Положенцев Владимир Николаевич : другие произведения.

До утренней звезды.

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мигрень и Сверло в поисках детективных приключений.

  
  
  Телефон зазвонил, когда Сверлу снились загорелые девушки на каком-то кокосовом острове. Одна из них обернулась и оказалась с лицом Коли Мигренева. Ну, конечно, это был Мигрень. Он как всегда тяжело дышал в трубку и говорил бессвязно.
  -У тебе телескоп есть?-дошло не сразу до серого вещества Славы Сверлицина.-Рефлектор или рефрактор? Вот и у меня нет, а звездочки посмотреть иногда очень хочется. Человек для того и рожден, чтобы познавать великое. Ты знаешь, что самая маленькая звезда в 10 раз меньше солнца, а самая огромная в 150 раз больше? Что температура звезды не может быть ниже 6 млн. градусов, иначе в ней не начнется термоядерная реакция? Впрочем, откуда тебе.
  Слава нащупал на тумбочке стакан с чаем, сделал глоток, поморщился. Который час, совсем Коля с ума сошел?
  -При чем здесь телескоп?-прохрипел спросонья Сверло.
  -А при том, что если бы у меня был телескоп, я бы не поехал с Зиной в астрономический институт МГУ смотреть на звезды через менисковые кассегрены. Это же куда пришлось тащиться, на Воробьёвы горы! Правда, ни копейки не взяли.
  -Какая Зина, Мигрень?
  -По-твоему у меня не может быть подруги? Ты, значит, Марчелло Мастрояни, а я урод кособокий, аллозавр, как обзывает меня следователь Курский. Он кретин и ты такой же. На меня еще как девушки западают.
  Застонав и откинувшись на подушку, Слава приложил холодный стакан ко лбу. Вставать ни свет ни заря, а Коля спать не дает, чушь несет несусветную.
  -Не в ресторан же Зинку было вести, я не буржуй в отличие от вас, газетчиков, у меня миллионов нет. А тут двойную звезду Сириус обещали показать. Кстати, Сириус В-первый обнаруженный в небе белый карлик. Могу лектором в планетарии работать.
  -Николай Карлович,-засопел в телефон Сверло.-Все это, разумеется, очень интересно, но давайте лучше утром о Сириусе.
  -Не перебивай!-разозлился Мигрень.-Что за привычка старших одергивать, никакого уважения. Я и говорю по делу. Звезды с туманностями должен был показать академик Дождиков Корнелий Львович. На площадке перед институтом, он прочитал любителям астрономии коротенькую лекцию о черных дырах и сверхновых, сказал, что настроит телескоп Максутова АЗТ-6 и будет впускать в обсерваторию человек по пять. Зашел внутрь и пропал. Вообще.
  -Не понял,-впервые заинтересовался монологом приятеля Сверло.
  -Что же тут непонятного?!-возмутился Мигрень.-Исчез академик, испарился, будто и не было никогда. Прождали под дверями обсерватории, которая находится в институтском саду, час, начали стучать, не открывает. Вызвали охранника из главного здания, тот полицию. Вскрыли обсерваторию, думали мало ли инфаркт, а там нет никого.
  -Как же так?
  -Все углы обыскали, даже в кабельной шахте смотрели, нет и всё. Словно на Сириус улетел. Дождиков исчез, как после дождика в четверг. Сегодня четверг. Здорово, да? Невольно в мистику поверишь. Только я не верующий. А потому хватай свой ноутбук, здесь вай фай есть, и быстро приезжай.
  -Куда, зачем? Ночь на дворе.
  -Днем каждый дурак академика найдет. Шучу. Утром может быть поздно. Чую, дело серьезное, угрозой национальной безопасности пахнет. Или огромными деньгами.
  -В астрономическом институте?-совсем уже проснулся Слава.- Скажете тоже. Звездочеты нищие, как церковные мыши, техника чуть ли не 19 века, наукой толком никто не занимается. Мой приятель журналист Вася Трубкин статью про ученых намедни писал, рассказывал.
  -Ты всего лишь газетный курьер и не тебе рассуждать о глобальных вещах. А журналисты все продажные, потому верить им нельзя. Короче, бери такси и дуй на Университетский проспект. Войдешь в институтскую калитку со стороны высотки. Я в кустах возле обсерватории с синей крышей. И не спорь, помощник нужен. Не могу бросить наблюдательный пункт. Деньги за такси компенсирую. Да, прихвати пакетик для пищевых продуктов.
  
  Над садом астрономического института романтично висела полная луна. Наливающиеся яблони, залитые янтарным светом, слегка покачивали тяжелыми ветвями. Стоял невообразимый фруктовый аромат, ненавязчиво трещали цикады.
  Сюда бы с девушкой, думал Сверло, идя по дорожке из розового гравия. Его мечты разбил Мигрень, вынырнув из кустов шиповника и схватив за плечо:
  -Топаешь, как ежик по паркету, не во дворце бракосочетаний.
  -Я...,-заморгал глазами Слава, но волосатая ладонь отставного опера закрыла ему рот.
  -Тихо! Говорить буду я. Полицейская собака след не взяла. Значит?
  -У-у,-промычал Сверло, пытаясь убрать от себя пахнущую никотином и потом руку Коли.
  -Правильно, и я так сначала подумал, что пол и предметы в обсерватории посыпали красным перцем с махоркой. Кайенская смесь называется. Но собака даже ни разу не чихнула, не взвизгнула. Тем не менее помещение явно чем-то обработали. Не вельзевул же академик Дождиков, как и все источает тысячи запахов. Но чем обработали?
  -Чем?-повторил Сверло, которого очень волновало, отдаст ли Мигрень ему деньги за такси. 500 рублей при курьерской зарплате-сумма приличная.
  -Хм,--опустился на траву Коля и потянул за собой помощника.-Это же университет, тут кругом химические лаборатории, значит, посыпали таким составом, который не раздражает нос собаки, при этом отбивает все запахи.
  -И?
  -Что "и"? Не знаю пока. Пакет принес?
  Коля принял пакетик для пищевых продуктов, аккуратно положил в него свой носовой платок. Пояснил:
  -Пока менты расспрашивали сторожа, которого зовут Натан Самуилович, я под шумок в обсерваторию просочился, сделал пару протирок со стола и телескопа. Попрошу следователя Курского провести химический анализ пыли. Открывай ноутбук, надеюсь, батарея в нем заряжена.
  -Часа на три хватит.
  Если еще полгода назад Мигрень боялся Интернета, словно шаманского колдовства, то теперь ориентировался в нем как старый хакер. Вай фай действительно в саду был. Быстро нашел сайт астрономического института МГУ, открыл список сотрудников.
  -Так, Дождиков Корнелий Львович, российский астрофизик, доктор физико-математических наук, профессор института им. Штернберга, академик РАН, занимается исследованием двойных звездных систем, кротовых нор, обратными задачами астрофизики. Получил Госпремию за серьезный вклад в развитие теории гравитации черных дыр. Знать бы еще что это такое. Впрочем, неважно. Про личную жизнь, конечно, ничего, жаль. Придется выяснить у сторожа. И фотографии нет. Странно.
  Поднявшись на четвереньки, Мигрень втянул воздух своими огромными ноздрями, пошевелил носом и ушами, прислушался. Никого, махнул рукой - можно вставать.
  К главному корпусу, плоскую крышу которого венчали две обсерватории, похожие на тортовые розочки, подходили сзади, осторожно, будто диверсанты. Коля подергал институтские двери, но они оказались заперты. Тогда он взбежал по парадной лестнице и без доли сомнения надавил на звонок у центрального входа. В ночной тишине было слышно, как внутри раздалось что-то типа комариного писка. Спустя минуту через динамик недовольно спросили: "Чего вам надо?"
  Коля достал свое липовое полицейское удостоверение, поискал глазами глазок видеокамеры, но не найдя его, приложил документ к стеклу двери.
  -Следователь по особо важным делам Мигренев, коллеги и враги называют Мегрэ. Открывайте.
  -Людям надо говорить правду,-съязвил Слава.
  Сделав вид, что не расслышал колкости, Мигрень нетерпеливо постучал по стеклу.
  -Ну чего колотите, чего колотите,-раздалось уже совсем рядом.
  Дверь открылась и в проеме показалась седая голова сторожа:
  - Уже всё рассказал, нет опять заявились.
  -Натан Самуилович, если не ошибаюсь.
  -Точно,- несколько смягчился охранник. Позвольте взглянуть на удостоверение.
  Но Мигрень ему не позволил, ввалился внутрь, оттеснив угловатой грудью ночного сторожа ко вторым, вращающимся дверям, а затем вместе с ним оказался в фойе. Слава же застрял во вращающихся створках и набил себе шишку.
  Усадив охранника за его рабочий стол с тремя мониторами, Коля навис над ним страшным алозавром с красными глазами и большими, редкими зубами. Протянул руку:
  -Будем знакомы, Меня зовут Николай Карлович, а вас, значит, Натан Самуилович, замечательно. Так куда же подевался академик Дождиков?
  Сторож, протянувший было руку, тут же её отдернул:
  -Откуда же мне знать? Странные вопросы вы, однако, задаете. Мне дежурство нести надо. Мешаете.
  Коля уселся на край стола, чуть не опрокинув на пол один из мониторов, обратился к Сверлу, потиравшему шишку на лбу:
  -Скажите мне, юноша, вы когда-нибудь встречали ночного сторожа с именем- отчеством - Натан Самуилович, да еще с фамилий, как её,-ухватил Коля за бейджик охранника,- Линдгрук?
  Пожилой, но еще вполне крепкий, молодцеватый мужчина с ухоженной белой капитанской бородкой и усами, хлопнул Колю по руке, отпрянул:
  -Что вы себе позволяете? Ведите себя прилично, вы в институте, а не в Лефортовской тюрьме!
  -Бывали? Сочувствую. С такой фамилией нельзя не иметь богатую биографию.
  -К чему вы клоните?
  -А к тому, уважаемый господин Линдгрук, что люди с такими фамилиями обычно бывают политиками, олигархами или учеными, но отнюдь не прирожденными сторожами. Вы ведь тоже астрофизик? Так?
  -Нобелевской премии пока не получил,-поморщился Натан Самулович.- Жизнь тяжелая, пенсии не хватает.
  -А позвольте поинтересоваться направлением вашей научной деятельности? Впрочем, зачем же мне вас обременять ответами в век интернета и полетов к Юпитеру. К Юпитеру-то полетим, Натан Самуилович?
  Мигрень вывел ноутбук из спящего режима, лихо помчался пальцами по клавиатуре. Сверло лишь диву давался- недаром следователь Курский называет Колю алозавром, адаптивность как у древнего ящера, все на лету схватывает. А что, динозавры-первая случайно прерванная земная цивилизация. Только чего он к бедному старику прицепился?
  А Мигрень открыл Википедию, всплеснул руками:
  -Ба! Господин Линдгрук, собственной персоной, молодой и красивый. Ага, слушай, Слава, и запоминай чем знаменит наш новый знакомый. Так, ведущий сотрудник, профессор, академик института астрономии РАН на Пятницкой. Закончил физико-химический факультет в Ленинграде. Значит, не здешний, из конкурирующей фирмы! Отлично. Исследования динамики звездных и планетарных систем...Так, дальше, автор множества научных работ о черных дырах и кротовых норах. Ты понял, Сверло?
  -Нет.
  -Натан Самулович и пропавший профессор Дождиков занимались одними и теми же темами.
  -И что из этого вытекает?- нервно приподнялся вдруг со стула Линдгрук.-Какое вы вообще имеете право?
   Но Коля удержал его за плечо:
  -Сидеть! Из всезнающей сети следует, что Корнелий Львович получил Госпремию за развитие теории гравитации черных дыр, а вот, вы, господин Линдгрук сами сознались, что даже.... Нобелевской не удостоились. Серьезный повод для зависти и неприязни, а, значит, и для убийства. Нет, вы не из-за маленькой пенсии сюда охранником устроились.
  Натан Самуилович икнул, откинулся на спинку стула. Опять икнул. "Черт знает что, позволяют себе эти следователи",-пробубнил он после тяжелого вздоха.
  -Такое ощущение, что полицейских в нашей стране разводят в психбольницах, а потом распределяют по управлениям,-сказал он через некоторое время вполне членораздельно.
  -Не оскорбляйте власть, а то она оскорбит вас,-пообещал Мигрень, но не сердито.
  -Ну вы сами подумайте, молодой человек, -налил себе из графина воды Натан Самулович,-если бы я убил Дождикова, было бы тело, а его нет. Так ведь? Все видели, как он заходил после лекции в обсерваторию, но никто не видел, как я выносил оттуда бездыханный, окровавленный труп. Нет тела, нет и преступления, я знаете ли, на досуге люблю детективами себя баловать.
  -Баловник, ага, тела нет. Я видел, как во время лекции вы заходили в обсерваторию.
  -И что? Проверял оборудование.
  -Вы же сторож!
  -Так, по-товарищески помогаю коллегам. По мелочам. На Пятницкой в охрану не мог пойти, стыдно, а тут как-то проще соратникам в глаза смотреть.
  -Стыдливый, а людей убивать не стыдно.
  -Да что же это такое?!- возмутился Линдгрук и схватился за телефон.- Сейчас буду вашему начальству звонить.
  -Лучше в Лефортово позвоните, местечко себе на старом месте забронируйте. Руки!
  -Что?-опешил ученый-охранник.
  Коля схватил своими потными пальцами щуплые профессорские ладони, поднес к широким ноздрям, по-собачьи обнюхал, поковырял мизинцем.
  -Химик, говоришь. Верю, перцем не пахнут. Чем обсерваторию обрабатывал, так что даже собака не чихнула?
  Линдгрук попытался снова встать, но Мигрень пригвоздил его к месту за плечи, приблизил свои красные глаза к бугристому носу астронома:
  -Не доводи до членовредительства, звездочет, лучше сразу покайся. Я тебе лично камеру с кондиционером подберу, с видом на Большую Медведицу.
  -Ацетат натрия с трихлорбутаном....впрочем, вам полное название ничего не скажет. Двух капель достаточно, чтобы в радиусе 50 метров субъективных запахов не осталось вообще. Стратегическая разработка, я этим еще в молодости, на почтовом ящике занимался. Жив ваш Дождиков, жив. Дурачок, я же ему говорил-сядь на поезд и умотай спокойно куда-нибудь к черту на рога, затаись. Нет, надо чтоб пресса непременно написала, что всемирно известный ученый пропал с рабочего места при загадочных обстоятельствах.
  На этот раз икнул Коля, за ним Сверло. Юноша налил в стакан воды, сделал глоток, передал напарнику. Тот вылил в горло полстакана, побулькал, почесал большим пальцем выпирающий, как акулий плавник, кадык.
  -Трихлорбутан, ага. Не понял, почему Дождиков жив, где тело?
  -И чего тут непонятного?-опять вздохнул Линдгрук, пошарил в тумбочке, вынул витую бутылку апельсинового ликера. -Черт, укололся, внутри полно гвоздей.
  Охранник сунул в рот палец. Коля заметил, что правый мизинец с удлиненным ногтем, покрыт телесным лаком.
  -Кровь на джинсы капнула, надо будет холодной водой.
  Предложил ликеру, но не получив ответа, убрал его обратно, закурил папиросу. По коридору расползся зловонный дым, даже Коля закашлялся.- Мой друг и коллега Корнелий Львович Дождиков- в обсерватории, в телескопе Максутова. Аппарат АЗТ-6 большой, в нем и слона спрятать можно. Телескоп неработающий, внутри совершенно пустой- ни зеркал, ни линз, одни шурупы. Этим Дождиков и решил воспользоваться. Я долго не хотел идти у него на поводу, но сдался. Заранее обработал обсерваторию и вход антизапахом, понимал, что полицейскую собаку приведут.
  -Но зачем?-задал на этот раз вопрос Сверло,-вам развлечений на старости лет мало?
  -Вы про старость, молодой человек, еще ничего не знаете, а потому не можете ни судить, ни осуждать. Старость-это сплошное воздержание. Вот говорят некоторые, что воздержание лучше пресыщения, потому что воздержание имеет предвкушение и надежду, а пресыщение только усталость и отрыжку. Глупость это, старость не имеет ничего, потому что она бесперспективна.
  -Нельзя ли по существу?-заерзал на столе Коля, вспомнив про апельсиновый ликер.
  -Я и говорю по существу. В солидном возрасте как никогда хочется удовольствий и счастья, напоследок, так сказать, а потому очень сложно отказаться даже от самых сомнительных возможностей.
  -Где Дождиков?
  -Говорю же, в телескопической трубе.
  -Зачем он туда залез?
  -Не знаю,-пожал плечами Линдгрук.-Он мне не объяснял.
  -Ой ли! Вам все равно куда приятеля засовывать? Ну ученые, ну народ!
  -Не знаю,-повысил голос сторож-звездочет, так что тени на гипсовых бюстах великих астрономов задрожали.-Не имею привычки залезать людям в душу, когда они не просят. Но догадываюсь. Полгода назад Дождиков взял большой кредит в банке и купил квартиру на Красносельской. Бывшая коммуналка в сталинском доме, четыре комнаты, с евроремонтом. Дочка его подбила, Полина. Вёрткая девица, доложу я вам. Рыжая как облепиха. А разве бывают рыжие женщины приличными? Неважно-крашеные или натуральные. До этого они вдвоем ютились в малогабаритной двушке у Никольского кладбища. Корнелий Львович возликовал. Живу, говорит, теперь как новый русский или даже приближенный Самого. Красота! Приближенный- то приближенный, а денежки отдавать надо. А чем? Зарплату, в связи с известными событиями, урезали, хорошо хоть из института не выгнали. Вот, думаю, Дождиков и решился на отчаянный поступок- взять и исчезнуть.
  Мигрень без спросу взял папиросу из пачки ученого охранника, смял в кулаке.
  -Сбежать, а дочь Полину бросить, оставить на съедение ростовщикам.
  -Кредит наверное был застрахован на случай смерти хозяина. Пропавший без вести человек через какое-то время считается умершим. Впрочем, не знаю, это только мои предположения.
  -Да, нормальному человеку такое в голову бы не пришло, -почесал волосатое ухо Коля.
  -Если учитывать, что гениальность- патология, то и телескопическая труба в данной истории, как горячая сковородка в холодильнике,-выдал свой комментарий Сверло.-Может, профессор там уже задохнулся?
  -А вот если бы вы не мучили меня своими глупыми расспросами, я бы давно уже его выпустил.
  Все переглянулись, а потом, сталкиваясь в дверях и на поворотах различными частями тела, побежали к обсерватории в саду.
  Линдгрук наклонил огромную черную трубу с рычагами, постучал по крышке широкого рефлектора.
  -Как ты там, Корнелий Львович? Знай, что согласился я на эту авантюру только из-за самым добрых к тебе чувств.
  Ответа не последовало. Линдгрук сдвинул крышку.
  Внутри телескопа зияла черная дыра. Профессора Дождикова не было.
  -Та-ак,-сказал сквозь зубы Коля, отчего слово прозвучало как паровозный гудок.-И где ваш приятель-авантюрист? А это что?
  Мигрень согнулся над столом, на краю которого расплылись два неровных красных пятна.
  -Ага, кровь, без экспертизы ясно. Значит, все же убийство.
  -Ничего не понимаю, ничего не могу понять,-забормотал Линдгрук.-Я прямо в полной растерянности.
  Осмотрев пол, вход, бетонную площадку перед ним, Мигренев остался недоволен-крови больше нигде не было.
  -Куда тело дели, Линдгрук? Последний раз спрашиваю. По-хорошему.
  -А я вам еще раз отвечаю: во время лекции и после я находился на глазах у людей и никто, в том числе и вы не видели, чтобы я выносил из обсерватории тело.
  -Может быть вы труп Дождикова каким-нибудь химикатом растворили? Прямо в трубе? Живьем. Нет? Не тряситесь. За зданием обсерватории не видно было, что вы делали. Может, вынули бездыханное тело Дождикова из телескопа, незаметно оттащили в кусты и передали сообщникам.
  -Чушь! Глупость! -неожиданно завизжал Линдгрук, державший себя до этого в руках, чем развеселил Мигреня.
  -Надо бы отвести вас в камеру,-потер Коля руки, -но я добрый. Дам вам время до первой звезды одуматься и покаяться. Вспомните Раскольникова, Родиона Романовича и вам станет легче совершить этот нелегкий шаг, так сказать. Ну а, нет...
  Коля подмигнул астроному и замурлыкал под нос свою любимую песенку: "Москва моя широкая, Москва моя родная, под вечер синеокая, с похмелья заводная...."
  Узнав адрес Дождикова, отставной опер похлопал сторожа по груди, велел тихо сидеть в институте до его возвращения. Записал номер мобильного.
  -Полина замужем?-напоследок поинтересовался Коля.
  -Перезревшая кобылка,-неприятно осклабился Линдгрук,- 29 лет, все никак не найдет себе подходящего наездника. Полина от второй жены Корнелия Львовича, Аллы Борисовны. Она умерла три года назад. Первая сбежала сразу, как только поняла, что мужа больше интересует черная дыра в центре галактики, нежели в ней самой.
  Натан Самулович хихикнул своей скабрезности, продолжил:
  -Насколько я знаю, сейчас у них гостит коллега Дождикова из Германии.
  -Кто таков?-сразу поднял уши Мигрень.
  Линдгрук рассказал, что Дождиков познакомился с профессором Берлинского универсистета гером Вильгельмом Майером в 93 году, перед путчем, когда тот приезжал в Москву на международную конференцию по двойным звездам и реликтовым гамма-излучениям. С тех пор они крепко дружат, обмениваются своими научными работами, вроде бы вплотную подошли к реальному доказательству существования черных дыр.
  -Пока их существование только гипотеза. Хотя профессор Хокинг утверждает, что черные дыры- двери в параллельные вселенные.- Я с ним согласен и собираюсь опубликовать соответствующую статью в научном журнале.
  -Опубликуешь в тюремной газете, если не одумаешься,- опустил астронома на землю Коля.
  
  На ночной Леснорядской улице было темно и сыро, под ногами хрустел битый асфальт. Из подвалов несло бомжами, дохлыми кошками и давленными клопами. Недалеко протяжно гудели, перестыковывающиеся к раннему выезду, локомотивы. Их звуки напоминали рев диких зверей в джунглях. Коля поежился: ну и райончик. Указал на единственное горящее в доме окно:
  -Похоже, Дождиковы. Видимо, Полина готовится к утренней встрече с операми, вряд ли они уже здесь побывали. Или развлекается с профессором Берлинского универсистета. Не нравится он мне.
  -Вы же с ним не знакомы,- удивился Сверло.
  -Ауру неприятного человека ощущаешь за версту. Странная все же история. Может следователю Курскому позвонить? Нет, рано, распутаю дело, тогда преподнесу на блюдечке-на те, записывайте раскрытие на свой счет, да обо мне не забудьте, замолвите перед генералом словечко. Старик-сторож к убийству, конечно, не причастен, романтик-шестидесятник, ради друга готов на всё. Думаю, дочка его укокошила.
  -С чего вы взяли?
  -Все в жизни гораздо проще, чем мы предполагаем. Выдумываем замысловатые конфигурации, а на поверку-колбаса с яичницей. Кстати, мог бы привести другу пару бутербродов. О чем это я? Да...Перезрелая девица на выданье, папа купил квартиру, ну и зачем он ей теперь? Линдгрук говорил о страховке на случай смерти заемщика, но пропавший без вести человек не считается умершим. Видимо Полина и убедила папочку на время исчезнуть. А что еще предложить-удавиться? Когда Дождиков залез в телескоп, шмякнула его по голове или отравила заранее медленным ядом. Затем незаметно вынесла тело через сад. Без сообщника ей было не обойтись. Предполагаю, что им является немец Майер.
  -Уж больно мудрена ваша версия, Николай Карлович,-вздохнул Слава.-Крови, кроме стола, мы нигде не нашли, трава за обсерваторией не примята. Если бы тело тащили, остались следы.
  Мигрень хотел было осадить слишком умного напарника, но обрадовался, что тот в коем-то веке назвал его по имени-отчеству. А потому без лишних слов надавил сразу на все кнопки кодового замка, ударил по двери подъезда головой и без лишних хлопот её открыл.
  К двери ? 47 на пятом этаже, обитой противным желтым дерматином, подходили на цыпочках. Мигрень прислонил ухо к двери, тут же зачесался, чуть не чихнул. Еле сдержался. От напряжения присел на четвереньки, поднял вверх указательный палец:
  -Кажется, разговаривают, на повышенных тонах. Ничего не разобрать. Раздевайся.
  Сверло чуть не свалился со ступенек.
  -Это еще зачем?
  -А ты думаешь нам ночью так просто откроют?- заговорил Коля драматическим шепотом.- Разбежался. Не переживай, только до пояса. Скидывай пиджачок с рубахой, будешь изображать затопленного соседа снизу.
  Через минуту Слава, упершись лбом в желтую обивку, стучал по ней кулаками. Коля лишь в очередной раз удивлялся его актерским способностям.
  -Эй, русалка из Киркенеса,-хамским, приблатненным голосом на весь подъезд закричал Сверло,- ты мне всю нору водопроводной жидкостью затопила, даже усы намочила! Открывай, говорю, не то подожгу твоё прелюбодейское гнездо, как Герострат храм Артемиды!
  Коля показал большой палец, причмокнул-талант!
  -Тебе не в газете, в театре Сатиры работать ,-прошептал он, прислушался,- кажется, идут.
  -Кто тама?-раздался визгливый голос за дверью.
  -"Тама",-хмыкнул Сверло, сразу видно ученая семейка. И еще громче прежнего:
  -Родственник из Амстердама. Недавно ремонт сделал, а ты мою квартиру в подводный флот записала.
  Замок щелкнул раз пять, дверь приоткрылась. За ней стояла желтая как цыпленок дама с большими мешками под глазами. И доктором не надо было быть, чтобы понять, что у нее неладно с почками. В ноздре и правом ухе- несколько серебряных колечек. Зеленые, нервные глаза выделены густой коричневой краской с красной окантовкой. Слава мысленно сравнил ей с амазонской лягушкой.
  -Вот это да!-невольно вырвалось у него.
  -Чего тебе надо?-сплюнула девица жвачку.
  Мигрень дернул на себя ручку двери так, что "лягушка" чуть не вывалилась на лестничную площадку.
  -Полина Дождикова?
  -Ну,-поправила она пальчиками помятую желтую копну.
  Продемонстрировав старое удостоверение, Коля ступил было в коридор квартиры, но щуплая с виду Полина, преградила ему дорогу, встав железной стеной:
  -Еще чего, не приглашала, входной билет от прокурора покажи.
  Не найдя что возразить, Мигрень спросил прямо в лоб:
  -Где тело профессора Дождикова? Мне доподлинно известно, что вы его убили вместе со своим немецким сообщником Вильгельмом Майером.
  Девица на некоторое время стушевалась, но с места не сдвинулась.
  -Ну если известно, приходите утром с ордером, а теперь пошли вон, я спать хочу.
  Полина собиралась уже закрыть дверь, но за её плечом появился мужчина в китайском синем халате в драконах. Напомаженные седые волосы и ухоженная бородка с усами говорили о его принадлежности к приличным социальным сферам.
  -Их бин гер Майер,-сказал он, сощурив острые, несколько мутные, как лед из холодильника глаза.-Я Майер, что вам угодно, вас волен зи?
  -Может, дадите пройти?-сделал еще одну попытку Коля.
  -Нет!-решительно заявила Полина.-Вот, говорят, Вильгельм, мы убили моего папу. Убили и сварили из него холодец.
  -Про холодец мы ничего не говорили,-засопел Сверло.
  -А вы вообще молчите, из вас актер, как из козла певец.
  -Ну уж нет, -обиделся курьер.
  Вильгельм заулыбался, развел руками:
  -Найн, мы не трогать господин Дождиков, он жив и здоров.
  -Да?-вскинулся Коля.-Где же он?
  -Уехать на вокзал.
  -Какой, когда, зачем?
  -Их вайс нихт. Два часа назад. Я не знаю какой, наверное сибирский. Он брать кредит, а отдавать нечем. Решил бежать. Я ему говорил, дас ист шлехт, плохо, а он не хочет слушать. Все? Ауфвидерзеен.
  Не успели Коля со Славой и глазом моргнуть, как перед их носами с грохотом захлопнулась дверь, пять раз провернулся замок. После этого щелкнул засов, звякнула цепочка. Мигрень опять припал к двери, но ничего интересного так и не расслышал.
  -Этот немец просто наглая скотина,-сказал он наконец.-Ведет себя в чужой стране, как хочет. Теория с бегством Дождикова из-за долгов подтверждается. Кровь? Вылезал из телескопа, поцарапался.
  -Зачем же мы тогда его ищем ?-надевая рубаху, заворчал Сверло.- Пусть им налоговая полиция занимается.
  -Как тебе Полина?-не ответил на вопрос Мигрень, щелкнул пальцами.-Оторва первостепенная, в ее преклонные годы крашенными под попугаев ходят или проститутки, или полные дуры. А она не дура, поверь моему опыту. Чего стоит лишь одна ее фраза про входной билет от прокурора, как будто три срока на зоне отмотала. И этом Майер тоже фрукт. "Их вас нихт". А чего тогда тут делаешь, если не "вайс"? Думаю, они сожительствуют.
  Сверло отряхнул куртку, заправил поглубже в брюки рубашку, подтянул ремень.
  -Об этом не трудно догадаться. Знаете, Николай Карлович, глубокой ночью мне совсем не хочется разбираться кто с кем спит, я сам спать хочу. Поехали по домам. Кстати, вы обещали компенсировать мне затраты на такси.
  Слова Сверлицина, казалось, пролетели мимо Колиных ушей. Он подошел к окну на лестнице, вгляделся в темноту. По стеклу побежали кривые ручейки, начался дождь. Жадно закурил сигарету, отломив перед этим фильтр. Выкурив половину, резко повернулся:
  -Три вокзала здесь недалеко, с какого поезда идут во Владивосток?
  Ответ на этот вопрос курьер газеты знал точно, много раз приходилось на Ярославском вокзале забирать корреспонденцию с Дальнего Востока. Сказал, а сам подумал, неужели Мигрень решил перехватить профессора у поезда? Зачем он нужен, раз жив?
  Коля уловил ход мыслей напарника.
  -Голову на отсечение даю, пахнет серьезным криминалом. У нас еще есть время. До первой звезды. Вперед!
  -Куда?
  -Как куда? На вокзал. Или ты хочешь прокатить своего старого друга на такси?
  -Нет.
  -Тогда не задавай глупых вопросов. Через десять минут будем на Каланчевке.
  Побежали скорой рысью под моросящим дождем. За эстакадой третьего транспортного кольца нос к носу столкнулись с полицейским патрулем. Глядя на небритую и страшную физиономию Коли, стражи порядка, уж было, полезли за наручниками, но он вовремя продемонстрировал удостоверение опера. Те всматриваться не стали, козырнули, спросили не нужна ли помощь.
  -Понадобитесь, позову,-грубо ответил Мигрень.
  Помчались дальше.
  И только у универмага "Московский" Коля затормозил всеми имеющимися конечностями, ударил себя по лбу. Курящим у перехода бомжам показалось, что прозвучал выстрел.
  -Как же мы будем искать академика, когда мы его в лицо не знаем! В интернете же нет его фотографии.
  -Действительно, сглотнул Сверло,- я думал, вы его хорошо разглядели во время лекции.
  -Думал. А ты не подумал, что без очков я плохо вижу? К тому же, сознаюсь, я больше интересовался Зиной. Сдались мне эти звездочки на небе, толку-то от них. Эта такая женщина! Тебе не понять, вы, нынешнее поколение, схематичны и примитивны как компьютеры, мыслите только нулями и единицами. Ладно, не обижайся. Профессор к тому же был в шляпе и с бородой. Белой. И усами, стриженными. Стоп.
  Опять удар по лбу. С соседних крыш соскочили спящие воробьи.
  -Послушай, в квартире-то был не Майер, а Дождиков, выдавший себя за немца! Ну, конечно, как я сразу не догадался, такой акцент бывает только у плохих актеров в уездном театре. Но для чего он разыграл спектакль и откуда узнал, что мы знаем, что в квартире должен быть немец? Линдгрук, этот Храмовый страж его предупредил. Обманул нас астрофизик, свою черную дыру продемонстрировал. Они заодно. Ну- ка дай свой айфон.
  Набрав номер ученого сторожа, Коля откашлялся на всю площадь и ядовито сказал:
  -Вот что, туманность Андромеды, если ты еще, словно Галилей будешь продолжать вводить органы в заблуждение, я тебя как Джордано Бруно поджарю.
  В трубке что-то закудахтало, но слушать оправдания Мигрень не стал:
  -На Леснорядской был Корнелий Львович?
  -Да.
  -Почему обманул?
  -У вас удостоверение просроченное и печать размыта. У меня зять служил в полиции, пока...., впрочем, не важно. Я решил, что вы наняты Вильгельмом Майером, как подручные.
  -Для чего, зачем ему помощников нанимать? Что там у вас за гадючий клубок свился?
  -Наняты немцем, чтобы взять у Дождикова кровь. А тут кровавые пятна на столе. Вот я и подумал.
  -Кровь?
  И вдруг Линдгрук закричал, как могут кричать истеричные интеллигенты:
  -Оставьте меня, наконец, все в покое! Я ничего не знаю, расспросите Дождикова, захочет, расскажет, а ко мне больше не приставайте.
  -Эй, дед, убавь громкость!-возмутился Коля, но трубка погасла.
  Обратно бежали уже не рысью, а галопом, возле эстакады знакомые полицейские только сочувственно покачали головами.
  У подъезда на Леснорядской стояло желтое такси с ирокезом. Подбегая увидели, что в него кто-то садится. Шофер загрузил в багажник два больших чемодана.
  -Это же Дождиков,-выдохнул из последних сил Коля.-Или Майер, черт, совсем запутали меня эти астрономы.
  Мужчина в темном плаще, широкой шляпе и белой бородкой расположился на переднем сиденье машины и она тут же тронулась с места.
  -В Сибирь, не иначе собрался. От нас не уйдешь.
  Такси действительно повернуло на Краснопрудной в сторону трех вокзалов. Патруль на этот раз уже помахал коллегам руками. Заскочили в стоявшую на светофоре первую попавшуюся машину, Коля сунул под нос водителю удостоверение, велел ехать за желтым такси.
  -Слушаюсь,-ответил водила,- если родина приказывает, не откажешь. Сколько дадите?
  -У тебя деньги есть, Сверло?
  -Пятьсот рублей,-честно признался Слава.
  -Вот на пятьсот рублей родину и отвезу. Как она ко мне, так и я к ней.
  -Дави на газ, философ.
  Такси остановилось у Ленинградского вокзала, из него вышел Дождиков, взял чемоданы и скорым шагом направился к кассам.
  -С вас как раз пятьсот, -обрадовался шофер.-Приходите еще.
  -О родине с тобой потом побеседую,-пообещал Коля, сверкнув напоследок хищными зубами доисторической рептилии.
  Когда астроном вошел в здание вокзала, последовали за ним. Долго раздумывать не стали, зажали профессора, когда он выходил из туалета. Мигрень подпер его плечом к стене, задышал в лицо еще утренним чесноком:
  -Концерт окончен, Корнелий Львович, советую поработать над акцентом. А теперь выкладывай все начистоту, академик, а то, как говорил Жиглов, расстрою тебя до невозможности.
  Астрофизик обмяк, поник лицом, казалось, вот-вот заплачет.
  -Я не Корнелий Львович.
  -Да? Интересно.
  -Я Песя Шлагбаум.
  -Не понял, какой шлагбаум?
  -Это фамилия, а имя Песя. По паспорту Гилель, но все зовут Песя, с детства. Астрофизик из Петербурга. Коллега и геноссе, то есть близкий приятель Корнелия Львовича.
  -И его дочки? Зачем же комедию немецкую разыгрывали?
  -Натан Самулович попросил. Вы же знаете Натана Самуиловича?
  -Имели счастье познакомиться.
  -Позвонил и сказал, что Майер, это профессор из Германии, нанял двух нюхачей, то есть сыщиков, чтобы устроить какую-то неприятность академику Дождикову. Раньше они были добрыми друзьями , а теперь переругались из-за Крыма, как многие. Мол, нужно этих шпиков с просроченными удостоверениями, наверняка купленными в метро, со следа сбить, запутать. Я думаю, почему бы и не помочь хорошему человеку, тем более, что мы с ним довольно похожи.
  -С Дождиковым или Майером?
  -Обоими. У нас, астрофизиков, знаете ли, особый дресс код. Но только к этой истории я никаким боком не причастен, поверьте. Абсолютно. Приезжал из Питера на трехдневный симпозиум, заодно решил проведать семейство Дождиковых. Все ли в порядке.
  -Ну и как, в порядке?
  -Вы о чём?
  -Полина ваша любовница?
  -Ну, знаете ли, такие вопросы....
  -Знакомы с Майером?
  -Только заочно. Знаю, что очень неприятный тип, но Корнелию Львовичу удавалось каким-то образом находить с ним общий язык. Однако рано или поздно все открывается, как новые звезды на небе. Не правда ли?
  -Где в таком случае Дождиков, когда в последний раз вы его видели?
  -Днем у него дома обедали, Полина приготовила прекрасную утку с яблоками, а вечером он опять уехал в институт. Знаете, два раза в месяц для любителей астрономии устраиваются лекции с демонстрацией планет Солнечной системы.
  -Знаю.
  -Он уехал, а я остался. Ну вы понимаете.
  -А Линдгрук сообщил вам, что Дождиков пропал?
  Песя почесал пальцем за ухом. Коле показалось, что его мизинец был покрыт бесцветным лаком. Показалось?
  -Нет. Рассказал про вас и всё. Так Корнелий Львович пропал?
  -Глубокая ночь на дворе, лекция давно закончилась, а его нет дома. Почему дочка не начала волноваться?
  -Не знаю, она вообще довольно странная.
  -Все вы тут звезданутые,-заключил Мигрень и отжал астронома от стенки.-Всю вашу компанию надо бы в цугундер определить, да похоже, по вам психушка плачет. Ладно, езжайте. Когда поезд? Ночной через полчаса? Из-за вас мы на такси потратились. Придется возместить. Три тысячи.
  -Сколько? Их бин бегайстерт, я в восторге. Набрался немецких выражений от Майера.
  -Так три раза туда-обратно. Скажите спасибо, что не евро.
  Песя выдал три купюры по тысячи рублей, театрально поклонился и собрался было уже ретироваться, но Коля удержал его за воротник плаща:
  -А этот Линдгрук, он что за тип?
  Шлагбаум поморщился, будто проглотил слизняка:
  -Айне видерлихе персон, отвратительная личность, страшный завистник. Дождиков с Майером на Нобелевку тянули по гипотезе черных дыр. Так он написал на них разгромную статейку в авторитетный швейцарский журнал. Под псевдонимом. Пасквиль чистой воды с переходом на личности, но в научном мире любят такие дешевки, потому как все завистники. Мне об этом шепнули по секрету, не спрашивайте кто. Пока будут разбираться, поезд уйдет и кто- нибудь другой официально докажет существование черных дыр. Линдгруку главное, чтобы не Дождиков поднялся на Олимп. А теперь на его радость Корнелий поссорился с Вильгельмом. Думаете, для чего он в астрономический институт МГУ сторожем устроился? Чтобы вынюхивать, высматривать, подслушивать. Наверняка по ночам по кабинетам ходит, по столам и компьютерам шарит. Их виедерхоле- плохой человек. Вот так.
  После этих слов Песя ловко выскользнул из-под Мигреня и не попращавшись, исчез за углом. А через секунду, когда Коля со Славой заглянули в зал ожидания, его и след простыл.
  В вокзальном кафе Мигрень съел сразу пять зеленых котлет и два онкологических чебурека. Запил мутным кофе, спросил почему Сверло не кушает свою булочку с маком. Не дожидаясь ответа, сунул её себе в огромную пасть. После трапезы, удовлетворенно всосав в волосатые ноздри прогорклые запахи, сказал:
  -Мне все ясно. Дай-ка телефончик. Нет сомнений, что именно Линдгрук отправил Дождикова тот свет.
  -Вспугнете,-нехотя протянул айфон Сверло.-Сбежит.
  -Куда бежать старому прохиндею? Разве что на Луну или Марс. Натан Самуилович? Здравствуйте, как ваше самочувствие? Да и наше ничего себе, спасибо. Что же вы нас по ложному пути направили? Пошутить решили? Ценю юмор. Со мной больше не советую. Песя Шлагбаум нам все рассказал. Это ведь он, любовник Полины, был на Леснорядской, когда мы заходили, а не Дождиков. Короче, еще раз вежливо вас спрашиваю- где тело убитого вами Корнелия Львовича?
  В трубке захрюкало,забулькало, потом взорвалось:
  -Какой Песя Шлагбаум?! Не знаю я никакого Песю. Вы хоть документы у человека проверили, сыщики?
  Тяжело засопевший Мигрень получил укол в самое сердце. Как мог он, опытный сотрудник правоохранительных органов, так опростоволоситься! Документов действительно не проверил. Позор на всю, пока еще не совсем седую, голову.
  -Ага, угадал- правильно расценил молчание Линдгрук,- недаром вас из органов поперли.
  -Откуда вам известно?- еще громче засопел Коля. Из его ноздрей валил пар.
  -Только бывшие менты без опаски трясут просроченными удостоверениями. Вас Корнелий Львович вокруг пальца обвел. Это был он, а никакой не Песя. Кстати, где он?
  Подумав, Мигрень все же ответил:
  -На Ленинградском вокзале, в Питер собрался.
  -Хоть Дождиков мне и друг,-вздохнул Линдгрук,-но игра зашла слишком далеко. Советую вам задержать профессора и вернуть на грешную землю. Продаст в конце концов буржуйскую квартиру, купит поменьше и расплатится с долгами. Пожил немного новым русским, хватит.
  -На основании чего я его задержу?- замялся Мигренев.- В суд на него, я так понимаю, банкиры еще не подавали. Бесследно исчезать с рабочего места, конечно, нехорошо, но не преступление.
  -На основании того, что нужно помочь запутавшемуся человеку. Или вы раб первобытного инстинкта- непременно загнать несчастную жертву? Побойтесь бога, вы же человек, а не гончая собака.
  Мигрень надавил на кнопку айфона так, что чуть его не сломал. Телефон отключился. Передал его Сверлу.
  -Думаешь, я поверил Линдгруку? Ничуть. Но если это в самом деле был Дождиков, надо его задержать. Чую, что эти два астронома заварили какую-то криминальную кашу. Который час?
  Вокзальные часы показывали почти три. Тут же барышня объявила, что поезд до Санкт-Петербурга отправляется через пять минут.
  -По вагонам сами пробежаться уже не успеем, нужно подключать коллег.
  Полицейский отдел оказался неподалеку. Коля влетел в него с открытым удостоверением, а вылетел в сопровождении трех сотрудников. Помчались на платформу, где пыхтел, готовый к отправке поезд.
  Сверло отстал от них. На перрон его без билета не пустили. Пришлось ждать у книжного киоска.
  Отправление поезда задержали на 10 минут, а когда состав все же тронулся, из последнего вагона выпрыгнули полицейские. Под руки они держали...Мигреня. Проходя мимо Славы, Коля крикнул:
  -Собственными руками удушу Линдгрука, Песя оказался настоящим.
  В околотке выяснилось, что полицейские задержали Колю после того, как проверили документы Песи-Дождикова. Его паспорт на имя Гилеля Абрамовича Шлагбаума не вызвал сомнений. Тогда сотрудники присмотрелись к удостоверению Коли и увидели, что оно не только просроченное, но еще и старого образца. Однако прессовать бывшего коллегу, который подробно рассказал где и с кем работал, не стали, позволили даже сделать один звонок.
  -Алло, Ваня!-обрадованно закричал Коля, когда после продолжительных гудков, все же ответил следователь Курский.-Я знаю, кто убил пропавшего сегодня из обсерватории академика Дождикова. А меня держат в комнате полиции Ленинградского вокзала, потому что я, якобы, задержал отправку поезда и пытался снять с него Песю Шлагбаума, который, по уверению сторожа Линдгрука, должен был быть исчезнувшим Корнелием Львовичем Дождиковым. Это Натан Самуилович нас специально обманул. Он и есть убийца. Тебе все понятно?
  -Да,-прохрипел сонный следователь.- Тебя держат не по адресу, твое место в Кащенко, уже давно. Тебе, наверное, об этом не раз говорили.
  -Слушай, Курский,- щёлкнул зубами Мигрень,- я тебе сколько дел помог раскрыть, а ты издеваешься! Говорю тебе, профессор Линдгрук, устроившийся сторожем в астрономический институт МГУ, свел счеты со своим давним, более успешным соперником в области изучения черных дыр, академиком Дождиковым. Ты хоть знаешь что такое черные дыры и темная материя? Тогда не перебивай. Натан Самулович воспользовался моментом. Когда Дождиков по собственной инициативе залез в телескопическую трубу, тот его чем-то тюкнул. Я обнаружил кровь на столе возле телескопа. Но капли крови были и на джинсах Линдгрука. Он сказал, будто укололся о гвоздь, но теперь ясно откуда они. Линдгрук два раза направлял нас по ложному следу. Я сначала подумал, что он просто издевается. Однако теперь понимаю, ему нужно было выгадать любым способом время, чтобы избавиться от тела Дождикова. Видимо, вырыл в саду яму, свалил туда труп и растворил его какими-то химическими препаратами, после которых и ногтя не остается. В подобных химикатах Натан Самулович знает толк. Короче, вызывай в институт оперативную группу и приезжай сам. Надо брать Линдгрука тепленьким, расколется как пить дать, никуда не денется.
  -Надеешься, я поверю в твои ночные бредни, Мигрень?-наконец вставил слово Курский.- Какие телескопы, какие трупы?
  -Проверь сводку, придурок!-не сдержался Коля.-Вчера поздно вечером полицейские выезжали в астрономический институт МГУ по поводу исчезновения академика Дождикова.
  Ваня Курский отключился, пообещав посмотреть общую оперативную сводку, а Мигрень потребовал у местных ментов кофе. Те обалдели от такой наглости и потому кофе принесли. Все это время Слава сидел в углу и делал вид, что дремлет. Но спать уже не хотелось, ему было чрезвычайно интересно, чем закончится эта странная история. Мигрень обещал раскрыть дело до первой звезды. Интересно успеет ли, в середине августа солнце встает уже около шести утра.
  Следователь Курский перезвонил минут через пятнадцать, попросил передать трубку старшему. Молодой лейтенант сначала категорически отказывался отпустить Мигренева. Мало того, что тот предъявил фальшивое удостоверение, так по его вине был задержан поезд. Коля, слышавший разговор в громкий динамик Славиного айфона, тут же заявил, что состав зубами не держал, а менты сами виноваты, так как поверили первому встречному. А потому непрофессионалы и им не место в органах. Курский же назвал такую фамилию, от которой у лейтенанта съехала фуражка на нос.
  -Ну раз так,-сказал он,- мы умываем руки.
  -И полы помойте,-посоветовал Мигрень,- а то несет у вас тут, как в ломбарде.
  -Ты там не очень веселись,-посоветовал Курский.-Предъявит тебе счет РЖД, до конца жизни не расплатишься. В институт дежурную группу все же отправлю, а ты больше туда не суйся, без тебя разберемся.
  -Ага, сейчас! Привыкли моими руками жар загребать. Нет, против тебя лично я ничего не имею, наоборот рад, что получишь очередное поощрение, а то и повышение, но и я тоже человек, а не динозавр и имею интерес!
  На что Коля имеет интерес, он не уточнил, хотя Ваня все прекрасно понял. Забрал у лейтенената телефон, насильно пожал ему руку и, прихватив Славу, гордо вышел в коридор. Но не дойдя до вокзальной забегаловки, где недавно употреблял зеленые котлеты, вернулся в комнату полиции. Уперся кулаками о стол, за которым сидел лейтенант.
  -Дело о пропавшем профессоре обещает быть громким. Распутаем и ты благодарность получишь, возможно, и новые погоны. Я похлопочу. Машина дежурная есть?
  -Возле входа,-вытер моментально взмокший лоб лейтенант, давно уже мечтавший о старлее.
  Полицейский УАЗ с включенной синей мигалкой домчал Мигреня и Сверла до астрономического института за считанные минуты.
  Линдгрук спокойно сидел на своем посту, пил чай и смотрел футбольный матч по спортивному каналу. Входная дверь была открыта, видимо, знал, что не оставят в покое, потому и не запирал.
  Коля ворвался в здание метеоритом, раскрыл уже рот, но Натан Самулович поднял палец, заклеенный пластырем:
  -Прошу вас, минуточку, ответственный момент. Забьют пенальти или нет?
  -Вы бы лучше о своих воротах подумали,-опять уселся на край стола Мигрень.-Столько мячиков вам теперь заколотят, не унесете.
  -А вы не торопитесь, молодой человек. Матч еще не закончен.
  -Вот именно, пора завершать. В ваших интересах прямо сейчас рассказать мне все как на духу, пока следственная группа не приехала. Да, я отставной опер,но это не меняет дела, не сегодня завтра снова займу свой кабинет, но тогда уже снисхождения не ждите.
  -А, собственно, на каком основании вы мне угрожаете, бывший опер?-вдруг выключил телевизор сторож.- Все что я вам говорил и про Дождикова, и про немца Майера в его квартире, было лишь моим предположением. Когда Майер в Москве, обычно останавливается у Корнелия Львовича. Деньги на гостинице экономит, жмот. Я действительно не знаю кто такой Песя Шлагбаум. Что вы от меня хотите? Ну да, отчасти я пошутил над вами, так вы этого заслужили.
  -Чем же? Впрочем, не важно. Рассказывайте за что убили гражданина Дождикова Корнелия Львовича и где спрятали его тело.
  -Нет, вы все же неисправимы, молодой человек, но ваша настойчивость и упрямство заслуживают уважения. Бог с вами, расскажу как есть.
  В этот момент в фойе института вошли четверо мужчин в сопровождении следователя Курского. Ваня кивнул на Линдгрука, спросил:
  -Он?
  -Вы вовремя,- не очень-то обрадовался Коля. Он надеялся первым услышать правду, а потом уже преподнести её как факт Курскому. "Эх, рано я ему позвонил". -Человек решил покаяться.
  Опера включили везде свет, разбрелись по безжизненному ночному институту. Курский вывернул по-гусиному голову. Он всегда делал так, когда что-то внимательно слушал:
  -Ну-с.
  Тяжело вздохнув и закурив папиросу, ученый сторож помял в шее застаревший остеохондроз, налил себе чаю. Больше никому его не предложил. Наконец заговорил:
  -Мне эта история самому как кость в горле. Хуже нет идти у кого-то на поводу. Всё дело в этом берлинском профессоре Вильгельме Майере. Я уже говорил, что он познакомился с Дождиковым во время октябрьского путча, на конференции. Так вот тогда же, в 93-м, как недавно выяснилось, гер Майер, штопор ему в печенку, соблазнил жену Дождикова. Когда успел, непонятно. А в начале нынешнего года заявил, что Полина его дочь, мол, по всем подсчетам выходит. У него огромное состояние, а жить осталось недолго. Вот и предлагает Полине плюнуть на Дождикова и Москву, переехать в Германию и стать полноправной наследницей его немалого состояния, доставшегося, якобы, от пращуров- древних германцев.
  Натан Самулович выдержал паузу, выпил сразу два стакана холодного чаю, закурил очередную папиросу. Видя, что рассказ заинтересовал слушателей, паузу затянул специально. Держал ее до тех пор, пока Мигрень не стукнул мыском ботинка по ножке стула, которая, кажется, треснула.
  -Но мы-то знаем откуда у немцев богатства,-наконец продолжил излагать сторож-астроном,- не удивлюсь, если в его погребах окажется часть Янтарной комнаты.
  -Янтарная комната в Америке,- подал голос Слава,но Коля погрозил пальцем, мол, не сбивай старика с мысли.
  Поморщивший на реплику Сверла, Натан Самуилович выпустил большое, почти галактическое кольцо:
  -Узнав о притязаниях Майера, не ожидая от друга такого подвоха, хотя скажу вам честно, только от друзей и стоит ждать самых ужасных подвохов, Дождиков возмутился. Мало того, что немец опорочил умершую жену, эту кристально честную женщину, так еще и дочь решил забрать. Слег с сердцем в больницу, а на второй день к нему пришла Полина. Слушай, говорит, папа, много ли ты за свою жизнь своими телескопами заработал? А есть ли у тебя возможность полноценно обеспечить свою старость? Гер Майер, безусловно, не мой отец, ты мой один и единственный любимый родитель, но что выйдет хорошего от того, что я откажусь от его предложения? Ну, мой друг Дождиков, сначала, конечно, воспылал гневом, говорят даже аппарат искусственного дыхания сломал, а потом вдруг понял, что в словах дочки есть рациональное зерно. А она ему на ухо: уеду в Германию, вступлю в права наследства, а Вильгельм Майер ни сегодня-завтра помрет и все будет наше! Купим тебе собственную обсерваторию под Мюнхеном, а лучше в Чили, откроешь ты не только черные, но и синие дыры. Сразу квартирный кредит погасим. От этих слов, разумеется, у Дождикова голова и поехала. А что же делать мне, дочка, спрашивает, как быть? Ведь и Майер не дурак, прежде чем переписать на тебя все свое движимое и недвижимое имущество, решит удостовериться, а точно ли ты его дочь. Нет, отвечает ушлая Полина, если бы он хотел в этом убедиться, не предлагал бы сразу мне Германию и богатства. Он одинок, он для себя вывод уже сделал. А вот бывшего своего друга Дождикова, то есть тебя, сдать кровь на ДНК, на сходство с моим ДНК, не исключено, попросит. А может и не попросит, но рисковать мы не имеем права, а потому, папа, ты должен исчезнуть. Тут Корнелий Львович схватился за голову: что же мне, говорит, утопиться или под паровоз, как Каренина броситься? Нет, продолжает шептать дочка, нам жертвы ни к чему. Ты должен исчезнуть на время, лучше так, чтобы об этом узнала общественность, а пресса раструбила бы на весь мир о таинственном исчезновении выдающегося российского ученого-астрофизика. Тогда немцу не у кого будет ДНК требовать. Поживешь у двоюродной сестры в Сибири, на охоту походишь, а через годик мы с тобой в шоколаде. Подумал Дождиков и согласился. Да, перед этим пришел ко мне за советом. Прикинул я- а что, криминала нет, деньги на горизонте событий есть и немалые. Может и мне чего случайно перепадет. Слаб человек в своих нравственных пороках, в том числе и ваш покорный слуга. Это я посоветовал Корнелию Львовичу в телескоп залезть,-гордо закончил монолог Линдгрук.-У гениев ко всему гениальный подход.
  -Да, нормальному человеку такое в голову бы не пришло, -согласился озадаченный Коля. Версия с убийством испарялась как утренний туман.
  -Если учитывать, что гениальность патология, то и телескопическая труба в данной истории, как горячая сковородка в холодильнике,-выдал свой комментарий Сверло.-
  Где же тогда профессор?
  -В дальней заброшенной обсерватории. Всего их на территории института пять, а действуют только две. Сидит там Дождиков под амбарным замком живой и здоровый. Договорились, я его выпущу под утро, когда общественный транспорт начнет работать. У него лишних денег на такси нет,-почему-то с укором посмотрел на Мигреня Линдгрук.
  Тот лишь поиграл желваками, почесал правое ухо. Старался не смотреть на Курского. А следователь уже стоял с кислой физиономией, готовый на самые резкие слова в адрес Коли. Однако пропавший Дождиков еще предъявлен не был, поэтому он сдерживался.
  -Как же астрофизик попал незаметно из одной обсерватории в другую, телепортировался что ли с помощью темной энергии?-спросил следователь с любопытством.
  Линдгрук посмотрел на него с уважением за то, что полицейский явно интересуется астрономией и одновременно с сожалением, потому что несет чушь.
  -Во вселенной, не исключено, существуют пространственно-временные дыры, через которые можно менять координаты объекта, то есть телепортироваться,-сказал он смакую каждое слово,- но я все же приверженец квантовой теории Хайма, проколов в другие измерения. Короче, Корнелий Львович, проник из одной обсерватории в другую по подземной кабельной шахте. Она тесная, но пролезть можно. Дождиков говорит, что еще будучи студентом так развлекался с приятелями. Корнелий ведь заканчивал этот институт. Пригласят девчонок к обсерватории, а сами исчезают.
  -Он что, с детства идиот?-невольно вырвалось у Курского.-Простите, я хотел спросить-ничего более умного вы придумать не могли?
  -По-моему, замечательный фокус,- довольно потер руки Линдгрук.- Если бы не этот упрямый молодой человек,-указал он на Колю,-никогда бы никто ни о чем не догадался.
  Коля довольно покрутил носом, постучал каблуком по замусоренному папиросным пеплом полу.
  -Ну идемте же,- встал Натан Самуилович из-за стола. -Пора поставить точку в этой почти компьютерной стратегии.
  -Ого!-невольно воскликнул Сверло.- Да вы игрок?
  -Играл, играю и буду играть. Не хочу быть банальным, но повторюсь-вся жизнь игра и только в игре открывается ее полнота и смысл. Но игра не обязательно безмозглый шутер- стрелялка.
  -Игрок.....,-протянул Мигрень.- Поэтому и пошли на поводу у Дождикова. Что ж, предъявляйте.
  Заброшенная обсерватория, с облупленными розовыми стенами и поросшая сверху травой, находилась в пятидесяти метрах от той, в которой пропал академик. Тяжелый замок, висевший на дверях, судя по размерам мог бы запирать ворота сельскохозяйственной заготовительной конторы. Возился с ним Линдгрук довольно долго, при этом громко говорил:
  -Не обижайся на меня, Корнелий Львович, не по своей воле сдаю тебя в руки правоохранительных органов. Сами проклятые догадались. А ты не бойся, тебе ничего не будет. Продашь квартирку, купишь коммуналку. Ничего, многие в них живут. Надо быть ближе к народу.
  Сволочь, подумал про Линдгрука Сверло, с радостью приятеля сдает. Такое ощущение, что на это и рассчитывал и очень бы расстроился, если Коля не вывел его на чистую воду. Никто не выносит чужих успехов, особенно друзья. Как так, мы вроде бы одинаковые, а ты вдруг оказался лучше меня! И включаются звериные инстинкты, начинается беспощадная борьба особи за доминирование. Тьфу!
  Наконец замок пал. Двери открылись с жутким скрипом, видно их не трогали уже много лет. В мрачное пространство обсерватории оперативники направили фонарики, в том числе и следователь Курский. Внутри было полно технического хлама и мусора, но Дождикова там не наблюдалось.
  -Корнелий Львович!-позвал Мигрень. А в ответ тишина.-И где астрофизик?-угрюмо взглянул он на Натана Самуиловича.
  Тот пожал плечами, отстранился от Коли подальше.
  -А мне откуда знать? Должен быть здесь. Возможно, в шахте застрял.
  -И вы так спокойно об этом говорите, эх,- укорил ученого сторожа Слава.
  -Вы вообще,юноша, молчите, не до вас.
  -Застрял, говорите,-прикусил губу Мигренев. -Проверим.
  Довольно грубо отодвинул рукой Курского, будто он тоже был ненужным предметом, отодрал от пола чугунную решетку, закрывающую вход в кабельную шахту. Между проводами имелось достаточно места, чтобы можно было между ними уместиться. Коля шустро это проделал и исчез в темноте. Изредка, из шахты раздавался его срывающийся голос:
  -Дождиков! Ну где вы, Дождиков? Отзовитесь, Корнелий Львович, к вам помощь идет.
  Однако астрофизик так и не отозвался. Ясно было, что Коля в шахте не развернется, а потому побежали его встречать в первую обсерваторию.
  "Только бы и этот придурок под землей не застрял",-прошептал Ваня Курский.
  Но Мигрень не застрял. Он вылез из шахты весь в паутине, дохлых мухах и масляных пятнах. В руках держал старый башмак с оторванной подошвой.
  -Вот,-показал он серый туфель Курскому.- Возможно, все, что осталось от Дождикова.
  Линдгрук взял башмак, покрутил перед носом, чихнул.
  -Корнелий Львович был, конечно, небогатым человеком, но не до такой же степени.
  -Был?
  -Не цепляйтесь к словам.
  -Про башмак я, разумеется, пошутил,-оскалился Коля.-Но теперь мне со всей очевидностью ясно, что Дождикова убили и закопали вы, Линдгрук. Наденьте на него наручники, коллеги.
  -Но с чего ты взял?-вскинул брови Курский.
  -Потом объясню,-пообещал Мигрень.- Советую не пренебрегать моим советом, сбежит. Тьфу, тавтология. Учись смолоду грамотно изъясняться, Сверло. Станешь журналистом, не раз вспомнишь. Пошли.
  Коля утянул Славу в темноту ночи, которая постепенно начинала сдавать свои позиции. За зданием университета уже появилась бурая утренняя полоса.
  -Домой?-с надеждой спросил Сверло.
  -Размечтался. Про Линдгрука я сказал так, на всякий случай. Пусть в железе посидит, потом полной грудью вдохнет сладкий воздух свободы. Он здесь, конечно, ни при чем. Картина вырисовывается такая. Дождикова убила его дочка Полина. Корнелий Львович с помощью своего старого приятеля Линдгрука действительно залез в телескопическую трубу. Дожидаться, когда он его оттуда вытащит, не стал, отправился на вокзал. Но по неизвестным нам пока причинам решил заглянуть домой. Его появления дочка не ожидала, однако решила воспользоваться случаем. Раз папаша пропал, пусть пропадает окончательно и бесповоротно, раз и навсегда. Корнелий, не исключено, устроил скандал, застав Полину в постели с Песей Шлагбаумом. Это стало последней каплей. Кровавый спектакль чуть не сорвали мы. Но к счастью для Поли и Песи, Дождиков выдал себя перед нами за немца Майера. Когда мы ушли, они его и укокошили. Потом Шлагбаум вынес расчлененное тело в двух чемоданах. Ну конечно! Мы же не проверили чемоданы! Вот так. Как тебе?
  Перед монологом Коли Славу пробивало на зевоту, но теперь желание спать исчезло совершенно.
  -Вы, конечно, гений сыскного дела, Николай Карлович, только ваша версия мне кажется совсем абсурдной. Зачем было астроному Шлагбауму влезать в кровавую историю? Да и не похож он на убийцу.
  -Отвечу. Мясники только в кино похожи на душегубов, в жизни они, как правило, вполне себе приличные с виду люди. И второе, не исключено, что Шлагбаум и является генератором многоходового преступного плана.
  -Какого плана?
  -А такого. Где один труп, там и другой, не велика разница. Я хочу сказать, парочка наверняка решила избавиться и от Майера. Убивать его будут не здесь, в Германии. А что? Снова два чемодана и никаких следов.
  -Вот-вот, чемоданы. Сами подумайте, решился бы Шлагбаум вести в поезде расчлененное тело? А если кровь просочится или запах пойдет? И куда в конце концов он его денет, в Неве утопит?
  -И на это отвечу. Видимо, Шлагбаум опытный преступник и заранее ко всему подготовился. А чемоданы выбросит где-нибудь по дороге.
  -Ну, это уж, извините,- развел руками по-театральному Слава. Больше сказать ему было нечего.
  
  Дверь в квартиру астрофизика Дождикова оказалась распахнута настежь. В коридоре горел яркий свет. Повсюду валялись куртки, рубашки, ботинки, мятые пачки сигарет. На салатовых обоях в цветочек и на овальном зеркале с подсвечниками-бурые пятна. Такие же пятна, похожие на кровь, и на на ковровой дорожке.
  -Будто Мамай прошел,- пошкрябал в ухе Коля.- Убийство, что и следовало ожидать. Только вот кого убили непонятно.
  -Вы же говорили Корнелия Львовича.
  -Да? Возможно. В комнаты бы пройти, тело наверняка еще там, но нельзя, затопчем следы. А это что, как же я не заметил?
  Кровавые полосы из квартиры вели к лифту. На одной из этих полос стоял Мигрень. Он поспешно поднял одну ногу, потом другую и чуть не упал, потеряв равновесие. Вовремя удержался за косяк двери.
  -Черт,-выругался он.-Нужно срочно вызывать Курского.
  Следователь опять долго ругался в трубку, потом сказал, что приедет.
  Вытянув шею, Мигрень попытался разглядеть что-нибудь в приоткрытую дверь в одну из комнат. Тщетно, только опять чуть не свалился. Тогда закурил, наполнив площадку желтым, ядовитым дымом.
  -Все же дрянь папиросы у Линдгрука,-бросил он в угол смятую пачку "Беломора".-Химик, а травится как последний Менделеев. Жадный, не иначе. И ноготь на мизинце лаком покрыт. Знаешь кто так делает?
  -Геи?-догадался Слава.
  -Они, родимые.
  -Так он же старый.
  -Любви, как известно, все возрасты по барабану.
  -Что вы хотите этим сказать? У Песи тоже ноготок был крашенный.
  Коля кивнул:
  -Молодец, наблюдательный. Если в комнате труп Майера, не удивлюсь.
  -Я уже запутался: Дождиков, Майер, Песя...
  -Потерпи, мой друг, до первой звезды осталось недолго.
  
  
  Курский с группой появился довольно быстро. Полицейские эксперты надели на ноги больничные бахилы, хирургические перчатки, прошли внутрь. Их примеру последовал и Ваня Курский. Мигреня и Сверла он в упор не замечал. Когда Коля его окликнул, лишь погрозил пальцем- мол, в квартиру не заходить, нечего вам там делать, дилетанты.
  Однако через пару минут Курский выглянул из комнаты, растянул ехидную улыбку:
  -Николай Карлович, можно вас попросить?
  Коля шагнул в помещение, отшвырнув ногой жеваную куртку. За ним засеменил Слава.
  В большой, уютной комнате с лепным потолком, в мягком свете бра, на широкой тахте лежали в обнимку два мужика. Они были удивительно похожи, словно близнецы братья: оба с короткими седыми бородками и длинными белыми волосами. Носы, правда, несколько отличались. У одного длинный и узкий с плоскими крыльями, у другого тоже длинный, но на конце картофелиной.
  -Бездыханные?-спросил Коля.
  -Абсолютно,- кивнул Курский.-Потому как в стельку пьяные.
  -Что?
  -Аромата не чувствуете, Николай Карлович? И вот это,- поддел Ваня пузатую бутылку из под импортного ликера, валявшуюся под тахтой.- Апельсиновый. А там еще бутылки. От такой дозы станешь бездыханным.
  -Дрес код,-сказал Слава.-Дождиков и Майер. Напились как поросята. Вот и вся история с убийством.
  -А помощник-то поумнее тебя будет, Коля.
  -Еще не вечер. То есть не утро,- криво ухмыльнулся Мигрень.
  -Что же тебе еще надо?
  Но ответа следователь не получил. В комнату по-хозяйски ввалилась рыжая девица в двумя бутылками водки под мышкой. Полина.
  -Привет, мальчики,-развязно бросила она, перекатывая во рту жвачку.-А чего вас так много? На всех горючего не хватит. А, это ты!-узнала она Колю. -Ну раз опять пришел, доставай стаканы. Водка по ночам как в добрые времена, только у таксистов. Больше не побегу. А эти дрыхнут как голубки. Тьфу!
  -Почему кровь в коридоре?- прямо спросил Курский.
  -Кровь? Кетчуп чесночный с базиликом. Эти два охламона поспорили о своих черных дырах, спьяну начали швыряться друг в друга чем попало, кому-то кетчуп под руку попал. Астрономы, они как дети, что еще скажешь.
  Эксперт, выглянувший из коридора, утвердительно кивнул.
  -Кто эти двое? Академик Дождиков и немецкий профессор Майер?
  -Майер?-пьяно удивилась Полина.-Что вы?! Он несколько часов назад уехал в Питер, что-то ему там понадобилось.
  -Майер?!-невольно воскликнул Слава.- На вокзале был профессор Майер? Но он без акцента говорил по- русски.
  -А-а, вы и его достали. Давно в России обретается, к тому же на языки талантлив.
  -Что он нес в чемоданах?
  -Телескопы любительские тут по-дешевки покупает. На падающий рубль выгодно.
  -Но почему он не сознался, что немец, а назвался Песей Шлагбаумом? И в паспорте так.
  -Нет, Песя вон лежит, а уехал Майер. Почему Песин паспорт прихватил? Не знаю.
  Чего-то или кого-то испугался. Скорее всего вас.
  -Но откуда он вообще узнал, что им кто-то интересуется?
  Полина пожала плечами.
  -Это правда, что вы собирались...обмануть Вильгельма Майера?
  -Кто вам наплел? А-а, догадываюсь. Этот старый завистник Линдгрук. Я ему как-то сказала, что неплохо было бы получить наследство немца, которое он сам предлагает, но есть проблема- я наверняка дочь Дождикова.
  -Так кто все же ваш отец и почему делились своими секретами с Линдгруком?
  -А вам какое дело, чья я дочь, вы специально за этим сюда среди ночи приперлись? Прошу покинуть квартиру. Раз нет преступления, не имеете права тут находиться без моего согласия или санкции прокурора. У вас есть санкция?
  -Хорошо, сейчас уйдем. И все же ответьте, пожалуйста, на вопрос о вашем родстве.
  -Ну, не знаю,-передернулась рыжая Полина,- не исключено, что я дочь и Линдгрука.
  -Что?
  -Что?
  -Хм. Думаете только теперь мужики стали спать с женами своих друзей? Я вас умоляю. Натан Самуилович в начале 90-х тоже был не промах. Мама сама мне перед смертью говорила- не знаю, дочка, от кого ты. Может, так оно и к лучшему, а то попадется один папаша-козел и мучайся всю жизнь. А так есть выбор.
  -Спектакль с исчезновением Дождикова придумал Линдгрук?
  -Разумеется. Когда он узнал, что немец готов оставить мне огромное состояние, выследил возле института, зашептал в ухо: если не возьмешь меня в дело, расскажу немцу, что ты от меня, представлю неопровержимые доказательства. И неожиданно уколол меня булавкой. Я схватилась за палец, а он тут же собрал в пробирку мою каплю крови. И говорит- неважно чья ты дочь, но у меня будут официальные бумаги, что моя, так что не дергайся и слушайся. Дождиков, говорит, кретин, ему деньги на пользу не пойдут, он не сможет ими правильно распорядиться. Сделаем так: ты соглашаешься на предложение немца и уговариваешь папашу Дождикова исчезнуть на год. Едешь в Германию, вступаешь в права наследства. Немец скоро помрет, у него панкреатит и диабет, а когда Дождиков из норы вылезет, будет поздно. Я ему, говорит, в нос бумаги, что ты моя дочь и все, мы с тобой вдвоем в шоколаде. А что, я согласилась. Может, не совсем честно по отношению к Корнелию, но ведь криминала нет.
  Курский посмотрел на Колю и осклабился, явно подбирая самые ядовитые слова в его адрес. А тот закурил папиросу:
  -На счет криминала, это как посмотреть. Бутылочка-то с апельсиновым ликером от Линдгрука?
  -При чем тут ликер?- поставила наконец на стол две бутылки с водкой Полина.-Ну да, вчера отцу подарил, чтобы выпил перед серьезным делом. Сам-то он вообще не употребляет.
  -Понятно. Ну вот что, Ваня,- тяжело вздохнул Мигренев.-Вели доставить сюда Натана Самуиловича, будем ставить точку над "и".
  На тахте зашевелились, зачесались, зачихали белобрысые мужики, которых нашатырем привел в чувство медик. Сели, затрясли всклоченными бороденками.
  -Что здесь происходит?-спросил один.-Какая следующая станция, Казань?
  -Чего вам надо?-невежливо спросил другой.- Я Песя, у меня израильский паспорт.
  В кармане следователя Курского зазвонил телефон. Тот нажал на кнопку, нахмурился?
  -Что? Линдгрук исчез? Ну так ищите, так просто люди в наручниках не сбегают.
  -Никого искать не надо,-раздалось в коридоре. Я здесь.
  В комнату в сопровождении полицейского вошел Натан Самулович.
  -Наручники, какая чепуха. Капнул специальным раствором и они открылись. А вашим олухам двойка за службу. Я пришел сам, догадываясь, что вы здесь, чтобы устранить все неясности. Хочу сделать официальное заявление. У меня на руках официальное заключение института генетики РАН. ДНК Полины на 100% совпадает с моей дезоксирибонуклеиновой кислотой, она моя дочь. Так-то.
  Хмельная Полина икнула, открыла бутылку водки, выпила из горлышка.
  -Я всегда подозревала, что расплачиваюсь за тяжелую карму своих родственников. Привет, папик. Думаешь, на шею брошусь? Не мечтай. Мне вообще по барабану, кто меня на свет произвел.
  Эту тираду Линдгрук пропустил мимо ушей.
  -Я не претендую на отцовство. Но все должны знать кто есть кто.
  -Да, но теперь, Полина, вы не можете претендовать на наследство господина Майера,- сказал задумчиво Курский.-Никто не может.
  -Почему же,-взял пузатую бутылку из под ликера двумя пальцами Коля.-Кому захочет немец, тому и оставит, хоть черту. Правильно я излагаю, Натан Самуилович?
  -Не понимаю к чему вы клоните,-закурил "Беломор" Линдгрук.-Впрочем, мне некогда, мне надо на службу. Я зашел, чтоб сообщить именно это, ну и вернуть наручники. Надеюсь, вы не имеете оснований для моего задержания? Все пропавшие на месте, живы- здоровы.
  -Конечно,-поспешно отозвался следователь Курский.-Вы свободны.
  -Отпускай его, отпускай,-спокойно сказал Мигрень, продолжая рассматривать на свет бутылку.-Если считаешь, что отравитель трех человек может находиться на свободе.
  -Ты в своем уме?-поднялся со стула Курский.
  Линдгрук дернулся всем телом, рот его скривился и остался в таком положении. Попытался открыть его, но не смог. А Коля подскочил к нему, сунул под нос ликерную бутылку:
  -Не знаю насчет Шлагбаума и этой девицы, но господин Дождиков вряд ли был законченным алкоголиком, а он вон сидит и никак от ликерчика очухаться не может.
  -Да,-только и сказал Корнелий Львович. Упершийся в его плечо головой Песя, тоже издал какой-то звук.
  -Был?-спросил Слава.
  -Разумеется. Опытный химик Линдгрук действовал хладнокровно и наверняка. Голову даю на отсечение, что в ликере находился яд замедленного действия, который теперь не обнаружит ни одна экспертиза. А, Натан Самуилович? Ваше личное изобретение, достойное Нобелевской премии?
  Старик фыркнул, но ничего не сказал. Полина схватилась за горло:
  -Так и я пила апельсиновый ликер.
  -Поздравляю, все трое будете умирать в страшных муках. Хотя, возможно, быстро и без мучений. Это надо у сторожа уточнить. Ну, Линдгрук, что за яд в бутылке?
  За ученого вступился Курский, явно озадаченный подобным развитием событий. А главное тем, что Линдгрук вообще не сопротивлялся.
  -Какой же смысл ему убивать Дождикова, Шлагбаума и свою дочь Полину? Кстати, а Майера он тоже что ли отравил?
  -Вот Вильгельма Майера, как раз и не отравил. Зачем же убивать своего милого друга? Вы же гей или бисексуал, Натан Самулович!
  -Это вас не касается,-наконец подал голос старик.
  -Еще как касается. Как я успел заметить, господин Майер тоже имеет весьма специфическую сексуальную ориентацию. Знаком тому служит крашенный бесцветным лаком мизинец на правой руке. Как у вас, Натан Самуилович.
  Коля поднял руку пожилого ловеласа и все увидели действительно подкрашенный, обкусанный ноготь. Линдгрук совсем поник, а Мигрень продолжал:
  -Если Полина умрет, то кому достанется наследство человека, у которого нет родственников? Правильно, близкому другу, любовнику. Дождиков же давно, как известно, был Линдгруку как кость в горле, ну а Песя, дурачок , случайно попался под ногами.
  Повисла тишина. Неожиданно вполне осмысленную фразу выдал Песя:
  -Вот ведь сволочь.
  Линдгрук начал раскачиваться как фонарный столб, которого пытается свалить трактор и не может. Вдруг сорвался:
  -Да! Мне ненавистны эти рожи, готовые ради денег на любую низменную подлость. Да, я подсыпал им яду и теперь их не спасет ни одна медицина.
  -Кто-то идет на подлость ради денег, а вы из-за зависти. Вашей целью всю жизнь был Дождиков,-начал расхаживать по комнате Коля, грызя подвернувшийся под руку карандаш.-Вы ревновали его не только к науке, в которой он оказался успешнее вас, но и к Майеру. Ведь немец именно вместе с Дождиковым значительно продвинулся вперед в доказательстве существования черных дыр. От злости вы написали гнусную статейку в швейцарское издание. Вы, конечно, не хотели навредить своему возлюбленному Вильгельму, но ничего не смогли с собой поделать. А в своей слабости вы опять обвинили Дождикова.
  -Ненавижу,-прошипел Линдгрук, глядя по-змеиному на Корнелия Львовича. Тот кивнул головой и опять сказал: "Да".
  -Наденьте на него наручники,-распорядился озадаченный, но заметно оттаявший Ваня Курский.-Надеюсь, на этот раз не сбежите.
  Когда Натана Самуиловича увели, Полина схватила Колю за воротник куртки:
  -А с нами-то что теперь будет? Нужно срочно вызывать скорую!
  -Успокойтесь, мадам, ничего с вами не будет. Предполагаю, не было в ликере никакого яда.
  -Как так?-удивился Ваня.-Но ведь профессор сам же сознался.
  -Да,-сказал Дождиков.
  -Про яд он подтвердил от злости, чтобы нервы Полине потрепать. Мстит всем за свои неудачи, в том числе и своей дочери. Не сомневаюсь, что генетическая экспертиза была подлинной.
  -Значит, его не за что было задерживать?
  -От чего же? Он сделал выстрел не по тем, кто хотел получить наследство, а по тому кто это наследство решил оставить. По тому, кто, как он считает, его предал. По любовнику. Он отравил Вильгельма Майера. Свяжись, Ваня, с питерскими коллегами, узнай криминальную сводку. Голову на отсечение даю, что в поезде Москва-Санкт-Петербург обнаружен труп пожилого мужчины с паспортом на имя Песи, то есть Гилеля Шлагбаума. Документ-то Майер прихватил этого пьяного чудака.
  -Но зачем?
  -Скорее всего Линдгрук запугал немца чем-то. Ну, например, сказал, что ФСБ подозревает его в шпионаже. Умрет в поезде и концы в воду. Тот схватил зарубежный паспорт пьяного Песи, который напился ликера со снотворным и, задрав юбки, убежал. В паспорте открыты европейские визы, а на фото они похожи, как братья. Дрес код.
  -Дрес код,-повторил Песя.
  Курский вышел в коридор, набрал номер, а когда вернулся, на его лице играла сдержанная улыбка. Он только кивнул головой:
  -Но как ты догадался, что Линдгрук отравил немца?
  -Обкусанный крашенный ноготь.
  -Не понял.
  -Да, именно ноготь. Он сгрыз его явно в сильном эмоциональном напряжении. Значит, на что-то хотел решиться. А на что? На то, чтобы раз и навсегда разорвать Гордиев узел. Его внутренний нарыв должен был рано или поздно лопнуть, а тут Дождиков подвернулся со своим кредитом. Словом, пошло и поехало.
  -Но почему же Линдгрук тогда отравил только Майера, а не всю кампанию скопом?
  -А я и не говорил, что не отравил. Я сказал "предполагаю", что в ликере не было яда.
  
  Весь дом проснулся от истошного вопля Полины. А буквально через минуту внизу раздался режущий нервы сигнал кареты скорой помощи. На западе всходила яркая, как раскаленная монета, утренняя Венера.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"