Аннотация: На что можно решиться ради больших денег? Должны ли деньги быть на первом месте? И что такое родина - это там, где хорошо, или там, где твой дом? Но все меняется, когда бизнесмен Роман встречает своего бывшего одноклассника Сергея Демина.
31
Сергей покидал особняк Крымова с тяжелым чувством. Когда этот замок, окруженный каменной оградой с колючей проволокой и со скрытой внутри часовней, перестал быть виден в зеркале заднего обзора, Сергей почувствовал непонятное облегчение. Часовня, скрытая от людей; что может быть нелепей. Господь дал людям храмы для того, чтобы каждый желающий мог в них войти, а вовсе не для того, чтобы их посещали только избранные. К тому же писание вкладывает в понятие "избранные" совсем иной смысл. Избранный - это тот, кто строит свою земную жизнь на основании десяти заповедей, и тем самым заслуживший царство небесное, а вовсе не тот, кто имеет земную власть и большие деньги. Праведность человека вовсе не исчисляется теми деньгами, которые он пожертвовал на храм, вопреки заверениям отца Владимира. Это же надо так цинично заявлять, что заповеди даны лишь для тех, у кого нет денег, чтобы откупиться от Бога. И это после того, как сам Иисус Христос говорил о том, что тяжело богатому войти в рай, легче верблюду пройти сквозь игольное ушко. Деньги, деньги и еще раз деньги, вот к чему свел все евангелие отец Владимир. И не слова о том, что сам Иисус Христос указывал своим ученикам на бедную вдову, пожертвовавшую две лепты, говоря при этом: "Сказываю вам, что эта бедная женщина пожертвовала больше всех, ибо все от избытка клали, а она последнее отдала, все пропитание свое". Что стоят по сравнению с этим пожертвования миллионера Крымова, который жертвовал излишками своими, да еще и хвалился перед всеми, создавая себе рекламу, за что, вдобавок, получил еще орден от архиепископа.
Но вот вопрос: верил ли сам Крымов в то, что его деньги спасут его? Он заверял окружающих, что это так. Этому его учил и отец Владимир. Но верил ли он сам в это? Сергею вспомнились глаза Крымова. В глубине них был затаен страх.
Крымов утверждал, что теперь он не боится смерти, но это было ложью. Человек, не боящийся смерти, не прячется за каменными стенами с колючей проволокой, не окружает себя вооруженной охраной и сворой сторожевых собак. А это означает, что Крымов сам не верит тому, что говорит. Он хотел бы, чтобы его духовник оказался прав, но в глубине души не верил в это. А значит, и он понимал, что нельзя купить Бога за деньги, что это не более чем самообман, иллюзия, которую он создал себе для самоуспокоения. Потому что заложено в человеке это чувство совести, знание того, что можно, а что нельзя, и человек, здраво рассуждающий, прекрасно понимает, что ни за какие деньги себе место в раю не купишь.
Но хуже всего было то, что это лжеучение исходило от священника. А это означало, что, по крайней мере, одного человека он совратил. И самое страшное, что этот случай был не единичный. Таких случаев творится великое множество на земле нашей.
Джип выехал на шоссе, и стал набирать скорость. Ксения, сидевшая на заднем сиденье, завистливо качала головой.
- Вот ведь, живут люди!
- Да, - мечтательно подтвердил Роман. - Вот что значит быть депутатом. Какие деньги он имеет! Ты посмотри только на особняк, в котором он живет!
- Мой дом рядом с ним покажется хибарой! - подтвердила Ксения. - Конечно, с такими деньгами и церковь будет на его стороне, и Бог за него вступится.
- Ну, ничего, - ободрил Роман. - Он обещал помочь нам с рестораном. А с его влиянием ускорить этот процесс пара пустяков. Если все пойдет на лад, то скоро и мы будем в деньгах купаться. Может, и не в таких, конечно, как у него, но все равно, в обиде, думаю, не останемся.
- Надеюсь, - произнесла Ксения.
Роман потрепал ее по руке.
- Не волнуйся, сестренка, все будет нормально. Главное, иметь надежную крышу, и тогда все будет идти, как по маслу.
Один лишь Сергей всю дорогу до дома не проронил ни слова. Он, с мрачным видом, вел машину, и не желал вмешиваться в разговор между братом и сестрой.
Когда джип подъехал к дому Ксении, та ехидно произнесла:
- Ну что, слышал, что говорил священник? А ты говоришь, деньги не имеют значения. Да за деньги можно даже и Бога купить. Церковь сама учит, что деньги - святыня всех святых.
Ксения и Роман выбрались из машины.
- Где же она тогда, христианская справедливость? - продолжала спрашивать Ксения. - Когда сам Христос учил, что ради денег можно идти на все.
- Да не учил этому Христос! - с раздражением воскликнул Сергей, выбираясь из машины.
- Как так не учил? - удивилась Ксения. - Церковь преподает такое учение.
- Да христианства, как такового, вообще не существует на земле!
- Как так не существует? - ахнула Ксения.
- А вот так! Христианское учение есть, а христиан нету! Есть только маска с ликом Христа, которую надевают на себя люди, чтобы оправдать свои поступки. Ты сама так говорила. Единственным христианином, когда-либо жившим на земле, был сам Иисус Христос. Апостолы и те сомневались в нем. И они соблазнились, и они впали в отчаяние, утратили веру, когда Иисуса Христа распяли. А Петр, так тот вообще отрекся от него трижды. Почему он это сделал? Да потому что человек слишком слаб, и душой и телом, чтобы быть настоящим христианином. В нем слишком сильно укоренился инстинкт самосохранения. И слишком глубоко проникли бесы в душу человека. Апостолов, и тех больше всего волновал вопрос, кто из них главнее, просили Иисуса Христа дать им сесть по правую, и по левую руку в царствии небесном. Да, конечно, когда спаситель явился к ним после своего воскресения, они укрепились в вере своей, и стали стараться поступать во всем так, как он их учил. Но, когда Господь вознесся на небо, и они остались одни, сколько у них возникло спорных вопросов? Как они находили ответ на эти сомнения? Путем простого голосования или жребием. А разве можно голосованием или доверившись слепому случаю выяснить истину? Конечно, нет. В спорах не рождается истина, в спорах побеждает большинство. А это значит, что уже появились домыслы, пусть хоть и не значительные, но домыслы. Ведь апостолы проповедовали далеко не только то, что они записали со слов Иисуса Христа, в Евангелиях. Сколько было еще и соборных посланий. И все правильно, апостолы хоть и были учениками самого Иисуса Христа, но они оставались простыми людьми. Иуда Искариот тоже был апостолом, однако же продал Иисуса Христа за тридцать серебренников. Апостол Павел учил своих учеников, говоря им: "Подражайте мне, как я подражаю Иисусу Христу". Подражайте! А подражание - это совсем не то, что быть подобным Иисусу Христу. Это всего лишь жалкая попытка быть похожим на Спасителя. Почему апостол Павел так говорил? Да потому, что он прекрасно понимал, что быть таким же, каким был Иисус Христос, ему не позволит его греховная человеческая сущность. Он прекрасно это осознавал, потому так и говорил. Потому и вел речь всего лишь о подражании, так как знал, что никто из его учеников не сможет быть безгрешным, каким был Господь Иисус Христос. Мы же, следовательно, являемся подражателями апостолов, то есть, мы подражаем подражателям. И о какой тут праведности можно говорить.
А потому, когда умерли апостолы, то их место заняли епископы и священники, которые должны были собою являть прообраз апостолов. Но ни один из этих священников и наместников не видел Иисуса Христа своими глазами, не был свидетелем чудес, творимых им, а потому-то в глубине своей души они имели сомнение. Особенно же трудно уложить в человеческой голове представление о воскресенье Господнем. И уже тогда, в первые века христианства, стали возникать еретические учения, вносимые в церковь. Тогда-то и стали созываться вселенские соборы, на которых должна была восторжествовать истина. Но вместе с искоренениями ереси стали возникать догматы, которые церковь утверждала за Истину. Следовательно, в церкви стало появляться множество домыслов, с помощью которых пытались восстановить пробелы, существующие в Евангелии.
А когда христианская церковь получила статус официальной религии, тут-то она и стала повторять все грехи ветхозаветной церкви. Священники стали принимать подарки, закрывать глаза на то, на что нельзя закрывать ни в коем случае. Вместо христианского смирения в духовенстве стала возникать гордыня. Священники, именовавшие себя наместниками Иисуса Христа, стали считать себя выше простых людей. Стали считать себя избранными. Человек всегда останется человеком, а значит, всегда будет грешным.
А уж когда христианская церковь разделилась на католичество и православие, она перестала быть таковой, потеряла свою чистоту. Началась взаимная борьба друг с другом. Вместо того чтобы быть примером и образцом христианского образа жизни, обе церкви занялись лишь переманиванием друг у друга паствы, называя учение соперника богопротивным. В результате этой борьбы, у паствы зародилось сомнение в истинности вообще христианского учения. Тем более что со временем обе церкви стали фактически бороться за карман паствы. Снова началось поклонение деньгам. На первом месте стало личное благо. И духовенство объявило служение собственным нуждам, служением Богу. Церковь заменила собой Бога. В католичестве начались инквизиции, охоты на ведьм, что категорически отвергалось учением Иисуса Христа. Но разве могла подобная мелочь оказать препятствие церкви? Были времена, когда католичество даже запрещало своим прихожанам читать Библию, ссылаясь на то, что простой народ все равно не поймет написанного. Поступайте так, как учит католическая церковь, а уж в том, что есть истина, а что есть ложь, она разберется сама. Это же надо! Прихожане все равно не поймут написанного в Евангелии. И это несмотря на то, что Иисус Христос никогда не делал тайны из своего учения. Оно было обращено ко всем людям, и должно было быть проповедано по всей земле.
В результате такой политики и возникли дальнейшие расколы. Появилось протестантство и другие направления, которые извращали учение Христа все больше и больше. А церковь, вместо того, чтобы попытаться разъяснить заблуждения раскольников, занялась их истреблением. Конечно, как может вразумить кого-то тот, кто сам отпал от Христа, тот, кому нужно было только имя христово, а не он сам. Все эти крестовые походы, испанская конкиста, все это отвращало людей от Спасителя. Церковь вырядила Иисуса Христа в шкуру какого-то душегуба, желающего смерти всем, кто не поклоняется ему. В глазах людей Иисус Христос стал каким-то демоном, символом зла и несправедливости. Уж, о каком тут христианском человеколюбии можно говорить?
32
Сергей негодовал. А что должен чувствовать человек, чью веру растоптали, причем растоптали те, кто был призван ее защищать и проповедовать? Если нет защиты в Церкви, то где она вообще есть? Кто защитит паству Христову?
- Да и наша православная церковь поступила ничуть не лучше! - продолжал Сергей. - Начать хотя бы с того, как она становилась в России. Князь Владимир принес на Русь чуждую иноземную веру. Веру, о которой никто на Руси ничего не знал, Русь тогда была языческая. И вот в эту чуждую веру князь Владимир силой обращал население. Силой крестил народ.
А разве можно силой крестить человека? Что такое крещение, само по себе? Совершая обряд Крещения, человек, как бы изгоняет из себя дьявола, отрекается от дел его, и впускает в себя духа святого. А народ гнали силой, заставляли совершать обряд, который у людей ассоциировался с чем-то очень страшным. Люди слезы лили, с жизнью прощались, считали, что на смерть идут.
Да разве можно подобным методом христианство насадить? Нет, и еще раз нет! Христианство должно быть проповедано, и тот, кто после это будет согласен его принять, тот и должен креститься. А иначе это будет простой обряд, сам по себе ничего не значащий. Разве русские люди после такого крещения стали христианами? Разве Русь на протяжении всего этого тысячелетия была христианской? Да, формально так оно и было. Строились церкви, соборы, но душа человека разве изменилась? Она так и осталась языческой. Этому было подтверждением то, что в княжеской Руси были сплошные междоусобицы, кровавые междоусобицы. Формально все князья были христианами, но на деле-то они всю свою жизнь занимались братоубийством. Город восставал на город, княжество на княжество. Последствием этого было монголо-татарское иго. Разве татары были лучшими воинами, чем древние русичи? Нет! И числом они были не так многочисленные, как это преподносит легенда. Причина их победы над Русью заключалась в раздробленности нашей родины на отдельные княжества, взаимной ненависти людей и князей друг к другу, подлости и предательстве. Так о каком же христианстве на Руси может идти речь! Лишь когда на Руси появился первый царь, сумевший объединить под свое правление все княжества, то только тогда Русь стала достаточно сильна для того, чтобы оказать отпор внешнему врагу.
И все эти митрополиты и епископы, по большей части, враждовали между собой. Писали доносы, подсиживали друг друга. Всем им хотелось обладать властью над другими людьми. И все старались держаться поближе к царской власти, поскольку все они зависели от нее.
А расколы? Почему церковь распалась на современную православную церковь и на старообрядческую? В чем причина раскола? В том, что одни крестятся двумя пальцами, а другие тремя, и службы проводят по-разному? Да разве же это должно быть причиной для раскола! Да еще такого яростного и продолжительного, длящегося уже несколько веков. Разве христианство сводится к тому, сколькими пальцами нужно накладывать на себя крестное знамение? Это же всего лишь обряд, а суть христианства совсем в ином. И единственным результатом всех этих внутрецерковных распрей явилось полное обезбоживание людей. Слабость христианства в его дроблении. Дошло до того, что люди стали стыдиться открыто называть себя христианами. Понятие "христианин" ассоциируется у людей с понятием "отсталость". Христианство разрушило само себя. Взять хотя бы тех же Никона и Аввакума, ставших причиной распада православия на современное и старообрядческое. Они просто не смогли ни понять друг друга, ни договориться между собой. В результате оба обвиняли друг друга в ереси. А после смерти обоих врагов причислили к лику святых. Никона причислила современная православная церковь, а Аввакума старообрядческая. И теперь люди сегодняшнего дня не могут понять, как же это так, оба канонизированы, оба святые.
И вот, кстати, еще одна вещь, которую я никак не могу понять. Зачем это нужно, вообще кого-то канонизировать. Ведь в заповедях прямо сказано: "не сотвори себе кумира". А это значит, что нельзя поклоняться никому и ничему, кроме Господа Бога. Так откуда же пошла эта традиция; причисление кого-то к лику святых? Не есть ли это самое настоящее идолопоклонство? Церковь утверждает, что нет. Святые, мол, являются лишь посредниками между людьми и Богом. Считается, что их молитвы быстрее дойдут до Бога, чем наши. Но откуда это известно, что "святые" действительно таковы, какими их преподносят? Как человек может быть святым? Да человек не способен на это! По своей природе неспособен. В человеке сидит первородный грех, который не позволяет ему стать равным Богу. Именно из-за этого первородного греха Адам и Ева были изгнаны из рая. Они не могли уже в нем оставаться. Они стали одержимы этим грехом, который закрыл для них духовное общение с Богом, испортил их сущность, и превратил из богоподобных людей в обычных. Они были изгнаны на землю, туда, где жилище дьявола. И не может человек, который рождается во грехе, и которому все время нашептывает греховные помыслы дьявол, быть святым.
Но если даже предположить, что такое возможно, что да, человек способен стать святым, тогда почему же в каждой концессии свои святые. Почему в католичестве, старообрядчестве и православии свои святые? И ни одна церковь не признает святых, канонизированных другой церковью. Как же так, ведь святым человек может быть только перед Богом, а значит, если он, в самом деле, добился святости, то он должен признаваться всеми церквами, поскольку он святой от Бога. А этого вовсе не происходит. Получается, что человек является святым не перед Богом, а перед церковью! Другими словами его просто назначила святым церковь, к которой он принадлежал. А это уже политика, не имеющая отношения к реальной святости. Зачем это нужно? Зачем вводить людей в заблуждение? Ведь подобная политика только отвращает людей от Христа. Настоящий святой должен признаваться всеми религиями, всеми церквами.
И зачем это нужно, кого-то возвышать над другими? Ведь если человек действительно вел благочестивую жизнь и угодил Богу, то Бог его и так прославит. Он даст ему такую жизнь в раю, что никакие земные почести с сравнятся с нею.
А если же нет? Если умерший сам находится на перепутье, и нуждается в людских молитвах? Каково будет ему, когда вместо молитв за свою душу, он будет получать восхваления от людей, как святой. Не сотвори себе кумира! Говорят, что происходящие чудеса подтверждают святость умерших. И в то же самое время сама церковь учит: "Не прельщайтесь чудесами. Ибо множество будет ложных чудес, которые будут исходить не от Бога, а для прельщения людей".
Сказано: "Господу Богу одному поклоняйся". А церковь, со временем, фактически, заменила учение Иисуса Христа учением святых. Прямо говорится, что учение церкви опирается на учение святых отцов. И получается, что учение самого Иисуса Христа отодвигается на второй план, остается лишь его имя. Что же это за подмена происходит? Стоит только заглянуть в пророчества святых, чтобы увидеть, что они противоречат друг другу. Один святой и пророк пророчествует одно, другой совсем другое. Один учит понимать учение Христа так, другой совсем иначе. Я однажды заговорил на эту тему с одним священником, и он мне сказал, что книги, продающиеся в церковной лавке вообще читать нельзя. Все эти жития, все эти учения так называемых святых, все они от лукавого. Читать можно только Евангелия, а все эти толкования являются людскими мудрованиями. Читал я как-то об одном известном и почитаемом русском святом. Я не хочу очернить его или бросить тень, я вполне допускаю, что он был гораздо выше любого из нас. Но о нем были сказаны такие слова: "Он даже мысли ни одной греховной не допускал, все его мысли были с Господом". Да откуда же кому-то стали известны его мысли? Кто сумел их прочесть? Может быть, как раз наоборот, он был постоянно одержим этими мыслями. Другое дело, что он боролся с ними, и не поддавался на греховный соблазн. Он выстоял! В это я могу поверить. Но в то, что он не грешил даже в мыслях, извините, в это я не верю. Человек родился во грехе, человеческая природа греховна. Не может человек быть чистым в своих помыслах совершенно. Не может!
И все эти жития святых состоят на девяносто процентов из вымысла. Я много размышлял на эту тему, и пришел к выводу, что житие человека вообще не возможно написать. Его можно только выдумать. Попробуйте послать какого-нибудь журналиста к своим родственникам или соседям, для того чтобы он собрал материалы о вашей жизни. Много они расскажут правды о вас? Да ручаюсь, все их рассказы будут на девяносто процентов состоять изо лжи. Никто никогда не скажет ни о ком правды, поскольку ее просто не знает. И не может знать. Сосед, враждебно настроенных против вас, обольет вас грязью, таких небылиц про вас расскажет, что вы в обморок упадете. Ближайшие родственники, хорошо к вам относящиеся, постараются все ваши отрицательные черты опустить, и облагородить вас. И в том и в другом случае все будет ложью. Даже вы сами никогда не расскажете о себе полной правды. Во-первых, никто никогда о себе не захочет говорить плохо, а вторых, человек не знает полной правды о себе сам. Он не может понять сам себя, понять свои помыслы, свои желания, не понимает, чего он хочет, и к чему стремится.
Из всего этого напрашивается только один вывод: написать житие невозможно. Нет такого источника информации, который бы смог рассказать полную, абсолютную правду. Нет такого свидетеля, который бы описал весь путь человека от его рождения до его смерти, все его помыслы, мысли и желания. Вот и получается, что любое житие - это, в первую очередь, просто легенда, обрастающая мифами.
И если даже допустить мысль о том, что может существовать человек, который бы не грешил, и всю свою жизнь вел бы в соответствии с заповедями, вел бы благочестивую жизнь, то о таком человеке никто бы никогда ничего не узнал, поскольку такой человек себя бы не афишировал. О нем бы никто ничего не мог бы сказать, ни соседи, да и никто иной. Такой человек просто бы жил в уединении в своем доме, работал, трудился, молился, но никогда бы ничего не делал напоказ. Ни один журналист, ни один сочинитель о нем бы никогда не проведал, и никогда бы не смог ничего написать. Настоящие святые всегда будут сокрыты от людей.
А в средние века едва ли не каждый второй князь был канонизирован. А стоит заглянуть в биографию всех этих князей, как волосы дыбом встают. Всю жизнь они занимались братоубийством, междоусобицами, душегубством и развратом. А после смерти их причисляют к святым. За что, за какие заслуги? А лиши за то, что они при жизни храмы построили, да митрополитам большие деньги дали. Вот и вся их святость. Любой желающий может заглянуть в их биографию, и любой будет, в лучшем случае, полон недоумения от всего этого. Так зачем же людей в соблазн вводить?
И может быть, это и было одной из причин революции семнадцатого года? Может быть, церковь отвратила от себя население, озлобило его, преподавая извращенного Христа. Ведь церковь уже тогда погрязло в самодовольстве. Духовенство заботилось о своем благополучии, и не верила, что может произойти революция, наивно полагая, что если довольно жизнью оно, то довольны жизнью и все остальные. Но оказалось, что не тут-то было.
А может быть, гонения на церковь произошли потому, что Русь была насильно крещена? Никто Христа принимать не хотел, никто по-настоящему не понимал, что оно в себе таит. Христос так и остался тайной для русского человека. Христианином нельзя сделать человека силой. Может, оттого и ответили на силу силой? Силой Христос был навязан, силой и изгнан. Ведь Русь так и не стала христианским государством по образу жизни. Может, оттого Господь и попустил уничтожение храмов, что не нужны они были народу, ненавистно им было учение Христово? Ведь если бы народ был христианином, разве произошла бы революция? Революционеры-то не с Марса прилетели, они вышли из простого народа, из русского народа. Наслушались западных лживых учений, лживой пропаганды, и объявили войну Богу. Революция означала ни что иное, как отречение от Иисуса Христа. Не даром же уже тогда в двадцатые годы памятник Иуде поставили. Что сие могло означать, кроме как предательства? И народ изменился не в одно мгновение, он уже давно был таким, давно чувствовал отчуждение от Христовой веры.
Но истинное-то разложение началось не с народа, а началось с церкви. Духовенство само было чуждо христианскому образу жизни. Оно заботилось лишь о своем благополучии, а опасности революции не видело. Более того, именно из духовенства вышли многие революционеры, в том числе самый страшный тиран и богоборец Сталин. О чем это говорит? Чему же учили в семинарии, если из нее выходили революционеры. Не потому ли Господь решил наказать нашу церковь такими страшными гонениями, что она первой отказалась от него. Под внешним почитанием, она скрывала полное равнодушие к учению Христа, дробилась на части, все более и более предаваясь еретическим учениям. В этом я вижу коренную причину упадка нравов и богоотступничества, в этом вижу причину революции и гонений на Церковь.
33
- А про то, что происходило с церковью после революции, даже и говорить не хочется, - продолжал Сергей. - Подавляющее большинство священников были расстреляны, почти все храмы закрыты. В живых оставляли только тех священников, которые поклонялись бесовской советской власти. Сталин фактически подчинил церковь своему контролю. Именно он и назначил патриархом митрополита Сергея, поскольку был уверен в нем. Сталин пригласил его к себе и предложил ему роль патриарха, поставив твердое условие держать церковь в подчинении у Сталина. И Сергий сразу же согласился. Из концлагерей были вызваны епископы, на которых Сталин мог надавить, и они, путем голосования, весьма похожего на советское, выбрали Сергия патриархом.
Сергий тут же публично заявил, что Сталин послан людям от Бога, и что служение Сталину есть служение Богу. Подобное заявление, и клятва верности стало своего рода публичным отречением церкви от Бога. И это несмотря на то, что последний патриарх Тихон публично назвал советскую власть властью сатаны, и призвал ни в коем случае ей не поклоняться. Как же еще можно охарактеризовать слова Сергия, кроме как назвав их богоотступничеством? Это и было отречением церкви от Бога. И до сих пор церковь не принесла публичного покаяния в своем богоотступничестве.
После этого, в годы советской власти все патриархи и епископы назначались, по сути, верховной кремлевской властью. О каком уж тут христианстве можно речь вести. Семьдесят лет церковная литература была под запретом. Библия была под запретом! Что плохого в ней содержится? Чего так боялась советская власть в "Новом Завете"? Имени Божьего, вот чего. Оно было самым страшным врагом его. Коммунисты боялись, что люди потянутся ко Христу, так как сами они были слугами дьявола.
И лишь только в девяносто первом году эти узы были сброшены Ельциным. Было разрушено тоталитарное государство, и христианство вышло из-под запрета. В церквях вновь стала продаваться Библия. Человек получил возможность вновь найти путь ко Христу, что в годы советской власти было совершенно немыслимо.
И что же? Народ, вместо того, чтобы очищать себя от грязи, стал еще больше в ней тонуть. Вместо того чтобы жить нравственной жизнью и возрождать страну, разрушенную коммунистами, народ стал разрушать ее еще больше. Ведь все преступления творятся руками населения. Из него вышли бандиты, грабители и убийцы. И вообще, почему сейчас многие так стараются обвинить в своих грехах Ельцина? Он всего лишь предоставил людям свободу выбора и свободу действия, так кто же виноват в том, что люди использовали эту свободу во вред самим себе и во вред окружающим. Это говорит лишь об одном; человек так развращен и обезбожен, что просто не в состоянии идти по пути, указанному Христом. Не может и не хочет. А не хочет потому, что вера христианская ему чужда и непонятна.
И главным виновником того, что христианство чуждо русскому народу является церковь. Да-да, сама церковь, как это не ужасно звучит! Получив доступ к сердцам людей, она не воспользовалась этим. Самым разумным было бы сейчас вносить Евангелие в сердца народа, подавая собственный пример благочестия. Но вместо этого церковь бросила все свои силы на то, чтобы быть возле власти, на то, чтобы дружить с сильными мира сего. Ни для кого не секрет, что большинство храмов, построенных за последнее десятилетие, строилось на криминальные деньги, на деньги бандитов. И церковь активно стала прославлять криминал, называя власть имущих Богом избранными, награждая орденами, и все такое прочее. Стала учить тому, что тот, кто пожертвует церкви много денег, будет искуплен от ада, и непременно попадет в рай.
Невольно вспоминаются слова писателя-сатирика Михаила Задорнова: "Бандиты стали настолько верующими, что стараются замочить своих врагов до Прощеного Воскресенья". Невыносимо видеть все это! Видеть и слышать. Народу преподносится ложный Христос, который, якобы, всегда на стороне тех, у кого имеются власть, сила и деньги. Народ же озлобляется на церковь, видя все это, видя подобную несправедливость.
А церкви все это глубоко безразлично. Им живется хорошо, все остальное вторично. Недавно прочел в Интернете на форуме мнение людей о Православной Церкви. Почти все негативные. Почти все считают, что церковь служит деньгам. Прочел как-то такую фразу: "Перестала хотя бы церковь подачки принимать у тех, кто Россию продал, предал и разворовывает ее, раз уж у нее ничего святого не осталось. Церковь себя дискредитировала". И самое обидное, что это не речи врагов церкви, а речи простых граждан, ежедневно видящих этот беспредел, творящийся вокруг них. И как мало похоже наше духовенство на апостолов Христовых! Священники проповедают, что духовенство должно жить лучше, чем живет большинство простых людей, но разве Иисус Христос не учил своих учеников: "Не имейте двух одежд и двух пар обуви. Учите людей учению, которое я вам проповедую, и будьте живым примером людям".
Тогда почему духовенство так стремится к материальному благополучию? Большинству священников безразлична душа человека. Сколько раз, бывая на исповеди, я видел у священника на лице скуку и безразличие. Ему безразличны были мои грехи, он уже наслушался подобных исповедей от других, ему безразлична моя душа. Все, что ему хотелось в момент моей исповеди, это чтобы я уступил место другому, и конвейером прогнать всех исповедующихся, не выслушивая их исповедей. Единственное, что по-настоящему волновало священника, это чтобы люди положили как можно больше денег к нему в шапку. Какое неудовлетворение чувствуешь после такой исповеди.
А большинство людей учения христова вообще не знают. Они в руках и Библии вообще не держали. Сейчас в прессе столько ложных учений появилось, что человек просто не способен разобраться в том, где правда, а где ложь. Многие ищут ответа, но не могут найти. Люди запутались вконец. А недавно я в Интернете прочел слова дьякона Андрея Кураева: "Если человек не способен отличить правду от вымысла, то он просто дурак, а дураки церкви не нужны". Как же цинична эта фраза! Какое самодовольство в ней заложено. Получается, если я знаю истину, то я умный, а тот, кто ее не знает, тот дурак. Какое ужасное бахвальство. Да это же откровенный плевок духовенства в душу всего человечества. Они, получается, Богу нужны, а запутавшиеся люди, одуревшие от пропаганды, нет.
Душа так и просит обратиться к церкви с такими словами: "Не боитесь ли вы, господа избранные, что как раз именно вы-то и окажетесь не нужны Богу. Вот за эти самые слова, которые вы бросаете в лицо людям, и окажетесь не нужны. Неужели же вы не понимаете, что сами же и провоцируете повторение семнадцатого года? Неужели же вы не понимаете, что когда церковь отделяет себя от народа, тогда и возникают антирелигиозные настроения в массах? Когда между духовенством и народом возникает пропасть непонимания. И когда духовенство превращается в какую-то элиту, аристократию, блаженствующую на фоне полунищего народа, да еще и с таким самодовольством плюющего ему в лицо, тогда-то и разрушается государство. С разлагающегося духовенства и начинается разложение мирян.
Не задумывались ли вы о том, почему вдруг так участились случаи убийств священников? Почему их стали сжигать вместе с семьями? Почему горят храмы и монастыри? Почему разрушается и уходит под воду Киево-Печерская Лавра? Уж не потому ли, что в ней хоронят теперь криминальных авторитетов? Ведь в Псково-Печерской Лавре произошел подобный случай. В нем захоронили Николая Гавриленко, бандита, собственноручно убившего больше двадцати человек. Бандитов стали хоронить вместе со старцами! Нет ли в этом Божьей кары! Ведь неспроста все это, неспроста. Подумайте над этим, задумайтесь святые отцы! Если так будет продолжаться и дальше, то кара Божья будет еще страшней. Церковь истребится с лица земли, как ненужный элемент".
Сам Иисус Христос называл ветхозаветных священников сынами дьявола. Он прямо говорил: "Ваш отец дьявол и творите вы волю его. И куда иду я, туда вы не сможете придти". Этими словами он прямо указывал на то, что мало священников сможет в рай войти. О, как любят современные священники повторять эти слова, обличая ветхозаветных священников, и совершенно не желают понимать того, что эти слова в равной степени относятся и к ним самим. Не желают видеть того, что сами же повторяют все прегрешения ветхозаветных священников, что сами тоже одержимы страшнейшим грехом гордыней и самодовольством, уверенностью в своей правоте и непогрешимости. Мне страшно становится от одной мысли о том, куда мы идем, и чем можем закончить.
- Это верно, - подала голос Ксения. - Церковная деятельность превратилась в политику, цель которой максимально укрепиться у власти и извлечь как можно больше выгоды для себя. Да если бы Иисус Христос снова спустился на землю, и попробовал обличать современных священников, то они бы его сами распяли. Не позволили бы они обличать себя, так как считают себя наместниками Бога. Им не нужен ни сам Христос, ни его учение, а нужно лишь его имя, для того, чтобы прикрывать им свои дела.
- Как ни ужасны твои слова, но я не могу с ними спорить, - признал Сергей.
- Ну, и какой же может быть выход из создавшегося положения? - спросила Ксения. - Может быть, следует создать новую церковь? Начать все, так сказать, с нуля?
- Нет, - покачал головой Сергей. - Это ничего не даст. Новая церковь повторит все грехи старой, а может быть пойдет еще дальше. Пошла же Новозаветная церковь путем Ветхозаветной. Так будет происходить каждый раз, сколько не создавай новых Церквей. Когда человек начинает чувствовать себя исполнителем воли Божьей, начинает говорить от лица Всевышнего, он становится уже не способным противостоять искушению, и впадает в гордыню. Чувство власти разрушает его. Оно опьяняет, заставляет смотреть на людей свысока, чувствовать свое превосходством над остальными людьми. Человек, обладающий властью, становится неспособным противостоять искушению. В чем проблема наших чиновников? В том, что они берут взятки. А разве священники не такой же человек, как и чиновники? Потому-то и разлагается и духовенство, и государство, что не могут люди удержаться от соблазна. Деньги - это все! И сколько не заменяй одних людей другими, ничего не изменится. Вновь пришедшие будут продолжать грехи ушедших.
- Тогда, значит, надо назначать тех людей, которые бы не соблазнялись деньгами, - высказала предложение Ксения. - Неужели же не существует честных людей?
- Чем больше я думаю над этим вопросом, тем больше мне кажется, что честным человек бывает только до тех пор, пока у него нет возможности что-либо безнаказанно украсть. Слишком силен соблазн.
- Но что же тогда делать? Как быть? Как выходить из такой ситуации?
- А ничего и не нужно делать! - возразил Сергей. - Не нужно ничего придумывать, не нужно никаких новшеств. Не нужно создавать никаких церквей, придумывать новых религий. Существует Евангелие, существуют заповеди. По ним-то и нужно нам всем равняться, согласовывать с ними наши законы, порядки. Там есть ответ на любые жизненные вопросы, нужно только поискать внимательней. На все есть ответы. Другой вопрос, как Евангелие донести до масс. Ведь не каждый же пойдет в церковную лавку, чтобы покупать "Новый Завет". Необходимо вести просветительскую работу, выпускать художественную литературу, которая бы основывалась на Евангелии, заняться рекламой подобных произведений, чтобы вызвать у людей интерес к ним. Ведь церковь же неоднократно заявляла, что сейчас появилось множество православных бизнесменов, которые верят в Бога. Обратились бы к ним, пускай займутся спонсорством подобной литературы. Ведь писателей на подобную тему очень много, но почти никто из них не имеет возможности себя реализовать. Вот на что сейчас надо концентрировать внимание, на просвещение!
34
Роман с улыбкой переглянулся с Ксенией, и дружески положил руку на плечо Сергея.
- Ты чего так разошелся? - спросил он. - Глядя на тебя можно подумать, что ты всегда считал духовенство примером благочестия.
- Да, считал! - воскликнул Сергей. - И мне очень тяжело видеть обратное. Я не могу смириться с такой несправедливостью.
- Да ладно, успокойся. - Роман потряс Сергея за плечо. - Не принимай ты это близко к сердцу. Для меня, например, церковь никогда не была таким примером. Я никогда не воспринимал ее всерьез.
- Да? А почему?
- Почему? - Роман, казалось, был удивлен таким вопросом. - Ну, хотя бы...
Он осекся, затем, неожиданно для самого себя рассмеялся.
- Да хотя бы по этой самой причине. Ты сам видел.
- Вот! Вот именно! - возмущенно воскликнул Сергей. - И мне именно поэтому и вдвойне обидно, что каждый тычет пальцем в сторону церкви и говорит: "Кто, вот эти ведут благочестивый образ жизни? Да посмотрите вы на них! Они такие же, как и все остальные. Ничем не лучше".
Роман пожал плечами.
- Но ведь это действительно так. Все это весьма прозаично.
- Действительно, - поддержала брата Ксения. - Махни ты на это все рукой. Я тебе так скажу; живи так, как считаешь нужным. А на всех окружающих тебя, на их поступки, дела, слова, нечего обращать внимания. Верить и доверять нельзя никому, уж я это хорошо знаю. Пойми, нельзя никого держать в кумирах, будь то хоть священник, чиновник, голливудская звезда или кто угодно. Ты грезишь об утопии, о каком-то христианском мире, в котором все живут строго по заповедям, по любви друг к другу. Пойми, такой мир невозможен. И духовенство само это прекрасно понимает, поэтому оно и живет для своих нужд, не верит оно в рай на земле, и не верит оно и в душу человека. А если ты сам хочешь жить по этому учению, так и живи, но не жди, что мир от этого станет лучше. Каждый живет по своим собственным заповедям, по своим понятиям, не собирается себя менять. Поэтому выбрось ты все это из своей головы, расслабься. Научись получать от жизни удовольствие. Мир никогда не станет лучше, и ты никогда не сможешь ничего изменить, ничего не сможешь сделать. Смирись с этим, Сергей.
Сергей молчал, погруженный в свои мысли. Роман покровительственно улыбнулся, и сделал знак Ксении.
- Ладно, ты иди, а я отвезу Серегу домой, а потом поеду к себе. У него сегодня был тяжелый день.
Последнюю фразу он произнес с сарказмом, но Сергей не обратил на это внимания. Роман усадил его в машину, и сел за руль.
Подъехав к дому Сергея, Роман остановил машину возле подъезда, и посмотрел на приятеля. Но тот уже пришел в себя, хотя за всю дорогу не проронил ни слова.
- Ты как, в порядке?
Сергей взглянул на Романа.
- Я в порядке.
- Похоже, ты скоро получишь обещанную работу.
Роман подмигнул Сергею.
- Не унывай, все будет хорошо. Скоро снова будешь охранником. Это все же престижней, чем быть водителем.
- Отчего же? Все работы должны быть одинаково престижными. Без этого не может быть нормального государства. Рабочий должен производить, продавец продавать, строитель строить, писатель писать книги. Все работы должны быть почетными. Представь себе, что будет, если все станут бизнесменами. Кто же тогда станет товар производить, кто убирать улицы, наводить чистоту? Ведь это же считается унизительным. У нас в стране внедрили извращенную логику, согласно которой дворники и рабочие являются неудачниками, не сумевшими себя реализовать в жизни. Это же ненормально, и совершенно неприемлемо для здравомыслящего строя. Каждый должен быть на своем месте, и уборщик улиц должен чувствовать себя не униженным, а не менее почетным чем, скажем, олимпийский чемпион или же известный музыкант. Да если не будет дворников, все человечество утонет в грязи. И ничего в этом нет унизительного, чтобы убирать улицы. Другое дело, что зарплата у дворников и рабочих мизерная. С этим не поспоришь. Но вот об этом должно думать государство. А профессии важны все.
- С этим я согласен, - кивнул головой Роман. - Государство оттого и рушится, что рабочие профессии стали унизительными, а в почете только бизнес. Торговля без промышленности невозможна. А у нас всю промышленность остановили и развалили. Оттого-то и рвутся все в Америку. У них есть будущее, а у нас его нет.
Сергей покачал головой, не отрывая взгляда от приборной панели.
- Нет, и у них тоже нет будущего.
- Это почему же? - удивился Роман.
- Долго рассказывать, да и не поймешь ты, боюсь.
- О, ты полагаешь, что я круглый дурак? - насмешливо спросил Роман.
- Не в этом дело. Просто мы смотрим на жизнь с разных позиций. С той позиции, которую занимаешь ты, невозможно понять причины всех бед, и невозможно найти выхода. Ты смотришь на все с бытовой позиции, позиции потребителя, а необходимо смотреть с духовной позиции, позиции нравственности и совести.
- Одним словом, с религиозной позиции, - закончил за Сергея Роман. - Что ж, мы приехали, ты дома.
Сергей открыл дверцу и выбрался из машины.
- Ну, счастливо оставаться. Я или Ксения позвоним тебе.
С этими словами Роман тронул машину с места, и покатил по дороге. Сергей бросил ему вслед взгляд, и скрылся в подъезде.
В августе месяце, наконец-то долгожданное событие наступило. Ресторан Романа и Ксении открылся. Дмитрий Крымов сдержал свое слово, и нажал на кое-какие рычаги.
Ресторан был не слишком большим по размеру, но Ксения и Роман обустроили его по высшему разряду. Было ясно, что новый ресторан вполне способен привлечь к себе элиту города.
- Вот что значит, иметь надежную крышу, - говорила Ксения. - Если бы Крымов не вмешался, мы бы до сих пор бегали по разным инстанциям. Эх, всегда и везде одни законы, везде надо иметь связи. Так всегда было и, увы, так всегда и будет.
Был набран обслуживающий персонал, который состоял из квалифицированных поваров, кондитеров, официантов и официанток. Сергей, одетый во фрак, стоял в дверях, совмещая в себе две должности, охранника и швейцара.
Новый ресторан сразу же привлек к себе внимание респектабельных людей, живущих неподалеку. Они не могли допустить и мысли, что где-то существует ресторан, в котором они еще не побывали. Число посетителей росло с каждым днем, и дела шли весьма успешно, особенно для новичков ресторанного бизнеса.
Сергей, стоящий в дверях, обязан был отсеивать тех посетителей, которые не соответствовали понятию "достойных людей". Да только соответствовали им откровенные бандиты, которых, в своей повседневной жизни, Сергей старался бы обходить далеко стороной.
Но настоящее веселье начиналось в ресторане после десяти часов вечера. Сюда приезжала откровенная "братва" на дорогих иномарках, которые устраивали в ресторане настоящие кутежи. Подруги этих посетителей принадлежали, в большинстве своем, к разряду ночных бабочек, и были совершенно лишены каких-либо намеков на стыд. Одним словом, это была элита.
В первый же день работы Сергей почувствовал себя не в своей тарелке. Нет, ресторан был совсем не тем местом, где бы он хотел работать. Его мутило от одного вида всей этой элиты, от которой Роман и Ксения были в восторге. Еще бы, эти люди владели большими деньгами, следовательно, были дорогими клиентами. Да, с богатством не могли тягаться такие качества, как порядочность, нравственность, честность и целомудрие.
Большинство официанток тоже были не в восторге от своей работы. Многие из них ненавидели эту профессию, но вынуждены были выполнять эту работу, чтобы жить. Одна из официанток рассказывала Сергею:
- Я раньше работала официанткой в одном баре. До чего отвратительное там было место, ужас! Посетителями там были в основном отморозки всех мастей. Они нас, женщин, за людей не считали. Мы были для них вещью, которую можно купить, попользоваться, а потом выбросить. Каждый вечер меня кто-нибудь домогался, пытался затащить в постель. Всем этим щипкам, похлопываниям по заду, не было счета. Вам-то этого, конечно, не понять, вы не женщина. Но я должна была сохранять на лице приветливую улыбку, а это, временами, делать было очень трудно. К тому же я была обязана ходить на работу в шортах и лифчике, выставляя свое тело напоказ. Это была моя рабочая одежда. Такая работа была для меня хуже ада, уж поверьте мне.
- А вы не пытались найти себе иную работу? - спросил Сергей.
- А куда я могу пойти? У меня нет ни специального образования, ни знакомств. Кому я нужна? А жить-то на что-то же надо, подыхать с голоду неохота. Вот и приходится мне работать официанткой. На панель я идти не хочу, сама мысль об этом мне отвратительна. А другого пути я не вижу.
- Нет, продавать себя - это совсем падшее дело. Упаси Бог от этого.
- Вот и приходится мне работать официанткой. Надеюсь только, что здесь будет попристойней и поспокойней, чем на предыдущем месте.
- А ты замужем, семья у тебя есть? - спросил Сергей. Официантка была как минимум на двадцать лет моложе его самого.
- Нет, не за кого пока замуж выходить. Муж должен быть с деньгами, а не перебиваться с хлеба на воду, как это делаю я. А иначе незачем и семью создавать. Но такой жених мне пока не попадается.
Сергей промолчал. Да и что он мог сказать на это. Внезапно мир показался ему пустым и безнадежным. Он почувствовал, как его охватывает горькое сожаление и разочарование.
35
Роман и Ксения, в отличие от Сергея, напротив, испытывали радостное возбуждение. Они были вполне удовлетворены тем, как складывается их жизнь и их дела. Конечно, ресторан приносил только первые прибыли, но эти прибыли были немаленькими.
- Я смотрю, вам нравится такой бизнес? - сказал однажды Сергей, находясь в кабинете директора ресторана, где Ксения что-то подсчитывала на калькуляторе.
Та, в недоумении, подняла глаза на Сергея.
- Не понимаю. А что плохого в нашем бизнесе?
В голосе Ксении послышался вызов.
- Я имею в виду клиентуру. По-моему, в большинстве своем, это люди, мягко говоря, малоприятные.
- Ну и что? - ответила Ксения, снова углубляясь в свои расчеты. - Главное, чтобы они не чинили скандалов, и исправно платили по счетам. А чем они занимаются по жизни, это уже не наше дело. Пускай хоть наркотиками торгуют, мы за них не отвечаем, они для нас просто клиенты, не более.
- Действительно, - вмешался в разговор Роман, который тоже в этот момент находился в кабинете. - Тебе-то что? Твоя работа - следить за порядком. А о душе наших клиентов пусть заботится Бог, если ему так хочется. Не твоя это забота.
- В самом деле, - воскликнула Ксения. - Никто же не заставляет тебя их любить или водить с ними дружбу. Все люди не могут друг другу нравиться, но что поделаешь, жить-то все равно приходится всем вместе. Полностью друг от друга не изолируешься, так что уживаться надо.
- И кстати, эти люди тебе зарплату платят, - сказал Роман. - Откуда берутся деньги, чтобы оплачивать твою должность? Вот отсюда и берутся. Клиент платит. Так что относись, все-таки, немного с уважением к нашим клиентам.
Роман хлопнул Сергея по плечу.
- Ладно, не обижайся, - примирительным тоном сказал он. - Нам, может быть, тоже они далеко не все по душе, но что делать, жить-то надо как-то.
В словах Романа Сергей почувствовал долю правды. Иметь дело с клиентами, очень трудное дело, трудное и тонкое. К каждому необходимо находить подход, и не могут все люди вызывать симпатию.
Но, с другой стороны, ресторан такое место, куда честный и порядочный человек никогда не пойдет. И дело было не только в отсутствие денег. Рестораны, в нашей стране, всегда считались злачным местом. Все воры и преступники издавна стремились в подобные заведения, для того, чтобы удовлетворить свое чувство тщеславия, и возвысить себя над простыми людьми. Соответственно, у простого люда такие места вызывали категорическое неприятие.
Однако Сергей не мог повлиять на Романа и Ксению, да и не имел такого права. Он имел полное право уйти с этой работы, но он продолжал работать.
Роскошный особняк Ксении, ее иномарка и занятие бизнесом, все это вызывало у многих соседей чувство зависти и скрытой враждебности. Но сама Ксения этого не замечала. Она почти не вступала в контакт с соседями, и вся ее деятельность сводилось к тому, чтобы устроить по лучше свою личную жизнь, и жизнь своего сына.
А недоброжелателей у Ксении было много. Особенно ее ненавидела некая Сурина, пожилая женщина, работавшая в церкви, и прислуживающая там у подсвечников. Впрочем, ненавидела Сурина многих, и это чувство зачастую было взаимным.
Каждый раз, когда Ксения или ее сын появлялись в поле ее зрения, Сурина бросала враждебные взгляды им вслед и шепотом посылала проклятия. Когда же ей случалось встретиться с кем-либо из них на улице, она старалась отвернуться в сторону, и бросала на Соловьевых косые взгляды.
- Вот, развелись здесь эти хапуги, - говорила Сурина соседкам. - Вы только взгляните, какие особняки они себе понастроили. На иностранных машинах ездят. Ну, ничего, я в церкви свечку-то поставлю, у Бога попрошу, он на всех них нашлет проклятье, мало не покажется.
Эти пожелания успокаивали Сурину, но ненадолго. При каждой новой встрече, она снова начинала злобствовать. А то, что ни сама Ксения, ни ее сын на нее внимания не обращают, приводило Сурину в еще большее бешенство.
Сурина принадлежала к тому типу людей, которые считали, что поскольку они работают в церкви, или же регулярно ее посещают, то являются избранниками Божьими, и место в раю им заранее уготовано. Все же остальные люди являются ни кем иными как закоренелыми грешниками, и ничего, кроме ада не заслуживающих. На таких людей, по их вере, должно обязательно лечь Божье проклятье. Поэтому, видя, как кто-либо процветает в этой жизни, Сурина считала это упущением Божьим, и обращалась к Всевышнему с просьбой покарать преуспевающих людей.
Впрочем, Ксения, хотя и не обращала внимания на злобные взгляды Суриной, все же замечала их. Зная, что Сурина работает в церкви, Ксения испытывала к этому заведению негативные чувства.
А чувство злобы заставляло Сурину терять над собой контроль. И однажды, при случайной встрече с Ксенией, Сурина не выдержала, и высказала ей все, что она о ней думает. Ксения, которая отнюдь не считала себя преуспевающей, а полагавшая, что она имеет лишь самое необходимое, тоже впала в гнев.
- Это мы-то в роскоши купаемся?! Ну и ну, надо же заявить такое! Еще и язык поворачивается! Тут еле концы с концами сводишь, не знаешь, что завтра будет, а она тут такое заявляет.
- Ой-ой-ой, посмотрите-ка на нее, еле концы с концами она сводит, - злобно всплеснула руками Сурина. - Особняк какой себе отгрохала, на иностранных машинах ездит, личного шофера имеет, да и сынка-то своего поганого, небось в институт иностранный пристроить намечает.
- А ты моего сына не тронь! - вскипела Ксения. - Ишь, ведьма старая, одно зло бы ей творить. А еще в церкви работает! Ты вон лучше на своих сынков посмотри. Один уж спился давным-давно, а по другому психушка плачет. Вот и злобствуешь ты, на старости лет, когда видишь, что у других дела идут лучше.
Сурина затряслась от ярости. На ее губах едва не выступила пена.
- Ах ты, шалава продажная! Да таких как ты и твой сынок убивать надо! Да чтоб вы все сдохли! Да убей вас всех Бог! Ну ничего, Бог на моей стороне! Я прямо завтра к нему обращусь, и он на вас обоих болезнь нашлет! Да чтоб ты от рака сдохла, а твоего сынка машина переехала, а дом твой молния испепелила! Ничего, Бог меня услышит, он это вам так просто не оставит!
У Ксении от негодования затряслись губы.
- Ах ты, тварь ползучая! - вне себя от праведного гнева воскликнула Ксения. - Да если Бог на самом деле существует, то он тебя саму первую и убьет! С тобой сделает все то самое, что ты пожелала мне и моему сыну! Ничего, кроме зла вы творить неспособны!
- Ничего, посмотрим! - кричала, уходя прочь, Сурина. - Бог меня услышит, он вам это так просто с рук не спустит! За меня все батюшки в церкви молиться будут. Ты еще заплачешь кровавыми слезами, попомнишь меня, попомнишь!
Ксения хотела что-нибудь крикнуть ей вслед, но ей сдавило горло, и никакие слова не шли на язык.
Еще долгое время ее била дрожь. Она была поражена тем, до какой степени бывают агрессивными верующие люди. Сколько же зла и ненависти содержится в них. И больше всего Ксению угнетало то, что она абсолютно не понимала, за что ее так ненавидела Сурина. Неужели же это Бог разжигает в людях такие чувства. Ведь Сурина работала в церкви, и заявляли такие ужасные вещи от имени Божьего.
Впрочем, убеждала себя Ксения, никакого Бога нет, и не может существовать. Бог лишь символ. Еще бы, куда как проще давать волю всему негативному, что в тебе имеется, и при этом быть уверенным, что тебя за это ждет рай.
Однако, как ни успокаивала себя Ксения, на ее душе не становилось легче. Она чувствовала горечь и досаду оттого, что в людях столько злобы. Было же очевидным, что Суриной руководит простая зависть, это видно было из ее же слов. Но разве это вина Ксении, что Сурина живет хуже, чем она с сыном? Почему же нет в мире справедливости.
Но на следующий день произошло событие, которое заставило Ксению пересмотреть свои взгляды. Ближе к вечеру, до нее дошли вести о том, что Сурину увезли в больницу с обширным инфарктом. Инфаркт произошел с ней в тот момент, когда она стояла возле иконы Иисуса Христа, и о чем-то просила его. Ксения содрогнулась от мысли о том, что могла просить эта женщина.
- Ага, выходит, Бог и в самом деле существует, раз с этой старой ведьмой случилось такое! - воскликнула Ксения, когда до нее дошла эта весть. - Все же зло бывает наказуемо.
Ксения почувствовала невольное облегчение. Та тяжесть, что появилась вчера у нее на душе, исчезла. Несмотря на свои атеистические убеждения, Ксения почувствовала, что начинает колебаться в своей уверенности. Одновременно она подумала о Сергее, тот тоже пытался доказать ей, что Бог существует. Но если есть Бог, значит, и религия возникла не на пустом месте. Если Бог карает зло, то в таком случае, необходимо и заповеди соблюдать. Иначе постигнет кара. А если есть и Бог, есть и загробная жизнь. В таком случае, все материальные ценности не стоят ни гроша, и необходимо переосмысливать всю свою жизнь.
Ксения почувствовала, что у нее в голове начинается сумбур.
А еще через два дня стало известно, что Сурина умерла в больнице. То невольное злорадство, которое испытывала Ксения, мгновенно испарилось. Ей стало страшно. Страшно оттого, что в глубине своей души, она поняла, что Бог действительно может жестоко покарать человека за то, что он желает другим людям. Получается, что не зря существует поговорка, которая учит не желать зла никому, потому что все то, что ты желаешь другим людям, может обратиться против тебя самого.