Николай II Победоносный

Одно время в Рунете все очень увлекались "альтернативками". Ну там - "Мир царя Михаила" или "Владимир Святославич обрезает Русь в ислам". Я и сам сочинил пару альтернативных историй.
Про военную победу Николая Павловича в Восточной войне (http://samlib.ru/p/polo_m/index_14.shtml) и чем это кончилось. Еще про победу российских армии и флота над воинством микадо в 1905 году с последующим вмешательством в конфликт англоамериканцев (http://samlib.ru/p/polo_m/port-artur.shtml). И еще принимал активное участие в игре про альтернативную "Белую ДВР", существующую как "Вторая Россия" укрывшись за Байкалом от Красной армии, продналога, большевистских коллективизаций и индустриализаций в большом сотрудничестве с Соединенными Штатами (http://samlib.ru/d/dvr/). Тут, правду сказать, сильно сказались мои юношеские беседы с дедом, зауральским мужиком, эсером и кооператором, чудом уцелевшим от всех советских "охот за ведьмами".

Но вот ведь что интересно. Я, кажется, ни разу не видел ни у кого варианта, в котором Российская империя сумела дотянуть до конца Первой Мировой войны и войти в число версальских победителей во главе все с тем же страстотерпцем Николаем Малокровным. Всегда тут должен вместо него быть либо Михаил Александрович, либо Николай Николаевич. А между тем падение Романовых в начале марта 1917-го это результат стечения обстоятельств, которого вполне могло и не быть. Конечно, империя была беременна Революцией, но все могло затянуться еще на несколько лет. А до выигрыша войны оставалось ненамного больше года, танки уже начали переползать немецкие траншеи и США уже вступили в войну на стороне Антанты.

Отчего все так быстро расыпалось? Ну, во-первых, Романовы совершенно бездарно загубили все свое кадровое офицерство в первых же сражениях мировой бойни. Все это не понимали в начале войны, британцы тоже дали перебить свою молодую аристократию на полях Фландрии и пляжах Галлиполи, что потом очень плохо сказалось на стабильности Британской империи, оставшейся без кадрового резерва. Но в России просто никого почти не осталось и офицерский корпус к 1917 году был по большей части из получивших звание мещан и частью крестьян.

Во-вторых, петроградские волнения начала весны 17-го связаны не с отсутствием хлеба в стране. Его производство действительно упало с 93 млн тонн в наиболее урожайном 1913 году до 62,4 млн на неоккупированной противником территории в 1916-м, т.е. примерно в полтора раза. Но и население в незанятых немцами провинциях к этому времени упало на 20 млн чел, да еще и практически прекратился экспорт зерна. Получается, что душевое потребление зерна стало примерно 400 кг/год вместо довоенных 495 кг. Для сравнения в не самом голодном 1935 году в СССР душевое потребление было 420 кг. И никаких революций.

Но, действительно, царское правительство не справлялось с мобилизацией этого зерна для потребления, запасы зерновых у мужиков и особенно у зажиточных выросли. Но это вопрос ценовой политики, он вполне мог быть решен без изменения государственного строя. Сказалось и то, что стали много хуже работать железные дороги. Но и это в основном вопрос неумения власти. Россия, как, правда, и остальные страны, не ожидала такого высокого расхода боеприпасов и уже в первых сражениях израсходовала свой запас. Но потом на производство снарядов были мобилизованы все механические мастерские страны. Везде, от Риги до Владивостока все токарные и литейные мощности были задействованы под производство боеприпасов. В результате деповские мехмастерские перестали чинить подвижной состав на дорогах. Вот некоторые перебои в подвозе муки в Петроград и привели к панике населения и известным волнениям конца февраля 17-го по старому стилю. Уж этого-то было избежать совсем нетрудно.

Ну, и нельзя забыть о бесспорном падении авторитета власти, связанном с именем Григория Распутина-Новых. Сегодня нет, практически, сомнений, что его роль в царской семье - это в первую голову роль человека, лечащего больного мальчика-наследника. Но фигура была, скажем прямо, провокантная, его достаточно хамское личное поведение, чисто крестьянское неумение себя вести более или менее по-городски прилично у большой части населения империи создавали убеждение, что это - любовник императрицы, к которой и так относились с подозрением из-за ее немецкого происхождения. Скажем честно, что и либеральная, не говоря уже о революционной, оппозиции, сильно играли на этой теме. Вспомним хотя бы милюковскую фразу: "Что это - глупость или измена?" Согласитесь, не случайно же на убийстве Распутина объединились великие князья, аристократы, ультраправый политик Пуришкевич.

Всего этого вполне можно было избежать, если бы император и его ближайшее окружение были бы чуть более трезвыми и осторожными людьми. В свержении царского режима минимальной была роль левых революционных партий. Их, собственно, к весне 17-го почти уже и не было. Социал-демократы, разбившись на множество фракций, по большей части скандалили между собой или занимались животрепещущими вопросами богостроительства, материализма и эмпириокритицизма, а эс-эры никак не могли придти в себя от азефовского скандала, когда выяснилось, что легендарной Боевой Организацией руководил платный агент охранки. Усмирить либералов можно было несколько большим их допуском к госдеятельности не только на думской трибуне, но и в правительстве.

Вполне можно представить себе Николая Александровича в качестве председателя Версальской мирной конференции. Нет сомнения, что это окончательно вскружило бы ему голову. Победа над Центральными Державами, очевидно, принесла бы Романовым некоторые территориальные приращения, но роль их не была бы решающей. Вероятно, под Шапку Мономаха перешла бы от рассыпавшейся империи Габсбургов Галиция. Дало ли бы это счастье - неясно. Во всяком случае, после Второй Мировой войны Сталину пришлось подавлять партизанское движение украинцев-униатов почти десять лет.

По всей вероятности Россия реализовала бы и официальный лозунг насчет "креста на Святой Софией". Во всяком случае, уже по тайным договорам 1915-16 годов западные союзники признали за ней и Константинополь с проливами, и Турецкую Армению. В реальной истории, связанной с претензиями Фейсала из династии Хашимитов на трон в Дамаске, Британия и Франция потягавшись некоторое время все же пришли к соблюдению соглашения Сайкс-Пико. Наверное, так было бы и с Проливами. Другое дело, что владение этим проходом из Черного моря в Эгейское все равно ничего не решает. В любой момент британский флот мог заблокировать выход из Дарданелл, опираясь на базы в Греции и на азиатском побережьи. Даже если представить себе невозможную фантазию о победе российского черноморского флота над эскадрами под флагом Святого Георга этот флот будет заперт в Средиземном море Гибралтаром, Мальтой и Порт-Саидом. Так что единственное решение вопроса тут - приход на помощь царским адмиралам ракетных крейсеров из XXI, как в одной из нынешних альтернативок, да и то, если они сами себя не потопят подобно известному "авианосцу Кузе".

От попыток захвата населенных немцами и поляками земель к западу от границы справедливо предостерегал еще Дурново в своей знаменитой записке. Честно сказать, и сегодня доставшаяся нам в 1945-м часть Восточной Пруссии - Калининградская область вызывает, в основном, "джокерное мучение". Область нужна более всего для размещения Балтийского флота, а этот флот - для защиты Калининграда. Если регион, ранее бывший "хлебной корзинкой" Германии сегодня не может сам себя прокормить, то и говорить не о чем. Разумеется, Россия вряд ли стала бы претендовать на какие-то из германских колоний, да их ей никто и не дал бы.

Что наверняка не удалось бы российской дипломатии - это как-то сохранить Гогенцоллернам и другим германским династам их троны. Тут уже среди прочего играла бы своя собственная антигерманская агитация во время войны, которую было уже не стереть из памяти. Конечно, по итогам войны революция отправила бы императора Вильгельма и всех королей и князей в пыльный чулан Истории. Что до Вены, то и сами Романовы вряд ли захотели бы сохранения двуединой монархии, слишком много всего накопилось со времен Крымской войны.

Конечно, все те вопросы, которые уже привели к революции в 1905-1907 годах, остались бы и в случае победоносного окончания Мировой войны. Это были: земельный вопрос, рабочий вопрос и вопрос национальный.

Что до "черного передела", то в собственности помещиков к 1917 году оставалось около 10 % против 90 % крестьянских земель. Полная ликвидация помещичьей собственности могла дать меньше одного дополнительного гектара земли на крестьянскую мужскую душу. Это не снижало уровня мужицкой мечты о переделе и ненависти к барам. Но при невысоких российских урожаях тут все равно было не прокормиться. А сложившиеся в империи порядки и традиции не давали ни резко повысить урожайность, ни отвлечь лишние рабочие руки и рты в промышленные города. В первую очередь низкие доходы мужиков не давали обеспеченного спроса на промтовары. Между тем, сельское население империи продолжало бы расти и уровень жизни неумолимо бы стал снижаться. Это, повидимому, привело бы к уходу безземельных бедняков в города, где образовались бы громадные районы нищеты, как это в реале происходило и происходит в гигантских городах Африки, Латинской Америки и некоторых стран Азии. Можно представить себе, что это очень осложнит криминальную обстановку и создаст очаги диких бунтов. Надо еще и учесть, что к этому времени в деревнях наиболее авторитетными среди мужиков станут те, кому в 1905-м было лет двадцать, теперь еще и успевшие четыре года подержать в руках винтовку, а не старики, привыкшие кланяться помещику.

Относительно рабочего вопроса, то есть, отношений между трудом и капиталом царский режим всегда, если не считать малозначительных попыток полковника Зубатова создать "ручное" рабочее движение, был на стороне хозяев. Не было никаких попыток движения в сторону "социального государства", как у 2-ой империи во Франции или хотя бы как у Бисмарка в Германии с его первой в мире общенациональной пенсионной системой. После 1905 года профсоюзы были частично легализованы, а во время войны меньшевик-профсоюзник Кузьма Гвоздев даже работал во главе Рабочей группы в составе Военно-промышленного комитета. Но нет сомнения, что победившие в Мировой войне самодержавие не перешло бы на пролетарскую сторону. Значит, послевоенную Россию продолжали бы будоражить забастовки и фабричный террор. Пока российский рабочий класс не испытает на практике возможность реализовать лозунг "Фабрики - рабочим" и повести дело без хозяина, а потом практически и без инженера, он будет держаться за эту мечту. Российские профсоюзы на 100 % останутся под влиянием социалистов, а значит против царских властей.

В национальных вопросах, пожалуй, больше всего выделялись еврейская и польская тема, хотя и Финляндия, и Латвия, и Грузия, и увеличившаяся в результате войны Армения без сомнения продолжали бы борьбу. Казавшаяся несокрушимой и вечной Черта Оседлости исчезла в августе 1915 простым распоряжением МВД в связи с германским наступлением. Но никаких шагов в сторону предоставления евреям гражданских прав не предполагалось. Против них были не только бюрократия во главе лично с самодержцем, но и всё российское купечество, вплоть до самого мелкого, смертельно боявшееся еврейской конкуренции. Это, без сомнения, давало дополнительные кадры для революционных организаций и сильно осложняло отношения империи с цивилизованными странами, в первую очередь с США. Чтобы представить себе уровень российских законов достаточно почитать мемуары академика Ипатьева о том, как готовили всемирный Химический конгресс в Петербурге в 1914 году и как не удавалось решить с полицией вопрос о проживании делегатов-неарийцев из США, Британии, Франции, Германии, Италии в петербургских гостиницах.

Польский вопрос, вероятно, пришлось бы решать с учетом обращения российского главкома Николая Николаевича к полякам в августе 1914 года с признанием необходимости объединения польских земель и их автономии под верховной властью царя. Можно представить себе присоединение к Царству Польскому Познани от Германии и Кракова от Австро-Венгрии и создание как-то зависимого от Петрограда Королевства Польского с кем-то из русских великих князей во главе хотя бы с тем же Николаем Николаевичем или с Александром Михайловичем. Между Россией и новым государством все равно был бы неприятный вопрос о Литве, Западной Белоруссии и Украине с их польским национальным меньшинством и старой мечтой о восстановлении Речи Посполитой. Нечего и говорить о том, что Польская Партия Социалистов и Социал-демократия Королевства Польского и Литвы останутся в числе врагов царского режима.

На Кавказе должны остаться старый больной грузинский вопрос и сильно обостриться вопрос армянский. Почему армянский? До Мировой войны почти вся борьба и все вооруженные акты революционеров-дашнаков были направлены против Османской империи. Русская Восточная Армения рассматривалась как убежище и тыловая база. После присоединения Турецкой Армении к России турецкая тема практически отпадет. Если российская политика по отношению к армяно-григорианской церкви останется прежней, будут продолжаться попытки наложить лапу на ее имущество - закаленные в борьбе против турок дашнакские боевики станут воевать уже против Петроградской империи. Не нужно забывать также, что в ходе Мировой войны очень обострились (до восстаний) отношения российской власти с мусульманами-туземцами в Средней Азии и Казахстане, а раздел Османской империи, обида халифу-султану тут добавит керосина в огонь, как это по факту было с исламским населением Британской Индии.

Можно ожидать, что после победного окончания войны будет на какое-то время большой подъем патриотических настроений, примерно как в самом начале военных действий. Может быть и не очень надолго, так же как по факту было в уставших за четыре года Франции и Британии. В одном можно быть твердо уверенным - в том, что правительство Романовых в случае победы не поумнеет и будет продолжать как не особенно осмысленную внутреннюю политику, так и авантюрную внешнюю. Теперь нужно будет ожидать в первую очередь постоянных конфликтов со вчерашним союзником Великобританией, а может быть и с Францией. Одним из театров противостояния станет, конечно, Восточная Европа.

После неминуемого распада Австро-Венгрии, очевидно, должно возникнуть новое славянское государство в Чехии и Словакии. Важным фактором тут должно стать наличие чехо-словацких легионов из австро-венгерских военнопленных в России и Франции. Не исключено, что новое королевство также возглавит один из великих князей, хотя бы тот же Николай Николаевич. Как известно, именно этот вариант обсуждал Швейк в гашековском романе. Польское и Чехо-Словацкое королевства играли бы важную роль барьера, отгораживающего Российскую империю от охваченных революцией Венгрии, Австрии и Германии, где умеренные Временные правительства в Сегеде, Зальцбурге и Ганновере вели бы затяжную, хотя и вялотекущую войну с красными Социальными республиками в Будапеште, Вене, Саксонии, Тюрингии, Руре, Мюнхене и восточных пролетарских районах Берлина.

Но самой заметной фигурой в антигабсбургском движении, первым потребовавшим независимости деятелем был известный в реальной истории Масарик, человек либеральных и не особенно прорусских взглядов, совсем не одобрявший романовское самодержавие. Можно, наверное, ожидать, что достаточно скоро Прага начнет "смотреть на Запад", и тут в той или иной форме повторится "болгарский вариант", с известным русским тезисом "мы не для того вас освобождали, чтобы вы ...". Ну вот и повод для конфликта с Лондоном и Парижем.

Остаются также Персия, Китай и другие зоны потенциальных конфликтов. В лучшем случае это приведет к повышенным затратам на военные цели, гонке вооружений, в которой российская экономика имеет очень мало шансов. А в худшем ... сможет ли Россия после Мировой войны выдержать еще и военное противостояние с Великобританией и Францией, к которым легко могут добавиться еще и США с Японией? Понятно одно - еще одна не совсем победоносная война обязательно вызовет призрак новой Революции. А обострение послевоенных проблем вполне может привести к тому, что эта революция будет еще более буйной и беспредельной, чем та, которую в реале сумели ввести в рамки управляемости Ленин и его большевики.

Конечно, возможен и еще один исход. Россия вполне могла пойти по пути, по которому в реале прошли между двумя мировыми войнами почти все страны Южной и Восточной Европы - по пути заметной тоталитаризации жизни. Часто (но не обязательно) такие режимы были заметно антисемитскими, всегда они полностью или частично ликвидировали гражданские свободы, всегда подавляли рабочее движение. Глава-диктатор такого режима мог выйти из популярных генералов (к примеру Примо-ди-Ривера, Метаксас или Пилсудский), из демагогических политиков (Муссолини), мог им стать сам король (Александр Югославский), он мог стоять "рядом" с монархом, как в Италии и Испании, или возглавлять формальную "республику", как в Польше, Латвии, Эстонии. В Португалии диктатор Салазар вышел вообще из университетских профессоров.

Могло бы что-то в этом роде вылупиться и в России, одержавшей победу в войне. Предположить, что во главе диктатуры встанет лично Николай II, трудно. Этот человек был неспособен к "ручному управлению" огромной империей, его личным уровнем были, пожалуй, полк или небольшое учреждение. Русские генералы ... кажется, что кандидата в Примо-ди-Риверы среди них не видно. Фигура Корнилова была очень раздута пропагандой в связи с его побегом из австрийского плена. Да и не стоит забывать, что он сначала охотно стал служить Временному правительству, арестовывал императрицу в Царском Селе. Алексеев, Юденич или Деникин совершенно не умели обращаться к народу, что для диктатора все-таки необходимо. Правые политики в Российской империи как-то все имели в своем реноме что-то от шута, возьмите к примеру Пуришкевича или Маркова 2-го. Романовы к тому времени уже почти все выродились. Кое-кто из них был способен к писанию стихов или научной деятельности в области истории, но политически все это были нули.

Однако, "свято место пусто не бывает". Вполне возможно, что диктатор мог бы выйти из каких-то политиков или военных, имена которых просто не могут сейчас придти к нам в голову. Можно, думается, ожидать, что режим станет заметно антисемитским. Черный ворон погромной политики в России, как и в Германии, вылетит с Юга. Именно Одесса, Кишинев или Киев могут стать российским Мюнхеном, центром образования широкого движения, подобного нацизму. Однако, ожидать большого участия в нем пролетариев, наверное, не приходится. В России, из-за постоянной игры властей на стороне хозяев все рабочие организации, даже непосредственно созданные полицией, быстро уходили налево.

Сколько мог бы держаться такой режим? Внутри страны, возможно очень долго. Но все подобные правительства обречены Историей на сверхактивную внешнюю политику, которая и приводит их к военному поражению и концу. Вспомните фашистскую Италию, которая затевала внешние авантюры то в Фиуме, то на Корфу, вела бесшабашную пропаганду на тему об "нашей Ницце, нашей Савойе, нашем Тунисе", завоевала никому не нужную Абиссинию, втянулась во Вторую Мировую войну и там нашла свой конец. Таким образом, мы опять возвращаемся к теме о кровавой, беспредельной революции, смеси бунта подвластных народов, социальной революции в городах и пугачевщины в деревне. Так что, думается, Россию Петровской реформы, разделенную на две нации - европеизированную и "черноземную", победа в Мировой войне все равно не спасла бы.