Аннотация: Ведьма- это не призвание. Ведьма - это состояние души.
Пролог
Прохладный летний ветерок ворошил легкие занавески из бледного джарского тюля. На широком подоконнике по соседству с зеленым флоксом занял свое почетное место вальяжный белый кот, обвив толстое нежное брюшко пушистым хвостом. Я сидела на заправленной кремовым покрывалом кровати, раздумывая над подходящим платьем для сегодняшнего вечера. С одной стороны поход в клуб - отличный способ развеяться, но с другой стороны в том же месте запланирована встреча с заказчиком в неформальной обстановке всеобщего веселья, благо для разговора уже забронирован приватный кабинет на втором этаже шумного здания. Выбрала черное платье в пол идеально подходящее для подобного вечера - строгий облегающий верх с отрытыми плечами, глубоким овальным вырезом и расширяющаяся к щиколоткам пышная юбка , усыпанная по подолу серебристыми звездами. Вечерний образ дополнили замшевые туфли на острой шпильке и маленький клатч, в который влезали только ключи, помада и мобильный телефон. В последний раз посмотрела в зеркало и отправилась к ожидающему у подъезда такси. Ярко желтая машина повезла меня навстречу приключениям.
Музыку я услышала намного раньше того момента, когда мы подъехали к Розовой пантере. Очередь из молодежи на фейс -конроль выстроилась до угла здания, где начиналась парковка. Я расплатилась за поездку и, вытащив заветную золотую карточку, направилась к стоящим на входе охранникам.
- Удачного вечера, проходите, - серьезный мужчина отрыл для меня проход на красную дорожку, в мир танцев то утра, опасных приключений и интересных знакомств. Оплаченная годовая карта постоянного гостя определенно творит чудеса.
Атмосфера ночного города проникала сквозь кожу с каждым тактом музыки. С сожалением посмотрев на барную стойку, я решила отказаться от коктейлей до заключения контракта, а после отдаться безудержному веселью.
- Девушка, подскажите, где четвертая комната? - я перехватила одетую в корпоративную форму официантку.
- Поднимитесь на второй этаж и налево до конца коридора, - направила меня худенькая блондинка и умчалась в толпу на танцпол.
Освещенная фиолетовыми софитами лестница доставила меня на этаж выше. Лавируя между круглыми столиками, я дошла до темной закрытой двери со стилизованной цифрой четыре в верхнем левом углу.
За плотной дверью исчезла музыка и шум отдыхающих людей. Меня уже ждали.
- Добрый вечер Леонид Андреевич, рада вас видеть.
- Присаживайтесь, Вероника Владимировна, - мужчина галантно выдвинул стул на противоположном конце стеклянного стола.
- Итак, я просмотрел документы, которые вы мне отправили вчера по почте. Давайте обсудим поправки в интересующих меня моментах, и я готов подписать бумаги уже сегодня. Завтра же начнем работы по ремонту и перепланировки торгового комплекса в соответствии с обновившимися стандартами обеспечения техники безопасности. Не буду лишать вас приятного вечера.
Поправки в договоре затрагивали лишь ускорение сроков выполнения ремонтных работ, поэтому мы быстро подписали бумаги, проставив роспись в пяти экземплярах. Решения подобного рода по делам ведущей строительной компании в регионе мне позволяет принимать моя должность в качестве заместителя регионального управляющего.
Завершив рабочие моменты, мы выпили по голубому коктейлю, который принесла расторопная официантка. Я радовалась ожидающей меня премии и предвкушала долгожданный отпуск, в который смогу поехать через две недели. После второго коктейля я пошла танцевать, активно пробираясь к пульту ди-джея. Последнее ясное воспоминание- холодная ножка очередного бокала в руках и темнота.
Глава 1.
Боль в спине и покалывание в затекших от неудобной позы руках привели меня в чувство. С трудом поднявшись на ноги, я ударилась головой об деревянную балку, низко нависающую, как и ее соседки, под потолком. Согнувшись и придерживая рукой больную голову, я зареклась больше столько не пить и побрела к темному проему, в надежде выйти из сумрака и понять, где я нахожусь. Чернота в углу оказалась старой рассохшейся дверью. Очень странно для постройки нового типа иметь настолько захламленное и устаревшее помещение. Остановившись у прохода я обнаружила, что дверь не только осыпается гнилыми крошками, но и прилично разбухла, создавая преграду к выходу. С помощью физической силы и запачканного платья мне удалось распахнуть дверь и выбраться из сумрака каморки.
Я оказалась далеко не в одной из подсобных помещений ночного клуба. В просторной комнате весь правый угол занимала большая красно - белая деревенская печка, по соседству располагался монументальный стол и объемная лавка, прижатая к деревянному срубу стены. В левом же углу, за тоненькой темно - зеленой занавеской на массивной закопченной подставке стоял его величество котел. От удивления я подошла поближе, чтобы тщательно рассмотреть необычный предмет древнего искусства, даже мучавшая с момента пробуждения головная боль прошла. Черный глубокий котел обрадовал меня оплавленными краями и сиренево - фиолетовыми разводами на стенках, на донышке лежал серебристый черпак, будто хозяйка сего места отошла на минуту и вот - вот вернется.
На прилегающей к котлу стене в произвольном порядке висели пучки высушенных трав, на грубо сколоченных полочках выстроились аккуратные флакончики разного цвета, плотно закупоренные пробковыми крышками. На каждом был маленький листочек с текстом. Похоже, я попала в жилище самой настоящей ведьмы! Интересно, это чей - то глупый розыгрыш, или вчерашнее отравление алкоголем имело серьезные последствия, и теперь я лежу в больнице под капельницей, и мне все это снится. Я решила покинуть сей гостеприимный дом как можно скорее. Не люблю чувствовать себя в неизвестности. Однако повинуясь не к месту проснувшемуся любопытству, я взяла бордовый и голубой флакончики с полки, на память.
На выходе из избушки я споткнулась о высокий порог, зацепившим каблуком. Рефлекторно схватилась за стену, почувствовала, как на буйную голову что - то упала и вывалилась на улицу. Не знаю, как я не ушиблась, но падение принесло лишь слетевшую обувь, закрытый обзор и окончательно запутавшиеся волосы. Крепко зажатые в правой руке флакончики не пострадали.
Левой рукой я потрогала голову, обнаружив на ней широкополую шляпу с длинным острым концом. Снять неожиданную находку я не успела.
- Вот она ваше сиятельство, ведьма проклятущая! - громко закричал мужской голос.
Я почувствовала, как меня подхватили с обеих сторон под локти и поставили в вертикальное положение. От резкого движения шляпа сползла на затылок, дав возможность увидеть полную картину. Напротив меня стояла группа людей в одежде из прошлого. Высокий мужчина в черном приталенном камзоле, прямых брюках и сапогах для верховой езды, сбалансированный образ портили бледно голубые, холодные глаза на породистом лице с чрезмерно большим носом и соломенного цвета волосы. Он смотрел на меня, как на забавную зверушку, которую собирался препарировать. Компанию "лорду" составляли двое мужчин в длинных коричневых балахонах с узорчатыми деревянными крестами в руках, видимо местные священники или монахи. Их окружали одетые в обычнее полотняные рубашки и широкие штаны на босу ногу неопрятные деревенские мужики, один из которых стоял ближе всех ко мне и безостановочно тыкал в меня пальцем.
- Вяжите, вяжите ведьму пока не навела порчу , - разорялся он, - как кинет колдовское зелье, исчезнет в ядовитом тумане и снова будет наводить засуху на нашу деревню!
- Подождите, отпустите меня! Я не ведьма, это, какое - то недоразумение. Вас ввели в заблуждение, - попытка оправдаться провалилась.
Пока монах осенял меня крестом, другой споро стянул руки за спину и туго связал их жесткой, колючей веревкой. Тем временем селянин вырвал злополучные пузырьки из скрюченных пальцев и передал их "лорду".
- Слезы русалки и полночная тишина, - задумчиво сказал золотистоволосый мужчина, - видимо госпожа не ведьма, решила наслать мор и наводнение на все королевство. В карету ее. Освятить водой и запереть. Отвезем подарок, черную ведьму Варлею, его великому светлейшесву.
- Нет! Позвольте мне все объяснить. Это чудовищная ошибка. Я не ведьма!
- Так ее, господин инквизитор, - обрадовался крестьянин, наблюдая, как меня заносят в черную зарешеченную карету и захлопывают дверь, - на костер ее, лир Граммер.
- Ведьма, да еще какая. Не притворяйся Варлея, я сразу узнал тебя, - инквизитор достал из кармана в четверо сложенный листок и прочитал - "Разыскивается злая ведьма Варлея. Волос черный, длинный, глаза темные, стан стройный, шляпа большая ведьминская, платье черное распутное с звездами, характер вредный, злопамятный. Очень опасна и коварна. Склонна к побегу." Я давно за тобой охочусь , сколько раз ты ускользала от меня, но сегодня удача на моей стороне. Правосудие свершится. Ты предстанешь перед святейшим и королевским судом, ответишь за свои прегрешения перед господом и людьми. Благословенный огонь очистит твою грязную душу от скверны!
Под счастливые возгласы лир Граммера я наблюдала из зарешеченного окошка экипажа для арестантов, как инквизитор садится на вороного жеребца, священники подходят к экипажу и устраиваются на облучке, дабы управлять им, а довольные селяне что - то довольно обсуждают, показывая руками в сторону дома, с которого начались мои приключения здесь. Перед отправлением я в последний раз кинула взгляд на покрытый зеленым мхом деревянный домик, издали похожий на дом истинной ведьмы и тяжело вздохнула.
Похоже я попала в разряд счастливиц, которым удалось переместиться то ли в прошлое, то ли в другой мир. Никогда не думала, что подобная участь не обойдет меня стороной. Только счастливые и несомненно удачливые девушки в первые моменты находили себе верного друга - помощника, получали неведомы магические силы. Попадали в пророчество или в магическую академию, обязательно находили свою любовь в лице местного короля или императора. Только одной мне "повезло" особенно, мало того, что попала в чужую мне среду, так еще объявили черной ведьмой, и в недалекой перспективе меня ждет костер на потеху публике. Одна надежда на удивительное знание и понимание местного языка. Предполагаю, Король сумеет выслушать меня и принять верное решение. Я не готова умереть, из - за нелепой ошибки и желания выслужиться.
Пока я размышляла над своей нелегкой судьбой, карета остановилась , въехав под пушистые кроны деревьев. К моему окошку пошел один из монахов:
- Привал ведьма, можешь отдохнуть до утра.
- Я могу выйти? Давайте я вам все объясню? Я не та , за кого вы меня принимаете! Я обычная девушка!
- Лир Джозеф Граммер, Варлея пытается смутить и запутать меня своими речами, - тревожно высказался монах.
- Будьте спокойны брат Нирсен, я сам позабочусь о колдунье. - неспешной поступью лир Джозеф встал рядом с окошком. - Варлея, я не буду слушать твои россказни и братьям по вере не позволю. Мне достаточно видеть твое черное сердце, дабы быть уверенным в своей правоте. Я не выпущу тебя из освященного святыми отцами экипажа до Конрала, места, где тебя будут судить за твои злодеяния. Для личных дел - в одном из углов кареты есть маленькое отверстие, ты можешь им воспользоваться. Брат Дитер принесет тебе монастырский хлеб и флягу с водой . Вся твоя пища на дорогу до столицы. Лучше не возмущайся Варлея, в моих силах превратить твои последние дни на раскаянье в своем поведении в мучения.
- Я не Варлея! Поверьте мне!
- Последнее предупреждение, ведьма. В следующий раз я покараю тебя.
Инквизитор отдал распоряжения монархов, после чего мне выдали твердую краюху хлеба размером с ладонь и литровую фляжку с водой. Отламывая маленькие крошки от куска хлеба, я запила их водой и попыталась успокоиться. Злые слезы обиды и отчаяния душили меня, но я не могла позволить себе заплакать, ибо за слезами ко мне всегда приходит горькая, продолжительная истерика.
Между тем ночь вступила в свои права. На поляне, вокруг костра расположились мои пленители, а я жутко мерзла, сидя в тонком платье на холодном полу. Приходилось кутаться в объемную шляпу, но и она не спасала. В конце концов, я забылась тревожным сном.
Глава 2.
Ночью я проснулась от оглушающей тишины. Не было слышно ни стрекочущих кузнечиков, ни шелеста листы, ни храпа спящих в охранном круге мужчин. На лес опустилась тишина. Меня пробрал озноб, кожа покрылась мурашками, а сердце заледенело от иррационального страха. Я судорожно села, прижала колени груди и сквозь открытое от решеток пространство посмотрела во мглу ночного леса. Интуиция подсказывала, что - то жуткое приближалось ко мне. Вдруг совсем рядом громко хрустнула сухая ветка и снова все стихло. Я на миг опустила голову, прикрыла глаза и чуть не заорала от ужаса. Крику помешал, будто исчезнувший в легких воздух, оставив после себя пустоту. В моей "клетке" напротив меня клубилась, закручиваясь в шары чернильная тьма. Из мрака сформировалось лицо и прошептало:
- Ты наша, мы нашли тебя! Приди к нам, Вероника!
- Нет, пожалуйста. Нет! - я отползала по маленькой площади спиной вперед, забившись в самый дальний угол от протягивающей ко мне щупальца тьмы.
- Прими нас, Вероника! Ты наша, ты только наша!
Из общего клубка отделилось маленькое облачко и со скоростью врезалось мне в лицо. Меня затопила боль. Я потеряла сознание, так и не увидев , как огромное чернильное пятно впитывается под кожу.
На следующий день я проснулась на редкость отдохнувшей и полной сил. От вчерашней усталости и изматывающего состояния не осталось и следа. Даже еда не вызвала должного внимания. Единственное, что омрачало мое состояние - потребность делать свои дела в углу на весу в процессе движения. Худшего унижения трудно придумать.
Карета неторопливо двигалась по лесной дороге. Мы пересекали поля, леса, иногда останавливаясь рядом с маленькими деревушками. Обычно лир Граммер заезжал туда один за припасами, мы с монахами стояли в дали, не привлекая внимания любопытных местных жителей. На меня никто не обращал внимания. Несколько раз я пыталась заговорить с одним из священнослужителей, но ни один из них не повернул головы в мою сторону. Как будто забыли обо мне, вместо девушки пустое место. Лишь инквизитор иногда смотрел мне в глаза, наслаждаясь моей участью пленницы.
Неприятности начались под конец столь увлекательного "путешествия". Я заметила нервозность инквизитора и обоих священников. Мужчины часто спешивались, внимательно осматривали дорогу и окрестности на предмет происков ведьминых спасителей. В итоге лир Джозеф отправил серебристую птицу, слетевшую с пустых рук в сторону города, и приказал остановиться на привал. Несмотря на прозвучавшую команду, никто не собирался расслабляться. Мне стало ужасно интересно, какие помощники решили меня спасти. Я бы хотела верить в успех подобной затеи, тем не менее, интуиция и ход путешествия подсказывает мне встречу с главным инквизитором и горящими углями костра за обвинения в колдовстве.
Сумраки вытесняли уходящее за небосвод солнце. Вместе с серостью вечера приходило странное чувство, будто что - то должно случиться. Едва последний солнечный блик скрылся, как серая марь заполнила окружающее пространство. Молочный туман поднимался от земли, поглощая фигуры монахов, лошадей, подбираясь все ближе ко мне. Стоило туману окутать железную клетку, вокруг меня наступила тишина, сквозь которую мерно нарастал вибрирующий гул. Издалека доносился голос инквизитора, читающего молитву. От лира Граммера расходились белые волны, разрушающие мглу, оставляя после себя пытающихся пробиться к нему одетых в серое мужчин. Слаженным отрядом командовал высокий брюнет с закрытым черной маской лицом. Нападавшие планомерно двигались ко мне, избегая бьющих из рук инквизитора лучей. К сожалению, лир Джозеф прекрасно соотнес нападение на конвой с моей скромной персоной. Быстро выругавшись, он вытащил их кармана плотный мешочек из синего бархата и, развязав плотный шнурок на горлышке, начал осыпать повозку по кругу белым порошком. Как только круг обрел целостность, пространство вокруг меня озарилось слепящим белым светом, вздымающимся в небо.
Один из окутанных в серое мужчин протянул руку ко мне сквозь защитный контур. В месте соприкосновения его кожа задымилась. По защищенной одеждой руке начал распространяться огонь, оставляя после себя рассыпающуюся пеплом руку, уничтожая кожу, плоть и кости. Через считанные мгновения все было кончено. Вместо полного сил мужчины осталась горстка мелкого пепла, подхваченного налетевшим ветром.
- Отступаем, - скомандовал наблюдавший за действиями своих людей брюнет, - я вытащу тебя Варлея, не сдавайся! Мой род помнит свои долги.
Словно по волшебству, с нечеловеческой скоростью командир и подчиняющиеся ему мужчины скрылись в лесу, оставив после себя злющего инквизитора, стоящих спина к спине монахов и меня, заключенную в круге.
- Тебе не избежать правосудия, ведьма - прошипел лир Граммер, - в освященный город нечисти не пробраться. Ты очистишься на благородном огне. Я заберу твою душу из плена тьмы и порока!
Я лишь отшатнулась в угол клетки, от пышущего гневом мужчины, после обличительной речи которого, монахи воспряли духом. Споро двигаясь, они убирали круг света вокруг меня, пока лир Джозеф руководил их действиями. После уборки, мне кинули жесткую коричневую лепешку, размеров с мою ладошку и наполнили флягу водой.
Я снова была предоставлена сама себе. Размачивая в воде жесткую лепешку, я думала про такую короткую, но подарившую надежду на освобождение от костра, неудавшуюся операцию спасения. Интересно, что же такого сделала Варлея, раз ради нее выслали отряд инквизитора с монахами и, с противоположной стороны спасть ведьму пришла видимо боящаяся святых вещей нечисть. Откуда у деревенской ведьмы подобные враги и союзники - должники? Почему я оказалась в ее избушки и наказание за неведомые прегрешения тоже достанутся мне? На эти вопросы у меня нет ответов, и вряд ли появятся в ближайшее время. Похоже, мое "попаданство" закончится, не успев начаться, на горящих углях на потеху жадной до зрелищ толпе. С подобными негативными мыслями ко мне пришел сон.
Глава 3.
Хмурое утро началось с огрызка яблока прилетевшего мне в голову. Никогда не смазываемые колеса повозки скрипели, люди обступили клетку со мной, тыкая пальцами сквозь толстые прутья решетки. Я проснулась, и по окружающим каменным домам, мощенной крупным булыжником улице и большому количеству людей, поняла, мы прибыли в город.
Толпа весело гомонящих людей сопровождала нашу процессию. По узким улицам повозка двигалась крайне медленно, пропуская перед собой конных всадников и спешащих куда - то горожан. Я никуда не торопилась и была рада даже такой крохотной отсрочки встречи с подвалами инквизиции. Словно в насмешку надо мной беспризорники, бегающие рядом кричали:
- Ведьма! Ведьму везут!
- Казним проклятую ведьму!
- На костер ее!
Взрослые поддерживали их одобрительными криками. Очевидно, подобным развлечением не часто балуют городских жителей, если повозка с грязной и усталой женщиной вызывает такой ажиотаж. Белый свет неожиданно резанул по привыкшим к полумраку узких улиц глазам. Мы подъехали на широкое пустое пространство перед белоснежно - золотым собором. На последок скрипнув колесами, повозка остановилась напротив здания. Широкая деревянная дверь распахнулась, площадь наполнилась отголосками церковного хора. Из окутанного полумраком помещения вышли широкоплечие мужчины в длинных коричневых балахонах. Они кругом обступили наш экипаж и затянули молитву унывным напевом. От скрещенных рук послушников отделился слепяще - белый свет, окружая их плотным коконом. От его яркости стали слепнуть глаза, по ним резануло вспышкой боли. Я зажмурилась, чтобы прекратить болевые ощущения. Заметив мои усилия, лир Граммер довольно усмехнулся:
- Почувствуй силу праведного слова, Варлея, отговорки и оправдания тебя не спасут. Лишь тебе больно от святых молитв! Вытаскивайте ведьму, пора ей признать свои преступления.
Тяжелая дверь решетчатой повозки открылась, сопровождавший меня монах залез ко мне внутрь и, закатав рукава, дабы не испачкаться, схватил мои запястья и потащил меня наружу. Не отрывая зажмуренных глаз, я полной грудью вдохнула чистый свежий воздух, так отличающийся от затхлого помещения моей временной клетки. Сквозь закрытые веки пробивался молитвенный свет. Усиливающиеся покалывание переместилось от глаз по всему телу, охватив его полностью. По коже одиночными разрядами пробегали вспышки боли.
Общая слабость подкосила меня, ноги ослабли. Я обвисла на руках монахов пыльным мешком, оставшись в вертикальном положении только благодаря подхватившим с обеих сторон жестким рукам. Не обращая внимание на мое состояние, служители священной инквизиции чуть ли не волоком понесли меня на себе в прохладу темного здания.
Собор встретил меня на мгновение прекратившимся пением. Участники церковного хора резко повернулись и с презрением посмотрели на меня. От неприязненных взглядов по коже пробежали мурашки. Чуть позже пение продолжилось, а мои провожатые направились к неприметной, сливающейся со стеной двери, которая распахнулась, стоило нам подойти вплотную к ней. За служебной дверью оказался длинный, уходящий в темноту коридор, освещенный находящимися под самым потолком тусклыми круглыми светильниками. Они разгоняли мглу бледным оранжевым светом. Из приоткрытой двери пахнуло сыростью, затхлостью и немного запахом болота. На дрожащих в коленях ногах я вступила в темноту, под левой ногой тут же хлюпнула затхлая вода.
Когда глаза привыкли к темноте, я увидела камеры, закрытые поржавевшими решетками. Из некоторых доносились вздохи и стоны боли, из других слышалось звяканье кандалов.
- Ведьма, беги отсюда ведьма! - из расположенной сбоку камеры выскочил нам на глаза мужчина. Он в ярости тряс решетку, длинные засаленные, давно не мытые волосы срывали его лицо. Неопрятная серая хламида, закрывала его тело, на широких запястьях висели кандалы и ясно прослеживался яркий след от наручников. - Беги как можно скорее. Они сломают и тебя!
Возможно, он хотел сказать что - то еще, но резкий удар в грудь от прислужника, перекрыл его поток красноречия. Я поежилась и обхватила плечи озябшими руками. Надежда на благоприятный исход и спасение таяла с каждым шагом в глубину темницы. Чем глубже мы продвигались, тем холоднее становилось вокруг. Вскоре при выдохе в воздухе появлялось облачко пара. Я окончательно продрогла и с завистью смотрела на одетых в теплую одежду монахов.
В какой - то момент наша процессия остановилась. Идущий справа мужчина засунул в замок ключ и отрыл дверь камеры. Тяжелая решетка противно скрипнула, дав доступ к своему темному содержанию. Меня с силой толкнули в спину. Я полета в камеру, упав на колени и ободрав кожу на ладонях. В попытках подняться, я услышала, как два раза повернулся ключ в замке и темница захлопнулась. Монахи ушли, оставив меня в одиночестве на жестком холодном полу.
В углу камеры неприятно пахла прелая, отсыревшая солома. Задняя стенка была покрыта инеем. За неимением воды, я собрала влагу со стены, облизав мокрые пальцы. С отвращением я села на солому, подобрав ноги под себя, сжалась в комочек. В такой позе удалось сохранить немного тепла. Я старалась не заснуть, но пробирающийся под кожу холод принес с собой спасительный сон.
Глава 4.
Сонный мираж принес с собой больше вопросов, чем ответов. Стоило войти в страну сновидений, как меня обступил густой серый туман. Подобно гладким, скользким змеям он обвивал лодыжки, скользя по тонкой коже толстыми щупальцами, оставляя после себя темно - фиолетовые полосы. Линии образовывали причудливый узор, переплетаясь между собой. Пространство вокруг меня напоминало все оттенки серого. Я шла в тумане мимо блеклых, безжизненных деревьев. Каменистые, испещренные разводами плиты дорожки убегали в бескрайнюю даль. Босыми ногами я чувствовала каждый камешек на своем пути. Хотелось остановиться, но что - то упрямо толкало сквозь туман вперед. Конечной целью странной прогулки являлась гора. Угловатая, резкая, в неправильных линиях она отчетливо выделялась черной громадиной на унылом сером фоне. Нагромождение камней притягивало меня словно магнитом. Иррациональное безразличие позволило войти в узкий проход в горе, с осторожностью двигаться через каменистое ущелье. С каждым шагом проход расширялся, постепенно открывая большое свободное помещение с высоким сводом и мягким, рассыпчатым песком, взамен каменистого пола. В середине пещеры стоял отполированный кем- то зеленый с золотистыми прожилками камень с углублением в центре в виде неглубокой чаши. Управляемая посторонней волей, я села в чашу, поджав ноги под себя.
В миг, когда я заняла предназначенное место, чуть сгорбленная спина выпрямилась, а руки легли ладонями вверх на колени, сознание прояснилось. Осознание чуждой местности и мое поведение наложились друг на друга. Окончательно состояние шока прервалось врезающимся в разум голосом:
- Я звал тебя, Варлея. Наконец ты пришла.
- Кто вы? Где я? Что я здесь делаю? - в моем голосе хорошо различались панические нотки.
- Не играй со мной хитрая ведьмочка, я вижу твои скрытые помыслы. Твой отказ от силы не спасет тебя от уплаты долга. Контракт подписан кровью и заверенный магией, никаким силам не разорвать.
- Вы меня с кем- то путаете, я не Варлея. Меня зовут Вероника. У меня нет сил. Я ничего не подписывала.
С противоположной от входа стороны, из щупалец и клубов тумана соткался силуэт мужчины. Достаточно высокий, с широким разворотом плеч и развитой грудью, брюнет хмурил кустистые брови, сверкая светло серыми, практически белыми глазами. Чувственные губы кривились в усмешке, а по золотисто - бронзовой коже пробегали серебристые искры, вспыхивая крошечными звездочками. Длинные кучерявые волосы спадали на плечи, привлекая внимание к обнаженному торсу. Узкий пояс держал синие шаровары, утопающие в тумане.
- Варлея, я вижу твою истинную суть. Сменив имя, ты не скроешься от расплаты. Я исполнил твое сокровенное желание, ты получила силу. Совсем скоро придет мое время, и ты заплатишь по счетам.
- Кто вы? Я не понимаю вас! - в моей голове перемешались тысячи мыслей. Поздно проснувшейся интуицией, я чувствовала, незнакомец говорит правду.
- Мне нет смысла тебе лгать, - мужчина вновь подтвердил мои мысли, - я, так или иначе, получу свое. Пользуйся оставшимся тебе временем, малышка. Твой срок уже подходит к концу.
- У меня нет сил! Вы не сможете навязать их мне помимо моей воли. Я не верю в магию, это все фокусы, чтобы запугать меня! - тусклый голос сорвался на крик. - Верните меня домой, кто бы вы ни были!
- Ты уже дома, Варлея. Тебе меня не провести. Твое нахождение в моей обители, доказывает, что сила принадлежит тебе. Наш договор существует. Именно дарованные мной возможности привели тебя ко мне. Неприятие и отрицание очевидного не поможет тебе, ведьма.
- Я с вами ничего не заключала, никаких документов не подписывала. Не знаю о какой силе вы мне твердите, у меня ее нет и никогда не было.
- Похоже, ты веришь в то, что говоришь, ведьмочка. Однако я верю лишь себе. До встречи, малышка. Через определенный промежуток времени мы вновь увидимся, и я заберу то, что принадлежит мне по праву, - подвел итог разговору мой собеседник.
Едва брюнет закончил говорить, как вездесущий туман начал пониматься все выше и выше. Он рос постепенно, скрывая, растворяя в себе мужчину. На последок мне подарили короткую ухмылку. Серое марево исчезло, забрав с собой опасного брюнета.
Давившее на меня желание оставаться на месте, ушло так же внезапно. Растерев затекшие от одного положения ноги, я встала с зеленого постамента. Медленно, старясь не упасть, я направилась к выходу из напугавшей меня пещеры. В отличие от тянущего в центр горы ощущения, в данный момент я не чувствовала ничего. Лишь сильную усталость и и моральную истощенность. В висках поселилась пульсирующая с неравномерными промежутками боль. Благо дорожка к выгоду вела напрямик, вез лишних ответвлений и коридоров. Придерживаясь об стену трясущейся толи от страха, то ли от усталости рукой, я планомерно преодолевала горный лабиринт.
Спустя десятки сотен шагов я увидела серый свет, заставивший меня невольно ускориться. Быстро ступая и не обращая внимание на отвлекающие факторы в виде головной боли, я дошла до выхода. Стоило покинуть своды горы, как колени подогнулись. Я упала на серый камень и проснулась. Вновь меня окружали холодные стены камеры. Под спиной лежала гнилая солома, а толстые прутья решеток закрывали слабый свет, погружая одиночную келью в неприятный полумрак. По высоким стенам ползли чернильные тени, создавая причудливых монстров. Неужели это был всего лишь страшный сон?
Глава 5.
Частично знакомые стены темницы добавили капельку спокойствия. В голове немного прояснилось, однако сонный испуг был очень силен. По коже пробегала мелкая дрожь, я иногда вздрагивала толи от холода, то ли от нервов. Мои душевные силы были на исходе. Боюсь, если произойдет что - то еще, я скачусь в продолжительную истерику. Сидя в самом дальнем углу камеры, я слушала стоны боли и отчаянья других пленников церкви. С каждой минутой проведенной в церковных застенках, острое чувство ненависти к священникам и инквизиторам разгоралось во мне. Больше не было того безразличия и раболепия. Теперь было одно яркое чувство. Полагаю, никогда в жизни мое отношение не вернется к прежнему.
За горькими мыслями я не заметила, как к моей камере подошли четыре мужчины в черных плащах, на рукавах которых были вышиты серебристые кресты. Один из них открыл темницу и подошел ко мне. Грубо схватив за предплечье, меня подняли с пола. Подталкиваемая в спину резкими тычками, я вышла из сырого помещения и оказалась прижата к решетке. Руки завели за спину и туго связали шероховатой веревкой, которая мгновенно впилась в запястья. "Обезопасив" себя от моих поползновений и возможных проклятий, мужчины составили плотную коробочку. Я оказалась в центре нее. В столь грозном сопровождении я пошла в темноту, переживая о будущем. Пол под голыми ногами холодил ступни, маленькие камешки врезались во все еще нежные пальчики на ногах.
Я не знаю, как долго мы шли, но вдруг появился багровый свет, в конце коридора. Мы направлялись именно туда. Кровавое свечение вырывалось из под неплотно закрытой двери. Шестое чувство подсказывало, что неприятности ожидают с другой стороны. Жуткий скрип сопровождал медленно открывающуюся дверь. С помощью левого незнакомца, с закрытым плащом лицом я вошла в пугающую изначально комнату.
Просторное помещение освещалось прикрепленными к потолку чадящими факелами, дарующими багровый свет. На противоположной от входа стене располагался широкий, глубокий камин. Огонь ярко пылал на сгорающих бревнах, наполняя комнату теплом. Странные железные конструкции заполняли все свободное место. С левой стороны стоял массивный металлический стол, на котором лежали разнообразные инструменты. Беглым взглядом я успела заметить закопченные щипцы и тонкие блестящие иглы. Меня подвели к торчащим из стены кандалам и приковали за руки и за ноги. Стальные полосы плотно обхватили кожу.
Паника подняла голову. Из опухших глаз полились слезы. Тихая истерика полностью поглотила меня. Я не заметила, когда к нам присоединился господин инквизитор, лир Граммер. В этот раз мужчина был одет в бордовый сюртук, перевязанный синей летной и черные кожаные перчатки.
- Не скучала без моего общества, Варлея?
- Я не Варлея, отпустите меня. Я ни в чем не виновата, - просипела сквозь зубы, с надеждой подняв голову на инквизитора.
- Оставь свои попытки обмануть меня, ведьма. Я вижу тебя насквозь. Твои попытки не подействуют, - Джозеф стянул перчатки с рук и бросил их на стол. - Сегодня я получу твое признание.
- Мне нечего сказать, прошу, отпустите меня.
- Варлея, я дал тебе шанс облегчить твою участь, но ты продолжаешь упираться. Его преосвященство поручил мне заняться тобой. Я никогда не подведу матерь церковь. Значит, пойдем другим путем, - инквизитор закатал рукава, обнажив по локоть жилистые руки. Надел плотные рукавицы и взял щипцы. Аккуратно поместил железный прут в клещи.
Лир Граммер посмотрел на меня, скривив губы в предвкушающей улыбке, и, не отпуская клещи, подошел к камину. Тонкий прут лег прямиком на горевшее дерево, начиная нагреваться. Постепенно неровное железо меняло свой оттенок. От блеклого серого до насыщенного красного с оранжевыми всполохами.
Когда лезвие накалилось, Джозеф отошел от камина, поднес горячий металл к моей руке и с силой прижал железяку к предплечью. Я пронзительно завизжала. В месте соприкосновения заживо варилась кожа, открывая доступ к мышцам и кровоточащей плоти. В воздухе запахло жареным мясом. Спустя тридцать секунд инквизитор убрал обжигающий предмет от моего тела и снова положил его в огонь нагреваться.
- Вижу, море удовольствия доставил освященный металл тебе Варлея, - обхватил двумя пальцами мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза лир Граммер, - такое же, когда ты злостной порчей сожгла деревню с неповинными жителями? Или когда послала мор на речной городок и отравила воду во всех колодцах?
- Я этого не делала, - тихо прошептала в ответ.
- Признай свою вину и раскайся, ведьма. Пусть твоя душа отчистится и уйдет в чистилище. Ты примешь легкую смерть, - мужчина снова взял раскаленный прут. В этот раз настал черед левой руки. Ужасная боль сконцентрировалась в ладони и распространилась по всему телу. Прочные колодки не давали возможности избежать экзекуции. Сильная рука в плотной рукавице крепко фиксировала мою ладошку в одном положении. Время прижигания показалось мне вечностью. Кровь не текла, ее надежно прижгли металлом.
- Нравится упрямиться Варлея? Я могу долго пытать тебя, пока не добьюсь признания. Прими свои преступления, тебе сразу станет легче. Пытки закончатся. Ты обретешь покой.
- Нет, за мной нет вины. Я не совершала злодеяний - всхлипнула я. Горькие слезы катились по щекам, капая на пол, - это большая ошибка, чудовищная ошибка...
- Упорствуешь? Это твое право. Видимо, ты любишь боль, чертовка. Наслаждайся ею дальше, - инквизитор достал острые спицы и поочередно начал засовывать каждую из них мне под ногти. Спицу под большим пальцем я от испуга не заметила. Зато под указательным пальчиком разлилась обжигающая боль, усиливающаяся вместе со следующими друг за другом пальцами. Когда правая кисть "украсилась" особым аксессуаром из стальных игрушек, мой мучитель перешел на левую. С силой сжал потревоженную ладонь. Я не выдержала мучений и потеряла сознание.
Ведро ледяной воды привело меня в чувство. Быстрый взгляд на руки показал, что мои тонкие пальчики искалечены. Из под ногтей сочилась густая кровь, а Джозеф что - то снова нагревал. В моих глазах плескался ужас, когда лир Граммер достал из камина тавро в виде длинного креста. Он поднял мою голову и, убрав с лица мокрые волосы, прижал печать к правой щеке. Я громко закричала, попыталась вырваться, напрягая шею. Безуспешно. Не знаю, как долго продолжалась пытка, для меня пролетела вечность. В конце концов, я отключилась, вернувшись в спасительное небытие.