена достойных предков давали. Так что я по этим правилам мог вспомнить имена отца, деда и прадеда, и продлить свое имя как Серж Николя Сильвен Андрэ. Такой вариант Бульону понравился еще больше. Вот же неуемный! С подобного типа Дюма, наверняка, писал своего Д,Артаньяна. Эдакий молодой бойцовый петух, который тщится доказать окружающим, что на самом деле он - орел. Чем-то он мне даже гопников напоминал, способных докопаться на пустом месте к кому угодно, чтобы показать свою якобы крутость.
   Образование у Бульона было - на уровне начальной школы, из провинции своей он (до сих пор) далеко не уезжал, и говорить с ним оказалось абсолютно не о чем. Разве что современный французский оттачивать, чтобы быть понятым его соплеменниками. Но на Тортуге, полагаю, у меня таких возможностей будет больше, чем достаточно. Так что меня одолевала скука. Пока я про фехтование не вспомнил. У меня есть шпага, есть напарник, который тоже должен уметь владеть оружием, так почему бы не развлечься?
   Поставив капитана в известность, я для начала решил размяться, чтобы понять, как меня будет слушаться мое тело. Смогу ли я повторить изученные когда-то финты и движения. Однако тело преподнесло очередной приятный сюрприз. Похоже, тип, в которого я вселился, фехтовал намного лучше меня. Причем не в спортивном зале, предусматривающем маски и защиту, а с реальным оружием. Я-то полагал, что похищенная шпага будет для меня тяжеловата, но она легла в руку, как родная.
   - Арман, не составишь мне компанию? - поинтересовался я у Бульона, отсалютовав ему шпагой.
   - С удовольствием! - буквально подпрыгнул француз. Похоже, он тоже сходил с ума со скуки и не знал, куда себя деть.
   К сожалению, энтузиазма у него оказалось куда больше, чем умения. Впрочем, юркий попрыгунчик с хорошей дыхалкой все равно оказался неплохим партнером. Тренироваться мне следовало как можно больше и качественнее. Огнестрельное оружие пока что не только дорого, но и не слишком надежно. Так что вполне вероятно, что в один далеко не прекрасный момент, моя жизнь будет зависеть от кинжала и шпаги. Точнее - от моего умения ими владеть.
   Занимался я и общей физической подготовкой - с утра пораньше, пока еще прохладно и никто не видит. Подтягивался, отжимался и делал различные гимнастические упражнения, в основном упирая на тайцзицюань. Тело подчинялось не слишком охотно, но я был упрям. Мне необходимо было не только держать мышцы в тонусе, но и контролировать собственное душевное равновесие. Даже спустя столько времени мои мозги периодически бунтовали, не желая принимать тот факт, что я навсегда попал в другой мир и другое время. К счастью, путешествие было недолгим, и летом 1661 года я наконец-то ступил на землю Тортуги.
   Тортуга! Один из самых популярных островов Карибского моря. Сколько книг о нем написано, сколько фильмов снято! Даже не верится, что я ступил на его берег. И тем более не верится, что сегодня же состоится мой визит к губернатору. Знакомство с Бульоном оказалось как нельзя кстати. Он вез губернатору рекомендательные письма от каких-то общих знакомых, и был уверен, что его примут чуть ли не распростертыми объятиями.
   - Поверь, нам будут рады в доме губернатора, - разливался он соловьем.
   - Ну, надеюсь, нам действительно помогут, - скептически скривился я.
   Насколько я знал, дю Россе стал губернатором чуть меньше года назад, в 1660-м. Откуда Бульон мог знать, кому рекомендательные письма везти? Но оказалось, что в 1659 году дю Россе посетил Ла-Рошель, где пересекся с отцом Бульона. Тот помог будущему губернатору зафрахтовать корабль с тридцатью навербованными искателями приключений. И Бульон надеялся, что это ему зачтется.
   Я смотрел на жизнь более приземленно, поэтому на особое отношение к себе не рассчитывал. Хорошо, если нас вообще примут и выслушают. Мало ли таких искателей счастья обивает здешние пороги? Однако оказалось, что я не совсем прав. И губернатор Тортуги, носивший имя Жереми Дешамп дю Монсак дю Россе, нас все-таки принял. Причем относительно тепло. Даже представил нас своей супруге, которая, похоже, произвела на Бульона неизгладимое впечатление.
   На меня тоже произвела, да. Это была знойная женщина, мечта поэта, весом килограмм в 120, не меньше. Телеса были упакованы в кружева и шелк оттенка радостной мультяшной поросятины, украшены цветочками, ленточками и воланами, и демонстрировались с законной гордостью. Какой там был размер груди, выставленной напоказ в обширном декольте - я даже предположить боюсь. Ну а теперь добавьте ко всему этому высокую прическу, украшенную блюдом с фруктами, и образ будет завершен окончательно.
   Сам губернатор на фоне своей супруги смотрелся скромно - невысокий, кругленький и (судя по нездоровому цвету лица с характерно красным оттенком носа) явно закладывающий за воротник больше положенного. Даже не верится, что каких-то двадцать лет назад он вместе с Ле Вассером участвовал в захвате Тортуги, а буквально недавно выпнул отсюда английского губернатора. Короче, тот еще шустрик. И то, что он нас принял, говорило только о том, что в этом есть его выгода. Что характерно, рекомендательные письма Бульона губернатор прочел, а от меня не потребовал никаких доказательств моего дворянского происхождения. Обидно даже. Я так старался, когда свою "липу" творил!
   Радовало, что работа для нас нашлась сразу - на корабли требовались офицеры. И чтобы вдохновить нас на ратный подвиг, губернатор даже толкнул речь о том, что бороться с засильем Испании на морях - благородное дело. И я бы может даже проникся этим пылким выступлением, вот только мне было абсолютно плевать на местные политические дрязги. Меня гораздо больше интересовала возможность заработать.
   Испания уже пережила свой золотой век. Это было ясно каждому, кто хоть что-то смыслил в политике. У Испании по-прежнему были богатые колонии и мощные корабли, но она теряла влияние год за годом. Еще в середине этого века Испания признала независимость Нидерландов, а уж о ее потерях в результате подписанного чуть более года назад Пиренейского мира и говорить нечего. Впрочем, жить той Испании осталось еще лет сорок. И пока она все еще диктует свои правила. Еще целых четыре года осталось до того момента, когда ее престол займет Карл II, болезненная жертва близкородственных связей. Впрочем, царствующий сейчас Филипп IV, как правитель, был ничуть не лучше.
   Сражаться против Испании? Мне, если честно, было все равно. Работа есть работа. В этом мире я был чужаком. И для меня все были чужими. Даже если бы я перенесся в Россию, то вряд ли мог бы сойти за своего. Другие традиции, манера общения, уклад жизни... даже с религией можно пролететь, поскольку патриарх Никон как раз реформу проводит. Что в России, что на Тортуге - я нет никто и звать никак. Да и что рассуждать о несбыточном, если в данный момент я все равно ничего не могу изменить?
   Хорошо, что для меня вообще работа нашлась. Я, честно говоря, несколько сомневался, что мне удастся попасть на корабль в качестве офицера. Прежде всего потому, что опыта в этом деле у меня не было. Совершенно. У Бульона, кстати, тоже не было, но он абсолютно этим не смущался. Воспринял назначение как должное. Его самоуверенность была просто безграничной. А мне оставалось только брать с него пример и делать морду кирпичом в стиле "мне все должны".
   К счастью, мои опасения, что я буду выглядеть как некомпетентный идиот, оказались напрасными. На корабль попадало немало сухопутных офицеров, которые знакомились со своей новой работой "с нуля" под приглядом более опытных товарищей. Ну а когда рядом есть кто-то, кто говорит "делай, как я" и поправляет косяки, не научиться чему-либо может только полный болван и лодырь. А я стремился узнать как можно больше.
   Радовало, что нам выдали какой-никакой аванс. Потому что первое, что я сделал - купил себе, наконец, туфли по размеру. Далеко не новые, зато удобные и мягкие. Это было особенно актуально в свете того, что первым делом я должен был научиться правильно, прочно стоять и шустро передвигаться по зыбкой палубе. В какой-то мере я освоил это умение, путешествуя на "Авроре" от Ямайки до Тортуги, но поездка в качестве пассажира и служба в качестве офицера - это две очень, очень разные вещи.
   Ну а после того, как мы с Бульоном немного притерлись, началось освоение морского сленга, заучивание названий снастей и парусов и совместный с наставником контроль за работой простых матросов. Вот у кого был тяжкий, изматывающий труд! Как люди добровольно на такое подписывались - выше моего понимания. И условия жизни, и кормежка были просто ужасными. Да они, наверняка, даже в тюрьме себя привольней чувствовали бы, ибо там хотя бы нет угрозы утонуть.
   Кто не проникался красотой парусников? Выглядят они действительно великолепно. А вот находиться на них, во всяком случает в 17 веке - не слишком большое удовольствие. Все деревянные суда пропускали воду, которая скапливалась в трюмах и каждое утро откачивалась. Остатки протухшей трюмной воды испускали отвратительный, пронизывающий весь корабль смрад. Вся подводная часть корпуса для защиты от гниения и морских червей пропитывалась вонючей смесью из дегтя и серы. Еще более отвратительный запах имела краска для наружной обшивки из растертого в порошок древесного угля, сажи, сала, серы и смолы. Поверх этой краски наносилось затем покрытие из сосновой смолы или из древесного дегтя, смешанного с шерстью животных.
   Собственно, каждое утро начиналось именно с откачивания воды из трюма. Как бы тщательно не защищали корабли, какое-то количество воды все равно просачивалось. Тяжелый рейс и возраст корабля только увеличивали объем попадающей внутрь воды. Работа, прямо скажем, не из легких. Хотя на корабле вообще легкого труда не было. Чего только стоила работа с тросами, заключающаяся преимущественно в натягивании какой-либо снасти для установки паруса. Частично она выполнялась на палубе, а частично на такой высоте, что просто голова кружилась. Цирковые акробаты могли бы позеленеть от зависти, наблюдая за трюками марсовых.
   Про еду даже говорить не хотелось. Камбуз произвел на меня неизгладимое впечатление. Он (как и все помещения на корабле) был не слишком большим, закопченным и довольно зловонным. Примерно посреди помещения стояла кирпичная плита, вокруг которой ходили по посыпанной песком дорожке, а на остальной площади размещались грубо сколоченные кухонные столы, колоды для рубки дров и разделки мяса, бочки и баки, котлы, полки с горшками, поленницы дров, мешки и другие кухонные атрибуты. Все это темное и засаленное.
   Кок тоже был не лучше. Мерзкое скользкое создание, постоянно лебезящее и заискивающее перед капитаном и офицерами. Судя по лоснящейся роже, жрал он за троих, а готовил так, что лучше бы вообще к плите не подходил. И если офицерскую порцию еще можно было съесть (хотя и не без отвращения), то для простых моряков варилась вообще жуткая бурда. Похлебка из объедков и кухонных отходов - от рыбьих хвостов до обглоданных костей, собираемых в течение нескольких дней и запускаемых в один котел. На этом фоне даже солонина с горохом вполне прилично выглядела.
   Положение спасало только то, что вокруг было множество островов, где при желании можно запастись водой и набить дичи. Не сомневаюсь, что если бы я поголодал по-настоящему, то и подошву бы сожрал, не то, что солонину. Однако имея возможность внести разнообразие в свой рацион, было полным идиотизмом этим не воспользоваться. Так что я организовал подчиненных мне матросов, которые накоптили мяса.
   Я бы и рыбу половил, если б сеть была. Ну глупость же - покупать ее у аборигенов! Плести сеть меня учили, но по местным понятиям дворянину такими "низменными" вещами заниматься не полагалось. Бульон удивился, откуда я про копчение-то знаю. Пришлось надменно врать, что слуг было много, и невозможно следить за тем, чтобы они все делали правильно, если сам не знаешь элементарных вещей.
   На снобистских рассуждениях о нерадивых крестьянах и медлительных лакеях Бульон, наконец, от меня отстал. Похоже, этот французик из совсем нищих дворян, которые и одного-то слугу могут с трудом себе позволить. Ну и хорошо, а то как бы мне совсем не завраться. Нашелся тоже князь потомственный... но тут деваться некуда, ибо статус дворянина накладывает определенные обязательства. И вести я себя должен так, как положено в этом сословном обществе. Если, конечно, хочу в него врасти и чего-то добиться.
   Именно поэтому я никакими знаниями не пренебрегал. И помимо командования матросами и управления кораблем, изучал нелегкую профессию штурмана. Да, в перспективе я планировал стать капитаном, но лишних умений не бывает. Мало ли что может случиться! Профессия капера довольно опасна, смерть может унести любого человека, и, в случае потери штурмана, мне бы не хотелось остаться беспомощным. Математику я знал прекрасно, астрономию чуть хуже, а вот с лоцманским делом не сталкивался. Ну и средства навигации 17 века - тот еще геморрой.
   Словом, на Тортугу я возвращался уже более уверенным в своих силах и способностях. Поход наш был не слишком долгим, но довольно удачным - мы ограбили испанцев, которые, в свою очередь, ограбили индейцев (добычей стали сундуки с жемчугом и золотыми статуэтками). Ну и распотрошили испанский торговый корабль, который в результате бури отбился от конвоя. Добыча оказалась славной. И моя доля выглядела внушительно. Мда. Каперство хоть и опасная, но весьма прибыльная профессия.
   На борту помимо золота и серебра оказались специи, ценные ткани и даже мебель. А я, наконец, нашел приличное зеркало, в котором себя как следует рассмотрел. Хм... вполне смазливая физиономия. Тонкие черты лица, четко очерченные брови, и уверенный взгляд. Волосы уже отросли, и я не походил на бандита с большой дороги. К тому же, теперь, получив свою первую долю с добычи, я хотя бы смогу прикупить самое необходимое.
   Следующий рейд планировался в район Багамских островов, и я решил подготовиться к нему более тщательно, благо средства были. Для начала я хотел купить два приличных комплекта одежды, поскольку мой наряд поистрепался. Однако на первом же этапе возникли трудности. Материал, из которого на Тортуге шили, был отвратительным по качеству, фасоны устаревшими, а украшения в виде шиться слишком аляповатыми и вульгарными.
   - Прекрасный выбор! - Бульон нацепил на себя самое блестящее, что нашел, и не мог оторвать довольного взгляда от своего отражения.
   - Покупай, раз нравится. А я поищу себе что-нибудь поскромнее, - решил я.
   Искать пришлось долго, только в одной лавке среди испанских трофеев мне попалось нечто, что меня более менее устроило. Правда, стоил наряд дороговато, так что я обошелся камзолом и жилетом. Надо будет в следующий раз не хлопать ушами, а конфисковать у испанцев еще и одежду. Ну или ткани приличные. Как-то я не подумал, что это может проблемой стать. Если Бульону нравится выглядеть, как павлин - это его дело. А я никогда не любил дешевого блеска.
   Обзаведясь одеждой, я направился приобретать различные бытовые мелочи, жизненно необходимые в плавании. Для начала я заказал мастеру корзинку для посуды, больше всего напоминающую маленький чемоданчик с крышкой. В 21 веке у меня был подобный "Набор для пикника", обитый изнутри тканью, где удобно крепились стаканы, тарелки, ложки-вилки-ножи и даже маленький холодильник. Теперь требовалось создать удобоваримую версию века 17-го.
   На изготовление посуды ушла вся моя доля серебра. Набор получился минимальный. Один небольшой (миллилитров на 150) довольно изящный стакан на ножке с гравировкой в виде растительного орнамента, две ложки и две вилки. К этому добавились две керамических тарелки (одна плоская и одна глубокая), хороший нож (из испанского конфиската) и несколько салфеток (льняных и батистовых). Серебро, как понимаете, было не от желания выпендриться и показать свою состоятельность, а из соображений гигиены. Причем, что меня удивило, насчет изготовления вилки пришлось долго спорить. Оказывается, в 1661-м году это вовсе не общепринятый застольный предмет.
   Еще одной покупкой стало мыло (дорогой товар при весьма посредственном качестве), полотенце и нормальные сапоги. На каперских кораблях, к счастью, не было униформы, и офицеры не обязаны были носить шелковые чулки и туфли. Сапоги я, вообще-то, хотел приобрести изначально, но среди экземпляров готовой продукции меня не устраивал то размер, то качество, то цена. Теперь же у меня были деньги и время сшить сапоги на заказ.
   Ну а после того, как я прибарахлился и стал прилично выглядеть, можно было перевести дух. Я снял комнатку у приличной на вид вдовы (в гостиницах при кабаках было дешевле, но не хотелось ночь напролет слушать пьяные вопли) и приобрел большой крепкий сундук с хитро закрывающимся замком - чтобы было где хранить ценные вещи.
   Ценностей у меня пока было немного. Кроме сундучка с посудой и запасной одежды - оставшаяся доля добычи. Частью взятая сахаром, солью и специями, частью золотыми и медными монетами. Был среди всего этого великолепия и пистолет, и порох с пулями, хотя метко стрелять и правильно ухаживать за подобным оружием нужно было еще учиться и учиться. Чуть позже к моим богатствам добавился и сундучок с письменными принадлежностями - бумага, перья, плотно закупоренная и даже залитая воском банка с чернилами из отвратительно мутного толстого стекла и несколько свечей.
   В следующий рейс мы с Бульоном опять отправились вместе. Только теперь в роли самостоятельных офицеров. На сей раз мы должны были караулить испанцев, покидающих Санта-Доминго, и добыча была настолько славной, что мы с Бульоном решили обсудить дальнейшие перспективы. Прогулять можно было любую сумму, причем быстро. Для этого на Тортуге имелись все условия. Однако мне казалось, что гораздо выгоднее будет начать собственное дело.
   - Корабль? Ты хочешь купить корабль?! - поразился Бульон. - На это никаких денег не хватит.
   - Ну, если приобретать галеон, то действительно не хватит. Поэтому для начала можно было бы купить небольшую барку.
   - Боюсь, что наших денег даже для барки не хватит.
   - Поэтому нам придется обратиться к губернатору. Я слышал, он дает кредиты под долю в добыче.
   - Да он же проценты несусветные требует! - возмутился Бульон.
   - Дю Россе просто страхует риски. И лучше один раз заплатить губернатору, чем всю оставшуюся жизнь получать только небольшую часть добычи, подчиняясь постороннему капитану, - резонно возразил я.
   - Если нам повезет, мы сможем разбогатеть, - тут же размечтался Бульон.
   - А почему нет? Вряд ли наш первый самостоятельный рейд принесет огромную прибыль, но с чего-то нужно начинать.
   - Тогда сам договаривайся о кредите. У тебя лицо более располагающее. А я пройдусь по кабакам, и поспрашиваю, кто ищет работу. Нам нужно нанять всего-то человек тридцать.
   - Согласен.
   Скорее всего, для подобной авантюры было еще рано. Слишком уж мы оба были "зелеными" в морском деле. Но добычи хотелось больше. А служа хозяину, выше потолка не прыгнешь. Выход был один - самому стать хозяином. Потому я и решил рискнуть, предложив Бульону совместный бизнес. И поначалу я даже думал, что французик сам захочет быть капитаном. А это в мои планы не укладывалось. Но Бульон, похоже, трезво оценил свои возможности и уступил мне это место. Дескать, я все равно лучше справлюсь. Хотел бы я разделить его уверенность в том, что нам все удастся!
   Однако оказалось, что удача сопутствует наглым. Нам даже не пришлось долго ждать. Буквально через несколько дней после того, как мы покинули Тортугу, у западного побережья Эспаньолы, мы наткнулись на довольно большой испанский фрегат, отбившийся от основной флотилии. Судя по доносившимся до нас звукам, на борту шла грандиозная пьянка. И на мелкое суденышко никто не обращал внимания.
   Я приказал следовать за кораблем и дождаться ночи. Если идет карта, надо играть до конца. Фортуна не любит трусливых. А храбрость города берет. Наглость тем более. Зачем стрелять и вступать в неравную битву, когда можно действовать хитростью? Южная ночь наступает быстро, и тьма опускается на океан. Единственные источники света - фонари на фрегате. На них мы и ориентировались.
   Подходим как можно ближе, стараясь не шуметь, буквально взлетаем на борт вражеского корабля и берем его на абордаж. Если так можно сказать. Сопротивления нам практически не оказали. Капитан был так же пьян, как и его подчиненные, и играл в карты с офицерами, даже не обратив внимания на шум на палубе. Приставленный к груди пистолет заставил его слегка протрезветь, и он без возражений отдал ключи от склада с оружием.
   Вооружились мои бойцы моментально. Впрочем, активных действий от них уже не требовалось. Капитан сдал корабль, и мы постепенно повязали всех, кто на нем находился. Да уж... я, конечно, видел беспечных людей, но до такой степени? Порасспросив капитана, я выяснил, что нашу барку заметили, но не обратили внимания. Типа, в бою они даже с большим кораблем могут справиться, а мы-то какую угрозу можем представлять?
   Не стоит недооценивать противника. Полагаю, теперь эту прописную истину испанский капитан запомнит навеки. Если выживет. Нет, я его убивать не собирался. Вполне достаточно было просто высадить всех испанцев на берег. Но что с ним сделает его начальство? Насколько я знаю, даже за сон на боевом посту можно головы лишиться. А профукать целый фрегат... это умудриться надо. Полагаю, недолго испанский капитан будет радоваться, что мы предоставили шлюпки и велели всей команде убираться.
   Ну а теперь следовало уходить к Тортуге как можно скорее. У нас было слишком мало людей, чтобы вступать в бой, если испанцы вдруг хватятся пропажи. На барке осталось человек десять под приглядом Бульона, а остальные двадцать под моим командованием оказались на фрегате. Теперь перед нами стояла нетривиальная задача - довести его в дружественный порт. На наше счастье погода оказалась хорошей, ветер попутным, и мы вскоре добрались до цели.
   Встретили нас как триумфаторов. Даже просто вернуться из первого же рейда с хорошей добычей не каждому удавалось, а уж захватить корабль - тем более. Правда, размеры награбленного еще следовало уточнить. Как ни упиралась команда, призывая сделать остановку, чтобы все подсчитать и поделить, я решил, что безопасность важнее. А ценностями мы сможем заняться, когда окажемся вне досягаемости испанцев. И вот теперь пришел срок посмотреть, что же нам досталось.
   Принятый у пиратов принцип дележки добычи, в общем-то, меня устраивал, но требовал некоторых уточнений. Во-первых, десять процентов от полученного богатства убираем сразу. Губернатору Тортуги за "крышу". Пятьдесят процентов от оставшегося - убираем в общую казну, из которой будет оплачиваться порох, провиант, ремонт и социальные выплаты (например, за полученное в бою увечье). И надо обязательно контрольную комиссию создать из членов команды, которая будет следить за тратами. Чтобы у народа не возникло подозрение, что их обирают. Ну, а дальше идет дележ по правилам "берегового братства". По две доли капитану и его помощнику, полуторная доля офицерам и половинная доля новобранцам. Естественно, взятое в бою оружие дележке не подлежит, но его можно выкупить.
   Я, если честно, не думал, что на фрегате будут храниться большие ценности. Все-таки, это не торговец. Однако контрабандой баловались не только трактирщики в Порт-Ройяле, но и благородные доны. Да и грабеж колоний был весьма прибыльным занятием. На корабле нашлось и золото, и серебро, и ткани, и специи. Так что, продав барку, мы с Бульоном смогли погасить взятый у губернатора кредит. Вместе с десятой долей добычи, которую мы ему отдали, получилась весьма внушительная сумма.
   - А вы не желаете продать фрегат? - неожиданно предложил дю Россе. - Франция в моем лице могла бы предложить за него неплохие деньги.
   Мы обещали подумать. И занялись этим в одном из самых приличных трактиров Тортуги, вытребовав столик в углу.
   - В Европе наш фрегат можно продать дороже, - вздохнул Бульон после того, как опрокинул в себя стакан рома.
   - До Европы еще нужно добраться, - возразил я. - Потом найти там покупателей. А может, еще и доказывать бы пришлось, что корабль принадлежит именно нам.
   - Да, если чиновники пожелают отнять фрегат, то отнимут. Значит, продадим корабль губернатору?
   - А ты действительно хочешь продать фрегат? Потому что я рискнул бы совершить еще пару рейсов. Удача идет нам в руки! И если ты так желаешь вернуться в Европу, то это можно будет сделать и позже. Приедешь во Францию с несметными богатствами...
   - Да кому я там нужен? - отмахнулся Бульон. - Богатства могут отнять так же, как и корабль. И вообще деньги имеют свойство заканчиваться. Если я решу осесть, то осяду в колониях. Куплю плантации, рабов, и стану уважаемым членом общества.
   Мда. Похоже у Бульона, как и у меня, азарт захватчика оказался сильнее. Да и потом... действительно... что там делать, в этой Европе? Там же войны одна за другой и полное королевское самоуправство. Не понравишься властям - и останешься без всего. В колониях с этим проще. Тут сила денег и сила оружия решают больше, чем власть метрополии, указания которой многие губернаторы слушают, в лучшем случае, через раз. А есть места, где и вовсе нет никакой власти. И многие пираты этим пользуются.
   - Ты прав, корабль продавать не стоит, - признал Бульон. - Еще пара удачный рейдов, и мы станем весьма состоятельными людьми. Что ж. Тогда нужно потихоньку набирать людей. И запастись оружием, порохом и едой. И хорошо бы нормального кока нанять, чтобы не жрать откровенные помои. Ну и имя кораблю поменять.
   Имя, имя... какое у пиратского корабля должно быть имя? Как говаривал один опытный капитан, "как вы лодку назовете, так она и поплывет". Но что же придумать эдакого? Испанское имя (Санта-Мария-и еще десять имен-льягас) кораблю однозначно оставлять не следует, особенно если учесть, что именно с испанцами мы и будем чаще всего сталкиваться. Но что придумать? Корпус "Марии" был красного цвета. Может, что-нибудь, связанное с этим? "Красная молния", например. Угу. А еще лучше - "Красный Октябрь". Или вообще "Red Alert".
   Фрегат был легким, стремительным, и напоминал изящную охотничью собаку. Грейхаунда. Насколько я помню, в английском флоте были корабли с подобным названием. Но все как-то неудачно закончили свою жизнь. С таким же успехом, можно "Варягом" назваться. Оно, конечно, патриотично, но на дно уходить как-то не хочется.
      В голове вертелось множество разных идей. От "Авроры" до "Звезды смерти", и от "Спартака" до "Перуна". Однако потом я подумал, что надо быть ближе к эпохе, в которой оказался. Я вспомнил Мартина Фробишера с его "Триумфом", еще раз вспомнил великого капитана Врунгеля с его "Победой", и предложил назвать фрегат "Фортуной". Потенциал в названии заложен хороший. Бульон одобрил.
   - И еще Арман. Я предлагаю найти хорошего юриста, и оформить между нами договор. Не потому, что не доверяю тебе, - сразу же отмахнулся я от возражений Бульона.
   - Слово дворянина стоит дороже всяких бумажек!
   - Но подкрепленное официальным документом оно вообще бесценно. Поверь, Арман. Деньги разрушили немало дружеских и даже семейных отношений. Мы с тобой станем компаньонами, начнем решать, как распорядиться нашими доходами, и будет лучше, если в будущем у нас не возникнет разногласий на этой почве.
   Бульон скривился, но пошел мне навстречу.
   - Ладно. Но теперь, когда у нас будет большая команда, нам необходимо подумать над правилами, по которым мы будем жить. У здешних пиратов свои традиции, - напомнил Арман.
   Да какие там традиции? На Тортуге не существовало никакого "берегового братства". Во всяком случае, в том виде, в котором я себе его представлял. Ни республики, ни сообщества, ни вообще хоть чего-то, что можно было бы принять за единое целое. Пиратские команды собирались, распадались и вообще не заморачивались насчет долговременных союзов. Что, собственно, и понятно - продолжительность пиратской жизни оставляла желать лучшего.
   Однако некие общие правила действительно существовали. Так же, как они существовали у викингов, казаков и разбойников. Так же, как некие правила до сих пор существуют в криминальном мире, весьма далеком от единства и тем более братства. Принятые у флибустьеров законы, в основном, касались дележа добычи, наказаний за различные проступки и размеров компенсаций за потерю конечности (частично или целиком).
   - И какие конкретно традиции ты предлагаешь соблюдать? - поинтересовался я у Бульона.
   - Ну, например, запрет азартных игр на деньги...
   - Постой-ка... Эй, хозяин! - окликнул я трактирщика, - Вели подать бумагу, чернила и хорошее перо.
   - Зачем? - озадачился Бульон.
   - Буду записывать хорошие мысли. Твоя идея по поводу запрета азартных игр мне уже нравится. Берем. Нечего создавать нездоровую атмосферу, чтобы члены команды друг на друга зуб точили. И еще драки надо запретить без позволения капитана.
   - Нужно предусмотреть наказание за дезертирство, крысятничество и предательство.
   - Высаживать их на необитаемый остров, да еще и с припасами, как это здесь принято? Да ни за что! - возмутился я. - За борт сволочь! Ну или вздернуть на рее, чтобы другим неповадно было. Терпеть не могу таких гнилых людишек. Нечего им делать на нашем корабле.
   - Согласен, - кивнул Бульон. - А что насчет женщин на корабле?
   Да, я и забыл, что в 17 веке женщины не допускались на борт пиратского корабля. А тот, кто пытался провести их тайком, подлежал казни. Хотя данное наказание казалось мне слишком суровым. Женщина на корабле приносит несчастье? Ну, в сугубо мужском коллективе, который может месяцами пребывать вдали от цивилизации, обязательно принесет. Не хватало еще, чтобы команда передралась из-за какой-нибудь проститутки. Но и казнить за такое как-то... не хотелось.
   - Может, штрафовать провинившегося на часть его доли в добыче? - предложил я.
   - Неплохой вариант. Я тоже согласен, что бабы не стоят того, чтобы из-за них бойцов убивать. Но что, если женщина станет членом экипажа? Такое, говорят, случалось.
   Мда? Не очень-то я представлял женщин-пираток. В кино видел, конечно. И даже в книгах упоминания встречал. Но в правдоподобности данного явления сомневался. А тут надо же - пиратки не только реально существуют, для них и правила отдельные прописаны.
   Во-первых, дама должна была принадлежать одному из членов экипажа. Достаточно влиятельному, чтобы продавить ее кандидатуру. Во-вторых, насилие по отношению к ней строго наказывалось. Но предусматривался вариант, когда другой пират мог заявить права на женщину и решить вопрос с помощью дуэли. А в том случае, если дама не желала переходить, как приз, она тоже вполне могла отстоять свою независимость. Дуэли женщин с мужчинами случались не часто, но прецеденты встречались.
   Я посомневался, но решил, что не стоит отказываться от такого исключения. Тем более, оно будет не единственным. Я должен был обязательно обговорить с командой вопрос о ценных пленниках, за которых можно взять хороший выкуп. Среди них тоже могут оказаться дамы. Не за борт же их выкидывать! Значит, с командой следует провести разъяснительную беседу по поводу того, что некоторые пассажиры на корабле являются неприкосновенными. Деньги лишними не бывают.
   - Ну, что ж. По-моему, вполне нормальные правила, - подвел я итог, перечитывая список, который мы с Бульоном придумали. - Теперь насчет того, как распределить деньги, которые пошли в корабельную казну.
   - Я примерно подсчитал, сколько нам потребуется на порох и припасы, - пододвинул ко мне листок Бульон.
   - Да, фрегат, к счастью, почти не требует ремонта. Нам нужно только сменить название. И с кухней я предлагаю разобраться. А более капитальную переделку мы затеем, если следующий рейд будет удачным.
   - Согласен. А что ты хочешь сделать с кухней?
   - Выкинуть всё! Вычистить до блеска, купить минимально необходимый набор посуды и нанять кого-нибудь, кто способен поддерживать чистоту и нормально готовить. В океане множество островов, где можно пополнить запасы, я не желаю питаться помоями.
   - Я тоже. Ну, а теперь, когда мы все решили, выпьем за то, чтобы рейд оказался удачным? - предложил Бульон.
   - Давай ближе к вечеру, - нехотя отказался я. - Мне еще к губернатору зайти нужно. Теперь, когда мы завладели фрегатом, у нас совсем другой статус. И в каперское свидетельство необходимо внести изменения.
   - Дела прежде всего, - со вздохом согласился мой компаньон.
   Мой новый визит к губернатору прошел даже лучше, чем предыдущий. Жереми Дешамп дю Монсак дю Россе обрадовался мне, как родному. Ну, как же - еще один герой будет сражаться с испанскими кораблями и приносить ему хорошую прибыль. Правда, на сей раз, мне все-таки пришлось доставать свои документы. Сказать, что я волновался - это не сказать ничего. Однако, к моему собственному удивлению, подделка оказалась качественной настолько, что губернатор начал называть меня герцогом. И мягко укорил, что я не раскрыл сразу своего титула.
   - Бедный дворянин, явившийся в поисках работы, выглядел бы нелепо со своими претензиями на титул герцога, - резонно возразил я. - И прошу вас... давайте забудем о титулах. Перед вами - просто дворянин де Боленс.
   Губернатор покивал и ссудил меня дополнительными деньгами под весьма щадящий процент. Впрочем, я и сумму просил небольшую, не зарывался. Будем надеяться, что работа капера действительно приносит хороший доход. А то такими темпами недолго и в трубу вылететь.
   - Только такие смелые капитаны как вы, месье де Боленс, помогают сдерживать Испанию. Ее захватнические устремления противны всему миру. Божественная справедливость должна восторжествовать, - разливался соловьем дю Россе.
   Ну да, конечно. Испания, значит, ужасная захватчица. А вот если бы на ее месте оказались Англия с Францией, то все стало бы справедливо и богоугодно. Видите ли, они не могут соперничать с испанским флотом, бедолаги. Действительно, какая несправедливость, что Сибирь принадлежит одной стране!
   Тьфу! Триста с лишним лет прошло, а господа цивилизованные европейцы все так же живут по двойным стандартам. Это просто ситуация так сложилась, что я за Тортугу зацепился. А при других обстоятельствах я вполне мог бы и интересы испанцев отстаивать. Особенно если бы они платили нормально. Собственно, до войны за испанское наследство еще далеко, и снять сливки я успел бы.
   Хотя, конечно, делиться подобными мыслями с губернатором Тортуги было бы полным идиотизмом. Нашел я временную базу? Вот и будем пользоваться. Тем более, что губернатор, помимо денег, надавал мне еще и кучу полезных советов. И по поводу того, кого можно в команду завербовать, и по поводу направления, в котором следовало искать добычу. Мне, как новичку, он рекомендовал взять курс на Подветренные острова, чтобы зайти на Сен-Мартин. По дороге вполне можно было встретить неплохую добычу под испанским флагом. А на самом острове - спокойно отдохнуть и затариться в обратную дорогу.
   С помощью губернатора Тортуги и уже имеющихся знакомств, мы наняли в команду из 80-ти человек, 25 из которых уже была с нами в прошлом походе. "Фортуна" вполне могла взять на борт и 200, но я решил не рисковать. У флибустьеров редко встречались многочисленные команды, а мне необходимо было набраться опыта. Желающих присоединиться к нашему походу было гораздо больше, но некоторые кандидаты произвели на меня слишком неприятное впечатление, а кое-кто не соглашался с установленными порядками.
   Я сразу дал понять, что пиратской вольницы на моем фрегате не будет. Все проявления буйной недисциплинированности, обычные для корсаров, на борту "Фортуны" категорически запрещались. Те, кто уходил со мной в море, обязывались полностью и во всём подчиняться мне и выбранным офицерам, а те, кого не устраивали эти условия, могли идти лесом. При желании, даже вприпрыжку. Я и так был не слишком уверен в благополучном исходе нашего предприятия, так что лишний раз рисковать не хотел.
   Будем надеяться, что наш поход закончится удачей.
  
  
  
   Глава 3
   Несмотря на то, что океан велик, маршруты кораблей были давным-давно выверены. Поэтому мы надеялись перехватить какое-нибудь испанское судно на пути из Маракайбо в Кампече. Однако на сей раз удача не спешила поворачиваться к нам лицом. Наученные горьким опытом, испанцы предпочитали передвигаться эскадрами. Ну да, такое не каждому пирату по зубам. Нам - так однозначно нет.
   Мы проторчали почти неделю прежде, чем нам попалась первая добыча. Но улов оказался так себе. Небольшая барка перевозила свиней. И была в таком ужасном состоянии, что ее проще было утопить, чем отремонтировать. Мда. Похоже, ловить нам тут нечего. Нужно сменить диспозицию. Не ограбить ли нам ловцов жемчуга? На побережье Ранчерии его постоянно добывают, и если нам повезет, то охраны будет немного. Мы скрыли фрегат в одной из удобных, поросших зеленью бухт, и решили для начала разведать обстановку.
   Как только стемнело, от нашего фрегата отчалила шлюпка. Я с парой пиратов отправился на разведку. Причем выглядели мы совершенно непривычно для 17 века. Предполагая, что время от времени нам придется совершать подобные операции, я заказал пять комплектов рубах и штанов из черной ткани. Такого же цвета платки мы повязали на головы. Теперь разглядеть нас в темноте будет так же сложно, как пресловутую черную кошку в темной комнате. Бульону я сказал ждать нашего возвращения следующей ночью.
   Философия пиратов "нападем, а там видно будет" не находила у меня понимания. Лезть напролом я не собирался. И потерять фрегат опасался. Не факт, что нам еще раз удастся захватить нечто подобное. Так что я собирался дождаться рассвета и понаблюдать за происходящим в подзорную трубу, которая досталась мне вместе с капитанской каютой на фрегате. Качество инструмента оставляло желать лучшего, но выбора не было. Подобные "игрушки" встречались редко и стоили бешеных денег.
   С рассветом на побережье началась активная жизнь. Сначала показался сторожевой корабль. Двадцать четыре пушки, как минимум! Затем от берега отчалило 12 лодок, на каждой из которых было по два негра. Они поочередно ныряли за раковинами. Расстояние между лодками было приличным, и мы потратили немало времени, прежде, чем добрались до последней. Там-то мы и увидели второго охранника - довольно большую барку, на которой было восемь пушек и примерно полсотни людей. Мда. Как-то плохо у меня в голове вырисовывается план нападения...
   В обед негры сделали перерыв, сдав свой улов испанцам, и продолжили нырять до темноты. Жемчужины ссыпали в небольшие сундучки и погрузили на сторожевой корабль. Ну, что ж. Теперь нужно возвращаться на фрегат и посоветоваться, что делать дальше. Упускать добычу не хотелось, но риск был серьезный. И команда, которой мы изложили положение дел, задумалась. Один фрегат против двух боевых кораблей - это даже не смешно. Следовательно, нужно вывести из строя сторожевик.
   Как только немного рассвело, мы буквально подкрались к сторожевику, не поднимая всех парусов. Разумеется, нас заметили, но особого беспокойства не проявили - фрегат был испанским от носа до кормы. Ну а когда мы, немного развернувшись, дали бортовой залп, было уже поздно. Следующий наш залп прозвучал пусть и не сразу, но испанцы все равно не успели отреагировать.
   Подбитый корабль начал медленно погружаться на дно, и его капитан приложил немало усилий, чтобы громадина сделала это как можно ближе к берегу. Кажется, он надеялся спасти и команду (в 17 веке подавляющее количество моряков, причем не только испанцев, не умели плавать), но и груз. Возможно, полагал, что им на выручку успеет прийти второй корабль. Однако этого я допускать не собирался. Прозвучал третий залп и громкая команда:
   - На абордаж!
   Испанцев было больше, но после нашего обстрела среди них были и убитые, и раненные, и деморализованные. Так что захватить корабль труда не составило. Он продолжил погружаться на дно, заваливаясь на правый бок, но здесь уже началась отмель. Ребята еле удержались на ногах от толчка, но теперь в их распоряжении было, как минимум, 12 пушек. Так что когда к нам приблизился второй корабль, понадобился всего лишь один залп.
   Ядра до цели не долетели, но испанцы все поняли правильно и спустили флаг. Так что барк мы захватили вообще без проблем. Осталось только перегрузить сундуки с жемчугом на фрегат. Правда, находившаяся в трюмах сторожевика часть сокровищ ушла под воду, но под рукой были негры-ныряльщики, а глубина оказалась не слишком большой. Сторожевик мы обобрали до нитки, перегрузив всё, включая пушки, а на барк поднялась призовая команда. Мы собирались захватить корабль с собой.
   Ну а теперь нужно было поднимать паруса и спешить к Тортуге, пока к испанцам не нагрянула помощь. Даже по самым скромным прикидкам, добычу мы взяли очень богатую, так что лучше не нарываться. Рейс, начавшийся не слишком удачно, закончился просто превосходно. И похоже, у нас не будет отбоя от желающих, если мы снова соберемся грабить испанцев.
   - Ваша светлость, рад вас снова видеть, - расплылся в улыбке губернатор Тортуги.
   - Мы же договорились, - укоризненно нахмурился я. - Здесь нет никакой светлости. Есть только удачливый флибустьер де Боленс.
   - Ну, в узком кругу, среди своих... почему бы и не вспомнить о вашем титуле? Тортуга не избалована визитами высокопоставленных особ.
   - Меня сейчас тоже вряд ли можно отнести к высокопоставленным. Фортуна была ко мне неблагосклонна. Я потерял целую эскадру во время шторма, и спасся только чудом. И теперь мне придется приложить немало усилий, чтобы вернуть утраченное. Я должен вернуться домой так же, как и покинул родные берега - во главе эскадры, нагруженной ценностями, - с вдохновением врал я.
   - Амбициозные планы... Ну, вы уже захватили фрегат и барк.
   - Барк я хочу продать и купить еще один фрегат.
   - В собственность? Я мог бы предоставить вам корабль в счет ваших будущих трофеев. Зная вашу удачливость, я почти ничем не рискую, - предложил губернатор.
   Зато я рискую. Разориться. Больно уж у губернатора проценты грабительские. Да и не желаю я ни от кого зависеть. Так что мы договорились насчет цены, и на следующий день я явился, чтобы подписать документы. На сей раз губернатор был не один - рядом с ним стоял какой-то флибустьер с весьма неприятной внешностью. Среднего роста, темноволосый, своими мелкими чертами лица он напоминал крысу. Тонкие усики, бородка клинышком, презрительная складка губ, колючий, настороженный взгляд...
   - Это Франсуа Олоне, - представил мне гостя губернатор.
   Ничего себе! Так вот ты какой, северный олень.
   - Серж де Боленс, - представился я в ответ.
   - Я предоставлю Франсуа комиссию* на добычу испанских кораблей, и судно, в качестве которого выступит добытый вами барк.
   * Особая разрешительная бумага от правительства одной из воюющих стран против другой страны. Бумага позволяла санкционированный морской разбой частным лицам. Однако, в отличие от каперского патента, в комиссии четко прописывалось на какие корабли и колонии имеет право нападать ее обладатель, и в каком порту должен сбывать свои трофеи.
   Надо же... воистину историческое событие. Я присутствую на начальном этапе пиратской деятельности Олоне... Человека, который даже не в самом гуманном 17 веке умудрился отличиться особой жестокостью. Ну... было очень неприятно познакомиться.
  
   Большая Российская энциклопедия
   Москва, 2015г., изд-во "Наука"
   Серж Николя Сильвен Андрэ де Боленс, (испанская версия имени - дон Серджио Николас Сильвен Андрес де Боленос) (1640(?)-1701г.г.) - известный флибустьер, о происхождении которого до сих пор ведутся научные споры. Общеизвестно, что на своем фрегате "Фортуна" он всегда поднимал флаг с черной совой на желтом фоне, и представился губернатору Тортуги как подданный Тартарии.
   Ученые склоняются к версии, что на самом деле де Боленс родился и какое-то время жил в России и его настоящее имя - Сергей Николаевич Оболенский. При поступлении на службу к губернатору Тортуги, его фамилия была переиначена на европейский лад. Скорее всего, точно так же Московия превратилась в Тартарию.
   Биография
   Официально де Боленс упомянут впервые в документах губернатора Тортуги, дю Россе. Удачливый пират быстро обзавелся собственным кораблем, легендарной "Фортуной", и совершал рейды против испанцев. Де Боленс вдохновлял многих писателей и поэтов, создавших классический образ благородного разбойника, пирата с понятиями о чести и достоинстве. В реальной жизни он действительно не отличался жестокостью и кровожадностью, держал слово, заботился о команде и (что было совершенно не характерно для того времени) выступал против рабства...

***

   Сергей Оболин
   Капитаном нового фрегата, который мы выкупили у губернатора и назвали "Викторией", стал Бульон (это даже не обсуждалось) и мы принялись наводить на кораблях порядок. Теперь у нас были средства, чтобы модернизировать фрегаты под наши надобности. Я постарался сделать все, чтобы довести уровень комфорта до максимально возможного. Моя команда должна существовать в нормальных условиях, тогда к ней можно будет предъявлять совершенно другие требования. А я буду постоянно проверять, всё ли идет как надо. И в матросский котелок лишний раз заглянуть не постесняюсь. Разумеется, панибратство на корабле недопустимо, флибустьеров нужно держать в ежовых рукавицах, но почему бы не показать команде, что о ней заботятся и беспокоятся? Лишним уж точно не будет.
   Собственно, нанятый кок показал себя неплохо. И посуду в чистоте держал, и готовил нормально. Но тут лучше не расслабляться. Не принято на местных кораблях команду баловать. Но я и не собирался баловать - я хотел сделать ее наиболее эффективной. А еда в таком деле очень много значит. И уверенность в завтрашнем дне тоже. Поэтому для хранения корабельной казны я заказал нечто, похожее на огромный сейф. Самих сейфов еще никто не делал, да и с производством стали для них пока было глухо. Так что получился огромный железный шкаф, который еле втащили на корабль. Стоял он в маленьком, специально отведенном помещении за обитой железом дверью. Ну и на замки я не поскупился, да.
   Еще одной проблемой было хранение пресной воды. Она быстро стухала и начинала цвести. Именно поэтому, кстати, пираты предпочитали ром, и спивались на фиг. Бочки с пресной водой, по 60 ведер каждая, устанавливались в трюме поверх балласта. Но уже через 10-15 дней вода начинала портиться и издавать дурной запах. Воду приходилось расходовать очень экономно: матросам для питья выдавали ее только в присутствии офицера. Для личной гигиены пользовались забортной водой. Хотя какая там гигиена? Пираты просто зверски воняли.
   Вопрос с хранением питьевой воды я попытался решить старым способом, вычитанным в исторических книгах. Если им верить, то еще Саня Македонский делал специальные бочки, покрытые изнутри тонким слоем серебра. Идея вызвала легкое охренение на лицах окружающих, но решено было попробовать. На самом деле, конечно же, процесс оказался несколько сложнее. Дубовые бочки ошпаривали, к доскам изнутри прикрепляли листы меди и серебра в соотношении 10 к 1, а воду кипятили. Понятно, что нам не всегда будет предоставляться возможность повторять подобный процесс, но попробовать стоило. Конечно, перед употреблением воду все равно придется разбавлять ромом из расчета полрюмки на кружку, но это лучше, чем хлестать чистый ром.
   Вообще-то, неплохо было бы вспомнить, как делается опреснитель. Помнится, в свое время для его изготовления мне понадобилось всего ничего - кастрюля, кружка и полиэтиленовый пакет. Однако последнего в 17 веке взять было негде. Ну... попробуем заменить. Нужна большая емкость для воды (вместо кастрюли я взял котел литров на 20), теперь ставим внутрь емкость для сбора уже опресненной воды (тут как раз подошло нечто, типа кастрюли), в котел наливаем морскую воду так, чтобы ее уровень был ниже уровня кастрюли, а вместо полиэтиленового пакета сверху, слегка придавленного камнем, заказываем стеклянную крышку с углублением в центре.
   Качество стекла оказалось паршивым, но эксперимент, тем не менее, удался. Нагреваясь, вода в большой емкости начала испарятся и конденсироваться на стеклянной крышке. Когда капли стали достаточно крупными, то начали стекать по наклону и капать прямо в кастрюлю. Результат получился скромным, все-таки крышка не была герметичной, но пресная вода была настолько большой ценностью, что я решил поработать над своим изобретением потщательнее. Кто знает, может, оно мне самому еще жизнь спасет.
   Ладно, с водой хоть что-то придумали. Теперь осталось решить вопрос с провизией. Ни холодильников, ни герметичных контейнеров в 17 веке не производилось, и я решил снова воспользоваться книжным опытом. Бочки тщательно просмолили, а затем покрыли воском, пытаясь полностью перекрыть доступ кислорода. Предполагалось, что в таких бочках еда будет храниться дольше. В ход пошли и луженые медные емкости с запаянной крышкой, но цена у них получилась такая, что размахнуться не удалось. В целом вышло дорого, и в эффективности я не уверен, но нужно же с чего-то начинать! На борт отправилась солонина, копчености, квашеная капуста, порезанный лимон в сахаре, крупы, мед, сухари и много чего еще.
   Не обошлось и без спиртного. Эпоха есть эпоха. Квасили все. Стол без вина был немыслим, а чарка рома предусматривалась даже законами берегового братства. В этом даже был смысл - местные врачи, наверняка, имели возможность наблюдать обеззараживающий эффект спиртного. Здешний коктейль "Удар дьявола" - самый яркий тому пример. Ром смешивался с бренди, чаем, соком лайма и сдабривался различными специями - корицей, гвоздикой, сушеными травами. Это пойло не только валило с ног, но и применялось как обезболивающее.
   Ну и конечно, я организовал себе нормальное жилье. Доставшаяся мне капитанская каюта раздражала меня совершенно неуместной роскошью. На хрена нужны шелк, атлас, бархат и кружева там, где даже помыться лишний раз нельзя? Пышность пышностью, а удобство удобством. После перепланировки всей кормовой надстройки помещение должно было сменить назначение, а значит, там нужно было оставить самое необходимое. Тем более, что не любитель я стиля "милитари", и меня соседство с тремя бронзовыми чушками, попахивающими порохом, как-то не особо вдохновляет.
   На фоне всеобщей тесноты мне хватило бы постели, стола со стулом и сундука для хранения вещей, но я был готов пойти на поводу у местных традиций и привнести в обстановку немного лоска. Поэтому я распорядился сломать перегородку между двумя офицерскими каютами по левому борту и на образовавшихся просторах - ага, на всех пяти квадратных метрах - соорудить капитанские апартаменты. Каюты напротив отводились двум помощникам капитана: квартирмейстеру - командиру абордажной команды и штурману, а из бывших капитанских апартаментов я решил сделать кают-компанию. Ведь на местных кораблях такого класса ее пока еще не было. И офицерские собрания, и прием важных гостей проводился в каюте капитана, но меня это не устраивало. На корабле и так невозможно было остаться в одиночестве, и мне требовалось собственное личное пространство. Не хотел я никого пускать туда, где сплю и храню важные вещи. Моя каюта - это только моя территория.
   Я безжалостно велел отодрать шелк, которым были обиты стены, выкинул лишнюю мебель и ковры. Будущую кают-компанию отскоблили от многолетней пыли и копоти, и передо мной предстало вполне уютное помещение с деревянной обшивкой. Ну и на фига такую красоту тканью обивать?
   Для своей новой каюты я приобрел удобную кровать, которая надежно крепилась к стене и полу (доставшийся мне от испанца выкидыш мебельной промышленности был изрядно попорчен жуками), забрал из старой обстановки небольшое зеркало в вычурной раме, заказал шторы на оба окна (нарисовав, чего я примерно хочу) и специальный сундук для хранения документов. Обитый железом, с хитрым итальянским замком, он вполне мог играть роль надежного сейфа. Я поставил его справа от двери к передней стене надстройки - пусть хоть как-то защищает каюту от пуль при схватке на палубе.
   Стол тоже пришлось делать на заказ. Мне нужны были выдвижные ящики, потайные отделения и большая столешница. А то кривоногое, украшенное позолотой, розочками и ангелочками чудо, которое мне досталось от испанца, я оставил в кают-компании, тем более, что в моих новых апартаментах оно попросту не поместилось бы. По моей задумке, именно кают-компания должна была стать самым роскошным помещением на корабле. Пусть гости впечатляются, а команда гордится.
   Следующий рейд оказался настолько удачным, что я решил сделать перерыв. Мы захватили два очень жирных торговца, и получили такую прибыль, что я всерьез задумался о том, чтобы оставить ремесло флибустьера. Фортуна к нам благосклонна, но постоянно испытывать ее терпение не стоит. Везение не может быть бесконечным.
  
   Арман де Бульвиль
   Отправившись на край света, Арман принял самое верное решение в своей жизни. Что его ждало дома? Третий сын обедневшей дворянской семьи не мог рассчитывать ни на что. Старший получал кое-какое наследство, младшему купили лейтенантский патент, а ему была дорога разве что в священники. Однако такой жизни Арман не желал. Ему еще повезло, что его отец познакомился с дю Россе. И что у семьи нашлись деньги, чтобы оплатить ему дорогу до Тортуги.
   То, что Фортуна повернулась к нему лицом, Арман понял, когда встретил де Боленса. Высокий, худощавый, сероглазый, он был очень похож на испанца, хотя и вел свое происхождение из какой-то далекой восточной страны. Бывая у отца на службе, Арман не раз встречал различных дворян, и научился отличать птиц высокого полета. Даже если они были довольно скромно одеты. Их выдавала внутренняя уверенность в собственном превосходстве. И это был не снобизм, не высокомерие, а именно спокойная убежденность, воспитанная с рождения.
   Серж был именно такой. Он старался держаться скромно и даже незаметно, был немногословен, но его жесты и манеры просто кричали, что он воспитан в знатной и очень богатой семье. Слишком уж Серж был образован. А его идеально прямая спина, которую сам Арман никак не мог у себя выработать? А его умение одним взглядом выразить свое недовольство или удовлетворение? Наконец, фантастическое владение шпагой?
   Де Бульвиль даже не удивился, когда узнал, что на самом деле Серж - герцог. Просто временно оказавшийся в очень непростой ситуации. Да кем он еще мог быть, с его-то замашками? Это же надо - получив долю с первой добычи, заказать себе столовые приборы, в том числе и серебряные. А его пристрастие к одежде, пусть и немного консервативного кроя, но из очень качественной ткани? Манеры за столом?
   Серж, похоже, даже не понял, что губернатор его проверял, пригласив на обед. Сам Арман затосковал сразу, как только увидел дикое количество бокалов, ложек, ножей и тарелок. А Серж виртуозно со всем этим справлялся, умудряясь вести светскую беседу с женой губернатора. Они обсуждали пьесы, и даже цитировали наиболее понравившиеся отрывки. Кажется, дю Россе сам заскучал в процессе этой беседы.
   - Но почему ты скрываешь свой титул? - как-то раз спросил своего друга Арман.
   - Потому что герцог в роли флибустьера - это нелепо. И потому, что я думаю о будущем, - объяснил Серж. - Рано или поздно, де Боленс исчезнет, и вновь появится князь Оболенский, к которому будут обращаться Ваша светлость.
   Капитан был удачлив, храбр и щедр. Чего еще нужно было пиратам? После последнего рейда бОльшая часть команды решила отойти от дел. У них теперь хватало средств, чтобы начать мирную жизнь. Купить трактир, а то и вовсе небольшую плантацию. Сам де Бульвиль тоже начал подумывать о том, чтобы осесть. Но любопытно, что по этому поводу думает Серж?
  
   Сергей Оболин
   Парадокс судьбы. Теперь, когда у меня появились деньги на то, чтобы зажить мирной жизнью (очень обеспеченной жизнью!) я никак не мог решить, в какой области себя вижу. Плантация, вроде бы, была самым очевидным выбором, но вся проблема заключалась в том, что я не смогу пользоваться рабским трудом. Никогда. Это просто противно моей натуре. Торговля и контрабанда? Учитывая количество пиратов в местных морях - довольно рисковый бизнес. Можно купить патент губернатора, но я, если честно, не вижу себя в этой роли.
   Короче, мысли мои были мрачны, как ночной океан, так что я решил пригласить Бульона. Может, он меня на стоящую мысль натолкнет, после того, как мы разопьем бутылочку хорошего испанского вина. До появления брендов "Редерер" и "Вдова Клико" оставалась еще сотня лет, так что приходилось обходиться тем, что производилось в 17 веке. Не самый плохой вариант, кстати. Мда. Как только я немного разбогател, то сразу раскатил губы, представив, как буду есть только на веджвудском или на мейсенском фарфоре, но как оказалось, об этих марках никто не знал. Похоже, они еще не появились. Фарфор был только китайский, и стоил, сволочь, непомерные деньги.
   Впрочем, в трактире, где я остановился, посуда была вполне приличной. Да и само заведение оказалось выше всяких похвал. Когда я первый раз сюда попал, меня сначала поразила непривычная для 17 века чистота, а затем потрясающая кухня. И я сразу же поинтересовался, не сдают ли тут комнаты. А как только услышал положительный ответ - моментально вселился. Цена кусалась, но помещение оказалось просторным (квадратов 25), постель свежей, а крепкая дверь закрывалась на надежный замок, от которого мне вручили ключ.
   Ну а потом я познакомился с хозяйкой, и понял, что это я удачно зашел. Мне давно уже хотелось завести приличную содержанку, потому как девицы из местных борделей ничего, кроме брезгливости, не вызывали, А тут такой прекрасный вариант - двадцатитрехлетняя вдова Абигейл, владеющая таверной "Веселый висельник".
   Мне, правда, сообщили, что она игнорирует всех ухажеров, но я не стал отступать. Симпатичная брюнетка с пышной грудью далеко не сразу пала в мои объятья, но потом я ни разу не пожалел, что выбрал именно ее. Абигейл оказалась практичной дамой, и импонировала мне деловой хваткой. Ну и как любовница она была... ничего себе. Без всяких пуританских заморочек по поводу того, что в сексе бывают какие-то запретные позы.
   Трактир ей достался от бывшего мужа, который и назвал заведение "Веселый висельник". Абигейл про покойного супруга говорить не любила, но окружающие охотно поделились сведениями. Джим был алкашом, бабником, игроком и постоянно нарывался на драки. Только если пиратские капитаны и офицеры предпочитали дуэли на шпагах, то простые пираты решали вопросы чести проще - в круге, на ножах. Понятно, что рано или поздно Джим должен был нарваться. Ну, он и нарвался.
   Абигейл осталась управлять таверной, но ничего особо сложного для нее в этом процессе не было. Пока муж квасил и дрался, она тянула на себе и семью, и дело. Так что, по большому счету, для нее все изменилось только к лучшему. Ну а название она просто не стала менять, поскольку трактир приобрел известность именно под этой вывеской. Пираты народ суеверный, а именно они были основными клиентами Абигейл.
   Я в ее дела не вмешивался, поскольку не считал, что могу что-то улучшить в и без того прекрасном заведении. Деньгами помогал, не без этого. Но не сказать, чтобы Абигейл мне дорого обходилась. Бред сивой кобылы, но в 17 веке существовал строгий регламент, кому и что можно дарить. И кто что может носить. Сословное разделение было очень жестким, и за нарушение дресс-кода можно было поиметь немало неприятностей. Что называется, каждый сверчок знай свой шесток.
   Меня это тоже касалось. Свой титул я мог не выпячивать, но вести себя и одеваться должен был соответствующим образом. Небольшие послабления могли быть на корабле - поскольку прыгать по качающейся палубе в туфлях на пятисантиметровых каблуках (это у мужиков сейчас мода такая) и в парике - особо изысканное извращение. Поэтому сапоги и платок на голове вполне допускались. Как и отсутствие камзола, в котором было слишком жарко и не очень удобно. Но зато остальной наряд должен быть изготовлен из самых качественных материалов. И тот же камзол с париком обязательно должны быть под рукой - на всякий случай.
   Какой, интересно, случай? Вряд ли в Карибском море есть шанс встретить короля. Да и в том, что здесь герцоги табунами пасутся, я сильно сомневаюсь. Однако правила есть правила, и я им следовал. Тем более, что не имел ничего против хорошей, качественной одежды. Это было куда более приемлемым вариантом, чем пестрые наряды Бульона. Вот и на сей раз он явился ко мне на встречу в ярком одеянии. Что ж поделаешь, если у человека любимый стиль - "павлин, сошедший с ума от тщеславия".
   Мы пропустили по бокалу вина, отдали должное прекрасному ужину, и уже приступили к обсуждению, как правильно распорядиться доставшимся нам богатством, но нам помешал скандал. В "Веселом висельнике" это случалось не так уж часто. Абигейл гордилась тем, что у нее приличное заведение, где останавливаются, в основном, капитаны и офицеры, так что смутьянов быстро выкидывали за дверь. Однако тут народ с интересом прислушался к спору. А все потому, что речь шла о каком-то пиратском кладе.
   - Вранье все! - надрывался здоровенный бугай в потертых штанах. - Большой Пьер никогда столько не грабил, чтобы деньги закапывать!
   - Мне рассказывал канонир, который с ним путешествовал! Клад зарыт на острове Бекия! И если меня возьмут на поиски, пообещав хорошую долю, я приведу к сокровищам!
   - Рискнем? - загорелся Бульон.
   - Да бред это собачий, - отмахнулся я.
   Понятно же, что пиратские клады - это, в большинстве своем, досужие выдумки. Джентльмены удачи прекрасно понимали, что каждый день может оказаться последним, а потому бездумно тратили все, что успели награбить. Не верю я, что где-то лежат бесхозные деньги и ждут, пока я их найду. Сколько было всяких кладоискателей? И что? Хотя... стоп. Насчет кладов в земле я сходу ничего вспомнить не могу, а вот клады в океане есть точно.
   Да! Как же это я мог забыть! Золото нужно искать вовсе даже не на материке, а во Флоридском проливе. Потому что именно там 40 лет назад затонул шестисоттонный галеон "Нуэстра Сеньора де Аточа", нагруженный золотом, серебром и прочими радостями жизни. Причем затонул не в гордом одиночестве, а в компании не менее груженых судов. По самым приблизительным подсчетам тогда во время шторма погибло более пятисот человек, а затонувший груз даже оценить трудно. По прикидкам историков на борту только одного испанского галеона находилось примерно 47 тонн золота и серебра. И это не считая контрабандных драгоценностей, которые, наверняка, составляли не меньше 20 % от общего груза.
   В свое время испанцы нанимали индейских ловцов жемчуга, чтобы достать сокровища, но ничего не шли. Но я-то точно знал, где они лежат, поскольку смотрел документальный фильм про поиски затонувших галеонов, в том числе и про Мела Фишера! Помнится, он поднял ценностей почти на 500 миллионов долларов. И еще столько же осталось под водой. Сумма достойная того, чтобы рискнуть. Пройти по уже проторенной дороге, воспользоваться имеющимися знаниями, и сорвать куш. Проблема была только в том, что у меня под рукой не было ни дайверов, ни водолазного костюма.
   Хотя... если поднапрячь память... некий Франсиско Нуньес Мелиан прекрасно без них обошелся, создав водолазный колокол, оборудованный сиденьями и окнами и выполняющий роль одновременно поискового транспорта и ныряльной станции. Помнится, когда я прочитал об этом впервые, то решил, что чувак был попаданцем. Просто невероятно, что подобная идея могла прийти в голову человеку 17 века. Однако вникнув в тему подробнее, понял, что такой колокол вовсе не был чем-то экстраординарным. Так что надеюсь, что сделать подобный проект и для меня не составит особого труда. Благо, самые элементарные знания в голове крутятся, не придется действовать совсем уж наобум. И деньги есть на то, чтобы реализовать свои идеи.
   Куча народа в таком деле совершенно не нужна. Не стоит привлекать к себе внимание. Нам и так достаточно сложно будет остаться незамеченными, орудуя во Флоридском проливе. Блин, но какая же идея классная, а?! Даже если я подниму только часть того, что нашел Фишер, это будет великолепно.
   Предложение найти сокровища "Аточи" вызвало у Бульона бурный восторг. Он даже помог мне найти людей, способных создать водолазный колокол, идею которого я сплагиатил у Галлея. Ага, того самого, что комету открыл. Разносторонний был человек, интересовался глубинами не только небесными, но и морскими. В общем-то, изначально я хотел полностью повторить придумку Франсиско Мелиана. Но потом от данной идеи отказался. Это на фига ж мне надо - создавать 680-тифунтовый бронзовый колокол? Это сколько ж денег на него уйдет? Не... мы пойдем другим путем.
   Однако для начала нужно было решить еще более острый вопрос - куда деть деньги, которые у нас уже имелись. Хранить такое количество налички было небезопасно. Наши фрегаты превращались в прекрасную мишень. Мы с Бульоном прикинули, и решили вложить деньги в несколько голландских торговых домов. Ну и акции Вест-Индской компании прикупили. И только после того, как изрядно облегчили трюмы, мы приступили к новому этапу обогащения.
   Испробовали мы колокол на Тортуге. Конструкция, выполненная из дерева, обшитого свинцом (чего только не награбишь у испанцев) имела в верхней части стеклянное окно для освещения. Колокол с водолазом и сосуды с дополнительным воздухом для дыхания погружали под воду при помощи специальных грузов. В качестве водолаза, разумеется, выступал я сам. Несмотря на то, что различные варианты данной конструкции были давно уже известны, Бульон путешествовать на дно морское не решился.
   Ну а я, по итогам испытаний, начал дорабатывать систему, которую придумал священник Джованни Борелли, предложивший нагнетать воздух в водолазный колокол с поверхности мехами. В итоге, мне даже напрягаться особо не пришлось с изобретением необходимой вещи. Всё уже было придумано до меня, и мне оставалось только воспользоваться имеющимися знаниями. Так что с водолазным колоколом хоть и пришлось повозиться, но гораздо меньше, чем я ожидал. Теперь осталось сделать самое главное - осторожно добраться до Маркесас-Кис, спрятать "Фортуну", нанять индейцев-ныряльщиков и начать искать сокровища. Благо (спасибо моим знаниям из будущего) район поисков сужен донельзя.
   Проблем было несколько. Во-первых, я не собирался тащить с собой оба корабля разом (на фиг они мне там нужны?), а пиратам, наверняка, станет интересно, куда это я собрался в гордом одиночестве. Во-вторых, я собирался ограничить количество людей, которых с собой потащу. Толпа там будет лишней. И, в-третьих, нужно было как-то замаскировать фрегат. "Фортуна" и так была довольно известным судном, а после последнего похода ее красный корпус, как и желтый флаг с черной совой, узнает любая собака. Так что корабль следовало, как минимум, перекрасить.
   В состав команды, которую я брал на корабль, в первую очередь вошли те, кто был проверен и перепроверен во время наших походов. В этом рейде Бульон снова превратился в помощника капитана, а численность команды мы сократили до минимума в тридцать человек.
   Однако самым сложным оказалось не создать колокол и не найти надежных людей, а отвязаться от последователей. Пришлось врать, что я готовлю очередной эпический поход, а сейчас отправляюсь на разведку. А команду я небольшую беру потому, что добычи много не ожидается. В лучшем случае, пощиплем по дороге какого-нибудь торговца. К счастью, узнав, что рейд планируется "пустой", пираты отправились пьянствовать дальше. Ну а перекрашенная в синий цвет "Фортуна", потихоньку покинула Тортугу.
   Карибское море - район довольно оживленный. Флоридский пролив - тоже. И для того, чтобы ни с кем не столкнуться и не ввязаться в ненужное сражение, нам пришлось очень, очень постараться. Помогла целая коллекция флагов разных стран, которую запасливый я держал именно для подобного случая - если по каким-то причинам нужно будет сойти за своего.
   Архипелаг островков Маркесас-Кис оказался довольно удобным в плане укрытия корабля. Мы взяли местного лоцмана и сумели подойти к берегу незаметно. Основные работы должны были вестись со шлюпки, на которую установили лебедку. А в качестве разведчиков, бдящих за тем, чтобы не появились нежданные гости, были наняты индейцы. Краснокожие, кстати, послужили неплохим прикрытием. Ныряльщики были довольно обыденным явлением в этих местах, так что издалека мы вполне могли бы за них сойти.
   Первое же погружение показало, что с местом я определился правильно. Ныряльщики нашли три бронзовых пушки, якорь и медный котелок. Не сказать, что это совсем хлам, но я все-таки не археолог, и меня больше интересовали другие сокровища, так что мы продолжили погружения. Сначала шла мелочевка в виде отдельных монет и украшений, но к концу дня мы все-таки нашли то, что искали. Ныряльщики подняли на поверхность нечто, что на первый взгляд выглядело, как обломок скалы, а оказалось большой массой спекшихся серебряных слитков.
   Радости было - выше крыши. Народ, правда, интересовался - как это мне так сразу удалось найти нужное место, но я уходил от ответа, намекая на старинные карты, нужные знакомства и даже вещие сны. К счастью, довольные результатом пираты, не настаивали на моих дальнейших откровениях.
   На следующий день ныряльщикам повезло еще больше. Видимо, фортуна повернулась к нам лицом, и мы обнаружили-таки главную часть груза галеона "Нуэстра Сеньора де Аточа". На поверхность было поднято больше тысячи слитков серебра (в среднем по 40 килограммов каждый), сто пятьдесят тысяч серебряных монет и более трех тысяч изумрудов. Ну и найденные при первом погружении пушки мы подняли, не пропадать же добру!
   В принципе, можно было закругляться. Искать сокровища - это дело интересное, но отнимающее слишком много времени и денег. К сожалению, я помнил только два места, в которых Мел Фишер и его последователи нашли нечто действительно ценное. А действовать наобум и тратить кучу времени на поиски... не тот сейчас век на дворе. Нам и так везет, что на нас еще никто не обратил внимания. Народ, правда, не желал уходить с такого "рыбного" места, но я резонно заметил, что если нас обнаружат, мы можем потерять все. А нас, рано или поздно, обнаружат. Вон уже как индейцы активизировались. Несмотря на договоры и подарки, только за последние дни было совершено три нападения.
   Со своими краснокожими мы расстались мирно, заплатив им по совести. И я даже не удивился, когда в счет оплаты они попросили у нас водолазный колокол. Несложно было догадаться, что индейцы продолжат поиски сокровищ. И, вполне вероятно, что-нибудь найдут.
   Известие о том, что мы нашли сокровища галеона "Нуэстра Сеньора де Аточа" быстро распространилось по Тортуге. Ну а поскольку рассказчики очень любят преувеличивать, слухи докатились даже до испанцев, которые тут же оживились. Ну конечно, галеон уже столько лет считался пропавшим, а тут какие-то пираты с индейцами его нашли. Так мало этого, еще и грабят ценности, принадлежащие, между прочим, Испании!
   Короче, не думаю я, что индейцам удалось сильно нажиться на поиске сокровищ. Хорошо, если они успели найти хоть что-то ценное. Испанцы организовали целую спасательную экспедицию, и теперь к Маркесас-Кис было не подступиться. Ну, Мел Фишер 16 лет потратил прежде, чем наткнулся на действительно ценный куш. Испанцев может ожидать тоже самое. После того, как галеон "Нуэстра Сеньора де Аточа" затонул, сильный шторм разбил корпус корабля и разнес обломки и сокровища по всему побережью Флориды, так что поиски могут затянуться надолго.
   Если честно, я немного опасался, что моя удача с поиском клада "Аточи" может показаться подозрительной. Вдруг обвинят в злобном колдунстве? Однако, похоже, мне удалось запудрить мозги окружающим. Но стоит ли рисковать и искать сокровища дальше? Я ведь знаю место еще одного клада - там, где потерпело крушение судно "Нуэстра Сеньора де ла Пура и Лампиа Консепсьон", с которого подняли в общей сложности почти 50 тонн серебра.
   Заразная все-таки штука - поиски сокровищ! Ну как удержаться? Опыт в создании водолазного колокола у меня есть (теперь я даже представляю, как сделать его улучшенную версию), нанять ныряльщиков - дело недолгое, и даже то, что в свое время Берт Уэббер задолбался кораллы снимать, прежде, чем поднял груз, меня не пугало. Вряд ли за 20 лет их успело нарасти столько же, сколько за триста! Конечно, от 30 до 50 тонн серебра, которые я могу получить с "Консепсьон" не сравнятся с теми сокровищами, которые были подняты с "Аточи", но в хозяйстве тоже не лишние! Или, все-таки, сделать перерыв и не дразнить гусей?
   Однако судьба решила все за меня. Новый губернатор Тортуги пригласил нас с Бульоном на обед, и сделал нам предложение, над которым следовало очень хорошо подумать.
  
   Глава 4
   Я был далек от политики, и мне было абсолютно все равно, кто стоит во главе пиратского острова. Когда дю Россе убрали, было немного жаль - мы с ним уже сработались. Но этот аферист вышел за все берега, пытаясь как можно больше нахапать! Оказалось, что у него было аж два патента на губернаторство - английский и французский. В итоге, он забирал себе все деньги, говоря французам, что он английский губернатор, а англичанам - что французский. Закончилось это все немного предсказуемо - дю Россе оказался в Бастилии, а с 1662 года губернаторствовать на острове остался его племянник - Фредерик Дешамп сьер де ла Плас. Не самый плохой руководитель оказался, кстати.
   Я быстро нашел с ним общий язык, и мы не раз встречались. Поэтому, когда мне прислали официально оформленное приглашение, я понял, что разговор пойдет явно не о будущих барышах и выкупе трофеев. Это мы решали кулуарно, за бокалом хорошего вина. Ну, посчитаем это хорошим поводом, чтобы облачиться в новый темно-синий камзол, украшенный вышивкой в виде растительного орнамента. Жилет был так же искусно расшит, а пуговицы украшали драгоценные камни.
   Мужчины 17 века любили украшать себя не меньше, чем женщины. И даже красились, кстати. Однако так далеко за местной модой я был следовать не готов. Вполне достаточно было пары перстней с драгоценными камнями. И то с дальним прицелом. Крушения кораблей случались периодически, и выживали после них не так уж редко, так что при себе лучше было иметь что-нибудь ценное, чтобы было чем расплатиться.
   Бульон, как всегда, нарядился в нечто пестрое и блестящее. Но я уже устал пытаться его переделать. Нравятся человеку яркие наряды? Пусть носит. В конце концов, дом губернатора Тортуги - это вовсе не Версаль, где регламентировано все, вплоть до пуговиц. А мы всего лишь флибустьеры, живущие на краю земли и не имеющие возможности следить за последней французской модой.
   Фредерик Дешамп сьер де ла Плас - худощавый мужчина среднего роста, встретил меня довольно радушно. Однако церемониал раскланиваний был безупречно соблюден, и я понял почему, когда увидел ожидающего нас гостя. Ван Хоом занимал не самое последнее место в Голландской Вест-Индской компании, входя в число 19 купцов совета, которые, собственно, данной компанией и управляли. Богат он был безмерно, однако не чурался самостоятельно проверять, как идут дела компании и не заворовался ли кто-нибудь из посредников.
   Ван Хоом окинул меня взглядом, и я почувствовал себя взвешенным, измеренным и оцененным. В его глазах буквально счеты мелькали, прикидывая, сколько стоила ткань на камзол, почем обошлась вышивка, на какую сумму потянул высокий светлый парик, и за сколько я приобрел брюссельские кружева, в несколько слоев украшавшие манжеты и горло. Итог, похоже, оказался удовлетворительным, поскольку голландец стал смотреть на меня с бОльшим расположением. Бульона он, что характерно, как будто вообще не замечал.
   Губернатор пригласил нас за стол и завел витиеватую беседу ни о чем. Это тоже было традицией. Пока как минимум час язык не почешешь, обсуждая природу и погоду, к делам было приступать не принято. Я уже привык к данной особенности и вполне мог поддержать пустопорожний разговор, отдавая должное неплохому обеду. Кухня у губернатора была выше всяких похвал. А посидеть в обществе образованных людей удавалось нечасто. Мои собратья по флибустьерской стезе, в большинстве своем, были чудовищно невежественны.
   - Вы, верно, знаете, что еще недавно Нидерланды вели войну с Испанией, - наконец-то перешел к делу де ла Плас. - Однако мир так и не наступил. Испанцы продолжают нападать на колонии Нидерландов и Вест-Индской компании.
   Ага. Вот в чем дело. Мы с Бульоном вложили немало денег в эту компанию. И получили очень хорошую прибыль. Компания хочет предложить нам на нее поработать? Над этим можно было подумать. В этом предложении таилось несколько подводных камней, которые стоило учитывать. Но это я обсужу с Бульоном позже.
   - В результате одного из нападения испанцев, я лишился своей семьи, - мрачно поведал Ван Хоом. - Как я не хотел брать их с собой в колонии! Но жена настояла, желая быть рядом. В результате, город разграблен и сожжен, а жители истреблены. Некоторых... жестоко пытали.
   Что да, то да. В этом аспекте испанцы от пиратов не сильно отличаются. А то и фору могут дать. Их жестокая слава идет впереди них уже более ста лет. Но то, что у голландца личный интерес - это нехорошо. Эмоции затмевают разум и мешают рационально мыслить. Напасть на испанский город только затем, чтобы там население вырезать? Это Ван Хоом пусть других маньяков ищет. Олоне, например. Тому подобная идея очень понравится.
   Однако оказалось, что не все так печально. Торговец мыслит совершенно иначе, чем воин, а потому голландец планировал ударить по другому чувствительному месту испанцев - по кошельку. Дескать, знает он, где лежат сокровища бесценные. Наше дело - забрать их. И Ван Хоом даже корабли в помощь обещал. И что же это за Эльдорадо такое нас ждет, интересно? Бульон уже оживился, предчувствуя богатую добычу, а вот я был более скептичен, поскольку прекрасно знал, где бывает бесплатный сыр. И оказался прав! Поскольку в качестве цели прозвучало:
   - Пуэрто-Бельо.
   Мне были обещаны карты укреплений, львиная доля добычи и прочие флибустьерские радости, но я благоразумно взял время подумать. Мало того, что города на шпагу я никогда не брал, так еще и мишень нам досталась не самая доступная. А после того, как я прочел все, что донесли Ван Хоому его разведчики, мои сомнения только укрепились. Если верить истории, то через каких-то шесть лет Моргану удастся взять этот город, но я пока не представлял - как?
   Чтобы обсудить предложение Ван Хоома, мы с Бульоном устроились на "Фортуне", в кают-компании. Там как раз был достаточно большой стол, чтобы раскатать на нем все карты, предоставленные голландцем. У меня, глядя на них, не возникало никаких продуктивных мыслей. А Бульон был слишком ослеплен перспективой захватить бесценную добычу.
   - Пуэрто-Бельо! Это же огромный склад сокровищ! - никак не мог успокоиться он. - Испанцы свозят туда ценности со всех колоний Нового Света!
   - И охраняют их тщательно, - мрачно возразил я. - Вот смотри. Город защищают три форта. Два из них считаются неприступными и имеют гарнизон, как минимум, человек 300. Плюс в городе четыре сотни семейств живут, которые будут отчаянно защищаться.
   - Ван Хоом обещал нам помочь кораблями и людьми...
   - Арман, да ты сам подумай! У нас всего два фрегата. Если продадим свои торговые корабли, то можем купить еще два. Но у Ван Хоома будет больше сил, а значит, и командовать будут его люди. И добычу делить будут... сам понимаешь, по какому принципу. Я вообще не желаю кому-либо подчиняться! Тем более, на таких условиях.
   Мне совершенно не нравилось, что рядом будут посторонние люди. Да еще и в таком количестве. Во-первых, непременно кто-нибудь предаст, и испанцы узнают о наших планах напасть на Пуэрто-Бельо раньше, чем мы отчалим от Тортуги. Во-вторых, я не смогу контролировать ситуацию, а это совсем никуда не годиться. Может, я и стал пиратом, но у меня сохранились своеобразные принципы. Работорговля и резня мирного населения в них не вписывались никаким образом. И еще был один нюанс, который мне очень, очень не нравился в свете того, что я примерил на себя титул князя. Но об этом нужно было говорить с губернатором.
  
   Фредерик Дешамп сьер де ла Плас
   Письмо от де Боленса с просьбой о встрече не было неожиданностью. Губернатор ожидал, что капитан "Фортуны" захочет с ним переговорить. Слишком уж неоднозначной была идея Ван Хоома напасть на Пуэрто-Бельо. А де Боленс, при всей своей отваге, не забывал о разумной осторожности. Именно его способность моментально просчитывать обстановку и была одной из причин его удачливости. У него и его партнера по бизнесу было уже достаточно денег, чтобы зажить мирной, очень обеспеченной жизнью.
   Де Боленс, как всегда, оказался пунктуален, и губернатор пригласил его на террасу. Погода стояла прекрасная, как раз для обеда на свежем воздухе. Фредерик пытался понять, какое решение принял капитан "Фортуны" насчет захвата Пуэрто-Бельо, но тот был невозмутим, и спокойно ждал, пока слуги покинут террасу.
   - Я бы хотел обсудить с вами предложение Ван Хоома, - наконец перешел к делу де Боленс, после положенного светскими манерами разговора о погоде.
   - Вам не понравился его план?
   - Мне вообще не нравится, что Ван Хоом лезет в подобные дела, - неожиданно жестко заявил де Боленс. - Испания враг, и с ней нужно сражаться, но не торговцу решать, куда посылать войска. Может, он скоро еще и в мировую политику полезет? Будет диктовать королям, как следует себя вести?
   - Я... как-то не рассматривал проблему под подобным углом, - растерялся Фредерик.
   - Когда я нанялся к вашему предшественнику, я, прежде всего, думал о том, что за ним стоит королевская власть. И служу я королю. Это не оскорбительно для чести дворянина. Я знаю, что сейчас многие покупают титул за деньги. Но настоящие дворяне получали свой титул на поле боя, проливая кровь за сюзерена.
   - Да, мой предок именно так возвысился, - невольно приосанился Фредерик.
   - Презренное золото не может заменить честь и благородство. Все мои предки... все, до одного, сражались за своего короля, несмотря на то, что высокий титул был нам дарован по праву рождения. Я... оказался в сложной ситуации. Но есть убеждения, которые я просто не могу перешагнуть. Одно дело, когда дворянина нанимает король, пусть и через своих представителей. Но наняться к торговцу? Одно только предположение, что я мог бы так поступить, кажется оскорбительным.
   - Э... я уверен, Ван Хоом не желал вас оскорбить...
   - Я понимаю. Здесь совсем другие нравы. Не такие, как у меня на Родине. И я не стал раздувать скандал. Тем более, что Ван Хоом - это не тот человек, с которым вам хотелось бы поссориться.
   Губернатор облегченно выдохнул. Ссориться с де Боленсом тоже не входило в его планы. Удачливый капитан приносил очень неплохие деньги. И славился крутым нравом. Нет, излишней жестокости за ним не замечали, но команду свою он держал в ежовых рукавицах. И дисциплина на его кораблях царила железная. Такая, которая даже королевскому флоту не снилась. Но и заботился он о своих людях на совесть.
   Странный все-таки человек, этот де Боленс. Посмотришь на него со стороны - обычный великосветский вельможа. Питает слабость к качественной одежде, хорошей кухне и добротному оружию. Но под всей этой мишурой прячется воин. Такой, какими были паладины прежних времен, про которых Фредерик только читал. Способный стойко переносить трудности и лишения, умеющий выживать в любых ситуациях и легко ведущий людей за собой. Причем так, что ни у кого не остается даже сомнений в том, что он имеет право отдавать им приказы.
   - Я рад, что мы разрешили это небольшое недоразумение, - вдохнул Фредерик. Ван Хоом все равно наймет людей, чтобы напасть на Пуэрто-Бельо. Но теперь губернатор боялся даже предположить, чем закончится эта авантюра.
  
   Сергей Оболин
   Ну, надеюсь, мне удалось сыграть роль спесивого дворянина, считающего всех, в ком не течет благородная кровь, ниже себя. Другой правдоподобной отмазки от совместного похода с Ван Хоомом я не придумал. Такой, чтобы Бульон мог понять. Логичные доводы о том, что про планируемый поход знают уже все (включая испанцев) и про защищенность территории на него не действовали. А тут просто и удобно - невместно. А если Бульону так хочется испанские города пограбить, так есть более доступные цели. Те же Каракас, Кумана или Кампече. Тоже, конечно, не лужайка перед домом, но и не крепкий орешек, для разгрызания которого нужна эскадра, как минимум из 10 кораблей.
   Имелась у меня и дополнительная мыслишка - воспользоваться походом Ван Хоома как прикрытием. Испанцы будут заняты отражением атаки на Пуэрто-Бельо, и (возможно!) грабеж других принадлежащих им городов пройдет удачно. Я, если честно, вообще не стал бы связываться с подобной операцией, но Бульон бил копытом. Вот ведь авантюрист неуемный! Деньги есть, слава есть, зачем еще рисковать? Ну а бросить его было как-то... не по-товарищески. Привык я к этому балбесу.
   Наша эскадра из четырех кораблей ушла с Тортуги почти одновременно с эскадрой Ван Хоома. Причем никто кроме нас с Бульоном не знал, куда мы направляемся. Пусть будет испанцам приятный сюрприз, правда? Может, кто-то и склонен недооценивать врага, но только не я. Дух завоевателей из испанцев еще не выветрился. Ну... не из всех. Так что с ними нужно держать ухо востро. И к Кумане я подобрался ближе к ночи, благодаря судьбу, что в 17 веке нет не только радаров, но даже фонарей, которые могли бы осветить океан и выдать наше месторасположение.
   Наши корабли шли друг за другом, ориентируясь на фонари на корме, которые уж точно не были видны с берега. Мы спрятались в небольшой бухточке, недалеко от того места, где в 21 веке стоял город Лас Делисьяс, а с рассветом шлюпка с разведчиками (в числе которых был я) подобралась ближе к берегу. Ну, что сказать... укрепления меня не слишком впечатлили. Особенно показалась странной какая-то надстройка на крепостной стене, похожая на заварочный стакан с крышкой.
   Мы понаблюдали за жизнью испанцев в Кумане, и выяснили, что они... как бы это помягче сказать... расслабились. Полагаю, что если на горизонте покажутся наши корабли, они соберутся. И даже дадут отпор. Но зачем напрягать людей, отвлекая их от наслаждения жизнью? Так что мы выловили одного из часовых и попытались выяснить, нет ли какого-нибудь потайного хода, который мог бы нам облегчить проникновение в крепость.
   Оказывается, ход был, но его завалило во время одного из землетрясений. Да и кому он нужен, когда в крепостной стене есть приличного размера дыра? Из казны периодически поступали деньги на ремонт этого сооружения, но все они исчезли в неизвестном направлении. Ну, да. Оказавшиеся в колониях на более менее значимы постах, испанцы воровали так, что деловары "лихих 90-х" могли только позавидовать. Ну, что ж. Нам же лучше.
   Я всегда любил рассветное время, поскольку 100% жаворонок. Однако в 17 веке лицам высокого происхождения не принято было вставать в несусветную рань. И я думал о том, какая это прекрасная традиция, все то время, пока мы добирались всякими кустами до провала в стене Куманы. Дежурил бы какой-нибудь начальник, и нас вполне могли бы заметить. Ну а без контроля испанские солдаты расслабились, занимались своими делами, и не следили за окрестностями.
   Надо сказать, пойманный нами охранник не соврал. Дырка в стене была таких размеров, что могла бы пройти целая армия. Ну... мы с ребятами тоже стесняться не стали. Захватить сонных испанцев врасплох труда не составило. Связать и запереть их по подвалам - тем более. Я был категорически против резни, ибо тогда испанцы начнут сражаться как бешеные, поняв, что им нечего терять. А так... мирная сдача в плен превосходящим силам противника.
   Без трупов с обоих сторон, понятно, дело не обошлось. Но на подобную благодать я даже и не рассчитывал. Зато после того, как в наших руках оказались пушки и несколько высокопоставленных донов, разговор о выкупе пошел продуктивнее. За то, что мы не будем никого резать, грабить, жечь и насиловать, город должен собрать всего каких-то 50 000 пиастров. В конце концов, я понимал, что Кумана - это не Маракайбо. И не зарывался, требуя лишнего. Я обозначил вполне подъемную сумму, которую горожане могут собрать, не задерживая нас слишком долго. Еще не хватало, чтобы им помощь успела прийти.
   Горожане начали было тянуть время, но я велел развернуть одну из пушек, стоявших на стенах, в сторону города и сделать предупредительный выстрел. Что характерно, мои орлы попали в местную колокольню, снеся ее верхушку. После этого выкуп был собран настолько стремительно, что я начал подозревать, что серьезно продешевил. Ладно, учтем это, когда будем грабить следующий город. В конце концов, что может быть ценнее, чем собственная жизнь?
   Следующим городом, который мы планировали ограбить, стал Каракас. После первой удачи команда воодушевилась и готова была на дальнейшие подвиги. Вроде бы, денег мы взяли не слишком много, но и воевать практически не пришлось. Да нам абордаж некоторых кораблей дороже давался! Тем более, я объяснил команде, что мелкие города - это нечто типа тренировки. Научимся правильно действовать, тогда замахнемся на большее.
   Каракас, кстати, уже представлял не такую легкую мишень. Осаждать его было бесполезно (французы почти 20 лет тому вперед попытаются), и брать штурмом недальновидно. Город был одной из резиденций губернатора, а потому охранялся на совесть. В этот раз на разведку пришлось потратить три дня прежде, чем мы нашли уязвимое место. Вооруженный отряд в Каракас незаметно проникнуть не мог, а несколько людей поодиночке - запросто. И покинуть город можно было без особых проблем.
   Я нарисовал план города и отметил на нем пять домов. Губернатора и самых знатных людей города. По плану, мы должны были проникнуть внутрь и взять эти семьи в заложники. Ну а потом торговаться за их жизни. Тут уж я не обойдусь скромной суммой, запрошу в три раза больше, чем с Куманы. В конце концов, если не найдется достаточно золота, можно будет взять товарами. Хотя... продукты в любом случае придется потребовать. А то наш запас оставляет желать лучшего.
   Способ проникновения в город 25-ти человек я позаимствовал из сказки про Али-Бабу. Две подводы с бочками (по 11 штук в каждой) и три торговца. Сидевшие в бочках пираты держали над головой глубокие тарелки с зерном на случай, если охрана у ворот захочет проверить груз. Однако испанцы даже не посмотрели в сторону бедных крестьян и их заморенных лошадок. Оставалось только свернуть в безлюдный переулок (город мы уже изучили), покинуть бочки и до вечера никому не показываться на глаза.
   Разумеется, дома богатых и знатных донов охранялись. Но, во-первых, не слишком тщательно, а во-вторых, проникнуть туда с черного хода проблем не составило. От слова совсем. Собак, правда, пришлось из арбалета перестрелять. Вот это жалко было. Но зато никого не насторожили и проникли внутрь бесшумно. Губернатора, его жену и двух дочерей, связав, оставили сидеть в холле, а связанные слуги (в том числе и охрана) отправились в погреб. Теперь нужно было ждать остальных.
   По договоренности, всех пленников нужно было свезти в дом губернатора. А на грабеж выделялось всего три часа. Причем требовалось не поднимать шума и никого не пытать. Даже если мы не все найдем в богатых домах, доберем выкупом. Я и народ на это дело подбирал адекватный - тех, кому не должно крышу снести от открывшихся перспектив. Даже Бульона с собой не взял, ибо слишком уж он увлекающийся тип.
   Без выстрелов не обошлось - одна из групп напоролась на патруль. Но к тому моменту, как испанцы проснулись, начали что-то соображать и организовываться, было уже поздно. Пять самых знатных и богатых семей города сидели связанными в доме губернатора, а во дворе стояли подводы с награбленным добром. Там были и канделябры, и картины, и ковры, и вазы, и бог знает, что еще. И это я времени на грабеж мало дал. Дома тех, кого похищали, были ограблены очень поверхностно!
   Ну, в качестве компенсации послужит особняк губернатора. Его мы обыщем не торопясь, и вынесем все, что представляет какую-либо ценность. Собственно, сколько горожане будут собирать выкуп, столько мы и порезвимся. А грабить в доме губернатора есть что. Одни картины чего только стоят! Там и Вермеер был, и Веласкес, и Рембрант, и Халс, и Дейстер, и много кто еще. Не зря мне матушка вдалбливала в голову знания по искусству. Сейчас, конечно, эти картины стоили намного меньше, чем в 21 веке, но тоже недешево.
   Пришлось освободить несколько слуг, которые под нашим присмотром складывали в ящики фарфор, серебряные столовые приборы, вазы и тарелки с росписью. Я поживился прекрасной подзорной трубой, подробной картой побережья, письменным набором из золота и слоновой кости, а так же украшениями. Все это, как и положено пиратскими правилами, пойдет в общий котел, но я, как капитан, буду иметь первоочередное право выкупа. Я бы и качественную одежду к рукам прибрал, благо некоторые костюмы выглядели совершенно новыми (нравится мне строгая, элегантная испанская мода). Но губернатор был толще меня, как минимум, раза в два. Удивительно, как его пузо не перевешивало.
   Однако больше всего меня поразила коллекция оружия. Какие здесь были шпаги! Это просто песня! Да и пистолеты выше всяких похвал. Мало того, что выглядят, как произведения искусства, так еще и стреляют отлично. Пики решено было не брать, как и мечи, а вот сабли и арбалеты мы конфисковали. А я еще мизерикорд прихватил. Красота необыкновенная! Да и для самозащиты пригодится, как оружие последнего шанса.
   Договориться с горожанами оказалось несложно. Куда труднее было, прикрываясь заложниками, вывезти награбленное добро из города, погрузить на лодки и перевезти на корабль. Я и еще четверо пиратов отправлялись последними. В нашей лодке сидел губернатор и два испанских офицера, чтобы из города не вздумали стрелять. Но думаю, горожане не такие дураки. В общем-то, визит пиратов обошелся им малой кровью. Подумаешь, казну обчистили на 117 с лишним тысяч пиастров. На какую сумму мы награбили добра - я пока даже не считал. Добравшись до корабля, мы покинули лодку, а губернатор с офицерами направились обратно к Каракасу.
   Я, собственно, предложил на этом заканчивать и возвращаться на Тортугу, но Бульон уперся, как последний баран. Подавай ему Пуэрто-Бельо, и все. Дескать, эскадра Ван Хоома при штурме, наверняка, потеряла людей и корабли. И мы можем этим воспользоваться. Не наниматься к нему, а действовать как самостоятельная сила. Там и на нашу долю найдется чего пограбить. И что мне оставалось ответить на подобное предложение? Тем более, что вся команда горячо поддержала Бульона? Только выругаться, махнуть рукой, и взять курс на Пуэрто-Бельо.
   Как ни странно, мы попали чуть ли не в разгар сражения. Я-то думал, что пока мы грабим другие города, эскадра Ван Хоома возьмет город. Но к тому моменту, когда мы присоединились к сражающимся, с трудом и большими потерями были взяты два форта. Флибустьеры старались открыть ворота, стреляя по ним калеными ядрами, но эффект был нулевой, поскольку эти самые ворота были сделаны почти из цельного железа. Ну и испанцы не дремали. Примерно представляя, что ожидает город после того, как его захватят пираты, они отчаянно сопротивлялись, осыпая врагов камнями и горшками, наполненными порохом.
   Губернатору предложили сдаться, но тот весьма невежливо послал пиратов куда подальше. Я на его месте поступил бы так же. Положение города еще не было отчаянным. И если бы жители не дрогнули, то Пуэрто-Бельо мог бы выстоять. Но вместо того, чтобы сражаться, простые испанцы начали спасать свое барахло. В результате, у пиратов образовалось численное преимущество, чем те и воспользовались. Губернатор был убит, а город, наконец-то, захвачен.
   Дисциплина, которая и так была никакой, рухнула окончательно. Пираты ринулись грабить, не слушая ничьих команд. Судя по всему, в себя они придут не скоро. И для того, чтобы организовать безумную кровожадную толпу в адекватных бойцов, придется очень постараться. У меня на четырех кораблях было чуть больше двух сотен человек, но мы не участвовали в разграблении города. Нас интересовали склады.
   Ван Хоом, доставший карты города и побережья, не узнал самого главного - где хранятся ценности, которые испанцы свозят сюда со всего Нового Света. А вот я не поленился выяснить, что сокровища губернатор отнюдь не у себя в подвале прячет. Золото прекрасно развязывает языки, так что я знал, где можно поживиться. Жаль, Ван Хоом не пошел грабить город на пару месяцев позже - к приходу эскадры испанцы свезли бы больше ценностей, однако нас и так ждал неплохой куш.
   Пострелять пришлось не слабо, но основные силы испанцев были отвлечены на напавших на город пиратов. Так что склады мы взяли почти без потерь. И следующие пару дней занимались только вывозом ценностей и слежкой за окрестностями. Очень удобно, что сокровища были уже аккуратно упакованы в сундуки и бочки, и только и ждали погрузки. Мы хапали и серебро с золотом, и жемчуг, и порох со свинцом. Все пригодится.
   На третий день стрельба и шум в городе начали стихать, и я решил, что нам пора убираться из Пуэрто-Бельо. Бульон был со мной согласен. А что? Постреляли, поштурмовали, взяли хорошую добычу, можно и домой возвращаться. Тем более, что среди захваченных нами пленных не оказалось ни одного более менее знатного испанца, за которого можно было взять выкуп, так что проще было их отпустить и не тратить на них времени. Зато среди пленных оказалась девка. В штанах. Для 17 века это было весьма необычное зрелище.
   - Это что еще такое? - удивился я, разглядывая сногсшибательную блондинку. Густая грива светлых волос, напоминающих цветом белый песок побережья, идеально правильные черты лица, неправдоподобно тонкая талия и стройные, длинные ножки... откуда здесь взялось такое чудо?
   - А это твой приз, как капитана, - обрадовал меня Бульон. - Я эту деваху из местной тюрьмы вытащил.
   Разбираться было некогда, спорить тоже, так что я приказал доставить приз на "Фортуну" и занялся организацией погрузки последних ящиков. Было у меня подозрение, что Ван Хооом, наконец-то, навел порядок среди своих головорезов. А это означало, что он вполне может сюда наведаться, если какая-нибудь испанская крыса сольет ему информацию о складах. Встречаться с торговцем я не хотел. Делиться с ним - тем более. Так что мы в темпе погрузились, отчалили от берега, поднялись на корабль, и направились в сторону Тортуги.
  
   А.О Эксквемелин
   "Пираты Америки"
   Москва, 2012г., изд-во "Авантюра"
   ...Серж де Боленс, несомненно, входит в число самых удачливых пиратов. За один рейд ему посчастливилось ограбить сразу два испанских города - Каракас и Куману. Причем без лишней стрельбы и крови, и с минимальным количеством жертв с обоих сторон. Де Боленс всегда предпочитал хитрость напору. Именно поэтому его "Фортуна" буквально в последний момент присоединилась к пиратам, штурмовавшим Пуэрто-Бельо. Тогда, когда форты были уже практически взяты, и пираты готовы были ворваться в город.
   Резня в Пуэрто-Бельо осталась в истории как одна из самых жестоких. К чести де Боленса, он не принимал в ней участия. Многие историки сходятся во мнении, что он вообще не хотел приближаться к Пуэрто-Бельо, но его уговорил де Бульвиль. А де Боленс просто воспользовался представившейся ему возможностью. И ограбил склады, куда испанцы свозили все ценности.
   Без сомнения, де Боленс заранее знал, где они расположены. И охотился именно за этими ценностями. Ван Хоом, организовавший поход на Пуэрто-Бельо, был в бешенстве, когда понял, что главный приз от него ускользнул. И кто знает, что предпринял бы мстительный голландец, если бы остался жив.
   Этот налет знаменит еще и тем, что после него в команде де Боленса появилась женщина-пиратка. По отзывам современников - весьма красивая и храбрая дама, вскружившая капитану голову...

***

   Сергей Оболин
   Уходили мы от Пуэрто-Бельо со всей осторожностью. Поскольку загружены все четыре корабля были под завязку, никакого желания встречаться с испанцами не было. Но зато появилось время побеседовать с пленницей и выяснить, что это за фрукт мне подарили ребята. Понятно, что ни становиться рабовладельцем, ни применять к даме насилие я не собирался, но поговорить было необходимо. Потому как дама в штанах, да еще и попавшая к испанцам в заключение - это интересно. Перед отплытием из Пуэрто-Бельо я поспрашивал самих испанцев на ее счет, и услышал весьма занимательную историю. Теперь мне было интересно, что мне поведает сама пленница.
   Дама была аккуратно доставлена в мою каюту, нюхательная соль быстро привела ее в чувство, а своевременно связанные руки и ноги не позволили ей натворить глупостей. Терпеливо подождав, пока блондинке надоест рыпаться, я предложил ей стакан успокоительного и, наконец, представился. Девица успокоилась, перестала дергаться и согласилась нормально пообщаться.
   Убрав подальше все, что только могло сойти за оружие, я развязал незнакомку, предложил ей подкрепиться и выразил желание выслушать ее историю. Повествование оказалось любопытным. Выяснилось, что зовут красавицу Эстель де Труа, и прибыла она в колонии прямиком из прекрасной Франции. Повод для путешествия, правда, оказался весьма печальным. Несмотря на действие Нантского эдикта, Людовик XIV довольно серьезно угнетал гугенотов, к которым принадлежала и семья Эстель. Во избежание проблем, отец семейства решил покинуть Францию и обосноваться в колониях среди своих единоверцев.
   К сожалению, корабль попал в шторм, и в результате только несколько человек выжили буквально чудом. Ну... ничего удивительного. В водах Вест-Индии, между прочим, и более высокопоставленные люди пропадали. Чего только стоит принц Морис Пфальцский, являвшийся, между прочим, ни больше, ни меньше, двоюродным братом короля Карла II английского. И следов не нашли!
   Красавицу Эстель спасли испанские рыбаки, которые и сообщили губернатору Пуэрто-Бельо о благородной даме, попавшей в тяжелую жизненную ситуацию. У Эстель не было ничего, даже платье пострадало, хорошо, что у рыбаков нашлись лишние штаны и рубаха. Дон Франциско поначалу принял в ее судьбе живейшее участие. И взял ее под свое покровительство. Однако его дом оказался золотой клеткой. А сам губернатор начал делать красавице непристойные предложения.
   Кто заступится за одинокую девушку, не имеющую ни денег, ни связей? Никто. Немудрено, что дон Франциско, потеряв терпение, начал действовать силой. Пожилой возраст и хилое телосложение ему вовсе не помешали, поскольку под рукой имелись слуги. Как любая порядочная девушка, Эстель вынуждена была защищаться. В результате, ее кинули в тюрьму. А поскольку в тот момент на ней практически ничего не было, ей кинули ту самую одежду, в которой она прибыла в дом губернатора. Поношенную рубаху и штаны, доставшиеся от рыбаков.
   Я сочувственно кивал, поддакивал, а сам напряженно пытался понять, кого же это мне подарил Бульон. То, что передо мной не обычная благородная девица, было понятно сразу. Да и с возрастом, похоже, я ошибся. На первый взгляд, Эстель выглядела юной девушкой лет 18-ти, но холодные серые глаза заставляли в этом сомневаться. Да и ее действия не укладывались в обычную схему. Понятно, что на самом деле благородные девицы и дамы вовсе не такие чувствительные и беспомощные создания, как они любят изображать. И вполне способны постоять за себя в экстренной ситуации. Но опрошенные мной в Пуэрто-Бельо испанцы утверждали, что Эстель втерлась к губернатору в доверие, а затем, ни больше ни меньше, пыталась его прирезать. А вот это уже было интересно.
   Если бы девушка накинулась на своего обидчика сразу, это было бы понятно. В горячке сопротивления чего только не сделаешь. Но она усыпила бдительность губернатора, выждала удобный момент и действовала хладнокровно. Не очень похоже на нежный, беззащитный цветочек, который она теперь передо мной изображает. Хорошо, кстати, изображает. Не зная предыстории, тут любой воскликнул бы "верю".
   Ну, будем думать логически. Если бы кто-то хотел убить губернатора, сделал бы это проще. Баб в постель подкладывают, когда хотят получить возможность шантажа или узнать информацию. В том числе и о том, где могут храниться ценные вещи. Или нужные документы. Почему-то мне кажется, что примерно так все и было. Эстель что-то искала, а дон Франциско проснулся не вовремя. Вот ей и пришлось изображать из себя оскорбленную невинность, желающую отомстить обидчику. И думается мне, что она вовсе не собиралась всерьез пускать в ход нож. Иначе, как что-то мне подсказывает, губернатор испугом не отделался бы. Эстель наверняка понимала, что рано или поздно ее простят, и она сможет сделать еще одну попытку.
   - Мне даже интересно. Ты должна была что-то выкрасть из дома губернатора, или что-то выяснить? И сколько тебе за это платили? - не удержался я.
   - Не понимаю, что вы имеете в виду, - изобразила оскорбленную невинность авантюристка.
   - Да ладно! Я еще мог бы поверить в то, что тебя действительно зовут Эстель. И даже в то, что ты - де Труа. Но на беззащитную жертву ты никак не тянешь. И на юную, глупую девушку тоже. Сколько тебе на самом деле лет? Двадцать два?
   - О чем вы вообще говорите? Конечно, я в вашей власти, и вы можете...
   - Могу, - прервал я начало очередного спектакля. - Но не хочу. Полагаю, до тебя доходили слухи, что я не склонен к излишней жестокости, но это вовсе не значит, что я доверчивый болван.
   - Как вы можете...
   - Перестань! - отмахнулся я. - Просто подумай о том, что ты будешь делать дальше. После того, как пираты захватили Пуэрто-Бельо, неизвестно, где твои подельники. И актуально ли то задание, которое тебе дали. Оно ведь наверняка было срочным, иначе ты предпочла бы пролезть в официальные любовницы дона Франциско, а не играть роль случайно спасенной девицы. Но ты просто не успевала.
   - Все это вздор! - фыркнула Эстель.
   - Возможно. Но почему бы тебе не воспользоваться ситуацией? На моем корабле твои наниматели тебя не найдут. А денег и опасных приключений хватит с лихвой. Тебя же это интересует гораздо больше, чем спокойная жизнь. С такой внешностью, как у тебя, ты могла бы заполучить любого мужчину. А титул и деньги открывают многие двери. Но тебе, Эстель, этого не нужно. Ты предпочитаешь рисковать своей хорошенькой головкой.
   - Ты предлагаешь мне стать пираткой? - разозлилась Эстель, выглянув, наконец, из-за своей маски беззащитной девушки. - Насколько я знаю, считается, что женщина на корабле приносит несчастье.
   - Смотря на каком корабле. И смотря какая женщина, - пожал я плечами.
   В том, что представительницы слабого пола могут сильно отличаться друг от друга, я уже имел возможность убедиться. Причем не раз. Я даже не уверен, что в 21 веке самостоятельных женщин было больше, чем в 17. Просто здешние законы и традиции не позволяли дамам слишком уж развернуться. Им было куда как сложнее получить нормальное образование и обзавестись собственным делом.
      Надо сказать, что я не верил в существование женщин-пираток, которые могли бы командовать кораблем. Подчинить себе команду - дело непростое. И позволить женщине собой командовать местные мужики вряд ли могли. Другое дело - если она станет полноправным членом команды. Такие прецеденты были. Если женщина продемонстрирует отвагу, решительность и способность за себя постоять, то вполне впишется в пиратский коллектив. Особенно если на корабле знают, что такое дисциплина.
   - Ты говоришь так, как будто я могу выбрать свою дальнейшую судьбу. Но разве я не твой трофей? - удивилась Эстель
   - Намекаешь, что я должен силком затащить тебя в постель? Мне это не нужно. Я не вижу смысла в том, чтобы принуждать женщин. Мне кажется это бессмысленным. Слишком много потраченных нервов и сил, и нулевая отдача. А таких женщин, как ты, принуждать еще и не безопасно. Полагаю, что если бы ты действительно хотела зарезать губернатора, рука бы у тебя не дрогнула. Ну и зачем мне нужно ненавидящее меня существо, готовое вонзить нож в спину?
   - Ты предпочитаешь меня купить, - фыркнула Эстель.
   - Это мелко. Я предлагаю тебе гораздо, гораздо большее. Не только деньги и наряды, но и возможность самой их завоевывать. Пиратская стезя опасна. Никто не знает, чем закончится день - будешь ли ты купаться в золоте или болтаться на виселице. Ты станешь полноправным членом команды, и разделишь с нами возможную славу и возможные риски.
   Я не сомневался, что Эстель сама придет ночью в мою каюту. Ладно, почти не сомневался. Но она же не дура! Далеко не дура, а потому прекрасно понимала, что ей представился неплохой шанс. Однако Эстель не была бы собой, если бы не разыграла и это действие как по нотам.
   Распущенные волосы, полупрозрачная материя, накинутая на обнаженное тело, удовлетворенная улыбка при виде моей реакции... Обычно говорят, что купидон пронзил стрелой сердце, но по моим ощущением, в меня выпустили что-нибудь типа "Сатаны", и примерно с таким же разрушительным эффектом. Бедное сердце сгорело сразу же. Дотла. И все, что я смог - это сделать несколько шагов вперед и подать даме руку.
   Ради таких женщин начинались троянские войны, завоевывались далекие страны и создавались великие шедевры. Ради них совершались отчаянные подвиги и кровавые преступления. И как не шептал мне мой рассудок, что ради собственного спокойствия нужно отказаться от этого чуда, что ничего хорошего оно мне не принесет, я готов был рискнуть. Редкое сочетание ума, красоты, авантюрности... Такие женщины рождаются раз в столетие. И, если их не уничтожают слишком рано, оставляют свой след в истории.
   Это сокровище было не для пирата. Эстель была рождена, чтобы блистать при королевском дворе. Жаль, что судьба закинула ее на край света. Но теперь у нее был шанс стать самой красивой пираткой в истории. Я вполне отдавал себе отчет, что Эстель рядом со мной надолго не задержится. Она просто использует меня как шанс стать богаче и подняться выше. Да, она достаточно авантюрна и отважна, чтобы стать полноправным членом команды. А еще рассудочна, хладнокровна и весьма амбициозна. Эстель знает, что хочет. И мне не стоит к ней привыкать. Но как же сложно будет это сделать!
  
   Глава 5
   Эстель довольно быстро освоилась на "Фортуне". Она прекрасно чувствовала себя в мужской одежде, метко стреляла и вполне прилично штопала раны, чем заслужила уважение пиратов даже больше, чем отвагой. Сорвиголов среди них было немало, а вот с врачами всегда был напряг. Не знаю, где Эстель могла набраться соответствующего опыта, но действовала она профессионально и схватывала все налету. В 17 веке найти приличного доктора в принципе сложно, а найти его среди пиратов - и вовсе невыполнимая задача.
   Моя каюта после вселения Эстель претерпела значительные изменения. Впрочем, я был к этому готов. Неважно куда ты приводишь женщину - в квартиру или на пиратский корабль, она тут же начинает вить уютное гнездышко. Ладно, будет время, я с этим разберусь. Расположенная напротив каюта, в которой раньше обитал Бульон, пустует с тех пор, как он стал капитаном собственного корабля. В свое время я организовал там нечто типа кабинета, но теперь, похоже, помещение придется переделывать и выделять место под наряды и украшения дамы.
   Эстель довольно часто составляла мне компанию, когда я корпел над бумажками, заполняя корабельный журнал или проводя сверку по финансам, но совершенно не мешала. Она выражала восторг моей библиотекой, однако я подозревал, что красавица просто занимается самообразованием. Причем довольно активно. Эстель умела говорить на нескольких языках, а вот с чтением у нее были явные проблемы. Да и с письмом, похоже, не все в порядке, поскольку она частенько тренировалась.
   Выглядело это как ведение дамского альбома. Красивые фразы, романтические стихи и довольно остроумные заметки по поводу прочитанных книг. Однако я видел черновики и понимал, что Эстель просто запоминает, как пишется то или иное слово, и старается составлять письменный текст из того, что выучила. Получалось неплохо, поскольку она запоминала не только слова, но и отдельные фразы. Кое-где хромала стилистика, но полагаю, месяцев через несколько Эстель вплотную приблизится к идеалу. Оставалось только позавидовать такому упорству и целеустремленности.
   На корабле довольно быстро к ней привыкли. Прошло совсем немного времени, и пираты начали воспринимать Эстель как нечто совершенно обыденное. Ну и она, надо отдать ей должное, приложила для этого немало усилий. Не требовала снисхождений (хотя я проследил, чтобы она не занималась слишком тяжелым физическим трудом), и очень ровно общалась с окружающими мужчинами.
   Я, кстати, полагал, что последнее будет проблемой. Большинство женщин просто не могут не флиртовать. Это у них получается само собой, на подсознательном уровне. Даже если они стараются вести себя сдержанно, определенные жесты и движения выдают заинтересованность. Эстель умела смотреть на мужчин равнодушно. Не высокомерно, не с пренебрежением или нарочитой отстраненностью, а именно равнодушно. Спокойно общалась, добросовестно выполняла совместную работу, но не больше.
   Вот есть же такие умелицы! Кажется, что ничего особенного не говорит и не делает, а чувствуется дистанция, которую даже не хочется преодолевать. А может быть, еще дополнительную роль играло то, что одевалась Эстель довольно консервативно. Как я представлял себе пираток? Обтягивающие кожаные брючки, высокие сапожки, и корсаж на шнуровке, подчеркивающий пышную грудь. Понятно, что в реальности такому сокровищу место в борделе, а никак не на пиратском корабле, где мужики месяцами женщин не видят.
   Наряд Эстель делал ее похожей на мальчишку. Свободные штаны, мягкие полусапожки, обычная мужская рубаха и джеркин. Волосы она убирала вверх и закрывала длинным куском ткани, сооружая нечто типа чалмы. Ну и, конечно, оружие, которым Эстель вполне прилично владела. Для сабли у нее, правда, кисти рук были слабоваты, но она старалась не затягивать поединок. Несколько тренировочных дуэлей показали, что гибкость, скорость и отработанный удар вполне работают против грубой силы. Задеть меня Эстель удавалось исключительно редко, а вот остальные пираты частенько терпели поражение.
   Тренировалась, она, кстати, с удовольствием. Причем касалось это не только фехтования. Гораздо активнее она отрабатывала умение драться с помощью всего, что только попадется под руку. Особенно увлекали Эстель предметы, сложно поддающиеся обнаружению и великолепно помогающие в деле убийства ближнего своего. Она просто влюбилась в мой старинный мизерикорд с трехгранным клинком в двадцать сантиметров и удобной рукояткой, который я позаимствовал у губернатора Каракаса. Спрятать его не составит труда, как и достать в нужный момент.
   Он мне самому очень нравился, но раз уж женщине так хочется получить столь экстравагантный подарок - я готов пойти ей навстречу. На борту "Фортуны" столько колюще-режущего и стреляющего оружия, что одним больше, одним меньше - никакой разницы. Но где все-таки Эстель понабралась всех этих умений? Я не раз пытался расспросить ее, чтобы узнать реальную историю. Кто она, откуда и как оказалась среди бандитов. Однако Эстель не спешила откровенничать. И даже то, что кое-какие скудные сведения мне удалось выудить, меня не радовало. Я совершенно не был уверен в их правдоподобности.
   Ладно, доберемся до Тортуги, а там видно будет. Не может быть, что мне не удастся найти ее подельников, или хоть кого-то, кто мог бы ее опознать! Не могла же такая красавица остаться незамеченной!
  
   Арман де Бульвиль
   Если удача идет к тебе в руки, ее надо хватать. Сразу. Арман всегда так думал, а потому, когда Ван Хоом предложил налет на Пуэрто-Бельо, преисполнился искреннего энтузиазма. Однако Сержу данная идея не понравилась. Совершенно. И де Боленс заставил Армана взглянуть на поход совсем по-другому. Действительно... наниматься к торговцу было как-то... противно. То ли дело служить королю! Но идея ограбить испанский город была такой привлекательной!
   Серж явно не желал ввязываться в данную авантюру, но уступил желаниям друга. И у них получилось! Кумана и Каракас были славно ограблены. Причем, пираты потеряли не так уж много людей. И к Пуэрто-Бельо его "Виктория" все-таки пришла. Но там бой был почти закончен, так что на их долю достался только грабеж. А Серж знал, где искать самое ценное. Все-таки, не зря его беспрекословно признавали капитаном и шли за ним. Он надеялся не только на удачу, но еще и свои мозги использовал.
   Но даже у самых великих людей бывают свои слабости. И де Боленс нашел такую на свою голову. Точнее, самое обидное, что нашел-то ее сам Арман, и подарил капитану. Но кто же мог подумать, что Серж так увлечется дамой? И кто знал, что Эстель окажется такой авантюристкой? Она так вписалась в команду, как будто много лет была рядом. И претензий к ее поведению ни у кого не было. Но... влюбляться в подобных женщин не стоило. Ничего хорошего из этого не выйдет.
   Вот только как это объяснить Сержу? Тот, похоже, и сам знает цену своей прекрасной даме, и не испытывает иллюзий на ее счет, но чувства... своими чувствами командовать он не может. И Арман заранее сочувствовал другу.

***

   Сергей Оболин
   Показавшийся берег Тортуги обрадовал нас донельзя. Наконец-то! Дошли! Теперь можно было спокойно провести подсчет добычи и ее дележ. Что-то мне подсказывает, что мы снова лишимся бОльшей части команды, поскольку народ, получив на руки приличные суммы, захочет осесть и оставить опасное ремесло. В конце концов, мы ограбили целых три города! Причем потеряли не так много людей.
   Всё. На этом надо завязывать. Фортуна уж слишком ко мне щедра. Это не к добру. Больше никаких сражений и путешествий! Уберу-ка я флаг с черной совой на желтом фоне на дно сундука. В конце концов, грабить людей можно не доставая пистолета. Игорный бизнес денег приносит не меньше. Только нужно обставить дело так, чтобы данное занятие не противоречило моему придуманному статусу. Но время подумать есть.
   Разумеется, слухи о нашем удачном походе не могли не достичь ушей де ла Пласа. Губернатору так не терпелось уточнить сумму своей доли и осмотреть трофеи, что он не стал дожидаться, когда я к нему явлюсь, и поднялся на "Фортуну" сам. Правда, о первоначальной цели своего визита де ла Плас, похоже, благополучно забыл, поскольку самозабвенно распускал хвост перед Эстель.
   Ну надо же, стоило только на минуту отвлечься, и вот уже на корабле нет пиратки и авантюристки. А есть благородная дама в соответствующем одеянии. Наверняка, Эстель скормила губернатору одну из своих душещипательных историй, и теперь он бьет копытом, желая помочь прекрасной даме. Мда. Умеет она преображаться, ничего не скажешь. Как будто совсем другой человек.
   - Месье де Боленс спас меня от смерти. И от участи, куда более худшей, чем смерть, - дрожащим голоском объясняла Эстель.
   - Вы поступили как благородный человек! - пафосно воскликнул де ла Плас, пожимая мне руку и рассыпаясь в славословиях, из которых я с удивлением узнал, что проявил чудеса героизма, спасая благородную даму из грязных испанских лап, и что мой подвиг достоин того, чтобы его увековечили лучшие поэты. Религиозная принадлежность дамы, что характерно, не затрагивалась. Довольно предсказуемо, что история про гугенотство в данных обстоятельствах была признана неподходящей, и Эстель моментально сделалась католичкой.
   У губернатора, по всей видимости, просто язык чесался предложить прекрасной даме покровительство, но мое присутствие к такому поступку не располагало. Единственное, что позволил себе де ла Плас - предложить гостиницу, достойную такой красавицы и порекомендовать даму, достойную во всех отношениях того, чтобы стать компаньонкой.
   Ну да, конечно, только этого мне не хватало. Предложенная гостиница славилась бешеными ценами и персоналом, который "стучал" губернатору, а приставленная им дама - это будет вообще за гранью добра и зла. Нам что, к платонической любви перейти предлагают? Шли бы они лесом с такими планами. Хотя, конечно, некоторые правила приличия соблюсти придется. Но на моих условиях.
   Впрочем, прежде чем решать жилищный вопрос, требовалось утрясти вопрос с Абигейл. И это меня абсолютно не радовало. Ненавижу выяснять отношения! Но просто проигнорировать ее - это будет свинство. "Веселый висельник" долгое время служил моим надежным пристанищем. Мне даже переезжать оттуда не хотелось. И там осталось много моих вещей.
   Несмотря на то, что Абигейл не закатывала скандалов, разговор получился тяжелым. Обычно я старался расставаться со своими пассиями, сохраняя приятельские отношения, но сейчас эпоха была не та. И, при всем моем желании, безболезненно расстаться не получилось. Видно было, что Абигейл еле сдерживается, чтобы не расплакаться, так что я почти сбежал, потому как ненавижу женские слезы.
   Найти новое жилье проблем не составило. Снять часть дома оказалось проще простого. Периодически бывая на Тортуге, сложно не обзавестись нужными связями. И практически невозможно не знать, кто чем зарабатывает. Пожилая пара Браунов, например, сдавала первый этаж своего небольшого особняка. По деньгам выходило очень недешево, но прилагалась приличная обстановка, прислуга, трехразовое питание и абсолютное невмешательство в личную жизнь.
   Формально, мы с Эстель жили в разных комнатах. У нас даже входы в дом были разными. А реально, разумеется, ночевали в одной постели. Тем более, что за дополнительную плату миссис Браун согласилась изобразить из себя нечто типа дуэньи. Понятно, что вся наша затея была шита белыми нитками, но необходимые приличия были соблюдены, а больше меня ничего не интересовало.
   Самое занятное было, когда мы встретились с Эстель на приеме у губернатора. Ее он пригласил вместе с Браунами, а меня отдельно. Мы станцевали целый один танец, перебросились парой фраз, и Эстель дотронулась открытым веером до левого уха, давая понять, что за нами следят*. Да понятно, что следят. Как голодные акулы ждут, когда мы совершим "в порыве страсти" какую-нибудь оплошность. Развлечений у народа мало, вот и извращаются.
   * На языке веера данный жест означает "будьте осторожны, за нами следят".
   Я бы, конечно, занялся чем-нибудь более полезным, чем в этом гадюшнике находиться, но с губернатором следовало поддерживать хорошие отношения, поскольку я хотел выкупить довольно приличный участок земли. В принципе, я помнил, что лет через 30 флибустьеров с Тортуги эвакуируют окончательно. Но бизнес я собирался раскрутить в ближайшие три года, а затем, лет через десять, благополучно его продать.
   В принципе, денег у меня было достаточно для того, чтобы ничего не делать всю оставшуюся жизнь. Но я не очень представлял себе такое времяпровождение. Это ж с ума можно сойти от скуки! Развлечений в 17 веке не так уж много, а на Тортуге и того меньше. Я поэтому и библиотеку начал собирать - чтобы было, чем занять мозги. К охоте я равнодушен, балы мне удовольствия не доставляют (скорее наоборот), так что требовалось придумать себе занятие. Или меня опять в море потянет. Подвиги совершать.
   Надо, кстати, подумать, что с кораблями делать. К чему нам теперь четыре фрегата? "Фортуну" оставим на всякий случай, а остальные можно будет продать. Или влиться в контрабандный бизнес. Нет, наверное, я поспешил, когда подумал, что корабли окажутся не нужны. Мало ли, как будут меняться губернаторы на Тортуге. И как сложатся обстоятельства. Может, придется убираться подобру-поздорову. И четыре корабля в такой ситуации точно не окажутся лишними.
   Финансы тоже следовало перераспределить. Поскольку деньги, вложенные в голландские торговые дома, давали очень хороший доход, сотрудничество с ними я решил продолжить, а вот акции Вест-Индской компании продать. Все равно ей недолго осталось. Я не помнил точно, сколько именно, но лучше не рисковать. Бульона я убедил без труда. Он вообще не очень хорошо во всем этом разбирался, так что пришлось его натаскивать. Раз уж мы будем компаньонами, то и бизнес должны вести на равных. Не буду же я постоянно все тащить на себе! Да и не хочу, чтобы в голову Бульону забрела мысль, будто я его обманываю.
   Я планировал создать базу отдыха для состоятельных господ - капитанов, офицеров, чиновников. По официальной версии на огороженной территории находились рестораны, мужские клубы и прочая лабуда. А реально - игорный бизнес, элитные бордели и прочие острые ощущения. Дорогая обстановка (благо, статусных вещей было награблено достаточно), уютная атмосфера, вышколенная прислуга и полная конфиденциальность. Хотя последнее больше для чиновников и очень богатых торговцев, которые соблюдали приличия. Пиратам было абсолютно наплевать, кто и что о них думает.
   Проект оказался удачным. Деньги лились рекой, и дела наши шли прекрасно до 1665 года. А потом на Тортуге сменился губернатор. Франция прислала своего ставленника - в июне к нам прибыл ни кто иной, как Бертран д,Ожерон де ла Буэр. И разумеется, он сразу же захотел со мной встретиться.
   Худощавый, элегантно одетый мужчина примерно 40 лет, вежливо улыбался, задавал кучу вопросов и смотрел на меня очень оценивающе. Напомаженный, расфуфыренный, растягивающий гласные, губернатор был воистину великосветским вельможей, что охотно демонстрировал. Прямо так и казалось, что сейчас выпрыгнет откуда-нибудь церемониймейстер и объявит третью часть марлезонского балета. Вот только глаза д,Ожерона были... очень холодные. И в речах о величии Франции не хватало искренности.
   Зачем д,Ожерон меня обхаживал, понятно - налоги с нашего бизнеса шли не короне, а в карман губернатора. Однако позже оказалось, что не все так просто. Прошло чуть больше года прежде, чем д,Ожерон показал свой характер и озвучил свои планы. Все это время губернатор обживался, обрастал знакомствами, знакомился с обстановкой. Но главное, чем он был озабочен - как подгрести под себя побольше денег. И вскоре стало понятно: для того, чтобы достичь своей цели, д,Ожерон не остановится ни перед чем. Губернатор сделал нам с Бульоном предложение, от которого мы не смогли отказаться.
   Дело в том, что наша "база отдыха" приносила нам огромный доход, особенно игорный бизнес. И разумеется, д,Ожерону хотелось бы, чтобы его доля была больше. Он вполне мог прикрыть нашу лавочку, заявив, что прежнее полученное разрешение является недействительным, или что мы нарушаем закон (что, кстати, правда). Но пускать козла в огород не хотелось. Такой тип не остановится на одноразовой подачке, и будет требовать еще и еще. Поэтому я возразил, что с простых предпринимателей нельзя требовать долю дохода больше, чем с удачливых пиратов. И не могли бы мы помочь губернатору чем-нибудь другим?
   Оказалось, что могли бы. Д,Ожерон, по-моему, и рассчитывал на такой поворот событий, поскольку сразу же предложил нам присоединиться к одному из походов против испанцев. Объект нападения пока еще выбран не был. Губернатор колебался между Веракрусом и Маракайбо. К последнему рвался Олоне*. Вот уж с кем я не хотел бы иметь никаких дел! Впрочем, нам не стоило сходу принимать никаких решений, так что я вежливо обещал подумать. Вероятно, что продавать наш бизнес придется раньше, чем я планировал. И, если дела так пойдут и дальше, перебираться с Тортуги на Пти-Гоав. Или еще куда-нибудь.
   * Реально немного позже - в 1667
   - Он не может так с нами поступить! - бесился Бульон.
   - С чего бы это?
   - Он не может у нас все отнять!
   - Арман, ты не понимаешь. Никто официально не назначал на пост губернатора де ла Пласа, который выдал нам разрешение. А за д,Ожероном стоит не только король Франции, но и Вест-Индская компания, которой он сбывает награбленные пиратами товары.
   - Мы купили эту землю!
   - Как и многие другие собственники. Думаешь, д,Ожерон только нас взял за жабры? Как бы не так. За то, чтобы подтвердить документы, выданные прошлыми губернаторами, он соберет неплохую дань. Нам и так повезло. Нам дали выбор.
   - Выбор?! - буквально подпрыгнул Бульон. - Да что это за выбор такой? Опять тащиться бог весть куда и рисковать собственной шкурой, словно у нас денег нет? Да мы на Тортуге зарабатываем не меньше!
   - Д,Ожерон, к счастью, не знает, сколько. Но подозревает, что бОльшую часть доходов мы скрываем.
   - Эдак он войдет во вкус, и станет требовать от нас новые налоги.
   - Так и будет, - согласился я. - Поэтому придется с Тортуги отчаливать. Возможно, на Барбадос. Или на Пти-Гоав. Так что нам с тобой придется разделиться.
   - Разделиться?
   - Да. Один пойдет воевать с испанцами, а второй будет искать хорошего покупателя на наш бизнес. Как можно быстрее, пока слухи о жадности д,Ожерона не ушли слишком далеко.
   - Так от него все разбегутся.
   - Не думаю. На пиратов губернатор давить не будет. Они действительно свободные люди, и могут уйти в любой момент. А это значит, что д,Ожерон потеряет прибыль. Капитаны же платят ему 10% от награбленного. И товары он покупает у них по низким ценам, наживаясь на перепродаже Вест-Индской компании.
   - Ладно, пусть пиратов губернатор не тронет. Но остальные?
   - А много ли тут остальных? Мелкие ремесленники? Буканьеры? Трактирщики? С них много не возьмешь. А таких, кто зарабатывает действительно большие деньги, по пальцам можно пересчитать. Я даже думаю, что наши заведения нужно продавать по отдельности. Вряд ли на Тортуге найдется кто-то настолько богатый, чтобы выкупить все это целиком.
   - Все так хорошо шло! - сплюнул Бульон и замысловато выругался. - И кто из нас останется?
   - Кинем монету, - ухмыльнулся я, доставая луидор.
   - Луи!
   - Лилия!
   - Надо же... Тебе повезло, - похлопал я по плечу Бульона. Однако тот смотрел на профиль Людовика безо всякой приязни. Понятно. Желал брать крепости на шпагу, палить из пушек и всячески геройствовать.
   - Так тому и быть, - тяжко вздохнул он.
   - Смотри, что я предлагаю... ты должен переселиться в мой дом. Он небольшой, но построен на холме и хорошо укреплен. Пороха и свинца там достаточно. Десяток верных людей останется с тобой. Это на самый плохой случай.
   - Лучше бы его не случилось, - пробурчал Бульон.
   - Скорее всего, и не случится. Д,Ожерон будет ждать результатов похода прежде, чем начать действовать дальше. Вест-Индская компания, скорее всего, вложится в этот поход, и серьезные люди не поймут, если получат маленькую прибыль или все потеряют.
   - Да, тогда губернатор может слететь со своего поста.
   - Вот именно, - кивнул я. - Поэтому, пока я буду в походе, ты потихоньку продашь нашу собственность. Деньги частично вложишь в торговые дома... вот список, а частично спрячешь в доме. У меня там глубокий и хорошо замаскированный подвал.
   - Заранее готовился? - удивился Бульон.
   - Осторожность еще никому не повредила. Слушай дальше. Вне зависимости от того, чем закончится поход, на Тортугу я не вернусь. Пришлю за тобой корабль. Ты загрузишься, и отчалишь ко мне. А куда двинуть дальше - мы чуть позже решим. Все может измениться.
   - Тебе заранее не нравится этот поход?
   - Еще как не нравится! У нас по-прежнему четыре корабля. А Олоне поведет целую эскадру. Его же Вест-Индская компания поддерживает!
   - Помню, в подчинении ты быть не любишь.
   - Да не в том дело, - отмахнулся я. - Олоне чудовищно кровожаден и неоправданно жесток. Испанцы, зная, что их ждет в плену у этого пирата, будут биться до последнего. Он мерзок настолько, что я не подал бы ему руки.
   - Если губернатор решит иначе, придется смириться, - сочувствующе вздохнул Бульон. - А что с Эстель?
   - Я беру ее с собой. И нет. Ничего мне не говори. Я не изменю своего мнения.
  
   Арман де Бульвиль
   Праздная жизнь оказалась довольно пресной, так что требовавшие постоянного пригляда дела были единственным спасением. Кто бы мог подумать, что обычные бордели и трактиры можно так организовать! И что они требуют столько бумаг! Де Боленс действовал с размахом. Но и результат получился... впечатляющий. Арману казалось, что роскоши могло быть и побольше, но высокопоставленные посетители отмечали изысканный и утонченный вкус хозяев.
   Самому де Бульвилю нравились заведения ниже классом. Вот там был блеск! Позолота, перья, вызывающие наряды ярко накрашенных девиц и отчаянно-веселая музыка. А не это заунывное пиликанье на скрипке. Однако в любимых Арманом заведениях тратили деньги только разбогатевшие пираты. А чиновники и даже сам губернатор предпочитали изысканную атмосферу салонов, пронизанную флиртом дам, выглядевших как благородные, и остро приправленную возможностью спустить деньги за игорным столом.
   И это были не просто кости или карты - такого добра и в других местах хватало. Это было нечто новое и завораживающее. Де Боленс называл это рулеткой, а Арман - высасывателем денег. Превосходная выпивка, лучшие сорта табака, трубки и сигары, вышколенные слуги... посетители возвращались снова и снова. Серж внимательно следил, чтобы тот же губернатор (как и близкие ему люди) не проигрывал слишком много, дабы не вызвать его неприязни, но деньги все равно текли рекой. И не только деньги.
   Надо сказать, что Арман был немало ошарашен, когда Серж доверил ему продать их совместное имущество. Это были большие деньги! И огромное искушение. Для кого-нибудь другого. Де Бульвиль еще не забыл, что такое дворянская честь! И одно только понимание, что Серж в нем не сомневается, дорогого стоило.
   Продавать предприятия, приносящие огромный доход, и начинать строиться заново было жаль. Но Серж прав. Губернатор не остановится на одноразовой взятке и повышении налога. Он так и будет тянуть соки. А значит, надо искать кого-то более лояльного. Проще самому губернатором стать! Может, уговорить де Боленса купить патент? Но если Серж станет губернатором, то тащить предприятия Арману придется в одиночку. Приятелю будет просто некогда.
   Да что ж это такое-то?! Не только на континенте, но и в колониях нет покоя от жадных и вороватых чинуш!
  
   Сергей Оболин
   Д,Ожерон думает, что он меня прогнул? Жадность фраера сгубила! И желание урвать как можно больше ничего хорошего ему не принесет. Я, конечно, сделаю вид, что уступил. Но мой бизнес губернатору не достанется! Я уже оставил Бульону список - кому, что и по какой приблизительно цене можно продать. Даже предварительные переговоры провел с потенциальными покупателями. Теперь главное - чтобы Арман не сплоховал. Но я в него верю. Выросший в очень небогатой семье, Бульон относится к деньгам трепетно.
   Боялся ли я, что он может меня кинуть? Мелькнула такая мысль, но я прогнал ее подальше. Если Арман обманет, значит, я сам дурак. Доверился не тому. Но, во-первых, я не с голым задом оставался - у меня четыре корабля и доля во многих торговых голландских домах. А во-вторых, не тот Бульон человек. Может, в своей родной французской провинции он не приобрел хорошего образования и изящных манер, но зато не потерял храбрости и благородства. Так что пусть делами занимается. А мне предстоял очень неоднозначный рейд.
   Впрочем, для начала, мне следовало встретиться с губернатором, чтобы объявить ему о моем согласии и обсудить условия. Ну, в том, что мы согласимся, д,Ожерон не сомневался. А вот то, каким образом будет делиться добыча - это интересно. И как они Маракайбо захватывать собираются - тоже любопытно услышать. Не самый беззащитный город. Хотя богатый, конечно, это бесспорно. Если подойти с умом...
   Губернатор, похоже, так и собирался сделать, поскольку придя на условленную встречу, я (помимо Олоне) увидел еще несколько знакомых капитанов. А также (что удивило меня гораздо больше) коменданта Тортуги, сьёра д,Артиньи. Он-то тут что забыл? Неужели тоже потянуло на приключения? Мужик этот сьёр жесткий, резкий и отважный. Ходили слухи, что он столько награбил в своих походах, что решил больше не искушать судьбу. Похоже на правду. Но кажется, золото Маракайбо соблазнило и его. Настолько, что он взял на себя командование сухопутными частями.
   - Я легко справлюсь на суше, если вы высадитесь на испанских берегах, - пообещал д,Артиньи. - Я служил во Франции, и не раз участвовал в битвах во славу короля.
   Ну, это уже что-то. Среди нас будет специалист своего дела. Д,Ожерон, кстати, вообще подошел к формированию эскадры ответственно. Все присутствующие капитаны считались удачливыми и опытными. Но д,Артиньи тут явно не будет лишним, поскольку человек, разбирающийся в операциях на суше, нам обязательно пригодится. Мда... надо же, как его за сокровищами потянуло! А ведь не последний человек на Тортуге. И если прикинуть, у кого здесь больше власти, я бы не поставил на губернатора.
   Хотя, д,Ожерон и находился на данной должности не так долго. Так что со временем все может измениться. Такой хитрован всегда себе дорогу пробьет и из любой ситуации вывернется. Казалось бы, губернатор - официальный представитель Франции, которая на данный момент с Испанией не воюет. И что? Д,Ожерону это не помешало затеять опасный рейд. А чтобы не подставляться, он снабдил нас... португальскими каперскими свидетельствами. Вот жук, а?! А капитанам он посоветовал, набирая команды, сообщать, что идем мы якобы на Веракрус.
   Нам предстояла подготовка к опасному походу, и я не стал терять времени даром. Под началом Олоне было пять кораблей. Еще два должны были присоединиться к нему у северного побережья Эспаньолы. Под моим началом - четыре фрегата. Так что мне нужно уговорить кого-нибудь из капитанов присоединиться ко мне, а не к Олоне. У меня нет никакого желания, чтобы этот псих командовал всей эскадрой. Лучше, если решения будет принимать совет капитанов. Хотя бы человека три.
   В конечном счете, готовиться к походу мне помогал Бульон, а я мотался по капитанам и обрисовывал им перспективы. Надо сказать, не все они горели желанием вообще-то тащиться к Маракайбо. И уж тем более, Олоне в качестве командира нравился далеко не всем. Так что мне удалось уговорить трех капитанов присоединиться ко мне, обещая право голоса. Ну а же после этого я отправился к коменданту.
   - Признаюсь, ваш визит не стал для меня неожиданностью, - усмехнулся д,Артиньи, предложив мне присесть и подав знак слуге.
   Тот исчез буквально на мгновенье, и тут же появился с подносом, на котором красовался изящный стеклянный графин, верхушка которого была обвита серебряной лозой с плотным ковром листьев, переходящей в ручку и крышку. К графину прилагались не менее изящные стеклянные стаканы и легкие закуски. Такое ощущение, что все это ждало прямо за занавеской!
   - Вы опытный человек, поэтому я и не думал вас удивлять. Наверняка, вы даже знаете причину моего визита, - вежливо улыбнулся я.
   - Возможно. Но лучше, если вы озвучите ее сами.
   - Мне не нравится Олоне.
   Д,Артиньи чуть не поперхнулся от такой откровенности. Ну да, разговор получился не в стиле 17 века. Но, на мой взгляд, комендант был не из тех людей, которым нравилось вести долгие пустопорожние беседы прежде, чем перейти к делу.
   - Губернатор именно ему доверил возглавить эскадру.
   - Не оспаривая его решения, я осмелился внести в него изменения. Полагаю, будет лучше, если решения будут приниматься не Олоне единолично, а советом капитанов. Согласитесь, Франсуа имеет... не самую лучшую репутацию. Слухи о его жестокости могут побудить испанцев сражаться там, где они могли бы уступить после переговоров с кем-то... менее кровожадным.
   - И вы решили, что я вас поддержу? - прищурился д,Артиньи.
   - Почему нет? Со мной можно договариваться. И иметь дела. Я знаю, что такое военная дисциплина. И надеюсь с вашей помощью удержать Олоне хоть в каких-то рамках. Франсуа удачлив, но... я не стал бы на это постоянно надеяться.
   - Я мало понимаю в морских делах.
   - Поверьте, когда я впервые попал на Тортугу, то вообще ничего в них не смыслил. К тому же, вам вовсе не придется управлять кораблями. Главное - правильно организовать людей. А в этом у вас большой опыт. И скажу честно, находиться под командованием опытного человека, коменданта, для меня более приемлемо, чем слушать команды какого-то авантюриста.
   - Я с кровью чистою умру, как был рожден, - задумчиво процитировал Корнеля д,Артиньи.
   - Затем что он ценил, как лучшие в отчизне, превыше страсти честь и страсть превыше жизни, - процитировал я ему в ответ строки из бессмертного "Сида".
   - Насчет страсти я не слишком уверен, - хмыкнул комендант.
   - Это точно, - согласился я. - До вершин рыцарского самопожертвования мне еще далеко.
   Д,Артиньи кинул на меня удивленный взгляд, расхохотался и наконец-то расслабился.
   - Что ж... пожалуй, я соглашусь с вами, - решил комендант. Действительно будет лучше, если решения станет принимать совет капитанов. С одной стороны вы и трое ваших ставленников, с другой - Олоне и трое его ставленников. Я буду вмешиваться в крайнем случае, когда согласия достичь не удастся. Но на суше командую я!
   - Согласен.
  
   Д,Артиньи
   Гость давно уже покинул дом, но комендант продолжал размышлять. Рейд предстоял опасный. И чего уж греха таить, Олоне он и сам недолюбливал. Война не бывает без крови. д,Артиньи много чего насмотрелся за свою жизнь. И как солдаты резали мирное население, и как насиловали женщин, и как грабили... но слизывать с сабли кровь врагов, получая от этого удовольствие? Отдает какой-то дьявольщиной.
   Не мудрено, что де Боленс не хочет воевать под началом Олоне. Впрочем, он вообще чрезмерно разборчив и щепетилен для пирата. Но дисциплина на его кораблях железная, это не отнять. И от желающих к нему наняться отбоя нет. Ходят легенды, что он просто притягивает золото. Даже со дна морского. И остановиться вовремя умеет - осел же после последнего удачного похода, и не двинулся бы с места, если бы не д,Ожерон.
   Губернатор, конечно, зря так прижал де Боленса. Понятно, что бОльшую часть дохода они с напарником укрывают. Но на Тортуге так все поступают. И неизвестно, чем губернатору откликнется его жадность. Де Боленс - птичка свободолюбивая. Даже слишком. Хотя какая там из него птичка? Крокодил натуральный. Сожрет и не подавится. д,Артиньи не запомнил название страны, из которой прибыл де Боленс, но хотел бы там побывать и посмотреть - все ли приближенные к трону дворяне бойцы по натуре?
  
   Сергей Оболин
   Как я и предполагал, Олоне не обрадовался моей инициативе. Однако деваться ему было некуда. Губернатор на его сторону в этом вопросе не встал. Что неудивительно. Д,Ожерону наоборот понравилось, что я предложил д,Артиньи общее руководство. Так что Олоне утерся, и мы отправились в путь. И как же я оказался прав, предположив, что дисциплина у тех пиратов, которых я не контролирую, будет абсолютно никакая! Олоне заметил испанский торговый корабль, направлявшийся из Пуэрто-Рико в Новую Испанию, и погнался за ним.
   Нам оставалось только с офигением следить за данным фердебоблем и надеяться, что придурок вернется, и мы встретимся, как договаривались, на острове Савона. Олоне действительно вернулся. Оказывается, он целых два часа гонялся за торговцем, после чего успешно его захватил, и отправил данный приз на Тортугу, разгружать. На корабле, по его словам, оказался груз какао, сорок тысяч реалов и драгоценностей примерно тысяч на десять песо. Тут уж возмутились даже его сподвижники.
   Мало того, что он бросается на первый встречный корабль, когда у нас совсем другая цель, так он еще и добычей не поделился! Мало ли что его люди насчитали? Считать должны представители всех команд. И долю свою получить тут же, а не по возвращении, до которого не все доживут. И еще большой вопрос, как распорядится этим грузом д,Ожерон. Если с ним не торговаться, он гроши выплатит! В лучшем случае, четвертую часть стоимости!
   Отправленный на Тортугу корабль вернулся к нам через 14 дней. Это к вопросу о том, с какой скоростью мы ползли. Дряхлые корабли, присоединившиеся к нашей эскадре, тормозили нас так, что я уже порывался утопить их чисто из милосердия. И наверняка д,Артиньи согласился бы с таким решением. Но Олоне все-таки хитрая сволочь! Губернатор Тортуги прислал на корабле не только свежие припасы, но и своего племянника, Жака Непвё де Пуансэ. Вот только еще одного соглядатая д,Ожерона нам и не хватало!
   В общем, к тому моменту, как мы дошли до Маракайбо, я уже все проклял. Д,Артиньи, похоже, тоже. Довольно сложно сотрудничать с людьми, у которых нет даже зачатков здравого смысла. Олоне рвался в бой, и я (вот честно!) готов был пропустить его вперед, хоть он и не дама. Достал он меня до печенок, и если испанцы отправят его на дно, я не расстроюсь. Другое дело - народа мало останется. Но Олоне определенно должен разместить на своем корабле девиз "слабоумие и отвага". Хорошо, что остальные капитаны (даже те, кто являлся сторонниками Олоне) поддержали идею для начала подробнее изучить карту и спланировать наши действия.
   Маракайбо даже по своему географическому положению был неплохо расположен. Мало того, что вход в залив узкий, так он еще защищен островами и фортами! Перед бухтой расположены острова Арубас и Монхес. В восточную часть бухты вдается мыс Сан-Роман, а в западную - мыс Какиба-Коа. У входа в бухту расположены еще два острова, вытянутые с востока на запад. Один называется Исла-де-ля-Вихилия (и, между прочим, на самом высоком его холме есть дом, в котором день и ночь дежурит дозорный), а второй - Исла-де-Паломас. Плюс, пролив, который сжат названными островами, настолько узкий, что может простреливаться даже небольшими пушками. Прибавьте к этому мели, и картина будет совсем удручающей.
   - Мы должны захватить форты и ворваться в город! - призывал Олоне.
   - Пока мы будем захватывать форты, все население сбежит, прихватив с собой ценности, - возразил я. - Мы должны войти в город тихо.
   - И как... вы себе это представляете? - осторожно поинтересовался д,Артиньи. Остальные, охренев от моего наглого заявления, просто молчали. Заткнулся даже Олоне.
   То, что я придумал, иначе, чем аферой и назвать было нельзя. Но мне это казалось оптимальной идеей. Гораздо более реальной, чем штурмовать неприступные стены. Форт должен быть уничтожен. Капитально. И за очень короткий промежуток времени, чтобы никто не успел ничего понять и должным образом отреагировать. Как это сделать? Элементарно. На короткое время превратиться в испанцев. И у меня была идея, как это осуществить.
   Дело в том, что захватывая корабль, я всегда интересовался не только ценностями, но и документами - от карт до личной переписки и приказов. Не знаю, почему остальные пираты пренебрегали этим способом узнать о своем противнике как можно больше. Бумаги несли ценную информацию, на основании которой можно было планировать дальнейшие рейды. Так что у меня на корабле хранились, в том числе, испанские бумаги, удостоверяющие личность и образцы приказов. Ну и коллекция трофейных испанских флагов хранилась. Прям как знал!
   Впрочем, чтобы обмануть испанцев, важны даже не столько документы, сколько представительный вид. Ну а поскольку испанским языком я владею намного лучше, чем остальные, мне и придется изображать важную шишку на флагманском корабле. Пышный костюм, побольше спеси, и главное - подгадать так, чтобы подойти к форту уже в сумерках. Если нам повезет, испанцы примут нас за своих. Тогда первые корабли двинутся к городу, а два замыкающих зайдут в пролив и расстреляют форт.
   Д,Артиньи нахмурился и сообщил, что считает эту авантюру слишком опасной. Ха! Можно подумать, что план Олоне по захвату фортов безопасен! Неизвестно, возможно ли это в принципе, так что лучше искать нетривиальные подходы к решению проблемы. Олоне, вон, и то оживился, как и остальные капитаны. Так что будем играть! Моя "Фортуна" - образец порядка и чистоты. Идеальный вариант для флагмана. А вот команду придется подобрать из тех, кто прилично знает испанский. Хотя бы, чтобы ответить на случайный вопрос от солдат форта, если вдруг сложится такая ситуация.
   Испанские доспехи и кирасы у нас есть. Подходящее оружие изыщем. Риск того, что кто-то из встречающих испанцев знает меня в лицо - минимален. Будем надеяться, что мне повезет. Главное - убедительно сыграть свою роль. И для этого придется постараться не только мне, но и остальным пиратам. Не представляю, если честно, как Олоне заставит своих бандитов вымыться, вести себя на палубе как солдаты и напялить на себя хотя бы испанские шлемы. Однако чтобы правдиво отыграть свои роли, нам придется пойти еще и не на такие жертвы.
   Испанская мода была более сдержанна, чем французская, но украшений на костюме хватало. Этот парадный наряд мне пошили по специальному заказу, как раз для ситуации, если вдруг придется притвориться испанцем. И теперь я примерял чужую маску. Чёрный с серебром костюм, черный парик и черные сапоги. Просто Зорро какой-то.
   Оживляли картинку разве что пышные кружевные манжеты, в которых утопали кисти рук и горло. Довольно крупный бриллиант сверкал в великолепном кружеве многослойного жабо, а бриллиантовая пряжка поблёскивала на широкополой черной шляпе с шикарным плюмажем. Ну и неизменная чёрная трость с золотым набалдашником, на которой развевались шёлковые ленты. Без этого аксессуара образ законченного испанского пижона был бы неполным. Команды тоже преобразились, облачившись в испанские кирасы и шлемы, мы подняли испанские флаги, и афера началась.
   Да будут благословенны сословные предрассудки Испании! Комендант крепости, поднявшийся на борт моего корабля, долго не задержался. Обозначенные в предоставленных ему документах титул и полномочия настолько впечатлили бедного испанца, что он поспешил откланяться, сказав, что пошлет гонца в город, дабы нас встретили надлежащим образом. Я в ответ довольно жестко намекнул, что прибыл с проверкой, и очень рассержусь, если кто-то будет предупрежден о моем прибытии. Торжественную встречу организовать недолго, но лучше после того, как ко мне на борт поднимется вице-губернатор с некоторыми документами.
   Сомневаюсь, конечно, что комендант удержится от посылки гонца. Они тут наверняка все повязаны. Однако даже если этот самый гонец услышит выстрелы из пушек, вряд ли он сразу поймет, что происходит. И сильно сомневаюсь, что горожане сумеют оперативно отреагировать. Пока гонец доберется до губернатора, пока поделится сведениями, пока будет принято какое-то решение... думаю, мы успеем.
   О чем я думал, когда мой корабль первым проходил мимо пушек форта? Да разная фигня в голову лезла. Например о том, что главная ценность Маракайбо - в самом озере, которое является одним из наибольших месторождений нефти в мире. Вот только в конце 17 века черное золото не является причиной войн. Покамест народ интересуется только золотом обычным.
   Я невольно скосил глаза на стены форта и облегченно вздохнул. Как я и думал, с фасада укрепления были куда надежнее и основательнее, чем с боков. Всего лишь пара моих фрегатов могли бы разнести эти стены вдребезги. Жаль, очень жаль, что я не могу понаблюдать за этим действом лично!
   Выстрелы пушек прозвучали неожиданно даже для меня. Затишье несколько затянулось, и я уже начал волноваться. Приказать бы кому-нибудь из пиратов подняться на мачту, но вряд ли он что-нибудь толком разглядит. Ладно, поделимся впечатлениями позже. Сейчас наши корабли уже приближаются к городу. На первый взгляд, паники не видно. Скорее всего, горожане еще не поняли, что их ожидает. Я обернулся, и облегченно вздохнул. Все шесть наших кораблей были целы и невредимы. По всей видимости, форт удалось расстрелять без потерь. Но это мы обсудим уже после того, как высадимся в Маракайбо. Сейчас дорога каждая минута.
Первые главы выложены для ознакомления. Полностью текст здесь:Присоединяйся ко мне на Целлюлозе, там мои книги

Оценка: 5.90*45  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список