Аннотация: Позор. Кто поддержит россиян, падающих на дно жизни? Государство или общество?
Изгои
В марте 2009 г. по ТВ видел очередную душераздирающую передачу в защиту бродячих собак в Томске. Неожиданно задумался, сочувствуют ли люди, активно защищающие и подкармливающие бродячих собак, бездомным людям? Не факт!
Давно хотел высказаться на тему выброшенных обществом людей, количество которых не уменьшается с общим улучшением благосостояния населения России. Эти люди заслуживают общественной поддержки, а не презрительного созерцания. Впрочем, 140-миллионной России, имеющей в мирное время до 1 миллиона брошенных детей (кадровый резерв общественного дна), не до бомжей, требующих серьёзной адаптации психики к существующей реальности. Главное внимание государства направлено к газовым и нефтяным трубам для транспортировки иностранцам невосполняемого богатства России.
Уважаемый читатель! Поясню, рассуждаю только по личным наблюдениям, ни с какими социологическими исследованиями на поднятую тему (надо полагать, они проводятся, но не очень афишируются) не знаком. В сфере моего общения контакты с изгоями общества носили исключительный характер, личные контакты можно пересчитать по пальцам.
Бродяги, тунеядцы, бичи, бомжи... - каждая эпоха приклеивает потерявшим себя в жизни людям свои ярлыки, хотя, по сути, имеется в виду одна категория людей. Впрочем, власть зачастую под устоявшуюся терминологию подгоняет собственные недоработки. Скажем, в хрущёвские и брежневские времена в категорию тунеядцев включали проституток, подпольных бизнесменов, правозащитников, неофициальных литераторов и других неугодных элементов. В настоящем тексте я пытаюсь привлечь внимание не к алкоголикам, наркоманам или простым уголовникам, которыми по должности занимаются правоохранительные органы и здравоохранение, а к тем людям, которые духовно опускаются до такой степени, что способны открыто рыться в мусорных баках, ночевать в подвалах и подземных коммуникациях. И таких людей только в Томске тысячи, я лично в лицо знаю человек 20. Сколько же их в России?
Бродяжничество в России существует исторически, не всегда жёстко преследовалось, хотя власти больших и малых поселений старались вытеснить бродяг за пределы своей территории, "идите куда-нибудь". В царской России помощь (питание, кратковременный ночлег) несчастным, потерявшим себя духовно, людям оказывала церковь. Тысячи и тысячи людей поодиночке или небольшими группами бродили по просторам России от монастыря к монастырю. В церкви всегда находились люди, способные доброжелательно выслушать потерявшего жизненные ориентиры человека. Кого-то, меньшинство, удавалось вернуть к традиционным жизненным принципам (работа, дом, семья, воспитание детей...).
Не секрет, на дне жизни оказываются не только люди низших слоёв общества, достаточно вспомнить пьесу Льва Толстого "Живой труп" или произведения Максима Горького. Кстати, существует особая категория бомжей - цыгане, мировой специфический феномен, в контакте с которыми Федя Протасов пытался выйти из душевного кризиса, но в результате потерпел крах, финальной стадией которого стал выстрел в сердце.
Отечественная война создала армию бездомных людей, вынужденных бродяг, миллионы просящих милостыню. Прошло 3-4 года после окончания страшной войны с Германией, Сталин вновь взялся за "облагораживание" собственного народа. Бездомных убрали из больших городов, большинство принудительно отправлялись на "великие стройки сталинского плана преобразования природы". Или в пустыню на строительство Каракумского канала или на Север, скажем на строительство железной дороги Салехард - Игарка. Сроки давали сравнительно небольшие, отнюдь не по 58-й статье, но и этого хватало для потери здоровья или жизни в тяжелейших климатических условиях.
Вспоминаю Челябинск-40 (ныне Озёрск) 1947-48 гг. Мне 6-7 лет. Вереницы несчастных людей, безногих, слепых, безруких без конца стучали в дверь нашей комнаты в бараке с просьбой о куске хлеба. Мама и бабушка всегда что-то давали. И вдруг они исчезли. Вокруг города натянули колючую проволоку, власти приступили к созданию города коммунистического будущего с сытым населением, обеспечивающим работу атомного военного гиганта (попрошайкам здесь не место). Освобождавшимся из лагерей строителям производственных объектов не позволяли на месте стать бомжами (какое благородство!) и вместе с неугодными лицами (в их число попали мои родители с детьми) принудительно, под вооружённой охраной за решёткой, этапами отправляли на Колыму. Кому-то же надо было и золото мыть. Благодетели наши, Сталин и Берия (куратор атомной военной индустрии, неоднократно бывал в Челябинске-40, папа не один раз наблюдал его с близкого расстояния). Популярнейший лозунг того времени - "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство"! А вдоль железной дороги на восток, особенно в Иркутской и Читинской областях, в Бурят-Монголии голодающие люди тянули руки к типичным зэковским вагонам и мы им бросали остатки не съеденного хлеба. Такое не забывается!
На Колыме (начало 50-х) мне не встречались ни бомжи, ни попрошайки, организационные и климатические условия жизни явно не способствовали их существованию. Впрочем, в первую зиму после смерти Сталина, как только проезд стал свободным, в Ягодном (райцентр в 540 км от Магадана) неожиданно объявилась группа полураздетых цыганок. Страшное и нелепое зрелище. Снег, мороз и закутанные в огромные шали женщины с грудными детьми бродят по квартирам, просят милостыню. Бабушка (родители на работе), имевшая с украинского детства опыт общения с цыганами, в дверь коммунальной квартиры их не пускала, но покушать всегда давала. Прошло 55 лет, я никогда не забывал колымских цыганок, но умозрительная трактовка жуткого зрелища претерпела изменения. Десятки лет я считал и даже в "Мозаике" записал, что цыганки при первой появившейся возможности явились на Колыму разыскивать в лагерях своих мужей, а теперь я склоняюсь к мысли, что цыганские паханы отсиживались в чайной или другом тёплом месте, а женщин с детьми отправляли на промысел. В те времена жители Колымы (не зэки) финансово были гораздо лучше обеспечены, чем население на материке, а у цыган на деньги и золото нюх специфический. С детства удивлялся, самый плохо одетый цыган имел полный рот золотых зубов. Создавалось впечатление, что это своеобразное подчёркивание статуса, отнюдь не свидетельство зубных болезней.
При появлении в Уштобе, Талды-Кургане в 1954 г. поразило обилие калек, инвалидов и нищих, но того явления, что сейчас понимается как бомж не припомню. Люди денежно жили скудно, спасали огороды. Центр городской жизни - базар. А на достойные протезы у инвалидов войны и труда денег не было. Безногие передвигались на таких же деревяшках, как в 19 веке. Идёт время, увеличивается жизненный опыт, начинаешь понимать, такое существование инвалидов много полезнее, чем их помещение в совершенно жуткие, в массе своей, советские, российские дома инвалидов и престарелых. Даже когда ветеран войны (а тогда это были 30-40-летние мужчины), отстегнув деревяшку и выставив культю, что-то играет на гармошке и собирает в кепку медяки.
В середине 50-х среди массы начинаний Хрущёва раскручивалась борьба с тунеядством, имевшая множество негативных последствий. Залп СМИ против тунеядства такой мощный, что "уши закладывало". Помню карикатуру в журнале "Крокодил". Два человека в тёмных очках, надо полагать выдававших себя за слепых попрошаек, стоят около столба, на котором наклеен указ о привлечении к уголовной ответственности за тунеядство. Один приподымает очки: Читал? - Читал!
Не могу судить, как велась борьба с тунеядством в больших промышленных городах, но в таких периферийных местах как Талды-Курган или Уштобе дошло до откровенного маразма. Количество рабочих мест предельно ограничено. Швейная фабричка, сапожные мастерские, парикмахерские, магазины, больницы, школы, железнодорожная станция, областная и районная партийная и хозяйственная администрации, колхозы и совхозы вокруг. Больше и вспомнить ничего не могу.
Тунеядцем власти считали каждого, кто не зафиксирован в отделе кадров государственного предприятия. Скажем, человек имел дом, сад-огород в 20-25 соток, продавал выращенное на базаре, да ещё использовал ишака с телегой в качестве грузотакси за мизерную плату - супертунеядец. Нынешней молодёжи трудно представить, в середине 50-х в борьбе за справедливость власть обрезала ухоженные садово-огородные участки (глупейшая отрыжка раскулачивания 30-х годов) и оставляла не более 6 соток на одну семью, включая дом и все хозяйственные постройки. Вот теперь-то люди уже не могли прокормиться со своего огорода. Более того, запретили держать людям скот. Коров, лошадей порезали, а ишаков (мясо несъедобное) просто выставили за пределы поселений, их табуны в сотни голов встречались между Алма-Атой и Талды-Курганом. Чего добилась власть? Стало больше реальных тунеядцев, на рынке взлетели цены.
Перед глазами родственник, муж родной тёти, Павел Матвеевич Ремезов. Окончил военное училище, пришёл с фронта 25-летним молодым красивым офицером. Гражданской профессии нет, офицерские амбиции и гордыня остались. В 1946 г. женился на тёте Мусе, учительнице. Из Германии привёз несколько чемоданов "трофеев": грампластинки, альбомы с рисунками, открытки.... И отличный фотоаппарат Цейс с величиной кадра 4.5 на 6 см. К нему хорошо подходили отечественные катушки фотоплёнки, рассчитанные на фотоаппараты "Москва" или "Любитель" (12 кадров 6 на 6 см). Дядя Павел умудрялся делать 17 кадров на стандартной катушке, получать отличные снимки и начал прилично зарабатывать фотографией. Напомню, в 40-е - 50-е гг. фотоаппараты были достаточно редки, обработка плёнок и печатание снимков составляли проблему и требовали большого терпения, а люди любили фотографироваться на память. В это же время дядя Павел строил дом (саман, т.е. глиняный) своими руками, заложил и обрабатывал отличный сад и огород, а это большой труд в условиях жаркого климата и арычного поливного земледелия. Родились два сына, позже дочь. И вот борцы с тунеядством вынудили дядю Павла устроиться на соседней железнодорожной станции Аягуз сцепщиком вагонов, если не ошибаюсь, с посуточным дежурством. Помню, как зимой 1957 г. я его видел в тулупе и валенках (копия персонажей Леонида Гайдая) и с каким-то потухшим взглядом. Не знаю, сколько времени дядя Павел работал сцепщиком, но эта работа его морально доконала, временами пил. Нет сомнения, его судьбу поломала война. Инфаркт на моих глазах в октябре 1966 г., дядя Павел умер, не прожив 47 лет. Через несколько лет посмотрел на то, что осталось от усадьбы Ремезовых после смерти "тунеядца". Сад полностью пришёл в негодность, ни винограда, ни яблонь, ни слив, только соль на поверхности жалкого огорода.
Борьба с тунеядством, развёрнутая Хрущёвым, продолжалась, практически, до горбачёвской перестройки. А в промежутке Хрущёв громогласно объявил: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме (имелся в виду 1980-й год). Студенты наизусть учили моральный кодекс строителя коммунизма.
В брежневские времена в обиходе появилось прозвище "бич", особую популярность приобрело после выхода в " Литературной газете" большой статьи (автора не помню) под названием "Бывший интеллигентный человек". Безусловно, большинство бродяг никакого отношения к интеллигенции не имели, но ярлык приклеился прочно на два десятилетия.
Вспоминаю, как поразила Тюмень конца 60-х в сравнении с Барнаулом обилием "бичей". Аэропорт Тюмени - фактически единственные ворота на нефтяной Север в 60-е, начале 70-х, железную дорогу в сторону Нижневартовска, Тобольска, Сургута ещё строили. Тысячи людей с разных сторон Советского Союза устремились в Тюмень, люди пытались ухватить за хвост "птицу счастья" или добраться до своего Клондайка. Кадровики далеко не всех брали на Север, не прошедшие отбор, фактически выброшенные из жизни люди пополняли армию "бичей", которая выплеснулась на улицы Тюмени. С главной улицы Тюмени, улицы Республики, милиция их гоняла, а на окраинах города было не до "бичей".
Мне многократно приходилось летать из Тюмени в Москву, Прибалтику..., старался регистрироваться в городском аэровокзале, чтобы меньше находиться в здании аэропорта. Сотни грязных, с запитыми лицами, людей валялись на полу, дикая антисанитария, смрад, характерный не для привычных аэропортов, а для крупных узловых железнодорожных вокзалов того времени (частенько приходилось делать пересадку на станциях Тайга, Новосибирск, Свердловск, Казанский вокзал Москвы).
Первый раз я появился в Тюмени 28.06.1968 г. рано утром (поезд Барнаул - Москва, приехал устраиваться в индустриальный институт). Сразу же купил билет на вечер в обратную сторону. Яркое летнее утро, прошёлся по городу, благо всё имущество в портфеле. Посмотрел снаружи институт, в городском саду присел на лавочку, время-то 6 часов. Подсаживается мужик лет 40, довольно прилично одетый, заводит какой-то (детали не помню) культурный разговор. Где-то через полчаса он попросил у меня 20 копеек, дал ему рубль, мужик исчез. Примерно в 18 часов я, не спеша, двигался в сторону вокзала и вдруг вижу дикую сцену. Стоит большая милицейская машина, два милиционера тащат за руки по земле и затягивают в кузов того самого утреннего собеседника, лицо - сплошной кровоподтёк, одежда в непотребном виде. Подобное в настоящее время легко увидеть в телевизионных криминальных сериалах, но в реальной жизни я такого больше никогда не видел. Прошло лет 5-6, однажды я зашёл в студенческое общежитие посмотреть, как живут химики курируемой мной группы. В одной комнате девушки сгрудились у окна. Поинтересовался, что там? - Да "бич" регулярно читает стихи, пустая бутылка - стих, ещё бутылка - ещё стих Блока. Выглянул и сразу узнал первого собеседника. Так и получилось, что первый человек, с которым я имел контакт в Тюмени (прожил и отработал в ВУЗе 9 лет) оказался типичным "бичом" по версии "Литературной газеты".
С 1977 г. я постоянно проживаю в Томске и, на мой взгляд, падших людей в городе становится всё больше. В наличии мощная питательная среда - лагеря и тюрьмы Томска, его окрестностей и полное безразличие общества. Исторически в Томск доставляли осуждённых для отбывания наказаний с огромной территории, достаточно сказать, что практически в центре города функционирует единственная за Уралом тюрьма для девушек 14-18 лет, совершивших особо тяжкие преступления. В советские времена существовал порядок, освобождающиеся принудительно отправлялись по месту осуждения либо в сельскую местность. Мне приходилось в 50-е-70-е гг. бывать в деревнях Томской и Тюменской областей, Алтайского края, где бывшие зэки составляли значительную долю мужчин, кроме председателя колхоза и главного бухгалтера. Бывшие зэки производили на меня отвратное впечатление манерой поведения (будучи руководителем студентов, очень волновался за девушек), пьянством, но они все пристраивались к местным женщинам и думаю, значительный процент в конечном итоге адаптировался к нормальной человеческой жизни. Впрочем, подпитка деревень мужчинами с уголовным прошлым способствовало дополнительному распространению пьянства на селе.
Что происходит в 21-м веке? Человек освобождается, получает на руки деньги, достаточные для покупки билета домой, выходит за ворота и немедленно все деньги пропивает. Всё! Идти ему некуда (на работу не устроиться, жилья нет, близких родственников рядом нет), типичный претендент на пополнение армии бомжей либо на возврат в лагерь (предпочитают многие), где плохо, но кормят 3 раза, есть закреплённые нары.
Как-то в середине 80-х в субботу я отправился на лыжную прогулку, 10 минут пешком от нашего дома и на лыжню в пригородном лесу. Прошёл снег, лыжня отличная, тропинки собачников облагородились белоснежным покрывалом. Иду совершенно один, километр, второй, третий, погружённый в какие-то производственные проблемы. Неожиданно вздрогнул, почти по курсу движения посреди чистейшей снежной поляны возник странный человек, отнюдь не лыжник, через секунду ещё один. Сначала я подумал, что люди заблудились, пытался что-то спросить, в ответ услышал какую-то невнятицу. Как-то заныло под лопатками, я резко прибавил ходу в сторону дома. Всю неделю неожиданная встреча не давала мне покоя, в следующую субботу внимательно осмотрел место встречи и обнаружил люк в теплотрассу, которая шла в сторону строительства областной больницы. Хочешь, не хочешь, а задумаешься над этим позорным явлением. В 10 км создаётся гигантский современный нефтехимкомбинат, а здесь люди ночуют в колодцах. 2-3 знакомых выслушали меня, но сочувствия несчастные бомжи не вызвали и я на двадцать с лишним лет прекратил озвучивать эту тему.
Томск - город северный, поэтому любимым местом проживания бомжей являются колодцы и подземные камеры теплоснабжения, в меньшей степени подвалы многоквартирных домов. Пару лет назад бомжи по одному, по двое приспособились ночевать на лестничных площадках верхних этажей. Кто-то из жильцов расшумится, бомжи не спорят, молча уходят в другой подъезд. Сейчас положение меняется, на подъездах домофоны, на подвалах металлические двери с мощными замками. В 70-е - 80-е гг., в период массовой организации садово-огородных кооперативов (брежневская власть пыталась нейтрализовать последствия хрущёвских глупостей 50-х и обеспечить население продовольствием), бомжи повадились зимовать в домиках, оборудованных печкой. С тех пор большинство садовых домиков вокруг Томска без печки. Помню, как в 1980 г. в последний момент, дом практически готов, тормознул с установкой стационарной печки. Говорю не об охраняемых дачах, а только о летних домиках на 4-5 сотках.
Иногда бомжей внешне можно спутать с обычными бытовыми пьяницами, которых по окраинам Томска немереное количество. Даже в сравнительно благополучном районе дома культуры "Авангард", в 60-е созданном мощным оборонным предприятием, и где построены дома для нефтехимиков, отдельные пятиэтажки жители называют "пьяный дом". На детских площадках с утра до ночи сидят пьяницы, соседи сверху и сбоку от моей квартиры не просыхают. Но это не бомжи, а бывшие работники приборного завода, ныне закрытого предприятия ракетно-космической отрасли с 6000 высококвалифицированных сотрудников, трудом заработавшие себе квартиры, в 90-е оставшиеся не у дел.
Среди бомжей есть совсем запитые личности, но есть и с нормальными лицами. Иной раз в сравнительно приличной одежде, но лицо, глаза говорят больше, чем одежда. Возраст - преимущественно 35-45 лет. Удивительно, но иногда попадаются на глаза бомжи совсем молодые. Несколько месяцев я наблюдал среди бомжей совсем молодого мужика, максимум 25 лет. Конечно, у мусорного бака не будешь расспрашивать, как он в этой кампании оказался.
Нередко бомжи передвигаются троицей: два мужчины и женщина. У каждой группы своя территория, влезть в чужие мусорные баки не моги. Приходилось видеть, как жестоко до крови бомжи избивают друг друга за вторжение на чужую территорию. Как не вспомнить "детей лейтенанта Шмидта". Начинают обход своих владений рано утром. Летом я стараюсь первым автобусом уехать в гараж, у всех скоплений мусорных баков по 2-3 санитара.
В сентябре 2007 г. затеян капитальный ремонт в квартире моей жены. Центр города (до "белого и красного домов" Томска 3-4 трамвайно-автобусных пролёта). И вот я начинаю вытаскивать 20-летний мусор, массу ненужных вещей. Мгновенно появилась троица бомжей. Нелепо и смешно выглядела торчащая задница нырнувшей в бак женщины. Я притормозил свою работу, через некоторое время начал оставлять мусор в мешках. И вот картинка. Бомж перебирает содержимое мешка и сортирует, керамические горшки для цветов бросает в бак, а вот старую алюминиевую кастрюлю (использовалась для рассады) тщательно очищает от земли и складывает в свою сумку. На следующий день мы выставили рядом с баками старый, но работающий холодильник. Не успел оглянуться, два бомжа сосредоточено выдирают из холодильника внутренности, компрессор...
Создатели популярнейшей телевизионной программы "Наша Russia" включили сюжеты о бомжах. Но изображение рублёвской помойки, насыщенное юмористическими элементами, в исполнении прекрасных комедийных актёров Галустяна и Светлакова у меня смеха не вызывает. На кого рассчитано это зрелище довольных жизнью бомжей? Я не думаю, что подобные сюжеты могут вызвать сочувствие к людям, волей обстоятельств, судьбы оказавшихся на помойке. Помойке жизни (в прямом и переносном смысле). А угрызений совести у жителей Рублёвки всё равно эти сюжеты не вызывают.
Примерно в 1998 г. в Томске на деньги религиозной благотворительной организации из Нидерландов создан ночлег для бомжей под названием "Приют странника". Я достаточно хорошо познакомился с ним, так как первым директором работал зять Андрей Петров. Сравнительно небольшой, боюсь соврать, человек на 40. Чистые комнаты с красиво заправленными кроватями. Имеется кухня и столовая. Первые полгода всё оплачивали голландцы, причём на двухразовое питание полагалась по 10 долларов (!) на человека. Закупались хорошие продукты, соки в двухсотграммовых упаковках, всякие деликатесы - хватало и бомжам и обслуге, которую Андрей быстренько набрал из родственников и знакомых. Персонал получал мало, но мгновенно уловил преимущества (много свободного времени + халявное питание семьи + постельное бельё, которое легко поменять на домашнее старьё + даровая рабочая сила). Хорошо знал ситуацию, так как сам возил в "Приют странника" продукты из магазина жены. Бомжей, имеющих паспорт (таковых меньшинство), принимают с 18 часов, в 9 утра выгоняют. Проживать можно не более месяца. Зачастую можно наблюдать картинку, как уже с обеда несколько бомжей сидят на автобусной остановке метрах в 150 от приюта, ждут 18 часов. Поступающих бомжей первым делом пропускают через душ, затем кормят плотным ужином. Дальше чистая постель, завтрак и на выход. Дежурный персонал внимательно следит, никакого алкоголя. По крайней мере, так было, пока не уехали голландцы. В настоящее время ситуацией не владею, уже не единожды персонал "Приюта странника" поменялся (обслуживание бомжей - малоприятная и эстетически не привлекательная работа), да и Андрей давно там не работает.
Вспомнил я о "Приюте странника" в январе 2003 г., когда затеял капитальный ремонт только что купленной двухкомнатной квартиры в 40-летней хрущёвке. Сын Саша привёл из приюта трёх бомжей, согласившихся на черновую подготовку стен и потолка. Заработок - сто рублей на обед каждому. Я их утром встречал, заходил днём и к 17 часам. С большим интересом с ними общался, минимум полчаса каждый заход мы садились в круг и разговаривали. Мне интересно, а им мои рассуждения, судя по глазам, похоже ещё интересней.
Три совершенно разных человека и внешне, и по уровню интеллекта. Соответствовали буквальному понятию "бомж" - человек без определённого места жительства, но, ни один из них на помойке не рылся, все они с презреньем рассуждали об этой категории коллег. Удивительная (для меня) реакция! Люди, которым до дна жизни один шаг, презирают тех, кто там находится.
На одного страшно было смотреть, карикатурный уголовник, весь изрисованный, с каким-то жутким взглядом. Холодок страха от общения с ним ощутил под лопатками, хотя у меня при себе денег не было, и в квартире нечего было украсть, только инструмент и материалы для ремонта. Слава богу, этот тип приходил всего два дня и исчез.
Второй работник, крупный мужик, сидел 5 раз, в общей сложности 20 лет. Однажды прихожу в квартиру, дверь нараспашку, никого нет (коллега в этот день по договорённости отсутствовал). Оказалось, бомж напился в компании с моим соседом в подъездном подвале, и ушёл вместе с ключом в неизвестном направлении, в приюте больше не появлялся, по-видимому, снова сел. Замки пришлось сменить.
Третий работал дольше других. Смышленый на вид, лет 40. По его рассказам (неоднократно возвращался к этой теме), вернулся из лагеря, жена с ним развелась, расписалась и живёт с другим мужиком в его квартире. Я не мог видеть, как в 30-градусный мороз он приходит, скукожившись, в лёгком демисезонном пальто и куцей лыжной шапочке, подарил ему часть своего гардероба, использовавшегося при походе в гараж и езде на машине: тёплую рубашку, добротный полушубок, ондатровую шапку, шерстяной шарф. И всё это бомж с благодарностью носил, по крайней мере, пока продолжался ремонт квартиры. Прошё год, он появился у меня в доме, полчаса доброжелательно разговаривали. Внимательно осмотрел обставленную квартиру, убедился, что из ценного у меня только компьютер. Рассказал, что сошёлся с какой-то бабой в Кривошеинском районе (километров 100 от Томска) и попросил 10 рублей на автобус, обещая на следующей неделе привезти клюквы, которой он якобы много набрал. Я дал ему все, что у меня было в кармане - 40 рублей. Получил радостное спасибо. Закрывая дверь, услышал, как кто-то на лестничной площадке делал ему внушение, почему так долго задержался. Больше я его не видел. Позже зять Игорь уверял, что это профессиональный вор. Не похоже. Стал бы подобный узкий специалист дней десять освобождать от 40-летних наслоений, долбить, зачищать и затирать панели?
В памяти есть ныне несчастный человек (ФИО опущу), который под моим руководством поднимался по служебной лестнице Томского нефтехимического комбината. Выпускник родного химфака университета, только 12 лет позже. Химик, старший химик, начальник сектора, начальник цеха. Получил хорошую трёхкомнатную квартиру. Начались смутные 90-е. Оказавшись за пределами комбината, хороший специалист работал на небольших руководящих производственных должностях в разных организациях. Разошёлся (причин не знаю, говорили, виновно пьянство), квартиру оставил семье. Сам оказался в однокомнатной квартире в другом районе города. Как-то весной 2007 г. (не видел лет 15) я встретил его в автобусе (внешний вид не впечатлял), рассказал, что он один из героев напечатанной книги "Томский нефтехимический комбинат. Хроника", предложил зайти ко мне, я подарю экземпляр и подпишу. Неожиданно (обычно знакомые на улице вежливо обещают, но не приходят) он появился в тот же вечер. Жена быстренько собрала ужин, он выпил полстакана пива, хорошо поел, попросил ещё два неподписанных экземпляра книги и ушёл. Через пару дней я рассказал одному из бывших сослуживцев о его визите и услышал страшную историю. Оказывается, квартирные кидалы заняли ему некую сумму денег, подписали по пьянке какие-то бумаги и выкинули его из квартиры, которую немедленно продали. И вот 54-летний мужик пьёт и ночует на мичуринском участке. Тот факт, что на моих глазах он хотел выглядеть лучше, не пил, позволяет надеяться, что он ещё может удержаться на поверхности жизни.
Оказавшись первый раз в Германии (учебная командировка по управлению качеством продукции в 1992 г.), я часами до завтрака и после занятий обходил кварталы Восточного и Западного Берлина, пытаясь внешне оценить жизнь людей. Коснусь только моментов, касающихся темы настоящего текста. Рано утром приходилось видеть в районе железнодорожного вокзала мутных неприкаянных личностей. Их не много, внешне трудно оценить, бомжи это или просто пьяницы. Однажды в Западном Берлине в каком-то переулке, опять же недалеко от железнодорожного вокзала, наткнулся на большую группу разноцветных, преимущественно чернокожих, наркоманов с остекленевшими глазами, сидящих и лежащих прямо на асфальте. Жуткое впечатление, пришлось развернуться и ускоренным шагом выйти на центральную улицу. Но я не видел в Берлине ни одного человека, просящего милостыню и ни одного человека, роющегося в мусорных баках.
Через два года, уже в Папенбурге наблюдал удивительную картину. В 10 утра очередь из помятых личностей перед сберкассой. Каждый желающий мог получить в руки 10 марок на питание, никто не должен попрошайничать. Позже узнал, что злоупотребляющие благотворительными деньгами получают талоны на питание. Я не знаю, чьи деньги люди получали в сберкассе, государственные или частные, да им это и не важно. Важен факт, никто не должен быть голодным. Надо сказать, в Германии множество благотворительных фондов снабжают безработных продуктами питания. Или бесплатно или за символические деньги. Лично мне было неуютно наблюдать как безработные, включая мою сестру, на своих машинах подъезжают в определённое время (километров 30 от Папенбурга) и загружают багажник коробками с первоклассными продуктами. Я дней десять в январе 2004 г. жил у сестры, за это время она ни разу ничего не покупала в магазине. Люди быстро привыкают к халяве, потому и так много в Германии безработных среди переселенцев из бывшего СССР. Однако бомжей, в российском понимании, в Германии нет, точнее, я не видел и не слышал о них.
Любопытно решена в Германии проблема кочевых цыган. Скажем, в Папенбурге рядом с отделением Красного креста имеется свободная площадка величиной с футбольное поле. Она систематически занята машинами, палатками, взрослыми людьми и множеством детей. Цыгане. Не нищие. Табор кочует по Германии (Европе?) преимущественно на легковых Мерседесах с прицепными вагончиками. Власти города разрешают останавливаться не больше чем на 30 дней. Один табор снимается, через пару дней появляется другой, цыганская почта работает без сбоев.
Почему же в России, огромной и богатой стране, количество изгоев общества только увеличивается? И опять мы упираемся в главное, в России государство, государственная власть, беспокоятся только о самосохранении, не считает человека, гражданина России высшей ценностью. Я уже пытался ранее размышлять о взаимоотношениях человека и государства ("Противостояние"). Но если государству российскому наплевать на конкретного маленького человека, труженика, то чего ради власть будет заботиться об изгоях общества.
Серьёзно рассчитывать, что православная церковь вновь возьмётся за воспитание потерявших себя в жизни людей не приходится, она никогда не восстановится до прежнего состояния, современной молодёжи христианская религия "по барабану". Грустно и смешно наблюдать, как политики (Путин, Медведев, Лужков et cetera) под телекамеры крестятся в храмах. Неужели находятся люди, которые верят, что эти деятели реально верят в Бога. Я давно не удивляюсь поведению Путина, который профессионально приучен к двойной, тройной морали, но удручает поведение сына профессора Медведева. Когда он поверил в Бога? Если же ты в православном храме из уважения как первое лицо государства, Президент, то удели внимание гражданам России и поклонникам других религий, посети службы в мечети, синагоге, костёле, кирхе...
После гражданской войны толпы крещённых при рождении, окончивших церковно-приходские школы людей, особенно молодёжи, знавшей наизусть "отче наш", с улюлюканьем грабили церкви и убивали священнослужителей. В первой декаде 21-го века Россия крутит очередной виток своей истории, отнюдь не вверх, всё больше реально ограничивая гражданские свободы, хочется верить, что в обозримом будущем хоть священников не будут физически ликвидировать.
В цивилизованном (по сравнению с нами) западном мире изгоями общества активно занимаются благотворительные организации, религиозные и светские, узкопрофессиональные и многопрофильные. Организации существуют и действуют на денежные и материальные пожертвования миллионов частных лиц, больших и малых корпораций. Часть благотворительных организаций поддерживается государством. В лихие 90-е годы волонтёры тысяч благотворительных фондов Запада пришли на помощь нашим людям, нашей культуре. Только фонд Сороса на поддержку российских библиотек затратил более 1 миллиарда долларов. Именно в 90-е голландские волонтёры открыли в Томске "Приют странника", именно тогда в городе появились женщины в необычной одежде - сёстры общества матери Терезы.
И вот в разгар путинского правления подавляющее большинство некоммерческих не правительственных организаций Запада, работавших в России, выдворены из России под предлогом шпионской и подрывной деятельности. Чушь собачья! А для Путина и обслуживающих его политологов, типа Павловского и Маркова, Джордж Сорос, безвозмездно вложивший в Россию личные миллиарды долларов - руководитель супершпионской организации.
Своих же людей, рвущихся помочь изгоям общества, в России плохо слышно и деятельность их, по крайней мере, в Томске, не видна.
Как же быть? Государственная власть, изгнав западных благотворителей, поступила по традиционному принципу "сам не гам и другому не дам". Дополнительная иллюстрация - позиция власти относительно усыновления наших брошенных родителями детей, преимущественно инвалидов, иностранцами.
Ждать от государства в России реальной помощи людям, питающимся с помоек и живущим в подземных коммуникациях, не приходится. И всё-таки муниципальной власти надо иметь специальных людей в дополнение к имеющимся центрам соцподдержки населения, занимающихся только изгоями общества, и какие-то средства, пусть собранные через благотворительность. Как первый шаг, за твёрдую почасовую или суточную оплату с немедленным расчётом, поручать таким людям, не требуя паспортов, скажем, переборку мусора, уборку территории в местах, которые игнорируют официальные дворники, изготовление мётел...
Не претендую на оригинальность, единственная реальная палочка-выручалочка в России - ЖЕНЩИНА! Именно женское милосердие способно изменить отношение общества к попавшим в беду, морально опущенным людям. В отечественной художественной литературе, затрагивающей послевоенные годы, имеется масса примеров, как женщина поднимает дух потерявшим себя в жизни, опустившим руки мужикам, инвалидам войны и труда.
Женщина - мощнейший инструмент влияния на мужчин, индивидуально и через женские благотворительные организации. Эффективность действия сравнительно недавно созданной организации солдатских матерей могла бы стать неким примером.
А как же женщины-бомжихи? Большинство изгоев всё-таки мужчины, женщин меньшинство и они падают на дно следом за мужиками, к которым тянутся. Удастся вытащить из человеческой трясины мужчин, выскочат и женщины.
Уважаемый читатель! Не исключаю, кто-то посчитает, высказанные соображения по поводу малой части огромной социальной проблемы России, примитивны и не несут полезной информации. Может быть! Но видеть и не реагировать на отвратительное социальное явление, живых трупов под окнами благополучных жителей нельзя! Нельзя!