Женя. Он пришел к нам в пятом классе. На год младше, растерянный, лохматый. Смешной такой. Смешной и рыжий. По всему лицу рассыпаны веснушки. Глаза большие, голубые и блестят, будто в них застряло два маленьких озера. Длинные густые ресницы, которые отбрасывали тень. И пухлые губы. Забавный такой. Красивый. На куклу похож.
Я тогда сидел один, на последней парте. Возле окна. Лучшее место для бездельника. Его посади с Катькой, на третью парту, третьего ряда. Учителя всегда меня недолюбливали. И когда в шестом классе он сел ко мне, всегда винили меня, что я его отвлекаю, тяну в свою канаву лени и разгильдяйства. А нам тогда было наплевать, мы стали закадычными друзьями. Нам тогда на все было плевать, кроме друг друга.
Мы сразу же нашли общий язык. Я помню, как наши парни все время его дразнили. А я сидел за своей партой и наблюдал. А потом вдруг сорвался, когда Санька, самый заносчивый из наших, чуть не вылил клей Жене на волосы. Тогда я поучил свой первый фингал под глазом, разбитую губу и лучшего друга.
Но главное не его рыжие волосы и веснушки. Главным катаклизмом в нем были его уши. Торчащие, выделяющиеся. И мне всегда хотелось их потрогать. А он их стеснялся. Надевал шапку при первой же возможности, кепки. Делал все, лишь бы только они не торчали так сильно. Это всегда меня забавляло, но я молчал. Лишь ухмылялся.
До десятого класса вместе сидели. Его фигура стала более очерченной. Вырос. Но мне доставал до плеч. Как-то раз я подумал "Удобно. Чтобы целоваться.". Потом вдруг испугался этой мысли, представив, как наклоняюсь, касаюсь его губ своими. Зарыл эту мысль глубоко-глубоко, не смея больше к ней возвращаться.
А он всегда ходил аккуратно одетый, все с иголочки, все идеально выглажено, чисто. Не то что я. Разгильдяй он и в Африке разгильдяй. Что из-под кровати выловил, то и одел.
Взгляд у него тоже подстать одежде. Смотрит всегда прямо, серьезно. И даже сидя со мной умудряется учиться на отлично. Всегда восхищался его умению слушать меня, отвечать и записывать все, что говорят учителя.
Меня же еще в девятом классе хотели выгнать. Совсем школу запустил. Но Женька помог, подтянул и я даже экзамены сдал.
Но больше всего он мне нравился, когда смущался. Вот это было зрелище! Бледное лицо вспыхивало как небо на закате. А взгляд исподлобья - обвиняющий, обиженный, грозный.
Забавный он. Такой смешной. Такой милый...
В одиннадцатом классе я понял, что полетел. И полетел совсем не туда, куда хотелось бы. Женька себе волосы отрастил по плечи. Я даже начал замечать, что он стал грациознее, что ли. И красивее. И девчонки, что раньше обзывали, флиртуют, глазки строят, а на меня гневные взгляды бросают. Вот только уши его все так же продолжали выглядывать из-за рыжих прядей.
Дураком я стал. Понял, что пропаду, если буду рядом все время. Сдерживал себя, как мог, а когда третья четверть началась, перестал в школу ходить. И его не видел. Прибился к своим старым знакомым. Ходили, пиво пили, дрались на кого взгляд неровно упадет.
Женя звонил мне на сотовый, пока я не сменил номер. И даже приходил ко мне домой, а меня там никогда не было. Мать ругалась, кричала, плакала. Но я на нее не обращал внимания. Жалко ее конечно, но я не хотел встречаться с Женькой. Но все же встретился.
Когда я шел на очередную нашу сходку, возле старого здания, которое давно стало нашим прибежищем, увидел, что мои кого-то зажали в круг. Подойдя ближе, услышал. Низкий голос, еще до конца не обрел силу, твердость. Его голос. Женькин.
Подбежал к парням, растолкал.
-Ваня!- закричал Женька, подбежал ко мне, схватился за рукав куртки.
-Вы чего тут творите?- обратился к своим. Они в недоумении на нас сморят. Предположил о чем думают. Ну и пусть. Плевать. Мой Женька, в обиду не дам.
-Это друг твой что ли?- раздался гортанный бас Вовки, самого громоздкого из нас.
-Да, мой,- смотрю ему прямо в глаза, с угрозой. "Только тронь, убью!". Он как-то замялся, отступил, макушку взъерошил.
-Ну ты это, извини. Мы ж не знали. Он тут ошивался все, ну мы и...- забубнил Вова. Хорошо, когда тебя уважают. А они меня уважают. За несколько лет, что я дрался, приноровился. Мы с Вовкой на одном уровне, хоть и габариты разные.
-Да ладно, не бери в голову. Я с ним пойду,- указал на Женю, с опаской осматривающего стоящих рядом парней.- Потом еще созвонимся.
Потащил Женьку к его дому. Долго шли молча. Он все держал меня за рукав, я даже чувствовал, как его рука дрожала. Внутри все сжалось, сердце колотилось, как сумасшедшее.
А он почти не изменился. Только волосы чуть длиннее стали.
Заговорил он только когда в подъезд зашли. Встал передо мной на две ступеньки выше, обиженно смотрит, руки в кулаки сжал. А из-под шапки торчат мочки ушей, красные от холода. Еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Сейчас не до улыбок. Сейчас нужно раз и навсегда разъяснить сложившуюся ситуацию. Дурацкую ситуацию.
-Почему ты пропал?- тихо спросил Женя. Голос хрипит, дрожит. Замерз, волнуется. Как бы ему не заболеть.
-Может, лучше к тебе зайдем? Простудишься ведь,- говорю спокойно, смотрю прямо в глаза. Поднялся на одну ступеньку, но его руки меня остановили.
-Ответь на вопрос!- кричит надрывно. В глазах уже нет озер. В них моря. Океаны. Довел. Дурак, довел Женьку.
-Потому что надоело учиться,- вру, конечно. Если бы это действительно было причиной, давно бы уже из школы ушел. И по взгляду его вижу - не верит.
-Что за бред?- его сиплый голос эхом разносится на пару этажей.
Ну что мне ему ответить? Что не мог больше рядом быть? Что день за днем переставал себя контролировать? Напугаю ведь, знаю. Хотя, уж лучше напугать, чтобы его от меня тошнило, чтобы не хотел больше меня видеть, чтобы сам прогнал. Да, так лучше.
Мы стояли на одном уровне, поэтому поцеловать его было не сложно. Его губы с привкусом чего-то сладкого, какой-то конфеты. А глаза распахнуты, ресницы хлопают. Я думал, что мы вот так вот, на лестничной площадке, целуясь, простояли целую вечность. Но и этой вечности пришел конец. Ее разрушили его руки, отпихнувшие меня. Чуть не упал. Хорошо, что реакцию выработал. Схватился за поручни, отступил на три ступени вниз.
А Женька с изумлением смотрит на меня, весь красный, руку к лицу прижал, почти плачет. Жалко стало, тоскливо, тошно от самого себя.
-Поэтому и не ходил,- прошептал я. Усмехнулся, развернулся и пошел прочь.
Лежал на кровати. Ночь на дворе давно, а мне не спиться. С той встречи с Женькой прошло два дня. Сколько мыслей меня уже посетило. Удивительно, как моя голова еще на месте.
Что он подумал, когда я его поцеловал? Когда ушел? Что потом делал? Что сейчас делает? О чем думает?
Перевернулся на бок, посмотрел в окно. Темно. Источником света служат только фонари. Снег уже почти растаял. Скоро и вовсе станет тепло.
-Интересно, он не заболел?- прошептал я сам себе и закрыл глаза.
И тут я увидел перед собой Женьку. Но он оказался не таким как всегда. В девчачьей одежде. Совсем уже с ума сошел.
От увиденного жар волной накрыл мое тело, зазвонив в голове колоколами. А он лежит, глаза мутные, щеки окрашены ярким стеснением. А пухлые губы приоткрыты, горят алым цветом. Захотелось провести по ним рукой, размазать помаду по щекам...
Боже! Боже, помоги мне! Не могу я этого выносить! Нет у меня столько терпения!
А он уже тянет ко мне руку, что-то шепчет. В глазах горит желание. Проводит рукой по своей щеке, ведет вниз по шее, выпирающим ключицам, груди, скрытой под обрамленным рюшем топику, оголенному животу... ниже, ниже, ниже...
Нет, хватит! Не надо! Не хочу! Не мучай...
Открыл глаза, развеяв столь порочный и желанный образ Жени. Вскочил с кровати, быстро пошел в ванную. Холодные струи воды змейками поползли по голове. Надо остудиться. Успокоиться.
Он мой друг. Не больше. Друг. Не больше...
Друг...
Неделя прошла как в тумане. В школу вызывали родителей, пытались уговорить прийти и меня, но я отказался. Пошел только после того, как мать чуть не попала в больницу. Уж слишком сильно она переживала.
Мое место свободно. И правильно. Все знают: мое место лучше не занимать. Даже если меня нет месяц. Как только зашел в класс, воцарилась гробовая тишина. Все смотрели на меня, как на чудовище из своих детских кошмаров. Чудовище, которое живет под кроватью. Прошел на свое место. Шаги раздавались глухими ударами о пол по всему кабинету. Кинул портфель на стол, сел. Оглядел класс. Женька на меня не смотрел. Он опять сидел с Катькой, на третьей парте третьего ряда.
"Встречаются"- проскользнула мысль у меня в голове. Сразу понял. Уж слишком близко она к нему сидела, слишком плотно прижималась, слишком спокойно он на это реагировал. Пока меня не увидел. Сжался весь, напрягся.
Тяжело вздохнув, отвел взгляд к окну. Вот и все. Вот и ответ. Вот и наказание.
Ночной город освежает. Алкоголь разгоняет кровь. Кулаки ноют от боли. Горло измучено, из него вырываются хриплые звуки. Я похож на животное. Под ногами лежит какой-то парень, стонет, отхаркивая кровь.
Паршиво. Тошно. Хочется блевать.
Медленно развернулся на сто восемьдесят градусов. Подошел к подворотне, и из меня изверглось пиво, смешанное с желчью и полу переваренными чипсами.
-Эй, Вань,- Вовка похлопал по плечу. Медленно повернувшись к нему, посмотрел в глаза.- Что у тебя стряслось?
Долго стоял и думал, что ему ответить. Потом блеванул еще раз, вытерся рукавом куртки, отошел от облагороженного мной угла и сел на бордюр.
-Педик я,- выдавил из себя. Вовка так и рухнул рядом со мной. Сидел, ошарашено смотря на меня.
-Чего? Тебе парни, что ли теперь нравятся?
-Ага. Типа того. Только не все. Один. Ты его должен помнить. Тот, которого вы недавно подловили.
-А, рыжий этот. Помню. И что? Он-то знает?- Вовка задавал вопросы сдержанно. Естественно. Я бы так же себя вел.
-А ты думаешь, почему я сейчас здесь и блюю в закоулке? От радости конечно!
-Ладно тебе. Все обойдется, не переживай,- не побоялся похлопать меня по плечу. И за это спасибо. Усмехнулся, горько вздохнул. И так отчетливо увидел Женькину спину.
-Не обойдется. Уже не обойдется. У него теперь девушка. Ну и пусть. Так будет лучше. Я знаю...
Наступила тишина, лишь парень, которого я побил, тихо хрипел, лежа на асфальте.
-Вань, нам надо поговорить,- Катька потянула меня во двор за школу. Пошел не сопротивляясь. Интересно стало. Единственная общая тема для разговора у нас - это Женя, так что стоит послушать.- Ты знаешь, мы с Женей встречаемся.
-И?- голос хрипел после вчерашней ночи. Не выспался. И голова раскалывается.
-Так вот, после того, как ты вернулся, он стал каким-то странным. Он даже меня не целует больше.
Вот те на! А я-то тут причем? Я его за волосы что ли держу?
-И?
-Ты ему что-то сказал? Или сделал? Оставь ты его уже в покое! Вы с ним с пятого класса дружите, но такие разные! Вас же рядом поставить - две противоположности! Отстань ты от Жени, не держи его! Отпусти, отдай мне...
Последние слова она прошептала как-то отчаянно. Мне даже не по себе стало. Но все же ее речь показалась мне полнейшим бредом.
-Слушай, Кать,- голос совершенно пропал. Пришлось откашляться, говорить тихо. Думаю, она и половины не поняла из того, что я ей сказал.- Я в ваши отношения с ним не лезу и лезть не собираюсь. Он же с тобой сидит, с тобой разговаривает, с тобой целуется,- понесло Титаник на айсберг. Вновь откашлялся.
-Со мной он и не разговаривает. Так что мне не за чем его тебе отдавать. Он уже давно твой. Ты извини, но давай закончим этот разговор.
Быстро ушел. Собрал вещи, сказал учителю, что заболел и слинял домой. Плевать на них на всех. Заперся в комнате, лег на кровать и сразу же уснул.
Проснулся вечером, от того, что кто-то стучал в дверь. Медленно встал с кровати, открыл дверь. Глаза резанул свет лампочек. Прищурился, застонал.
-Чего?- голос так и не восстановился. Видимо точно заболел.
-Вань, надо поговорить,- тихий голос. Все еще не твердый, ломающийся. Открыл глаза. Женька. Стоит под дверью, смотрит исподлобья. Люблю этот его взгляд. Нет, не об этом сейчас!
-Что ты здесь делаешь?
-Поговорить надо,- протиснулся ко мне в комнату. Я закрыл за ним дверь. Привычный полумрак начал восстанавливать глаза.
А он встал возле окна, на меня не смотрит, теребит рубашку. Хотел что-то сказать, но мать открыла дверь.
-Мы уезжаем на дачу. В воскресенье будем,- говорит сдержанно, сердито. Закрывает дверь, слышны шаги. Возня в коридоре, звон ключей, хлопнула дверь.
Теперь остались одни. Стало вдруг тяжело стоять, подошел к кровати, лег. Захотелось спать. Но нельзя. Женя еще здесь, он хочет поговорить. Поговорить...
-... Катя?- единственное, что долетело до моих ушей. Приподнялся, сонно посмотрел на Женю.
-Что?
-Что тебе сказала Катя?- сказал громче, на шаг подойдя ко мне. Рухнул обратно на подушку, пожал плечами.
-Чтобы я от тебя отстал.
Молчит. Вновь накатила сонливость. Нет, нельзя. Не спать, не спать, не спать...
Почувствовал прохладную руку на лбу. Открыл глаза. Он уже рядом, измеряет температуру.
-Вань, да у тебя жар,- в голосе звучит волнение. Я ему еще не безразличен? Удивительно.
-Да, пусть. Что ты хотел?- убрал его руку. Захотелось не отпускать, держать ее вечно, но нет, нельзя. Он уже не мой, он Катькин.
-Ты как всегда...- тяжело вздыхает, отводит взгляд.- Вань, зачем ты тогда... на лестнице...
-Ты спросил - я ответил,- сейчас уже все равно. Будь что будет. Пусть хоть убьет. Я буду только за. От его руки все что угодно.
Вновь молчание. Не молчи, Женя, не молчи. Иначе я усну, иначе ты исчезнешь, я точно это знаю. Но ты только не исчезай. Не надо. Не сейчас. Сейчас мы двое, в маленькой комнате и никого больше нет, и ничего не нужно, и ничего не существует...
-Я тебе нравлюсь?
-Нравишься,- ответил не задумываясь, смотрю на него. Цвета его лица уже не видно, но отблеск от фонаря дает понять, что щеки покраснели.
-Дурак ты...- этот шепот сводит меня с ума. Хочется все и не хочется ничего. Ну за что он так со мной?.. Пощади ты больного человека, Женька.
-Да, дурак,- уже практически сплю, но все же стараюсь удержать себя в сознании. Наконец-то смотрит на меня. Глаза блестят огнями. Протягиваю руку, опасаюсь задеть, напугать, разрушить эту идиллию. Но он сам подается навстречу моей руке. Тепло. Хорошо. Мягко.
И вдруг меня будто током ударило. А вдруг это все сон? Вдруг он, сидящий передо мной, не реален. Вымысел. Иллюзия.
-Что случилось?- он замечает мою растерянность, волнуется.
-Сон?..- шепчу я. А Женька лишь тихо смеется.
-Нет, дурак. Я реальный. Хочешь, ущипну?- улыбается. Нет, сегодня точно день моей смерти. На все плевать! Раз сегодня мне суждено умереть, то я хочу умереть вновь попробовать его губы на вкус!
Соленые. Сегодня он мне отвечает. Сладко, неумело, маняще.
-Ну все, теперь я могу и умереть,- шепчу я, хрипло смеясь и откидываясь на подушку. Он обиженно толкает меня в плече. Вновь посмотрел на Женю, провел рукой по щеке.- А Катя что?
-Ничего. Мы порвали сегодня. Она слишком много на себя берет. Это раздражает.
-А я?- шепчу совсем тихо, сначала даже подумал, что сказал это про себя, но нет.
-А ты это ты. Тебя люблю.
Тишина. Хорошо. Спокойно. Тепло. Уютно. Он лежит рядом, под боком, тихо сопит. А я теперь не могу уснуть. Я слишком счастлив. Я слишком его. А он слишком мой.
А Катька пусть обламывается. На чужой каравай как говорится...