Я ненавижу их... Чудесные творения, превзойти которые не в силах ни одно другое творение, благословенные камни, сияющие незапятнанным светом Древ, для меня они - символ ненависти, предательства и раздора. Символ разрушения дружбы и союза. Символ проклятия, что преследовало нас сотни лет и сводило на нет все добрые начинания.
Когда я увидел их первый раз - давным-давно, на Западе Благословенном - никакое злое предчувствие не коснулось моего сердца. Камни были прекрасны - и свет их казался нам даже прекраснее света Дерев - быть может, потому, что Древа мы знали с рождения и слишком привыкли к ним, а эти драгоценности были творением новым и необычным. Мы, нолдор, любим перемены, и новое кажется нам лучше старого, хотя и не всегда бывает так на самом деле. Но краса чудесных самоцветов не принесла нам счастья. Все реже отец надевал их на празднества, все чаще они оставались запертыми в хрустальной шкатулке, упрятанной в самую глубокую сокровищницу. 'Они - мои!'- говорил наш отец, 'они - мои, и никто не смеет предъявлять на них право!' - и гримаса алчности искажала его лицо. Все больше отдалялись мы от друзей и родичей, все больше думали не о них - а о принадлежащем нам чуде. И может быть, мне казалось - или с каждым днем пребывания в железной палате камни светили все тусклее?
А после настал тот черный день, день гибели древ и нашего короля. День величайшего горя и скорби - так казалось нам тогда. Мы не знали, что худшие горести ждут нас впереди, мы думали, что скоро победим и вновь увидим непревзойденное творение отца...
Я увидел их раньше прочих - в короне Черного Владыки. Они, как и я, томились в стальных оковах. Свет их совсем ослаб, и казалось, камни корчились в муках, сдавленные чудовищной железной короной. 'Они - мои',- говорил Владыка Тьмы. 'Они - мои, и никто не смеет оспаривать мою власть над Ардой!' - и гримаса жажды владычества искажала его и без того ужасный лик. Тогда я спасся, а они остались в плену...
Потом я редко вспоминал о них, ибо память эта была связана с памятью о муках в Ангбанде. Да и не было времени предаваться воспоминаниям - мы сражались и строили крепости и города, путешествовали и торговали, общались с Младшими Детьми Эру и Детьми Аулэ... Но, увы, о нашем наследстве помнили не только мы.
Когда я узнал, что отважный воин из атани и прекрасная дочь короля лесных эльфов собрались добыть один из наших самоцветов - я лишь рассмеялся. Мне ли было не знать о мощи Железной Темницы, о ее страже и стенах, о силе Темного Владыки! Но благодаря необыкновенной удаче, больше похожей на чудо, им удалось отобрать у Душителя один самоцвет. И тогда я проклял их удачу и свою судьбу! Ибо слишком хорошо помнил я слова нашей клятвы: Моргота демон иль вала великий, эльда иль майа, Пришедший следом, чьи дни грядут лишь в землях Срединных... Клятва и судьба обрекали нас на новое братоубийство! И тогда я начал ненавидеть благословенные самоцветы...
Долго я сдерживал себя и братьев, дабы не обагрить вновь руки кровью родичей, но клятва взяла свое... Мы обрушились на лесное королевство, но камень ускользнул от нас...
Тогда я думал, что этот камень потерян навек, ибо очень долго о нем не было никаких вестей. И я радовался и молил судьбу о том, чтобы нам никогда не узнать, где он сокрыт. 'Может быть, он навсегда сгинул в земле или море?' - думал я. Напрасные надежды! Камень вновь засиял на юге, в башне у моря, и день, когда мы услыхали эту весть, был воистину черным днем... И вновь мы не смогли получить свое наследство миром - как будто проклятый самоцвет привязывал к себе сердце владельца несокрушимыми узами! И вновь лилась кровь родичей... И снова напрасно - самоцвет канул в морскую пучину. И тогда я вздохнул спокойно - четвертого братоубийства не будет!
Но нет - проклятый камень появился на небесах! Его называли Звездой Надежды, брат радовался тому, что он теперь свободен от зла, а я... я снова его ненавидел. Сияние его казалось мне омытым потоками крови - крови, пролитой по нашей вине! Пятеро наших братьев отдали за него жизнь - и все напрасно...
Вновь грянула битва с Врагом - жесточайшая из битв, Великая Битва, Битва Гнева. В ней искал я исполнения клятвы или гибели, но не нашел - или проклятая клятва хранила нас для иной судьбы? Детям Пламенного Духа не дано погибать от руки врага - лишь от руки сородичей... Так я думал, стоя вместе с братом посреди пробудившегося лагеря воинства Валар... Но я ошибался. 'Пусть уходят', - сказал Вестник Короля Арды. И мы бежали в ночь...
Но камень жег мою руку невыносимой болью - и я понял, что прав был Вестник: мы утратили свое право, и клятва была напрасной. Но не смог я вернуться назад - стыд жег меня больше, чем жар самоцвета, не смог я и выбросить его - ненавистный камень сразу обрел надо мной власть. И тогда решил я уничтожить его - и себя...
Я ненавижу эти камни... О Владычица Земли, с какой радостью я расколю их для тебя!
P.S. 'В те дни Сильмарили вновь будут добыты из моря, земли и воздуха, и Маэдрос расколет их, и Йаванна с помощью их огня зажжет Два Древа...' (с) 'Набросок Мифологии'
P.S.S. Мысль о том, что Маэдрос с радостью расколет Сильмарили, принадлежит Кеменкири, остальное (чего нет у Толкина) - мне.