Аннотация: когда Эарендиль стал взрослым, Туор и Идриль уплыли в Валинор на корабле "Эаррамэ". Поют о том, что Туор причислен к роду нолдор. Но что произошло с Туором и Идрилью в долгом пути в Валинор?
Корабль легко скользил по водной глади, будто игла по голубому шелку. "Эаррамэ" был выстроен на славу - легкий и в то же время прочный и устойчивый, он как нельзя лучше подходил для дальних путешествий. Но вряд ли Туору удастся совершить множество таких плаваний... лет ему по человеческому счету немало, светлые волосы мужчины уже наполовину поседели. "Уйти за Море", - думал он, - "неплохая замена для слова "умереть"". Если вдруг его народ станет народом мореплавателей, может, у них появится такое выражение.
"Хватит", - оборвал он поток печальных мыслей. "Не будем умирать раньше смерти. Мы плывем не к смерти - к жизни". К жизни, Туор твердо верил в это. Хотя и запрещено нолдор ступать на берег Валинора, а из людей он первым устремился в Благословенный Край, все же человек предпринял это путешествие не только затем, чтобы избавить сына от необходимости его хоронить. Пали все эльфийские королевства Белерианда... без подмоги с Запада остаткам эльфов и людей не выжить. Следует призвать помощь. И лишь в Валиноре можно ее найти...
Туор запрокинул голову. Под безоблачным голубым небом плескались белые паруса "Эаррамэ" со знаком Туора - белым лебединым крылом на синем фоне. А возле верхушки грот-мачты виднелся золотой блеск - то развевались волосы Идрили. Женщина любила забираться туда, где обычно сидел матрос-наблюдатель, и осматривать море. Она хотела первой увидеть признаки земли, Валинора, ее родины, с которой ушла еще маленькой девочкой. Идриль не любила вспоминать путь в Белерианд - ведь они с отцом и матерью не плыли по ласковому морю, а шли по ледяному мосту на севере. Холод и голод, трудный путь, предательские полыньи... Одна из них поглотила ее мать. Туор не знал подробностей - жена не любила об этом говорить. Но он знал о том, как Идрили хотелось вернуться. А когда Туор только заикнулся о путешествии, она сказала: "Мой дом - там, где ты, господин мой".
Так было решено их странствие. С собой они взяли лишь трех матросов, которые тоже загорелись желанием отправиться в Благословенный Край. И вот уже десять дней длится их путешествие. Туор помнил об Оссэ, который ярил морские волны и топил нарушителей границы... но помнил и о милости Ульмо. Он верил, что Ульмо не даст его в обиду. И эта вера пока подтверждалась. Пока.
- Земля! - чистый звонкий голос Идрили донесся сверху. - На западе - земля!
Легкая как пушинка и ловкая как белка, она соскользнула вниз - прямо в объятия мужа.
- Земля на западе! - воскликнула она, но тут же счастье на ее лице поблекло. - Это не может быть Валинор. Земля очень маленькая. Остров.
Острова
Причаливать к незнакомому берегу было опасно, но у команды "Эаррамэ" все прошло как по маслу. Бухта была как раз нужной глубины, и ни подводные камни, ни сильный прибой не помешали мореходам.
Все с радостью сошли на берег, и хотя Туор напомнил о возможных опасностях, казалось, что здесь их попросту нет. Мягкая зеленая трава ложилась под ноги пушистым ковром, цветы наполняли воздух сладким ароматом...
Вскоре путешественники набрели на небольшую рощу. Деревья оказались плодовыми - яблони, персики и груши. Туор первым попробовал большое красное яблоко - и понял, что ничего вкуснее не ел за всю свою жизнь. Даже королевские садовники в Гондолине не могли вырастить таких плодов.
Идриль надкусила грушу, и по ее подбородку побежала сладкая капля. Туор посмотрел на нее, улыбающуюся, освещенную ярким полуденным солнцем, и на него, впервые за много лет со дня падения Гондолина, снизошел покой.
На острове они нашли все, что было нужно для жизни. Плодовая роща неподалеку от берега не была единственной. Животные и птицы были непугаными и доверчиво выходили навстречу эльфам и человеку, и ни у кого не поднималась рука стрелять в них. Однако небольшие озерца и ручьи кишели рыбой, а морские отмели - съедобными моллюсками, и потому странники могли не ограничиваться лишь плодами.
Но самое большое удивление они испытали, когда на одном из лугов встретили... несколько коров. Они тоже были совершенно ручными, и вскоре все напились теплого парного молока.
Сначала путешественники уходили спать на "Эаррамэ", но через три дня мужчины наскоро соорудили хижину на острове, возле одной из плодовых рощ. Они почти не обсуждали этот вопрос - одновременно всем показалось, что надо задержаться на гостеприимном берегу подольше.
***
Идриль вернулась с вечерней дойки и, занеся ведерко с молоком в дом, вновь вышла на крыльцо и присела рядом с Туором. Она положила голову мужу на плечо и полузакрыла глаза.
Туор приобнял ее и задал вопрос, который вертелся у него на языке уже давно, но спросить все время что-то мешало:
- Сколько времени мы здесь, Итариллэ?
Женщина встрепенулась и поглядела на мужа.
- Время? Зачем оно тебе здесь, Туор? Я... не знаю про время.
Туор задумчиво погладил бороду. Да, все как он и боялся... Или... Идриль права?
На следующий день утром пошел небольшой дождь. Идриль, которая, как многие эльфы, любила ласковые летние ливни, смеясь, выбежала наружу босиком, подставляя небесной воде запрокинутое лицо и поднятые руки. Трое эльфов-моряков - Исильвэ, Эарнар и юный Хандиль - встретили ее под деревьями, и они вместе задвигались в тут же придуманном, но изящном и ловком танце, в котором принимали участие не только эльфы, но и стволы деревьев, и капли дождя...
Туор смотрел на них из двери хижины и думал: "Идриль права".
"Ради чего куда-то стремиться?" - размышлял он, бродя на следующее утро без всякой определенной цели. "Мы никому ничего не обещали... не давали клятв... да я, когда упоминал в Гаванях про Валинор, говорил это, скорее, в знак несбыточной мечты. Ради чего?"
В задумчивости он поднимался на небольшой пригорок, внезапно выросший у него на дороге, но остановился на полпути, очарованный мягкостью травы. Туор лег в нее и закрыл глаза, впитывая аромат цветов...
Этот пригорок привлек его и на другой день, но человек вновь не добрался до вершины, отвлеченный красотой необычной бабочки.
Так повторялось изо дня в день, пока Туор не заподозрил нечто неладное. "Сегодня я уж точно поднимусь на вершину", - сказал он сам себе и постарался не отвлекаться. Это было трудно, внимание рассредоточивалось, зеленая трава приглашала отдохнуть, цветы одурманивали ароматом, бабочки влекли пестротой крыльев, а птицы - мелодичностью песен. Но Туор упрямо шел вперед и все же достиг цели.
И увидел Море, а на нем - "Эаррамэ" с безвольно поникшими парусами, похожими на перебитые лебединые крылья.
"Ради него. Ради него мы должны покинуть это место", - эта мысль поразила Туора, будто удар грома. Не в первый раз он думал о корабле, как о живом существе, но сейчас это чувство было как никогда ярким. Человеку казалось, что он предал свой корабль, а вместе с ним - и смысл всей жизни.
Туору стоило немалого труда уговорить Идриль и эльфов подойти к кораблю. Но все же они подчинились и перебрались на "Эаррамэ", а в море наваждение оставило и их.
***
После отплытия с Зеленого Острова, как назвали его путешественники, ясная погода закончилась. Море окутал плотный туман, в котором не было видно почти ничего. Туор сильно обеспокоился - ведь в этой полумгле они могли налететь на острые прибрежные скалы. Вряд ли Зеленый Остров был единственным... Кроме этих мыслей в разум Туора закрались и некие подозрения насчет пути в Валинор, но он никому о них не рассказывал, потому что все было слишком уж зыбко. К тому же, если он прав - то сделать, скорее всего, ничего нельзя.
Идриль меньше времени проводила на мачте и больше жалась к мужу. Серая мгла действовала на нее угнетающе, и хотя женщина была сильна духом, все же она искала поддержки у своего возлюбленного. Туор мрачно смотрел в серые волны, иногда жалея, что они вообще пустились в странствие.
Однажды утром они проснулись от сильной качки. Кое-как одевшись и выбравшись наружу, супруги увидели, что милость Оссэ, похоже, закончилась. Волны стали куда выше, ветер тоже усилился. "Эаррамэ" переваливался с одной волны на другую, иногда зарываясь носом в воду. Начинался шторм.
Но ветер, может, против воли Оссэ, оказал им и добрую услугу - туман сильно поредел, теперь можно было видеть, куда несется корабль. Однако пока даже зоркие глаза эльфов не могли различить ничего, кроме воды.
Шторм усилился, волны стали еще выше и круче. Из черных туч хлынул ливень, и мореплаватели сразу промокли до нитки - теперь к соленый воде снизу добавилась пресная вода сверху. Туор по мере сил принялся помогать морякам с парусами, а Идриль зорко смотрела по сторонам. Она-то и обнаружила черные скалы, на которые ветер нес их корабль.
Туор на миг закрыл глаза и взмолился: "Эаррамэ, не подведи!"
И "Эаррамэ" послушался воли своего капитана. Белой птицей пролетел он между двух торчащих прямо из воды скал, едва не опрокинувшись, но все же удержав равновесие.
И попал в тихую бухту. Туор в удивлении оглянулся - нет, за кольцом скал море и ветер все так же ярились, угрожая смертью всякому смельчаку, рискнувшему плавать в этих водах. Но здесь, в бухте, вода напоминала стекло, а мягкий прибрежный песок так и манил на сушу.
- Чары, - тихо сказал он Идрили и жена согласно кивнула, со страхом оглядываясь на бушующее море.
Но поделать ничего было нельзя - и Туор отдал приказ причаливать.
***
Этот остров был не так гостеприимен, как предыдущий. Унылая плоская равнина была покрыта жесткими и колючими растениями, деревья были редкостью. Небо почти все время было закрыто тучами, часто шел дождь. Но посреди острова били несколько родников, которые давали начало небольшой речке. В ней можно было ловить рыбу, а в траве жили зайцы и суслики. Они не были так доверчивы, как животные Зеленого Острова, и путешественники стали на них охотиться, чтобы не умереть с голоду.
Жизнь на острове оказалась скучной и унылой, и путешественники с нетерпением ждали, когда буря окончится. Но это не произошло ни на следующий день, ни на третий, ни через неделю...
Они быстро исследовали остров. Оказалось, что весь он окружен такими же скалами, через которые прошел "Эаррамэ". И между ними и островом вода спокойна, а за скалами бушует буря.
- Чары, несомненно, чары, - сказал Туор однажды вечером, через неделю после их прибытия на остров.
Идриль кивнула.
- Все же Валар милостивы, - сказала она. - Если спасешься от бури - сможешь жить здесь.
- Да разве это жизнь! - Хандиль, самый молодой из эльфов, не смог сдержаться и стукнул кулаком по колену. - Прозябать здесь...
- Что ты предлагаешь? - обернулся к нему Исильвэ. - Вывести корабль в море и утонуть? Последние несколько минут жизни тебе будет не до скуки - обещаю.
- Не сидеть же здесь вечно... - Хандиль уткнулся взглядом в землю.
- Не очень-то я в это верю, - ответил Туор, - но давайте подождем.
Но шторм не окончился и через месяц. Более того, когда путешественники выходили на берег, их охватывал сильный страх перед морем. Вновь сесть на корабль и отдать себя на волю волн и ветра казалось немыслимым. К тому же однажды они обнаружили страшную находку - остов корабля, застрявший на скалах на противоположном причалившему "Эаррамэ" берегу острова.
Туор боялся меньше других, и он нарочно выходил на берег, чтобы приучиться жить и действовать с этим страхом. Часами он стоял на песке или расхаживал вдоль бухты, придумывая способ вырваться отсюда. Пожалуй, он мог уговорить остальных отчалить, но вести их за собой на верную смерть... Нет, нужно придумать, как вырваться из полосы бурь. Туор был уверен, что она конечна и не простирается до самого Валинора.
Наконец, он вспомнил об одном средстве и даже с досадой хлопнул себя кулаком по бедру - можно было и раньше додуматься! Свет угасал, и Туор поспешил к вечернему костру с уже созревшим замыслом.
- Масло! - ответил он на многочисленные расспросы товарищей. - Я вспомнил об этом средстве, о нем рассказывал мне Кирдан. Его моряки льют на бушующие волны масло, и море успокаивается. На время. Надеюсь, этого времени нам хватит, чтобы выбраться отсюда. У нас есть десяток бочек, ведь в прошлое путешествие мы охотились на китов и оставили на корабле часть их жира...
Все горячо одобрили план - путешественникам до того хотелось выбраться с унылого Острова Бурь, что они готовы были ухватиться за соломинку. Даже смерть в волнах уже не казалось такой страшной по сравнению с прозябанием на маленьком клочке суши.
***
Вывести "Эаррамэ" в открытое море оказалось трудной задачей - слишком велика была разница между спокойной водой бухты и бурей в открытом море. Но корабль, выстроенный искусными мастерами Кирдана, выдержал испытание. Надувшиеся паруса перенесли его через границу, словно крылья - и тут же судно стало игрушкой стихии. Волны захлестывали палубу с головой, корабль то падал в бездну, соскальзывая с гребня волны, то, вздымая нос, взбирался на следующую. "Эаррамэ" был устойчив, но даже самой искусной работе положен свой предел. Сердца путешественников сжимались в смертном страхе.
Туор не хотел применять свое средство слишком рано - судя по пути сюда, полоса бури простиралась довольно далеко. Он с тревогой ощущал толчки палубы и наблюдал, как задирается нос корабля, переваливающегося через гребень очередной волны. Наконец, когда впереди замаячил краешек чистого неба, а буря удвоила натиск, Туор отдал команду выливать масло в море.
Вода, скованная масляной пленкой, утихла, и "Эаррамэ" заскользил к чистому небу и ясному солнцу. Все удалось так быстро и просто, что путешественники долго не верили своему счастью, вновь оказавшись в тихих водах...
***
-Земля! - крикнул Хандиль с верхушки мачты, и Идриль, стоявшая на палубе, сжала руку мужа.
- Я уже боюсь причаливать, - тихо сказала она. - Что там уготовано для нас? Вновь бессмысленное существование овец или страх? Или еще что-то? Может, пройдем мимо?
- Я не думаю, что нам это позволят, - Туор осторожно поцеловал жену в висок, где из собранной на голове прически выбилось несколько волосков. - Да и недостойно бежать опасностей. Мы должны пройти все, что нам уготовано.
По его команде "Эаррамэ" повернул к незнакомому берегу...
Этот остров, в отличие от двух предыдущих, кажется, был населен. Во всяком случае, там была пристань из белого камня - хотя ни кораблей, ни моряков путешественники не заметили.
Исильвэ осторожно вел корабль вперед, но, похоже, здесь не было никакой опасности. Они без труда смогли причалить и привязать корабль к специальным столбикам на пристани.
- Может, стоит оставить на корабле кого-нибудь? - cпросил у Туора Исильвэ. - Если здесь есть эльфы или другие... мало ли, что у них за намерения?
Туор через минуту раздумий согласился.
- Пожалуй, - сказал он. - Хотя я не думаю, что здесь что-то угрожает кораблю... Но посмотрим.
Эарнаро остался на "Эаррамэ", а остальные, заметив вымощенную белым мрамором дорогу, зашагали по ней вперед.
Путешественники были готовы к любым опасным неожиданностям: к тому, что окрестности заполонят орды чудовищ, что начнется буря, землетрясение или потоп, что сам остров ни с того ни с сего провалится в бездну, но ничего подобного не произошло. Белая дорога была пустынна, дул легкий ветерок, с чистого неба светило солнце... Прошагав пару часов, они увидели далеко впереди высокий зеленый холм, вершину которого венчали белоснежные стены и башни.
Туор поглядел на жену и увидел, что на лице ее написана растерянность, а губы шепчут нечто на грани слуха.
- Что с тобой, любимая? - он взял Идриль за руку.
- Не может быть! - женщина остановилась, и ее спутники остановились тоже. Идриль не сводила взгляда с далекого белого города, свободную руку она поднесла ко лбу, потерла его, будто прогоняя видение. Но белые стены не исчезли.
Идриль вновь заговорила:
- Это же...
- Тирион-на-Туне, - тихо произнес Исильвэ. - Я помню этот город, ведь я здесь родился... Вы не ошиблись, госпожа моя.
***
- Нет, этого не может быть! - повторила Идриль. - Где же горы Пелори? Где Калакирия, Ущелье Света?
Путники все так же стояли на месте, не решаясь двигаться вперед, не решаясь вернуться. Среди них царила растерянность, на дне которой разгоралась безумная надежда.
- Теперь я вспоминаю, - задумчиво сказал Исильвэ. - Берег, где мы причалили - в точности такой же, как возле одной из пристаней тэлери... Это Валинор!
- Слишком уж все легко, - пробормотал Туор. - Если бы в Валинор было так просто добраться... Земля на горизонте была маленькой или большой? - обратился он к Хандилю.
- Не могу... сказать точно, - юный эльф запнулся. - Теперь мне кажется... что большой.
- Теперь? - переспросил Туор.
Хандиль потер лоб.
- Не знаю, ничего не могу сказать... - пробормотал он.
- Так, хорошо, - Туор потрогал подбородок. - Нам ничего не остается, как идти в город - и будь, что будет!
***
Чем ближе они подходили, тем больше Идриль и Исильвэ, уроженцы Тириона (Хандиль родился в Средиземье) находили примет, которые указывали, что они не ошиблись. Им были знакомы все лужайки и ручьи вдоль дороги, а деревья они знали чуть ли не по именам. Идриль забыла все свои сомнения и радостно смеялась детским воспоминаниям. Туор никогда не видел жену такой счастливой - ведь любые дни счастья в Средиземье всегда омрачала тень - и мысленно поклялся, что скорее отрубит себе руку, чем омрачит ее радость. Он один среди все своих путников почти не улыбался, все еще питая подозрения насчет белого города.
Но, казалось, подозрениям не суждено было сбыться. Серебряные ворота города были гостеприимно распахнуты, а на его улицах им стали попадаться и жители. Они, несомненно, были эльфами - но таких эльфов Туор еще не видел: ростом они равнялись с ним самим или даже превосходили (а Туор еще никогда не видел эльфа выше себя), а свет их лиц и глаз был почти непереносим для его смертного взора. Жители города улыбались путникам и кивали, но не заговаривали с ними.
- О! - воскликнула Идриль и метнулась к одному из эльфов. - Эльанаро! Постой!
Высокий черноволосый эльф в светло-голубой тунике и штанах, с серебряным обручем на голове остановился. Сначала на лице его мелькнуло недоумение, но потом он расплылся в улыбке.
- Итариллэ, малышка! Где же ты пропадала? Иди скорее! Они ждут!
Туор даже не успел задаться вопросом, кто такие "они", когда Идриль помчалась вперед по широкой улице, и всем ее спутникам пришлось приложить немалые усилия, чтобы догнать женщину.
Они бежали, пока впереди не показался большой дом - нет, даже целый дворец из светло-розового мрамора. Туор и Хандиль смотрели на него с изумлением - в Средиземье не было ничего подобного, даже в прекраснейшем Гондолине. Множество колонн поддерживали двускатную крышу. На фронтоне серебром были выложены морские волны с белыми гребешками из жемчуга. Серебряные двери со сложной чеканкой из ветвей и листьев были гостеприимно распахнуты.
Идриль ворвалась в них, почти не останавливаясь, и другим пришлось следовать за ней, хотя Туору и неловко было врываться в чужой дом без приглашения. Но он немного утешил себя мыслью, что мужу должно быть дозволено следовать за женой.
Из глубины дома навстречу путникам вышли две фигуры в белых одеждах. Мужская фигура была знакома Туору, женская - нет. Но возглас Идрили, бросившейся на шею женщине, подтвердил его догадки:
- Мама! Отец!
***
Туор не мог отделаться от мысли, что они снова попали в ловушку. Но что можно здесь заподозрить? Идриль и Исильвэ клянутся, что Валинор точно такой же, каким они его запомнили перед уходом - до последнего дерева, до самого маленького ручейка. Они нашли многих друзей и знакомых, которых оставили, уходя - и эти эльфы были так же реальны, как сам Туор.
Хотя червячок сомнения не переставал грызть человека. Король Тургон... хотя нет, здесь он - не король, да и зовут его на квэнийский манер - Турукано. Итак, принц Турукано не помнил ничего, что случилось в Средиземье - ни Гондолина, ни своего племянника Маэглина, ни самого Туора. Новоявленного зятя Турукано воспринял с явным удивлением, хотя и благожелательно. Но, может, это свойство всех Воскрешенных? Мало ли, быть может, они не хотят помнить ничего из трудного и кровавого прошлого в Белерианде...
"Что-то здесь не так...", - Туор в раздражении стукнул кулаком по столу. "Все не так!"
За дверью послышались легкие шаги, и в комнату вошла Идриль.
- Ты собираешься идти на Праздник Цветов сегодня вечером? Туор, нельзя же сидеть сиднем в доме! Почему ты почти не выходишь?
- Потому что... , - нет, все же следует поговорить начистоту, - потому что мне все здесь кажется ... ненастоящим и фальшивым! Это не Валинор! Это еще одна ловушка, Итариллэ!
- Почему ты так думаешь? - глаза Идрили широко раскрылись. - Я выросла в Тирионе... я помню его до последнего деревца и камня... это мой город! Он в точности совпадает со всеми моими воспоминаниями...
- Вот, вот именно! - Туор встал и схватил жену за плечи. - Именно! Ты, наконец, нашла разгадку, хоть, быть может, в нее и не поверишь... Это воспоминания! Ваши воспоминания и больше ничего!
- Нет! - вскрикнула Идриль и отпрянула. Туор отпустил ее. - Нет! Это ты ошибаешься! Ты, смертный... тебе застит глаза тень Моринготто, что лежит на людях! Потому-то вам и заказан путь в Валинор!
Женщина отвернулась и быстро выбежала из комнаты. Туор, помедлив, вышел за ней.
***
Но он не пошел вслед за Идрилью, а направился в другую сторону - не на центральную площадь, которую украшали цветами в честь праздника, а к воротам и дальше - по белой дороге к гавани.
Забытый "Эаррамэ" все так же стоял у причала. Его качала легкая волна, и он, казалось, кивал гордым бушпритом своему капитану. Туор легко прикоснулся к деревянному борту, потом сел на причал, вглядываясь в воду под ногами. Есть два пути: смириться и остаться здесь на остаток своей недолгой смертной жизни или попытаться вырвать любимую и товарищей из сетей наваждения. Но как?
"Эаррамэ" лишь сочувственно поскрипывал, не давая ответа.
***
Следующие несколько дней супруги избегали друг друга. Туор молчал, не желая настаивать и спорить без веских доказательств... да и как он может нарушать счастье Идрили? Стоит ли уходить от чар, если они так сладостны и приятны? Но нет, обман - всегда обман, и Туор не будет счастлив в нем. Но что значат его чувства по сравнению с радостью жены?
Но радость Идрили померкла - Туор явственно это видел. Все чаще она задумывалась, окидывая взглядом окружающую обстановку, пытливо смотря в глаза собеседникам. Наконец, через два месяца жизни в городе и через неделю после размолвки, эльфийка первая подошла к мужу.
- Туор, - она взглянула супругу прямо в глаза, и Туор увидел, что на дне ее взгляда притаился страх. - Я думаю... ты был прав. Они... ненастоящие. Они... они разговаривают так же, как в моем детстве... не помнят Исхода... ничего! И еще... это меня пугает больше всего... они никогда не говорят о Валар. Как будто их нет. Я один раз упомянула Владык - и они меня не поняли! Удивились. Теперь мне страшно здесь.
Туор молчал, только привлек жену к себе, стараясь успокоить. Идриль приникла к его груди. Некоторое время оба молчали, потом женщина вновь заговорила:
- Если бы не ты, Туор... я бы этого не заметила. Так и продолжала бы жить в наваждении.
Исильвэ, Эарнаро и Хандиль удивились, но доверились своему капитану и его мудрой жене. А когда Остров Ложной Надежды остался далеко позади, море развеяло его чары.
***
Они плыли все дальше на запад и видели, что солнце становится все больше, а путь его на закат укорачивается.
- Мы все же приближаемся к Валинору, - тихо сказала Идриль, которая первая заметила это.