Половинкин Анатолий Евгеньевич : другие произведения.

То, что останется после тебя. Часть 2. главы 19 - 25

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Осужденный за изготовление и распространение пиратской продукции программист Игорь Лебедев по амнистии выходит на свободу. Теперь у него только два пути: идти по старой дорожке или порвать с прошлым. Но сделать выбор не так-то просто. К тому же стоит вопрос, может ли вообще хакер найти своему таланту честное и законное применение?
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  
  
  
  19
  
  
   Все последние дни Игорь занимался тем, что усиленно пытался найти работу. Это оказалось не таким простым делом. Программистов требовалось множество, но везде были возрастные ограничения, в среднем до тридцати пяти лет. Наконец ему попалось на глаза объявление, позвонив по которому, он не получил отказа в связи со своим возрастом.
   На следующий же день Лебедев поехал по указанному адресу. Это, как и следовало ожидать, снова был офис. Оглядев мрачное высотное здание, напомнившее ему, царившим в нем оживлением, пчелиный улей, Игорь вошел внутрь.
   Начальника отдела звали Золотарев Юрий Сергеевич. Он тепло встретил вошедшего, приветливо поднявшись из-за своего стола, едва только тот переступил порог офиса.
   - А, здравствуйте, здравствуйте, Игорь... - Золотарев запнулся, и вопросительно посмотрел на Лебедева.
   - Леонидович, - подсказал тот, пожимая протянутую для приветствия руку.
   - Игорь Леонидович, - поправился Золотарев. - Что ж, присаживайтесь.
   Он указал на свободный стул, стоящий рядом с его рабочим столом. Игорь послушно сел, рассматривая ничем не примечательное лицо Золотарева, который по возрасту был лет на десять моложе него самого.
   - Итак, вы претендуете на место системного администратора? - Золотарев сел напротив гостя, и сцепил пальцы рук в замок.
   - Совершенно верно.
   - Очень хорошо, - сказал Золотарев. - Теперь, будьте добры, расскажите мне подробней о вашем опыте работы в этой сфере.
   Игорь перечислил все, чем он владел, и где работал. Работодатель вежливо и спокойно его выслушал. Судя по его виду, рассказанное Игорем его устраивало.
   - Ну что ж, - произнес он, когда Лебедев закончил. - У вас, я вижу, богатый опыт. Правда, насколько я понимаю, это все в основном была нелегальная работа, работа, так сказать на частные заказы?
   - Можно и так сказать, - согласился Игорь.
   Золотарев задумчиво потер подбородок.
   - Впрочем, сейчас по-другому трудно. Все приходится делать подпольно и нелегально. Ну, это не важно.
   Он откинулся на спинку стула, и вперил взгляд в программиста.
   - Я думаю, что вы подойдете нам. Мы дадим вам месячный испытательный срок. Если справитесь, то считайте, что вы у нас работаете.
   Игорь с недоверием посмотрел на Золотарева. Неужели все так просто?
   - И вам подходит мой возраст? - подозрительно спросил он.
   - А что возраст? - отозвался Золотарев. - На мой взгляд, возраст не так уж и важен. Важно, как человек справляется со своими обязанностями.
   Он слегка поразмыслил.
   - Хотя, конечно, у молодых есть перспектива роста. Впрочем, это может иметь и обратную сторону. В общем, возраст для меня не столь важен. Как, собственно, и образование.
   - Даже так? - несколько оживился Игорь.
   - Ну, а что? Сейчас корочка есть у всех. Чтобы приобрести любой аттестат, достаточно иметь деньги. Знаний для этого иметь вовсе не обязательно. Многие конторы сейчас уже даже не обращают внимания на дипломы. Стараются брать людей по чьей-либо рекомендации.
   - Но у меня нет никаких рекомендаций, - возразил Лебедев.
   Золотарев лишь передернул плечами.
   - Иногда полезно делать и исключения, - сказал он. - Кто знает, может попасться и непризнанный талант. Поэтому мы и даем испытательный срок. Если справитесь, то в дальнейшем будете получать двадцать пять тысяч в месяц. Устраивает вас такая сумма?
   Игорь сделал жест, выражающий согласие.
   - А почему бы и нет? Где сейчас больше найдешь.
   - Ну и замечательно, - удовлетворенно произнес Золотарев. - У вас есть с собой документы?
   Лебедев принялся рыться в пакете, который держал в руках.
   - Вот, - сказал он, протягивая начальнику свой паспорт. Тот погрузился в изучение документа. Внезапно лицо его нахмурилось. Вертикальная морщина прорезала его лоб. Золотарев поднял взгляд от документов, и посмотрел на Игоря.
   - А вы, оказывается, только что из мест заключения, - произнес он, пристально глядя ему в глаза.
   Игорь почувствовал, что краснеет. Одновременно с этим он ощутил холод, спазмами сжимающий его внутренности. Странное дело, но он совершенно упустил из вида это обстоятельство, которое теперь может оказаться большим тормозом.
   - За что вы были осуждены?
   Он проглотил ком, вставший в его горле, и рассказал все, как есть и как было. Выслушав историю Игоря, Золотарев снова устремил свой взгляд в паспорт, и погрузился в раздумье.
   Затянувшееся молчание стало действовать Игорю на нервы. Он внимательно наблюдал за Золотаревым, стараясь по его лицу прочитать его мысли. Краем глаза он ловил любопытные взгляды, которые бросали на него остальные сотрудники.
   Совсем как в прошлый раз. Игорь снова почувствовал себя посмешищем. Он уже знал, что последует за этим красноречивым молчанием. Ладно, будь что будет. Он дождется ответа Золотарева, потом вежливо встанет, заберет свои документы и, попрощавшись, покинет офис. Он не будет никого уговаривать, не будет упрашивать. Он прекрасно понимал, что никакие просьбы и уговоры тут не помогут.
   Игорь уже приготовился встать, когда Золотарев наконец-то оторвался от паспорта, и принял решение. Он оценивающе оглядел Лебедева, и произнес:
   - Впрочем, возможно, это не так важно. Ваша судимость не меняет дела.
   В глазах Игоря вспыхнуло недоверие и, одновременно, надежда.
   Золотарев положил паспорт на стол перед собой и, не отрывая взгляда от программиста, добавил:
   - Сейчас к судимости не относятся, как в советское время. Судимость не лежит неизгладимым пятном на совести человека. Конечно, только с юридической точки зрения. Тем более что тот факт, что вас судили за взлом программ, может являться даже своего рода рекомендательным письмом.
   Игорь натянуто улыбнулся.
   - Даже так?
   Золотарев улыбнулся в ответ.
   - Ну, здесь я, возможно, слегка преувеличил. Тем не менее, мое предложение остается в силе. Я беру вас на работу. Когда вы сможете приступить?
   - Да когда угодно, - сказал Лебедев. - Хоть с завтрашнего утра.
   - Хорошо, завтра и приступайте. Жду вас к десяти часам утра.
  
   Следующий день, шестнадцатого июля, был первым рабочим днем Игоря. Он уже давным-давно забыл, когда последний раз вот так ходил на работу. Это напомнило ему те времена, когда он еще работал на предприятии простым инженером. Все последние годы Игорь работал дома, и теперь сама мысль о том, что нужно куда-то ездить каждое утро, и целый день проводить в душном офисе, казалась ему чем-то диким и непривычным.
   И все же деваться было некуда. По-крайней мере, рабочий день начинался в десять часов, а к этому времени можно было вполне хорошо выспаться. Да и работа была официальной, а это значило, что ему будет идти стаж и даже появится оплачиваемый отпуск.
   Игорь оставил машину на стоянке перед офисом, где парковались все сотрудники. Поднявшись на нужный этаж и, подойдя к двери офиса, в котором ему предстояло работать, он в нерешительности остановился. Как следует поступить; постучать в дверь, или просто войти? После секундного колебания, Лебедев повернул ручку, и вошел в помещение.
   Накануне он даже не сумел как следует разглядеть офис. Теперь же, вновь оказавшись внутри, он внимательно огляделся. Офис был довольно большим по размеру и, судя по обстановке, вполне преуспевающим. Сотрудники, сидевшие за своими рабочими столами, очевидно, настолько привыкли к появлению посторонних людей, что даже не обратили на Игоря никакого внимания.
   В дальнем конце помещения, в том же самом месте, где и вчера, сидел Юрий Сергеевич Золотарев. Нерешительно поздоровавшись с сидевшими возле двери сотрудниками, Игорь направился к столу начальника. Золотарев, возившийся с какими-то бумагами, заметил его лишь только тогда, когда он был уже почти возле него.
   - А, Игорь Леонидович, - радушно приветствовал его Золотарев. - Рад видеть вас, проходите.
   - Добрый день, - поздоровался Игорь. - Я вижу, что уже все сотрудники на месте.
   - Да, почти все приходят заранее. - Золотарев взглянул на часы. - Впрочем, вы пришли вовремя.
  
  
  20
  
  
   - Прежде всего, необходимо подобрать вам место, - сказал Золотарев, поднимаясь с места, и оглядывая офис. - Вот здесь до вас работал наш сотрудник, который недавно уволился. Поскольку мы вас берем на его должность то, пожалуй, занимайте и его место.
   Он подвел Игоря к указанному столу. Это был самый заурядный стол, с кучей разбросанных на нем бумаг, и компьютером с жидкокристаллическим дисплеем.
   - Вот, располагайтесь. - Юрий Сергеевич нагнулся, и запустил компьютер. - Сейчас я введу вас в курс дела.
   Пока загружался компьютер, Золотарев вкратце попытался объяснить Игорю его обязанности, и чем занимается их фирма. Честно говоря, тот мало что понял из объяснений Золотарева. Он ничего не понимал в вопросах бизнеса, это была не его стихия. Ему были совершенно чужды такие понятия, как менеджмент, маркетинг и другие. Не понимал он ничего и в том, что было связано с банками, кредитами, вкладами и фондами.
   Но понимания всего этого от Игоря и не требовалось. Его обязанностью была работа с компьютером, вернее со всей локальной сетью, которая объединяла компьютеры данной фирмы. А в этом Лебедев чувствовал себя как рыба в воде. Это была его стихия.
   Убедившись в том, что Игорь отлично управляется с компьютером, Золотарев удовлетворенно произнес:
   - Добро пожаловать в наш коллектив.
   Так начался первый рабочий день Игоря.
   Несмотря на то, что он отлично справлялся с возложенными на него обязанностями, Лебедев все же сомневался, сможет ли он вписаться в данный коллектив. Ведь как-никак, а самый старший сотрудник офиса был моложе него лет на десять. А у большинства разница в возрасте составляла и вовсе лет двадцать, а то и больше. Тем не менее, коллектив принял Игоря на равных. Правда особой дружбы у него с сотрудниками не получалось но, все же, это не помешало ему довольно легко с ними общаться.
   Золотарев, однако же, относился к Игорю с недоверием. Возможно, это было связано просто с тем, что тот был новичком в коллективе, а новичкам, как известно, не слишком-то доверяют.
   Люди, работавшие в офисе, были самыми простыми людьми, со своими недостатками, и со своими проблемами. Работать в полную силу здесь никому не хотелось, и каждый сотрудник, улучив свободную минуту, старался заняться своими делами. А когда начальства поблизости не было, некоторые из них принимались играть в компьютерные игры.
   Заметив однажды, что одна из сотрудниц, чей рабочий стол находился неподалеку от рабочего места Игоря, увлеченно погрузилась в какую-то игру, Лебедев поднялся и, встав за ее спиной, стал наблюдать за игрой. Поначалу сотрудница не замечала того, что за ней наблюдают, а затем повернула голову, вопросительно взглянув на незваного гостя.
   - Я вижу, вы тоже любительница компьютерных игр, - улыбнулся Игорь.
   Женщина, которая была лет на двадцать моложе него, пожала плечами.
   - А что в этом такого? Какой никакой, а отдых.
   Он задумчиво наблюдал за событиями на экране монитора.
   - Скажите, Галя, а что привлекает вас в этих играх?
   Галина удивленно изогнула брови.
   - В каком смысле?
   Игорь невольно рассмеялся.
   - Наверное, я не слишком-то верно сформулировал вопрос. Просто во время моей юности подобных игр не было.
   - Ну, вы хватили, - воскликнула Галина. - В ваше время вообще никаких технологий не было. Вы, наверное, еще и Хрущева помните.
   Лебедев снова добродушно засмеялся.
   - Как это ни странно, а действительно помню.
   - Ну, вот видите, тогда компьютеров еще и в природе не существовало.
   - Почему же? Они существовали, просто представляли собой нечто совершенно иное, чем они являются сейчас, и служили иным целям.
   - Да уж, полагаю.
   - Потом уже появились первые игровые автоматы; "Морской бой", "За рулем", ну и все такое прочее.
   - Угу, - подтвердила Галя. - Я их в детстве еще застала. Они стояли в кинотеатрах и в парках. Теперь их, наверное, уже лет пятнадцать как убрали.
   - Примерно так.
   - Сейчас все компьютеры вытеснили.
   - Даже немножко жалко.
   - Чего уж тут жалеть? - удивилась Галина. - Прогресс он и должен быть прогрессом.
   - Наверное. Только вот играм десять лет назад прогнозировали полное вымирание.
   - Ну, мало ли что прогнозировали, - Она снова погрузилась в игру. - Компьютерные игры, это, похоже, надолго. Десять лет назад их только учились делать.
   Игорь пожал плечами, наблюдая за событиями на экране.
   - Но ведь все рано или поздно умирает, - сказал он. - Сначала умерли игровые автоматы, потом отошли в прошлое электронные игры. Знаешь, "Ну, погоди", такая раньше была.
   - Ага, знаю, - оживилась Галина. - У моего брата такая была. Эх, он в нее и заигрывался.
   - Вот-вот, - подтвердил Игорь. - Совершенно логично было бы предположить, что и компьютерные игры тоже отомрут.
   - Возможно, со временем и отомрут, - согласилась Галя. - А может быть, перерастут в нечто совершенно иное. Только что может их заменить? У компьютеров же неограниченные возможности. А значит, и игры будут усовершенствоваться до бесконечности. Я думаю, что уже в недалеком будущем они достигнут таких высот, что мы и представить себе не можем.
   - Гм, вполне вероятно, - произнес Лебедев. - Игры теперь представляют собой целые миры, в которых практически живут игроки. И я полагаю, что все эти игры оказывают колоссальное влияние, как на психику, так и на мышление подрастающего поколения.
   - Наверное, - сказала Галя. - Ну, а как, собственно, может быть иначе? Все оказывает влияние на людей. И кино, и книги, и музыка. Как же может быть иначе с играми? Они, без сомнения, тоже оказывают влияние.
   - Тогда получается, что игры несут в себе, по большей части, негативное влияние.
   - Почему же? - удивилась Галина.
   - Ну, как же, - произнес Игорь. - Посмотри, что представляют собой большинство игр. Давилки, стрелялки, убивалки.
   - На то они и игры.
   - Но там же проливается кровь, убивают людей, пусть и виртуальных, нарисованных, и делают из этого развлечение.
   - Ну и что же? - Галя снова обернулась к Лебедеву. - А разве детские игры в войну лучше этого? Детям же всегда родители дарили игрушечные пистолеты и автоматы. Разве это не было подсознательной подготовкой детей к убийству? Лично меня всегда возмущала в детстве любовь мальчишек к игре в войну. Лучше бы играли в куклы. По-крайней мере, это развивает в детях родительские чувства. А игра в войну разжигает в подростках инстинкт убийства себе подобных.
   Эти слова невольно заставили Игоря задуматься. В них, несомненно, была доля истины.
   - Вполне возможно, что ты права, - признал он. - Только почему бы компьютерным играм не нести в себе положительный заряд? У компьютеров же огромный потенциал для этого. Достаточно просто направить игры в нужное русло.
   - Что вы имеете в виду? - Галина не понимала.
   - Я имею в виду, почему не делают игры добрыми? Почему в них всегда преобладает насилие?
   Галина хитро и, одновременно, насмешливо посмотрела на Лебедева.
   - Ну, это вам, мужчинам, лучше знать. Ведь в основном мужчины заведуют изготовлением игр. И они исходят из своих наклонностей и запросов. Хотя, конечно, бывают и исключения.
   - Исключения?
   - Я имею в виду, что существуют, все же, игры без стрельбы и крови. Но таких мало.
   - А какие игры наиболее популярны? - спросил Игорь. - Я имею в виду жанры.
   - Да вот эти самые стрелялки, - с неудовольствием сказала Галина. - Еще, правда, стратегии и ролевые игры.
   - Да, я видел некоторые из таких игр. Многие из них просто поражают своей фантазией и возможностями, которые в них заключены. Особенно ролевые игры. Это же целые огромные миры, с почти неограниченными возможностями персонажей. Герои живут своей самостоятельной жизнью. Они разговаривают друг с другом, едят, спят, работают. От вежливого или грубого обращения к ним зависит их отношение к главному персонажу. Это потрясающе. Сколько в них реализма.
   - Да, - подтвердила Галина. - Компьютерные технологии высоко поднялись.
   - Только вот куда ведут эти игры?
   - В каком смысле? - не поняла она.
   - В прямом, - ответил Игорь. - Все эти миры фальшивые.
   - А как же может быть иначе? - удивилась женщина. - На то они и игры.
   - Нет, я имею в виду законы этих игр, законы этих миров, их правила, так сказать, нормы поведения. Они искажены, они ненормальны. Все они сильно отличаются от реальных законов, и в человеческом обществе просто неприемлемы.
   - Естественно, этим они и привлекательны.
   - Что привлекательно, то не все полезно, - философски произнес Игорь. - Почему во всех этих ролевых играх так много магии и колдовства?
   - Весь интерес держится на этом.
   - Такой подход опасен. Ребенок, выросший на правилах и законах компьютерных игр, непременно захочет, чтобы эти законы действовали и в реальности. Более того, он будет уверен, что так и должно быть.
   - Из этого все равно ничего не получится, - возразила Галина. - Эти законы в реальной жизни не действуют.
   - Хорошо, если так. Но подобное содержание игр может привести к повышенному интересу к магии. А издревле известно, что магия служит злу, за всеми ее чудесами стоят темные силы. Из этого следует, что магические игры приучают игроков не бояться темных сил, и активно сотрудничать с ними.
   - Совсем не обязательно, - сказала Галя. - Игра - это просто придуманный мир. Это как обыкновенная сказка. Мистика.
   - Вот именно, - подхватил Лебедев. - Мистика. А мистика - это уже не просто сказка. Это нечто совсем иное. От мистики уже за версту разит опасностью. Она и есть опасность.
   - Все тайное всегда было привлекательным. Таинственное, сверхъестественное, все это всегда привлекало людей.
   - Почему бы вообще не обойтись без мистики?
   - Что же это тогда будут за игры? - улыбнулась Галина. - Не будет мистики, не будет стрельбы. А что же тогда будет?
   - Почему в игре должна обязательно присутствовать смерть?
   - Игрокам это интересно.
   - Да нет в смерти ничего интересного! Смерть - это страшно! Игра должна создавать жизнь, учить жизни, учить добру.
   - Что же будет тогда в играх? - удивлялась она. - Вы предлагаете изъять из них самую изюминку, сделать игры скучными и пустыми.
   - Почему же? Можно заменить мистику религиозностью.
   - Это как? - Галина в недоумении посмотрела на Игоря.
   - Почему не заменить колдовские чудеса, скажем, чудесами библейскими? Почему не сделать игру основанной на библейских преданиях, например, на Евангелии. Это будет добрая игра, и ручаюсь, ее можно сделать не менее захватывающей, чем любые игры, связанные с мистикой.
  
  
  21
  
  
   Галина в изумлении воззрилась на Игоря. Было очевидно, что такое предложение является для нее диковинкой.
   - Это что-то оригинальное, - заметила она. - Впрочем, нечто подобное уже неоднократно делалось. Всякие там апокалипсисы, Моисеи, и все такое прочее.
   - Стоп, стоп, - остановил ее Лебедев. - Игры, о которых ты говоришь, не имеют никакого отношения к событиям, описанным в Библии. Я, правда, в них не играл, но абсолютно уверен, что так оно и есть. Было множество подобных бредовых кинофильмов. Но это все не более как игра с реальными людьми и фантазиями на тему конца света.
   - А как же может быть иначе?
   - Без переворачивания с ног на голову.
   Видя, что Галина окончательно перестала понимать его, Игорь постарался растолковать ей свои слова.
   - Вольная трактовка любых событий представляет собой подмену, выставляет исторические события и исторических лиц в ложном свете. А этого нельзя допускать. Нельзя играть историческими лицами, как это делал Александр Дюма в своих книгах. Особенно, если дело касается Библии. Поверь мне, в этой книге есть немало чудесного и таинственного и без всяких фантазий. Взять хотя бы те же десять библейских заповедей. На их основе можно создать прекрасную компьютерную игру, которая заложит в игроке понятия о морали и нравственности.
   - Это же будет скучно, - сказала Галина. - И занудно. В игры играют для того, чтобы развлекаться, а не забивать голову.
   - Верно, - согласился Игорь. - Но почему игра должна обязательно развращать игрока? Игра вполне способна развлекать и, одновременно, закладывать в человеке моральные устои. Между добром и злом должна пролегать четкая граница. Нельзя их смешивать, как это делается в большинстве игр и фильмов. Иначе те, кто играют в мистические игры, будут думать, что колдовство творит добро и, рубя головы злодеям, они совершают добрый поступок.
   Галина изогнула брови в знак изумления и полного непонимания. Слова Игоря оказались слишком сложными для ее восприятия.
   - А почему именно Библия? - спросила она после недолгого раздумья. - Разве добро существует только в Библии? А как насчет других религий? Разве они тоже не учат добру?
   - Не знаю, - смешался Лебедев. - Просто Библия - это первое, что пришло мне в голову.
   - Но, извините за нескромный вопрос, разве вы сами христианин? Не в обиду вам будет сказано, но у вас азиатская внешность.
   Он улыбнулся, но в этой улыбке не было затаенной обиды или еще чего-нибудь в этом роде. Улыбка была вполне искренней.
   - Вы угадали, мадам. Во мне кровь наполовину азиатская.
   Игорь добродушно посмотрел на Галину.
   - Имя русское, а внешность азиатская, - проговорила Галина. - Чья же кровь течет в ваших жилах? Казахская, киргизская?
   - Не угадали. - Его улыбка стала еще шире. - Китайская.
   - Китайская? - изумилась она. - Но вы говорите по-русски идеально, без малейшего акцента.
   - И это вполне естественно, - ответил Игорь. - Я родился и вырос в России. Более того, по-китайски я не знаю ни одного слова.
   - Быть того не может, - ахнула Галя.
   - Тем не менее, это так.
   - Поразительно.
  
   Возвращаясь тем же вечером домой, Игорь задавался вопросом; а почему он, в самом деле, заговорил о Библии? Что он вообще знал о ней? Себя он не считал верующим христианином, да и христианином вообще. Просто Библия показалась ему книгой, вполне достойной того, чтобы равняться на нее.
   За время, проведенное в заключении, он имел возможность неоднократно пообщаться с тюремным священником. Его речи были весьма поучительными и убедительными. Отец Геннадий дал ему прочитать Библию. Ветхий Завет показался ему весьма сложным и путанным. А вот Евангелие запало Лебедеву в душу. Нельзя сказать, чтобы он поверил во все написанное в нем. Но многое из того, чему учил Иисус, показалось Игорю очень даже справедливым и достойным того, чтобы следовать этим путем. И чем больше он прокручивал в голове свою собственную жизнь, и историю общества, тем яснее приходил к выводу, что каждый человек в итоге получает то, что он заслуживает. В том числе и он сам. И ему теперь казалось и вовсе странным, что человечество упорно не желает понять этот факт.
   Игорь занимался взломом компьютерной продукции. Преступление это или нет? С точки зрения закона, безусловно, да. А вот с точки зрения потребителей, он делал доброе дело, давая потребителям возможность приобретать любые программы, которые они только пожелают, по доступным ценам.
   Но не в этом была суть. Главным было то, что хакерство не его путь. Он не может больше заниматься этим делом, а вполне способен проявить свой талант с гораздо большей пользой как для себя самого, так и для других людей.
   И все же, почему он завел речь именно о Библии? Разве ничего доброго и справедливого не существует в других религиях? Почему именно христианство? Случайно ли это пришло ему в голову или это было каким-то предопределением, голосом свыше? Или это было лишь потому, что христианство оказалось единственной верой, с которой он был хоть как-то знаком?
   Как же, все-таки быть насчет других религий? Например, насчет религии предков его отца, буддизма. Что вообще он знал о буддизме? Только то, что существует карма, то есть, человек страдает за грехи, совершенные им в своей прошлой жизни, а за грехи, совершаемые в этой жизни, придется расплачиваться в жизни следующей. На первый взгляд было вроде все правильно и логично.
   Но.
   Но как можно исправить свои грехи, если не помнишь своей прошлой жизни? Следовательно, никакой прошлой жизни нет, и не было? А это означает, что не будет жизни и будущей.
   Так в чем же истина? Какая религия права, а какая ошибается?
   Однако в одном эти, чуждые друг другу религии, солидарны. Обе учат, что человек расплачивается за свои собственные грехи. И в этом не было ничего нелогичного.
   Но, что такое грех? Грех - это нарушение заповедей. Христианские заповеди Лебедев знал, а вот с буддийскими не был знаком. Тем не менее, он справедливо полагал, что они должны быть схожими. Христианские заповеди сводятся, в общей сложности, к двум заповедям; возлюби Бога, и возлюби ближнего. А под ближним подразумеваются все люди вообще. Иначе говоря, если ты будешь любить людей, ты никогда не сделаешь им никакого зла.
   Это было справедливо.
   Вопрос о компьютерных играх, который сегодня поднял он сам, теперь не давал ему покоя. Он неоднократно слышал передачи о том, что игры влияют на подсознание подростков. Особенно его поразил один случай, когда двое любителей компьютерных игр, сражающихся друг с другом в сетевой игре, встретились в реальной жизни, и один убил другого. Только потому, что его противник побеждал его в игре. Это был дикий случай, который поверг Игоря в шок. Неужели же можно убить человека только за то, что ты проиграл ему виртуальный бой? Что это, в чем причина такого поведения? Может быть, что-то содержится в самих играх? Может быть, следовало бы изменить что-то в их содержании, убрать из них насилие? Только, похоже, что разработчиков игр не волнует все это. Они не придают значения тому, во что их игры превращают подрастающее поколение.
   И почему никто не думает о том, чтобы направить содержание компьютерных игр в иное русло, в русло добра и миролюбия. Считается, что в игры без насилия никто не будет играть. Так ли это? Кто-нибудь пробовал пойти таким путем? В конце концов, многое зависит от рекламы, как эти игры будут преподнесены.
   Почему же никто из разработчиков не проведет подобный эксперимент? Возможно, потому, что логика разработчиков не вмещает все это в своей голове. Но была и еще одна причина, как полагал Игорь. Это было простое незнание религии, и неспособность отличить добро от зла.
   В самом деле, как должна выглядеть подобная игра? Какой в ней должен быть сюжет, что должен делать главный герой, как вообще должны развиваться в такой игре события? Это были очень важные вопросы, без ответа на которые невозможно было бы создать такую игру.
   Собственно, почему он вбил себе в голову эти игры? Ему-то какое дело? Он не был разработчиком игр, никогда ими не занимался. Игорь удивился сам себе. Ты что же, собрался заняться разработкой игр, спросил он сам себя. И все же мысль об играх не давала ему покоя.
  
   Если бы кто-нибудь взглянул на книжную полку Игоря, то он был бы весьма удивлен. Его книги представляли собой странную смесь, состоящую из философских книг по христианству и буддизму. Лебедев, отдавая дань никогда не виденному им отцу, решил изучить веру его предков. Но, поскольку он жил в христианской стране, чьей традиционной верой на протяжении тысячи лет считалось православие, Игорь хотел изучить и эту веру. Противоречия, из которых состояли обе эти веры, ставили его в тупик. Он так и сяк пытался найти в них общие корни, но так и не сумел. И тогда Игорь решил взять все лучшее, по его мнению, из обеих религий, и объединить их в одну, не понимая при этом, что пытается совместить несовместимое.
   Накупив книг на эту тему, Лебедев, в свободное время, занялся их изучением. Когда жизнь начинала ему казаться пустой и бессмысленной, он садился посреди комнаты в позу лотоса, вернее пытался это сделать; его негибкое тело упорно не хотело принимать нужное положение, и пытался предаться самосозерцанию. Он закрывал глаза, и старался отключить свой мозг от всего окружающего. Это сделать оказалось не так просто. Всяческие мысли упорно лезли в голову. Тем не менее, он мог сидеть в такой позе довольно долго, стараясь максимально расслабить все свое тело. Как ни странно, а это помогало. Во всяком случае, Игорь выходил из транса, чувствуя прилив внутренних сил. Достигал ли он таким способом гармонии с природой? Он все же полагал, что нет. Ощущение пустоты в голове ничуть не приближало его ни к Богу, ни к тайнам природы. Однако сил это прибавляло, и Лебедев был рад уже одному этому.
  
  
  22
  
  
   Субботним днем Игоря посетила его мать. Ее приход был неожиданным, но желанным.
   - Как у тебя идут дела? - спросила Валентина Ивановна, после традиционного обмена приветствиями с сыном.
   - Пока ничего, живу помаленьку.
   - Ты ведь теперь на работу устроился?
   - Да, устроился. - Игорь провел мать в комнату, и принялся перебирать на столе свои бумаги, аккуратно складывая их в стопки.
   Валентина Ивановна присела в кресло.
   - И как тебе там работается? - спросила она. - Ты, небось, отвык от такой работы. Целый день в офисе, под надзором начальства.
   Лебедев улыбнулся.
   - Честно говоря, отвык, - признался он. - Дома работать было куда легче. Никто над душой не стоял. Но... - Он развел руками. - Ничего не поделаешь. Кончилась лавочка.
   - Жалеешь о тех временах? - сочувственно спросила Валентина Ивановна.
   Игорь поморщился.
   - Да нет, в общем. Может, оно и к лучшему, что все это прекратилось. В конце концов, я могу вернуться обратно.
   - А чем этот офис занимается?
   - Каким-то бизнесом. Кто их разберет, меня-то ведь в курсе не держат. Мое дело следить за работой компьютеров.
   Он помолчал.
   - Только у меня такое чувство, будто я долго не задержусь в этом месте. Какое-то предчувствие у меня. Мне кажется, что я там лишний. Все-таки и возраст у меня гораздо старше возраста всех остальных, да и вообще. Логика у нас разная.
   Валентина Ивановна вздохнула.
   - И куда же ты пойдешь?
   - Не знаю. Я же еще и не уходил. Может, так и останусь дальше там.
   - А с Любкой у тебя как? - перевела Валентина Ивановна разговор на другую тему. - Ты ее больше не видел?
   - Видел, - Игорь сел на вращающийся стул и, упираясь ногами в пол, медленно вращал корпус из стороны в сторону.
   Мать заинтересовалась.
   - Когда?
   - Да не так давно, на днях.
   - И что она?
   - Да ничего.
   - Она деньги тебе так и не отдала? - Валентина Ивановна с надеждой посмотрела на сына.
   - Отдала, - улыбнувшись, сказал тот. - Двести тысяч.
   Мать облегченно перевела дыхание.
   - Слава тебе, Господи, - сказала она. - Хоть часть отдала.
   - Почти половину, - подтвердил Игорь. Он ухватился руками за подлокотники, и подкатил кресло поближе к матери. - Так что с деньгами у меня проблем пока нет. Если экономно тратить, то может хватить на два года.
   Он подмигнул матери.
   - Не переживай, как-нибудь проживу.
   - Дай-то Бог.
   Валентина Ивановна посмотрела на книжную полку Игоря и, заинтересовавшись, подошла к ней.
   - Я смотрю, ты религией увлекся, - сказала она, разглядывая корешки книг.
   Он ответил что-то невразумительное.
   - Ты и в Бога верить стал?
   Игорь замялся.
   - Да не то, чтобы я верую. И не знаю, верю ли вообще. Я не могу его себе представить. Мой разум отказывается воспринимать подобный образ.
   - Тогда к чему все это? - Мать провела пальцем по корешкам книг.
   - Видишь ли, многое там написано мудро. Эти книги многое объясняют.
   - Объясняют? И что же они объясняют?
   - Хотя бы то, что наша жизнь во многом зависит от нас самих.
   - Это и без этих книг известно. Достаточно посмотреть вокруг, вспомнить историю. До чего люди страну довели. Да и во всем мире такая картина творится.
   - Нет, - остановил мать Игорь. - Я говорю не о других людях, не о том, что от них страдаю я. Я говорю о том, что я страдаю от себя самого. В моих руках изменить многое.
   - О, - протянула Валентина Ивановна. - Если бы все зависело только от себя самого.
   - А, по-моему, так оно и есть. Это лишь на первый взгляд кажется невероятным. Но если вдуматься, то все встает в ином свете. Жаль только, что я это слишком поздно понял. А надо было бы понимать это с самого детства. Тогда множество бед я бы смог избежать, и жизнь моя была бы совсем иной.
   - Ты имеешь в виду твой арест?
   - Не только, - покачал головой Игорь. - Я имею в виду и Любу, и наши отношения с ней, и вообще всю свою семейную жизнь. И вообще, все.
   Валентина Ивановна грустно улыбнулась, не отводя взгляда от книг.
   - Конечно, семейная жизнь зависит от самих супругов, - вздохнув, сказала она. - Но, все равно, есть множество вещей, которые не подвластны человеку. От его воли или образа жизни они не зависят.
   - А вот я теперь в этом уже далеко не уверен, - сказал Лебедев, уперев локти в подлокотники, и положив подбородок на сжатые в замок пальцы рук.
   - К чему все это ворошить, - сказала Валентина Ивановна, отворачиваясь от книжной полки. - Прошлого ведь все равно не изменить. К чему растравлять душу.
   - Прошлого, да, не изменить, - согласился Игорь. - Но свое будущее можно изменить.
   - Ладно, - сказала женщина, шагнув в сторону коридора. - Я видела у тебя связку грязного белья.
   - Да, я собирался на днях его постирать.
   - Да уж, вы, мужчины, будете месяц собираться. Что касается стирки и уборки, то вы не приступите к этим обязанностям до тех пор, пока все пылью и грязью не зарастет.
   Валентина Ивановна вышла из комнаты.
   - Давай уж я постираю, раз я здесь.
   Игорь поднялся со стула, и поспешил вслед за матерью.
   - Да ладно, мам, я сам постираю.
   - Сиди уж, - махнула рукой мать и, схватив узел с бельем, потащила его в ванную.
   Он шел вслед за матерью и, больше для виду, пытался ее разубедить. Мать принялась за стирку. Чтобы не стоять у нее над душой, Игорь вышел на балкон. Стоял теплый летний день. Небо было облачным, но солнце, время от времени, все же пробивалось сквозь завесу.
   Валентина Ивановна закончила стирать, и развесила белье - часть в ванной, а часть на балконе. Покончив с этим, она отправилась на кухню готовить сыну еду.
   - Вчера была годовщина смерти моей сестры, - сказала она. - Завтра воскресенье, и я хотела бы съездить на кладбище. Ты как, не желаешь поехать со мной?
   Игорь сделал неопределенный жест.
   - Могу и съездить, что такого.
   - Тогда как нам завтра встретиться? И где?
   - А что встречаться, оставайся у меня ночевать, - сказал он. - На моей машине и съездим.
   Мать согласилась.
   Вечер Валентина Ивановна провела за телевизором, смотря какой-то сериал. Игорь же почти неотрывно просидел за компьютером, выполняя какую-то свою работу.
   Утром они не стали рано вставать, а поднялись, лишь когда как следует выспались. Воскресным утром движение на дороге было поменьше, чем в будни, но все равно долго медлить было нельзя - могли образоваться пробки.
   Могила сестры Валентины Ивановны располагалась почти у самой дороги, и Игорь остановил машину прямо напротив нее. Мать выбралась из машины, держа в руках две красных гвоздики. Неторопливым шагом она направилась к могиле.
   Лебедев вышел из машины, и осмотрелся по сторонам. Пахло хвоей, так как на кладбище росло множество сосен, и шишки, нападавшие с них, так и хрустели под ногами.
   Небо в этот день было чистым и ярким, и день обещал быть теплым. Игорь направился к могиле, над которой склонилась его мать. Положив цветы у надгробья, она выпрямилась, и произнесла:
   - Как здесь все заросло.
   Он оглядел высокую и густую траву, покрывающую могилу. Было похоже, что на этой могиле редко кто бывал.
   "Юлия Ивановна Саяпина", - возвещала надпись на мемориальной табличке. На фотографии была изображена женщина, немного похожая на мать Игоря в молодости. Сестра Валентины Ивановны была старше на восемь лет. Она носила фамилию мужа, который умер за три года до нее. Однако их могилы не были рядом. Муж Юлии Ивановны был похоронен почти совсем в другом конце кладбища. Родственников у нее почти не осталось. Правда у Юлии Ивановны был сын, но он жил с семьей в другом городе, и редко бывал здесь.
   Игорь невольно поймал себя на мысли о том, что не испытывает к своей тетке никаких чувств. Это было и неудивительно, так как у него остались о ней воспоминания как о совершенно чужом человеке. Он с самого детства не видел от нее ни ласки, ни каких-либо иных знаков внимания, не слышал теплых слов. И когда Игорь стал уже взрослым, их отношения не стали более родственными.
   Впрочем, такие отношения, наверное, присутствуют у многих людей. Дальние родственники - есть дальние родственники. Игорь с сожалением подумал о том, как же все-таки люди чужды друг другу. Люди с детства растут в равнодушии, и сами вырастают равнодушными. Может быть, именно в этом причина того, что жизнь большинству людей кажется пустой и бессмысленной. И, может быть, поэтому на земле так часто побеждает зло, что люди просто не способны сплотиться друг с другом, не способны друг за друга постоять.
   Валентина Ивановна принялась выпалывать траву, Лебедев же в нерешительности переминался с ноги на ногу. Они не разговаривали, и молчание стало угнетающе действовать на сына.
   - Может быть, я пройдусь здесь вокруг? - предложил он.
   - Ладно, пройдись, - не поднимая головы, ответила Валентина Ивановна.
   Игорь двинулся вдоль рядов могил. Под ногами захрустели сосновые иголки и шишки. Стояла неприятная тишина, нарушаемая лишь пением редких птиц. Вокруг росли какие-то желтые и сиреневые цветочки, названий которых Игорь даже не знал. Но от всего этого веяло каким-то мертвым холодом, холодом кладбища.
  
  
  23
  
  
   Игорь пробирался между рядами могил, и думал о том, какое же великое множество людей здесь похоронено. Сколько различных судеб прекратило здесь свое существование. Он оглядывался по сторонам. То тут, то там валялись пустые бутылки из-под водки, попадались пачки из-под сигарет, окурки, пустые пластиковые бутылки и конфетные обертки. Люди превратили кладбище в место для распития водки, которой якобы поминают умерших.
   Пройдя немного дальше, Лебедев увидел у одной из могил глубокую и довольно широкую нору, вырытую каким-то зверем. Нора уходила прямо под надгробье и, судя по всему, была вырыта совсем недавно. Игорь подошел к могиле, которая располагалась в низине и, стоя на почтительном расстоянии, попытался заглянуть внутрь. Однако ничего разглядеть он не сумел. В норе было темно.
   Игорь выпрямился и осмотрелся по сторонам. Всюду, насколько хватало глаз, простиралось кладбище. Кругом были кресты и надгробья, надгробья и кресты. Глядя на все это, он почувствовал легкую дурноту, и ощутил, как его охватывает чувство отчаяния. Неужели же человек живет лишь исключительно затем, чтобы умереть? Неужели же такова судьба человека и иной судьбы у него нет? Каким бессмысленным все тогда становится. Бессмысленным, пустым и безнадежным.
   В какой-то миг Игорь даже порадовался, что у него нет детей. Зачем нужно давать им жизнь, растить, если все равно их удел смерть? Какая же это все-таки чудовищная несправедливость, ежели человек уже рождается обреченным на смерть. Так быть не должно. Должно существовать иное объяснение человеческого бытия.
   Но нескончаемые ряды могил говорили об обратном. Они говорили о том, что миром правит смерть, что смерть удел всему живому. Лебедев подумал о том, каких же размеров достигнет кладбище лет через пятьдесят или сто. Сможет ли оно вместить в себя всех умерших. А если человечество проживет еще тысячу лет, то вся земля должна будет превратиться в сплошное кладбище. Живым уже не будет место на ней. Всю ее территорию будут заселять мертвые. Вероятней всего, что до этого не дойдет - традиционные захоронения заменит кремация. Нравится это верующим или нет, но умерших просто негде будет хоронить. Кстати, это практика широко распространена в буддизме, и это казалось Игорю разумным. Для чего нужны эти памятники смерти. Люди, посещающие своих умерших родственников на кладбище, испытывают уныние, они теряют волю к жизни. Зачем это нужно? Чтобы человек с горя ударялся в пьянство? Чтобы впадал в отчаяние?
   Он снова двинулся вдоль бесконечных рядов могил, разглядывая имена на крестах и памятниках. Сколько же здесь разных судеб захоронено. Игорь остановился у одной из могил.
   "Павел Сергеевич Носов" - гласила надпись на табличке. Имя показалось Игорю знакомым. Да и лицо на фотографии напоминало кого-то.
   Внезапно он вспомнил. Ну, конечно, же, этот человек приходился дальним родственником его жене. Господи, да здесь половина кладбища была захоронена его родственниками. И Павел Носов был личностью известной в роду его бывшей жены. Она неоднократно про него рассказывала. Это, несмотря на то, что со дня его смерти прошло уже более пятидесяти лет. Только прославился он исключительно тем, что в сталинские времена помогал большевикам разрушать и уничтожать храмы. Впрочем, он и сам был коммунистом. Особенно он гордился тем, что своими собственными руками сбросил крест с одного их храмов. История об этом передавалась из поколения в поколение. Еще известно было о нем и то, что Павел Носов отрекся от своих родителей, которых репрессировали еще во времена Ленина. Он всю жизнь называл их врагами народа, и не желал о них даже вспоминать. Вот только умер он в полном одиночестве, оставленный собственными детьми, которые тоже отреклись от него, подобно тому, как он отрекся от своих родителей. Вряд ли ему это понравилось, вряд ли он одобрял поступок собственных детей но, тем не менее, факт оставался фактом, дети поступили с ним так же, как и он поступил со своими родителями. Только весьма сомнительно, что он сумел увидеть в этом связь. От справедливости он не смог уйти и, нужно сказать, получил он вполне по делам своим.
   Как же все-таки ужасно, подумал Игорь, что вся память о человеке состоим только в том, что он разрушал храмы. И почему все это считалось подвигом в советские времена? Откуда такая ненависть? И что доброго сделал этот человек в жизни? Памяти об этом, как ни странно, не сохранилось. А вот похоронен он под крестом, под тем самым крестом, который так люто ненавидел. Что это, насмешка судьбы или нечто большее?
   Лебедев двинулся дальше. Вот снова знакомое имя на могиле: "Андрей Валентинович Копейкин". Это уже родственник по материнской линии. Кем же он приходится Игорю? То ли родным дядей, то ли двоюродным. О нем Игорь знал только то, что тот пил всю свою жизнь. И пил по страшному. Неоднократно лечился от алкоголизма, нажил себе белую горячку. Кстати, он и умер от пьянства. Во время одного из таких запоев его сразил инсульт. Он умер на месте. Это было почти двадцать лет назад.
   Ох, как же много людей умирает от пьянства. Ну, почему люди выбирают себе такую судьбу? Ведь это сознательный выбор. Не болезнь, как этому пытаются найти оправдание многие. Это выбор, образ жизни. Люди пьют от духовной пустоты внутри себя, от того вакуума, который сами в себе создали, и упорно не хотят заполнять его в себе ничем иным, кроме алкоголя. Но проблему этим не устранишь, и пустоту не заполнишь.
   Игорь провел рукой по оградке. Краска уже облупилась, кое-где виднелась ржавчина. Да и сама могила выглядела неухоженной, заброшенной. Он вспомнил, что мать рассказывала о детях Копейкина. Они тоже сильно пили, а один из них умер уже через два года после смерти отца. Тоже от пьянства. Только похоронен он не здесь. Яблоко от яблони недалеко падает. Но почему так? Причина этому в генах или же в живом примере родительском?
   А вот снова знакомое имя. На этот раз это уже не родственник. Это местная знаменитость, которая скончалась сорок лет назад. "Коржив Семен Иванович". Это был известный на весь город ученый. Он прославился своими богоборческими трудами, где всячески отрицал существование Бога, а в человеке бессмертной души. Он приравнивал человека к бездушным тварям, называя его очередным звеном эволюции, берущим начало от обезьяны. За эти свои труды он неоднократно получал от Центрального Комитета награды и премии. Советская власть всячески поощряла его деятельность.
   Глядя на фотографию на надгробье, Игорь с сожалением думал о том, до какого же безумства дошел человек, если всеми своими силами старается понизить себя до уровня животного. И советская власть всегда это поощряла. Не означало ли это, что ей нужен был в подчинении не разумный человек, а безмозглое стадо, не способное самостоятельно думать, а значит, и оказывать ей сопротивление. Куда проще управлять зомби, нежели думающим человеком. Но неужели же сами власть имущие не понимали того, что подобной политикой они обрекают самих себя на вымирание? Государство не может держаться на бессловесном стаде. Такое государство рухнет, как неспособное к существованию. Поколение, воспитанное на таких понятиях, что оно способно оставить своим потомкам? Каких потомков оно вырастит, если оставляет им в наследство веру в то, что человеческая жизнь бессмысленна? Какая участь может ожидать их потомков? Все правильно, только смерть от пьянства. Если жизнь не имеет смысла, а впереди только беспросветная тьма, то человеку остается только пить, пить до тех пор, пока в тебе не прекратится жизнь, ибо только в смерти человеку избавление от безысходности. Смерть - есть конец всему.
   Игорь удалился от могилы этого великого ученого и мыслителя, оставившего после себя духовную пустоту.
   Вот снова могила родственника. Лебедев содрогнулся при мысли о том, что когда-нибудь и сам будет лежать здесь или еще где-нибудь в подобном месте.
   "Русаков Вениамин Алексеевич". Умер почти двадцать пять лет назад. Это тоже родственник со стороны жены. О нем Игорь знал только то, что тот удавился. Что двигало этим человеком в тот момент, когда он накладывал на себя руки? Наверное, то же, что и всеми остальными самоубийцами. Разочарование в жизни. А что явилось причиной этого разочарования? Человек не получил в своей жизни того, чего хотел, на что рассчитывал. С другой стороны, почти каждый человек разочарован жизнью. Почти каждый считает, что он заслуживает гораздо лучшей участи, и гораздо больше того, что имеет. Но заслуживают ли этого люди на самом-то деле?
   Он в который раз уже оглядел кладбище. Что же это получается? Почему сегодня человечество находится в таком духовном и нравственном тупике? Все эти люди, захороненные здесь, годились Игорю в отцы и деды. Но что они после себя оставили потомкам? Одни умерли от пьянства, другие наложили на себя руки. Какую память они о себе оставили, какой след в жизни? Уничтожали храмы, ломали кресты, были убежденными богоборцами, и учили своих потомков тому, что люди это всего-навсего потомки обезьян. Учили своих детей не заблуждаться, считая себя творениями божьими, а жить обыкновенными скотами.
   Игорь ощутил, как его охватывает негодование. Как же это так! Во что превратила советская власть людей, живших в ее эпоху? Во что превратило советское поколение своих потомков? Что оно оставило после себя? Уничтожило культуру, духовность, нравственность, уничтожило веру, традиции, переписало историю с нуля. Чего же вы хотели добиться, безумные? Кто же вы такие, что представляете собой? Разрушители? Хранители зла? Всю свою жизнь вы посвятили тому, чтобы не дать возродиться собственной культуре, вере в Бога, уничтожению даже самой памяти обо всем этом. Самоубийства и смерть от пьянства, это был ваш единственный удел, потому что все остальные пути вы сами себе закрыли.
   Лебедев вернулся к матери, которая все еще стояла около могилы своей сестры.
   - Ну, поехали? - предложил он.
   Мать кивнула, и поправила цветы на могиле.
   - Поехали.
   Не произнося больше ни слова, они сели в машину Игоря.
  
  
  24
  
  
   Во вторник вечером, после окончания рабочего дня, Игорь сидел у себя дома и работал на компьютере. Рабочий день, как таковой, не имел для него конца. Собственно, занятие на компьютере он и не считал работой. Это было для него жизнью. Он был полностью погружен в свою деятельность, когда его отвлек длительный и настойчивый звонок в дверь.
   Лебедев с сожалением оторвался от работы. Поднявшись из-за стола, он направился к входной двери. Звонок снова настойчиво зазвонил.
   Игорь открыл дверь, и увидел у своего порога Виктора Коршункова.
   - Виктор, - произнес он. Но, взглянув на лицо соседа, осекся. Оно было бледным и одного взгляда на него было достаточным, чтобы Игорь сразу же понял, что у Виктора случилась какая-то беда.
   - Что случилось?
   Сам не зная почему, Игорь ощутил, что его охватывает тревога и испуг.
   Виктор силился что-то сказать, но не мог ничего произнести. Его губы дрожали, а в уголках глаз стояли слезы. Наконец, сделав над собой чрезвычайное усилие, он произнес:
   - Алешка умер.
   - Как умер? - ужаснулся Игорь. - Когда?
   - Днем нам позвонили по телефону и сообщили, что он лежит мертвый в подъезде одного дома, тут неподалеку.
   - А что случилось? Почему он умер? Отчего?
   - Я не знаю, - качал головой Виктор.
   - А кто вам позвонил? Что это за дом, в подъезде которого он умер?
   На лице Коршункова появилось отвращение.
   - Да притон там у них, - сказал он. - Постоянно они там все собираются, наркоманы эти.
   - Да ты входи, - сказал Лебедев, отступая назад, и пропуская внутрь соседа. - Я не пойму, его что, убили?
   Такая неожиданная смерть молодого парня казалась ему просто невероятной. Нелепой, невозможной.
   Виктор потряс головой. Слезы душили его и текли по щекам.
   - Нет, не убили, - с трудом выдавил из себя он.
   - Ну, отчего же он, все же, умер? - продолжал не понимать Игорь.
   - Отчего он там мог умереть? - Виктор посмотрел на него. - Ну, сам подумай.
   Внезапно Игоря осенило.
   - Передозировка?
   - Не знаю, передозировка или нет, но умер он от наркотиков.
   - Он сейчас дома? - спросил Лебедев. - Его привезли?
   - Нет, - снова затряс головой Виктор. - Он в морге. Мы только что оттуда.
   - Погоди, я сейчас иду.
   Игорь бросился в комнату, чтобы выключить компьютер. Он выскочил на лестницу даже не дожидаясь, когда погаснет экран.
   Вместе с Виктором они спустились на второй этаж. Первое, что увидел Лебедев, входя в квартиру Коршунковых, это то, что Маргарита лежит ничком на диване и рыдает во весь голос. На приход Игоря она даже не обратила внимания.
   Виктор провел его в соседнюю комнату.
   - Расскажи подробней, как это случилось, - попросил Игорь.
   - Ну, что рассказывать. Утром зашли за ним его друзья, он и поехал с ними. Потом днем звонят жене по телефону. Она на работе была. И сообщают, что Алешка лежит мертвый в подъезде такого-то дома. Она давай звонить мне. Мы вместе помчались туда. Жена подоспела первой. Смотрит, Алешка мертвый лежит в коридоре. А в квартире, возле которой он лежал, как я понимаю, наркотики эти и продавали. Я думаю, что он и умер прямо там. А те, видно, перепугались, что к ним милиция может нагрянуть, ну и вынесли тело в коридор. Ну, будто бы они тут и не при чем. Будто его на лестнице нашли.
   - И что, и ни милиции, и никого не было? - спросил Игорь. - Просто лежит мертвый, ну и пусть лежит?
   - "Скорая" там была, - ответил Виктор. - Жена примчалась, а там карета "Скорой помощи" стоит. Врач в подъезде. Ну, стала она спрашивать, что да как. Ей говорят; по предварительным данным смерть наступила от остановки сердца.
   - Что это за диагноз такой? - удивился Лебедев. - Это всегда смерть наступает оттого, что сердце перестает биться.
   - Ну, больше ничего они сказать не смогли. Тут и я подъехал. Стали "труповозку" ждать. Когда она прибыла, мы вместе с женой в морг поехали. Теперь должны вскрытие делать. Вот, ждем теперь результата.
   Виктор подошел к столу, открыл початую бутылку водки, налил в стакан и, не предлагая Игорю, выпил.
   Переведя дух, он сказал:
   - Лицо у него прямо неузнаваемое стало. Почернело все, и вообще, словно и не он это вовсе. И самое жуткое, это глаза. Не закрываются, и все тут. Лежит с открытыми глазами, и ничего мы тут поделать не можем. Жена и так и сяк их закрыть пробовала. Нет, не получается. В общем, кошмар.
   Коршунков сел на стул, и уткнулся лицом в ладони. Плечи его вздрагивали.
   Игорю стало неловко. Он почувствовал себя лишним. Убитому горем отцу явно хотелось выплакаться, а он ему мешал. Но и уйти так вот просто он не мог, было неудобно. Лебедев топтался на месте, не зная, как ему поступить дальше.
   Виктор убрал ладони с лица, и выпрямился.
   - Надо ехать теперь, похороны заказывать.
   - Как же ты поедешь, если ты выпил? - спросил Игорь.
   В ответ Виктор лишь махнул рукой.
   Тело Алексея привезли из морга лишь на следующий день. Его лицо и вправду было неузнаваемо. Когда Игорь пришел в тот день к Коршунковым, Алексей уже лежал в гробу, готовый к погребению. Маргарита сидела у изголовья, и плакала.
   - А кто "скорую" ему вызывал? - спросил Игорь у Виктора. - Ты сказал, что когда вы вчера туда приехали, там уже "скорая" дежурила.
   Тот кивнул, не отрывая взгляда от сына.
   - Говорят, эти, из притона, и вызвали. Увидели, что он умирает, вот и вызвали. Когда "скорая" приехала, он был уже мертв. Было поздно.
   Маргарита поправила простыню, которой было покрыто тело, и продолжила беззвучно плакать.
   - Ну, а в диагнозе-то что написали? - спросил Игорь.
   Виктор махнул рукой.
   - А, не поймешь ничего. Там все какие-то научные термины, ничего не разберешь. Сказали только, что умер из-за наркотиков. Как уж они выразились, смерть наступила из-за образа жизни.
   - Как это, из-за образа жизни? - не понял Лебедев.
   - Ну, как, из-за постоянного употребления наркотиков организм был разрушен, и сердце не выдержало. В общем, наркомания свела его в могилу.
   Игорь понимающе покивал головой.
   Вскоре в квартире стали собираться родственники.
   - Ты, вроде бы, в религии немного сведущ, - обратился вдруг Коршунков к соседу.
   - Я? - Игорь даже растерялся от неожиданности.
   - Да, - сказал Виктор. - Его, наверное, теперь полагается и отпеть?
   Лебедев испытал облегчение. В этой области он, хоть и не много, но кое-что знал.
   - Ну да, конечно, полагается.
   - А что надо для этого делать?
   - Да ничего особенного. Просто подойти к священнику, и попросить его отпеть умершего. Здесь ведь есть у нас неподалеку церковь.
   - Есть, - подтвердил Виктор. - И что, просто подойти и сказать?
   - Ну да.
   Коршунков замолчал.
   - А где находится дом, в котором его нашли? - спросил Игорь.
   Виктор назвал адрес. Это было совсем рядом с их домом.
   - Там все время все эти наркоманы собираются, - добавил он.
   Игорь, вообще-то, был не в курсе всего этого. Он никогда не вращался в этих кругах, и поэтому не замечал разгула наркомании, творящегося вокруг.
   - А кто же здесь торгует всеми этим наркотиками? - спросил он.
   - Кто, - фыркнул Виктор. - Известно, кто, Дмитрий Тюленев. От тут главный наркоторговец. Сколько уже пацанов и девчонок угробил.
   Лебедев не стал больше ничего расспрашивать.
   - Надо еще ехать место для могилы заказывать.
   - Вы еще не заказали?
   - Нет, не успели. А завтра уже похороны. Надо еще столовую заказать, автобус. Да и... Эх, Алешка, Алешка, не уберегли мы тебя.
   Отец подошел к гробу, и прижался к телу сына.
   В тот же день Маргарита пошла в церковь, чтобы отпеть сына. Вернулась она вся в шоке и в потрясении. Позже Виктор рассказал Игорю, что случилось.
   - Священник отказался его отпевать, - с дрожью в голосе сообщил он.
   - Как это отказался? - Игорь в недоумении смотрел на него. - Почему?
   - Сказал, что наш сын - самоубийца.
   - Как так самоубийца? - ахнул Лебедев. - При чем здесь самоубийство?
   - А вот так, - развел руками Коршунков. - Сказал, что поскольку Алешка был наркоманом, и наркотики стали причиной его смерти, то он является самоубийцей.
   Он сел на стул и, облокотившись о стол, подпер ладонью лоб. Игорь широко распахнутыми глазами, в полном недоумении, смотрел на Виктора.
   - Ничего не понимаю, - сказал он, выдвигая стул, и садясь напротив него. - И что с того, что он умер от наркотиков? Он же не накладывал на себя рук.
   - Это вот ты так считаешь, а священник по-другому рассудил.
   - Бред какой-то.
   - Вот, бред, да. А вот он по-своему решил.
   - Ну, а что экспертиза-то определила? - допытывался Игорь. - Вы ему заключение-то показывали?
   - Показывали. Он нам что-то объяснял, не поймешь чего. Какая-то буква там стоит в этом заключении. Следовательно, его смерть является самоубийством.
   Лебедев совершенно ничего не понял, какая может там быть буква и что она означает.
   - Самоубийство - это если бы он вены себе перерезал или удавился.
   - И мы так думаем, - воскликнул Виктор. - А священник заявил, что смерть от пьянства или наркомании является самоубийством. Вот так!
   - Да что за глупости! А если человек на праздник некачественной водкой отравится, то это что же, тоже будет считаться самоубийством?
   - Не знаю.
   Коршунков не выдержал, и заплакал.
   - Бедный Алешка! Даже отпевать его нельзя!
   Игорь был ошеломлен. Насколько он знал, подобный случай никак не может считаться самоубийством. Это просто не лезло ни в какие ворота. Священник не имел права отказываться отпевать Алексея.
   Виктор поднял голову, и полными боли и страдания глазами посмотрел на соседа.
   - Вот скажи мне, - с надрывом произнес он. - Ну, какое имеет право священник так распоряжаться людскими судьбами? Самоубийцей его назначил! Именно назначил! А тот, кто в действительности виноват в смерти моего сына, тот, кто ему наркотики эти продавал, является чуть ли не другом этого священника. Он с ним за руку здоровается, и благословляет его! Я сам неоднократно это видел! Его, этот Тюленев, даже на обед к себе приглашал. Он благословлял убийцу моего сына! А Алешку, бедного, его жертву, самоубийцей назначил! Так где же справедливость, я спрашиваю?
   Виктор снова уткнулся в ладони, и заплакал. Игорь сидел рядом, и не знал, что ему говорить, и как вообще поступить. Он вспоминал отца Геннадия, который служил у них в тюрьме. Тот учил совсем другому. Он неоднократно имел дело с заключенными, которые были и наркоманами и пьяницами. И всем он говорил, что необходимо бороться до конца, что нельзя сдаваться, а нужно прикладывать все свои силы для того, чтобы преодолеть в себе эту пагубную страсть. И гибель от наркотиков и от пьянства он никак не считал самоубийством.
  
  
  25
  
  
   Игорь продолжал смотреть на плачущего Виктора, и в голове его крутился непрекращающийся хоровод мыслей. Он лихорадочно искал способ решить эту проблему. Дождавшись, когда Коршунков немного успокоился, он спросил его:
   - Это было его категорическое решение?
   - Да, - ответил тот. - Когда Рита попыталась протестовать, то он и слушать ее не стал.
   - Он не имел права так поступать, - решительно сказал Игорь.
   - Имел или не имел, а поступил. У него власть, он наместник Бога. С ним не поспоришь.
   Игорь негодующе покачал головой. Весь его вид показывал непримиримость и решительность.
   - С этим надо что-то делать.
   - А что тут можно сделать, - произнес Виктор. - Ничего тут не сделаешь. Раз он так решил и постановил, тут ничего не поделаешь.
   - Надо попробовать обратиться в епархию.
   - Какую еще епархию? - недовольно сказал Коршунков.
   - В нашу, поместную. Обратиться к архиепископу.
   - Угу, он так и станет с нами разговаривать. У него свои заботы.
   - А почему нет? Многие обращаются со своими проблемами. А тут, можно сказать, вопрос жизни и смерти.
   - Да что толку, - воскликнул в сердцах Виктор. - Он либо совсем не станет с нами разговаривать, либо скажет, чтобы разбирались сами.
   - И все равно надо обратиться, - настаивал Игорь. - Этого нельзя так оставлять.
   Виктор посмотрел на стену. Его лицо выражало собой безнадежность и отчаяние.
   - Где она хоть находится, эта епархия? - спросил он, и в его голосе прозвучала едва уловимая надежда.
   - А я ведь даже и не знаю, - признался Лебедев, почувствовав легкий стыд и едва заметно краснея.
   - Ну вот, не знаешь, а посылаешь туда. Там на такие дела смотреть не будут.
   Сомнения Виктора невольно передались и Игорю. А что, если тот окажется прав? Что он, Игорь, знал обо всех этих церковных правилах и законах? Как он может с такой уверенностью все это утверждать?
   - Телефон епархии можно в церкви узнать, - догадался Лебедев.
   - Мы уже там побывали, - хмуро и саркастично сказал Коршунков.
   - А вы не обращайтесь к священнику. Спросите в регистратуре или, как это у них там называется. Кто-нибудь да скажет. Но нельзя же это так оставлять. Это же возмутительно, и неправильно.
   Виктор ничего не ответил.
   На следующий день состоялись похороны Алексея. Собралось множество народа. Здесь были уже не только родственники и соседи, но также друзья и знакомые умершего. Немало удивило Игоря то, что все, кто знал Алексея, говорили о нем исключительно с положительной стороны. Такое бывает редко. Обычно о наркоманах и пьяницах отзываются крайне негативно или просто молчат. А многие из знакомых Алексея даже не знали, что он был наркоманом.
   В половине первого дня состоялся вынос тела. Гроб несли какой-то родственник Коршунковых, Игорь, и двое соседских парней, весьма крепких телосложением. За гробом шли родственники и соседи. Рита, не способная сдерживать своего горя, ревела во весь голос. Виктор крепился, но было видно, что это дается ему с большим трудом.
   Сопровождающих было больше, чем мог вместить автобус, но этого и не требовалось. На кладбище ехать собирались далеко не все. Игорь занял место рядом с отцом Алешки. За весь путь никто не произнес ни слова.
   Кладбище было переполнено могилами, и усопшего было решено хоронить в новой гряде, которая расширяла границы этого последнего обиталища всех, покинувших этот мир. Гряда уходила в поле, уже за территорию кладбища, где еще год назад не был никто похоронен. Страшная подавленность навалилась на плечи Игоря. Он никак не мог воспринять смерть такого молодого парня. Одно дело, когда умирают старые люди. Это воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Но видеть, как хоронят парня, которому едва исполнилось двадцать с небольшим лет, было невыносимо. Сама смерть казалось чем-то противоестественным. Лебедев почему-то подумал о том, что если бы у него самого были дети, то они могли быть как раз такого возраста. Назойливая мысль сверлила его. Имеет ли право вообще жить старшее поколение, когда умирает молодежь, в глазах которой сам Игорь должен был выглядеть стариком? И, словно бы отвечая самому себе, он подумал: "А почему нет?" Каждому отпущен свой срок, и человек должен это принять. А как же иначе? Наложить на себя руки? Это неприемлемо, это смертный грех. Ни христианство, ни буддизм не одобряют такой уход из жизни. Впрочем, при чем здесь вообще буддизм? Алексей принадлежал к христианской вере. Да и сам Игорь вел речь об отпевании. А отпевание имеет отношение только к христианству. Насколько Игорь знал, в буддизме ничего подобного нет. Или все же есть? Впрочем, его больше беспокоила дальнейшая судьба Алексея. Кто же он на самом деле, самоубийца или все же нет? Согласно логике этого священника, любой, кто ведет образ жизни, пагубный для здоровья, тот является самоубийцей. Но позвольте, тогда любой человек, работающий на вредном предприятии, является самоубийцей. Он же знает, что такая работа может закончиться для него смертью. Тогда пожарник и спасатель, смело бросающийся в огонь, и погибающий, спасая другого, тоже является самоубийцей. И тот, кто идет добровольно заложником к террористам, чтобы в обмен на свою жизнь спасти жизнь другому заложнику, тоже самоубийца. Он знал, на что шел. Голова идет кругом. Это же полная чепуха, полная нелепица. Это никак не может быть самоубийством.
   Тело Алексея было предано земле. Когда на могилу усопшего была брошена последняя лопата земли, провожающие стали медленно расходиться, возвращаясь к автобусу. Возле могилы остались родители Алексея, Игорь и несколько самых близких родственников. Маргарита по-прежнему рыдала, и прощалась с сыном. Виктор стоял молча, но его лицо красноречивей любых слов выражало все его чувства.
   Поминки устраивались в столовой и, как обычно, сопровождались обильным спиртовозлиянием, иначе говоря, поминали усопшего водкой, что было категорически запрещено церковью, но на чей запрет никто никогда не обращал внимания.
   На следующий день Игорь снова встретился с Виктором, который поведал ему о том, что его жена все же раздобыла телефон епархии.
   - Ну, ну, и что вам там сказали? - оживленно спросил Лебедев.
   - А ничего, - раздраженно сказал Виктор, пристально глядя на собеседника.
   - То есть как ничего? - опешил тот.
   - А так. Рита пошла в регистратуру, там ей выдали телефон епархии. Она звонила, звонила, и так не дозвонилась. Что делать? Узнала у регистраторши адрес, где находится епархия, и сегодня утром поехала туда. Там ее встречает какой-то молодой пацан.
   - Какой пацан? - не понял Игорь.
   - А я не понимаю, как он у них там называется, - махнул рукой Виктор. - Ну, посетителей, что ли, он там принимает. Не знаю. Молодой парень, лет двадцати пяти, в спортивном костюме. Он там вопросы всякие решает. Ну, Рита спрашивает его, как с архиепископом встретиться. Тот спрашивает, по какому вопросу. Рита рассказала ему. Тот говорит, что архиепископ такими делами больше не занимается. Он не компетентен в этих вопросах.
   Игорь в полном недоумении смотрел на Виктора. Честно говоря, он представлял себе епархию совсем иначе. Никакие молодые парни в спортивных костюмах не входили в это представление. И что это за речи такие? Как может архиепископ быть некомпетентен в таких вопросах? Кто же тогда?
   - Не компетентен? Не занимается? - растерянно повторял он.
   - Нет. Рита спрашивает, а как же быть, к кому обратиться. Тот говорит, что такие вопросы решаются на местах. Идите к своему батюшке, пусть он и решает.
   - Так он же отказался совершать панихиду, - воскликнул Игорь.
   - Рита ему так и сказала. А тот и говорит, мол, раз отказал, ничего поделать не могу. Нет, значит, нет.
   - Да что за ерунда такая, - возмутился Лебедев.
   - Ерунда - не ерунда, а разговор получился тот же. Он знал, на что шел.
   Игоря охватила полная растерянность. Он никак не мог понять, что же это творится. Все это смахивало на какой-то абсурд, на какой-то водевиль. Словно он спит, и видит сон, который никак не может быть явью. Он это прекрасно понимает, но не может проснуться.
   - Что-то непонятное творится, - произнес окончательно сбитый с толку Игорь.
   Виктор стоял, и смотрел куда-то в сторону. Он был в полном отчаянии.
   - Что теперь делать, просто ума не приложу, - сознался он. - Рита тоже шокирована, конечно, таким обращением. Ну, а что делать? Причислили его к самоубийцам, и все тут.
   Коршунков снова не выдержал.
   - Ну, скажи, какое право имеет священник брать на себя роль Бога? Как это так, обращайтесь по месту жительства, там и решат? И если назначат самоубийцей, значит самоубийца. Что за самоуправство такое! Должно же быть над ними какое-то начальство. Как это так? Каждый священник сам себе Бог?
   - Если священник что-то решил, то это не значит, что так решит и Бог, - попытался возразить Игорь. - Все равно последнее слово будет за Богом.
   - Это я знаю, - отозвался Виктор. - Но, какое право они имеют единолично так решать, решать судьбы людей? Как это так? Этот назначается самоубийцей, этот назначается святым. Что же это такое?
   Лебедев ощутил, что негодование несчастного отца передается и ему самому.
   - А в другую церковь вы не пробовали обращаться?
   - Нет. А что толку? Скажут то же самое; разбирайтесь по месту жительства. У них там все уже по районам распределено. Местный глава, прямо как мафия. Поделили по участкам.
   Игорь почувствовал себя загнанным в тупик. Нельзя сказать, что он знал все церковные тонкости, но он был уверен, что по поводу отпевания он совершенно прав. Он полагал, что знал все эти правила. А теперь оказывалось, что все совершенно иначе, чем он думал.
   - Я сам схожу, - вдруг сказал он.
   - Куда сходишь? - посмотрел на него Виктор.
   - Я сам схожу в какую-нибудь другую церковь. Подойду к другому священнику. Не может быть такого, чтобы это считалось самоубийством.
   Коршунков ничего не ответил, но было видно, что он не питает больше надежды.
   На следующий день, не откладывая, Игорь, как и обещал, после окончания рабочего дня, отправился искать церковь. Это не было проблемой, так как церквей, за последние два десятилетия, было построено множество. Но Игоря грызла тревожная мысль; а что если и в других церквях скажут то же самое. И что если смерть от наркотиков действительно по церковным правилам теперь считается самоубийством. Возможно ли такое? И почему, собственно, он сам ввязался в это дело? Это личное дело Коршунковых, пусть они сами все и выясняют.
   Но почему-то он чувствовал своим долгом помочь им. Что это было, простая обида и негодование по поводу произвола духовенства или же его по-настоящему беспокоила судьба умершего Алешки?
   Игорь колесил по городу, пока ему на глаза не попались купола какой-то церкви. Что это была за церковь, как она называлась, он не знал, но почему-то руки сами повернули руль и направили машину к этой церкви.
   Оставив машину неподалеку от храма, Лебедев выбрался наружу, и направился к воротам. Он не имел ни малейшего понятия о том, застанет ли священника на месте или же нет. Церковь была небольших размеров, и на большое количество прихожан явно не рассчитана.
   Чем ближе подходил он к дверям церкви, тем сильнее его охватывала нерешительность. Начинали терзать сомнения по поводу того, правильно ли он сделал, что сюда пришел. Ему начинало казаться, что он зря это сделал, и совершает ошибку. Игорь протянул руку к дверной ручке, и его сомнения еще больше усилились. Поколебавшись мгновение, он решительно открыл дверь, и вошел внутрь.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"