Аннотация: Человеческая жизнь - отличная основа для любой книги, только жаль: во многих ее сюжетах разбираемся поздно. За годы в черновиках скопилась масса разных записей. Мне почему-то они напоминают осколки разбитых зеркал.
Глава 1. О сплетниках
Большинство людей лицемерно вещают, как нехорошо сплетничать и... тут же приступают к перемалыванию косточек окружающим. Бороться со сплетнями бессмысленно. Умные их игнорируют, деловые - используют в своих интересах. Журналистам часто приходится балансировать на грани новостей и сплетен, потому у пишущей братии со временем вырабатывается иммунитет к последним и умение "доить" сплетников на предмет нужной информации. Сплетни бывают разные, как и люди, что распускают их. Есть те, кто перемывают косточки окружающим просто так, но для большинства: сплетни - великолепный инструмент сведения счетов...
На городской елке как-то увидела подругу младшей сводной сестры. Слово за слово, выясняется: собеседница в шоке, что я пришла на праздник и отплясываю с молодежью. Уточняю: почему? Она сознается: родственница обо мне такого рассказала! "Такого" - это как? А... Это когда тебя поливают грязью! И почему я, скажите на милость, теперь должна посыпать голову пеплом, если отношения с человеком сдохли?
Собственно говоря: перестала общаться со сводной родственницей намного раньше - после того, как на каком-то семейном торжестве она прилюдно нахамила. Нарывалась на скандал? Не получилось. Я не выясняю отношения с малолетками. Впрочем, неприятные сюрпризы не закончились. Сводная сестричка подружилась с человеком, сорвавшим мне две сделки, и радостно поделилась этим фактом со своими друзьями, которые ее тут же сдали. Такой удар в тяжелое время, когда зарплаты в шахтерском городе не платили месяцами и надо было выживать на копейках, стал последней каплей.
Я росла одиноким ребенком и все лучшее, что хотела видеть в настоящей родной сестре, приписывала чужой по духу и убеждениям девочке. Когда она начала за моей спиной вести интриги, распускать сплетни, не обращала внимания, списывая, что те являются издержками взросления. Считала: с годами она станет мудрее, поймет, что добрые отношения надо ценить. За приятной внешностью и компанейским характером я не увидела обыкновенную душевную гниль. В какой-то момент девочка посчитала: я сдала ее матери, рассказав той, что дочь шляется неизвестно где. Мне глубоко все равно, кто спалил ее похождения и были ли они на самом деле. Важнее факт: человек, которому не причиняла зла, возомнил себя судьей и начал сводить счеты. Иногда коллеги спрашивают: не жалею ли, что вычеркнула родственницу из своей жизни? Честно отвечаю: нет.
Потерянная дружба - особая тема. Самые теплые отношения в одночасье рушатся там, где появляются сплетни. Но, с другой стороны, именно сплетники помогают проверить крепость отношений, отсеять их своего окружения предателей, трусов, лжецов. Еще в школьные годы у меня завязалась дружба с несколькими людьми, чья целеустремленность восхищала. Искренне радовалась успехам друзей, что они поступили учиться туда, куда мечтали, будут работать в продвинутых сферах. Молодежные компании на посиделках в кафе редко бывают сдержаны на язык, да и смотрят по сторонам они нечасто. Каким ветром меня занесло в то заведение? Ах да, ожидала итогов турнира по танцам. Вот заодно и услышала, что думают обо мне "друзья". Пересказывать эту муть - дело утомительное, важен итог: вечером того же дня разорвала отношения.
Особую категорию сплетников составляют те, кто считают: "Своим трепом мы совершаем благое дело, спасаем мир и души людские от порока". Одна из таких дамочек долгое время настраивала своего племянника против меня, уверяя: общение с журналистской испортит его жизнь. Парень не выдержал, наговорил мне гадостей, а потом долгое время удивлялся, почему прекратила общаться. Просвещенный тетушкой он не понимал, за что я обиделась, ведь сказал же, по его мнению, правду.
Не лучше его родственницы оказалась подруга детства. Она была вхожа в пару семей, с которыми я контачила, и быстро просекла: эти люди повернуты на своем статусе. Такое их качество стало отправной точкой для сплетни, что дружу с ними только потому, что мне нужны связи. Подруга провела со знакомыми пару душеспасительных бесед. Мне тут же было ими высказано, какая я порочная, играю людьми как игрушками и все в том же духе. Расстраиваться после таких отповедей не стала - убрала контакты честной компании из сотового и не считаю нужным здороваться. Пару раз семьи, с которыми общалась, пытались наладить отношения - требовалась помощь в организации пиара. Вежливо отсылала их к бывшей подруге, ссылаясь на то, что она великолепный специалист своего дела.
Глава 2. О "пидагогах"
Педагогов в России полно, учителей от Бога - единицы. По уровню своей стервозности и подлости среда некоторых учебных заведений не уступает модельным агентствам. Те, кто хотят учить детей, честно зарабатывать на жизнь, в ней не задерживаются. Выжить среди кодла, не потеряв доброту, порядочность, чувство собственного достоинства, уважение к людям, удается не всем. С учительским гадючниками сталкивалась неоднократно. Это был бесценный жизненный опыт.
Во время учебы в педколледже для меня стало открытием, что педагоги пьют. Летнюю практику проходила на детской площадке при силикозном диспансере. Воспитанников несколько раз вывозили на турбазу, где была неглубокая заиленная речка-вонючка. Дружный коллектив лагеря надирался до поросячьего визга, дети - были предоставлены самим себе. Мы, практиканты, часами не вылезали из воды, следили за порядком, из-за чего обгорали так, что могли составить конкуренцию вареным донским ракам.
Меня на одном из таких выездов "старшие коллеги" попытались напоить. Я отказалась, что и припомнили в конце практики. Ее попытались не зачесть, хотя у меня не было пропущено ни одного дня. Ждали магарыча? Пришлось обозревшим дамочкам намекнуть: об их пьянке завтра будет знать весь город. Шахтеры - это не планктон из гороно. Они за своих чад накостыляют так, что мало не покажется. И никакая милиция не поможет. "Пидагоги" намек поняли и практику мгновенно зачли.
На тот момент, я, действительно, еще мечтала работать в школе, усиленно изучала методические разработки, читала запоем книги по педагогике, психологии. Комплексом отличницы не страдала, но стремилась сдавать предметы на отлично. Конечно, не все получалось, были и неудачные уроки, но старалась изо всех сил, наивно полагая: диплом с отличием станет путевкой в жизнь. По распределению попала в школу отдаленного городского района, поступила на 3-й курс филфака в пединститут. На этом моя карьера закончились.
...В школу, куда распределили, местные педагоги шли работать от безнадеги, если не удавалось никуда больше пристроиться. Больно мерзкая репутация была у руководства, что, впрочем, не помешало директору сделать карьеру. Через год безграмотная дамочка урвала себе должность в городской администрации, став доверенным лицом мэра - бывшего наперсточника. Подругу-завуча она не бросила и пристроила в гороно, отдав на откуп курсы повышения квалификации.
Как объяснили в городском отделе образования: мне и не светила нормальная школа, потому что я финансово не смогла решить вопрос. Вот и получилось: студенты, кому преподаватели в колледже ставили "уд", подразумевая "неуд", по распределению попали в школы, гимназии, куда без проблем можно было добраться на общественном транспорте. Мне же досталось учебное заведение в наркоманском поселке, откуда в летнее время после 17.00 часов очень сложно было уехать, а зимой с началом сумерек автобусы и такси вовсе там не появлялись. Именно в этой школе у меня впервые и попытались выкрасть документы...
"Щедрое" начальство предоставило половину учительской ставки, повесило на шею продленку, которую никто не хотел вести. При каждом удобном случае оно намекало, что я должна быть благодарна за рабочее место. После первой сессии пришлось расстаться с институтом - зарплату нагло задерживали, денег не хватало на хлеб, не говоря уже о проезде до областного центра, где находился вуз. Была у расставания еще одна причина, которую озвучила открыто методист. Знаешь, не знаешь предметы, но за каждую сессию отдай таксу. С каких пятериков?
Дань у меня потребовало и школьное начальство. Оно предложило два варианта решения проблемы: либо я под свою зарплату в долг покупаю консервы у местного предпринимателя - мужа завуча, либо выбиваю деньги из учеников. Первый вариант был "привлекателен" тем, что коробочка кильки в томатном соусе в самом дорогом центральном магазине стоила в 5 раз дешевле, чем у этого ИП. Второй вариант тоже оказался "очаровательным". Мне предоставили пофамильный список пятиклассников, с чьих родителей должна собирать "взносы" и передавать руководству. В перечне были дети из армянских, грузинских, молдавских, русских семей, бежавших от войны и неразберихи в Россию. Через месяц после такого предложения я положила на директорский стол заявление об увольнении, за что завуч обозвала меня "неуправляемой".
Глава 3. О жалельщиках
Есть такая категория людей - жалельщики. Иногда их называют "сочувствующие". Но первое слово все же лучше отражает характеристику этих шакалов. В какой-то степени повезло: впервые с профессиональными жалельщиками столкнулась, когда мне было за 20 лет и обладала уже определенным жизненным опытом. Но такая порода хомо сапиенс все равно шокировала своей беспардонной наглостью и уверенностью, что их "добрые дела" спасут мир...
Узнав о моих неприятностях на семейном фронте, хорошая знакомая позвала в гости - почирикать. Почти час выслушивала ее причитания о женской доле и порядком устала от трепа. И тут хозяйка, словно между прочим, сообщила, что пригласила своего знакомого: тот, мол, не возражает встречаться со мной. Мужчина он, по ее словам, серьезный, но своего угла и работы нет, а я со своими связями отлично подойду.
Через 15 минут объявился кандидат. Мужик в 2 раза меня старше с лицом неизлечимого пропойцы. М-дя, отпад. Он, наверное, последний раз пробовал безалкогольные напитки в далеком детстве, потому что не мог примериться к чашке чая - горячая же, зараза, не вылакаешь ее в пару глотков. Я тут же при госте спросила: почему подруга не сосватает такого кандидата своей внучке - моей ровеснице. Хозяйка возмущенно привстала, и, не стесняясь визитера, объяснила: ее родной кровиночке такое не подойдет, а мне - в самый раз. От души пожелала ее девочке счастья, которого заслуживает, и откланялась. Стараюсь над людьми особо не злорадствовать, но ржала, как лошадь, узнав: кандидат еще пару раз наведался в их семью и вынес под шумок всю алюминиевую посуду...
Со второй профессиональной жалельщицей пересеклась уже в редакции районной газеты. Был первый или второй год работы на новом месте. Так получилось, что в моем гардеробе была только тонкая ветровка и толстая, рассчитанная на сильные морозы, дубленка. Курс рубля к доллару резко упал, цены на одежду взлетели, а я не успела купить на осень что-либо мало-мальски приличное.
Жалельщица, узнав о моей проблеме, всем видом показывала редакционному коллективу, как переживает. "Вот, если бы ты была моей доченькой, мы бы поехали на вещевой рынок и купили тебе пальто", - раз 20 повторила она, а на следующий день принесла мне... огненно-рыжее коктейльное платье и предложила его купить. Запросила она за потрепанную шмотку половину моей зарплаты и очень обиделась, когда я отказалась принять столь "щедрое предложение". Через пять минут верстальщики стали доказывать: платье обязательно надо взять, ведь таким подарком не разбрасываются. Благодетельница, оказывается, всем уже рассказала, как презентовала мне, бедной, от своих щедрот прекрасное новое платье...
Профессиональные жалельщики проявляют себя не сразу. Когда человек здоров, финансово обеспечен, не жалуется на личную жизнь, занят любимым делом и доволен собой, он не представляет ценности для этих шакалов. Однако стоит поколебаться любой из перечисленных составляющих, "сочувствующие" сразу же начинают соболезновать, активно давать бесплатные советы, изображают бурную деятельность, норовя нажиться на беде. Первое, что кинулись искать бабкины родственники после ее смерти, - золото. Они перерыли весь платяной шкаф, сундук, комод, оставшись во флигеле под предлогом, что после покойника надо привести все в порядок, а то я любой момент потеряю сознание. Понятно, ничего они в нищем шлаконаливном доме, где все коммуникации держались на честном слове, а многие вещи покупались еще до моего рождения, не нашли, о чем возмущенно и орали...
Среди знакомых оказалось немало людей, которые, зная, что я нуждаюсь, скупали у меня за копейки книги, мебель, посуду. Выхода не было. Вещи приходилось отдавать за бесценок, чтобы было выжить в городе, где зарплаты задерживали месяцами. Годы спустя эти же люди стали рассказывать, как бескорыстно помогали мне пережить сложное время.
Глава 4. О друзьях
"Друзей много, да переночевать не у кого", - однажды услышала от крестной мудрую фразу и возразить было, в общем-то, нечего. Мой дом был открыт для тех людей, кого считала своими друзьями. Если у знакомых были неприятности и могла помочь разрулить ситуацию, не отказывала в поддержке. Но, когда у меня начался конфликт с бабкиными родственниками, "друзья" испарились, чтобы лет этак через десять объявиться вновь - когда им срочно нужна была помощь. Эти странные люди так и не поняли: почему я, ни в чем не упрекнув, отказалась с ними даже разговаривать.
Разобраться, кто находятся рядом, помогает и сама судьба. Несколько лет подряд южные области России зимой накрывал коллапс. Причина - погода и традиционная неготовность к зиме, которая на юге тоже всегда приходит неожиданно. В такой коллапс я и застряла в райцентре. Как добиралась в редакцию из станицы - отдельная песня. Внедорожник, по своим габаритам больше похожий на БТР, остановился возле магазина, незнакомый водитель забрал всех, кому надо было срочно в город. А обратно как возвращаться? Хороший вопрос, когда улицы и поселковые дороги утопают в снегу. Ни один автобус в рейс не вышел. Коммунальщики в шоке, федеральная трасса стоит, забитая недвижимыми фурами, водители замерзают на дороге, гостиницы переполнены, а снежный покров продолжает расти.
Спрашиваю у журналистов, верстальщиков, бухгалтеров, рекламщиков и прочих сотрудников: "Девочки, у кого можно переночевать?". А в ответ - тишина, пожимание плечами, переглядывания. Спросила еще раз - аналогичная реакция. В эту минуту звонит мой сотовый. Беру трубку и получаю по полной программе от врача районной больницы, которой дочь сказала, что я все-таки выбралась в город. Сдал меня кто-то из не поместившихся во внедорожник станичников. "После работы топаешь к нам домой и ночуешь у нас! - заявила собеседница в приказном тоне. - Узнаю еще раз, что в непогодь из станицы намылилась, - уши надеру!". Наверное, я была в шоке, потому что чуть не разревелась. С этими людьми связывало шапочное знакомство, с сотрудниками редакции - 9 лет совместной работы.
...Успех - тоже отличная проверка человеческих отношений. У многих пишущих есть традиция: часть гонорара оставлять в кафе, барах, ресторанах на угощение совсем незнакомых людей - вместо того, чтобы устраивать посиделки с родней, друзьями, коллегами. Долгое время не могла понять, откуда она, но к собственному сорокалетию стала следовать ей. Все оказалось просто: радость успеха часто разделить не с кем. Люди, которые умеют радоваться чужим победам, более редки чем честные олигархи.
Тоже самое можно сказать и о днях рожденья. В тех коллективах, где работала, всегда старалась накрыть на "день варенья" что-нибудь особенное - чтобы побаловать окружающих. За месяц до праздника изводила знакомых кондитеров вопросами, какие торты, пирожные, вкуснее, из чего готовят бисквиты, белый шоколад, глазурь, крема, прослойки, где купить вкуснятину без всяких ГМО. Сладкого на столе должно быть много! Если в тортике меньше 2 килограмм - это, по моему мнению, большое пирожное, но не торт. Однако после того, как одна "пидагог" озвучила общее мнение, что вместо двух приготовленных по советской рецептуре тортов "Золотого колоса" (Гурманы меня поймут... - Авт.) можно было ограничиться чем-нибудь дешевеньким - подстать мне, "сладкие столы" больше не накрываю и посиделок не устраиваю.
Многим людям мы нужны несчастными, забитыми, униженными, сломленными горем - так они лучше чувствуют свое величие, считают, что становятся выше. Ругать их, пытаться что-то объяснять - бесполезно. Они больны желанием процветать на фоне чужих проблем. Помню, как одна из обеспеченных студенток педколледжа предпочитала появляться на публике и брать в подруги плохо одетых ровесниц из бедных семей. О том, что можно было какие-то из шмоток отдать девчонкам и помочь им навести марафет - не могло идти речи. Она не скрывала: такой расклад ей выгоден, потому что на их фоне смотрелась королевой. С подобной ей дамой бальзаковского возраста я как-то пересеклась и в редакции.
Наряжалась она, по меркам провинции, элегантно, о чем окружающим напоминала как минимум 10 раз на дню. Но однажды вместо привычных брюк, пиджака или свитера на какое-то мероприятие мне пришлось надеть классическое черное платье, и... у женщины началась истерика. Та должна была подготовить фото, я - текст. Но коллега наотрез отказалась идти на праздник. Причина? "Я рядом с ней не котируюсь!", - вопила она.
Глава 5. О провокаторах
Человеческая жизнь коротка, чтобы растрачивать ее на мерзость. Эту истину все глубже понимаешь с возрастом. Провокаторы (они же манипуляторы) несомненно, относятся к разновидности энергетических вампиров. Эзотерики утверждают: у этих существ демонизирована личность. Кто-то из святых приравнивал их к одержимым. Церковь вещает про терпимость: ударили мол, по одной щеке - подставь другую. Угу, щас. В моем понимании: провокаторы - это люди, возомнившие себя Богом, что, собственно говоря, и роднит их с демонами. На севере есть мудрая присказка: "Не ищи дьявола с рогами, он - с ногами". В ее истинности неоднократно убеждалась...
В детстве росла очень эмоциональной, долгое время не могла научиться скрывать свои чувства. Если кто-то жаловался, что ему плохо, жалела. Резко реагировала, когда при мне обсуждали других людей. Плакала, кричала, что человек хороший и не надо его обзывать плохими словами. Любая несправедливость казалась вселенской катастрофой. Когда взрослые говорили, что я плохая, потому что не так помыла пол, убрала игрушки, почистила картошку, вытерла пыль с пианино, сразу же старалась исправиться в надежде: меня похвалят и больше не будут называть плохой. Но получала обычно фразу "Что-то в лесу сдохло, раз ты нормально сделала" и полное перечисление моих недостатков, к которым относились слабые от природы руки. Естественно, я ревела, а потом стала саботировать любую работу, что требовали от меня, ведь попытки научиться подвергались критике, ошибки - наказанию. "Нам не нужно, чтобы из тебя получилась хозяйка, - открыто заявляла неоднократно жена одного из бабкиных племянников. - Ты здесь никто".
Эта женщина сыграла не последнюю роль в том, что на улице, где я росла, меня презирали. Она ловко манипулировала общественным мнением, создавая мне имидж никчемного существа, бессовестной иждивенки, дурочки, которую из последних сил терпят добрые родственники. Тетка считалась прирожденным провокатором, умела подать себя так, что окружающие ее жалели. Манипуляторша была из обрусевшей цыганской семьи, но говорила о себе (когда выбросила партбилет), что является внучкой белого офицера. Выйдя замуж, она сразу поступила в техникум, пристроилась лаборантом на очистные сооружения, быстро вошла в ближний круг директора лаборатории. Какое-то время занималась спекуляцией шмотками, а потом, "съев" начальницу, села на место той.
Еще заместила одну интересную вещь: провокаторы обожают носить поверх одежды, выставлять напоказ религиозные символы, подчеркивать свою приверженность той или иной конфессии. Они любят рассуждать о долге, чести, доброте, профессионализме. Даже обладая минимальным интеллектом, манипулятор способен трепаться долго, красиво, убедительно. Провокаторы любят изображать из себя порядочных людей, которые всего достигли непосильным трудом.
... В педагогическом коллективе, где работала методистом, решили как-то устроить надо мной "товарищеский суд". Надо сказать: это штука практикуется в наши дни обычно там, где работают дамочки советской закалки. Проходит "судилище" всегда с подачи начальства. Но руководство в таких случаях остается как бы не при чем. Заканчивается представление обычно руганью, истерикой, нервным срывом "подсудимого". Коллеги его вопли записывают на диктофон (благо он есть в большинстве сотовых), и человека выставляют невменяемым придурком, не сумевшим сработаться с людьми.
Началось действо, естественно, с рассказов, как я плохо работаю. Действительно, куда уж мне до "трудяг", большую половину дня проводивших в курилке. Мой стиль общения тоже никого не устраивал. Задала присутствующим единственный вопрос: "Хотите сказать, что я проявляю хамство или распускаю сплетни?". Мне дружно ответили, что это не главное в коллективе, важнее - профессионализм. Угу, так бы и сказали: лизинг. Наверное, девочки ожидали еще какого вопроса, но я "прониклась" их "праведным гневом" и стала внимательно слушать.
Как они играли! Станиславского в студию! Проникновенные голоса, скорбные лица, жестикуляция, сопровождаемая прижиманием рук к груди. Они работали на публику час, оставив дверь в коридор открытой, чтобы в соседней организации был слышен скандал, на который рассчитывали. Девочки-девочки, ну чья бы корова мычала!
Одна - бывший работник здравоохранения, от которой с радостью избавился собственный коллектив: аппетиты у дамочки оказались еще те, а в тюрьме за ее художества сидеть никто не хотел. В нашей районной больнице народ неконфликтный. Это как же надо было его довести! Вторая - год проверяла две мои программы по основам интернет-журналистики и копирайтинга. Понимаю, ей 365 дней еле хватило на прочтение... Третья - вовсе классический сюжет о современном местничестве в России. Должность получила по наследству и благодаря маме - человека известного в районе своими финансовыми похождениями. Во время уроков методист легко превращалась в "извозчика" - надо же было дочку начальницы с места учебы к маме на работу подвозить. Школьников при этом "пидагог" бросала в классе. То, что есть уголовная ответственность учителя за детей, находящихся на уроке, она, бедняжка, не знала.
Маман ее числилась работающей у нас же. Она "пробила" себе инвалидность и появлялась по праздникам - поздравить коллектив и начальство. Внучка - третье поколение этой семейки - студентка престижного вуза, трудилась по аналогичному графику, и ей уже готовили теплое местечко в архиве. Не случись перестройка и развал (Читай: разворовывание. - Авт.) богатейшего в районе совхоза, они бы работали там передовиками производства, а дураки - месили навоз на ферме. За четвертую даже говорить скучно. Сидела и периодически подгавкивала. Ну что ей оставалось бедной делать, раз кровиночку тоже взяли на "удаленную" работу?
Видели бы перекошенные лица особ, когда я с милой улыбкой поблагодарила за критику и пообещала подумать о своем поведении. Естественно, не планировала оставаться долго в гадючнике, но так и подмывало спросить: "Девочки, а золотые кресты с иконами, что вы на грудь нацепили, вам не давят?".
Глава 6. О предателях
Причины, толкающие человека на предательство, - самые разные. Но я заметила одну странную вещь: люди, которые сдавали меня, тут же получали должности, у них непонятно откуда появлялись средства для покупки квартир, машин, оплаты учебы детей в вузах. Последняя сумма, которую озвучили за мою голову, была 20 лямов - деревянными. Естественно, исполнители ничего бы не получили - таких прикапывают по-тихому сами заказчики. Но покойнику-то уже все равно.
Схема найма тоже обратила внимание. Тем, кто шел на дело, обычно давали кредиты в банках. Зная материальное положение пытавшихся заработать на моей голове, и стандартные правила выдачи займов, однозначно могу сказать: банки не вправе были выдавать деньги. Отсюда вывод: люди причастные к моей травле, тесно связаны с финансовой сферой. Да и вообще все это странно: тратить колоссальные (по меркам провинции) ресурсы, чтобы увидеть нищего журналиста - не политика, не банковского воротилу, не представителя верхушки криминала - в гробу или инвалидном кресле. Ради чего? Что-то личное или за этим стоит секта? А может речь идет о таких деньгах, по сравнению с которыми 20 лямов - сущие гроши? В равной степени вполне логичны все три объяснения...
Первый раз поняла, что на моей голове зарабатывают, исходя из поведения бабкиных родственников. Накачанная депрессантами, я не могла дойти до магазина и купить хлеба, не то говоря уже о том, что выйти на работу. Старший бабкин племянник и его жена не сомневались, что сдохну со дня на день, и говорили об этом открыто. И тут их дочь-студентка покупает дорогую "тачку". С каких доходов? С задерживаемых пенсии папаши и зарплаты мамаши? А через год, как меня выжили со двора, девочка открыла собственный бизнес по продаже запчастей для авто.
Среди тех, кто помогал в сложное время, была директор образовательного центра, где школьников учили работать на компах. В один прекрасный момент она попыталась меня подставить, а когда номер не прошел, сказала: "За эту услугу мне обещали должность в гороно. Я должна думать о своем ребенке!". Потому, когда предала еще одна из близких подруг, уже морально была готова к такому повороту. Правда, до сих пор не пойму: а ей-то чего не хватало?
В школьные годы она, как и я, хватанула гари. Ее мать посадили за недостачу. Но отношение ровесников не помешало дочери спокойно учиться, быть в комсомольском активе, поступить без всяких взяток в вуз. Я искренне восхищалась человеком, не позволившим себя втоптать в грязь. Когда мать вышла на свободу и занялась бизнесом, достаток вернулся в их дом. Школьная подруга, помня, что ей пришлось пережить, периодически подкидывала мне продукты, вещи, поддерживала стремление учиться, а потом вдруг резко переменилась. То, что она слила обо мне сведения людям, причастным к травле, я узнала случайно. По ряду причин не могу назвать свой источник информации. Но цена за мою голову оказалась весьма солидной: помощь при поступлении в вуз, куда детей судимых (по негласному правилу) не принимали, и отсутствие палок в колеса при защите кандидатской.
Господи, и я еще, идиотка, пыталась до нее достучаться, объяснить, в каком аду живу, что каждый мой день может быть последним! Примечательно, какое оправдание она нашла своей позиции. "Я постоянно хожу в храм, пощусь, молюсь, исповедуюсь, - было мне сказано. - А ты ведьма, дракон и еврейка. Батюшка сказал: такие, как ты, не имеют права жить". Угу, я как бы в курсе, что по ночам на метле летаю и нарушаю ПДД, почему меня постоянно ругают гаишники. На ступу номер, как на машину, не повесишь, и штраф за сбитый фонарь не выпишешь. Попыталась с бывшей подругой поговорить еще раз, ведь все мы люди, все человеки, и каждому свойственно ошибаться. Куда там! Уперлась в глухую стену.
Интересно, не этим ли руководствовалась другая знакомая, которая выгнала меня с работы? Тоже вроде была адекватным человеком. С замужеством ей не повезло, но карьеру сделать смогла. Я не могла ей финансово помочь, но старалась поддерживать морально. В жизни бывают разные обстоятельства, и не уверена, что смогла бы, как она, яростно цепляться за малейший шанс заработать. Когда знакомая начала ходить в церковь, я посчитала: это к лучшему, так ей будет легче пережить кризис среднего возраста. Уже. Ценой вопроса оказалось обещанное трудоустройство ее сына в обмен на мою голову.
Глава 7. О карьеристах
Людей, которые достигли всего сами, в реальности очень мало. У каждой карьеры есть своя цена. Часто за взлет надо платить поступками, не совместимыми с Богом, честью, совестью. Таким положением никого не удивишь. Однако для меня стало одним из самых больших разочарований, что из 100% моих знакомых сумели только 0,99% добиться своего места под солнцем, никого не убив, не обворовав, не предав, не оболгав, не покалечив и не отправив в тюрьму. Почему? Потому что такая жизнь или такие мы?
Когда человек выбирается с хурулей и делает карьеру, часто можно услышать, что он попал из грязи в князи. Но, как в свое время говорила одна мудрая женщина: "Из грязи в князи - не бывает. Чтобы выйти в князи, нужно благородство". В свои без пяти минут сорок с грустью понимаю: зря тратила сочувствие на тех, кто вырывался из притонов. У большинства из них притонные привычки, мышление, отношение к людям остались на всю жизнь.
Секс-сервис при власти существовал и в СССР. В райкомы, горкомы, облисполкомы набирали хорошеньких девочек, которые обслуживали приезжающее на проверки начальство. Не с Красноармейской же брать кадры для солидных людей! Доблестными труженицами полового фронта становились работники культуры, профсоюзные деятели, инструктора комитетов партии, учителя, библиотекари, секретарши, помощницы секретарей-машинисток, курьеры и прочие. Им давали небольшие должности. Кто-то из девочек даже выходил замуж за больших начальников, делал карьеру в высших эшелонах власти, да и остальные, в общем-то, неплохо пристраивались. Но притон, пусть даже элитного уровня, оставлял на них свой отпечаток.
Одна из таких дамочек как-то усердно доказывала: Сильва - проститутка, которая вышла замуж за князя, отбив его у товарки. Такая интерпретация творения маэстро удивила меня, ведь я искренне считала: оперетта Кальмана посвящена любви, преодолевшей все преграды. Собеседница отождествляла любую женщину, пытающуюся подняться из грязи в князи, с ... проституткой и внушала окружающим: ради карьеры нужно идти на все. Как понимаю: людей она судила по себе.
Вместе с ней при местном райкоме партии начинала и другая красотка. За услуги определенного рода ей помогли вступить в КПСС. Где было доблестное КГБ? Семьи, выжившие после раскулачивания, в СССР гнобили вплоть до 90-х годов, а те, кто сотрудничал с немцами, их дети, неплохо пристраивались в жизни. Дочка полицая вначале заимела диплом педучилища. В городе, где расположено учебное заведение, она жила, но почему-то не помнила ни одного преподавателя. Когда человек из ее выпуска, реально учившийся там, завел разговор о наставниках, она от него тикала как черт от ладана. Только карьера пошла в гору, красотка избавилась от мужа, который помог зацепиться на новом месте. Типа: бедный мужик повесился на почве алкоголизма (тот никогда не пил - язва желудка не позволяла). Пробить дамочке "вышку" и кандидатскую в разгар беспредела в России не составило труда. К этому времени она завела новую семью, взяв в мужья выходца из казачьей семьи, служившей в годы войны вермахту. И вот: встречайте на сцене новую звезду...
Карьера - это искушение рогатого или испытание от Бога? Лично я не знаю. За повышение по службе мне неоднократно предлагали много чего интересного: от стукачества - до устранения неугодных людей. Сколько раз загоняли в угол, оставляли без работы и средств к существованию. Все ждали: начну кланяться мрази, устроюсь наркокурьером или буду помогать швали расправляться с нормальными людьми. Не дождетесь! Я амбициозный, наглый, тщеславный, злопамятный, гордый человек. Но у меня есть свои принципы.
Глава 8. О стукачах
Стукачество в России считается презираемым ремеслом. Угу, но только как стране обойтись без него, ведь большинство предприятий, учреждений, организаций держатся на "дятлах"? Стукачи нужны начальству как воздух. Иначе откуда оно будет знать, что творится в родном коллективе. Видеокамеры, диктофоны, прослушка телефонов не решают всех проблем. Потому считается: чем больше штат стукачей, тем подконтрольнее обстановка в коллективе. Одни стучат из зависти, другие - из любви к искусству, третьи - за услуги имеют приятные бонусы в виде премий, повышения зарплаты, лояльного отношения руководства. "Шестерки" и стукачи по своему менталитету похожи, ведь и те, и другие мнят себя тузами.
Практически во всех газетах, с которыми я сотрудничала, почетную роль "дятлов" брали на себя ответственные секретари. Тем, кто не варился в журналистской кухне, объясняю: секретарь-делопроизводитель и ответственный секретарь - разные должности. Ответственный секретарь обычно является вторым лицом после редактора и отвечает за подготовку номера к печати, принимает материалы на публикацию, бракует или правит их до такой степени, что впору потом подавать в суд - настолько оказывается в напечатанном номере газеты искажен смысл текста, под которым стоит фамилия журналиста.
Начинала свою карьеру я в демократической газете депрессивного шахтерского города. Ответственный секретарь там считалась крутым профи, она подавала себя как наставницу известных журналистов. Она была милым человеком в общении, если бы не один нюанс: женский алкоголизм. Чтобы ей не нашли замену, была придумана тактика, которая отлично прокатывала еще с советских времен. Если кто из подчиненных становился популярен, она организовывала стукаческую компанию, подключая к ней пару своих доверенных людей. В стремлении найти компромат "дятел" не останавливалась ни перед чем. Обыск ящиков рабочих столов был в газете привычным делом. Редакцию называли в городе кузницей кадров, но толковые журналисты сбегали оттуда быстро. У этого явления была еще одна причина: директор и редактор тоже не брезговали стукачеством. Они поручали журналистские расследования, а потом со спокойной душой сдавали авторов на съедение органам или криминалу.
В районке стукач вела себя более нагло. Близкая подруга редактора, она демонстративно носила поверх платья золотой крест, рассказывала каждому встречному-поперечному о своей набожности и не скрывала, чьими является ушами. Часто меняющиеся бухгалтера и кадровики были ей подмогой. Главный "дятел" потихоньку доросла до должности зам. редактора. Но тут в благородном "семействе" случился конфуз: стукач работала на три фронта и сообщила то ли в администрацию, то ли в органы, то ли местному рэкету, что подруга полученную на весь коллектив премию выписала себе. Дамочки разругались вдрызг. Орали они как две сбесившихся макаки, упрекая друг друга в нечистоплотности. Благодаря их воплям я узнала интересный момент: в газету на мое имя приходили приглашения на конкурсы, круглые столы, семинары, но все они оседали в столе редактора.
Когда ответственным секретарем в районке стал представитель сильного пола, коллектив вздохнул облегченно. Прошлый сотрудник тесно дружил с Бахусом, мог нахамить кому угодно, но, по крайне мере, хоть не стучал. Есть распространенный стереотип: мужчины брезгуют стукачеством. Угу... Стучал новый сотрудник как заправский дятел. Потому редактора он вполне устраивал. Однако в один прекрасный момент "дятел" захотел взлететь в кресло руководителя, тем самым подписав себе приговор. Редактор тут же впаяла ему два выговора, и стукачу пришлось уволиться.
Его место заняла журналист, долгое время работавшая в газете. Многие считали: она-то хоть стучать не будет, потому что живет в элитном районе и в деньгах не нуждается. Щас! История повторилась. Доносила, коллега, правда, не на всех, а только на тех, кто, по слухам, метил на ее место. Я в этом списке числилась первой. Даже когда ушла из редакции, "дятел" все нервничала: а вдруг вернусь? До сих пор не могу понять: зачем она потом приезжала в станицу к подворью крестной? В редакции, в администрации, в кругу общих знакомых бывшая коллега вовсю поливала меня грязью, насмехалась над тяжелым материальным положением, бурно обсуждала личную жизнь. Не совесть же ее заела!
Глава 9. О "воробьях"
Кто такие "воробьи"? Впервые о странном толковании этого слова узнала в станице. "Воробьями" кличут детей, которых повели за собой банды. Воспитанников детдомов, интернатов, тех, кого продали в чужие семьи, тоже на Дону называют "воробьями". Мальчишки и девчонки с искалеченными судьбами, сошедшие с ума, посаженные в тюрьмы, запрятанные в дома инвалидов, - все они только разменная карта в играх "добрых дядь и теть".
Система использования проданных детей появилась не вчера. На юге России она сложилась еще в советское время. Есть ли смысл сегодня ворошить это прошлое? Смотрю на карту Дона. Вот крупный туристический центр, выше по течению - известный в Советском Союзе дом отдыха. Что связывает пункт А и Б? Не только река, но и проданные дети. Заказы на покупку ребенка принимались в Питере, Москве, Львове. Костяк банды дислоцировался на юге, где в пунктах А и В прятали детей, чтобы потом развести товар по Союзу.
Торговля детьми оказалась делом прибыльным, к ней быстро подключились авторитеты ростовского и новочеркасского криминала, руководство облздравотдела, чины из областного ГУВД, верхушка облоно... Никто не оставался без навара. Если верить архивным данным одной из не к ночи поминаемых контор: на начало 90-х годов в основной структуре банды насчитывалось свыше 500 человек. В нее входили сотрудники милиции, прокуратуры, сберкасс, архивов, загсов, профсоюзные лидеры, учителя, врачи, повара, библиотекари, почтальоны, директора школ-интернатов и детдомов, соцработники, медперсонал родильных домов, чиновники и еще целая толпа народа.
Банда была образована во времена Брежнева. Почему КГБ смотрело на ОПГ, о чьем существовании было прекрасно осведомлено, сквозь пальцы? Среди кэгэбистов, входящих в группировку, был племянник директора дома отдыха, который доставал членам банды чистые документы, обеспечивал препаратами, играл роль курьера между заказчиками и верхушкой ОПГ. Государство в то время еще контролировало криминал, и работорговлю детьми можно было остановить...
А зачем? Если в деле оказалась замешана политика. Детей забирали не из абы каких семей. Физическое, психическое здоровье родителей играло свою скрипку, но еще один ориентир держали на тех, кто не доволен властью, на пытавшихся выехать за границу, на подпольных миллионеров (Оказывается, такие были в СССР...). "Воробьи" из вырвавшихся в Израиль, Болгарию, Чехословакию, ГДР, Польшу семей становились заложниками. О ком-то из них наверняка компетентные товарищи сообщали родителям, объясняя попутно, что будет с их ребенком, если те рыпнутся или не выполнят маленькую просьбу. Первыми под удар банды попали казаки, евреи, татары, немцы, армяне, поляки.
К началу 90-х годов в структуру ОПГ влились члены псевдохристианских сект, ювелиры, фальшивомонетчики, антиквары, владельцы агентств недвижимости. Ранее к банде присоединились выходцы из обрусевших цыганских кланов, промышлявшие наркоторговлей и услугами "ясновидящих". Сегодня трудно сказать, с чего начался развал этой, в общем-то, универсальной структуры: то ли верхушка что не поделила, то ли братки пристрелили козырную карту по ошибке, то ли кто из родителей смог рассчитаться за ребенка. По Ростову-папе долгое время бродили слухи: в разборки вмешались конкуренты, так как ОПГ решила подгрести под себя торговлю левыми ксивами...
Мне глубоко наплевать, кто из них там кого сожрал, но остается открытой тема - "воробьи". К началу 90-х уже полным ходом шла зачистка проданных бандой детей, а заодно - покупателей живого товара, посредников, курьеров и прочих лиц. Кого-то сбивала машина, кто-то - умирал от пищевого отравления, передозировки наркотиков, чью-то смерть обставляли как самоубийство. Часть "воробьев" и вовсе пропала без вести на границе с Таджикистаном. СССР был на грани развала, и верхушка ОПГ решила убрать концы.
Глава 10. О святошах
Знали ли люди в пунктах А и Б о существовании банды? Да, они отлично были осведомлены, что станица и расположенный вверх по Дону дом отдыха являются перевалочными базами живого товара. Но, пока его доставляли из других регионов и местных детей не трогали, всех все устраивало. ОПГ держало своих людей в сельсоветах, правлениях совхозов, профсоюзах, проводило в образовательные учреждения свои кадры, заранее снабженные нужными дипломами, заменяло участковых милиции и уже примеривалось выводить бизнес за пределы СНГ.
Примечательно, что за 10 лет до этого в составе ОПГ растворилось несколько местных банд, которые промышляли спекуляцией, перепродажей совхозной продукции, черной археологией. Но с развалом Союза народ начал умнеть на глазах, до многих родителей (спасибо СМИ) дошло: на здоровых детей с нормальной генетикой ведется охота. Качественный живой товар банде становилось доставать сложнее, и она окончательно переключилась на местное "сырье".
1-я и 2-я Чеченские компании, попытка на Дону возродить казачью республику, травля евреев, нагнетание межнациональной напряженности... - верхушка ОПГ успела поучаствовать во всем. В армии тогда вовсю процветала торговля солдатами. СМИ и сегодня подают как благодетелей тех, кто выкупал пленных ребят у боевиков. Коллеги-журналисты, не позорьтесь! Средства на выкуп ребят никакие добрые дяди бизнесмены, выдающие себя за казаков, не собирали. Просто к родителям пленных приходили курьеры и объясняли: нужно срочно продать кому надо недвижимость, и сын вернется домой. В большинстве случаев после продажи дома или квартиры родным доставляли "груз 200", а родители, по странному стечению обстоятельств, в течение месяца отправлялись вслед за сыновьями.
Донская казачья республика - красивая история об идеальном государстве, написанная кровью. Республика родилась в годы Гражданской войны и бесславно тогда же сгинула. Потом ее пытались возродить казаки вермахта, но Германия проиграла войну и те, кто сотрудничал с немцами, затаились. В бандитские 90-е была предпринята третья попытка создать государство в государстве, но она тоже благополучно сдохла. Лидеры ОПГ рассчитывали занимать в Донской республике ключевые посты, потому усиленно финансировали фашистские организации, псевдоказачьи праздники, жертвовали религиозным общинам, которые настраивали местное население против неказаков.
Но здесь банду поджидал большой облом. Основными покупателями экологически чистой сельхозпродукции и рыбы с Дона были евреи. Ссориться с ними казакам-фермерам оказалось не выгодно. Живущие в регионе обрусевшие цыгане, абхазы, корейцы, украинцы, армяне часто с гордостью говорят о себе: "Мы казаки!". И постепенно часть местного населения стала воспринимать их таковыми. А когда ОПГ сделала оборот на развале совхозов, скупив за копейки земельные паи (чтобы продать потом за миллионы зеленых под строительство элитных поселков), до казачества, наконец, дошло, как его обули. Нет совхозов - нет и работы, а с музеев и разворованного дома отдыха сыт не будешь.
Чем дальше уходили 90-е, тем активнее банда старалась легализовать доходы и уничтожить любых свидетелей. Своих кровиночек верхушка ОПГ пристраивала в соцслужбы, образование, медицину, полицию, прокуратуру, и те продолжали дело. Для прикрытия своих художеств остатки банды начали подавать себя как научных деятелей, специалистов по работе с одаренными детьми, инвалидами, как меценатов, религиозных лидеров и даже святых. Но и люди в России давно не те. Такая пыль в глаза сегодня мало на кого действует. Информация о детской работорговле в СМИ привела к тому, что родители пропавших детей начали вести свои расследования и нанимать криминал, понимая: у ОПГ все наверху схвачено. Самосуд - это не выход. Но если государство простило сотни загубленных детских жизней, что оставалось делать?
Глава 11. О подонках
Равнодушие - не меньший смертный грех, чем убийство. Именно оно стало одной их причиной долгожительства ОПГ и ее столь разветвленной структуры. Те, кто знал о банде, в большинстве своем, надеялись: грязная работа их не коснется. Но когда ОПГ взяла в оборот их детей, было уже поздно. Шестерок после пары-тройки выполненных поручений сбивали машины, рядовых исполнителей находили мертвыми в лесополосах, они всплывали вниз по течению Дона, сгорали в собственных гаражах...
Однажды вечером к калитке крестной подошла женщина, стала на колени. Я вышла, но гостью во двор не впустила. Постарела она совершенно, но черты ее лица напомнили хозяйку одного из домов, в чьем подвале держали меня, пока не передали очередной семье. Здороваться и разговаривать с визитершей не хотелось. Благодаря этой дамочке и ей подобным к 4 годам у меня был полностью застужен организм. На таких, как она, за свою жизнь я насмотрелась с лихвой. Мотаются по храмам, бабкам, знахаркам, гадалкам и приходят потом за прощением. Не потому, что раскаялись. Эти странные люди верят: ритуал заставит их беды автоматически закончиться. "Бог вам Судья", - говорю ей, отворачиваюсь и ухожу в дом.
Через пару дней кто-то из станичных кумушек донес: дочь этой женщины год назад убили в разборке на Северном кладбище, внучка - не вылезает из наркопритонов, вот теперь бабушка ездит по гадалкам и знахаркам - авось что умное скажут. А сколько детей прошло через подвал этой "доброй тети"? Мы для нее были скотом - неотличимым от кур и свиней. У нее детей держали до приезда курьера и передавали дальше. Так почему она решила, что ее кровиночек ждет счастье?
Еще один подобный визитер пытался со мной поговорить по душам. Бывший партийный босс, уважаемый человек, профсоюзный лидер. В самой ОПГ он как бы не участвовал, но щедро раздавал должности и теплые местечки членам банды. С ним расплатилась жизнь сполна. Жена и дочь погибли в автокатастрофе, у единственного внука врачи обнаружили какую-то редкую разновидность гемофилии. Все, род уходит в небытие. Ну и кто виноват?
Собеседник пытался объяснить, что банда была в своем праве, ведь торговала она исключительно еврейскими детьми. "Слышь, дядя! - сказала ему, отбросив этикет. - Только не вешай мне лапшу на уши. Твоей тупой жене, еле окончившей курсы бухгалтеров, организовали нужные документы и место методиста. А твоей не менее "одаренной" дочурочке сделали звание кандидата и пост в минобразовании. И что, ты не знал, за какие заслуги так благодарили?".
У ОПГ оказалось немало сочувствующих. Итальянские коллеги-журналисты такую категорию граждан называют "соучастниками". Следует отдать должное: подход к людям бандиты находить умели. Кому нужно было получить "корочки" о высшем образовании, быстро (без отрыва от основных дел) пройти курсы повышения квалификации, обойти начальство, которое мешало карьерному росту, открыть без проволочек ИП, разобраться с налоговой, тут же оказывались в поле зрения ОПГ.
Помогали, конечно, бандиты небескорыстно, но человек им оставался благодарен и должен всю оставшуюся жизнь. Сочувствующие об оказанных им услугах, понятное дело, молчали. И если надо было сделать липовую справку, продержать нужного кадра на работе или, наоборот, подставить так, что после этого оставался один выход - в тюрьму, без проблем выполняли поручения "благодетелей". Из сочувствующих набирали исполнителей и для заказных убийств, а потом, естественно, от них избавлялись.
Глава 12. О выживших
Появление на арене юга России новых криминальных группировок заставило банду сдать позиции. К 2009 году в структуре ОПГ оставалось не более 100 человек, которые и по сей день продолжают зачищать концы. "Воробьев" выжило к этому времени еще меньше. Практически все проданные дети закончили жизнь в тюрьмах. "Добрые дяди и тети" посчитали, что вышли сухими из воды. Вот только проклятье с их семей никуда не делось...