- И вообще, жрать охота, - пожаловался фельдфебель. - Может, в бараке что поискать? Где вы ели, столовая у вас была? - спросил он Чуху.
Чухонцев помотал головой:
-Готовили за бараком, там крытая жаровня, отсюда ее просто не видно. А кушали в казарме.
Почувствовав свою нужность, каторжник сделал многозначительную паузу, потом сказал:
-Здесь рядом погреб. Там чего только нет.
Журкин сгреб Чуху в охапку, велел показывать, где погреб. Но следователь его остановил, сказав, что сначала нужно тщательно обыскать казарму и кабинет Стрёмного.
В бараке старателей, в тумбочке Кольчатого нашли шприцы, резиновый жгут, вату, йод. Ампулы со стрихнином и цианидом вперемешку лежали в коробице из березового лыка. Шприцы оказались и в кабинете-спальне Стрёмного. А также пузырьки с морфием, порошковым кокаином и две французские гранаты F-1 с ударным взрывателем. Гранаты тут же распихал по карманам фельдфебель.
-Та-ак, - протянул следователь. - Понятно откуда цианид. Но, вопрос остается открытым - кто ввел его Ольге?
-Как кто? - удивился Журкин. - По-моему все ясно. Медик Кольчатый передал яд Любезнову и тот ее уколол.
-Вы все не успокоитесь, Архип Демьянович, по поводу волосатика.
Фельдфебель набычился, засопел, потом все же сквозь зубы процедил:
-Ну, или передал нашему...Задрёмову.
-Ладно, - сказал Блудов. - Действительно пора перекусить. Идемте в погреб. Вы с бомбами-то поосторожнее, фельдфебель.
Холодный подвал оказался похожим на военный бункер - бревенчатый вход с массивной железной дверью снизу был обложен белыми известковыми блоками. К приятному удивлению полицейских, замка на двери не была, а она оказалась приоткрытой.
-Там слева на столе должны быть керосинки, - подсказал Чухонцев.
Его в подвал подтолкнул Журкин. Вскоре в темноте появился свет. Внутрь ямника вошли Хомутов и следователь. По стенам стояли ящики с банками, бочки с чем-то пряным. В них, как незамедлительно проверил Журкин, оказались: солонина, бекон, соленые огурцы, квашеная капуста. В железных банках: тушеная свинина, говядина, щи, перловая каша с мясом.
-А неплохо вы тут жили! - воскликнул Хомутов, взвешивая на руке банку со щами.
-Глазам своим не верю, - поддержал надзирателя Журкин.
В жаровне за бараком развели огонь, разогрели в котелке кашу из банок, выложили на железные тарелки бекон, огурцы, солонину.
-Жалько хлеба нет, - пожаловался фельдфебель, набивая рот сразу и беконом и слониной.
-Может, тебе еще и пива сюда? - поддел сослуживца надзиратель.
-А что, неплохо было бы, - Журкин заржал и кусочки вылетели из его рта, несколько попало на Блудова.
-Извините, ваше благородие, я...
-Кушайте, Архип Демьянович, кушайте, - успокоил его следователь. - Нам завтра силы понадобятся, переход предстоит немалый. У меня вопрос, - он обернулся к Чухонцеву, уплетавшего с аппетитом солонину. - Откуда марксисты узнали о карте Бубнова? Вы им сообщили, ведь вы видели план, когда я его демонстрировал всем в пещере?
Чухонцев приложил руки к груди:
-Боже упаси! Ни единым словом не обмолвился, чтоб меня разорвало, ежели вру.
-Думаю, это социалисты-коммунисты укокошили Бубнова и его жену, - сказал Хомутов. - Во всяком случае, они были в тот день Светлом. Кто еще мог на ограде храма повесить дурацкий плакат?
Следователь помял подбородок, проглотил кусок тушеной свинины. Потом сказал:
-Как-то не вяжется. Убили двух человек и повесили пролетарский плакатик. Зачем, чтобы привлечь к себе внимание, они что идиоты?
-Конечно, идиоты, - согласился Журкин. - Разве нормальные люди будут поддерживать жидовское учение Маркса?
-Точно, идиоты, - поддержал фельдфебеля Чуха. - Я же рассказывал, что Кольчатый и Ушанка пытались здесь за большевиков агитировать, но Вася набил им морды. Вот они ему и отомстили, утопили в Весёлой.
-А откуда ты знаешь, что утопили, раз они тебя пропарили, как репку, а потом связали? - Журкин снова навалил на каторжника тяжелый взгляд.
-Так....Так они сначала избили Стрёмного, заставили открыть сейф, забрали россыпь со шлихом, сказали, что его надо скормить рыбам. А потом уж треснули меня по голове.
-И где шишка? - фельдфебель подтянул к себе Чуху, стал щупать его голову. - Ну, где? Я же говорю, ваше благородие, он все врет. Сункэ, после ужина свяжи этого прохиндея покрепче.
Охотник даже не кивнул, он медленно, сосредоточенно поедал щи из банки. Ел он своей ложкой, вырезанной из столетней кедровой сосны.
Трапеза продолжалась около часа, после чего следователь распорядился всем отдыхать, а с первым светом выступить на реку Соль. Разместились в конторе, где еще не остыла массивная каменная печь. На втором этаже было несколько комнат с кроватями. Чуха пояснил, что эти спальни были приготовлены для начальства, которое до революций часто приезжало с проверками на прииск.
Журкин сам связал Чуху, потому что Сункэ куда-то ушел, рухнул со всего маху на кожаный диван у сейфа, отчего тот чуть не развалился.
Через некоторое время охотник вернулся. Сказал, что обследовал окрестные сопки, прошелся вдоль реки. Кругом только брошенные лотки. И несколько дырявых лодок. Вероятно, их пробили специально, чтобы не было преследования. И ни единой души.
На Соль
Чуть свет Зотов растолкал следователя.
-Не спокойно у меня на душе, - сказал он. - Нам нужны еще люди. Я могу сходить за своими плотовщиками, привести человек 10. Оружие у нас охотничье, но многие неплохо стреляют.
Следователь спросил - далеко ли отсюда базируются сплавщики, на что староста ответил:
-Полдня пути, на реке Камышовой, там у нас что-то вроде штаба. Так как работы нет, а теперь и трактир в Светлом закрыт, народ там и сидит.
-Ждет у моря, вернее, у реки погоды?
-Вроде того. А что еще делать?
-Но мы не можем вас здесь дожидаться, терять время, - возразил Блудов.
-И не надо. Я все местные реки знаю, как свои пять пальцев. Вы пойдете вдоль Весёлой на восток. Через гряду сопок выйдите к реке Сестрёнка. У сопки Колючей в прошлом веке находился 2-ой Шургинский прииск. Но золотоносный песок иссяк, прииск закрыли. Он принадлежал графу Брилеву, слышали, наверное.
Следователь и надзиратель Хомутов кивнули.
-Так вот, - продолжал Зотов. - Рядом с ржавой драгой еще кое-как сохранился барак старателей. Крыша у него, правда, худая, но переночевать можно. Там и подождете нас. На плотах мы быстро до вас доберемся. Камышовая за Пряной горой впадает в Сестренку. Словом, к вечеру встретимся.
На том и порешили. Зотов взял с согласия следователя лошадь Журкина, положил в вещевой мешок пару банок тушеного мяса.
-Бывайте, - сказал староста на прощание, пришпорил лошадь по кличке Маруся, скрылся за сопкой.
За спиной следователя вырос Журкин.
-Напрасно вы его отпустили, - сказал он, не окрепшим со сна голосом.
-Полноте, Архип Демьянович, вы уж никому не доверяете. Нам действительно могут понадобиться люди, а плотовщики крепкие и сноровистые ребята.
-Я доверяю только вам, ваше благородие, - ответил фельдфебель. - Даже часто в себе сомневаюсь, а в вас нет.
-Спасибо, Архип Демьянович. Пора собираться в путь.
Река Весёлая напротив конторы была довольно спокойной. На берегу, как и говорил Сункэ, нашли несколько продырявленных лодок. На противоположной стороне реки лодки прибило к отмели, с них свисали весла. Ясно было, что на тех лодках переправлялись убегающие старатели.
Чуха сказал, что брода поблизости нет. Но идти к гряде сопок, как советовал Зотов, нет необходимости. Верст через десять Весёлая делает резкий поворот на юг. Через тайгу, можно выйти на Лысую равнину, которая тянется до сопки Колючей. У ее подножья течет река Сестрёнка. А там и до Шургинского прииска рукой подать.
-Если поторопимся, засветло доберемся, - подтвердил слова Чухонцева охотник.
Другого варианта не было, следователь приказал выступать. Продуктами и овсом, найденным в пристройке за казармой, навьючили тяжеловоза, часть корма положили в сани. Первой повозкой управлял, как и раньше Журкин. Он расплывался в улыбке, улавливая запах солонины из бочонка, который он положил в свои сани. Сункэ предложил отпустить Артема на все четыре стороны, на что Блудов возразил:
-Парень пропадет один в тайге.
-Ну и черт с ним, - пробубнил Журкин. Но следователь так недовольно взглянул на него, что фельдфебель махнул рукой. - Ладно, пусть остается.
Сказал и осекся. Он ведь не "их благородие", чтобы разрешение давать. Однако Блудов лишь ухмыльнулся.
-Не бросайте меня, господа! - взмолился Морозов. - Вот увидите, я вам пригожусь.
-Прям как в сказке: не ешь меня, серый волк, я тебе пригожусь, - сказал Хомутов.
-Не убивай меня, я еще пригожусь, говорила Щука Ивану-царевичу - поправил надзирателя Журкин.
-Закончили литературное состязание, любители сказок? - Блудов обвел полицейских саркастическим взглядом. - Дезертира берем с собой. Нам каждый человек теперь дорог.
Фельдфебель поднес к носу Артема кулак:
-Радуйся, волосатик, твоя сегодня радость. Но коль что-нибудь выкинешь, лично по земле размажу.
Журкин не подозревал, что Артем сдержит свое слово и действительно пригодится полицейским.
Обошли Еловую балку, двинулись вдоль русла Весёлой. Полицейским повезло: снега не было, более того, ярко светило солнце, растапливая наледь на прибрежных камнях. Двигаться было вполне удобно. Полозья саней, смазанные Сункэ салом, скользили по гальке как по маслу.
В саженях тридцати от балки река у берега образовала тихое мелководье. Дальше она стремительно обрывалась вниз с высокого порога. На дне Весёлой, в лучах солнца, отчетливо виднелись какие-то сапоги.
-Это же утопленный марксистами Вася! - воскликнул Чуха.
Журкин велел каторжнику лезть в воду и достать утопленника. Тот в нерешительности затоптался на месте - заходить в ледяную реку ему не хотелось. Фельдфебель подтолкнул Чуху карабином в плечо:
-Чего встал, ныряй за своим хозяином.
Но Чуху отстранил охотник, поднял до бедер свои кожаные сапоги, достал из рюкзака миниатюрную железную трезубую "кошку", закинул в реку и ловко выловил тело.
-И тоже отправился к Белой скале, - продолжил Зотов.
-Та-ак, - протянул следователь, пристально глядя на каторжника.
-Та-ак, - поддержал Блудова Журкин. - Значит, ты, каторжная душа, нам все наврал. Стрёмный тебя специально связал, что бы ты, дождавшись нас... Ну, говори, что должен был сделать!
-Я...я, ничего, я только...- Чухонцев вытаращил глаза, стал медленно отступать к реке. На него горой надвигался Журкин. Зайдя уже по колено в реку, Чуха, казалось, не замечал ее холода, так он был напуган.
-Архип Демьянович, - попытался остановить фельдфебеля Блудов. - Не трогайте его, пусть нам всю правду расскажет.
-Я расскажу, все расскажу, - активно закивал Чуха, глядя то на следователя, то на Зотова.
Вдруг он поскользнулся на валуне, плюхнулся задом в реку. Вода его закрутила, потащила к порогу. Чуха сначала не осознал, что случилось, потом закричал во все горло "Помогите!"
В реку бросился Сункэ, но было поздно. Чуху подхватила стремнина, бросила на камни, потом переломала на перекатах и скинула с высокого порога. Было видно, что внизу, там, где река образовала несколько водоворотов, его тело сначала утянуло под воду, а потом прибило к противоположному берегу.
Следователь укоризненно покачал головой:
-Эх, Архип Демьянович, опять вы поторопились. Так мы и не узнали, что он нам хотел сообщить. А ведь наверняка что-то очень важное.
-Виноват, ваше благородие.
-Действительно, Архипка, вечно ты всю обедню портишь. - Хомутов в сердцах сплюнул себе под ноги, высморкался в аршинный платок. Обратился к Зотову:
-Чего-то Чуха на тебя так пялился, будто черта увидал.
Староста лишь пожал плечами.
Долее задерживаться не стали, пошли дальше вдоль реки. Однако через несколько верст, столкнулись с буреломом. Пришлось делать объезд через молодняк из сосен, елей, пихт, поросших можжевельником, колючими кустами. Далее вышли на кедровый бор, где паслась стая кабанов. Они вырывали в проталинах шишки с орехами. Журкин вскинул карабин, но следователь его остановил: не нужно лишнего шума.
Как и говорил Чуха, через десять верст река делала резкий поворот. Там берег был завален крупными валунами. Свернули в тайгу. Теперь впереди ехал охотник, прокладывая дорогу.
За пологим оврагом, кедры образовали что-то похожее на исполинскую арку, тянувшуюся на несколько сотен метров. Через эту арку слабо пробивался солнечный свет, в ней было тихо и мрачно.
Вдруг лошадь Сункэ всхрапнула, заржала, дернула в сторону. Охотник вскинул карабин. В то же мгновение на лошадь наскочила огромная рысь, вцепилась ей в шею, издавая высокий, кошачий душераздирающий визг. Сункэ собрался уже нажать на спусковой крючок, но лошадь завалилась на бок, потянув за собой сани с охотником и Артемом. Они оказались на земле. Пятнистая кошка неожиданно отскочила от лошади, кинулась на Сункэ, стала его драть. Падая, тот выронил карабин. Оружие тут же подхватил Морозов, почти не прицеливаясь, выстрелил. Рысь дернулась и повисла на охотнике, зацепившись зубами за его разодранную на плече шубу.
Все произошло так быстро, что полицейские даже не успели ничего толком понять, не говоря уж о том, чтобы что-то предпринять. Отодрав от себя кошку, Сункэ тихо сказал Артему:
-Спасибо, парень. Если б не ты, рысь перегрызла бы мне горло.
-Вот тебе и дезертир, - сказал Хомутов, слезая с лошади. Подошел к Сункэ, взглянул на его плечо.- Снимай шубейку, нанаец.
-Я не нанаец, - ответил охотник.
На его плече оказались повреждены вены и сухожилия, правая его рука плохо слушалась. Глубокую рану обработали спиртом. Журкин предложил вынуть порох из патронов, насыпать на рану и поджечь. Но ограничились тем, что рану просто посыпали порохом. Плотно забинтовали лоскутами тряпок, которые оказались в вещмешке у предусмотрительного охотника.
-Надо бы его в больницу, - сказал следовать. - Кому-то из нас придется вернуться в Светлый с Сункэ.
-Какая больница! - возразил Журкин. - Все же медики разбежались.
-Но медикаменты в больнице остались - йод, стрептоцид, свежие бинты, наконец.
-Не надо, - сказал Сункэ. - Выкопайте корень можжевельника и надерите иголок молодого кедра.
Артем тут же схватил лопату с тяжеловоза, принялся долбить землю возле первого попавшегося куста можжевельника. У него выхватил лопату Журкин:
-Ну-ка дай-ка, а ты иди иголки дери.
Чуть не сломав лопату, Журкин задвинул ее в мерзлую землю сразу на целый штык.
Сункэ положили на сани фельдфебеля, укрыли шубой.
-А ты парень не промах, - сказал Журкин с уважением в голосе Артему. - Видать, на фронте пострелять тебе пришлось, раз так лихо с кошкой расправился, жизнь нанайцу спас. Но учти, я все равно глаз с тебя не спускаю.
До Шургинского прииска добрались, когда начало смеркаться. Механическая драга на берегу возвышалась своими ржавыми конструкциями, словно дохлый паук. Возле нее, как и в Песчаном, повсюду валялись ручные драги.
Барак оказался с проваленной крышей. Но в глубине него часть крыши всё же сохранилась. Там были деревянные нары, стояла печка-буржуйка. В ней развели огонь, разогрели банки с тушеным мясом. Сункэ положили на нары, укрыли несколькими шубами. Он попросил сделать отвар из корней можжевельника и кедровых иголок.
Этим занялся Артем. Через час, половину настоянного отвара, охотник приложил на тряпке к ране, другую выпил. И почти тут же заснул.
-Что-то Зотова не видно, - сказал Хомутов.
-Приплывет, куда он денется, - ответил Журкин.- Возможно, немного задерживается, сплавщиков своих собирает.
Следователь ничего на это не сказал.
Ветра не было, снега тоже. Чугунная печь давала вполне достаточно тепла. Спустя некоторое время все пристроились на сдвинутых возле печи нарах, задремали. Артем сидел возле Сункэ, положив руку на его раненое рысью плечо.
Когда стемнело, Морозов встал, перешагнул через похрапывающего надзирателя Хомутова. Его тут же ухватил за полу ватного пальто Журкин:
-Ты куда собрался?
-По нужде, Архип Демьянович. Ну куда я убегу - кругом тайга и ночь. Да и незачем мне.
-Ладно, - успокоился Журкин. - Топай.
Яркая полная Луна заливала местность, словно огромная электрическая лампа. Артем подошел к берегу реки, наполнил легкие морозным воздухом. Почувствовал в нем некую горечь. Так бывало с ним на фронте, перед внезапным наступлением австрийцев. Огляделся. Вдруг со стороны изгиба Сёстренки, там, где она "выходила" из тайги, увидел темное пятно, двигающееся по реке.
Это же плот с людьми, догадался Морозов. Зотов, как и обещал, привел сплавщиков. Хотел было крикнуть им, но передумал: нечего пока будить полицейских. Пусть будет им приятный сюрприз, а то уже в старосте стали сомневаться.
Пригнувшись, добежал до ельника, куда в десяти метрах причалил плот. Уже открыл, было, рот, но услышал приглушенный шепот Зотова:
"Аккуратно, без шума подкрадемся и всех так же тихо перережем. Я возьму толстого бугая Журкина, ты, Хромой - Хомутова, знаешь ведь его в лицо". "Знаю, - ответил видимо Хромой. - Он меня, гад, хотел на каторгу упечь за то, что я якобы Фимку из Лобаново изнасиловал и убил. Если бы не революция..." "Тихо ты, сто раз уже про твою Фимку слышал. Ты, Кувалда, обработаешь следователя, я тебе его покажу. Хотя нет, переиграем. Я сам Блудову горло пощекочу, а ты уж Журкина прикончишь. Остальные навалитесь на узкоглазого. Там еще есть один - дезертир, но он не в счет. Так, сопля на палке. Ну, все, идем".
Артема очень задело, что его так грубо обозвали. Его, фронтовика! Однако, теперь он не придумал ничего лучшего, чем броситься к бараку и закричать:
-Архип Демьянович, измена! Зотов предатель!
Со стороны ельника тут же началась пальба. Полицейские, словно и не дремали, моментально высыпали из барака, спрятавшись за бревнами и валунами, открыли ответную стрельбу. Они заняли выгодные позиции. В свете полной Луны были хорошо видны силуэты нападавших. Они пытались взять полицейских в полукольцо. Журкин вынул из кармана две французские гранаты и одну за другой метнул в бандитов. Взрывы в ночи прогремели, будто обвалилась небо. Со стороны нападавших больше стрельбы не последовало, слышны были стоны раненных.
Хомутов с Журкиным сделали еще несколько выстрелов по теням возле реки. Следователь обошел ельник со стороны густой тайги, приблизился к распростертым на камнях, корчившимся телам. Хомутов вынул револьвер, несколькими выстрелами добил раненых.
-Артемка крикнул, что Зотов предатель, - сказал Журкин.- Ну-ка....Так вот же он.
Фельдфебель перевернул на спину тело одного из убитых. Лицо старосты Зотова было иссечено осколками гранаты, будто его осыпали колотыми рубинами.
-Вот тебе и староста. - Журкин ткнул Зотова сапогом в бок. - Собака, говорил же, ваше благородие, зря вы его отпустили, да еще Маруську мою ему отдали. Если бы не Артемка, мы бы уже на небесах с архангелами беседовали. А где он, кстати, наш спаситель?
Морозова нашли у реки напротив барака. Он, простреленный винтовочной пулей в самое сердце, скатился с насыпи к воде. Полицейские встали у его тела. Журкин приподнял Артему голову:
-Вчера спас нанайца, сегодня всех нас. А я его дезертиром называл.
-Он не дезертир, - сказал Блудов. - Дезертиры те, кто предал царя в феврале, а в октябре устроил в Петербурге большевистско-жидовский переворот, подписал с врагами мирный договор, разбазарил русские земли. Вот они дезертиры, потому как изменили родине.
-Я, пожалуй, к Корнилову подамся. - Хомутов взял закоченевшую руку Морозова, крепко ее пожал: - Спасибо, парень. Не все волосатики, оказывается, гниды.
Сзади вырос Сункэ - бодрый и розовощекий. Редкие волоски, в виде чуднОй бородки на краю подбородка, развевались на ветру.
-Что с Артемом? - спросил он.
-Хорошо спали? - Следователь взглянул на охотника и удивился его здоровому виду, словно его и не драла накануне таежная кошка.
-Великолепно, - ответил Сункэ, опустившись перед Артемом на колени. - Так он убит!
-А вы разве ничего не слышали? - Этот вопрос уже задал Журкин.
-Спал как убитый.
-И никогда бы не проснулись, если бы...Он спас всех нас, ценой своей жизни. - Слова фельдфебеля прозвучали несколько театрально, но искренне.
Сункэ рассказали, что произошло ночью. Он осмотрел восьмерых убитых сплавщиков и особенно тщательно Зотова. Приподнял его левую руку, раскрыл ладонь. На ней была темно-вишневая полоса.
Следователь помял в очередной раз подбородок:
-Надо же, а его левую руку осмотреть я и не догадался. Хотя..., и в мыслях у меня не было, что староста как-то причастен к убийству Бубновых.
-Я заметил, что Зотов как-то странно переглядывался с Любезновым, - сказал Журкин. Да, и я проморгал упыря. Но зачем ему понадобилось нас убивать?
-Опять странный вопрос, фельдфебель. - Блудов кивнул Хомутову, чтобы тот собрал оружие убитых сплавщиков. - Зотов хотел добраться до Белой скалы раньше нас. Ему, как и Стрёмному, не нужны были конкуренты. Кстати, староста наверняка был в сговоре с Васей.
-Это все объясняет, - согласился фельдфебель.
Тела бандитов-сплавщиков просто спихнули в реку, а Артема похоронили на холме, возле высокого кедра. Сункэ соорудил на скорую руку вполне приличный православный крестик, вставил в изголовье каменной могилы. Следователь сказал, что мы часто ошибаемся в людях, скоропалительно, судя о них. Нужно внимательнее относиться к ближним, ведь у каждого из нас в душе живет светлый ангел.
Ненабожный Журкин перекрестился, произнес: " Упокой, господи душу раба твоего Артема" И добавил: " А душу Зотова пусть черти вечно на жерновах дробят и керосином горящим поливают. Аминь".
Небесное знамение
Через час двинулись в путь. До Соли, вернее ее истоков, было верст 60. -Но это, если двигаться вдоль рек и речушек, - сказал Сункэ. - Нам понадобится около двух дней, так как речки петляют, иногда уходят в противоположную сторону от Соли. Но если идти через предгорья Большого каменного пояса, то будет ближе. Верст 40.
-Знаю, - кивнул Журкин. - Кажется, так мы с капитаном Подремкиным на рысь к Соли ходили. Но это было давно, в седьмом году, я не вдавался в подробности пути.
-Там, вы говорите, села Шангарское и Лаврентьево недалеко от Белой скалы? - спросил следователь.
-Да, как на карте. А в десяти верстах от Шангарского начинается хороший тракт до станицы и центра уезда. По этому тракту мы с капитаном возвращались. Не пойму, зачем было Бубнову устраивать свой тайник у черта на рогах? Разве ближе мест для схрона мало?
-А, может, там вовсе и не его схрон, - ответил Блудов. - Может там нечто, до чего целовальник хотел добраться, но так и не добрался.
-Загадка, - согласился Хомутов.- И чтобы ее разгадать, надо поспешить. Надеюсь, старатели во главе с Кольчатым и Ушанкой не знают короткой дороги.
-Ну да, не знают, - возразил Журкин. - Старатели все окрестные реки своими драгами процедили, а уж Соль наверняка проверили и не раз, хотя там золотишко, вроде как иссякло.
Сункэ пожал плечами:
-Знают они дорогу через Каменный пояс или нет, неважно. Но думаю, идти через него они теперь не рискнут.
-Почему? - одновременно спросили Журкин с Хомутовым.
-Наледь сильная в горах в это время, а тропы местами узкие и обрываются в глубокие ущелья.
Хомутов высморкался в свой огромный платок, им же прочистил волосатые ноздри.
-А как же тогда мы пойдем?- спросил он. - Я лично, нанаец, в ущельях гибнуть не желаю.
-Для того мы и взяли с собой опытного охотника, - ответил за Сункэ следователь.
Солнце было уже высоко, когда миновали Малахитовый перевал, вышли к реке Знобке. Малахитовым перевал назвали не потому, что в нем было много зеленого медного минерала. Просто скалы в солнечную погоду приобретали лазурный оттенок. Река же Знобка, получила свое название от того, что была прямой на протяжении пяти верст как стрела. Вдоль нее вечно гулял сильный ветер. На ней было зябко, то есть знобко, как говорили местные.
Дойдя до середины Знобки, Сункэ велел сворачивать в овраг. Он был покрыт редким березняком. Тонкие ветви деревьев были украшены хрустальными на вид сосульками, отчего складывалось впечатление чего-то нереального, сказочного. Во всяком случае, для Алексея Алексеевича, который почти никогда не забирался так далеко в тайгу и не имел возможности видеть подобные чудеса природы.
То, что спустились в довольно глубокий овраг, который выводил к подножью Большого каменного пояса, всех и спасло. Сначала в овраге вдруг стало светло, словно над ним зажглось солнце. Затем раздался жуткий грохот и на полицейских с охотником посыпались камни. Их будто сыпали из-за края оврага горстями, причем с промежутком в несколько секунд. Лошадь, которой управлял Журкин, опустилась на запястья, затем рухнула на брюхо, не издав ни звука. Рядом, с фельдфебелем прокатился черный камень, который и попал по лошади. Полицейские бросились на землю, закрыв головы руками. Сункэ заполз под сани. "Бомбардировка" через минуту закончилась, сверху стала оседать пыль, пахло раскаленной каменной крошкой и дымом.
Первым выбрался на край оврага охотник, за ним последовали полицейские. Перед ними предстала сюрреалистичная картина. Саженях в ста от них пылала не только тайга, но и горела река. А левее от ручьев, впадавших в Знобку, зияла большая, дымящаяся воронка. Из нее шел какой-то тягучий гул. Часть деревьев в стороне была повалена, согнута, сломана, будто сделана из соломы или спичек.
-Что это? - спросил Хомутов, не переставая креститься, зашептал: - Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику...
-Обрушилась на землю геенна огненная, - вторил ему Журкин.
Блудов сказал:
-Кажется, что-то подобное десять лет назад произошло на Тунгуске, в Енисейской губернии.
-Надо уходить! - крикнул Журкин, не зная, что произошло на Тунгуске, но всем нутром ощущая опасность.
Однако Сункэ, словно никого не слышал. Он спустился с насыпи, образовавшейся на краю оврага из битых камней, медленно пошел в сторону воронки.
-Стой, нанаец! - крикнул ему вслед Журкин, но тот не обернулся.
Когда охотник был на полпути от дымящейся ямы, с оврага спустился и Блудов.
Тяжело вздохнув, он последовал за следователем. Хомутов трижды сплюнул через левое плечо, загнал патрон в патронник карабина и, держа его наперевес, осторожно ступая по камням, тоже пошел к яме.
Воронка оказалась диаметром аршин в двадцать и глубиной в пять. На дне ее парил и распускал сернистый запах черный, неправильной формы камень. Журкин подошел к краю ямы и чуть не свалился в нее, поехав по осколкам. Его удержал за рукав следователь.
-Метеорит, - сказал он. - Небесный странник.
За рекой лес пылал вовсю, а на этом берегу не загорелось ни одного дерева.
-Видно, туда упали раскаленные осколки. - Сункэ указал охотничьим ружьем, взятым у убитого Зотова, на лесной пожар. - Надо уходить, пока огонь сюда не перекинулся.
Охотник присмотрелся вдаль. Над местностью, где заканчивался овраг, по которому они шли, поднимался дым.
-И там горит. Путь нам отрезан. Придется лезть в горы, иначе не спасемся.
Хомутов обошел воронку с другой стороны и вдруг всплеснул руками:
-Ба, я не верю своим глазам!
-Что такое? - Следователь подошел к надзирателю и тоже обомлел. - Просто невероятно.
И было чему удивиться. Обломок метеорита напоминал лицо трактирщика Бубнова.
-Будто небесный скульптор портрет целовальника лепил и нам под ноги сбросил. - Блудов нагнулся, но сернистый газ резко ударил в ноздри. Глаза его заслезились, пробил кашель. Хомутов протянул ему свою носовую "портянку", но следователь воспользовался своим платком.
-Небесное знамение, - сказал Журкин. - Какая-то чертовщина. Может, ну ее эту Белую скалу? Вернемся в Светлый и...
Договорить фельдфебель не успел. Каменное "лицо" треснуло, из него вырвался огненный столб. Окрестность покрылась оранжевым светом. Все будто замерло: ни звуков, ни движения воздуха. Небо, куда устремился огненный фонтан из метеорита, сделалось красным. Вдруг тишину прорезал пронзительный, высокий свист, словно выпустили пар тысяча паровозов.