Полле Эрвин Гельмутович. Матери 20-го века

Матери 20-го века

Я часто вспоминаю маму, по-видимому, с возрастом всё острее потребность осмысления собственной жизни и жизни вообще. Вроде бы уже лет десять занимаюсь мемуарами, 11.03.2002 г. закончил важнейший фрагмент жизненной мозаики "Мама", получил неплохие отзывы, в том числе и от читателей библиотеки Мошкова, но тема матери не оставляет. Внешний толчок к попытке найти общее в судьбах матерей дали рассказы тяжело больной 85-летней тёщи Зинаиды Александровны Агузановой о собственной жизни в декабре 2005 г. Не рисуюсь, с детства любил слушать взрослых, пожилых людей (не нравоучения, нет!) о прожитом. Больше трёх месяцев "собирал мысли в кучку". Сложность сопоставления судеб в том, что о маме гораздо больше знаю, много написано и в повести "Отец и сын" и ряде фрагментов мозаики (Мама, Смерть, Жизнь...), повторяться не хочется, но придётся. Прошу читателя, хорошо знакомого с содержимым моего раздела в самиздате, извинить.

Итак. Три женские судьбы великой Российской империи (неважно, что 70 лет страна называлась Советским Союзом). Женщины, с которыми меня связала жизнь либо прямым родством, либо косвенным. Во многом отличающиеся. Разные национальности: немка, латышка, русская. Родились в христианских семьях разных направлений: меннониты, католики, православные. Разный уровень образованности. Разные сферы трудовой деятельности.

Мама - Полле Эльза Корнеевна (впечатления личные). Бабушка мужа моей дочери Юлии - Прижевойтс Бронислава Михайловна (записи по воспоминаниям сватьи). Тёща (мать последней жены Тамары) - Агузанова Зинаида Александровна (записи со слов самой тёщи, с неоднократными уточнениями). Внимательный читатель сразу понимает, сопоставление не совсем корректное. Тем не менее, я попытаюсь это сделать.

Такие разные женщины имеют много общего. Женщины-матери 20-го века. Сильные духом энергичные женщины. Характер чувствуется даже в возрасте старческой немощи, по отзывам родственников, в молодости фонтанировали энергией. Преодолев жизненные невзгоды в детстве, юности, среднем возрасте, создали семьи и подняли на ноги собственных детей. Стали долгожителями (по российским меркам). Не единожды пытался осмыслить кажущееся противоречие: трудная жизнь (голод в детстве и юности, репрессии с потерей близких, принудительные перемещения в скотских условиях, болезни) и продолжительная жизнь. Не открою Америки, организм, сопротивляясь трудностям, в критических условиях вырабатывает дополнительные жизненные силы. Генетика "не подвела". Или просто повезло в жизни. Так бывает! Ссылка на помощь медицины возможна только в случае моей мамы.

И ещё. Родились в деревнях европейской части Российской империи, а уходят в мир иной в городах за тысячи и тысячи километров от давно отсутствующего родительского дома и могил предков. Причём уходят в заботливом окружении близких родственников. Последнее замечание не случайно. В начале 21-го века власть и государственные СМИ любят поговорить (не решать проблему!) о сотнях тысяч брошенных детей в России, но практически не вспоминают о тысячах и тысячах брошенных детьми и внуками беспомощных пожилых людей. Стыдятся, хочется думать. А ведь эти позорные государственные явления: брошенные дети и брошенные старики - звенья одной цепи и подчёркивают, как же власть в России не любит собственный народ.

Ниже краткое, очень краткое описание появления на свет и жизни героинь настоящих размышлений, составленное по личным контактам и рассказам ближайших родственников. Пытаюсь иллюстрировать содержание фотографиями из прошлой жизни, но и здесь проблема. Многое безвозвратно утеряно, т.е. невозможно прямое фотографическое сопоставление движения моих героинь по этапам жизни. Мне не удалось найти в семейных архивах документы начала 20-го века, прямо или косвенно касающихся моих героинь, даже метрика Зинаиды Александровны оказалась суррогатом, выданным, при ближайшем рассмотрении, в 1928 г. для поступления в школу.

Эльза Корнеевна Полле.

Мама родилась 28.06.1916 г. в одной из зажиточных деревень немецкой колонии в местах некогда зоны влияния Запорожской Сечи (похоже, Екатерина сознательно переселяла туда немцев после окончательного разгрома казацкой вольницы в 1775 г.). Кстати, совсем недалеко расположена и знаменитая столица Нестора Махно Гуляйполе, бабушка до конца жизни с содроганием вспоминала неоднократные набеги "борцов за всенародную справедливость" (маме-то 2-3 года, на очереди появление близнецов в 1920 г.).

0x01 graphic

1913 г. Украина, немецкая колония в Запорожье. Елизавета и Корней Вельк, мои бабушка и дедушка.

Бабушка Елизавета Дитриховна Ремпель - 6-й ребёнок из 8 (первые четверо мальчики, затем четыре девочки) родилась 07.11.1891 г. Её родители получили в наследство большой и красивый одноэтажный каменный дом (видел когда-то на дореволюционной открытке). Чтобы дать образование детям, мой прадед Дитрих Ремпель продал дом, и большинство детей выучились в Дерптском (ныне Тарту) университете. Ребята (исчезли в гражданскую войну, Густав - хозяин клиники в Калифорнии объявился в 50-е годы) и младшая дочь Агата окончили медицинский факультет, старшая дочь Мария стала акушеркой (повивальная бабка 1-го разряда - любопытнейший диплом начала 20-го века, не хватило ума сфотографировать в 1961 г.), третья дочь Сара стала учительницей. И только моя бабушка не получила дипломированного образования (6 классов реального училища + полгода кулинарной школы в Бердянске). Самой красивой, по отзывам братьев (свадебное фото 1913 г. это утверждение не опровергает), Елизавете суждено было стать "просто матерью" (её сёстры на троих имели одного ребёнка и все вместе, без мужчин, воспитывали Агаточку сначала в Симферополе, затем в Северном Казахстане). Бабушка, в замужестве Вельк, родила пять дочерей, мама - вторая. Бабушка Елизавета и дед Корней тоже старались выучить детей, но только мама смогла получить высшее образование, три дочки ограничились средне-специальным образованием (аптекарь, фельдшер, учитель), а семнадцатилетняя младшая дочь отметила 17 лет, когда шли бомбардировки Запорожья, война ей жизнь исковеркала. К тому же, в 1937 г., вскоре после свадьбы мамы, увезли "в неизвестном направлении" навсегда деда Корнея Вельк. Для бабушки-колхозницы, хотя и передовой доярки (гордилась в старости, что имела грамоты) "тащить" четыре незамужних дочки оказалось очень тяжело.

Мама окончила сельскую школу, боюсь ошибиться в названии, семилетку на немецком языке и поступила в учительский институт (соответствовал техникуму, в отличие от пединститута) на отделение химии. Шёл 1931 год, после коллективизации на Украине начался страшный голод, посылать продукты и деньги родители не могли, прожить на мизерную стипендию невозможно, мама сбежала домой после первого семестра. И хотя последнюю корову забрали в колхоз, как-то в семье (пять детей!) удалось прокормиться. Не исключаю, сыграла роль и должность отца - секретарь сельсовета.

Примерно год мама работала в обычной колхозной бригаде. Однажды посыльный на коне прискакал прямо на поле: "Вельк! Срочно собирайся!" Уже на следующий день она "добровольно-принудительно" зачислена в Молочанский (райцентр Запорожской области) медицинский техникум. Время тяжёлое, голодное, желающих поступать учиться, не говоря уже о конкурсе, мало. Единственный на Украине медтехникум с обучением на родном языке, расположенный в центре немецкой колонии с трудом комплектовал набор. Сейчас расспросить уже некого, но думаю, не обошлось без давления и помощи партийной пропаганды, афишировавшей "справедливое" решение национального вопроса. Напомню, у руля государства находился величайший специалист (шутка!) в области межнациональных отношений.

Мама училась на акушерском отделении, одновременно папа учился на лекпома (помощник лекаря, в нынешней терминологии - фельдшер). Кстати, папа начинал здесь учиться два года назад, сбежал от голода домой, в степной Крым, поработал в сельсовете и вернулся (может, также вернули "добровольно-принудительно").

Мама была девушкой спортивной, в отличие от папы, выступала в соревнованиях по волейболу, бегу и шахматам. Отлично помню групповые фотографии волейболисток с мамой в центре (короткая стрижка, белая футболка, чёрные трусы-шорты и белые парусиновые тапочки). Типичная, аж жуть, картина середины 30-х. К сожалению, детские, школьные, техникумовские фотографии мамы не сохранились в бесконечных переездах, что-то сгорело при пожаре в 1950 г. в Челябинске-40, что-то украли в Москве в 1992 г. при переселении в Германию. В последней поездке в Папенбург в 2004 г. ("Прощай, Германия!") я пересмотрел фотоальбомы родственников, что-то отсканировал, но детских и юношеских фотографий мамы не нашёл. Лет 25 назад мама очень обиделась на меня, когда я без спроса увёз из родительского дома штук двадцать фотографий своего детства, снимки сохранились, часть размещена на стенах моей "хрущёвки", часть использована для иллюстрации "Мозаики". Вот и размышляй: "что такое хорошо, что такое плохо".

0x01 graphic

1937 г. Одесса. Молодожёны Эльза и Гельмут Полле, мама и папа.

В советские времена существовал порядок, выпускники техникума, попавшие в 5% лучших по успеваемости, имеют право поступать в институт, остальные обязаны отработать по распределению 2-3 года. В числе 10 лучших выпускников Молочанского медтехникума оказались и мама с папой. В 1935 г. они сдали вступительные экзамены в Одесский мединститут, летом 1937 г. мама сменила фамилию Вельк на Полле. После ареста деда Корнея какая-либо помощь молодой студенческой семье от родственников исключалась. Семья же папы была совсем нищей, он никогда помощи при учёбе не получал, более того в 1935 г. трагически погиб его отец, мой второй дед Христиан Полле.

0x01 graphic

Ноябрь 1941 г. Казахстан, Уштобе. Мама. На руках второй Эрвин.

Папа днём учился, а ночью работал фельдшером в психиатрической клинике, там больше платили. Иногда они с мамой вместе подрабатывали в массовках на Одесской киностудии (по-видимому, режиссёры считали их достаточно фотогеничными), даже видели себя на экране. Небольшая комната в студенческом общежитии, родился сын Эрвин, любимец общежития, умер, не прожив 1 года. Интенсивная учёба при полуголодном существовании и без помощи извне явно не способствуют подъёму маленьких детей. Неудобно было расспрашивать маму, почему умер первый Эрвин, сама при мне об этом никогда не говорила. То, что меня, рождённого через два года после семейной трагедии, назвали тем же именем, косвенно подтверждает тяжёлые переживания мамы по случаю смерти первенца и проявление сильной воли. Не принято так поступать в христианском мире, плохой знак. Никаких сомнений, что инициировала и настояла на своём именно мама. Продолжающаяся уже более 65 лет жизнь второго Эрвина (моя жизнь!) подтвердила, мама оказалась права.

Ещё штрих из студенческой жизни мамы. В 1937 г. обучение в Одесском мединституте полностью перевели на украинский язык, маме пришлось нелегко, так как до того она училась только на немецком языке. Много раз в семье рассказывали, как тяжело мама сдавала госэкзамены, к счастью председатель комиссии из Москвы лучше знал немецкий язык, чем украинский, и разрешал экзаменующимся формулировать ответы на родном языке. К чему привёл я этот пример? Да посмотрите "заботу" московских политиков 21-го века о судьбе русского языка на Украине. А мама, отличница в школе и техникуме, до самой смерти говорила по-русски с заметным акцентом, писала тоже специфически (официальные документы всегда помогал оформлять папа), что не помешало её стать профессионалом-медиком высшего класса.

Война. Папа в трудармии. Мама - врач широкого профиля (хирург, травматолог, гинеколог...) в железнодорожной больнице станции Уштобе недавно построенного Турксиба до середины 1946 г. со мной на руках. Мама рассказывала, как с двух месяцев я посещал ясли, затем детсад и "распробовал" полный букет традиционных детских болезней (скарлатина, корь, коклюш, бронхит, отит...).

Переезд в создающийся атомград Челябинск-40, ныне Озёрск. Принудительная высылка семьи на Колыму в 1951 г. Товарные вагоны с нарами, решётками, с фанерным нужником в центре и под вооружённой охраной. Ванино, трюм грузопассажирского теплохода "Минск", Магадан, сутки на Татрах с прицепами по колымской трассе, сутки на тракторных санях. Перед нами прииск, неоднократно упомянутый Варламом Шаламовым в "Колымских рассказах" как страшная Джелгала. Больничка, в которой Шаламов ранее работал фельдшером. Теперь в ней два врача (мама и папа) и один фельдшер, привезённый по этому же этапу. Родители, привыкшие к большой врачебной нагрузке, без работы не могли. Помню зимние колымские вечера (мороз до -60?), из СМИ только старые газеты, мама постоянно вышивает, преимущественно гладью и крестиком (папа занимается дровами, печкой, свиньями, курами, живущими зимой в клетках прямо на кухне). Стены квартиры украшены вышивками, к выборам часть "конфисковалась" для праздничного оформления приискового избирательного участка.

0x01 graphic

1953 г. Колыма, Ягодное. Бабушка Елизавета Вельк с 12-летним внуком, будущим "писателем".

Прошло 55 лет, а я не могу понять целесообразность отправки гнить в такой глуши высококвалифицированных хирургов при страшном врачебном дефиците в послевоенном Советском Союзе. Чья-то прихоть? Тупая разнарядка бериевского ведомства? Потому что немцы? Но часть знакомых немцев в Челябинске-40 остались, да и большинство прибывших с нашим этапом на Колыму по национальности русские. Кстати, доброжелательно относились к родителям. Хорошо запомнил капитана медицинской службы, сопровождавшего этап от Челябинска-40 до Джелгалы, при прощании с мамой и папой открыто высказался в непонимании происходящего. 1951 год! Именно он, военврач, помог спасти в антисанитарных условиях товарного вагона от смерти умирающую от дифтерии двухлетнюю сестру Вельду. И соседи по вагону, когда мама с папой совсем упали духом, стучали и стучали ночью в стены закрытого на наружные засовы товарного вагона, безостановочные перегоны восточнее Байкала достигали 300 км, пока увидели сонную физиономию вооружённого солдата. Военврач вскрыл свой НЗ - пенициллин (острейший дефицит того времени) и жизнь двухлетнего ребёнка спасена. В последний момент! Мне было десять лет, но я хорошо помню реакцию родителей на умирание дочки, плачущего папу и маму с окаменевшим, без слёз, лицом. Теперь этот спасённый ребёнок имеет собственных внуков и ухаживает за могилами мамы с папой в Папенбурге. Для меня поездка на Колыму - открытие мира. А для мамы?

0x01 graphic

Лето 1952 г. Колыма, прииск "Джелгала". Семья Полле в сборе. Справа сентябрь 1954 г., мама в каюте пассажирского теплохода "Александр Можайский", следующего по курсу Магадан - "материк" (порт Находка).

Умер Сталин, расстреляли Берия, при первой возможности родители убежали с Колымы, отправились в "родные" края, куда чекисты позволили, в Талды-Курган. Такого уровня врачей в казахстанском захолустье не было. Мама работала областным акушер-гинекологом, затем заведовала отделением травматологии областной больницы. Интересно, мама дома никогда не прикасалась к молотку или другому инструменту (сфера папы), а на работе те же инструменты (ножовка, стамеска, молоток...), но в специальном хромированном исполнении. Помню сильные руки мамы, да и вообще в первой половине жизни мама выглядела мощней папы (может, казалось так?).

Неожиданно (для меня!) грянул гром. 1966 год. 8 лет как вылетел я из семейного гнезда, появлялся у родителей на одну, две недели в год. Телеграмма, поезд, автобус. В экспериментальном медицинском НИИ Алма-Аты маме оперируют рак матки. Приехал к самой операции, часа через три измождённая, отошедшая от наркоза мама увидела меня, когда нас с папой пустили в палату, обычную палату на 7 коек (похоже, реанимационные палаты в то время не предусматривались). Удивилась, обрадовалась и слабо улыбнулась. Кстати, все женщины, лежавшие в палате быстро ушли из жизни, а мама, к счастью, прожила ещё более 32 лет. Но неприятности со здоровьем не ограничились лечением в Алма-Ате. Последовали ещё две тяжёлые операции, не связанные с онкологией и гинекологией. Экспериментальное (химиотерапия, радиационная терапия) лечение потребовало в будущем многочисленных переливаний крови. Мама на глазах начала физически сдавать, внешне ссыхаться, постоянно жаловалась на боль в холодеющей правой ноге, папа не раз мне говорил, что ногу придётся ампутировать.

0x01 graphic

Январь 1952 г. Колыма, прииск "Джелгала". Мама с папой на фоне своего рукоделья. Август 1964 г. Казахстан. Талды-Курган. Мама во дворе собственного дома на фоне созревающего винограда.

0x01 graphic

Мама на работе, изменение официальных фото во времени.

0x01 graphic

1965 г. Казахстан. Талды-Курган. Мама радуется первой внучке (Эльвире), воспитательная беседа с сыном, молодым отцом.

0x01 graphic

Сентябрь 1993 г. Германия, Папенбург. Спустя 53 года все пять сестёр, урождённых Вельк (дед Корней исчез в 1937 г., бабушка умерла в 1961 г.), собрались вместе. Мама крайняя справа. Старшая тётя Вельда (в центре) избежала послевоенного Гулага, не возвратившись в СССР, а уехав в 1945 г. из Германии в Канаду.

В последний раз я общался с мамой по телефону 22.04.1998 г. (папе исполнилось 84 года). Не могу забыть тональность её последних слов: "Эрвин, мне так плохо!" К стыду своему, замотанный личными служебными проблемами, не оценил достойным образом мамину жалобу.

Умерла мама поздно вечером в субботу 16.05.1998 г. в одиночной реанимационной палате крупной немецкой клиники в Leer после успешной(?) операции на почках. Якобы медсестра отошла на пять минут в 23 часа, хотя в этот день мама дважды принимала родственников, разговаривала и явно имела вид пациента, идущего на поправку. Папа до самого конца остался уверенным, что её "просто проспали". Хирург высшей категории, спасший тысячи и тысячи человеческих жизней, являясь пациентом, также подвластен возможным промахам конкретных людей, обеспечивающих процесс лечения. Кстати, папа, сравнивая организацию медицины в СССР и нынешнюю немецкую, отдавал предпочтение советской медицине.

0x01 graphic

31.07.1997 г. Германия, Папенбург. Бриллиантовая свадьба мамы с папой. Стоят внучки, слева моя дочь Юлия, справа племянница Нелли.

0x01 graphic

22.04.1998 г. Германия, Папенбург. Папе 84 года. Через 24 дня мамы не станет.

Несколько штрихов из маминой жизни. Я ни разу в жизни не обратился к маме на "ты". Только "Вы". Как и никогда не слышал от мамы "ты" по отношению к бабушке. Не принимаю распространённый бред, что в России к самому близкому человеку надо обращаться на "ты". Достаточно почитать великих российских классиков Толстого, Тургенева, а принятое в России тыканье родителям - один из признаков, может и не самых заметных, деградации общества. Каждый читатель сталкивался в России с ситуацией, когда молодые люди "тычут" незнакомому пожилому человеку и даже не понимают собственной убогости. Очевидно, этот элемент бескультурья идёт от внутрисемейных отношений. Вспоминаю своего учителя Бориса Владимировича Тронова. Впервые увидел его 69-летним в 1960 г. студентом 2-го курса. Профессор никогда не сказал студентам, аспирантам "ты". Достойный элемент культуры, пришедший из интеллигентной семьи прошлого. А большинство его учеников "тычут" студентам, аспирантам, сотрудникам. Впрочем, сын профессора постоянно тыкал отцу. Влияние окружения сильней внутрисемейного? Общее оскудение нравов?

Мама родилась в семье меннонитов, но воспитана школой, институтом, работой, советской системой интеллектуальных ценностей убеждённым атеистом. Из проявлений религиозности в семье я помню только куличи и крашенные яйца на православную пасху. Тем не менее, она не помешала старушкам-немкам читать молитвы в апреле 1962 г. около умирающей от лейкемии бабушки. Кстати, лейкемия - распространённое заболевание казахов-животноводов в зоне между Семипалатинском и Талды-Курганом связывается с влиянием воздушных и наземных испытаний атомного оружия на Семипалатинском полигоне, но диагноз "лучевая болезнь" медикам запрещено было ставить. В Папенбурге мама ходила с папой по воскресеньям в лютеранскую кирху, но почему-то была сильно раздражена, услышав, что я хочу посмотреть кирху и католический костёл (в Папенбурге они стоят метрах в 70 друг от друга). Создалось впечатление, что ей стыдно (Боже мой, за что?) за посещения кирхи и во время моих кратковременных гостевых наездов мама храм избегала. А похороны церковная община и пастор провели настолько достойно (эссе "Смерть"), что можно только завидовать. Трудно воспринимается в России истина: уважительные проводы ушедшего в мир иной, содержание захоронений есть отношение к живому человеку ("Прощай, Германия!").

Запомнилась категоричность мамы в нравственных оценках взаимоотношений мужчин и женщин, всегда порицала хирургов, любителей амурных отношений с медсёстрами. Боюсь ошибиться, но распространённость подобного явления, как и пьянство именно хирургов, оправдывается профессиональной необходимостью сбрасывать стрессовое напряжение. Мама подобные доводы отметала напрочь. Думаю, мама настолько прочно опекала папу, что всякие желания мгновенно пропадали и у сестричек тоже (моё, значит моё!). В семейной мифологии известен один эпизод, связанный с папой, когда мама при появлении в Челябинске в 1946 г. "отшила некую рыжую". Не забуду красноречивое молчание мамы летом 1973 г., когда стало известно о моём курортном романе. И папа, и тёща по отдельности высказывали 32-летнему балбесу одну мысль: что было, то было, но зачем жене об этом говорить? А мама молчала! Прошло 33 года, неожиданно мелькнул некорректный для сына вопрос, а бывали ли у мамы любовники? Учитывая удивительную, не показную "нравственную правильность" мамы, вероятность подобного явления, на мой взгляд, близка к нулю.

Мама оставила после себя двух детей, 6 взрослых внуков и (пока) 6 правнуков.

Бронислава Михайловна Прижевойтс.

Моя младшая дочь Юлия в 1998 г. вышла замуж за полу-латыша Игоря Позднякова. Начались взаимные семейные посещения сватов, бабушка Игоря сразу привлекла внимание своей колоритностью. Нет, она не вмешивалась в разговоры, отказывалась садиться за общий стол, но ситуацию держала под контролем. Подойдёт к столу, рюмочку выпьет (87 лет!) и опять из кухни наблюдает. Никто из гостей Брониславу Михайловну по имени-отчеству не называл, только баба Броня. И я тоже, хотя, конечно, это неправильно, да и некрасиво, сам ведь дед. Сейчас даже не могу понять, почему при жизни не называл её в соответствии с жизненным статусом, а стал повторять имя за детьми, между нами разница всего 30 лет. Типичная худощавая гордая старуха, много испытавшая в жизни, каких нередко показывают в документальных фильмах о заброшенных деревнях.

Родилась Бронислава Михайловна 06.07.1911 г. в маленькой католической деревне Бришки, Вилянский район, Голянская волость. Недалеко городок Варакляны. Восточная часть Латвии, расстояние до Риги раза в три больше, чем до нынешней границы Псковской области. Впрочем, в то время это была ещё единая империя, не ввязавшаяся в мировую войну. В деревне ни школы, ни медпункта.

Небогатая крестьянская семья Михаила и Изольды Болтайс. Скромный дом с постройками, скот и 20 гектаров земли. 6 детей. Младшая - Бронислава. Борющейся за пропитание семье в смутное время больших перемен было не до образования детей. Дети начинают учиться в 6-7-8 лет. Уважаемый читатель! Обратите внимание, на какие годы попал этот чудесный возраст Брониславы. Конечный результат - Бронислава Михайловна в школе не училась, до конца жизни не умела читать, ни по-латышски, ни по-русски.

0x01 graphic

1926 - 1928 гг. Солдаты независимой Латвии. Язеп Прижевойтс слева, в центре, справа.

18-летнюю Брониславу родители выдали замуж не по любви дочери, а по собственному желанию. Им приглянулся 23-летний Язеп Прижевойтс, сирота (проживал у тёти), но мастер на все руки. К тому времени Язеп уже отслужил в армии. Любопытно рассматривать маленькие фото скромно обмундированных солдат латвийской армии 20-х годов. Как и все солдатские фото (я не иронизирую) они изначально предназначены для демонстрации родственникам и землякам собственной значимости. Посмотрите на уверенную стойку и взгляд невысокого солдата Язепа, плох тот солдат, что не мечтает стать генералом.

Молодожёны первоначально поселились у его тёти, затем хозяйственный Язеп начал строить собственный дом. Постепенно обзавелись скотом, сеяли зерно, чем и кормились.

Дети рождались дома без всякой медицины, в антисанитарных условиях, разве что опытные деревенские старухи помогали. Одна из сестёр Брониславы умерла при родах, оставив двух маленьких детей.

Первым родился Янис (в Сибири звали Иваном) в 1932 г., в декабре 2005 г. умер в г. Колпашево, Томской области.

Родился ещё один сын, Антон. Умер в трёхмесячном возрасте. Родители строили дом, жили на сеновале, малыш простудился, до медицинской помощи в райцентре далеко, да и возможностей нет.

Позже Бронислава Михайловна дала жизнь двум дочерям, Зинаиде в 1935 г. и Анне (моя сватья) 15.12.1941 г. Второй год Латвия находилась под иностранным военным сапогом, сначала сталинским, затем гитлеровским.

Жизнь в семье Прижевойтс складывалась не сладко. Работа, работа, работа. А по праздникам Язеп мог позволить себе гонять жену по деревне (услышал от внука Игоря со ссылкой на рассказы бабы Брони). Похоже, временами сильно допекал Язеп жену, если воспоминания сохранились до глубокой старости.

Удивительно, но нечто подобное я слышал весной 1962 г. в Бийске от бабушки моей будущей первой жены. Ефим Березовский из православных староверов, взял невесту угоном из степного Алтая, вместе подняли 8 детей. Солидный бородатый дед до глубокой старости периодически гонялся за женой с поленом вокруг дома. Бабушка, мать восьмерых взрослых детей, мне лично рассказывала, как плясала на похоронах мужа. Казалось бы, совершенно разные женщины одинаково подвергались систематическому физическому насилию со стороны мужей и общее здесь: вышли замуж не по любви, а по принуждению. Кто-то из читателей скажет, да это распространённое в России явление. Печально, что общественное мнение в России исторически относится благодушно к семейному насилию (бьёт, значит любит!). В семье моих родителей ссоры и словесные перепалки бывали, но руку папа на маму никогда не поднимал.

0x01 graphic

30-е годы. Независимая Латвия. Супруги Бронислава и Язеп Прижевойтс.

0x01 graphic

1948 г. Советская Латвия. 37-летняя, полная сил Бронислава Михайловна с тремя детьми без мужа, увезённого куда-то на Урал. Справа мать Брониславы Изольда Болтайс. Между матерью и бабушкой младшая дочь Анна (моя сватья), за ней Янис и слева Зинаида.

Во время войны Язеп Прижевойтс после фронтовой контузии назначен старостой родной деревни, никаких фактов прислуживания гитлеровцам или борьбы с советскими партизанами не было в природе. Уважаемый читатель! Тему вынужденного сотрудничества с оккупантами я обсуждал ранее (эссе "Противостояние"), причем, совершенно не зная судьбы Язепа Прижевойтса. Вскоре после войны его увезли в неизвестном направлении. Много позже выяснилось, умер в одном из уральских лагерей в середине 50-х (ни точной даты, ни места жена и дети так и не узнали, просто после реабилитации получили типичную отписку на письменный запрос). Как это знакомо! Куда делся мой дед Корней Вельк?

Сразу после ареста главы семьи отобрали у "кулаков" половину имущества и скота, слава Богу, оставили дом и одну корову. А на руках у Брониславы Михайловны трое детей! От 4-х до 13 лет.

0x01 graphic

1965 г. Томская область, Малиновка. Бронислава Михайловна вывела из пелёнок первую очередь внуков, детей Яниса.

Избирательность НКВД (как и в случае отправки нашей семьи на Колыму) не поддаётся логическому осмыслению. Скажем, на землях соседнего хутора всю войну действовал немецкий военный аэродром, но ни хозяин, ни его семья не пострадали ни сразу после прихода Советской Армии в 1944 г., ни при массовом переселении латышей в Сибирь в 1949 г.

Апрель 1949 г., ночь, стук, солдаты. 15 минут на сборы. Горшок масла, небольшой мешок гороха и библия. Погрузка на телегу с сонными детьми, минимумом одежды. Никто даже представления не имел, куда везут. В райцентре Виляны сборный пункт, дальше погрузка в товарные вагоны (через два года аналогично нас отправляли из Челябинска-40). Страшная антисанитария, вонь, трупы в дороге... Кипяток и хлеб - всё, что давала охрана. Аня рассказывает, что некоторые в вагоне были с продовольствием, наверно их порядочные солдаты забирали из дома, предупредили, предстоит очень длинная дорога.

Мать Брониславы Михайловны Изольда Болтайс (судьбой отведено почти 100 лет жизни) в то время проживала одна (муж Михаил давно погиб). Её не тронули. Как только узнала, что Броню с детьми увезли, попыталась что-то сохранить, но мать даже к дому не подпустили. Всё конфисковали (землю, скотину, вещи), а дом раскатали на брёвна, перевезли в райцентр под какую-то контору. Семейное гнездо, созданное с нуля трудолюбивыми руками Язепа и Брониславы Прижевойтс, перестало существовать.

Тщательно охраняемый товарный состав с принудительными переселенцами недели через три прибыл в Томскую область. Разгрузили в километрах 40 от Томска. Райцентр Туган. Клуб. Русский язык практически никто не знает. Латыши и литовцы, эстонцев рядом Аня не помнит, по-видимому, их направляли в другие районы. Распределение по колхозам. Брониславу Михайловну с детьми отправили на быках в деревню Двухречка, колхоз имени Шверника. Подселили к многодетной семье без отца. Поначалу дети и Бронислава Михайловна болели, пища казалась горькой, да и климат отличающийся, потом привыкли. Кстати, привычка - великая составляющая бытия, помню, как в Риге, а позже и в Германии мне не хватало российско-украинского борща, а переехавшие в Германию "русаки" просили привезти в подарок казан для плова и мантоварку.

0x01 graphic

06.07.1996 г. Томск. Брониславе Михайловне 85 лет. Справа дочь Анна, между ними внучка Ира, слева моя жена Надя и наша дочь Юлия. Рядом с Юлией пока ещё потенциальный жених и внук Брониславы Михайловны Игорь Поздняков. Сзади правнук, сын Иры Александр Ульянов

Через какое-то время власти выделили кредит и дали Брониславе Михайловне возможность купить собственный небольшой домик. Деревня бедная, пахали на быках. Бронислава Михайловна работала телятницей, заработала премиальную тёлочку, затем овцу, затем поросёнка. На трудодень ~ 100 грамм зерна. Янис закончил семилетку ещё в Латвии и сразу начал работать в колхозе, позже выучился на тракториста (в армию репрессированных не брали). Зине с большим трудом удалось закончить семилетку, так как считалась переростком, и председатель колхоза требовал бросить школу и выходить на работу. Как не поразиться уму, настойчивости и прозорливости матери, самой оставшейся неграмотной в силу внешних и внутренних житейских обстоятельств. Аня в 1949 г. не смогла пойти в первый класс, так как совершенно не знала русского языка. Дети быстро изучают языки, через год Аня в семилетке своей Двухречки, в 8-й класс пошла в соседнюю Александровку, одно время жила в интернате, позже ходила ежедневно 5 км пешком.

0x01 graphic

1999 г. Томск. Бронислава Михайловна с правнуками от Иры, Ксюшей и Сашей Ульяновыми.

Процитирую абзац из работы молодого студента Томского университета и правнука Брониславы Михайловны Саши Ульянова (распространённая фамилия, но временами о чём-то напоминает), похвально поработавшего в архивах.

В начале 1949 г. советское правительство решило ускорить процесс утверждения в Прибалтике советской власти и "вырвать с корнем бандитизм и национализм". 12 января Совет министров принял постановление о насильственном выселении за пределы Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР кулаков и их семей, семей бандитов и националистов. Операции по высылке проходили с марта по май 1949 г., они затронули 95000 прибалтов, которых насильственно выселили в Сибирь. Среди "вражеских и опасных для советского строя элементов", как отмечалось в отчёте Круглова Сталину от 18 мая 1949 г., было 27084 ребёнка в возрасте до 16 лет, 1785 детей без родителей, 146 инвалидов и 2850 стариков. К этим цифрам следует добавить ещё находившихся в Гулаге - в 1953 г. их было более 75000 человек, из них 44000 - в лагерях для самых опасных политзаключённых, не исключено, что среди них был и мой прадед - Я.В.Прижевойтс. В итоге 10% населения прибалтийских республик было выслано или находились в лагерях.

Умер Сталин, многие категории принудительных переселенцев реабилитированы. Латыши, в отличие от российских немцев, получили право вернуться в родные края. Куда могла вернуться нищая семья Брониславы Михайловны? Дом уничтожен, богатых родственников в Латвии нет, вестей о Язепе нет. К тому же женился сын Янис, единственный мужчина в семье. Решили остаться в Сибири.

0x01 graphic

15.12.2000 г. Томск. Бронислава Михайловна с младшей правнучкой, Надей Поздняковой. Стоят: слева дочь Анна, справа дочь Зинаида, в центре моя жена Надя. В течение следующего года маленькая Надя потеряет и прабабушку Броню и бабушку Надю.

Появился первый внук Толя, много болел, кому-то надо было водиться, и Янис, переселившийся с женой в деревню Малиновка забрал мать с Аней к себе (Зина уже вышла замуж в Томске). Бронислава Михайловна выхаживала одного внука, затем двоих. Детишки подросли, Янис в 1965 г. переселился в г. Колпашево, Аня ещё раньше обосновалась в Томске, Бронислава Михайловна осталась одна. Не надолго, вскоре Аня привезла очередную внучку шестимесячную Иру "на парное молоко", будущую мать любознательного студента Саши Ульянова. Естественно, Аня с мужем помогали, иногда приезжали на выходные, покупали сено, но маленький ребёнок, дом, корова, огород - большая нагрузка для одинокой пожилой женщины. В 1973 г. Аня перевезла мать к себе в Томск, Бронислава Михайловна до конца своих дней вела домашнее хозяйство.

Бронислава Михайловна любила рассказывать истории из жизни, но никогда (почти никогда) не говорила о репрессиях, о своём муже. И опять, как это знакомо (ведь у нас в доме никогда не говорили о деде, увезённом навсегда осенью 1937 г.).

И ещё до боли знакомое. Бронислава Михайловна зорко следила за нравственностью детей и внуков. Как-то Аня рассказывала, что только из-за мамы не вышла второй раз замуж (Геннадий Поздняков погиб четверть века назад). Куда пошла? С кем? Для кого наряжаешься? Когда придёшь? И это вопросы женщине старше 40 лет. Ещё большее впечатление произвела на меня Бронислава Михайловна осенью 2000 г., когда неожиданно появилась в нашей квартире. Глазам не поверил. 89 лет, давно из Аниной квартиры не выходила (спуститься по лестнице с 4 этажа, пройти полкилометра, подняться на 3-й и через 15 минут назад). Пришла уговаривать Юлию, чтобы та простила Игорька (имя внука звучало из её уст забавно - Игорок) после очередной яростной ссоры в молодой семье. Сколько же внутренней энергии в этой старой женщине.

Умерла Бронислава Михайловна на 90-м году жизни 19.01.2001 г. Умерла с таким же достоинством как жила, села на диван и уснула навсегда.

Хоронили дети, с которыми она более полувека назад выселена в Сибирь, т.е. всех Бронислава Михайловна сохранила, подняла на ноги и вывела в люди.

Бронислава Михайловна оставила после себя трёх детей, 7 внуков, 11 (пока) правнуков.

И ещё. Брониславу Михайловну Прижевойтс и мою маму Эльзу Корнеевну Полле объединяет след в жизненной истории - правнучка Надя Позднякова, которую старшая по возрасту Бронислава Михайловна даже успела подержать на руках.

О судьбе семьи Прижевойтс, размышлял и раньше (эссе "Правда").

Зинаида Александровна Агузанова.

Впервые увидел будущую тёщу в июне 2004 г., через 3 дня после знакомства с Тамарой. Физически слабая пожилая больная женщина, уже длительное время не выходит из квартиры, постоянно использует обезболивающие препараты, но в состоянии себя обслуживать. С хорошей для своего возраста цепкостью мысли и памятью. Встреча доброжелательно настороженная. Чувствуется, Зинаида Александровна хочет добра 54-летней дочери, с которой давно живут вдвоём. Когда мы с Тамарой решили пожениться, уговаривала дочь ограничиться гражданским браком, юридически обозначаемом другим термином - сожительством. Но это не для меня. Трудно "залезть в голову" пожилого человека, но в какой-то момент появилось ощущение, Зинаида Александровна посчитала, её дочери повезло с избранником, но начала волноваться, как бы не испортить наш праздник своим здоровьем. 28.08.2004 г. сразу после ЗАГСа мы навестили тёщу, выпили бутылку шампанского и только потом поехали к ожидавшим гостям.

Зинаида Александровна родилась 04.10.1920 г. в селе Широмасово Самарской губернии, Саранский уезд (ныне Мордовия) в семье православного священника Александра Алексеевича и Евдокии Васильевны Кочуровых. Шестой, последний выживший ребёнок в семье (внимательный читатель обратил внимание на мистически случайную игру цифры 6 - Бронислава Михайловна, Зинаида Александровна, да и моя бабушка были шестым ребёнком в семье).

О происхождении родителей Зины. Её дед Алексей Кочуров - псаломщик, служил в сельской местности между Москвой и Тулой, имел двух сыновей и две дочери, оба сына окончили духовную семинарию. Александр получил назначение в Любичи Московской губернии. Здесь и познакомился с 20-летней красавицей Евдокией из работящей семьи среднего (по тем временам) достатка Василия и Прасковьи Кругловых. Взгляните на фото, типичная обеспеченная патриархальная семья второй половины 19-го века в России (сидит глава семьи, стоит жена, рядом первенец и тёща, почти ровесница зятя). С другой стороны, Евдокия Васильевна неоднократно вспоминала удивительную нищету отчего дома Александра, когда он привёз знакомить невесту с родителями. Своеобразный камертон - изба с земляным полом. Псаломщик - низшее сословие в церковной иерархии, однако Алексей Кочуров сумел достойно вывести детей в люди.

0x01 graphic

1891 г. Любичи Московской губернии. Василий и Прасковья (стоит) Кругловы, рядом тёща и первенец - Евдокия, будущая мать Зинаиды Александровны. Типичная патриархальная семья среднего достатка.

0x01 graphic

Начало 20-го века. Любичи Московской губернии. Церковь Воскресения Христова, построенная в 18-м веке. Именно сюда в 1904 г. после окончания духовной семинарии прибыл служить Александр Кочуров. Слева - здание церковноприходской школы, в которой 4 года училась Евдокия Васильевна. Советская власть привела храм в удручающее состояние (см. www.verui.narod.ru/hlo/lubichi.htm

В памяти Зинаиды Александровны сохранились рассказы матери, как отец, Александр Кочуров, после женитьбы хотел сбросить сан и работать учителем. Воспрепятствовала тёща, мать Евдокии Васильевны. Сегодня, 11.04.2006 г. Зинаида Александровна считает, вся жизнь семьи Кочуровых пошла бы по-другому. Несомненно, но судьба не принимает сослагательное наклонение. Кстати, единственная сестра Евдокии Васильевны Мария также вышла замуж за священника, но, вовремя сбежав из-под Москвы в сторону Астрахани, объявилась в 1957 г. с живым мужем, четырьмя взрослыми детьми и множеством внуков.

0x01 graphic

1905 г. Москва. Молодожёны Евдокия и Александр Кочуровы. Пройдёт 15 лет и при упоминании улицы, на которой работал фотомастер, россиянин начнёт вздрагивать.

Любопытно рассматривать старинные фотографии, прошедшие через сотню лет бесконечных житейских передряг и сложно поддающиеся реставрации, обратите внимание на снимок молодожёнов, родителей Зинаиды Александровны начала 20-го века, на какой, ныне зловеще знаменитой улице Москвы, работал фотомастер. Не прошло и двадцати лет, как с этой улицы начали рассылаться самые жестокие циркуляры, касающиеся массовых репрессий своего народа. Семья Александра Кочурова сумела избежать первой волны антирелигиозных репрессий, физического уничтожения при исполнении людоедского ленинского призыва "чем больше священников повесим, тем лучше".

Отец Зинаиды священник Александр Кочуров, озабоченный необходимостью кормить большую семью (а годы-то какие!), кочевал из деревни в деревню, где больше требы. В 20-е годы служил в мордовских сёлах. Официальные власти всячески притесняли единственного священника в округе, жили очень тяжело, питались тем, что приносила нищая мордва в церковь. Тем не менее, родители делали всё, чтобы дети выучились и смогли выскочить из убогой деревенской бедности. Сложность - в близлежащих деревнях не было русских школ. Ачадово - последнее село, которое может вспомнить в то время малолетняя Зинаида Александровна, в нём работала только начальная школа на мордовском языке. Ближайшим городом со школами на русском языке оказался Керенск Пензенской губернии (судя по карте ~ 40-50км). Зинаида Александровна всё сокрушалась, что не может найти на карте город, в котором она пошла в первый класс.

12.04.2006 г. (слава интернету!) я рассказывал жене Тамаре и Зинаиде Александровне, что в честь 300-летия в 1936 г. городу, когда-то крепости на южных границах России, с уже перепрофилированными многочисленными храмами и монастырями Керенску понижен статус до села с названием Вадинск. Негоже в год принятия сталинской конституции иметь город, напоминающий о премьере временного правительства (логика партийно-бюрократических придурков), хотя река Керенка исторически разделяет город на две части. Кстати, есть некоторая схожесть судьбы Керенска и Томска - захирение старинных российских городов началось после того, как железную дорогу протянули в 50 км от города.

0x01 graphic

1927 г. Керенск, Пензенской области. Евдокия Васильевна с оставшимися в родительском доме детьми. Миша, Тося, Зина, Вера. Зинаида Александровна - младшая и пока очень похожа на мальчишку.

Все дети Кочуровых учились в Керенске, проживая на съёмных квартирах, интернатов не было. Кормились тем, что привозили из села. Мать месяцами проживала с детьми в Керенске, а отец оставался один, только на каникулах собирались все вместе в Ачадово.

Дети вырастали. Старшая сестра Нина вышла замуж, уехала на Кавказ, и следы её потерялись, как ни пыталась мать найти её после войны. Ольга переехала в Томск. Почему именно в Томск? Сегодня мнение Зинаиды Александровны однозначно: как можно дальше от деревенской нищеты и "чекистского колпака". Впрочем, в Томске проживала их двоюродная сестра по отцу Аглая, но контактов с ней не поддерживали.

0x01 graphic

11.07.1928 г. Справка, выданная Зине Кочуровой Теньгушевским районным ЗАГСом Самарской области (ныне Мордовия) для поступления в школу.

Характерное фото 1927 г. в Керенске, мать и четверо оставшихся ещё в родительском доме детей, младшая Зина больше похожа на мальчишку. Устроившись в Томске, Ольга вызвала к себе Веру и Тосю, все окончили в Керенске 9 классов с педагогическим уклоном (правом работать в школе). Любопытная деталь, при устройстве на работу сёстры Кочуровы скрывали, что являются детьми священника, записывали отца учителем. Двое младших детей Миша и Зина продолжали учиться в Керенске. Опережая события, отмечу, все 6 детей Кочуровых получили профессию учителя.

0x01 graphic

25.08.1929 г. Томск. Отец прощается с 22-летней дочерью Верой (годом раньше здесь же в Томске умерла 17-летняя Тося). Последнее фото священника Александра Алексеевича Кочурова для семьи и потомков (в чекистских архивах, по-видимому, есть и другие). До ареста в Мордовии остаётся несколько недель.

Отец находился под усилившимся надзором чекистов, не имел права свободного передвижения, но целеустремлённо вытаскивал детей "из житейского капкана". Беда одна не ходит, в 1928 г. умерла в Томске Тося, в 1929 г. - Вера. Тосю ездила хоронить Евдокия Васильевна. На похороны второй дочери разрешили выехать отцу. Александр Алексеевич раздумывал, как остаться в Томске навсегда и перевезти остаток семьи. Не тут-то было. Чекисты фактически взяли Евдокию Васильевну в заложники, не выпускали из села даже, чтобы привезти детям в Керенск пропитание.

Поздней осенью 1929 г. отец с матерью поехали проведать Зину и Мишу в Керенск, проехали на телеге много километров, когда обнаружили, что потеряли плащ с капюшоном, вещь для священника, обслуживающего несколько деревень, незаменимая. Решили вернуться. Оказалось, плащ обронили около деревни, кто-то подобрал, узнали плащ священника. Его сразу арестовали, так что ребятишки в Керенске и не попрощались с ним. О судьбе Александра Кочурова больше ничего не известно, жене сказали, что отправили на Соловки (из Мордовии, лагерного центра Советского Союза, на Соловки?!, чушь какая!). Семья осталась без кормильца. Много лет Евдокия Васильевна верила в чудо, возможность появления мужа. Увы!

Сразу после ареста мужа Евдокия Васильевна ликвидировала хозяйство в Ачадово и переехала к детям в Керенск. Окончился учебный год и летом 1930 г. мать, пытаясь спрятаться от преследования, вместе с двумя младшими детишками перебралась в Томск к Ольге.

В Томске жили на съёмной квартире очень бедно. Маленькая комнатушка, 10-летняя Зина с 15-летним Мишей спали на одной кровати. Мать временами устраивалась домработницей, но как узнавали, что попадья, сразу выгоняли. Миша начал учиться в педучилище, иногда приносил тарелку супа для Зины. Ольга работала делопроизводителем и, как могла, поддерживала семью.

Прошло два года, 24-летняя Ольга заявила матери, что ей надо устраивать свою судьбу, Миша станет учителем и будет помогать. Ольга уехала в Москву и поступила в кредитно-экономический институт, естественно, утаив происхождение. Подрабатывала. В 1936 г. Ольга, дипломированный экономист, по распределению отправилась в Хабаровск, в дороге познакомилась с будущим мужем, студентом 4-го курса Томского политехнического института. Двое детей: Нина и Юра. Юра уже умер, а Нина (1939 г.р.) с дочкой Эльвирой живут в Томске и присутствовали на нашей с Тамарой свадьбе.

0x01 graphic

23.07.1939 г. Томск. Выпускники подготовительных курсов в пединститут. Зинаида Кочурова в центре.

1933 год. Однажды мать вызвали повесткой в НКВД. Кирпичное здание, хорошо сохранилось, расположено на центральном проспекте Томска прямо напротив мэрии, ранее резиденции горкома КПСС. Демократические власти в 90-е годы разрешили разместить камни скорби рядом и выделили несколько комнат под мемориальный музей. Гораздо больше помещений здания отданы под азартные развлечения толстосумов (зал игровых автоматов общероссийской сети "Вулкан", магазин "Меха"). В 2006 г. почти каждый день прохожу святые места, где зверски замучены тысячи и тысячи ни в чём не повинных людей. Кстати, в студенческие годы (1958 - 1963 гг.) я ежедневно ходил мимо страшного места и понятия не имел, что там творилось в не столь отдалённые времена. Как же бесчувственна наша власть к своим людям. В христианском мире принято подобные страшные сооружения сносить (яркие исторические примеры - Бастилия в Париже, Шпандау в Берлине). Но потомки изверга Дзержинского в Москве только регулярно меняют вывески на своём пристанище и добиваются восстановления памятника на Лубянской площади, а в Томске построили себе новое, значительно более крупное многоэтажное здание (сколько этажей под землей?) и, естественно, с памятником местному основателю ЧК. Смешно, но я только 18.04.2006 г. прочитал на постаменте фамилию, всегда думал, что это памятник Дзержинскому, так они в бронзовом обличье похожи, видимо, для скульптора руководители чекистов на одно лицо.

Продолжаю. Зина пришла с матерью, ожидала на улице, а мать из страшного здания не выпустили. 12-летняя Зина осталась совсем одна, без денег, без еды. Брат Миша только начал работать в школе деревни Варюхино Новосибирской области. Зина написала ему, Миша приехал, но что у него было? Слава Богу, Евдокию Васильевну через месяц выпустили. Что хотели энкэвэдэшные дуболомы от несчастной, практически нищей и малограмотной (окончила 4 класса церковно-приходской школы) женщины, потерявшей двух дочерей и мужа? Говорят, был донос соседей, что попадья с детьми приехали тайком и прячут церковные ценности. Так, не так, но сам факт подобных слухов свидетельствуют: в тяжёлые времена низменные чувства людей так и рвутся на поверхность, нравственные подлецы ощущают себя героями и всегда поощряются властью. Не исключаю, что-то в архивах НКВД по поводу задержания Евдокии Васильевны могло сохраниться, ведь через Томск не прошёл молох будущей войны, но доступ-то к ним строго ограничен. Чего боятся последователи Дзержинского, Менжинского, Ягоды, Ежова, Берии, Андропова?

Мать и брат всё сделали, чтобы младшенькая закончила школу. Фото вновь показывает типичную картину эпохи: молодёжь 30-х, стремящаяся к образованию, скромная одежда, скромные причёски и горящий взгляд большинства. В 1939 г. Зинаида Александровна поступила в Томский пединститут. В анкете перед вступительными экзаменами Зинаида Александровна, как и старшие сёстры, скрыла, что отец был священником и репрессирован. Учитель! Умер! Всё! Кстати, Зинаида Александровна не была ни пионером, ни комсомольцем. Но убеждённым атеистом до старости, даже просила Тамару не отпевать её после кончины. Дочь священника! Поколение, воспитанное советской властью на примерах павликов морозовых. Часто вспоминаю дядю первой жены прошедшего войну полковника авиации в отставке Тимофея Ефимовича Березовского, который в 1966 г. (!) в моём присутствии с гордостью рассказывал, как раскулачивал собственного деда и отправлял из степного Алтая в Нарым. Очередные примеры, когда влияние окружения сильнее внутрисемейного.

Первый день студенчества, точка отсчёта - начало Второй мировой войны, Германия и Советский Союз разделили Европу, СССР начал "освободительные" походы. Не сразу в провинциальном Томске ощутили дыхание надвигающейся войны.

В очередной раз судьба жестоко обошлась с Зинаидой Александровной. Студенческое время, самое светлое в жизни человека, время влюблённостей в сокурсников или, чаще старшекурсников, преподавателей. Молодость, кровь кипит! Студенческие вечеринки до утра, легко совмещаемые с успешной учёбой, взаимные визиты студентов разных вузов, художественная самодеятельность, танцы до упада. И этот личный период жизни Зинаиды Александровны совпал с началом самой ужасной в истории человечества войны. Кстати, в 30-е годы среди студентов томского пединститута было много мужчин, их первыми взяли на фронт, а после войны пединститут превратился чисто в женский ВУЗ, рассадник грамотных невест для политехников.

Ребят, сокурсников Зинаиды Александровны, забрили прямо в первом семестре с началом Финской войны, а девчонок надолго отправляли на сельхозработы. Стипендию выплачивать перестали, талоны на питание отоваривались мерзлой картошкой и капустой. Чем дальше, тем хуже. Грянула война с Германией.

Осенью 1941 г. почти весь урожай в окрестностях Томска ушёл под снег, некому было убирать. Студентки продолжали работать на заснеженных полях. В здании пединститута разместили госпиталь, изредка учебные занятия проводились в главном корпусе университета. Девчонки без конца привлекались к самым разным работам, никакого отношения к учёбе не имевшим. В 1942 г. принято решение об ускоренном выпуске из института, вместо плановых 4 лет обучались 3. Так Зинаида Александровна стала дипломированным учителем русского языка и литературы.

0x01 graphic

25.02.1945 г. Бравый солдат Михаил Агузанов (справа) шлёт привет родным откуда-то из Европы.

Диплом дипломом, а где работать? Распределение в Кемеровскую область. А как же мать? Надёжные продовольственные карточки обеспечивали только предприятия, напрямую работавшие на оборону (в Томск перевезли десятки заводов из Москвы и центра России). Рабочие руки требовались везде.

С трудом, со второго захода устроилась на Сибэлектромотор (объединённый комбинат из разных заводов, базой стал Ярославский моторный завод, первое время выпускал снаряды и стартёры) в отдел технического контроля. Кадровиков смущал диплом, необходимость ехать по распределению, наконец, махнули рукой: война всё спишет, завод работает на победу. В 1942 г. Зинаида Александровна получала на продовольственную карточку 800 граммов хлеба в день, мать половину продавала, и на это жили.

Примерно через полгода Зинаиду Александровну вызвали в НКВД (то же здание!) и начали выяснять, почему не поехала по распределению в школу. Объясняла, что мать старая, что брат на фронте ранен, скоро приедет, надо сохранить комнату. По-видимому, последний аргумент сработал. Отстали.

Через некоторое время работы на Сибэлектромоторе Зинаида Александровна "чуть приподнялась" и всю жизнь до выхода на пенсию трудилась на одном месте контрольным мастером ОТК.

Мишу Кочурова ранило в первые дни войны, месяцев 9 провалялся в госпиталях, в 1942 г. появился в Томске. Попросил у матери с Зиной возможность учиться (жить на что?) и поступил в Томский университет, получил диплом историка и до конца жизни работал в Томском инженерно-строительном институте. Жаль, не знал я лично Михаила Александровича, интересно было бы сравнить подходы к преподаванию истории КПСС (в ТГУ преобладали тяжёлые догматики даже в период "оттепели", а в Барнауле и Тюмени приходилось общаться с внятными историками). Миша никогда не женился, детей нет. После выхода Зины замуж жил вдвоём с мамой. Ольга после войны тоже жила в Томске и умерла в 1963 г. Евдокия Васильевна ушла из трудной достойной жизни 30.03.1970 г. на 86-м году, оставив после себя двух твёрдо стоящих на ногах детей (Зину и Мишу). Миша Кочуров умер в 1989 г. Фамилия Кочуров, по ветви псаломщика Алексея, священника Александра оборвалась.

Закончилась война, Зинаида Александровна продолжала работать на Сибэлектромоторе. В 1948 г. познакомилась на заводе с Михаилом Агузановым, в феврале 1949 г. они поженились, а 16 ноября появилась Тамара (моя жена).

0x01 graphic

Жених Михаил Агузанов (Баку, 15.05.1945 г.) и невеста Зинаида Кочурова (Томск, 30.08.1948 г.)

0x01 graphic

24.06.1954 г. Томск. Зинаида Александровна с мужем на работу и с работы вместе. На велосипедах. Типичная картина того времени.

0x01 graphic

Лето 1955 г. Томск. Семья Агузановых в полном составе на стадионе. Тамара пока ещё ходит в детский сад.

Михаил Николаевич Агузанов родился в "Михайлов день" в 1920 г. (отмечали 21.11) в Красноярском крае. 4 сестры, три брата. В 1929 г. большая работящая семья была раскулачена и выслана (подумать только!) в Томскую область. Образование - 4 класса. Прошёл всю войну. Демобилизовался в 1946 г. и устроился работать на Сибэлектромотор.

Семья Агузановых жила дружно, в типичном советском достатке (огород, велосипед, жактовская квартира, мотороллер "Тула"), выучили и выдали замуж дочь, отметили серебряную свадьбу. Косвенно, по рассказам Зинаиды Александровны и Тамары, можно предположить, что именно женщина была лидером семьи.

Судьба делает в жизни Зинаиды Александровны очередной поворот. Вскоре после выхода на пенсию муж тяжело заболел (рассеянный склероз), через 12 лет умер. Радовалась Зинаида Александровна рождению двух внуков, детей единственной дочери Тамары, и их давно уже нет в живых. Вася родился больным и умер в 1987 г. в двухлетнем возрасте, а 27-летний красавец Андрей стал жертвой криминальной России в апреле 1999 г. (как водится, ни убийц, ни машины не нашли). Последнее обстоятельство подкосило здоровье и самой Зинаиды Александровны.

0x01 graphic

25.03.2006 г. Томск. Усталый мудрый взгляд Зинаиды Александровны, рядом единственная дочь Тамара (моя жена).

А жизнь продолжается! И не в больнице, а в своей квартире в заботливых руках любящей дочери. И это хорошо!

-----------------------------

Уважаемый читатель! Перед Вами промелькнули огромные жизни трёх великих женщин, матерей. И их матерей, наших бабушек. На судьбах этих женщин можно проследить всю историю России 20-го века. Кто-то может сказать, таких женщин, матерей много. Одни страдали больше, другие меньше. И будет прав. Именно такие женщины весь 20-й век тащили на горбу Россию (аналогию можно увидеть на документальных чёрно-белых фото женщин, тянущих гружёные сани в блокадном Ленинграде или заснеженных деревнях военного времени).

А вот куда тащили? Здесь уж постаралась мужская правящая элита, безмозглые вожди, не заботящиеся о собственном народе. Ради личного благополучия и реализации бредовых идей внимание народа отвлекается то на войну, то на поиски врагов народа, теперь на борьбу с международным терроризмом. Не подумайте, уважаемый читатель, что Вы слышите ворчанье выжившего из ума пенсионера. Я действительно пытаюсь понять смысл деятельности и избирательность репрессивной машины России в лице НКВД, МГБ, МВД, КГБ, ФСБ, неоднократно обращаясь в "Мозаике" к этой теме (Вожди, Вожди-2, Противостояние...) по отношению к своему народу, простым людям, матерям. Страх - основное средство влияния на россиян? Через каждую семью прошёл жестокий 20-й век, но почему так много Иванов, не помнящих родства, почему половина населения прославляет Сталина?

В России на слуху несколько десятков известных репрессированных личностей, о которых потомки с придыханием регулярно рассказывают в государственных СМИ, а о десятках миллионов загубленных, пострадавших простых согражданах вспоминают чохом. И писать и говорить о них некому, разве что отдельным энтузиастам из "Мемориала". Скажем, всем известно о нескольких годах заключения жены Молотова, а внук Молотова Никонов, член общественной палаты, убеждает россиян, как им хорошо живётся при чекистском правлении Путина. Уважаемый читатель! Посмотрите внимательно на нынешнюю правящую элиту России, подавляющее большинство - выходцы из партийно-бюрократического аппарата и спецслужб советских времён либо потомки "выдающихся" деятелей прошлого.

Вспомните великолепный символический грузинский фильм Тенгиза Абуладзе "Покаяние", в котором тело Сталина раз за разом выбрасывается из могилы на скармливание тем самым пернатым волкам, которых так не любит Главный санитарный врач России Онищенко. Считаю, что Ленин, Сталин, Дзержинский и их коллеги более низкого ранга, специалисты по уничтожению собственного народа заслуживают участи антигероя фильма "Покаяние". И их памятники должны быть уничтожены. Раз и навсегда! Невозможно слушать рассуждения заместителя губернатора Красноярского края (Эхо Москвы, 19.04.2006 г.), что восстановление пантеона Сталина проводится только для привлечения туристов, никакой политики. Одновременно объявляется, что на Мамаевом кургане в Волгограде к 9 мая 2006 г. открывается частный музей Сталина.

Абсурд! Давайте создадим музеи с памятниками Берия или Гитлера (в местах пребывания его в России во время войны), музей-кабинет Сталина в Кремле, турист "попрёт валом". Попустительство, скорей негласная поддержка власти, Путина и его окружения, восстановлению памятников извергам, истребителям собственного народа далеко не безобидны, вносят разлад в общество и ухудшает его здоровье (а куда уж хуже?). 21.04.2006 г. довольно долго беседовал с толковым 25-летним программистом, пытался изменить его убеждение, что молодёжь не обращает внимания на памятники. Не очень понял, удалось ли, но факт, происходит убаюкивание общества, молодёжи при очевидном "закручивании" гаек кремлёвской властью.

У многих народов мира Родину олицетворяет женщина-мать. И у России тоже. С другой стороны, женщина реально не допускается до принятия судьбоносных решений в части перспективного развития России. Некоторые элитные интеллигенты типа Михалковых, живущие и творящие в своё удовольствие, вещающие на всех государственных каналах ТВ, раз за разом повторяют мысль, что Россия - это женщина, находящаяся в известной позе на четырёх конечностях в ожидании крепкого мужика. И только тогда она счастлива. Первый раз послушаешь, вроде бы что-то есть, но дальше начинаешь понимать, это использование властью интеллектуальных поплавков при всех режимах для втягивания России в очередной авторитаризм со всеми негативными последствиями. Именно интеллектуалы, приближённые и обласканные властью, под болтовню о возрождении культуры, ведут сознательную линию на дебилизацию многонационального народа России.

Уважаемый читатель! Приближается очередной христианский родительский день. Выпьем за женщин, благодаря которым мы живём! Вспомним матерей, бабушек, прабабушек...

Благодарю за внимание!

Томск, 20.12.2005 г. - 24.04.2006 г.

P.s. 10.05.2006 г. Неожиданно быстро с помощью директора томского музея "Следственная тюрьма НКВД" В.А.Ханевича удалось найти следы священника А.А.Кочурова (осуждён в Мордовии 03.12.1929 г. по ст.58-10, 58-11 к расстрелу, реабилитирован 12.12.1990 г.). Надо было видеть слёзы Зинаиды Александровны 8 мая, когда она через 75 лет узнала горькую правду о судьбе своего отца.

P.p.s. 10.07.2006 г. Зинаида Александровна ушла из жизни 04.07.2006 г. в своей постели и на руках любящей дочери. Рак гинекологической сферы, тяжкие мучения в завершающей полуторамесячной стадии.

Зинаида Александровна не успела самостоятельно дочитать специально подготовленный крупношрифтный печатный вариант настоящего эссе.

Спустя 14 лет родители Тамары соединились в одной могиле. Навсегда!

Комментарии: 6, последний от 16/12/2022. © Copyright Полле Эрвин Гельмутович (polle@mail.tomsknet.ru) Размещен: 16/01/2012, изменен: 16/01/2012. 66k. Статистика. Очерк: Мемуары МОЗАИКА. Размышления Иллюстрации/приложения: 60 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Именно они весь 20-й век тащили на горбу Россию и продолжают тащить. А вот куда? Здесь уж постаралась мужская правящая элита, безмозглые вожди, не заботящиеся о собственном народе.

Полле Эрвин Гельмутович : другие произведения.

Матери 20-го века