Битва - это волна, которая подхватывает и тащит за собой. Она накрывает с головой и ей невозможно противиться, нельзя идти против течения, можно только оседлать волну... или утонуть.
И как невозможно в шторм разглядеть, что там - за стеной воды, льющейся сверху, вздымающейся снизу, так и в битве нельзя ничего увидеть и услышать, ничего, кроме врага, с которым сражаешься, друга, которому доверяешь спину. Пот заливает глаза, рука устала натягивать тетиву...
Но этот голос я услышал. Громче воя урагана, яснее птичьей трели в утренней тишине, глубже голоса моря был этот голос, голос эльда. Голос лучшего певца Амана.
"Корабли наши! Корабли наши, отец!" - вот что услышал я, прежде чем сталь пронзила мою грудь.
1497 год Древ. Митрим.
Лагерь объят скорбью. Погиб король Феанаро, за которым пришли мы сюда, и нет у него даже могилы. В воздух бросаем мы клятвы отомстить за его гибель, в воздух, где рассеялся пепел Огненного Духа. Он услышит нас.
Лагерь объят тревогой. Сын и наследник Феанаро, Майтимо Высокий, отправился на переговоры с Врагом и не вернулся назад. Вместо него пришли черные всадники и принесли вести: будто бы он жив, но в плену в Железной Темнице. И его отпустят, если мы уйдем на юг и поклянемся не воевать более с Владыкой Тьмы, а иначе ждет его жестокая смерть. Одни верят этому, другие же - нет. Одни хотят согласиться - впрочем, таких немного, другие же клянутся отомстить и за Майтимо, клянутся, обратившись лицом на север, где за горами скрыта великая вершина, трехглавая Тангородрим.
Лагерь объят страхом. Мы видели уже мощь Северной Твердыни, неисчислимые орды ее слуг, видели и огненный ужас, что вышел напоследок и убил нашего короля. Гнев Валар - на Западе, Гнев Врага - на Севере, что же будет с нами, с теми, кто оказался меж молотом и наковальней? Сколько мы еще выдержим, пока Враг не сокрушит нас?
Но скорбь, тревога и страх проходят, когда появляется он. Наш новый вождь, он высоко держит голову и крепко держит меч. А голос его, ясный и чистый, что слышен даже в отдаленнейшем уголке лагеря, прогоняет последние тревоги. "Мы не уступим", - говорит он,
"Враг лжет нам, как лгал всегда, и мы должны сдержать свои клятвы. А песни, что сочинят о наших подвигах, будут петь до конца мира. Велик народ нолдор!"
"Да", - отвечаем мы, - "да, мы никогда не уступим. Слава нолдор! Слава дому Финвэ! Слава наследнику Феанаро, владыке Макалаурэ!"
455 год Солнца. Маглоровы Врата.
Я двигаюсь медленно, но ничто не в силах остановить меня. Дерево, земля, камень будут сожжены и расплавлены. Любой враг, вставший на пути, убежит в ужасе или будет убит. А тот, кто отважится взглянуть мне в глаза, станет навечно моим пленником. Но мне не нужны пленники. Я люблю убивать. И я убиваю, если нет иного приказа от Великого Владыки.
На этот раз иного приказа нет. "Убей всех, кто попадется тебя, Великий Червь. А больше всего жажду я гибели сыновей Феанаро, они нужны мне лишь мертвыми", - так повелел мне Владыка Арды. И я намерен исполнить повеление.
Крепость меж двух холмов. Крепость ощетинилась камнеметами и мечами. Мне это не угрожает. Мои слуги лезут на стены и гибнут десятками за одного, но это не страшно, ибо слуг у меня - множество, а врагу неоткуда взять подкрепление. Скоро, скоро все эти земли покорятся мне!
Враг почти перестал сопротивляться. Последние воины с равнины в ужасе бежали передо мной. Я приближаюсь к воротам, скоро они падут под моим пламенем, владыка крепости, сын Феанаро, будет убит...
Но что это? Что это за звуки заполнили воздух? Они режут мне уши, они губят меня... Они похожи на отзвук Великой Музыки, что я слышал так давно... На несколько десятков ударов сердца я не в силах двинуться, не в силах выдохнуть хотя бы струйку дыма...
Я борюсь изо всех сил и вскоре мне удается одолеть чары. Музыка умолкает. Я выпускаю струю пламени, ворота падают. Но крепость пуста... Я не выполнил приказа. Сын Феанаро ушел от меня, ушел живым.
468 год Солнца. Химринг.
Серые тонкие башни кажутся хрупкими, кажется, дунь - и они упадут. Но это не так. Этот вид - обманчива, так же обманчива, как и вид тех, кому мы поклялись в верности, вид белых демонов Запада. Они стройны, как юные девушки, но сильны, как лучшие багатуры.
Лучше не трогать их, хотя дома их полны сокровищ, а женщины их - прекрасны, как солнце и луна.
Лучше не трогать их, пока. Пока Великий Господин не поможет нам, как он обещал.
Сегодня я, вождь великого племени, отправился со старшим сыном в крепость, ибо там должен состояться большой совет, совет о предстоящей войне. Белые демоны хитры, но они не подозревают, что на самом деле мы служим Северной Твердыне. Они откроют нам все свои тайны, а мы выждем лучшее время - и тогда повернем оружие против них.
Мы сидим на пиру, где больше песен, чем вина и еды. Но вино это пьянит лучше, чем наша брага, и я, не удержавшись, шепчу сыну:
"Посмотри", - говорю я тихо, ибо еще не время гневить белых демонов. "Посмотри туда!"
Белый демон, высокий и черноволосый перебирает струны золотой арфы.
"Посмотри, Ульдор!", - шепчу я и усмехаюсь в бороду. "Они похожи на женщин. Женщины должны услаждать на пиру мужчин, играть и петь песни. Мы легко победим их, когда придет время!"
472 год Солнца. Анфауглит.
Но отец мой, Ульфанг, что ныне пребывает по ту сторону Моря, где обитают души умерших, ошибался.
Когда пришла пора, мы повернули оружие против белых демонов. Но победить их оказалось совсем непросто. Даже пойманные между войском Великого Господина и нашим, даже лишившиеся своих верных союзников - гномов, которых выкосил Золотой Червь, они сражались отчаянно. Многие мои воины бежали от блеска их мечей, от света их глаза. А другие - погибли.
Я не бежал. Я - Ульдор, старший сын великого вождя Ульфанга, и сам вождь моего народа, верных слуг Севера, я пробился к самому знамени короля белых демонов. Я думал, что справлюсь с одноруким и братом его, что как женщина, поет на пирах.
Но я ошибся тоже. Певец бросился ко мне, прикрывая спину однорукому, и свет его глаз был так страшен, что я отшатнулся. И он не стал медлить, он пронзил мою грудь мечом, и я отправился к отцу моему...
587 год Солнца. Север Белерианда.
Кто-то мог бы подумать, что брат мой, что отговаривал меня от последнего нашего деяния, дрогнет, когда дело дойдет до мечей.
Кто-то - но не я. Я был уверен в нем, как в самом себе, и не прогадал. Черной тенью скользил он за мной к шатру, не колеблясь, убил одного из стражей и встал спиной к спине, чтобы принять последний бой...
Но это оказалось ненужным. Слуга Манвэ явил свое жестокое милосердие и мы бежали в ночь.
А потом пути наши разошлись. Я не знаю, где последний брат мой... а меня впереди ждет лишь пламя.
После войны.
Волны. С Моря все началось - им и закончится. Мой голос теперь сольется с шумом моря. Простите меня.