Пономаренко Анна Олеговна : другие произведения.

Черный Дельфин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Самая ранняя из моих работ. Ее было удивительно приятно писать, я поставила над "Дельфином" столько экспериментов и переписала его стольо раз, что удивительно, как он вообще остался жив)). Еще как жив.)

  
   Черный Дельфин
  
   Книга первая
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Насте Коротченковой, Маше Извековой и Юле Макаровой ПРОЛОГ
  
   Волны одна за другой накатывали, обдавая холодом босые ноги, то нападали, кусали, словно желая совсем разорвать, то робко извинялись, ласкались, и от их ледяных ласк сердце холодело, и, став хрупким от этого холода, разбивалось на тысячи мелких осколков, дробившихся об отточенную волнами гальку. Не получив ответа, волна прекращала церемониться, и, подталкиваемая новым порывом гнева, вновь зверела и начинала нападать. Эта переменчивость могла напугать человека, впервые столкнувшегося с ней, но не того, кто уже успел влюбиться в нее. Волна была живая - как и все в этом мире. Мире, начинавшемся у пристани и длившемся бесконечно, до тонкой и манящей линии горизонта.
   Девочка лет семи сидела на причале и смотрела на корабли, стоящие у пристани. Один из них должен был завтра забрать ее в это странное, незнакомое море, прочь из рыбацкого городка, в неизведанные земли, которые снятся ей каждую ночь...
   Она глянула в сторону, туда, где сидел единственный человек, помимо нее самой, на всем этом диком побережье. Человек этот был лет сорока на вид, с косматой светлой бородой и дикими глазами. Он уныло ковырялся в зубах штопором, который, вероятно, стащил из портового кабака вместе с бутылкой вина, которая уже валялась, опорожненная, неподалеку, и вино уже отдало свой багровый оттенок носу и глазам сидящего на берегу. Он лениво чертил мыском рваного ботинка невидимые линии на гальке и пьяно глядел на этот ботинок.
   Девочка смотрела на него, как обычно смотрят на собаку, которая путается под ногами, выпрашивая еды, но тебе нечего ей дать, и хотя ты мог бы забежать в дом и вынести ей кости, оставшиеся с обеда, ты никогда не сделаешь этого, просто потому что знаешь, что ее это уже не спасет. Его рассудок уже потонул в вине, а разум этой девчонки - в мечтах о чем-то неизведанном, о том, чего еще не произошло, но - она знала - должно произойти. И это будет уже далеко отсюда. Еще день здесь - и больше никогда она не окажется в этом месте. Она была нарастающей волной, с каждым своим шагом становилась больше, могущественнее, путь которой только начинался. А он был прибитый к берегу рыбий труп, которому ждать было уже нечего. В этом городке, где, как на Сером острове, что во многих милях к северо-западу отсюда, жили пираты, которых, точно рыбьи трупы, прибили к берегу молодые волны - бешеные, неистовые, с которыми невозможно бороться старой сельди.
   Она равнодушно отвернулась от него и снова посмотрела на корабли.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1. ЧЕРТОВ ШМЕЛЬ
  
   - Ах ты бессовестный! Вот погоди, негодное создание, узнает капитан - башку тебе снесет! На ужин получишь меньше всех! - надрывался Лу, толстый темнокожий корабельный кок, - Нет на тебя управы! Ух, узнает капитан...
   Он столько орал, что уже успел простить мальчика-юнгу, и только делал вид что сердится.
   Юнга уже бежал по палубе, такой худенький, что ребра у него торчали, как у маленького желторотого цыпленка, бежал, запихав за пазуху свой трофей - ароматную, еще горячую лепешку, приготовленную поваром к ужину. Он сам ее украл - и от того ему будет еще приятней спрятаться в трюме и вонзить в нее зубы, и съесть лепешку, обжигаясь и облизываясь... С такими соблазнительными мыслями юнга добежал до угла, круто развернулся и наткнулся на кого-то очень высокого, в богатом камзоле с золотистой отделкой.
   - Джеки? Что ты...
   - Я с кубрика.
   - Почему палуба не начищена?
   - Э...
   - Встань ровно, с тобой говорит капитан!
   Джеки резко выпрямился, отняв руки от груди. Лепешка выпала из-под рубашки к ногам капитана.
   - А это что тако...
   - Капитан! - раздался голос Лу, - Капитан... Этот воришка стащил...
   - Не получит ужина, - отрезал капитан и удалился в свою каюту, звучно цокая шпорами.
   - Допрыгался, салага, - не без нотки злорадства буркнул кок и больно дернул мальчишку за ухо.
   - Ау! Лу, ты чего?..
   - Будешь знать, маленький злодей, как еду с кубрика таскать.
   Повар степенно зашагал в кухню, чрезвычайно довольный собственной персоной.
   Пожав худыми плечами, юнга побежал к носовой части корабля. Там околачивался рулевой Том, которого капитан Чертов Шмель, только что вынесший мальчику приговор, взял в команду "Черного Дельфина" одним из первых, хотя Том был еще достаточно молод - ему едва исполнилось двадцать пять лет.
   - Ну что, клопик, без ужина остался? - весело осведомился Том.
   - А ты откуда знаешь?! - поразился Джеки.
   - Так наш толстяк уже всем раструбил. Прям аж весь трясется от гнева. И чего это он взбеленился? Неужели ты его так довел одной лепешкой?
   - Да, наш Лу сегодня не в духе. И капитан... Ужина лишил. За одну-то жалкую лепешечку!
   - Ну-ну, ты тоже не очень-то возникай, капитан услышит - и тебя без еды на три дня оставит, и меня - будто бы это я тебя против него подучиваю. Уж ты его знаешь не хуже остальных... А иди-ка ты, дружочек, драить палубу. Лу сказал, что ты еще не закончил. Вот и будь любезен.
   - Чертов Шмель, - в сердцах буркнул юнга и поплелся за ведром. Проходя мимо каюты капитана, он остановился и услышал голос Чертова Шмеля:
   - Нам, конечно, нужны люди, но... Расскажи-ка мне, ты говорил, что служил юнгой?
   - Юнгой, а потом матросом, - ответил кто-то, - Потом мы наскочили на риф в Великом Океане, и я один остался в живых. Вернее, еще выжил один матрос, но сейчас его уже нет. Он умер от какой-то страшной болезни. Она прокралась в наши трюмы после того, как мы везли там италийские товары, дань от их купцов. Друг мой погиб, и я остался один: без капитана, друзей и родного судна. Но у меня достаточно опыта для службы на "Черном Дельфине". Впрочем, решать тебе, Чертов Шмель.
   Чертов Шмель посмотрел на юного моряка, желавшего попасть в его команду. В этих черных глазах не было ни тени страха или волнения. "Говорит, как хочет, и тон его дерзок, - подумал Шмель, - Но, черт возьми, знает меру! Редкая птица. Зелен, правда...". На "Черном Дельфине" было последние несколько месяцев слишком мало моряков, чтобы вообще плавать, но ни сила, ни количество никогда не были преимуществом людей Шмеля. Шмель набирал их по своим принципам, которым никто никогда в его кругу не доверял. Однако он еще ни разу не промахнулся. Он еще раз посмотрел на юношу и сказал:
   - Ты с нами!
   - Благодарю... капитан!
   Джеки услышал, как неизвестный поднялся и зашагал к двери каюты. Мальчик рванулся прочь, опрокинув ведро с водой, и скрылся где-то в трюме.
   - Бывай, парень. И не забудь - послезавтра отчаливаем. Я тебя жду. Познакомишься с командой.
   - До встречи, капитан.
   Чертов Шмель проводил незнакомца и запер каюту на ключ. Он поднял голову и увидел на мачте смутные очертания чьей-то фигуры...
   День клонился к закату. На пристани было тихо, и лишь стоны чаек кроили тишину на множество осколков, царапавших самую глубину души. Алое солнце текло за горизонт, розовым молоком заливая море до самого края земли. Сладкий туман стелился по причалу, в порту было пусто и пахло не рыбой и конским потом, как днем, а морским ветром, нежным штилем и летней ночью. "Надоела суша", - думал капитан, - "Но недолго осталось ждать"... Он с любовью посмотрел в манящую даль океана. Уже скоро...
  
   2. НАРА
   Раскинув крылья - тонкие пластины -
   Летит. Поет, и полон света голос,
   Как жизнь ее из черно-белых полос;
   Она летит над бездной, над пучиной.
   Весь мир ее - небес нетленных своды,
   Она летит. Ей чуждо все земное,
   Ей дайте лишь голубизну над морем,
   Она летит. Ведь ей нужна свобода...
   Стрелой срывается с небесного чертога,
   Как вольный призрак, в ледяное море,
   И чистый голос стуку сердца вторит,
   И мир кругом, везде... Его так много!
  
   Утром Чертов Шмель проснулся раньше, чем обычно. Он хотел поговорить с Лу.
   Кок хлопотал в кубрике. Суетясь вокруг кастрюль, тучный Лу выглядел просто уморительно. С трудом замаскировав смех под сухой кашель, Чертов Шмель заставил кока вздрогнуть от неожиданности.
   - К...х... апитан! - прохрипел он, прокашлялся, вытянулся по струнке и заорал: - С добрым утречком, капитан!
   - Вольно. Ты готовишь завтрак?
   - Да как видите, капитан.
   - Найдешь для разговора минутку?
   - Еще бы, капитан!
   - Заткнись, я двадцать лет капитан!
   - Так точно, капитан...
   - У тебя каша убегает.
   Кок заохал и кинулся к большому котлу с овсянкой, из которого валил пар и каша. Морской волк захохотал и сел на лавку.
   Одержав героическую победу над овсянкой, Лу присел возле капитана.
   - Что же ты хотел сказать?
   - Это касается... В общем, если что-то со мной случится, я хочу, чтобы ты знал...
   - Что ты такое говоришь?! Что с тобой может случиться? Ты быстрей шмеля и хитрее морского черта, и ты боишься за свою жизнь?!
   - Не прерывай меня.
   - Простите, капитан.
   - Если мне придется туго, я хочу, чтобы она...
   - Она? Капитаном?! Да ты с ума сошел! Девочка так мала...
   - Ей семнадцать весен. А я сейчас помирать не собираюсь.
   - Одумайся! Она дитя!
   - Я доверяю тебе, Лу. Помни мои слова, что бы со мной не стало.
   - Не говори мне таких страшных вещей.
   - Я на тебя рассчитываю.
   В кубрик ввалился Том.
   - Капитан... Салага сказал, вы тут. К вам гость... Капитан Сэмуэль. Хочет вас видеть.
   Кок потушил огонь, на котором пыхтела каша, и все трое вышли на палубу, где их ждали Джеки и капитан Сэмуэль по прозвищу Сэм Скупой.
   - А... Сэм! Я уже заждался. Зачем ты так поздно? Или ты по пути распарывал брюхо каждой встречной акуле в поисках золотишка? А ну как рыба ненароком сожрала монету-другую с морского дна?
   Члены команды заржали как сумасшедшие.
   - У нас, знаешь ли, принято оказывать почтение гостям, - продолжил Шмель и сделал паузу, чтобы дать коку, юнге и рулевому вволю посмеяться, - а потому милости прошу в мою каюту.
   Он пропустил гостя вперед. Прежде чем пройти в дверь, тот оглянулся и посмотрел на команду. Джеки показал Скупому язык и, издав непристойный звук, удрал прочь.
   - Что же вы не проходите? - прикинулся дураком Шмель. Под зловредное хихиканье Тома и Лу Сэм вошел в каюту.
   Каюта была капитанская - и это сразу бросалось в глаза. Богато убранная комната казалась удивительно роскошной даже на "Черном Дельфине", корабле кораблей. Сэм заскрежетал зубами. Заметив это, Чертов Шмель продолжил издеваться:
   - Да вы присаживайтесь, не скромничайте. Это не в ваших правилах, я-то знаю.
   Скупой присел на шикарный диван.
   - Симпатичный диванчик... - процедил он.
   - О, да, индийская парча. Один московитский купец подарил мне за помощь в битве с Индией... у них конкуренция на италийском рынке, бесконечные бойни - пришлось вмешаться, вот остались кое-какие трофеи.
   - Удивительно, - сухо буркнул Сэм.
   - О, кстати, об удивительном...
   Чертов Шмель резко свистнул. От такого пронзительного свиста Скупой аж подпрыгнул на месте. Капитан сел в одно из кресел. Дверь распахнулась. Капитан гордо посмотрел на Сэмуэля и произнес:
   - Моя дочь, Нара.
   На пороге стояла молодая подтянутая девушка. Сэм отметил, что за поясом у нее был кинжал, что настораживало - даже капитан не был вооружен, и быть при оружии в его присутствии было по здешним законам неслыханной дерзостью. Но Сэм, будучи непозволительно рассеянным для своего образа жизни, не особо сосредоточил на этом внимание. Взгляд больше приковывали ее глаза - синие, опасные и невозможно наглые. Нара развалилась в кресле и вопросительно посмотрела на капитана Сэма. Тот отвел взгляд.
   - Итак, теперь ближе к делу. - Шмель замолчал, дал Сэму потомиться. По своему обыкновению, он держал паузу. - Мне наскучило ждать, Сэмуэль. Поэтому я требую назад свои деньги. Дело даже не в том, что они мне нужны - хотя, согласись, дружок, сотня золотых - немалые деньги... Видишь ли, принцип не позволяет мне надолго давать деньги упырям, питающимся за счет невозвращенных долгов. Или ты решил разводить меня, как молокососку из рыбацкого поселка?
   Нара в кресле странно хмыкнула. Если бы Сэм был внимательнее, он заметил бы, как Шмель быстро махнул рукой, словно обрубая ребром ладони невидимую нить, но заметить это могла только Нара. Шмель ее не видел, он смотрел на Сэмуэля, но знал, что она заметила его жест, и больше ее слышно не было. Капитан продолжил разговор, видя, в каком замешательстве Сэм.
   - Вот что я скажу тебе, Сэмми. Долг ты вернешь как миленький, и притом сделаешь это до завтрашнего утра, поскольку завтра днем я уплываю, и откладывать свои дела из-за таких, как ты, я не намерен. Не вернешь денег... Что же, ты прекрасно знаешь, что я не тот, с кем это пройдет. Не стоит тебе объяснять, что с тобой будет.
   В подтверждение слов отца Нара достала из-за пояса кинжал с костяной рукояткой и провела пальцем по лезвию.
   - Я... понял... - выдавил Скупой и, пятясь, вышел из каюты.
  
   Нара сидела на канатной лестнице, подставив лицо свежему ветру. Было слишком тихо, чтобы думать о чем-то, и в такие минуты она впадала в своего рода транс, слушая музыку ветра и чаек.
   - Нара! Нара! - звонкий голос Джеки вывел ее из забытья, - Слушай, Нара... Этот боров, Сэм, еще не ушел. Зададим ему?
   Она спрыгнула со своего места и рванула за Джеки, громко стуча о палубу каблуками сапог.
   - Медяки при тебе?
   - Спрашиваешь! Конечно!
   Они подбежали к мачте. Нара взлетела на нее мгновенно, худенький юнга спрятался за мачтой. Оттуда было отлично видно, как у трапа сидит Скупой и причитает:
   - Где мне взять столько денег?! Боже всемогущий, пошли мне хоть пару медяков...
   - Будто пара медяков его спасет, - ухмыльнулся Джеки.
   - А посмотрим! - ехидно сказала Нара, - Держи!
   Она вытащила откуда-то четыре медяка, три из них отдала мальчику, один же оставила у себя. Юнга достал какой-то липкий состав (его он украл... прошу прощения, позаимствовал у кока), смазал им обе стороны каждой монеты, взял их в пальцы ребром и бросил в сторону Сэма, нарочно сделав так, чтобы они в него не попали. Услышав удивительно приятный звук - звон монет о палубу - Скупой кинулся к медякам и с удивлением обнаружил, что они прилипли к доскам. Нара и Джеки злобно захихикали. С типичным для него алчным блеском в глазах Сэм отчаянно попытался отодрать монеты от досок. Когда это ему, наконец, удалось, он вдруг осознал, что его пальцы крепко приклеились к злосчастным медякам. Тут уж Нара и Джеки не удержались и с оглушительным ржанием выскочили на палубу, вопя:
   - Совсем, жмот, отупел от блеска монет! - при этом Нара бросила в него четвертой монеткой.
   - Чертова девчонка! - заорал Сэмуэль и, изрыгая проклятия, бросился вон с корабля.
  
   3. НОВЫЙ
  
   - Эй, собаки вы морские, сюда скорей!
   - Есть, капитан!
   Из кухни вырулил кок. Колпак его съехал набок, лоб покрылся испариной - очевидно, Лу снова воевал с кашей. Том вылез из трюма, грязный, как черт. Вслед за ним показался Джеки, не намного чище.
   - Смирно встать! - гаркнул Чертов Шмель. Моряки вытянулись, - Я хочу представить вам нового члена команды.
   Из-за капитанской каюты показался красивый темноволосый юноша. Он был очень высокий - а между тем не казался каланчей. Очевидно, южанин, возможно, происходивший из цыган, но как не был похож на одного из тех конокрадов из отверженного цыганского рода, каких знала Нара. Что-то удивительно притягательное было в его молодом лице.
   - Меня зовут Марио, - сказал он и по очереди пожал каждому из моряков руку, чем Джеки был ужасно польщен. Он узнал этот голос - его он слышал вчера утром, когда стоял под дверью капитанской каюты.
   - Отчаливаем мы сегодня после обеда! - напомнил капитан, - Предстоит сделать еще много работы, прежде чем мы отплывем. Том - ты разберешься с бардаком в трюме. До отплытия он должен быть ликвидирован. Джеки - поможешь Тому. Ты, Марио, можешь пока пройтись по кораблю, освоиться.
   Марио кивнул.
   Лу помчался в кубрик. Рулевой и юнга отошли в сторону. Мальчик поманил к себе Тома, тот наклонился к нему, и юнга что-то шепнул ему на ухо. Марио подошел к борту корабля и посмотрел на бескрайний океан, простирающийся до самой Аварикки, где живут черные люди. Однажды тот матрос, что погиб от неизвестной болезни, говорил ему, будто бы эти люди были белыми, а потом прогневали солнечного бога - и тот, обозлившись, сжег Великим Пожаром всю их огромную землю. Сжалившись, бог решил не уничтожать их, но уже было поздно, и от земли этой к тому моменту уже осталась лишь пожухлая трава, а люди обгорели и стали черны, как дьяволы. И еще водятся в тех местах страшные звери, сильнее волков и хитрее лис, что-то вроде огромных диких кошек с пышными гривами, которые без пощады кидаются на черных людей и на дикий скот. А однажды матросы сказали ему, что среди аварикканских черных людей есть колдуны, владеющие особой магией Аварикки, которую у них зовут Колдовство Вуду...
   Внезапно Марио почувствовал наверху, на канатах, какое-то движение - за ним определенно наблюдали. Молодой пират поднял голову и увидел сидящую на канатной лестнице девушку. Она нахально, заинтересованно смотрела на него, и от ее взгляда он словно почувствовал себя нагим. Девушка даже не моргала.
   - Как тебя зовут? - спросил он.
   Девушка легко спрыгнула с лестницы и сказала довольно дерзким голосом:
   - Нара.
   Марио протянул руку. Девушка ее не взяла, но вместо этого вежливо поклонилась. Она не восприняла это как унижение для себя, хотя раньше кланялась только отцу, но людей, стоящих ее внимания, она вычисляла из тысяч, у нее было острое чутье на них, и оно еще не раз помогло ей в жизни.
  
   - Кормежка, милости просим! - гаркнул кок. Том вылетел из трюма, вслед за ним объявился Джеки. Оба были чернее, чем сам Лу. Том довольно изрек:
   - Аге, отлично, наконец-то...
   Лу выразительно показал глазами на тазик с водой.
   - Ну-у-у-у... - заныл юнга.
   - Не скулить! - отрезал кок.
   Джеки и Том с похоронными лицами двинулись к тазу.
   Чуть позже явился Марио, схватил свою миску каши и спросил Тома, который все еще отмывался после возни в трюме:
   - А где Нара?
   - Да придет сейчас.
   - Она...
   - Дочь капитана. - Он произнес это как нечто само собой разумеющееся. - Или думаешь, что просто так девка попала бы на корабль? - Том усмехнулся, - Она отличный боец и умна, как кошка, но даже такие порой прозябают на суше просто потому, что бабе не место на корабле.
   - Капитан мне не говорил...
   - А он у нас не уважает пустого трепа. Кому надо - сам все увидит.
   - Ага, - вставил мальчишка, - Всегда грозит Тому, что под килем искупает, но пока даже на ночную вахту его не ставит. Но вообще он строгий. Вот на днях он меня за одну лепешку...
   - А нечего было со стола таскать! Правильно капитан сделал! - прервал его Лу.
   - А что произошло? - заинтересовался Марио.
   - Этот сорванец... - начал вдохновенно кок, но тут в кухню примчалась Нара и уселась на лавку.
   - Ого, выдача пайков!
   Она схватила парочку яблок и принялась ими жонглировать. Горя желанием поддержать беседу, юнга заявил с довольной физиономией:
   - А все-таки, Нара, хорошо мы насолили этому жадному борову, Сэму!
   - Еще бы! - гордо отозвалась Нара и вонзила в яблоко зубы, - Правда, если уж нужно насолить, то его надо бы бросить акулам. Море соленое, только вот солоно придется акулам.
   - Да, такой строенный акулий корм... Жирный, как бадья.
   - Его в океан кинешь - тот и из берегов выйдет!
   Моряки расхохотались. Смеялся даже Марио, который ни разу не видел Сэма: просто очень уж заразительный смех был у Нары. Отсмеявшись, матросы приступили к похлебке. Иногда во время еды девушка любопытно поглядывала на Марио - он это заметил и удивленно на нее посмотрел, в глубине души надеясь загнать ее этим взглядом в тупик. Что-то было в ней, что с каждой минутой разжигало желание поставить ее на место, в чем-то ее превзойти - и в то же время в глубине души он с первой минуты не мог представить ее побежденной. Нара в ответ дернула бровью - теперь в тупике был он.
   В этот момент явился капитан.
   - Ну, что, дельфины, готовьтесь. Отплытие через пару часов.
   - А вы не будете есть, капитан? - изумился Лу.
   - Пожалуй, я не голоден. Ешьте, набирайтесь сил. Плавание будет не самым простым...
   С этими словами он снова ушел, и как только звон его шпор перестал доноситься до ушей матросов, Марио спросил:
   - А почему капитана называют Чертов Шмель?
   - Так сначала его обозвали завистники... - начал Том.
   - ...Но он назло им назвался так, чтобы показать, что их зависть его не пугает, и что он с любым прозвищем останется грозой морей, - закончил Джеки, - И все же теперь все произносят это имя с почтением. И уверен, так будет продолжаться еще очень долго.
  
   4. ОТДАТЬ ШВАРТОВЫ!
  
   - Отдать швартовые! - звучно крикнул Чертов Шмель, и стройный хор голосов отозвался:
   - Есть, капитан!
   Нара улыбнулась. Она услышала первые песни чайки, шума волн и ветра: нет, не такого скучного ветерка, который сухопутные крысы зовут ветром - это был морской ветер. Тот ветер, что ты чувствуешь в волосах, тот, что источает запах путешествий, несущий в себе душу океана, душу странствий, странствий от ее родных берегов и до самого края света - Аварикки... "Черный Дельфин" отчалил от пристани, и Нара не знала, ступит ли еще однажды ее нога на эту землю, но одно ей было ясно: если родина - это место, в разлуке с которым ты тоскуешь, то Нара считала своей родиной все, кроме места, где была рождена. Она скучала только по морю и просто не могла сходить с корабля. Как же прекрасно это ощущение легкого покачивания корабля на волнах, такое желанное и знакомое...
   - Наконец-то!!! - закричала она.
  
   Она стояла по обыкновению на корме, думая о чем-то своем, наблюдая за странными
   выходками южной ночи: еще минуту назад, казалось, теплый закат опускался на открытое море, а сейчас уже почти темно. Когда Наре довелось бывать на Севере, в Московитской Земле, там было по-другому: там было нечто, называемое сумерками - граница между закатом и ночью. А в южных землях такого не было, не было плавного перетекания вечера в ночь, его просто невозможно было уловить - слишком быстро наступала тьма.
   Девушка и не заметила, как сзади подошел Марио.
   - Красиво ты пела.
   - Я пела?
   - Пела.
   - Как-то само собой происходит. И не заметишь...
   - Какие-то очень странные песни. Похоже на чаек.
   - Я не знаю даже, что это все значит, потому что это на чужеземном языке. Я узнала их, когда мы с отцом были в Лапландии много лет назад. Ты слышал о Лапландии?
   - Да, в нашей старой команде был один парень, он бывал там. Говорят, там белые хлопья падают с небес, кругом как в море из белого бархата, а холод стоит такой, что в тело будто клинки вонзили. Правда это?
   - Правда. А еще туда нельзя зимой пробраться на корабле - воду сковывает лед, прочный, как железо.
   - Говорят, севернее Лапландии нет ничего, одни бескрайние снежные равнины. Так далеко на Север даже отец не попадал. Однажды я непременно отправлюсь туда и узнаю, так ли это.
   Они молчали некоторое время, и Марио думал о том, что же из себя представляет эта странная девчонка. Ей было слишком мало весен, чтобы иметь так много планов, так много желаний и так много дерзости в глазах. Ему хотелось говорить и говорить с ней, чтобы просто понять, кто она - и откуда эта дерзость, которая сквозит в каждом ее слове, что бы она ни говорила.
   - Знаешь, мой первый капитан говорил, что женщина на корабле...
   - К беде. Знаю. Но ты ведь не намекаешь на меня?
   - Но ты ведь...
   Нара звонко расхохоталась.
   - Боюсь, титул женщины для меня чересчур громок!
   - А сколько тебе весен?
   - Семнадцать.
   - Мне восемнадцать.
   - И ты успел побывать юнгой и матросом?
   - Успел.
   - Расскажи мне, как это случилось.
   Марио на мгновение задумался, слегка прищурил глаза, точно решал, делиться с ней этим воспоминанием - или не стоит.
   - Я был принят на корабль, когда мне было около десяти. Наш покойный капитан увидел, что я смотрю на корабль во все глаза, и спросил мое имя. Я ответил, и он спросил, чем занимается мой отец. У меня не хватило духу врать ему - и я ответил как есть, отец мой таскает мешки в порту. А капитан этот посмотрел на меня и говорит: "Хочешь ко мне на корабль юнгой?". У меня тогда просто-напросто язык отнялся. На следующий же день мы отплыли. Мать не хотела меня пускать. Ее уже нет сейчас... А папаша тогда сказал мне: "Пусть будет жизнь твоя не такой пропащей, как моя". Веришь или нет, я тогда всю ночь плакал. Ко мне пришел мой капитан и сказал, чтобы я перестал плакать. Так я и получил первый в моей жизни приказ. - Он на минуту замолчал. - Скажи, какой ваш капитан?
   - Он мудр. А такие встречаются редко. Взять Сэма Скупого - он тупее пробки - так отчего же его команда служит ему?! Пресмыкаются перед ним, будто шакалы... И верят, будто он справедлив и умен. А на самом деле они просто никогда не видели и не слышали, что такое ум и справедливость.
  
   Нара сидела в каюте отца. Он заносил что-то в дневник, и Нара знала, когда он занят своими бумагами, его не стоит беспокоить, но любопытство распирало.
   - Куда мы теперь отправимся? - спросила она, и капитан, не отвлекаясь от дневника, произнес самым безразличным тоном, каким говорил о мелких операциях с торговлей или предстоящей потасовке с какими-нибудь портовыми охранниками:
   - В Аварикку.
   Нара вскочила с места.
   - В Аварикку?!
   Шмель поднял голову.
   - Ты против?
   - Я - против?! Плыть в Аварикку... Туда, где есть львы и черные люди... Я же всю жизнь об этом мечтала! Только... Я не понимаю, для чего тебе вдруг это понадобилось. Это - риск, и ты всегда рисковал, но Аварикка...
   - Я легко мог бы наговорить тебе бреда про то, что я надеюсь подловить там идущие из Индии торговые корабли, но обманывать тебя было бы глупой затеей. Слышала ли ты когда-нибудь о магии Вуду? - Нара кивнула. - Для тебя вряд ли новость, что они способны воскрешать мертвых, и ты ведь неглупа и догадаешься, кого мне хочется вытянуть оттуда, откуда, кажется, нет возврата.
   - Мою мать.
   Шмель кивнул.
   - Ты сейчас не можешь представить горе человека, когда он теряет кого-то, кто ему нужен. Но тебе еще придется это испытать.
   - Очень жаль, - заметила Нара.
   - А вот жалеть как раз не о чем. Каждая твоя потеря или потеря, свидетелем которой ты станешь, приблизит тебя к тому, что называют знанием жизни. Достаточным знанием, чтобы считать себя пиратом, который достоин собственного имени. Ты слышала про город Альпаресс?
   - Тот, что делит Виноградрику и Италийскую Землю?
   - Тот самый. Так вот там ты встретишь только пирата с именем. Из них - мой лучший друг, Камил Альпаресский. Джемис Джельсон часто бывает в Альпарессе. Эти имена ты обязана помнить. Аварикка - это будет лишь начало, хоть и самое крупное твое плавание. Ведь ты не помнишь уже Московии. Твое имя я еще услышу, когда окажусь у морского дьявола. Оно будет таким, какое слышно будет даже со дна океана.
  
   5. ШТОРМ
  
   Сэм жил долгами, и все, кто когда-либо одалживал ему деньги, уже давно привыкли к тому, что он часто смывался с их деньгами. И поскольку никому не хотелось возиться с ним, он до сих пор был жив, но денег он получал в долг все меньше и меньше, операции становились все менее удачными, все более разорительными для него самого, его грабили все, кому не лень - и теперь Скупой Сэм был на мели. Он стал так нищ, что даже расправляться с ним никто из так называемых "пиратов с именем" не видел смысла. Сам же он не привык убивать тех, у кого брал долг. Пару раз, правда, он делал это, но прежде ему приходилось долго преследовать их, прятаться, и лишь потом он убивал врага и прибирал к рукам все, что у того было. Но Сэм был слишком беден и слишком скуп, чтобы проворачивать такие дела, и чаще попытки уничтожить соперника заканчивались для него крахом.
   Чертов Шмель, знавший все это, несильно переживал из-за того, что Сэмуэль так и не вернул ему сотню золотых. Его сейчас беспокоила погода. Последние несколько дней, когда они плыли, небо порой затягивалось тучами, потом опять прояснялось, но ненадолго. Из-за таких перепадов трудно было предугадать, какая будет погода следующим днем. Возможно, именно по этой причине капитан пребывал в очень суровом расположении духа. На пятый день путешествия Том спросил Нару:
   - Чего это он так рычит на всех? Даже Лу заметил.
   - Беспокоится, что Скупой не отдал ему долг, - соврала первое, что пришло в голову, Нара. Ей лучше всех была известна причина дурного настроя капитана. Пожалуй, даже сам Шмель не осознавал до конца, за что он зол на весь мир. Просто проблемы накладывались одна на другую: и долг, и внезапное исчезновение должника, удравшего с его деньгами, и непредсказуемая погода. Но худшее - это страх. Для человека, привыкшего считать себя смелым, иметь репутацию такового и - что немало важно - поступать соответственно, большего унижения не придумать, чем осознавать собственный страх. Его преследовали странные предчувствия, и, пытаясь их отогнать, он лишь больше запутывался в паутине этих липких страхов.
   Постепенно погода становилась все устойчивее, и капитан становился все мрачнее - радовать его штилем море явно не собиралось. Темные слои туч затягивали небо, а на горизонте сверкали первые молнии, возвещая о приближении бури. День был в самом разгаре, а между тем солнце, плотно спеленатое тучами, почти не давало света. Ветер усиливался; он шел с юга, и это было особенно плохо - приходилось плыть против волн, которые все росли и росли, а северный ветер сам бы отнес их ближе к Южным водам. Сидевшие на снастях чайки с громким криком взмыли в свинцовые небеса. Глянцевая поверхность воды, еще минуту назад темно-сапфировая, почернела и налилась холодным серебром. Ветер взвыл, и, точно по сигналу, волны стали вдруг накатывать одна за другой.
   - Убрать паруса! - скомандовал Чертов Шмель.
   На корабле засуетились: буря была уже рядом. Марио, Нара и Том кинулись выполнять команду, Джеки выскочил на палубу и ринулся им помогать. Внезапно на палубу обрушилась огромная волна, накрыв юнгу. Раздался испуганный вопль кока:
   - Джеки!
   Нара посмотрела с мачты вниз; мальчик висел над бездной, отчаянно хватаясь за борт корабля. Она дернулась и приготовилась к прыжку, но тут кто-то крепко схватил ее за руку.
   - Марио?! Отстань!
   - Ты очень хочешь к акулам?!
   - А Джеки?!
   - Да тебя смоет!
   - Тебя тоже!
   - Лучше меня!
   Нара не успела возразить - Марио уже рванулся с мачты. Он спрыгнул на палубу и понесся к Джеки. Тот держался из последних сил - но держался.
   - Руку! - рявкнул Марио. Мальчик бессильно протянул ему руку, отпуская другую и готовясь к падению. Но упасть он не успел: пират вытянул его за руку и сгреб юнгу в охапку. И тут вторая волна-гигант скрыла обоих под своей темной спиной. Нара уже не контролировала себя. Она сорвалась вниз, в бушующую воду, и там исчезла. Волна схлынула - и Том увидел с мачты, как дочь капитана и Марио с юнгой на руках несутся от страшного ветра в трюм.
   - Ты что, ненормальная?! - закричал Марио, положив мальчика на старый мешок. Джеки был без сознания, - Ты зачем прыгнула?!
   - Мы не умираем по одиночке.
   Взгляд ее все еще был прям и бесстрашен, но Марио был уверен - ее глаза блестели. И вдруг она упала к нему в объятия и положила голову на плечо.
   - Эх, ты... - тихо сказал Марио, гладя ее по волосам, - Ты что, испугалась?
   Нара резко отстранилась от него, посмотрела уже сухими глазами и произнесла:
   - Я никогда не боюсь.
   Он навсегда запомнил ее глаза в тот миг. Он не знал ее, и лишь спустя годы он понял, что никто никогда не наносил ей подобного оскорбления - он резанул по ее лицу ножом, как этого после него уже никто не сделал.
   В трюм ворвался Том. Одежда на нем была порвана ветром, волосы мокрыми прядями падали на лицо.
   - Живы, ребята?
   - Вроде бы... - отозвалась Нара.
   - Только малый наш нехорошо выглядит, - добавил Марио и подошел к мальчику, - Как Лу?
   - Жив.
   - А капитан?
   - У штурвала. Чертов шторм никак не стихает. Идем скорей, поможем капитану.
  
   Настало утро. Том исправлял некоторые мелкие неполадки, и выхаживать Джеки, все еще не очнувшегося, пришлось коку. Ветер изодрал один из парусов, и Нара с Марио, расположившись в кубрике, зашивали его суровыми нитками. Парус занял половину кубрика, Нара уселась с одного его края, в углу на полу, Марио сел на столе. Нара сшивала грубую парусину резкими, широкими мужскими стежками, Марио работал спокойнее, про себя гадая - ее что-то разозлило или это - одна из странностей, вполне свойственных для нее?
   - Откуда ты родом? - спросила она вдруг, и стало ясно, что эта странная резкость ее движений в порядке вещей.
   - Мою родину зовут Виноградрикой. Думаю, ты о ней слышала.
   - Слышала.
   - Там много полей, а на них - виноград. До самого горизонта.
   - Должно быть, красиво.
   - Красиво. А ты сама где родилась?
   - В одном поселке, том, откуда мы начали путь. Я побывала там впервые за те десять лет, которые провела в море.
   - И много ты повидала штормов?
   - Немало. И были бури похлеще этой.
   - Уф, клянусь Нептуном, давно я так не уставал! - выдохнул ввалившийся в кубрик Том, - Наш компас неисправен, я искал запасной, все трюмы перерыл - без толку. Капитан отдал команду плыть по тому курсу, на котором мы сейчас.
   - Он сбрендил! - выдал Марио, плевав на осторожность. Но Нара отреагировала не намного спокойнее:
   - Это же безумие! - она вскочила, побежала в капитанскую каюту и закричала на отца: - Да ты о чем вообще думаешь?! Мы собьемся с пути и черт знает, куда нас занесет! Кто сказал, что за ночь ветер не переменился, и мы сохранили курс?!
   - А ты что предлагаешь? - спросил капитан и отвернулся.
  
  
  
   6. СБИЛИСЬ С КУРСА
  
   Прошло несколько дней. Том, Нара и Марио перерывали трюмы в поисках резервного компаса. Уже, казалось, вся надежда была потеряна, когда Марио вдруг обнаружил небольшую черепаховую коробку. Открыв ее, он едва не завопил от восторга - это был футляр компаса.
   - Нашел! - закричал он. Нара с громким воплем бросилась обнимать Тома, Марио же с не меньшей радостью опрокинулся на пол и выдохнул: - Ну, слава Нептуну!
   Нара протянула ему запачканную руку и велела:
   - Вставай!
   - Ну тебя! - с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, ответил матрос.
   - Вставай! - повторила Нара. Марио схватил ее руку и резко дернул на себя. Нара хлопнулась на грязный пол; Марио набросился на нее с щекоткой...
   - Отпу... От... Отпусти! - визжала она, задыхаясь от неконтролируемого хохота.
   - Так вот оно что! Наша бесстрашная Нара боится щекотки! - издевался он, все больше наглея.
   - Эй, хватит трепыхаться, как селедка на суше! - окликнул друзей Том, - У нас, похоже, неприятности.
   Нара и Марио мгновенно вскочили с пола. Девушка посмотрела на компас и сказала:
   - Так я и думала. Сбились с курса. Я вообще с трудом представляю, где мы.
   - Позови остальных, - сказал Марио. Том помчался за другими членами команды. Через пару минут все были в сборе.
   - Выходит, мы уже неделю плыли не на юг, а на север... - задумчиво вымолвил капитан, - Ты была права, Нара. Ветер действительно переменился.
   - И где же мы сейчас? - спросил кок.
   - Дай подумать... - ответил Чертов Шмель и внимательно посмотрел на карту, - Да... Далековато от конечного пункта. Но с другой стороны, трудно не заметить, что Нептун подает нам добрые знаки. Мы в Свинцовом Море. Единственное место в океане, где можно увидеть черных дельфинов, а это добрый знак.
   - Но мы так далеко от Аварикки! - не успокаивался Том, - А еды у нас осталось совсем мало!
   - Есть идея! - произнес Марио. Все повернулись к нему. Марио подошел к карте и указал на Свинцовое море, - Если я не ошибаюсь, то мы сейчас совсем недалеко от Виноградрики. И совсем уж точно - до моего родного города, Оренкана, всего пара дней пути! Как ты считаешь, капитан, что если остановиться в моем городе и там уже предпринимать какие-то действия?
  
   Марио оказался совершенно прав. Уже на следующий день Нара, сидевшая на мачте, закричала:
   - Вижу землю!
   Приставив к глазам подзорную трубу, Том глянул туда, куда указала девушка. Лицо его озарилось радостью, и веселый голос матроса разнес по кораблю счастливую весть:
   - Прямо по курсу - Виноградрика!
   - Вот я и дома... - промолвил Марио.
   Они причалили.
   В порту было ужасно шумно. Когда нога Нары ступила на твердую землю, она почувствовала, как доски под нею вибрируют от такого гомона. Кругом никто не говорил на ее языке. Торговки с полными корзинами фруктов, рыбаки, дворовые мальчики - все несли непонятную чепуху, пожалуй, более странных языков она еще не слышала. Каково же было удивление Нары, когда Марио подскочил к какому-то местному парнишке и заговорил с ним на этом языке. Мальчонка, лет десяти на вид, вроде Джеки, указывал куда-то пальцем и что-то объяснял матросу. Тот выслушал, протянул парню несколько медяков и сказал остальным:
   - Этот малый говорит, что мой отец живет у своей сестры, недалеко от порта. Пойдем к ним!
   Они не просто пошли, почти побежали по закоулкам Оренкана, и очень скоро увидели большой дом, а за ним... Целые мили виноградников; до горизонта, до встречи неба с землей - бесконечные полосы зеленого моря. Еще не собранные гроздья черных блестящих виноградин клонили лозы к земле...
   - Кажется, здесь... - сказал Марио. Он подбежал к дому. Там, на скамейке возле крыльца, сидел пожилой человек.
   - Я вернулся! - громко крикнул Марио. Старик Шанор поднял голову и замер в оцепенении, увидев молодого моряка. Что-то знакомое было в его чертах, он помнил эти блестящие черные глаза...
   - Марио? Ты?!
   - Я.
   Шанор кинулся на грудь моряку и заплакал. Сквозь его рыдания слышно было, как старик тихо повторял:
   - Восемь лет, Марио...
   И долго говорил еще что-то по-своему. Марио молчал.
   Шанор отпустил его и сказал:
   - Веди своих друзей в дом. Ровена приготовит обед. Вы устали...
   Марио кивнул остальным. Они вошли в дом. Сказать, что все были потрясены - ничего не сказать. Особенно изумился Марио - откуда такое богатство у человека, таскавшего в порту мешки?
   Они поднялись в столовую. За удивительно пышным столом сидела удивительно пышная дама весьма добродушного вида. Увидев Марио, она вскочила, как ошпаренная:
   - Боже милостивый! Шанор! Неужели это наш Марио! Как давно мы виделись в последний раз - тогда еще твоя матушка была с нами... Неужели... Жив, здоров, такой взрослый и красивый... Садитесь, садитесь... Ешьте!
   - Кто она? - шепнул Том.
   - Сестра отца. Ровена.
   - Где же вас носило столько лет? - воскликнула хозяйка.
   Марио подумал немного и ответил:
   - В море. А что с дядей Лазаном?
   - Мой муж погиб от болезни, многих она забрала, гуляя по городу, - ответила Ровена. - А каким штормом занесло вас в Виноградрику? - полюбопытствовала она, - Это твоя команда?
   - Скорей, его команда, - ответил Марио и указал на Шмеля, - Скажи... Лан и Ратар, они...
   - Ребята? Неужто ты их помнишь? Им было не больше девяти-десяти лет!
   - Мы вместе кидались тухлой рыбой в псину старика Вейда. Такое трудно забыть.
   Ровена рассмеялась.
   - Они сейчас на винограднике, эти два бездельника.
   Трапеза была долгой, Шанор и Ровена говорили и говорили, Марио же вовсе не замолкал. Он казался совершенно не таким, каким был на корабле, уже не лихой пират - дома он менялся, но, возможно, Нара и сама была бы другой, если бы у нее был дом.
   Оказалось, после смерти Лазана Шанор стал жить у сестры, помогая ей продолжать дело Лазана, и виноградник вскоре стал процветать. Теперь Ровена со своими сыновьями Ланом и Ратаром и братом Шанором выхаживала виноградник, и вскоре неплохо заработала, и Шанору уже не приходилось таскать мешки.
  
   7. ВИНОГРАДНИК
  
   Марио и Нара вышли из дома. Странным казался закат на суше после морского, и Нара с нескрываемым интересом смотрела на окружавшую ее новую, необычную среду. С виноградника слышался веселый говор и смех - очевидно, это были Лан и Ратар.
   - Пошли! - кивнул Марио, и они побежали туда, откуда был слышен хохот.
   Посреди виноградника развалились двое парней примерно одного возраста с Нарой. Один из них был темноволосый, но выгоревший, довольно высокого роста - чуть ниже Марио. Второй был невысоким, стройным, рыжеватым, с мечтательными глазами.
   - Марио! Не верится, что это ты! Так много лет прошло... - воскликнул первый, поднимаясь из-под тяжелых, окрашенных закатом лоз. Второй тоже встал и крепко обнял Марио.
   - Лан, - представился первый Наре, - А ты...
   - Нара.
   Она пожала им руки.
   - Как вы узнали? - изумился Марио.
   - Подслушали! - усмехнулся Лан, - Вы так вдохновенно шумели...
   Марио и Нара усмехнулись - может, он и нахал, но очень уж его белозубая улыбка располагала к себе.
   - Так вы теперь будете жить у нас? - спросил Ратар.
   - Пока что... Мы ведь собирались в Аварикку...
   - В Аварикку?! Ты слыхал, рыжий?! Они точно того...
   - Да вы чего? Прямо туда? Где львы? - со священным ужасом в голосе вымолвил Ратар.
   - Да... и Черные люди... - пробормотал Лан.
   - А вы умеете играть на гитаре? - неожиданно осведомился Ратар, доставая откуда-то из-за спины гитару.
   - Нет, - честно признался Марио.
   - Позор, - с мягкой укоризной сказал Ратар. Нара промолчала. Она видела гитару всего пару раз в жизни - в родной деревне, у пьяницы-гитариста, который мог выжать из своей "старушки" лишь набор невнятных бренчащих звуков. И когда девушка увидела инструмент, он сразу напомнил ей о противном дядьке в рыбацком поселке, и в душе она возмутилась: "Неужели он будет играть?!".
   Ратар сел в тень виноградника, закутанного вечерней зарей. Лан примостился рядом с ним; Ратар взял гитару и начал играть. Нара была потрясена: звуки, вспорхнувшие из-под пальцев Ратара, совсем не были похожи на унылое бряцанье, каким для нее была гитара. Удивительно красивые, чистые ноты разлетались по винограднику.
   - Танцуйте! - крикнул Лан, - У нас на гитаре просто так не играют. Давай, братец, покажи, что ты умеешь!
   Марио встал и, не успела Нара ничего сказать, как он взял ее за руку и притянул к себе. Наре очень хотелось как следует садануть ему, чтобы не распускал руки лишний раз, но отчего-то не сделала этого. Они танцевали.
  
   Тихо касаясь небес рукою,
   В розовой дымке растворяясь,
   Я не могу не быть с тобою,
   Я в золотистых снах теряюсь...
   Ты из объятий ускользаешь
   Тенью неслышной вдоль по небу,
   В солнце ты стрелы разметаешь,
   Ты уплыла... С тобой и мне бы...
  
   Песня Ратара была подхвачена Ланом - Наре казалось, что она сама стала гитарой, слилась со звуком и с движением... Внезапно Марио подскочил к ней и - то ли нарочно, то ли потеряв равновесие - свалился вместе с ней в виноград. Глаза Нары были закрыты; она была как в трансе - может, от виноградного аромата, а может, от голоса Лана, Ратара и гитары, а может, от нежного дыхания Марио - так близко...
   - Лан! Пошли скорей! Чего ты там увидел?
   - Э... Много чего...
   - Ну-ка, чего там... О, боже мой!..
   - Вот именно.
   - Ты идешь? - Ратар потянул брата за рукав.
   - Да погоди ты...
   - Хватит уже, пошли отсюда.
   - Ладно, уговорил...
   Пьянящий медовый запах все еще плыл над кудрявыми лозами. Воздух был удивительно тих, только листья слегка шелестели от мягкого ароматного ветерка; на темных гроздьях изабеллы сидели огромные ночные бражники. Пылающий закат остыл; на винограднике было уже совсем темно...
  
  
   8. В ОРЕНКАНЕ
  
   - Где вы пропадали?!
   - Прости, Ровена... Мы... заблудились, когда гуляли по винограднику... - пробормотал Марио. Ратар, сидевший в уголке кухни, хихикнул, и Лан предостерегающе ткнул его в бок. Нара красноречиво посмотрела на Ратара. Тот с пониманием кивнул и беззаботно заявил:
   - Да ладно... Ведь живы все! Ты только скажи, где остальные?
   - Капитан в гостевой комнате, другие отправились ночевать на корабль.
   Тут в комнату вошел Шанор. Увидев Нару и Марио, он воскликнул:
   - Где же вы были всю ночь?
   - Заблудились! - коротко ответил Лан.
   - Хотите пройтись еще? - многозначительно спросил Ратар. Не дождавшись ответа, он схватил Нару за руку и выскочил на двор, вслед за ним - Лан и Марио.
   - Мы не скажем, - тихо сказал Ратар.
  
   За обедом собралась вся команда "Черного Дельфина" и семья Марио - за столом едва хватало места.
   - Джеки! - окрикнул юнгу Чертов Шмель - тот воровато поглядывал на пирог и явно искал подходящего момента, чтобы стянуть кусочек.
   - Пусть берет! - добродушно рассмеялась Ровена, - На всех хватит! Не слишком-то раздобреешь на корабельной еде.
   Лан выдал вполголоса что-то на своем языке. Ратар и Марио зашлись от хохота, последний наклонился к Наре и сквозь смех сказал:
   - Он говорит, что в Виноградрике закон: не выпускать гостя из-за стола, пока тот не станет похож на винную бочку.
   - Да Лан всю жизнь мне это твердит! - улыбнулась хозяйка.
   - Ровена хочет, чтобы наш корабль потонул, когда мы все взойдем на палубу, - заявил Марио, и все снова рассмеялись. Нара обратила внимание, что толстяк Лу хохотал больше всех.
   Тут с виноградника послышался шум и пьяные вопли, причем на местном языке. Ровена вскочила из-за стола и побежала во двор. Нара, Марио, Лан и Ратар побежали вслед за ней. Выйдя на крыльцо, они увидели, что Ровена орет на каких-то мужиков с мотыгами. Те были зверски пьяны - Ровена кричала, а они заплетающимися языками (это было заметно даже при том, что говорили они по-своему) пытались ей возразить, что злило хозяйку еще больше.
   - Кто это? - спросила Нара.
   - Мамаша орет на работников, - вздохнул Лан, - Видно, опять напились в нашем погребе и теперь мотыгу в руках с трудом держат. Спрашивается, за что мы им платим?
   - У вас свой винный погреб?! - воскликнула Нара.
   - Еще бы! Хочешь глянуть? - предложил Ратар и повел их в сад. На первый взгляд было трудно разглядеть люк в земле, но когда Ратар откинул слой дерна, скрывавший вход в погреб, Марио и Нара увидели большую крышку, сколоченную из крепких дубовых досок. Поднять такую крышку было под силу далеко не каждому.
   - Эти работники сильны, как быки, - объяснил Лан, - Им ничего не стоит забраться в подвал и напиться там до зеленых чертей. У нас почти каждый день так вот начинается.
   - Так почему же Ровена их не прогонит?
   - Новых найти будет трудно, и никто не обещает, что они будут другими. Мы с Ратаром редко сюда спускаемся - трудновато поднимать крышку. Мать решила, что так мы не будем таскать вино.
   - Это, кстати, действует! - добавил Ратар, - Марио! Лан! Помогите мне.
   Все трое попытались приподнять доски - они действительно оказались невыносимо тяжелыми. Кое-как им удалось приподнять крышку и наполовину сдвинуть - образовалась узкая лазейка.
   - Ничего, пролезем! - бодро заявил Лан, вытирая лоб, - Прыгайте!
   Один за другим все четверо проникли в люк, спустились по винтовой лестнице и оказались в погребе.
   Тут пахло пылью, толстыми слоями покрывавшей полки с вином. На них лежало множество бутылок вина - огромная коллекция, вероятно, начатая еще Лазаном, а продолженная Ровеной и Шанором.
   - Мускат... - пробормотал Лан, взяв в руки одну из бутылей, - Такой сорт у нас сейчас не растет. Эти самые работники напивались до беспамятства и забросили виноградник. Весь мускат загубили к черту - сейчас у нас все больше изабелла, - он повертел в руках другую бутылку и протянул ее Марио.
   - Мое любимое! - сказал Ратар.
   - Я помню это вино! - неожиданно заявил Марио, - Крепкое... Похожее было у старика Вейда.
   - Да, было, - согласился Лан, - Но Вейд умер, когда мне было двенадцать. Ты тогда уже был на корабле.
   - Помнишь, Лан, как мы втроем пробрались ночью в погреб к Вейду и напились вина до потери сознания?
   Братья весело засмеялись.
   - Как не помнить? - ответил Ратар, - Как же нам досталось, когда Вейд нашел нас троих лежащими в его погребе среди побитых бутылей! Ровена чуть всех нас не поубивала.
   Внезапно наверху послышался голос Ровены:
   - Лан! Ратар! Что это вы там делаете?
   - Показываем вина Марио и Наре! - невинно ответил Ратар.
   - Ладно уж, поверю, - снисходительно заявила хозяйка и ушла.
   Когда шаги матери стихли, Лан глянул на Марио и изрек:
   - Повторить подвиг не желаешь?
   - Нет уж, благодарю! - ответил Марио, - Тогда ведь именно ты все это затеял!
   - Все с вами ясно! - улыбнулась Нара, - Хотя, если быть честной - я бы не была против!
   Марио испуганно посмотрел на нее.
   - Да успокойся, шучу я!
   Тут кто-то снова просунул голову в люк: на этот раз это был Шанор.
   - Ребята, вы здесь? - крикнул он, - Ровена просила Ратара и Лана подойти, там проблемы с работниками, помочь надо.
   - Сейчас подойдем! - крикнул Лан, и, лукаво подмигнув Наре, заявил: - Ничего, в другой раз детство вспомним.
   - Может, я тоже чем помогу? - спросил Марио.
   - Как знаешь, как знаешь, только вы осторожно - эти работники шею свернут и не заметят.
   - Успокойся, дядя Шанор, они так пьяны, что пошевелиться не смогут! - заявил неунывающий Лан и поманил к себе Ратара и Марио, - Пойдем. Нара, идешь с нами?
   Она кивнула, и все трое поднялись наверх. Дневной свет казался для глаз непривычным после сумрачного погреба, и Наре пришлось зажмуриться.
   - Сюда! - крикнула Ровена. Они подбежали к ней.
   У ног хозяйки вповалку валялись десять или более огромных, как быки, мужиков. От них разило дешевой наливкой, холм из их потных туш доходил Лану до пояса - не то из-за их размера, не то из-за количества. Ратар потрясенно уставился на эту гору тел и присвистнул:
   - Эге, да этим буйволам чтоб так опьянеть, нужно по бочке выхлебать! Они, видно, разорили полпогреба! Что будем делать?
   - Надо унести их с виноградника, - ответила Ровена.
   - Только так, чтобы никто этого не увидел, - добавил Шанор, - Иначе это здорово попортит репутацию нашего виноградника.
   - Да мы в жизни этих боровов не подымем! - запротестовал Лан, - Тем более незаметно утащить их подальше отсюда...
   - Но ведь попытаться можно! - возразил Марио.
   - И я даже знаю, как! - воскликнула Нара. Все повернулись к ней, - У вас есть кусок парусины? Несите сюда!
   Братья куда-то удрали, а через пару минут явились с большим куском парусины. Нара попыталась порвать край. Не получив результата, она довольно изрекла:
   - Прочная.
   - Ты можешь объяснить, что ты делаешь? - спросил Ратар.
   - Помоги мне разложить ее.
   Ратар и Марио развернули парус.
   - Теперь, - распоряжалась девушка, - идите сюда.
   - Я, кажется, понял... - догадался Марио и, подбежав к холму из пьяных работников, попытался скинуть на парусину верхнего из пирамиды. Проследив за его бесплодными попытками, Лан и Ратар переглянулись и побежали помогать Марио. Нара присоединилась к ним. Наконец они кое-как сбросили бедолагу на парус и принялись за следующего.
   - Тяжелый, гад... - процедил Ратар, скрипя зубами. Отделив от общей кучи троих работников, все четверо взялись за один край парусины и попробовали стащить "обоз" с места. Попытка была удачной - им удалось протащить парус по земле ярдов десять, но тут Ратар споткнулся и свалился на землю. Нара протянула ему руку:
- Цел?
   - Цел.
   - Поднимайся.
   Ратар встал, и они снова потянули за собой парус, груженный тремя пьяницами. Так, в несколько заходов, Наре, Лану, Ратару и Марио удалось-таки перетащить всех рабочих в заброшенный сарай недалеко от дома Шанора и его сестры.
  
   Вечером, когда работники (те, что были трезвы и весь день провели на винограднике) уже разошлись, в городе стало тише, а закат превратился сначала в минутные сумерки, а потом - в темноту, Марио сказал Наре:
   - Хочешь, я тебе что-то покажу?
   - Что же?
   - Идем в погреб.
   - Там люк заперт.
   - Нет, мы тогда его так и не закрыли. Пошли.
   Они вышли на двор и Нара убедилась, что он оказался прав - они действительно не прикрыли люк. Марио привел ее вглубь погреба и начал ощупывать камни на стене - некоторые из них держались слабо. Он вытащил эти камни, и девушка увидела в стене нишу. В углублении была бутылка с вином.
   - Я утащил ее у Вейда, когда мне было девять лет, - произнес Марио, - Про этот тайник не знают даже Лан с Ратаром. Я слышал, как Вейд говорит, что пить это вино - привилегия пиратов. Так что мне пришлось долго ждать. Теперь, думаю, стоит забрать ее.
  
   9. ТАБОР
  
   Следующим днем Нара проснулась от каких-то непонятных звуков - бренчанье, звон, голоса - она приподнялась на кровати и глянула в окно. Нет, ничего. Из ее окна видно было только виноградник, но он был почти пуст - только вдалеке несколько работников возились с мотыгами. Она поднялась, оделась и вышла на крыльцо. Там стояли Лан с Ратаром.
   - Доброе утро, - весело поздоровался Лан. Братья пребывали в приподнятом настроении.
   - Вы тоже слышали?
   - Слышали, слышали! - сказал Марио, вышедший из дома, сладко потягиваясь на ходу.
   - Этот шум... Что это было?
   - Это цыгане идут, - ответил Ратар. У Нары сделалось странное выражение лица.
   - Что такое? - удивился Лан.
   - Везде, где я только не была, в том числе и в моей деревне, цыган не любили. Я сама их плохо помню, но мне голову запали все эти разговоры о том, что они крадут детей, воруют, обманывают и всякие подобные...
   - Бредни, - закончил Лан. Ратар сказал:
   - Это вранье. Мы любим цыган, они приходят к нам довольно часто. Их таборы остаются возле города, они устраивают ярмарки, и еще ни разу во время пребывания цыган в городе не пропал ни один ребенок. Правда, однажды мальчик потерялся, но цыгане были тут не причем. Это был несчастный случай, мальчик утонул, купаясь в речке. Цыгане наши друзья, мы не против, если они напросятся в гости, кормим их, почему - не знаем. Легенда есть, что цыганка вылечила умиравшего оренканского рыбака от какого-то жуткого недуга, и с тех пор наши народы дружат. Но, возможно, это и не правда.
   - Так это они шумели?
   - Ну да, вон они.
   Нара увидела, как по улице движутся повозки, запряженные разномастными лошадьми. Пологи кибиток были сшиты из пестрых лоскутков. Возле них шли плечистые, загорелые мужчины и смуглые женщины, у многих на руках были младенцы. В ногах у них путались дети постарше, одну из кибиток вела девчонка лет тринадцати в коротеньком платьице, сшитом из нескольких больших платков, круглолицая и худенькая. Цыгане звенели бубнами, к тому же у кобыл на уздах болтались колокольчики. Кочевники были одеты невероятно пестро, заворачивали малышей в лоскутные одеяла, а те дети, что бежали за ними, и вовсе были голыми. Говорили они, кажется, не по-цыгански, потому что большую часть слов Нара могла узнать. Они были похожи на те, что встречались в речи местных. Тут Лан вдруг сорвался с места и рванул к табору и кинулся обнимать какую-то цыганку - он так крепко обнимал ее, что чуть было не выжал весь дух. Женщина целовала его в лоб и говорила что-то.
   - Кто это? - спросил Марио.
   - О, эта женщина буквально спасла нашу мать, когда умер папаша. Она помогла ей справиться - утешала, залечила все ее раны, делала все, чтобы облегчить ее мученья - и наши тоже.
   - Как же я рада вас видеть... - говорила цыганка, - Ты так вырос... А это Марио? Да ты совсем меня не помнишь, я Лейла. Ты маленький был, а когда ты ушел, я еще часто тут была... А ты, кто будешь, красавица?
   - Меня зовут Нара.
   - Вы - пираты?
   - Откуда ты узнала?
   - Это написано в твоих синих глазах, милая. Люди моря - особенные люди. Да и где, как не в море, ты познакомилась бы с этим вот мечтателем?
   Она с улыбкой глянула на Марио.
   - Как ты, старушка? - спросила она Ровену, разбуженную, видимо, шумом. Та от радости чуть не сошла с ума.
   - А ты, Лейла, по-прежнему бездетна? - спросил Лан.
   - Не скажи - я воспитала девочку. Она не моя дочь, но ее мамаша погибла, и ребенка отдали мне. Впрочем, у нас все вместе воспитывают детей. Россар!
   Девочка, что вела кибитку, подбежала к ним и с нескрываемым любопытством посмотрела на Нару.
   - Лейла, где вы остановитесь? - спрашивала Ровена подругу.
   - Где-нибудь у соседнего виноградника - там поляна подходящая. С прошлого раза нас стало значительно больше - Бешла родила сына, дочку замуж выдала, у кого-то еще дети родились... В общем, как у нас обычно и бывает, так что места надо много.
   - А пройти не хочешь? Угостим тебя чем-нибудь, пойдем.
   Женщины ушли в дом, девочка крикнула что-то табору, и они пошли в другую сторону. Девочка во все глаза смотрела на Нару.
   - Что с тобой? - спросила Нара.
   - Раз вы пираты, у вас есть корабль, - сказала она. Нара рассмеялась.
   - Значит, есть, - сказала она сквозь смех.
   - Настоящий пиратский корабль... - благоговейно проговорила она.
   - Ты, видно, хотела бы посмотреть на него? - спросила Нара. Девочка сердито посмотрела на нее.
   - Зря смеешься надо мной, - проговорила она обиженно.
   - Нет, - сказала Нара серьезно, - Не шучу. У Россар не было слов, чтобы ответить, и Нара, кивнув ей, пошла на корабль. Россар побежала за ней.
   Цыганские дети, приходя в города, с трудом могли воздержаться от того, чтобы в особо знойные и скучные деньки не украсть рыбацкую лодчонку, приладив к ней мачту с драным парусом, толку от которого было как от рыбацкой сети, повешенной на кол. Нара, с малых лет приученная к жизни на пиратских кораблях, не понимала радости Россар. Та рассказала ей историю о том, как она с несколькими детьми из их табора, попав в одно рыбацкое село, увели лодку прямо из под носа рыбака, и, раздевшись до нагиша, стали нырять с борта в воду. Кончилось это тем, что лодка перевернулась и потонула, и всей этой орде пришлось догребать до берега самим, благо, дети цыган выносливы и плавать умеют. Тем не менее, когда они выбрались на берег, доброй половине их, из тех, кто не успел сбежать, здорово досталось, когда рыбаки их поймали. Но Россар утверждала, что приключение стоило десяти палок, как ни болела после них спина. И уж конечно, детям, которые жертвовали своей спиной ради утлой лодчонки старого рыбака, глупо было даже мечтать о том, чтобы когда-нибудь побывать на пиратском судне.
   - Я по-другому развлекалась до того, как меня в семь лет взяли на отцовский корабль, - сказала Нара.
   - Расскажи! - взмолилась девочка. Нара задумалась.
   - Ренат, человек, с которым я жила до того, как попасть в море, постоянно заставлял меня упражняться в борьбе в рукопашную и научил обращаться с кинжалом, но в основном мы воровали. Он сказал, что мне надо это уметь. Так мы немало приключений нашли на свои головы.
   Нара не стала ей рассказывать большего. Россар внимательно вгляделась в ее лицо и сказала:
   - Ты, вижу, не хочешь об этом вспоминать, должно быть, что-то случилось с этим Ренатом.
   Нара взглянула на нее.
   - Ты, вижу, проницательная девочка.
   - Я просто знаю людей. И про тебя я много знаю, и тебе могу сказать. Дай руку. - Нара протянула ей руку, и девочка стала сосредоточенно водить пальцем по ладони Нары и что-то шептать. - Тебе суждено пережить столько смертей и столько людей, сколько ты и представить не можешь. Но когда ты подумаешь, что все для тебя потеряно, не смей сдаваться, потому что это будет началом твоей жизни - неизбежно потерять часть старой жизни, когда начинаешь новую. - Она отпустила ее ладонь. - Хочешь теперь посмотреть, где живу я?
   Нара кивнула.
   Табор остановился на лужайке за городом, там, где кончались виноградники. С одной стороны от лужайки были крайние дома, с другой - липовые рощи, и их медовый аромат плыл по окраине, воздух так был насыщен этим густым запахом, что голова кружилась. А впереди была степь, бескрайняя и безмятежная.
   Едва Россар и Нара приблизились к кибиткам, какой-то мужчина подошел к ним и, схватив Россар за ухо, закричал на нее. Россар, морщась от боли, забормотала что-то по-цыгански. Он отпустил ее и сделал приглашающий жест рукой. Россар повела Нару мимо кибиток. Цыгане мыли детей прямо на поляне, в старых медных тазах, другие стряпали что-то на стоящем на краю поляны большом деревянном столе, отгоняя путающихся под ногами кучерявых детей. А на краю поляны паслись лошади.
   - Это вот Тея, - Россар, увидев, что Нара заинтересовалась лошадьми, указала на серую старую клячу в белых яблоках, - А вот наш любимый, Тристан. Вон тот человек, что оттянул мне ухо - наш главный, Андрияш. Это он увел мамашу Тристана у какого-то купчишки, а она вскоре родила Тристана. А вот это - Регина. Имя ее означает королева, и, пожалуй, оно ей подходит.
   Нара загляделась на последнюю лошадь - белая, крепкая, стройная, под лоснящейся кожей перекатывались мускулы.
   - А вот этого мы купили тут, в Оренкане, маленьким жеребеночком. Он тогда был совсем ручной, Ратар кормил его из рук.
   - Как же его зовут? - спросила Нара. Конь был просто великолепен - такой темно-гнедой, что казался вороным, однако в солнечных лучах его окраска становилась почти медной.
   - Марс. Сейчас он бойкий, не каждый может совладать с ним.
   Тут откуда-то послышался крик:
   - Нара! Нара!
   К ним подбежал Марио.
   - Что-то случилось?
   - Да нет, просто хотел узнать, где ты.
   Глаза девочки загорелись. Она сказала:
   - А хотите покататься на лошадях?
   Марио посмотрел на Нару:
   - Ты умеешь?
   - Приходилось. А ты?
   - Да уж, не первый день на свете, - откликнулся Марио сердито, - Оренкановец, не держащийся на лошади - отрепье.
   - Тогда выбирайте себе лошадей, - заявила Россар.
   Марио похлопал по крупу Марса.
   - Вот этот хорош. Просто глаз не оторвать.
   - Регина, - без раздумий сказала Нара и положила руку на холку белой красавицы.
   - Осторожнее, Марио, он ужасный буян! - предостерегла Россар, видя, что Марс встает на дыбы, а Марио и не думает отходить. Юноша погладил коня по сильной шее, по темной гриве и вдруг быстро вскочил на него. Марс снова встал на дыбы и заржал. Нара подбежала к нему и начала гладить по холке - конь успокоился.
   - Даже Андрияшу это не удается так быстро, - заметила Россар.
   Нара легко вспрыгнула на спину Регине.
   - Мы скоро вернемся, - пообещал Марио, и они с Нарой унеслись в поле.
   - Давай наперегонки! - предложила Нара. Он согласился.
  
   Ветер трепал ее волосы, кругом был ярко-зеленый луг, и меньше всего ей хотелось сейчас о чем-то думать - так было хорошо. Луга тянулись вдаль, лошадь неслась быстрее урагана...
   - Эй, так не пойдет - ты меня обогнала! - воскликнул Марио, поравнявшись с ней.
   - Нам не пора? - спросила Нара, отлично понимая, что он скажет "нет, совсем не пора". Марио скакал совсем рядом с ней.
   - Конечно, нет - мы ускачем за тридевять земель и забудем про всех и вся. Хочешь?
   Нара смеялась.
  
   10. ПРИГОТОВЛЕНИЯ
  
   Цыгане не спешили уходить из города - так же, как и команда "Черного Дельфина". Так уж вышло, что они собирались уезжать, но Ровена удержала.
   - Как же так?! - воскликнула она, - Ведь вы же не застали Праздника Лозы! Мы вас никуда
   не пустим! Сперва отпразднуете с нами. Такое бывает всего раз в год.
   - Какой еще праздник лозы? Вы нам про него ничего не говорили. Местное торжество? -
   поинтересовался Том.
   - Ну... Что-то вроде этого.
   - А вы думали, цыгане просто так пришли? Нет, они бы никогда не пропустили
   Праздник Лозы. Сначала мы весь день всем городам собираем виноград - и работники, и оренкановцы, и гости. Обычно именно цыганам или просто гостям выпадает честь давить виноград, а местные уже разливают сок по бочкам, после чего работники оттаскивают бочки в погреб для приготовления вина. Вечером все собираются на том винограднике, который считают самым лучшим в городе, - рассказал Лан.
   - И какой же это виноградник? - осведомилась Нара.
   - Раньше это был виноградник старика Вейда. Но теперь-то лучший виноградник у нас! -
   последние слова Ратар произнес с таким лучезарным выражением лица, что сомнений не оставалось - владеть таким виноградником было большой честью для оренкановского виноградаря, - Так вот на этом винограднике мы и празднуем. Сначала едим - правда, довольно скромно, лепешками, похлебкой. Зато пьем вино очень обильно. Иногда устраиваем игру - угадываем по вкусу сорт вина. При этом глаза должны быть завязаны.
   - Почему? - влез Джеки. Марио тут же пояснил:
   - Опытный виноградарь может определить сорт даже по оттенку. А так у него одним
   козырем меньше. А потом мы танцуем - если не попадаем, конечно. Хотя оренкановцы имеют такой опыт, что им нужно очень много выпить, чтобы опьянеть по-настоящему. Поэтому веселье обычно длится всю ночь.
   - Веселые у вас обычаи, - усмехнулась Нара, - И когда же этот праздник наступит?
   - Уже послезавтра. Дождетесь?
   И Шмель, поймав умоляющий взгляд Марио, сказал:
- Ничего, можно и дождаться.
  
   Следующий день прошел в приготовлениях. Воздух буквально пропитался предвкушением праздника. Весь город готовился к Дню Лозы.
   Шанор без устали командовал всеми приготовлениями - как отец семейства и как хозяин лучшего виноградника. Ровена была на кухне - каждая женщина должна была приготовить еду на свою семью. Приходилось делать это пораньше, потому что завтра горожанам от семи лет (не считая тех, кто присматривал за младшими дома) предстояло весь день провести на виноградниках. Лу понял, что он слишком неповоротлив, чтобы возиться с бочками, и пошел помогать Ровене - готовить для членов команды.
   Тем временем Том, Нара, Лан, Марио и Ратар разбирались с основной частью приготовлений - выкатывали пустые бочки на поляну. Возле них постоянно околачивался местный мальчик лет четырнадцати, с темными, как сумеречное небо, глазами. Парень был толковый, помощь его была куда полезнее, чем вредительства Джеки, да и к тому же, он был веселым - что-то в его внешности, и даже в повадке, напоминало Лана.
   - Горелка! Сбегай к Лейле, отнеси таз. Им не хватает одного, Джеки подсунул дырявый вместо нормального!
   Мальчишка послушно кивал и, напевая по-своему, топал к цыганам, но он был такой шустрый, что возвращался очень скоро, опять готовый делать все, что бы не сказали Лан, Марио и Ратар.
   - А почему вы его зовете "горелкой"? И кто этот малый вообще? - спрашивала Нара.
   - А потому что "ars" по-нашему - гарь.
   - И "загорелый" тоже.
   - Его зовут Арс?
   - Арсений. Сенька, ты где, горелый?
   - Тут, долговязый.
   Арс не лез за словом в карман - Марио погрозил ему кулаком, а Лан, пользуясь случаем, начал ржать над Марио, хотя сам был ниже всего на пол-ладони. Вертлявый Арсений прыгал возле них, ожидая заданий.
   - Он не наш, не оренкановский, - сказал Ратар, - Его трехлетним привезли сюда пираты из северных земель, те, что скорей похожи на варваров, чем на обычных пиратов. Говорят, они страшно издеваются над пленными. Старый Вейд его выкупил, а когда он умер, Сеню забрали к себе другие - но вообще он у нас полудикий, когда у кого ночует, ест. И все ему рады. А он здесь взамен помогает всем, кому можно - славный парень, его у нас любят.
   - Аге. Он на нашего Лана похож. А разница - три года. Не рано папой стал, братец? - Марио мстил за то, что Лан хихикал, когда его окрестили долговязым.
   - Надоели! - возмутился Лан, - Какой я вам папа?! Я оренкановец, а он - нет!!! Неужели этого мало?
   Арсений посмотрел на него жалобно и мяукнул:
   - Папочка...
   Лан совсем обмяк.
   Когда все шестеро вошли в один из погребов, где бочки хранились, им пришлось довольно долго прокашливаться - так было пыльно в этом месте: как-никак, здесь никого не было с прошлого года. Ну а когда Лан и Арсений попытались толкнуть одну из бочек... Тем не менее, через некоторое время они вынесли бочки на свет и пошли на колодец за водой - помыть бочонки, и каждый был вооружен двумя ведрами. К колодцу уже была небольшая очередь, и грохот ведер перекрывался веселой болтовней, из которой Нара не поняла ни слова, хотя Марио и его братишки время от времени начинали хохотать над кое-чем из услышанного (Арсений уже ушел, кто-то из цыган попросил его помочь, и ему пришлось мигом умчаться). Тогда Нара, конечно же, просила перевести, над чем это они хохочут. Ребята послушно переводили.
   На обратном пути все было менее легко - нет, нести ведра-то было несложно, но Джеки путался под ногами так активно, что пару раз Том чуть было не расплескал всю воду. Терпение Нары лопнуло. Она резко поставила ведра на землю и заявила:
   - Ты мне в печенках сидишь, селедочий ты сын! Иди к Ровене и пусть она даст тебе какое-нибудь дельное задание.
   - Только маме его не хватало! - засмеялся Лан, - Нет уж, пусть идет к цыганам и им помогает. У них там так много мелюзги меньше тебя, что совсем некому работать. Пойди и помоги им.
   Мальчик мигом убежал и вскоре скрылся по направлению к той поляне, где остановился табор. Том, Нара и трое молодых оренкановцев пришли на опушку, где остались бочки и дожидавшийся их Том, вызвавшийся мыть бочонки.
   - Это вы на меня наслали вот это стихийное бедствие? - сказал он, держа за ухо Джеки.
   - Нет! - сказала Нара и с нескрываемым удивлением посмотрела на юнгу, - Мы его к цыганам послали.
   - А у нас для него работы не нашлось, и мы пришли вдвоем бочки мыть с Томом! - сказала Россар, вылезая из-за бочки, - Можно?
   - Ладно уж, - смягчился Том, дал Россар и Джеки по большому куску старой парусины
   и, взяв одно из ведер, высоко поднял его над головой и вылил воду на бочонок. Дети залезли на мокрую бочку и начали с силой тереть ее тряпками. "Водоносы" подождали, пока освободятся ведра, и снова двинулись к колодцу. Они не прекратили это дело, даже когда бочки сияли от чистоты - как выяснилось, вода нужна была еще и цыганам - мыть ноги перед "Танцами на винограде" (иным способом в Оренкане не было принято давить виноградный сок, а ноги у цыган почернели от дорожной пыли). Приготовления к грандиозному празднику шли полным ходом до
   самого вечера, даже те, кто уже сделали все, что могли, и улеглись спать, и те не смогли уснуть до глубокой ночи - те, кто еще работал, ужасно шумели, и это было неизбежно. Одними из таких были и обитатели, и гости лучшего виноградника. Они стелили длинные широкие скатерти прямо на опушке - ставить столы было невозможно, и поэтому в День Лозы оренкановцы угощались на скатертях. Скатерти были так огромны, что расстилать их было сущей морокой - к тому же, ткались они вручную оренканскими девушками и были такими тонкими, что трудно было не порвать их.
   - Возьми за тот конец, Лан! - распоряжался Шанор. Лан дернул скатерть, и Нара, запутавшись в ткани, шлепнулась на землю. Нара лежала в траве и хохотала. Марио подошел к ней, подхватил за талию и легко поднял на ноги. На Нару напал приступ смеха - она хохотала так, что невольно начали смеяться громче и все остальные. Наконец, все еще улыбаясь, Марио сказал ей:
   - Хватит хохмить, лопнешь, а ты мне живая нужна!
   Нара продолжала заливаться.
   - Успокойся, iubito! - сказал он все еще с улыбкой. Услышав последнее слово, Лан с Ратаром переглянулись и захихикали. Нара, наконец, унялась и уже хотела спросить, что же значит это слово, но хитрый Лан спас Марио от объяснений и громко заявил:
   - Так, спокойно, давайте-ка стелить эту штуку, а то уже поздно. Ведь так мы завтра не успеем пораньше на виноградник, заспимся.
   Марио выпустил Нару из объятий и взялся за край ткани. Еще раз хорошенько встряхнув скатерть, они, наконец, справились с ней и отправились в дом, отсыпаться перед праздником, который мог продлиться до следующего утра.
  
   11. ДЕНЬ ЛОЗЫ
  
   Было раннее утро, когда Нара проснулась - такое бывает накануне праздника, когда просыпаешься раньше других, будто боишься что-то пропустить, хочется видеть все, с самого первого мига. Она протерла глаза, махнула рукой, прогоняя сновидение, поднялась с постели, зевнула и вышла на крыльцо, в сорочке и босая (не нужно обуваться, Лан чутко спит и даже ее легкие шаги услышит, проснется, и не послушать ей тишину).
   С высокого крыльца хорошо было видно сонное село. Медленно поднималась малиновая заря, лаская виноградник своими теплыми розовыми руками. От этого мягкого алого света стены глинобитных хижин, выбеленных так, что при дневном свете на них было больно глядеть, сейчас были красноватыми, как розовое вино. Из-за дремавшего хуторка были слышны редкие выкрики работников, колобродивших почему-то перед такими событиями, порой лаяли собаки на соседнем хуторе, так далеко, что эти звуки не раздражали, как обычно, а наоборот, казались какими-то домашними, уютными. Кто-то уже проснулся и затопил печь, и теперь над селом плыл дымок, кудрявый, как голова цыганенка. Она постояла немного в полной тишине, глядя, как краснобокое яблоко солнца выходит из-за бесконечного моря виноградников, а потом пошла в дом, досыпать.
  
   - Вставай, красавица, пора и честь знать! - Нару разбудил бодрый голос Ровены. Она была уже одетой, умытой, так вся и сияла. Нара подскочила.
   - Я опоздала? - воскликнула она и кинулась одеваться.
   - Уже нет, с такой-то скоростью! Все уже на дворе, я пойду к ним, и ты иди.
   Нара уже была готова - она не выспалась, но предпраздничной бодрости с нее ничто не могло сбить. Она вышла на поляну. Все обитатели дома и члены команды уже собрались и стояли на дворе с корзинами в руках.
   - С добрым утром! - сказал Лан и, показав пальцем в сторону виноградника, добавил: - Там уже кое-кто собрался - Россар с Лейлой, некоторые из горожан...
   Вся эта немаленькая компания двинулась на виноградник. Выбрав участок, который еще никто не занял, они выстроились в ряд и приступили к работе. Нара взяла в руки гроздь и попыталась снять ее с ветки. Не тут-то было.
   - Ты не правильно делаешь! - улыбаясь, сказал ей, наконец, Марио. Последнее время он очень часто улыбался - и как... - Смотри, нужно делать это вот так.
   Он взял в руку гроздь, Нара обнаружила, что у него красивые руки. И когда эти руки держали спелую гроздь винограда, из которой, казалось, вот-вот польется ароматный золотистый сок, она вдруг подумала, что он непременно раздавит эту гроздь. Но вместо этого он мягко снял ее с ветки и положил в корзину Нары.
   - Ты ее берешь за черенок, - пояснил он, - И слишком сильно дергаешь. А это особый сорт, его нужно снимать помягче и полностью брать в руку. Главное - не раздавить.
   Нара взяла совет на вооружение, и вскоре у всех были уже полные корзины винограда. Том хотел уже спросить, куда же теперь девать корзины, как вдруг откуда-то появились Лейла и ее дочь. В руках у них были пустые корзинки.
   - Возьмите пока, а мы ваш урожай отнесем на поляну.
   Сладкий запах, безоблачное голубое небо, плавящаяся от собственного жара желтая медаль солнца и множество, огромное множество людей, одновременно снимающих с лозы живописные глянцевые гроздья. На винограднике уже не оставалось свободных участков, и прибывающие сони шагали на соседние виноградники. Солнце стояло высоко, и Нара отметила, что последнее время оренкановцы стали все больше переговариваться между собой. Наконец Ровена сказала:
   - А ведь они все правы - до ужина еще долго. Пора бы и перекусить.
   - Кроме винограда у нас ничего нет, - сказала Нара.
   - В День Лозы нельзя есть виноград до самого вечера. Я запаслась завтраком, сходи за ним. Я оставила корзину на веранде. Принесешь, Нара?
   Нара убежала с виноградника и через некоторое время нашла на веранде дома корзину с хлебом, фруктами и кое-каким другим съестным. Она взяла ее и потащила на виноградник. Корзина оказалась тяжелой, и шла Нара медленно. По дороге она встречала незнакомых оренкановцев, тоже тащивших на себе провизию, напоролась и на Арсения, навьючившегося чьими-то корзинами. Тут она увидела, что от виноградника к ней кто-то бежит. Это оказался Марио.
   - Прости, не понял, что Ровена отправила тебя за пайками. Лан, будь он неладен, так трепал языком, что я и не услышал, что ты уходишь. А ну давай это сюда!
   Он взвалил на плечо корзинку, но даже с его плеча она чуть не упала. Поэтому когда он шел, придерживая ее, Нара тоже подпирала корзинку одной рукой. Так они дошли до места - довольно трудно было найти своих в этом муравейнике, но Лан и Ратар махали им руками, поднятыми над головами, и они все-таки добрались, куда нужно. Они уселись среди лоз, уже почти не клонившихся от тяжести гроздьев. Ровена раздала всем яблоки, домашний хлеб и сказала:
   - Мы быстро справляемся. Думаю, очень скоро мы уже двинемся в сад. Пора бы и закончить со сбором.
   После быстрой трапезы они вновь приступили к работе. Сначала работали молча, а затем Лан вдруг глубоко вздохнул и запел на весь виноградник, а с ним - Марио и Ратар. Пели они на своем языке, и пели так задорно, что работа сразу пошла веселей. Кое-кто вдали подхватывал песню, Нара начала запоминать кое-какие строчки, и вскоре присоединилась.
   Так прошло еще какое-то время, и, наконец, народ начал понемногу перетекать с виноградника на поляну перед домом Шанора и его сестры. Там было столько винограда, что трудно было себе представить. Джеки, слонявшийся по поляне, облизывался, и это не сулило ничего хорошего. Работники уже вынесли прессы, и цыгане собрались вокруг них, ожидая начала празднеств. Тем не менее, никто не мог начать их, пока все женщины до последней не принесут сюда своих угощений. И только когда они сделали это, Шанор громко объявил:
   - Прошу обратить внимание на то, что гостями нашими сегодня стали не только наши друзья-цыгане, но и пираты с "Черного Дельфина" (Толпа одобрительно загудела). Пусть они и начнут выжимать виноградный сок!
   Все дельфины вышли к прессам. Марио отчетливо слышал, как Лан говорит:
   - Не подкачай, братец!
   Оренкановцы и цыгане захлопали в ладоши. Кое-кто подставил бочки под краны, Лейла насыпала виноград в пресс, и Марио, закатав штанины и наступив ногами в ковш, начал так лихо там выплясывать, что толпа начала погонять остальных, и Тому, Лу и Джеки пришлось повиноваться. Через некоторое время заставили скакать на винограде и капитана. Особенно усердствовал Джеки. Нара сперва стояла в нерешительности, а потом Марио схватил ее за руку и затащил на свой пресс, она подумала секунду, потом рассмеялась и начала танцевать вместе с ним. Лейла только успевала подсыпать виноград в их пресс, а работники уже откатывали бочки в погреба. Наконец Марио и Нара устали и вылезли из ковша. Ноги их блестели от сладкого сока. Под громкие крики местных какая-то цыганка сменила их, другая поднесла ведра с водой, и Марио с Нарой сполоснули ноги. Как это не было удивительно, лихие цыгане довольно быстро передавили весь виноград, собранный в течение дня.
   - А пока рабочие займутся бочонками, мы приступим к ужину! - предложила хозяйка, и несколько виноградарей одновременно открыли краны всех бочек с вином. Оренкановцы мигом подскочили к бочкам и наперебой стали подставлять кружки под краны. Марио попытался было протолкнуться, и тут, потрясенный, выронил кружку.
   - Горелка? Что ты тут делаешь, мелкий еще - вино хлебать!
   Арс показал ему язык и удрал, мелькая босыми пятками, не расплескав при этом ни одной капельки вина.
   Более веселых праздников Нара не знала за всю свою жизнь. Впрочем, нельзя сказать, что оренкановцы напивались сильно. Никто не выпил больше кружки - впереди были еще игры, о которых говорил Лан. Скоро пришло время и для них - Ратар вынес на середину опушки табурет, на котором находились платок, бутылки вин и бокал.
   - Каждому дается только три попытки - три сорта вина, - шепнул Марио.
   - Прошу первого знатока! - предложил Шанор. Кто-то из толпы сел на стул. Шанор завязал ему глаза и налил в бокал белого вина. Виноградарь отлично справился. Едва он отошел в сторону, как Марио уже сидел на табурете с завязанными глазами.
   - Ну-ка, смельчак ты наш, отведай вот этого!
   - Розовый мускат! - мгновенно ответил Марио. Люди захлопали, а он глотнул нового вина и сказал:
   - Изабелла, лет пять или чуть больше.
   Снова аплодисменты. Третий бокал... Марио задумался. Полагалось сделать всего пару глотков, но Марио, заявив:
   - Нет, не знаю! - выпил весь бокал. - Не знаю, что это, но, пожалуй, выпил бы еще.
   Из толпы послышался одобрительный крик Лана:
- Правильно, правильно, пей, пока дают бесплатно!
   Еще около десяти горожан проверили свои знания (пробовал даже Сеня, кстати, мальчик, как выяснилось, неплохо разбирался в виноделии). Потом начались танцы. Пир удался - а танцевать здешние танцы оказалось совсем не сложно. К тому же, было забавно видеть, как Ратар ухлестывает за местными красавицами, и каждый раз бормотал: "Вечно дылдам везет!", когда понравившуюся ему девицу уводил из-под его носа очередной высокий красавец. Наконец Нара поняла, что ужасно устала.
   - Спать хочется, - сказала она Марио.
   - Да пора бы - завтра отплывать... Пойдем.
   Они пошли к дому, но Нара так устала, что едва передвигала ноги. Марио взял ее на руки и отнес в дом. К этому времени она уже крепко уснула. Он укрыл Нару подвернувшимся под руку лоскутным одеялом, лег рядом и обнял ее.
  
   12. НА ПУТИ К ЮЖНЫМ ВОДАМ
  
   - Нара! Марио! Все уже на корабле!
   - Еще увидимся, - пообещала Нара и обняла Ратара, потом Лана.
   - Марио! Нара!
   - Бывай, братец. Не поминайте лихом, - Марио ударил Лана по плечу, пожал руку Ратару.
   - Мы вас будем ждать.
   Россар висела у Нары на шее. Та трепала ее черные кудряшки, обнимала Арса, который также не забыл прибежать и попрощаться с ними.
   - Нара, Марио, черт возьми!
   - Нам пора! - крикнул Марио, схватил Нару за руку и потащил на корабль.
   - Ну наконец-то! - недовольно буркнул Шмель, - Отдать швартовые!
   Лан, Ратар, Шанор и Ровена стояли на берегу и махали руками удалявшемуся кораблю. Он был все дальше от Оренкана... Ветер был северный, паруса подняты, и "Черный Дельфин" стремительно уносился прочь от берегов Виноградрики, от шумного порта. Нара подошла к капитану, стоявшему на палубе недалеко от нее.
   - Теперь - в Аварикку?
   - Да.
   - Жаль уходить отсюда так быстро. Я буду скучать по ним.
   Чертов Шмель изумленно взглянул на Нару. На всей его памяти не было ни одного случая, когда его дочь выдавала нечто подобное.
   - Будешь скучать? - переспросил он.
   - Да, - ответила Нара, - Хотя, думаю, нас ждет не слишком-то простая операция. - Она помолчала, - Скажи, как вообще погибла моя мать?
   - Тебе было меньше года, - ответил Шмель не слишком охотно, - Нас взяли на абордаж, завязался такой бой, один из таких, которые уносят жизней больше, чем приносят прибыли. Очень многие погибли, даже нашего юнгу не пощадили - бой шел в их пользу, хотя их было ненамного больше - а у меня тогда было много матросов - но выжили только я, Лу и ты, хотя ты была совсем маленькой.
   - Как же так, если они не оставили даже юнгу?
   - Твоя мать и ты были в каюте. Туда ворвался их капитан, Патрик Троглодит. Он убил Аллин и собирался покончить с тобой, но тут пригодился Лу. Подбежал к нему сзади и огрел по голове кадкой. Потом я прибежал и убил его, тебя спасли. А вот Аллин не успели.
   Нара глянула на отца. Ей казалась странной его затея, и она не считала нужным это скрывать.
   - И ты так уверен, что после семнадцати лет, пока она гнила в земле, возможно что-то изменить? Не ты ли твердил мне, что надо жить настоящим?
   - В этом настоящем мне не хватает только ее. Терять людей мне приходилось не раз, но ты поймешь меня, только если потеряешь кого-то настолько близкого тебе, что жить этим самым настоящим без него будет непосильной задачей.
  
   Прошла неделя. Погода радовала: ветер был попутным, признаков намечающегося шторма не было, а значит, не было и причин для беспокойства. "Черный Дельфин" уже преодолел Свинцовое и Срединное море и теперь оказался в открытом океане, на юге которого бушевали
   Южные воды.
   - С тех пор как ты появился, нам ужасно везет. К чему бы это? Может, ты счастливый талисман? - шутил Лу, обращаясь к Марио.
   - Ну, если тот шторм можно назвать везением, то ты прав! - ответил "талисман".
   - Шторм - это ничего, и не такие мы видали бури! А вот то, что нас занесло в Оренкан, и штиль всю неделю - уж повезло так повезло! И никакого шторма не стоит бояться.
   Марио поднялся и вышел из кубрика и нагнулся, откидывая доски палубы. Здесь была потайная коморка Нары, о ней было известно лишь двоим на корабле - только Марио и самой Наре. Даже Шмель, знавший корабль, как свои пять пальцев, не знал о ней, когда покупал судно. Один черт знает, для чего корабельщики сделали эту потайную комнату, но только когда Нара обнаружила ее, она предпочла не рассказывать о ней отцу.
   Марио запрыгнул в люк и запер люк изнутри. Здесь было тесно, пахло пылью, а единственным освещением был факел, который держала Нара.
   - Я ее спрятала, - сказала она, - Достать?
   - С девяти лет мечтал попробовать. Доставай!
   Нара наклонилась, порылась в каком-то ларце, прикрытом парусиной, и извлекла оттуда ту самую бутылку, которую Марио показывал ей в погребе у Шанора и Ровены.
   - Ничего не написано... Хотелось бы знать, что это за вино.
   - Сейчас узнаем! - ответил Марио и вскрыл бутылку, - Сначала я. Мало ли... - Он глотнул и улыбнулся: - Изабелла...
   Нара попробовала. Вино было крепким, сладким, а пахло, как воздух на винограднике на закате.
   - Пожалуй, не будем пить все. Угостим Тома и Лу. Уверена, Том бы не отказался...
   - Это мысль! Только не тут. Не думаю, что стоит показывать им наш тайник. Он может еще пригодиться.
   - Отнесем ее в кубрик. Погоди. Нужно посмотреть, не видит ли нас кто-нибудь... - Она высунула голову из люка. - Нет никого. Пошли!
   Они вылезли из коморки и вошли в кубрик, где околачивались Том и Лу.
   - Том! Лу! Идите сюда! Хотите попробовать?
   - Откуда это?
   - Э... - Том воспользовался замешательством Марио и живенько вытащил бутылку из его рук.
   - Ну-ка, ну-ка... Эй, а ведь отличное вино! Знаешь, Лу, доставай-ка бокалы и наливай. Нам есть что отметить.
   - Что же мы будем отмечать? - усмехнулась Нара. Том подумал и бодро ответил:
   - Ну, например... Хорошую погоду!
   - Тебе только повод дай, - улыбнулся Марио и разлил вино в бокалы.
   - Ну... Как сказать, - заметила Нара, - Том хоть не напивался в восемь лет!
   - Мне было девять... И вообще, это давно было, не считается! - защищался Марио.
   - Ну что же... За хорошую погоду! - произнес Лу, поднял свой бокал и тихо добавил на ухо Наре, - Что сказал бы твой папаша?..
   Нара, не смутившись, ответила:
   - Ничего бы не сказал. Он присоединился бы молча!
   Том, Лу и Марио рассмеялись, а последний добавил:
   - Жаль, тут нет Ратара с Ланом. Они бы не отказались от такого вина.
   - Да, особенно Лан. Учитывая, что оно краденое.
  
   13. МАГИЯ АВАРИККИ
  
   То ли тост Лу принес морякам удачу, то ли добрые океанские духи были на их стороне, но ни один шторм так и не посмел порвать черный флаг со скрещенными костями и черепом. Им везло. Жизнь на корабле текла спокойно, хотя двигались к югу они очень быстро. Едва утро касалось белых парусов и делало их розовыми от рассветного солнца, Нара взлетала на мачту. Чайки с громким криком взлетали с рей, напуганные столь бесцеремонным вмешательством в их спокойный отдых. Нара смотрела, как они спросонья носятся в воздухе, резким воплем вырывая корабль из ночной тишины. Он просыпался. Нара смотрела на горизонт, и иногда ей казалось, что вдали виден песчаный берег Аварикки. Но каждый раз она, осознавая, что ошиблась, кричала стоявшему внизу Тому:
   - Ничего!
   Тот вздыхал и становился к штурвалу. Нара закрывала глаза и представляла себе Аварикку. Она так ясно видела, как огромные кошки бродят по выжженной солнцем траве, а за диковинными деревьями прячутся черные, как уголь, люди, переговариваются, сжимая в руках копья...
   В одно такое утро она вышла на палубу и не полезла на мачту. Она знала, что снова ничего не увидит, и просто не хотела еще раз разочароваться. Чайки спали на реях, сонно перебирали лапками, довольные тем, что никто не собирается их прогонять с нагретых мест. Некоторые из птиц не стали забираться на мачту и дремали на палубе, на снастях. У моряков это считается плохой приметой, но Шмель никогда не был суеверен, а в чайках никогда не видел ничего дурного, больше того, он был уверен, что они носят удачу на своих крыльях. "Если это не так, то почему же нам так везет?" - спрашивал он, и все находили, что он прав.
   Из трюма вышел Марио.
   - Ты не стала смотреть с мачты? - спросил он.
   - А зачем? - безразлично ответила Нара, - Там же пусто. Море, небо, а берега нет.
   - Ты же не видела. А откуда, по-твоему, здесь эти чайки? Они не летают далеко от берега.
   - С ближайших островов, - отозвалась Нара, - Здесь повсюду рассыпаны мелкие клочки суши, оттуда и прилетают.
   - Ну и сиди себе здесь сонная, как эти птицы, пока мы не врежемся в берега Аварикки на полном ходу, - сказал Марио. Нара пристально посмотрела на него и через минуту оказалась на мачте. Воздух огласился криками разбуженных чаек. - Ну, что там?
   Нара долго вглядывалась вдаль, а затем по палубе разлетелся звонкий, радостный крик:
   - Земля! Вижу землю! Аварикка прямо по курсу!
   На палубу вылетели другие члены команды - как и птицы, они были разбужены Нарой и прибежали на ее крик, заспанные, ничего не понимающе. Вид Лу был особенно потешен - кок метался по палубе с едва открытыми глазами, несчастной гримасой на лице и растерянно бормотал:
   - Куда? Где? Какая такая земля?
   Нара спрыгнула с мачты и бросилась на шею Марио. Тот стоял с восторженным лицом и не верящим голосом говорил:
   - Мы ее нашли... Мы в Аварикке!
   - Мы добрались! Это же... - она глотала счастливые слезы, говорить могла лишь с большим трудом. Но говорить было не обязательно. Они добрались до Аварикки, а о таком не каждый пират мог позволить себе даже мечтать.
   Корабль приближался к берегам. Яркая вода мягко ласкалась к борту, терлась о его лоснящийся деревянный бок, ласково шептала свои песни без слов... Становилось жарче; солнце Аварикки сильно отличалось от северного - оно было палящим, огромным и совершенно желтым. И казалось гораздо внушительнее, могущественнее, чем где-нибудь в Московитской земле или Лапландии. Только тут Нара заметила, что все еще обнимает Марио. Она посмотрела на него и прошептала:
   - Все-таки мы здесь... Я не ожидала, что все окажется настолько легко!
   - Да я тоже не ожидал! - ответил Марио с улыбкой, - Посмотри - уже видно берега!
   Она глянула вдаль. И верно - на горизонте видны были неясные очертания берегов, когда-то казавшихся недосягаемой мечтой.
   Берег постепенно приближался, солнце стояло высоко над головой, выше, чем в полдень на севере - Нара стояла уже, видно, не один час... Только сейчас она заметила, что осталась на палубе одна. Нара пошла в кубрик, к остальным - вне всяких сомнений, они обмывали эту новую победу.
  
   Они встали на якорь примерно в ста ярдах от берега, добравшись до земли на шлюпке, иначе рисковали сесть на мель: берег не был обрывистым, а пристаней черные люди не строили. Тут видно не было ни городов, ни тем более - причалов. Гостей тут никто не ждал. На берегу было пусто. Выйдя из шлюпки, Чертов Шмель осмотрелся. Небольшой песчаный бережок кончался там, где начинался непроходимый лес, необыкновенно походивший на пестрый узор на индийской ткани.
   - Мы пойдем туда? - скорей с надеждой, чем с удивлением, спросила Нара.
   - Пока выбора у нас нет, - ответил Чертов Шмель, и было ясно, что он явно не видит этот путь таким уж многообещающим, - Идем!
   Едва ступив под своды южного леса, Нара увидела такую красоту, какой не могла себе даже представить. Ей хотелось зайти дальше, она не заметила, как оказалась впереди всех, и шла она намного быстрее остальных. С каждым шагом, казалось, листва становилась пышнее и зеленее, цветы - ярче, а причудливо сплетенный купол листьев и лиан плотнее смыкался над головой...
   - Нара! Не смей бежать вперед, никто не собирается искать тебя, если ты там заблудишься! - крикнул Шмель раздраженно. Нара приостановилась, и странное ощущение тревоги холодком пробежало по спине.
   - Воздух тяжелый... - произнесла она наконец, и даже голос ее прозвучал не так, как обычно.
   - Южные цветы, - сказал Том, - И плоды... - он шлепнул Джеки по руке, которую он уже тянул к подозрительного вида фрукту, висевшему в опасной близости от его лица. - Здесь лучше ничего не срывать с веток, даже не нюхать, тут почти все растения - ядовитые.
   Нара посмотрела себе под ноги и увидела корни деревьев, клубившиеся темной сетью по земле, и ей показалось, что она попала в ловушку, в сеть... Внезапно она услышала странный звук, словно шуршание потока где-то далеко - но звук был ближе, чем если бы это был поток.
   - Не шевелись... - прошептал Марио. Она замерла. Замерли все, и Нара слышала, как у нее бешено колотится сердце...
   Тут Марио выхватил из-за пояса кинжал и резко взмахнул им прямо перед девушкой - и она увидела, как с ветки к ее ногам упала рассеченная пополам змея, похожая на окровавленную цыганскую ленту.
   - Тысяча морских чертей... - пробормотала Нара, глядя то на змею, то на матроса.
   Вдруг они услышали новый звук. Марио и Нара оглянулись - кто-то наблюдал за ними из-за дерева... Внезапно шпион выскочил из своего укрытия - черный человек, почти голый, раскрашенный пестрой краской, точно попугай - он закричал что-то, еще более чудное, чем родной язык Марио. Из глубины леса выскочили его соплеменники и кинулись к морякам - те обнажили клинки. В это время с другой стороны из джунглей выпрыгнули другие люди - тоже черные, тоже в раскраске, но напали они не на матросов, а на первое племя... Один из первого племени бросился на Тома, а двое из второго подбежали к дельфинам. Один взял на руки юнгу, другой прикрыл Лу. В это время - капитан этого не видел - кто-то из вражеского отряда замахнулся на Марио, стоявшего к тому спиной. Кто-то сильно ударил Нару по голове - она потеряла сознание.
  
   - Нара, как ты?
   Она приоткрыла глаза. Последнее, что осталось в ее памяти - сильный удар по голове, а потом - пустота. Теперь она была в какой-то комнате со стенами из очень необычного дерева, кругом - яркие тряпки, чаши из кокосовой скорлупы, причудливые деревянные тотемы... Рядом, на полу, сидел Джеки, возле него - Том. Прямо над ней склонилось заботливое темное лицо Лу. Капитан сидел рядом с ней с одной стороны, а с другой - Марио. Она лежала на койке, устланной кучей всякой травы и тряпья. Марио гладил ее по руке и молча смотрел на нее.
   - Что произошло?
   - Тише ты, лежи, не дергайся, у тебя голова разбита. - Нара попыталась привстать. Марио снова уложил ее. - Успокойся, говорю!
   В хижину вошла черная женщина. Она озабоченно посмотрела на Нару, и, увидев, что та очнулась, громко закричала по-своему и рассмеялась. Вслед за ней в дом ворвался темнокожий мужчина, темные волосы его были тронуты сединой. Нара заметила его глаза - они казались удивительно мудрыми, в них будто мерцали звезды. Поглядев на Нару, он произнес:
   - Так есть хорош, что белый дева живо и здоров. Я видеть, травы пошли на польз. Как есть голова у белый дева?
   - Вроде бы нормально... А вы... откуда знаете наш язык?
   - Моряки из ваша земли быль тут многий разы и училь Лакоа говори по ваш язык. Белый дева повезло, что оно жива.
   - Как я ухитрилась разбить голову? Кто были те люди? - Нара упорно пыталась встать, но рука Марио твердо легла на ее плечо и не позволяла ей даже чуть приподняться.
   - Мой племя борись с племя враг много лун и солнц. А белый принц убил их священный змея. И мы решить заступайся за белый принц, отнявший удача у наша враг. Они ударить голова белый дева и сделать больно друзьям принца. Мы побили враг, и оно бежал.
   - Вы спасли жизни мне и моей команде, - сказал Шмель, - Мы хотим отблагодарить вас.
   - Я говорить тебе - вы нам помогай навреди моя враг, и я хотеть не брать твой помощь, а давать его тебе и делай тебе полезно. Лакоа хотеть твоя радуйся, и будет то твоя благодарность.
   Капитан глянул на Нару и она, насколько то позволяло ее положение, кивнула ему.
   - Скажи... Владеет ли кто-то в твоей деревне Магией Аварикки? - спросил он Лакоа.
   - О! Наш шаман умереть совсем недавно, богиня смерти унесла его дух, но кроме шаман никто не может владеть Вуду. Но белый капитан могут найти колдун в соседний деревня, где есть наша друг Тонгала. Лакоа помогай тебе, друг?
   - Спасибо тебе... - глаза капитана сверкали, Нара видела, как трудно ему говорить. Пока его план был выполнен лишь на половину, но теперь все меняется и остались считанные часы до момента, когда его жизнь переменится. Казалось, ему не хватает воздуха, и он с трудом держится на ногах. Наконец, он собрался с мыслями и сказал: - Надо идти.
   - Но капитан, у Нары еще не зажила голова! - начал Лу, но Нара вмешалась:
   - Нет, мне хорошо. Голова не болит. Скажи, там сильная рана?
   - Нет, белый дева хранима боги, и ее солнечный голова не сильно страдай. Но если белые друзья хотят идти в другой деревня, Лакоа обязана проводи вас, есть дикий звери в лес и злые духи.
   - Львы?
   - Нет, белый принц, лев гулять в саванна, за непроходимые джунгли, но есть и иной страшное тварь в наши лес. Ваша пострадай от них и может за вами там прийти богиня смерти, которой вы так искусно дурить так много время. Идете за Лакоа-вождь, он приведи друзья куда они хотят.
  
   Как оказалось, соседи племени вождя Лакоа жили совсем недалеко от него. Всего пару миль пришлось пройти через лес. Лакоа шел впереди. Лишь когда они дошли до опушки, где располагалась деревня, Лакоа покинул их, от всей души пожелав им удачи.
   Несколько женщин с маленькими раздетыми детьми суетились на дворике, двое мужчин сидели на земле и мастерили копья. По всему было видно, что никто здесь не ждал гостей, и что пришедших аварикканцы не замечали.
   - Мы пойдем к ним? - спросил Джеки.
   - Да, - ответил капитан и первым шагнул на опушку. В эту минуту Нара услышала какое-то движение у себя за спиной. Она обернулась - это действительно был треск веток и шаги, судя по всему, к ним направлялась целая толпа людей.
   - Подожди! - крикнула она отцу. Тот обернулся и вопросительно посмотрел на нее. - Кто-то наступает нам на пятки. Если это - не вражеское племя, то за нами следили. Ты слышишь?
   Шмель выхватил шпагу и стал пристально всматриваться в чащу. Сквозь заросли к ним направлялись люди - сначала Нара не могла узнать ни одного из них, пока внезапно к капитану не подошел тот, кого она ожидала увидеть здесь менее всего. На Шмеля самодовольно смотрел первый помощник Скупого Сэма, Рэнди Тонвел.
   - Ты?! - воскликнул Шмель, и Тонвел нагло рассмеялся.
   - Думаю, Шмель, ты догадываешься, с кем я пришел? - сказал он, и из-за широких спин своих воинов вылез никто иной, как Сэм Скупой. Судя по выражению его сального, толстого лица, он был очень доволен собой. Нара не знала, чего в ней было больше - ненависти к его жирной роже или недоумения. Скорей, ненависти, потому что удивляться, по сути, было нечему - Сэм ведь не сам добрался до Аварикки, а следуя по пятам "Черного Дельфина". Как же хочется зарезать этого индюка прямо сейчас!
   - Забавно, ты гнался за мной по Великому Океану, чтобы отдать мне сотню золотых?
   - Забавно, что ты о ней вспомнил, - заявил тот, - Хотя, думаю, тебе не стоит объяснять, зачем именно я гнался.
   - Если тебе так приспичило забрать мою жизнь, ты можешь попытаться, - усмехнулся Шмель, - Но только идиот вроде тебя способен плестись у меня на хвосте сквозь шторма и рифы только для того, чтобы попытаться меня убить.
   Он выхватил меч из-за пояса. Сэм повторил его жест. Марио хотел броситься на помощь своему капитану, но Сэм велел отойти своим войнам и заявил:
   - Один на один, Шмель.
   Капитан сделал знак Марио. Тот отошел в сторону. Черные люди, те, что были на поляне, сбежались на ее край, туда, где начался поединок. Они столпились вокруг дравшихся, кричали что-то, тыкали пальцами, но не пытались ввязаться в драку.
   - Взять этого сопляка и тех двоих! - велел Скупой своим людям, видимо, забыв про Нару и Марио, стоявших поблизости. Его воины схватили Лу, Тома и Джеки. Нара попыталась было прорваться к ним, но ее не пустил Марио.
   - Не бойся, - шепнул он ей, - Эти тупоголовые рабы ничего им не сделают.
   Засверкали клинки. Скупой был толстым, неповоротливым, а Шмель - стремительным и ловким, и бой шел в пользу последнего, но этот бой Нара наблюдала не так спокойно, как другие битвы своего отца. Ей очень хотелось кинуться в бой, помочь отцу, прикончить отвратительного жадного борова, но поединок существует только для двоих соперников, а уж если даже Сэм не нарушает этого правила, то подставить отца было бы страшнейшим позором.
   Рэнди Тонвел стоял в стороне. Нара, не отрывавшая глаз от сражавшихся, один раз случайно скользнула по нему взглядом. За этот миг она успела заметить, как тщательно, как напряженно Тонвел следил за борьбой. И тут произошло нечто такое, отчего Нара потеряла не только дар речи, но и слух, и вообще способность дышать, понимать, увиденное не укладывалось в голове... Сэм с поразительной доля него проворностью отскочил в сторону и зачем-то сорвал со своего пояса кулек золота, бросив его на землю. Золотые со звоном высыпались на землю. Рэнди подбежал к Шмелю сзади - он его не видел, но услышал, понял, что рассыпанное золото было условным сигналом, но не успел ничего предпринять. Он развернулся, вонзил шпагу в живот Тонвела, но в следующую же секунду оказавшийся за его спиной Сэм нанес свой удар. Марио увидел глаза Нары - она не кричала, но тот крик, который был в ее глазах... Она была не в силах издать ни звука, но в один миг, когда остановилось время, ее глаза остекленели, они не верили, не признавали, - но эти глаза кричали, душераздирающим, пронзительным воплем.
   Шмель взмахнул руками и упал как подкошенный. По земле расплылось темное пятно, утопив в алой крови рассыпанное золото; в толпе черных людей послышались возгласы ужаса.
   Нара бросилась на колени возле тела отца. Она тормошила его, шептала что-то одними губами, без слез, без криков - только отчаянно пыталась разбудить его, словно было возможным поверить в то, что он крепко спит. Наконец, она остановилась. Несколько секунд она сидела возле него на коленях, отдышалась, затем повернула голову. Ее глаза в тот момент были похожи на море во время шторма. Она видела, как поежился Сэм. Она медленно поднялась, двигаясь прямо на Сэма спокойными шагами - он пятился назад, и уверенная улыбка уже бесследно покинула его лицо. Нара выхватила клинок и бросилась на Сэма. Она резала без разбора, ожесточенная, как львица, кидалась на врагов, рубила, она хотела раскрошить их в порошок, чтобы на земле не осталось и следа от этих шакалов... Она заметила в толпе Марио - он тоже бился. Быкоподобные бойцы Сэма в страхе и замешательстве смотрели на разгневанную семнадцатилетнюю девочку. Жажда крови, жажда их крови поглотила ее, ей хотелось стереть их с лица земли, раздавить...
   Наконец, ее жажда была утолена. Больше никого не осталось. Она бросила саблю на залитую кровью землю, осмотрелась, затем вдруг ворвалась в толпу чернокожих, вырвала оттуда маленькую девочку и приставила к ее горлу нож.
   - Эй, вы, я знаю, что вы понимаете меня! Выйди сюда тот, кто владеет магией Аварикки, или я перережу тут всех, от стариков до младенцев!!!
   Кто-то испуганно закричал, женщины в толпе зарыдали, мужчины сжимали копья, но никто не осмелился выйти вперед. Наконец, один вышел, но это был безоружный и, к тому же, очень старый человек.
   - Меня зовут шаман Тонгала, и я владею искусством Вуду.
   Нара не отпускала девочку.
   - Воскреси моего отца. Я знаю, ты можешь!
   - Я не могу воскресить его. Я могу лишь поднять его из мертвых.
   - Это одно и то же! Делай, что говорю, или...
   - Отпусти девочку.
   Нара отпустила маленькую аварикканку, от ужаса не решавшуюся даже шевельнуться, и подтолкнула, та опомнилась и со слезами кинулась к своей матери.
   - Дайте мне посох! - произнес Тонгала. Кто-то из поселян пошел в ближнюю хижину и вернулся оттуда с посохом. Посохом Тонгала назвал обычную палку, на верхнем конце которой болтались какие-то орехи и привязанный лозой пучок из трав. Тонгала взял посох и принялся трясти им над телом капитана, крича что-то непонятное, глаза шамана налились кровью, жилы на лице и руках стали проступать. Нара почувствовала отчаянный стук в висках.
   Чертов Шмель поднялся. Его лицо было покрыто мертвенной бледностью, тело изранено, а глаза - страшные, пустые, мутные... Да, он встал, он шел к ним, но это не был ее отец...
   - Что ты с ним сделал?!
   - Не я, а убийца. Душа его уже необратимо потеряна, воскресить дух не в силах ни одна сила в мире, и я лишь поднял его тело. Знаешь ли ты, что такое зомби? Ни живой, ни мертвый, поднятый на ноги труп, лишенный покоя.
   - Отпусти его! - закричала Нара, - Ты слышишь? Отпусти!
   Капитан во второй раз упал на землю. Нара опустилась на колени. Стук в ушах прекратился.
   - Его нужно... похоронить... - проговорил кок.
   - Не здесь. Он мечтал умереть в море и там остаться, - сказала Нара не поднимая головы, - Первое желание так и не сбылось. Но наш долг - исполнить второе.
   Марио подошел к телу капитана и взял его на руки. Они отвернулись от села и побрели прочь от поселка. Тут Джеки вдруг остановился, залез за пазуху и достал оттуда черствую лепешку. Виновато глянув на кока, он взял сокровище и отдал девочке, которую держала Нара.
   - Съешь, чтобы Нептун принял нашего капитана, - сказал он ей и побежал к своей команде. Нара смотрела на него таким странным взглядом, что ему стало не по себе. Обычно она так смотрела разве что на отца и некоторых из его друзей.
   - Не плачь, Нара... - тихо сказал мальчик. Нара обняла его, похлопав по плечу.
  
   14. КАПИТАН
  
   Морская пучина глядела на Нару безжалостной синевой. Капитан лежал на палубе возле нее, готовясь к погружению. Наре хотелось что-нибудь сказать, но вышло только совсем тихое:
   - До встречи.
   Том и Марио опустили канаты, и море навсегда поглотило тело капитана. Южные воды стали ему могилой, а погребальную песню пела волна и чайки, такие же кочевницы, как и он. Матросы стояли с опущенными головами. Нара поднялась с колена и произнесла:
   - Сегодня от нас ушел человек, который подарил нам нашу судьбу. Пусть море заберет его тело, пусть небо примет его душу, пусть вечность сохранит его имя.
   Такой молитвой обыкновенно хоронили пиратских капитанов - чаще ее произносили по традиции, но в голосе Нары звучала немыслимая горечь. Пытаясь подавить ее, она произнесла:
   - Идем в кубрик. Нужно решить одно важное дело.
   Моряки не ослушались. Лу забеспокоился - он знал, о каком деле идет речь.
   Они сели за стол. Нара долго молчала, не глядя на остальных, затем наконец подняла глаза и сказала:
   - Мы должны выбрать нового капитана. У кого-нибудь есть идеи?
   - Я предлагаю голосовать, - ответил Том. Джеки молча ковырял ногтем стол.
   - Нет, нет... - робко встрял Лу, - не голосованием... Дело в том, что у нас с капитаном был один общий секрет... Он говорил мне, кого хочет видеть капитаном, когда смотреть сможет уже только с небес.
   - И кого? - спросил Марио.
   Лу не хотел говорить этого. Но уважение к Шмелю вынуждало. Он набрал в грудь воздуха, словно собирался нырять, и сказал:
   - Нара.
   Нависла гнетущая пауза. Нара долго молчала, а потом спросила:
   - А что считаете вы?
   - Слово капитан - это слово капитана... - ответил Том, - Только сомневаюсь я, что другие пираты поймут - капитан-девушка, да еще такая юная...
   - А тебе важно мнение других пиратов?! - взорвался Марио, - Я думал о тебе слишком хорошо, не зная этого! Ты что, променяешь наше благополучие на мнение каких-то сухопутных крыс?! На этом корабле Нара - единственный, кто способен стать капитаном! Посмотри правде в глаза - она всегда была здесь главной! Шмеля больше нет - но никто из нас, кроме Нары, не способен повести людей! Может, кто-то здесь пошел бы за мной? Или за тобой?! Или ты что, рассчитываешь, что голосование придет к иному выводу?!
   - Да нет, Марио, я не...
   - Тогда поднимите руки, кто уважает мнение Чертова Шмеля не только при его жизни! Кто за Нару?
   Марио поднял руку, потом - Джеки, Том, Лу со слезами на глазах присоединился к остальным.
   - У меня для вас лишь одно условие, - сказала Нара, - Никогда не называть меня капитаном. У меня есть имя - капитаном был мой отец. Никаких "капитанов".
   - Есть!
   Нара вышла на палубу.
   - Полный вперед!
   Она услышала собственный голос. И то, что она услышала, заставило ее содрогнуться - голос этот был необычно крепким и сильным для нее. Она впервые крикнула "Полный вперед!", и в эту минуту поняла окончательно, как ей хочется вести этот корабль, и как он зависит от нее. И как вдруг захотелось жить, захотелось познать эту новую жизнь!
   - Куда держим курс? - спросил Том.
   - На север, - ответила Нара. Подошел Марио. Нара вдруг уткнулась ему в плечо, и Марио улыбнулся, удивляясь в очередной раз непредсказуемости ее выходок.
   - Куда мы направляемся? - спросил он.
   - В Оренкан, - ответила она без колебаний.
   - Почему именно туда?
   - Предчувствие. Думаю, нас ждут там.
   Про себя Марио подумал, что не удивительно, что Нару мучают подобные ложные предчувствия каких-то бед, но он, как никто другой, знал, что перечить Наре в такие минуты - не лучшая затея.
  
   Жизнь продолжалась, так или иначе, пришлось следовать совету Марио и не погибать вместе с капитаном, но жизнь их была теперь совсем иной.
   Нара переживала смерть капитана не меньше остальных, но уже начала понемногу мириться с ней - ее больше мучил тот необъяснимый страх. Она видела, что Марио не относиться с должной серьезностью к этому предчувствию, но не могла упрекнуть его в этом.
   С Томом тоже происходило нечто странное. Смешанные чувства овладевали им. Страх перед теми, о ком он говорил Марио - ничто в сравнении с тем чувством протеста, свойственным пиратам - он мог смириться с девушкой на корабле, тем более с Нарой, девочкой, которую он знает с детства, но женщина-капитан... Он познакомился с ней, когда пришел на корабль, и вместе с ней, бок о бок, Том преодолел не одно препятствие - но он не знал ее. Раньше думал, что знал, но он заблуждался. О Наре Тому не было известно совершенно ничего - такой она была. Трудно таких узнать глубже, они не впускают в свою душу почти никого. Возможно, этого он и боялся. Он боялся, что такой капитан, как Нара, способен на все, от нее можно было ожидать всего или ничего. Такого страха Том никогда не испытывал перед Чертовым Шмелем. Конечно, Том опасался гнева капитана, побаивался, когда тот обещал искупать матроса под килем - но знал своего капитана как облупленного. Он познакомился с Нарой и ее отцом в один день, и с того дня эти трое жили и дрались плечом к плечу. Но Нара была - какой ни казалась Тому странной эта мысль - куда труднее своего отца.
   Дни текли, и утекала, по капле, понемногу, тоска по капитану. Может, никогда уже не будет на корабле того духа, который был при Шмеле - но все проходит, и эти дни, недели траура прошли.
  
   Ветер ревел, разрезая воздух холодным голосом, пели темно-серые волны, и песня их была неприветливой и жестокой. Еще минуту назад они играли руг с другом - а теперь их игра превратилась в драку. И было удивительно уютно сидеть в теплом кубрике, слушая завывания грозы и вдыхая запах похлебки, которую готовил Лу. У них было мало провизии, ведь по пути не попалось ни одного пиратского или купеческого корабля, который можно было бы ограбить - и приходилось стряпать из того, что есть. А были это старая сморщенная репа, соль, пресная вода, кое-какие травы и крупы. Но Нара хитрила - она сокращала порцию и не давала матросам как следует насытиться. Они почти все время хотели есть, но зато после трудной работы и недоедания моряки не просто соглашались на любую еду, но и больше того - искренне нахваливали похлебку и из-за стола выходили довольными - не считая того, что всем страшно хотелось добавки. Лу был очень благодарен Наре за это - больше всего на свете ему нравилось, когда хвалили его стряпню, какой бы она не была.
   - Что у нас на ужин, Лу? - спросил Джеки.
   - Похлебка! - ухмыльнулся Лу, Джеки довольно потер ручонки, а Нара подмигнула коку. Вошел Том.
   - Ну и ну! Гроза просто бешеная! Надеюсь, паруса не сорвет. Они еле держатся.
   - Но ведь урагана не намечается? - в кубрик уже явился и Марио, мокрый до нитки.
   - Да вроде не должно быть... Но могу обещать, что эта заварушка надолго, - отозвался Том.
   - К утру закончится? - спросила Нара, подходя к крошечному окну и глядя сквозь него, как лютует буря.
   - Думаю, да.
   - И то хорошо! - сказала она, отходя от окна и обращаясь к Лу: - Ты там как?
   - Да вот, кипит уже...
   - Ты поторопись, Лу, жрать охота! - изрек Том, падая на скамью.
   - Лу, мы есть хотим! - сунулся Джеки.
   - Уже несу! - откликнулся кок и, пыхтя, потащил к столу здоровый чан с похлебкой.
   - Овощная баланда! - с умилением воскликнул Марио и схватился за ложку. К величайшей радости кока и капитана, моряки с огромным удовольствием уплели похлебку. Затем Джеки с глубокой надеждой попросил:
   - А добавки?..
   - Нет! - отрезала Нара. Юнга скроил недовольную физиономию.
   - Ничего, - беспечно ответил Марио, - Да, кстати, надо бы узнать, как там, на палубе.
   Он поднялся и глянул в иллюминатор. Отлепившись от окна, он заявил:
   - Похоже, придется нам всем заночевать здесь. Там так хлещет, что лучше не выходить. Смоет в океан.
   - Надо, но вот только как? - ответил Том. Марио глянул в угол, где пылился свернутый запасной парус.
   - Как-нибудь, - сказал он и кивнул Наре. Она подошла к моряку и помогла ему поднять парус, перетащить на середину кубрика и расстелить на полу.
   Дельфины улеглись на парусе, с одного края - Лу, с другого - Нара. Марио не ложился - он сел на скамью и неотрывно смотрел на зеленоватый огонек лампады. Он слушал бушующую грозу, и не было вокруг ничего, кроме этого мягкого зеленого света, грохота за пыльным окном, и странного чувства в груди - словно что-то грело его изнутри.
   Он сидел так долго, хотя не особо думал о времени, только слушал и смотрел, и притупленные чувства засыпали совсем, унося куда-то рассудок.
   - Ты сидишь так уже неизвестно сколько. Уже носом клюешь. - Нара, кажется, проснулась, он слышал, как она приподнялась, но сидел спиной к ней. - Ты же устал...
   - Спи, - тихо ответил Марио и погасил лампаду.
  
   15. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ВИНОГРАДРИКУ
  
   Дни бежали, как песок меж пальцев. Корабль плавно плыл по этому течению дней, погода была так же неизменна - бледно-голубые небеса обнимали темную воду, солнце устало глядело на океан, ночи были безлунные и холодные.
   И вот однажды вечером, когда туман еще не расстелился по гладкой черной воде, Том вдруг закричал:
   - Оренкан прямо по курсу!
   Нара выскочила на палубу и кинулась к борту. Вдали, утопая в тумане, синели темные крыши города. Но сейчас Оренкан сильно отличался от того города, где они были в прошлый раз - мрачный, холодный, точно спящий в сумерках, и туман, уже подбиравшийся к нему с моря, тоскливым серым сном наползал на город.
   Наре уже трудно было поверить, что предчувствие ее обмануло. Неприветливый пейзаж - она была в этом уверена - лишь предупреждение. В городе что-то случилось.
   Они пристали. Пулей Нара вылетела на берег. В порту не было ни души. "Просто уже вечер", - хотела сказать себе она, но не была уверена, что это ее может хоть как-то убедить. Она как угорелая помчалась по грязным улицам. Она слышала, что позади бегут остальные, бежала, иногда спотыкаясь и чуть не падая в лужи. Ни одной торговки, ни одного рыбака или виноградаря, ни одного базарного мальчишки - город будто вымер.
   - Кажется, нам сюда... - сказала Нара, осмотрелась, остановившись на минуту, и свернула. Они прошли еще немного, и перед ними показался знакомый дом, а за ним - засыхающий, мертвый виноградник, от одного вида которого сердце застучало где-то в глотке. Марио и Нара рванулись к дому.
   - Кто-нибудь! Есть тут хоть кто?
   В доме послышались голоса, шорохи, и кто-то приоткрыл дверь. На пороге показался Лан. Увидев их, он замер на пороге и уставился на брата, перевел взгляд на Нару. Марио крепко обнял его. Лан долго молчал, и только потом вымолвил:
   - Вам нельзя здесь быть. В городе мор. Какая-то неизвестная болезнь пришла к нам и сгубила половину города. Она разносится быстро, здоровых осталось мало. Если подхватит кто-то один из вас, то заразятся все, кто дышит тем же воздухом на ближних двухстах ярдах.
   - Где отец?! - воскликнул Марио, - Где Ратар и Ровена?!
   - Шанор с матерью пока не заразились, но Ратар...
   - Что? Говори же, что с ним?!
   - Пойдем к нему, он не спит. А где Шмель?
   - Далеко отсюда, - ответила Нара. Лан не стал расспрашивать, все, что можно было спросить, было у Нары в глазах.
   Они вошли в комнату на втором этаже. Странный, пряный аромат плыл в воздухе, Нара почувствовала, что у нее начинает кружиться голова. У кровати Ратара сидели Шанор и его сестра. Увидев Нару и остальных, они со слезами на глазах кинулись обнимать их. Нара, потрясенная, растерянная, стояла в объятиях Ровены.
   Ратар лежал в постели. Лицо у него было мертвенно-бледное, усталое. Казалось, из него клещами вытягивали жизнь. Нара села на его кровать и погладила его руку.
   - Скажи, это случилось...
   Лан догадался, что она хотела спросить.
   - Нет, цыгане не виноваты. Тогда в городе был карнавал, кажется, италийцев много прибыло, а цыгане почему-то начали бояться. И наша Россар говорила - недоброе она чувствует, уходить пора, все их гадалки были настороженны. Они покинули город вовремя - италийцы же ушли позже, когда начался весь этот ужас. Ратар часто бредит, постоянно говорит что-то про оранжевые цветы, еще много всяких непонятных вещей - а, просыпаясь, ничего не помнит.
   - И возможно все это остановить? - спросила Нара, стараясь сохранять спокойствие...
   - Эта зараза не знает границ - если ты заразился, то болезнь начнет грызть тебя, пока не убьет, и единственный шанс спастись - уйти оттуда, где воздух заражен. Ратару можно помочь, если только убрать его из города. Болезнь не случайно охватила город - она передается через воздух, лишь последнее время она приостановилась - кто-то попытался развешивать в домах какие-то травы, это запирает болезнь.
   - Мы заберем его! - воскликнула Нара, вскакивая с кровати, - Мы заберем его завтра же!
   - Я с ним! - выдал Лан, - Я буду полезен на вашем корабле! Я его не оставлю, если вы меня не пустите, я найду способ прорваться на корабль.
   - Да ты с ума сошел! - закричала Ровена, - Мой младший сын вынужден уйти, а старший сам от меня уходит!
   - Я нужен Ратару.
   - Как я буду... Где вы? Что с вами? Ты не должен...
   - Ради Ратара.
   Ровена плакала.
  
   Они готовились к отплытию. Марио, Том и Нара возились то в трюмах корабля, заделывая даже самые мелкие пробоины. Нара уже знала, куда намерена отправиться, но пока держала это в секрете, однако остальным велела готовиться со всей возможной тщательностью.
   - Джеки! Подай пилу!
   С другого конца корабля примчался Джеки по первому зову Тома.
   В этот момент пришел Лан.
   - Как Ратар? - тут же спросила Нара.
   - Спит, - отозвался Лан, - Я говорил с матерью, она сказала, что отдаст нам все запасы той целебной травы, чтобы Ратар не передал вам своей болезни. Нужно развесить их по кораблю. Когда вы закончите?
   - Уже закончили, - ответил Марио, забивая последний гвоздь, - Пойдем вешать веники.
   Прошло не более часа, и все каюты были увешаны вениками из трав. От этого везде блуждал странный запах - тот самый, что почувствовала Нара, заходя в дом Ровены и Шанора. Убедившись в том, что не осталось ни одного веника, Нара пошла к Ратару и села возле него. Он дремал. Внезапно он открыл глаза и потрясенно уставился на нее:
   - Нара! Ты?! - он попытался встать.
   - Лежи, тебе нельзя вставать.
   - Как вы тут очутились? Где все?
   - Я боялась, что что-то случилось с вами, и я не ошибалась. Ты отправишься с нами, или тебе не выжить.
   Ратар откинулся на подушки, рассеянно посмотрев в окно.
   В комнату вошла Ровена с кружкой настоя.
   - Как ты, сынок? - спросила она.
   - Голова раскалывается, - сказал Ратар осипшим голосом.
   - Выпей, полегчает. - Она повернулась к Наре: - Когда вы отплываете?
   - Завтра с утра, - ответила Нара и снова посмотрела на Ратара, - Думаю, тебе стоит знать, что Лан поедет с нами.
   - Зачем?!
   - Хочет быть с тобой.
   Ратар закрыл глаза. Нара хотела было уйти, но тот схватил ее за руку.
   - Побудь со мной еще немного, - сказал он. Нара осталась.
   Ровена сидела в углу комнаты.
   - У меня кончилась эта настойка, единственное, что может снять боль. Нужно собрать травы и приготовить...
   - Я соберу, - сказала Нара, - Что за трава?
   - На наших лугах есть трава, называется тифирис. Серебристая, ветки у нее тонкие и растут резко вверх. Ты ее ни с чем не спутаешь.
  
   Просторный зелено-серебристый луг стелился на окраинах города. Тифириса здесь было неисчислимое количество, и Нара решила собрать как можно больше травы, чтобы был запас на весь предстоящий путь. В отличие от той травы, что была развешана по всему дому, а затем и по кораблю, тифирис вообще не имел запаха. Набрав полную охапку тифириса, она отнесла их в трюмы корабля, а несколько веток оставила и вернулась в дом.
   Марио притащил колодезной воды, Нара быстро пошинковала траву на мелкие кусочки, бросила в миску с водой и поставила на огонь. Через пару минут по кухне поплыл свежий аромат. Марио погасил огонь, налил кипящего настоя в кружку и понес брату. Тот сидел в постели и смотрел в окно.
   - А где Лан? - спросил он.
   - Во дворе. Позвать его?
   - Позови.
   Марио спустился за Ланом. Тот прилетел мгновенно. Ровена, Марио и Нара вышли.
   Ратар взглянул на Лана со всем благодарным укором, на какой был способен.
   - Ты, брат, с ума сошел? И ждешь, что я позволю тебе?
   - Ляг, не бесись. Я тебя не оставлю.
   - Ты точно безумный.
   Лан пожал плечами:
   - Все мы безумные.
  
   16. НА СЕВЕР
  
   На следующий же день они отплыли.
   В первый же вечер пути Нара сделала то, чего Марио никак от нее не ожидал - ночевать она отправилась в отцовскую каюту, куда она практически не заходила с самого дня его смерти. Когда Марио вошел к ней, она сидела за столом Шмеля и работала над картой.
   - Чего тебе? - спросила она не слишком приветливо.
   - Удивлен, почему вдруг ты пришла в эту каюту.
   - Это капитанская каюта, - коротко ответила Нара, - Мне полагается здесь быть.
   Марио отлично понимал, насколько мало ее волновало то, что "полагается". Это было сделано для себя - она всего лишь пыталась себя пересилить. Но давать ей понять, насколько лучше он ее чувствует, чем она считает, было излишеством, и Марио промолчал.
   - Куда ты теперь собралась? - спросил он, безуспешно пытаясь выгнуть шею так, чтобы увидеть хоть краем глаза ее карту.
   - В Лапландию, - ответила она. Марио закашлялся.
   - С чего это? - спросил он.
   - Чтобы дельно использовать корабль, нужно достойно его опробовать. Не стоит ставить себе легких задач. Я начну с того, что устрою себе и кораблю испытание на прочность. Я слышала про форт на южных берегах Лапландии. Московиты используют его для хранения своего оружия. У отца давно были амбиции насчет этого форта. У него глаза кровью наливались, когда он слышал про этот арсенал. Он собирался заняться им сразу после возвращения из Аварикки. Думаю, мне стоит воплотить в жизнь его план. Если мы вернемся из Лапландии, значит, мне есть место в океане.
   - Пожалуй, против этого нечего возразить.
   Нара вдруг посмотрела на отцовский комод.
   - Знаешь, чего мы с Джеки только не делали, чтобы залезть туда, - сказала он, - Но пока у нас ничего не вышло. Может, стоит сделать это сейчас?
   - Что же... Думаю, тебя ничто не держит.
   - Ничто, - согласилась Нара, - Кроме того, что ключ от комода Шмель носил на груди, и с ним мы его похоронили. А открыть комод без ключа...
   - Очень просто! - закончил Марио и достал у нее из-за уха монетку. Нара улыбнулась. Марио трижды повернул монетку в замке от комода. Замок поддался.
   - Ты позволишь?
   Нара кивнула.
   Он выдвинул ящик. Там лежали перья, немного пергамента, бортовой журнал и альбом, обложка которого была обернута темно-зеленым, почти черным бархатом. Нара знала, что это - дневник ее отца. Он лежал на самом дне ящика, очевидно, последнее время перед смертью капитан не делал в нем записей. Нара открыла дневник на середине, и оба склонились над страницами, по которым змеились беглые завитки темных чернил. Шмель не обозначал в дневнике дат: он оставил их для бортового журнала. Дневник был сосудом для случайных мыслей, тех, которыми он предпочитал не делиться, но считал нужным сохранять - на всякий случай.
   "Этот парень, Марио... Что о нем скажешь, если все сказано тем, что он появился на этом корабле? Надеюсь, на моем судне никогда не появится лишнего человека. Я не боюсь за Нару. Если она однажды и пустит на судно не того человека, то, уверен, она быстро его вычислит. Девчонка неглупа, и я с полной уверенностью могу сказать, что вряд ли когда-нибудь пожалею о том, что сказал на днях Лу. Она - единственный в команде, на кого я с уверенностью могу возложить такую ответственность.
   Нара перевернула страницу и прочла следующую запись.
   "Мне порядком надоел этот выродок Сэм. Если бы не та операция, которой я намерен заняться в ближайшее время, покончил бы с ним, но это, пожалуй, слишком уж нелепо - драться со скупым Сэмми". Нара горько усмехнулась.
   - Он бы и заклятому врагу не пожелал такой смерти, - сказала она, бросая альбом обратно на дно ящика.
   - Ты же понимаешь, что он был убит обманом, и эта смерть позорна для Сэма, а не для него.
   - Жаль, что я не оставила Скупого жить, - задумчиво сказала Нара, - Всем ведь понятно, что таким, как он, не под силу перехитрить Чертова Шмеля. Его бы здорово искупали в навозе, прежде, чем его прикончил бы кто-нибудь, кому он успеет окончательно поднадоесть.
  
   Прошло несколько дней, и Ратар понемногу приходил в себя. Каждое утро Нара поила его настойкой из тифириса, и кое-как он смог подняться на ноги, но Лан запретил ему даже выходить из каюты. Чтобы Ратар быстрее поправлялся, ему давали больше еды, чем остальным. Но постепенно возникала новая проблема: провизия. Нет, конечно, кое-что им дала с собой Ровена, но много ли могла она им дать, живя впроголодь в городе, где бродит смертельная болезнь и губит весь скот и урожай? Им нужно было кого-нибудь ограбить, но как назло по пути не попадалось ни одного торгового корабля. Единственным их шансом на спасение был Серый Остров - небольшой клочок суши к северо-северо-западу от того места, где они сейчас были. Именно там Нара планировала закупить провизию и кое-что еще для отправления в Лапландию.
   Очень скоро они добрались до порта Серого острова. Это было место из таких, которые не имеют названия и на карте зачастую не показаны. Такие места созданы для всех моряков - богатых и бедных, купцов и пиратов, и только здесь моряки могут закупить провизии, починить корабли и подготовиться к путешествию.
   Городок был гораздо меньше торгового Оренкана, однако куда более густо населенный и шумный. Нара припомнила родную деревню - пожалуй, она была единственным местом, которое воняло рыбой и шумело больше, чем это место. Тем не менее, город имел значительны плюс. Сюда стекались торгаши-неудачники, рыбаки и обедневшие пираты из всех ближайших мест, и именно они составляли население города, бедняки и работники, не искавшие счастья в море и на суше, а те, кто отчаялся и приехал сюда, сдавшись бедноте и поставив точку на всех своих мечтах о славе и богатстве. И разноперость населения была выгодна для всех приезжих, для Нары - в том числе. Город пестрил оренкановцами, цыганами, лапландцами, московитами, иногда попадались даже аварикканцы. И все они, приспособившись к жизни в этом изобилии разнообразнейших по природе своей людей, говорили часто на двух, а то и на трех языках, да к тому же, на базаре всегда можно было встретить такого бывалого, который знал буквально "все на свете", и у него можно спросить, где найти то или иное место и сколько стоит такой-то товар. Такие "мудрецы" приплывали сюда в поисках дешевой славы - они могли сколько угодно козырять перед местными своим пиратским прошлым, даже не имея его.
   И Нара, понимая, что кто-нибудь да поймет ее язык, обратилась к одному из прохожих:
   - Любезный, не скажешь, где это тут базар?
   "Любезный" не понял. Очевидно, это был московит, они тут встречались редко и потому знали мало языков. Зато на звонкий голос Нары оглянулся другой прохожий и подошел к ней. Это был не то цыган, не то просто какой-нибудь южанин. Московит тупо глядел на Нару, думая, что она переведет ему свой вопрос. Цыган сказал что-то на московитском, и московит ушел, ужасно обиженный и страшно ругающийся на всех языках, какие знал.
   - Я не ослышался, вам, кажется, нужен базар?
   - Это так, - сказала Нара, а сама по привычке стала вглядываться в него, соображая, случайно ли его желание помочь, и что вообще этот тип собою представляет. Незнакомец тем временем уже перешел на "ты":
   - Тебе показать, милочка? - ухмыльнулся он. Нара почуяла опасность - она не умела доверять случайным людям в порту, и тем более таким. У нее не было предрассудков против цыган, да и откуда бы им взяться, но этот человек так ехидно, самодовольно скалил желтые зубы и так хитро поглядывал на Нару, что она начала побаиваться - мало ли, вдруг он попросит за помощь денег или чего похуже? Это в ее планы не входило.
   - Нет, ты лучше расскажи, - уклончиво ответила она.
   - Направо и вперед, там тебе любой покажет, красавица, - ухмыльнулся цыган. Нара поблагодарила его и хотела уйти, неподалеку остались Марио и Лан (остальные были на корабле, с Ратаром). Цыган поплелся за ней. Она ускорила шаг. Бойкий цыган не отставал. Наре ужасно хотелось достать кинжал и продемонстрировать его наглому субъекту, но она передумала. "Сейчас заквохчут эти базарные курицы, торговки, еще кто-нибудь панику подымет, а мне этого не надо"... К счастью, из толпы очень вовремя вырулил Марио.
   - Нара! Наконец-то. Ты узнала, где рынок? - Тут он заметил липучего цыгана. - Этот тип тебя знает?
   - Нет, я спрашивала его, куда нужно пойти.
   Из-за спины Марио вывалился Лан.
   - В чем дело?
   Цыган показывал желтые зубы. Лан все мгновенно понял и изрек что-то на своем языке. У приставалы сделался страшно недовольный вид, и он ушел.
   - Что он сказал? - спросила Нара.
   - Сказал, что ты с нами и что у тебя злобный муженек, кулачный боец, - ответил Марио, рассмеявшись, - Идем.
   Они пошли по тому маршруту, который указал цыган - направо и вперед, а там уже было просто разобраться, весь поток народа стремился на базар, и их просто принесло на нужное место. Рыба, ткани, камни - здесь было все, пожалуй, даже больше, чем все. Нара, Лан и Марио подошли к прилавку с картофелем и каким-то еще съестным - Нара положила кошель с деньгами на прилавок и сказала:
   - Мешок картошки, мясо, мука, соль и самой лучшей крупы.
   Тетка немереных размеров рассыпала по прилавку содержимое кошелька. Увидев золото, она вылупила глаза, долго пробовала монеты на зуб и, в конце концов, позволила им в несколько заходов отнести всю еду на корабль.
   - Теперь осталось только прикупить шубы, - сказал Марио.
   - Шубы, безусловно, нужны, но только... ты сказал - прикупить? - Лан хитро прищурился.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Эй, не забывай - вы кто? Пираты, и должны не платить, а забирать. Марио знает, мы - мастера в этом деле...
   Марио улыбнулся.
   - Что же, после воровства в погребе Вейда прошло много времени, но кое-какой навык я получил - и ты, ручаюсь, тоже. Так что... Пошли-ка, брат, в разведку.
   Лан просто расцвел.
   - Идем, искатель приключений, - сказала Нара и шлепнула его по носу.
   - Все мы - искатели приключений! - заявил Лан, и они пошли искать нужный прилавок. Вскоре Марио ткнул Лана в бок и показал на какого-то лапландца, по очереди выкрикивавшего то на своем, то на их языке:
   - Волчьи шубы! Шубы волчьи! Никакой мороз не пробьет!
   Мимо него прошел какой-то рыбак и ухмыльнулся:
   - Пекло, а ты шубами, болван, торгуешь. Ты не в Московии, чудак!
   Торгаш расстроился и повесил голову, бормоча:
   - Ну, шубы и... шубы...
   В этот момент мимо прошла какая-то дама - видимо, купчиха. Она подошла к прилавку этого торговца и стала глазеть на товар. Тут кто-то позвал из толпы:
   - Ева! Ева!
   Купчиха оглянулась туда, откуда ее звали. Торгаш потянул руку к ее карману и попытался засунуть ее туда. Не тут-то было - Ева побежала на голос звавшего, и тянувшийся к ее карману торговец потерял равновесие и едва не свалился. Кто-то заметил это и захихикал - но чистых тут не было. Здешний закон был прост: у кого руки самые хваткие и глаза самые цепкие, тот и наживает больше добра за день.
   В голове Нары родился гениальный план. Минута - и она посвятила в него остальных. Взгляд Лана загорелся. Он выискал лавку с фруктами и, схватив приличных размеров яблоко, бросил его прямо в торговца шубами. Яблоко угодило немного ниже спины - в толпе захохотали, Марио улегся на живот и прополз под прилавок. Торговец увидел Лана с еще одним яблоком в руке:
   - Ах ты, вшивый мальчишка! Да я тебе шею - как котенку!
   Марио стянул две шубы и быстро удрал с ними, пока Лан хохотал над торговцем. Вконец он не выдержал и швырнул еще яблоко.
   - Ай, мерзкое создание! Укокошу тебя, мелочь! А ну иди сюда!
   Он помчался за Ланом - тот этого и ждал. Он помчался по рынку, по дороге он выхватил из рук какой-то торговки банку молока, и когда торговец начал нагонять его, вылил его ему на голову.
   В это время Марио и Нара преспокойно свернули все шубы, обмотав веревками и с такими тюками двинулись на корабль.
   - Ну и городок, - сказала Нара по дороге, - Ну хоть бы кто-нибудь помешал таким подлым ворам, как мы - а все, видимо, думают, что мы - оптовые покупатели. Бывает же, что всем настолько наплевать друг на друга!
  
   17. ФОРТ ИЛЛИЯ
  
   О Лапландии было сложено столько мифов, что все нельзя было и вспомнить. Не было моряка, который не мечтал попасть туда, и не было моряка, который, осуществляя столь дерзкий замысел, вернулся бы, не потеряв добрую половину своей команды. "Не знаю, о чем она думает! - сказал однажды Лан, - Но, думаю, она не в себе".
   Нара никогда не возражала, когда о ней говорили, что она не в себе. И поворачивать она не была намерена.
   Ветер с каждым днем был все более колючим, все более яростным. Нара не чувствовала ни тени страха, но другое дело - остальные. И она знала, что им нужно - видя ее уверенность, они пойдут за ней и дальше, и все их сомнения будут развеяны.
   На седьмой день пути она вышла на палубу и созвала команду. Вышел и Ратар, который уже заметно шел на поправку. Нара развернула перед пиратами карту и сказала:
   - Все ли помнят о форте лапландском форте Иллия? Московиты хранят там свои военные ресурсы, и весь форт полон арсеналов и оружейных складов. Знаете, что это означает? - Моряки молчали, Джеки с опаской поглядывал на ледяные горы, дрейфующие на горизонте. Нара поняла, что ответа от них не дождется. - Это значит, лоботрясы, что нам сейчас ничто не нужно так сильно, как их оружие! Потому что для хорошего разбоя нужно прекрасное вооружение, а оно стоит денег. У нас нет денег, но это не будет нам помехой! Мой отец давно строил планы на форт Иллия. Пора воплотить эти планы в жизнь! - Она оглядела пиратов. Они несколько оживились, но все еще выглядели понурыми. - Форт Иллия будет нашим, обладая оружием такого класса, мы сможем проворачивать такие операции, какие вам и не снились!
   - И как ты собираешься взять форт? - спросил Том, - Всем известно, ворота форта Иллия - крепчайшие из всех, какие когда-либо строили московиты, их тараном не возьмешь.
   - Верно, - добавил Лу, - к тому же, форт огромен, а вся твоя команда - это малец Джеки, больной Ратар, Марио, Лан, Том и я, никчемный старый дурак.
   - Ворота мы пробьем с помощью нашей Берты, - сказала Нара спокойно, - Среди ночи мы вдарим по форту, пока лапландцы с московитами будут бегать и искать, где потушить свои подпаленные зады, мы войдем в город, уберем всех лишних и под шумок заберем все, что нам понадобится. С орудиями придется, конечно, подождать до лучших времен. Возможно, не один год - до тех пор, пока мы не станем достаточно опытными для соответствующих операций. Но, по крайней мере, у нас будет лучшее оружие и прекрасный опыт.
   - А, пожалуй, неплохое начало для семнадцатилетней девочки - громить форт Иллия, - заметил Том.
   - Вы легко можете отказаться, если хотите, - сказала Нара, чувствуя, что ветер, кажется, хочет снять с нее скальп, - Но я сомневаюсь, что Шмель был бы рад, если бы вы предали самый его честолюбивый план.
   - Так то Шмель, - осторожно сказал Лу, - А тебе семнадцать лет.
   - Я выбралась из Аварикки. Не кажется ли тебе это доказательством того, что я могу вести этот корабль?
   Она ушла с палубы. Минуту все молчали, а потом Марио крикнул:
- По местам! Мы идем в Лапландию! Вперед, на форт Иллия!
  
   Форт был построен на самом южном мысе Лапландии, поэтому добраться до него было легче, чем до какой-либо другой точки этой дикой земли. Им посчастливилось, воды Лапландии не замерзли, и подойти к берегам оказалось не настолько трудно, как они ожидали. Единственное, что портило все удовольствие от легкости операции - невозможный холод, но и к нему корсары вскоре привыкли.
   - Он будет нашим! - тихо сказала Нара, довольно оглядывая горизонт, уперла в пояс кулак с зажатой в нем подзорной трубой и крикнула уже во весь голос: - Это Иллия! Мы на месте!
   - К вечеру, я думаю, мы будем там, - сказал Лан, вглядываясь в очертания массивных башен форта.
   - Лечь на дрейф до наступления темноты, - ответила Нара, - Нас не должны увидеть. Вечером мы подойдем к форту на пушечный залп и размажем эти легендарные ворота. Готовьте пушку, сегодня нашей Берте предстоит разнести самое знаменитое укрепление из всех фортов Севера.
  
   Вечером они продолжили путь, и к ночи корабль подошел к форту на нужное расстояние. На воду была спущена всего одна шлюпка, в нее сели Нара, Марио, Том, Джеки и Лан. Ратар и Лу остались на судне, чтобы в нужный момент ударить по воротам. Выстрел должен был прогреметь ровно в одиннадцать часов, предположительно к этому времени шлюпка причаливала к берегу.
   Ночь была холодной, но Нара не позволила наряжаться в шубы, садясь в шлюпку, сказав, что эти огромные, громоздкие горы меха помешают им. Никто не стал спорить, но когда в своих тонких плащах моряки сидели в шлюпки, они поняли, что зря не утопили Нару за такой приказ. Ледяной и черной зимней лапландской ночью находиться на воде было совершенно невыносимо, и пираты окончательно потеряли всякую надежду на какой-либо успех. Какой там успех - у них зуб на зуб не попадал.
   Нара оглядела лица своих людей. Гребли Лан и Марио, периодически их сменяли она и Том. Она думала о том, как им повезло, что нет волн, в этом случае грести было бы почти непосильной задачей.
   - Однако, хорош план, - сказал Лан. Глаза его сверкали в свете масляной лампы, которую держал сидевший на корме Джеки.
   - Не поспоришь, - ответил Том, стуча зубами. В голосе как первого, так и второго слышался явный сарказм, и Нара все больше понимала, что нужно срочно что-то сделать. Она верила в то, что пять человек могут разбить форт, но не с таким настроем.
   - Для победы нужна вера, - сказала она, изо всех сил пытаясь пересилить дрожь в голосе и стук зубов. Это ей удалось - голос ее звучал уверенно. - Быть может, вы раскачаетесь, когда услышите выстрел?
   Звезд видно не было, небеса затянуло холодной густой дымкой. Слышно было лишь легкий плеск воды. Башни форта Иллия приближались, и, наконец, замерзшие, усталые моряки причалили к берегу и вышли на пристань. Нара посмотрела на едва видневшиеся в ночной мгле мачты "Черного Дельфина".
   - Сейчас пальнет, - сказала она, - Мы слишком близко к воротам. Идем туда!
   Они отправились в маленькую хижину, видимо, курильню для солдат, охранников порта, и сели за чуть приоткрытой дверью, прижавшись к дверной щели и затаив дыхание.
   Минуты текли в мучительном ожидании. Берта вот-вот пальнет по сурово возвышающимся стенам форта, по огромным воротам, по камню, который преграждал сейчас Наре путь в пираты.
   Но долгожданного выстрела все не раздавалось. Нара каждую секунду слышала его в воображении, стараясь представить его себе как можно более громким, чтобы в тот миг, когда ворота форта Иллия наконец будут пробиты, не лишиться слуха. Время шло...
  
   - Сейчас! - крикнула Нара, и в ту же секунду, в тот же миг - Лан распахнул дверь, и чудовищно-громкий звук пронзил тишину, раз, второй... Третий...
   В темно-синей мгле ворота форта ослепительно горели алым пламенем, пожиравшим дерево, в то время как камень с грохотом рушился, падал вниз. Нара довольно оглядела пиратов, которые, широко раскрыв глаза, смотрели на прекрасное, ужасное зрелище - огонь, поглощающий деревянные укрепления и мечущийся вокруг рушащихся заграждений.
   - Ну, что, ребята! Погреемся?
   Корсары закричали и, выхватив оружие, помчались прямо в огонь. На миг они остановились и обернулись назад, когда ядро угодило в хижину, где они укрывались минуту назад.
   - Ратар, ну ты мазила! - с чувством сказал Лан.
   - А нам повезло, - заметил Том. Нара махнула рукой, и они помчались туда, где считанные минуты назад стояли неприступные, непокорно-каменные ворота.
   Они ворвались в форт. По улицам уже бегали караульные, солдаты, просто мирные жители, правда, последних здесь было не слишком-то много, все больше это были вояки и охранники. Они были так напуганы спросонья пушечными залпами, которые здесь можно было услышать от силы раз в несколько месяцев, и то - где-то далеко от форта, что и напасть не решались или попросту не догадывались. Тем более, что нападавших было там мало, что раньше стоило разглядеть в темноте, на кого нападать, глаза же пиратов уже привыкли к сумраку, а свет зажигавшихся факелов лишь облегчал им задачу. Один, правда, нашелся, попытавшийся напасть на Лана, но тот быстро убрал его. Долгое время он стоял, ошеломленный тем, что сделал, и мимо него неслись ничего не понимающие люди, будто не замечая его. Его разум был сейчас как некий вакуум, он был не в силах думать, и внезапно, точно пушечный залп, в рассудке появилась одна-единственная мысль.
   Охотники убывают ради жизни. Не ради этого ли убывают пираты?
   В панике, по форту метались люди, в то время как пять незамеченных никем фигур
   промелькнуло мимо общей массы, и под покровом темноты все пятеро пробрались в главный арсенал. В главном они оказались случайно - в форте Иллия арсеналы были повсюду, и они выигрывали в любом случае.
   - Марио! Нам нужны кони!
   Лан и Марио умчались. Найти лошадь им не составило труда, в царившем здесь хаосе лошадиное ржание послышалось им победной песней. Они оседлали коней.
   - Но, пошла! - закричал Лан, и конь, встав на дыбы, помчался быстрее, чем огонь, когда он во время пожара разбегается по соломенным крышам.
   К этому времени Том, Нара и Джеки уже погрузили все, что нашли, в мешки. Марио и Лан влетели в арсенал на конях, спешились, Том достал веревку и пираты быстро привязали по мешку на бок каждой лошади. Кони ржали, снаружи кричали люди и бушевало пламя. Нара расхохоталась и схватила одного коня за узду.
   - Бежим скорей! - выкрикнула она, и они помчались в порт. Кони, отупевшие от ужаса, норовили ускакать, пытались сбросить ношу. Нара сильнее натянула узду, и конь успокоился, почувствовав властную руку, держащую поводья.
   Среди этой смуты они так и остались невидимыми. Пробежав через огненные ворота, они сорвали мешки с коней и бросили в шлюпку. Кони умчались, пираты же прыгнули в шлюпку. Прошло еще много времени, прежде чем Нара позволила им зажечь лампу, чтобы с корабля их увидели - ведь также могли увидеть и с башен.
   Нара выпрямилась во весь рост, поставив одну ногу на мешок с накиданным в него оружием и любовалась представшим перед ее глазами зрелищем - могучее, незыблемое сооружение с пылающими воротами, и плывущие над гладким ледяным морем дымчато-синие облака, смешивающиеся с дымом, клубами вившимся над догоравшим портом.
  
   Лан сидел на борту корабля, держа в руках свой клинок и глядя на его холодное лезвие. Теперь он понимал, в каком мире жил Марио, и понимал, в каком мире хочет жить он. Ему только семнадцать, и он больше никогда не будет поливать виноград. Он хотел жить для нынешнего момента, а не до сбора урожая. Теперь он уже не сможет остаться на суше, как бы того не захотел, потому что однажды рукам вновь захочется взять этот клинок в руки.
   Его беспокоило лишь одно.
   Из всего Оренкана он больше всего боялся разлуки с одним человеком, с девушкой по имени Кайна. Ей было шестнадцать, и когда он ушел в море из-за брата, он не попрощался с ней. Он никому никогда о ней не говорил, потому что ему бы никто, ровным счетом никто не поверил бы. Весельчак Лан - кто бы мог поверить, что и этот бессердечно-смешливый парень способен осознать, что обычная девчонка способна оказаться сильнее тяги к сражениям, к морю и к свободе. И уж конечно, он никогда не говорил Кайне о том, что... О том, что он не станет прыгать ради нее со скалы, потому что погибнет, и дело не в том, что ему дорога его жизнь, а в том, что - он был уверен в этом - без него она никогда не будет счастлива. Лан все время думал о том, зачем нужно "сворачивать горы" ради любви, зачем пытаться сделать что-то невозможное, когда любишь - ведь, когда любишь, достаточно просто того, что ты есть, и любовь сама бросает порой такие испытания, что совсем не стоит прыгать со скалы. Сейчас Лану проще было бы свернуть горы, чем принять решение.
  
   18. СТЕПИ
  
   Нара оглядывала улов, доставшийся им при разгроме форта Иллия. Здесь было несколько кинжалов, солидный запас пороха для пушек, попался даже один револьвер, но Нара не любила этого нового оружия. Фехтование же - другое дело, это она считала настоящим искусством - для стрельбы же нужно иметь лишь твердую руку и меткий глаз, а для борьбы на шпагах этого было мало. Нужно точно знать, куда бить, чтобы сразить соперника, в какие точки удар приходится наиболее тяжелым, на какой прием ответить атакой, а на какой - уклонением. Не удивительно, что больше всего здесь было шпаг, и притом отличных шпаг самых разных видов.
   В Оренкан они прибыли намного раньше, чем предполагали, однако к этому времени эпидемия успела окончиться. Это было понятно с первых же минут пребывания на берегу - конечно, народу все еще было не так много, как до нее, но все же на улицах можно было встретить людей, порой даже знакомых - Марио и его братья постоянно отделялись от остальных и начинали говорить по-своему с кем-то из горожан, некоторых из них Нара и сама вспоминала. Один паренек лет четырнадцати постоянно подбегал к ним и без умолку трещал, размахивая руками. Это был Арсений - Нара не могла не узнать его, хотя на лице его еще были видны следы страшной болезни - глаза запали, он сильно побледнел, да кроме того, тело его совершенно исхудало, но все же было видно, что болезнь он победил. Нара не понимала ни слова из его речи, но он так кричал, то плача, то смеясь, то ожесточенно хмурясь и чуть ли не рыча, что не важно было понимать слов. Было ясно, что в городе многое произошло со времени их отплытия.
   - Где Кайна? - спросил вдруг Лан. Нара не знала, о ком он говорит, но Ратар с Марио, очевидно, были с ней знакомы - они изумленно переглянулись, затем вопросительно посмотрели на Лана. Он не перехватил их взглядов - Арс что-то сказал, и глаза Лана расширились, заблестели.
   - Я не верю тебе, - сказал он. Потом вдруг схватил мальчишку за плечи и стал трясти: - Не верю тебе, слышишь?! Не смей, никогда не смей так издеваться надо мной! Скажи мне, что на самом деле с ней случилось?!
   - Я не вру, - испуганно сказал Арсений, - Она правда умерла. Вчера, одной из последних.
   Лан опустился на колени и уставился на глинистую дорогу, убегающую в поле. Марио и Ратар больше не удивлялись - кажется, они поняли, в чем дело.
   - Ты можешь еще ее увидеть, - сказал Арс робко и отошел, не желая больше попадаться под горячую руку Лана. Тот поднялся и пошел за Арсением.
  
   Шанор и Ровена, к счастью, были живы, болезнь их даже не коснулась. Увидев Ратара,
   твердо стоящего на ногах, они так обрадовались, что только через некоторое время вспомнили про Лана. Услышав имя Кайна, они удивились не меньше, чем Ратар и Марио.
   - Эта Кайна... Девочка с главной улицы, которая умерла вчера? - спросила Ровена брата. Шанор кивнул. - Он же ее вроде бы почти не знал...
   - Это мы так думаем, - ответил Ратар.
   - Снова пришли цыгане, узнать, как мы здесь, - сказал Шанор, - Они говорят, что собрались двинуться на юг по степям, к озеру Чернавка, но не уйдут из города, пока не увидят вас.
   И действительно, едва они вышли из дома, как в сад вбежала Россар и кинулась Наре на шею.
   - Я видела Лана, - сказала она, - Что с ним?
- Кайну знаешь? - спросил Ратар. Россар сразу поняла, что произошло, и больше ничего об этом не сказала.
   - Мы хотели дождаться вас, чтобы отправиться на юг с вами.
   Нара никак не ожидала такого.
   - Зачем? - спросила она первое, что пришло ей в голову.
   - Мы будем рады вам. Я знаю, что случилось со Шмелем, - сказала она, и Марио показалось, что Нара чуть дрогнула, словно от сквозняка. - Знаешь ли ты, как лечит степной воздух? Поезжайте с нами, ведь вы в любой миг можете вернуться! Вы поедете?
   Нара посмотрела на просторное море из ковыля и полыни, простиравшееся перед ними, на горизонт, выбеленный зноем, и кивнула, так, что заметить этого было почти невозможно, думая, кажется, о чем-то совершенно другом.
  
   Они отправились через пару дней, всей команде выделили отдельную кибитку, с ними поехал и Арсений. Табор готовился к отъезду, тюки грузились на телеги, матери отгоняли вертевшихся под ногами детей. Марио нашел Нару среди цыганок, укладывавших в повозки всевозможное тряпье, сундуки с одеждой и всяческие чудные предметы для гаданий.
   Они вошли в свою кибитку - большую, но тесную для такой компании, и от этого
   казавшуюся более уютной. Кибитка была крыта кусками ткани и платками, но иногда встречались просветы, чтобы в повозке не было совсем темно. Нара и Марио уселись внутрь, к остальным. Лу занимал почти треть всего места, зато Арсений и Джеки были так худы, что на них место выделилось как на одного человека. Марио сел между Нарой и Ланом, Нара облокотилась на него и приникла к его груди, тихонько что-то напевая. Потом она стихла - кажется, уснула. Марио тихо обратился к Лану:
   - Выше нос, брат. Посмотри-ка на нее, - он кивнул на дремавшую на его плече Нару, - Думаешь, она не теряла любимых? И все-таки спит сейчас, как младенец, и еще не разучилась жить, как жила до этого.
   Вечером они остановились, цыган лет сорока от роду по имени Андрияш, тот, что вел табор, сказал, что ночью они никогда не передвигаются.
   Так и вышло - к вечеру табор остановился, разожгли костер, устроили стоянку.
   Нара проснулась и огляделась по сторонам. Все время, пока она спала, ее голова покоилась на плече Марио. Сам он крепко спал, и кроме их двоих в кибитке никого не было. Нара провела рукой по его чуть кудрявым черным волосам. Он слегка улыбнулся во сне, Нара быстро поцеловала его в губы и ушла из кибитки.
   Цыгане сели вокруг костра, ужинать. Нара не жалела, что пошла с ними. Наблюдая за цыганами, она заметила, что они были на редкость разговорчивым народом. За ужином они также трещали без умолку, Нара же, обычно не любившая оставаться в тени, сейчас сидела молча и слушала их быструю речь.
   Потом Лан с Ратаром достали гитары. Андрияш наклонился к Лану, что-то сказал ему, он кивнул, и братья заиграли. Цыганки пели - сперва на своем языке, а затем и на так называемом керийском, родном языке Нары.
  
   Степной ковыль, ветра-южане,
   Не нужно ничего нам больше -
   Лишь б небеса безбрежно-синим
   Смыкались куполом над нами.
   На "ты" мы с ветром и с закатом,
   Пустите! Дайте нам свободу!
   Нам небо! Небо! Степи! Дали!
   Вдаль, с ветром, с нашим вольным братом...
  
   Из кибитки показался Марио. Нара была единственным, кто его заметил, он сел возле нее и стал слушать, как поют цыгане, задумчиво глядя в огонь, а Нара любовалась его смуглым лицом, которое казалось еще более красивым в отблесках костра.
   После ужина цыгане всем скопом отправились к ручью, мыть глиняную посуду. Быстрая речушка синей лентой пересекала степь. Женщины склонились над водой и принялись за работу, Нара - как всегда, возле Марио. Он все говорил и говорил с Андрияшем по-своему, а она пыталась разобрать хоть что-то, но пока она понимала лишь отдельные слова.
   Перемыв всю посуду (Джеки, естественно, ухитрился-таки разбить пару плошек), они пошли обратно - приказанию Андрияша, утром, до полудня, по они должны были отъехать.
   Они вернулись. Джеки, Том и Арсений сразу отправились спать. Нара заглянула в кибитку - они укладывались, Лу, Ратар и Лан уже спали, как убитые. Ей не хотелось спать. Они с Марио сели у истлевающего кострища и смотрели вдаль, вдыхая запах ночи. Марио взял ее за руку и притянул к себе.
   Ночь дышала горьковатым полынным ароматом, степь казалась серебристой, слегка взволнованной от мягкого света белого месяца. Пели сверчки, вдалеке послышался звук топота копыт - наверное, где-то за серебряным горизонтом промчался табун диких лошадей. Нара хотела спросить Марио, не знает ли он, где сейчас Регина и Марс, но уже не могла даже шевельнуться, так сладко было впадать в легкую дрему. Она почувствовала, что Марио берет ее на руки, и хотела было по привычке сказать, что она и сама умеет ходить, но, подумав секунду, он решила, что и разучиться ходить порой бывает совсем неплохо.
  
   Утром Нара проснулась из-за света, пробивавшегося в щели на крыше повозки. Все еще спали, только слышно было, что они движутся, и что позади их кибитки цоканья лошадей не слышно, но впереди них, похоже, шел весь табор - Андрияш поставил их кибитку в самый конец каравана. Она аккуратно перешагнула через спящего Лу и немного открыла полог кибитки. Перед их повозкой шла следующая, с откинутым пологом, которая вела их за собой как бы "на буксире", а в ней, свесив ноги в сторону Нары, сидела Россар.
   - Доброе утро, - сказала Нара.
   - Утро доброе, - отозвалась Россар, - Чувствую я, сегодня будет жарко, было бы неплохо найти по пути реку и искупаться, но, наверное, не судьба. В Степях не то что реку, даже речушку - и ту встретишь не часто. Впрочем... Андрияш не случайно ведет табор. Он хорошо знает Степь, он может ориентироваться даже по редким деревцам. В нашей степи только одно по-настоящему большое озеро, озеро Чернавка. С ним связана одна легенда...
   - Расскажи мне.
   - Это озеро получило свое название еще в Начале Времен. Цыганский табор блуждал по степи. В те времена у опальной королевы цыган родилась дочь. Мать девочки погибла родами, а законная королева, злющая тетка новорожденной, старалась всеми мыслимыми и немыслимыми способами избавиться от нее, заставила всех забыть настоящее имя своей племянницы, назвала ее Чернавкой. В конце концов, ей стало совсем нестерпимо жить, будучи постоянно на глазах у тетки, а быть изгнанницей долго она бы не смогла - и однажды она просто осталась в водах безымянного степного озера. С тех пор озеро носит имя Чернавки, и говорят, будто купаться в нем можно только людям с чистой совестью, либо желающим смыть все свои грехи. Будто бы людей со злыми намерениями Чернавка стережет в камыше и ночью, когда они ложатся отдохнуть на берегах ее озера, набрасывается на них и душит.
   - У нас ее называют по-другому, - сказала Нара. - Совестью.
   - А я бы глянул на рожу той королевы, если она, конечно, существовала, - услышала Нара голос Сени. Только сейчас она заметила, что он уже давно сидит возле них и слушает рассказ Россар. - Я нищий, мне всего четырнадцать лет, и я ничего выдающегося в своей жизни не сделал, и не знаю, для чего люди живут в этом мире, но точно не для того, чтобы мучить друг друга и издеваться даже над теми, кого не выносят.
   - Но ты сейчас сидишь рядом с людьми, которые промышляют тем, что отнимают либо деньги, либо жизнь, - заметила Нара и выжидающе посмотрела на него, думая, что он сможет ответить ей на это.
   - Ну, это как охота, только там убивают животных, - сказал Арс, - А здесь - людей. Н ведь просто так ничего не случается, правда? Люди бывают разные, а к пиратам давно все привыкли.
   Через некоторое время они приостановились на быстрый отдых, Нара вышла из кибитки и отошла от табора. Внимательно всмотревшись в линию горизонта, она увидела яркий, слепящий блеск. Она побежала в эту сторону и поняла, что сияет вдалеке - это была река, яркая, сверкающей лентой струящаяся по Степи, опоясанная серебристой полынью и пышными ковылями. Нара помчалась к цыганам.
   - Там река!
   Все изумленно посмотрели на нее. Марио глянул туда, куда она показала.
   - А ведь и правда, река! - воскликнул он.
   Цыгане даже не расстроились оттого, что нужно было вновь собираться и идти к реке - уж очень всех разморила жара, и они все бы отдали, чтобы только окунуться в прохладную, чистую воду.
   Малыши разделись до нагиша, многие взрослые остались только в исподних штанах и рубахах. Джеки кинулся в воду первым, завопил от восторга, окунулся, проплыл несколько ярдов, а, вынырнув, заорал:
   - Вода теплая! Ныряйте, Чего вы ждете?!
   Его послушались. Бойкий Арсений сразу же поплыл на середину реки, Нара не успела оглянуться - а Марио уже стоял в одних штанах, скрестив руки на груди, с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. Она хотела сказать что-то, но он уже подхватил ее и потащил в воду.
   В первый миг, когда Нара коснулась рукой песчаного дна, она даже испугалась - руки Марио все еще крепко держали ее, она поняла, что может попросту захлебнуться, но через несколько мгновений свет забил в глаза, а хохочущий Марио, наконец, выпустил ее и поплыл за Арсением, явно намереваясь схватить его за лодыжки или подстроить какую-нибудь еще пакость.
   Лан с минуту стоял на месте, будто задумавшись, а затем весело крикнув: "Пропади все пропадом! Разойдитесь!", скинул рубашку и сиганул с обрыва. Ратар не решался. Цыганки, кудрявые, полуобнаженные, походившие на смуглых русалок, звонко смеялись и заманивали Ратара в реку, говорили ему что-то на его языке. Он смутился и попытался не смотреть на цыганок, но отвести от них взгляд было не так-то просто. Особенно смелые цыганки схватили его за руки и утянули в воду. К Наре подплыла Россар.
   - Марио топит Арсения, - сообщила она, - Плыви спасать.
   Нара усмехнулась и поплыла на середину, где маячил черный затылок Марио и постоянно оказывающаяся под водой и вновь всплывающая голова Сени. Подплыв незаметно сзади, она накинулась на Марио, тот от неожиданности разжал руки, и Сенька принялся шустро грести к берегу. Марио, ошалев от смеха, схватил Нару, мешая ей держаться на плаву.
   - Ты что?! - закричала она, - Мы же захлебнемся!!!
   Он перевернулся на спину, она - вместе с ним, и они вдвоем долго молча смотрели на облака, ветра не было, и не было риска "чисто случайно" оказаться на противоположном берегу. Вернувшись на берег, они увидели, что многие уже собираются обедать, чтобы к ночи добраться до переправы - в нескольких милях к востоку должен был быть брод. Марио с Нарой помогли им кое-чем, по мелочи, а потом улеглись на траву, рядом с Ланом и Ратаром - сушиться. Вскоре к ним присоединились Россар, Том, Арс и Джеки, никак не желавший вылезать из воды, хотя губы у него уже давно посинели.
   Обедали скромно, после такого купания даже есть не хотелось. Лошади, щипавшие траву, пока цыгане купались, теперь были отогнаны к воде. Понемногу табор начал собираться.
   Отправились вдоль по самому берегу реки. По оба берега тянулась золотистая степь, спокойная, солнечная - и ни деревьев, ни кустарника - только море тихо шепчущихся с ветром степных трав.
   Наконец, Россар заметила, что река сужается, и, кажется, становиться мельче - обрывы уже не встречались, течение, бежавшее им навстречу, было все более быстрым, а вода - совсем прозрачной. Видны были мелкие белые камешки, иногда встречались удивительно отточенные, безупречно круглые валуны с причудливым рисунком. Можно было разглядеть и мелких серебряных рыбешек. Из-под копыт лошади в воду юркнула влажная коричневатая змейка, лошадь испугалась и заржала, встав на дыбы. Нара кинулась ее успокаивать, и лишь когда лошадь присмирела под ее крепкой рукой, Нара заметила, что это была за лошадь.
   - Здравствуй, Регина, - тихо сказала она.
   - Я думаю, брода здесь попросту не будет, - доложила Россар, - Мы, кажется, подходим к истоку этой реки.
   Она, как всегда, оказалась права. Вместо брода они нашли исток.
   - Вероятно, мы были не так далеки от переправы, когда купались, - предположил Андрияш, - Если бы мы пошли на запад, мы бы перебрались быстро и не делали бы такой крюк. Мы просто не знали точно, где сами находимся.
   Река брала начало из прозрачного, холодного ключа. Вечерело, и вода в источнике казалась розовой. Табор остановился, Нара упала на колени на шелковую траву и выпила пригоршню холодной воды.
   - Даже хорошо, что мы дошли сюда, - заметила Лейла, - У нас мало пресной воды, больше ключи могут не встретиться. Наберем воды и двинемся. До наступления темноты мы должны пройти как можно больше, и тогда через два дня мы подойдем к озеру Чернавка. Складывается все довольно удачно, у нас как раз скоро Степняк...
   - Что за Степняк? - тут же влез Джеки.
   - Наш главный праздник. Отмечаем мы его обязательно в венках из ковылей, потому что они отгоняют злых духов, а доброго, Степняка, нужно сперва заменить.
   - И чем заманиваете? - спросила Нара.
   - Костром. Степняк нас оберегает. Ему нужно петь песни и старые предания на разных языках, которые мы знаем - каждый должен спеть свою песню, многие, кто не знает своей, поют хором с кем-то другим. Тогда Степняк не позволит никакой напасти случиться с нашим табором.
   До глубокой ночи они шли и шли, и, когда Андрияш, сжалившись над усталыми людьми и лошадьми, велел остановиться, цыгане радовались так, как у них на то хватало сил.
  
   19. ОЗЕРО ЧЕРНАВКА
  
   Весь следующий день они шли без остановки, и никто и не думал о том, чтобы намекнуть Андрияшу, что все страшно голодны и устали сидеть в кибитках. Чтобы размять кости, а заодно облегчить работу лошадям, многие покинули кибитки и шли рядом с ними. Солнце было необыкновенно ярким, и поначалу глаза болели, когда они вышли на такое яркое солнце после полумрака кибитки, но постепенно стали привыкать, удавалось даже смотреть на небо.
   - Небо такое чистое, - сказала Нара Андрияшу, - Как будто здесь никогда не идут дожди.
   - Дожди у нас редко бывают, но если вдруг начнется гроза, то она будет такой, что мало не покажется.
   - Что же вы делаете, когда вас настигнет гроза?
   - Ну, скажи-ка мне, красавица моя, что спасает вас, когда вы попадаете в шторм на море?
   - Смекалка, - не долго думая, ответила Нара, - Смекалка и паруса - мы сразу их опускаем.
   - Вот, - сказал Андрияш, значительно поднимая вверх указательный палец, - Смекалка и паруса. Эти же вещи спасают и нас. Бог грозы не тянется к белому - мы достаем хранящиеся в отдельной повозке паруса и накрываем ими кибитки. Лошади залегают на земле, как и мы сами - все укрываются под парусами и так пережидают грозу - конечно, есть опасности, змея, паук и прочие злые шутки степных духов. Но гроза куда опаснее, еcли не сделать так, как я только что тебе рассказывал.
   - Вот как...- протянула Нара, - В море-то я, кажется, знаю все, что только можно знать - но в таборе, сколько не живи, долго не привыкнешь к вашей жизни. Хотя мне нравится сидеть с вами у костра вечерами, и спать в кибитке, и слушать вашу речь - жаль только, что я мало ее понимаю.
   - Но слушаешь ты с интересом. Что-нибудь ты, верно, уже разбираешь?
   - Ну... Немного. Пытаюсь понимать, но вы говорите так быстро...
   - Ничего, ты еще будешь щебетать по-нашему, как самая бойкая цыганка. Ведь главное - что у тебя есть желание. Эй, Алеку, что там за шум-гам подняли?! Goguata, butuc, я разве не сказал тебе, не иди в полдень с этой стороны от той лошади, она боится тени!
   Андрияш помчался усмирять испуганную лошадь.
   - А, вот ты где! - услышала Нара у себя за спиной. Оглянувшись, она увидела Лана, - А Марио тебя повсюду ищет, не знал, что ты тут. Как это тебя принесло на место ведущего табор?
   - Мы с Андрияшем разговаривали, а там кто-то напугал лошадь, Андрияш побежал на подмогу, а я тут осталась. А зачем Марио меня ищет?
   - Соскучился, глупая.
   - Передашь ему, что я тут?
   - Передам.
   Нара с легкой полуулыбкой наблюдала за орлом, кружившим в высоте, так далеко от их безмятежной земли.
   - Ну, и чего ждешь? - спросила она, повернувшись, наконец, к нему лицом и слегка сощурившись. Лан побежал за Марио.
   Через некоторое время она услышала непонятный шум где-то позади, страшные ругательства и лошадиное ржание.
   - Что там такое? - спросила она Ратара, который почему-то оказался рядом.
   - А, это Андрияш добрался до Алеку и теперь накормит его тумаками так, что он долго
   еще будет той кобылы сторониться. Ого, Марио идет.
   Ратар подмигнул ей и удрал так быстро, что Нара не успела ничего сказать, а шустрого братца уже сменил Марио.
   - Чего это вы там по очереди ошиваетесь? - спросила Лейла, которая шла немного позади Нары. Марио вопросительно глянул на Нару.
   - Ратар просто подошел, рассказал, как Андрияш выпускает дух из Алеку, с Ланом мы болтали.
   - О чем же вы болтали, если не секрет? - спросил он, проводя рукой по ее руке.
   - О тебе, - сказала она.
   - И чего же вы про меня говорили? - не прекращал хитрить Марио, при этом рука его продолжала скользить уже по талии Нары. Она будто бы ничего не замечала - зато это замечал Лан, маячивший где-то позади и любопытно поглядывавший на них.
   - Он хочет нас замучить, - шепнул Марио Наре, - Давай сделаем так, чтобы он получил, что хочет, и отстал.
   - Давай, - сквозь смешок сказала она, а Марио кинулся на нее, схватил за плечи и поцеловал, не отпуская минуты две, в то время как табор шел и шел, проходившие мимо них цыгане одобрительно посмеивались. Лан живо ушел подальше от горячей точки, и только заметив это, Марио разжал руки.
  
   На следующий день они брели так же, но пешком шло уже гораздо меньшее количество народу. В кибитках было жарко, и Андрияш позволил снять полог с кибиток. Отдохнувшие накануне лошади сегодня шли быстрее, и дорога казалось веселей, чем вчера. Лан, Ратар, Нара и Марио шли рядом, где-то в середине табора. Впереди Андрияш говорил с Лейлой, на ехавшей рядом с ними кибитке сидели Том, Россар, Джеки и Арсений, вскоре к ним присоединился Лу. Марио на ходу запрыгнул к ним, остальные последовали его примеру.
   - Долго до озера? - спросил Ратар у девочки.
   - К вечеру должны быть, так Андрияш сказал.
   - А сколько мы у него останемся?
   - Он еще не решил. Но, надеюсь, подольше. Там очень красиво - я была там раньше, года четыре назад. Оно совсем стеклянное, а если в нем отразится солнце, то кажется, что оно отразилось не один, а будто стони раз.
   Они замолчали. Был слышен свист птиц в вышине и шум ветра в пышных травах, скрип
   несмазанных колес.
   - Нара, спой что-нибудь! - сказал вдруг Джеки, совсем не привыкший к такой тишине. Нара немного подумала, вспоминая какую-нибудь песню, а потом начала:
  
   Путь лежит до края света,
   Ни единой нет приметы -
   Незнакома, манит даль,
   Я ушел от дома -
   Мне не жаль...
   Путь лежит - до звезд далеких,
   До небес, таких высоких -
   Я свою звезду искал -
   Я ее в дали степей
   К себе так долго звал...
   Путь лежит, далек и светел,
   Голос мне родной ответил,
   Я нашел - одну из всех,
   В степном ветре слышу
   Ее смех...
  
   - Век бы тебя слушал, - сказал Лу, чем вызвал у Нары улыбку.
   - А я век бы пела, если бы помнила продолжение.
   - А мне нравятся лапландские баллады, - сказал Лу, - Споешь?
   Нара не стала возражать. Она пела на странном северном языке, и переливы ее голоса и звуков лапландской песни напоминали множество мягких тонов, которыми играет перламутр. Так прошло много времени, и тут они услышали, как впереди Андрияш кричит:
   - Озеро! Мы пришли!
   Всех словно ветром сдуло с нагретых мест - все так резко спрыгнули с кибитки, что она жалобно заскрипела, но кому до этого было дело?..
   Озеро Чернавка было огромно. Оно и в правду походило на ровное, гладкое зеркало с бесчисленным количеством граней, в которых многократно отражалось солнце, ослепленное собственной красотой. По берегам озера мягко шуршали камыши, из зарослей их слышались скрипучие крики диких уток.
   - Теперь будем окунаться в Озеро, - сказал Андрияш, - Душу, как и тело, нужно держать в чистоте.
   Андрияш окунулся первым. На берегу не осталось никого - Джеки, конечно, сиганул первым, хотя Нара сильно сомневалась в наличии у него совести. Он тут же попытался начать мутить воду, но она была такой чистой, что ее, кажется, можно было пить пригоршнями, не смотря на то, что только поколений степных странников смывало в ней свои грехи. Словно чем больше людей пришло сюда с чистой совестью, тем чище становилось озеро.
   Ближе к ночи, когда уже стемнело, большинство цыган ушло спать на открытых повозках, только Нара, Марио и его братья прилегли на траву возле самого берега. Было не менее жарко, чем днем, а стеклянная гладь воды была совершенно черной, глянцевой, с чистой лунной дорожкой, пересекавшей всю ее поверхность так, что, казалось, по ней, как по золотому мосту, можно было пройти на другой берег, слушая тихий плеск воды по обе стороны от себя. Озеро казалось спокойным, таинственным, не таким, как ранним вечером, когда они только пришли.
   - Может, не стоит идти в кибитки? - спросила Нара, - Здесь хорошо.
   - Согласен, - сказал Ратар, - змей и пауков возле озера не водится, Чернавка не вылезет и не задушит нас, потому что мы никаких гадостей на душе не держим, так что я останусь ночевать тут.
   - Распутник ты, ужели этого не достаточно степной ведьме?.. - пробасил Лан и тут же получил хорошего пинка в бок.
   Нара откинулась на спину, держа Марио за руку и глядя в беззвездное, матовое, черное небо, на огромную, маслянисто-белую луну. Нара засыпала, глаза уже сладко слипались. Она глянула на Марио. Он уже заснул. Она хотела отвернуться, но что-то удерживало, она не хотела отводить взгляда. Марио вдруг открыл глаза, так неожиданно, что она чуть вздрогнула - но он этого не заметил. Он посмотрел на нее (только тут, поглядев в его глаза, она поняла, что ей так напоминает поверхность ночного озера) и произнес шепотом:
   - Не можешь уснуть?
   Она улыбнулась, мотнула головой, легла возле него и очень скоро заснула.
  
   20. ГРОЗА
  
   Проснулась Нара от непонятного шума. Она лежала на самом берегу озера, Марио рядом не было, так же, как и его братьев. Окончательно разлепив глаза, она поняла, что источник шума - совсем рядом, потому что Марио и Лан с Ратаром, как выяснилось, схватили спящего Джеки и стали макать его в озеро, разумеется, "забыв" его разбудить. Проснувшийся мальчик оказался в когтях этих трех безжалостных созданий, то и дело окунавших его голову в воду, и он уже порядком наглотался. Арсений и Россар стояли рядом и оглушительно хохотали - Россар буквально не держалась на ногах, и Арс ее придерживал, хотя и ему было трудно спокойно смотреть на происходящее. Джеки орал, как недорезанный поросенок, и, в конце концов, Нара сжалилась над ним и попросила ребят отпустить его.
   - Ах, ты!.. - завопил мальчик, когда очухался, и кинулся на Ратара, хотя зачинщиком был Лан - просто Ратар был пониже, и на него легче было напрыгнуть, воинственно размахивая маленькими кулачками.
   - А мы что, собираемся? - спросила Нара у Россар.
   - Да, - кивнула та, - Андрияш говорит, нам еще много нужно пройти до ближайшего села - там они купят кое-какой еды, а потом пойдем обратно, в Оренкан, чтобы доставить вас к вашему кораблю.
   - Эй, а с кем это там Ратар? - хитро прищурилась Россар, повернув голову в сторону какой-то кибитки. Там Ратар говорил с цыганкой, которую Нара прежде редко замечала - пару раз - на пути к озеру, в самом озере, и среди девиц, кто дразнивших Ратара, еще на реке. Это была красивая девушка, с удивительно большими карими глазами и кудрями до пояса. О чем Ратар с ней говорил, она понять не могла, слышала только, что девушку зовут Лика.
  
   После полудня Нара заметила, что на небе стали появляться облака, и притом нельзя сказать, что выглядели они безобидно. Воздух был душным, парным, и сомнений уже не оставалось - близилась одна из таких редких, но бурных гроз, о каких ей рассказывал Андрияш накануне.
   Облака уже тяжелели, напитывались влагой, разбухали, провисали все ниже над землей, и вдруг спертый воздух резко посвежел, запахло чистым, благодатным дождем, облака порвались, как мешки, перегруженные овсом, и золотисто-голубой ливень полился с серебряных небес...
   - Гроза! Гроза! - закричал Андрияш, - Доставайте паруса!
   - Urgie! Urgie! - отзывались цыгане по-своему, вытаскивая паруса, Лан крикнул им что-то, и мужчины стали укладывать лошадей прямо в ковыль - кони послушно сгибали ноги и опускались на траву. Кибитки уже были затянуты белой тканью, а Андрияш отдавал приказания:
   - Всем лечь в траву! Скорее! - кричал он, - Натяните паруса!
   Цыгане ложились вплотную друг к другу, чтобы парусов хватило на то, чтобы спрятать всех.
   - Ложись! - крикнул Наре Марио, - Мы справимся!
   Нара не хотела прятаться от грозы без него, но времени на возражения не было. Она упала в траву, увидела, как Том, Ратар, Лан и Марио натягивают гигантский парус, укрывая им всех лежавших на земле. Видела молнию, разбившую тусклое небо на две части, слышала страшные, могучие раскаты грома, рык небес, нарушавший ровный шум дождя, стеной падавшего на ковыль. А потом всех накрыло белым полотнищем. Страшный раскат грома - и больше она ничего не видела, не слышала, кроме однотонного шума дождя.
   Этот страшный раскат заставлял думать о таких вещах, о каких до этого она думать не смела. Гроза еще не кончилась, но уже сейчас ей хотелось, наплевав на молнию и гром, вскочить на ноги и найти его, убедиться, что с ним ничего не случилось, что он цел...
   Дождь стихал, и гроза уходила прочь, разливая благодатную влагу по всей бесконечной
   долине.
   - Чего дрожишь? - участливо спросила цыганка, лежавшая возле нее. Повернув голову, Нара увидела уже знакомое ей лицо Лики, той самой, с которой так часто говорил Ратар, - Боишься за этого красивого корсара, Марио?
   Нара не ответила. Страх мешал выговорить даже слово, преградил глотку и перекрывал дыхание. Она никогда не плакала.
   Она помнила, как в те времена, когда она была совсем маленькой, какой-то матрос в порту, в родной деревне, сломал ей палец за то, что она стянула яблоко у его сестры-торговки. Нара не хотела плакать, но не плакать у нее не получилось, и она сильно жалела о том, что не сдержала своих слез - увидев их, матрос захохотал и назвал ее слюнтяйкой. Мгновенно перестав плакать, восьмилетняя девочка ударила его ногой промеж ног и убежала, пока он вопил и посылал ей проклятия. Но, тем не менее, даже отомстив ему за оскорбление и причиненную боль, она приняла к сведению его слова и поклялась никогда в жизни не плакать. До нынешнего момента она сдерживала клятву, но сейчас так хотелось расплакаться... "Плакать - значит жалеть себя. А жалости заслужила не я, а Марио, который там, под грозой, пытался нам всем помочь. Я не плакала, когда Сэм прикончил моего отца - значит, уже ничто не заставит меня плакать!". Она сдержала слезы.
   Гроза кончилась. Нара первой откинула край паруса, пока остальные спокойно поднимались с сырой травы, она вскочила и понеслась к другому концу паруса, где поднимался с земли Марио - она сразу заметила его, подбежала и кинулась на шею.
   - Ты чего? - спросил он изумленно.
   - Ничего, - сказала она тихо и отошла, твердо решив больше не пускать в голову мысли, мучившие ее, когда она лежала под парусом во время грозы.
   Небо понемногу прояснялось, и цыгане двинулись в путь, и их шаги раздавались мягким шорохом по мокрой траве.
  
   21. СТЕПНЯК
  
   Андрияш позволял им идти медленнее - никто не хотел торопить шаг, но всем хотелось, чтобы время шло быстрей. Нара чувствовала уже знакомое чувство - предвкушение праздника.
   Через три дня после той страшной грозы настал долгожданный праздник. Не было больше сюрпризов от погоды, небо было чистым, степная даль пестрела цветами, как цыганский платок. Паривший в вышине орел (Наре казалось, что тот самый, которого она видела по дороге к озеру) иногда накрывал тенью землю, но вскоре вновь улетал куда-то далеко, однако ненадолго - точно он сопровождал табор, пытался не упустить его из виду.
   Около полудня цыгане остановились, разошлись кто куда и стали собирать степные травы и плести венки, женщины - из пестрых цветов, мужчины - из серебряного ковыля. Нара плела венок, когда Марио подошел к ней и одел ей свой. Она как раз добавила в венок последнюю серебристую ветку полыни и "короновала" Марио. Для этого ей пришлось встать на цыпочки - уж очень он был высоким. Заметив это, Арсений, явно подговоренный Ланом, не упустил момента, чтобы лишний раз обозвать Марио длинным, но тот его не заметил, будучи слишком увлеченным Нарой. Зато Лан дал ему щелбан, а Ратар пожурил:
   - Не мешай людям, горелка.
   Ближе к обеду разожгли костер и сели вокруг него в три ряда. Кто-то взял гитары, петь стали в том порядке, в каком сидели по кругу - начиная с Андрияша, сперва первый ряд, а после второй, и только потом - те, кто сидел на заднем ряду.
   Андрияш начал. Он пел по-цыгански, и очень скоро многие подхватили песню.
   - Я ее знаю, - шепнул Марио, - Ее Вейд всегда мурлыкал себе под нос, когда был в хорошем настроении.
   Так, постепенно, дошла очередь и до Лана с Ратаром - они тоже пели на своем языке, хором, да так чисто, что с трудом верилось, будто это поют всего два паренька лет шестнадцати-семнадцати. Затем очередь дошла до Марио.
  
   Где сейчас под небосводом
   Носятся твои мечты,
   Ласточками мчат свободу
   На крыле? Скажи мне ты,
   Отчего ты вдруг дичишься?
   Я же друг навеки твой,
   Расскажи, чего боишься,
   Но не бойся. Я с тобой!
  
   Нара улыбнулась.
   - Теперь ты! - сказала Лейла, и цыгане одобрительно зашумели. Нара запела на цыганском.
  
   Tacere de stepa,
   Tacere de mare,
   Infinit mare de libertate argintos,
   Infinit ratacire in vale de soare...
  
   Она пела долго, никто не мог ей подпевать, потому что песню сочинила она сама из тех слов, какие знала уже на этом языке, и голос ее звучал одиноко и звонко в этой тишине. Когда она закончила петь и оглядела всех с улыбкой, никто не нашелся ничего сказать - только Ратар произнес с изумлением:
   - Ну и ну!
   - Откуда ты знаешь наш язык?! - потрясенно воскликнул Марио, сдерживая голос, чтобы только она его слышала.
   - Да пока не знаю, - сказала она. - Но попытка - не пытка.
  
   Поздним вечером цыгане сели ужинать возле огня.
   - От какого же языка происходят ваши имена? - спросила Нара, - От вашего или от италийского?
   - От разных, и от этих - в том числе, - сказала Лика, - Я знаю, что означает имя каждого из сидящих здесь - по крайней мере, на некоторых языках.
   Цыгане и сами в большинстве своем знали это, но Лика, несмотря на юный возраст, была одной из лучших гадалок табора, и послушать ее все же было интереснее всего.
   - Ты, Ратар... - она понизила голос, - Ratacire... Это, ты знаешь, означает блуждание. Ты - странник, это у тебя в крови, и благодари небеса за то, что однажды тебя настигла та страшная болезнь. Если бы ни она, ты бы никогда не смог странствовать, ни на море, ни на суше.
   - Да, а если бы я не пошел в странствие, я бы никогда не увидел твоих волшебных глаз, красавица! - сказал он ей, и она зарделась от смущения, и лишь когда маковый румянец сошел с ее лица, она продолжила:
   - А ты, Лан... Твое имя можно перевести как "клин" - ты упрямый, так ведь? - и как "поле" - такое же вольное, свободолюбивое, как у твоего брата. Такое открытое, но в нем больше тайны, чем кажется. Арсений!
   Арс оторвался от куска мяса и посмотрел на нее светлыми глазами.
   - Италийское слово "Арсен" - мужественный. Пока тебя зовут Арс-Горелка, но едва ты вырастешь, значение твоего имени изменится, и ты уже точно никогда не дашь себя в обиду. Нара... - Нара повернулась к ней. - Твое имя по-нашему звучит как "повествовать". Удивляешься? А ведь именно для тебя создано это имя, в нем - твоя суть: любое повествование - это нечто необыкновенное, яркое и манящее. А ты, Марио...
   Все это время Марио не сводил глаз с Нары, и только теперь перевел взгляд на Лику.
   - Имя твое часто встречается у италийцев, а между тем по-нашему, да и на италийском "marin" означает "морской". Не стоит объяснять, что ты родился, чтобы быть на море, что не случайно твои родители назвали тебя таким редким для твоего родного города именем с таким значением.
  
   22. СЕЛО ТАКУТ
  
   - Вот мы и подходим к поселку! - сказал однажды утром Андрияш, - Скоро придется заботиться о еде!
   Нара отлично понимала, что значит "позаботиться о еде" - значение этих слов угадывалось по лицу Лана, светившемуся от сладкого предвкушения.
   - Такут... Это означает "Безмолвное", так? - спросила она Андрияша.
   - Именно это и означает, - согласился он, - И поверь мне, на свете нет более тихих и безмятежных мест.
   Вскоре из-за горизонта действительно показался дымок и соломенные крыши хаток. Цыгане обрадовались, стали оживленно переговариваться, и несложно было догадаться, что в их планы входило "позаботиться о еде". Россар болтала с Арсением по-цыгански, и, вероятно, все на ту же тему.
   Табор вошел в село. Их не выбежали встречать, да и сами цыгане не стали доставать ни бубнов, ни колокольчиков, прибыли тихо и неспешно, иногда из окошек бедных хатенок высовывались пыльные детские лица, но так же спокойно отворачивались - село Такут действительно было безмолвным и тихим. Старухи с сухими коричневыми руками стирали белье в лоханках, отгоняя от себя назойливых слепней. Какая-то женщина вышла к ним на улицу и заговорила с Андрияшем. Она была, по всей видимости, его ровесницей - так почему-то казалось Наре, хотя у цыганок (а это была цыганка) трудно определить возраст, тем более что женщина была очень низкой и хрупкой. У нее были тяжелые веки, влажно-карие глаза и спутанные волосы.
   - Вас давно не было, - сказала она ему, - Гроза вам не навредила? - она, казалось, единственная живая душа в этом селе, которую заинтересовал приход цыган.
   - Ничего страшного, Дана. Как дети?
   - Все спрашивают, когда отец вернется.
   Тут Андрияш подошел к ней, поцеловал в губы и сказал:
   - Тогда позови их, и скажи, чтобы поздоровались с папашей.
   Нара не знала, что у Андрияша есть какая-то семья, кроме его родного табора. Лейла поняла ее изумление и тихо пояснила:
   - Андрияш тут родился и жил, а потом так вышло, что стал у нас главным. Но жена с детишками остались тут, потому что ее старый отец болен, и она за ним ухаживает - взять же его в табор будет небезопасно, старик может не вынести дороги. Но Андрияш говорит, что когда этот несчастный старик попадет в страну вечного покоя, Дана и ее малыши непременно присоединятся к нашему табору.
   Из домика выбежало четверо маленьких детей - три девочки, одной на вид одиннадцать, другие - чуть младше, близняшки, и мальчик, едва умеющий ходить. Все четверо кинулись обнимать Андрияша, причем мальчик еле-еле дотянулся до колен отца и обхватил их маленькими ручками.
   - Еды не дам, - сказала Дана строго, - У самих ничего нет.
   - Ничего, разберемся, - сказал Андрияш весело, - Вот поставим кибитки, чтоб вам тут не мешали, и пойдем за едой. Думаю, ваши друзья на рынке сильно на нас не обидятся.
   Так и сделали. Поставив кибитки на краю села, они пошли к местному рынку. Он был так мал по сравнению рынком в порту Серого Острова, что Лан возмутился:
   - Тут и красть нечего! А народу так мало, что незаметно ничего не стащишь!
   - Спокойно, - ответил Андрияш, - Главное - не слишком светиться вместе, а не то нас выведут на чистую воду. Сейчас наши моряки посмотрят, как малыш Сеня умеет пудрить мозги. Всем разойтись и работать на разных участках рынка. Лейла - на твоей ответственности рыба. Россар - позаботишься о денежках, Бешла - крупа по твоей части. Арс - вперед!
   Арс усмехнулся и подбежал к прилавку с мукой неподалеку.
   - Тетя, давай так, я тебе - семь медяков, ты мне - семь кульков!
   - Очумел, блохастый, тут каждый мешок - по три золотых!
   - Аге, ври мне, старая кошелка! Тут на серебряник не тянет!
   - На серебряник голова твоя бедовая не тянет! Ты мне золотой за кулек, вот тебе сам кулек... Или ты уже взял? Ты, кажется, взял уже...
   - Не, тетя, не брал! - сказал Сеня, незаметно кладя у своих ног только что взятый куль, - Давай мою муку.
   - Ох, шельма... Ну, бери. Э, где это мои деньги? Черт бы тебя побрал, ты почему не платишь?
   - Дак только что дал медяк, тетя. Не дурачь меня, это что же, я - маленький, так можно меня дурачить?
   - Дак мы не на медяк договорились!
   - На медяк и серебряник!
   - Серебряник - два кулька! Сама написала!
   Торговка увидела только что подложенную Ланом дощечку с надписью "Мука - два кулька по серебрянику. Три кулька - по медяку".
   - Не писала я этого! - возопила она.
   - Тетя, ты мне мозги-то не вправляй! Вот отдай мне мой кулек, и я от тебя отстану, а то до вечера будешь со мною расплачиваться!
   Тетка зарычала и, плотоядно глядя на мальчика, вручила ему кулек, по ее мнению - первый, а на деле - третий. Радостный Арс подбежал к своим.
   - Это ж надо - три малых мешка с мукой по цене половины куля! - восхитился Джеки.
   - Не половины, а четверти! - заявил тот, - Теперь вы!
   Нара и Марио пошли вдвоем и выбрали своей жертвой торговца зеленью.
   - Мужик, ты давай по честному с нами, ты нам в прошлый раз недоплатил сдачу - так доплачивай сейчас, а то цыган на тебя натравим! - пригрозила Нара.
   - А этот кто, если не цыган? - спросил тот, глядя на Марио. - Купец, что ли?
   - А не похож? - спросила Нара.
   - Пожалуй, похож, - с сомнением сказал тот.
   - Так деньги где? - встрял "купец".
   - Да я тебя вижу впервые! - завопил тот, уже начиная паниковать. Нара продолжала смотреть на него взглядом, под каким любой сдался бы, - И... Сколько я должен?
   - Тридцать золотых.
   - Тридцать зо... - заикнулся тот, и тут просто подпрыгнул от страха. Нара показала ему (так, чтобы больше никто не увидел) свой кинжал, - Да... Вспомнил... Сорок золотых... Вот, берите.
   Нара приняла деньги.
   - А теперь ты дашь нам на три золотых семь пучков лучшей зелени.
   - Она ж больше стоит...
   - Дрянная зелень. У пиратов брал?
   - Крал... - смутился тот.
   - А мы у тебя украдем, - сказал Марио, взял с прилавка семь пучков зелени и отправился к цыганам. Идя по рынку, они с Нарой увидели Россар и Лику, бегавших от прохожего к прохожему со стонами "позолотите ручку, всю правду расскажу...", а Лейла в то время торговалась у рыбного прилавка. Увидев их краем глаза, она протянула назад руку, требуя этим жестом денег на случай, если трюк не пройдет. Нара, мгновенно сообразив, что к чему, положила в ее ладонь десяток монет.
  
   Вечером цыгане пошли в табор и обсуждали добычу. В стороне оставался лишь Марио - он ходил взад-вперед, обхватив голову руками и широко раскрыв глаза, с ужасом бормотал:
   - Я - купец... Я - купец!!!
   - Это же надо, Арс, я и не думал, что ты так хорошо умеешь дурить торгашей! - восхищенно говорил Ратар.
   - Ничего, весело было, - согласился Лан, - И есть чего пожрать. Сразу два зайца убито! Мы утром едем обратно в город?
   - Да, хотя я бы еще остался с женой и детьми, но все-таки нужно отвезти наших моряков в Оренкан.
  
   23. ВЕТЕР С ВОСТОКА
  
   Обратная дорога была без приключений, и добрались они довольно быстро - через два дня они вновь прошли мимо Чернавки, даже не остановившись на ночлег возле нее, а еще несколько ночей спустя табор вернулся в Оренкан. Цыгане вновь уходили в степь - им нечего было делать в городе, опустевшем после страшных дней, когда здесь бродила неизвестная болезнь.
   Распрощавшись с цыганами, пираты отправились в порт. Нара оглядела порт, ища глазами свое судно, но... Ее корабль нельзя было узнать: платиновая надпись была отчищена, паруса - совершенно новые, до блеска натерта каждая рея, даже черный флаг повесили новый. Корабль был неотличим от того, на каком плавал Чертов Шмель, каким он был до путешествия в Аварикку - на таком сокровище было просто страшно выходить в море, но так и тянуло опробовать его, узнать, так ли он хорош на деле, как била в глаза его красота?..
   - Подарок вам от народа Оренкана! - сказал стоявший у причала Шанор.
   Нара кинулась обнимать Шанора. Он рассмеялся. Нара посмотрела на него с улыбкой, но не стала ничего говорить, это было лишним. Она поднялась на борт своего корабля.
  
   - Поднять паруса!
   Морской ветер унес желание остаться на суше, так щемившее сердце еще минуту назад.
   Нара посмотрела на синюю гладь моря и убрала падавшие на лицо пряди волос.
   - Куда плывем, капитан? - услышала она голос Тома.
   - По ветру, куда принесет судьба - а ветер дует с Востока!
   - Есть, капитан!
   Море приветствовало их, стелясь под сверкающим кораблем. Ярдах в ста от корабля показалась стая черных дельфинов - одновременно вырываясь из толщи воды, они взлетали вверх, исполняя счастливую песню своими пронзительными голосами, услышав которые, любой моряк чувствовал необъяснимую радость, приливавшую к его сердцу, как волны к причалу. Когда корабль подплыл к ним поближе, они стали резвиться у бортов, показывая темные глянцевые спины. Нара улыбалась, глядя на этих носителей удачи, стремительных, игривых и радостных. Изумрудные волны, украшенные светлыми кудрями морской пены, полировали борт корабля, а чистая даль с мачтами торговых кораблей на горизонте манила своими широкими просторами.
   Нара покидала любимый город, но отчего-то ей не было тоскливо. Море - его не могло заменить ничто, ни степь, ни виноградники, ни снега Лапландии, ни джунгли Аварикки... Оно было безбрежным, глубоким, словно человеческие мысли - мысли то темнеющие, то светлые, то вновь негодующе-черные, как помыслы убийцы, или лучистые, точно самая крепкая, самая светлая любовь. Оно было переменчиво, как человеческая душа, непредсказуемо, как пиратское сердце. Кажется, оно уже узнано, уже разгаданы все те ужасные тайны, которые оно только может готовить для тех, кто нарушает его покой - но на самом же деле его глубина так бесконечна, что, вероятно, еще долгие века - если не до самого конца времен - самые отважные, самые отчаянные из моряков будут пытаться узнать его, но море - как глаза корсаров, его не увидишь насквозь...
   Нара долго смотрела на чистые волны, на торговые корабли, уже приближавшиеся к "Черному дельфину", затем глянула на паруса своего роскошного корабля, раздувавшиеся от соленого морского ветра, а потом улыбнулась какой-то своей мимолетной, мгновенно забывшейся приятной мысли и пошла в свою каюту.
   Она лежала на койке и дремала. Ей снились дельфины, и, возможно, не стоило быть слишком суеверной, но ей казалось, что это - знак удачи, тем более что это был символ их судна. Потом что-то заставило ее выйти из сладкого забытья, яркий свет забил в глаза, прорезаясь в комнатку из маленького оконца, и в уютно-золотистом луче купались, медленно падая на землю, бесчисленные маленькие пылинки. Она зевнула, потянулась, но вставать совсем не хотелось. Все равно погода прекрасная, работа идет спокойно и четко, надо только разобраться с разным ненужным хламом в трюмах - но на это времени еще хватит с головой... Она снова заснула, но на этот раз ей снились какие-то странные сны - ей казалось, в них было что-то пророческое, но она не хотела, чтобы это было так - сны были не самыми приятными. Ей приснилось, что она держит в руках ручную змею, гладит по сухой, тугой, холодной коже, а змея ее не трогает - и Нара не ожидала от нее нападения, когда та вдруг вцепилась в ее шею. Нара стала задыхаться и, наконец, ей удалось оторвать от себя змею - но она чувствовала, что змея оставила в ее шее свой острый клык. Сама змея куда-то исчезла, а кровь фонтаном била из шеи. Нара проснулась, хватаясь обеими руками за шею, но никаких ран не было. Прежде чем понять, что это был сон, она отчетливо почувствовала боль - уже не во сне, но шея действительно болела, словно что-то холодное влилось в ее жилы. Лишь когда сон сошел в век окончательно, боль исчезла. "Жаль, нет здесь Лики или Россар, - подумала Нара, - Они бы разъяснили мне, что все это означает". Однако уже через несколько минут она отвлеклась на крики Джеки с палубы и направилась туда, и больше не вспоминала ни о боли в шее, ни о змее.
   Джеки носился по палубе с варварскими криками, не только совершенно непонятными для людей, но и распугивающий всех чаек, летавших возле корабля. Остановить его не удавалось ни Лану, ни Ратару, ни Тому.
   - Где Лу? - спросила Нара.
   - В кубрике.
   - Отлично. Джеки!!! Встань ровно и прекрати балаган!!! Ты слышал мой приказ, несносный малек?! - гаркнула Нара.
   Джеки встал как вкопанный и побледнел.
   - Есть встать ровно и прекратить балаган!
   - Прекрасно. Лан! Как там в трюме?
   - Глаза болят от такого бардака, капитан! - честно признался тот, - Пылищи - не войдешь.
   - Так почему вы еще не там?!
   - Так ты не приказала! - еле-еле сдерживая смех, ответил Лан.
   - Ладно, - смягчилась Нара, - Лан, Ратар, Марио - сейчас вчетвером пойдем в трюм, убираться. Джеки - у тебя выбор.
   - Какой? - обрадовался он.
   - Или - на корм к акулам, или - идешь помогать Лу.
   - Предпочту второе! - пискнул он и побежал в нужном направлении.
   - О, да, он поможет... - усмехнулся Марио, - Бедняга Лу.
   Они пошли в трюм.
   Бардак, который там творился, был действительно удивителен по своим масштабам - не смотря на то, что все пробоины были аккуратно заделаны, а все повреждения устранены, пыли, грязи и хлама тут было так много, что невозможно было дышать. Дело было не только в том, что со времени путешествия в Лапландию тут никто не убирался - оренкановцы не рискнули наводить порядок, боясь выбросить или повредить что-нибудь важное, а часть мусора, оставшегося после ремонта корабля, была брошена именно сюда.
   - Чего стоите? - крикнула она морякам, - Швабры в руки - и за уборку, чтобы тут можно было дышать! А потом - относим запасы еды в пустое отделение трюма, а тут оставляем все то, что нам не нужно, но что мы не можем выкинуть в море. Быстрей!
  
   24. ЗМЕИНЫЙ КЛЫК
  
   После многочасовой работы в трюме моряки, не исключая Нару, были едва живы от усталости. Ночью некому было даже нести вахту, поэтому они легли в дрейф и отправились по своим каютам.
   Нара вошла к себе, зажгла свечу и начала разбираться на столе, планируя лечь сразу, как только закончит с этой работой. Пока Нара складывала пергамент, она услышала у себя за спиной скрип двери.
   - Что случилось? - спросила она, не посмотрев, кто вошел.
   - А что, к тебе уже нельзя войти просто так? - спросил вошедший, и Нара поняла, что это Том - хотя голос у него был какой-то странный, холодный.
   - Просто я думала, что вы уже отправились спать, потому что все устали, разве нет?
   Она, наконец, повернулась к нему. На лице у него была странная ухмылка - Наре она не понравилась.
   - Я совершенно не устал... - сказал он довольно наглым тоном, но, тем не менее, и его голос чуть дрогнул. Он зачем-то закрыл на засов тяжелую дубовую дверь.
   - Зато устала я, - сказала Нара чуть раздраженно, - Будь любезен, покинь мою каюту, я собираюсь лечь спать.
   - Не уделишь мне несколько минут? - спросил он, все так же неприятно улыбаясь и подходя к ней ближе.
   - А это столь важно? - спросила она, сдерживаясь изо всех сил - она не понимала, что могло так срочно ему понабиться.
   - Поверь мне, важно! - воскликнул он так нахально, что на миг Нара усомнилась - да он ли это вообще? Том вдруг больно схватил ее за талию и попытался поцеловать. Она так ловко увернулась, что он не успел моргнуть, как она стояла на другом конце каюты. Она потянулась за кинжалом, но не нащупала его. Том зло рассмеялся.
   - Не дури, он тебе не понадобится! Чего же ты так на меня смотришь?
   Он схватил ее. Нара вырывалась, царапая его лицо, кусая руки, лягаясь ногами... Она не кричала, потому что тогда ей пришлось выпустить его палец - эта борьба казалась ей немыслимой, она не хотела бить Тома, не хотела, чтобы он ее бил... Бить ногами лучшего друга, знать, что он в одну минуту перестал быть таковым, порвал многолетнюю дружбу, как паутину!
   Он опрокинул ее на стол, ей пришлось бойко выкрутиться, чтобы не опрокинуть свечу... Однако, на ее счастье, Том уронил стул, из-за железных набалдашников падение вышло очень шумным, и не успела Нара обрадоваться, что их кто-то услышит, как дверь начали ломать, она услышала крик Марио:
   - Что у тебя происходит?! Нара! Нара, открой!!! Ответь что-нибудь!!!
   - Я... - она не успела договорить - Том, воспользовавшись тем, что его палец освободился, зажал ей рот так, что больше она не могла его укусить. Но ее задушенного крика Марио было достаточно. Он начал неистово бить ногой в дверь, пытаясь выломать ее. Наконец, пока Нара отчаянно билась в руках Тома, от засова полетели щепки, он развалился, и Марио ворвался в комнату. Том выхватил из ножен... ее кинжал! Марио подскочил к ним, и не успел он опомниться, как Том всадил нож в его живот и тут же вытащил. Марио покачнулся, упал. Том широко раскрыл глаза, потрясенно глядя на окровавленный кинжал, потом выронил его и кинулся к выходу - Нара видела это, но не побежала за ним, упала на колени возле Марио. Том не успел выбежать - на шум прибежали Лан с Ратаром, действовали они слаженно, не спрашивая, не мешкая, они схватили Тома и кинули его в трюм.
   Вся команда уже была тут. Джеки, потрясенный открывшимся ему зрелищем, меньше других понимал, что произошло. Он подбежал к лежавшему на полу Марио (Лу уже бежал с какими-то травами и перевязками) и кричал:
- Что случилось? Где Том?
   Нара взяла руками голову Марио и приподняла. Ратар уже подложил какую-то свернутую в
   рулон ткань. Нара хотела что-то сказать, но с губ не сорвалось ни единого звука. Увидев, что глаза ее блестят, Марио прошептал:
   - Ты только не плачь.
   Она кивнула, проглотила слезы, затем выхватила у Лу платок, обмакнула его в настойку, порвала рубашку Марио и откинула в сторону - рана была короткой, как небольшая трещина, но, судя по всему, очень глубокой.
   - Лан! Принеси воды!
   Лан стрелой вылетел из каюты и тут же принес воду. Нара промыла рану, промокнула чистой тряпкой и, приложив вымоченный в настое платок, обмотала его продолговатым куском белой ткани. Лан с Ратаром уложили его на кровать Нары. Та села возле него, а все остальные вышли, с огромным трудом оттащив от Марио рыдающего Джеки.
   Марио молчал. Когда он попытался что-то сказать, Нара приставила палец к его губам и
   сказала:
   - Не трать сил на разговоры.
   Она наклонилась, тихо поцеловала его и вытерла пот со лба. Марио уже не так тяжело дышал, но она по-прежнему не позволяла ему говорить, боясь, что он собьет едва настроившееся дыхание. Он взял ее за руку и заснул, дыша спокойно и ровно, словно раны вовсе не было, хотя пару раз он вздрогнул во сне. Кровотечение было сильным, и пока Марио спал, ткань, которой Нара перевязала рану, уже пропиталась кровью и стала багровой. Нара сняла повязку и осмотрела рану, подняла с пола свой кинжал и, внимательно оглядев место, до которого он был окровавлен, поняла, что Марио действительно повезло, и что рана скоро затянется. Она, конечно, не знахарь, но кое-что понимала, все-таки за свою недолгую жизнь она повидала массу причудливых ранений. Возможно, у Марио оно было серьезным, но не самым опасным из тех, что она видела, но для нее оно было самым страшным из виденных, и рассуждать трезво было сложно, но она справилась. Перебинтовав рану заново, она поднялась, последний раз вытерла его лоб куском ткани и вышла из каюты.
   - Переносить его будет рискованно, - сказал Лу, - Хочешь, я уступлю тебе свою каюту, а сам буду спать в кубрике?
   - Я буду спать рядом с ним, - отрезала Нара, - Все равно нужно, чтобы возле него кто-то находился. Но лучше - я.
   Она посмотрела на горизонт. Теперь она понимала, о чем был сон.
  
   - Лан! Ратар! - крикнула она, и они тот час примчались, - Том останется в трюме до тех пор, пока Марио не встанет на ноги, и только тогда я с ним разберусь. Давайте ему еду, воду - все необходимое. Возьмите курс на Серый Остров - тот, где мы готовились к Лапландии - и там наймем несколько новых матросов. Наша команда слишком мала для занятий пиратством. Рулевым пока будешь ты, Ратар. Лан - штурман.
   - Есть.
   Они ушли.
  
   Ветер шумел в ушах, а корабль мчался по темной воде на запад. Чистая поверхность воды была темна, и мысли были темными. Как же быстро все переменилось...
   Нара решила - на Сером острове всегда много таких моряков, не нашедших удачи в море и мечтающих о настоящих приключениях, которые сложат свою жизнь к ногам того, кто хотя бы пообещает им таковые. Именно среди таких нужно искать наемников, временных и постоянных. Может, они не так надежны, как старые друзья - но даже старый друг сделал то, от чего ей впору было уже никогда никому не доверять - так чего же ей оставалось делать, кому верить?! Она знала, что никогда не простит Тома. Знала, что едва Марио сможет встать на ноги, он попытается прикончить Тома - не за себя, за нее. И понимала, что не сможет убить Тома, не сможет позволить сделать это кому-то еще...
   Она смотрела на чаек, круживших над незыблемой гладью воды. Уже светало, и ночь эта была, пожалуй, самой тяжелой из всех за ее жизнь. Ветер трепал волосы, и она не чувствовала уже ни холода, ни тепла, ничего - было только море. Море сквозь туман, застилавший пеленой глаза... Солнце поднималось над серебром океана, постепенно окрашивая его холодно-розовым. Тихий плач чаек растворял в воздухе тоску, смешанную с ожиданием - она не понимала, чего, но чувствовала это. Нара не заметила, что начала петь, разрезая голосом холодный, соленый утренний морской ветер, и в песню вылилось все, что глодало ее душу в эти минуты. Она вдруг подняла голову и увидела, что Лан сидит на мачте и слушает ее песню. Она закончила петь, и от этого ей стало немного легче - нельзя было держать в себе накипевшую ненависть, тоску, обожание, разочарование, страх...
   - Ты бы поспала, - услышала она за спиной голос Ратара.
   - Почему ты не на месте? - спросила она тихо, опуская голову.
   - Хотел посмотреть, как ты, и сразу же вернуться туда. Ты должна попытаться поспать, у тебя была такая трудная ночь... Уже рассвет, ты не сомкнула глаз.
   - Я спала возле Марио, - соврала она.
   - Не лги, - строго сказал Ратар, - Ты так этого и не сделала, хоть и собиралась. Пойми, я просто волнуюсь за тебя.
   - Я знаю, - ответила она. Помолчав немного, Нара, наконец, посмотрела ему в глаза и произнесла: - Ты, наверное, прав. Я попробую немного поспать.
   Ратар радостно улыбнулся, и она отправилась в свою каюту.
   Марио спал, он дышал так тихо и ровно, что настроение у Нары улучшилось - ему, кажется, было не так плохо, как ночью, и сон его больше не нарушался спазмами. Она легла на пол, возле кушетки, где теперь лежал Марио. Она попробовала заснуть, но сон не желал помогать ей избавиться от бесконечных переживаний, болезненной серой тревоги... Рассвет уже крался в окно - еще минуту назад в комнатке был полумрак, но вот красноватый луч, первый луч этого дня, который, возможно, будет лучше предыдущего, коснулся пыльного слюдяного окна и перетек по подоконнику в каюту. "Надо велеть Джеки протереть окна..." - подумала она, уже впадая в дремоту. Ночь, неприветливая и темная, не хотела давать ей сна - но этот луч словно ласковой рукой прикрыл ее глаза. Она спала крепко, без сновидений, ведь не осталось уже ничего в ее сердце, что должно было бы оседать во снах - она все пережила наяву.
   Проснулась Нара оттого, что луч полуденного солнца забил в глаза - приоткрыв веки, она почувствовала, что кто-то гладит ее рукой по волосам. Она повернулась и увидела, что это Марио опустил с кушетки руку и улыбается ей.
   - Что же ты не легла возле меня? Рядом с тобой мне спится спокойней.
   Глаза его были теплыми, темными, как только что остывшие угли костра, и не верилось, будто его только вчера глубоко ранили кинжалом. Нара вскочила и кинулась менять ему повязку.
   - Ты хорошо выглядишь, - радостно, но все еще несколько обеспокоен, -
   заметила она, разматывая парусину, которой перевязывала его, - Тебе лучше?
   - С тобой мне хорошо, пырни он меня хоть десять раз.
   Она сняла кусок ткани, оглядела рану. Она была не так ужасна, какой казалась еще этой ночью - вероятно, эти травы из запасов Лу чего-то да стоили. Несомненно, кожа была продырявлена насквозь, и затягиваться она будет еще долго, а шрам останется на всю жизнь, но никакой угрозы она не будет представлять, если только Марио отлежится еще хотя бы два дня. Когда она сказала ему последнее, он рассмеялся и ответил:
   - Ты напрасно волнуешься. Там наверняка работы невпроворот, а я вам нужен.
   - Ты нам живым нужен, - сказала Нара, - Потерпи еще немного, тем желаннее для тебя будет работа.
   Нару удивляло и даже чуть настораживало то, что Марио молчит о Томе - она не ожидала этого. Марио был бодр, весел, казалось, сон просто воскресил его.
   - Мы плывем к Серому Острову, нанимать новых матросов, чтобы можно было, наконец, заняться тем, чем нам подобает.
   Марио снова улыбнулся и, положив голову на подушку, стал задумчиво глядеть в одну точку.
   Нара взяла его за руку и, позвав Джеки, который тоже был чрезвычайно рад хорошему самочувствию моряка, поручила ему протереть окна и принести Марио еду и лекарства, чтобы обработать рану. Еще около часа Джеки околачивался в каюте под предлогом того, что моет окно, и только когда Нара прикрикнула на него, он наконец-то ушел.
  
   25. ВНОВЬ НА СЕРОМ ОСТРОВЕ
  
   Через пару дней была все такая же благодатная погода, что Нара с большим удовольствием отметила в бортовом журнале. Она надеялась, что она сохранится хотя бы на протяжении всей их дороги к Серому Острову - тем не менее, штиля, к счастью, не было, ведь не будь ветра, они бы целый год добирались до нужного места.
   Марио чувствовал себя неплохо, и на третий день не выдержал и заявил:
   - Я так больше не могу! Я чувствую себя отвратительно - ноги затекли от лени! Говори, что хочешь, а я все-таки больше ни минуты не буду тут валяться!
   Он бойко встал на ноги и улыбнулся:
   - Какие будут команды?
   Он прошел несколько шагов, а потом вдруг покачнулся и непроизвольно схватился за рану. Нара подскочила к нему:
   - Doare1? - спросила она. Он снова выпрямился.
   - Ничего, короста. Шевелиться надо было хоть чуть-чуть. Что я могу сделать?
   - Я хотела спросить тебя, что нам делать с ним...
   - С кем? - спросил он холодно.
   - Том сейчас в трюме. Решать его судьбу без твоего участия я не стала.
   - Как поступил бы Шмель? - спросил он.
   - Он отправил бы его на доску.
   - Поступи так, как хотел бы твой отец - ведь собственное решение слишком неопределенно, так?
   - Ты хочешь его смерти?
   - Я хочу, чтобы ты послушала свое сердце.
   - Пойдем к нему.
   Они отправились в трюм. Марио медленно открыл тяжелую дверь, и едва дневной свет проник в темный, сырой трюм, Том поднял голову.
   Он сидел, облокотившись спиной о пустую бочку, усталый, обросший за эти несколько дней - щетина делала его диким, совершенно неузнаваемым - а, может, дело было не в щетине, а в его не то несчастном, не то злом взгляде? Его глаза были стеклянными и словно жаждали мести - но мести за что? Пропитанный ненавистью и скорбью, его облик являл собой картину, которая будила одновременно непреодолимое желание прямо сейчас уничтожить его, пока это возможно, пока он спокоен - и одновременно так хотелось пощадить его, дать ему шанс, вернуть все на свои места, чтобы жизнь их вновь стала прежней...
   - Что же нам с тобой делать? - спросила она ледяным голосом.
   - Хочешь прикончить меня? - спросил он хрипло, - Так давай же - я заслужил! Мне за честь быть хотя бы убитым тобой!
   Нара достала кинжал. Что-то мешало сделать то, что она должна была сделать. Она подошла к нему, занесла руку - рука не дрожала, хотя Наре казалось, что все тело ее колотит крупная дрожь. Она опустила руку. Том ухмыльнулся, Марио же подошел к ней, взял за руку и сказал:
   - Не нужно заставлять себя. Оставим его на Сером Острове. Там он сам будет волен
   распоряжаться своей судьбой, хотя он и не достоин этого. Ведь мы все равно держим путь туда?
   - Да, - ответила она, и оба они вновь оставили Тома в одиночестве.
  
   На следующий день они были на Сером Острове.
   В портовом городке было так же людно и шумно, как в прошлый раз - но теперь они пришли совсем с другой целью, и для этого нужно было прочесать все - до самых окраин, до
   самых трущоб.
   Все население города было удивительно разношерстным, но лишь по происхождению. Тут
   все были равны по своей бедности и отверженности, ведь тут и купцов-то почти не было. Люди тут делились на три сословия. Первые - мелкие торгаши, которых гнали из больших торговых портов состоятельные противники. Вторые - нищие, калеки, те, кого не принимали нигде, но таких тут было не слишком много. Это объяснялось тем, что даже побираться тут было не у кого - беднота просто помирала с голоду.
   Третьими были моряки-одиночки, отверженные, не нужные в море, не признанные на суше, загнанные сюда прозрачной, но неистребимой, как казалось, надеждой на лучшее. Именно к таким скоро должен был присоединиться Том. Наре горько было думать об этом, о том, что некогда родной для нее человек скоро станет таким же низким и грязным, как все эти несчастные. Город нищих должен был отныне стать его домом - и, если бы она могла, она бы из жалости убила его - но она просто не в силах была сделать этого. Сердце разрывалось от жалости - она видела много страшных вещей в жизни, она уже привыкла к этому, но осознавать то, что Том теперь будет здесь, не давало ей покоя. Она ведь хорошо знала судьбу этих моряков. От тоски, от безысходности, от осознания собственной ненужности - они спивались, а это было здесь, как считалось, самым легким выходом из положения. В харчевнях городка выпивка была такой дешевой, что каждый мог позволить себе стаканчик вместо завтрака, чашку вместо обеда и кружку вместо ужина, а на десерт - сон под лавкой возле входа в кабак, куда под утро хозяин выкидывал всех, кого в состоянии был поднять из-под стола. Нара решила, что пообедать в здешнем кабаке им обойдется совсем дешево, и пошла с моряками в ближайшее из таких злачных мест, поклявшись, однако, что не станет тут нанимать себе новичков - дисциплина то у них, хромает, в этом можно не сомневаться. Да и не смогут они спьяну и рассказать толком не то что о своем опыте жизни на море, но и имя свое вспомнят с большим трудом.
   Лу остался караулить Тома, Джеки Нара решила с собой не брать вообще, и они пошли вчетвером - она и Марио с братьями. Сперва они шли по главной улице, а Нара рассматривала прохожих. Мимо прошел рослый голубоглазый московит, трое лапландцев. Когда Нара увидела идущего им навстречу цыгана, она громко поздоровалась с ним по-цыгански, он с улыбкой повернулся в их сторону, поприветствовал их, спросил, как обстоят дела в Оренкане, рассказал, что спасался от болезни с женой и детьми на своей лодке, так и оказался тут. Перед тем, как распрощаться с пиратами, цыган согласился показать им дорогу к харчевне.
   Этой лачуге было уже, судя по перекошенной крыше, немало лет, одно из
   немногочисленных окон почему-то было грубо заколочено гнилыми досками, а над входом (дверь, как ни странно, была новой, довольно крепкой, но висела она на таких стенах, что поглядеть было страшно) была прибита обшарпанная вывеска: "Кабак "Сушеная Печенка".
   - Оригинальное название, - заметил Лан с ухмылкой, - Надеюсь, по крайней мере, что это - название харчевни, а не главного блюда!
   Они вошли. Тут пахло гарью, дешевым вином и пивом, а крики и брань сидящих за грязными столами пьянчуг на разных языках периодически разбавлял звон стаканов и хохот. Хотя нельзя сказать, что такая обстановка располагала к веселью.
   Нара попросила у хозяина четыре бокала вина (ребята, как истинные оренкановцы, наотрез отказались от пива). Тот недоверчиво посмотрел на нее, попробовал на зуб золотой, который она ему дала, затем нагло ухмыльнулся и открыл рот, чтобы сказать что-то пошлое, но вовремя опомнился - Марио он дышал в пупок, хоть был довольно тучным для такого места, где людям уже все равно, что есть, лишь бы их попросту не унесло ветром.
   Они сели за один из столов, попробовали вино. Ратар сморщился:
- Морская вода на порядок вкуснее.
   Нара его не расслышала - она смотрела на то, что в этот момент происходило у стойки. Она заметила, что какая-то девчушка лет пятнадцати смотрит на нее - хотя казалось, что она погружена в свои мысли - и лицо ее было совершенно мокрым. Между ними было всего несколько метров, судя по наряду девочки, чуть ли не цыганскому, несложно было определить род ее занятий. К ней подкатил какой-то бородатый громила, совершенно пьяный, еле удерживающийся на ногах, с крошками хлеба, застрявшими в косматой бороде. Сказав что-то девчонке, он сунул ей звенящий кулек. Затем грубо схватил за запястье и потащил в какую-то комнату в глубине зала. Она не сопротивлялась, только утирала слезы грязной смуглой рукой. Девочка была всего на какой-нибудь год постарше Россар.
   У места, где только что была эта девчушка, уже околачивалась тетка лет тридцати, совершенно рыжая, с необъятным бюстом и очень неприветливым выражением лица, в пестром наряде, в который ее пышное тело словно затянули, как в тесный кокон. Именно в этот момент Нара собиралась подняться с места, попросить у хозяина какой-нибудь похлебки, как та поднялась со своего места и решительными шагами двинулась в сторону Нары. Марио и остальные не заметили этого, они о чем-то говорили по-своему, стараясь не привлекать к себе внимания - здешние только и делали, что искали везде, где возможно, повод для разборки - нужно же им было девать куда-то ту силу, которую, как им казалось, подарили им винные пары, поэтому не стоило нарываться на неприятности.
   Женщина тем временем приближалась к Наре. Наконец она встала вплотную к ней, Нара почувствовала, как от нее резко пахнет дешевой выпивкой, вблизи женщина казалась еще шире и выше. Нара дерзко глянула на нее, словно спрашивая, чего та от нее хочет.
   - Чего это ты тут делаешь?! - возмущенным басом прогремела она, вероятно, принимая Нару за конкурентку, хотя внешне она сильно отличалась от таковых. В эту таверну женщины просто не заходили по какому-либо делу, кроме своей работы, а работа в этом переулке у всех женщин была одна. На них уже стали оглядываться и со смаком комментировать предстоящее зрелище, когда тетка отбросила в сторону стул, который мешал ей дотянуться до Нары, и проорала: - Ты, мелководье, не суйся туда, куда тебя не звали - это место новичков не терпит!
   - Слушай, я не собиралась отбивать твоих ... - начала Нара несколько раздраженно, но тетка уже схватила ее за рукав и занесла руку, готовясь нанести медвежий удар. Подбежавшие Лан, Марио и Ратар собирались помочь, но Нара сделала им знак, давая понять, что собирается сама дать отпор напавшей на нее. Со всех сторон уже стали подползать пьяные посетители, сиплыми голосами оравшие:
   - О, что-то будет! Сейчас Сильвия с улицы Хромоножек вздует малолетку! Держись, малышка, сейчас из тебя сделают оладью!
   "Отлично, - подумала Нара, - Она думает, потянет меня. Бедняжка Сильвия, ты, похоже не знаешь, с кем ты связалась".
   Нара со скоростью молнии вырвалась из рук Сильвии, отпрыгнула назад, но толпа, решившая, видно, что Нара решила бежать, отбросила ее обратно. Нара подскочила к разъяренной Сильвии, и не успела та схватить ее, как Нара уже вцепилась рукой в ее лицо, перекошенное от ненависти, пнула ногой в живот, кулаком ударила в грудь, так, что огромная женщина отлетела на два-три ярда назад. Она еще не осознала, что произошло, когда Нара, словно дикая кошка, кинулась на нее, каким-то образом сумела вспрыгнуть на ее спину, разодрать ногтями платье, нанести последний, неожиданно сильный удар, рассечь ее бровь и отскочить вновь, соблюдая дистанцию. Толпа улюлюкала, видно, им было все равно, над кем подтрунивать - теперь они дразнили уже не Нару, а ее соперницу. Та была в бешенстве. Наре не хотелось больше бить ее - во-первых, она знала, что если ее разозлить (а ведь она даже не была зла в этот момент, просто защищалась), то она сможет запросто уничтожить Сильвию, а убивать кого-то не входило в ее сегодняшние планы. А во-вторых, она часто видела стычки пираток, проституток и торговок - она знала, что, независимо от того, представительницы каких сословий дрались, это всегда выглядело омерзительно, и она никогда не начинала драк с женщинами первой. Сильвия уже очнулась и с пьяным ревом понеслась к ней. Но даже ее пьяного рассудка хватило на то, чтобы остановиться, когда Нара достала откуда-то кинжал и выкрикнув:
   - Назад!
   Озадаченная Сильвия застыла в нелепой позе. Толпа ахнула - вот уж не ожидали они, что "белобрысая молокососка" вооружена.
   - Пошла прочь! - крикнула Нара, - Добывай свой хлеб там, где я не буду тебя видеть! Я сказала тебе идти прочь, сухопутная крыса!!!
   - Да сама-то ты кто? - крикнул кто-то из толпы насмешливо. Нара отлично понимала, что он просто глуп, и спрашивает это не из дерзости, а из любопытства. Она мельком глянула на своих, повернулась к кричавшему и дернула бровями, а за спиной у себя услышала голос Марио:
   - Ее зовут Нара, дочь великого флибустьера, Чертова Шмеля, и ты еще о ней услышишь, дерзкий!
   И тут, пока присмиревшие после всего этого пьянчуги, словно резко протрезвев, стали
   рассаживаться по своим местам, Нара внезапно услышала до боли знакомый голос:
   - Белый Дева! Прекрасный белый Дева! Лакоа знал, что она жив!
  
   26. АЛЬБИН, КИР, ЭНДИ-БУСИНА И РАМОН
  
   Нара обернулась на крик - да, без сомнения, аварикканец, бежавший к ним, высокий, седеющий, с теплым глазами - этого человека она видела в день смерти Шмеля, именно его люди
   спасли команду от вражеского племени. Он подбежал к ним и крепко обнял Нару.
   - Белый принц с черный глаза тут! Лакоа рад вас видеть, Лакоа знал, что вы живы. Белый
   дева только что опять удрал из-под крючковатого носа у богини смерти!
   - Это была богиня смерти? - поднял брови Ратар, они с Ланом засмеялись.
   Крепко обнявшись с Марио и Нарой, Лакоа спросил:
   - Как же славные корсары оказались в убогий городок?
   Марио наклонился к братьям, пояснил им, кто этот странный человек. Те с восторгом
   смотрели на аварикканского вождя, явно желая спросить Марио, как Лакоа тут оказался. Но они, конечно же, поняли, что тот и сам еще ничего не знает. Нара уже успела задать ему этот вопрос:
   - Каким же ветром тебя принесло на Серый Остров?
   - Ветром с юго-востока. Другой пираты захватили нашу деревню и половину перебили, а
   остальных вези в рабство через Великий Океан, и меня разлучили с семьей, многие, кто выжил, из нашего и соседнего племени, где, Лакоа слышал, погиб славный отец белой девы, гниют в трюмах эти страшные корабли.
   - Рабы?! - поразилась Нара, - Это время прошло! Что им нужно, что они смеют угнетать этих людей?!
- Рабочая сила для их плантаций, они заселяют неоткрытые острова на западе, где заставляют работать наших людей. Лакоа плохо в этот город, но его близкие намного хуже в руках страшных белых людей. Прекрасная дева с солнечными волосами и белый принц (Лан, явно подавляя хохот, глянул на Марио) есть почти единственные, кто знаком Лакоа в эти места. Теперь, правда, он знает прекрасные юноши, что улыбаются белому принцу. Как ваше имя и кто вы?
   - Это Лан и Ратар, сыновья моей тети из Оренкана.
   - Славные юноши, видно, тоже корсары?
   - Да, - кивнул Ратар, - Мы служим на корабле Нары.
   - Так это корабль белой девы стоит в порту, затмевая блеск солнца сиянием надписи на корме, которую Лакоа не может понять? Если бы Лакоа понять, он бы отыскал вас раньше.
   - Вряд ли, мы едва прибыли.
   - Маленький белый мальчик, что был с вами, жив?
   - С Джеки все в порядке.
   - А как аварикканец?
   - И Лу здоров. Вот с Томом произошло кое-что... Но, впрочем, не стоит заставлять тебя думать о наших трудностях.
   Лакоа не стал допытываться, они сели, наконец, заговорили о захватчиках и рабах. Нара заметила, что речь его стала несколько лучше со времени их последней встречи, хотя она по-прежнему не могла отвыкнуть оттого, что Лакоа говорил от третьего лица, Нару по-прежнему называл белой девой, а Марио - белым принцем.
   - Белый дева не боится смерть. Она видеть ее слишком часто, чтобы бояться?
   Нара помолчала немного, а потом попросила:
   - Какими были те пираты, что разоряли ваше селение?
   - О, страшные, страшные люди, много жестокие головорезы и захватчики. Они кидали наших людей в трюм, где крысы. Там были маленькие дети. Они пришли внезапно, стали резать детей, разбойничали, брали в плен. Они не видели будто, что в нас тоже бьется сердце, мы тоже дышим воздухом, что хоть кожа наша черна, а их - бела, кровь у нас, как и у них - красная. Сколько же этой крови пролили они в тот день, когда племя наше и соседнее были пленены страшными людьми!
   - Скажи, соседнее племя принадлежало...
   - Тонгала владел тем племенем, тот шаман, что воскрешал твоего отца...
   - Поднимал из мертвых, - поправила Нара.
   - Да, да, белый дева, просто ваш язык есть трудный для Лакоа, а в этом городе так много разные языки звучит, что моя голова идет кругом.
   Нара рассеянно кивнула. Ей почему-то было спокойнее слушать и обдумывать, а говорить она не хотела, хоть и была очень рада встрече с Лакоа.
   - Так белая дева не ответила мне, как же она оказалась со своей славной командой в этом месте?
   - Мы ищем новых матросов - нас очень мало, хотим нанять несколько сильных и умных моряков.
   Лакоа просиял:
   - Лакоа счастлив, раз может помочь белой деве! Лакоа знает один прекрасный человек из здешних, он умеет все, что нужно уметь моряку, плавал на многих кораблях и очень добр, он всегда рад помогай Лакоа и тем, кто с ним дружит! Пойдемте же скорее, Лакоа рад вас познакомь!
   Нара была очень рада такому повороту событий - казалось, что сама судьба подкидывает им такую возможность набрать хорошую команду. Они поднялись с мест и направились к выходу, сидевшие за столами провожали Нару смиренными взглядами. Они пошли к докам, там, по словам Лакоа, было много моряков, предпочитавших ремонт кораблей бессмысленным посиделкам в пабе, и именно среди них был его новый друг.
   Когда они пришли, в доках было довольно много матросов. Нара поняла, что во всем городе не найдется столько достойных кандидатов в новые члены команды "Черного дельфина". Дюжие, сильные матросы, чинившие корабль, отлично говорили по-керийски, да и родом были, кажется, из Керики - среди всех, кто тут находился, было всего два цыгана, четверо лапландцев, один аварикканец и один московит, да еще несколько италийцев.
   Одни из моряков, увидев Лакоа, спустился к ним. Он был светлым, с довольно простым, но очень добрым лицом, однако, несмотря на это, казался весьма внушительным - он был немного ниже Марио и даже чуть ниже Лана, но такой крепкий, что, казалось, способен кулаком раздробить камень.
   - Лакоа приводи свои друзья, про который говори тебе много раз, - сказал Лакоа, - Знакомьтесь с Альбином. Альбин - отличный моряк, он хочет в море, но не имел возможности оказаться на корабле.
   - Мы можем помочь ему в этом! - улыбнулась Нара, пожимая могучую руку. Он был потрясен:
   - Так эта "Белая дева" оказалась такой юной? - изумился он, хотя крепость ее рукопожатия и решительность взгляда не соответствовали годам.
   - За хорошую плату ты согласишься работать на моем корабле? - спросила она.
   - Я готов работать с вами уже потому, что вы - друзья Лакоа. И, к тому же, я так хочу в море, что нельзя передать, как я буду благодарен тому, кто вытащит меня из этой дыры. - Он пожал руки Лану, Марио и Ратару. - А еще я могу познакомить вас с теми людьми, которые, возможно, будут интересны тебе как новые члены команды! - добавил он.
   - Этим ты окажешь мне очень большую услугу! - сказала Нара с улыбкой.
   - Они там, ремонтируют корабль одного корсара.
   Нара задумалась.
   - Скажи мне, Альбин... Знает этот корсар что-нибудь о рабах-аварикканцах?
   - Должен знать. Он бывалый моряк, разбирается в торговых делах, даже когда речь идет о торговле людьми.
   - Ладно, позже я еще подойду к нему, - сказала Нара задумчиво, - А пока представь-ка мне тех, кого обещал.
   - Легко. Рамон!
   Откуда-то сверху, с доков, донесся крик:
   - Чего тебе?
   - Спускайся и позови остальных! Нас тут собираются брать на корабль!
   Наверху послышался радостный крик, кто-то что-то уронил, и через несколько минут к ним спустилось трое дюжих матросов, поздоровались за руку с Нарой и всеми остальными, а она тем временем внимательно их оглядела.
   Первый, что здоровался с ней, был роста среднего, крепкого сложения, у него были честные темные глаза. На голову повязана бандана, и, судя по невероятно густой бороде моряка, бандана предназначалась для того, чтобы волосы не оказались "на свободе", иначе голова его была бы похожа на большой лохматый шар. Он, вероятно, был из Виноградрики, только у ее людей были такие густые волосы и черные глаза.
   Второй вида был угрюмого, высокий, не такой крупный, как Альбин, скорей, его можно было назвать поджарым. Мутновато-карие глаза, светлая бородка клинышком - трудно было определить, откуда он. Взгляд у него был надменный, неприветливый, это сильно отличало его от предыдущего, черноглазого, да и Альбин выглядел куда дружелюбнее.
   Внешность третьего, точнее, четвертого - если считать Альбина - не говорила, на первый взгляд, практически ничего. Он был высок, крупен, а голова - совсем маленькая, лысая, шея - толстая. Правый глаз был потерян, видимо, в бою, а левый был похож на маленькую темную бусину. Чем-то этот четвертый напомнил Наре очень толстую креветку с такими клешнями, какими можно было прихлопнуть одним ударом даже Нару.
   - Меня зовут Рамон, я из Виноградрики, - сказал первый, улыбаясь Наре и остальным, - А юноши, я вижу, оттуда же!
   Народ Виноградрики - открытые люди, Рамон тут же обнялся со всеми троими ребятами, тем временем последний из новых знакомых Нары представился глухим басом:
   - Энди.
   - Да, у нас его зовут Энди-Бусина, - сказал Альбин, - Думаю, в пояснении это не нуждается. Кир! Чего ты молчишь?
   Человек со светлой бородкой подошел к ним и сдержанно поздоровался. Глаза его были такими мутными, что Нара совершенно не могла понять выражения его лица - оно было спокойно, как камея. Он стал пожимать пиратам руки, с Марио, Ланом и Нарой он вел себя спокойно, по-прежнему молчал. Но когда очередь дошла до Ратара, произошло нечто странное. Кир протянул ему руку, и уже собирался пожать, как вдруг встретился с Ратаром взглядом и резко отдернул руку. Ратар сделал вид, будто ничего не заметил.
   - Вот и вся наша компания, - сказал беспечно Альбин, - Я думаю, Нара, тебе стоит взять таких молодцов, как мои друзья, на свой корабль. Как, кстати, он называется?
   - "Черный Дельфин".
   - "Черный Дельфин"?! - восхищенно воскликнул Альбин.
   - Боги, что же за великолепная пиратка эта прекрасная девушка, если ухитрилась отбить корабль у великого Шмеля?! - поразился Рамон.
   - Я не отбивала корабль у Шмеля, - спокойно сказала Нара, - Шмель погиб в Аварикке.
   - Да, мы слышали эту весть, во всех портах пираты только об этом и судачат, но...
   - После смерти капитана командовать кораблем назначили меня, как его законную наследницу.
   Альбин заморгал глазами, а Энди-Бусина вдруг пал ниц, и все остальные последовали его примеру.
   - Клянусь вечно служить дочери величайшего из флибустьеров! - воскликнул Энди, протягивая ей свой меч лезвием к себе.
   - Мы отправляемся завтра, - сказала Нара. Кир был так молчалив, что это ей уже начиналось казаться странным. - Скажи мне, - шепнула она Альбину, - Кир всегда такой молчун?
   - Да, его здесь так и называют, хоть ему это и не нравится. Попробуй разговорить его. Если ответит на вопрос - значит, ты ему по душе. С теми, кто ему противен, он не говорит вообще.
   Наре понравились Альбин и Рамон, они были веселы, открыты, да и глуповатый на вид Энди-Бусина казался довольно безопасным, тем более, что он первым присягнул ей. Лишь Кир- Молчун вызывал некоторые подозрения, но слова Альбина ее обнадежили.
   - Утром я всех вас жду в порту, возле своего корабля. С тем, кому вы ремонтируете корабль, я поговорю прямо сейчас. До завтра, и чтобы на рассвете все были!
   Они грянули в один голос "Есть, капитан!" и ушли работать, Лакоа же казал:
   - Этот человек - Арамин-Дрозд, Белый дева может найти его в домике на улице Старых Гончаров, он есть постоялец у старухи Лизетты, и у него спросить про рабы и злые люди-захватчики. Лакоа должен идти, но Лакоа желай прекрасный Белый дева всего хорошего и придет завтра на рассвете попрощаться с ними.
   - Ты мог бы отправиться с нами.
   - О, нет, нет, нет! - воскликнул он, кладя руку ей на лечо, - Я старый человек, и я не хотеть шума битв и корабельной жизни, мой жизнь трудный вне Аварикки, вернуться мне некуда, и тут я протяну недолго, но я хочу дожить свой жизнь в это место, так мне будет спокойней.
   Он впервые говорил от первого лица.
   - Как хочешь, я не смею мешать тебе, - сказала Нара, - Я должна идти к Арамину-Дрозду. В какой стороне улица Старых Гончаров?
  
   27. АРАМИН-ДРОЗД
  
   Нара решила идти к Арамину-Дрозду одна. Марио не хотел отпускать ее, но она поклялась вернуться целой и невредимой, напомнила о драке с Сильвией, и Марио неохотно согласился возвратиться на корабль, к Лу и Джеки. Лан и Ратар пошли за ним.
   Она шла по улице Старых Гончаров. Вскоре она поняла, почему улица была так названа. Через пыльные витрины можно было разглядеть, что внутри небольших домиков, которые тянулись сплошной полосой вдоль по обе стороны улицы, старые, зачастую уже заброшенные хозяевами гончарные мастерские. Были и сапожные лавки, по пути Наре встретились две харчевни, а затем вдруг ее оглушил пронзительный стон - она сперва подумала, что что-то с ее ушами, затем поняла - это выли нищие, которые сидели вдоль улицы у каждой лавки, начиная со второй харчевни. Слепые, безрукие, безногие, старые цыганки и просто нищенки с детьми на руках, завывающие страшными голосами:
   - Подайте!
   Нара старалась сохранять хладнокровие, видя бесчисленных калек, были те, кто нарочно, чтобы разжалобить прохожего и выманить у него хоть пару медяков, обнажал перебитую грудь, вмятую, будто в человека бросили что-то тяжелое, кто-то открывал свои гноящиеся раны, тянулись грязными руками к Наре:
   - Умираю!
   Нара ускорила шаг. Она бросила кому-то подвернувшийся под руку серебряник и тут увидела надпись над входом в двухэтажный домишко: "Дом Старухи Лизетты".
   Она вошла внутрь. На первом этаже располагалась харчевня, и Наре уже хватило на сегодня "отдыха" в таком месте. Лестница была снаружи, она вышла и поднялась.
   Наверху, на прогнившем деревянном табурете сидела дряхлая старушка. Она строго глянула на Нару.
   - Ты к кому? Все комнаты заняты!
   - Мадам Лизетта?
   - Я.
   - Мне нужен Арамин-Дрозд. Он тут?
   - Третья комната.
   Она вошла. Тут было мало мебели, да и имевшаяся была такой скромной, что не верилось, будто постоялец здесь - небезызвестный пират.
   Он сидел за древним дубовым столом. На плече его сидел крупный какаду с ярким хохолком. Не оглядываясь, капитан спросил:
- Кто это?
   - Капитан Нара, предводитель команды корабля "Черный Дельфин". Он поднялся с кресла и взглянул на нее. Нара посмотрела на него, и, видно, этому
   человеку редко смотрели прямо в глаза. Но этот взгляд... Слишком много гордости - но без гордыни.
   - Наследница Шмеля? - спросил человек. Это напомнило ей об осторожности - он не сказал "великий", но не сказал и "чертов" - было непросто определить его отношение к отцу, и, следовательно, к ней самой, - Я давно хотел повидать не слишком известную дочь великого отца. Пока неизвестную...
   Нара терпеливо молчала. Если она не будет дерзить, то, возможно, получит то, на что рассчитывает. Что же, Арамин-Дрозд просто не знает еще о разгроме форта Иллия и не предполагает, что значит сплотить команду после смерти их прежнего капитана - одновременно с этим переживая потерю отца. Человек этот, видно, довольно черствый. Нужно стараться.
   - Я пришла по двум причинам. Первое - я хочу взять к себе на службу четверых ваших работников, тех, что заняты с вашим кораблем.
   - Которые?
   - Кир, Альбин, Энди-Бусина и Рамон.
   - О, мне совершенно все равно. Уладить вопросы с оплатой их работы мне ничего не стоит, корабль мой почти готов, а работников еще много. Можешь забирать.
   - Благодарю.
   - Не стоит. Что за вторая причина?
   - Хотела спросить, известно ли вам что-либо о захвате рабов в Аварикке. Мне крайне необходимо узнать все, что возможно.
   Дрозд нахмурился:
   - Это очень ценные секретные сведения, меня они касаются мало, так почему же я должен раскрывать все чужие тайны, узнанные мною случайно, едва знакомой мне... Девушке...
   Последнее слово он произнес как ругательство. Нара решила, что и это придется стерпеть.
   - Как мне убедить вас в необходимости рассказать мне то, что я прошу?
   - Что же... - он подумал немного и сказал: - Я не обращаю внимания на твой возраст. В
   нашем деле опыт - не всегда дело возраста, хотя я не считаю, что вспороть брюхо такому слабаку, как Сэмуэль - большой подвиг. Этот Сэм - редкий слабак.
   Нара предпочла скромно смолчать о том, что гниющие сейчас в аварикканских джунглях слуги Сэма - совсем не слабаки. Нара почувствовала неприятный укол обиды: а форт Иллия?..
   - А вот женщин, стоящих чего-то на море, я пока не встречал и тем более не разглашал им важные сведения. Сумеешь мне доказать, что ты - исключение - и расскажу тебе все, что знаю.
   - Чем же я могу доказать вам это? Есть много способов - решайте, каким.
   - У меня нет времени изощряться - я буду банален. - Взгляд его скользнул по шпаге Нары, - Я хочу сразиться с тобой на шпагах. До первого укола.
   Нара почувствовала, что ловит его на слове:
   - Считаете меня стоящим противником?
   - А ты боишься?
   - С чего вы взяли?
   - Так чего мы ждем?
   - Мы будем сражаться здесь?
   - Будут другие варианты?
   Они отвечали друг другу вопросом на вопрос, но едва Арамин выдал последнюю фразу, Нара поняла - это сигнал к началу действий. Тем не менее, они вынули шпаги одновременно. Арамина это явно удивило - он не предупреждал ее, но она среагировала в тот же миг, что и он. Она поняла, что впечатлила его. Попугай с криком: "Какого черта! Какого черта!" слетел с плеча хозяина и сел на карниз.
   - Училась у отца? - спросил Арамин-Дрозд, ловко орудуя шпагой.
   - Практика должна быть постоянной! - ответила Нара, не уступая ему.
   Они дрались довольно долго. Наре давно не приходилось драться с бойцами подобного ранга, и сейчас она дралась главным образом из интереса - потянет ли она его? Она решила прибегнуть к обычному приему - стала сбавлять темп, делая вид, что отступает, а затем вдруг подскочила так, что ее шпага оказалась на уровне его лица, но в секунду опустила ее и ткнула ему в плечо. Рубашка порвалась, а на пол капнула капля крови, потом вдруг брызнула тонкая струйка. Нара отбросила шпагу и быстро огляделась - в углу стоял сундук, в подобных заведениях такие сундуки в комнатах обычно служили для хранения мелочей первой необходимости. Нара
   распахнула сундук, достала оттуда парусину и, не спрашивая, сняла с капитана рубашку и сюртук, оставив его наполовину нагим. Он несколько удивился тому, как быстро это произошло, но Нара совершенно его не стеснялась. Привыкшая к тому, что ей нужно ухаживать за больными и ранеными (все же ее рука была несколько легче, чем у любого из матросов) она ловко перевязала плечо капитана и протянула ему его одежду.
   - Браво, браво, - сказал Арамин, застегивая сюртук, - У вас определенно есть превосходный навык не только в борьбе на шпагах. Признаюсь, меня впечатлило и то, что вы не растерялись при виде моего ранения и действовали так быстро, виден опыт... - Он внезапно перешел на "вы", хоть обычно бывает наоборот. - Вы работаете не хуже многих мужчин, и я, как человек слова, не могу не сказать вам того, что обещал.
   Они сели за стол.
   - Его зовут Вильям Бессмертный, и, надо сказать, слухи о том, что он непобедим, порядком действуют на нервы. Он считает себя великим, но и велик он относительно. Мне не важна, прямо скажу, судьба аварикканцев - да и личных счетов с Вильямом у меня нет. Только знаю я, что он - большой негодяй и пройдоха. Не так глуп, как Сэмуэль, не так умен, как твой покойный папаша, даже до меня он еще не дорос, мне только известно, что он укокошил какого-то италийского графа и отнял его бумаги, позволяющие графу распоряжаться землями на неоткрытом острове. У италийцев - междоусобицы, до Бессмертного никому нет дела, и теперь этот хитрюга хочет провернуть торговое дело, ведь земли на острове очень плодородные - лучше разве что в Виноградрике. Работать вот только некому, нанимать ему дороговато, вот и решил прибрать к рукам рабочую силу, которую раньше никто просто не додумался использовать. Спасать аварикканцев, судя по всему, никто не собирается - в чьих это интересах? Пусть себе пашут на его острове, все уже давно с этим смирились. Сейчас он ходит на своей "Свинцовой Акуле" в Великом океане. Ее сразу узнают, у нее свинцово-синие паруса. Вот оно, главное различие между Вильямом и Сэмом: Сэм так жалеет награбленного добра, что в Альпарессе шутят, будто он мог плавать с пробоинами ниже ватерлинии. Лишь бы только не платить за ремонт. А вот Вильям любит сорить деньгами и решил окрасить паруса так, чтобы все узнавали его шхуну, едва та покажется на горизонте.
   - Он везет рабов на этот остров, так?
   - Сто чертей на десять кружек! - вставил какаду.
   - Именно. На карте он находится примерно вот тут.
   Он показал приблизительный маршрут и конечный пункт пути Вильяма Бессмертного.
   - Широты чуть южнее Виноградрики, но как далеко в Великом Океане! - произнесла Нара
   задумчиво.
   - Надо сказать, если тебя интересует судьба рабов, то тогда ты должна очень спешить. Во-первых, любой жаждущий денег пиратишка попытается захватить "Свинцовую Акулу". А во-вторых, Вильям держит захваченных в таких зверских условиях, что до того времени, как ты доберешься до него, они все просто успеют передохнуть, как мухи. Это все, что я могу тебе сказать. Отправляйся и удачи тебе. Ты отважна, сильна и хитра, было бы просто прекрасно, если бы ты была столь же везучей.
   - Нептун оберегает тех, кто не боится его. А я не боюсь.
   Арамин погладил попугая, слетевшего ему на плечо, и усмехнулся.
   - Ты - прямо как твоя сестрица.
   Нара едва не упала со стула. Видимо, она ослышалась...
   - Ты не знала, что ты не единственная дочурка Шмеля? - удивился Арамин.
   - Он никогда не говорил мне...
   - У тебя есть сестренка, притом она живет на Сером острове.
   - Расскажите мне! - воскликнула Нара.
   - Когда тебя еще не было на "Черном Дельфине", а твоя мамаша, Аллин, уже погибла, Шмель связался с одной здешней женщиной. Конечно, твой папаша бы не поплелся бы за ней к аварикканским колдунам, но я эту бабу видел пару раз... Редчайшая красотка, но дура дурой. Она родила ему дочь, когда он был в море, нет, чтобы рассказать, взяла и скрыла. Хуже того - пропала куда-то, говорят, пить стала запоем, потом исчезла окончательно, говорят, ее нашли мертвой. Темная, в общем, история - а девчонку соседи не взяли, родня отказалась, да и какая там родня... В общем, она угодила в итоге "в хорошие руки".
   - Куда же?
   - Да на воровском подворье ее растили.
   - Сколько ей лет?
   - Четырнадцать. Ее зовут Арета. У местных - Арета Зубастик. Воровка. Надо сказать, профессиональная - все, кто живет в подворье, попали туда по случайности или потому, что больше некуда, а человек, который там воровать и ходить учился одновременно, к четырнадцати годам уже... В общем, нет ничего удивительного в том, что она еще ни разу не попалась. Успокойся, Марселла, - сказал он попугаю, неистово хлопавшему крыльями и чертыхавшемуся, - Но найти ее можно. Обычно ошивается на улице Хромоножек. Спроси любого. И удачи тебе с рабами.
   - Благодарю.
   - Что же, прощай, дочь Шмеля, я надеюсь, наши пути еще пересекутся.
  
   28. СЕСТРА
  
   На следующий день Нара решила не отплывать, предупредив всех моряков о том, что в этом городе у нее нашлись новые дела, и отплытие переносится на завтра. Она пришла на улицу Хромоножек. Это был квартал калек - название было не случайно, от воя нищих закладывало уши. В конце улицы был небольшой рынок. Нара подошла к первой же торговке и спросила:
   - Знаешь Арету Зубастика?
   - Знать не хочу эту воровку.
   Нара хотела было спросить женщину за соседним прилавком, как вдруг услышала прямо у себя за спиной голос:
   - Заблудилась?
   Нара обернулась и увидела человека в черном балахоне с капюшоном, скрывавшем лицо. Неизвестный был ниже ее на целую голову, - Идем. Мне тут лучше не показываться.
   Они прошли вдоль по улице.
   - Кто ты? - спросила Нара. Человек скинул капюшон. Коротко стриженная девочка четырнадцати лет с усмешкой смотрела на Нару яркими голубыми глазами.
   - Меня зовут Арета, - сказала она, - Я знаю, кто ты.
   - Знаешь?
   - Если я узнала, кто мой отец, то не могла не узнать, кто моя сестра. Хотя, признаюсь, в общине хлебнула с лихвой: "Пиратская сестричка"!
   Внезапно она обняла Нару и произнесла:
   - Вот уж не думала, что ты про меня узнаешь!
   - Узнала вчера. От Арамина-Дрозда.
   Арета сплюнула.
   - Не нравится он мне. Мало про него знаю. И попугая его занудного терпеть не могу. Пойдем в "Сушеную печенку".
   Они отправились в таверну.
   Нара не видела ни единого намека на какое-нибудь малейшее сходство между Аретой и собой, собственно, ничего необычного не было в том, как эта девочка выглядела, вполне сложенная, если бы не рост, можно было бы сказать, что ей больше четырнадцати, но единственным, что бросилось Наре в глаза с первой минуты - это ее взгляд. Слишком уж явным был этот дерзкий прищур.
   Забавно, что еще вчера Нара не имела понятия о существовании сестры. Сейчас они сидели в таверне и говорили, как старые друзья. Наре действительно казалось, что она знает эту девочку всю свою жизнь.
   - Шмель не знал о моем существовании. Если бы не моя мамаша, я была бы, возможно, на корабле, с тобой. Она меня бросила. Я росла с ворами, крала с пяти лет. У нас тут быстро взрослеют...
   - Как и в море, - ответила Нара, - Ты хотела бы со мной, в море?
   Глаза Ареты загорелись.
   - Ты возьмешь меня с собой?! - воскликнула она.
   - Сейчас приведу свою команду. Ты должна с ними познакомиться.
   Нара вышла. Арета посмотрела по сторонам. Рядом двое пьяных рыбаков квасили друг другу носы, возле них приплясывала Косая Джанин, тряся букетом своих форм над затянутой в корсет талией, и улюлюкала. Трудно даже представить свою жизнь, когда все они не мелькают перед глазами ежечасно, да к тому же... А община? Теперь не придется спать на полу?
   Арета любила спать в самом углу их лачуги на полу. Холодно никогда не было - с одного
   бока сопит Анфис, с другого - Хидео, да к тому же, в лачуге столько народу, что холод не может пробраться. Спать на койке? Арета ни разу в жизни не лежала на кровати. Впрочем, ко всему можно привыкнуть, кроме одного. Черт возьми, ведь до этого дня она буквально не вытаскивала руки из карманов случайных прохожих! Как же дальше? Ожидание этого дня, длившееся всю ее жизнь, теперь было смыто предвкушением и сомнением - для нее ли это? Но ведь нельзя знать этого наверняка, пока не убедишься!..
   - Эй, малышка, работаешь сегодня? Сможешь меня как следует поразвлечь?
   Арета увидела бородатого громилу, звенящего перед ее носом монетками. Обычное дело.
   - Я не...
   - Что "не"? Я могу добавить!
   Он потянулся к ней грязными руками. Нет, пожалуй, с этим пора покончить. Хотя этого, она, кажется, видела здесь впервые.
   - Руки прочь! - закричала она и укусила его палец.
   - Дрянная девка! - завопил он, увидев кровь на своем пальце. Огромной рукой он ударил ее по голове. Девочка отлетела на два ярда и упала на пол. Из виска ее сочилась кровь.
   В кабак вошла Нара, за ней - вся команда. Глаза Нары расширились, она кинулась к девочке, лежавшей лицом вниз, перевернула ее. Губа, бровь и висок были разбиты.
   - Нара... Это - твоя команда? - проговорила она.
   - Арета, ты должна подняться! - твердо сказала Нара. Девочка вдруг посмотрела на ее пиратов и, тяжело дыша, произнесла:
   - Шипы... синие шипы...
   - Что?
   Арета больше не дышала. Нара, не поднимая головы, достала кинжал и швырнула в сторону, где стоял убийца. Он заорал и упал. Нара закрыла глаза Ареты, поцеловала в лоб и сказала:
   - Похороните ее.
   Она глянула на тело убийцы. Из груди его торчала костяная рукоятка ее кинжала. Она достала его, и в этот момент до слуха ее донеслось:
   - Зубастик знала про шипов. Он прикончил ее не просто так... Она знала о шипах...
   Нара огляделась, но народу было много, и спросить, кто это сказал, было не у кого. Она вышла из кабака и поспешила вернуться на корабль. Все произошло так быстро... Слишком быстро. Она попыталась перестать думать об Арете. На рассвете ей предстояло отплыть - уже с новой командой на борту, с новым долгом на плечах и с новыми надеждами в сердце...
  
   29. НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ
  
   С рассветом Нара вышла на палубу и поглядела на горизонт. Утро на море она видела каждый день - и каждый день оно было разным. И каждый раз - ослепительно прекрасным: то пастельно-розовым, точно румянец на нежных щеках юного восхода; то кровавым, багрянцем своего жаркого поцелуя заливавшее море и корабли... Сегодня заря была светлой, зеленовато-желтой на горизонте, белое солнце просыпалось, выходило из-за океана, и бирюзовые небеса становились голубыми, зеленые полутона опускались ниже и тонули в море, вершина небесного купола уже наливалась синевой... Настало время спускаться на пристань.
   - Пришел новый день! - крикнула она, сама не узнавая свой голос - удивительно, какая радость в нем слышалась, она сама с трудом понимала, почему, но предчувствие чего-то грандиозного все сильнее загоралось в душе. Остальные уже проснулись, из каюты вышли Лан, Марио и Ратар, спустя некоторое время показалась голова Лу - как ни странно, он не заставил себя ждать, как он не любил выспаться. Джеки хоть и пришел последним, выглядел отоспавшимся и бодрым.
   Они спустились на пристань. Там их уже ждали Лакоа, Кир, Энди-Бусина, Альбин и Рамон.
   - С Арамином-Дроздом все улажено, он отпустил нас и еще заплатил за работу! - радостно сказал Альбин.
   - Вот и отлично. Лакоа! Ты не успел передумать?
   - Нет, нет, Лакоа останется. Отправляйся в путь, славная Белая дева, и пусть удача сопутствует тебе и твоим друзьям.
   - Том еще в трюме? - спросила Нара.
   - Да.
   - Лан, Ратар, приведите его сюда.
   Через несколько минут Ратар и Лан вышли на пристань, держа с двух сторон Тома. С диким взглядом, обросший бородой, он теперь лишь отдаленно напоминал прежнего Тома.
   Нара хотела сказать что-то, но сказать было нечего. Он стоял, понурив голову. Лан с
   Ратаром разжали руки, больше они его не держали.
   Нара протянула руку Тому. Рука его огрубела, казалась уже не родной, чужой, неизвестной... Несколько мгновений, которые показались Наре бесконечными, она держала его руку в своей, в глазах Тома видны были слезы, раскаяние... Она отпустила его руку.
   Он развернулся и ушел. Его фигура растворялась среди серых домов, он шел в никуда, в пустоту, в ненависть, растворенную в тоске.
   Нара посмотрела ему вслед.
   - Пойдем, - сказала она, - Нам нужно плыть.
   Они взошли на борт. Нара сама удивлялась, как ей удалось заглушить боль - но море
   лечило, и на губах у нее была улыбка, она глядела на матросов-новичков, восхищенно осматривавшихся вокруг.
   - Добро пожаловать на борт! - сказала она.
   - У меня есть кое-какой опыт рулевого, - сообщил Альбин. Рамон подумал и заявил:
   - Я зорок, думаю, смог бы стать неплохим штурманом.
   - Вот отлично. Начнем прямо сейчас.
   Джеки запрыгал от радости, Альбин встал у штурвала, Рамон с удивительной для такого крепкого человека скоростью взлетел на мачту, а Нара поднялась на капитанский мостик и
   прокричала:
   - Отдать швартовы! Поднять паруса! Курс - на юго-запад!
   К обеду все пришли в кубрик. Лу постарался на славу - хотел удивить новичков. Ему это удалось, Рамон заметил, что ни на одном другом корабле его так не кормили.
   - А на каких же кораблях ты служил? - поинтересовалась Нара, которая была рада тому, что разговор повернулся в эту сторону.
   - В основном - торговые суда из Оренкана, был даже помощником капитана на одном италийском судне, тоже с торговцами.
   - Ну, тогда понятно, почему ты плохо ел! - сказал Джеки, - На судах у торгашей всегда паек скудный, они - скряги, и кормить нормально своих матросов им просто лень.
   - А где ты плавал? - обратилась Нара к Киру.
   - Моя мать - италийка, отец - московит, и я служил на московитских судах.
   - Торговые, пиратские?
   - Нет, рыбацкие шхуны. Мой отец был рыбаком.
   Поняв, что особо разговаривать Кир не расположен, она переключилась на Энди:
   - А ты?
- Я служил везде, где можно, - сказал Энди-Бусина, заглатывая целиком яблоко, - Но ни один из когда-либо виденных мною кораблей не может сравниться с твоим!
  
   На мачте сидел, напевая, Рамон ("Рано радуется! - заявил Лан, - Он что, никогда не нес вахту десять часов?.."), Альбин стоял у штурвала, устремив взор вдаль. Марио, Лан, Ратар, Энди-Бусина и Кир выполнили кое-что по мелочи, Джеки натирал палубу, то и дело спотыкаясь о длиннющие штанины - он напялил старые штаны Ратара, ожидая, что тот не заметит, и утянул их ремнем. Когда юнга в очередной раз навернулся и наделал шуму, Ратар высунулся из трюма и пригрозил, что непременно отправит его к акулам, если тот еще хоть раз наденет его штаны.
  
   Вечер был тих и свеж, ранние бледно-голубые звезды матовой россыпью сверкали на синеющем с каждой минутой сумеречном небосводе. Постепенно он становился черным, и будто делался шире, внушительнее, а млечный путь загорался все ярче, и звезды выстраивались в целые картины, словно по черному шелку неба ночь рисовала молоком прекрасные легенды, мифы о прекрасных неземных созданиях, о сражениях, о любви, о дальних странствиях... Возможно, одна из этих звезд была путеводной именно для Нары - она не знала, которая, но чувствовала, что кто-то или что-то ее охраняет. Италийцы называли это ангелом-хранителем, но моряки верили, что это - светлые морские духи, глаза которых излучают звездное сияние, а руки - теплые, оберегающие от всех бед. И каждый раз, когда Нара смотрела в звездное небо, ей казалось, что оттуда, с млечного пути, на нее смотрит светлыми синими звездными глазами самый прекрасный из них...
  
   30. ВРАГИ
  
   На следующее утро они вновь завтракали все вместе. Ратар был весел, как и все, и лишь
   одно смущало его, хоть этого он и не показывал - пристальный, мутный взгляд Кира. Он делал вид, что ничего не замечает, шутил на пару с братьями, они рассказывали новым морякам о своем детстве, и все шло нормально. Пока Кир вдруг не спросил:
   - Сколько же ты на корабле, моряк?
   В голосе его звучал явный вызов, если не сказать - презрение. Ратар, будучи
   прозорливым, но терпеливым и спокойным, решил не обращать на это внимание, и серьезно ответил:
   - Признаться честно - не так уж давно, да и на корабле оказался случайно. Но, кажется, это не мешает мне быть моряком наравне с остальными.
   - Оригинально, - хмыкнул Кир, - Но ведь хоть в чем-то должна быть доля справедливости!
   Он смотрел на Ратара уже с нескрываемой ненавистью, хотя тот не дал ему для этого, казалось, никакого повода. Марио, первым почуявший запах грозы, легонько толкнул Нару в бок. Ратар поднял на Кира свои карие глаза с разливавшимся по ним зеленым ядом потаенной злобы.
   - На что ты намекаешь? Я заметил, что сразу тебе не понравился. Если уж решил показывать это в открытую, так истолкуй причины! - сказал он с необычной для него надменностью. От него этого было ожидать просто невозможно.
   - Чего тут толковать? Сам знаешь, кто ты!
   - О, как интересно. Кто же?
   - О таком знаешь сам! Уверен, что хочешь слышать?
   - Говори, раз собрался!
   - Слабак!!!
   Ратар вскинул ровные темные брови.
   - Слабак? - переспросил он. Его спокойствие совершенно взбесило Кира.
   - Он самый! Рыжий слабак-недоросток, и я сразу заметил это! Ты доволен объяснением?!
   Нара грохнула по столу кулаком и гневно посмотрела на Кира. Удар вышел несильным, потому что Марио удержал ее руку. Этого никто даже не заметил. Все в изумлении смотрели на Ратара, ждали, что он ответит на оскорбление.
   - Слабак? А ну посмотрим, кто из нас слабак!
   - Хочешь со мной драться?! - захохотал Кир, будучи почти на две головы выше Ратара.
   - Хочу! Выйдем на палубу!
   - Ратар! - предостерегающе сказал Лан, но тот и не глянул на него. Зло гладя на обидчика, он вышел из-за стола, и оба направились на палубу, остальные переглянулись и пошли за ними.
   Ратар стал напротив Кира. Тот косил на него мутными глазами, играя сухими мускулами. Нара посмотрела на Ратара, удивляясь, как преображаются некоторые люди в гневе. Ратар был ростом самый низкий в команде (не считая, конечно же, Джеки), но, тем не менее он казался просто невероятным, когда дерзко, враждебно глядел на Кира из-под падавшей на лоб темной, с еле заметным на солнце медно-смолистым оттенком, пряди волос.
   - На чем? - процедил Кир сквозь зубы.
   - Врукопашную! - заявил Ратар, чем окончательно поразил всю команду. Лишь Лан почему-то обрадовался, но Нара не на шутку заволновалась - откуда у оренкановца навыки рукопашного боя, да такие, чтобы победить крепкого высокого пирата, кипящего ненавистью? Однако она понимала, что если она пресечет это сейчас, то однажды они прикончат друг друга - без благородных боев, а один из них просто поднимется ночью и зальет кровью койку другого.
   Кир, видимо, решил подразнить Ратара - Нара поняла, почему Кир всегда так молчалив - он впитывал в себя все, что рассказывали матросы во время вечерних и застольных бесед, и теперь знал, чем задеть Ратара:
   - Мало того, что редкий слабак, так еще связался с цыганкой и смылся от нее в море, где никому не сдался со своими кривыми руками! Или цыганка была такой гулящей, что даже на тебя согласилась?
   Тут уж Ратара было просто не узнать. Он подбежал к Киру и так пнул его ногой в живот, что тот даже растерялся. Потом пришел в бешенство, ударил его в висок, с такой силой, что Нара в первую минуту подумала, что Ратар повалится на палубу без сознания, но он лишь покачнулся, повернул к Киру разгневанное лицо и одним ударом разбил ему нос. Кир утер кровь рукавом и обрушил на Ратара град ударов. Ратара просто не было видно за избивавшим его Киром, пока вдруг он не отбросил его на несколько ярдов одним ударом промеж ног - удар он этот нанес с такой силой, что Кир не устоял на ногах. Нара узнала свой собственный прием - и поняла, что Ратар не так прост, как казалось. Он не бил лежачего. Он дождался, пока Кир поднялся на ноги, а потом вдруг начал колотить его кулаками по лицу, хотя с трудом до него дотягивался. Кулаки его уже были все в крови - как и лицо Кира. В конце концов Лан не выдержал, подскочил к нему, схватил за руку, предотвратив, возможно, последний для Кира удар.
   - Оставь, брат, не стоит.
   Ратар, все еще раздувая ноздри и сверкая глазами, отошел в сторону. Рамон и Альбин поддержали за локти Кира, отвели в каюту, приложили что-то к носу. Бормоча то по-италийски, то по-московитски, он держался за нос одной рукой, другой вытирая запекшуюся кровь со светлой бородки. Ратар ушел в свою каюту и не показывался до самого вечера.
   Вечером же, когда Ратар вышел из каюты, к нему подошел Марио.
   - Ты ему нос размазал, - сообщил он, - Не хочешь его навестить?
   Ратар отрицательно помотал головой.
   - Как знаешь. Только тебе дано знать, как замять все это, иначе, боюсь, Наре это все ой как не понравится.
   - Он нарвался, пусть расхлебывает теперь сам.
   - Как знаешь, - снова сказал Марио.
   Ратар думал о Лике.
  
   Он вошел в каюту, где отлеживался Кир. Увидев Ратара, он так зло посмотрел на него, что Ратару захотелось разбить ему не только нос, но и что-нибудь еще. Поняв, что извинений можно не ждать (а он хотел именно их), он ушел к Наре.
   Она сидела у себя, работая над очередной картой. Она не обернулась, когда вошел
   Ратар, и он забеспокоился.
   - Надеюсь, ты не зла на меня?
   - Я не знала, что у тебя есть навык рукопашного боя, - сказала она, поворачиваясь к нему и глядя прямо в глаза, отчего он почувствовал себя немного стесненно.
   - Мы с Ланом учились ему на улицах Оренкана. Еще десять лет назад я был крошечным шестилетним пацаненком, которого все считали рыжим уродцем, а я никогда не давал в обиду ни себя, ни тех, кого любил. Помню, когда кто-то назвал девочку, которая мне страшно нравилась, замарашкой. Тогда я впервые ввязался в драку. За рыжего уродца он получил синяк в полхари, а вот за замарашку я вывихнул ему руку.
   - А Лана дразнили?
   - Лан всегда был таким же красавцем, как сейчас, за ним все девочки улицы бегали, поэтому с ним не рисковали связываться. Правда, однажды от него получили на орехи - когда оскорбили его девчонку и когда кто-то брякнул, что в голову его братца попало молнией.
   - Лан за тебя дрался?
   - Мы дрались друг за друга. Именно поэтому он поплыл с вами, когда я был болен. Мы братья, иначе никак.
   - Я только не могу понять, что же против тебя имеет Кир?
   - Спроси у него. Хотя я сомневаюсь, что он тебе ответит. Знаешь, иногда бывает такое - любовь с первого взгляда, а есть ненависть с первого взгляда, когда увидел человека - и возненавидел на всю оставшуюся жизнь, да еще в себе не можешь держать. Думаю, у Кира случай как раз такой.
  
   31. СВИНЦОВАЯ АКУЛА
  
   Прошло четыре дня. Они набирали скорость, и по подсчетам Рамона, скоро должны были быть у острова, где обосновался Вильям Бессмертный.
   - Если повезет, то очень скоро мы его нагоним! - сказал он, глядя на карту.
   Нара вспомнила, что говорил Арамин-Дрозд о шхуне "Свинцовая Акула" - видно ее издалека из-за ее парусов.
   - Хорошо, Рамон. Ступай на место и наблюдай за горизонтом. Корабль "Свинцовая Акула" имеет свинцово-синие паруса, как только ты его увидишь, дай знать, ты понимаешь, насколько нам это важно. Но сначала созови всех, мне нужно сказать им пару слов.
   - Есть.
   Все матросы собрались на палубе, притом Кир стоял на одном краю шеренги, а Ратар - на другом. Нара нахмурилась.
   - Кир, встань рядом с Ратаром.
   - Это просьба, капитан?
   - Это приказ. Живо!
   Он встал возле Ратара. Нара сперва держала паузу, как всегда поступал отец, затем, в полной тишине, нарушаемой лишь криками чаек и шумом волн, Нара громко произнесла:
   - До одного момента мы думали, что мир свободен. Что больше нет времен Древних Италийцев - романцев, что никто не угнетает людей, не заставляет работать их на себя. Но мы жестоко ошибались, думая, что этот ад в прошлом. Свобода для одних - вещь обыденная, а другие, еще некоторое время назад жившие вольнее ветра, ныне живьем разлагаются в трюмах корабля какого-то подлого пиратишки, озабоченного лишь собственными желаниями, думающий только о том, как бы набить монетами и без того оттопыренные, полные грязного золота карманы! И он хочет продолжить губить жизни несчастных аварикканцев, которые никогда не были войнами и не могут защищаться, противостоять этому подонку! Люди, которых корсар-неудачник лишил всего, что у них было, загубил их семьи! Дельфины способны противостоять акулам! "Свинцовая Акула" будет побеждена, а Вильям Бессмертный после встречи с клинками черных дельфинов уже не ступит на землю! Морской крысе место на дне!!!
   Корсары, подняв вверх кулак, закричали:
   - К акулам морскую крысу!
   - Пусть ищет морские клады, как найдет - пусть побулькает со дна!!!
   - Вздернуть на рее - пусть не трогает аварикканцев!
   - Кроме нас аварикканцев спасать некому! - крикнула Нара, - Так чем не занятие для нас?
  
   Следующее утро было солнечно и спокойно, волны были чуть выше, чем вчера, но при этом казались еще медленнее, ленивее... Удивительные, синие, парчовые небеса казались
   еще более чистыми и яркими на фоне моря - темно-бирюзового, глянцем переливавшегося в медовых лучах солнца...
   Внезапно на горизонте показалась темная точка. Нара прищурилась и попыталась понять, что это - но прежде чем она успела что-то разглядеть, с мачты послышался крик Рамона:
   - Корабль! Капитан, корабль со свинцовыми парусами!!!
   Моряки выбежали на палубу.
   - Это "Свинцовая акула"! - крикнула Нара, - До них всего ярдов двести! Альбин, бери курс на их несчастное суденышко! Готовьтесь к бою, чувствую я, сейчас будет жарко!..
   "Свинцовая акула" тоже шла навстречу "Черному дельфину", вот уже сто ярдов, пятьдесят... Корабли сближались с удивительной скоростью. Марио пристально посмотрел на
   корабль со свинцово-синими парусами и черной надписью на борту.
   - Они готовятся к абордажу, - сказал он.
   - Странно это, - заметил Рамон, - У них другие цели, а про наши они не знают. С чего вдруг атака?
   - Боятся, - хмыкнул Лан.
   Нара крепче сжала рукоять сабли. Остальные тоже уже держали руки на рукоятках своих мечей, сабель, кортиков и кинжалов - уже отчетливо виден был силуэт Вильяма Бессмертного, стоявшего на капитанском мостике. Они действительно готовились брать Нару на абордаж. Те уже один за другим достали оружие, вслед за Нарой, поднявшейся прямо на борт и выжидавшей. Первым пошел в бой их капитан, и когда его "кошка" зацепилась за борт, дождь точно таких же атаковал корабль вслед за ней, Нара крикнула:
   - Сдавайся сразу и освободи аварикканцев, или я приколочу твой труп к бушприту твоей лодчонки!!!
   - Какая храбрая девочка! - произнес он сладким голосом, едва оказался на борту корабля, встал перед ней, она же стояла на борту: сзади - море и вражеский корабль, спереди - направленный на нее клинок того, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть - ровно как и Рамон, Альбин, Энди-Бусина и Кир.
   - Арамин?! - вскричала Нара. И это действительно был Арамин-Дрозд. Он с нахальной ухмылкой глядел на нее, направив меч, она же держала саблю наготове, - Как ты тут...
   - Хороший вопрос. Что же, перед тем, как прикончить вас, я, пожалуй, расскажу тебе. В тот раз я говорил тебе чистейшую правду - мне действительно нет дела до судьбы этих злосчастных чернокожих тварей. Но раз уж мне удалось нагнать - по чистой случайности - Бессмертного раньше тебя, то как я мог не воспользоваться шансом прикончить его вместе со всей его командой, никак не желавшей сдаваться, и забрать корабль со всеми рабами себе?
   - Ты их отпустишь!
   - ...Так же, по чистой случайности, я совершенно позабыл о маленькой выскочке, страстно желавшей освободить аварикканцев, которой я по доброте душевной выдал все секреты Вильяма, а ныне - мои. Что же, ошибки легко смыть - думаю, ты догадываешься чьей кровью.
   - Твоей, грязное отродье! - закричала она, - В атаку!
   - В атаку! - проорал тот. Его люди быстро взяли на абордаж корабль Нары, она же сделала сальто в воздухе, оказавшись за спиной у Арамина. Не успел он оглянуться, она полоснула его по спине - увы, несильно.
   - Ты непозволительно хорошо владеешь шпагой! - заметил он, сражаясь с ней, - Вот уж унаследовала все таланты отца - сильна, недурна собой, владеет оружием и к тому же - выскочка!
   - Тебе не грозит ничто, кроме последнего! - ответила она, наскакивая на него. Она уже замахнулась на него и собиралась пропороть ему грудь, когда услышала крик Лана:
   - Нара, сзади!
   Она оглянулась, мгновенно в голове пронеслось воспоминание - так погиб ее отец... Значит, так не должна погибнуть она!
   Она одним ударом сабли отсекла голову долговязого моряка, подкравшегося сзади, и в этот момент почувствовала, что ее тоже полоснули по спине, как она только что сделала это с Дроздом. Она обернулась, готовясь вновь нанести ему удар, но замешкалась из-за острой боли. Марио уже был тут, вместе с Энди Бусиной. В стороне, спиной друг к другу, дрались Лан и Ратар, Марио подскочил к Наре.
   - Все нормально, - крикнула она ему, - Иди!
   - Нара, одно твое слово - и я развешу его кишки на реях! - пробасил Энди, и Нара
   понимала, что ему это действительно вполне по силам.
   - Иди, я справлюсь! Помоги Рамону!
   Он помчался исполнять приказ, Нара же продолжила бороться с Арамином. Он работал ловко, но Нара не допускала и мысли о том, чтобы уступить его кому-либо из своих. Она уже избежала участи отца - теперь она просто не имеет права проиграть эту битву. С отчаяньем самоубийцы, с отвагой тигрицы - она дралась, и дралась не менее яростно, чем когда перебила свору Сэма Скупого. Уже не из-за гнева, а из-за желания не погибнуть от руки жалкого захватчика, как это произошло со Шмелем, из-за желания спасти тех, чьи жизни от нее зависели. Пусть все знают, и у пиратов есть чувство долга!
   - Что же, Шмель воспитал настоящего бойца! - оценил Арамин. Нара была готова расхохотаться "Тоже мне, всю жизнь мечтала о его комплиментах!", - Очень жаль, что мне не
   удалось тогда тебя прикончить!
   - Меня?! - изумилась Нара, - Тебе меня даже проколоть не удалось, зато сам получил изрядно!
   Дрозд сделал неожиданный бросок, Нара так молниеносно отпрыгнула, что он растерялся - зато не растерялась она. Быстро подскочив к нему, она вогнала саблю прямо в его живот, вспорола его и вырвала саблю. Дрозд упал на палубу с широко раскрытыми, стеклянно-безмолвными глазами, перекошенным ртом и выпотрошенным животом, возле него летала Марселла, выкрикивая проклятия и бранясь, как умеют далеко не все люди.
   - Сам ты выскочка, - сказала Нара и швырнула кинжал в громилу, бежавшего к ней семимильными шагами. Кинжал угодил промеж глаз, быстро подбежала к нему, вытащила оружие и бросилась в атаку - еще целое стадо матросов со "Свинцовой акулы" мчалось к ней, размахивая саблями. Тут к ней вновь подбежал Марио, и не успела она ничего сказать, как он преградил ее и стал сражаться врукопашную - саблю его тут же выбили из рук. Нара схватила ее, бросила ему, и именно в этот момент увидела Кира.
   Какой-то немереных размеров моряк схватил его и выбросил за борт. Кир цеплялся руками за борт, уже, видно, готовый к своей участи - он был весь в крови, акулы среагировали бы быстро. Тут Ратар подбежал к тому матросу, всадил ему в сердце нож по самую рукоять и подбежал к Киру.
   - Держи мою руку, - сказал он.
   - Нет, я лучше к акулам - только не ты! - прорычал тот.
   - Дай мне руку!!!
   - Уходи!
   - Ты нужен команде!
   Кир взял протянутую руку, и Ратар ловко вытащил его на палубу. Затем они оба, бак о бок, побежали драться.
   Нара уже бежала туда, где какой-то ненормальный пытался угробить Джеки. Юнга прижался к самому борту, а Марио перегородил доступ к нему, отчаянно отбиваясь саблей.
   Она ударила по нападавшему со спины, тот чуть не грохнулся на Марио, Джеки бросился на какого-то еще моряка, укусив его за ногу, правда, сделать что-либо большее он не смог - Рамон тут же прикончил этого бойца.
   - Дубина! - крикнул Марио в шутку, - Он же хотел прикончить его сам!
   - Спасибо, - крикнула она ему, сражаясь на саблях с кем-то еще, - Квиты!
   - Еще нет! - отозвался Марио, - Я еще заберу у тебя долг - немного позже!..
   Они бились с удивительной решительностью, но казалось, что вояк со "Свинцовой акулы" просто неисчислимое количество, их как будто не убывало, но Нара, тем не менее, сильно удивлялась, каким образом ее команда еще не потеряла ни одного бойца - но, возможно, дело было в страхе. Они боялись количества врагов, и это придавало им сил бороться так, будто их было поровну с противником.
   Борьба эта была по-настоящему жестокой. Удивительно, но преимущество акул было исключительно в их количестве, но войны это были не сказать что плохие, просто на порядок хуже бойцов Нары, хоть и были громилами, под стать им у дельфинов был разве что Энди-Бусина, хоть Марио и Кир и отличались очень высоким ростом.
   Наконец остатки были перебиты. Даже Марселла не избежала участи своего хозяина - пока она орала, кружа вокруг его трупа, Лу подкрался к ней, поймал и свернул ей шею. Нара победным взглядом окинула трупы моряков, убрала саблю в ножны. Потом подняла вверх кулак и закричала:
   - Мы победили!!!
   Радостные крики пиратов раскололи тишину, парившую над изумрудными волнами.
   - Освободите пленных! - приказала Нара.
  
   32. В ТРЮМАХ
  
   Сперва, конечно же, нужно было найти ключ - а где его искать, Нара знала. Отец всегда хранил ключ от трюмов и от своей каюты в сюртуке, остальные же ключи, чтобы не таскать с собой, держал, опять же, в своей каюте, и поэтому ключ к ней являлся главным. Не мешкая, она обыскала сюртук мертвого Арамина. Так и есть - за пазухой была связка ключей. С помощью "кошек" они перебрались на борт побежденного судна, Нара стала пристально смотреть на скважину в замке от трюма. Старая, медная - ключ, видимо, большой. Она отыскала самый большой ключ, тоже потрепанный, из меди, опробовала его. Дверь поддалась, она раскрыла ее, и яркий дневной свет озарил сидевших там людей - аварикканцы, изморенные голодом, сидели в залитом водой трюме, у их худых ног бегали жирные крысы, дети жались к взрослым - и те, и другие были похожи на живых скелетов - хотя живых ли? Обтянутые черной кожей торчащие кости, гниющие зубы - на них было жутко посмотреть, от жалости сердце рвалось в клочья.
   - Быстро! Вынести всех отсюда!
   Дельфины принялись выносить аварикканцев на палубу - на фоне тех ужасов, которые они увидели, их собственные раны показались им жалкими царапинами, больше всех пострадал Марио - его задели кинжалом в том месте, где только начала как следует затягиваться рана, нанесенная Томом, но он не больно думал о ней. Нара подошла к какой-то девочке, и тут увидела, что она кричит и жмется в угол, отбиваясь от Нары чудовищно худыми руками. Нара узнала ее - та самая девочка, которую она грозилась убить в Аварикке. Она схватила ее за руку - так, что девочке не было больно, но и вырваться она не могла. Нара показала ей на выход из трюма - там, через открытую дверь, в трюм проникал ослепительный свет. Девочка радостно завопила, напрочь забыв о Наре. Та протянула ей вторую руку и улыбнулась. Аварикканка минуту стояла в нерешительности, недоверчиво глядела в глаза Нары, а потом взялась за ее руку, и Нара вывела ее на свет. От яркого солнца девочка сперва стала загораживаться, а когда глаза привыкли к свету, она обхватила руками колени Нары и заплакала. Когда она успокоилась, ее оттащили в сторону, а Нара приказала:
   - Перекиньте веревочные лестницы, которые лежат на корме, к нашему судну и помогите им перебраться. В свободных каютах расстелите парусину, им нужно выспаться в тепле, Лу не жалей запасов, что-нибудь придумаем, но пусть они поедят вдоволь - но не перекорми их, так можно и погибнуть, они слишком долго голодали!
   - Нара! - закричал Альбин, - Там еще кто-то остался!
   Она бросилась в трюм - в углу кто-то стонал. Она подошла к нему, наклонилась и увидела лицо Тонгалы.
   - Хочу умереть под солнцем... Вынеси меня... - проговорил он.
   - Ты не умрешь, - сказала Нара, перекинула старика через плечо, точно это был маленький ребенок, перенесла на палубу. Сев возле него, она взяла седую голову Тонгалы в руки. Если бы они нагнала "Свинцовую акулу" хотя бы несколькими днями раньше...
   - Обыщи... трюм... у носа... там сокровища...
   Дыхание старика резко остановилось, взгляд устремился в пустоту. Нара почему-то подняла глаза туда, куда, как казалось, смотрел Тонгала. Там пролетела белоснежная чайка, пронзительно крикнула и скрылась в безоблачной синеве. Нара закрыла глаза старика, велела Рамону принести старый мешок, потом, когда тело Тонгалы положили в этот мешок, она спросила:
   - Все на "Черном Дельфине"?
   - Да, капитан.
   - Все сделали, как я сказала?
   - Да, капитан. Лу готовит еду для освобожденных, мы сделали им постель.
   - Прекрасно. Идем. Если это не был предсмертный бред несчастного Тонгалы, то там нас должна ждать награда.
   Они спустились в тот трюм, о котором сказал старик. Там не было видно ни зги, пришлось найти факелы, и тогда лишь Нара обнаружила горы старых парусов. Сдернув один из них, она увидела с десяток сундуков. Пираты взломали их и просто задохнулись от восторга - золото, драгоценные ткани и камни лежали в тяжелых, почти неподъемных сундуках.
   - Ты смотри, как нам везет! - заметил Кир, - Вот теперь только нужно унести все это.
   - Унесем. Если мы перенесли этих людей, то и с сундуками справимся.
   - Ты с ума сошла?! То есть... Э... Просто каждый из взрослых аварикканцев весил немного больше нашего Джеки. А эти сундуки - тяжелее Энди!
   - Вот я и понесу, - пробасил Бусина, - Один приказ моего капитана - и все эти сундуки будут на нашем судне через час!
   - Твое рвение похвально, - улыбнулась Нара, - Но один ты их таскать не будешь. Мы поедим, отдохнем, накормим людей, а потом займемся золотом
   - А что делать с трупом Дрозда? - осведомился Лан.
   - К этому я еще вернусь, - пообещала Нара, - А сейчас - есть.
   Прежде чем прийти в кубрик обедать, Нара и остальные дали пообедать акулам - скинули тела убитых моряков в море. Джеки с ужасом смотрел на окровавленную палубу - оттирать это все должен был именно он.
   - Ничего, наконец-то у тебя появилась дельная работа - отскребать кишки от палубы! - заявил Лан, и Джеки посмотрел на него так, будто мечтал только об одном - чтобы какая-нибудь волшебная сила сделала его хоть немного повыше и помогла хорошенько врезать Лану по башке.
   Потом они пообедали, когда была готова еда, приготовленная для бывших пленников Арамина, они взяли миски, плошки, и пошли в каюты, где были аварикканцы. При виде еды они с воплями накинулись на нее. Они были уже готовы подраться за еду, и Наре пришлось присмирить их, громко крикнув:
   - На всех хватит, всем успокоиться!
   Аварикканцы ее не поняли, но были озадачены, и успокоились. Марио, Лан и Ратар раздали всем по миске еды, некоторые старики были не в состоянии поднять плошку, так же, как и многие дети - таким приходилось помогать. После этого сытые аварикканцы уже не нервничали, некоторые легли спать, а один юноша сначала внимательно прислушивался к разговорам Нары и матросов, потом вдруг крикнул:
   - Нара!
   Нара в изумлении посмотрела на него. Он показал ей рану на своей руке.
   - Тысяча морских чертей! Альбин, тащи скорее лекарства!
   Альбин принес лекарства, Нара стала перевязывать аварикканцу рану.
   - Зачем они это делали?! - ужасалась она. Аварикканец вдруг скорчил страшную рожу и заорал на ломаном языке:
   - Высечч! Высечч его!!! Он убезжить!
   Значит, так кричали люди Арамина. Боги, ну куда можно убежать с корабля в открытом море?!
   После обнаружилось еще несколько раненых, только тут пираты вспомнили, что сами получили сильные ранения. Но на обработку их не было времени - они пошли таскать сундуки с золотом, и единственным лекарством была собственная свернувшаяся кровь, только у Марио она все еще стекала тонкой струйкой из вспоротой раны.
   Сундуки перетащили из трюма "Свинцовой Акулы" в трюм "Черного Дельфина". Несмотря на ни с чем несравнимую усталость, Нара не могла не ликовать - такие сокровища им достались!
   - Самое время разобраться с Дроздом! - сказала она, когда работа была окончена. Пираты, уныло сидевшие на скамье кубрика, бинтуя свои раны, мгновенно оживились, вышли на палубу, подобрали труп Арамина и поволокли его на "Свинцовую Акулу".
   - Почему бы просто не отправить его к акулам, вместе с его поганым сбродом? - осведомился Кир.
   - Нет, похороны у него будут со всеми "почестями". Дайте мне его меч. Хорошо. Теперь тащите его к носу.
   Они подчинились.
   - Теперь свесьте его над морем, там, где бушприт - перекиньте через борт, но так, чтобы не упал.
   Они выполнили приказ - Ратар держал Арамина за правую руку, Лан - за левую, и теперь труп болтался, точно фигура на бушприте корабля (настоящей не было, кораблю хватало знаков отличия).
   - Что ты затеяла? - взволнованно спросил Рамон. Нара вдруг схватилась рукой за борт и выпрыгнула. Она держалась всего одной рукой, висела над морем, вплотную прикасаясь к безобразному телу с выпученными глазами, прилипшими к кровяным пятнам на одежде светлыми перьями и пропоротым животом. Марио схватил ее за запястье, перехватив руку, которой она держалась. Другой рукой сжал ее локоть, чтобы она точно уже не свалилась. Нара воткнула меч Арамина в его сердце, пригвоздив тело к бушприту, и, легко подтянувшись на рукояти меча и держась за руку Марио, влезла обратно на корабль. Лан с Ратаром все еще держали его руки.
   - Энди! Заломи назад его руки!
   Энди с легкостью сделал это - хрустнули кости, руки Арамина скрепили его кинжалом и тоже прибили к бушприту, с другой стороны - он был распят на носу своего судна.
   Джеки, по всей видимости, поташнивало.
   - Тебе плохо? - спросила Нара. Он помотал головой и справился с собой - в конце концов, сегодня он сам убил не одного воина, пусть и не так изощренно.
   - Королевская казнь, - усмехнулся Лан.
   Они вернулись на свое судно и выкатили старую пушку, которую Шмель окрестил Бертой - это была единственная пушка, оставшаяся на "Черном Дельфине" после захвата его войском Патрика Троглодита. В этот момент откуда-то возник купеческий корабль. Они приостановились в ожидании интересного зрелища. Судя по всему, это были индийцы. В другой раз Нара немедленно бы на них напала и устроила бы хорошую резню, но сейчас было не до купцов.
   Ядро угодило четко в середину палубы корабля, за ним последовало второе, третье -
   и "Свинцовая Акула" с прибитым к бушприту капитаном стала стремительно погружаться под воду. Индийцы на своем корабле завопили - трудно было разобрать, явилось ли это для них потерей или они рады, но ошеломлены - это точно. Потом кто-то стал тыкать пальцем в надпись "Черный дельфин", выделанную на борту их корабля. Напуганные купцы стали отплывать, в то время как корабль поверженного врага, догорая, исчезал под бирюзовым шелком океанских вод.
  
   33. ДОРОГА В АВАРИККУ
  
   Нара стояла на палубе и смотрела вдаль. Она уже не замечала ни ран, ни усталости - слишком много радости было в сердце, и мыслям о чем-то, кроме того, что она одержала победу, о том, что их трюмы набиты сокровищами, там места не было. Она вдыхала солоноватый морской воздух и смотрела на ясный океан, простиравшийся перед ней. Они снова плывут в Аварикку - но даже это не могло сейчас согнать с нее бодрости.
   Марио подошел к ней сзади, она не заметила, как он там оказался, и, взяв за талию, повернул к себе - одежда его была порвана и перепачкана кровью, но в его глазах не было усталости. Его взгляд живо блестел, и казалось, что его глаза уже не совсем черные а какие-то виноградно-фиолетовые. Он шепнул ей что-то по-своему, а потом вдруг так кинулся на нее, что она даже испугалась. Заметив ее замешательство, он улыбнулся, и, не выпуская Нару из рук, сказал:
   - Мы еще не квиты.
   И снова припал к ее шее, сжимая так, что она не могла шевельнуться. В этот момент из кубрика вышел Энди-Бусина. Увидев их, он кинулся на Марио, выхватив кинжал, напал на него и, приставив кинжал к горлу, заорал зычным басом:
   - Я брошу тебя к акулам!!! Что ты собирался сделать с капитаном?!
   Марио вдруг вырвал у него кинжал и наставил на него самого. Марио был, видимо, зол, а Энди - озадачен. Нара хохотала до потери сознания.
   - Отдай ему кинжал, Марио... - сказала она, давясь хохотом, - Энди, он ничего мне не сделает!
   Марио ухмыльнулся и протянул ему кинжал острием к себе. Энди, наконец, просек ситуацию, покраснел, взял кинжал и стал, умоляюще глядя на Нару, извиняться.
   - Успокойся, извинись лучше перед ним, это его ты чуть не зарезал! - умирая со смеху, сказала она. Тот послушно пошел извиняться перед Марио. Тут уж и он не выдержал, заржав, как обычно ржал Лан, если ему удавалось кого-то очень удачно обвести вокруг пальца.
   - Иди... - выдавила Нара. Бусина ушел. Не успела Нара отдышаться после такого приступа смеха, Марио уже снова в нее вцепился.
   - Только попробуй отпираться! - сказал он, вновь наклоняясь к ней, но она и не собиралась.
  
   Они спустились в каюты аварикканцев, им там обрадовались, особенно тот самый парень, что кричал на их языке.
   - Освободитель приходить, - заявил он. - Пришель помочь мой сестра? Он есть нехорошо, - парень указал на ту самую девочку, которую Нара тогда держала с ножом у горла, которую вытащила из трюма.
   - Что с ней? - спросила Нара. Парень не понимал.
   - Нара, - сказала она, показывая на себя, потом показала на него.
   - Куфпаку, - сказал он. Нара указала на девочку. Куфпаку представил и ее: - Дамла.
   - Били Дамлу? - Нара скорчила жуткую мину, изображая матроса со "Свинцовой Акулы".
   - Нет, нет, не били Дамлу! - сказал он, - Дамла плохо почему-то. Дамла!
   Он что-то спросил у нее. Она показала на голову.
   - Не били? - спросила Нара. Аварикканцы будто впервые увидели ссадину на голове девочки. Нара готова была поклясться, что ее не было, когда она выносила Дамлу из трюма.
   - Она гуляй по... - он развел руками.
   - Корабль?
   - Да, да, корабль... И что-то случайся, вернулось - в голова рана.
   - Не били, говоришь? Гуляла по кораблю?
   - Да.
   Нара оглядела рану, пока Альбин принес все необходимое для ее обработки.
   - Как будто в нее бросили небольшой кинжал, и он ее задел. Но у нас некому это сделать... Да и кому нужно ее убивать? У нас на борту оружием на палубах не швыряются. Странно это все, очень странно...
   Она обвязала голову девочки и подозвала к себе Куфпаку.
   - Скажи мне, есть ли поселения в Аварикке, вблизи от берега?
   Он долго думал, чесал в затылке, потом сказал, еще более ломано, чем Лакоа, хотя тоже
   учился у некоторых матросов еще до появления в Аварикке Нары и ее отца:
   - Есть село близ двух наш, Тонгала и Лакоа, он есть близко от берег. Он есть восточней семь миль. Я буду покажи дорога.
  
   На четвертый день пути им встретился корабль. Едва увидев его, Нара велела всем готовиться к атаке, все-таки лучшая защита - нападение, тем более что лишних денег не бывает, а владелец корабля был беден. Работа была выполнена корабельщиками мастерски, во всем была видна чистая, крепкая добротность.
   - Верно, нашей работы судно, - сказал Рамон. Нара замешкалась - название "Роза Юга" она определенно где-то слышала...
   - Прикажете атаковать, капитан? - спросил Кир.
   - Перекиньте доски, - велела Нара, - Хочу познакомиться с их капитаном и узнать, что это за птица.
   Капитан "Розы Юга" был высоким смуглым мужчиной с черными глазами и густой гривой темных волос. То, что он явно был из Виноградрики, само по себе обязывало угостить его ромом, и только после задавать вопросы. Однако италийский ром неплохо развязывал язык, и капитан задал вопросов куда больше, чем Нара.
   - Вы сами-то куда направляетесь? - спросила она.
   - Мы отмывали деньги у контрабандистов у берегов Индии, обычное дело. Сейчас направляемся назад. Наша ближайшая остановка - на Сером Острове. Ну а вы?
   - Долгая история.
   - Вы чересчур юны и красивы для того, чтобы быть капитаном такого корабля. Неужто и правда богатое наследство, Нара?
   - Я стараюсь оправдать надежды, которые возлагал на меня отец, - ответила Нара, - Именно поэтому сейчас мы и направляемся в Аварикку, где он и погиб. Вы, должно быть, слышали о селениях по побережью Южных Вод?
   - Безусловно.
   - И о захвате рабов Вильямом Бессмертным?
   - Естественно. Что-то говорили о гибели этого корабля индийские купцы, встреченные мною только вчера. Но они ни по-вашему, ни по-нашему особо не говорят, и говорили, что название корабля - "Черный дельфин", и я рад, что могу разузнать об этом случае из первых рук. Неужто и впрямь вы, столь молодая, к тому же...
   - Девушка? Вы об этом? - улыбнулась она.
   - Ну... Да... И, судя по рассказам индийцев, к бушприту корабля был пригвожден его капитан, Вильям Бессмертный? Казнь зверская, похороны - позорные, вы оказались не менее беспощадны, чем ваш отец в свое время - сколько раз он так казнил своих врагов...
   - На бушприте висел труп не Вильяма, но не менее заслуживающей того твари. Арамина-Дрозда знаете?
   Капитан побледнел.
   - Как... Не может быть... Дрозд... Как он оказался там?!
   - Хитрющий человек - поймал по чистой случайности, по его словам, Бессмертного посреди моря, отобрал корабль с рабами в трюме... Мне пришлось столкнуться уже не с Вильямом, а с Арамином.
   - Но вы - и его команда... Как вам удалась эта победа?
   - Пришлось потрудиться.
   - То есть сейчас все рабы... У вас?
   - Разумеется. Я собираюсь вернуть их на родину.
   - Это так похоже на Шмеля... Прекрасный был человек, и всегда стремился именно к таким делам.
   - Вы знали отца?
   - Знал, отлично знал... Битва в Винной Бухте - неужели не говорил вам о ней?
   - Говорил. О том, как ему спас жизнь некто Камил Альпаресский.
   - Это и есть я.
   - Вы?!
   Он улыбнулся.
   - Замечательного человека вырастил Шмель. Ты еще не раз оправдаешь его надежды. Ты ведь в него. Не могу объяснить, чем, но все же чем-то ты удивительно с ним схожа. Вроде разные - а вот эти огни в глазах ты все-таки унаследовала от Шмеля. Славный флибустьер, каких поискать.
   Оба помолчали несколько мгновений, а потом Нара спросила:
   - Вы давно последний раз были в Аварикке?
   - Я был там всего раз, в юности, да и не слишком долго - сама понимаешь, Южные воды... Вот уж не знаю, как ты ухитрилась вывести оттуда корабль...
   - Погода была тихой, мне просто повезло.
   - Но я много слышал про те места. Странные вещи происходят там последнее время...
   - Что именно?
   - Не прошло и нескольких пары дней с тех пор, как индийцы прибыли на Серый остров, как неизвестные колонии появились прямо возле поселений аварикканцев. На каком языке с ними не
   заговоришь - все понимают, а отвечают по-своему. Не мой, не твой, не италийский, не
   лапландский...
   - Это московиты?
   - И московитами не могут быть. Не поймешь - на лицо там кого только нет. А язык один, и такой чудной, что никто, хоть убей, не поймет. А мне сдается, какая-то это гильдия, или орден, или что еще - они живут там с этими дикими аварикканцами, не мешают, еды иногда дают, все спокойно. Домишки себе кое-кто соорудил, вроде как лагеря. Кабаки есть, еду в амбаре хранят. Живут, как все путешественники и кочевники, одного не понять - чего им там понадобилось? Местных не трогают, дани не скребут, лес не вырубают - даже не охотятся в тех местах, почва - да там и возделывать нечего... Чудно это.
   Нара слушала его внимательно, жадно впитывая, стараясь запомнить каждое слово.
   - Вот и поговорим с колонистами, когда попадем в Аварикку, - сказала она на ухо Марио.
   - Они говорят на своем языке, - заметил он.
   - Покажем им кинжал - сразу по-нашему заговорят.
   - Сразу начнешь с кинжала?
   - Нет, сначала попытаюсь говорить как с людьми. Мне просто нужно знать, что там затевается. В любом случае, надо просто заплатить им, чтобы немного пожить в их лагере - надо остановиться где-то, а все же привычней, чем в селении аварикканцев.
   - О чем это вы там шепчетесь? - поинтересовался Камил, и им пришлось прекратить
   разговор.
   - Хорошо, что нам все равно надо туда, - произнесла Нара.
   - Решила поразведать насчет этой гильдии, или что это там такое? - спросил Камил Альпаресский.
   - Непременно.
   - Если понадобится помощь - я первым узнаю о том, что ты в опасности, и можешь всегда на меня рассчитывать.
   - Спасибо. Не знаете еще каких-нибудь новостей?
   - Я почти не встречал на своем пути корабли, разве что вчерашний, индийский, где были те, кто невольно стал свидетелем гибели Арамина. Впрочем, я уверен, что скоро все прояснится, и они узнают, что это был не Вильям Бессмертный. А кроме этих новостей никаких вроде и не было - но, надо сказать, еще в Индии я узнал о вашем плавании в Лапландию. И не знаю, как описать рожи альпаресских шишек, когда они узнали, что форт Иллия разгромлен семнадцатилетней дочкой Чертова Шмеля. Вы взломали арсеналы?
   - Нас было слишком мало, удалось обчистить только главный.
   - Тем не менее, форт неплохо обуглился. Можно только поздравить тебя. Впрочем, мне пора. Ром, конечно, отличный... Знал Арамин, что пить. Что же, удачи тебе. Впрочем, кажется, тебе ее вполне хватает.
   Они распрощались с капитаном, подняли якорь и отправились в путь.
  
   34. КОЛОНИИ
  
   В Аварикку они прибыли точно в то время, на которое и рассчитывали. Берега были знакомыми. Наре тяжело было ступать на твердую землю - слишком долго под ней раскачивалась палуба.
   - Там как будто тропа в лесу, - заметил Альбин, - Словно прошел кто-то. Думаю, нам туда.
   Они пошли в джунгли. Аварикканцы шли за ними, стараясь не отставать. Идти пришлось медленно, то и дело останавливаясь, чтобы проверить, все ли на месте, не потерялся ли кто, не отстал, пираты и освобожденные рабы шли гуськом по проложенному пути, и забрести не туда было довольно сложно.
   - У Дамла голова больно, - сказал Куфпаку, - Помог ей кто может?
   - Я, - сказал Рамон, видя, что сам Куфпаку слишком отощавший и усталый, чтобы помочь сестре. Рамон подхватил девочку на руки и пошел дальше.
   Они шли без передышек больше трех часов - судя по солнцу, пробивавшемуся сквозь яркие переплетения необыкновенных растений. Уже становилось душно оттого, что лес сгущался, а аварикканские растения источали дурманящий аромат. Но, к счастью, когда силы были уже на исходе, они внезапно почувствовали, что воздух уже душил не так сильно, да и к тому же, становилось светлее. Вскоре они уже вышли к селению. Оно было очень похоже на то, в котором Нару приютили, когда она была ранена, да и на то, где погиб отец - но Куфпаку сказал:
   - Это есть село наш соседи, который почти не осталось. Теперь мы собирается жить тут. Племена Лакоа и наш разорены, они дальше в лес.
   - Спроси местных, где колонии, - велела Нара. Он понял, послушался, пошел в одну из хижин, а вскоре вернулся оттуда и сказал:
   - Колонии есть вон там, - они показал рукой в лес, - Поглядеть внимательней - оттуда есть дым.
   Нара присмотрелась и увидела дымок, плывший над деревьями. До колоний было всего каких-то полмили.
   Аварикканцев оставили в селении - что их, что местных осталось очень мало, и тесно им не было. Нара же повела своих команду туда, где виднелся дым.
   Они шли недолго - уже были слышны какие-то голоса, причем исключительно мужские,
   женских не было совсем. Пираты вышли к поселению неизвестных людей.
  
   Тут было тихо, место напоминало небольшой городок в провинции. Лагерь с палатками из серой парусины, хижины, сооруженные из досок, выструганных из местных деревьев, вместо скамеек - пни, оставшиеся после строительства деревянного амбара. Таверна была тут же, неподалеку. Вывеска была, как ни странно, на общем языке, на керийском, и назывался этот кабак "Черный прибой". "Все же лучше, чем "Сушеная печенка", - подумала Нара. Она решила, что нет лучше места для того, чтобы узнать важные новости, чем харчевня. Они вошли внутрь.
   Кабак сильно отличался от "Сушеной печенки". Тут было значительно спокойнее - пьяницы не дебоширили, а просто мирно посапывали, окунувшись лицом в тарелки с остатками вяленой рыбы, но такой пьяни тут было не так уж много - большинство присутствующих просто сидело за столами и говорило на непонятном языке - очевидно, именно про него Наре рассказывал капитан Камил Альпаресский. Но, тем не менее, языки у них не заплетались - Нара поняла, что если, да поможет ей Нептун, хоть кто-то заговорит на ее языке, она сможет узнать много важного. Она села за стол.
   - Идите, - сказала она своим, - Поразнюхайте на улице, глядишь, что и узнаете - а я буду тут.
   Она говорила тихо, зная, что колонисты могут знать ее язык. Марио тоже хитрил, говоря не только на ее языке:
   - Nu stiu1... - произнес он, - Ты уверена, что не ввяжешься в какую-нибудь передрягу?
   - Из любой передряги мне ничего не стоит выкрутиться, ты же знаешь, - сказала она. - Идите, лучше будет разделиться, а потом встретиться в поселке, где мы оставили аварикканцев.
   - Все, что ты прикажешь, - сказал Рамон. Марио же ответил:
   - И все же я останусь с тобой. А они пусть идут.
   Нара поняла, что не убедит его. Пришлось позволить ему сесть возле нее. Она стала вслушиваться в речь других посетителей. Жуткое наречие - ни черта не понять, все говорят только на нем. Вдруг вошло два лапландца - к ним навстречу вышел белобрысый колонист, пожал руки и спросил по-цыгански:
   - Din Alparess2?
   Они кивнули. Нара с Марио переглянулись - про себя девушка молилась, чтобы они не перешли на свой дурацкий язык. Но они сделали то, на что она не смела и надеяться - заговорили
   на ее языке.
   - Они, небось, думают, что я этого языка не знаю, потому что оренкановец, а ты - со мной, а значит, тоже, - шепнул он, - А может, просто не заметили.
   Лапландцы и встретивший их рослый, крепкий, зеленоглазый человек присели за соседний столик. Нара сделала Марио знак. Он подозвал хозяина и по-своему попросил его принести два стакана воды. Пить сейчас хотя бы вино было бы рискованно. Зеленоглазый заговорил:
   - Слухи, слухи, слухи... Вы хотите денег, поэтому примчались к нам из Альпаресса?
   - Да, - сказал один из лапландцев, - Нужны деньги. В вашей гильдии для таких найдется место. Я вообще не верю этому, - он кивнул в сторону своего спутника, - Всего-то хлопот, прихлопнуть муху, а вы мучаетесь, гильдию созвали...
   - Э, ты не знаешь, что творится сейчас в мире! - сказал его друг, - По слухам, сейчас в Великом Океане завелась новая выскочка. Дочурка Шмеля.
   - Flica de bondar3?! - в изумлении воскликнул первый, - Я не знал, что...
   - Конечно, у него есть дочь, - отозвался второй, - И, говорят, девчонка поставила на уши все побережье, все моря - от Лапландии до Индии, слухи расползаются...
   - ...И лишь немногие, такие, как я, могут рассказать вам правду, - закончил зеленоглазый, тот, что, кажется, был куда более важной шишкой, чем двое его гостей, - Девчонка вывела корабль "Черный дельфин" из Южных вод сразу после смерти папаши, которая, кстати, произошла всего в паре миль отсюда. Отправилась в Лапландию и пустила пару залпов в форт Иллия и распотрошила их главный арсенал... Ведь именно она перебила всех воинов Сэмуэля Скупого! И его самого прикончила. А теперь освободила рабов, дала понюхать пороху Арамину-Дрозду...
   - Как? Причем тут он? Разве рабы были не у...
   - Арамин перехватил Вильяма, забрал рабов и корабль себе, а с ним то же самое сделала эта девка.
   - Девчонке не позволим стать грозой морей. Даже дочери великого Шмеля. Сколько лет этой пчеле-убийце?
   - Семнадцать.
   - Что?! - раскосые глаза лапландцев округлились и полезли из орбит. Зеленоглазый был по-прежнему спокоен.
   - О чем и речь. Наша гильдия разыскивает ее, чтобы избавить Великий Океан от малолетней разбойницы. Слишком далеко зашли детские игры. Девчонка опасна. А знаете, что, помимо рабов, которых играющая в благородство девочка освободила из лап Дрозда, находится в трюмах "Свинцовой акулы"? Сокровища! Несметные сокровища... Дело не только в золоте. Знаете ли вы, мои юные друзья, что еще лежит в тех сундуках?
   Лапландцы затаили дыхание и раскрыли рты.
   - Карта с месторасположением клада. Количество сокровищ, зарытое в том месте, которое обозначено на карте крестом, в десять раз превосходит то, что она нашла на "Свинцовой Акуле".
   Марио поперхнулся.
   - Да, да, этот Вильям был хитрее, чем рассчитывал Арамин. Дрозд не знал ничего. Вот уж не знаю, что хуже - если клад пролежит в земле в силу того, что девчонка не догадается обыскать сундуки - или же если клад попадет в руки девчонки. Мой человек скоро будет здесь. Я договорюсь с ним - не исключается, что малявка уже мертва, но надежда на это слаба. Девочка сильнее, чем я предполагал.
   Они заговорили по-своему.
   - Его человек? - прошептал Марио.
   - Предательство! - прошипела Нара, - Идем отсюда.
   Они вышли из кабака.
  
   Нара была озадачена. Она отлично понимала, что на корабле предатель. Он не аварикканец, а член команды, и это больше всего пугало. Один из ее матросов подослан тайной гильдией, чтобы избавиться от нее, а заодно и организовать встречу с теми, кто его нанял. Это было главное, что заставляло задуматься - чтобы определить, кто это, нужно было использовать метод исключения.
   - Это не может быть ни Лу, ни тем более Джеки - прежде всего потому, что они из старой команды. Лан и Ратар...
   - Не смей их подозревать! - предупредил Марио, - Я их знаю, это не они.
   - Я и не собиралась. Это кто-то из новых членов команды. То есть либо Альбин...
   - Вряд ли.
   - Да, не он. Не похоже... Рамон - разумеется, нет. Тоже не из таких.
   - Бусина подозрительно себя ведет. Может, он только притворяется глупым и преданным, а сам...
   - Таким глупым и преданным не притворишься, - возразила Нара, - Не Энди. Остается Кир!
   - Вот этот похож. Но я не знаю, хоть убей, нельзя знать заранее...
   Вернувшись в село, в отведенную им хижину, они позвали к себе Лу, Ратара и Лана. Джеки, конечно же, прилип к ним, желая послушать, о чем это собрались без него говорить. Нара и Марио рассказали все, что услышали в лагере.
   - Кир это, - буркнул Лан, - Он, противный московит с мутными италийскими глазками!
   К великому удивлению Нары и Марио, Ратар ответил на это:
   - Он, возможно, не так плох, как кажется. Вероятно, мы просто должны быть внимательней... Нельзя судить о таких серьезных вещах, как измена, только по личной неприязни.
   - По-моему, это у тебя должна быть к нему личная неприязнь, - с улыбкой сказал Лан,
   пожимая плечами, - А все-таки морда у него подозрительная.
   - Вероятно, дело не в измене. Вы же не слышали всего... Может, это и не вина кого-то из наших... - мялся Лу.
   - Но надо же было кому-то швырнуть зачем-то кинжал в девочку! Да и кому она нужна - им я нужна, не Дамла!
   - О чем разговор? - весело поинтересовался Рамон, входя в хижину, - Мы уже вернулись.
   - Что вы узнали?
   - Ну, например, я выяснил, что вино тут никчемное, и что тут все кого-то страшно боятся,
   говорят о каких-то сокровищах, что нужно от кого-то избавиться...
   - От меня, - сухо сказала Нара. Больше решила не говорить - риск слишком велик. Рамон выпучил глаза. Вошли остальные.
   - Я не узнал ничего, - холодно произнес Кир, - Их язык мне совершенно непонятен.
   Нара подумала немного, затем ее вдруг осенило.
   - Хорошо. Идите, займитесь чем-нибудь, а завтра отправитесь на новую вылазку. Каждый из вас должен будет сообщить мне о своем месторасположении, на всякий случай - расходиться небезопасно.
   - Но, возможно, вам еще о чем-то нужно нам сказать... - начал было Кир, но тут Энди вдруг схватил его за горло и рявкнул:
   - Ты что, не слышал приказа капитана?!
   - Энди, отпусти его! - приказала Нара, и тот послушно поставил на место Кира, которого уже поднял над полом, и тот беспомощно болтал ногами. Один за другим матросы вышли из
   хижины.
  
   35. РАЗОБЛАЧЕНИЕ
  
   На следующий день, как и планировалось, они сделали вторую вылазку. Нара первым
   делом спросила каждого из матросов, кто где будет находиться - якобы на всякий случай, но на
   самом деле у нее были совсем другие планы. Когда матросы разошлись (с Нарой остался только
   Марио), она решила обойти всю колонию, потому как если бы они с Марио долго топтались на одном месте, их могли бы засечь, чего Нара совсем не хотела.
   - Нужно проверить каждого из наших, так, чтобы они ничего не заметили, - сказала она, - Первым будет Кир - его ведь мы подозреваем в первую очередь.
   - Пожалуй, ты права. Где он должен быть?
   - Прячется возле амбара.
   Они подошли к амбару, стоявшему прямо возле леса, сзади, со стороны деревьев, откуда отлично видели Кира, хотя он не мог их заметить. Кир сидел к ним вполоборота, около самого входа в амбар и строгал что-то из дерева перочинным ножиком. "Верная тактика, - подумала Нара, - Если бы он просто протирал штаны, его бы сразу же заметили".
   Тут Нара и Марио плотнее прижались к пальмам, за которыми прятались - к Киру подошел кто-то из колонистов, по виду - московит, правда, у московитов было обычно простоватое выражение лица, а этот был напыщенный, похлеще иного италийца. Он обратился к Киру на местном языке.
   - Теперь он расколется либо ему, либо нам! - прошептал Марио, - Если он и не предатель, то он пропал.
   Как бы ни так. Кир поскреб в затылке, прикинувшись полным идиотом, и сказал по-керийски:
   - Чего ты пристал? Сижу, охраняю амбар, а ты иди и меня не трогай.
   Тот пожал плечами и удалился.
   - Кир чист, - сказала Нара, - Он работает на нас. Пойдем, посмотрим, как там Энди.
   Энди дежурил на входе в колонию, прогуливаясь там и делая вид, будто кого-то ждет. Нара и Марио следили за ним со стороны, и все шло прекрасно, пока к нему вдруг не подошел колонист, и, как и в случае с Киром, обратился к нему по-своему. Энди растерялся. С одной стороны, это показывало, что он - не предатель, раз не может ответить, но с другой - это было очень и очень плохо, ведь ему теперь может ой как достаться на орехи, а, учитывая его малый уровень сообразительности, он мог бы просто начать крошить тут всех направо и налево.
   - Марио, - шепнула она, - Ты должен помочь ему! Ты ведь сообразишь...
   - Слушаюсь!
   Он выскочил из укрытия и подошел к колонисту.
   - Он ждет меня. Энди! Пойдем в поселок, обсудим кое-что.
   - Но капитан сказал...
   "Черт! Проговорится!" - в панике подумал Марио, но вслух сказал:
   - Я за капитана. Пойдем, я говорю!
   Колонист ничего не понимал.
   - Ты сам-то кто?
   - Я - купец из Оренкана, - сказал Марио, и в ушах у него отчетливо звучал злорадный смех Нары.
   - А, по-моему, ты - цыган. А все цыгане - воры. Ты в гильдии? Сообщи пароль.
   - Я не из гильдии и не знаю пароля. Я же говорю - мы купцы, забрели немножко не туда, думали, узнаем что полезное. Ну, так мы пойдем?
   - Идите, - сказал тот, с недоверием глядя на Марио и Энди. Те вышли за ворота. Нара быстро проскочила туда.
   - Энди, я же сказала - это мой первый помощник, и его ты должен слушаться, как меня. Ступай на корабль, твоя помощь больше не нужна, ты достаточно сделал.
   Бусина хотел что-то возразить, но Нара строго посмотрела ему в глаза, и ему пришлось покинуть лагерь.
   - Рамон в восточной части колонии, - сказала Нара, и они пошли туда. Там Рамон пытался жестами объяснить излишне подозрительному колонисту, что ни черта не слышит. Тот долго мучился с ним, кое-как пытался говорить так же, и, в конце концов, так утомился, что бросил его, оставив в покое. Рамон тоже исключался из числа подозреваемых. Оставался Альбин. Он был в том кабаке, где вчера шпионили Марио с Нарой. Теперь они пошли туда, чтобы подглядеть за Альбином.
   Сегодня тут было куда более шумно и людно - а может, так только казалось из-за того, что в прошлый раз им никого не нужно было искать. А сейчас Нара сосредоточенно выискивала глазами Альбина, Марио - тоже, так как нужно было найти его прежде, чем он сам их заметит - или все сорвется. К счастью, этого не произошло - Марио быстро заметил его. Альбин сидел за столиком и говорил с кем то из колонистов. На их языке.
   - Кажется, кто-то попал впросак... - протянул Марио. Альбин как ни в чем не бывало болтал на этой абракадабре с людьми, которые планировали убийство его капитана, - Ловить его сейчас?
   - Погоди... Ведь тогда они сразу поймут, кто мы... И вот тогда мне крышка. Мы еще не все знаем.
   - Не скажи. Теперь все ясно - и кто подослан гильдией, и кто чуть не прикончил Дамлу...
   - Да, он, но зачем ему нужна была Дамла? Мы не убьем его, пока не узнаем всего.
   - Он опасен!
   - Да. Именно поэтому мы подождем его на корабле. А пока нужно подслушать их - слышишь, они перешли на цыганский! Еще маскируются, подонки.
   - И правда! Нужно использовать уловку вроде той, что мы делали тогда, на базаре.
   - Эти крысы собираются меня прикончить. С ними можно и пожестче.
   - Вдарить кому-нибудь и забрать его одежду.
   - Точно. И шустрее, пока они не увидели нас - тут нет женщин, я могу привлечь внимание, которое нам совсем не обязательно.
   Они зашли в небольшой флигель, где обычно справляли нужды. Там никого не было. Нара и Марио притаились по обе стороны от входа, дожидаясь, когда кто-нибудь войдет. В конце концов, снаружи послышались два мужских голоса. Нара вытащила кинжал. Марио последовал ее примеру. Вошли двое местных, один - в длинном балахоне и пастушьей широкополой шляпе, другой, как успела заметить Нара, в высоких сапогах и сюртуке. Едва они вошли, Нара и Марио одновременно обрушили на них свои удары - неожиданно сильные, оба упали без сознания, пираты раздели их, Марио нацепил одежду первого, потому что второй был слишком низок для него, Нара же одела сюртук и сапоги второго прямо поверх своей одежды. Затем она сорвала его шейную косынку, повязала на свою голову как бандану. Первый шевельнулся, Нара пырнула его кинжалом в голую спину. Марио сделал то же самое. Они взяли тела, спрятали в угол, накрыли каким-то тряпьем, взяли ведро воды, вытерли куском мешковины кровь с пола и вышли из флигеля.
   Альбин все еще говорил с колонистами. Столик возле них, к счастью, был свободен, Нара прокашлялась и проорала хриплым голосом какому-то пареньку:
   - Салага, принеси два пива!
   Марио показал ей большой палец, они сели за столик так, что отлично слышали весь разговор. Они говорили рвано (вероятно, чтобы сбить столку, если кто-то станет их подслушивать) - то по-цыгански, то на языке Нары, то переходили на свой, что, к счастью, было редко.
   - Ты пытался, говоришь?
   - Много раз. Первый раз она, вероятно, ничего не заподозрила. Хотел убить ее во сне,
   ножом, но когда услышал чьи-то шаги, пришлось удирать. Далее... На палубе. Я выманил
   ее туда - вернее, хотел выманить, рассчитал, когда она выйдет. Но она не вышла.
   - Мерзкая девка. И что же?
   - Вышла девочка, аварикканка. Кинжал я швырнул по глупости, раньше, чем она показалась из-за угла - просто услышал шаги, кинул и убежал. А потом обнаружили, что девчонка ранена. Я был сильно озадачен, когда узнал.
   - Butuc!1 Подозревают они что-нибудь?
   - Нет, господин. Но я боюсь, риск есть.
   - Она сейчас здесь?
   - Бродит по колонии.
   - Глупая малявка. Без маскировки? Нам же лучше. Найди ее и приведи в нам.
   - Я попытаюсь... Но завтра утром мы отплываем...
   - Значит, если ты не приведешь ее нам, то до отплытия ты должен ее уничтожить и принести ее голову.
   - Pentru ce?2
   - Доказательство, болван!
   - Слушаюсь. Я постараюсь найти ее. Если же нет - скажите мне, когда я должен ее заколоть.
   - Завтра в полночь.
   - На корабле только одни механические часы.
   - Возьми эти.
   - Благодарю, господин.
   - Благодарить будешь, когда я заплачу тебе золотом за белобрысую голову этой выскочки.
   Утром следующего дня, когда Нара готовила корабль к отплытию, из поселка примчался Альбин.
   - Капитан! Капитан, новости! Вы должны видеть, я хотел, чтобы вы знали...
   - Альбин, мы не можем. Мы срочно должны отплывать.
   - Но, капитан...
   - Я сказала, что не могу сейчас бежать в колонии!!! Мне позвать Энди?!
   - Простите, капитан... - промямлил Альбин и ушел куда-то.
   - Отдать швартовые! - прокричала Нара. На душе у нее было спокойно - она знала точно, когда Альбин придет в ее каюту, знала, что сможет отразить его нападение, и лишь тогда обыскать все сундуки в трюмах, найти карту, и тогда никто уже не помешает ей.
  
   Ночью, когда все уже улеглись, Нара пришла в свою каюту. Времени было всего одиннадцать. Над кроватью Нары, когда-то принадлежавшей Чертову Шмелю, висели индийские часы с маятником, с корпусом из красного дерева. Их Шмель приобрел еще после битвы в Винной Бухте, когда отправился к индийцам. Нара не помнила тех времен, и эти часы всю ее жизнь висели здесь. И сейчас, если она не отразит удар, то именно эти часы отсчитают последние секунды ее жизни. Рамон, Кир и Энди-Бусина еще ничего не знали о предательстве Альбина. Мучительно текли минуты. Время как будто остановилось - она знала, что лучший способ скоротать время - сон, но уснуть сейчас означало обречь себя на гибель. Было уже без четверти двенадцать. И тут вдруг послышались шаги - тихие, мерные шаги, скрип засова и открывающейся двери... Кто-то подошел к ее кровати. Нара делала вид, что спит. От дыхания замирало сердце. Она вскочила, выхватив кинжал, чуть было не ткнула им в горло пришельца и тут же опешила:
   - Марио?!
   - Хотел проверить, как ты... Может, опустишь игрушку?
   Нара опустила кинжал, обняла его одной рукой, другую оставила на рукоятке кинжала. - Лучше бы ты ушел, - сказала она, - Тебе не стоит так обо мне печься. Я справлюсь с ним сама.
   Голос девушки звучал уверенно, и его это убедило.
   - Держись.
   - Многие люди хотели меня прикончить, но пока это не удалось никому. Даже тем, о чьих намерениях мы и не догадывались. А его мы знаем лучше, чем он мог бы предположить. Ему
   конец, если он занесет кинжал над моей головой.
   Марио притянул ее к себе, поцеловал в губы и ушел. Шагов его Нара не услышала - он был необыкновенно осторожен. Она легла, натянула покрывало, одну руку спрятала под одеяло, держа на кинжале. Он задерживался. Это озадачивало Нару, и хорошего она в этом не видела ничего, ибо озадаченных легче застать врасплох. Она волновалась, и, понимая это, мучилась - та черта, которую ей передал Чертов Шмель, ненависть к собственным слабостям, особенно, когда кажется, что таковых нет. Она попыталась сосредоточиться, освободить голову от мыслей... Внезапно она снова услышала шаги - уже куда более неравномерные, то быстрые и нервные, то медленные, словно он крался. Она понимала - это уже не Марио. Это пришли за ее жизнью, и не только ее жизнь зависит от ее реакции - весь корабль, вся команда... Дверь отворилась. Лунный свет скользнул по ее руке, лежащей поверх одеяла. Нара подумала, как хорошо, что она потушила лампаду сразу после того, как ушел Марио. Прерывистое дыхание Альбина нарушало тишину, она же старалась дышать ровно и тихо, чтобы он думал, что она спит сном младенца. Знакомый звук - он доставал кинжал из ножен, затем его дыхание замерло - он заносил кинжал над ее головой... "Пора!" - мелькнуло в ее напряженном до предела рассудке, она спрыгнула с постели, одной рукой откидывая одеяло, другой выхватывая свой кинжал. Им она скользнула по руке Альбина, державшей оружие - в первое мгновение из вспоротой вены брызнула бордовая кровь, потом просто потекла тихой струйкой, лунный свет озарил искаженное ужасом лицо моряка - он упал, словно оглушенный внезапной болью, выронив кинжал, который Нара подхватила налету. Все это произошло всего за несколько секунд, Нара, скрестив кинжалы, оставила две алые бразды на груди Альбина, затем его кинжал воткнула в сердце (если бы кто-то из знавших боевые повадки Шмеля увидел это, он непременно отметил бы его почерк), а свой бросила на кровать, убрала запачканной рукой прядь волос с лица и подняла голову. В ее каюту уже вбежали все остальные, в недоумении смотрели на труп своего друга Рамон, Кир и Энди-Бусина. Последний, увидев пятна крови на одежде Нары, схватил свой меч и стал дырявить живот уже мертвого Альбина, крича:
   - Он ранил капитана!!!
   - Остановись, Энди, он мертв! - закричала Нара, оттаскивая массивного пирата от тела, - Прекрати!
   Он смутился, опуская меч.
   - Что здесь... - начал было Рамон, но Нара прервала его:
   - Сперва избавимся от трупа, а потом я обещаю все вам рассказать.
   Спустя несколько минут Альбин отправился на корм акулам.
   - Он - предатель, - коротко сказала Нара, - Он был подослан гильдией, задача которой - добыть мою голову и карту с месторасположением клада, которая лежит в одном из сундуков. Кто-нибудь из вас знал об этом?
   - Нет, капитан...
   - Мир тесен - вот уж не рассчитывал он, наверное, встретить на Сером Острове того, кто
   знал бы меня, тем более - аварикканца. А уж когда они выяснили, что там эта карта, то все как взбесились.
   - Вопрос в том, что они собираются делать теперь, - заметил Ратар.
   - Пока они хватятся и поймут, что мы разоблачили Альбина, мы уже найдем клад. Нужно обыскать сундуки. Пойдем в трюм прямо сейчас. Кир, найди мне факел.
  
   Они спустились в трюм. Сундуков было столько, что Нара не стала вываливать из них все сразу. Высыпав все из первого сундука, она стала как в мусоре рыться в золотых монетах и драгоценных камнях.
   - Ничего... - произнесла она в конце концов, и они стали собирать вываленные на пол деньги, остальные тем временем разбирались со следующим - но лишь когда Нара распотрошила четвертый сундук, удача ей улыбнулась. Разгребая руками горы золота, она вдруг заметила обрывок пожелтевшего пергамента. Все склонились над сидящей на полу Нарой, уставившись в карту. Едва заметный крест стоял в центральной ее части - Альпаресс, Винная бухта, Оренкан... Нару прошиб пот:
   - Клад зарыт под Оренканом!
   - Там виноградники! - заметил Марио.
   - Мы должны найти его! Ничего не скажешь, золото спрятано надежно. Кроме нас никто не знает о месторасположении сокровищ - они будут нашими! - она поднялась с пола, снова глянула на карту: - Если уж мы выкосили банду Свинцовых Акул, доставили аварикканцев на родину и ушли - по крайней мере, сейчас - из лап членов Гильдии, то это не составит особых трудов! Нужно лишь найти нового рулевого. А пока рулевой - Кир. Курс на Оренкан, и там нас ждут такие сокровища, которые вам и не снились!
  
   Нара смотрела на чайку, парившую над бездной океана. Как и корабль, она двигалась против ветра - такая легкая, что ей было трудно сопротивляться воздушному потоку, она, как воздушный змей, вроде тех, что делали дети в Оренкане, раскачивалась, плавно замедляя ход, но летела против ветров, хотя ей ничего не стоило повернуть назад...
   Тишина была необычная для моря - почему-то ни крика чаек, ни шума волн словно не было слышно, а может, дело было в том, что Нара беспокоилась - она сама не знала, о чем. Но что-то мешала спокойствию, словно предчувствие каких-то неотвратимых, страшных событий. Она не хотела об этом думать - но эти мысли обгладывали сердце так, что хотелось крепко схватить их рукой и отбросить прочь, в океан, но, увы, избавиться от них было гораздо труднее.
   Было раннее утро, когда Рамон закричал со своей мачты:
   - Италийские купцы! Капитан, купеческая шхуна! Больше такого шанса не будет! Будем грабить?
   Глаза Нары засверкали.
   - Сабли - наголо! - крикнула она, - Покажем купчишкам!
   - Чего там такое? - задал резонный вопрос Лу, когда все матросы уже приготовились атаковать. Корабли сближались.
   - Готовьтесь порвать их на мелкие кусочки! - крикнула Нара, - У них в трюме будет чем поживиться!
   Купеческий корабль был совершенно новым, богато отделанным, совершенно картинным -
   когда Нара видела такие роскошные суда, в ней просыпалось варварское, необъяснимое желание разрушать эту красоту. Ей хотелось видеть эту мачту сломанной пополам, эту палубу - продырявленной насквозь, а этих людей - разлученных с собственными потрохами. Это было у нее в крови - пиратство и разбой как способ выжить.
   - На абордаж! Режьте их!
   Они уже подошли к купцам вплотную и доставали кошки, когда с корабля купцов послышался голос:
   - Стойте!
   Нара увидела, как италийцы перекидывают доку со своей палубы на палубу "Черного Дельфина". Их капитан направлялся к ним. "Вот интересно, что ему понадобилось!" - подумала Нара и достала шпагу. Италиец был выше Марио, таких долговязых она еще никогда не встречала. Он был очень смуглым, отчего-то казалось, что он грязный, даже когда она смотрела на цыган, у нее не возникало такого ощущения. Несмотря на рост, он был страшно худ - однако не это делало его менее внушительным, а его взгляд - тоскливый, испуганный, зажатый... Он вдруг упал перед Нарой на колени и завыл:
   - Пощадите нас! Я отдам вам все, что у нас есть! Умоляю, сохраните наши жизни!
   Нара с презрением глянула на него. Он запросто мог бы убить ее одним ударом своей мозолистой ладони, огромной, как лопата - а он валялся перед ней на коленях и умолял пощадить его. Она помнила, как откупалась сама откупалась от боя, еще когда была никем и ничем в море... Но она никогда не унижалась так. У нее пропало всякое желание бить его. Противно было
   пачкать свой клинок грязной кровью этого зажиточного италийского слизняка.
   - Давай сюда свой выкуп и ступай прочь! - сказала она, - Не хочу на тебя смотреть.
   Он поднялся и, пятясь, отошел, сгорбленный, от чего казался гораздо ниже, чем был на самом деле. Его люди принесли два сундука с дорогими тканями, самоцветы, было и золото. Нара поглядела на корабль купцов. То, как поспешно они удирали, казалось просто смешным, но у нее окончательно пропало настроение. Она убрала шпагу, и Наре казалось, что даже эта шпага жалобно скрипнула, когда оказалась в ножнах - так ей и не дали отведать крови достойного противника. Нара посмотрела на корабль, уже скрывавшийся за горизонтом. Сдаться без боя - поступок для крайнего случая, но сдаться через такие унижения... Нара сплюнула и ушла в свою каюту.
  
   36. ГИЛЬДИЯ СИНИХ ШИПОВ
  
   Прошло несколько дней. Нара со своей командой направлялась в Альпаресс, судя по всему, члены гильдии еще не разнюхали о смерти Альбина, и поэтому не погнались за "Черным Дельфином".
   Нара стояла возле мачты и размышляла по этому поводу. "Нам на руку, - думала она, - При нападении мы будем готовы"...
   - Капитан! - заорал Рамон с мачты, - Корабли гильдии! Это они, сомнений нет, они были в Аварикке!
   "Я просчиталась!" - промелькнуло в голове Нары.
   - Приготовиться к столкновению! Они собираются атаковать! Им не нужен наш корабль! Им нужен ваш капитан! - прокричала она, обнажая шпагу. То же сделал и Марио, громко крикнув:
   - Если будет нужно, мы отдадим свои жизни - но Нару они не получат ни живой, ни мертвой только потому, что они хотят получить ее! Ей принадлежат эти моря! Будем же драться за своего капитана до последней капли крови, будь эта кровь Виноградрики, Италии или Московии!
   - Да!!! - отозвались моряки и приготовились к бою.
   - "Синие шипы"... - прочитала Нара на одном из кораблей, уже подошедших к ним почти вплотную. Мгновенно в рассудке пронеслось воспоминание - Арета! Последнее слово ее сестры было "шипы". Кто-то сказал тогда, что она была убита не просто так. Нара поняла, на кого Арета смотрела - не на команду. Она знала, кто предатель, и убийца был из гильдии. Девочка много знала, и он решил найти предлог, чтобы прикончить ее. Если бы не это, Нара уже тогда узнала обо всем...
   Их взяли на абордаж. Теперь все решала скорость - они сильно уступали гильдии в количестве людей.
   - Детка, мы за тобой! - пропищал какой-то матрос, тыча шпагой в Нару. Это было последнее, что он сказал, прежде чем его голова рассталась с телом. Марио дрался неподалеку с каким-то лапландцем так, что искры летели от шпаг - непонятно, как они при этом ухитрялись еще и вести диалог:
   - Молокосос, может, сразу отдадите выскочку, а мы взамен не отправим вас раньше времени к морским чертям!
   - Не рассчитывай! Прежде, чем наш капитан попадется, твои кишки перемешаются с твоими же мозгами!
   Он ткнул его в живот, но тот увернулся и получил несильное ранение. В одно мгновение Марио отсек ему руку, и в этот момент заметил, как кто-то из врагов собирается резануть по Лану. Секунда - и он наскочил на него сзади, перекинул руку через его плечо и вспорол ему грудь, забрызгав Лана кровью.
   - Спасибо, брат! - крикнул Лан, убегая на помощь Лу, загнанному в угол двумя верзилами, и в этот момент Марио услышал пронзительный крик Рамона:
   - Нара!!!
   Марио подбежал к Наре - пока она дралась с одним матросом, другой обхватил ее сзади
   веревкой. Она попалась. Марио рванулся к ним, но тут же встретился с направленной на него
   шпагой предводителя этих головорезов. Послышался короткий вскрик - Нара, бешено вырывавшаяся из рук врагов, узнала Ратара. Затем раздался голос Кира:
   - Ратар!
   Марио и предводитель гильдии скрестили шпаги.
   - Глупый юнец, - сказал капитан. У него было очень бледное, худое лицо с белесыми глазами, в которых мерцали отвратительно ехидные огоньки, - Даже если ты прирежешь меня,
  
   девка наша. Неужели ты не понимаешь, что таким, как она, не место в Великом Океане?
   - Убей меня, если тебе неймется! Наре нипочем ваши угрозы!
   Он сделал выпад, при этом открывшись для удара. Нара дернулась, точно в конвульсии, и державший ее схватил ее волосы.
   - Кристиан Мерген, предводитель Гильдии Синих Шипов, - представился капитан, внезапно опуская шпагу и убирая ее в ножны, - Эдгар!
   Нара увидела того самого зеленоглазого, которого имела честь наблюдать в кабаке "Черный прибой" в аварикканских колониях.
   - Мой старший помощник, - сказал Мерген, указывая на него, - Эдгар, возьми юнца и остальных. Ребята! Связать всех! Девице свяжите руки. Этого хватит. Идем на корабль! Поставить "Дельфина" на якорь, ляжем на дрейф на ночь. Утром разберемся с ее кораблем.
   Они перебрались на один из трех кораблей гильдии, и Кристиан Мерген вновь принялся отдавать команды:
   - Приготовьте доску! Чем скорее мы избавимся от девки, тем лучше!
  
   - Ну что, пчелке-убийце, похоже, пооборвали крылышки!
   - Эй, малышка, может, подойдешь поближе к краю, а то уже как-то скучно становится?
   - Или поверни обратно, больно охота вздеть тебя на мою красотку! - пират поигрывал саблей, угрожающе скаля гнилые зубы. Нара поморщилась. Улюлюканье врагов, бездарных наемников, которых, вероятно, шишки из гильдии набрали на Сером острове среди пьяниц и бродяг, провожало ее на край доски. Нет уж, ее не сбросят. Она сама прыгнет. В голове ее уже созрел план...
   - Последнее слово, крошка! - сказал Кристиан. Нара посмотрела на Марио и крикнула:
   - Cantecelul!
   Марио понял ее. Он кивнул и едва заметно улыбнулся. Нара глянула вниз, на бушующую бездну океана, снова перевела взгляд на Марио и в следующий миг спрыгнула в пропасть.
   Холодная вода обхватила тело Нары твердыми руками, она вынырнула, сделав глоток живительного воздуха, но вскоре снова нырнула, зная, что с палубы на нее смотрят. Пусть думают, что она погибла. Ей же лучше.
   - Больше мы ее не увидим, капитан, - произнес Эдгар, - Стоит выпить за это!
   - Да!!! Наливай! Но сперва - отвести этих в каюту, где течь. Хорошо, что вы, негодяи, не
   заделали дыру! Пусть посидят в мокрятинке. А уж утром можете сплести тросы из их жил! Караульные - Барри и Нед. Вам сегодня пить не полагается!
   Кира, Марио, Лана, Ратара, Рамона, Лу и Джеки отвели в каюту под самым днищем, связали общей веревкой и кинули возле небольшой дыры в корпусе, через которую было видно море и обрывок неба.
  
   - Да заткнутся эти чертовы пленники или нет! Барри, ты сходил к капитану?!
   - Он мертвецки пьян! Мы их не заткнем!
   - Я бы не резвился так, если бы сидел в воде, связанный, зная, что подохну утром!
  
   Съешьте лошадь - ее кости встанут горла поперек!
   Э-эх!!! В горле встанут поперек!
   Горы ты свернешь - а горы на тебя ж и упадут!
   Э-эх! На качан твой упадут!
   Э-эх! И к земле тебя прижмут!
   Э-эх! Кости уж не соберут,
   Да кишки не соскребут!
   Э-эх!!!
  
   Песня заключенных настолько раздражала Барри и Неда, что они пытались и заснуть, и заглушить песню своей собственной - ничего не помогало. Тем временем, пока все пели, Кир спросил Ратара:
   - Объясни наконец, черта мы горланим и что за слово сказала Нара?
   - Э-эх! В горле встанут поперек! Это было слово "песня". Мы подаем Наре сигнал. Кости уж не соберут!!!
   - Ты уверен, что она еще жива?
   - Нару просто так не убьешь. Э-эх! На качан твой упадут! Хороша песенка, Лан!
   - Нет, Барри, я так больше правда не могу! Конец этим соловьям! Барри, прошу, давай покончим с ними прямо сейчас!
   - Нет! капитан не велел убивать их до утра!
  
   Э-эх!!!!
  
   - К черту капитана!
   - Ах, так, бунт, значит, затеял! Ну, погоди!
   Раздался истошный крик Неда.
   - Мир его праху, - шепнул Марио, - Э-эх! На качан твой упадут!
   Больше разговоров слышно не было - Барри не с кем больше было говорить.
   Марио начинал беспокоиться - уже вечерело, а Нары все не было... Удушливый ком в горле мешал ему петь вместе со всеми, но если не сделать этого, Нара не найдет их... Он заорал еще громче, зная, что пьяные матросы даже не услышат этого ора.
  
   Уже была ночь. Марио первым понял, что ни к чему надрываться. Нужно на всякий случай усыпить Барри - это несложно, Марио припомнил одну из песен Нары и звонко, чисто запел:
  
   Путь лежит до края света,
   Ни единой нет приметы,
   Незнакома, манит даль...
  
   - Так-то лучше! - проворчал за дверью Барри, Марио продолжил, и вскоре за дверью послышался мирный храп. Марио пел.
  
   В степном ветре слышу
   Ее смех...
  
   И тут все вздрогнули от неожиданности - именно в эту минуту из дыры в корпусе снаружи послышался приглушенный смех. Они увидели в отверстии лицо Нары с посиневшими от холода губами.
   - Нара... - прошептал Марио, всем телом подался к злосчастной дыре и выкрикнул:
   - Джеки! Ты худой, попробуй выбраться из-под веревки!
   - Не могу! Уже пытался!
   - Все втяните животы! Лу, ты - прежде всего! Давай, Джеки... Есть! Чертова веревка... Трудновато всем выбраться так же, даже теперь... Джеки, перережь их - вон наше оружие.
   - Здорово же просчитался Кристиан Мерген, оставив его тут! - произнес Лан, освободившись. Марио схватил меч и стал яростно ломать доски, расширяя дыру.
   - Эй, что здесь... - дверь открылась, и Ратар мгновенно проткнул шпагой Барри. Тот повалился на пол. Марио пробил огромную дырищу в корпусе, протянул руки Наре, она вспрыгнула в трюм.
   - Ты жива? - спросил Марио,
   - Почти, - прошептала Нара, - Холодно...
   - Обними меня.
   Она прижалась к его груди, в одежде, потяжелевшей от ледяной воды, зубы ее стучали от холода. Марио поцеловал ее, коснулся губами плеча.
   - Бежим скорее! - умолял Рамон.
   - Прошу, дайте мне пять минут, - сказал Марио, на секунду отрываясь от нее, - Вода, между прочим, холодная.
   Через пять минут двое сумасшедших действительно присоединились к ждавшим их за дверью морякам.
   - Мы рады, что вы снова с нами, капитан! - сказал Кир, слегка поклонившись. Нара улыбнулась.
   - Теперь - на наш корабль!
   Восемь теней неслышно прошли мимо кубрика с пьянствующим моряками, достали крюк и по одному, вереницей перебрались на дрейфующий "Черный дельфин".
   - Руби канат! Полный вперед! - приказала Нара, и быстроходный корабль под руководством семнадцатилетней девчонки скрылся, прежде чем успели хватиться пьяные бойцы Гильдии синих шипов.
   - Никто не отберет у меня мою команду, мои сокровища, мой корабль и мою жизнь, - произнесла она и посмотрела на горизонт, проходивший там, где кончалось черное, как смола,
   море, и начиналось звездное небо.
  
   37. БИТВА ПРИ АЛЬПАРЕССЕ
  
   Трудно сказать, был Альпаресс италийским городом или принадлежал Виноградрике - скорей первое, хотя большинство полагало, что это город-граница, одновременно являющаяся портом, крупным торговым центром, пограничной заставой - и, конечно же, прежде всего, городом флибустьеров, столицей пиратства. Именно здесь провел все свое детство знаменитый Камил Альпаресский, да и сам Чертов Шмель бывал здесь нередко, когда улаживал некоторые свои дела с другими корсарами. Арамин-Дрозд жил здесь пять лет, Вильям Бессмертный объявлялся пару раз - Сэмуэль Скупой был почти единственным пиратом, который бывал в Альпарессе крайне редко, да и не задерживался надолго - когда он на своем судне пасся в бухтах при Альпарессе и немного севернее, в Винной Бухте, корабли более богатых и известных конкурентов теснили его, и он попросту не мог часто появляться в городе по своим мелким торговым делам.
   Альпаресс был великим городом - куда крупнее, чем Оренкан, пусть и не такой богатый разным товаром. В Альпарессе были бедные кварталы, вроде тех, что размещались в портовых городках Серого острова, но по большей части это был открытый, солнечный город, и публика тут собиралась соответствующая. Здесь осуществлялись важнейшие договоры среди моряков, не только пиратов, но и всех остальных. Не исключено, что и Гильдия была основана тут. Последние новости, которые и знать было некому - все узнавали в Альпарессе.
   Нара собиралась посетить Альпаресс - не по тому, что ее самолюбие требовало этого - она всего лишь хотела узнать что-либо о дальнейших действиях Гильдии, а заодно запастись провизией, которая была почти полностью потрачена на аварикканцев, и, к тому же, надо быть в курсе того, что твориться на побережьях Свинцового и Срединного моря, и для того, чтобы удовлетворить интересы Нары, не было места более подходящего, чем Альпаресс.
   С того дня, когда Альбин был убит, прошло трое суток, и лишь тогда Нара обратила внимание на тонкости их маршрута - всего через пару дней они могли подойти прямо к Альпарессу, так как путь пролегал вдоль берегов (зачем рыскать по океану, где сейчас так неспокойно - именно там они и могли попасть в лапы членов Гильдии или кого-нибудь еще).
   - Сколько до Альпаресса? - спросила Нара Кира, который теперь был не только навигатором, но и рулевым.
   - Точно не знаю, - сказал он, сосредоточенно глядя на карту, - Но, вероятно, около двух дней пути - если, конечно, ветер не переменится.
   - Да, пока он, к счастью, юго-западный, но кто знает, что потом...
   Кир не ошибся. Нара поняла это на следующий день, им оставалось совсем мало до Альпаресса, и особенно она обрадовалась этому, когда заметила тучи на горизонте, быстро приближавшиеся к ним. "Вот отлично! К ночи мы все равно уже будем в Альпарессе, там и переждем!" - подумала она.
   Вечерело, но даже в Рамон со своей мачты еще не видел маяк Альпаресса, а тучи уже угрожающе нависали над кораблем, заслоняя ранние звезды и старый месяц. Море чернело, беспокоилось, и вот уже первые вспышки мелькали вдали...
   - Корабль, капитан! Пиратский!!! - завопил с мачты Рамон.
   - Тысяча морских чертей! - закричала Нара, - Они у нас на хвосте! Что им от нас понадобилось?!
   - Опять Гильдия! - догадался Марио.
   - На абордаж!!!
   Яркая вспышка озарила пиратов, закинувших крюки на борт подплывшего корабля. Те были готовы. Оказавшись на корабле, Нара услышала крики на их языке и поняла, что Марио оказался совершенно прав. Они не уйдут без ее головы.
   Молния сверкала, и Нару обеспокоило то, что мачта вражеского судна выше, чем мачта "Черного дельфина" - с одной стороны, это избавляло ее корабль от риска, а с другой - молния может угодить в этот корабль, и им придется удирать с невозможной для человека скоростью.
   Береговой гарнизон в порту Альпаресса уже всполошился, но подплыть никто не решился. Нара ухитрялась ориентироваться в этой неразберихе, каше из звуков - своих она уже упустила из виду, ее кольнуло в сердце, когда она вспомнила, что Джеки тоже побежал драться, она дралась наугад. Марио был не так далеко, как она думала - изредка вспышка молнии выхватывала из тьмы ее яростное лицо, ее шпагу, разящую направо и налево, но даже сквозь эту ярость, сквозь это отчаяние, ледяная красота ее взгляда поражала, и ее решительность давала ему сил. Он дрался за нее, потому что врагам нужна была она - но на самом деле это была битва за жизнь, за то, что дано каждому, а сохранить так сложно, за все, что произошло, происходит и произойдет - за судьбу... Ослепительный свет открыл страшную картину - лужи крови, лежащие в них распотрошенные вслепую трупы, обезумевшие от собственной жестокости пираты... Нара тоже била наобум, чуть не попала в Лу... Он казался не таким неуклюжим, как обычно - будто опасность придала ему гибкости. В один миг возле нее оказался Марио.
   - Долго нам не продержаться!
   - Что будем делать?
   - Сражаться! До последнего! Я никогда не сдаюсь - ты знаешь, они и сдаться не дадут, но если бы дали - я бы этого не сделала!
   Они говорили, одновременно орудую шпагами, но, как ни странно, она разбирала его
   голос.
   Вражеская орда относила его прочь от нее. Они, возможно, виделись в последний раз... Он уже терялся из вида.
   - Марио!
   Он обернулся, и она крикнула из последних сил, с отчаянием, так, что чуть не надорвала
   горло до крови - так она хотела, чтобы он слышал это:
   - Не смей умирать! Я не останусь без тебя! Слышишь?!
   Она хотела сказать гораздо, гораздо больше - но не успела... Сзади подскочил какой-то верзила, весь заляпанный кровью, она пырнула его, отскочила в сторону, чтобы труп ее не придавил - под него угодил еще кто-то, и больше не поднялся. Воспользовавшись моментом, Нара подрезала саблей лодыжки еще какого-то корсара, он был таким долговязым, что просто не заметил, как она подобралась к нему. Дальше - так же, она не знала, сколько еще машинально била их, так страстно она не желала выжить еще ни разу в жизни, раскаты грома будили задремавшую было ярость, и остановиться она уже не могла - она удивлялась, как еще жива, и душу грыз страх, что кроме нее уже не осталось никого - но тогда с кем же дерутся члены Гильдии?..
   И тут она увидела, что еще кто-то берет на абордаж этот корабль. Огромное множество
   бойцов, черноволосых, высоких, разъяренных, а во главе их был никто иной, как Камил Альпаресский.
   - Камил! - вскричала она, - Как ты...
   - Тебе повезло, что я был в Альпарессе, малышка! - крикнул он, - Гарнизон поднял на уши весь город, и я не мог оставаться безучастным!
   Крови было столько, что ее страшный, тошнотворный запах перебивал запах грозы, и Нара
   чувствовала, что устала. Этого не было видно, но она уже видела занимавшуюся зарю, видела в
   ее лучах ужас всего, что произошло в эту ночь, видела где-то вдалеке Энди, швырявшего за борт врагов - он буквально охапками брал их и убивал, а между тем никого больше не было видно. Нара была ранена. Кто-то задел ее шею, хотя желал попросту отсечь голову - но Нару спасла скорость. На кровь, которая текла из ее шеи, она уже не обращала внимания.
   Вдруг она увидела Камила. Он дрался одновременно с четырьмя бойцами, и силы его тоже были на исходе. Кто-то замахнулся на него, и тут Нара вспрыгнула на канаты, раскачалась и прыгнула прямо на них сверху. Не успел Камил и моргнуть, как Нара сшибла одного из них с ног, двое других повалились, задетые им, голова четвертого отскочила так лихо, что отправилась
   прямиком за борт.
   - Ты...
   - Отец кое-что задолжал у тебя... Надеюсь, я выплатила его долг?
   Камил улыбнулся и поспешил на помощь своим людям.
   Нара билась. Билась из последних сил, убивала одного за другим, и в один миг вдруг увидела, что убивать больше некого... Она вздохнула, убрала шпагу в ножны и не то легла, не то упала на палубу, закрыв глаза. Голубые пятна пытались вытеснить красные, чтобы прогнать их, достаточно было моргнуть, но сил открыть глаза уже не было. Было мокро - наверное, от крови, и почему-то все звуки уже слились в ровный шум - или это шумело море?..
  
   Бой кончился, и вместе с ним ушла гроза. Небо стало проясняться, солнце уже встало, открыв глазам залитую кровью палубу, тела врагов и иногда - людей Камила Альпаресского, поваленную молнией мачту, сорванные паруса, которых уже почти не осталось, только рваные тряпки серого цвета... Нара поднялась. Сквозь всепоглощающую тишину были слышны редкие выкрики моряков с гарнизонных судов. Ни души. И вот за капитанской каютой послышались шаги. Из-за угла вышел Ратар. Нара кинулась к нему, быстро, но очень крепко обняла, потом прошептала:
   - Марио...
   - Я не видел его...Боги, да ты ранена!
   - Где он?!
   Она побежала куда-то, не искала среди трупов, не хотела знать, если что-то произошло, не хотела осознавать. Вместо Марио она нашла Энди и Камила.
   - Нара, Ратар... Больше никого не нашли?
   - Нет...
   Ратар, похоже, думал о братьях.
   - А, черт с ним! Если все так, как я думаю, то мы должны найти их тела! - крикнул он и стал рыться в трупах, среди которых были тела Кристиана Мергена и его старшего помощника Эдгара. Нара чувствовала удушливый ком в горле - но плакать не могла. Надежда мешала.
   - Лан!
   Лан лежал среди трупов, весь в крови, и только тихо говорил что-то, придавленный горой тел. Ратар высвободил его. Тот прошептал:
   - Никуда я не денусь... Буду жить. Вот увидишь... Побудь со мной, ладно? Пока я не могу встать, а потом пойдем. Нара... Кир и Рамон где-то там, у носа. Я их видел. На заре...
   - Лу? Ты видел его?!
   - Лу... Тоже там. И Джеки...
   Нара, Камил и Ратар помчались к носу, там они и наткнулись на Лу, Кира и Рамона с Джеки
   на руках. Он был без сознания.
   - Отключился, когда увидел это все - увидел, как сам же прикончил кого-то, - сказал Лу, - Упал у носа, его никто так и не увидел. Повезло ему... Марио не видно. Вы его не нашли?
   Нара опустила голову. Потом сказала:
   - Разделимся, так легче будет его найти.
   Она одна пошла в сторону кормы. Пелена из слез застилала глаза, не было видно ничего, она словно ослепла от страха...
   Внезапно кто-то дотронулся до ее плеча. Она обернулась, и не успел он понять, что произошло, как она бросилась к нему на грудь, обняв так крепко, что могла бы задушить. Он целовал ее, приговаривая:
   - Успокойся, жив я, что с тобой?
   Она не отвечала.
  
   Вместе с Камилом они добрались до Альпаресса. Благополучно причалив в порту, они спустились в город. Нара осмотрелась.
   - Вот он, знаменитый город, - произнес Камил, - Мой родной город... Это город всех великих пиратов. И твой, Нара.
   Улицы были чище, значительно чище, чем на Сером Острове, тут не было нищих, почти все дома имели два яруса, и люди здесь были не такие, каких раньше встречала Нара. Это были
   корсары - настоящие корсары, не те, с какими ей раньше приходилось бороться. Город был огромен, улицы, начинавшиеся в порту, уходили куда-то в бесконечность, а посреди города виднелся шпиль белокаменной башни, украшенный блестящим наконечником, отражавшим лучи солнца - это делало башню похожей на серебряную стрелу. Это и был Альпаресский маяк. Нара посмотрела на своих людей. Джеки уже очнулся, а Лан, как оказалось, был просто
   слишком уставшим, но ран серьезных не получил, и уже выглядел лучше, почти как обычно. Ее рана на шее тоже не была серьезной, и она уже про нее забыла.
   - Ну что, в харчевню? - предложил Рамон. Нара улыбнулась.
   - Попал в яблочко! - сказала она. Команда отправилась в кабак. Нара предложила Камилу к ним присоединиться, но он ответил, что у него еще куча дел, но если бы он мог, он с удовольствием угостил бы их чем-нибудь и поговорил, но гады из торговых лиг совсем замотали своей монополией, и ему нужно многое уладить, а то скоро он просто не сможет выйти в море - задавили.
   - Я могла бы чем-нибудь помочь, этой ночью вы оказали нам такую услугу...
   - Нет-нет, идите, отдыхайте, я сам все это улажу. Подумай - не хватало тебе сейчас светиться перед торговцами из лиги!
   Пираты нашли его мнение абсолютно верным, и решили не лезть в эти дела, а пойти и пообедать.
   Ближайший к порту кабак назывался "Громовой Утес". Тут собирались такие личности, какие редко выходили в море на корабле, который стоил бы меньше миллиона золотых. Хотя Шмель никогда не был расточительным, но он при жизни любил сюда захаживать - многие из его друзей, которых, возможно, уже не было в живых, собирались тут раньше.
   Едва Нара переступила порог, все взоры обратились к ней. Гул прекратился, и в абсолютной тишине Нара прошла к одному из свободных столов. Когда она шла мимо глядевших на нее во все глаза пиратов, ей казалось, что они смотрят не на нее, а на кого-то другого. На нее так никогда не смотрели. Она знала свое имя - "дрянная девчонка", "никчемная выскочка", "шмелево отродье" - а сейчас она отчетливо слышала шепот сидевших за столами
   - Дочь Шмеля пришла!
   - Вот тебе раз - ты ее видел? Не хотел бы попасться под горячую руку... Сверкает глазищами... За кем она, по-твоему, явилась?
   - А мы-то думали, Шмель помер - можно расслабиться! Ты слыхал, она ведь в Лапландии была!
   - Лучше не связываться! Ночью ведь она с Камилом Альпаресским грохотала, всю Гильдию вырезала, да еще живой вышла...
   Нара была спокойна и держалась гордо - а в душе у нее было такое бурное ликование, какое трудно удерживать в себе. Вместе со всей командой она села за самый большой стол и потребовала вина на всех (кроме Джеки, разумеется, что ему, конечно, страшно не понравилось).
   - За победу! - сказала она, все ее моряки подняли бокалы, а потом произошло нечто совершенно удивительное - один за другим все в таверне тоже подняли вверх бокалы, кто-то провозгласил:
   - За Нару Альпаресскую, великую дочь великого корсара!
   Послышались одобрительные крики, кто-то хлопал, Нара поднялась, следом за ней - все остальные. Нара усмехнулась и залпом осушила свой бокал.
  
   38. ГОРОД КОРСАРОВ
  
   Нара решила провести ночь на корабле, но пока не покидать город.
   - Хочу осмотреться, - сказала она, - Мне здесь нравится, думаю, тут еще есть на что посмотреть.
   - Могу я сопровождать тебя? - осведомился Марио.
   - Конечно, - ответила она, и они вдвоем отправились в город.
   Улицы не были вымощены камнем, это были надежные глиняные дороги, какие могли строить только италийцы - так, по крайней мере, выглядели кварталы "среднего класса". Каменные и деревянные дома зачастую были жилыми, хотя встречалось много лавок, при том самых разных - гончарных, мясных, бакалейных, в одной лавке даже продавались самоцветные камни. Частенько на Нару оглядывались, говорили что-то, многие отводили глаза и что-то бормотали, кто-то, завидев ее, убежал без оглядки так, что только пятки сверкнули. Нару боялись - и это ей льстило. И боялись не только в "средних кварталах" - когда они пришли в более богатую часть города, там ее воспринимали так же.
   Богатые кварталы были чище, населеннее средних, Наре и Марио удалось даже подойти к подножию маяка. Вблизи он казался не таким легким, устремленным ввысь, теперь он больше походил на башню цитадели, внушительную и массивную. После этого они отправились в бедные кварталы.
   Они мало отличались от порта в Сером острове, разве что здесь было совсем мало народу - это место напоминало Оренкан в те дни, когда там бродила зараза. Нара и Марио долго бродили здесь, но не увидели ни одного попрошайки.
   - Кто же здесь даст денег? - сказал Марио, - И побираться не у кого. Никогда не видел такого расслоения.
   - А что это там? - спросила Нара, увидев чернеющие у воды мачты и прогнивший причал.
   - Очевидно, заброшенные доки. Может, пройдем туда?
   Нара почему-то вспомнила о том, что у них нет рулевого. "Надо будет поискать в порту", -
   подумала она.
   Скелет корабля, очевидно, не то недостроенного, не то не до конца отремонтированного, чернел на заброшенной пристани. Чайки летали вокруг него, изредка садясь на скрипящие от ветра полупрогнившие балки.
   - Мрачное местечко, - произнесла она. В этой тишине голос ее звучал глухо и потусторонне. Не успел Марио ничего ответить, как вдруг откуда-то выскочил какой-то оборванец, выхватил нож и приставил к ее горлу. Мгновение - и она перехватила нож, в дополнение к нему достала свой и направила на оборванца.
   - Кто тебя подослал и что ты от нас хочешь?! - рявкнула она. Конечно, он, нищий, не знает, кто она такая, но ее тон его испугает, решила она. Так и вышло. Он упал на колени и запричитал:
   - Прошу, прекрасная сударыня пощадит меня - я всего лишь хотел есть...
   - Ее? - пошутил Марио.
   - Мне нужны были деньги... Простите меня за такое невежество...
   Нара достала свой кошель, достала несколько монет и швырнула ему. Он поднял их, сперва жадно глядел на монеты, потом поднял благодарные глаза на Нару, напоминая голодного
   уличного пса.
   - Благодарю... Благодарю... - раболепно бормотал он, по всей видимости намереваясь целовать ее сапоги. Нара отскочила, протянула ему нож:
   - Встань и иди отсюда, и поаккуратней с этим, а не то заметит городская стража, и получишь ты на орехи.
   Он поднялся с колен.
   - О, нет, госпожа, я умею обращаться с такими вещами.
   Тут взгляд Нары упал на его плечо, едва прикрытое лохмотьями - на нем была татуировка, вроде тех, какие особый мастер делает в порту. Обычно татуировки себе делали только пираты - остальные считали это глупостью, но Нара знала, как важно это для пирата. Корсары - такие люди, которые без удачи далеко не уплывут. Поэтому обычно они делали себе татуировки в виде каких-то символов, приносящих удачу. Так и у этого человека на запястье был изображен черный дельфин.
   - Скажи-ка мне, ты случаем не служил на корабле?
   - Служил, а как вы догадались?
   - Татуировка.
   - А-а...
   - А кем ты служил?
   - Рулевым.
   Нара поглядела на Марио. Он кивнул ей, и она произнесла:
   - А у нас как раз нет рулевого...
   - Вы - капитан корабля?!
   - "Черный дельфин".
   - О, в городе только о нем и говорят... Постойте, так вы - Нара Альпаресская?!
   - Верно. Мне нужен рулевой.
   - Но вы же не предлагаете эту должность мне?!
   - А почему нет? Ты отказываешься?
   - Вы спасли меня...
   Он снова упал на колени.
   - Встань немедленно!
   - Хорошо, капитан.
   - Но тебе придется учесть ряд требований.
   - Все что угодно, капитан.
   - Первое - никогда не зови меня "капитан". Называй на "ты". Меня зовут Нара, а не капитан.
   Он кивнул.
   - Второе - сообщи мне свое имя.
   - Патрик.
   - Хорошо.
   - А что третье? - он, казалось, готов был сделать все, что она только пожелает.
   - Скажи мне, где у вас бани. Тебя нужно как следует отмыть. И никогда не падай передо мной на колени.
   Они втроем вышли из доков.
   - Расскажи о себе, - сказала Нара, - Почему тебя так обрадовало, что мне нужен рулевой.
   - Я многим корсарам предлагал свою помощь, но весь мир словно отвернулся от меня. Такие, как я, никому не нужны в таком городе, как этот. Он кажется чистым и нарядным, а на самом деле жесток и страшен. Это страшное место - здесь я лишился всего. Наш корабль потерпел крушение, я один остался в живых, после крушения меня подобрали другие пираты. На мне был медальон, который незадолго до смерти подарил капитан как своему старшему помощнику и любимцу. Когда те пираты увидели медальон, они решили, что я - капитан, а он знал что-то про какие-то сокровища... Они долго пытали меня, потом поняли, что я не тот, кто им нужен, и заставили меня прислуживать им.
   Теперь Нара поняла, откуда в нем собачья повадка. Что же, кто-кто, а она может ему помочь.
   - А что дальше?
   - Я служил, потому что хотел жить. У меня была жена. И сын... Совсем маленький. Его украли пираты, когда ему было три года, не представляю, зачем, но, вероятно, хотели вырастить раба. Сейчас ему было бы около пятнадцати.
   Марио вскинул брови. Нара поняла, не только она подумала сейчас об Арсении.
   - Я сбежал от этой банды, когда они прибыли в Альпаресс, но сына моего там уже не было. А жена умерла от болезни. Я больше никому не нужен был в этом городе. А что бы ты сделала на моем месте? - неожиданно спросил он.
   - Только не стала бы воровать, прячась, как шакал, в прогнивших доках.
   Он опустил глаза.
   - Если бы встретил тебя тогда и посмотрел тебе в глаза, то понял бы, что поступал неправильно. У тебя в глазах - словно картины прожитой жизни. От него просыпается совесть.
   Нара посмотрела на него. Цвет его лица и волос невозможно было разобрать из-за страшного слоя грязи, но глаза, как серебристые звезды, сверкали на закопченном лице, и в глазах этих уже не было той собачьей тоски, той склонности пресмыкаться - только потаенное горе и безграничная благодарность.
   - Так где у вас бани?
   - В среднем квартале, - быстро сказал он, - Но у меня денег нет...
   - Я - твой капитан, забыл? Я заплачу.
   Патрик улыбнулся, но уже не падал ей в ноги, не рыдал - уже совсем не тот, кто напал на них в доках.
   До бани они дошли минут за пятнадцать. Старушке, сидевшей на входе, Нара сунула несколько золотых и сказала, показав на Патрика:
   - Он должен выйти чистым на десять золотых, которые ты получила.
   Старуха закивала головой и увела Патрика. Предусмотрительный Марио уже прикупил ему по дороге кое-какой одежды - скромной, конечно, но, по крайней мере, новой и чистой.
   Они стояли возле входа в бани примерно час. Тут у Нары за спиной послышался голос:
   - А вот и я!
   Нара обернулась и увидела Патрика. Кожа у него оказалась очень светлой, а волосы -
   огненно-рыжими. Чистый и в новой одежде, он казался горделивее и выше, даже выше Нары - сначала она этого не заметила, так он съеживался перед ней. Теперь же вся его неловкость куда-то улетучилась.
   - Вот так гораздо лучше! - сказала Нара и пожала его твердую, мозолистую руку - такие мозоли бывают у тех, кто всю жизнь за штурвалом, - Завтра отплываем в Оренкан, тебе есть где заночевать?
   - Дома у меня нет уже с тех пор, как умерла жена, - произнес он, - Кто-то решил, что если кто-либо поселится в зараженный дом, то сам не избежит ее участи, и дом подожгли со всем, что там находилось, включая тело моей жены.
   - Тогда переночуешь на корабле, - сказала Нара, - Как поскорее добраться отсюда до порта?
   - Через те дворы, прямо к "Громовому утесу", а оттуда до порта рукой подать.
   - Идем.
   Не стоило сомневаться, что Патрик хорошо знал город - они быстро добрались до порта. Увидев судно Нары, он широко раскрыл глаза и проговорил:
   - Какая красота... Он великолепен! Я знал, что корабль Шмеля - живая легенда, но не все
   легенды так красивы!
  
   На следующий день, рано утром, Нара пошла в "Громовой утес". - Нара Альпаресская? - улыбнулся хозяин кабака, Дальтон, тучный италиец, драивший в тазу с водой пивные кружки, - Что это так рано явилась в кабак. Все уже ушли, или еще не пришли... Ищешь кого?
   - Камил не объявлялся?
   - Нет, его, проныры, и ночью не было - все мечется по своим пиратским делам. Хочешь, пивком угощу?
   Нара кивнула, глядя в пыльное окно.
   - А чего, если не секрет, тебе понадобилось от Камила?
   - Отбываем в Оренкан, попрощаться хочу, - ответила она, отхлебнув пива, - Хорошее пиво. Московитское?
   - Да уж, не италийское, где одна вода, никакого вкуса.
   - А ты, вижу, не патриот.
   - Да нет, почему, просто пиво наше и впрямь никчемное. А, кстати, вечером-то вчера я видал этого Камила где-то возле маяка. Балаболил с кем-то из лиги торгашей. А сейчас, наверное, отсыпается. Или по порту гуляет. Да и вообще, черт его знает, где его носит. Бойкий народ из Виноградрики, везде успевают.
   Нара усмехнулась, залпом выпила кружку, утерев рот рукавом. Иногда она делала что-то несвойственное девушке, за ней замечали мужские повадки, но это нисколько ее не уродовало, все уже привыкли, что она жмет руку крепче иного мужчины, а дерется и ругается куда яростнее. Те, кто не знал ее, боялись, но те, кто знал, понимали, что она умеет быть разной.
- Ну, видно дочурку Шмеля за милю. Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя искры в глазах, как у папаши? Хороший человек был твой папаня, - Дальтон вздохнул, кладя чистую кружку на поднос, - В долг всегда мне давал, если что. Однажды был не в духе - пришел в мой кабак, пропустить кружечку пива. Сидел, как сейчас помню, на том самом месте, где ты сейчас, - глаза у Нары странно блеснули, - А тут какая-то шельма не желала платить мне за ром да и двинул, собака, мне прямо по черепу. Ну, Шмель-то как грохнул по столу кружкой, поднялся, все по углам, а он возьми и вдарь этому ворюге, так что тот аж подскочил да и отлетел на три ярда. Поднял за шиворот, то тянет мне медяки и тут же вырубается. Отец твой вон его выкинул, садится за стол опять и как ни в чем не бывало: "Дальтон, дай-ка мне похлебки!".
   Нара никогда раньше не слышала этого ни от отца, ни от кого-то из тех, кто хорошо знал его, хотя привыкла к тому, что все, кроме, конечно же, Сэма Скупого, говорили про него одно и то же: "Может, он и Чертов, да только вы нам головы оторвите - а Шмель был и будет великим. Найдутся ли такие, кто скажет худо про Шмеля - кишки на реи намотаем. Нет лучше людей, а крыс сухопутных он гонял по доске, как никто до него не решался".
   - Ну, спасибо тебе. Пойду, поищу Камила. Отплывать скоро, надо еще узнать, готов ли корабль к путешествию.
   - Удачи тебе! - крикнул вслед Дальтон.
   Она вышла и направилась в порт, очень надеясь встретить там Камила.
   Ей повезло - Камил действительно оказался в порту, и Нара не скрывала своей радости по этому поводу.
   - Как хорошо, что ты тут! Я хотела с тобой попрощаться.
   - Да, шатался тут, ждал кое-кого... Так вы отплываете сейчас?
   - Можно сказать и так. Вон, ребята уже возятся на палубе, готовятся.
   - Ну, что ж... Тогда до встречи, пусть тебе сопутствует удача!
   - Ты и твои люди спасли нас. Я могла бы разделить клад с тобой...
   - Не стоит делать этого. Просто найди сокровищам достойное применение. Regina de mare!1
   Девушка улыбалась - она поняла его, и то, что он сказал это на своем языке, было ей особенно приятно. Он обнял ее, потом, как закадычного друга, похлопал по плечу, улыбнулся и ушел. Нара поглядела ему вслед и взошла на палубу.
   - Все готово? - крикнула она Патрику.
   - Да, корабль готов! - крикнул он, - Отплываем?
   - Отплываем! - отозвалась она.
   Они покидали город корсаров.
  
   39. ПРИБЫТИЕ
  
   Рассказ Дальтона напомнил Наре об альбоме с темно-зеленой бархатной обложкой, по-прежнему лежавшем в комоде ее каюты. То, что она прочла вскоре после смерти отца, было почти единственным, что она видела - а до этого была еще половина дневника. Именно благодаря Дальтону она вспомнила о том, о чем Шмель упоминал лишь вскользь, хотя и довольно часто - о битве при Винной Бухте, когда он задолжал у Камила Альпаресского жизнь, и лишь недавно, при Альпарессе, Нара вернула отцовский долг. Она хотела узнать об этом больше - не могло быть такого, чтобы Шмель не написал об этом в своем дневнике. Этот дневник он вел редко, но лежал он у него еще с тех времен, когда он взял на корабль семилетнюю Нару, до этого жившую при харчевне в рыбацком селе, а отец лишь изредка навещал ее. Что же, теперь ей никто не запретит прочитать дневник.
   Нара вошла в каюту и (по привычке) монеткой открыла ящик комода, достала альбом, бережно сдула с него пыль и открыла на одной из первых страниц.
   "Сегодня я взял-таки на корабль свою дочь, и, надо признать, она держалась молодцом, морская болезнь ей нипочем. Возможно, я правильно сделал, когда Аллин убили, что оставил Нару на суше. Так безопаснее - в другой раз рядом с ней сможет не оказаться сковородки Лу. Поначалу я сомневался, но она меня не разочаровала".
   Нара улыбнулась и перевернула несколько страниц назад.
   "Винная Бухта наша. Как же долго я ждал подходящего момента, чтобы нанесли удар - эти слюнявые италийские торгаши не дают покоя своей монополией. Наконец-то мы с Камилом положили этому конец. Конечно, риск был приличный - и если бы не Камил, я бы не просто не избавился от торгашей в Винной Бухте, а просто улетел бы ко всем чертям на морское дно. Какой-то верзила, италиец, держал меня под ножом, и не подоспей Камил вовремя... Так же я отделался раной на шее"...
   Нара вдруг вздрогнула и схватилась за рану на шее, полученную в битве при Альпарессе. Она еще сильно саднила, хотя Марио и обработал ее специальными мазями, которые Лу хранил в своем сундуке в кубрике.
   Когда Шмель навещал Нару в рыбацком поселке, когда ей не было семи, она встречала многих его друзей, и все изумлялись: "Бог ты мой... А ведь девчонка на тебя не похожа! Совсем... У Аллин твоей глаза были, помню, серые, как сумеречный туман, у тебя изумрудные. Откуда эта синева?", на что отец отвечал: "Когда сидишь днями и ночами у берега моря, как она, глаза наливаются бирюзой. Нара - дочь моря. Еще покажет себя моя девчонка".
   Нара закрыла альбом, все еще вдыхая пыльный запах воспоминаний и чуть улыбаясь им.
  
   После гордого, величественного Альпаресса с его тесными, пышными улицами и четко очерченными контурами, степной Оренкан казался уютным и родным. Возрождающийся из пепла город виноградников, солнечная столица Виноградрики вновь высвободилась из оков голода, и теперь неунывающий народ Оренкана вновь поднимался с пыльной обочины, расправлял плечи и продолжал жить.
   Нара вышла на берег, улыбнулась и посмотрела на чистое небо. Какой-то рыбак узнал девушку, уже не первый раз прибывающую в Оренкан на роскошном корабле, в ремонте которого он и сам принимал участие.
   - Нара! - крикнул он, помахав ей рукой, - Только тебя вспомнили - а ты тут как тут! Угадай, кто здесь про тебя вспоминал?
   - Кто же? - осведомилась Нара.
   - В город пришел цыганский табор!
   Сердце Нары так бешено заколотилось, что готово было выпрыгнуть из груди. Подумать только - вот уж чего она не ожидала, так это встретить сейчас цыган.
   - Ратар! - закричала она, - У меня для тебя новость!
   Ратар мигом оказался возле нее.
   - В Оренкан опять пришли цыгане!
   Он просто на глазах расцвел - в глазах сверкнул задорный огонек, а медные волосы будто засияли сильнее под южным солнцем.
   - И Лика?.. - прошептал он, - Где они?!
   - На рыночной площади, где ж им еще быть! - ответил рыбак, продолжая возиться со своей шаландой.
   - Пойдем туда! - крикнула Нара, и хотя Ратар был готов не идти, а мчаться во всю прыть, Рамон очень хотел поглядеть, как изменился его родной город - ровно как и все остальные.
   Улицы были широкими, дома - маленькими, но город хоть и был мал и скромен, выглядел хорошо - он посвежел после болезни, казалось, в него вдохнули новую жизнь. Марио с улыбкой оглядывал крошечные глинобитные домишки, уютные хутора и - что больше всего порадовало дельфинов - новые виноградники. Конечно, еще не было даже намеков на кудрявые лозы с тяжелыми гроздьями, но молодая лоза, свежая, нежно-зеленая, маня своими кокетливыми, шаловливыми завитками, кудрявилась там, где еще недавно была ее почерневшая, засохшая, мертвая мать. Работники в белых просторных штанах, скинув ко всем чертям мешавшиеся рубахи, выхаживали молоденькую лозу, работницы в пестрых юбках носили воду для полива. Уличные мальчишки носились за ними, путаясь под ногами, мелькая черными пятками. Одна работница не выдержала и вылила-таки ведро воды на какого-то мальчишку. Завизжав от восторга, он побежал приставать к другой.
   Вот, наконец, рыночная площадь. Когда Нара увидела ее, ей сперва показалось, что она попала в цветущий сад. Словно бабочки, порхали в танце молодые цыганки. Оренканские юноши нагловато посматривали на них, а те продолжали танцевать под песню гитары. Нара посмотрела на того, кто играл на ней. Несомненно, это был Андрияш. Он улыбнулся и помахал им. Ратар выискивал кого-то глазами в пестрой толпе - не трудно было догадаться, кого именно. В конце концов, он нашел ее - Лика стояла чуть поодаль, улыбалась и тоже махала своей тонкой, смуглой рукой. Ратар побежал к ней, подхватил на руки и приник к ее губам, она не противилась, только
   чуть дрожала в его объятьях, как пойманная бабочка.
   Нара, наблюдавшая за ними в стороне, внезапно подскочила от неожиданности и обернулась - ее колени обхватила маленькая девочка и закричала:
   - Пираты пришли! Пираты, наконец-то!
   Это была Зета. Чмокнув ее в лоб, Нара пошла искать Россар и Сеню.
   Девочку она нашла, болтающей с Рамоном около площадки, где танцевали цыганки.
   - Вы друг друга знаете?! - изумилась Нара.
   - А ты откуда... - начал Рамон, показывая пальцем на Россар. Та так и подскочила:
   - Знаешь Рамона?!
   - Рамон - мой штурман! - сказала Нара, - а вы что, знакомы?
   - Да эту девчонку я знаю с самого ее младенчества! На руках держал, когда она родилась! А ты как ее узнала?
   - Ее мать - лучшая подруга Ровены, матери Лана с Ратаром.
   - Ровена... Тетка Марио?
   - Да, она.
   - Ну, малышка, неплохо устроилась - всех знает, со всеми дружбы водит! - сказал Рамон,
   потрепав ее пушистые волосы.
   - А Сеню ты не видела? - спросила Нара.
   - Как - не видела, когда с ним целыми днями по рыночной площади бегаем!
   - Где же он сейчас?
   - Кто его знает... Наверное, у Шанора с Ровеной.
   - Хорошо бы, как раз мы хотели их навестить. Марио! Лан! Ратар!
   Марио с Ланом, околачивавшиеся где-то с Киром, тут же явились, только Ратара не было видно.
   - Удрал с Ликой, вот не знаем, когда вернется! - честно заявил Лан. Они отправились к Шанору и Ровене. Рамон и Россар, конечно же, с ними. Вскоре они набрели на Джеки, Лу и Энди-Бусину. Оставалось теперь только узнать, где их новый рулевой - и можно отправляться в дом.
   Впрочем, вскоре они увидели то, что отвлекло их от поисков Патрика. Небольшая толпа образовалась вокруг мальчика, лица которого невозможно было разобрать из-за того, что его колотил какой-то верзила. Приглядевшись его богатой одежде и глупому лицу, можно было легко определить, что это городовой. Он наносил беспощадные удары по спине и плечам мальчика, тот сперва пытался сопротивляться, потом сил не осталось, он съежился, чтобы этот громила не добрался до головы. Не успела Нара что-либо предпринять, как из толпы вдруг вырвался Патрик и, вырвав мальчика из лап городового, со всей силы врезал последнему кулаком по лицу. Кир поморщился, отчего-то схватился за свой сломанный нос - вероятно, вспоминая драку с Ратаром и отчасти сочувствуя тому, кто посмел тронуть ребенка в присутствии человека, потерявшего сына - вряд ли он теперь останется жив. Исподлобья посмотрев на городового, он подошел к мальчику и отвел его в сторону, по пути кивнув головой в сторону верзилы и выразительно посмотрев на Нару. Поняв, что он имел ввиду, она подошла к городовому, все еще хватавшемуся за нос, и сказала:
   - Тебе, такому верзиле, отожравшемуся на деньги, сорванные с таких, как этот мальчонка, стоило бы быть поаккуратней с людьми Оренкана!
   Он посмотрел на нее так, будто решил, что это шутка.
   - Ты-то кто будешь, малявка?
   - Не стоит связываться с Нарой Альпаресской и ее бандой! - предупредил Марио из толпы.
   - Если ты считаешь возможным нажиться на честных людях, изображая стража закона, то это не значит, что можно прикасаться к нему своими грязными лапами! - она указала на паренька.
   - И что же ты мне сделаешь? - усмехнулся тот. Не успел он опомниться, как Нара подскочила к нему, ударила ногой в грудь, рукой прошлась по лицу и, тут же выхватив кинжал, направило его прямо на горло городового:
   - То, что тебе определенно не понравится. Пока я только впечатала тебе так, как ты - этому салаге. Одно яблоко тебе погоды не сделает, в твоем брюхе ежедневно пропадает сотня таких же!
   - Да я сама дала ему это яблоко! Он хоть заслужил! - послышался голос торговки, - Да разве ж этому что докажешь!
   Нара снова посмотрела на городового, убрала кинжал и сказала:
   - Иди-ка отсюда, не мозоль глаза.
   Она подошла к мальчику, которого все это время отхаживал Патрик. Он поднял голову, и она увидела лицо Арсения.
   - Сеня! - воскликнула она и обняла его.
   - Нара... - пробормотал он, - У вас новый матрос?
   - Да, и не один... Боже мой, он тебе бровь рассек!
   - А ну его, мне от этого гада и похлеще доставалось. Так хорошо, что вы к нам явились! Шанор с Ровеной обрадуются... - он поднялся, - Да, много у вас новых... А где наш рыженький?
   - Молодая душа отправилась гулять, - улыбнулся Лан, - Ну что, идем?
   Они пошли к Шанору и Ровене.
   Ровена работала в саду, когда они пришли. Увидев их, она всплеснула руками, кинулась к ним и закричала:
   - Братец, иди сюда, ты только глянь, кто к нам пришел!
   Шанор выбежал на крыльцо. Ни он, ни его сестра не знали, кого обнимать первым, но не обидели никого - Ровена даже здоровенного Энди сжала в объятьях.
   - А ну, скорее за стол! Как же я вам рада... Вы откуда?
   - Din Alparess, - улыбнулась Нара. Улыбка Ровены стала еще шире.
   - Просто так к нам наведались, или...
   - Все расскажем, матушка, умираем от голоду, с утра ничего не ели!
   - Unde esti roscatu noastru?1 - спросила она.
   - Да с Ликой он, мама! - воскликнул Лан.
   - А... - протянула она, - Ясно... Сеня! Кто тебя так?
   - Городовой, гад, - буркнул Арс.
   - И не надоело ему?! - изумилась Ровена, - Сколько он уже тебя мучает?
   - Ничего, больше, думаю, не захочет, - заявила Нара.
   - Ах, да, обед... - спохватилась хозяйка, - Пойдемте!
   Пока хозяева хлопотали, дельфины вместе с Арсом и Россар выискивали место, где бы расположиться. Пришли к выводу, что лучше будет есть в саду, прямо на траве. Так и поступили.
   - Так... По какому делу вы к нам? - спросила Ровена.
   - Обещаешь молчать?
   - Нарочка, что-то плохо ты про меня думаешь. Конечно, никому не слова! Что-то важное?
   - Мы пришли за сокровищами. Долгая история... В общем, я узнала, что под Оренканом зарыт клад, и если он не достанется нам, то попадет в руки всяких хитрющих италийцев. По карте мы определим место, где находится клад. Ты только одолжи нам лопаты и кирки.
   - Никуда сегодня вас не пущу! - запротестовала Ровена, - Устали, только поели, уже вечереет, а они еще куда-то собрались! Пойдите-ка лучше развейтесь, а завтра с утра пойдете в чулан и возьмете там все, что вам понадобится.
   Не послушаться Ровену они не могли, поэтому Нара взяла карту и решила искать то место, где им предстоит завтра копать. Марио решил сопровождать ее, остальные ушли в город, чтобы такая толпа не привлекла к Наре и ее карте лишнего внимания.
   Марио не напрасно много думал о том, что сокровища находятся под виноградником. Особенно это осложняло их задачу теперь, когда высажены молодые лозы.
   - Ничего страшного, - отмахивалась Нара, высчитывая шаги, - Отроем сокровища - втройне вернем хозяину виноградника.
   - Надежда, конечно, умирает последней, - соглашался Марио, - Но если рассуждать трезво - что будет, если мы не найдем клада?
   - Во-первых, клад мы найдем, а во-вторых, в наших трюмах еще столько золота, что хозяин в обиде не останется. Кажется, здесь! Впрочем, нужно проверить еще раз. Отметить бы это место... Ага!
   Она достала откуда-то свою пеструю шейную косынку (носить ее было неудобно, да и не особенно нужно, зато душить врага в том случае, если не было возможности использовать другое оружие, было очень удобно, хотя Нара редко прибегала к этому - выбить шпагу из ее рук не удавалось почти никому). Повязав косынку поверх веревок, поддерживавших лозу, она сказала:
   - Так, по крайней мере, работники подумают, что ее повязал кто-то из своих, чтобы лоза держалась. Дорогу запомнил?
   - Еще бы.
   - Отлично. Пошли, скажем своим.
  
   Пираты были в городе. Первым показался Патрик. Он сидел на крыльце какого-то дома и рассказывал что-то Сене. Тот с улыбкой слушал его, и в том, как они смотрели друг на друга, и в их чертах было странное сходство. Нара решила не трогать их, а пошла искать остальных.
   Вскоре она напоролась на Лана, Энди, Лу и Джеки. Вместе они продолжили поиски, и очень скоро оказались в порту.
   Оренкановцы славились не только своим добрым вином, но и резьбой по кости, и Нара знала это. Но она весьма удивилась, когда увидела Рамона сидящим на пристани и вырезающим что-то из большой белой кости. Возле него сидели Россар и Кир и наблюдали за его работой.
   - Давно я этого не делал, - сказал он, - Но получается сносно!
   Рамон скромничал. Работа его была великолепна. На одной кости он уместил русалок, невиданных птиц, корабли... Удивительно тонкий рисунок был похож на
   кружево, светлый, невесомый и легкий.
   - Ну-ка, давай и я попробую! - сказал Марио и взял в руки инструмент.
   - А ты умеешь? - удивилась Нара.
   - А чего тут уметь? - отозвался Лан, - Всех оренканских мальчишек учат основам этого дела лет в пять! Главное - не забыть. У нас тут много мастеров.
   Марио сперва потянулся за костяной пластиной, лежавшей возле него, но затем передумал и сказал:
   - Нара, дай мне свой кортик.
   Она достала кортик, купленный для нее отцом еще когда ей было лет семь. Это было ее первое оружие и единственный подарок от отца. Нара не придавала этому значения - подарком для нее стала та жизнь, которую подарил ей Чертов Шмель. А кортик с тех пор всегда был при ней и не раз спасал ей жизнь. Он был совсем маленьким, но Нара всегда держала его остро заточенным.
   Она протянула кортик Марио. Он провел рукой по гладкой костяной рукоятке, потом
   глянул на Нару. Она кивнула ему, и он начал вырезать что-то на рукояти. Он делал это ловко и быстро, но при этом старательно.
   - Я этим занимался и на своем первом корабле. Тот капитан обожал наблюдать за тем, как я это делаю.
   - Я его понимаю, - сказала Нара и попыталась подсмотреть, что он вырезает, но Марио сразу же спрятал кинжал.
   Она отошла, и через несколько минут она получила назад свой кортик. На нем было вырезано причудливое кружево узора, вглядевшись в которое можно было разобрать изображения чайки и степного орла. Марио хорошо помнил этот кортик - именно им Том когда-то его ранил, и именно им был убит Альбин.
   - Мне будет о чем вспомнить, когда я буду смотреть на этот кинжал, - произнесла она и посмотрела на него из-под светлой пряди волос. В ответ он улыбнулся уголком губ и отвел глаза. Он до сих пор не мог привыкнуть к этому взгляду.
   Розовые облака плыли по небу, казалось, они светятся пурпурным светом, и их сияние
   заливает корабли на пристани, а тонкая линия горизонта рассыпала фиолетовый свет по всей бухте. Запоздалые рыбацкие шхуны прибывали в порт, тихо становились у причала, народ расходился. Вновь повеяло морским ветерком, аромат которого днем перекрывался запахом рыбьей чешуи и лошадей. Чистый солоноватый бриз ласкал лицо, шепотом переговаривались темно-лиловые волны, и сердце радостно стучало в груди, посвежевшее от мягкого ветра.
  
   40. ОБРЫВ НАД САПФИРОВЫМ МОРЕМ
  
   Нара поднялась раньше всех и тут же побежала будить Марио. Они спали в одной комнате
   всей командой, расстелив паруса по полу в несколько слоев, чтобы было мягче. Нара перешагнула через Лана и Патрика, Наклонилась к Марио и толкнула его в грудь.
   - Марио! Вставай!
   Он не спешил подниматься, но Нара отлично видела, что он посматривает на нее сквозь полу сомкнутые веки.
   - Не хитри, все вижу! - предупредила она. Марио не реагировал. Лан, по всей видимости, проснулся, ибо, если прислушавшись, можно было расслышать злобное хихиканье. Нара поняла, чего от нее хотят. Она наклонилась и поцеловала Марио в губы. Когда она снова от него отстранилась, она увидела, что сна у него нет ни в одном глазу, он ехидно смотрел на нее и улыбался, едва заметно, не обнажая зубов.
   - Нам нужно идти в чулан! - сказала она, пытаясь не рассмеяться. Улыбка Марио странно на нее действовала - невозможно было говорить серьезно, так и тянуло просто броситься к нему на шею и от души расхохотаться.
   - Не надейся сдвинуть меня с места, капитан! - заявил он и нагло раскинул ноги, явно не собираясь подниматься.
   Пришлось снова поцеловать его. Лан у нее за спиной чуть не помер от радости.
   - Уговорила! - заявил Марио, встал со своей лежанки и стал трясти Джеки.
   - Идем за сокровищами! - завопил он и вспрыгнул на здоровенное пузо Лу. Тот подскочил и начал испуганно озираться. Потом сообразил, что к чему, схватил мальчика за руку и дал звонкую оплеуху. В результате проснулись и все остальные. Они уже собирались уходить, когда Ровена, все-таки вставшая пораньше, сказала:
   - А как же завтрак? Будете махать лопатами на голодный желудок?
   - Ровена, нам нужно идти, - твердо сказала Нара, и они отправились туда, где она оставила свою шейную косынку.
   К счастью, косынку не сдуло ветром, и подозрительные работники не сняли ее - а, может, просто не успели ее заметить, ведь когда пираты явились на виноградник, было совсем раннее утро.
   - Здесь! - сказала Нара и вонзила лопату в землю. Они начали копать.
   Чернозем был мягким и податливым, утро - прохладным, и работать было нетрудно. Копали молча - был слышен только стук кирки и щебет птиц. Нара копала не хуже мужчин, и ей это не казалось странным, в общем-то, к этому уже все привыкли, только Патрик удивлялся ее силе - глядя на Нару, нельзя было назвать ее крупной.
   Прошло несколько часов, и яма становилась все глубже, солнце начинало припекать, а никаких намеков на то, что под землей что-то есть, даже не появлялось.
   - Копайте не только в глубину! - сказала Нара, - Не можем же мы лишиться сокровищ из-за ошибки в один ярд!
   Работа продолжилась.
   - Аккуратнее! - крикнула Нара, вытирая пот со лба и продолжая копать, - Виноградари нам не простят, если лоза пострадает!
   Пираты беспрекословно подчинялись ее приказаниям, несмотря на то, что прохладное утро уже превратилось в жаркий полдень, солнце пекло, особенно трудно приходилось из-за их жгуче-черных голов Марио, Рамону и Лу, хотя последнему было полегче - аварикканцы устойчивы к жаре, а копал Лу с большим энтузиазмом, которому не мешали даже его габариты.
   Вскоре, помимо жары, которая все усиливалась, появилась и новая проблема - проснувшийся хозяин виноградника уже мчался к ним, готовый всех порвать в клочья.
   - Что вы творите?! Негодяи!!! Как вы посмели?!
   - Успокойтесь! - крикнула ему Нара, втыкая в землю лопату, - Мы заплатим вам!
   Возможно, очень много, если вы позволите нам довести это дело до конца!
   - Никакие деньги не оценят эту лозу! Последнее, что выжило после черных дней!
   - Никакие? А три кошеля золота?
   Он замялся.
   - Чего вам понадобилось от виноградника? - не прекращал он.
   - Я обещаю щедро заплатить за вашу помощь. Просто дайте нам завершить работу.
   - Черт бы с вами! - в сердцах воскликнул он, потом повернул голову в сторону остальных.
   Увидев Лана и Ратара, он вскинул брови и воскликнул:
   - Отпрыски Ровены?! Вы же сейчас в море, с Нарой... Как бишь там... Нарой Альпаресской! Что же вы тут делаете?
   - Нара Альпаресская перед вами, - сказал Ратар, - А мы, как вы, наверное поняли, с ней.
   - Сто чертей на десять кружек! - выругался он и ушел, махнув рукой.
   - Отлично! - заявил Лан и снова взялся за лопату. Остальные последовали его примеру.
   Зной был нестерпимым. Работники не подходили близко к дельфинам, вероятно, им велел хозяин виноградника, и они могли спокойно издеваться над рыхлым черноземом. Через некоторое время Лану, видимо, стало скучно, и он начал напевать своим чистым, красивым голосом
   какую-то песенку из тех, что бродячие музыканты горланят вечерами под окнами своих возлюбленных. Песенка была самой обыкновенной, но то, как мило мурлыкал ее Лан, казалось ужасно забавным. Наконец, дело дошло до строчек, которые завели всех в тупик:
  
   Dulce amintirile
   Despre vorbe de limba dragoste,
   Dulce amintirile
   Despre noi, cand eu te...1
  
   - Лан!!! - завопили Ратар и Марио хором, ухохатываясь и одновременно глядя на него в полном замешательстве - неизвестно, каким могло оказаться то слово, которое Лан спеть не успел, вовремя его оборвали. Нара уже понимала такие простенькие песенки, и нахальность Лана все больше обезоруживала, поражала и покоряла не только ее, но и всех остальных.
   - Да чего такого?! - воскликнул он с хитрющей улыбкой, округляя глаза и прикидываясь непорочным, как овца.
   - Сколько раз мамаша говорила тебе - не вопить свои сальные песенки на весь виноградник средь бела дня!!! - кричал на него Ратар, чуть не плача от хохота.
   - Как знаешь, - сказал его братец крайне серьезно, - Не средь бела дня - могу и ночью. (Ратар закатил глаза) Кстати, копать уже скоро будет некуда. Там начинается слой глины.
   Нара вздохнула, оперлась о лопату и сказала:
   - Передохнем или продолжим?
   - Я за перерыв! - поднимая руку и опускаясь на землю, сказал Лан.
   - Он крайне устал надрывать горло! - съязвил Марио, но при этом тоже сел возле него.
   - Вас, между прочим, развлекаю! - Лан сделал вид, что обижается, - Ратар, иди сюда, брось свою лопату - и отдыхать!
   Рамон, Ратар и Лу уселись возле них. За ними - все остальные. Нара не спешила садиться.
   - Может, сбегать за едой? - спросила она.
   - Ты - сама чуткость, но с полным брюхом лучше не налегать особо на кирки да лопаты! - заявил Лан, уже развалившийся прямо возле горы чернозема, образовавшейся возле глубокой ямы.
   - Прямо-таки ты и пошел бы работать сразу после обеда! - не осталась в долгу Нара, - Улегся бы баклуши быть.
   - Я и так улегся! - сообщил он и стал жевать травинку (где он нашел ее на ухоженном винограднике, оставалось загадкой даже для него самого).
   Нара посмотрела на красавца Лана и задумалась, как он ухитряется быть статным, как тополь, учитывая его любовь к ничегонеделанью. Вероятно, его выручало то, что, как правило, он полдня проводил на винограднике, хотя ничего за это не получал. Ведь иногда люди бывают не такими, какими пытаются казаться.
   - Эй! - услышала она вдруг крик, и, обернувшись, увидела Арса и Россар, бежавших к ним на всех парусах, - Чего же нас не позвали? Знаем ведь про ваш клад, так что не попросили помочь?
   Россар тут же примостилась между Нарой и Рамоном, Сеня подбежал к Патрику. Тот
   хлопнул его по плечу и весело осведомился:
   - Как жизнь?
   - Пока жив, папаша! - заявил он и сел возле него.
   - Здорово они успели сдружиться! - шепнула Россар Наре. Та, чуть сощурившись, смотрела на солнце и кидала свой кортик в землю, периодически стирая оставленные им полосы на земле подошвой сапога. - Дай посмотреть! - попросила девочка. Нара протянула ей кортик. Россар внимательно изучала резную рукоятку, водила тонким пальчиком по кружеву узора.
   - Vultur si pescarus? - улыбнулась она. Нара кивнула и сказала:
   - Марио вырезал только вчера. Красиво, правда?
   - Очень, - ответила девочка, - Но Марио, наверное, скромничал и не говорил тебе о том, насколько здорово он умеет резать по кости. Однажды в шесть лет он вырезал целую картину на большой костяной пластине, за несколько дней до того, как его забрали на корабль. Мне Шанор рассказывал, даже показывал эту картину. Жаль, ее выкрал какой-то охотник за разными диковинками.
   - А что было вырезано на этой картине? - спросила Нара у Марио.
   - Тот самый корабль, - ответил Марио, - Вырезать по кости я учился еще когда не умел ни читать, ни писать. Традиция.
   - Валяемся тут, как фрукты, упавшие с дерева, - проворчал Кир, - А надо бы работать.
   - Ну тебя, - заявил Лан, - Сокровища - если они там, конечно, есть - никуда не убегут, в отличие от сил.
   - А все-таки действительно пора прекращать валяться! - сказала Нара, поднимаясь. Лан не препирался, как она ожидала, а вполне охотно взял лопату и продолжил копать, насвистывая какой-то веселый мотив.
   Время шло, иногда кто-то кричал от неожиданности, и тут же с досадой опускал руки - то, что они принимали за сундук, оказывалось либо неизвестно как попавшей в землю доской, либо каким-то еще мусором. Они работали еще долго, и чем глубже становилась яма, чем выше - гора земли, чем недовольнее лица работников, тем больше портилось настроение у дельфинов.
   - В самом деле, Нара, ну его - видимо, нас накормили байками, или мы просто ошиблись местом! - сказал наконец Патрик, - Не может быть, чтобы после таких наших трудов мы можем что-то найти, когда не было даже намеков.
   - Только попробуй мне говорить о каких-то отступлениях! - закричала она, - Сдаваться я не буду!
   - Ну, по крайней мере, еще ярд - и мы наплюем на любые деньги, - откровенно сказал Лан, - Ведь Патрик прав... Надежда - хорошо, а правда - лучше.
   - Еще ярд, - пообещала Нара. Они вновь взялись за лопаты, и через несколько минут послышался восторженный крик Арса:
   - Нашел!!!
   Все кинулись туда, куда показывал прыгавший от радости Сенька. Его лопата упиралась в дощатую крышку сундука. Всей командой они стали делать подкоп к этому сундуку, вскоре напоролись еще на один, и на третий...
   - Быстрее! Помогайте! - крикнула Нара, и Энди с Киром вытащили на свет три здоровенных сундука. Нара выхватила из рук Ратара кирку и сломала все три замка. Распахнув крышку, она в первый миг загородила лицо рукой - лежавшие в сундуке самоцветы, серебро и золото блестели так, что можно было ослепнуть. - А вы собирались бросить все! - воскликнула она, открыла еще два сундука, в которых было только золото, уже без серебра и самоцветов, - Копайте дальше!
   Они нашли еще семь сундуков, и больше там ничего не было.
   - Достаточно! - крикнула Нара в конце концов, и, отбросив лопату, победно глянула на добычу. Десять сундуков с сокровищами - было ради чего драться с Гильдией, плыть в Оренкан и разорять виноградник.
   Через пару минут подошел хозяин и изумленно уставился на сундуки. Нара распахнула один из них, набрала в руки золота, насыпала три пригоршни в рубашку ошарашенному виноградарю.
   - За работу! - прокричала она, и дельфины стали быстро засыпать ямы.
   Через два часа они, совершенно изможденные, но счастливые, закончили засыпать чернозем, и Нара без сил повалилась на землю, руки ее были черными от земли, она взмокла, но глаза горели бешеной радостью.
   - Не валяйся, пошли праздновать! Выманим у папаши вина - и в сад, радоваться жизни! - выдал Марио, поднимая ее и ставя на ноги.
   Они пошли, причем матросы тащили по двое сундуки, за небольшую плату им помогали и работники с виноградника.
   По дороге Нара смотрела на город, на маленькие хибарки, на нищий детей, бегавших по базару в поисках рыбьих костей к обеду, на их матерей, если такие были, одетых в отрепья.
   Мальчик лет пяти подбежал к ней и стал дергать ее за подол, жалобно заглядывая в ее лицо.
   - Возьми, - сказала она ему, протягивая десять золотых. Мальчик замотал головой.
   - Я есть хочу, - сказал он, - Монеты у меня отнимет городская стража.
   Нара подошла к ближайшей лавке и купила ему там огромное яблоко, хлеб и стакан молока у молочницы. Мальчик залпом выпил молоко, схватил яблоко в зубы, и, светясь от счастья, удрал с хлебом под мышкой.
   Едва они вернулись в дом, Нара подошла к Шанору и Ровене и сказала:
   - Я оставлю вам половину денег, которые мы нашли. Другая половина понадобится нам на новые операции, но пять сундуков я прошу вас раздать тем, кому это золото действительно понадобится. Думаю, в вашем городе таких найдется немало.
  
   На следующий день намечалась ярмарка - Россар выяснила это, когда бегала в порт поздно вечером. На утро Нара отправилась на рыночную площадь. Шатры и балаганы еще не
   были разбиты, несколько цыган трудились над ними, устанавливая балки на земле.
   Бледно-серое утро тихим шелестом окутывало город, безлюдные улицы еще дремали, спокойствие это передавалось и Наре. Как остро сейчас она чувствовала свою любовь - к этим улочкам, виноградникам, тихим золотым рассветам и пышным закатам, к солнечным дням и ароматным ночам. Казалось, все сердце ее пропитано чистой, неподдельной любовью, пропитано насквозь, так что можно было задохнуться от напора эмоций.
   - Кого я вижу! - голос у нее за спиной заставил ее вздрогнуть - уж очень было тихо на улице, а голос был хлесткий и сильный. Она обернулась, инстинктивно протянув руку в направлении кинжала.
   - Марио! - сказала она с упреком, опуская руку.
   - Уже девятнадцать лет как Марио, - кивнул он, обнимая ее одной рукой.
   - Еще бы, - ответила она, аккуратно выскальзывая из его объятий: "Крепко вцепился, дьявол!", - Так ты поднимался в такую рань, чтобы выйти в разведку?
   - Честно - нет, - заявил он, - Просто я сразу почувствовал, когда тебя нет рядом. Мерзкое чувство. Решил тебя поискать - все равно не уснешь. Как ни кроши - а я за тебя волнуюсь, как ни глупо я чувствую себя, признавая это.
   "Глупее некуда!" - хотела сказать Нара, а вместо этого бегло поцеловала его в щеку, и они пошли на площадь.
   Там уже были разбиты кое-какие шатры, бегала танцовщица-цыганка с огромной алой розой в жгучих темных волосах, улаживая что-то с Андрияшем, видимо, как раз по поводу этих шатров. Увидев старого знакомого, Нара и Марио невероятно обрадовались, подбежали к нему.
   - Ох и морока с этой ярмаркой! - пожаловался он, - Но, будьте готовы, не оплошаем! Тут намечается такое веселье, что только держись!
   Нара и Марио переглянулись с улыбкой.
   - Ты не представляешь, что приготовили мы! - сказала Нара.
   - А ну-ка поделись! - попросил он, поднимаясь с колен - все это время он сидел на земле, обтачивая балки, не входившие в землю так, как было надо.
   Марио посмотрел на Нару.
   - Обещай молчать! - сказала она Андрияшу.
   - Клянусь тремя чертями, Чернавкой и пьяным италийцем! - сказал он и поклонился в сторону востока.
   - Помнишь, мы вчера весь день разоряли виноградник дядьки Ефима? - осведомился Марио.
   - Такое забудешь, - усмехнулся Андрияш и продолжил возиться с балкой.
   - Так вот, мы рылись там не зря. Мы нашли сокровища, и половину собираемся раздать нищим.
   Андрияш выронил балку и уставился на Нару круглыми от удивления глазами.
   - Много денег-то? - сипло проговорил он.
   - Десять сундуков.
   Андрияш закашлялся.
   - Клянись, что промолчишь!
   - Тремя чертями... - прохрипел цыган.
   - Это что, мы с братьями? - ухмыльнулся Марио. Нара прыснула.
   - А когда начинается весь этот балаган? - спросила она.
   - А, черт его знает... Скоро пойдут первые, вон, уже и бродячие циркачи явились. Лика!
   Нара увидела Лику, выпрыгнувшую из-за шатра.
   - А, вы... Привет, а Ратар...
   - Спит, наш ангел любви, - заявил Андрияш. Нара и Лика звонко расхохотались, - Ничего, притащим его на ярмарку - тут уж вы с ним повеселитесь!
   Лика смутилась и вытащила из волос розу.
   Народу на ярмарке было столько, что можно было ослепнуть от такого изобилия ярких красок. Море пестрых юбок, счастливые лица детей, удачно стащивших яблоко у добродушной торговки (хотя, как заявил Арсений, чем противнее торговцы, тем веселее обводить их вокруг пальца. А кто не рискует, тому и яблок не достается).
   Нара с трудом разыскала своих в этом сумбуре - сперва набрела на Патрика с Арсом,
   они паслись возле какого-то балагана, наблюдая действие. Разворачивалось оно весьма забавным образом - кукла, чрезвычайно похожая на Сэма Скупого (у Нары дрожь пошла по коже, когда она вспомнила его противную физиономию) получала тумаки от куклы, изображавшей необъятную тетку в пестром одеянии. Кончилось все благополучно, толстяк схлопотал от жены особо крепкую оплеуху, они обнялись, раскланялись и спрятались за перегородкой. Нара, Марио, Патрик и Арсений похлопали им, все стали отходить к другим балаганам, не забыв при этом кинуть монетку в мешочек, лежавший рядом с перегородкой. Нара не могла побороть любопытства и заглянула-таки за перегородку. Там она обнаружила Лана и Ратара с куклами на руках.
   - Чего вы тут делаете? - поразилась она.
   - Балуемся, - выдал Ратар.
   - Тебя Лика искала, - сказал Марио. Ратар подскочил, дал подзатыльник брату и помчался на поиски Лики.
   - Она с Андрияшем, там, где цыганки танцуют! - крикнул Марио ему вслед. Тот махнул рукой и скрылся в указанном направлении. Уже был полдень.
   К вечеру на площадь вынесли фейерверки. Нара впервые видела такие устройства, хотя они сильно походили на те, что хранили в трюмах капитаны торговых шхун на случай крушения (конечно, пользовались ими нечасто - вряд ли кто-то собирался кого-то спасать, зато мародеров сразу сбегалось немереное количество, эти стервятники только и ждали, что такого сигнала, который означал, что у них есть шанс наживиться на чьей то гибели и снять золотые кольца с пальцев трупов). Фейерверк поразил Нару - дивное, пышное зрелище, как удивительно было смотреть на взрывающиеся в воздухе и разлетающиеся на тысячи разноцветных огней вспышки...
   Толпа загремела, и радостный гул подхватывался все новыми и новыми людьми, казалось, от крика сам воздух задрожал и зазвенел... Нара улыбалась. Она уже давно не стояла на возвышении, а была среди остальных людей - ей нравилось быть среди них, она чувствовала такое единство с ними, будто она была каждым из этих людей в отдельности и при том сама была всей этой толпой.
   - Марио! - позвала она, позвала тихо, но он почему-то услышал и подошел к ней, - Пойдем куда-нибудь. Где тихо.
   Они незаметно вытекли из толпы, он взял ее за руку и увел куда-то, на самый край города, на обрыв над морем.
   Солоноватый морской ветер, смешавшийся здесь, на обрыве, на границе суши и моря, с сухопутным, виноградным ветром, трепал ее волосы, и ей казалось, будто мир перевернулся,
   будто какая-то невиданная сила превратила ее в песчинку, которую несет этот ветер, в молодой месяц над празднующим городком, в молочный туман...
   Обрыв был крутым и высоким, а под ним шептались масляно-синие, сапфировые волны,
   шурша о глину мягкими прикосновениями. Звезды загорались в небе, и ничто не тяготило мысли, и в душе было так же чисто, как чисты были эти волны, так же вольно, просторно и прекрасно было у нее на сердце.
  
   КОНЕЦ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Книга вторая
  
  
  
  
  
  
  
  
   1. ГОСТИ АЛЬПАРЕССКОГО ПОРТА
  
   Шум прибоя заглушался гулом порта. Италийские торговки с корзинами на плече, рыбаки, кричавшие на всех известных языках, богатые гости, прибывшие из разных концов Мира - оренкановские купцы, московиты, добравшиеся до города на своих рыбацких шхунах, знатные корсары в кружевных сюртуках, обычные моряки всевозможных рангов...
   Корабли их словно соревновались в пышности, и лишь поодаль виднелись захудалые шхуны бедных рыбаков и утлые лодчонки, послушно покачивавшиеся на своевольных синих волнах. В этом месте всегда было солнечно, пахло солью и пылью, и эти запахи сразу увлекали в городскую жизнь только что сошедших на берег. Даже крики чаек можно было разобрать с большим трудом, так было шумно и людно в этом порту. Вдалеке виднелась отражавшая солнечный свет серебряная башня-стрела, днем светившаяся, отражая солнце, а ночью - луну, а вокруг - каменные дома с двумя ярусами, точно сделанные из прибрежных песков.
   Истомленные жарой знатные горожане попрятались по домам, и толпа состояла из пиратов или людей низких сословий. Грузчики таскали на спинах мешки, иногда в толпе мелькали лица известных корсаров, увидев которых, простой человек считал обязательным поклониться, и грузчики уже наловчились делать это так, чтобы не дай бог не уронить свой мешок или корзину.
   Мальчик-цыганенок, непонятно как и зачем проскочивший в порт, вероятно, прибывший "зайцем" на одном из торговых кораблей из Оренкана, груз которого в этот момент разгружали несколько рослых моряков, сидел прямо на земле возле мешка с надписью "Крупа" и вырезал что-то перочинным ножиком на костяной пластинке размером с ладонь. Мимо него прошел чумазый юноша с тележкой, которую он катил впереди себя с крайне деловым видом. На тележке он вез корзинки с рыбой. Рыба, лежавшая сверху, была еще живой и билась, чешуя блестела серебром на ослепляющем летнем солнце. В этих краях было лето круглый год, и местные жители-италийцы были такими загорелыми, а морской ветер, постоянно трепавший их волосы, сделал их кудрявыми, как морские волны. Юноша с тележкой как раз думал об этом, когда засмотрелся на курчавую италийку, подмигнувшую ему и продолжившую идти своей дорогой, и его тележка, наехав на камень, неизвестно откуда взявшийся посреди портовой площади, перевернулась. Корзины с высыпавшейся из них глянцевитой рыбой оказались на земле, незатейливой конструкции тележка в один миг превратилась в кучку деревянных щепок и дощечек. Сам парень перекувырнулся в воздухе, споткнувшись об одну из корзин, и полетел на землю, уткнувшись лицом в кучу рыбы. Люди преспокойно шли дальше, едва не наступая на паренька ногами, безучастным остался и маленький цыганенок, хотя и был единственным, кто увидел это - оторвавшись на миг от поделки, вскинув брови при виде оплошавшего юноши и вновь занявшись своим делом, думая о том, как неудобно облокачиваться голой спиной на жесткий мешок с крупой - читать цыганенок, конечно же, не умел, но колючую и жесткую крупу чувствовал кожей, несмотря на слой мешковины.
   К юноше-носильщику тут же подоспел громила-городовой (парень всегда считал, городовые, наверное, везде одинаковые, но этот, вне всяких сомнений, самый злющий на свете). Увидев рассыпанную рыбу, он рассвирепел так, что у него из ушей едва не пошел дым, он поднял парня за лохматый смоляной чубчик и заорал, что никто в порту никому не мешает, и что ему следовало быть аккуратнее с этой чертовой телегой.
   Парень оглядел порт из-под потной лапы городового. Да, действительно, никто больше не мешал порядку в порту. Было видно проходивших мимо торгашей, в основном шедших в сторону рынка, знатных шишек, шествовавших к центральной улице, ждавших кого-то и глядевших на прибывавшие суда моряков. Взгляд его упал на цыганенка с костяной пластиной, на светловолосую девушку в свободной блузе и с кинжалом с костяной рукоятью за поясом, сидевшую прямо на швартовом столбе, на ошивавшегося неподалеку толстяка-купца, скандалившего с корсаром. Действительно, никто не поднимал шуму столько, сколько он. Давая городовому понять свой стыд, он посмотрел на него сверху вниз карими глазами, блестевшими, как у бездомного пса, увидевшего прохожего, намеревавшегося огреть его палкой. Городовой редко получал от людей какой-то взгляд, кроме такого, и, заявив: "То-то же!", потребовал с неудачника-носильщика три золотых. Парень согнулся в поклоне и извлек из-за пазухи деньги. Городовой удовлетворенно кивнул, положил золото в мешочек, болтавшийся и звеневший у него на ремне за правой ляжкой (кстати, кулек этот был уже полным, судя по всему, настроение у городового сегодня было боевое) и собирался уже уйти, как вдруг споткнулся о рыбу и грохнулся наземь. Чертыхаясь, он отряхнулся от прилипшей к его одеянию чешуи, он поднял голову и уловил где-то в толпе дерзкий хохот. Залепленная чешуей густая темная борода городового задрожала от негодования. Кто смеет в этом городе насмехаться над ним?! Пнув ногой рыбину и вновь еле удержав равновесие, он опять услышал хохот, с каждой секундой казавшийся все возмутительнее, звонче и наглее. Красный от негодования, он протолкнулся сквозь толпу и увидел маленького цыганского паренька с перочинным ножиком и костяной пластинкой в руках. Мальчишка дерзко хохотал, тыча в городового пальцами и сидя прямо у мешков с крупой, которые ему, городовому, как раз поручили охранять прибывшие этой ночью странные купцы, и о которых он, как назло, умудрился забыть из-за противного юнца с рыбой. Городовой сжал кулаки и, подлетев к цыганенку, схватил его руками за уши и поднял в ярде над землей. Мальчик, секунду назад смеявшийся, взвизгнул от боли и скорчил болезненную гримасу. Городовой тряс паренька за уши, приговаривая:
   - Будешь знать, как шутки со мной шутить!!!
   - Поставь его на место! - услышал он за спиной крик. Он поставил цыганенка на землю и обернулся, по-прежнему держа толстыми пальцами уши мальчика. За спиной у него стояла целая толпа - у него не было настроения выяснять, кто посмел крикнуть это, он вновь развернулся к цыганенку и, вырвав у него ножик и кость, оглядел предметы. Презрительно хмыкнув, он швырнул прочь пластину и заткнул ножик за пояс:
   - За ношение оружия таким малявкой, как ты, при свободном расхаживании по городу, с тебя причитается три золотых. Еще три - за то, что посмел хохотать надо мной! - он дал ему подзатыльник, - Еще три - за то, что сидел на тех мешках!
   - Добрый господин! - возразил цыганенок, - Я сидел не на мешках, а возле них, и потом, это всего лишь крупа!
   - Так ты в них еще и залезал?! Ты ведь не умеешь читать, чертов малек!
   - Она кололась через мешок, добрый господин...
   - Еще золотой за то, что ты - грязный цыганенок-воришка и мать твоя - чертова воровка и ведьма, раз ты цыган! И того - десять золотых! Сомневаюсь, что твоя мамаша до своей смерти сумеет оплатить это... Давай сюда десять золотых!
   - Добрый господин, у меня нет таких денег...
   - Тогда будешь платить, не сходя с места!
   С этими словами городовой ухватил паренька за ворот рубахи, поднял и, достав дубину, прошелся ей прямо по попе цыганенка, и уже собирался повторить удар, как вдруг тот же голос, что и пять минут назад, повторил прямо за его спиной:
- Отпусти его! Или тебе в первый раз было непонятно?!
   Потрясенный громила повернулся и увидел девушку. Парень с тележкой, подбиравший свою рыбу, сразу заметил, что она уже давно слезла со швартового столба и наблюдала за ними. Сперва городовой озадаченно смотрел на нее, потом широко раскрыл глаза, отпустил цыганенка и, поклонившись ей, произнес:
   - Простите меня, госпожа, не узнал вас.
   - Отдай ножик.
   Она взяла нож из дрожащих рук городового и отдала в руки мальчика, дрожавшего еще сильнее.
   - Никогда больше не трогай его, ты меня понял?
   Городовой вновь поклонился и опустил глаза.
   - Иди, - велела девушка цыганенку. Тот торопливо кивнул ей головой и удрал. В толпе послышались одобрительные смешки - пока городовой стоял в поклоне, девушка ушла, причем, уходя, сняла с его ремня весь мешочек золотых, привязала к своему поясу и растворилась в толпе.
  
   Сцену эту наблюдал почти весь порт, в том числе и небольшая компания, стоявшая неподалеку - трое молодых людей лет двадцати, выглядевшие как простые приезжие - все трое в пиратских брюках, белых блузах и кожаных сапогах, казалось, что трое простых матросов говорят о чем-то своем. Девушка, спасшая цыганенка, знала, кто они на самом деле. Она обошла группу купцов и подошла к этим ребятам.
   - Чего-нибудь нового узнали? - спросила Нара.
   - Что здесь совсем не любят цыган, - заявил самый высокий из них, явно цыган, - А еще узнал, что ты их зато очень любишь. Или я не прав?
   - Если ты не прав, пусть меня сожрут морские черти и сплюнут мои кости в лицо новому губернатору - пусть подавится! - воскликнул второй, обладавший настолько наглым и обаятельным лицом, насколько то вообще возможно. Нара вскинула брови. Он был доволен эффектом: - Да-да. Период застоя кончился. В Альпаресс наконец-то назначат нового губернатора.
   - И что-то подсказывает мне, что ничего хорошего нам от этого не будет! - добавил третий.
   - К чему такой пессимизм, братец?
   - Когда губернаторы приносили пиратам пользу, Лан? Самое большее, они просто ничего нам не делали. Но это неслучайно. Чувствую, причина этого - то, что пираты последнее время слишком распустились. Все Срединное море полыхает в огне морских боев, и в Альпарессе хотят положить этому конец.
   - Я жалую далеко не всех пиратов, единственный, помимо нашей команды, к которому я благосклонен - Камил, но если они установят губернатора, я знаю одно - нам придется от него избавляться.
   - Что ты думаешь обо всем этом, Нара?
   Нара задумалась на несколько секунд, потом оглядела их и сказала:
   - Что если этот их губернатор посмеет что-то запретить, я лично прослежу затем, чтобы он однажды не поднялся со своей кружевной постельки.
   К ним подошел худой невысокий мальчишка лет тринадцати.
   - Я еле вас нашел, капитан, - девушка гневно посмотрела на него, и он тут же поправился: - Прости... Нара.
   - Сама ты что-нибудь полезное узнала? - осведомился Ратар.
   - Есть одно дело, которым интересно было бы заняться. Вы ведь слышали про эти мешки "с крупой"?
   - Чего тут не знать. Мешки как мешки! - ответил мальчик.
   - Джеки! - возмущенно ответила Нара, - Мы приехали утром, так?
   - Так.
   - Городовой уже тогда пасся возле них, так?
   - Так.
   - Очевидно, что ему поручили охранять их - он от них не отходил, а как он всполошился из-за того цыганенка! Будто в мешках вовсе не крупа... Он потерял их из виду, только когда тот парень опрокинул свою рыбу.
   - Эй, любезный! - Марио окликнул прохожего, - Скажи, вчера здесь были вон те мешки?
   Прохожий почесал в затылке.
   - По-моему, нет. Их, похоже, завезли ночью.
   Он ушел, Марио выразительно глянул на капитана.
   - Где это видано, чтобы крупы завозили ночью, как нелегальный товар? - сказала она, правильно поняв выражение его лица. Джеки ужасно хотелось сказать вслух, что Нара слишком зациклена на этих мешках. Но она была старше его на семь лет и вот уже три года как командует кораблем, и ей, безусловно, лучше знать...- Тут что-то нечисто. Крупа... что-то я сомневаюсь. Ночью мы разберемся с этим.
  
   На город спустилась звездная южная ночь и осветила бриллиантовым светом мачты спящих кораблей. В порту не было никого, кроме кошек, воровавших рыбу из-под остатков тележки италийского паренька, на которых в темноте трудно было не наступить, пока они вгрызались в рыбу, забыв об осторожности. Ночью порт принадлежал только этим ворам - до появления там шести загадочных фигур. Пиратская вылазка была так тиха и незаметна, что даже кошки не выдавали их. Нара взяла с земли одну из них, погладила, внимательно огляделась и отпустила ее. Она слышала, что кошки дают людям силу, когда те добры к ним.
   Вскоре они добрались до мешков. Марио, Лан и Ратар отправились на корабль, где остался Лу, охранять его, остальные же пятеро отправились с Нарой на вылазку. Они крадучись подбирались к цели, когда вдруг Нара остановила их - возле пресловутых мешков было слышно какое-то движение. Нара сощурила глаза и, приглядевшись, узнала городового.
   - Что будем делать? - спросил Джеки, и Патрик тут же цыкнул на него.
   - Убрать его! - велела Нара шепотом и подала знак Энди-Бусине, единственному члену команды (помимо Марио, находившегося сейчас на корабле), который был почти одного роста с городовым, и единственный, кто был способен тягаться с ним по силе своего кулака. Энди подошел к нему сзади, и, не успел городовой оглянуться, как тот оглушил его ударом по голове.
   - Жив? - спросил Джеки.
   - Жив он или нет, его надо выкинуть отсюда, - ответила Нара. Энди взял городового за ноги, Рамон - за руки, и они потащили его в ближайший переулок. Нара положила на мешок ладонь и пощупала его. - Это не крупа! - сказала она и достала свой кинжал. Джеки не видел этого, но услышал и воскликнул:
   - Что ты делаешь?!
   - Что мы теряем? Нас никто не видит. Этому громиле повезло, если он очнется утром. Если тут крупа, ничего страшного, если мешок немного порвется. Если это не крупа, а то, что я думаю, утром никто уже не увидит этих мешков.
   С этими словами она надрезала мешковину. На землю посыпались самоцветы и золото. Нара улыбнулась.
   - Возьмите это. Пусть Марио поможет вам убрать все в наш тайник, до утра побудем здесь, а там видно будет. Даже если хозяева обнаружат пропажу своей "крупы", они ничего не смогут сделать. Не следовало приставлять ненадежную охрану к разложенным посреди порта контрабандным камешкам.
   Сказав это, она направилась к кораблю, остальные - вслед за ней, таща три мешка
   сокровищ. Когда все они были уложены в надежный тайник, который никакие захватчики не смогли бы найти, Нара отправилась в свою комнату. Она распахнула блузу, сложила в стопку пергаментные листы на столе, потушила две из трех свечей на подсвечнике и села на кровать, расчесывая длинные светлые волосы, спутанные прибрежными ветрами. Внезапно дверь открылась и вошел Марио. Нара улыбнулась, он сел рядом и обнял ее, прижавшись губами к ее груди. Нара подняла его голову руками и заявила:
   - Иди спать.
   - Это будет непросто, - сказал он, поцеловал ее и ушел. Она снова улыбнулась и задула свечу.
  
   2. СОКРОВИЩА НА ДОРОГЕ
  
   Нара пришла в кубрик первой - было раннее утро, Лу еще валялся на своей постели из мешковины и остатков старых парусов, лежащих на старом продолговатом сундуке, который Джеки называл "сундуком мертвеца" и все мечтал залезть внутрь и напугать кока, едва тот подойдет к нему. Лу спал тут в те дни, когда уставал так, что не находил в себе сил дойти до каюты, где он обычно ночевал вместе с Джеки и Патриком. Она знала, что еще очень мало времени, но в ее планы входил не мирный сон под тряпками из парусины, и того же требовала от остальных. Подойдя поближе к постели кока, она свистнула в два пальца так оглушительно, что кок подскочил и стал непонимающе протирать глаза и озираться, мгновенно сев и выпрямившись на койке. Нара рассмеялась - отец всегда будил его так. Сообразив, что это так резко вырвало его из мира грез, кок расхохотался, погрозил девушке пальцем и сказал:
- Ну и плутовка! Не дает поспать старому другу...
   - Мне нужно, чтобы ты как можно скорее приготовил нам поесть. Я собираюсь поднять всех прямо сейчас. Мы пойдем в город за новостями. От этого зависит, придется ли нам в ближайшее время покидать этот город.
   - Приготовить-то я приготовлю... Но вот только один вопрос - с чего это нам прямо сейчас сматываться из Альпаресса?
   - Лу! - крикнула Нара, - Ты кто на этом корабле?!
   - Я - кок...
   - А я кто?
   - Капитан...
   - Верно. Я не беру на себя ответственности за кашеварство, так что не суй нос не в свое дело, иначе я заставлю тебя есть то, что сумею приготовить сама!
   Кок поклонился ей и занялся приготовлением завтрака, Нара же покинула кубрик, оставив Лу в компании сковородок и котлов, отправилась будить команду.
   Как и обыкновенно, Кир, Рамон и Бусина, спавшие в одной каюте, вскочили с коек, едва скрипнула дверь. В соседней каюте дело обстояло сложнее - Патрик был уже одет за минуту, а вот растолкать Джеки - задача не из легких. Лишь когда в ход пошли грязные портовые ругательства и обещание оставить на целый день без еды подействовало, Джеки спрыгнул с постели и вытянулся перед капитаном.
   - Идите в кубрик, сейчас будем завтракать. Придется пойти в город пораньше.
   В третьей каюте были Лан, Марио и Ратар. Первый уже давно не спал, а просто валялся на койке, насвистывая какой-то веселый мотивчик. Увидев капитана, он подпрыгнул, пронзительно свистнул, Марио выскочил из-под одеяла и, не успела Нара чего-либо предпринять, как он уже прижал ее к себе и поцеловал под громкие аплодисменты братьев. Кончилось это тем, что Нара легонько оттолкнула Марио и сказала непопрекаемым тоном:
   - Одевайтесь и ступайте есть. Идем в город.
   Марио пришлось снова заставить ее замолчать, после чего она дала ему щелбан и удалилась.
  
   Наспех поев, Нара и команда, кроме Лу, как всегда оставшегося на корабле, отправились в город.
   Порт, как и накануне, гудел и непрерывно двигался. Судя по тому, что городового не было, можно было судить, что ему неплохо досталось от Энди. Многих явно удивляло его отсутствие, в особенности - маленького цыганенка, еще больше его потрясло отсутствие мешков. Оглядевшись и не найдя того, что вчера было, а сегодня почему-то пропало, он, вздохнув, уселся прямо на дорожную пыль и достал перочинный ножик.
   Лучшим способом узнать что-нибудь новое было пойти в таверну, что они и сделали.
   Таверны Альпаресса были куда чище тех, что располагались на Сером острове, и именно та публика, которая там собиралась, считалась элитой города и знала все возможные детали городской жизни.
   За те три года, что Нара провела за штурвалом "Черного Дельфина", она бывала в
   Альпарессе довольно часто, и у нее появилось немало знакомых, двадцатилетняя девушка, побеждавшая с такой непринужденностью в стольких кровавых боях, не могла не пользоваться уважением более влиятельных пиратов, но самым добрым другом в этом городе для нее по-прежнему оставался Камил Альпаресский. Сейчас он был далеко, в Индии, говорят, его корабли уже которую неделю не дают покоя контрабандистам и торговцам самоцветов в Индийском Океане. Последнее время от него не было слышно никаких вестей, и Нара знала, кто в этом городе лучше всех знает о том, как дела у Камила Альпаресского.
   - Эй, Дальтон! Дай-ка нам с моими ребятами чего-нибудь, промочить горло! - увидев оживившегося Джеки, она добавила: - Салаге - воды.
   Джеки надулся и принялся глотать воду, Нара, не притронувшись к пиву, уселась за стойкой.
   - Нара Альпаресская... Давно же мы с тобою не виделись! - сказал италиец Дальтон, неизменно топтавшийся в своем дорогом, но лет сто не мытом костюме, возле бочонка с вином, при этом трудно было не уловить его неповторимую схожесть с этим бочонком.
   - Всего месяц, - ответила Нара, глотнув пива, - Не было весточки от Камила?
   - Камил... Я думал, ты знаешь. Об этом весь город судачит. Он гоняет контрабандистов по Индийскому Океану и топит купеческие шхуны, наживается. Вот уж не знаю, как он туда добрался, только теперь он напоминает хищного зверя, долго плутавшего по лесу и в конце концов обнаружившего логово диких свиней. Теперь он не успокоится, пока не опустошит все безграничные просторы Индийского Океана, и лишь тогда отправится обратно в Альпаресс. Если, конечно, на полпути "Роза Юга" не пойдет ко дну под тяжестью награбленных сокровищ.
   - Камил не так глуп, как ты считаешь, Дальтон. Уверяю тебя, он знает меру даже в этих вещах. Ему рисковать нечем, он великий корсар.
   - О, да, пират, спасший жизнь твоему папаше, несомненно, достоин титула великого. Я уже молчу о том, каким великим должен быть тот, кто вернет долг за спасение отцовской жизни этому великому.
   Нара улыбнулась и опустила голову. Вот уже столько лет прошло, а она все не могла привыкнуть к тому, как много ответственности легло на ее плечи после гибели Шмеля и в каком троекратном размере она отдала должное его памяти. Для продолжения его дела было важно уже не столько делать что-то великое, сколько просто не совершать ошибок, но обойтись без риска Нара не могла. Ведь, отправляясь в море, она никогда не думала о чем-то, кроме желания быть свободной - тем более о совершении подвигов. Она знала, что не подвела отца, считала скромность неуместной, но не было такого, чтобы она хоть раз сказала об этом сама - хватало того, что весь Альпаресс говорил о ней.
   - Правда это, что в Альпаресс хотят назначить губернатора? - Нара решила, что узнала все, что хотела, о Камиле, и приступила к теме, которая интересовала ее не меньше. Дальтон поманил ее к себе пальцем. Она наклонилась к нему поближе, и он сказал в полголоса, остальным же пришлось прислушаться, чтобы разобрать хоть что-нибудь.
   - Губернаторов в Альпарессе не было со времен твоего рождения, ты знаешь, городом правила группа людей с тугим кошельком и манией совать свой нос везде, где только еще не установлены их порядки. Пока это всех устраивало - налог у них был низкий, очень уж они опасались быть свергнутыми, а потому горожане всех рангов спокойно их терпели. Пиратов боялись, как огня, и потому в морях и по сей день царит беспредел, которым руководят такие, как ты. - Нара ухмыльнулась. - А вот губернатора, видно, затем и ставят - устали от пиратов.
   - Хочешь сказать, губернатор собирается покончить с пиратством?
   - А я что говорил! - воскликнул Ратар.
   - Это ясно, как божий день. Не ясно то, насколько серьезны его намерения - может, на пост придет слизень, вроде тех, кто правил городом последние двадцать лет. А может, придет тот, кто не просто не будет подстраиваться под ваши интересы, но и попытается устранить вас раз и навсегда.
   Он замолчал и посмотрел в глаза девушки, и, судя по ее решительному взгляду, она вовсе не собиралась слушаться какого-то там губернатора и тем более уступать его вылизанным чистоплюям-солдатам своей власти на море.
   - Ты сказал - "попытается"... Не факт, что у него это получится. Это я тебе лично обещаю.
   - Твое слово никогда не заставило никого не довериться тебе. Среди моих друзей нет никого, кроме корсаров... Но как бы не попала ты в беду, красавица. Ты же знаешь, вы, пираты, между собой редко водите дружбы, а в море по-прежнему есть и такие крысы, которые все еще считают тебя маленькой выскочкой. Хотя ты уже не первый год на капитанском мостике, ты еще очень молода, а всем твоим соперникам редко меньше тридцати пяти весен. Ты почти ребенок...
   - Я была "почти ребенком", когда погиб отец, а с тех пор прошло время! Я не ребенок!!!
   - Ты предпочтешь, если я назову тебя старухой? Не успеешь оглянуться, дитя мое, а уже тебе изо всех сил захочется, чтобы кто-то считал тебя молодой. А пока ты маленькая девочка,
   отчаянно пытающаяся повзрослеть, и из-за этого, только из-за этого совершающая дела, которые продуманно не совершил бы взрослый человек в здравом уме - те великие дела, которые ты совершила.
   Дальтона она раскусила - он надеялся последними словами подкупить ее, понимая, что разгневал ее, и неизвестно, чем это закончится.
   - Не пытайся мне льстить, Дальтон. Я действительно уже не маленькая и не куплюсь на твою лесть, - Она осушила свою кружку и вновь перевела разговор: - Что случилось с городовым? Его сегодня нет на площади. Ты всегда в курсе всех новостей, возможно, знаешь, что сегодня с самого утра его баса не было слышно во всем порту.
   - Слушок прошел, будто ночью какая-то банда его прихлопнула и протащила в подворотню... - Нара изумленно вскинула брови, - И куда-то пропали мешки, которые он охранял.
   - С крупой?
   - Какая там крупа! Золото и камешки. Контрабандисты завезли ночью и поручили ему. А теперь их нет...
   - Как их найти?
   - Черт их разберет... Небось, сейчас рыщут по порту, добро свое ищут. Только чур! Это - ценная информация! Надеюсь, никто об этом не узнает. И в особенности то, кто тебе это сказал. Не выдашь старика?
   Нара улыбнулась, пожала ему руку и сказала:
   - Можешь на меня рассчитывать.
   Она вышла из кабака, вслед за ней - все остальные.
  
   3. ВИННАЯ БУХТА
  
   - Как всегда, я половины не слышал, а вы и рады!
   - Молчи, Джеки! - перебил мальчика Патрик, - Тут и так все ясно!
   - Что нам с этим делать, капитан? - спросил Кир, единственный член команды, по-прежнему упорно называвший Нару капитаном, чего она совершенно не выносила и прощала только ему - вероятно, потому, что он вообще редко к ней обращался, полностью оправдывая прозвище Молчун.
   - Идите все на корабль. Со мной останутся... Кир, Марио, Рамон. Идем. Остальные - марш на корабль. Кир - жди меня в стороне, на углу. Марио - идешь туда. Рамон - у "Громового утеса".
   Нара отошла в сторону. На голове у нее был капюшон - три года назад, посмотрев на Арету, она впервые подумала о том, что нет лучше способа скрыться от кого-нибудь, чем темно-серый плащ с капюшоном. Конечно, жарковато, но это сейчас неважно... Расхаживая в толпе и наблюдая за прохожими, а заодно и за стоявшим неподалеку Марио и разгуливавшим на углу Киром, из-под капюшона, она постепенно стала замечать, что некоторых людей кое-что объединяло. Все они, как и сама Нара, старались смешаться с толпой, одеты были как простые пираты среднего ранга, периодически они подавали друг другу знаки, значит, были заодно. И все словно что-то выискивали, как и она, глазами. Найдя одного, довольно молодого, приблизительно двадцати с лишним лет, парня из их компании, она дождалась, пока он покинет поле зрения своих, стрельнула Марио глазами в сторону одного из них, велев таким образом ему контролировать этого типа. Сама тем временем подошла к парню и сказала:
- Ты ищешь свою "крупу"?
- Ты кто?.. - проговорил парень испуганно.
   - Я спрашиваю тебя. Ты ищешь то, о чем я говорю? Не прикидывайся, что ты не знаешь.
   - Ты знаешь, где они?
   - Я поговорю с тобой вдали от твоих людей.
   - Ты ведь здесь тоже не один? - спросил недоверчиво парень, очевидно, приняв Нару за мужчину - капюшон скрывал половину ее лица в тени.
   - Это не имеет значения, - она сделала знак Киру и Марио, через минуту они с Рамоном были возле них, - Пойдешь с нами.
   Они отправились на корабль. Сперва юноша не понял, куда его ведут, потом, сообразив, что это "Дельфин", в изумлении уставился на Нару:
   - Это судно Нары Альпаресской! Вы на нее работаете?
   Нара только усмехнулась и провела его в кубрик. Там собралась уже вся команда. Нара развалилась в кресле, велела гостю сесть напротив нее. Он явно беспокоился.
   - Ты волнуешься? - спросила Нара, протянула ему стакан вина. Он нервно отказался, - Тебе нечего бояться. Скажи мне, где ты взял камни?
   - Я не брал... Они не мои!
   - Они - того, на кого ты работаешь, так? - Он кивнул. - Как тебя по имени?
   - Окки...
   - Как зовут твоего хозяина, Окки?
   - Капитан Луизиан Отчаянный...
   - Тебе, видно, мало заплатил твой Луизиан Отчаянный, раз ты так легко его выдаешь... Или ты лжешь мне?
   Нара поднялась и приставила кинжал к горлу Окки.
   - Нет, нет, я клянусь, клянусь своей жизнью, господин, я не вру вам...
   Патрику явно стало жаль Окки, и он решил вмешаться:
   - Я слышал об этом Луизиане. Он занимается контрабандой в Индийском Океане. Откуда тогда здесь его камни?
   - Он отвез их... Подальше от корсара...
   - Какого? - Нара плотнее прижала клинок его шее.
- Камил... Камил Альпаресский... Правда, напрасно, сейчас, говорят, его захватили в плен...
   Нара швырнула кинжал, вонзив его в пол. С минуту она стояла так, потом Окки вдруг соскочил с места, и, не успела она отскочить, как он сорвал с нее капюшон.
   - Я так и знал! - воскликнул он, отпрыгивая назад.
   - Где они держат его? - спокойно спросила она, снимая плащ и вновь усаживаясь в кресло.
   - Мне не известно...
   - Может, мне переломать тебе по одному пальцы, тогда тебе станет известно?!
   - Я клянусь, госпожа...
   - Мне не нужно твоих клятв!!! Я хочу знать, где Камил Альпаресский!!!
   - Я не знаю.
   - Он не знает, - встрял Марио, кладя руки на плечи Нары, выпрямившейся в кресле и готовой вот-вот вскочить и наброситься на Окки с кулаками. Он знал, она могла это сделать.
   - Что нам с ним делать, Нара? - спросил наконец Лан. Нара запустила руку в волосы, вздохнула и сказала:
   - Мне нужны гарантии, что об этом разговоре никто не узнает.
   - Я могу дать тебе такие гарантии! - ответил Энди, подавшись вперед и засучив рукава. Окки задрожал от страха. Нара подняла руку, охладив пыл Бусины, затем обратилась к Окки:
   - Мне ничего не стоит от тебя избавиться, но ты так туп, что мне тебя жаль. Возьми это, - она кинула ему мешочек, украденный накануне у городового, - И считай, что твой хозяин отныне я.
   - Что я должен делать, госпожа?..
   - Молчать. Если кто-то узнает о том, где ты был и с кем разговаривал, мы за тобой вернемся. Проводите его!
   Ратар и Патрик толкнули его в спину, и он поплелся к выходу, у дверей на мгновение застыл, оглянулся и взглядом наткнулся на Нару, поигрывавшую кинжалом, сидя в кресле, и пристально смотревшую на него.
  
   Едва Ратар и Патрик вернулись, Нара сказала:
   - Мы сегодня же отправляемся в путь.
   - Куда держим курс, капитан? - спросил Кир.
   - На север, в Винную бухту.
   - Можно узнать, зачем? - тут же влез Лан. Нара вскочила с кресла и закричала:
   - Это - приказ! Что за вопрос - зачем?! Подумай, зачем! Торговать овечьей шерстью?!
   Лан опустил голову, команда разошлась по своим местам. Марио задержался, подошел к Наре и обнял ее.
   - Ты сегодня не в себе. Что с тобой стряслось, красавица?
   - Они захватили моего друга!!! Ты понимаешь?! Камил почти сумел заменить мне того, кого мне сейчас больше всего не хватает! Я не прощу себе, если с ним что-то случится!!!
   - Зачем тебе в Винную Бухту?
   - Там сейчас столько торгашей и пиратов, что только и успевай пускать ко дну их шхуны и забирать себе их добро. Мне нужны деньги, чтобы иметь возможность отправиться в Индийский океан. За ним.
   - Ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится. Главное - суметь вовремя остановиться и рассчитать свои силы. Сейчас эта задача для тебя важнее спасения Камила.
   Он вышел.
   - Дьявол! - воскликнула Нара, швырнула кинжал в закрытую дверь и упала на кровать.
  
   Следующий день начался для Нары позже, чем для всех остальных. Проснувшись, она поняла, что уже никак не меньше полудня, и что остальные, скорее всего, уже на местах.
   Открыв дверь, она едва не сшибла ею с ног драившего палубу юнгу, поздоровалась с ним и пошла к штурвалу, за которым уже стоял Патрик.
   - С добрым утром! - крикнул он весело, - Давно ты так не отсыпалась! Видимо, допрос
   тебя сильно утомил.
   - Вижу мачты, капитан! - крикнул сверху Рамон, - До Винной Бухты около трех миль!
   - Очень хорошо! - крикнула Нара и стрелой взлетела по веревочной лестнице, усевшись на рее и глядя на горизонт.
   Отсюда были видны мачты торговых кораблей, бороздивших залив. Ярко-синие воды ослепительно искрились на солнце, повернув голову направо, можно было увидеть песчаный берег Италийской земли, слева был бескрайний, сапфировый океан - безмятежный, но непредсказуемый, свободный и гордый. Вот в чем было отличие пиратов от мирных горожан - простых смертных Океан манил и отталкивал одновременно, казался им чем-то пугающим, неизвестным, необжитым - они предпочитали твердую землю под ногами, всегда попутный ветер и безопасные стены, окружающие тебя со всех сторон... Люди моря не могли этого понять. Самое большее - они могли спать за стенами каюты, но только зная, что в любой момент они могут подняться на палубу, поднять сверкающие от вечного азарта погони и борьбы глаза и увидеть над собой звездную парчу ночного неба, постепенно сливающуюся с темным океаном. Для сухопутной крысы это - чудовищная бездна без конца и без краю. Только вольная морская чайка, только лихой пират, не признающий четырех стен, мог различить своим цепким глазом, что на самом деле граница есть - тонкая, едва заметная линия, черным по черному, отделявшая невесомый, темный, полупрозрачный пух ночного воздуха от глянцевого холода воды, гладкого, словно масло. Пират в четырех стенах был бы потешнее простого обывателя, стоящего у штурвала и от отчаяния вертящего его взад-вперед так, что корабль мотает из стороны в сторону. Кажется, что стены давят со всех сторон, с каждой секундой сближаясь и грозясь раздавить тебя совсем, так, что вся твоя свобода пропадет, и от тебя останется лишь прибрежная песчинка...
   Солнце расплавленным золотом утекало в океан, ослепляло, приходилось поначалу щуриться, но вскоре глаза привыкали к этому необыкновенному свету - казалось, ты находишься не на мачте корабля, а где-то гораздо, гораздо выше - наравне с солнцем, так близко к его неистовым, палящим лучам, что не хватает совсем немного, чтобы не обжечься.
   Мачты на горизонте становились ближе, вода внезапно превратилась в ярко-голубую из темно-синей - здесь глубины были гораздо меньше. Это и была легендарная Винная Бухта, принадлежавшая Виноградрике. Здесь было столько купеческих кораблей из Альпаресса и Оренкана, что пираты плыли сюда, как рыбы на брошенный в воду хлеб. Провозить товар здесь было равносильно тому, чтобы всю пойманную рыбу кидать в море и кормить чаек и дельфинов тем, что долгие часы ловил под палящим солнцем, выходя в море на утлой лодчонке. Но другие пути тоже не были безопасны, потом, не каждый купчишка рискнет выйти далеко в море, особенно когда ему нужно срочно перевезти свой товар. Конечно, Нара относилась к тем десяткам предводителей флибустьеров, кто разорял эти места так же, как Камил Альпаресский гонял контрабандистов и торгашей в Индии. Мачты торговых шхун приближались с каждой минутой, и в душе Нара все больше ликовала при виде этого раздолья. Это предвкушение победы, ветер в волосах, ослепляющее счастье от того, что ты свободна, как морская волна, что некому тебя обуздать, что все, кто рано или поздно поднимется на гребень такой волны, погибнут, а ты останешься и полетишь дальше, не взирая ни на что...
   - Купеческие корабли из Альпаресса прямо по курсу!!!
   - Индийская торговая посудина справа по борту!
   - Берем их на абордаж! Приготовить крюки! Они наши!
   До альпаресского судна было еще ярдов сто, между тем как с кораблем индийцев они уже поравнялись и забрасывали на него крюки - все, не исключая Джеки и Лу. Запаниковавшие индийцы схватились за свои кривые сабли. Около двух десятков мужчин в чалмах против десяти пиратов - несомненно, трудно, но перевес был на их стороне - Наре было это известно, она нисколько не сомневалась в своих силах. Ее воины бесстрашно бросились в бой, едва соскочив с веревки на борт вражеского судна, Джеки проколол своим кинжалом бежавшего на него индийца и сцепился в рукопашной схватке с другим. Так вышло почти со всеми дельфинами - едва войдя на корабль, они уже уничтожили как минимум семерых противников. Нара схватила шпагу, оттолкнула от себя ногой одного индийца, он не удержал равновесия и упал за борт. Нара разогнала еще пятерых, они сами бросились за борт, увидев огромного Энди. Последний, тот, что дрался с Джеки, не успел оглянуться, как был убит ударом ножа в спину. Нара подогнала корабль вплотную к "Черному Дельфину", еле справившись со штурвалом - в ее стиле было легко управляться со всем, в том числе и с огромным, на первый взгляд, неповоротливым кораблем. Она перекинула доски на палубу своего судна.
   - Ищите в трюмах!
   Матросы отправились в трюмы, и вскоре в тайнике дельфинов уже лежало несметное количество дорогих индийских шелков. Нара едва успела сбросить доски в море, как Рамон закричал:
   - Пираты!
   Он не ошибся. Корабль с точно таким же флагом, как у них, уже был в пятидесяти ярдах от
   "Черного Дельфина".
   - Мы будем драться с ними! - крикнула Нара, не успевшая даже вытереть кровь со своей шпаги.
   Но ее планам помешали. Едва они поравнялись с врагом, те уже занесли крюки, и вдруг какой-то пират-цыган с их судна показал вдаль и крикнул своим:
   - Naos de guvernator!1
   Нара обернулась туда, куда показывал тот матрос. К ним на всех парусах приближался
   корабль под фиолетовым флагом с серебряной буквой "А" - альпаресский...
   - Уходим! - крикнула она, враг уже улепетывал прочь, у губернаторского судна не было ни единой возможности догнать этих пиратов, зато он стремительно приближался к "Черному Дельфину" - корабль Нары был быстроходен и поворотлив, несмотря на внушительные размеры, но у них было слишком мало времени... Купеческий корабль из Альпаресса, давно уже плававший в стороне и замеченный Нарой еще в начале боя с индийцами, успел благополучно удрать к северу, в Оренкан, Между тем как корабль губернатора был в двухстах ярдах от них... Нара забеспокоилась - уйти нет времени, на корабле противника огромное количество солдат, и, судя по всему, ее худшие опасения оправдались - губернатор назначен, и он с первого же дня начал борьбу с самыми опасными пиратами Срединного моря... Она решительно повернулась к своим людям:
   - Бегите! Я приму бой сама! Им не нужен никто так, капитан - я выкручусь, но не оставлю корабль! Бегите!!!
   - Я тебя тут не брошу! - закричал Марио и подбежал к ней, но Нара оттолкнула его, затем одумалась, быстро поцеловала его, выхватила шпагу и прошла ею по вытянутым вперед клинкам своих матросов - на удачу.
   - Корабль индийцев вас не спасет... Прыгайте в воду и плывите, как сможете, проследите за ними - сделайте все, что сможете, но умоляю вас - если это последнее, что я у вас прошу, выживите любым возможным способом!!!
   И все они один за другим кинулись в воду, когда Марио последним сорвался с корабля, Нара подбежала к борту и увидела девять голов, торчащих из воды. Все плывут - значит, все в порядке... Она глубоко вздохнула и крепче сжала рукоять своей шпаги - на корабль уже лезли солдаты в мундирах, вооруженные до зубов. Стоило оказать им теплый прием...
   Нара знала, что ее не посмеют убить - она нужна будет властям, чтобы найти Камила или еще для чего-нибудь... Поэтому она без тени страха в глазах кинулась в бой, одна против нескольких десятков солдат.
   Они спрыгнули на палубу и помчались к ней. Нара, как одержимая, кинулась им навстречу, неистово размахивая шпагой и отсекая головы и распарывая грудь одному за другим. Ее едва не задели саблей, но она увернулась, упала на колени, подсекла лезвием ноги одному из солдат, затем ухитрилась вскочить, при этом воткнула саблю в живот одному из матросов. Вытащить саблю из его живота она так и не успела - ее схватили под локти, она делала попытки вырваться, но они оказались тщетными. Один из солдат подошел к ней и, взяв руками ее подбородок, сказал:
   - Допрыгалась, грязная воровка? Губернатор Моррэ поставит тебя на место, малявка!
   Нара исподлобья посмотрела на него пронзительно-синими глазами и плюнула ему в лицо. Брезгливо проведя рукой по щеке, он щелкнул пальцами и ушел, а его люди повели Нару на свое судно, но ее лицо было куда брезгливее лица того, в кого она плюнула.
  
   4. ГУБЕРНАТОР МОРРЭ
  
   Все то время, что Нара просидела в сыром трюме чужого корабля, она думала исключительно о том, как ей вернуться к своей команде - это было не просто, учитывая, что она даже не знала, что ее ждет. Она продумала все варианты - начиная с заключения и кончая виселицей. Когда, наконец, отворилась дверь в трюм, свет нестерпимо забил в глаза, Нара зажмурилась и почувствовала, как чьи-то грубые руки тащат ее вверх по лестнице. Открыв глаза, она увидела Альпаресский порт, из которого она вышла только вчера. Целый полк солдат маршировал возле корабля, и девушка в душе почувствовала, что ей очень льстит, что весь этот полк ловит ее одну. И ей совсем не льстило, что они все-таки сумели ее поймать. "Выберусь, и не рассчитывайте! - подумала она, - Назло вам всем выберусь!". Ее потащили к центру площади. Толпа расступилась, и перед ней предстал молодой человек, судя по удивительным черным кудрям, волнами рассыпавшимися по плечам, и по смуглой коже, италиец по происхождению. Он был бы очень привлекателен, если бы не его выражение лица - настолько надменное, что смотреть на него без привычной дерзости было бы просто невозможно. Нара без тени страха взглянула ему в лицо и дернула бровями. Лицо его стало еще надменнее. Он явно хотел что-то
сказать ей, но только поморщил свой идеальный ровный нос и, махнув своим людям рукой,
   развернулся и пошел по центральной улице, Нару поволокли за ним.
   На сколько это было возможно, она делала попытки оглядываться по сторонам. Кругом не было никого - видимо, новые порядки уже были каким-то образом объявлены, и все пираты, бывшие еще вчера безраздельными хозяевами этого места, теперь поспешно покинул город, попрошайки же, и так редко появлявшиеся в этом месте, окончательно попрятались по своим укромным углам.
   Серьезность солдат и их чеканный шаг забавляли Нару, она еле сдерживала смех. Бояться ей было нечего. Она была опасной в невооруженном состоянии, но в данный момент солдаты сильно заблуждались, считая ее безоружной - за пазухой у нее был припасен ее счастливый кинжал, с костяной рукояткой, тот, на котором Марио вырезал орла и чайку. А Нара и с перочинным ножиком в руке и небольшим запасом времени могла выбраться из любой передряги.
   Наконец, вся эта процессия подошла к темно-серому прямоугольному зданию с маленькими слюдяными окнами. Нара попыталась заглянуть в него, за что тут же получила подзатыльник от одного из ведущих ее матросов. Это ее разозлило. Она повернулась и рявкнула:
   - Тронешь еще раз - вырвусь и сверну тебе шею, сухопутная крыса!
   Мучитель расхохотался и занес руку для удара, но тут к нему подскочил губернатор Моррэ:
   - Не смей ее трогать! Она может рассказать нам, где ловить этого злосчастного цыганского ворюгу, Камила Альпаресского.
   Нара злорадно ухмыльнулась - так она и думала... Теперь она вольна вытворять все, что угодно.
   Моррэ отошел в сторону и заговорил со сторожами этого здания. В конце концов, они отошли, и губернатор, дернув за темно-серое кольцо на двери, изображавшее серьгу в носу темной маски аварикканца с крайне неприветливым лицом, открыл дверь. Нару протолкнули внутрь.
   Место это у нее не вызвало особых симпатий - приспособления, развешенные по стенам, уже обещали всем своим видом что-то нехорошее. Нара не боялась пыток - боялась их результата. Согласно ее планам, для побега с плахи или из тюремной камеры необходимы были целые ноги и тело, способное на этих ногах удержаться, а пытки могли все испортить. Кроме того, при пытке ее могут раздеть и отобрать оружие... Увидев в углу подозрительного типа в сером балахоне, она уже не сомневалась - это действительно пыточная камера. Пока Моррэ о чем-то мило беседовал с этим человеком, Нара спокойно толкнула коленом одного из суетившихся вокруг нее гвардейцев и преспокойно уселась на деревянную скамью. Солдаты озадаченно уставились на нее - им еще не доводилось видеть такой наглости. Моррэ подошел к ней и сказал:
   - Наш палач чересчур чувствителен, чтобы применять к женщинам пытки, но я к таким не отношусь. Стоит мне лишь приказать ему, и он будет мучить тебя так, что ты пожалеешь о своей жизни с того мига, как украла первый свой золотой! Но пока я спрашиваю по-хорошему: где твой дружок, Камил? Я знаю, что вы заодно!
   Нара с едва заметной улыбкой посмотрела на него исподлобья и сплюнула на пол, лишь на этот миг отведя взгляд и вновь уставившись на него.
   - Где скрывается этот мерзавец?!
   Нара безумно хотела сказать ему, что даже если бы знала, где Камил, ни за что не сказала бы, и что Моррэ - никто, и не смеет называть Камила Альпаресского мерзавцем. Но она посчитала, что тратить слова на этого слизня было бы унизительно для нее. Она снова сплюнула и посмотрела на него так, будто не он вел допрос, а она. Моррэ рассвирепел и со всей силы саданул по щеке девушки. Нара не шевельнулась. "Чертова девчонка ничего не скажет, я раньше убью ее, не сдержавшись!" - решил Моррэ и крикнул:
   - Немедленно бросить ее в камеру! На рассвете вздернуть на портовой площади и скормить воронам! Пусть все знают, что ждет вшивых морских собак!!!
   Нара снова ухмыльнулась, ее потащили вглубь комнаты, Моррэ ногой отворил дверь подземелья, и Нара кубарем скатилась вниз по лестнице. Упав на сырой каменный пол, она услышала грохот захлопнувшейся решетчатой двери.
   Она приподняла голову и откинула волосы с лица. Единственным освещением в камере было подвальное окно под самым потолком - чуть выше уровня земли, и периодически в нем мелькали чьи-то ноги. Вероятно, это была северная сторона здания, потому что при входе Нара не замечала никаких подвальных окон. Луч света прокрался в камеру и выхватил что-то темное, лежащее в углу. Нара подползла к нему на коленях, приподняла край бесцветной тряпки, скрывавшей непонятный предмет, и ей в ноздри тут же ударил резкий трупный запах. Она с отвращением сморщила нос и сдернула покрывало. В камере она была не одна - это был скелет, местами покрытый остатками не до конца разложившейся плоти. Все, что осталось от костюма, был кусок кружевной, некогда белой ткани, и пряжка от ремня в виде медно-красного черепа. "Пират..." - подумала Нара. Труп остался в сидячем положении, уставившись на девушку пустыми глазницами. Она усмехнулась, села в противоположный угол на холодный пол и, обхватив руками
   колени, запела какую-то песню.
   Была уже глубокая ночь, когда Нара вдруг поняла, что заснула в своей сидячей позе, и сперва с трудом припоминала, приснился ли ей скелет в углу камеры. Посмотрев туда, она увидела словно смеющееся над ней "лицо".
   - Здравствуй, друг, - с усмешкой произнесла она, - Интересно, как ты здесь очутился? Неужто кто-то из тех слизней сумел тебя упечь? Да ты, брат, видно, просчитался. А я вот тут с тобой гнить не буду. Я сейчас же убегу, подыхать на рассвете не собираюсь. Так что придется тебе посидеть еще немного в одиночестве...
   - Эй, девка, с кем ты там беседуешь?! - услышала она голос сверху и повернула голову в сторону решетки-двери. Там прогуливался стражник с факелом, но свет этого факела почти не доходил до камеры, полная луна, глядевшая прямо в окно, светила куда ярче. "Вот мой шанс!" - подумала Нара, встала с пола и спокойно поднялась вверх по лестнице, приникнув к решетке. - Ты, малышка, видимо, попал впросак... - смакуя, произнес худосочный стражник. Нара вежливо улыбнулась, быстро скользнув глазами по всему его облачению. На поясе у него висела связка ключей, - А ведь я мог бы тебе помочь. Крошка...
   Нара стояла так близко к решетке, что тот сумел без всякого смущения протянуть руку к ее груди и едва не залез под блузу. "Кинжал!" - мелькнуло в голове у Нары, она развернулась в пол оборота и ударила его сапогом по вытянутой руке. Стражник застонал от боли, стиснув зубы и сжав левой рукой ушибленную правую, медленно сполз по решетке вниз. Нара, не медля, просунула руку через решетку, нанесла удар кинжалом в его горло, сорвала ключи с ремня и стала хладнокровно искать нужный, пытаясь на ощупь открыть замок снаружи одним из них. Наконец, она нашла нужный и открыла дверь. Труп охранника она спустила с лестницы и заперла, положив ключи у дверей. Вежливо поклонившись скелету, она вышла в пыточную камеру. Здесь не было никого, возможная охрана на входе ее не пугала - кинжал был при ней, а, значит, бояться абсолютно нечего. Перед ней встала другая проблема - выход был заперт снаружи. Видимо, ее считали настолько опасной, что даже охранника заперли вместе с ней, только бы она не вырвалась. Она попробовала все ключи, но ни один не подошел. Оставалось лишь догадываться, зачем они были нужны, очевидно, для других городских тюрем. Нара приникла ухом к двери и услышала голоса - значит, охрана есть. Это ее спасение... Она выхватила кинжал и стала стучать им о пыточные приспособления, бить ногами по стенам - лязг стоял невыносимый. Это подействовало - не прошло и пары минут, как двое стражников вломились в камеру, и не успели их глаза привыкнуть к темноте - факел сторожа Нара предпочла потушить, и ее глаза уже притерпелись к полумраку - как Нара накинулась на них и вслепую заколола, чтобы они не подняли шума. Выбежав через распахнутую дверь, она помчалась вдоль по улице, вдыхая свежий запах свободной летней ночи.
  
   Нара добежала до угла улицы, круто развернулась и вдруг натолкнулась на кого-то и упала, не удержав равновесия. Луна зашла за тучу, и она не могла разобрать его лица, тем более, что волосы закрыли глаза. Она опустила голову. Неизвестный взял ее за запястье и поднял. "Теперь я пропала!" - подумала Нара, свободная рука уже потянулась за кинжалом, заткнутым за пояс, но тут кто-то окликнул ее сзади:
   - Не это ищешь?
   Она повернулась и увидела... Джеки! Он держал в руках ее кинжал и улыбался. Не зная, что и думать, Нара развернулась и вгляделась пристальнее в лицо того, с кем она столкнулась.
   - Марио!!! Ты то-тут что делаешь?!
   - Не стоит благодарности, - ответил он, отпуская ее руку, - Мы от Винной бухты догребли до берега и бежали по нему до самого Альпаресса, выслеживали Моррэ, искали тебя - а ты спрашиваешь, что мы тут делаем.
   - Спасибо за беспокойство! - с незлым сарказмом в голосе сказала Нара и поклонилась, - Эти подонки отобрали все мое оружие. Мне нужно новое, иначе не стоило даже выбираться из тюрьмы.
   - Вот уж не знаю, как тебе это удалось... - протянул Марио, - Но я впечатлен. Надеюсь, ты заколола этим кинжалом прохвоста Моррэ.
   - Нет, но это входит в мои ближайшие планы, - серьезно ответила она, и тут услышала крик:
   - Нара!!!
   Из-за спины Марио вылезли только что появившиеся в переулке Лан и Ратар. Увидев Нару, оба схватили ее и сжали в объятиях.
   - Мне хоть что-нибудь оставьте! - попросил Марио, едва братья ее отпустили, он получил свою долю. Только через некоторое время Нара вдруг воскликнула:
   - Уже светает... Скоро за мной придут люди губернатора. "Черный Дельфин" в порту? - Марио кивнул, - Отлично. Идем.
   Они неслышно проскользнули через переулок на соседнюю, центральную улицу и добежали до порта. Звезды уже гасли, небо за горизонте было зеленовато-желтым, а чуть выше
   голубело. Не доходя до порта всего пару кварталов, Нара вдруг остановила их и показала на
   здание оружейни. Марио достал саблю и разбил ей дерево вокруг замка. Засов был поврежден, и они без труда вошли внутрь. Нара походила между наковален, опробовала разные сабли, и, в конце концов, выбрала одну, рассекла ей воздух, нашла для нее подходящие ножны и вышла.
   "Черный Дельфин" был освещен лучами рассветного солнца. К нему были приставлены трое охранников, но Нару это не смутило.
   - Где остальные? - спросила она. Марио зашел за угол и через минуту вышел оттуда вместе с Лу и Рамоном. Спустя несколько минут появились Кир, Патрик и Энди-Бусина. Охранники тихо посапывали на своем посту, Нара ударила ладонью о ладонь каждого из своих пиратов и кивнула на виселицу, стоявшую посреди площади на возвышении: - Думаю, стоит оставить им напоминание о себе.
   Она взяла кинжал и вырезала на деревянных досках, там, где заканчивалась трехступенчатая лестница на возвышение, силуэт дельфина. После этого все отправились к кораблю. Энди и Кир отволокли спящих охранников подальше от корабля, так, чтобы при этом они не проснулись, и влезли на корабль.
   - Полный вперед! - крикнула Нара, - Курс - на север!
   - Снова в Винную бухту, капитан?! - с изумлением воскликнул Кир.
   - Пойдем со мной! - сказала она ему, и все отправились к ней в каюту. Нара разложила карту на столе и показала на нее: - Мы проскочим через Винную Бухту так быстро, как только выдержит наш корабль, затем подойдем к Оренкану. Давно мы там не были, как вы считаете? - Она повернулась к Марио, Лану, Ратару и Рамону.
   - Я уже почти три года не бывал на родине! - возмутился Марио, - Давно ждал этого приказа!
   - Решено! - сказала Нара, - По местам! Лан, Ратар, Марио - проверьте все тросы и паруса, я не прощу Моррэ ни одной царапины на палубе своего корабля! Возможно, скоро нам придется плыть в Индию, "Черный Дельфин" должен быть в идеальном состоянии. Энди, погляди, на месте ли все то, что мы сложили под кубриком.
  
   5. "ГОРЕЛКА"
  
   План Нары по поводу быстрого пересечения Винной Бухты не был случаен. Загремев за решетку, пусть и всего на несколько часов, она получила хороший урок. Винная Бухта оправдывала свое название - это было место настолько опьяняющее своей урожайностью, что недолго было забыться и по чистой случайности попасть в какую-нибудь ловушку, даже ее отец едва не поплатился жизнью за свои свободные прогулки по Винной Бухте, и Нара понимала, что ее спасли всего лишь удача и ловкость рук. В другой раз все могло закончиться куда хуже...
   Нара сама удивлялась, как получилось так, что они не были в Оренкане ни разу за три года. Их разбойный промысел увлек пиратов с головой, и они даже и не задумывались о том, чтобы навестить столицу Виноградрики. Теперь им наконец-то выпала такая возможность. В Оренкане, к счастью, не было никаких губернаторов.
   Через Винную Бухту они проскочили так быстро, что никто не успел различить их флага - в этот день, к их великой радости, в бухте почти не было кораблей, а те, что были, дрейфовали либо слишком близко от берега, либо на больших глубинах, почти за пределами бухты. "Дельфин" же прошел через самое ее сердце и остался практически незамеченным.
   Оренкан был, как всегда, по-своему обаятелен и прост в своей ненавязчивой нарядности. Какая бы слава не легла на ее плечи, Нара понимала, что никогда не променяет Оренкан ни на Альпаресс, ни на какой-либо другой город, пусть тот и будет прекраснее подводной крепости Нептуна.
   В порту их встретили знакомые рыбаки и торговцы, знавшие их с того памятного дня, когда Нара последний раз посещала Оренкан и раздала найденный на винограднике клад толпе бедняков. Нара сильно расстроилась, когда выяснила, что цыгане приходили неделю назад и вчера ушли на Юго-восток, к Чернавке.
   - Я успею их догнать! - воскликнул Ратар, - Дайте мне коня, я должен их догнать!
   Нара не возражала, рыбаки дали ему коня, Ратар вскочил на него и умчался в Степь, так, что только пыль летела из-под копыт...
   Нара и остальные тут же отправились в дом Шанора и Ровены. Это было место, где их всегда встречали с распростертыми объятиями, и приятнее всего было то, что они никогда не знали, когда в следующий раз прибудут корсары.
  
   Он мчался долго, но лошадь ему дали сильную, и она, хоть и была вся в мыле, неслась вперед, пока вдруг Ратар не увидел вдалеке, чуть восточнее его курса, какой-то дым. Был уже вечер, и дым был заметен отчетливо. Ратар остановил лошадь, слез и похлопал по крупу:
   - Устала, умница моя... У них стоянка - значит, и мы можем передохнуть.
   Юноша лег на траву и стал смотреть в сумеречное небо, слушая песню сверчков. Лошадь стала щипать траву, когда она, наконец, насытилась, Ратар поднялся, оседлал ее и погнал ее туда, где был виден дым.
   Стоянка цыган была, как всегда, шумной и веселой. Кочевники сидели вокруг костра, между кольцом, которое они образовывали, и огнем, танцевала молодая девушка. Ратар спешился. Постепенно многие переставали петь, и, в конце концов, песня стихла совсем, а девушка посмотрела на него.
   - Ратар!
   Она кинулась к нему на шею и прильнула губами к его губам. Отстранившись от него, она с нежностью посмотрела ему в глаза, провела рукой по непослушной темно-медной шевелюре.
   - Ты все такой же... Где же ты был так долго?
   Он посмотрел на Лику и улыбнулся:
   - И ты... по-прежнему красавица... Я не видел тебя вечность!
- Три года, корсар... - ответила девушка и обняла его.
  
   Ратар прискакал на своем коне лишь на следующий день, гораздо позже полудня, и первым делом поспешил к Шанору и Ровене, зная, что они не могли ночевать в каком-то другом месте.
   - А, вот и ты, наш рыженький! - обрадовалась Ровена, - Судя по тому, что тебя не было всю ночь, ты все-таки догнал свою бабочку.
   - Умер бы - а догнал! - ответил Ратар, кланяясь Шанору: - Здравствуй, дядя.
   - А, заблудший степной странник! - на крыльцо вышли Марио, Лан и Нара, - Нам нужно сходить в разведку, узнать, что тут говорят о Камиле, заодно запасемся всем необходимым для путешествия.
   - Погодите-ка, я вижу, вон идет наш гость, думаю, Ровена не пустит вас никуда, пока вы не поговорите с ним! - заявил Шанор, указывая на дорогу, - Да и я...
   Все взоры устремились туда, куда показывал хозяин дома. К ним направлялся юноша лет семнадцати, и Наре казалось, что она редко видела в своей жизни таких красивых людей. Он был одет просто, но на наряд никто бы и не посмотрел, будь он самым дорогим платьем из индийской парчи, так искрились его темно-серые, в черноту, глаза, и темные волосы. Чем-то его черты напоминали Лана, но хотя этот парень явно был немного помоложе, выражение его лица было куда взрослее, лицо его было покрыто едва заметной щетинкой, между тем как Лан все сбривал своим кинжалом.
   - Сеня! - воскликнула Нара и, подбежав к юноше, крепко обняла его, - Как ты вырос!
   Арсений смеялся. Марио и его братья подошли к нему и по очереди пожали его руку, окрепшую и даже немного грубую, как и у них самих. Теперь он уже не казался мальчиком рядом с тремя подростками - это были четверо взрослых мужчин, и, глядя на них, Нара отметила, что ростом Сеня уже успел на пол-ладони перещеголять Ратара, что всех ужасно рассмешило.
   - Кто тут горелка? - спросил с самодовольной улыбкой этот новый Арсений у Марио, и тот похлопал его по плечу.
   - Прости, был не прав, - улыбнулся он, - Зато, возможно, теперь я не буду казаться тебе таким долговязым!
   - Возможно, - ответил тот.
   - Чем ты занимаешься? - спросила Нара у Арсения.
   - Подрабатываю то на виноградниках, то в порту, на рыбацких шхунах, часто выхожу в море. Должен признать, это мне больше всего приходится по душе. Если бы у меня была возможность плавать...
   Нара минуту подумала, потом сказала:
   - В моей команде для тебя всегда найдется место.
   И тут уже Арсений обнял ее, забыв про то, что на них все смотрят, забыв про то, что ему уже больше четырнадцати, когда можно позволить себе в последний раз какие-нибудь ребячества...
   - Спасибо тебе, Нара... Если бы ты знала, как я тебе благодарен!..
  
   Нара, Лан, Ратар, Арс и Марио отправились в порт, где их ждали остальные.
   - Узнаете Арса-горелку? Он отныне в нашей команде! - объявила Нара. Ее удивило, что, увидев Патрика, Арсений кинулся, потряс его за плечи и воскликнул:
- Папаша!
   - Выпьем за пополнение в команде! - предложила девушка. Все одобрительно
   загудели - в первую очередь, Марио с братьями, Рамон и Сеня. Какой же оренкановец откажется от стаканчика настоящего вина из Виноградрики, которое создано из винограда, который растет буквально под окнами этой таверны?! Даже учитывая, что Арс был по происхождению не оренкановский.
   - Дай нам всем одиннадцать стаканов вина, - велела Нара хозяину кабака, бросив на
   стойку медяки. Тот узнал ее, вежливо поклонился. Разлил вино по стаканам, протянул их дельфинам и крикнул:
- Жители Оренкана! Посмотрите все сюда! Сейчас с нами пьет девочка, которой мы обязаны тем, что сегодня пьем это вино и едим эту еду! Давайте поднимем за нее свои бокалы.
   Нара улыбнулась, и они выпили. Такое с ней было всего второй раз, первый был после битвы при Альпарессе, в "Громовом Утесе". Она сразу вспомнила то удивительное чувство гордости за саму себя и радости за этих людей, и на душе у нее стало теплее. Вместе с "Громовым Утесом" вспомнился и Дальтон, она припомнила, какими болтливыми бывают хозяева кабаков, и спросила его:
- Скажи-ка, отец, не знаешь, что там за темная история с Камилом Альпаресским?
- Чего не знаю, так не знаю. Думаю, нет дыма без огня, и все эти слухи про контрабандистов не случайны, даже если они врут, то не до конца. Думаю, отомстили они ему. А, впрочем, не знаю, вон, в углу сидит юнец, он вам точно все расскажет. Всегда в курсе всех событий.
   Нара подошла к юноше. Парню было примерно шестнадцать, у него были яркие голубые глаза и совсем юное лицо. Если бы Нара не знала, что у Ареты не было брата-близнеца, она бы подумала...
   - Скажи, правда, что сказал хозяин этого места? - спросил мальчик, осматривая ее с ног до головы откровенно оценивающим взглядом, - Что ты можешь дать мне любую информацию, какую я попрошу?
   - Для сестры Ареты я готов предоставить любую информацию.
  
   6. АНФИС И ДАНИЕЛЬ
  
   - Ты... Ты знал Арету?
   - У нас с Аретой одна мать, - ответил мальчик. Нара не верила своим ушам. Парень понял ее изумление и продолжил: - Нашей матерью была община воров из порта Серого Острова. Она нас прокормила, она нас обучила тому, как можно выжить, будучи брошенным всеми. Я знаю, что Шмель не виноват. А вот мать Ареты бросила ее. И моя мать меня бросила, а отец погиб. Она была мне сестрой, а, значит, и ты можешь рассчитывать на любую помощь с моей стороны, потому что я не дурак и не считаю тебя виновной в ее смерти, хотя незнающий может обвинить и тебя.
   - Она хотела помочь мне.
   - Я знаю. Увы, она не успела, но я могу сделать это за нее и скажу тебе все, что ты попросишь.
   - Назови мне свое имя.
   - Меня зовут Анфис, - ответил он.
   - Как ты тут очутился?
   - Долгая и темная история. В двух словах - меня забросили воры из той банды по одному заданию. Те, что пытались сколотить команду и заняться пиратством.
   - Хочешь, угощу тебя чем-нибудь?
   Мальчик серьезно взглянул на нее:
   - Я не должен напиваться. За мной следят.
   Нара не стала больше вдаваться в эти расспросы и сразу приступила к делу:
   - Ты не знаешь, что случилось с Камилом Альпаресским?
   - Камил... Я слышал, ты с ним дружна? Твой друг попался контрабандистам из твоей родной Керики, что к северу отсюда. Они словили Камила в Индийском Океане. Слишком долго он донимал их своим присутствием. Ну, правда, они так и не добились от него, где он их прячет, Камил Альпаресский не такой человек, которого можно сломить. Думаю, они держат его на каком-нибудь острове, это можно узнать только из первых рук. Что касается "Розы Юга"... Сомневаюсь, что она далеко от хозяина. Контрабандисты вряд ли решатся ходить на ней, сомневаюсь, что они такие же хорошие навигаторы, как Камил, они просто не разберутся во всех механизмах его корабля. - Нара задумалась. Она слышала, что "Роза Юга" оснащена многими аппаратами, которые редко встретишь на шхунах контрабандистов. - Но и потопить такое сокровище не решаться, а индийцы пиратского корабля из принципа не купят. Значит, она пока на дрейфе.
   Анфис замолчал.
   - Это все, что я знаю, Нара Альпаресская. Надеюсь, я сумел тебе помочь.
   - Ты даже не представляешь, насколько! - ответила Нара.
   - Могу я попросить тебя о помощи взамен?
   - Разумеется.
   - У меня есть друг, который сейчас должен подойти. Всю жизнь мечтает стать пиратом, но ему приходилось вместе со мной и Аретой воровать для общины. Ты можешь помочь ему?
   - Сейчас в моей команде одиннадцать человек, включая меня, причем одного только
   сегодня взяли в команду. Но вряд ли он будет лишним, если у него есть какой-то опыт.
   - Вот он идет. Даниель!
   К ним подошел человек лет двадцати с лишним, не слишком примечательный внешне, кучерявый италиец, среднего роста, и спросил:
- Анфис, да это, никак, Нара Альпаресская, сестренка нашей Ареты!
   - Есть шанс служить на моем корабле! - сказала Нара и пожала ему руку, - Что ты умеешь?
   - Я... Все, что потребуется! - горячо воскликнул он, - Я ни разу не ходил в море, но зато умею отлично драться...
   - Хитер, как лис, - добавил Анфис.
   - Что же... Если хитрость его будет направлена не его собственную команду и капитана, то я могу взять его на борт.
  
   Они отплыли вечером этого дня, оставив за кормой родное место и устремив взор на безбрежный океан, готовясь пройти самый долгий путь в своей жизни.
   Матросы выполняли повседневную работу, Кир следил за курсом, Рамон сидел на мачте и наблюдал за горизонтом, Патрик стоял у штурвала, Лу хлопотал на кухне, а Нара сидела у открытого входа в свою каюту и точила о камень свой кинжал. Рядом сидел Даниель и натачивал шпагу, которую Марио нашел специально для него в трюмах.
   - Так каким ветром занесло тебя и Анфиса в Оренкан аж с Серого острова, ведь сам ты в море ни разу не ходил?
   - Нас отправила община за деньгами. На Сером Острове не очень-то разживешься. Видимо, моему юному другу придется вернуться одному. Но он, думаю, не сильно-то от этого расстроился, он привык работать в одиночку. Раньше, правда, это было не так... Был только один человек, с которым он действительно хотел работать. - Нара выразительно посмотрела на него, - Да, Арета. Я мало что могу сказать про Арету, она вроде и казалась очень открытой, а сказать про нее и нечего, такой она была. Анфис, и тот мало знает, а что знает, то не скажет. Он больше нас всех вместе взятых по ней убивался. А вообще, хорошая девчонка была. По крайней мере, ей доверять было можно. И с малолетства была лучшей воровкой общины. Это вы обе с ней, наверное, от своего папаши унаследовали - он, помнится, в двадцать уже был капитаном, а то и раньше. Помню, однажды мы нападали на одного купца в окрестностях города, так мне сильно полоснули руку. Рана у меня вскоре загноилась и болела так, что я всерьез думал о том, что если не отрублю эту чертову руку, то точно скоро сыграю в ящик. Так что, ты думаешь, сделала твоя сестричка? Она вышла однажды одна из нашего притона, а явилась глубокой ночью с флаконом какой-то мази и велела смазать ей мою рану. Через два дня я забыл, что моя рука когда-то гноилась и болела. Что самое занятное, Арета так нам и не сказала, что это за мазь и как она ухитрилась ее добыть. Говорила, что утащила у аптекаря, хотя все знают, что нет ничего сложнее, чем обвести вокруг пальца нашего аптекаря. Он когда-то был пиратом, и за одну попытку унести из его лавки ничтожную склянку готов порвать на части. Поэтому воры в нашем квартале и дохли, как мухи, что в случае какой-нибудь напасти им и лечиться нечем было. Так что только благодаря твоей сестренке я еще могу держать в руке эту саблю, а то сидел бы сейчас на Сером Острове, на улице Хромоножек, и просил подаяния.
   Нара слушала его с интересом - раньше она не знала об Арете решительно ничего. До смерти девочки у них был всего час, за который они успели сдружиться, но узнать ее сестру, по словам Даниеля, не было дано даже самым близким ее друзьям, это за всю их жизнь, проведенную бок о бок с ней, что уж говорить о том ничтожном времени, которое судьба выделила Наре на разговор с сестрой. Хотя этот час Нара запомнила навсегда.
   Задумавшись, Нара напрочь забыла о кинжале и натачивала его машинально, вспомнив о нем, она опробовала его остроту пальцем и довольно сильно порезалась. Сплюнув, она оторвала маленький лоскуток от длинного куска ткани, свисавшего с ее блузы, и перевязала им палец. Джеки уже давно устроился возле них, забросив швабру и усевшись за спиной у Даниэля.
   - Спой что-нибудь, - попросил он. В конце любого разговора он просил Нару спеть, как и многие другие члены команды. По вечерам Нара часто пела, стоя в одиночестве на корме, и
   многие (как правило - Марио) втихаря подкрадывались к ней сзади и слушали ее голос. Когда она пела, сразу забывались все заботы, и даже небо казалось чище, а вода - ярче, словно все чувства обострялись, и казалось, что под ногами у тебя нет палубных досок, что ты летишь, и впереди тебя - целый мир без границ и без препятствий.
  
   7. ФЕХТОВАНИЕ
  
   Пока Нара пела сидящим рядом Даниелю и Джеки, к ним подошел Арсений и тоже начал слушать. Нара пела на языке племени франков, тех, что живут близ Италийской земли. У них был очень странный язык, Нара однажды слышала его, еще в детстве, когда отец возил ее в Италийскую землю. Сама речь их ей не понравилась - слишком уж картавая, трескучая и слащавая. Но когда однажды Нара сидела в одном из маленьких портов Италийской земли, она вдруг услышала потрясающий звук - как будто кто-то пел не где-то неподалеку, а из самой ее души. Она увидела стоящую у причала девушку, судя по удивительно белой коже и огромным карим глазам, происходившую из франков, потому что все италийцы были смуглыми. Девушка эта пела на франкском языке, и когда Нара увидела, как на ветру развеваются ее огненные волосы и скромное просторное белое платье, Наре показалось, что она никогда не видела ничего прекраснее. Увидев девочку, незнакомка улыбнулась, перестала петь и с интересом посмотрела на нее. "Продолжайте..." - попросила Нара. Девушка снова улыбнулась. "А ты, наверное, тоже любишь петь?" - спросила она. Нара удивилась, как эта женщина догадалась, что Нара любит больше всего на свете, после, конечно же, морских брызг и шума прибоя. Она кивнула. "А хочешь, я научу тебя этой песне?". Нара с радостью согласилась. Девушка, так и не назвавшая своего имени, сразу сказала Наре: "У тебя голос совсем как мой! Это удивительно! И ты хорошая ученица". С тех пор Нара не умела петь по-другому, кроме как звонким, пронзительным голосом, высоким и чистым настолько, что, казалось, он проникает в самые струны души, которые служили голосу гитарными. Песни же эти она помнила и по сей день и теперь пела их своей команде.
  
   На утро Нара, выйдя на палубу, увидела, что вся команда собралась возле ее каюты и наблюдала за тем, как Патрик, которого у штурвала сменил Даниель, раздобыл две шпаги и теперь учил Арсения фехтовать. Зрелище это было весьма занятным, учитывая, что Патрик фехтовал неплохо, а Арсений впервые держал оружие в руках. Даже Рамон со своей вышки наблюдал за разворачивавшимся действием, Нара же устроилась на борту, удерживаясь одной рукой за веревочные лестницы, на них, чуть выше, сидели неугомонные братья Марио. При этом Лан постоянно "подбадривал" Арса фразами вроде:
   - Арс, черт возьми! Когда же ты научишься уклоняться от удара вместо того, чтобы подставляться под его шпагу?! Клянусь тремя чертями, Чернавкой и пьяным италийцем, я помру раньше, чем ты научишься обращаться со шпагой не как с куском бесполезного железа!
   Боевой дух Арсения от этих замечаний значительно усиливался. Явно представляя себе на месте Патрика наглую рожу Лана, он внезапно сделал великолепный выпад и ткнул Патрику шпагой в живот, и Марио в душе порадовался, что предусмотрительно наколол на острие обеих шпаг пробки от вина.
   - Браво, сынок! - воскликнул Патрик, бросая шпагу на палубу, - Ты учишься быстро. Думаю, тебя не стыдно будет выпустить в бой!
   - Я бы не прочь еще потренироваться! - заметил Сеня. Патрик поднял свою шпагу и занял исходную позицию. Начался второй поединок, и уверенности у Арсения значительно прибавилось. Лана это только раззадоривало. Вскочив и выпрямившись в полный рост на лестнице, он стал разглагольствовать о том, что Сеню следовало бы заколоть без всяких пробок, при этом он жестикулировал так, что едва не сшиб брата прямо в воду. Тот ловко увернулся от его руки и крикнул:
   - Осторожнее тут!
   Лан в ответ грязно ругнулся по-своему и продолжил свою речь:
- Когда ты собираешься по-человечески драться?!
   Арсений вновь ткнул Патрика, на этот раз в плечо, бросил оружие и сказал без всякой злобы:
   - Если уж ты такой умный, попробуй побороть того, кто на этом корабле лучше всего дерется, и посмотрим на твои способности!
   - Патрик - не лучший на корабле! - запротестовал тот.
   - Ты, видимо, считаешь себя лучшим! - еле сдерживая смех, ответил тот и настойчиво протянул шпагу Лану, - Думаю, Шмель не напрасно передал место на мостике своей дочери! Может, попробуешь побороть капитана?
   Лан смеялся.
   - Что же, если ты так хочешь, горелый, будь по-твоему. Только ты не спросил капитана...
   Наре хватило одного выразительного взгляда Сени, чтобы сказать:
- Я думаю, это отличная идея. Всем нам не мешало бы отточить свое мастерство, учитывая, какие нас ждут бои впереди.
   Лан принял шпагу из рук Арса, Нара достала свою, наколола на нее пробку и приготовилась к бою. Лан напал на нее быстро и стремительно, но реакция была мгновенной - они скрестили шпаги и начали бой, при этом шпаги высекали искры. В конце концов, Нара отскочила в сторону и нанесла удар острием по его правому боку.
   - Признаю себя поверженным! - весело сказал Лан и вдруг сунул шпагу Марио: - Разберись хоть ты с этой ведьмой!
   Марио улыбнулся, и улыбка его не сулила Наре ничего хорошего. Она взяла шпагу. Марио
   первым сделал выпад и, не успела Нара оглянуться, как он оказался за ее спиной. Трюк был,
   безусловно, мастерский, однако Наре хватило секунды, чтобы осознать происходящее и, повернуться к нему лицом и уклониться от удара так, что, не будь Марио таким хорошим фехтовальщиком, он непременно упал бы по инерции и налетел бы на ее шпагу. Но этого не произошло, он лишь слегка покачнулся и прошелся по плечу Нары острием, слегка порезав его.
   - Ты сам напросился! - воскликнула она и наскочила на него, ударив шпагой о его шпагу и мгновенно сделав переход. Марио едва успел заблокировать ее удар, но девушка все-таки успела ткнуть его в грудь. Марио не растерялся, кинул оружие к ее ногам и, упав на колени, сказал:
   - Покоряюсь вашей воле. Делайте, что захотите, капитан.
   - У тебя есть право на реванш! - милостиво ответила Нара. Марио тут же подскочил, и начался новый бой, который кончился тем, что Марио дважды уколол Нару и сказал:
   - Зря вы позволили мне отыграться, капитан. Теперь вам придется выполнять мое требование!
   Нара сделала нестерпимо равнодушное лицо и спросила:
   - Чего же ты хочешь?
   - Для начала - поцелуй.
   Нара сделала еще более равнодушное лицо и подошла к Марио. Когда он держал ее в руках, он подумал о том, как удивительно несоответствие тепла ее тела ее ледяным глазам. Наедине он часто искал повода поцеловать ее, когда же его не было, он мог сделать это и просто так, но почему-то сейчас ему казалось, будто он держит ее в руках в первый раз, и в душе ликовал, когда чувствовал, что она едва заметно дрожит, несмотря на кажущееся равнодушие. Все-таки он пока был единственным человеком на свете, который мог заставить дрожать эту несгибаемую бестию.
   Думая об этом, он напрочь забыл о том, что этот поцелуй довольно сильно затянулся, а на них по-прежнему смотрит вся команда. "Ну и пусть!" - подумал он, но Нара, видимо, угадала его предыдущую мысль, отстранилась от него и крикнула:
   - Чего уставились, растяпы?! По местам!
   После чего ушла в свою каюту, по дороге оглянувшись на ходу и хитро посмотрев на Марио, который, как и все, пошел на свое место и не заметил ее взгляда.
  
   Они стремительно двигались к югу, строго следуя курсу - пока все шло гладко, но впереди были серьезные препятствия: Наре было известно о том, как опасны плаванья в Великом Океане вдоль западного побережья Аварикки. С северо-запада дули загадочные ветры, которые прибивали проплывавшие суда к прибрежным рифам и раскалывали их в щепки. Единственным выходом было проплыть как можно дальше от берегов, в открытом океане, но и это не гарантировало полной безопасности, да и какой смельчак отважится на такое? Тем не менее, другой дороги в Индию через океан найдено пока не было, и приходилось делать огромные крюки. Нара уже сейчас задумывалась об этом, хотя пока их корабль проходил лишь берега диких земель и даже не вошел в южные воды. В один особенно жаркий день Нара приказала подойти к берегу и причалить в одном и местных портовых поселков, которые основали колонисты из Керики и Италийской земли. Ей по-прежнему нужна была информация. Она слышала о том, что именно в таких колониях обретаются контрабандисты, когда в море временное затишье.
   Увидев в подзорную трубу мачты с порванными парусами, она поняла, что им повезло, и они подходят к одному из таких городков.
  
   8. "ПОРОЧНАЯ КЕРИЙКА"
  
   - Мне нужно найти того, кто сказал бы мне хоть что-нибудь об этом Луизиане - где он сейчас, что у него за дела с Камилом. Вряд ли стоит выдавать, кто я. Дайте мне плащ. Со мной пойдет только один, не хочу, чтобы кто-то знал о нашем прибытии в эту дыру. Уже темнеет, мы с Марио выйдем на шлюпке и доплывем до городка, ориентируясь на маяк - он небольшой, но отсюда будет видно. Зато с берега никто "Дельфина" не увидит. Мы вернемся, когда будет нужно. Рамон - у тебя очень ответственное задание. Никто не должен знать о нас. Если ты увидишь корабль, вычислите его курс и плывите туда, где вас не заметят. Мы вас найдем. Спускайте шлюпку!
   Матросы спускали шлюпку на воду, когда Нара протянула руку и сказала Лану:
   - Ты за старшего. Все вы будете слушаться его, как меня, вам ясно? Удачи!
   Едва шлюпка спустилась на воду, Марио и Нара начали грести, и Марио воскликнул:
   - Ты с ума сошла! Доверить корабль моему братцу - это равносильно пушечному выстрелу по самой его корме.
   - Кого бы оставил ты? - ответила Нара спокойно. Марио посмотрел на махавшего с борта Джеки.
   - Честно - не знаю. Но точно не его.
   - Ты помнишь Кайну?
   - Девочка, погибшая от болезни в Оренкане?
   - Так любить, как любил Лан Кайну, мог только очень ответственный человек. Каким бы раздолбаем он ни прикидывался, я вижу его настоящим. Когда доходит до дела, я уверена, что смогу на него положиться. Ты тоже порой нарочно паясничаешь похлеще Лана, однако я взяла тебя сейчас с собой.
   - Это потому, что ты меня любишь, - спокойно отозвался Марио, налегая на весла.
   - Потому что я знаю, что ты не подведешь меня.
   - К чему ты клонишь? - довольно сердито ответил Марио, пытаясь сделать вид, что его задели за живое.
   - К тому, что я люблю многих, но не многих беру на важные разведки.
   - Так ты любишь меня наравне со всеми? - искренне удивился Марио, и Наре надоело играть в кошки-мышки.
   - Тебя - гораздо больше, чем это вообще возможно, - ответила она без лишних эмоций. Эй было непривычно говорить такое, даже под дурманящим взглядом Марио она никогда не могла этого произнести - она не боялась, но что-то ее одергивало, и, видимо, ему это надоело. Убедившись, что уже достаточно темно, и что с корабля их не увидят, она поцеловала его и сказала: - Моя очередь грести.
   Она забрала у Марио весла.
  
   К рассвету они были на берегу.
   Это место было аналогично тому городку на Сером острове, где Наре приходилось так часто бывать. Здесь она была впервые, но нового ничего не увидела. Те же пьяницы, дерущиеся в трактирах, те же домишки, каждый из которых больше напоминал хлев или сарай-курятник, нежели человеческое жилье. Те же затянутые в дешевую пеструю ткань блудницы и те же маленькие воришки из больших общин, вроде тех, где состояли Даниель, Анфис и Арета. Сейчас, правда, город спал, но не требовалось большого воображения, чтобы представить его вечером. Сейчас же рыбаки спали пьяным сном под лавками вместе с напившимися до полусмерти продажными женщинами, воришки, испуганно озираясь, таскали из карманов этих бедолаг все, что находили. Нара сошла на берег, натянула капюшон на голову и сказала:
   - Если что - меня зовут Томми. О том, кто мы, скажу сама, когда будем на месте. Всем будем рассказывать разные байки о том, кто мы. Под этот народ нужно подстраиваться.
   - Скажи... - проговорил Марио, потирая подбородок, - Это имя ты выбрала случайно?
   - Людей с таким именем в колониях Керики - пруд пруди. А что?
   - Мне просто показалось странным, что ты его выбрала.
   Нара думала несколько секунд, прежде чем воскликнула:
   - Не смей об этом вспоминать! Я не хочу помнить об этом! Я хочу забыть о нем. И этим именем лишний раз доказала бы себе, что смогла справиться!..
   Она опустила голову. Марио попытался поднять ее лицо, взяв в свои ладони, но у него ничего не получилось, Нара ударила его по руке. Внезапно оба они повернули головы в одну сторону - они услышали звук битого стекла и увидели мальчика лет двенадцати, убегавшего из какого-то переулка. Вслед ему летели бранные слова и бутыли из-под рома. Оглядевшись, он не заметил ни Нары, ни Марио, стоявших в серых плащах на фоне свинцового океана, окутанные утренним туманом, зато увидел валявшуюся у таверны парочку - пьяный бородатый франк и молодая женщина в вульгарной одежде. Ее волосы были перепачканы придорожной грязью, по юному и свежему лицу размазалась сажа, а грудь почти не была прикрыта порванным расшнурованным корсажем. Парень, ни капли не смущаясь, подскочил к ней, и не успели ругательства за углом стихнуть, как парень залез рукой под корсаж девушки, достал оттуда маленький кожаный кошелек и удрал в неизвестном направлении. Из-за того угла, откуда пару минут назад появился воришка, выскочил лохматый оборванец с лиловым носом и двумя бутылями в руках, хватил одну из них о мостовую и, грязно выругавшись, пошел в соседний переулок, к великому везению мальчика, не в тот, в который побежал он сам. Нара и Марио переглянулись.
   - Думаю, стоит дождаться вечера, - сказала Нара.
  
   Весь день они бродили по городу, ближе к вечеру Марио стащил у торговца на рынке пару лепешек, и оба уселись на пороге чьего-то дома, обедать. Завершив трапезу, они отправились в ближайший кабак, называвшийся "Порочная керийка", Нара поплотнее надвинула капюшон на глаза и спросила одного из сидевших на входе местных, достаточно трезвого, чтобы отдавать себе отчет в том, что он говорит, но достаточно пьяного, чтобы сказать ей все, что вспомнит. Она подошла к нему почти вплотную и сказала тихо:
   - Что ты знаешь о Луизиане Отчаянном?
   - Я? А? Н-ничего, сэр!
   Нара достала кинжал и приставила к его шее, за спиной Марио никто этого не мог увидеть.
   - А если подумать?
   - Вы... можете спросить мадам Ротти, она знает.
   - Кто такая мадам Ротти?
   - Она всегда в курсе всех событий... Это вон та дама за столом слева от черного хода. В синем платье... Вы не будете меня убивать?
   Марио незаметно дал Наре кошелек, который только что благополучно извлек из кармана стоящего рядом господина. Нара отсчитала пять серебряных монет, дала их пропойце и сказала:
   - Ты, видимо, так испугался, что сразу протрезвел. Это - стоимость выпивки, которую ты зря покупал.
   Нара развернулась и подошла к мадам Ротти, хохотавшей с какими-то пьянчугами. Тем не менее, когда Нара обратилась к ней, она сразу посерьезнела, убрала со своего толстого колена руку своего спутника, поднялась и отошла в сторону вместе с Марио и Нарой.
   - Чего же тебе нужно, красавчик? - спросила она у Нары, хотя не видела и половины ее лица. Видимо, это было привычкой - всех встречных мужчин, или тех, кого считаешь мужчинами, называть красавчиками.
   - Кто такой Луизиан Отчаянный? Мне сказали, ты знаешь.
   Мадам Ротти задумалась, достала трубку, набила ее сушеной травой, которую зажиточные купцы привозили с неоткрытых островов в Великом океане, и закурила, сжав ее пухлыми красными губами. Черные густые брови надвинулись на ее глаза так, что даже их цвет было трудно разобрать.
   - Как тебя звать? Вы тут вдвоем?
   - Вдвоем. Меня зовут Томми.
   - Знала я одного Томми... Сколько я их повидала, этих контрабандистов! ("Отлично, - решила Нара, - Пусть думает, что мы тоже из контрабанды!"), - Он, помню, все искал такую, чтобы синеглазая... Говорит, должны быть глаза, как море. Я ему и говорю - помню всех своих клиентов, но чтобы такие мечтатели... Каждого помню... - она со вкусом затянулась и пустила кольцо дыма. - Ну... В этой колонии я знаю всех, но, поскольку Луизиан Отчаянный - не отсюда, а прямиком из Керики, я могу назвать лишь одного человека во всем этом городке, кто действительно близко знает Луизиана.
   Нара терпеливо ждала, когда эта женщина просмакует свою паузу и назовет ей имя этого человека.
   - Ее зовут Гера, и, уверена, если хорошо подойти к этому вулкану страстей, она скажет все, что попросишь, главное, не давать ей рому, иначе она с глотка ничего сделать не сможет.
   - И... Как же с ней пообщаться? - нерешительно спросила Нара.
   - Ну... - загадочно протянула мадам Ротти, - Обычно эта моя девочка берет около трех золотых в час...
  
   Со словами "Минуту, нам надо посовещаться!", Нара вытащила Марио из трактира.
   - Неужели других путей нет?! - воскликнула она.
   - Видимо, нет, - мрачно проговорил он, - А нас только двое.
   - И мужчина - только один из нас... - горько сказала Нара, - Ты...
   - Я буду делать то, что ты прикажешь.
   - Ты же знаешь, мне трудно будет приказать тебе это.
   Они вернулись в трактир. К ним вновь подошла мадам Ротти.
   - Не беспокойтесь, мои милые, она редкая красотка! Вы не пожалеете.
   - Да уж... - пробормотал Марио, Нара, видимо, с трудом сдерживала ярость.
   - Иди, - шепнула она Марио, и в голосе у нее была такая горечь, будто она отпускала его на смерть или шла погибать сама. Он взял несколько золотых, на случай, если за час из Геры не сможет ничего выманить.
   - Но учтите, - сказала вполголоса мадам Ротти, - Платите побольше. У бедной девочки сегодня воришки вытащили кошелек прямо из-под корсажа, пока она спала в канаве... - Нара выразительно глянула на Марио. Она, кажется, знала, как выглядит эта злосчастная Гера. - Я провожу тебя! - сказала она Марио, он незаметно коснулся руки Нары на прощание, хотя ему очень хотелось поцеловать ее, но ведь для всех, кто здесь находился, она считалась мужчиной...
   Мадам Ротти и Марио прошли через дорогу и вошли в стоявший напротив трактира двухъярусный дом с занавесями на окнах второго этажа. Едва они вошли, мадам Ротти прокричала:
   - Гера!
   По лестнице со второго этажа к ним спустилась девушка. Марио и Нара угадали верно -та самая, что валялась сегодня утром в порту, но только сейчас она одела целое, пусть и столь же безумное платье, умылась и отмыла волосы так, что возможно-таки было разобрать их цвет. Она не была похожа ни на италийку, ни на цыганку, да и франки выглядели иначе - похоже, как и Нара, она была из Керики. Увидев Марио, она кокетливо улыбнулась и сказала:
   - Этого мне сегодня поручаете, мадам Ротти?
   - Он хорошо заплатит, но ты сделаешь все, что он потребует. Идите!
   Девушка повела Марио наверх и затащила в какую-то комнатушку, прежде чем она успела задвинуть шторы, Марио успел увидеть Нару, сидящую в капюшоне на крыльце таверны. Ему впервые было так больно за нее, что хотелось прямо сейчас прыгнуть через это самое окно, подальше от Геры. Но это был долг, и Наре это было нужно не меньше и не больше, чем всем остальным.
   - И чего же ты хочешь? - спросила Гера, и Марио даже вздрогнул от неожиданности. Он обернулся и увидел, что она уже лежит на кровати практически раздетая. На душе у него скребли кошки. - Ты сюда вообще для чего пришел?!
   Марио вспомнил взгляд Нары, когда он уходил. Он скорей умрет, чем пойдет на крайние меры.
   - Слушай сюда. Мне от тебя не нужно ничего, кроме одного: ты обслуживала когда-нибудь человека по имени Луизиан Отчаянный?
   Гера в изумлении уставилась на него.
   - Мои знания стоят подороже моего тела... - сказала она и выразительно глянула на его кошелек, - Моя работа заключается не в этом...
   - Я дам тебе деньги, чтобы ты промолчала, а про Луизиана ты мне скажешь и так! - он достал кинжал. Девушка взвизгнула. - Не ори, если кто-то узнает, я тебя прикончу!
   - Тут всегда крики! - сказала она, съеживаясь. Марио почувствовал укол жалости.
   - Уймись, если скажешь то, что я требую, и никому не проболтаешься об этом разговоре, не трону тебя пальцем!
   - Ладно, - сказала она и села на диван. Марио кинул ей ее одежду, но девица, явно положившая на него глаз, не торопилась одеваться, словно надеясь, что он ее разыгрывает ее и не будет впутывать ее в эти темные дела - она действительно боялась Луизиана. - Я боюсь, что он на мне отыграется... Я единственный, кто это знает... Он был пьян и вытрепал мне все, а я, дура, запомнила... И теперь мне страшно. Я знала, что однажды кто-то придет в эту комнату именно за этим, а не за тем, за чем обычно. У него какие-то черные делишки с контрабандой в Индийском океане, и Камил Альпаресский ему сильно мешался... Луизиан был тут около месяца назад, и сказал, что словил Камила и спрятал на островке Индийского океана, а устранять не спешит, потому что ждет, когда за ним прибежит какая-то пиратка... Нара Альпаресская, кажется... Решил, заодно и ее, наверное, удалить, хотя она, наверное, и в Индии-то никогда не была... Он мне даже ведь карту с этим островком показал! А я наплевала, я запомнила все это по чистой случайности, хвастался спьяну, а на утро опомнился и сказал, что убьет меня, если кто-то узнает...
   Девушка расплакалась. Марио было настолько жаль ее, что трудно себе представить. Девчонка оказалась умной, с удивительной памятью, и она очень им помогла. Он накинул ей на плечи покрывало и потрепал по голове:
   - Думаю, он вряд ли до тебя доберется. Думаешь, кроме тебя он никому не рассказывал этого?
   - Он редко напивается так.
   - Думаю, он немало таких, как ты, повидал, и каждой второй раскалывался.
   - Тогда бы его уже не было.
   - Ты права. Что же, я знаю человека, который позаботится о том, чтобы Луизиан не добрался до этого городка, потому что смерть, скорее всего, ждет его в Индии, и тебе ничего не грозит. В любом случае, ты мне помогла. Это тебе деньги - мадам Ротти ты знаешь, что сказать, - Гера стала растрепывать свои волосы и смазывать макияж с лица, - Имени моего ты, к счастью, не знаешь. Считай, что не помнишь, как я выгляжу. Я - лысый коротышка с голубыми глазами, ясно?
   Она слабо улыбнулась, Марио ответил ей улыбкой и вышел.
   Нара ждала его у входа. Увидев его, она вскочила и спросила:
   - Ну, что?..
   - Да не волнуйся, красавица! - воскликнул он, - Неужели ты веришь, что я мог бы...
   Нара оглядела его. Даже блуза была повязана точь-в-точь так же, как и перед тем, как он зашел в дом мадам Ротти. Не поверить ему она не могла. Она подошла к нему поближе.
   - Пахнешь так же... - сказала она с улыбкой и поцеловала его в щеку.
   - Ты с ума сошел, Томми! - в притворном ужасе закричал он и нацепил на нее капюшон, - И, кстати, "порочная керийка" меня интересует только одна...
   Нара среагировала быстро - попыталась ударить его кулаком по лицу, но он успел остановить ее руку, заявив:
- То целует, то колотит, а все-таки ты - порочная керийка, кому, как ни мне, это знать. Идем-ка в порт, пока ночь.
   Они отправились к своей шлюпке, улучив момент, сели в нее и отправились к своему
   кораблю. До утра они должны были успеть его найти.
  
   9. ВЕЛИКИЙ ОКЕАН
  
   Пока Марио греб к берегу, Нара нашла под лавкой припасенный ею масляный фонарь и кое-как зажгла его. Теперь, по крайней мере, она видела лицо того, с кем говорила. Марио сказал:
   - Думаю, вон те огни - нашего "Дельфина".
   - Похоже на то. Подойдем поближе, думаю, он не может быть слишком далеко.
   Спустя несколько минут Нара произнесла:
   - Так значит, ты говоришь, Камил на каком-то островке, который возможно найти только по карте, которая находится у Луизиана. А Луизиан - в Индийском Океане... Видимо, выходов у нас нет. Утешает только одно - Луизиан не тронет его, потому что ему нужно меня приманить, и Камил не погибнет раньше меня.
   - Да, это утешает, - саркастично сказал Марио, - Особенно учитывая, что этот осел может в любой момент передумать. Знаю я вас, керийцев. И на лицо самые разные, и якшаться с вами опасней, чем с цыганами.
   - Не накручивайся, не передумает. Я могу ему помешать в будущем, а без Камила он меня так просто не разведет. Так ему кажется... На самом деле он разводит самого себя.
   - Идиот не знает, с кем связался... Садись-ка, теперь ты гребешь. Смотри, кажется, "Дельфин"! Дай фонарь!
   Нара села на весла, а Марио встал, поднял над головой фонарь и помахал им. Через минуту на мачте зажегся огонек, ночь была темной, безлунной и беззвездной, мачту почти не было видно, и от этого казалось, что этот сигнал горит прямо в воздухе. У Рамона на мачте был масляный фонарь, и, по всей видимости, это был он.
   - Должно быть, он нас увидел в подзорную трубу, - сказала Нара, с новой силой налегая на весла.
   Вскоре они подгребли к судну и поднялись на борт. На них ту же налетели с расспросами. Нара и Марио, не спавшие уже почти двое суток, вяло отмахнулись от них, но это не помогло, и Нара крикнула:
- Марш все по местам! Я все скажу утром. Мы отправляемся в Индийский океан, остальное узнаете завтра!
   Нара дошла до своей каюты, Марио пошел с ней, к себе было дольше идти, и, ни слова не говоря, оба упали на кровать Нары и уснули без задних ног: Нара - у стены, Марио - рядом, взяв ее за руку и лицом окунувшись в ее волосы.
  
   Утром Нара собрала всех в кубрике и рассказала им все, что Марио удалось выведать у Геры.
   - Так значит, нам придется спасать Камила Альпаресского... - произнес Кир и пробормотал что-то по-италийски. Даниель, единственный, кто мог понять его, накинулся на Кира:
   - Как ты посмел такое сказать?! Ты вообще знаешь, что такое дружба? Камил - друг твоего капитана и ты не смеешь возмущаться по поводу этого!
   Ратар взял Даниеля за локоть и опустил на место. Кира было глупо провоцировать, однажды Кир не удержался от дерзости в адрес Ратара, и теперь у него был сломан нос. Ратар
   пожалел его, и Даниелю пришлось сесть.
   - Что он сказал? - спросила Нара так, что сразу стало понятно - она не намерена просто так оставлять этого, в ее команде не должно блуждать никаких бунтарских идей, все их она предпочитала устранять сразу же.
   - Ну... - протянул Даниель нерешительно, - Он сказал, что мы ничем ему не обязаны, и что долг своего папаши ты уже вернула...
   Нара гневно посмотрела на Кира.
   - Если ты считаешь, что я, как ты, способна считать старые долги в минуту, когда от меня зависит жизнь моего друга, и, видимо, единственного союзника во всем Великом Океане, то ты глубоко заблуждаешься. Вероятно, тебе не ведомо такое понятие, как дружба, но, надеюсь, за то время, пока мы доберемся до Индии, ты поймешь, что людьми может руководить чувство долга, даже когда они по сути "ничего никому не обязаны". И если ты против - можешь сойти в ближайшем порту. Так будет куда разумнее.
   Кир виновато опустил голову.
   - Я тебя понял, - тихо проговорил он. Нара повернулась к остальным:
- Напомню вам, что именно Камил прислал нам подкрепление при Альпарессе, и простое человеческое чувство благодарности - уже повод помочь ему. Если еще кто-то против моего решения плыть в Индийский Океан за нашим другом, пусть сообщат мне как только в чем-то усомнятся. Предложение сойти на первой же остановке остается в силе, но если кто-то утаит свои
   помыслы, он будет отпущен вон с корабля, не дожидаясь прибытия порт.
   Она поднялась и вышла из кубрика.
  
   Они шли полным ветром и проходили мимо Южных вод.
   - Мы пройдем мимо северо-западного берега Аварикки, и оттуда, не сворачивая на юг, двинемся по курсу с северо-востока на юго-запад, - объясняла Нара Киру, водя пальцем по карте, разложенной на столе в ее каюте, - Дальше - через океан, в обход, при этом держаться как можно дальше от берегов Аварикки. Тогда мы сможем обойти мыс на самом ее юге и войти в Индийский океан. Он безопасен, если говорить о ветрах и штормах, там нет айсбергов и рифов, но зато - до черта пиратов и контрабандистов. Это опасно, но затем мы туда и плывем - нам нужно найти среди них пройдоху Луизиана и разобраться с ним.
   - А что с Моррэ? - спросил вошедший Марио.
   - С Моррэ я разберусь, когда вернусь из Индии.
   - Ты так уверена, что вернешься? - фыркнул Кир.
   - Я не уверена, я это знаю, - ответила Нара и вышла на палубу.
   Свежий ветер был теплым, южным, из Аварикки, вода - ярко голубой, Наре сразу вспомнилось, как она впервые увидела берега Аварикки - всего за несколько часов до гибели отца. Это было страшное воспоминание, но она никогда не забудет того восторга, который испытала, увидев дикий утес, поросший джунглями, и песчаные берега с бившимися о них зелеными волнами. Сейчас она видела вдалеке силуэты гор - синие, величественные, острые. Точно огромная цитадель проходила по всему северо-западному берегу Аварикки, защищая скрытный чернокожий народ от иноземных гостей - тех, кто, как Вильям Бессмертный или, того хуже, Арамин-Дрозд, так и норовили прибрать их к рукам как дешевую рабочую силу. С запада Аварикку защищали рифы - и, если бы такая "цитадель" опоясывала ее на севере, Наре не пришлось бы в свое время драться на "Свинцовой акуле". Синие силуэты гор-гигантов у подножия были словно затянуты матовой дымкой, несмотря на ясный солнечный свет, и когда "Черный Дельфин" проходил мимо них, казалось, что в воздухе, над бирюзовой водой, плывут синие воздушные острова... Небо было странного, светло-золотого цвета, словно всю синеву выжгло нестерпимым зноем, и оно обесцветилось, только покрылось тонкой золотистой пленкой из-за такой удивительной близости к солнцу.
  
   Сложно было ощущать, что на тебя возлагается столько надежд, пусть возлагается всего лишь небольшой группой людей - двенадцать человек, одного Нара знала с детства, другого - несколько дней, третий был свидетелем ее рождения, а от четвертого напрямую зависела ее жизнь. Но все они были преданны ей, они пошли бы с ней до конца, и одного их доверия хватало ей, чтобы не просто желать отправиться, а рваться в Индию, туда, куда и добраться было практически невозможно, а на возвращение, даже с таким продуманным маршрутом, как у нее, практически не было. Оставшись безучастной, она подставила бы друга, и вряд ли жизнь за счет его смерти была бы для нее сносной... "Я не уверена, я это знаю"... Если бы она не знала того, что ей предстоит связаться с огромными трудностями, она бы туда не отправилась. В глубине души она хотела этих опасностей, и вряд ли смогла протянуть долго, зная, что впереди - вечный штиль. Это все равно, что штурвал твоего корабля будет в руках чужого человека, которому совершенно наплевать на то, куда вести судно. Гораздо лучше для нее было не знать, куда попадешь завтра и что с тобой там произойдет - когда заходишь за угол, не зная, что там
   происходит, но не опасаясь последствий, зная, что быстрые ноги унесут тебя из любой передряги, и что куда интереснее не думать о том, что что-то может пойти не так, как того хочешь ты.
  
   Через пару дней они, как и задумала Нара, обошли северо-западные берега Аварикки и вышли в открытый океан. Нара впервые была так далеко от родной рыбацкой деревни сегодняшней Керики. Она вообще впервые была так далеко на Юге - если Северный край мира она видела, когда была в Лапландии, то Южный видели разве что индийские мореплаватели, и людям, жившим севернее - в Италийской земле, в Керике или в Московиии - не дано было узнать об этом, а оставалось лишь догадываться, что лежит Южнее Аварикки и восточнее Индии.
   - Ты слышал что-нибудь о земле за Индией? - спросила однажды Нара у Даниеля. Он почесал в затылке и сказал:
   - Я знал одного парня, у него мать матери была оттуда, и сам он был там не один раз.
   Нара была поражена. Надо сказать, она считала место, которое звали Страной Восхода, не более чем мифом, и не верила, что что-либо может быть восточнее Индии. Индийцы же, знавшие ответы на все эти вопросы, не спешили делиться своими секретами с западными людьми.
   - Так, значит, Страна Восхода - не выдумка?
   - Это земля на островах, я с трудом припоминаю, что мне рассказывал тот парень, он тоже был в нашей общине, но почти три года назад он покинул нас, сказал, что отправится в Индию на заработки на несколько лет. Возможно, и нам случится побывать там... а вообще, я помню о нем мало, с памятью у меня плохо. Помню только его глаза - темные-темные, и уголки их... словно кто-то оттягивает вверх, но притом большие, он же только на четверть... А вот, по его словам, в той стране у всех глаза поменьше будут. И все они у него так блестели, что, казалось, зрачки белые, и такой у него был взгляд - чистый, светлый. Словно не было и не будет в этом мире человека, на которого он посмотрел бы иначе - хотя и такие встречались. Вот какие бывают воры. Ему тогда было всего шестнадцать, сейчас, стало быть, девятнадцать.
   Даниель замолчал, и, спустя минуту, Нара спросила:
- Как его звали?
   Он подумал, напрягая свою "плохую память".
   - Сложное имя - из их языка, людей с островов... Хидео... На их языке означает "свеча". И правда - посмотрит на тебя, и словно теплый свет вокруг тебя плывет. Когда такие рядом, тебе в любой хибаре уютно, как дома - он будто бы для всех родной.
  
   Следующая портовая остановка была в похожей керийской колонии, и находилась она в самом центре Аварикки - это было почти самое жаркое место на свете, самое же жаркое они прошли быстро, к тому же, ночью, и расплавиться не успели. Теперь же, в самый разгар дня, Нара села в шлюпку, взяла с собой Марио и Сеню. Лан вновь остался старшим на корабле - в прошлый раз, когда Нара спросила его, как он справился с этим, он ответил:
   - Все было прекрасно, не считая того, что Джеки едва не навернулся в воду, прыгая по мачтам, и пришлось снимать его, у так разволновался, что чуть не убил парня, когда я стащил его оттуда. Я еле усмирил Лу, пришлось даже гаркнуть на него, не то остались бы от нашего юнги рожки да ножки.
   Лан выдал ей все это настолько быстро и без утаек, что ей оставалось лишь принять извинения Марио и снова поручить "Черный Дельфин" Лану. Сеня же так рвался помогать ей, что Нара растаяла: "Помнится, на моем судне нет того, кто лучше бы дурил головы торгашам, а я как раз собиралась запастись кое-чем... Он может оказаться очень полезным!". Так Арс отправился на свое первое задание.
  
   Корабль, как и в прошлый раз, остался далеко от берега. Сидя в шлюпке, все трое молчали, и так продолжалось довольно долго - пока была очередь Марио грести, Нара легла на скамью и задремала, укрывшись плащом - как ни странно, ночью даже здесь было довольно холодно, тем более - на воде, и Марио отбивал дробь зубами, когда противный холодок бегал по его спине. Арс, задумавшись о чем-то, смотрел на темную воду, по которой пробегала лунная дорожка - вдоль нее они двигались к берегу, и по темной неприветливой поверхности воды словно пролили сливки.
   Нара открыла глаза - лица в темноте было трудно разобрать, но глаза всех троих сидевших в лодке пиратов искрились в лунном свете странным фосфорическим блеском. Арсений сменил Марио, в то время как Нара укуталась в плащ и произнесла:
   - Интересно, мы будем там к утру?
   - Надеюсь, что да! - сказал Арс, вглядываясь в темноту, - Пока ничего не видно... Хотя нет, погоди... Вон, там дорожка заканчивается! На рассвете мы уже будем на берегу.
   Внезапно лодку сильно закачало, словно бездна под ними пошатнулась. Нара схватилась крепче за борта лодки.
   - Это еще что за чертовщина?! - воскликнул Арс. Нара попыталась подняться, но лодку
   закачало еще сильней, и Марио, резко схватив ее за руку, вернул ее на место. Тьма вокруг будто ходила ходуном, голова начала кружиться, Нара вдруг почувствовала, как ее обволакивает неожиданный, мучительный, болезненный холод, она раскрыла глаза, увидела перевернутую лодку, Арса и Марио, и приближавшийся к ним прямо по лунной дорожке акулий плавник... Громкий крик прорезал тишину, что-то тяжело вонзилось в воду и плавник ушел под воду. Прямо перед лицом Нары из воды показалось что-то глянцевое, влажное, темное...
   Нара обеими руками обхватила упругое, мокрое тело дельфина. Отдышавшись, она подплыла к Марио и Арсу, пытавшимся перевернуть лодку. Им пришлось повозиться, прежде чем у них что-то получилось, однако, они могли вновь сесть в шлюпку и продолжить путь. С трудом проделав это, они посмотрели на высунувшуюся из воды голову и спасителя. Серые дельфины обитали в этих водах, черных можно было найти лишь в Свинцовом море. Эти были менее дружелюбны, но сегодня удача была на стороне Нары.
   - Спасибо тебе! - сказала Нара. Дельфин издал пронзительный крик и скрылся под водой.
   Масляный фонарь и плащи пошли ко дну, но Нару это не сильно расстроило.
   - Фонарь купим новый, вам прятаться не обязательно, а я найду себе одежду.
   Марио отлично понимал, что это означает. Ему уже приходилось "добывать" вместе с ней одежду.
  
   10. ПУТЬ НА ЮГ
  
   На берег они только к утру усталые и мокрые насквозь.
   - Нужно найти подходящее место и отоспаться! - сказала Нара. Марио стал шарить глазами по порту.
   - Единственный выход - отыскать трактир, - сказал он, - И тех, где дают ночлег.
   - Правда, для ночлега уже поздновато, - заметил Арсений, глядя на поднимающееся из-за крыш домишек солнце.
   - Если посмеют заикнуться о том, что дают комнаты только на ночь...
   Они отправились бродить по городу, уже меньше обращая внимание на лежащих в канавах гуляк. Вскоре им встретился небольшой трактир, вроде "Дома старухи Лизетты", где Нара когда-то впервые встретилась с Арамином-Дроздом. На первом этаже располагался притоноподобный бар, на втором - пара комнатушек для ночлега. Все трое вошли внутрь и увидели валявшихся под столами ночных посетителей. На стойке разлеглась толстая тетка в ничего не прикрывавших тряпках вместо платья, рядом с порогом лежал мальчик, явно не старше пятнадцати лет, оборванный и растрепанный. Он спал так крепко и с таким блаженным лицом, точно его ложем был не сырой грязный пол, а пуховая перина. Нара подошла к одному из спавших, преспокойно стянула с него всю одежду и одела на себя.
   - Пусть думают, что он проиграл ее в карты! - заявила она и, достав из кармана сюртука кошелек, потрясла им в воздухе.
   Нара, Марио и Арс поднялись наверх по лестнице и увидели тучного господина с усами, далеко выходившими за пределы его толстого лица. Он мирно посапывал, сидя за своим столом. Нара подошла к нему и постучала костяшками пальцев по столу. Хозяин хрюкнул.
   - Подъем! - крикнула Нара, сложив руки рупором, и он подскочил, как ужаленный, - Нам нужна комната. Мы хотим выспаться и поесть.
   - А? Что? - он зевнул, - Мы даем комнаты только по ночам.
   Нара выхватила кинжал и поднесла к его лицу. Глаза толстяка сползли к лезвию, едва не касавшемуся его носа.
   - Э... хорошо... Я дам вам комнату... Номер один... Вот ключи!
   - То-то! - сказала Нара из-под широких полей своей шляпы с пером, взяла ключи и отправилась в комнату, Арсений и Марио - за ней. Она заперла комнату изнутри и, сняв шляпу, упала на жесткую деревянную кровать и уснула, как убитая.
  
   Проснулась она от крика:
- Вот они! Попались!
   Нара подскочила и увидела на пороге комнаты хозяина трактира и нескольких гвардейцев. Марио и Арс тут же проснулись. Всем троим хватило нескольких секунд, чтобы сообразить, что происходит. Нара подпрыгнула, разбила окно (во многих трактирах уже перешли со слюдяных пластинок на стекла) и посмотрела вниз. Не меньше шести ярдов высоты... Зато к противоположному дому была протянута веревка с бельем. Нара оторвала край блузы, перекинула его через веревку и соскользнула по ней на противоположную сторону улицы, вслед за ней - остальные. Все это произошло за несколько секунд - пока гвардейцы решали, что делать и куда бежать, Нара обрубила веревку, отправив всю висевшую на ней одежду на мостовую, они с Арсом и Марио быстро спустились по карнизу вниз и помчались в порт так быстро, насколько хватало сил, сшибая находу прохожих и убегая еще быстрей, когда за спиной слышался грохот сапог гвардейцев
   - Откуда они тут взялись?! - изумилась Нара.
   - Видимо, сразу после твоего побега они разослали по всем возможным остановкам своих людей, я удивляюсь, как на нашей предыдущей остановке нас никто не заметил.
   - Поторопилась я показывать ему кинжал. Сукин сын, выдал... Прыгайте в лодку!
   Они заскочили в шлюпку, Сеня схватил весла и стал грести, что было силы. Гвардейцы столпились у берега, двое побежали искать лодку, один смельчак кинулся в воду, но тут же вылез оттуда - холодновато... Добыв лодку, двое косоруких тут же попрыгали в нее, за ними - остальные, но не успели они отплыть и десяти ярдов от берега, как в лодке обнаружилась течь. Нара, дерзко хохоча, помахала им рукой, и их шлюпка стремительно покинула побережье.
   - Веселая вышла ситуация, - заметила она, - Теперь, выходит, Луизиан с помощью Камила надеется получить меня, Моррэ - получить Камила с моей "помощью", а нам нужно аж четыре вещи - удрать от Моррэ, прикончить Луизиана, освободить Камила, а потом вернуться и разобраться с этим чертовым губернатором.
   - И ты, насколько я понял, намерена все эти дела завершить? - сказал Марио.
   - Естественно.
  
   Вернулись на корабль они ближе к вечеру, хотя их ждали ночью. Запастись ничем, конечно
   же, не удалось, но Лу заверил, что еды должно хватить до следующей остановки.
   - Главное - суметь сделать эту остановку так, чтобы на этот раз не пришлось ни от кого удирать, - заметила Нара.
   Оставлять корабль в паре миль от берега было более чем разумно - только лодка могла безопасно пройти через прибрежные рифы. К тому же, она не могла допустить, чтобы кто-либо прознал о том, что они были в том или ином порту.
   - Эй, Нара, а что это на тебе? - лукаво спросил Лан, оглядывая Нарин кружевной сюртук, страшно пропахший спиртным. Нара улыбнулась и скинула сюртук, оставшись в своей собственной одежде.
   - Будет шторм, - сказала она, глядя на черные облака, надвигавшиеся с горизонта, - Нужно попробовать убежать от него. Наберите максимальную скорость, возможно, мы не попадем в око грозы, а если повезет, вообще от нее удерем. Идем полным ветром!
   До позднего вечера они позволили "Черному дельфину" показать свою легендарную быстроходность. Однако к ночи гроза все же нагнала их. Шторм оказался невероятным, огромные волны то и дело накрывали палубу. Трудно было удержаться, даже изо всех сил держась за все, что подворачивалось под руку.
   - Рамон! Сто чертей на десять кружек, Рамон! Быстро слезай оттуда!!! - Рамон схватил канат, на нем съехал с вышки и соскочил на палубу. - В трюм, быстро, Джеки!
   - Кэп, да вы что! - крикнул мальчик, - Я туда не пойду, пока я могу быть чем-нибудь полезен!
   - Ты ничем не можешь быть сейчас полезен! - гаркнула Нара, - Быстро в трюм! Убрать паруса!
   Внезапно огромная волна накрыла корабль. Марио схватился за мачту и закрыл глаза. Открыв их, он увидел пустую палубу - только что рядом с ним была Нара...
   К утру гроза успокоилась, Лан, Сеня и Ратар вошли в кубрик и обнаружили там Марио.
   - Где капитан? - спросил Ратар, - Ее нет в каютах...
   Лан посмотрел на Марио. Он сидел в углу, в руке у него была бутылка рома.
   - Марио, что ты творишь?!
   - Уйди, - отмахнулся Марио и влил в себя внушительную порцию рома. Лан подскочил к нему и потряс за плечи:
- Где Нара?! Где она?!!
   - Ее... смыло... - прошептал Марио и, заглотнув остатки рома, откинул голову, опершись о стену.
   - Что?! - Лан отпрыгнул, точно ужаленный.
   - Спокойно... - проговорил Ратар, - Она ведь уже выкручивалась из такой ситуации... Помните, когда ее скинули с доски?
   - Тогда где она?! - крикнул Марио и швырнул бутылку об пол. Ему явно не хватило того, что в ней было - он был, как ни странно, совершенно трезв, - Она утонула, ты понимаешь?! Утонула!!!
   - Попробуй еще раз так сказать - и я лично тебе мозги размажу по стене, - спокойно сказал Ратар, - Нара великолепно плавает. Какой бы ни был шторм, не выжить она не может. Если она знает, что от нее что-то зависит, она не позволит себе умереть, даже когда, казалось бы, нет никаких шансов выжить.
   - Мне, кроме нее, ничего не нужно... - прошептал Марио, - Я бы кинулся за ней, если бы знал, что это помогло бы ей... Лан, ты же знаешь, что это такое!
   - Нет гарантии, что Нара не спаслась. Мы можем найти ее.
   - Она могла разбиться о прибрежные рифы... - прошептал Лу - вся команда уже собралась в кубрике. Марио опустил голову и больше ничего не говорил.
   - Рамон! - крикнул Арс, - Ступай на свою вышку, следи за горизонтом! Если увидишь берега - мы подойдем к ним и обшарим все! Если она не найдется...
   - Что ж... - прошептал Марио, - По крайней мере, мы должны выполнить все, что она запланировала.
   С ним нельзя было не согласиться.
  
   Невыносимая жара стояла на протяжении всего дня. Тем не менее, Энди, Даниель и Марио на шлюпке подошли к берегу, но обнаружили лишь пустынную местность с видневшимися вдалеке причудливыми деревьями. К вечеру, когда они вернулись, Рамон вдруг закричал с вышки:
   - Я вижу какой-то островок на юге!
   Они подошли ближе к островку. Это был участок мели, поросший каким-то непонятным кустарником, продолговатый кусок песчаного побережья всего ярдов двенадцать длиной и не больше двух в ширину. Искать было бесполезно, но едва "Черный дельфин" подошел к нему с другой стороны, и Кир уже велел уходить, когда Марио вдруг крикнул:
   - Там что-то есть! Какое-то движение!
   - Клянусь Нептуном, он прав! - воскликнул Рамон. Они спустили шлюпку, и Марио с братьями подошли к самому островку. Марио подбежал к зарослям и, раздвинув их, увидел Нару. Она лежала без сознания, кусты эти не давали никакой тени, она весь день была здесь, на страшном солнцепеке. Марио взял ее на руки, положил в шлюпку, и они отплыли. Лан и Ратар махали Рамону руками, давая понять, что им улыбнулась удача. Марио тем временем держал Нару в руках, глядя на ее бледное лицо. Когда они уже подходили к кораблю, она вдруг очнулась, и Марио никогда еще не был так благодарен судьбе, как в ту минуту, когда снова увидел эти синие глаза.
   - Напугала ты нас... - сказал он, проводя рукой по ее щеке. Нара слабо улыбнулась и снова заснула.
   Проснувшись, Нара долго не могла понять - приснилось ей все, что с ней произошло, или было на самом деле. Она лежала в своей каюте, возле нее сидел Марио и задумчиво глядел в окно.
   - Как же ты так ухитрилась, а? - спросил он ее, не отводя глаз от окна.
   - Не знаю, - пробормотала она, - Я есть очень хочу.
   - Еще бы - двое суток без еды. Тебя к тому острову выбросило, или подплыла сама?
   - Подплыла. Шторм меня никуда не вынес, и когда он успокоился, я вообще удивилась, что еще жива. Потом только выплыла на ближайший островок.
   - Устала?
   - Да.
   - Еще будешь спать?
   - Много дел. Никакого спанья. Где мы сейчас?
   - Мы - на Юге. На самом юге Аварикки. Мы прошли весь ее западный берег.
   - Это же прекрасно! - воскликнула она, вскочила и обняла его, - Теперь мы поплывем на северо-восток и доберемся до Индии! Мы прошли через Великий Океан!
   - Тише ты. Не прыгай. Вот, поешь, а потом уже делай, что хочешь.
  
   Когда Нара вышла на палубу, матросы словно посходили с ума. Восторг, с которым они приветствовали своего капитана, трудно описать словами.
   - Ну вы даете, кэп! - воскликнул Лан, по-дружески обнимая ее за плечо, - Ничем не проймешь! Думаю, уже никакого шторма можно не бояться, если уж ты оттуда выкарабкалась.
   - Отставить балаган! - крикнула Нара, - По местам, курс - на северо-восток! Зададим этому Луизиану!
  
   11. РАЙ ДЛЯ ФЛИБУСТЬЕРОВ
  
   Первые несколько дней после возвращения на корабль Нара поглощала воду так, словно не пила по меньшей мере недели две. Едва она вспоминала о соленом ветре и сухом песке на том крошечном острове, о том, каково было думать, что тебя могут не найти - и сразу просыпалось желание по возможности взять все, что дает нормальная жизнь.
   Через неделю после этих событий они заметили корабль индийских купцов.
   - За ними! - закричала Нара, - Этих мы возьмем за полчаса! Давно уже Наре не попадалось никаких кораблей, тем более, что запасы еды иссякли, и она надеялась что-нибудь умыкнуть с этого корабля вместе с товаром. Трудно описать то чувство, которое она испытала, когда их крюки зацепились за борт купеческого судна.
   - В атаку!
   Индийцы в испуге забегали по судну, большинство сразу же попрыгало в шлюпки и удирали во всю прыть. Остальные рванулись в бой, но явно быстро об этом пожалели. Нара даже не убивала многих, а просто давала возможность броситься с борта и оставить корабль. Особенно же строптивые сталкивались с ее саблей. Один из индийцев, правда, зашел дальше остальных, едва не пырнув ее сзади ножом, но Нара вовремя обернулась и ногой столкнула его прямо в воду.
   После окончания боя Нара велела обыскать трюм, но чертова посудина была совершенно пуста - единственное, что досталось Наре, были запасы продовольствия, но она не считала это стоящей добычей, хотя и взяла все на свой корабль.
   - Идем в их каюты! Что найдем - забираем!
   Дельфины разбрелись по каютам, срывая со стен гобелены, всю дорогую утварь заворачивая в скатерти и утаскивая на корабль.
   В таких битвах они провели весь путь к Индии, встречались и куда более крупные рыбы - в иных трюмах было огромное количество пряностей, в других - немного денег.
   - Этого с головой хватит на ремонт корабля! - заявила Нара, - Пряности продадим сразу, как только прибудем в Индию, отремонтируем корабль. Чертов шторм сильно потрепал нашего красавца. Ничего, за такие деньги он у индийцев будет как новенький.
   Теплые воды Индийского океана так кишели пиратами и торговцами, что Винная Бухта казалась простым нищим безрыбьем. Легенда оказалось чистейшей правдой, но что лучше всего - в Индийском океане было куда просторнее, а, следовательно, безопаснее. Губернатор Моррэ, по всей видимости, тоже пока не успел протянуть свои длинные руки к этому пиратскому раздолью. Удивительно, но несмотря на то, что пиратство и контрабанда цвели пышным цветом на всех многочисленных островках Индии, торговля выживала и цвела не менее пышно. Торговля самоцветами, пряностями и шелком была так обширна, что никакие пираты не смогли бы разорить ее окончательно - это были комары на человеческом теле. Они могли бесконечно пить кровь и счастливо жить за счет этого, между тем как укус их всего лишь немного зудел. Огромная сеть эта называлась Ост-Индийская Торговая Кампания. Была еще Вест-Индийская, но она была развита не так сильно. Говорят, не все товары были индийскими. Легендарная Страна Восхода, по слухам, тоже поставляла кое-что Ост-Индийской Кампании. Видимо, то, что считалось чистой воды выдумкой на Западе, было вполне обыденным для индийцев. Нара давно мечтала увидеть эту странную землю, люди которой знают все на свете. Теперь, наконец, у нее была такая возможность.
   В один из тех жарких дней, когда "Черный Дельфин" шел через воды Индийского Океана, Рамон увидел на горизонте корабль под пиратским флагом. Это был небольшой, юркий бриг, из тех, которые легко пустить ко дну парой пушечных залпов, но сперва нужно суметь подойти к такому шустрому судну хотя бы на один пушечный залп - пока враг выкатывал орудия, такой кораблик мог запросто удрать за горизонт. "Дельфин" относился отчасти к таким, и в то же время был довольно большим и крепким - своего рода золотая середина. Поэтому Чертов Шмель всю свою жизнь ходил на этом судне и безумно дорожил им.
   - Этим мы займемся! - крикнула Нара.
   - Бомбить их, кэп? - крикнул Даниель. Нара думала недолго:
   - Ни в коем случае! Капитан нужен живим для допроса!
   Крюки в который раз прочно схватились за борта вражеского корабля, Нара первой спрыгнула на его палубу и выхватила шпагу. Пираты в основном были из Керики, и это давало повод надеяться на то, что они знают, кто такой Луизиан Отчаянный. Первые головы уже полетели за борт, когда Нара приказала:
   - Найти мне капитана этих прохвостов! Остальных - к акулам!
   Начался бой - давно у Нары не было таких кровавых сражений. Увидев ее, один из врагов вдруг кинулся за борт, и в этот момент она поняла - возможно, капитан этого корабля затеет вести свою игру... Этого она должна была избежать любой ценой.
   Внезапно она встретилась лицом к лицу с девушкой, державшей в руках шпагу. Дралась девчонка более чем плохо, Нара даже пожалела ее. Странно было видеть тут девушку, но самым удивительным было не это - вид этой пиратки казался очень уж необычным. Кожа у нее была цвета слоновой кости, волосы - длинные, смолисто-черные, а глаза - карие, раскосые, и ростом девушка была ниже Нары на целую голову. "Она, видимо, из Страны Восхода..." - подумала Нара. Девочка воспользовалась ее замешательством и попыталась пырнуть ее в живот, но Нара заблокировала ее удар и умчалась в носовую часть корабля, драться с более достойными противниками. Ее едва не ранили, пытаясь отсечь голову - однажды такое произошло в битве при Альпарессе, и Нара подумала, что если ей вскроют этот шрам, она могла бы потерять много крови... Попытка отрубить голову Нары Альпаресской обошлась пирату очень дорого, потому что к нему уже успел подскочить Кир и ударить его кинжалом в спину. Нара кивнула ему, развернулась и скрестила шпаги с Марио.
   - Вечно ты кидаешься под ноги! - возмутилась она.
   - Совершенно верно, я навечно у твоих ног! - отпарировал он и отпрыгнул, тем самым он спас себя от удара по голове и одновременно позволил Наре прикончить стоявшего за ним пирата. В конце концов, было покончено со всеми, кроме тех троих человек, которые поняли-таки, что пора сдаваться. Первой бросила оружие девушка с раскосыми глазами и зло посмотрела на Нару. Та дернула бровями. За девушкой подняли руки двое мужчин. Нара подошла к девушке и сказала:
   - Ты понимаешь по-керийски?
   Она кивнула.
   - Ваш капитан - один из этих ослов?
   Она отрицательно мотнула головой.
   - Почему ты не отвечаешь мне словами?! Ты немая?!
   Утвердительный кивок.
   Энди подошел к ней и разжал челюсти. У девушки не было языка.
   - Где ваш капитан?
   Она показала на лестницу в каюты под верхней палубой. Нара усмехнулась:
- Нормальный капитан дерется вместе со своими воинами. Веди мня к нему. Энди! Убери
   этих...
   Энди кинул обоих мужчин за борт, девушка же повела Нару в каюту своего капитана.
   Увидев Нару, он воскликнул:
   - Черт меня побери! Нара Альпаресская! Отаоми, почему ты не убила ее?!
   - Меня не убил ни один из твоих людей. Не убьешь ты - что уж говорить о ней, она даже не умеет сражаться! Мой юнга держит шпагу лучше. Но я пришла не за этим. Мне нужно знать все о Луизиане Отчаянном. Как тебя зовут?
   - Удивительно совпадение... Луизиан Отчаянный - это я.
   Нара с недоверием оглядела сидевшего в кресле сморчка, в самый разгар битвы спрятавшегося в свою каюту. Что-то не по корсару шпага. Отчаянный...
   - Лжешь! - сказала она, и, по обыкновению, вытащила кинжал.
   - Ну-ну, - ответил тот, доставая шпагу. Все дельфины, стоявшие у Нары за спиной, повторили его действие, ровно как и немая девушка. Нара мгновенно повернулась к ней и выбила своей шпагой оружие из ее рук, вновь посмотрев на капитана.
   - В таком случае, ты помнишь шлюшку, которую ты снимал у мадам Ротти в одной из портовых колоний Аварикки? Как ее звали?
   - Я... Э...
   - Ее звали Гера, а теперь мой капитан желает узнать, как зовут тебя, червяк! - крикнул Марио, и Нара не стала возражать против его слов.
   - Я... Элиас Ламбрит...
   Нара вопросительно посмотрела на девушку. Та кивнула.
   - Ты - контрабандист?
   - Да.
   - Ты наешь Луизиана?
   - Знаю...
   - Где он сейчас?
   - Не имею понятия.
   - Посмотрим.
   Нара подошла к нему и направила острие своей шпаги между ног пирата. Он проскулил что-то и сказал:
   - Он... Он сейчас... Недалеко отсюда... Остров находится примерно здесь...
   Он показал карту.
   - Где он держит Камила Альпаресского?
   - Не знаю... Это знает только он. Но я сказал, где вы можете найти его, чего еще вам от меня нужно?!
   - Ничего, - ответила Нара и пригвоздила его шпагой к креслу. Обернувшись к своим, она сказала: - Сомневаюсь, что кому-то в этом мире от него когда-либо был толк. Ты, - она кивнула Отаоми, - Идешь с нами. Отаоми, так? Отлично. Пошли.
   Девушка побрела за ними.
  
   Прибыв на корабль, Нара сказала:
   - Мы должны срочно отправиться на тот островок. Ремонт подождет, до нужного нам места не так далеко. Отаоми! Иди сюда. Возьми шпагу. Ты была в ладах со своим капитаном? - Отаоми отрицательно покачала головой. - Пойдем на палубу. Тебе нужно научиться постоять за себя. Ты из Страны Восхода?
   Отаоми кивнула и взяла шпагу. Нара достала свою и сказала:
   - Ты держишь шпагу так, словно боишься ее. Это - не ядовитая змея, но она будет
   для тебя опаснее любой змеи, пока ты ее боишься, и опаснее чего угодно для твоего противника, если ты научишься управлять собой - а затем уже несложно будет совладать с оружием. Попробуй заблокировать мой удар. Нет, не так! Двигайся мягче, если ты будешь стоять на месте, спокойно ожидая конца, он не заставит себя долго ждать. Еще раз. Вот! Лучше! Ты должна тренироваться каждый день, чтобы что-либо вышло.
   Они тренировались много часов, за это время Лан успел пристроиться на лестнице и наблюдать за ними. Отаоми училась быстро, и основы постигла почти сразу. Лан смотрел на нее пристально, словно где-то ее уже видел и пытался понять, где. Когда Нара закончила тренировку, пожала маленькую руку Отаоми и велела ей идти в каюту, которую ей покажет Лан, он сказал:
- Знаешь, Нара, я, кажется, никогда не видел ничего подобного.
   Лан отвел девушку в каюту.
   - Вот здесь ты будешь спать. Меня зовут Лан. Знаешь, я бы хотел поговорить с тобой... - Отаоми удивленно посмотрела на него, - Не волнуйся, я же не идиот, не смотри на меня так! Но даже с немыми можно научиться говорить... Просто нужно уметь смотреть им в глаза. Мне нравятся твои глаза, Отаоми. Это правда, что вы, женщины, способны глазами сказать все, что не всякий язык может передать? - Ответом ему был кокетливый взгляд исподлобья, - Вот сейчас, я вижу, ты решила меня подразнить... А кажешься такой беззащитной! А ведь такие взгляды изводят мужчину похлеще многих слов! - Отаоми улыбнулась, опустила глаза, потом подняла их и посмотрела прямо в глаза Лана. Его словно прожгло насквозь, таким манящим и соблазнительным был этот взгляд. - Сколько тебе лет? - спросил Лан, и девушка дважды показала обе ладони, - И мне. Ты знаешь, Отаоми... Я уже очень давно не видел таких красавиц, как ты. - Она смущенно потупилась, потом кивнула в сторону двери. Лан понял ее за секунду: - Нара? Наш капитан? Она чудо как хороша, но мне она всегда была только близким другом. Тем более, у нее есть тот долговязый тип, Марио, мой двоюродный братец. Скажи, Отаоми... Как это, когда не можешь ничего сказать? - Отаоми улыбнулась и зажала рот Лана соей маленькой ладошкой. Лан рассмеялся, и, сняв эту руку со своего лица, поцеловал ее. Глаза Отаоми, как ему показалось, чуть-чуть увлажнились, и от этого стали еще теплее, - Ты что, плачешь? - она посмотрела на него, как волчица, которую освободили из капкана. Это растрогало Лана настолько, что он не мог удержаться от искушения положить руку на ее талию и сказать: - Ты смотришь на меня так, словно с тобой в жизни никто не разговаривал, даже когда ты умела отвечать языком. - Она посмотрела на Лана глазами, полными слез, словно отвечая: "Ты прав. Это странно, но я никогда ни с кем так не говорила...", - Это удивительно. Ты же красавица, и у тебя дивные глаза. А я только раз держал в своих руках такие руки. Скажи мне... - каждый раз, когда он произносил это "Скажи мне...", взгляд Отаоми оживал и загорался все сильнее, - Ты веришь, что я и не предполагал, что хоть одна живая душа на этом свете умеет слушать так, как это умеешь ты? Ты мне безумно нравишься. Не знаю, как ты попала на корабль к тому ослу, но только надеюсь, тебе здесь нравится больше, чем там.
   В ответ Отаоми обняла его и ласково прижалась щекой к его щеке, и Лан удивился, как это раньше мог жить, не чувствуя ее дыхания и не глядя в ее глаза, хотя был знаком с ней не больше часа.
  
  
  
  
   12. ОТАОМИ
  
   Прошло несколько дней. Отаоми многим на корабле пришлась не по вкусу, но при этом никто не мог побороть любопытство при виде такой экзотики. Лан постоянно ходил с ней по палубе, и этим Отаоми занималась целыми днями - упражнялась в фехтовании то с Нарой, то с Патриком, то с Ланом, но по большей части - с Нарой. Остальное время она проводила на палубе, наблюдая за горизонтом и все время глядя на восток. Лан молчал, не мешал ей в такие минуты, она задумывалась о чем-то, а когда выходила из этого транса, прижималась к нему, словно маленький ребенок. А когда поднимала голову, улыбалась ему и смотрела на него своими странными глазами с такой благодарностью, словно он спас ей жизнь или, по крайней мере, сделал нечто, равносильное этому.
   Наре нравилась эта новая девушка, молчаливой тенью бродившая по палубе и смотревшая на восток, будто ожидая судна с островов Страны Восхода, которое заберет ее на родину. Выяснилось, что Отаоми была совершенно безграмотна, и написать то, что ее просили рассказать, не могла, поэтому всю информацию приходилось получать из наводящих вопросов. Таким образом, да еще при помощи жестов, Нара ухитрилась узнать, что девушку подобрал какой-то индиец, когда пираты, неизвестно как добравшиеся до островов, бомбили пушечными залпами, ее поселок на берегу Страны Восхода. Потом ее выкрали пираты, надеясь продать на черном рынке такую "экзотическую игрушку", но она сбежала и в результате попала на корабль к Элиасу Ламбриту. Тогда она и выучила керийский, и, возможно, дерзнула своему капитану, за что и осталась без языка. Любопытно, но практически все наводящие вопросы задавали Лан и Нара. Причем вопросы Лана звучали практически как утверждения. Если кто-то не понимал ее жестов, ему хватало лишь ее взгляда, чтобы "перевести" их.
   - Она что-то не так сказала, и он велел отрезать язык, он посчитал, что зря обучил ее керийскому, раз она так на нем выражается, - сказал он во время такого разговора, и все, не исключая Отаоми, в изумлении уставились на него, причем Отаоми радостно закивала головой, показывая, что каждое слово Лана, чистейшая правда. Словно она втайне умела разговаривать и рассказывала ему все это, оставаясь с ним наедине.
   Они спокойно двигались к островку, на котором, по словам Элиаса Ламбита, можно было найти Луизиана. Пока однажды, гуляя, как обычно, по палубе, Отаоми вдруг не стала таращиться на горизонт, увидев пиратский флаг.
   - Чего так боишься, милая? - удивился Лан, - Хорошего, конечно, мало, но не так, чтобы, как ты, скакать?
   Но девушка продолжала тыкать пальцем в корабль, постепенно приближавшийся к "Черному Дельфину" и уже подошедшему к ним на пушечный выстрел. Возможно, у нее было какое-то предчувствие. Лан привык верить женской интуиции, но сейчас отчего-то совершенно не волновался, возможно, просто боялся, что его волнение совсем выбьет Отаоми из колеи. Внезапно вражеский корабль пустил пушечной залп прямо в кормовую часть их судна. Отаоми вскрикнула, Лан взял ее за плечи и сказал:
   - Жди тут!
   Он выбежал навстречу показавшейся из каюты Наре.
   - Что происходит?
   - Эти собаки по нам стреляют!
   - Они подходят к нам! Собираются взять на абордаж! Черт возьми... Готовьтесь к бою! Отаоми! Ты не совсем готова... У тебя есть шанс скрыться в каюте... - Отаоми дала понять, что не согласна отсиживаться, пока остальные дерутся. Нара вздохнула и кинула ей шпагу.
   Враг уже был на их палубе. Нара бросилась в гущу боя, раскидывая всех на своем пути и с поразительным хладнокровием вспарывая противникам кишки. Совершенно безголовые пираты настолько безрассудно кинулись в схватку с дельфинами, что забыли обо всякой осторожности и, естественно, их беспричинная ярость давала бойцам Нары преимущество. Видимо, пираты эти были весьма успешны, и были так опьянены своими успехами, что кидались на все встречные корабли. Нара все свои силы приложила к тому, чтобы "разубедить" этих бедолаг.
   - Поберегись, куколка! - крикнул один из них и помчался на нее с протянутой вперед шпагой. Нара подскочила, налету ударив своей шпагой в живот одному из вертевшихся вокруг нее пиратов, того, что выкрикнул эту неуместную реплику, она огрела ногой прямо по лицу, и, пока он морщился от боли и потирал нос, она спокойно его заколола и помчалась дальше. И тут...
   Отаоми сражалась неподалеку, и Наре были видны все ее действия. Девушка освоила многие приемы, и ей было не так трудно драться, как тогда, когда она была против Нары - всего несколько дней назад... Все шло неплохо, она уже покончила с несколькими, сама же отделалась небольшими порезами. Внезапно один из врагов подобрался сзади, намереваясь пырнуть ее кинжалом, но Нара вовремя помогла ей. Как водится у моряков, благодарностью был короткий кивок, и в этот момент прямо на Нару налетел Марио, видимо, его кто-то оттолкнул. Он упал прямо на нее, не мешкаясь, поднялся вместе с ней - и в те мгновения, пока она поднималась, какой-то предмет просвистел мимо нее, и через секунду она увидела, как пролетевший боевой топор вонзился в живот Отаоми. Она покачнулась и упала. Прежде, чем Нара сумела понять, насколько случайно было ее спасение, Марио оттащил ее в сторону, оградив от очередного удара, который, как и другие, мог оказаться последним. Если бы не свалившийся откуда-то Марио, топор бы угодил в нее. Наре была дорога жизнь, но сказать Лану о том, что Отаоми умерла вместо нее, означало заработать его ненависть на всю жизнь. Марио будто прочитал ее мысли и сказал:
   - Он поймет. Ведь, в конце концов, в этом никто не виноват.
   Бой кончился. Нара обошла судно. Первым нашелся Джеки, чертыхавшийся, на чем свет стоит.
   - Что это с тобой, малек? - спросил Марио дружелюбно, но мальчик лишь сердито посмотрел на него исподлобья и сказал:
   - Мне придется все это отмывать!!!
   - О, не переживай так. Спорим, если на корме обнаружится больше семи мертвецов, я помогу тебе сладить с этим бардаком?
   - Спорим, - согласился тот нехотя, и пожав руку Марио, тут же помчался на корму, едва не сбив с ног Ратара, и пошел пересчитывать мертвецов.
   - Десять! - прокричал он радостно, - Десять, Марио! Будешь помогать мне драить палубу!!!
   - Порвут меня морские черти, - буркнул Марио, - Кто за язык дергал?!
   - Ну, что, все живы? - спросил подошедший к ним Лан, протирая шпагу, - Я смотрю, все
   целы. А где Отаоми?..
  
   К телу девушки, как и было принято, привязали камни и подвязали к канатам, спуская с борта и, едва тело погружалось в воду, веревки, на которых оно спускалось, отрезались, оставались только те, что удерживали груз. Пока ее труп не спустили вниз, он лежал на борту, и моряки стояли вокруг него, опустив головы.
   - Странно... - сказал Лан тихо, пристально всматриваясь в спокойное, величественное лицо цвета слоновой кости, - Почему они кажутся еще более красивыми, когда понимаешь, что видишь эту красоту в последний раз?
   Нара произнесла молитву, выразительно глянула на Лана, но он отвернулся. Тело опустили на воду, как когда-то - тело Чертова Шмеля, и Нара обрубила веревку своим кинжалом. Лан ушел в свою каюту и не выходил оттуда целые сутки. А когда вышел, казалось, будто ничего не произошло, и он был, как и обычно, весел и беспечен, пока при нем не упоминали имени Отаоми.
   - В конце концов, - сказал он, - любовь - опасная вещь, и об этом не стоит забывать ни на секунду. Никогда нельзя знать, где найдешь, а где потеряешь. Она может уйти, но то, что я чувствовал, глядя на нее, уже никто у меня не отнимет так, как отняли ее саму.
  
   13. ХИДЕО
  
   Ядро, пущенное в корму "Черного Дельфина", не могло не нанести кораблю довольно крупных повреждений, и теперь ремонт нельзя было откладывать. Не было гарантии, что Луизиан откажет себе в удовольствии пальнуть пару раз по их кораблю, и, допуская возможность такого, Нара предпочла сперва отремонтировать свое судно, а уж потом отправляться на поиски Луизиана.
   Они добрались до Индии довольно быстро, и, сойдя на берег, в изумлении оглядели открывшуюся им картину.
   Порт этот сильно отличался от Оренкана, Альпаресса или какого-либо порта керийцев. Он был исключительно торговым, пиратов тут было мало, ровно как и любых представителей Керики или, скажем, Италийской Земли. Здесь были сплошь одни индийцы, а прямо за небольшой набережной площадью начинался рынок. Керийская речь здесь практически не звучала, и Нара решила действовать наудачу: если керийцы или кто-либо из людей с запада пройдет по рынку, зазывалы, говорящие на их языке, непременно перейдут на него, чтобы обратить внимание на свой товар.
   Нара вместе с Марио, Ланом, Ратаром, Энди, Арсом и Даниелем шла вдоль рядов с товарами. Здесь были какие-то совершенно неизвестные ей фрукты, пахло пряностями, всевозможные дорогие ткани создавали целые пестрые арки прямо над проходом между рядов, а от дорогих украшений просто ломились прилавки. В конце, концов, Нара услышала призыв:
   - Покупай, не пожалеешь! Лучшие шелка во всей Индии! Прямиком из Страны Восхода, с легендарных островов! Покупай, не стесняйся!
   Нара подошла к продавцу, и он ожил, начав с удивительным темпераментом расхваливать свой товар.
   - Ты еще нигде такой ткань не видел! Такой ткань - прямо под твой синий глаза! Покупай, недорого!
   Нара сверкнула этими самыми глазами так, что торгаш осекся и замолчал.
   - Мне нужен тот, кто в курсе всех дел с пиратами в этих водах.
   - О, я не знать пираты, пираты грабят мои шхуны, но я знай один славный парень, славный, хоть и воришка. Я ему даю еды, а он не трогает мой участок на базаре. Я мог проводить вас к нему, если мой друг посторожит мои ткани. Рашка!
   Он сказал что-то по-индийски, и его помощник, точно такой же смуглый, усатый и в чалме, встал на его место у прилавка.
   - Идите за мной, - велел торговец и потащил их куда-то через бесчисленные торговые ряды. В конце концов, они вышли к краю рынка и увидели небольшой дом, трудно было назвать его бедным, он был белокаменным, украшенным резьбой в виде красивых завитков, но весь его вид портил небольшой деревянный флигелек с окошком из бычьего пузыря. Торговец открыл державшуюся на одной петле да на честном слове дверь и жестом пригласил их войти.
   Нара увидела лежанку из тряпок, маленький стол, аккуратно сколоченный из разнообразнейших досок, стоявшую на нем масляную лампу. Все говорило о том, что хозяин флигеля, несмотря на поразительную бедность, умел выживать в любых условиях, да при этом еще и выживать так, что не было за себя стыдно. Возле лампы сидел и сам хозяин - очень странный юноша, с взлохмаченной, короткой темной шевелюрой и потрясающими глазами - раскосые, как у Отаоми, но при этом большие, доверчивые, и одновременно внимательные, словно с какой-то скрытой хитростью, глубокие и темные. Прежде, чем Нара подумала, что нечто подобное ей уже когда-то рисовало воображение, послышался возглас Даниеля:
   - Хидео!
  
   Парень поднялся со своей лежанки. Он оказался ростом почти с Лана, с широкими плечами. Он чуть улыбался, и, несмотря на то, что фонарь теперь скрылся за его спиной, он словно сам по себе излучал какой-то слабый, но теплый и уютный свет.
   - Даниель! Вот не ожидал! - даже в голосе у него была какая-то смешинка, будто он вот-вот готов был захохотать, как сумасшедший. Он обнял Даниеля и сказал: - А кто твои друзья? Вы меня случайно отыскали, или ты еще не забыл обо мне?
   - Как же мог я о тебе забыть?! Кто, как ни ты, научил меня играть на флейте? Я до сих пор храню ее и постоянно играю на ней, когда совсем не с кем поболтать. Как зовут эту красавицу и всех остальных? Я определенно видел уже где-то эту искорку в глазах...
   - Меня зовут Нара, - сказала она и протянула ему руку.
   - Нара? Нара Альпаресская?! Сестра нашей Ареты?! - она улыбнулась, а паренек вдруг крепко ее обнял и засверкал зубами: - Я слышал о тебе много раз. Ты ведь, наверное, уже с ней знакома? Даниель вас познакомил? - Нара не ответила, но Хидео принял это как согласие, - Войдите. Скромно, конечно, но ведь это временно... Я только года три тут живу, прибыл сюда на заработки от общины, ты ведь знаешь, наверное, как Даниель с Анфисом - в Оренкан. Тут, надо сказать, хорошо клюет. Теперь вот только прикоплю еще немного - и вернусь на Серый Остров, к моей Арете... Она говорила обо мне? - Наре хотелось плакать.
   - К твоей Арете?
   - Знаешь, - сказал Хидео, солнечно улыбаясь и усаживаясь на свою подстилку. Нара села возле него, - Все эти три года ждал, когда снова ее увижу. Начал скучать по ней, как только мы попрощались. Говорят, ты прибыла в город на следующий же день... Жаль, не застал, были бы давно знакомы. А тебя как зовут?
   - Марио. Это Лан и Ратар, мои братья. Это Энди-Бусина и Арсений.
   - А ты, Марио, кажется, неравнодушен к своему капитану? Боги, что я сказал... Ты же ее безумно любишь!
   Марио изумленно глянул на него.
   - Это видно сразу... Особенно то, что чувствует она. Ты разве не замечал, что когда люди любят, у них глаза светятся? Пока у человека есть хоть что-то, чем он дорожит, его глаза сияют, и чем ярче - тем больше у него тех, кто ему дорог.
   У Хидео глаза сверкали так, словно в самой сердцевине зрачка горела ослепительная белая звезда.
   - А что же дорого тебе?
   - Твоя сестра. Удивительный ребенок. Когда я покидал ее, она уже была не совсем ребенком... А теперь, наверное, вовсе выросла и стала настоящей красавицей.
   - Хидео... - прошептала Нара, - Можно я поговорю с тобой наедине?
   Он улыбнулся и кивнул. Они вышли, и с минуту Нара молчала, Хидео не мешал ей, терпеливо ждал, когда она захочет сказать ему, что собиралась.
   - Дело в том... что моей сестры нет.
   Нара не умела говорить таких вещей. Когда погибла Отаоми, Лан сам увидел это. Но Хидео не поверил. Он удивленно смотрел на нее своими кошачьими глазами и, кажется, ожидал, что она скажет, что пошутила.
   - В день нашего знакомства ее убили, меня не было рядом. Я похоронила ее у самого берега моря. Хотела взять ее на корабль. Если бы я могла ей помочь... Анфис сказал, она всегда мечтала о море. - Хидео кивнул и посмотрел на горизонт, - Я... Не знаю, что могла бы сделать для тебя.
   - Не уходи прямо сейчас, ладно? Хочется хоть немного побыть с человеком, в котором есть частичка моей Ареты. Посмотри мне в глаза. Да, она всегда смотрела так же. Как будто хитрила.
   - Ты из Страны Восхода, так?
   - Мать моей матери была оттуда. Знаешь, я хотел, чтобы Арета увидела ее. Там есть дерево с бледно-розовыми цветами, и когда они осыпаются, кажется, что падает закатный снег. А на восходе из-за серебристого моря выплывает солнце. Оно там совсем другое, Нара. Оно там огромное, красное, и от его света все вокруг кажется нежно-оранжевым. Края крыш там изогнуты вверх, а вместо букв они пишут черными чернилами странные письмена. И там очень тихо. Как будто ты на дне океана. Иногда, когда видишь наше небо, кажется, что ты под водой, гуляешь по морскому дну и смотришь на поверхность сверху. Это днем - когда солнце светит ярко, но словно немного матово, как через толщу воды. А ты видела когда-нибудь что-нибудь, что хотела бы показать кому-то, кого уже нет? Хотя ты целых три года, которые казались вечностью, думаешь, что она есть, и говоришь с ней во сне, и все видишь ее на берегу, когда, наконец, причалишь к родной пристани и уже точно никогда не покинешь ее...
   Нара молчала минуту, и оба они смотрели на морской берег, выйти на который было можно прямо из его флигеля. Потом Нара начала петь, и Хидео улыбнулся, глядя вдаль и словно на время забыв обо всем, что пришлось пережить.
  
   Они бродили долго, и внезапно Хидео спросил:
   - Ты приходила сказать мне это?
   - Нет. Если честно, я не знала, что встречу тебя. Даже Даниель не знал, как тебя найти. Я просто искала кого-нибудь, кто сказал бы мне, где может Луизиан Отчаянный прятать Камила.
   - Камил Альпаресский? Славный парень, жаль, что сейчас он в опасности. А вот где его держат, знает только Луизиан. Правда, я знаю, где он сам, этот лис.
   - Это и я знаю. На одном островке в Индийском Океане, у меня есть его координаты. Только мне сперва нужно отремонтировать корабль.
   - А вот и ошибаешься. Не знаю, кто сказал тебе, что Луизиан на каком-то там острове, только за это вранье ему мало оторвать голову. Луизиан сейчас в этом порту, и найти его ты можешь в любом притоне контрабандистов. А по поводу ремонта корабля не переживай - я сбегаю в доки, поговорю со своими друзьями и они отполируют твоего красавца за гроши.
   - Не знаю, как тебя отблагодарить, Хидео.
   - Дело чести. Сейчас пойду в порт, а ты жди у меня.
   Хидео ушел, и все то время, пока его не было, Нара провела у дикого берега, глядя вдаль и думая о том, что было бы, если бы она сейчас была на его месте. Трудно было даже представить себе, какого было бы ей потерять человека, который пусть и не был идеален, но был единственным человеком, от которого она действительно зависела. Потерять этого человека, такого же простого смертного, как и она, как и все, кого она знала, означало попасть в другой мир - когда-то она уже была там, но до его появления этот мир не казался ей таким, каким показался бы теперь, если вдруг... Она поражалась смелости этого простого вора непонятного происхождения - в какой-то момент, когда она особенно остро ощутила не то боль за него, не то боль, которую она испытала, если бы какая-нибудь нелепая случайность отняла у нее самое дорогое, Нара испугалась, что Хидео по дороге просто-напросто подойдет к обрыву и сиганет оттуда. Но часа общения с ним хватило, чтобы понять, что этот человек не способен на такую трусость, тем более не способен подвести Нару. В конце концов, для него она была прежде всего сестрой девочки, которую он три года считал живой и ждущей его.
   Когда Нара уже начала волноваться, она вдруг услышала окрик:
   - Нара! - Она облегченно вздохнула и оглянулась. Хидео подбежал к ней, - Я договорился. У меня на доках работает целая толпа надежных друзей. Они обязательно разберутся с твоим "Дельфином", и завтра ты уже сможешь отправиться и всыпать Луизиану.
  
   14. НОВАЯ ТАКТИКА
  
   Когда утром Нара с командой, переночевав в ближайшей таверне (куда их, кстати, пристроил Хидео совершенно бесплатно, перемолвившись парой словечек со своим земляком-охранником на родном языке), вышла на пристань и увидела свой корабль, она не поверила своим глазам:
- Я не знаю, как тебя отблагодарить, Хидео. Ты удивительный человек, на моем пути такие, как ты, нечасто встречались.
   Хидео улыбнулся и опустил свои странные глаза, потом обнял ее, так же, как и половину команды, кому-то просто крепко пожал руки и сказал:
   - Я бы мог оказать тебе любую услугу - на прощанье.
   - Обещай мне, что найдешь себе хорошую девушку. Что будешь всегда ходить с широко раскрытыми глазами, и что они никогда не потухнут.
   - Я тебе обещаю, - ответил юноша и, словно нарочно, сверкнул глазами так, что ей показалось, что он ослепил ее.
   Нара вместе с командой отправилась через рынок на другой конец городка. По словам Хидео, там можно было найти его друга, который отвел бы их прямиком к Луизиану, а там уж Нара решила бы, что с ним делать.
   Они долго петляли дворами, пока не набрели на двухъярусный домик, такой же серый и полупрогнивший, как и флигелек Хидео. На крыльце сидел человек и мастерил что-то из дерева.
   - Здесь живет Канору?
   - Здесь много кто живет, девочка, - ответил тот, хитро посмотрев на нее из-под длинной челки, - Если тебе нужен дружок красавца Хидео из порта Хатамба, что находится на другом конце города, то это действительно наш Канору. Эй! Канору!
   Из домика вышел юнец, пониже ростом и поуже в плечах, чем Хидео, и, судя по его глазам, куда более узким, чем у его друга, он был чистокровным уроженцем Страны Восхода.
   - Тут к тебе, - сказал человек, вставая с крыльца и заходя в дом. Канору пожал руку Нары.
   - Потрясающе смелая девушка, - сказал он, глядя на нее узкими, как щелочки, глазами, - Вас Хидео прислал? - она кивнула, - Ну, тогда пойдем. Вам лучше не терять времени, Луизиан собирался сегодня ночью отбыть на корабле, который приплывет за ним в полночь. Он тайно покинет порт Хатамба.
   - Откуда ты все это знаешь?
   - Я просто общаюсь с пиратами из порта, а они в курсе дел, к тому же, кое-кто мне платит за слежку, и я по чистой случайности узнаю что-то о Луизиане и таких, как он.
   - За кем же ты следишь, что получаешь информацию о Луизиане? Или тебя наняли те, кто, как и я, охотятся на него?
   - Ты думаешь, что Хидео был бы моим другом, если бы я работал на тех, кому нужна информация о Луизиане Отчаянном? - усмехнулся тот, - Единственный, кто хотел бы его устранить, кроме тебя, это губернатор Моррэ, но сомневаюсь, что даже знаю, как он выглядит. Уверен, что страшно уродливый.
   Нара ухмыльнулась, вспомнив красивое лицо губернатора. Они пошли через другие дворы, и вскоре Канору привел их к небольшой таверне.
   - Спасибо тебе. Сколько ты хочешь денег за такую услугу? - спросила Нара.
   - Нара-сан, - ответил тот, обратившись к ней, как будто был у себя на родине, - Я помог друзьям моего друга, и не нуждаюсь в деньгах.
   - И все же, возьми их, Канору-сан, - ответила она, - Мне этого добра хватает с головой.
   Канору поклонился ей и ушел, а Нара с командой вошла в таверну. Хозяин тут же закричал:
   - Мы не принимаем такими бандами!
   Нара подошла к нему и живо приставила нож к его горлу.
   - Вот что, любезный. Достань мне из-под земли Луизиана Отчаянного, или разложу твои потроха по всей этой комнате и не пожалею!
   - Он... т-там... - заикаясь, произнес тот, и жир на его подбородке противно задрожал. Он показал пальцем на лестницу. Нара бросила его в сторону и быстро поднялась по ступенькам, дернула ручку двери, но она была заперта. Из глубины комнаты послышался хрипловатый голос:
   - Кто?
   Энди, не дожидаясь команды Нары, выломал дверь, и девушка вошла в комнату. Посреди нее стоял человек с диковатыми глазами, высокого роста, в богатых пиратских одеждах. Только контрабандисты позволяли себе одеваться так вычурно - среди всех прослоек пиратского общества они были самым нахальным сословием.
   - Луизиан Отчаянный? - спросила Нара, хотя вопрос был ненужным - отчаянный блеск в глазах выдавал его, другое прозвище ему было трудно подобрать.
   - Нара Альпаресская? Вот и знакомы мы с тобой. Уж не за Камилом ли?
   - Именно.
   - Вынужден тебя разочаровать. Камила я держу далеко отсюда.
   - Мне известно.
   - Вот как? Так ты и про это, стало быть, знаешь... Признаюсь, ты сильно помешала моим планам. Видимо, мой человек в Альпарессе все тебе выложил?
   - Твой человек в Альпарессе? Случаем не Окки? Он ничего мне не сказал, кроме того, что ни черта не знает.
   - Ай да Окки. Не выдал. Стало быть, могу его не убивать.
   - Этим займусь я, немного позже, после того, как разделаюсь с тобой! - ответила Нара, - Взять его!
   Луизиан совершенно не сопротивлялся, когда его связали и повели дворами в порт, но его дикие глаза по-прежнему странно поглядывали на Нару. Его темная шевелюра падала на лицо рваными прядями, из-за этого он походил на порабощенного варвара.
   - Тащи куда хочешь, - процедил он, - Тебе ни за что не догадаться о моих планах, и никакие пытки меня не заставят раскрыть их!
   Нара посмотрела на него. И правда, отчаянный. Он действительно был готов к любому повороту событий.
   Они петляли по окраинам города, периодически им встречались люди, совершенно им незнакомые, многие - из Страны Восхода, они улыбались, увидев Нару и Даниеля, и показывали им дорогу в порт, которую было трудно найти, шастая по безлюдным окраинам. Словно кто-то нарочно подослал их, чтобы помочь Наре.
   Так они дошли до порта, и появилась новая проблема. Нара уже знала, как будет действовать, но для этого они должны были дождаться полуночи, а пока им необходимо было скрыть Луизиана со связанными руками от посторонних глаз. Внезапно Нару осенило:
   - Идем!
   Они вновь прошли какими-то окраинами и очутились возле жилища Хидео. Нара постучала в дверь. Хидео открыл и тут же радостно воскликнул:
   - Вот так история! Я, конечно, рад, но, если не секрет, что-то случилось?
   - Еще как! - ответила Нара, - Ты не против, если этот побудет у тебя? - она наклонилась к нему и тихо добавила: - до полуночи.
   Хидео понял, чего она хочет. Луизиан еще не знал, сколько должен тут пробыть.
   - Без проблем! - ответил он и жестом пригласил гостя: - Уступаю вам свою подстилку. Зато у меня руки не связаны, и я, кажется, не такой заподлистый черт.
   Луизиан что-то пробурчал и сел на подстилку. Хидео улыбнулся.
   - Мы отправимся в порт и, когда наступит момент, вернемся за этим пройдохой. С тобой останутся Ратар и Кир. На всякий случай.
   Хидео кивнул. Энди тряпкой завязал рот капитана, и вся команда, за исключением Ратара и Кира, покинула флигель.
  
   Кир покуривал, свернув трубочкой большой лист какого-то растения и положив в него точно такой же, измельченный. Эти листья поступали с неоткрытых островов, и никто совершенно не имел представления о том, где он их берет, но курил он постоянно, и сейчас, когда по флигелю поплыл ароматный, почти невидимый дымок, Ратар подумал, что, наверное, именно этот дымок сделал италийские глаза Кира такими мутными.
   Ратар с интересом наблюдал за Киром, едва представлялась такая возможность - наверное, просто желал хотя бы попытаться угадать, что в этот момент на уме у Кира. Бесполезно - сквозь дымок было невозможно разглядеть мысли и намерения в его глазах. Колечки дыма блуждали по комнате, а пока Ратар следил за Киром, тот спокойно смотрел на Луизиана Отчаянного. Хидео спал, свернувшись в углу, на сырой земле - пола в хибаре не было.
   - Вот так сюрприз... - проговорил Кир, и Ратар повернулся к Луизиану, - Сижу рядом с одним из самых лихих флибустьеров-контрабандистов Индийского Океана, и наблюдаю, как он кипит от злости. Забавно смотрятся люди, когда что-то их злит? - он произнес последнюю фразу, как вопрос, посмотрев при этом на Ратара.
   - Нара всегда так говорит, - ответил он. Кир кивнул и предложил ему покурить. Ратар отказался.
   - Это ее знаменитый прием, чем более спокойно, но притом дерзко она себя ведет, тем больше бесятся враги. Действует, а?
   - Эй, да он хочет что-то сказать! - заметил Ратар, и Хидео, видимо, проснувшийся уже некоторое время назад, поднялся и, приложив палец к губам, снял повязку с лица Луизиана.
   - Я знал, что ты здесь замешан! - прошипел он. Хидео поклонился, - Кто еще, как не ты, мог направить ко мне эту безмозглую сучку! - Ратар поднялся с твердым намерением размазать его по стене, но Кир его остановил. Хидео резко посерьезнел и сказал:
- Эта безмозглая сучка поумней тебя будет. Я ведь прекрасно знаю, где ты был три года назад! Когда Нара дралась при Альпарессе! - его спокойный тон постепенно повышался, и он уже почти кричал: - Ты был в Гильдии Синих Шипов! Ты убил...
   Он опустился на пол, потом вдруг снова вскочил и ударил по челюсти бывшему члену гильдии, а ныне контрабандисту и, фактически, своему пленнику. Если бы Хидео не знал, что Луизиан нужен Наре живым, он бы убил его на месте.
   Кир выпустил колечко дыма изо рта и закинул ногу на ногу.
  
   Тем временем в порту уже не было ни души, в немой тишине только волны тихо шелестели у причала из глубины порта изредка слышались крики на индийском языке, но порт Хатамба был спокойным местом, здесь трудно было найти столько блудниц или пьяниц, сколько их было в колониях Керики. Если бы заблудший путешественник, пришедший в порт в полночь, огляделся и попробовал разглядеть что-нибудь во мраке южной ночи, он бы увидел сперва лишь темные строения рыбаков и услышал бы лишь тишину. Но, постояв там еще немного времени, он смог бы разобрать почти невидимую тень, выскользнувшую из-за небольшого сарая, где рыбаки обычно чистили рыбу. Человек, облаченный в серый балахон, тут же проскользнул за соседнее строение, где его уже ждали остальные.
   - Ну, что? - спросила Нара.
   - Ничего, - ответил Марио, откинув капюшон.
   Нара вышла из укрытия, жестом позвав остальных за собой. Она вместе с Марио села возле входа в рыбацкую избушку, они сели спиной друг другу, и Нара задремала, откинув голову назад, на его плечо. Лан сел неподалеку, причем у него во рту, как всегда, откуда-то взялась травинка, видимо, травинка в зубах и беспечное выражение лица были неотъемлемой частью его сущности. Рамон стоял поблизости и наблюдал за темной линией горизонта, Даниель сидел у самых его ног и клевал носом.
   - Опять ничего? - Лан повернулся к Рамону и вопросительно посмотрел на него. Рамон в ответ ругнулся по-своему.
   - Погоди... Вон, там что-то есть! Паруса на горизонте! Чтоб я сдох, если это не паруса! - воскликнул Лу, вскакивая с земли. Джеки запрыгал от нетерпения. Нара проснулась и подскочила, вглядываясь вдаль.
   - Черт возьми... Паруса!
   Из-за горизонта показалось судно, в ночной дымке напоминавшее скорей легендарный корабль-призрак, чем настоящей бриг. Тем не менее, сомнений не оставалось - только тайно прибывавший в порт корабль мог плыть ночью через залив, не зажигая при этом ни единого огня.
   - Нужно спрятаться! - сказал Марио, - И побыстрей! Они движутся быстро, я не думаю, что они должны увидеть нас.
   По словам одного из друзей Хидео, корабль Луизиана Отчаянного носил весьма символическое название - "Дикарка". Нара не знала, с каким числом бойцов она столкнется, когда "Дикарка" окажется в порту, но была готова к любым врагам. Она привыкла к тому, что драться было куда легче, когда она не рассуждала о своих шансах. Это было дело ее жизни, и она в азарте битвы могла думать о чем угодно, только не о том, когда ей отправляться на тот свет. Она и на этом чувствовала себя неплохо, и не любила думать о том, как и когда покинет его, знала только, что погибнет с честью, в битве и от руки достойного противника, но пока он, видимо, не родился.
   "Дикарка" уже подходила к берегу, и Нара видела из-за угла надпись на борту, в свете полной луны различала на бушприте фигуру девушки с пышной шевелюрой, падавшей на лицо густым водопадом, скрывавшей грудь, и руки, раскинутые по борту корабля, с длинными, как у дикого зверя, когтями. Дерево, из которого было сделано судно, имело кроваво-красный оттенок, который был виден даже сквозь голубоватое полнолуние, и это делало "Дикарку" внушительнее и богаче. Такой корабль считался одним из тех, что называются редкими. Так, "Роза Юга", принадлежавшая Камилу Альпаресскому, славилась новшествами навигационных приборов, такими, которые никто, кроме хозяина судна, не мог привести в действие. "Черный Дельфин" тоже был таким судном, но если при Шмеле он был украшен золотом, а мебель в каютах была отделана красной и золотистой индийской парчой, то Нара продала все эти отцовские трофеи и отделала корабль светлым, почти платиновым цветом, сделав его вид более спокойным и скромным, но притом благородным, и когда враги видели его, такой вид вызывал уважение к владельцу такого корабля, и сразу было понятно, что он принадлежит человеку, который ставит свои поступки выше вычурных трофеев. Нара не знала, зачем отец хранил их. Вероятно, в связи с какими-то воспоминаниями, но она ничего о них не знала, и потому решила не поддаваться призракам прошлого и не хранить этих вещей. Всем, что досталось ей от отца, были ее кинжал с костяной рукояткой, его дневник и сам корабль, и ей этого хватало.
   "Дикарка" причалила, и Нара увидела, как на берег сошли люди - около двадцати с лишним человек встали посреди портовой площади и осмотрели окрестность. Нара поняла - пора действовать. Любое нападение должно быть неожиданным, и одна внезапность давала огромное преимущество.
   Они напали раньше, чем люди Луизиана заметили среди стоявших в порту кораблей судно Нары, и десять бойцов было убито сразу же, остальные же были настолько потрясены, что расправиться с ними не составило большого труда. В конце концов, без лишнего шума, осталось лишь двое матросов-керийцев весьма сомнительного вида, бросивших оружие к ногам Нары. Она сняла капюшон и протерла шпагу краем плаща одного из пленных.
   - Все целы? - спросила она и огляделась.
   - Все, - услышала она голос Арсения, вышедшего из темноты и поигрывавшего шпагой. Джеки оглядел пленников.
   - Пропойцы, набранные на Сером Острове для занятий контрабандой, - сказал Рамон, - Вот кому принадлежали те камни в Альпаресском порту, хотя метил на них Камил.
   - А достались они нам, - заметила Нара и повернулась к двум оставшимся в живых, - Вы, я так понимаю, пришли за своим хозяином? Сейчас приведу его к вам, но сперва пойдем на ваш корабль.
   Они поднялись на борт "Дикарки", и оба керийца отправились в трюм.
   - Охраняйте их, - сказала Нара, - Арс! Идем за остальными.
  
   15. "ДИКАРКА"
  
   Хидео дремал, когда послышался стук в дверь. Она открылась, и на пороге появилась Нара.
   - Нам пора, - сказала она. Кир и Ратар поднялись, взяли под локти Луизиана и все вышли на улицу, последним был Хидео, потушивший свечу и заперший дверь. Когда они дошли до порта Хатамба, к ним вышел Даниель и простился с Хидео.
   - До встречи, - сказал ему Нара и крепко обняла - она заметила, что ее очень тянуло сделать это, Хидео был таким человеком, с которым хотелось быть ближе, даже если ты знаешь его совсем недолгое время.
   Нара поднялась на борт "Черного Дельфина" и сказала:
   - Пусть те двое и Луизиан сидят в разных отсеках трюма на этом корабле, мы поплывем за Камилом, эти трое покажут нам дорогу, а "Дикарка" последует за нами. Командовать на ней будешь ты, Даниель. Энди пойдет с тобой.
  
   Утром, как следует отоспавшись, Нара первым делом отправилась в кубрик. Все моряки уже были там.
   - О, кэп, как насчет завтрака? - весело спросил Лан, но Нара не была настроена на это.
   - Привести ко мне в каюту этих несчастных. Кир - достань все карты, найди отдельную карту Индийского Океана, рассчитаешь маршрут, который покажет Луизиан. Марио - ты понадобишься при ведении допроса. Этот контрабандист - крепкий орешек, и, боюсь, он расскажет только то, что ему самому будет, по его мнению, выгодно раскрывать.
   Пираты побросали свои ложки и ринулись выполнять приказ. Нара вышла из кубрика последней, подмигнув растерянно стоявшему посреди него Лу. Она отправилась к себе, и несколько минут спустя к ней привели Луизиана и двух его людей. Ратар снял повязку с лица капитана, Нара предложила ему сесть в кресло, сама уселась на постель и уложила ноги на стол.
   - Итак, Луизиан, твоя биография поистине занимательна. Насколько мне известно, ты стал капитаном довольно рано, но у тебя отбили судно, и ты был вынужден податься в гильдию Синих Шипов, и построить "Дикарку" тебе помогли те деньги, что ты получил от Кристиана Мергена за то, что следил за мной всеми возможными способами. Следовательно, ты обо мне знаешь достаточно. Ну, а мне от тебя нужно только одно - я хочу знать, где ты держишь Камила Альпаресского.
   - Ты считаешь себя вольной разговаривать со мной в таком тоне, девчонка... - проговорил тот, - Но ты зря думаешь, что все козыри у тебя. Развяжи мне руки, и я отмечу на карте остров.
   Нара подумала немного, затем сказала:
- Развяжите ему руки.
   Рамон освободил его от пут и дал карту. Тот сперва долго высчитывал координаты, затем поставил крест к юго-востоку от Индии.
   - Нам нужны доказательства, капитан, - заметил Кир, - Он мог сейчас придумать эти координаты.
   - Здесь от силы два дня пути. Если он нам соврет, он пожалеет, что родился на свет.
   - Вы зря беспокоитесь, - ответил тот с усмешкой, отмечая островок на карте. Отчего-то он внезапно перешел на "вы", - Мне ничего не стоит сказать вам все, что я знаю, потому что бессмысленно скрывать то, что вам все равно не понадобится. Вы умрете куда раньше, Нара Альпаресская.
   - Я бы не была так уверенна, - спокойно ответила Нара. Луизиан закончил с картой и протянул Рамону руки, чтобы тот их связал.
   - В конце концов, я не привык нарываться на пытки, красавица, я не так глуп, как вы думаете.
   - А я-то думала, что Марио придется развязывать тебе язык, - сказала девушка, не обращая внимания на его едкий тон, - А ты оказался таким послушным мальчиком.
   - Я просто не так глуп, как вы считаете.
   - Почему ты обращаешься ко мне на "вы"? - осведомилась она.
   - Потому что вы умная девочка, пусть и слишком независимая. Но в море нужно уметь признавать чье-либо господство, не соблюдая чужих правил, не научишься устанавливать своих.
   - Поэтому неразумно было брать в плен Камила, и уж тем более рассчитывать на то, что тебе удастся схватить и меня, - отпарировала Нара. Луизиан только лукаво взглянул на нее:
   - Очень умна... Посмотрим, долго вы проживете со своим умом, Нара Альпаресская.
   - Нам придется идти к юго-востоку напрямую, самое главное - не отклониться от курса, иначе попадем в кольцо рифов, и тогда нам конец, - сказал Кир, указывая на карту, - Но плюс все же есть - путь займет дня два-три, не больше.
   - Тогда в путь, мы не задержимся ни на минуту. Патрик! На тебе огромная ответственность. Рамон - следи за горизонтом, предупреждай нас о малейшей опасности. Лу, накорми его, - она указала на Луизиана, - К гостям нужно относиться с уважением.
   Лан и Ратар отвели Луизиана в кубрик, Нара же отправилась на палубу.
   - Он что-то недоговаривает, - сказал Марио.
   - Естественно. Мы, если ты еще помнишь, для него враги.
   - Чувствую сердцем, он слишком уверен в том, что нам недолго осталось. Возможно, к Камилу приставлена хорошая охрана.
   - Он был уверен в том, что не я схвачу его, а он меня, но, как видишь, он сильно ошибся. Или ты не готов драться до последнего за жизнь Камила, если понадобится? При необходимости мы должны драться так, будто это - наша последняя схватка, но при том ни в коем случае не допустить этого.
   - Я буду драться до последнего за тебя, если ты только прикажешь, - ответил Марио, - Ты же знаешь. Только одно слово - и я сделаю все, что ты потребуешь.
   Нара посмотрела на него и в очередной раз попыталась разобрать, что написано в его глазах. Ни черта не видно... В глазах не Марио не было "дымка", как у Кира, но черная мгла была еще более слепой, чем табачный туман.
   Она поцеловала уголок его губ и повернулась, глядя на юго-восток. Марио ушел, Нара осталась на палубе.
  
   Вечером Нара сидела в своей каюте один на один с Луизианом Отчаянным. Они общались недолго, но все же доля уважения к нему, пусть и как к сопернику, у нее появилась. Нара не могла сказать, что Луизиан относился к тем людям, с которыми ей нравилось общаться. Но он был великим пиратом, и не признать это означало опустится так низко, насколько то возможно - не только в его глазах, но и в своих собственных. Единственным врагом Шмеля, к которому она не могла относиться с уважением, был, пожалуй, Скупой Сэм, да и было отчего - Нара никогда не понимала, как такие, как он, добиваются успеха. Вероятно, за счет того, что в мире всегда было и будет полно таких же, как они сами, которые помогут им пройти к власти. Нара понимала, что чтобы не стать одной из таких, нужно уметь видеть достойных противников и проявлять к ним уважение. Пиратство - не только резня и грабеж, это еще и тонкий кодекс чести, и только те, кто понимает, какое искусство - выжить в море, становятся великими. Но, несмотря на то, что Нара, будучи намного младше Луизиана, обращалась к нему на "ты", а он к ней, напротив, на "вы", было видно, что он вряд ли считает ее столь же достойным врагом, сколь и она его.
   - Ты надеялся подловить меня в океане? - спросила она, - Ты не так прост, как кажется... Даже не знаю, как я ухитрилась тебя, при всей твоей сложности, связать и усадить в трюм, вырезать твою команду, оставив лишь двоих для подтверждения твоих слов, занять твое судно...
   - Я тоже не знаю, - в тон ей саркастично заметил Луизиан, - Может, соизволите развязать мне руки? Уже затекли. Я не вооружен и никакого вреда вам не причиню.
   Нара задумалась:
   - Если у тебя затекли руки, я развяжу их и свяжу тебе ноги. Тут уж я точно могу ничего не опасаться. И прекрати коситься на мою саблю.
   Луизиан, недовольно фыркнув, отвел взгляд от висевшей над кроватью сабли.
   - Бога ради, - пробормотал он, понимая, что она угадала его намерения и теперь ни за что не развяжет ему руки.
   - Если ты меня убьешь, на палубе тебя встретит моя команда, сомневаюсь, что они обрадуются твоему поступку. Ты лучше веди себя хорошо, и, возможно, доживешь до завтрашнего дня. Ты ведь прекрасно знаешь, что нужен мне только для того, чтобы показать верный путь к острову.
   - Хотите сказать, что прикончите меня, едва доберетесь до Камила? - усмехнулся Луизиан.
   - Очень надеюсь, - спокойно ответила Нара, - По крайней мере, если Камил действительно будет на острове.
   Они молчали несколько минут, Луизиан - задумавшись, Нара - листая отцовский дневник и вспоминая что-то.
   - Вы ведь не хотите оставить дело отца незаконченным? - сказал Луизиан почти утвердительно, и Нара подняла голову, оторвавшись от дневника.
   - Я не считаю, что напрасно потратила три с лишним года, которые прошли с его смерти.
   - Но вам не стоит забывать, что, погибнув, вы подведете его. И не только его.
   - Кого ты имеешь ввиду?
   - Всю вашу команду - черт с ними, но тот высокий парень... Я же не слепой, Нара.
   Нара сделала вид, будто не слышала его.
  
   16. СХВАТКА У ОБРЫВА
  
   На следующий день они проходили мимо кольца рифов, почти внутри него, и Патрику приходилось виртуозно скользить практически между скал. Рамон выполнил свое задание и о каждом рифе, не видном с борта, докладывал Патрику, что помогало просчитывать ему каждый прием этого непростого пути. В одном им повезло - был штиль, и ветер не прибивал корабль к рифам.
   "Дикарка" следовала за "Черным Дельфином", Нара видела, как Даниель в точности повторяет все маневры Парика, причем, учитывая, что "Дикарка" была юрким, легким бригом, ему было несколько легче, чем Патрику - все таки, несмотря на сочетание надежности и маневренности, "Черный Дельфин" был не таким шустрым, как "Дикарка". Корабль же Камила, вероятно, вовсе не прошел бы здесь.
   Ближе к вечеру, когда закатные облака заалели на горизонте, Рамон крикнул:
   - Вижу землю!
   Нара внимательно вгляделась в горизонт. Трудно было понять, были это темные полосы
   облаков и торчащие из воды рифы, или скалистый берег. Однако, вскоре очертания стали более ясными. Нара позвала Луизиана.
   - Это тот остров? - спросила она.
   - Он самый, - спокойно сказал тот, - К сумеркам, я думаю, мы доберемся до берега.
   Так и вышло. Уже смеркалось, когда "Черный Дельфин" остановился ярдах в двадцати от прибрежных скал. Берег был обрывистый, но один из людей Луизиана, тех двух, что по-прежнему находились на корабле, сказал, что ему известно место, к которому можно было подойти на шлюпке и по скалистому обрыву взобраться на берег. Дельфины, включая Даниеля и Энди, находившихся на "дикарке" и пленных, погрузились в две шлюпки и отправились сквозь сумеречную дымку вдоль берегов.
   - Это здесь! - сказал наконец Луизиан, и пираты нырнули в воду, подплыв к самым скалам.
   - Госпожа... - проговорил один из матросов с "Дикарки". Нара вопросительно посмотрела на него: - Я не умею плавать... Тем более - со связанными руками...
   - Тогда ждите тут, ослы! - крикнула она, - Луизиан! Ты умеешь плавать со связанными руками?
   Он кивнул и бросился в воду. Нара испугалась на миг, что он попросту уплывет к своим, но через несколько мгновений его голова с мокрыми прядями спутанных волос, падавшим на лицо, показалась из воды. Нара поплыла к берегу, двое оставшихся в шлюпке начали испуганно бормотать что-то. Нара, уже поднявшаяся по выступам скалы наверх, взяла у Патрика веревку и бросила ее конец находившемуся в воде Рамону. Он привязал к одному из выступов обе шлюпки на такой узел, что при всем желании они даже со свободными руками не смогли бы распутать его. В конце концов, когда все были на берегу, Нара помогла Луизиану подняться и он повел их в лес.
   Остров был покрыт лесом, напоминавшем Аварикканские джунгли, и от этого Наре стало не по себе. Было уже темно, и она надеялась, что Луизиан не заметит ее волнения.
   Но, судя по всему, Луизиан не обращал на Нару никакого внимания. Он высчитывал шаги, внимательно вглядывался в каждый крупный валун, необычную лиану или особенно высокое дерево. В конце концов, он остановился, за ним - вся команда. Нара посмотрела назад, увидела прямо возле обрыва их корабли. Вышло, что они, не сумев причалить, прошли к этому месту в обход.
   - Почему мы остановились? - спросил Арсений, и Луизиан лукаво посмотрел на Нару - едва она поняла, что он собрался делать, он поднял связанные спереди руки, свистнул в два пальца, и из чащи к ним выскочили люди Луизиана, вооруженные до зубов. Нара догадалась о его намерениях за секунды до этого и была готова больше, чем остальные. Она выхватила шпагу и кинулась в бой.
   Нара чудом ушла от удара в грудь, проскочила под мечом врага, развернулась и ударила шпагой в живот стоявшего впереди нее мохнатого матроса. Луизиан был неподалеку, дрался с ланом, и Нара решила, что теперь он ей не понадобится. Теперь она точна знала, что это - нужное место. Осталось только выйти из этой передряги живыми... Она подскочила к Луизиану сзади и пропорола его насквозь.
   Внезапно Джеки, увернувшись от чьей-то сабли, указал на что-то за спиной Нары и крикнул пронзительно:
- Том!!!
   Мальчик был оттеснен к самому краю обрыва, и, обернувшись туда, куда он указывал, он тут же услышала всплеск воды за своей спиной, вновь посмотрела туда - Джеки там уже не было. И тут до нее дошло, что за имя он произнес перед тем, как упасть с обрыва...
   - Нара! Нара, это ты?!
   Она увидела Тома. Он стоял возе нее, сабля его еще не была окровавлена - дельфины пока понесли лишь одну потерю, но их было теперь одиннадцать человек против пятидесяти...
   - Нара!
   Том схватил ее за плечо. Он сильно изменился - лицо обросло русой бородой, серые глаза странно сверкали, он очень окреп и как будто стал выше.
   - Я знал, что ты придешь! - сказал он, и не успела она вымолвить и слова, как Том крикнул: - Эй! Гэри, Жозеф, Тьери! Марсель! Поль! Это Нара Альпаресская!!! Вы слышите, что я сказал?!
   Бой словно остановился на миг, а потом человек пятнадцать из толпы врагов вдруг стали драться со своими же. Том - вместе с ними.
   - Что с Джеки?! - крикнул он, и Нара не была удивлена. Джеки был одним из самых близких для него людей на "Черном Дельфине".
   - Его скинули с обрыва! - ответила Нара, сражаясь с кем-то спиной к нему. Вдруг Марио, оказавшийся возле них, увидел Тома.
   - Ты?! - воскликнул он, и, замешкавшись, едва не позволил кому-то заколоть себя. Том вовремя
   вздернул того на саблю и крикнул:
   - Иди, сражайся! Я с вами!
   Марио пошел выручать Арса - тот фехтовал отменно, тренировки пошли ему на пользу, но он был окружен как минимум семью врагами, и каждый норовил поддеть его на свое лезвие, за что несколько из них уже поплатились, когда Энди увидел это и раскидал половину из них мощными ударами своих здоровенных кулаков, но новые тут же налипали на Арсения, точно назойливые мухи.
   Лу сражался отчаянно, точно был настоящим воином, а не корабельным коком. Нара старалась держаться ближе к нему, ведь он был наименее подготовленным членом команды - не считая Джеки, но Джеки, судя по всему, уже с ними не было...
   Когда Нара, потрясенная внезапным появлением подмоги, а главное - Тома, осознала вдруг, что произошло с юнгой, у нее потемнело в глазах, она с трудом удержалась на ногах. Она все еще не выпускала из поля зрения Тома. Он дрался за них вместе с парой франков, несколькими керийцами, в общей сложности теперь было уже не двенадцать против пятидесяти, а двадцать шесть против сорока с лишним, а в таких случаях Нара могла считать что перевес на ее стороне - дельфины действительно умели сражаться.
   Схватка была жестокой - Нара оглядела поле битвы и увидела лежавших на земле врагов, доживавших последние секунды своей жизни. Оставшиеся наконец-то увидели, что их главарь давно уже лежит на земле в луже крови, не то своей, не то валявшихся рядом с ним. Среди них не было дельфинов, но, в таком случае, где же остальные?..
   Из чащи вышел Арсений и четверо друзей Тома, за ними - Лу, весь в поту и крови, и Марио, протиравший шпагу.
   - Ты ранен? - спросила Нара у Лу. Тот покачал головой.
   - Это не моя кровь, а тех, кому от меня досталось. Ратар! Где ты там?
   Через минуту показались Ратар и Лан, после и остальные, последними - Том и несколько его друзей. Нара подбежала к нему, и они крепко обнялись, Нара стиснула его еще крепче, чем он ее. Он спас не только ее, но и того, чью жизнь когда-то едва не оборвал...
   - Как ты очутился здесь? Ты работаешь на Луизиана? - спросила она наконец, посмотрев на него.
   - Не могу стерпеть, когда ты смотришь мне в глаза. Последний раз это было очень давно, и, помнится, твой взгляд был иным... Не значит ли это, что ты простила меня?
   Она снова обняла его.
   - Ты не ответил на мой вопрос.
   - Давай сядем. Я устал, думаю, как и все. Курить есть?
   Кир протянул ему табак, Том набил его в трубку сел на землю, закурив. Кир - рядом с ним, Нара - напротив, остальные тоже расположились кто где, Лан лежал, Рамон стоял в стороне.
   - Помню, мне трудно было предпринять хоть что-нибудь ради собственного выживания, когда я попал на Серый остров. Я там познакомился с Марселем, Жозефом, Полем, Гэри, Тьери...Вот они. Это Серафим, из Московитских земель, вот остальные, они не понимают ни слова по-керийски, Луизиан общался с ними на франкском или на италийском, я их не знаю. Троих, я вижу, мы сегодня потеряли... Мы все были разной судьбы, но со всеми она обошлась одинаково, мы по-разному угодили на остров, но рад этому не был, поверь, никто. У меня не было выхода, и вот я узнал, как мала цена за выпивку в кабаках того городка... Я прознал про твою сестру. Ведь ты познакомилась с ней и потеряла ее в тот же день, когда я потерял тебя... Я работал, где придется, за нищенскую плату, мне этого хватало на еду и на регулярный стакан "живой воды". От знающих людей я слышал, что в те дни, что ты привезла меня туда, в день гибели Ареты, в порт прибыл на своем судне некто Луизиан Отчаянный. Он был членом Гильдии Синих Шипов, я узнал, чего им всем нужно, узнал, что твоя сестра знала о них, и поэтому погибла, а все думали, что это случайность. Об этой лжи ты, конечно же, знаешь, - он затянулся и продолжил: - Я хотел предупредить тебя, но ты к этому времени была уже далеко от Серого Острова... Я пошел на корабль члена гильдии не только потому, что это была единственная возможность вновь быть в море, ведь Луизиан как раз набирал большую команду, чтобы отправиться на охоту за тобой - мы знали, как только охота окончится, он займется контрабандой и пиратством, но я думал лишь о том, что только на его корабле я смогу добраться до тебя. И вот, мы отправились за тобой. Конечно, Луизиан не подозревал о том, что я знаю тебя. Все, кто сейчас перед нами стоит - мои верные друзья, и на корабль к Луизиану пошли вместе со мной, чтобы помочь мне найти тебя. Но планы главы Гильдии, Кристиана Мергена, были нарушены. Когда тебя схватили, я узнал об этом и обрадовался, что Луизиан отправился прямиком к Мергену, но ты бежала и, мало того, разгромила Гильдию при Альпарессе. Остался лишь Луизиан на "Дикарке" и его люди. Ведь, по сути, и я был в Гильдии, но я и мои друзья были единственными в ней, кто не желал твоей смерти. Ведь ты знаешь, Нара, я всегда любил тебя - но в определенный момент я просто начал любить иначе, из-за чего пошла под откос вся моя жизнь. Итак, Луизиан решил, что обязан накопить могущество и разработать план, чтобы завершить дело Гильдии. Пока он его разрабатывал, прошло три года. За это время он стал знаменитым контрабандистом, а ты - великим пиратом. И вот, он нашел выход - к нему во владения явился твой лучший друг и союзник, Камил Альпаресский, и он не мог упустить шанса избавиться от него, а заодно и от тебя. И, конечно, я, как и он, изо всех сил надеялся на то, что ты клюнешь на эту приманку, но, в отличие от Луизиана, я был твердо уверен в том, что это случится. Я-то хорошо тебя знаю. - Том с улыбкой посмотрел на Нару, и она почувствовала, как счастлива, что вновь видит эту улыбку, - Все это время я грезил тобой, искал по всему миру женщину, хоть отдаленно похожую на тебя. Но таких не было. Я даже пытался искать в керийских колониях - среди шлюх, среди обычных женщин - ту, у которой были бы глаза цвета моря... Помню, одна из тех, что пасет таких девиц, кажется, ее звали мадам Ротти, подняла меня на смех и сказала, что не видела никогда подобных мечтателей. - Нара усмехнулась. Она помнила эту мадам Ротти, - И лишь теперь я понял - я, кажется нашел то, чего жаждал в этой жизни. И, к счастью, это - не ты.
   - И отлично, - вставил Марио, - Она - чего я жажду больше всего в этой жизни, а ты уж поищи что-то иное.
   Том улыбнулся.
   - А что ты теперь собираешься делать? - спросила его Нара, - Ты можешь вернуться на мой корабль.
   - Не могу. Я всегда ведь был к тебе привязан, но то, из-за чего я угодил на Серый Остров, может против моей воли повториться, не стоит меня искушать. К тому же, Марио будет скакать по мачтам в своей распахнутой рубахе, и мне трудно будет постоянно видеть шрам на его груди, вина за который целиком лежит на мне. У меня другая идея. Я хочу взять ребят к себе в команду и стать капитаном "Дикарки". Корабль я за три года знаю не хуже, чем сам Луизиан, правда, думаю, я поменяю ее название. Я хочу, чтобы мое судно называлось "Керийская Чайка".
   Нара улыбнулась.
   - Что же... Тогда - идем за теми идиотами, что остались в лодках, найдем Камила и "Розу Юга", и тогда отправимся на мой корабль и выпьем за то, чтобы небо приняло душу нашего маленького друга. Думаю, никто из нас никогда не забудет Джеки.
   Том опустил голову, Лу трубно высморкался в кусок какой-то ткани, наверное, оторванной от собственного подола.
   Вся команда "Черного Дельфина" и новорожденной "Керийской Чайки" отправилась вдоль края обрыва, вереницей, чтобы не забрести в лес, в ту сторону, где, по расчетам Нары, должны были находиться их шлюпки с двумя балбесами Луизиана. Когда они, наконец, были на месте, Нара сказала:
   - Стойте здесь. Эй, вы, двое!
   - Шалите, кэп, нас тут трое! - услышала она снизу озорной голос Джеки.
  
   17. ТРОЕ
  
   Нара споткнулась о камень и едва не свалилась вниз, Марио подхватил ее за талию и прижал к себе - для большей безопасности. Камень полетел в воду и гулко ударился о ее гладкую поверхность. Нара выскользнула из рук Марио и согнулась над обрывом: в лунном свете ясно были видны лица двух пленников и Джеки, махавшего им рукой. Нара прыгнула с обрыва, вынырнула и развязала веревку, которая держала лодки "на привязи".
   - Несносный, мы думали, ты...
   - Кэп, да вы что! - воскликнул мальчишка, - Я плаваю, как посыльный Нептуна! Где вы были все это время?!
   - Что же ты не вернулся? - спросил сверху Лан.
   - А то, что кое-кто, пока вас не было, пытался перочинным ножиком перерезать веревку. И у них бы это получилось, если бы я тут вовремя не появился. Думаю, от меня здесь вышло больше толку, - он отвесил оплеуху одному из пленных.
   - А ты - молодец! - сказала Нара, - Греби к берегу. Эй, вы! Идите сюда!
   Нара достала кинжал, одной рукой взялась за борт лодки, другой перерезала путы на руках пленных, они подплыли к берегу и взобрались наверх. Увидев Тома, Джеки кинулся обнимать его, тот только смеялся и гладил его по голове.
   - Идем скорее, - сказала Нара, - Эй! Как тебя по имени?
   - Дод, - ответил испуганно один из пленников.
   - Твоего дружка?
- Джереми.
   - Замечательно. На этом острове еще есть его люди?
- Н-нет... - пробормотал Дод.
   - А если напрячься и подумать? - сказала Нара, доставая шпагу и приставляя ее острием
  
   к его горлу.
   - Нет, клянусь!!!
   - Завяжи прохвосту пасть, чтоб не свистел, - предложил Марио, - На всякий случай.
   Нара подошла к Доду, порвала край его длинной рубахи и перевязала им его рот. То же действие она повторила и с Джереми.
   - Том, ты покажешь нам дорогу!
   - Ты, я вижу, уже говоришь со мной, как в те времена, как когда ты была моим капитаном...
   - Извини, - сказала Нара, - Это привычка.
   - Брось. Для меня всегда был один капитан, и это - Нара Альпаресская. Пойдем. А если что забуду - эти олухи помогут. - Он указал на Дода и Джереми.
   Они долго шли через чащу, на востоке уже занимался голубовато-зеленый рассвет. Наконец, Том остановился.
   - Что такое? - спросила Нара.
   - Видишь вон тот край берега? Там пещера в скале, только там есть песчаный берег, везде на острове - одни скалы и обрывы. Там, в гроте, и сидит твой Камил. Он жив, это я тебе гарантирую. Он спал на голых камнях, весь день в темноте, ему светила только гнилушка, но в остальном с ним обращались по-королевски, кормили, давали пресную воду и даже ром. Луизиан думал, прикончу его сразу после этой белобрысой выскочки, а случится это скоро, так что можно не скупиться, все равно ему недолго осталось. Думаю, если прибавить шаг, мы уже скоро
   доберемся до места.
   - Мы пойдем быстро, - сказала Нара, - Если кто-то потеряется, пусть вернется к шлюпкам и ждет нас там, и не пытается найти нас.
   Они прибавили шаг, и вскоре, когда Нара обернулась проверить, все ли на месте, она не нашла только Дода с Джереми и Поля, но последний вскоре вылез из зарослей какого-то диковинного кустарника и заявил, что все в порядке, правда, Джереми и Дод так и не объявились.
   - Думаешь, эти бараны найду дорогу к шлюпкам? - с сомнением сказал Патрик.
   - Сомневаюсь, - ответила Нара и сорвала с дерева сочный плод, - Том, ты не знаешь, это можно есть?
   - Можно, - заверил Том, - Мы здесь только этой штукой и питались. - Он тоже сорвал себе такой же и стал с наслаждением уплетать его. Остальные подумали, и Марсель предложил привал. С ним никто не стал спорить.
   Рассвет уже порозовел, и восходящее солнце освещало сидевших на краю обрыва. Нара уже поела и просто смотрела на горизонт. Марио перестал жевать и повернулся к ней.
   - Что-то случилось? - спросила она, заметив, что он пристально на нее смотрит.
   - Ничего. Просто ты удивительно красивая, - ответил Марио, тихо, так, что слова эти были только для нее, глядя на то, как светятся волосы Нары, сливаясь с солнечными лучами, и как переливаются в ее глазах все оттенки синего. Нара чуть улыбнулась, едва заметно, так что только Марио поймал эту улыбку, пожала плечами и вновь посмотрела вдаль, на высившуюся на другой стороне бухты скалу.
   Они поднялись и пошли в сторону этой скалы, и очень скоро добрались до нее, спустились с холма и оказались у самого ее подножия.
   Вход в пещеру был прегражден огромным камнем, но это не было помехой - с Нарой было столько народу, что сдвинуть камень было не трудно. Нара вошла в пещеру.
   - Выходи! - крикнул Том, и из глубины пещеры послышался глухой голос:
   - Резать пришли? Вы убили ее?
   - Выйди - узнаешь.
   Через минуту Нара увидела Камила Альпаресского. Он вышел из пещеры, одежда на нем была порвана, но, судя по его виду, его никто не истязал и не морил голодом, хотя его лицо было полно смертельной тоски - до тех пор, пока он не поднял глаза и не увидел Нару.
   - Ты?! Как...
   - А ты не знал, что я... знакома с Томом?
   Камил обнял ее.
   - Теперь уже я тебе должен, Нара Альпаресская! - сказал он. Нара махнула рукой.
   - Мы - пираты, а не ростовщик и торгашка, и глупо заниматься подсчитыванием долгов. Идем, где они оставили твой корабль? Ты выведешь его из бухты в одиночку? Ведь, я так понимаю, у тебя не осталось команды?
   - Нет. Но каким образом эти...
   - Расскажу по дороге.
   - Том, идиот, почему же ты не сказал мне это раньше?!
   - А в чем дело? - улыбнулся Том, - Ты не любишь сюрпризы?
   - Люблю, - смягчился Камил, - Я пойду за своей "Розой". Спасибо тебе, Нара. Я отправлюсь в Оренкан, не медля. Мне нужно набрать моряков. Ну а ты?
   - А я прочищу нам троим, - она положила руки на плечи Тома и Камила, - пути в Великом Океане, так, чтобы никакой Моррэ нам не помешал. А еще найду чертова Окки. Я ведь обещала ему, что разберусь с ним, если он соврет мне о местонахождении Луизиана.
   - А я намерен добраться до Индии, - сказал Том, - Бывшей "Дикарке" нужен ремонт, это я точно знаю. А потом - в Великий Океан.
   - Скажи, - попросила Нара, - Мы можем поплыть вместе? Я знаю хорошего человека, который живет в порту Хатамба, и я уверена, что такие, как он, пригодятся тебе на судне. Он был самым близким человеком для моей сестры.
   - Не могу наплевать на такое предложение. Идем!
  
   "Роза Юга" вряд ли смогла бы пройти мимо кольца рифов, поэтому Камил решил плыть отдельно, не доходя с Томом до берегов Индии, и сразу отправляться в Оренкан, Том был намерен отправиться туда сразу же после того, как возьмет на судно Хидео. Нара планировала плыть прямиком в Альпаресс, правда, не тем путем, каким Камил - он делал куда больший крюк по Великому и Индийскому океанам, потому что неповоротливость не позволяла "Розе Юга" петлять между прибрежных скал, защищавших берега Аварикки.
   Вновь оказавшись на своем корабле, Нара почувствовала облегчение, будто огромный камень свалился с ее души - не только потому, что под ее ногами вновь закачалась палуба. По крайней мере, одно большое дело она уже выполнила.
   - А ты не верил, что у нас выйдет, - сказала она Киру, облокачиваясь на борт и глядя в
   подзорную трубу - посмотрев на северо-запад, она видела "Керийскую Чайку" и стоявшего на капитанском мостике Тома, к западу - "Роза Юга" и Камил, сидевший на рее, будто он был не опытным капитаном, а ловким озорным юнгой.
   - Не стоит обольщаться, капитан, - ответил тот, затягиваясь - последнее время он пристрастился к своему табаку, но при том не брал в рот спиртного, - Мы еще лишь начали путь назад, а по дороге сюда ты, между прочим, едва не погибла.
   - Откуда такой пессимизм, Кир? - спросила она и посмотрела на него, оторвавшись от подзорной трубы.
   - Это не пессимизм, капитан, - ответил он, - Это всего лишь готовность к худшему, которая вовсе не значит, что я не рассчитываю на наше благополучное возвращение в Альпаресс. Просто я привык смотреть на вещи трезво.
   - Помню, ты не слишком-то трезво оценил Ратара при первой вашей встрече, - заметила Нара.
   - Я почувствовал в нем такую волю и силу, что непроизвольно пожелал защититься от него любым способом. Ну а нападение, как ты знаешь, - лучшая защита. Сейчас мне это не мешает признать, что Ратар - не просто славный малый. Для меня нет людей ближе него.
   - Даже так? И он слышал об этом?
   - Не глуп, догадывается. Просто из страшной вражды порой вырастает такая дружба, какая сама по себе рождается не каждый век.
   Корабли Камила и Тома исчезали за горизонтом, "Черный Дельфин" набирал скорость и все дальше отходил от острова. Нара знала, что Камил был практически один на своем судне и помочь ей не мог, с ним были лишь трое матросов, которых отослал к нему Том, потому что одному добраться из Индийского Океана в Оренкан было непосильной задачей. "Керийская Чайка" нуждалась в ремонте, и поэтому на помощь от Тома тоже нельзя было рассчитывать. Напротив, именно на Наре теперь лежала ответственность за то, чтобы в Альпарессе и во всем Великом Океане не водилось больше такой мелкой рыбешки, как губернатор Моррэ и ему подобные хитрюги. План Нары был прост, но, по ее предположениям, совершенно беспроигрышен: Моррэ, прознав про то, что Нара и Камил уже в Великом Океане, да еще и сделали за него всю грязную работу с Луизианом Отчаянным, поспешил бы за ними, и Нара просто приняла бы бой. В своих силах она была уверенна, что не было странным, учитывая, что пока она была единственным пиратом, который ухитрился остаться живым после встречи с командой "Свинцовой Акулы", отбить клад у контрабандистов, побороть такую армию, как Гильдия Синих Шипов (да и про форт Иллия не стоит забывать), и, ко всему прочему, быть при этом девушкой. Матросы с "Черного Дельфина" были закалены в боях, и опасаться действительно было, фактически нечего. Тем более, что Нара слышала об этой легендарной "армии" губернатора - собранная экстренно для срочного устранения пиратства в лице Нары и Камила Альпаресских, а также Луизиана Отчаянного и еще ряда таких искателей приключений, команда Моррэ не имела никакого опыта и подготовки, что уж говорить о таких вещах, когда из них плавать и толково фехтовать умели далеко не все. Нара уже предвкушала скорое возвращение в Великий Океан и эту легкую победу - конечно же, больше она любила победы трудные, дававшиеся огромными стараниями, но иногда не мешало размяться на таких тюфяках, как Моррэ.
   Мысли об этом не могли не радовать, и Нара, усевшись на рею, смотрела, как постепенно
   скрывается из виду островок, и думала о том, что после того, что она провернула, ей наконец-то, можно немного расслабиться - пока они плывут по тихим водам Индийского Океана и до тех пор, пока не достигнут юга Аварикки - именно к этому времени (и она знала это) "Черный Дельфин" должна была накрыть новая волна трудностей.
  
   Много воды утекло с тех пор, как погиб Чертов Шмель, и вода эта была горько-соленой, порой темной, а порой светлой, лазурной. За эти годы Нара посетила не одну таверну и пропустила кружку пива не с одним другом отца - одни были его вечными должниками, которые, видя Нару впервые, уже были для нее лучшими друзьями - в какой-то степени авторитет отца, но в большей - собственные заслуги помогали ей в этом, и это давало повод для гордости. Иные были для него близкими друзьями, почти такими же давними и преданными, как Камил, а третьи просто были с ним мельком знакомы и знали, что таких людей, как он, скорей боятся, чем ненавидят. И каждый из них замечал: "Помню тот блеск в глазах... Тебя ни с кем не спутаешь, хотя в ваших лицах, на первый взгляд, нет ни одной общей черты". Однажды, сидя в кабаке, она ждала Марио, который выходил на разведку по поводу кое-каких дел с местными корсарами. Остальные были заняты на корабле, у входа ждал Джеки, и Нара зашла лишь на минуту, выпить воды. Едва сев за стол, она услышала окрик с другого края зала:
   - Нара! Глазам не верю! Малышка!
   К ней подбежал крошечный человек с живым лицом, весь круглый, как мешок с мукой, похожий скорей на деревенского учителя, чем на пирата, хотя он был именно пиратом.
   Нара посмотрела на него удивленно, и он сказал:
- Ты меня должна вспомнить... Помнишь, тебе было шесть, ты играла галькой у моря и кинула камень в воду. Ты не знала, что я тогда купался, и когда я выныривал, камень угодил мне по макушке...
   - И ты сказал: "Метко бьешь, красавица. А ты случаем не дочка Шмеля? Сбегай к своему папаше, скажи, что к нему пришел Джемис Джельсон, за это получишь кое-что!", - сказала Нара, улыбнулась и пожала ему руку, - Ты был проездом в городе и решил искупаться... А тебя и на диком берегу бомбили.
   Она достала откуда-то из кармана меленькую нитку, на которую были нанизаны ракушка, перо чайки, пара пестрых стеклянных бусин и жемчужина.
   - Это то, что ты получила тогда за эту услугу, - улыбнулся Джемис Джельсон, - По кружечке, а? Вспомним твоего славного папашу.
   Припоминая такие встречи, Нара улыбалась и глядела вверх, на мачту, где сидел Рамон и напевал свою любимую песенку на цыганском. У штурвала стоял Патрик, Кир развалился прямо на снастях и пускал колечки дыма, растворявшиеся в морском ветре. До сих пор было сложно поверить в то, что у нее своя команда, ведь до того, как погиб отец, она не помышляла о том, чтобы стать капитаном - то ли жизнь без отца казалась немыслимой, то ли время ее еще не пришло. Сейчас стоять за капитанским мостиком было чем-то настолько привычным, что трудно было и представить, что когда-то было иначе. А ведь было - но кто теперь об этом вспомнит? Нара Альпаресская была независима, неукротима, и хоть в ее чертах было что-то такое, что напоминало о ребенке, когда-то сидевшем на берегу моря, которое постепенно вливало в глаза Нары свою синеву... Всматриваясь в ее лицо, можно было увидеть ту безрассудность и любопытство. Ничто не ушло - но появилось что-то новое.
   Но самым главным для Нары было то, что она была не одна, как раньше - не маленькая выскочка, а пират. И их было трое - Нара, Том и Камил Альпаресский.
  
   18. НА ГОРИЗОНТЕ
  
   Они подошли в южному мысу Аварикки, и теперь предстояла самая опасная часть пути, единственное, чего Нара могла не опасаться, так это других пиратов, дельфины покинули "рыбное место", подобных которому теперь не должно было попадаться на их пути вплоть до самого Альпаресса. Можно было сказать, что они ушли от косяка сардин и должны были немного поголодать, но акулы были теперь никак не ближе косяка сардин. Другое дело, что предстояло выдержать страшнейшие шторма, и Нара с Киром сошлись во мнении, что необходимо развить максимальную скорость, чтобы как можно быстрее покинуть наиболее опасное место и пройти мимо Южных Вод.
   Нара проснулась на заре и тут же вышла на палубу. Рассветные облака, розовые, как мускатное вино, плыли над океаном, заволакивая бледное небо до самого горизонта. Они были похожи на огромные парусные корабли, вроде тех, что выходили из Оренкана, когда созревал виноград, и новые партии товара нужно было везти в Московию, Италийские и Франкские земли, в Керику и Лапландию. Нара надеялась, что еще не раз увидит, как эти корабли выходят из Оренканского порта.
   Небо тем временем становилось золотистым, воздух - знойным.
   - Доброе утро, - произнес кто-то за ее спиной. Нара обернулась и увидела Ратара.
   - Доброе. Тоже не спится?
   - Не спится, - подтвердил Ратар, и Нара заметила, что он пришел на палубу с гитарой. Он сел у борта и начал играть. Песня была Наре знакома, и, заметив взгляд Ратара, она запела. Ратар улыбался, перебирая струны, и уже закончил эту песню и остановился на миг, чтобы начать новую, как вдруг кто-то наскочил на него и повесился на шею, не забыв при этом засветить Ратару по затылку и предусмотрительно отпрыгнуть в сторону, с проворностью обезьянки вскарабкавшись вверх по канатам. - Лан!!! Черт безрогий, чтоб твой труп селедки дожирали!!! - в гневе закричал Ратар, вскакивая.
   - И я тебя люблю, братец, - беспечно ответил Лан сверху.
   - По какому случаю собрание? - услышала Нара.
   - Только его и не хватало, - пробормотала она, глядя на Марио, который только что показался из люка, который вел в трюм, к каютам. Он подошел к ним, взял Нару на руки и поцеловал. Ратар тем временем уже добрался до Лана, который усердно притворялся, будто вот-вот помрет со страху, и уже собирался как следует лягнуть его, как вдруг оба повернули голову вниз.
   - Глянь, как отмахивается, - буркнул Лан, - Тебе не кажется, что он вовсе не так ей нужен, как он считает?
   - Кокетничает, - с видом знатока возразил Ратар, забыв о том, что собирался отправить труп Лана селедкам, - Наша Нара не позволила бы ему и пальцем к себе прикоснуться, если бы не была влюблена в него, как кошка.
   - Отпусти, - прошептала Нара серьезно, плотнее обхватывая руками шею Марио. Лан прыснул.
   - С добрым утром, кэп! - послышалось из люка, и Нара собиралась спрыгнуть с Марио, но хватка у него была твердой. Ратар и Лан умирали со смеху - Джеки вылез из люка и, увидев данную картину, покраснел, закрыл лицо ладонями, при этом оставив щели между пальцами, откуда ясно виднелись его блестящие глаза, и с писком: "Не смотрю, не смотрю", просеменил мимо.
   Лан и Ратар спрыгнули вниз и, переговариваясь полушепотом по-своему, ушли в кубрик.
   Лу уже был здесь, видимо, он опять ночевал на "сундуке мертвеца".
   - С добрым утречком, Лу, - весело поприветствовал его Лан, - Чего у нас на завтрак?
   - А то ты не знаешь! - заявил вошедший Патрик, вслед за ним в кубрик завалился Арсений, Патрик достал из-за пазухи колоду карт и преспокойно раскидал ее по столу. Арсений уселся напротив него, Лан и Ратар тут же нависли над его плечом. Лу стоял с котелком в руках, и выражение лица у него было такое, будто этот самый котелок ему только что вывалили на голову.
   - Не тем ходишь, салага! - с умным видом заявил Лан, забывая, что Арс младше его всего на каких-то три года.
   - Разберусь, - ответил Сеня серьезно, принципиально кидая на кон то, что ему не рекомендовал Лан. В кубрик вошла Нара.
   - Нара... Они... - начал Лу, Нара глянула на стол и свистнула в два пальца. Патрик и Арс вытянулись по струнке, Лан и Ратар, непонятно зачем, - тоже.
   - Отставить! - крикнула Нара, - Лу! Накрывай.
   Патрик подобрал карты, которые, вскакивая, смел на пол, они с Сеней уселись на "сундук мертвеца" и начали игру заново. Остальные сели завтракать.
   - Много вы теряете! - сказал вдруг Лан, доставая из-под стола неизвестно как оказавшуюся там бутылку вина. Патрик и Арс развернулись к столу и выпучили глаза:
- Откуда?! - опешил Кир. Лан лукаво подмигнул ему, ловко перевернул бутылку пальцами вверх дном и обратно и поставил на стол.
   - Ловкость рук - никакого обмана. Лу! Доставай бокалы! Тут, правда, маловато, но мелкого мы, конечно же, обделим.
   Джеки так густо покраснел от возмущения, что у него, казалось, вот-вот пойдет пар из ушей. Нара улыбнулась, покачала головой, мол, что с них взять, и приступила к еде.
   - За что пьем? - как всегда, спросил Лу, и Лан по традиции ответил ему:
   - Для хорошего вина повод не нужен. Однако впереди у нас - долгая дорога, губернатор Моррэ, шторма... Давайте просто выпьем и попросим небо, чтобы нам еще довелось побывать там, где созревал виноград для этого вина.
  
   Весь день было так жарко, что все матросы побросали ко всем чертям свои рубашки и умоляли Нару позволить искупаться в парусе, но Нара и бровью не повела.
   - Кэп, жарища, что ты, в самом деле! - возмущался Джеки.
   - А то, что воды незнакомые, мы не знаем, я не намерена спускать парус. Это не многим безопаснее, чем купаться в открытом океане, а здесь, к твоему сведению, акул больше, чем
   скумбрии.
   - Ладно, ладно, - пробурчал Джеки, и матросы попрятались в каюты, чтобы не расплавиться. Только Лан, раздевшись по пояс, улегся на диагонально висевшей веревочной лестнице, под ним - Ратар, для которого теперь Лан служил навесом, рядом с ним - Марио. Рамон сидел на своей вышке, изнывая от жары.
   Солнце разморило их так, что даже говорить не было сил. Лан разлегся в своем "гамаке" и напевал:
  
   Одна далекая земля, где в тишине полей
   Пасутся кони с золотою гривой,
   И девушка с косою цвета льна в тени ветвей...
   Проста и весела. И как она красива!
   Одна далекая земля, где средь снегов, в пургу
   Бежит красавица с глазами голубыми,
   И хлопья ловит белою рукою набегу,
   И вдалеке - лишь облака над горами седыми.
   Моя далекая земля, где под закат, одна
   Сидит цыганка, волосы свои смешав с лозы кудрями,
   И из-за горизонта выплыла уж алая луна,
   И песню слышно наших братьев с той луною - то цыгане...
   Ее далекая земля, где солнца алый круг
   Встает так рано над безмолвными и строгими холмами,
   И где вишневый сад, откуда вдруг
   Выходит девушка - та самая - с раскосыми глазами...
  
   Закончив песню, он посмотрел в изможденное жарой небо и сказал:
   - Чувствую, не в духе сегодня наш капитан - что-то все-таки испортило ей настроение, и купание нам будет не в парусе, а разве что под килем. Марио!
   Марио кивнул и пошел на корму, где стояла Нара. Она не заметила его, взгляд ее был устремлен на север, по курсу корабля.
   - Что испортило твое настроение? - спросил он, не дождавшись никакой реакции, он обнял ее за талию и добавил: - Ты с утра повеселее была.
   - Просто увидела вон те тучи, - она кивнула на заволакивавшие горизонт темные облака, двигавшиеся так быстро, что становилось ясно - собирается око грозы, и пройти мимо него невозможно.
   - Тучи движутся на север, как и мы, но они быстрее. Значит, у нас есть возможность отстать от них.
   - Посмотри назад, - ответила Нара сухо. С юга их нагоняло грозовое око.
   - Оно небольшое, - ответил Марио оптимистично, - Мы проходили и не через такие шторма.
   - Да... Ты прав, - растерянно сказала Нара, не поворачивая к нему лица, что было странно для нее.
   - И все же ты волнуешься, - сказал Марио, взяв Нару за подбородок и повернув ее лицо к себе. Ее взгляд показался ему каким-то странным - словно испуганным. - Боги, да что с тобой? Твое настроение переменчивей моря. То смеешься, то смотришь так, словно я собрался тебя покусать. Признавайся, что тебя тревожит?
   - Меня тревожат только эти тучи, - ответила она настойчиво.
   - А меня тревожат только твои глаза.
   Она посмотрела на него.
   - Я боюсь не увидеть Оренкана, - сказала она, - Я не знаю, как вынесу, если буду ответственна за гибель кого-то из вас.
   Она впервые сказала слово "боюсь".
   С приближением грозового ока испепеляющий зной постепенно, понемногу, стихал. Минуту они молчали.
   - Я люблю тебя, - сказал Марио зачем-то.
   Первый гром загрохотал вдалеке. Нара обвила Марио руками и коснулась губами его плеча.
  
   Варварский танец молний в вечерних небесах, под музыку грома, под рычащий вальс темно-синих волн, походил на ритуальный танец дикарей, взбесившаяся стихия гнала корабль, кружила в своем танце, как варвары скачут вокруг привязанной к столбу жертвы.
   Волна выла - будто победная песня воинов, осадивших крепость, звучала над ее руинами. Нара изо всех сил старалась верить тому, что враг напрасно радуется, и что их крепость еще не
   осаждена, но паруса рвались, точно тонкое кружево. Патрик не удержал штурвала, и прежде, чем
   появился крен, которого корабль бы уже не выдержал, Нара крикнула:
   - Энди! К штурвалу!!!
   Корабль накренился, Энди подбежал к штурвалу, и судно мотнуло в другую сторону, Патрик едва не вылетел за борт, не успев схватиться за что-нибудь, отпуская штурвал. Арс каким-то чудом сумел его поймать и, одной рукой удерживаясь за трос, другой схватив Патрика за запястье, крикнул:
   - Рамон! Живо с вниз! Жить надоело? Repede!1
   Рамон ловко спустился на палубу, съехав вниз по канату.
   - В трюм!!! Все, кроме Энди - в трюм! Марио, черт возьми!!!
   Марио едва не упал за борт, не удержав равновесия. Нара дернулась, как в конвульсии, но тут же упала на палубу, волна накрыла ее, она почувствовала, как ее уносит к борту накренившегося корабля, и тут знакомая рука выхватила ее из потока, обхватила за талию и буквально швырнула куда-то. Поднявшись, она поняла, что находится в своем тайнике - здесь было душно, протянув руку вперед, она нащупала мешок самоцветов. Так и есть, Марио зашвырнул ее в тайник. А сам остался на палубе.
   - Марио!!! - закричала она, неистово барабаня в дверь люка кулаками, хотя и знала, что он ее не слышит. Он знает, что она зла, что она никогда бы не позволила ему сделать этого. Но он не слышит. Возможно, его уже нет на судне - слишком сильная буря...
   Не в силах сделать что-либо еще, она упала на свернутый парус и вцепилась в его край
   зубами, готовая порвать парусину ногтями от отчаяния, прогрызть чертов люк и выбраться к нему, наверх.
  
   - Нара... Нара!
   Услышав знакомый голос, Нара мгновенно очнулась ото сна и, подскочив на месте, распахнула глаза и посмотрела на Марио. Он сидел возле нее, солнечный свет, проникавший через открытый люк, освещал его спокойное лицо. Он внимательно вглядывался в лицо девушки, словно пытаясь угадать, что она собирается сделать в следующую минуту, хотя и сама она не вполне знала это. Ей никогда так одновременно не хотелось поцеловать его или прикончить на месте. Так и не выбрав, она продолжала смотреть ему в глаза, потом Марио рискнул одной рукой притянуть ее к себе. Нара не отреагировала, и он крепко обнял ее.
   - Ты убьешь меня этим когда-нибудь, - сказала она, - Я ведь уже просила тебя однажды!
   - Что бы ты сделала на моем месте? - спросил Марио. Ответа не нашлось. Оба они знали, что она поступила бы точно так же. Она поднялась, Марио - вслед за ней, и они вышли из трюма, вслед за ними - остальные.
  
   День, казалось, прошел необыкновенно быстро, возможно, потому, что когда Нара вышла из своего убежища, было уже больше полудня.
   Бархатный вечер спускался на паруса, окрашивая их лиловым, пурпурная даль матово светилась - где-то за пределами зрения, за границами горизонта, из-за тонкой черты была видна только дымка, парящая над водой, а сквозь нее из воды прорезались, точно клыки морского чудовища, алеющие в закатном свете рифы.
   Постепенно они приближались - "Черный Дельфин" держал курс на север, и скоро им придется петлять среди этих скал. Нара этого не особо боялась - Патрик все же знает свое дело и паниковать при виде торчащих из воды красных клыков она не собиралась.
   - Идете ужинать? - крикнул Лу, высовывая из кубрика широкое темное лицо. Нара обернулась. Рамон лихо спустился вниз по канату и помчался в кубрик. Нара пошла следом за ним.
   Остальные уже были там. Лу разливал по чашам суп, Джеки драил кастрюлю, при этом так косясь на Лу, словно хотел этой самой кастрюлей как следует залепить ему по башке. Кок словно видел это, хоть и стоял спиной к юнге.
   - Ничего, ничего, - приговаривал он, возясь с половником, - поработаешь, нечего было гадить...
   - Что натворил? - спросила Нара, жонглируя яблоками. Внезапно она одно за другим кинула их Лану, и теперь жонглировал он.
   - Ворует, - сообщил Лу, - Ни твой папаша, ни уж тем более я - никто его усмирить не может. И ведь нет до ужина дотерпеть, съесть лепешку, так нет, ему подавай две, и за два часа до обеда. Эдак мы его одного не прокормим, а нас вон сколько! Очень надеюсь, что в один прекрасный день ты выпорешь-таки этого пескаря.
   - Ну... протянула Нара и подмигнула Джеки. Это заметил Лан, и девушка увидела краем
   глаза, как он толкнул локтем под бок Ратара, а тот - Марио. Нара поднялась из-за стола и сказала:
   - В таком случае, Лу, ты можешь насладиться этим зрелищем прямо сейчас. Лан! Принеси хвороста.
   - Нет! НЕТ!!! - пронзительно заверещал Джеки, кидая котел и пятясь к двери. Лан сгреб из угла хворостин, ловко перевязал несколько штук бечевкой и подал страшное орудие Наре, ухмыляясь. Марио тем временем уже подловил мальчика за уши и передал в руки Энди. Громила взял его в руки под мышки и развернул к себе лицом. Ратар стянул с юнги штаны, и Нара занесла "оружие". - Не надо, капитан! Пожалуйста!!! - душераздирающе вопил мальчишка, брыкаясь и безрезультатно пытаясь вырваться из крепких ручищ Энди. Вымотавшись окончательно, он наконец опустил руки и уже совсем убитым голосом прошептал: - Лу... Лу!
   Кок, по началу просто растерянно наблюдавший за этой сценой, потрясенный столь внезапно вынесенным решением капитана, теперь вдруг подскочил к Наре, вырвал из ее рук хворост и воскликнул:
   - Нет, кэп, нет... Я этого не перенесу! Что мне будет с этой лепешки... Я же не всерьез!
   Энди разжал пальцы, и Джеки вылетел из кубрика, подтягивая на ходу спущенные штаны. Лу опустился на скамью, рассеянно вертя в руках пыточное приспособление из нескольких хворостинок и веревки. Нара и остальные сели за стол, отворачиваясь и с огромным трудом сдерживая хохот - от такого воздержания Лан покраснел, у него едва ли не слезы лились из глаз, когда он смотрел на несчастное лицо Лу.
   - Это жестоко, тебе не кажется? - тихо сказал Ратар на ухо Наре.
   - Все слишком щедры на обещания, - сказала Нара, - Впредь будет знать что говорит. Если он не в состоянии даже смотреть на наказание, которого так добивается, пусть помалкивает. Но с Джеки я разберусь, пусть не думает, что если его едва не выпороли в шутку, он может спокойно таскать еду из-под носа нашего Лу, когда нам еще столько плыть, а еды не так уже и много.
   Поев, матросы вместе с Нарой оставили Лу в одиночестве и пошли в каюту, где обычно спали Патрик, Арс, Лу и Джеки. Открыв дверь, Нара увидела Джеки, катающегося по кровати и изнывающего от хохота. Нара подошла к нему и со снисходительной улыбкой приподняла его за ухо.
   - Вот что, малек, предупреждаю тебя в последний раз: если ты считаешь, что тебе будет на этом корабле все сходить с рук, то тебя будут бить уже не в шутку, как бы ты не вырывался и как бы не протестовал Лу. Встать смирно, когда я с тобой говорю!!!
   Джеки вскочил и вытянулся по струнке.
   - Смотри, какая выправка, - съязвил Лан за спиной у Нары, - Как дело касается лепешек, так он без церемоний...
   Нара отвесила Джеки хороший подзатыльник. Он не шелохнулся.
   - Так-то, - сказала Нара, - Вопросы есть?
   - Нет, кэп... Только...
   - Что?
   - У него... У него была такая рожа!..
   Вся команда, не исключая Нары, покатилась со смеху.
  
   На следующее утро Лу, поднявшись с кровати, первым делом глянул на койку Джеки. Под одеялом не было видно ничего, кроме небольшого бугра. Лу решил его не тревожить, тем более, что, кажется, было еще довольно рано, судя по тому, что ни Патрик, ни Арсений еще не поднялись.
   Лу поднялся на палубу и отправился в кубрик. Отворив тяжелую дверь, он подошел к своему столу и смахнул с него пыль замшелой тряпкой. Порывшись в запасах, он нашел крупу и принялся за приготовление каши.
   Тем временем из маленькой щелочки в "сундуке мертвеца" за ним наблюдали зоркие и хитрые глаза. Этот лукавый взгляд спокойно наблюдал за тем, как кок полез в банку, где обычно хранил соль, и расстроенно опустил руки - соль кончилась. Небольшой мешок с запасом соли лежал в недрах "сундука мертвеца", и спустя пару мгновений кок направился к нему. Сидящий в сундуке от напряжения и восторга едва ли не испустил радостный крик, но сдержался. Он обхватил рот руками, чтобы не завопить и не засмеяться раньше времени, силясь победить радость предвкушения. Кок потянулся, чтобы открыть сундук, и в этот миг крышка сама собой откинулась, и из сундука выскочило нечто, завернутое в ошметок черного паруса, и с жутким подвыванием простонало:
   - Отдай свою дуууушу!!!
   Кок охнул и не то сел, не то упал, так и оставшись сидеть, безумными глазами уставившись на странную тварь, которая вдруг скинула свое мрачное облачение, под которым обнаружилось ухмыляющееся лицо Джеки.
   Прежде, чем кок понял, что произошло, мальчик повалился на пол и схватился за живот, надрываясь от хохота. Лу, внезапно осознавший, что это был вовсе не морской черт, неизвестно как прорвавшийся на корабль, и не злой дух, опустошающий их запасы - хотя, в общем-то, второе было довольно близко к истине - подпрыгнул, как туго надутый бычий пузырь, и, оторвав юнгу от пола за ухо, поднял его и хорошенько огрел по спине первым, что попалось под руку - а попалась ему скалка.
   - Пусти! Ой, пусти, больно! - взмолился Джеки. Ему действительно было больно, но смех он при этом контролировать не мог, и из глаз его катились слезы, хотя он и повизгивал от смеха.
   Лу отпустил его, дав хорошего пинка, и тот опрометью вынесся из кубрика.
  
   Лу не мог держать обид в себе, и к обеду уже вся команда знала, отчего юнга так тяжело стонет, когда нагибался и разгибался, драя палубу.
   - Откуда он у вас? - спросил Рамон, глядя на то, как Джеки поскуливает, поднимая тряпку с пола.
   - Ну... Когда отец взял его на корабль, ему было семь, а мне - четырнадцать, - сказала Нара, - Именно с подачи Лу этот прохвост появился у нас на судне. Вообще, мы подобрали его где-то в Керике, тогда была какая-то битва... У Джеки есть шрам от шпаги на плече с той битвы, потому что он семилетним мальчишкой помчался в бой - шла осада порта, он рос у рыбаков и не мог допустить, чтобы пираты свободно грабили его родной дом. Он был сиротой, жил у старого пропойцы-рыбака. Я видела его один раз, краем глаза - но не скажу что пожелала бы даже самому заклятому врагу делить кров с этим вечно пьяным чудищем, да еще за это получать нагоняи и вкалывать с утра до ночи, как в его возрасте вряд ли делает это хотя бы каждый десятый ребенок. Наш корабль как раз шел мимо, но папаша совершенно не мог пропустить такой передряги. Мы не стали доходить до порта, потому как гораздо выгоднее было просто оборвать все планы этих грабителей и потопить их посудины прямо на месте, прибрав все, что они успели награбить ране и что урвали у рыбаков. Если бы отец не увидел тогда, как семилетний паренек прыгает с маленьким кинжалом по канатам пиратского судна, мы бы долго не задерживались, и, разорив пару кораблей, уплыли бы подальше, оставив их разбираться самих. Ты бы оставил этих злосчастных рыбаков сражаться с такими громилами?
   - За кого ты меня держишь? - сердито спросил Рамон.
   - Вот и папаша не мог спокойно смотреть, как этот мальчик носится по палубе, пользуясь тем, что его, такого крошечного, никто не видит, и подрезал ноги тем пиратам. Мы пришли ему на помощь, и, когда бой закончился, отец ему сказал: "Храбрый ты паренек. Твоя мамаша знает о том, какой ты смельчак?". Джеки! Что ты ответил отцу?
Джеки, усердно делавший вид, что слышит только собственные стоны, повернулся и сказал:
- Что у меня нет мамаши, и что вообще никого нет.
   - И тогда, - встрял Лу, - Я предложил капитану взять мальца на наш корабль. Какой парень не хочет стать пиратом? Марио, небось, отлично понимает его.
   - Как видишь, он не отказался, - сказала Нара, показывая на Джеки, с кислой миной теревшего палубу шваброй так, что, казалось, хочет протереть в досках дырку.
   - Но хоть бы доля благодарности! - завел свое Лу, - Я ведь думал, что какой дьяволенок из морской пучины, разрази его гром, а это, пожалуй, похуже всякого дьяволенка...
   Нара усмехнулась и глянула на сидевших на "сундуке мертвеца" Патрика и Арса. Они, естественно, играли в карты, при этом слушая разговор. Кир попыхивал из угла своей трубкой.
   - Ну, Джеки, признаюсь, я не знал, что ты у нас, оказывается, такой герой, - сказал Патрик, загребая карты и сердито глядя на ухмыляющегося Арсения.
   - А я, помнится, как-то раз участвовал в битве, когда мне было восемь или девять лет, - сказал Сеня, засыпая Патрика: - Греби, греби, папаша, в следующий раз будешь аккуратней... Мы тогда спасали Оренкан от италийских пиратов. Страшно было... Помню, даже цыгане помогали, не знаю, как удалось отстоять город, потому что когда мне крикнула одна цыганская девочка: "Арс, беги!", я не послушался, угодил в самую гущу битвы и получил как следует по голове, очнулся уже под конец боя, мне повезло, что все думал, будто я уже отправился к чертям на сковородку, никто меня не тронул. А уж когда поднялся, тут для меня и началась настоящая драка. Неслабая тогда вышла заварушка.
  
   Море было спокойным и тихим. Перламутровый вечер уже спустился на его полированную гладь, ушло пронзительно-белое солнце, и в меркнущих небесах матово засветилась сиреневая луна. Корабль прорезал вечернюю мглу, оставляя за собой мгновенный, незримый, через секунды растворяющийся в тишине след сумрачной голубоватой пены. В каютах зажгли лампы и свечи, и "Черный Дельфин" плыл в темнеющей бездне, как созвездие, только легкий, невесомый лунный луч едва касался парусов. Тонко очерченные силуэты гор на востоке мутнели вдалеке, виднеясь сквозь туман. Что такое - жизнь, когда земля под тобой, изо дня в день - твердая, что она даст тебе, если тебе все равно, в какую сторону дует ветер, и ты не чувствуешь, насколько от
   ветра зависит твоя жизнь? Что, в конце концов, можно хорошего ждать от жизни, когда нет брызг, бьющих по лицу, нет вихрей, поднимающих к самым облакам? Когда нет тех голосов - может, в небе, может, тех голосов белых птиц, стерегущих мачты, может, тех голосов, которые рождаются у самых далеких звезд, и сквозь мглу и туман, сквозь прозрачную свежесть ночного воздуха, долетают до тебя, чтобы просто нашептать тебе, куда идти теперь... Без того голоса, который слышен, когда ловкие пальцы убирают пряди твоих волос и шепчет, едва слышно, так, что не поймешь, принадлежит он легкому морскому бризу или кому-то еще, так же бродящему бок о бок с тобой. И слова его ты разбираешь отчетливей, чем грохот грома в далеком небе, хотя он тише прикосновений ветра: "Кто сказал, что ничто не вечно? Вот она, вечность. Перед тобой...".
  
   19. ГУБЕНАТОРСКИЕ ОСТРОВА
  
   Так проходили дни, "Черный Дельфин" не раз останавливался в портах Северной Аварикки, по пути попалась пара италийских судов и один московитский корабль, трюмы которого кишели пиратами и сбродом, состоявшим из остатков членов Гильдии Синих Шипов - ведь, оказывается, такие еще водились в Великом Океане. Нару это несказанно удивило, больше того, рассмешило. И самое смешное для нее было то, что при допросе один из них заявил, что это - еще далеко не все оставшиеся. Такая глупость сразила Нару наповал. Неужели кто-то может быть так уверен, что она - выскочка, которой нечего делать в море?! Что же, им повезло, если они в ближайшее время одумаются и откажутся от своих гнилых идеек, иначе придется взяться за них. Перебить эту группку идиотов, у которых нет даже главаря, никакой организованности или разумного плана действий, вряд ли было бы трудно для принцессы корсаров. Пока она ограничилась тем, что избавилась от тех, кто пока что попался ей под горячую руку, не сомневаясь в том, что найти Окки в Альпарессе или где бы то ни было не будет проблемой. А уж этот тип укажет ей путь к тем болванам, которые еще не поняли, где место таким, как Кристиан Мерген, Луизиан и прочим, тем, что выступают за них. Желание разделаться с Окки при этом стало намного сильнее, чем раньше. В конце концов, он, как и Нара, был одним из людей моря, но Нара бы никогда не позволила себе так нагло наврать. Так где же причины, по которым она не может раздавить этого жалкого червяка?..
   Теперь у этих внезапно объявившихся врагов был шанс - сдаться и отречься от своих бесполезных замыслов. Если же нет - что же, они очень скоро убедятся в том, что напрасно этого не сделали.
   Шайка этих бедолаг была выброшена за борт сразу же после допроса, а их корабль отправился ко дну с трех залпов из большого старого орудия, хранившегося на борту "Черного Дельфина".
   - Не кажется ли тебе, что тут есть над чем задуматься? - спросил Патрик, когда последний враг отправился на десерт к акулам.
   - Ты что имеешь ввиду?
   - Ну... Все-таки у нас обнаружилось еще несколько десятков новоиспеченных врагов... А у тебя такой вид, будто мы только что отправили к морскому дьяволу парочку агентов Ост-Индийской Кампании.
   - Поверь, лучше бы это были они. С них бы мы хотя бы заработали побольше. А от этих толку никакого.
   - Это не все, ты же знаешь. Их там еще немало.
   - Плевать. Меня сейчас заботит только губернатор Моррэ, а не эти слизни. Когда мы с ним увидимся, Кир? Через неделю?
   - Может, чуть больше, капитан.
   - Жду не дождусь, когда мы сможем встретиться с ним и намять его почем лихо, - сказал Лан, потирая ладоши. Нара не ответила, углубившись в какие-то свои мысли, из тех, которыми ни с кем не делилась.
  
   Прошло семь дней, "Черный Дельфин" прошел через Южные Воды, через многочисленные бухты к северу от Аварикки, вдоль побережий. В планы Нары изначально входила остановка где-нибудь во франкской колонии или в Италийской земле, но, подойдя к берегам этих мест, она поняла, насколько это было бы неосмотрительно. Делать остановки, когда до заветной цели остался всего какой-то день пути, при этом рискуя попасться на глаза ищейкам губернатора и сорвать все планы, помочь Моррэ первому нанести удар, а не согнуться под натиском неожиданного нападения пиратов? Нет, никаких остановок. Запасы еще имеются, в закромах Лу что-нибудь таки найдется на лишний день пути, а вот в случае обнаружения все может кончиться весьма плачевно.
   Последний день пути прошел спокойно - шли полным ветром, солнце светило ярко, притом так, что Рамон мог смотреть на горизонт, не сваливаясь с мачты из-за того, что ничего не видел. Идеальнее погоды для того, чтобы идти в Альпаресс, трудно было себе представить.
   Нара отняла от глаз подзорную трубу, довольно глянула на горизонт и отправилась к корме.
   По всему кораблю, как одержимый дикарь, скакал Лан, активно мешая остальным закреплять тросы. Подойдя к мирно трудившимся Марио, Энди, Ратару и Арсу, Нара увидела, как Лан наматывает круги вокруг младшего брата и горланит что-то по-своему, так быстро, что разобрать слова было совершенно невозможно.
   - Что тут происходит? - невинно поинтересовалась Нара, но, едва она показалась, Лан взял себя в руки и гаркнул так, будто Нара собиралась купать его под килем:
   - Ровным счетом ничего, кэп! - выдал он и поклонился, едва не стукнувшись лбом о палубу. Ратар воспользовался этим и дал ему хорошего пинка.
   - Я вижу, - ухмыльнулась Нара и отправилась на корму.
   Она посмотрела вдаль. Уже виднелись три острова, которые в Альпарессе называли Губернаторскими. Черт его знает, почему - может, потому, что, согласно местной легенде, на первом из них был ранен в какой-то передряге последний губернатор Альпаресса еще двадцать лет назад, на втором острове он скончался, а на третьем его тайно похоронили. Некоторые же считали, что тот самый губернатор просто хотел назвать острова своим именем (которое, кстати, вместе с ним самим, утонуло в море и не дожило до сегодняшнего дня), но в последний момент вдруг поскромничал и ограничился тем, что назвал эти три небольших участка суши Губернаторскими островами. Неизвестно, что правда, а что истина, ровно как и имя этого загадочного губернатора. Да и кого это волновало? Люди моря жили настоящим. "Помни о прошлом и думай о будущем, но живи настоящим" - часто говорил Наре Чертов Шмель. И эти слова остались в ее памяти наиболее четкими из всех тех немногочисленных и коротких, но очень красноречивых наставлений, которые порой давал корсар дочери. Нару всегда поражало, с какой легкостью он говорил иногда такие вещи, которые вроде бы и были очевидными - но в то же время она, как ей казалось, никогда бы не смогла произнести таких слов так бегло, так умело, при этом так хитро сменив тему в следующий же миг. Даже такой своей манере он находил объяснение: "Когда тебе что-то говорят, не расспрашивай лишний раз. Человек, дающий совет, желает добра, и скажет лишь то, что тебе действительно нужно. Как понимать его слова - только твое дело, и чем больше мыслей породит его фраза в твоем разуме, тем больше опыта он подарит тебе. А опыт лишним быть не может". Это было самое длинное наставление, которое он давал Наре, но наименее туманное из всех.
   - Черт бы тебя побрал!!! - услышала Нара и обернулась. Марио держал Лана под мышки, а их мстительный рыжий братец щекотал несчастного за живот так, что ор стоял оглушительный. Лан смеялся до слез и поносил братьев страшнейшими из ругательств, которые Нара когда-либо слышала.
   - Может, мое известие вас отвлечет от этого несчастного? - спросила Нара. Ратар прекратил пытку, и все трое повернули головы к Наре, Арс поднялся с палубы, по которой, судя по всему, катался уже довольно долгое время, остальные вопросительно посмотрели на нее.
   - Это - Губернаторские острова, если вы уйметесь, то мы сможем искупаться прямо на дрейфе возле их берегов.
   - Мать честная! Уже Губернаторские острова!!! - воскликнул Лан, выпутавшись из ослабевших объятий братьев и подкатывая к Наре: - Мне кажется, это нужно отметить...
   - Вот именно. Будем купаться, иначе, боюсь, недолго нам осталось. Может, тут и прохладней, чем в Аварикке, но невозможно упустить шанс, зная, что можно освежить голову. Патрик! Подойдем ближе к островам и спустим якорь. Освежимся, вечером предстоит хорошая работа!
   Лан огорченно опустил руки, повернул голову и увидел Марио и Ратара, хитро поглядывавших на него и потиравших руки.
   - Ну, погоди, разберемся мы с тобой, - услышал он тихий, но коварный голос Ратара и поежился. Потом гордо поднял голову и прошествовал мимо братьев с удивительно беспечным лицом, снимая на ходу рубашку. Марио и Ратар переглянулись и пошли за ним.
   - Спускай канат! - крикнула Нара, лихо подвязывая подол блузы и бросая сапоги. Рамон спустил с реи канат, который уже подхватил Арсений, и, отчаянно швырнув рубашку на голову Джеки, разогнался, раскачался на канате и сиганул в море. Свободно раскачивавшийся канат уже был подхвачен Ланом, из воды торчало восторженное лицо Арсения.
   - Разойдись!!! - возопил Лан и отправился вслед за Сеней. Патрик едва успел схватить канат, как по нему с мачты соскользнул Рамон - рулевой едва успел отскочить. Рамон подмигнул ему и полетел в воду. Следующим перехватил канат Марио. Он хорошенько разогнался и полетел так, что, наверное, спрыгнув сразу, хорошо бы ударился о воду, но он и не думал прыгать сразу же. Он преспокойно болтался на канате, видимо, очень довольный. Нара, сперва не понявшая, почему это он не нырнул, через миг увидела, что канат вновь приближается к боту, на котором она стоит, и, не успела она отпрыгнуть, как подлетевший Марио схватил ее за руку и утянул за собой. Нара не боялась ни высоты, ни глубины, но болтаться над морем на такой высоте, держась лишь
   за ладонь Марио обеими руками, было жутковато. Марио каким-т образом сумел подтянуть ее и обхватить рукой за талию, в то время как она теперь держалась руками за его плечи - так, все-таки, было надежнее. Все это произошло за считанные секунды, которые они вдвоем летали над водой, как маятник, пока Марио вдруг не шепнул:
   - Готовься!
   С этими словами он разжал пальцы, и через несколько мгновений свободного полета Нара почувствовала, как ее отпускают объятия Марио и охватывают объятия зеленой волны.
   Открыв глаза, Нара увидела вокруг себя глухую синюю пучину. Сквозь давящую толщу пробивался искристый луч, тонкой занавесью пересекая сердце волны. Дна не было, можно было посмотреть в любую сторону - и увидеть бездну, только где-то очень высоко над головой виднелось светлое пятно. Нара протянула вперед призрачно светящиеся сквозь морскую бирюзу руки и поплыла к этому пятну. Рукава блузки походили на зонтики медуз, плававших совсем неподалеку, медленно и неторопливо парящих в толще воды.
   Благодатный вдох - Нара вынырнула, проглотив теплый соленый воздух, и почувствовала руки Марио на своей талии. "И откуда он взялся?!" - подумала она возмущенно, оглядываясь и видя перед собой улыбающееся лицо.
   - Ну что, неплохо? - спросил он, так и не дав ей возможности ответить. Он приник к ее губам, и, к большой радости Нары, Лан был слишком занят тем, что во всю прыть улепетывал от Ратара, чтобы заметить их и заняться своим излюбленным делом - вертеться возле них, выкрикивая всяческие ободряющие фразочки.
   Голова у Нары кружилась так, что она с трудом держалась на плаву, если бы не руки Марио, она бы вряд ли пробыла на поверхности долго - но, с другой стороны, если бы не эти руки, голова бы не кружилась...
   - Что это с тобой? - спросил Марио. Нара в ответ поцеловала его и провела рукой по его смуглой груди.
   Внезапно их обоих окатило каскадом брызг. Нара и Марио увидели, как из воды показывается Энди, только что упавший с каната.
   - Простите, простите... - залепетал он, поспешно ныряя в воду. Марио и Нара смеялись.
   - Надеюсь, он не утопится со стыда, - сказал Марио и добавил, поворачивая к себе рукой лицо девушки: - А ты не отвлекайся.
  
   20. ОХОТА
  
   Вечером Лу, категорически отказавшийся от купания ("Вот еще, этот маленький черт на дно меня утянет!"), спустил им канат, и все один за другим ловко взобрались на корабль. Нара отжала подол блузки и сказала:
   - Повеселись - теперь работаем. Джеки, просмоли полы в трюмах.
   - Я ведь уже смолил, кэп! - возмутился Джеки.
   - Плохо просмолил, - ответила Нара, - С якоря сняться! Полный вперед!
   - Есть, капитан! - ответил стройный хор голосов, и матросы разбрелись по местам.
   Вечерело. В небе загорались звезды, и Нара знала, что скоро вместе с ними загорится Альпаресский маяк, а это значит, что совсем скоро предстоит разбираться с Моррэ. Возможно, это будет трудно - но у Нары был план действий, и она была в нем уверенна.
   Марио сидел у входа в кубрик и точил свою шпагу, казалось, ничто другое его не занимало. Нара смотрела на него со стороны, и он ее не замечал. Пару раз он отрывал взгляд от шпаги, глядел на море, потом опускал глаза и вновь принимался за работу.
   Нара подошла к нему сзади и, проведя руками по его плечам, опустила их на грудь Марио.
   - Ходят тут, пугают... - шутливо проворчал Марио и, отложив шпагу в сторону, взял Нару за руку. - Ты уже знаешь, как будешь действовать?
   - Чего же тут не знать? Я найду Моррэ и отрублю его глупую кудрявую башку.
   - Это и есть твой план?!
   - А план у меня и того проще. Мы подловим того, кто скажет нам, где этот пройдоха Моррэ, придем туда, вырежем охрану и словим его. С чего ты взял, что я собираюсь затевать бой на море? Я вообще намерена взять его без боя. Заколоть в постели. Сомневаюсь, что после этого какому-нибудь идиоту придет в голову назначать в Альпаресс губернатора.
   - А если он не планирует сдаваться без боя?
   - Он ничего не планирует. В этом наше преимущество.
   - Как знаешь, - ответил Марио и снова занялся шпагой, - Но ты хотя бы рассчитываешь на то, что он каким-то образом ухитриться удрать, или, по крайней мере, подготовился лучше, чем ты предполагаешь?
   - Я буду говорить об этом, когда понадобится.
   - А если окажется поздно?
   - Тебя я пущу под их ножи первым, если будешь пытаться приказывать мне.
   - Все понял, капитан.
   Нара не нашла ничего лучшего, кроме как поцеловать его.
   - О-о... - послышалось из-за кубрика. Нара зашла туда и увидела испуганного Лана. - Не убивайте, кэп, я тут мимо проходил...
   - Так я и подумала, - ответила Нара, - Если сегодня я услышу тебя еще хоть раз - пожалеешь о том, что родился.
   - Вижу Альпаресский маяк! - крикнул Рамон, Нара повернула голову и увидела далекий желтый глаз маяка. Нара улыбнулась и сжала рукоять кинжала, висящего у нее за поясом.
   - Готовьтесь, ребята, - сказала она тихо, - Нам предстоит здорово повеселиться.
  
   Юноша-италиец бродил по ночному порту, выискивая, чем бы поживиться. После того, как он опрокинул тележку с рыбой на новые туфли губернатора, его лишили работы. И теперь за свою неуклюжесть он был вынужден учиться необыкновенному проворству - искусству отбирать пищу у кошек. Моррэ был скучно, и он лично позаботился о том, чтобы юношу не брали на работу.
   Порт на разные голоса пел кошачьи песни, парень тем временем наступал кошкам на ободранные хвосты, несколько изменяя ритм их песни. Воровки с поднятыми трубой хвостами и горящими глазами бешено шарахались при виде чужака, покушавшегося на их рыбу.
   Хидео как-то рассказывал Наре, как иногда бедняки вроде него ходят ночью по порту и подбирают оброненную рыбу или фрукты, чтобы принести домой и съесть. Именно этим и был сейчас занят этот парень.
   - Пошла вон! - крикнул он кошке, кинувшейся прямо ему под ноги, наклонился и поднял с земли рыбину. - Здоровая... - прошептал он, подумав про себя: "Вот так удача. Есть же кто-то более криворукий, чем я, что ухитрился обронить такое сокровище!".
   В этот момент он почувствовал, как чья-то мягкая, но холодная рука обвивает его горло, прикладывая к нему клинок. Парень оцепенел от страха, рыбина вывалилась из его дрожащих пальцев. Позади себя он слышал какое-то движение - определенно, это были уже не кошки. Судя по этим звукам, неизвестных было несколько, и, собрав всю свою волю в кулак, юноша произнес осипшим от ужаса голосом:
   - Кто вы?
   Он почувствовал на своей шее едва слышное дыхание и услышал голос, как ему показалось, он был женским:
   - Пираты, - парень дернулся, но хватка незнакомки стала еще крепче, - Если хочешь жить, отведи нас к дому губернатора.
   - Губернатора Моррэ?! - воскликнул он, и тут же к нему наклонилась высокая фигура в плаще. Его лицо было освещено месяцем, но половина его была скрыта капюшоном.
   - Т-щ-щ... - прошептал он, прикладывая палец к губам.
   - Веди, - сказал женский голос.
   Он неловко пошевелился, и, почувствовав, что его отпустили, собирался уже удирать, но его плотно держали сзади за ворот рубашки.
   Они петляли темными подворотнями, по мощеным камнем улицам и утоптанным глиняным дорожкам переулков. Постепенно бедолаге-нищему становилось не столько страшно, сколько любопытно, и он делал попытки оглянуться и посмотреть на того, кто держал его за ворот, но каждый раз кто-то ловко разворачивал его голову.
   - Это здесь, - сказал он наконец, остановившись у богатого двухъярусного дома. И тут, к его изумлению, тот, точнее, та, кто держал его, сама подошла к нему, но под капюшоном лица он так и не увидел.
   - Если ты врешь, мы убьем тебя, - сказала она, - Если ты посыльный губернатора, мы сперва тебя изуродуем. Но если ты окажешься прав, то подходи завтра в семь часов утра к амбару в порту, и мы вознаградим тебя за твою услугу.
   - Непременно... - пробормотал он, испуганно пятясь и, внезапно сорвавшись с места, умчался в неизвестном направлении, сильно сомневаясь, что хоть когда-нибудь еще раз подойдет к этим людям, даже если они обеспечат его на всю оставшуюся жизнь.
   - Идем, - сказала Нара и направилась к парадному.
   Едва заглянув за угол, она тут же поспешно юркнула обратно.
   - Что там? - спросил Даниель шепотом.
   - Парадный вход охраняется гвардейцами, - ответила Нара, - Идем к черному.
   - Не ты ли собиралась вырезать охрану? - удивился Марио.
   - Вырежу. Только после охраны черного хода. Там их меньше, но оттуда они смогут быстрее добраться до Моррэ и помочь ему бежать.
   - И то верно.
   На черном ходе их ожидало три охранника, на парадном - пять. Нара достала шпагу и, подозвав Даниеля и Энди, неслышно подобралась сзади к одному из охранников черного хода.
   - Вот мне интересно, - сказал один из них, - когда эта маленькая ящерица Нара
   Альпаресская собирается идти в гости к сеньору Моррэ? Уверен, он подготовит ей хорошую встречу, этой выскочке и ее цыганскому сброду.
   - Вот не знаю... - ответил второй, третий же собирался что-то сказать, но вдруг лицо его исказилось, он замер на месте и медленно сполз на землю.
   - Пабло! Пабло! - воскликнул первый, подскакивая к нему и дергая его за ворот рубахи, внезапно заметив, что под Пабло растекается темная лужа. Второй в испуге оглянулся и увидел что-то огромное, массивное, с ручищами, похожими на лопаты. Не успел он отпрыгнуть, как первый услышал хруст его шеи, подскочил, выхватил свою шпагу и столкнулся с фигурой в темном капюшоне. В лунном свете было видно только выбившиеся из-под капюшона длинные и прямые светлые волосы и острый клинок, направленный прямо на него. - Кто ты?! - крикнул он, безуспешно пытаясь уколоть неизвестного шпагой, но это было совершенно бесполезно, враг прекрасно фехтовал. И подготовка военной школы тут, видимо, была в проигрыше. Судя по всему, это были пираты или воры... Внезапно капюшон слетел с головы соперника. Сверкнул клинок.
   - Идем к парадному, - сказала Нара, - Марио, Арс, Ратар и Лан - режете их сзади одновременно со мной по щелчку пальцев. Их пять, Даниель? - Даниель кивнул, - Отлично. Идем скорее, нам повезло, что те трое не подняли шума.
   Пятеро караульных стояли и переговаривались, когда внезапно услышали крик: "Вперед!", и через мгновение все пятеро одновременно упали замертво.
   Нара протерла шпагу.
   - Обыскать их, кэп? - спросил Патрик.
   - Зачем? Нам не нужен ключ. Полезем через окно, - Нара убрала оружие в ножны и, зацепившись рукой за карниз, раскачалась и влезла на него, - Все за мной!
   Нара пробила ногой окно. Стекло разбилось в дребезги, пираты вовремя отбежали в
   сторону. Теперь любое промедление могло привести к неизбежному провалу. Нара перепрыгнула через подоконник, встала на ноги и огляделась.
   В комнате было еще одно окно, выходившее на главную улицу. В комнате было темно, но Нара разглядела фигуру, стоящую возле кровати, в самом углу. Губернатор Моррэ был почти голым, на нем была только идиотская кружевная ночная сорочка, в руках он держал незажженный подсвечник, явно собираясь им сражаться с пиратами.
   - Кто вы? Кто вы и чего от меня хотите?!
   - Зря ты сомневался во мне, Моррэ, - сказала Нара, направляясь к нему.
   - Я узнал тебя! Ты - та самая выскочка, которая ухитрилась бежать из моей тюрьмы! Нет, малявка, тебе меня не одолеть, утром мои войска разберутся с твоей шайкой!
   Он вдруг распахнул окно и спрыгнул на крышу парадного, а оттуда - на землю. Нара высунулась из окна:
   - Бегите за ним, раззявы!!! - крикнула она. Губернатор отряхнул кружева сорочки и, послав ей воздушный поцелуй, помчался в сторону порта. Нара выпрыгнула, повторив его маршрут и побежала за ним вместе с командой, уже покинувшей дом губернатора через вход.
   - Он убежал в порт, капитан, я уверен, у него там припасено судно, и утром нам придется драться с ним на море! - воскликнул Кир набегу.
   - Значит, будем драться! - ответила Нара. Они уже были в порту. Удивительно, насколько быстро корабль губернатора отчалил - но когда они подошли к причалу, судно с губернатором Моррэ уже было наплаву.
   - Я тебя предупреждал, - сказал Марио, - Что ты намерена делать теперь?
   - А куда он денется? Ему нужна моя голова, не забывай. Он сам полезет в драку, но это случится не сегодня. Идем на корабль, переночуем, а утром дам денег тому парню, как обещала, и тогда можно будет отправляться на охоту.
  
  
   21. "АНГЕЛ АЛЬПАРЕССА"
  
   Едва поднявшись с кровати, Нара накинула поверх одежды темный плащ, взяла из тайника шкатулку с камнями и отправилась в порт под прикрытием Даниеля.
   Юношу, который привел их вчера к дому губернатора, Нара заметила сразу - он ждал их, как и договорились, возле амбара в порту. Он оглядывался, пытаясь сделать вид, что просто прогуливается, хотя в порту и так почти никого не было, и вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал на плече руку Даниеля и услышал знакомый голос из-под капюшона:
   - Не соврал... Это похвально. Будешь знать, что я всегда держу слово. - Нара протянула ему шкатулку. - Откроешь в менее людном месте. Или, может быть, ты нам не веришь?
   - Верю, верю, - поспешил ответить юноша и, пятясь, направился в "менее людное место".
   - Вернемся на корабль, - сказала Нара, - Пора разобраться, наконец, с этим спесивым губернатором. В море - наш дом, а ему уйти будет некуда.
   Они вернулись на судно. Марио и остальные уже были на ногах. Солнце светило ярче
   обычного, а волны были высокими.
   - Отдать швартовые! - приказала Нара и села на борт, пристально вглядываясь в искристо-голубую даль, переливающуюся в нестерпимо-ярких солнечных лучах.
   - Чувствую, скоро предстоит хорошая резня, - потирая руки, сказал Даниель, - Жду не дождусь, когда мы сможем порвать этого кудряша и бросить его труп ко всем чертям. Оставить Моррэ тебе или прикончить при первой возможности?
   - Удирая, он рассчитывал, что в море и с солдатами ему будет проще, но он жестоко ошибся. Думаю, глупо будет тянуть, когда он нам попадется. Его даже Джеки может заколоть. Смени Рамона на вахте.
   - Есть сменить Рамона на вахте, - ответил Даниель и полез на вышку.
  
   Уже наступил вечер, когда Даниель крикнул, что видит корабль. Видимо, на этом корабле дельфинов тоже заметили, и суда начали сближаться. Когда корабль подошел к "Черному Дельфину" достаточно близко, чтобы можно было разобрать название, сомнений в том, что это и есть корабль губернатора, уже не оставалось - на мачте был флаг Альпаресса, корабль - италийский, но главное - название, говорившее само за себя: "Ангел Альпаресса".
   - О, да, - усмехнулся Ратар, отрываясь от подзорной трубы, - Благодетель...
   - Готовимся к абордажу. Сабли наголо, ребята! Пора с этим заканчивать.
   "Ангел Альпаресса" подошел к "Черному Дельфину", и Нара увидела гвардейцев, взволнованно носившихся по палубе своего корабля.
   - А мы, кажется, сильно их припугнули, - заметил Лан, - Смотри-ка, носятся, будто им сзади камзолы подожгли.
   - Еще нет, но это произойдет скоро, - сказала Нара и поднялась на борт, подняв шпагу.
   Корабли подошли друг к другу вплотную. Нара напрасно искала глазами губернатора -видимо, на борту его не было. "Прячется, гад ползучий" - подумала она. Гвардейцы, видно, совершенно не понимали, что им нужно делать, а потому Нара решила не медлить и первой закинула крюк на палубу корабля, оттолкнулась и перелетела на корабль врага, приземляясь на борт, она успела вспороть живот одному из гвардейцев, затем на миг замерла, оглянувшись и посмотрев назад. Остальные уже достали крюки, Марио же и вовсе стоял рядом с ней. Нара коротко кивнула ему в сторону гвардейцев, сделала сальто и встала между тремя врагами.
   Буквально через минуту она увидела, что Лу, непонятным образом попавший на корабль раньше остальных, довольно шустро скачет по палубе, активно лягаясь и брыкаясь - фехтовал он из рук вон плохо. От этого было куда больше толку, чем могло показаться на первый взгляд - дело в том, что Лу, раздавая направо и налево свои довольно мощные пинки, опрокидывает гвардейцев, и, пока они, поваленные навзничь, лежали на палубе, Лан, вертевшийся поблизости, успевал быстро и безболезненно (для себя) протыкать им спины. Джеки такая тактика понравилась, но он, будучи маленьким и худым, не мог повалить одним пинком здорового гвардейца. Зато он весьма удачно кидался им под ноги, наплевав на то, что у него был огромный риск при любом неверном движении попасть под меч или под валящуюся тушу врага. Один раз ему не повезло - особенно неуклюжий враг споткнулся о его ногу и полетел прямо на него. Именно в этот момент за спиной у Джеки Даниель сражался с каким-то особо тучным гвардейцем, и отскочить было совершенно невозможно - подрезанный мальчиком гвардеец упал прямо на него, и начал ворочаться, как упавший на спину жук. Джеки задыхался - Лан, уже намеревавшийся внести свою лепту, приближался к ним - Джеки не было видно под такой тушей, зато сам он отлично видел сапоги подбежавшего Лана. Ему стало страшно, он барахтался, отчаянно пытаясь скинуть с себя тяжеловеса, который уже был ранен и был не в состоянии подняться. Лан занес шпагу - Джеки закричал... Лезвие прошло в двух сантиметрах от тела Джеки, он протянул руку, и кто-то выволок его из-под трупа гвардейца.
   - Аккуратней нужно быть, - сказал Лан и отбежал в сторону. Джеки подставил ножку кому-то еще и ударил его кортиком в спину. Едва обернувшись, он едва не задел им Ратара.
   - Э, э, малой! Куда ж ты так спешишь, убить ведь можешь! Идем туда, им нужна наша помощь!
   Он указал туда, где трое гвардейцев зажали в угол Патрика и Нару. Они, конечно же, пытались выбраться из тупика, вырезая солдат, но новые оказывались рядом куда быстрее. Ратар и Джеки с трудом прорвались к ним (Энди вовремя подоспел и прочистил им дорогу, расшвыривая противников), и Джеки со всего размаху засадил какому-то гвардейцу кинжал в спину.
   - Все же лучше, чем в меня! - заявил Ратар, сражаясь с кем-то еще. Все-таки, подумала Нара, Лике несказанно повезло. Ратар вроде бы и был внешне простым, но в иные моменты его волосы отливали таким медным блеском, а глаза так сверкали в предвкушении настоящего боя - он преображался в считанные секунды, - А ну, ударь меня! Ударь, слабак! Ну? Где твоя железяка, я спрашиваю?! - он скакал вокруг гвардейца так, что у того вскоре закружилась голова. Ратар подразнивал его шпагой, хохотал и сверкал темно-карими глазами с ядовито-зелеными бликами: - Давай! Давай, я жду!
   Растерянный гвардеец вертелся волчком, пытаясь уследить за Ратаром, и когда тот вдруг остановился, за спиной у бедолаги послышалось:
   - Эй! Обернись!
   Окончательно измотавшийся гвардеец обернулся и через секунду Нара пропорола ему брюхо.
   - Стоять! - крикнули ей и поймали сзади, перехватив плечи и грудь одной рукой. Пошевелиться было совершенно невозможно, - Попалась, голубушка!
   Рука Нары была блокирована выше локтя, но остальная часть была свободна. Она вытащила кинжал и тихо сказала:
   - Не дождешься!
   Кинжал воткнулся в бедро или, возможно, в какое-нибудь место поблизости от него, он завопил и выпустил ее, попятившись, он попал прямо на шпагу Даниеля.
   - Бежать собираетесь, или вам ваш губернатор дороже жизни? - задорно выкрикивал Ратар, но, судя по всему, никто не собирался сдаваться.
   - Дайте нам губернатора! - крикнула Нара, - И сможете плыть на все четыре стороны!
   Несколько шпаг упало на палубу, вскоре все руки были подняты вверх. Один гвардеец с поднятыми руками подошел к Наре.
   - Ты - капитан? - спросил Марио.
   - Я - капитан, - подтвердил тот, - Губернатор в своей каюте, но мы не сможем вернуться в Альпаресс, сдав пиратам своего губернатора.
   - Ваши проблемы, равнодушно сказала Нара, - Хотите подохнуть - нам не трудно. Если будете себя хорошо вести, мы отпустим вас на вашем корыте обратно в Альпаресс.
   Она развернулась и намеревалась идти к губернатору, но вдруг услышала позади себя звон металла, сдавленный крик и тяжелый звук упавшего на борт тела. Она обернулась и увидела
   Марио, стоявшего над телом убитого гвардейца.
   - Что же, - сказала Нара, - Сами напросились. Энди! Готовь доску!
   Десять оставшихся гвардейцев стояли под шпагами дельфинов. Нара отправилась в каюту, где прятался Моррэ.
   Увидев ее, Моррэ вскочил с дивана и опрокинул чашку с чаем.
   - Черт возьми... Роберто! Леон!
   - Нет твоего Роберто. Будешь драться со мной?
   - Я не дерусь с отбросами.
   Марио подошел к нему, хоть Нара и попыталась остановить его, схватив за руку, и ударил кулаком по челюсти. Нара достала кинжал и швырнула в грудь губернатору. Марио достал его и отдал Наре.
   - Пусть тут и остается, - сказала Нара. Идем, разберемся с его слюнтяями.
   Они поднялись на палубу, где Лу, Энди-Бусина и Джеки охраняли пленных, Даниель уже подготовил две доски.
   - Ныряйте, ныряйте! - кричали дельфины, скидывая гвардейцев в море.
   - Те, кто того заслужил, доплывут! - крикнула Нара, - До Альпаресса всего день, ваше счастье, если вас подберут! Не доберетесь - ваша проблема!
   - Гребите живее, сухопутные псы!
   - Прямиком к акулам!
   Спустив в море всех до единого, они вернулись на свой корабль.
   - Выкатите Берту! - крикнул Марио, ему вторил голос Нары:
   - Отойти на пушечный залп! Разнесите его в щепки!
   - La revedera!1 - ехидно сказал Рамон и подпалил фитиль.
   Ядро угодило прямиком в корму корабля, второй пробил нос, и после третьего яростно пылающий корабль стремительно пошел под воду, как подожженная бумажная лодчонка.
   - Похоже, "Ангелу Альпаресса" пора идти к дьяволам Великого Океана, - сказал Ратар.
  
   22. ПЕЙ! ПЕЙ, СЕГОДНЯ МОЖНО!
  
   Через неделю после битвы Нара, как обычно, сидела на рее, когда вдруг услышала с вышки Рамона в шести ярдах от себя:
   - Эй, кэп! Я что-то плохо вижу, это, кажется, корабль?
   Нара схватилась за канат и, как уличная акробатка, пробежалась по рее, положила руку на плечо Рамону и сказала:
   - Ты имеешь ввиду тот, что на севере?
   - Значит, мне не мерещится... Немаленький корабль.
   - Дай-ка мне, - сказала она, взяв у него трубу и посмотрев на черную точку на горизонте.
   - Ну, что?
   Нара сунула ему трубу:
   - Это "Керийская Чайка"! Живо, свистать всех на верх!
   - Чего?!
   - Ребята! Поднять флаг! Сложить оружие! "Керийская Чайка" прямо по курсу!!!
   На палубу один за другим выбежали все члены команды, Нара в три прыжка спустилась и прыгнула Марио на шею.
   - Нара, ты уверена? - растерянно сказал он.
   - Абсолютно! - ответила она, вставая на борт, - Они подняли флаг! Они заметили нас!
   Теперь "Керийскую Чайку" невозможно было не узнать. Корабль был отремонтирован, надпись "Дикарка" сменилась нынешним названием судна, пиратский флаг взметнулся над мачтой, но главное - фигура на бушприте. Раньше это была фигура девушки с резкими чертами лица, густой завесой волос и когтями на распростертых руках. Сейчас фигура была изменена до неузнаваемости - деревянные волосы стали другими, черты лица скульптуры изменились, когти были сточены... Чем ближе "Керийская Чайка" подходила к "Черному Дельфину", тем отчетливее Нара разбирала очертания своего тела и лица на носу корабля ее лучшего друга.
   - Том! - крикнула она. Корабли подошли друг к другу вплотную, Энди перекинула доски на палубу, и Нара с Томом обнялись посреди доски над морем.
   - Ну, знаешь... - сказала она, оглядывая его, - Ты...
   - Знаю, я остепенился, - гордо сказал Том, - Как тебе мой корабль?
   - Ничего, - встрял Даниель, - Тем более для судна бывшего тайного члена Гильдии. Особенно деревянная красотка на бушприте.
   - Ребята в Оренкане знают Нару, как облупленную, - сказал он, - Было нетрудно описать им, в кого превратить ту дикарку на носу. Вышло похоже.
   - Марсель, Поль и Серафим? - спросила Нара, глядя на троих моряков, стоявших за его спиной. Она подошла к ним и пожала им руки. Как-никак, а ее победа над Луизианом была их прямой заслугой. - Так ты был в Оренкане?
   Том не успел ответить. Доказательство того, что Том уже был и в порту Хатамба, и в Виноградрике, появилось раньше, чем он ответил - из трюма показалась взъерошенная, как у воробья, черная голова - сверкающая улыбка, огромные раскосые глаза... Вслед за Хидео из трюма показался и Анфис.
   - Анфис! Хидео!!! - заорал Даниель и кинулся обнимать братьев по общине. Хидео хохотал и трепал его кудри, - Сто чертей на десять кружек, он взял вас на корабль!!!
   Анфис задорно рассмеялся, и Нара поразилась, насколько все же становятся люди похожими, когда живут бок о бок много лет - ведь это была улыбка Ареты.
   - Чтобы я отказался от людей, которых мне зарекомендовала Нара Альпаресская... - сказал Том, - Да я раньше бы подался в торговцы и отчалил куда-нибудь в Московитскую Землю.
   - В Страну Восхода, если на то пошло, капитан, - выдал Хидео и лягнул Анфиса в бок: - Работай, юнга! Можно подумать, тебе жизнь вечно будет такой малиной, как в общине! Иди в трюм!
   Все это, конечно же, было сказано в шутку, но Джеки и Анфис понимающе переглянулись.
   - А я думаю, за встречу нужно выпить, - живо среагировал Лан, - Йо-хо! И бутылки рому тут будет маловато! Ратар! Тащи мое любимое! Малец еще не все выхлебал?
   - Если бы я знал, куда вы его прячете... - пробормотал Джеки.
   - Идем, - сказал Том, - Лан, как всегда, прав. За это действительно стоит выпить.
  
   Дельфины и Том со своими матросами сидели в кубрике на "Керийской Чайке" и смеялись. Трудно сказать, почему - возможно, просто потому, что вино их разгорячило, возможно, потому, что радость невозможно было удержать в себе. Или потому, что нельзя было спокойно смотреть на то, как Джеки умоляет Лана налить ему хоть каплю вина...
   Едва вся эта орава ввалилась в кубрик, Ратар выставил на стол несколько бутылок вина, Том предоставил весь ром, который у них остался, Хидео притащил какой-то странный напиток, заявив, что в Стране Восхода такую настойку готовят из риса и заедают сырой рыбой. Джеки поморщился.
   - Сам никогда не любил, - ответил Хидео, - но уверен, кому-нибудь может понравиться.
   Понравилось исключительно Анфису, и после стакана этого рисового варева он упал под стол.
   - Кэп, Том разрешает своему юнге пить спиртное, а я...
   - А ты - лопух, - сообщил Лан и, чокнувшись с Марио, отпил рому прямо из горла, передав бутылку Хидео. Тот почесал в затылке, сделал немаленький глоток, и бутылка отправилась кочевать дальше. В то время как Лан уже добрался до вина и изо всех сил пытался отнять бутылку муската у Ратара.
   Даниелю было, видимо, особенно весело. После пары бокалов он чинно расселся в кресле.
   Все с интересом посмотрели на него. Даниель тяжело вздохнул и заржал, сквозь хохот сообщая:
   - Вот у нас в Индии...
   - Ты никогда не был в Индии! - возмутился Хидео.
   - Был, ты ни черта не понимаешь! - отмахнулся Даниель, - У меня бабушка оттуда!
   - Скорей мой дедушка - франк, - сказал Хидео сдержанно и подлил в стакан Лана еще вина. Нара покосилась на них - Лан спрятался за широкое плечо Хидео, который, заметив взгляд Нары, дружелюбно оскалил зубы и живехонько спрятал бутылку за спину.
   - Так вот, у нас в Индии после двух стаканов рома полагается...
   - Хорошая оплеуха? - предположил Лан из-за плеча Хидео.
   - Не-а, - гордо отозвался Даниель.
   - Хороший пинок под зад? - обрадовался Ратар.
   - Нет!
   - Неужели хороший удар промеж ног?! - выдал Марио, выпивший несколько больше остальных.
   - Нет! - гордо воскликнул Даниель. Лан за спиной Хидео уже допивал остатки вина из бутылки - когда она успела опустеть, оставалось загадкой. - Полагается третий! Мы кто?
   - Мы - жаллллкийе пьянчуги! - провыл Лу, горько вливая в себя стакан рома, - Безбожно напиваемся и валимммся под лавку.
   С этими словами кок скрылся под лавкой.
   - Нет. Мы - пираты! А пиратский напиток - ром. Малой! Рому мне!!!
   Джеки налил ему. Нара все это время не брала в рот ни капли. Проницательный Марио живенько подобрался к ней и, нагло поцеловав в губы, заявил:
   - А что это капитан не празднует победу?
   - Какую такую победу? - спросила Нара.
   - Каааак?! Победу над губернатором Моррэ, кишки его на канаты, печенку на суп! Пей, пей! - он заткнул ей рот стаканом, а пока она пила, воспользовался моментом, чтобы шепнуть ей на ухо: - И за грядущие победы... Пей, пей, сегодня можно.
  
   Нара проснулась на диване в своей каюте. На полу лежал Ратар. Она поднялась, провела рукой по волосам, оглядела комнату и остановила взгляд на Ратаре. Он мирно спал, ежась от холода - он был голым по пояс, и, видимо, провел так всю ночь. Нара озадаченно посмотрела на юношу, предполагая, как он тут оказался, и, не успела она и предположить хоть какой-нибудь версии, как дверь распахнулась и на пороге появился Марио. Увидев Нару на раскуроченной постели и полуголого Ратара на полу он выразительно поднял брови и сказал:
   - Вот так история... И что же это значит?
   Нара испуганно посмотрела на него. Марио рассмеялся:
   - Дурочка. Думаешь, я поверю, что ты провела эту ночь с моим милым кузеном, когда я сам волок тебя сюда с "Керийской Чайки", а проснулся в этой же комнате не больше получаса назад.
   Нара облегченно вздохнула. Кажется, она начала просыпаться, и поняла, отчего проснулась так рано (часы на стене показывали всего шесть часов) - болела голова.
   - Молодец, Марио, - сказала она сердито, потирая виски, - Обязательно было меня поить ромом? Все, в общем-то, хорошо, но все же ты... Мы по пьянке не...
   - Да не волнуйся, дурочка, - выдал он, - Я не так напился, чтобы издеваться над тобой по пьяни.
   Нара поднялась, перешагнула через Ратара и влепила Марио кулаком по челюсти.
   - Еще раз назовешь меня дурочкой - останешься без зубов.
   - Не сомневаюсь, - ответил он, потирая челюсть, - Да и вообще, уймись-ка и сядь смирно.
   Он взял ее за плечи и преспокойно усадил на койку. Нара посмотрела на него исподлобья.
   - Будешь сторожить пороховой погреб от крыс, - тихо проговорила она, - На рее будешь вниз башкой висеть.
   - Всенепременно, - ответил Марио, поцеловал ее и лягнул Ратара ногой в живот - не так сильно, чтобы тот, проснувшись, подрался с ним, но достаточно хорошо, чтобы тот заворочался и пропел:
   - Нет, я не пил никакого рому...
   - Верим, охотно верим! - в каюту вломился Лан, - Ого! Вы уже по новой? - Нара посмотрела туда, куда он указывал. Только сейчас она заметила, что на столе стоит бутылка с недопитым вином.
   - И не думай, - сказал Ратар, поднимаясь с пола и протягивая бутылку брату, - с меня хватит. Том с ребятами на "Керийской Чайке"?
   - На "Керийской Чайке", - подтвердил Марио, - во многих милях отсюда.
   - Как?! Они посмели удрать, не простившись?! - воскликнула Нара.
   - Еще как посмели, - согласился тот, - Том просил пожать твою руку и пожелал удачи. Он,
   кстати, говорил, что в Оренкане встретил цыгана, который ему сообщил, будто к ним являлся Камил Альпаресский с парой керийцев на борту "Розы Юга" и набрал себе здоровую команду из оренкановцев и цыган. Мы вполне могли бы с ним пересечься.
   - Неплохо было бы, - сказал Ратар, - Хотел бы узнать, как там у цыган.
   - Точнее, у одной цыганки с великолепными ножками по имени Лика, - подсказал Лан.
   - Вот именно, - согласился Ратар. Они вышли на палубу.
  
   23. "РОЗА ЮГА"
  
   Камила они встретили вскоре после Тома, ближе к Оренкану, и рады ему были
   не меньше. Теперь кроме Камила и пары друзей Тома, которым он велел идти на "Розу Юга" еще на острове, где был побежден Луизиан, на борту было полно оренкановцев и даже несколько цыган. Они бойко работали, живо переговариваясь по-своему, Камил довольно расхаживал по палубе и хвастался награбленным добром. Выяснилось, что Луизиан, так и не сладивший с уникальными замками в трюмах "Розы Юга", потребовал у Камила ключи от них. Камил поразмыслил и заявил, что ключ его воины сами упустили в море, когда его повязали. Камил даже указал, кто это именно был. Те подтвердили: да, ключ действительно был, но если бы они знали, что это такой важный ключ... Ни один в итоге в живых не остался. Камил же злорадно потирал руки, сидя в своей тюрьме: ключ на самом деле был от давно расформированного склада оружия в Альпарессе, а двери в трюмы "Розы Юга" открывались без ключей. Так Камилу удалось сохранить все сокровища, награбленные в Индии до того, как его взяли в плен. Камил постоянно говорил Наре о том, как он
   рад, что успел так быстро добраться до Оренкана и отремонтировать корабль, который по пути на
   родину изрядно потрепали шторма.
   - Мне было бы стыдно показать тебе это судно до того, как его отремонтировали
   наши мастера!
   Пока они бродили по палубе, Арсений вдруг воскликнул: "Боги, не может быть!" и, подбежав к одному из матросов, крепко обнял его. Лан, Марио, Нара и Ратар тоже его знали - это был парень из табора Андрияша.
   - Вот уж не ожидал... - сказал Лан, - Как у вас там?
   - Может, обсудим это за ромом? - сказал Камил, и все с радостью согласились.
   Пираты хватили саблями по горлам бутылок, яркая струя обрызгала их руки - они начали пить ром из горла, после чего Арсений, поставив бутылку на стол, спросил у того матроса:
   - Как в таборе? Почему ты ушел?
   - Ну... - сказал он, - Признаться, я бы вряд ли ушел из табора, если бы одна юная девушка не отвергла меня. Поняв, что в таборе никто, кроме этой девушки, меня не интересует, я решил, что вряд ли смогу стать важной фигурой в таборе, обзавестись семьей и вообще найти там счастье. А тут, представь, сам Камил Альпаресский набирает себе матросов. Такой корсар, к тому же, друг Нары... Будь я трижды идиот, если бы не ушел в море! Вот, с благословения Андрияша, покинул табор, и теперь я здесь.
   - А что за девушка? - спросил Арс лукаво, было видно, что он явно знает ответ на этот вопрос.
   - Ну... - протянул цыган.
   - Можешь не отвечать. Это была Россар, да? - спросил он.
   - Она, она, - сказал тот, - Видно, такие, как она - не про мою честь. Она сказала, что ждет кого-то, возможно, он моряк, как я теперь, как ты... - сказал он Арсению. Тот ничего не ответил, но Нара видела хитрый блеск в его темных глазах.
   - А как Лика? - спросил Ратар, радуясь, что может, наконец, задать этот вопрос.
   - Лика, Лика... - сказал тот и улыбнулся, - Лика ждет ребенка.
   Ратар сперва побледнел, потом покраснел, глаза у него заблестели:
   - А... Она...
   Цыган (его звали Мироном) невозмутимо продолжил, отхлебывая рому:
- Не знаю, мальчик у нее будет или девочка, но я уверен, что даже без помощи наших гадалок можно сказать: дитя будет с медно-рыжими волосами.
   Ратар подскочил и обнялся с Мироном, потом с братьями.
   - Выпьем за Ратара! - сказал Арс и поднял свою бутыль. И остальные с радостью выпили.
   - Стойте! - сказал Нара, - А где малец? Где Джеки?!
   - Я тут! - проскрипел кто-то из угла унылым голосом. Все повернулись туда. Джеки седел с бутылкой рома в руках, горло у нее было отбито, половина рома плескалась на дне бутылки, кое-что было разлито по полу, остальное, Джеки, видимо, влил в себя.
   - Чертов малек!!! - воскликнула Нара. "Как он ухитрился? Неужели этого никто не видел?!".
   Она подбежала к нему и подняла его за ухо.
   - Аааай... - вяло проскулил юнга и с глубокой тоской в глазах посмотрел на Нару.
   - Как ты смел напиться?! - она смотрела на него, так неумолимо сверкая глазами, что он зажмурился и простонал:
   - Не бейте, кэп!!! Нааарочка...
   Нара взяла откуда-то прут и трижды стегнула его. Джеки утер нос, Нара опустила его и забрала бутылку, Лан, воспользовавшись моментом, ловко вытащил ее из рук Нары. Джеки потер затылок и измученно уставился на Нару, после чего его вырвало и он упал на пол, грустно глядя в пол. Нара взвалила его на плечо и, не говоря ни слова, понесла на свой корабль.
   Прошло еще некоторое время, но Нара не появилась, и никто особо не волновался за нее - многие были пьяны или просто заняты разговором. Марио шустро выскользнул из кубрика, перебрался на "Черный Дельфин" и зашел сперва в каюту Патрика, Лу, Джеки и Арса. Джеки спал на своей кровати, лицо его имело зеленоватый оттенок. Марио ухмыльнулся и отправился в каюту Нары.
   Нара лежала на постели. Марио подошел к ней, встал на колени возле ее кровати и убрал волосы с лица. Нара спала, и во сне выражение ее лица казалось спокойным, безмятежным, но как будто более взрослым и мудрым. Марио провел ладонью по ее щеке, и вдруг ее рука перехватила его руку, хотя она продолжала спать. Затем опустила его руку, продолжая крепко держать. Постепенно она ослабила хватку, Марио высвободил руку, погладил ее плечо и ушел обратно, на "Розу Юга".
   - О! Вот и он! - воскликнул Лан и направился к нему, - Джеки отлеживается? А где Нара?
   - Цыц, - сказал Марио, - Спит капитан.
   - О... - среагировал Лан, - А чего это ее так разморило?
   - Устала, идиот! - выдал Ратар.
   - Не выступай! - заявил его братец и влил в него ром, - Пей! Пей за здоровье своего ребеночка!
   Решив, что с него достаточно, Лан отнял от его губ бутылку и разбил об пол. Ратар грустно посмотрел на него.
   - Черт ты, братец, черт морской, синий хвост, рога до неба.
   - Берегись, - сказал Лан, демонически сверкая глазами. Марио покачал головой, улыбнулся и ушел спать.
  
   Едва поднявшись с постели, Нара отправилась в каюту к Джеки. С борта она увидела, что "Роза Юга" еще на якоре, матросы как ни в чем не бывало бегают по палубе, значит, Камил не стал, как Том, удирать, не простившись. Это Нару обрадовало, она отела пойти к Камилу, но решила, что сперва стоило бы узнать, как Джеки.
   Юнги в каюте не было, и Нара отправилась в кубрик. Там она обнаружила Лу, отпаивающего мальчика какими-то травами.
   - А поможет? - с тоской и сомнением в голосе спросил юнга между глотков.
   - Не знаю, не знаю, - ворчливо сказал Лу, снова едва не макая Джеки головой в чашу с пойлом, - Помогает эта штука бравым морякам, решившим выпить после долгих трудов и скитаний и немного хватившим лишнего... - он тряхнул стоящего рядом с ним на коленях мальчика за плечи и сильнее наклонил чашу, - ...Но вот насчет негодных мальчишек, надирающихся в углу под шумок, я не ручаюсь!!!
   Лу так остервенено хватал его за плечи и прижимал носом к чаше, что, казалось, еле сдерживается, чтобы не придушить, но, видно, те годы, что он провел с Джеки на этом корабле, научили его терпению.
   Нара усмехнулась.
   - Что тебе приснилось? - спросил почему-то Лан.
   - Тебя не касается, - ответила Нара беззлобно. Лан не сдавался:
   - Не являлись во сне черноглазые морские демоны, гладящие тебя по щеке? - Нара выразительно посмотрела сперва на Марио, потом на Лана. Тот поежился. - Ну... ладно... Считай, что я промолчал... - сказал он, отвернулся и заговорил с Киром про табак.
   - Не смей давать этого моим матросам! - предупредила Нара навигатора.
   - Скажи, Нара... - сказал вдруг Ратар, - Куда мы направляемся теперь?
   - Ты, видимо, хочешь в Оренкан, папаша? - ответила она, и Ратар радостно закивал:
   - Ты же понимаешь, мне необходимо попасть туда, - сказал он.
   - Хорошо, мы отправимся в Оренкан, - сказала Нара. Все молчали. Нара оглядела моряков и крикнула: - Вы не слышали меня? В Оренкан! По местам, время не ждет! Сию секунду на места, я буду через несколько минут!
   Она ушла на "Розу Юга" и подошла к Камилу.
   - Куда ты сейчас? - спросила она.
   - Как - куда? Нельзя изменять себе.
   - Винная Бухта, - улыбнулась Нара, - Что же... До встречи.
   - Говорят, там ты попалась этому слизняку, Моррэ? - Нара опустила голову, - Что же,
   после Индийского Океана, я уверен, Винная Бухта уже не застигнет врасплох ни тебя, ни меня. Удачи.
   - И тебе.
   Они положили друг другу руку на плечо, после чего Нара отправилась на свое судно, доски, перекинутые с палубы "Розы Юга" на палубу "Черного Дельфина", были убраны, паруса подняты, и корабли разошлись в разные стороны: корабль Камила - на юг, в Винную Бухту, корабль Нары Альпаресской - на север, к Оренкану.
  
   24. ЯРМАРКА
  
   В столицу Виноградрики они прибыли на следующий день, около трех часов после полудня. Небольшой, но на удивление шумный порт был забит народом. И почти у каждого в руках или на плече была корзина с виноградом, красными яблоками или рыбой, либо мешок за спиной. В толпе суетились цыганки, мелькая пестрыми юбками. Арс, первым выскочивший на родной берег, тут же затесался в толпу и внезапно схватил за руку одну цыганку.
   - День этот ты запомнишь надолго, красавица! - сказал он.
   - Сеня! - воскликнула Россар и прыгнула ему в объятия.
   - Ну, здравствуй, - сказал он, - Знаешь, мне не нужны никакие гаданья, чтобы узнать, что я буду делать этой ночью...
   - Что-то осмелел ты больно, корсар, - сказала она, - Но все же я скажу тебе. Ты будешь танцевать со мной на главной площади, потому что сегодня ярмарка. Помнишь ли ты прошлую?
   - Давно она была, Россар.
   - Эта будет уже другой, - сказала она, бросила на него пронзительный взгляд из-под пышных, как крылья черной бабочки, ресниц, и, не успел он сказать и слова, как ее не оказалось
   рядом - словно она и не появлялась вовсе.
   - Ты из объятий ускользаешь... - проговорил он тихо строчку из песни - любимой песни его, Марио, Лана и Ратара - и подошел к своим.
   - Где ты был? - спросила Нара. Арс уклонился от ответа, сделав вид, что не расслышал его в гомоне толпы, он спросил:
   - Куда мы сейчас? К дяде Шанору и тете Ровене?
   - Да уж, сперва, конечно, к ним... - сказала Нара, но, увидев умоляющий взгляд Ратара, добавила: - Впрочем, решайте каждый за себя. Возможно, у вас тут есть какие-нибудь дела...
   Ратар как очумелый сорвался с места и, подбежав к первому же цыгану, затрещал с ним по-своему. В конце концов, тот указал ему куда-то, Ратар повернул голову и увидел Лику.
   Она танцевала с Андрияшем, кружась так, что цыган не поспевал за ней, а Лейла, стоявшая в стороне, гремела бубном. На бедрах Лики позвякивал пояс из монет и бусин, а на плечи была накинута косынка, небрежно приоткрывавшая смуглую шею и плечи. Ратар не стал обрывать ее, как несколько месяцев назад, слишком уж он был поглощен ее танцем - Андрияш вскоре сдался и отошел в сторону со словами: "Ну и шустрая девка, не угнаться таким старикам, как я, за молодыми ногами!". Когда она закончила танец и поклонилась, собравшиеся вокруг нее и просто прохожие зааплодировали. Лика собрала брошенные прямо на землю монеты, потом поднялась, смахнула кудри с лица и обомлела - Ратар стоял прямо перед ней и улыбался. Она сперва молчала, потом крепко обняла его.
   - Мирон не соврал? - спросил он и погладил ее живот - пока изменений не было, но грудь у Лики стала на порядок больше, и Ратара это очень забавляло - больно необычно для Лики это выглядело.
   - Не соврал, - согласилась она. Ратар уже не улыбался, и Лика не могла не заметить этого.
   - Что случилось? - спросила она настороженно, обнимая его.
   - Ты же понимаешь, я не смогу остаться с тобой на суше, как я ни люблю тебя и как ни хочу быть с тобой.
   - И только это смущает тебя? - спросила девушка, - Я не глупа, и знаю, что каждому дано что-то, без чего он не проживет...
   - Я не могу жить без тебя и без моря! - сказал Ратар так, словно угадал ее мысли.
   - ...Но быть в море и видеть меня - возможно, а быть со мной и бывать в море - нет, - сказала она, - Я же понимаю тебя.
   - Именно поэтому ты - мать моего ребенка, - сказал Ратар и поцеловал ее.
  
   Остальные тем временем уже сидели в саду Ровены и Шанора, радушно встретивших моряков и тут же разложивших на скатертях обед.
   - Точно как в день Лозы, - заметил Арсений.
   Они сидели, говорили, Ровена еле-еле уговорила Нару и остальных выпить вина - в последнее время даже Лан устал от выпивки, но - что делать? - уж очень часто подворачивались поводы и слишком хорошие выдавались тосты.
   - Вот, прошло всего месяцев пять, а то и меньше, а вы уже опять у нас! - сказала Ровена, - у вас поразительный нюх на праздники! Вы, наверное, видели цыган?
   - Не видели, - сказал Арсений, и Лан упал лицом в траву, задыхаясь от смеха. - Хватит кривляться, я не видел никаких цыган!!!
   - В любом случае, раз они пришли, думаю, вы уже поняли, что вечером у нас ярмарка. И, я уверена, скучно там не будет.
   В сад вбежал Ратар, счастливый, растрепанный, как дворовый мальчишка, он упал на траву и закрыл глаза.
   - Сынок, здравствуй! - сказала Ровена, - Что это с тобой?
   - Как?! - Ратар открыл глаза и приподнялся, - Неужто Лика тебе еще не сказала?
   - Сказала, сказала, - улыбнулась Ровена, - Натворил дел - и в море! Ведь не отпустит тебя твой капитан?
   - Сам не пойду, - сознался Ратар, - Но мы будем видеться - и с тобой, и с ней, и с моим ребенком. Это я могу пообещать.
  
   Ярмарка началась поздно вечером, хотя некоторые балаганы начинали открывать куда раньше. Народ начал прибывать, едва стемнело, и вскоре на площади был уже весь город.
   Песни звенели среди пестрых шатров, фейерверки взрывались в темном небе. Нара услышала, как ее кто-то зовет - это была маленькая Зета, в руках у нее была полынь.
   - Подойди ко мне! - крикнула она Наре. Девушка подошла, и та велела ей наклониться. Нара опустилась на колени, и Зета одела ей на голову венчик из полыни. - Отступи на шаг - и он кажется серебряным! - сказала она, - Настоящая пиратская королева!
   И, не успела Нара и глазом моргнуть, как Зета скрылась из виду. Девушка огляделась по
   сторонам и увидела неподалеку Арсения, танцующего с Россар. Удивленная, она отвернулась и
   посмотрела в другую сторону. Там Ратар кружил в танце Лику, и, казалось, забыл обо всем на свете, будто растворившись в ее взгляде. Нара улыбнулась, и вдруг кто-то резко схватил ее за руки и прижал к себе спиной, так, что лица она не видела.
   - Ты пахнешь морским бризом, а твои руки обжигают, - сказала она, - Возможно, я тебя знаю?..
   - Не надо лести, красавица. Мне от тебя нужно только одно. - Он развернул ее к себе лицом и поцеловал - все это он проделал так стремительно, что увидеть его она так и не успела. Но, хотя Нара не на минуту не сомневалась в том, кто это, но не узнать эти губы было невозможным, и это закрепило ее уверенность. - Так-то, - сказал Марио, отстраняясь от нее, Нара хотела уйти, но он и не думал отпускать ее руки. - И танец! - сказал он, - Помнишь тот вечер три года назад, на винограднике неподалеку отсюда? Я хочу повторить этот танец.
   Танцуя с Марио, Нара ухитрялась смотреть по сторонам, ее заинтересовал балаган, возле которого собралось особенно много народу - там, окруженный толпой зевак, стоял Лан и травил какие-то байки, видимо, из собственной жизни, потому что народ вокруг просто падал со смеху.
   Джеки, видимо, нашел себе занятие - бегал между балаганов, не в силах выбрать, какое представление ему интересней, и, в конце концов, он остановился и у кондитерской лавки и огляделся по сторонам. Нара и Марио уже закончили танцевать, Марио отошел куда-то, Нара же встала неподалеку от прилавка со сладостями, так, чтобы Джеки ее не заметил. Нара с интересом наблюдала за его действиями: юнга сперва следил глазами за прохожими, потом развязал подол своей блузы и положил руку на прилавок. Нара ухмыльнулась и подошла чуть ближе. Тем временем Джеки аккуратно стянул с прилавка залитый розовым сахаром крендель и завернул в подол. С трудом скрывая бешеную радость, он отошел в сторону и собрался уже разворачивать подол, как вдруг кто-то прихватил его за чуб и сказал:
   - Подворовываем потихоньку?
   - Ай, кэп, пустите волосы...
   - Позоришь доброе имя пиратов.
   - Я... понял, я не должен был... Просто я подумал, к чему тратиться, когда можно взять бесплатно?
   - Совершенно верно. Но как не стыдно возиться с этим кренделем целых пять минут?!
   - Все понял! Исправлюсь! - отчеканил Джеки и убежал. Она усмехнулась и отправилась в город, искать Марио.
   Она шла переулком, было уже темно, девушка ожидала найти Марио в доме Шанора и Ровены, и, если он там, собиралась лечь спать. Но до их дома ей добраться так и не удалось.
   Пока она шла через узкую улицу с утоптанной глиняной дорогой, мимо пустых домов, хозяева которых, все до единого, были сейчас на ярмарке, она вдруг увидела впереди себя странную фигуру. Неизвестный бродил возле какого-то дома, едва завидев Нару, он стал стремительно приближаться к ней. Нара остановилась, рука ее тут же скользнула к кинжалу, спрятанному за поясом. Незнакомец подбежал к ней и остановился. Он не был одет в капюшон, но было слишком темно, чтобы разобрать
   что-либо, кроме необычно-яркого блеска в его глазах. Нара собралась достать кинжал, но он схватил ее за руку и сказал шепотом:
   - Не стоит этого делать, не все же в этом мире желают встретиться с тобой только для того, чтобы от тебя избавиться.
   Голос этот Нара, несомненно, где-то слышала - но где?..
   - Хидео! - воскликнула она.
   - Т-щ-щ... - Хидео приложил палец к губам, - Срочное дело. Мой капитан...
   - Что с Томом? - воскликнула она.
   - С ним - ничего, а вот ты в опасности. Ты, думаю, знаешь... Остатки Гильдии Синих Шипов все ее шныряют по Великому Океану.
   - Дело только в этом?
   - Нара, их сотни!!! Сотни, и каждый в отдельности желает покончить с тобой! Том послал меня к тебе...
   - Том в городе?!
   - Тише... Он в порту, на "Керийской Чайке". Он велел предупредить тебя, чтобы ты знала, насколько опасно для тебя сейчас выходить в океан. Он говорит, тебе стоило бы переждать в Оренкане...
   - Хидео! - закричала Нара, - Я не собираюсь следовать его глупым советам! Том считает, что я буду отсиживаться?! А что потом?! Можно подумать, они куда-то исчезнут, пока я буду сидеть, сложа руки?! Они никуда не денутся, пока я не помогу им убраться!
   - Тише ты. То же самое ему сказал и я, но он придерживается своего мнения.
   - Я хочу поговорить с ним.
   - Это можно устроить, - сказал Хидео, - Идем. Твои тебя не хватятся?
   - Черт с ними. Идем скорей!
   - Куда это вы собрались?
   Нара и Хидео оглянулись и увидели Марио. В темноте он, конечно же, не узнал Хидео.
   - Ты как раз вовремя. Да не смотри на меня так, это Хидео! Том в порту, идем, расскажу по дороге.
  
   - Нара! Черт, так я и думал. Тебя ничем не унять, неугомонная девчонка! Тебе, вижу, не понравилась моя идея...
   - Не то слово! Ты, видимо, думаешь, что я буду сидеть, как тюфяк, в ожидании того, что враг пропадет сам собой?! Сидеть, затаившись, пока они не надут меня?!
   - Пожалуй, ты в чем-то права, но мое дело - предупредить...
   - За то, что предупредил - спасибо.
   - Черт возьми! Она права во всем! - воскликнул вдруг Хидео, - Капитан, я прошу вас... нет я умоляю вас! Нара - и ваш друг! Кому, как ни вам, знать - их сотни, и одна она не справится! Нам нужны силы всех людей! Я могу позвать ребят из своей общины, они хорошие воины, и вместе мы справимся с этими...
   - Хидео, мы не можем... Ты забыл, что нас уже заждались в Московии? Забыл, какое дело нас ждет там?!
   - Это дело важнее! - закричал Хидео. Нара не ожидала от него такого рвения, Марио же и вовсе был потрясен. - Нара имеет право требовать с вас помощи, но не делает этого - только потому, что еще не поняла, какое полчище ждет ее там. Если вы не поможете ей, вы будете жалеть до конца своих дней! Это благое дело, капитан. Это же Синие Шипы! Убийцы, которые даже девочку четырнадцати лет не пощадили! Им не жаль никого, они вырезают беспощаднее, чем любые другие пираты, и для чего?! Для того, чтобы избавиться от вашего лучшего друга!!!
   Глаза Хидео бешено блестели, он закончил говорить, но, казалось, готов упрашивать Тома на коленях или же убить его и самому повести корабль на битву с Гильдией.
   - Помогите ей, кэп, - услышала Нара голос Анфиса. Он, как выяснилось, все это время сидел в углу, точа кортик, и слышал разговор, - Дайте нам с Хидео возможность отомстить за Арету.
   - Это решит нашу судьбу, капитан, - сказал Хидео тихо.
   - Нара могущественна и умеет постоять за себя, а мне жаль упускать такую рыбешку, какая нас ждет в Московитской Земле... - сказал Том задумчиво, - Но ты прав. - Он повернулся к Наре: - Ты можешь рассчитывать на нашу помощь.
   Нара улыбнулась и обняла его.
   - Отбываем на рассвете, - сказал Том, - Приготовьтесь! Мы отправляемся на Серый остров за подкреплением.
  
  
  
  
   25. ВОРОВСКОЕ ПОДВОРЬЕ
  
   Хидео сосредоточенно всматривался в толпу. Не идет. Где же эта невыносимая девчонка? Даже с Иниро было работать легче, но все же с этой несравнимо интересней.
   Да, интересней! Особенно когда она не является вовремя.
   - Зазевался и пропустил уже два очень оттопыренных кармана, - шепнул ему на ухо лукавый голос, и он почувствовал жаркое дыхание на своей шее.
   - Черт возьми, Арета! - он развернулся и тут же напоролся на хитрые голубые глаза, смотревшие на него явно выжидающе - ну, давай, попробуй повысить на меня голос! Он вздохнул и опустил руки.
   - Ты же просила без тебя не начинать, - смягчился он. Арета захохотала. В толпе на них не обращали внимания, а шум стоял такой, что они могли обсуждать все что угодно в полный голос.
   - А зачем ты меня слушаешься? - спросила она. Резонный вопрос.
   - Пора работать, - сказал он, и Арета скинула плащ, накинув его на плечи Хидео, потуже затянув корсет, обтягивавший слишком развитые для четырнадцатилетней девочки формы. Она подошла к какому-то тучному господину в расшитом золотом сюртуке и повернула к себе руками его лицо.
   - Эй, как насчет веселого вечера? Я беру немного.
   Толстяк заморгал глазами и вылупился на полуоткрытый бюст. Чуть в стороне Хидео изо всех сил зажимал рот руками, увидев, как руки Ареты ловко вошли в карманы купца и так же легко спрятали кошель в висевшую за ее поясом сумку.
   - Вечером у края Улицы Старых Гончаров, - сказала она и ускользнула в толпу, где мгновенно нацепила плащ.
   - Ненавижу, когда ты так делаешь, - сказал Хидео.
   - Пусть им занимается Иниро, - ответила Арета, пропуская его реплику мимо ушей, - Я не хочу больше работать сегодня.
   - Придется, - заявил он, - покажи, что у тебя.
   Она достала кошель из сумки. Хидео пересчитал деньги.
   - Неплохо? - гордо спросила девочка. Хидео улыбнулся.
   - Еще один карман. Иначе Даниель тебя живьем сожрет!
   - Ну... - протянула Арета.
   - Вместе со мной.
   - Другое дело!
   Они ушли с главной площади и пошли в сторону рынка. Арета шла позади, но Хидео не оглядывался на нее - не было случая, когда она отставала. Хидео выслеживал в толпе тех, чьи карманы могли представлять для них хоть малейший интерес. Это было сложно в этих местах - здесь не многие были богаче его самого, но он старался изо всех сил - он знал, Арета не напрягает свои детские ручки ради прохудившихся карманов и кошельков, набитых бесполезной мелочью. Что делать - найти стоящего клиента было его прямой обязанностью, если он не находил такового, Даниель очень хорошо на нем отыгрывался - он знал, способности Ареты необходимо использовать во благо общины.
   - Как тебе вон тот? - спросил он. Арета прищурилась и осмотрела вполне солидно одетого (по здешним меркам) средних лет и среднего роста мужчину.
   - Что же. На лучшее здесь не приходится рассчитывать.
   Она подошла к жертве и опустила руку в его карман. Хидео наблюдал. Да, что ни говори, отлично справляется. Минута - и ее быстрая рука кинула в сумку кошелек, Арета развернулась и подошла к нему и посмотрела на него взглядом рассерженного волчонка. Вот-вот укусит.
   Они пошли вдоль по улице, мимо тянущихся по всей ее длине рядов калек. Дойдя до подворья, они, наконец, могли снять капюшоны. Хидео постучал в подвальное окно, спустя минуту им открыла Иниро. Хидео сунул ей сумку, Арета ввалилась в дом и упала в угол, отняв у кого-то кружку пива. Иниро внимательно посмотрела на нее. Когда Арета заваливалась в угол и отбирала пиво Даниеля, сидевшего всегда рядом, это могло означать только то, что вечернюю смену работать будет уже не она.
   Шум был просто невозможный, и если бы здесь оказался обычный горожанин, он наверняка решил бы, что угодил прямиком в преисподнюю. Но ни Арета, ни Хидео, ни кто-либо еще из всего этого гудящего роя не мог даже представить, чтобы было иначе. Это было место, где все привыкли кричать, а не говорить.
   Арета добила все, что оставалось в кружке Даниеля, и разлеглась на соломенной подстилке.
   - Вечерня смена! - гаркнул Анфис.
   - Молчи, салага, еще рано! - ответил кто-то, но вмешался Хидео:
   - Прав он, уже на выход пора!
   Понемногу сидевшие в подвале стали подтягиваться к выходу, и постепенно народу
   оставалось все меньше и меньше. Хидео и Анфис сидели под самым окном, Даниель уже ушел.
   - Пьяным напился, - сообщил Анфис, кивая на дверь, только что закрывшуюся за Даниелем. - Представь, чуть не поколотил Иниро. - Хидео выронил кружку с пивом. - Ну, правда, протрезвел - помирились. Вы много натаскали?
   - Ну... - протянул Хидео и глянул на Арету, крепко спавшую на соломе, - Она, врать не стану, больше. Вот все.
   Он дал мальчишке сумку, тот вытряхнул ее на пол и стал считать золото.
   - До черта много, - сказал Анфис и пожал ему руку, затем поднялся и направился к дверям.
   - Ты куда?
   - Куплю чего-нибудь пожрать. Может, еще чего наработаю.
   Хидео улыбнулся и сел на край подстилки, где спала Арета, повернувшись к ней спиной. Анфис вышел.
   Хидео долго сидел и от нечего делать плел косички из соломы. Глядя в подвальное окно под потолком, в котором виднелся кусок темнеющего неба, он вспоминал крутой обрыв над морем на краю города, где море казалось особенно диким и неистовым, когда в шторм волны разбивались о каменную скалу, атакуя ее снова и снова, и каким синим было небо... Здесь были высокие волны в любую погоду, и не было ничего лучше, чем наблюдать с этого пика за простиравшейся перед тобой бездной после очередной удачной вылазки.
   - Арета! - предостерегающе сказал он, когда гибкая нога перекинулась через его плечо, и по всему телу пробежал холодок.
   - Вся внимание, - ответила Арета, и Хидео сбросил ее, опрокинув на солому, жадно поцеловал и, слегка отстранившись от нее, посмотрел в ее наглые глаза. Она чуть прищурилась. - Ты что-то хотел сказать, если я не ослышалась?
   - Меня скоро посылают в Индию. Здесь больше нечего делать. Анфис и Даниель будут теперь в Оренкане...
   Арета схватила его руками за плечи. Все прежние ноты ушли из ее голоса и взгляда.
   - Я с тобой!
   - Ты здесь ребятам нужна. Впрочем, до этого еще дожить нужно.
   Арета улыбнулась. Она всегда улыбалась. Они крепко обняли друг друга, и Хидео почувствовал, что хоть в Индии, хоть в Лапландии, хоть в Стране Восхода - он может прожить долгие годы в одиночестве - только зная, что сможет когда-нибудь однажды еще раз так же ее обнять.
  
   26. ТОМАС-НИЩИЙ И НАРА АЛЬПАРЕССКАЯ
  
   Марио и Нара вернулись на корабль и легли спать, остальные прибывали постепенно, некоторые, например, Арсений и Ратар, вернулись только под утро. Утром Нара рассказала им о том, что произошло ночью, и в полдень оба корабля вышли в море.
   "Черный Дельфин" и "Керийская Чайка" плыли близко, так, что можно был без особого труда разглядеть матросов на палубе одного корабля с борта другого.
   Нара стояла на корме смотрела на удаляющийся берег. Никто толком не объяснил ни Ровене, ни Шанору, ни кому-либо еще причину столь поспешного отплытия, но, видимо, матросы не слишком переживали по этому поводу: Ратар пребывал в приподнятом настроении, Арс был веселее обычного, правда, больно часто задумывался о чем-то и витал где-то в облаках, и это позволяло Патрику то и дело обыгрывать его в карты, но Арсений, кажется, не особо беспокоился. Джеки все еще отбывал наказание за ту попойку на "Розе Юга", и теперь его заставляли ежедневно драить все палубы, хотя нужда была далеко не всегда, и "Черный Дельфин" сиял, как начищенная золотая монета.
   Ближе к вечеру Хидео перебрался на их корабль, принеся с собой бутылочку своей рисовой настойки, при этом заявив, что в гости с пустыми руками не приходят. На вопрос, что ему понадобилось, он ответил, что ему было скучно. Теперь он уселся на палубе и наблюдал за карточным поединком Арсения и Патрика.
   - Король пик, сынок! - сказал Патрик, показывая на кон.
   - А? Что? - Арс отсутствующим взглядом посмотрел на рулевого.
   - Вернись с небес. Я побился.
   - А... Хорошо.
   - Ничего хорошего, - заметил Лан, залезая в его веер и почесывая затылок. Обычно Арсения это безумно раздражало, но сейчас он только отвел глаза и проследил взглядом за пролетевшей мимо чайкой.
   - Смотри, Арс, он сейчас начнет набивать цену своим выигрышам, и тогда ты хорошо потратишься на него, - сказал Хидео, подпирая голову руками и хитро глядя на Сеню.
   - Так уж я и стану брать с него деньги. Все равно они мне не пригодятся, все мы на этом судне едим одну еду и спим на одинаковых простынях, - сказал Патрик, опрокидывая на кон трех валетов, - Бей, простофиля!
   - Вернись на землю! - весело крикнул Хидео и толкнул Арса в плечо, - Если столько думать о красавицах-цыганочках, рискуешь закончить тем же, чем и Ратар!
   - Во-первых, я еще не закончил, все только начинается! - заявил Ратар, - А во-вторых, я не вижу в этом ничего плохого.
   - А он? - спросил Хидео, указывая на Арса.
   - Очнись! - крикнул Лан и лягнул Сеню в бок.
   - Да чего еще?! - воскликнул тот.
   - Спи дальше, - сказал Лан, - Лу!
   Лу высунулся из кубрика, и тут же получил в лоб монеткой.
   - Ах ты... Черт возьми! Лан!!! Не будь тебе двадцать лет, я бы тебя высек! Какого дохлого кита... Повзрослей же ты, наконец!
   - Не вижу смысла, - заявил Лан.
   - Черт морской... - пробормотал Лу, потирая лоб, - Идите есть.
  
   На Серый остров они прибыли через два дня, и, едва Том и Нара сошли на берег, все, кто был в порту, всполошились, какие-то женщины и старики попрятались в свои дома, некоторые рыбаки поспешили покинуть порт. Нара взяла с собой только Энди - для надежности, и Даниеля, поскольку он ранее состоял в воровской общине. По той же причине Том позвал с собой Анфиса и Хидео.
   Бывшим ворам ничего не стоило найти небольшой двухъярусный домик без окон, с лестницей, уходящей в подпол. Хидео постучал.
   Дверь приоткрылась, из щели послышался голос:
   - Кто тут! Назови пароль.
   - Иниро, это я! - сказал Хидео. Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка, видимо, землячка Хидео.
   - Хидео!!! - закричала она и обняла его, - Мы не надеялись уже тебя увидеть! Нет вестей от Анфиса и Даниеля?
   - Мы тут! - девушка увидела Даниеля с Анфисом и закричала от восторга.
   - Как?! - опешила она, - Быть не может!!! Заходите. Кто ваши друзья?
   Они спустились по лестнице в пыльный подпол.
   Нара увидела просторное, но битком забитое народом помещение, без единого окна, с каменными стенами и полом. Помимо Иниро, здесь, видимо, не было ни одной девушки, зато было
   полно мужчин, причем начиная с парней возраста Арса и заканчивая сорокалетними - а дожить в этом городе до сорока было редкой удачей. Они играли в карты, жевали сухари, пили спиртное. Увидев Хидео, Анфиса и Даниеля, они вскочили со своих мест и едва не задавили всех троих в объятиях.
   - Кто ваши друзья? - спросила вновь Иниро, но, не успел Хидео ответить, как кто-то из воров крикнул:
- Эй, это Нара Альпаресская!!! Черт возьми, а этот парень жил тут всего несколько месяцев назад, надирался вдребезги в "Сушеной Печенке"!
   - Это - бездомный Том, - сказал еще один, - Я его помню. Он в кабаке хвастался, что знает лично Нару Альпаресскую. Выходит, не врал...
   - А этот амбал кто?
   - Да уймитесь вы наконец! - воскликнул Анфис, - Нара все расскажет вам сама! Налейте только ей кружку пива, да и остальные бы не отказались. Люди устали с дороги, а вы донимаете!
   - Дело в том, что Том действительно мой давний друг, - сказала Нара, которой тут же подали кружку пива.
   - Энди-Бусина, никак это ты! - воскликнул какой-то вор, - Ты ведь батрачил в доках года три назад?!
   - Было дело, - пробасил Энди, пожав руку тому, кто его узнал.
   - А у бездомного Тома теперь свой корабль, между прочим, отвоеванный у самого Луизиана Отчаянного! И Хидео, и Анфис служат ему, как Даниель - мне! - сказала Нара.
   - Да ну! "Дикарка"?!
   - Теперь она называется немного иначе, - заметил Том, - Но мы пришли сюда не болтать. Нам нужна ваша помощь...
   - Вы помните славную девочку, которую убил чертов посыльный того Луизиана три года назад в "Сушеной Печенке"? - перебил его Хидео и вышел вперед.
   - Арета-Зубастик! Посмели бы мы забыть ее! - послышалось в толпе.
   - Нара знала ее недолго, не так, как мы, но она была ее сестрой! А нам она была сестрой не по крови, но душой! А иным она была кем-то большим! И остатки тех, кто лишил нас нашей сестры, еще мельтешат в Великом Океане и желают избавиться от Нары Альпаресской! Вы хотите помочь сестре Ареты?
   - Да!!!
   - Отомстить за нашу Арету?!
   - К черту Гильдию!!!
   - Намять им бока!
   - Пересчитаем их ребра!!!
   - Тогда идем с нами, и сделаем так, чтобы больше никто из живых не пострадал от них! - воскликнул Хидео и поднял вверх свою саблю-катану.
   - Пусть нас ведут Нара Альпаресская и Томас-Нищий!
   В порт Нара и Том пришли с целой армией воров, и все были вооружены и готовы убить за них.
   - За наградой дело не постоит! - сказала Нара, - Вы все будете свободными, богатыми людьми, но прежде клянитесь, что будете биться до последнего!
   - Клянемся нашей лачугой, куда мы больше не вернемся!
   - Клянитесь, что не бежите от сотен врагов, как бы свирепы они ни были! - крикнул Том.
   - Мы будем свирепее, капитан!
   Вся эта шайка, в которой было около ста человек, забралась на борт "Керийской Чайки", и Нара сказала Хидео, Анфису и Даниелю:
   - Я никогда вам этого не забуду.
   - Община есть община, - ответил Хидео, - Помочь - это честь. А у нас с ними счеты.
  
   Теперь корабли шли обратно, на юг, но уже не заходя в порт Оренкана. Том предусмотрительно запасся пищей на всю орду, которая теперь находилась на борту "Керийской Чайки", и решил, что этого должно хватить.
   - Знаете, капитан, - сказала ему Иниро, - Я уверена, что столько еды нам вряд ли
   понадобится после того, как мы сразимся с Гильдией. Как ни крути, но их куда больше, чем нас, и совершенно очевидно, что мы понесем огромные потери, так что вы напрасно беспокоитесь.
   - Ты пессимистка, - заметил тот, - В любом случае, мы пока даже не напали на их след.
   - Сомневаюсь, что они заставят себя долго ждать, - невесело усмехнулся Анфис.
   Однако Гильдия не спешила идти навстречу своему противнику. Нара объяснила это тем, что после разгрома Гильдии при Альпарессе у них так и не появилось предводителя, а без предводителя нескольким сотням человек вряд ли было бы легко быстро добраться до своих врагов. Тем временем враги шныряли по океану в поисках Гильдии.
   Все шло благополучно, не считая того, что Том постоянно жаловался на свою гигантскую
   команду, которая мало того что прозвала его Томасом-нищим, так еще, ко всему прочему, несчастные воры постоянно подбивали его на разорение всех попадавшихся им по пути торговых и даже рыбацких судов.
   Когда им надоело просто поджидать, при том, что Гильдия так и не дала о себе знать, у Нары появилась идея.
   - У Луизиана был агент в Альпарессе. Уверена, если поискать, мы найдем его, а он выведет нас на след Гильдии. Правда, один раз он уже солгал мне, но тем лучше - получит за дело и уже вряд ли захочет обманывать.
   - Ты говоришь об Окки? - догадался Марио.
   - Именно о нем, - подтвердила она.
   - Окки, Окки... - протянул Хидео, - Это тот, что наговорил тебе, будто Луизиан скрывается на острове?
   - Он самый. Его бредни обошлись мне в целый кошель золотых, и я сильно сомневаюсь, что стоит оставлять его жить после этого. Идиот считает, что купил себе жизнь.
  
   В Альпаресс они прибыли на следующий день, и в течение дня Даниель, Хидео, Анфис и еще несколько их старых друзей лазали по городу, пытаясь через свои источники найти Окки. В конце концов, они не просто выяснили, где его можно найти, но и прихватили с собой обретавшихся на восточных окраинах города членов общины, которых набралось почти десять человек. По возвращении Даниель сообщил Наре, что Окки живет в комнате одной местной таверны под именем московитского торговца.
   Найдя таверну, Нара велела корсарам идти за ней и никого не трогать без ее приказа. Едва она вошла, хозяйка таверны вскочила и низко поклонилась.
   - Где здесь Иван Дементьевский? - спросила Нара. Ей указали на одну из комнат. - Кир! Войди туда и выясни, знает ли этот московит хотя бы слово по-московитски.
   Кир кивнул и вошел в комнату.
   - Ты - Иван Деменьтевский? - спросил он. Окки, сидевший в комнате, растерянно кивнул, - Отлично. А, может, тебя зовут немножко иначе?
   - Да, - ответил тот первое, что пришло ему в голову по-московитски, вряд ли он знал что-то еще и понял Кира.
   - Твое имя - Окки, идиот, или ты сам его забыл, или тебе надоело жить, раз ты лжешь в лицо моряку с судна Нары Альпаресской! - сказал он на керийском, и Окки вскочил. Было поздно - Нара и остальные уже ворвались в комнату, Нара схватила его за грудки и крикнула:
   - Ты посмел наврать мне, черт тебя подери! Ты знаешь, что будет с тобой за это?! - она свернула ему палец, и Окки поморщился от боли: - Говори, где идиоты из вашей гильдии?!
   - Они... они пройдут на своем корабле мимо Губернаторских островов завтра в полночь... Я прошу, сохраните мне жизнь!..
   Нара насадила его на кинжал и бросила безвольное тело на пол.
   - Ты так уверена, что он не врет? - с сомнением в голосе спросил Кир, - Можно было, например, пытать его для надежности.
   - Не думаю, что ему была какая-то выгода врать, он уже понял, что мы возвращаемся, если нам лгут, а умирать в следующее мгновение он не собирался. Ну, а если он все-таки солгал... Не мы охотимся на Гильдию, а Гильдия - на нас, и скоро, так или иначе, нам придется сразиться.
   - А сейчас куда, кэп? - спросил Ратар.
   - Сейчас - к Губернаторским островам.
  
   27. ВМЕСТЕ
  
   Море приветствовало пиратов мягким штилем и матовым солнечным светом. Казалось, все силы оно направило на то, чтобы облегчить короткий путь "Черного Дельфина" и "Керийской Чайки" к Губернаторским островам.
   Нара с улыбкой вспоминала о том, как в похожий день они купались возле Губернаторских островов, вспомнила ласковые волны и мягкое солнце, глянцевитые купола медуз и золотые лучи, пронизывающие воду, точно светящиеся нити. Завтра в полночь море близ трех маленьких
   островков вряд ли будет так же приветливо и благосклонно к ним.
   Выйти живым из такой передряги каждый пират считал бы большой удачей, и к ночи Нара поняла, что не только она беспокоится. С наступлением темноты море стало холодным, немым, тьма спустилась на мачты кораблей, окутав их черным шелком своего холодного плаща.
   Нара вышла на палубу. Не было слышно ни звука, лишь море тревожно плескалось о борт корабля. Мимо стаей огней плыла "Керийская Чайка", и, хотя окна кают горели золотистым светом, ни один голос с палубы корабля Тома не долетел до кубрика - все звуки поглотила черная и тревожная тишина. Нара почувствовала, как она накрывает ее с головой, и ей показалось, что сама она вдруг разучилась слышать и говорить - а между тем в густой, засасывающей тишине было слышно, как нарастает шум волн, все настойчивее колотивших в борта. Чудилось, что вот-вот эти легкие волны превратятся в штормовые, но это все не происходило, и от этого на душе словно застывала корка томительного ожидания.
   Девушка тряхнула головой, пытаясь прогнать тоскливое чувство. Словно очнувшись от тягостной дремоты, она огляделась по сторонам. Только сейчас она заметила, что не слышно ничего и из их кубрика, хотя Нара знала, что сейчас там почти вся команда. И отчего-то в ее душе вдруг проснулся непонятный, ничем, казалось бы, необоснованный страх - такой четкий, такой неумолимый, такой беспричинный, что душу Нары защемило еще сильнее.
   - Марио! - тихо позвала она, - Unde esti?
   - Я здесь, - услышала она голос прямо у себя за спиной и ощутила прохладные, свежие объятия Марио, хотя мгновение назад она была на палубе одна.
   Больше они ничего друг другу не говорили, только смотрели в темную воду и слушали тишину.
  
   В эту ночь Нара не уснула, лишь утром она смогла лечь в кровать и заставить себя сомкнуть глаза, и через мгновение после этого она забылась крепким сном.
   Проснулась она вечером, и, проснувшись, почувствовала нечто такое, что заставило ее забыть о предыдущей ночи - предвкушение настолько сладкое и безрассудное, что от страха не осталось и следа. Ладонь ее крепко сжимала рукоять кинжала, и ей показалось, что еще никогда ей не было так приятно чувствовать ребристый холодок костяной рукоятки в своей руке, и сердце никогда не сжималось так сильно от желания вонзить саблю в грудь врага. Таким и должен был быть, по ее мнению, настрой капитана пиратов перед битвой - за кем, как не за ней, матросы будут идти на врага и отдавать свои жизни? И кому, как не ей, нужно заставить их чувствовать азарт битвы, а не глупый и бесполезный ужас перед лицом врага?
   Она вышла на палубу и сказала:
   - Все ли готовы к битве?
   - Мы готовы! - отозвались матросы. Уже темнело, и корабли стали на якорь вблизи от Губернаторских островов, которые были совершенно неузнаваемы в свете юного месяца. Это были уже не скромные изумрудные острова, залитые солнцем. В сумраке опускавшегося на океан вечера богатые кроны деревьев казались уродливыми буграми, выступающими из глади моря.
   До полуночи корабли сблизились, и моряки вышли на палубу. Хидео и Анфис вновь каким-то образом оказались на их корабле. Дельфины, как и моряки на судне Тома, сидели у борта, притаившись и держа наготове оружие.
   - Я хочу встретить смерть ближе к тебе, - сказал Хидео.
   Нара улыбнулась.
   - Ты встретишь смерть рядом со мной, это я тебе обещаю, - сказала она, - Но произойдет это еще нескоро.
   Они ждали. Ожидание - то чувство, которое кажется вечным, даже если это ожидание чего-то незначительного - но когда ждешь решающего мига твоей жизни, ты готов скорее погибнуть, чем терпеть это еще хотя бы минуту, но при этом не можешь позволить себе даже шевельнуться, нарушить тишину даже движением ресниц, словно это может спугнуть противника.
   Она сидела между Марио и Анфисом. Мальчик положил руки на борт и Нара видела, как он ногтями на указательных пальцах царапает дерево. Нара положила ему руку на плечо.
   - Все хорошо, - сказал он и опустил голову.
   - Это они! - воскликнул вдруг Рамон.
   К ним направлялся корабль. Когда он подошел достаточно близко, Нара увидела суетящихся и кричащих на уже знакомом ей шифрованном языке, на борту красовалась ненавистная надпись "Синие Шипы", видимо, после того, как они с Камилом пустили ко дну не так далеко от этого места корабль с таким же названием, они решили называть так все свои посудины.
   - Нас, видно, заметили, - сказал Патрик, - Зададим им!
   Нара выпрямилась в полный рост и крикнула:
   - Том! Готовь их! Они будут брать на абордаж нас, собери всех здесь! Все сюда, слышите?!
   Тома и его людей не пришлось долго ждать.
   Не прошло и пяти минут, пираты и бывшие воры из общины Серого Острова были на борту "Черного Дельфина", перемешавшись с толпой врагов, налетевших на корабль, точно стая
   летучих мышей.
   - Держи! - крикнул Марио и буквально швырнул Наре какого-то тощего коротышку. Нара насадила его на шпагу и отскочила в сторону. Битва началась.
   Тела падали на палубу без движения быстрее, чем кто-либо успевал подумать о том, что в следующую секунду сам может пасть. Клинки сверкали в лунном свете, точно голубые крылья стрекоз, крики умирающих врагов смешивались с ликующим:
   - Они наши, Нара!!!
   Нара дралась, но было видно ее счастливое лицо - она чувствовала, что грядет победа, хотя пока бой только разгорался.
   Бешеный звон шпаг и чувство превосходства над врагом - это была ее империя. Она не желала уступать власти в этой империи брызг морской воды и пиратской крови ни одному из смертных, когда уже ощутила сладкий вкус победы. Это было уже не тщеславие - нет, уже что-то совсем иное. Желание быть выше, желание во что бы то ни стало, доказать им - и себе - что она может это. Желание делать то, для чего рождена. Это была зависимость от постоянного желания побеждать, его постоянного утоления, после которого жажда победы вновь возрождалась, но зависимость эта была благом.
   Нара видела Тома - его лицо было диким, как у свирепого зверя, которого выпустили из клетки, и все те чувства, которых он не мог испытывать за решеткой, сейчас были в его глазах, все, что только дано чувствовать человеку, проявилось в этот миг на его лице так же, как проявлялись силуэты мачт в сиянии юного месяца, как пиратское знамя, озаренное его ледяной белизной.
   Хидео был неподалеку, больше Нара не видела никого из тех, с кем была знакома, хотя друзья Даниеля, Хидео и Анфиса были здесь повсюду, и горечь от того, что многие из них уже сложили свои жизни, не могла сравниться с той радостью, которая появлялась в сердце при виде отчаянно сражавшихся за жизнь и за свободу людей. Хидео резал без разбору, так, что его уже нельзя было принять за того скромнягу-паренька из порта Хатамба. Это был иной человек.
   - Отправляйся туда, куда вы хотели отправить нас! - крикнул кто-то, и Нара увидела топор, пролетевший рядом с ней и вонзившийся в грудь того, кто в то время, пока она наблюдала за Хидео, собирался отсечь ее голову. Затем она услышала голос Патрика, хотя самого его не видела:
- Капитан, эту битву я запомню надолго!
   Именно в этот миг Наре внезапно захотелось увидеть лица своих людей, а главное - дать им понять, что она - с ними, и будет с ними не последнюю ночь...
   Она вскочила на борт и, схватившись рукой за канат, крикнула:
   - Я здесь! Крошите их, никакой пощады!!!
   Отсюда она видела почти всех. Лан и Ратар, как обычно, ухитрялись держаться рядом, Марио был неподалеку, правда, Арс затерялся в толпе, но и его Нара вскоре увидела.
   - Джеки! - крикнула она, и юнга обернулся на ее зов, - Иди в трюм! Укройся, я тебе сказала!
   - Ни за что, кэп!
   - Несносный малек! - пробормотала Нара, ей не хотелось покидать это место - стоять на борту было рискованно, но зато отсюда было очень удобно не только наблюдать за ходом битвы, но, к тому же, с такого места проще было отсекать головы, а, главное, кто бы ни попытался к ней подобраться, тут же получал сапогом по челюсти. Тем не менее, ей все же пришлось спрыгнуть на палубу и, прорубая себе дорогу мечом, обрызгав всю блузу кровью, пробраться к Джеки и, схватив его за шиворот, кинуть в трюм и подпереть снаружи дверь лежавшей рядом бочкой. Отбегая в сторону, она слышала, как Джеки кричит, грязно ругается и в перерывах между ругательствами умоляет выпустить его и позволить сражаться. Но Нара никогда еще так остро не предчувствовала беду, глядя, как тринадцатилетний юнга мечется среди разъяренных врагов.
   При первой же возможности девушка рассчитывала вновь вскочить на борт, но ее планы сорвались, ее оттеснили к самому носу, и теперь она была уже не частью боя, а билась на шпагах один на один с каким-то верзилой, по росту и размеру кулаков не уступавшим Бусине. Громила управлялся со шпагой не многим лучше десятилетнего мальчишки, и Наре было сложно его заколоть только потому, что он не подпускал ее к своей гигантской туше, размахивая ручищами, как ветряная мельница. В конце концов, ему надоело сражаться с юркой девчонкой, он бросил шпагу и попытался поймать Нару голыми руками. Это так ее насмешило, что она сама едва не свалилась за борт - она уже была оттеснена к самому носу. Амбалу все же удалось сцапать ее и попытаться придушить, но прежде, чем его руки достаточно плотно сомкнулись на ее шее, Нара успела ногой зацепить лежавшую рядом шпагу, выбитую им из ее рук. Она, насколько хватило ее скорости, дернулась, и верзила, не рассчитавший ее сил, по инерции подался вслед за ней, позволив ей таким образом подобрать шпагу. Через минуту этой борьбы силы со скоростью шпага вонзилась в его ногу, он разжал руки. Его собственная шпага отсекла ему голову, а Нара, достав свою из его ноги, кинулась туда, где была настоящая битва.
   Вернувшись в самую гущу боя, Нара поняла, что того явного перевеса в их пользу, который
   был поначалу, уже не осталось, многие погибли, но, к счастью, пока из дельфинов не пострадал никто. И все же в душу Нары уже успело прокрасться беспокойство.
   - Как ты? - просила она Марио, который как-то ухитрился оказаться рядом с ней, и теперь они сражались излюбленным методом Лана с Ратаром, которые внезапно пропали из виду - спина к спине.
   - Задели малость, - ответил он, - Ты лучше глянь на Хидео!
   Хидео был ярдах в пяти от них, и, посмотрев на него, можно было подумать, что он сражался всю свою жизнь. На его лице не было ни смертельного яда ярости, ни единого намека на ненависть и злобу - только презрение, и лицо его было необычно холодным, но спокойным, хотя двигался он с необыкновенной скоростью.
   - Куда тебя ранили? - спросила Нара, рубя всех, до кого дотягивалась ее шпага.
   - Пустяк, плечо! - ответил он, - Тебя не успели?
   - Только царапины! - на нее наскочил какой-то бешеный, размахивая саблей так, что увернуться не смогла бы даже она. - Дьявол! Марио, убей его!!!
   Марио еле успел проткнуть шпагой спину этого одержимого.
   - Еще секунда... - произнесла Нара, быстро обняла Марио и побежала в другую сторону.
   Постепенно ряды врага редели. Все меньше и меньше становилось тех, кто сражался против нее, и, хоть Нара и чувствовала, что к ней уже подкрадывается усталость, желание скорей покончить с этим мешало ей остановиться.
   На последних минутах боя она чудом избежала смерти, но ее успели ранить в живот саблей. Теперь чуть ниже ее пупка алела жгуче-багровая рана, боль была невыносима, но куда невыносимей была досада - "Не могла под конец битвы обойтись без раны!" - сказала она про себя, но продолжила биться.
   Решив удостовериться в том, что больше драться не с кем, Нара огляделась по сторонам.
   Заваленная недвижными телами палуба была красна от крови, но врагов действительно больше не осталось. Нара с облегчением вздохнула, опустилась на колени, и так, стоя на коленях, воткнула в палубу саблю, положив на рукоятку скрещенные вытянутые руки и опустив голову. Минуту она стояла так, слыша, как к ней подходят оставшиеся в живых.
   Она подняла голову, и в эту же секунду первый луч алого рассвета осветил ее лицо, задумчивое и чуть усталое, словно как тогда, когда она спала. И вдруг по ее лицу скользнула улыбка - дикая, радостная улыбка, задержавшаяся на ее губах лишь на мгновение, никем не замеченная.
   Больше уже никто не подходил - были все дельфины, кроме Джеки, который, видимо, по-прежнему был заперт в трюме, Хидео и Том, еще многие друзья Хидео.
   - Кого не хватает? - спросила Нара, поднимаясь.
   - Мы потеряли Анфиса, - тихо сказал Хидео.
   Он подвел ее туда, где лежало тело мальчика. Удушливый ком стоял в горле, но Нара держалась. Возможно, этот парень уже сделал все, что жизнь требовала от него и перенес достаточно, чтобы отдохнуть от этого мира. Его живот был порван, точно мешок с требухой, но лицо - в нем было что-то необыкновенное. Кажется, нечто неуловимое меняется в лицах людей, когда они покидают мир живых. Анфис уже не был ребенком, но и серьезен был не по годам, однако сейчас в его чертах напрочь исчез остаток всего детского, точно за эту ночь он окончательно повзрослел. Но Нара все-таки знала, сколько лет было Анфису, и слезы она сдерживала лишь по привычке. Она никогда не думала о том, что сделает, если за нее отдаст жизнь такое юное существо. Она вспомнила его лицо перед битвой, как он сказал: "Все хорошо", хотя видно было, что он верит своему страшному предчувствию. Теперь Нара поняла, как правильно сделала, заперев Джеки в трюме.
   - Отопри трюм, - велела она Арсу, - Выпусти нашего юнгу.
   Хидео встал на колени возле тела Анфиса.
   - Вот и тебя нет, - сказал он и взял в свою ладонь его похолодевшую руку, тонкую, почти девичью, затем поднялся. Подошел Джеки. Он еще не увидел Анфиса, и собирался, видно, упрекнуть Нару в том, что она не дала ему сражаться, но, опустив голову, он вскрикнул, зажал рот рукой и так и не проронил ни слова.
   Даниель и Хидео несколько минут бродили по палубе, прощаясь с погибшими друзьями, среди которых была и Иниро, а затем Даниель сказал:
   - Пора нам убираться отсюда. Что нам делать с телами, Нара?
   - Выбросить в поре трупы врагов, остальных мы закопаем на Губернаторских островах. Подойдем к ним и там высадимся. Они были братьями, умерли общиной, вместе мы их и похороним.
  
   Когда стук лопат смолк, а тела навсегда скрылись под слоем земли, Нара сказала Тому:
- Я всегда буду тебе обязана этим. Тебе и тем, кто расстался этой ночью со своей жизнью.
   Моя команда не забудет тебе этого.
   - Благодарю, мой капитан, - сказал Том и, опустившись на одно колено, поцеловал руку Нары. Она не стерпела этого больше нескольких секунд, упала на колени и крепко обняла его. Когда они поднялись, ее сжал в объятиях Хидео.
   - Спасибо, - сказала она тихо, и он отпустил ее. Том со своими людьми взошел на палубу "Керийской Чайки", и судно их отправилось на север, в далекую Московитскую землю.
   Нара махнула рукой своим морякам, и они вернулись на свой корабль.
  
   28. СУДНО В ОГНЕ
  
   Вернувшись на корабль, Нара села разбирать бумаги бортового журнала, как вдруг в ее каюту постучались. Вошел Джеки. Нара посмотрела на него, спрашивая взглядом, чего он хочет.
   - Нара, мой капитан, зачем, зачем ты не позволила мне погибнуть в этой битве?! - воскликнул он запальчиво, - Если нужно, я бы отправился ко всем чертям за благое дело, но зачем ты заставила меня сидеть в трюме, пока другие умирали??!!!
   - Потому, что ты еще сослужишь свою службу, Джеки, - сказала Нара и подошла к нему, - Потому, что Анфис прожил уже взрослую жизнь. А ты хоть и убил уже не раз, еще не заслужил того, чтобы оставить этот мир. Нет, Джеки, пока ты нам нужен живым, и, чувствую я, еще пригодишься. Лишь повзрослеешь - я смогу позволить себе рискнуть тобой. Но, чтобы повзрослеть, ты сперва должен понять, почему все на этом корабле так пекутся о тебе.
   - Я... понял, Нара. Я понял! - сказал он и поднял на нее глаза.
   - Иди, - сказала она мягко, и вдруг ноги ее подкосились, она прижала рукой рану на животе. В суете похорон она никому не сказала о ней, лишь наспех перевязала какой-то тряпкой, остановив кровотечение, и выпила рому, чтобы не чувствовать боли, но сейчас эта бешеная боль вдруг возобновилась, и Нара, не в силах больше держаться, упала на пол, и мысли ее оборвались.
   - Нара, что с тобой?! Лу! Марио! Кто-нибудь, скорое сюда!!!
   Больше она не слышала ничего, не чувствовала боли - она больше ничего не чувствовала, будто была вне своего тела.
  
   Марио сидел возле постели Нары. Ее дыхание восстановилось не сразу после того, как Лу наложил повязку и влил в ее губы, казалось, уже начавшие холодеть, своей удивительной настойки. С того момента прошло почти два дня, но Нара не очнулась, однако лицо ее уже не было таким бледным, как тогда.
   Марио уже не так мучило беспокойство за нее, как тогда, когда он вбежал в каюту Нары и увидел ее неподвижное тело, но, хоть Лу и был неплохим лекарем, он не мог ничего поделать с тем, что Нара никак не могла проснуться.
   - Она точно жива? - постоянно спрашивал Джеки, но на следующий день было ясно, что она живее всех живых.
   - Она спит, - сказал Арс и улыбнулся, - Посмотрите, она же улыбается.
   По губам Нары действительно, точно солнечный зайчик, проскользнула мягкая улыбка. Марио поцеловал ее губы и дотронулся до руки.
   - Вернемся в Оренкан, - сказал Марио, - Что болтаться в океане, когда капитану все равно, куда нам плыть?
   Никто не был против.
   Все разошлись по местам, а Марио остался возле Нары и не сводил с нее глаз. Он держал ее за руки и знал, что, если она и не понимает, что он сейчас рядом с ней, его прикосновения все же находят ее в том мире, где она сейчас.
   - Ты заслужила отдых, королева пиратов, - сказал он тихо, - Но мне одиноко без тебя. - Осторожно, словно и правда считая возможным, что его действия ее разбудят, он снял с нее блузу и все исподнее и начал осторожно разматывать повязку, потому что у Лу не было времени на смену ее повязок, а Марио и так от нее не отходил. Накануне руки его не слушались, слишком тихо билось ее сердце и слишком слабым было дыхание, страшно было и прикоснуться к ней. Сейчас же он спокойно и осторожно поменял ее повязку, и отчего-то рассмеялся, вспомнив о том, как Том пырнул его ножом в грудь, и Нара перевязывала его рану. - Теперь моя очередь тебя выхаживать, - сказал Марио и накинул на Нару блузку, - Что-то больно ты довольная. Надеюсь, в том месте, где ты сейчас, про меня хоть иногда вспоминаешь.
   Рука Нары вдруг выскользнула из ладони Марио, затем Нара внезапно открыла глаза. Марио казалось, будто он уже забыл их цвет.
   - Доброе утро, - усмехнулся он, - И как тебя угораздило забыть об этой ране? - Нара будто не понимала, о чем он говорит. Она осмотрелась, приподнявшись на локтях, попыталась встать, но тут же упала, пораженная внезапной болью, удивленно посмотрев на Марио, словно не помнила, что произошло. - Отдыхай, - сказал Марио, гладя ее плечо. Обычно, будучи раненой, она вскакивала с постели через час после первой смены повязки и рвалась в новый бой, и Марио боялся, что и сейчас эта ненормальная предпримет еще одну попытку слезть с постели, поэтому на всякий случай покрепче прижал ее плечо к кровати, но Нара, видимо, и не собиралась этого делать. Она покорно закрыла глаза, та и не сказав ни слова и не обратив внимания на то, что она почти раздета. Марио вышел на палубу, и подошел к Арсению.
   - Сменил ей повязку? - спросил Арс.
   - Она очнулась, - сказал Марио. Арсений не поверил своим ушам.
   - Очнулась?!
   На его крик сбежалась вся команда.
   - Тихо вы, - сказал Марио, - Она опять уснула.
   - Ее сильно ранили, - сказал Лу, - когда прибудем в Оренкан, покажем ее лекарям. Я боюсь, эта рана ей еще не раз о себе напомнит.
   - Но нужно спросить ее, куда мы теперь отправляемся! - воскликнул Ратар, - Она ведь всех тут вырежет, если узнает, что мы без нее приняли решение!
   - А он прав, - заметил Ратар.
   - А если кто-то сейчас прикоснется к ней, я сам насажу его на шпагу!
   Все стояли, молча уставившись на острие шпаги.
   - Хорошо, мы поняли, - сказал Лан тихо, и, по всей видимости, никто не возражал.
  
   Вечером Кир с Ратаром стояли на палубе и разговаривали. В основном говорил Ратар.
   - Где ты жил до Серого Острова? - спросил он, не рассчитывая особо на ответ, но Кир, к его великому изумлению, разговорился.
   - В Италийской земле. А детство провел в Московии. Знаешь, там цыган терпеть не могут. Не удивляйся, цыгане действительно заходят туда. Их там считают детоубийцами и конокрадами. В Италийской Земле помягче. Но просто потому, что там цыган мало. Правда, франки, из тех, что там живут, не переносят кочевников, но все же, в Московии цыганам достается больше. Вообще, московиты странные. В берлогах, конечно, не живут, и зима у них полгода только на самом севере, а южнее - там и лето, и осень, и весна есть, и звериных шкур люди не носят.
   - А женщина у тебя в Италийской земле была? - спросил Ратар. Кир молчал долго, потом ответил:
   - Была, и уж конечно, не одна. Детей у меня нет и не было. Да и не нужно моряку детей иметь. И жены не надо. Слишком привязан становишься к суше.
   - В одном ты прав. Но есть же в мире люди, которые без любви не могут.
   - Слава небесам, что я не из тех.
   Внезапно оба они обернулись - открылась дверь в капитанскую каюту, и они увидели на пороге Нару. Она стояла, выпрямившись, без болезненной гримасы на лице, но отчего-то было видно, что ей больших трудов стоит устоять на месте. Она потеряла много крови, и лицо ее все еще было довольно бледным.
   - Капитан! - воскликнул Кир. Ратар подбежал к ней и обнял ее, стараясь даже не касаться живота.
   - Все нормально, Ратар, - проговорила она устало, а затем сказала голосом уже совсем другим: - Где все? Сколько я спала?
   - Почти три дня, - сказал Ратар.
   - Кто взял на себя командование кораблем в это время?
   - Ну... Вроде бы Марио предлагал отправиться в Оренкан, раз ты все равно не можешь отдавать приказания. Он хотел показать тебя лекарю, потому что у тебя серьезная рана.
   Нара по-прежнему стояла на месте, попытавшись шагнуть, она с трудом удержалась, схватившись за дверной косяк.
   - Позови его сюда! - крикнула она.
   Ратар привел Марио. Тот тут же закричал:
   - Зачем ты встала с кровати?!
   - Как ты посмел без меня решать, куда мы отправимся?! - крикнула Нара еще громче.
   - Ты спала, - заметил он.
   - Мы должны были встать на якорь, идиот!
   - Но тебе нужен лекарь!
   - Не нужен мне лекарь! Иди сейчас же ко всем и скажи, чтобы сбросили якорь!
   - Но тогда куда нам плыть, капитан? - спросил Кир.
   - Оставьте меня. Я оповещу вас сразу, как только приму решение.
   - Тебе не стоит оставаться одной.
   - Я сказала, оставьте меня!
   Боль утомляла, злила ее. Все покорно разошлись, но ей все еще страстно хотелось кричать - неважно, на кого, не важно, по какому поводу. Просто кричать.
   Она стояла у борта. Темнело, и вот уже прозрачная чернота окутала корабль, словно накрыв его сетью созвездий. Внезапно ночную тишину нарушили пушечные залпы. Нара вглядывалась в темноту, но так ничего не увидела. И тут из-за горизонта показались корабли.
   Один из них плыл к "Черному Дельфину", другой оставался на месте, оставаясь почти невидимым. Первый корабль был уже совсем близко, когда в него вдруг угодило ядро со второго.
   Черные паруса полыхали так, что даже облака, плывущие над смоляными волнами, казались алыми. Бешеное пламя пожирало корабль, Нара видела людей, прыгающих с борта в черную пучину океана или носящихся по палубе, охваченной бушующим огнем.
   Команда сбежалась на палубе, Нара всматривалась в темную воду, понимая, что те, кто кинулся с палубы, подплывут к "Черному Дельфину".
   - Мы будем их вытаскивать? - спросил Рамон.
   - Неизвестно, кто они. Возможно, нам не стоит этого делать, - сказал Арсений, - Если они окажутся невыгодными нам?
   - Если они окажутся невыгодными, мы сбросим их обратно, - отрезала Нара, - Спустите им канат.
   Матросы скинули в воду канат, и подплывшие к кораблю люди ухватились за него. Их собственное судно уже превратилось в костер, уходящий под воду. Словно сопротивляясь, не желая тонуть, огонь разгорался все ярче, но вскоре неумолимая волна взяла верх, и все вокруг вновь погрузилось во тьму.
   Тот корабль, что палил по другому, растворился в ночи, и больше не было слышно ни звука, кроме стука сапог о борт корабля. Беглецы наконец забрались на палубу. Их было всего трое, один из них, невысокий, полный, сперва пристально смотрел на Нару, она же не могла разобрать его лица. Наконец он сказал:
   - Боги помиловали меня. Это действительно ты.
   - Джемис! - воскликнула Нара. Действительно, это был Джемис Джельсон, друг ее отца, которого она не видела уже год или два, тот самый, с которым она познакомилась, случайно швырнув прибрежным камнем в его затылок.
   - Нара, Нара... - сказал он, - В этом бесконечном мраке должно было быть что-то, что осветило бы мой путь. Это чертовы франки-торгаши, увидев мое судно, отправились в погоню. Я как увидел, какие у них пушки... Как видишь, от моего корабля не осталось и следа, а моих моряков, кроме этих двух, пожрали вода и пламя.
   - Что-то, вижу, эти франки тебя невзлюбили, - заметила Нара, - Что же ты такого им сделал?
   - Думал соврать, но тебя ничем не проймешь, - сказал он, опустив глаза, - Я давно гоняю их корабли на этом участке океана. Вот они и взъелись... У них колония в Италийской Земле. И, боже мой, какой торговлей они там промышляют! Скоро поштопают и Ост-Индийскую Кампанию.
   - Прямо-таки и Ост-Индийскую? - задумчиво протянула Нара. У Марио было такое лицо, будто он увидел морское чудовище:
   - Уж не собралась ли ты грабить их корабли?!
   - Нет, Марио, - она с улыбкой повернулась к нему, - Я сделаю нечто иное. Я ограблю их порт. А ты, Джемис, мне будешь помогать и сражаться вместе со мной.
   Марио, кажется, был близок к обмороку. Джельсона, видимо, тоже не прельщала перспектива грабить противников, которые только что ухитрились пустить ко дну его судно вместе со всей командой. Нара подняла брови:
   - Ты ведь хочешь новый корабль и команду?
   - Я...
   - А на это, если ты не забыл, нужны деньги, и, кстати, немалые.
   - Ты же недавно из Индии! Я был уверен, что у тебя куча денег! Я подумал, ты одолжишь мне... А потом я награблю и верну тебе!
   - Нет уж, Джемис. Отец не дал бы тебе в долг, потому что не любил, когда его друзья чувствуют себя должниками. Не стоит откладывать этих франков в долгий ящик. Если мы не разгромим их сейчас, они, рано или поздно, уничтожат тебя, и тогда тебе вряд ли удастся одолжить у меня такую сумму. Радуйся, что я готова тебе помочь.
   - Я очень благодарен тебе, Нара... Но это безрассудно! Нам нужны пушки, чтобы громить их. Это же не просто порт, за ним целая колония!
   - Колонию мы трогать не будем. Зачем нам побрякушки колонистов? Мы не будем бегать по их домам, таская золотые подносы. Я направлю все силы на деньги казны, а казна колонии всегда хранится близ порта. Мы разбомбим их порт и заберем деньги.
   - Но для бомбежки нужны пушки! - встрял Патрик, - А у нас нет ни одной, кроме старой Берты!
   - Ты забыл, где камешки Луизиана? - удивилась Нара, - Напомню тебе, они у нас в трюме, и ждут, когда я отправлю их на благое дело. Нам не нужны блестяшки, а нужны хорошие пушки, отлитые лучшими оружейными мастерами Альпаресса. Тем более, что до Альпаресса пара дней
   пути.
   - Ты тронулась, Нара! - сказал Джельсон восторженно, - Ну точно как твой бешеный отец!
   - Идем. Арс! Энди! Подготовьте им каюту. Лу, сделай ужин. Идите же, обсохните, вы
   похожи на непотрошеных кур, которых вытащили из супа!
   - Черт возьми, Нара, что это?! - воскликнул вдруг Джемис и указал на алое пятно на ее блузе.
   - Да... - проговорила она слабеющим от внезапной боли голосом, - Кажется, рана немного кровоточит... - у нее подкосились ноги, Марио успел поймать ее, но Нара вырвалась из его рук и сама дошла до каюты ровной походкой, открыла дверь и вошла внутрь, где ее не видели, но
   Марио успел проскользнуть за ней. Нара уже не могла держаться на ногах, и Марио придержал ее.
   - Здесь никого нет, к черту эту гордость. Я - твой помощник, и это моя работа, в конце концов.
   - Нет, - ответила она, и ее голос уже сорвался на шепот, - Ты... Я...
   - Говори, что хочешь, - ответил Марио, кладя ее на постель, снимая с нее одежду и смачивая лоскут в отваре, который Лу оставил здесь же, на тумбочке, - Я готов исполнить любой твой приказ, но я так тебя не оставлю, и гордость свою побереги для врагов. - Нара улыбнулась. - Бери, - сказал он, сунул ей в рот кусок кожи, и она сжала его зубами. Марио вздохнул и начал промывать рану.
  
   29. ЗА ДВЕ НЕДЕЛИ
  
   Утром Нара все же прошла в кубрик, чтобы позавтракать с Джемисом и двумя его матросами. Один из них, по имени Дарин, был громадного роста, он был голым по пояс, и весь его торс был покрыт татуировкой - какие-то странные завитки, письмена на разных языках, русалка на левом плече и аварикканский лев - на правом. Второй был крепкий, невысокого роста, с гигантскими черными усищами и почти лысый, звали его Эскар. Джемис был чуть ниже Эскара, но не отличался его статью, был крошечным толстяком рядом с Дарином, но Нара знала еще от отца о том, что Джемис Джельсон - типичный пример обманчивой внешности. Он был пиратом высокого уровня, и, хотя Нара никогда не видела его в бою, отлично понимала, что просто так ее отец не стал бы хвалить низкого и пухлого человечка, скорей бакалейщика или цирюльника - не пирата.
   - Корабль жаль, - сказал Эскар, - Наша "Русалка" всегда была судном из таких, что просто так в океане не болтаются, словно создана для больших дел. И тут на тебе - пушки каких-то франкских торгашей пускают ее к морскому дьяволу.
   - Что корабль, - сокрушенно ответил Дарин, опрокидывая стакан рома, - Жаль наших ребят.
   - У нас была битва не так давно, - сказал Лу, возясь с кастрюлями, - Мы вроде целы, а вот друг наш с "Керийской Чайки", живым оттуда не вышел. Да и не он один.
   - Это вы Гильдию добивали? - спросил Джемис.
   - Будь проклята эта чертова гильдия, - ответила Нара, с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться от боли. Ей не хотелось, чтобы лишний раз кто-то вспоминал о ее ране и, не дай бог, жалел ее. Однако Джемис все же заметил, что ей больно.
   - Ох, Нара, точно ты умом тронулась, куда тебе сейчас к франкам, когда ты еле на ногах стоишь. Тебя ведь здорово пырнули, а ты собралась порт громить.
   - Раны затянутся, а деньги на корабль тебе нужный сейчас. Прикупим пушек в Альпарессе - и вперед, к франкам.
   - Все-таки ты - точь-в-точь папаша. Тоже, хоть какие раны - а нет, подавай ему бои да погромы, и при смерти бы мне помог.
   - В конце концов, если Том забросил ради меня свои дела в Московии, почему мне не помочь старому другу отца? - ответила Нара и приникла к горлу бутыли с ромом.
  
   До берегов Италийской Земли, в частности - до той самой франкской колонии, оставалось не так долго плыть, а Нара поправлялась медленно, и вся команда дружно упрашивала ее бросить эту затею, или, по крайней мере, отложить ее на хороший срок. Нару это безумно злило.
   - Вы не могли придумать глупее способа оттянуть эту битву, кроме как печься о моих царапинах! - кричала она, - Мы будем биться, и точка! Я запрещаю любые разговоры на эту тему!
   Никто не смел возражать, но все же Марио подловил ее в капитанской каюте и сказал:
   - Ты можешь изобрести для меня самое изощренное наказание, - сказал он, - но я не допущу, чтобы ты с разорванным животом бомбила этот чертов порт. Если ты не хочешь слушать меня ни как члена команды, ни как старшего помощника, то послушай как...
   - Я не хочу ничего слушать, Марио, - сказала она довольно мягко, - Если ты - член команды, то ты не можешь становиться исключением. Что-то еще?
   - Я не узнаю тебя, - голос Марио стал совсем тихим, он внимательно вглядывался в ее
   лицо, надеясь, что она растает, но блики в ее глазах оставались такими же ледяными. Внезапно она встала на цыпочки, поцеловала его в губы и положила руку на его плечо. Марио улыбнулся, тревога ушла с его лица: - Так ты отложишь хотя бы на несколько дней эту битву?
   Нара ответила ему улыбкой, но при этом отрицательно мотнула головой. Марио вздохнул и вышел.
   Нара вновь отчаянно захотела кричать от боли. Возможно, ей и правда стоило отложить
   сражение. Но только на пару дней.
   - Можете плыть немного медленнее, - сказала она, и матросы завопили от восторга.
   - Знал, что ты одумаешься! - воскликнул Лан.
   - Без болтовни, - одернула его Нара.
  
   Нара не имела привычки брать слова обратно, и когда рана вновь дала о себе знать, она уже не посмела "передумать" и перенести битву еще на день-два, помимо того срока, который она уже себе дала. Между тем он прибыли в Альпаресс, и Нара, наплевав на советы Джемиса и команды, отправилась в город, прихватив с собой только Даниеля и Кира. Первым делом она заглянула в "Громовой Утес", поскольку из всех людей, присутствовавших в Альпарессе постоянно, Дальтон был единственным, с кем она была хорошо знакома. Тем более, что не было такого в этом городе, чего он не знал. Именно к нему Нара отправлялась, если ей нужно было узнать что-либо о ком-то или о чем-то. Пропустив с Даниелем и Киром по кружке в "Громовом Утесе", она заговорила с Дальтоном. Вскоре она почувствовала, что скоро окончательно сойдет с ума от боли. Дальтон, заметивший, что она говорит с трудом, дал ей рому. Нара выпила и, так и не заговорив, облокотилась на стойку и молча наблюдала за посетителями.
   Поняв, что она уже не участвует в разговоре, они перешли на италийский - Дальтон и Даниель были чистокровными италийцами, Кир же - по матери, и все они прекрасно говорили на италийском. Судя по тому, что Нара не заметила этого, стало ясно, что она действительно впала в забытье.
   Перед глазами у Нары танцевали какие-то пестрые звезды, а в голове бродил туман. Кто-то постоянно колол ее немного ниже пупка, словно расковыривал царапину деревянной щепкой, в конце концов превращая ее в огромную дыру.
   - Нара! Очнись! Дальтон знает место, где можно добыть хорошие пушки! Слышишь? - голос Даниеля выхватывал ее из странного места, куда ее затягивало с каждой минутой все больше, но преодолеть себя и ответить было слишком трудно. Глаза ее были открыты, но ни зала, ни Даниеля она не видела.
   - Капитан! - воскликнул Кир, - Мы же говорили, останьтесь на корабле!
   Нара вскочила.
   - Куда нам нужно идти, Дальтон? - спросила она живо.
   - Оружейная Петра-московита рядом с тюрьмой, но чуть ближе отсюда, и к ней не пройдешь так просто, если идти все время по главной улице, сверни налево и иди параллельно ей при первой же возможности. Не заблудитесь?
   - Тюрьму я точно найду, - заверила его Нара.
   Она шла уверенно, насколько могла, твердой походкой - все же не хотелось, чтобы Кир с Даниелем увидели, как у их капитана заплетаются ноги и мутнеет взгляд. Тем не менее, она выдержала, найти дорогу оказалось нетрудно, правда, самой оружейной сразу не увидела, потому что краски на вывеске, где была изображена пушка, почти облупились, а надпись вообще была на московитском - Кир его знал, но потребовалась пара минут, прежде чем он заметил надпись.
   - Нам сюда, - сказал он и отворил дверь.
  
   Петр-московит, светловолосый рослый мужчина, сидел возле наковальни, поставив на нее локоть, и отдыхал. Он был пестро одет, курил дешевый табак, а по лицу его было видно, что ему нестерпимо скучно. Он накручивал на палец витой русый локон и бурчал что-то по-московитски.
   - Эй! - крикнул Кир. Тот лениво оглянулся. Кир обратился к нему на московитском, тот ответил, и Кир виновато посмотрел на Нару. - Он говорит, что хорошая пушка стоит у него пятьсот золотых, а нам нужно...
   - Я знаю, сколько пушек нам нужно, - перебила Нара, - Скажи, что мы дадим ему деньги, что он должен отлить наши пушки и перенести их на корабль как можно быстрее.
   Кир перевел, выслушал оружейника и сказал:
   - Он говорит, у него много заказов. Ему нужен месяц.
   - А ты ему передай, что моя шпага плачет по его брюху.
   Кир дипломатично растянул эту емкую фразу на довольно длинное и сдержанное изречение, но Петр-московит энергично замотал головой и сердито затрещал по-своему. Кир посмотрел на Нару, пожав плечами.
   - Он говорит, что мастеров нельзя торопить, капитан. Что в его интересах сделать работу скорей, но он, к сожалению, не может обслужить всех сразу, а заказы к нему поступают на много
   недель вперед как к лучшему мастеру Альпаресса.
   - Мастера нельзя торопить?! - воскликнула Нара и уже перешла на крик: - Пиратов нельзя злить!!! - Кир перевел Петру-московиту и эту фразу. Тот попятился и пробормотал что-то себе под
   нос. - Что говорит? - спросила Нара.
   - Говорит, что выполнит наш заказ за две недели. Деньги можно заплатить по получении заказа.
   Нара кивнула, прощаясь с оружейником, и пираты вышли из кузницы.
   - Мы будем ждать на корабле? - спросил Даниель.
   - Да, - отозвалась Нара глухо, и они пошли в порт.
   Трудно передать, как обрадовались матросы, и в особенности - Марио, когда узнали. Что задержаться в Альпарессе придется на две недели. Марио по-прежнему считал, что в положении Нары вообще не стоит вставать с постели и уж тем более - лезть на рожон и громить какой-то порт. Сама Нара команде ничего не сообщала, а доверила это Даниелю, сама же, едва вернувшись на корабль, вошла в кубрик, где был в тот момент один только Лу. Он отвлекся от кастрюль и проследил за ней глазами, пока она прошла в угол, облокотилась за стену и через мгновение упала на "сундук мертвеца" и так и осталась лежать на нем, глядя в потолок. Лу вздохнул и продолжил свою возню. Спустя несколько минут он снова перевел взгляд на девушку и сказал слегка рассеянным голосом:
   - Может, тебе что-нибудь нужно?
   Она отрицательно помотала головой, закрыла глаза. Лу снова вздохнул. Вошли Марио и Лан. Они долго смотрели на нее, потом Лу сказал:
   - Нужно заставить ее одуматься, не искать приключений на свою голову. Она делает большую глупость, пусть и во имя большого дела. Джемис, конечно, славный корсар, но ведь все мы отлично понимаем, что, как ни рисковала Нара в битве при Альпарессе, на "Свинцовой Акуле", на "Ангеле Альпаресса", у Губернаторских островов, она, видно, не понимает, что сейчас она лезет в бой с раной, которая могла вообще обернуться смертельной.
   - Когда-то ты просил Шмеля не говорить о том, что он смертен. А в Наре ты сомневаешься?
   - Марио, ты что, не боишься за нее?!
   - Я боюсь за нее. Просто я только сейчас подумал... Мы ведь сейчас говорим о ней, как о нашей Наре, а не как о капитане. Мы знаем ее достаточно хорошо, чтобы знать о ее слабых местах, но посмотреть на это с другой стороны... В конце концов, она уже доказала свой титул. Она ведь действительно королева пиратов.
   - У нашего капитана сейчас трудные времена, - сказал Лан, - Дадим ей волю распоряжаться своей судьбой так же, как и нашими. Мы же пошли за ней однажды, пойдем и сейчас. Пора уже нам прекратить считать ее ребенком. Она смела, и порой - до безрассудства, но разве не в этом - наша жизнь? Безрассудство! И иначе никто из нас жить никогда не желал.
  
   Утром Нара проснулась от боли. Ей казалось, что она живет с этой болью уже так долго, что засыпала она лишь когда боль тупела и давала возможность впасть в мутное забытье, а просыпалась от того, что рану будто ковыряли острым лезвием. Так она проснулась и сегодня, и это становилось настолько привычным, что она уже не помнила что всего недели две назад было иначе.
   - Джеки! - крикнула она. Не прошло и минуты, как юнга вырос на пороге. - Приведи Марио, скажи, что я звала. Скажи, что...
   - Все понял, кэп, чтобы сменил повязку. Позову.
   - Стой. Скажи ему, чтобы взял ром. Много рома.
   - Больно? - спросил Джеки участливо.
   - Иди! - крикнула Нара, и юнга поспешно вышел из комнаты, закрыв дверь.
   Нара ждала. Ей так надоело лежать, так надоело пытаться заснуть, так надоело пытаться заснуть, чтобы убить скуку, но едва она делала попытки отдохнуть от этой тоски, мучительные боли мешали ей жить, как обычно. Она чувствовала себя так, будто была заперта в тесной и душной камере - но на этот раз ни одного просвета не было видно сквозь угрюмую черноту прутьев решетки, не было охраны, не было никаких соседей, даже гниющего скелета в углу - и не было ни малейшего шанса на бегство. А время шло, только ноги прохожих мелькали в решетчатом окне, но никто не мог ничего сделать, чтобы освободить ее.
   Марио вошел, держа в руках флаконы с лекарством и лоскуты, Нара сняла блузку, он осмотрел рану.
   - Он сильно тебя задел, затягиваться будет долго, - сказал он, - И шрам будет больше и заметнее моего. Но уже начинает заживать. Поднимись. - Нара села, и он смочил ее рану, потом обернул тряпками. - Тебе принести еды? - Она колебалась, очевидно, желая сказать, что сама пойдет в кубрик, но затем согласилась.
   Марио просидел с ней полдня. Она уже не видела смысла в том, чтобы вставать и рваться
   куда-то, тем более, что у них было две свободные недели. Остальных Марио в каюту не пускал, да и сам с Нарой почти не говорил. Она все время пребывала в каком-то странном состоянии, словно дремала, а иногда начинала говорить.
   - Прошел всего день. Когда же затянется эта чертова рана?! Я больше не могу сидеть взаперти!
   - Ты должна радоваться, что тебе выпала возможность отдохнуть и набраться сил для
   такого крупного дела.
   Нара чуть наклонила голову набок и хитро улыбнулась.
   - Да. Дело действительно крупное. И мы очень хорошо наживемся на нем, даже с учетом тех денег, которые пойдут на новый корабль Джемиса. Это же казна целой колонии! - Она расхохоталась и откинулась на подушку. Марио улыбнулся, радуясь, что хоть что-то расшевелило ее. Тем временем Нара снова вскочила и зло воскликнула: - Но прежде мне придется две недели сидеть в этом городе и ждать!
   - Дело того стоит, Нара.
   - Ты прав. Стоит.
  
   Команде не приглянулась перспектива две недели просидеть в Альпарессе, но, с другой стороны, у всех была возможность отдохнуть и накопить силы. На второй день пребывания в городе Лан, Ратар, Даниель и Кир отправились в мастерскую Петра-московита, чтобы обновить оружие.
   Увидев уже знакомых ему Кира и Даниеля, кузнец занервничал и решил, видно, держаться подальше от опасной компании. Лан и Ратар знали причину его боязни, и пользовались этим, расхаживая по кузнице и бесцеремонно выхватывая шпаги из урн, в которых они стояли, и осматривая их, кидали на пол.
   - Никуда не годится, - сказал Лан, кидая на пол очередную шпагу, - И эта тоже... И эта... - он швырнул одну к ногам кузнеца и заключил: - Плохое оружие делаешь, кузнец!
   Кир что-то сказал, и Петр-московит сердито забормотал на своем языке, подбирая шпаги, потом отправился вглубь своей мастерской, и послышался лязг железа и какая-то фраза на московитском.
   - Он говорит, - сказал Кир, - Что для взыскательного клиента у него есть нечто совершенно особенное, но стоит это немалых денег.
   - У нас они есть, - заметил Ратар, доставая из-за пазухи кулек самоцветов, которые Нара украла еще в Индийском океане у команды торгашей.
   Петр-московит вышел с великолепной шпагой в руках, посмотрел на Ратара, затем на Лана, протянул последнему шпагу и кивнул. Лан с недоверием посмотрел на голубые камни на серебристой рукояти. Он не считал, что хорошая шпага должна быть броской или богато украшенной. Тем не менее, он пару раз рассек ей воздух и сказал:
   - Я беру это. Сколько?
   Эту фразу, видимо, Петр-московит понимал без перевода, слишком часто он ее слышал в этом городе. Он тут же оживился и дважды показал Лану обе ладони.
   - Двадцать сотен? Две тысячи золотых?! - воскликнул Лан, - А ты не озверел, старик?
   Мастер затрещал по-своему, возмущенно размахивая руками, и Лан понял, что цену им не сбить. Ратар протянул оружейнику кулек и высыпал камни на его ладонь. Тот запрыгал и снова помчался куда-то в темный угол мастерской. Вышел он уже с тремя шпагами, и через некоторое время Даниель, Ратар и Кир выбрали себе оружие. Петр-московит поспешно распрощался с ними и закрыл за ними дверь, облегченно вздохнув и вытерев пот со лба.
   Ратар и Лан, вернувшись, немедленно начали фехтовать, чтобы попривыкнуть к новому оружию и заодно - проверить его.
   - Сдавайся, рыжий, моя взяла! - выкрикнул Лан, сделав выпад, но Ратар ухитрился не только уйти от удара, но еще и уколоть брата в плечо, - Черт подери! Ловкий, бесенок! Ну, держись!
   - Еще не поздно сдаться! - ответил Ратар, орудуя шпагой.
   - Не дождешься!
   Внезапно Арсений, наблюдавший за этим представлением вместе с еще несколькими моряками, обернулся и увидел, что Нара вышла из своей каюты и внимательно следит за ними.
   - Мне бы тоже не помешала новая шпага... - сказала она, - Так что Петру-московиту еще придется помучиться с нами.
   - Как вы, кэп? - спросил Джеки.
   - Марио никого к тебе не пускает, уже третий день вас не видим, если остальные тринадцать дней в этом городе он продолжит караулить тебя, а нас не пускать, мы его спустим в море! - выдал Арс.
   - Пойдем в город! - возликовал Лан, бросив шпагу, и Ратар сердито посмотрел на него, буркнув что-то про жалкого труса, увиливающего от поединка.
   - Нет, за шпагой для меня мы сходим завтра. Надеюсь, у нас еще остались деньги на пушки, вы еще не все растранжирили?
   - Полно денег, кэп! Полные трюмы золота и камней, и девать некуда. Еще остался шелк,
   который нам "подарили" индийцы. Что прикажете с ним делать?
   - Пусть Арсений сходит в город и продаст его какому-нибудь торговцу тканями, разве не ясно? Не будем же мы за орудия расплачиваться тряпьем. Арс, ты меня слышал или нет?!
   Арсений живо побежал в трюм, забрал оттуда ткани, связал их и с этим тюком пошел в город.
   - Да, никто лучше Сени не сможет выгодно продать хорошую вещицу, - заметил Лан, - При этом он может не просто взять денег втрое больше, чем попросит...
   - Ага, - вставил Ратар, - Он еще и товар оставит себе.
   - И новый приобретет, - Лан заржал и снова поднял шпагу: - Защищайся, рыжий! Настал час расплаты!
   Нара засмеялась.
  
   Однажды вечером Марио зашел в каюту Нары. Она спала, и Марио решил не будить ее. Он сел рядом и стал ждать, пока она проснется сама. Он сидел так больше часа, но Нара не просыпалась. Дыхание ее было неслышным, а лицо - бледным, и от этого становилось не по себе. Поняв, что она вряд ли проснется в ближайшие часы, он подумал, что можно было бы позвать лекаря, пока она спит. Затем представил себе, что будет, если она проснется и увидит лекаря, и понял, что затея глупая. Он, как обычно, начал менять ей повязку, как вдруг в дверь постучали. Он прикрыл нару блузкой и крикнул, чтобы заходили. Вошел Джемис.
   - Знаешь, я бы с удовольствием отговорил ее от этой идеи, если бы это было возможным, - сказал он.
   - Знаю. Только, боюсь, это действительно невозможно.
   Он улыбнулся. Пожалуй, отговаривать Нару от чего-либо само по себе было бесполезно, тем более - от помощи старому другу, и уж совсем глупо было бы пытаться заставить ее отказаться от сражения.
   Нара спала четыре дня, и, наконец, настал срок, когда пора было получать заказ у оружейника, а, проснувшись, поняла, что спала очень долгое время: во-первых, она была голодна, как волк, а во-вторых, проснулась она не от боли. Она подняла край блузы, размотала ткань. Рана почти затянулась, и уж конечно, не кровоточила. Нара вскочила, выбежала, завязывая на ходу блузу и, оказавшись на палубе, зажмурилась от ослепительного солнечного света и блеска воды. Увидев ее, матросы подбежали к ней, наперебой крича:
   - С возвращением, кэп!
   - Как спалось?
   - Наконец-то продрала глаза!
   - Ты вовремя! - сказал Марио, и Нара увидела на борту своего корабля новые, поблескивающие на солнце своим дорогим сплавом пушки.
   - Вы уже принесли их? - поразилась Нара, проводя ногтем по глянцевой поверхности металла.
   - Их прикатили нам всего час назад.
   - Сколько же я спала?
   - Последний раз ты проспалась четыре дня назад. Как ты себя чувствуешь.
   - Отлично. И. думаю, сейчас самое время начать путь. Джемис! Идем со мной. - Они с Джемисом прошли в ее каюту, и Нара развернула на столе карту. Джемис обозначил на ней пункт назначения. Нара подсчитала расстояние: - Тут всего дня два пути. Франки могут собираться на тот свет. Энди! Проверь пороховой погреб. - Она вышла на палубу. Голос ее, после долгого сна еще хриплый, наконец-то окреп, она почувствовала, как силы возвращаются к ней, и над палубой пронесся долгожданный крик: - Отдать швартовые! Держим курс на юг!
   Ей надоело маяться бездельем, надоело думать о том, как бы не сделать лишнего движения, она в миг взобралась на рею, выпрямилась во весь рост и посмотрела на горизонт, на поющие волны, на жаркий песчаный город, на белых птиц, молодых и беспечных, носящихся над поверхностью воды и прощающихся с "Черным Дельфином". Хватит рассиживаться на суше. Пора снова дать волю своим шпагам.
  
   30. ГАЛЕЧНЫЙ БЕРЕГ
  
   Однажды утром, ранней весной, из крошечного домика в портовом городке где-то в Керике вышла девочка лет шести и побежала на дикое побережье. Она проводила на берегу дни напролет, пока за ней не приходил рыбак по имени Ренат. Когда-то он был пиратом, и отец девочки, плававший по морям на своем судне и часто бывавший здесь, нанял Рената, чтобы тот учил дочь драться, и она сама послушно проходила эту школу. Она замечала, что другие дети в поселке ходят в море с родителями, учась рыбному промыслу. Те жители городка, что были побогаче, нанимали своим детям учителей, но синеглазой бестии, которой боялись почему-то не только все дети округи, но и их родители, это не было нужно. Ей говорили, это происходило из-за
   репутации ее отца. Она коротала время с Ренатом или в одиночестве, сидя у берега на гальке.
   Сейчас она сидела возле воды и от нечего делать швыряла камни в воду, глядя на то, как круги разбегаются по поверхности воды. На всем побережье не было ни души. Она кинула очередной камень, и вдруг услышала крик. Она подскочила и увидела, что из воды, в тот самый миг, когда о нее ударился ее камень, вышел человек, потирающий лысую макушку. Он был очень низким и довольно полным. Девочка с интересом посмотрела на него.
   - Метко бьешь, красавица, - сказал он.
   - Извините, - ответила она, - А вы, наверное, прибыли на том корабле, что вошел в порт вчера вечером?
   - Именно на нем я и прибыл. Ты, должно быть, Нара? - она кивнула, - А я к твоему папаше. Решил искупаться, тут тихо, думал, тут меня никто не побеспокоит. Ну, видно, не придется мне расслабляться. Пойду оденусь, а ты беги к своему папаше и скажи, что Джемис Джельсон пришел.
   Нара помчалась со всех ног. Она всегда с радостью выполняла приказания старших пиратов, даже тех, кто был не слишком-то на них похож, как этот Джемис Джельсон. Просто она знала, что отец когда-нибудь обязательно возьмет ее в океан, когда-нибудь ей придется выполнять помногу приказов за день, и стоит начать привыкать прямо сейчас.
   Она ворвалась в домик, но там было пусто - ни отца, который прибыл позавчера, ни Рената. Тогда она отправилась в таверну. Растолкав местных завсегдатаев, она подбежала к отцу и, наклонившись над его ухом, сказала:
   - Джемис Джельсон пришел и собирается встретиться с тобой.
   Отец повернул к ней голову и удивленно посмотрел на нее с некоторым недоверием.
   - Он сам представился тебе?
   - Да.
   - Он невысокий, полный и с лысым черепом, так?
   - Да.
   - Значит, он. Я пойду к нему.
   - Пожалуйста, папа, возьми меня с собой!
   - Нет. Ты пойдешь с Ренатом, упражняться.
   - Но...
   - Я сказал свое слово. Идите.
   Она жалобно посмотрела на Рената, но он взял ее за руку и повел домой. Чертов Шмель отправился в порт.
   - Ренат, погоди! - крикнула девочка, - Ренат!
   - Цыц! - он затащил ее за угол, - Мы пойдем за ним, а ты мне пообещаешь, что будешь тише воды и ниже травы, потому что если мы попадемся на глаза твоему папаше, он с меня шкуру снимет, а потом и с тебя!
   - Есть! - ответила Нара, вытянувшись по струнке.
   - Идем.
   Они пробрались в порт. Пару раз Шмель оглядывался, словно подозревая слежку. Он шел быстрой, твердой походкой, и когда он оборачивался, Ренат мгновенно нырял за угол, дергая Нару за руку и утягивая за собой. Он взошел на борт корабля, того самого, что прибыл в порт накануне и назывался "Русалка". Они прошли за ним. Шмель пошел к носу корабля, и Нара, недолго думая, затащила Рената в первую же каюту с открытой дверью и спряталась под кроватью. Ренат прошмыгнул вслед за ней.
   - Ну так что, Том, ты думаешь обо всем этом? - услышала Нара голос отца и увидела его ноги. Он и кто-то еще вошел в каюту. Видимо, это была капитанская каюта, и Ренат, понявший это за секунду до нее, тут же дал ей подзатыльник. Нара фыркнула.
   - Я думаю, капитан, что Джемис нам не соврет.
   - Я не говорил, что он может соврать, - Шмель и его спутник, как догадалась Нара, матрос с его корабля, наверное, его старший помощник, - Я говорил, что он может ошибиться.
   - Когда это Джемис Джельсон ошибался, капитан?
   - Это верно. А, вот и ты, Джемис!
   - Я, - послышался голос человека, которого Нара встретила на побережье. - Ты обдумал то, что я сказал тебе?
   - У меня, видишь ли, не было достаточно времени. Ты сообщил, что в Винной Бухте меня поджидает враг всего несколько минут назад.
   - Проблема в том, капитан, что неясно, кто на кого охотится. Так или иначе, я уверен, что если не задать им жару сейчас, нам придется с ними сражаться.
   - И я намерен сделать это сейчас, - твердо сказал Шмель.
   - Но... Это может стоить тебе жизни... - заметил Джемис Джельсон.
   - Я это понял, Джемис, - несколько раздраженно сказал он.
   - Возможно, вам стоит переждать... - сказал Том, - Ведь ваша дочь... что будет с ней?
   - Моя дочь переживет меня на много лет! - воскликнул Шмель, - Ей еще придется делать то, что делал я, я когда-нибудь умру, и хочу только одного: чтобы моя дочь делала то, для чего и появилась! Когда мы с Аллин думали о наследнике, мы знали наверняка, что он нужен нам для
   продолжения моего дела. И что-то подсказывает мне, Том... что ты поставишь еще ее перед выбором - нападать, порвать врагов в клочья, или сидеть и ждать, пока тебя не съедят, как акулы сжирают мелкую рыбешку.
   - Почему я, кэп?
   - Потому что нас еще успеют выкрошить, друг мой, и, боюсь, ты будешь единственным. Ты можешь не сомневаться, вы с Нарой будете знать друг друга дольше, чем знаю я ее или тебя.
   - Всегда мне казалось, что ты предвидишь события, - сказал Джемис Джельсон, - Но не знаю, что ты имеешь ввиду сейчас. Идем, выпьем.
   Они вышли.
   Ренат и Нара убежали с корабля и вернулись в дом. Нара долго думала о том, что сказал отец. "Что бы ни случилось с моим отцом, я сделаю то, что он просил. Я буду учиться, буду делать все возможное, потому что Чертов Шмель не должен краснеть за свою дочь, даже на дне морском у дьявола!".
   - Идем на побережье. Будешь учиться уклоняться от ударов кинжала.
   - Она займется этим позже, - сказал Шмель, неизвестно как оказавшийся на пороге хибары. - Оставь нас. - Ренат вышел, на ходу забрав протянутый ему кошель с деньгами. Шмель долго молчал, а Нара покорно ждала, пока он заговорит. Она привыкла ждать, отец всегда держал паузу перед разговором, и всегда говорил, что нарушать ее может лишь тот, кто удерживает, а прервать ее было оскорблением. - Ты слышала все, что я говорил?
   - О чем ты?
   - Кого ты пытаешься обмануть?! Вы с Ренатом были на "Русалке" и слышали наш разговор. Говори!!!
   - Слышали, отец.
   - Ты думаешь, я буду тебя бить за это? Не дури.
   - Я знаю, что ты бьешь при случае, и не проходит дня, когда ты здесь, чтобы ты меня не бил.
   Она получила звонкую пощечину.
   - Всегда отличай такую дрянную наглость от простительной дерзости. Пока не научишься дерзить, не дерзи, а учись этому. Когда-нибудь дерзость будет той наукой, который ты овладеешь не хуже, чем грамотой или борьбой, и будет тем, что отличит тебя от всех, и это различие будет самым ярким, а не то, что ты - не мужчина. Но пока не умеешь...
   - Я поняла тебя.
   - Так-то. И каждый удар будет тебе предупреждением.
   Пока Нара овладевала этой наукой, ей перепало немало таких ударов, но она принимала их, как и следовало. Каждый удар звучал фразой: "Думай, прежде чем говорить!". До того дня, когда однажды, когда она сидела у воды, и внезапно услышала свое имя - ее звал отец, и в этот миг она сердцем почувствовала, что ей пора. Спустя месяц она узнала о смерти Рената, и когда спросила отца, что с ним случилось, он ответил, что Рената вздернули уличные бандиты на том самом дереве за их хибарой, под которым Ренат учил Нару драться.
   - Я думал, ты огорчишься сильнее, - заметил Шмель, увидев, что Нара даже не заплакала.
   - Ведь не дано знать, где найдешь, а где потеряешь, - ответила девочка, и отец улыбнулся.
   - Кажется, мне больше не придется учить тебя по-старому, - сказал он.
  
   31. РАЗГРОМ ПОРТА
  
   Марио точил шпагу, сидя у самого борта и напевая. Рядом фехтовали Лан и Ратар, Арс следил за боем.
   - На, поточишь мою, - сказала Нара, протягивая Марио свою шпагу, - Вижу, вы уже готовы к бою. Где Эскар и Дарин?
   - В каюте, спят.
   - Оба?
   - Оба. Как сурки.
   - Что это с ними?
   - Силы копят.
   Нара глянула на горизонт. День уже клонился к вечеру, по ее расчету, они должны были прибыть в порт рано утром.
   Было тихо, слышен был только звон шпаг Лана и Ратара - было странно, что они состязаются молча, обычно бой сопровождали хлесткие комментарии Лана, но сейчас почему-то и он, и его брат, были необыкновенно серьезны. Марио возился со шпагами, и было видно, что он не просто так занял себя этим - затачивание клинков не требует особой сосредоточенности от человека, который занимается этим часто. Если нужно было точить шпаги, это обыкновенно делал Даниель или Арсений, но Марио, если ему нужно было обдумать что-то, всегда освобождал их от
   этого. Его лицо было серьезнее обычного, и Нара поняла, что он думает о предстоящем бое. Было ясно, что хотя Нара собиралась подойти к порту на пушечный залп и устроить обстрел, без битвы дело не обойдется - по сведениям Джемиса, вся казна колонии - в одном месте, и это небольшое каменное строение на краю порта. Эскар, бывавший там в разведке, утверждал, что ему ничего не будет стоить найти эту сокровищницу. Сначала требовалось очистить порт от лишних людей и зданий с помощью пушек. Затем - пробраться на берег на шлюпках, предварительно отогнав корабль от берега, чтобы никакие пушки из порта не достали до него. А уже на берегу предстояло добить всех оставшихся солдат, охраняющих это место, прорваться к сокровищнице и забрать оттуда все, не оставив ни монетки. Таков был план действий, который Нара даже не разрабатывала - это было первое, что пришло ей в голову, когда она мысленно взвесила свои шансы, и других выходов она не видела. Никто не мог найти причин, чтобы отвергнуть этот план, и возразить Наре никто не посмел, поскольку своего плана никто так и не придумал. Но, тем не менее, никто не нашел лишним сказать, что Нара поступает безрассудно, и что жизнь ей, видимо, не дорога.
   - Она либо мнит себя бессмертной, либо одержима жаждой битвы, - сказал Лан, - Но мне это нравится!
   Нара заметила, что последнее время не только Кир называет ее капитаном, и смысла одергивать матросов она уже не видела - это не помогало. Ее упорно звали капитаном, и она начала к этому привыкать. Возможно, пора было осознать свою роль на этом судне, и когда-то такое должно было произойти - ведь Наре было уже побольше семнадцати, а может быть, дело было в чем-то другом.
   Наступил вечер. Джеки подошел к Наре и подергал ее за рукав.
   - Чего? - спросила Нара.
   - Кэп, я хотел спросить... Ты ведь меня опять усадишь в трюм, не пустишь плыть с вами, на берег? Не пустишь драться с франками?
   - Ну... Если ты так хочешь... - протянула Нара. Джеки испуганно замотал головой.
   - Нет, нет, кэп! Я хочу драться, прошу, пусти меня! Я хочу с вами!
   - Ты пойдешь с вами, но под прикрытием. Даниель! Ты будешь прикрывать малька. Стоило бы, конечно, попросить об этом Энди, слишком уж он мелок. Но, боюсь, Бусина так разбушуется, что случайно заденет его рукой - и нет нашего пескарика.
   - Спасибо, кэп, - хмуро ответил Джеки и попросил Патрика потренироваться с ним в борьбе на шпагах.
   - Как твоя рана? - спросил Марио, и Нара внезапно снова вспомнила о его существовании - все это время он точил шпаги и не сказал ни слова, будто его и вовсе не было.
   - Все в порядке, - ответила Нара, - Брось ты эти шпаги, пусть Ратар закончит. Иди, отоспись, думаю, на этот порт мы потратим много времени и сил.
   - Ага, мне, значит, отсыпаться не надо, - заметил Ратар.
   - Успеешь, - ответила Нара.
   Она пошла в свою каюту. Тишину нарушало лишь мерное тиканье часов, она зажгла свечу и долго смотрела на ее пламя, чуть дрожащее от сквозняка, проникавшего через полуоткрытую дверь. Бессонница была сейчас совсем некстати, но Нара ничего не могла поделать. Наплевав на все, она достала бутылку рома и сделала несколько больших глотков, потом задула свечу и легла. Прежде чем задремать, она еще долго смотрела в темный потолок и слышала, как звенят на палубе шпаги Патрика и Джеки. У нее было лишь несколько часов, и она с трудом воздержалась от того, чтобы не подняться и не выйти на палубу, чтобы посмотреть на звезды - спать совершенно не хотелось. Однако постепенно мысли смешивались, путались, образовывая однородную массу, с каждой минутой мутневшую и оборачивающуюся сном...
   - Нара! Просыпайся, Нара! Мы подходим к месту!
   Черт возьми... Словно прошло несколько секунд.
   - Сколько сейчас времени? - пробормотала она.
   - Около пяти часов, капитан, - сказал Ратар. Нара встала и одела свой кожаный пояс с висевшими на нем шпагой и кортиком. Ратар протянул ей кувшин с водой, она плеснула себе в лицо пригоршню воды и мгновенно проснулась.
   - Идем скорее! Все проснулись?
   - Некоторые и не засыпали. Подняли всех, кэп, и все почти готовы.
   Они вышли. Утро было свежее, холодное, легкий туман стелился по воде, но порт уже был виден. Матросы носились по палубе, разбирая оружие и пытаясь определить, сколько ярдов до
   берега.
   - Быстрее! Все вооружены? Ратар, ты подготовил все шпаги? Отлично. Подготовьтесь, Патрик - мы должны быть на расстоянии пушечного залпа от берега. Внезапное нападение -
   самое лучшее!
   Они приближались к берегу. Тишина не нарушалась больше ничем. Джемис вышел на палубу вместе с двумя своими людьми и встал возле Нары, вглядываясь в темные очертания
   портовых зданий вдалеке.
   - Мы уже совсем рядом, капитан! Прикажете открыть огонь?
   - Подожди, Арс. Мы еще недостаточно близко.
  
   Шмель сидел в своей каюте и разбирал бумаги, делая записи в бортовом журнале. Нара наблюдала за ним молча, внимательно, словно он делал что-то необыкновенное. Ей казалось, что каждый его жест, его сосредоточенное выражение лица, его снисходительное молчание, позволявшее Наре присутствовать рядом, когда он занят - все было наполнено каким-то особенным достоинством, грациозным, гордым.
   - Почему Джемис Джельсон похож не на пирата, а на бакалейщика? - спросила она. Отец отложил бумаги и с интересом посмотрел на нее.
   - Ты думаешь, пираты должны быть все, как один, рослые красавцы? - удивился он, - Джемис Джельсон - опаснейший из пиратов, и только по-настоящему сильный враг способен его победить. Если когда-нибудь ты одержишь победу над кем-то, способным одолеть Джемиса Джельсона, ты сможешь знать, что у тебя были достойнейшие из противников. Судить по внешности означает загонять самого себя в капкан - знал я женщину, которая была в тысячи раз красивее не только любой другой, но и русалок из Срединного моря могла бы исключить из своих соперниц, но оказалась совершенно ненормальной, попросту тронутой. Есть люди, на лице которых, как на странице в книге - вся их сущность, а у других - все внутри, и вычислить, где первые, а где вторые - непростая задача. Джемис - из вторых.
   - Мне стоит верить тебе, потому что Джельсон - твой друг.
   - Совершенно верно, - сказал капитан, вновь глядя в свои свитки.
  
   Корабль подходил к порту все ближе, и наконец Нара крикнула:
- Выкатить орудия! Открыть огонь по порту!
   Залпы пушек пропороли утреннюю тишину. Послышались взрывы, и Нара увидела горящие избы порта. Матросы восторженно закричали. Нара не чувствовала угрызений совести - ей было известно, что у самого порта никто в этой колонии не живет, и в такой ранний час там не находится никого, кроме караула, но и его скоро не будет.
   Наконец, Нара решила, что с них хватит, и моряки спустили на воду две шлюпки, прыгнули в них и начали грести к берегу.
   - Налегай! - кричал Лан. Гребли все, как Нара, так и Джеки, который вообще не мог сдержать восторга - после целой ночи в трюме вместо битвы в прошлый раз он не мог дождаться, когда ему позволят драться.
   Они выбежали на берег, и у Нары в руках было пиратское знамя. Весла были брошены на песок, она воткнула в него флаг, остальные обнажили свои клинки. Амбары и сараи в порту горели, зеваки, прибегавшие в порт, завидев пиратский флаг, мчались прочь, прячась в своих домах и запирая все двери и ставни. Караульные гвардейцы уже бежали к ним, размахивая шпагами. Их было меньше, чем Нара ожидала - видимо, основной массе уже досталось от взрывов, и обугленные тела валялись тут же, у причала.
   - А ну, получите за мою "Русалочку"! - кричал Джемис, с поразительной для человека с его весом и ростом ловкостью шныряя между гвардейцами и выкашивая их направо и налево.
   - Не очень-то расходись, Джемис! - выдал Лан, - Остальным тоже охота поработать!
   - Успеете! - крикнула Нара и пнула какого-то гвардейца ногой в грудь, другому вспорола живот. Видно, они сразу поняли, кто здесь был главным, потому что Нару облепили со всех сторон, но отбиваться от них не было особенно трудно.
   Нара была счастлива. С непривычки рана болела, но после тех дней, проведенных в тесной каюте, когда даже выходя на палубу, нельзя почувствовать ни доли того, что привыкла чувствовать - ветер в волосах, чистые брызги волн, пронизанные солнечным светом... Она была свободна и понимала это, и знала, что нет ничего прекраснее и неистовее блеска в твоих глаз, когда ты делаешь то, для чего существуешь. Любой, кто встречался с Нарой Альпаресской за те годы, что она разгуливала по Великому Океану, знал, что опаснее всего - дать ей почувствовать себя свободной. Но она в совершенстве овладела этой наукой - быть дерзкой. И едва она понимала, что против такой дерзости враг безоружен, она вступала в свои права, и тогда избежать ее приговора было уже невозможно.
   - Ну, где? Что, больше никого нет?! Эй, куда вы девались?!
   Нара носилась по порту с окровавленной шпагой, и франкам уже, видно, не хотелось с ней драться, они пытались сбежать от нее, но она не собиралась отпускать их. Лишь убедившись, что больше некого превращать в пыль, она наконец опустила свою шпагу и оглядела догорающие дома и расхохоталась.
   - Ты... ты... - Джемис подбежал к ней. Сперва он просто смотрел на нее, потом бросил оружие к ее ногам и обнял так крепко, что у нее перехватило дыхание, - Ты... Ты - дочь Шмеля,
   черт возьми! И ему за тебя не будет стыдно!
   Эскар выполнил обещание и отвел их к сокровищнице. Они пробирались к каменному дому с побеленными стенами, в котором хранись все сбережения колонии, ногами спихивая с дороги трупы и валяющиеся повсюду обгоревшие балки. Дом этот был недалеко, но найти его оказалось не так просто - амбар, находившийся прямо перед ним, принял на себя взрыв, и все белые стены сокровищницы были в копоти после этого взрыва, и было не так-то просто сразу его заметить.
   - Здесь! - сказал Эскар. Энди подобрал с земли какую-то железную балку и взломал замок. Нара отворила дверь и вошла.
   - Черт возьми! Тут еще одна дверь!
   Энди разворотил еще один замок, он выламывал его так, что дерево на двери вокруг замка было раскрошено на щепки. Такой замок было не под силу сломать простому человеку. Наконец они вошли.
   В сокровищнице не было никакого освещения, но солнечный свет проник в нее и осветил небольшую комнату, заваленную сундуками. Нара осмотрела ее.
   - Энди, иди сюда. Вскрой один из них. - На каждом сундуке тоже был замок, но с таким Энди справился без труда. Нара откинула крышку. Сундук был полон золотых монет. - Думаю, половины этого добра тебе вполне хватит на новый корабль и на команду, - сказала Нара Джемису. Он не нашелся, что ему ответить, только восторженно смотрел на золото. - Каждые двое берут по одному сундуку. Джеки - ты помогай Бусине.
   Они распределились по двое на сундук, так, что один нес спереди, другой - сзади, и так донесли сундуки до корабля и сложили прямо на палубе.
   - Ну что же, кэп, теперь что будем делать?
   - Теперь мы отправился в Оренкан. А тебе, Джемис, советую идти с нами - в Оренкане корабли делают на совесть, уверена, тебе там еще и занизят цену.
   - Конечно, - усмехнулся Лан, - Как увидят, с кем он приехал...
   - Я не знаю, как можно тебя отблагодарить, - сказал Джемис.
   - Не нужно меня благодарить. Ты сам сражался за это золото, по крайней мере, за свою половину ты дрался достойно. Хотя, признаюсь, у меня давно не было таких легких побед. Я ожидала худшего от этой битвы. Идем, выпьем за победу, и отчаливаем отсюда, пока не набежали новые.
   - Я сильно сомневаюсь, что из гвардейцев уцелел хоть кто-нибудь, - заметил Ратар.
  
   32. ЦЫГАНКА
  
   Корабль шел полным ветром, и в скором времени "Черный Дельфин" причалил в порту Оренкана.
   Рыбаки и торговцы тут же высыпали в порт, приветствуя гостей. Шанор и Ровена были тут же, хотя и не были предупреждены о прибытии пиратов.
   Ратар затесался в толпу, надеясь отыскать Лику. Не найдя ее, он побежал в ближайшую конюшню и попросил коня.
   - А ну как ты цыган, конокрад? - с недоверием спросил конюх, и Ратар пораженно уставился на него - конюха этого он давно знал, и он еще в детстве давал ему кататься на своих жеребятах. - Да шучу я! - засмеялся конюх и дал ему коня. Ратар, даже не спросивший позволения у капитана, оседлал его и спросил:
   - Далеко ли сейчас табор?
   - Они пошли к югу, к Чернавке, не собьешься.
   - Спасибо! - крикнул Ратар, покидая конюшню. Он сидел на коне прямо посреди улицы и смотрел на степь, видневшуюся за крышами домов. - Но! - крикнул он, конь понесся в степь, туда, где, Ратар знал, - его ждали.
   Он уже не впервые так мчался, и знал, что еще не раз ему придется так скакать. Вокруг дышала пряным ароматом пестрая степь, полынь и ковыль волновались на ветру, как серебристые косы, и в них были вплетены мелкие и яркие цветы, точно крошечные огни среди матового полынного серебра. Желтое, жаркое солнце играло, смешивая свои лучи с серебристыми травами, оно палило, и день был знойным, но Ратару жарко не было - слишком быстро он гнал коня. Конь был весь взмылен, запыхался, но Ратар не желал останавливаться - он знал, осталось недолго...
   Пыль от копыт цыганских лошадей клубилась на горизонте, и Ратар гнал коня все быстрее
   и быстрее, чувствуя приближение цели. Он осадил коня и глянул на уходящий табор. Цыгане шли медленно, и догнать их теперь не стоило бы ему больших трудов.
   Цыгане шли длинной вереницей, кто-то был верхом на лошади, кто-то сидел на открытой повозке, из-за полога крытых кибиток тоже виднелись смуглые, худые ноги, запачканные дорожной
   пылью. Они были спокойны, была слышна тихая, но быстрая, трескучая речь, и внезапно
   спокойствие каравана было нарушено - Ратар поравнялся с табором, скача вдоль него и улыбаясь
   потрясенным цыганам. Сидящие в кибитках откидывали пологи, смеялись и махали ему рукой.
   - Вас, пиратов, всегда стоит ждать тогда, когда меньше всего возможность вас увидеть! - крикнула ему Лейла, высовывая голову из кибитки.
   - Их вообще не стоит ждать, сами придут! - послышался голос ее дочери, тоже показавшейся из кибитки. Парень, увязавшийся за конем Ратара, мчался за ним, крича от восторга.
   - Где Лика? - спросил он у цыган, ехавших на открытой повозке, которую лениво волокла серая кляча, усыпанная белесыми яблоками. Один из цыган, с гитарой, продолжая перебирать струны, ответил:
   - Присмотрись!
   В следующую секунду из-за его спины показалась Лика. Ратар осадил коня, и какой-то цыган тут же спрыгнул с повозки и схватил его за веревку, свободно висевшую на плечах коня - оренкановцы, как и цыгане, не признавали уздечек.
   - Поосторожнее с ним, я должен его вернуть! - крикнул Ратар, оглядываясь на него и уже запрыгивая на его место, рядом с Ликой. Тот махнул рукой, давая понять, что Ратару не стоит переживать, но он этого уже не видел. Он сел возле Лики и притянул ее к себе, поцеловал и посмотрел на ее живот. - Так-так. Мой отпрыск. - Лика расхохоталась. - Эй! Россар! Где негодная девчушка? Россар!
   Россар подбежала к ним спустя несколько минут. Цыган, сидевший с ними на повозке, по-прежнему играл на гитаре, ухитряясь внимательно слушать разговор Россар и Ратара.
   - Что тебе нужно, корсар? - спросила она. Россар выросла, и кокетство стало для нее чем-то таким же естественным, как сон и еда, поэтому даже с Ратаром в присутствии его женщины она разговаривала игриво и даже зазывно.
   - Знаю я одного из ваших... Мирона помнишь?
   - Нет, - Россар, как всякая женщина цыганской крови, умела врать, но и Ратар вырос под степным солнцем, и раскусить ее притворство для него не было трудно.
   - Не лги, - сказал он, - Я видел его на корабле Камила Альпаресского. Вместе пили ром.
   - Ай, корсар, ром стал для тебя слаще вина! - пожурила его Лика, - Не станет ли для тебя и песня волны радостнее моей?
- Ей с тобой не сравниться, - сказал Ратар, не слишком-то думая об этом, и все больше глядя на Россар: - Так скажешь ли ты мне, почему отвергла такого славного малого?
   Лика благоразумно молчала. Она знала, что Ратар еще не раз будет говорить с ней, не замечая ее, не раз еще случайно забудет о ее присутствии, но она была готова ему это простить. Она опустила глаза и позволила Ратару беседовать с Россар, только тихо покачивала головой в такт игре гитары и напевала что-то так тихо, что никто, кроме нее самой, не слышал слов ее песни.
   - Я же говорила, корсар, не помню Мирона и помнить не хочу.
   - Хотеть-то может и не хочешь, а вот помнить все же должна. Ты ведь из-за нашего Сеньки ему отказала?
   Россар сдалась и улыбнулась.
   - И что же этот красавец языка своего за зубами не держит?! - возмутилась она.
   - Да нет, твой Сеня крепче скалы держался, а вот не видеть вас тогда, на ярмарке, было бы трудно. Эй, Лика, да ты что притихла?
- У нас в таборе женщинам обрывать мужа, когда он говорит, нельзя.
   - Дурить с Андрияшем будешь, - сказал Ратар сердито, - Я тебе не муж.
   - Так кто? - удивилась Лика.
   - Нас ведь не женили по обряду. Но это же не мешает мне любить тебя, вздорная ты девчонка. А ты, Россар, что хохочешь?
   С того момента, как у мужчины появлялась женщина в таборе, он имел полное право говорить со всеми и каждым здесь так, как делал бы это, будучи важной фигурой табора. "Кому попало мы не отдаем своих дочерей! - говорил Андрияш, - И если ты достоин ее, значит, можешь быть одним из нас не только на словах".
   Ратара и ранее принимали здесь как своего, но теперь уже не как деревенского парнишку, а как мужчину Лики, и Ратар не мог этим не пользоваться.
   - Ты черта ли тут вертишься? - строго сказал он Россар, безудержно хохотавшей, - Ты сидишь между нами. А ну, подвинься.
   Россар без обид подвинулась в сторону, позволив Ратару наслаждаться обществом Лики, сама в это время затянула песню, долгую, струящуюся, как речушка посреди степи, и песня эта
   лилась, словно ласково воркующие струи этой речки, прозрачные, звонкие.
   Воздух свежел, становилось прохладнее. Лика взяла с подстилки одну из тряпок, укрыв ей плечи Ратара и сама устроилась под этой же тряпкой. Она пела, положив голову на его плечо и глядя на звездное небо, а Ратар думал о том, насколько трудно ему теперь придется. Отныне
   видеть ее будет еще важнее и еще труднее, чем раньше, но других вариантов он бы найти не смог. Удивительным человеком была Лика - Ратар не раз думал, что она читает его мысли, и сейчас понимал это еще более ясно, чем раньше. Она, кажется слышала все, о чем он думает. Ее манера говорить сама по себе напоминала песню, и казалось, будто она и не прекращала петь:
   - Очисть свой разум от тягостных мыслей. Сейчас тебе кажется, будто два мира, которые нужны тебе, поставили тебя перед выбором, но ты же знаешь, что это не так. Ты выспишься, и утро встретишь уже без этих мыслей, без тревог, и все будет, как раньше. И как сегодня. Спи...
  
   33. ЛЕДЯНОЙ СЕВЕР
  
   Нара спала в доме Шанора и Ровены. Утром, едва солнце прокралось в окна комнаты, где ночевала, она открыла глаза, хотя легла она поздно, у нее было чувство, будто она спала очень долгое время. Она вскочила, оделась и выбежала в сад.
   Яблони были залиты свежим утренним светом. На ровной лужайке было видно, что в одном месте дерн разворочен, словно лопатой - видимо, вечером Лан "показывал погреб" матросам и, разомлев, не успел как следует замести следы. Если он, конечно, вообще убрался оттуда... Нара решила не проверять этого, а сорвала еще не созревшее яблоко с приветливо склонившейся к ней ветки и пошла к причалу.
   "Черный Дельфин" сиял под рассветным солнцем, и чайки с криком садились на реи, кружа вокруг мачт. Море еще не проснулось, и было словно подернуто тонкой, но упругой пленкой, мешающей ему волноваться. Словно утренняя сонливость воздуха сдерживала волны в узде, можно было услышать, как волны шепчут сами себе: "Еще немного - пока же спать"...
   Нара решила спуститься к самой воде. Она подбежала к краю причала и села, опустив в воду босые ноги. Она замечала, что такие места, как Оренкан, располагали к тому, чтобы ходить босиком. Хотя в Альпарессе было жарче, она бы никогда не вышла на улицы Альпаресса без сапог. Босиком ходят дома - именно там, где тебя принимают без приличий, без правил и без ограничений, потому что Оренкан никогда не был городом, который позволял ставить себя в рамки. Здесь хотелось не то что разуться - здесь можно было чувствовать себя на воле, настолько, что хотелось раздеться донага, нырнуть в воду. Накупаться вволю, а потом умчаться в степь и, убежав так далеко, что и города издалека не видно, упасть в ароматную полынь и смотреть в небо - целый день... Нет, не целый день, а столько, сколько захочется. Пока не надоест, пока не побежишь на виноградник и не украдешь парочку самых спелых, самых сочных гроздей, и больше ничего не надо. Оренкан был единственным местом, которое... Нет, он не мог заменить моря, но мог создать иллюзию этого.
   Нара не думала обо всем этом, сидя на краю причала - она только чувствовала, а когда чувствуешь нечто подобное, вряд ли возможно думать. Внезапно ее вырвали из этого транса крики, раздававшиеся с "Черного Дельфина". Она посмотрела туда.
   Лан прыгал по палубе и горланил самые грязные песенки, которые Нара когда-либо слышала, притом исключительно на своем языке, и через каждую строчку он приправлял это изобилие выкриками на керийском: "Подъем, Марио, подъем, Рамон, сукин ты сын!". Затем снова шел куплет из очередной "серенады", и на этот раз уже другие вопли: "Лу, черт тебя побери, прекрати спать! Просыпайся, тебя ждут великие дела!". Нара усмехнулась и пошла на корабль. Матросы от этих криков просыпались и вылезали из кают, орали на него, но Лану, видимо, нравилось наводить бардак. Он по-прежнему носился, как одержимый, вопя:
   - Утро доброе!!!
   - Доброе, - сказала Нара, и он оглянулся и на мгновение притих. Увидев Нару, он шарахнулся и сказал:
   - Все, кэп, под контролем, я не поил их, не думайте ничего...
   - Когда поднимаешь выпивших матросов похабными песенками, учитывай возможность слежки.
   - Капитан, я исправлюсь! Как вы прикажете мне искупить свою вину?
   - Его вина неискупима, - Марио, потирая голову, вышел из кубрика и посмотрел на Лана так злобно, насколько ему позволяли те мучения, которые, судя по его измотанным глазам, он сейчас испытывал, - Этот дьявол вчера притащил народ в погреб тети Ровены и отца и, поняв, что Ратара нет, отыгрался на мне. Споил, как наивного рыбацкого сынка, черт побери его со всеми потрохами. - Марио говорил все так жалобно и устало, что Нара сказала Лану:
   - В связи с тем, что смыть твою вину, по словам моего старшего помощника, невозможно, мы этого делать и не будем. Раз уж это так бесполезно.
   Марио взвыл, Лан же сиял, как начищенный медяк.
   - Вина смывается вином. Нагадил - обмой! - заявил он, но Нара так посмотрела на него, что Лан отгородился от нее вытянутыми руками и сказал: - Все! Понял! Буду молчать.
   Нара смотрела на них и чуть улыбалась, затем пошла в свою каюту, села за стол. Она
   начала работать над бортовым журналом и разработкой возможного нового маршрута, но не
   прошло и пяти минут, как к ней вошел Джеки. Она, не отвлекаясь от своих бумаг, кивнула ему на
   диван, и он сел, осторожно глядя на заваленный картами и пергаментом стол.
   - Что ты хотел? - спросила она, внимательно всматриваясь в его глаза, по своему обыкновению, она неотрывно смотрела на собеседника. Джеки словно не решался.
   - Я... Кир просил узнать, куда мы отправимся и когда вообще покидаем город.
   - Если его это интересует, пусть он подождет, пока я сама решу это. Я сейчас занята именно этим.
   Джеки сидел и наблюдал за ней. Нара, кажется забыла о его присутствии, и Джеки пользовался этим. Что-то странно-знакомое, слишком взрослое, слишком гордое для Нары он улавливал в каждом ее движении, в молчаливом позволении присутствовать здесь, в капитанской каюте - ему, юнге. Она не видела его, но при этом Джеки не чувствовал, что его не замечают. Это было не оскорбительное молчание. И он был счастлив, что его не выгнали. Нара сосредоточенно рассматривала карту, отмечала что-то, делала записи, а Джеки чувствовал себя так, будто ему было не тринадцать лет, а от силы - семь, и раскрыл рот, словно видел что-то совершенно необыкновенное. Внезапно дверь распахнулась, и Нара резко оторвалась от работы. На пороге стоял Рамон, и он, по всей видимости, был очень взволнован.
   - К тебе пришли, - сказал он.
   - Так пусть проходит, - ответила Нара, - Кто он?
   - Я, кажется, видел его где-то, но не могу припомнить, где. Он ведет себя так, будто давно нас знает, всех называет по имени, но я его не помню.
   - Так напряги свои мозги. - посоветовала Нара, - Позови его.
   Рамон вошел, вслед за ни - Марио и их посетитель. Нара узнала его мгновенно.
   - Серафим! Ты?
   - Я, - кивнул рулевой "Керийской Чайки", - У меня послание от моего капитана. Он сейчас в Московии, и мне пришлось добираться на лошадях, с множеством остановок, и я счастлив, что застал тебя здесь.
   - Что за дело у Тома, что он погнал своего рулевого на лошади из Московии - сюда? Джеки, встань сейчас же и принеси рома для нашего гостя.
   - Дело, прямо скажу, должно тебе понравиться. Он думал, что помощь тебе в борьбе с Гильдией отнимет у него это дело, но оказалось, это иначе. Знаешь, кто сейчас обосновался на севере Московии? - Нара удивленно подняла брови. - Ост-Индийская торговая компания! - Джеки, уже входящий в каюту со стаканом рома, уронил его на пол, но Нара этого не заметила. - Да-да, именно они. И ни промышляют неплохой торговлей.
   - Ясное дело! - закричала Нара, - Как они туда прошли? И как Том так быстро оказался там?! Туда же нужно проделать огромный путь, в обход вокруг Аварикки, мимо Страны Восхода и по всему северу Московии!
   - Так поступили индийцы. Но Томас - не дурак. Он прошел мимо Лапландии.
   Нара схватила карту.
   - Но здесь нет моря.
   - Ясное дело, здесь, на карте - нет. А там оно есть.
   - Но никто же не...
   - Вот именно, что никто не знает, даже индийцы, потому что все боялись туда плыть из-за вечных льдов. А льдов-то этих там тоже нет. Там - теплое течение, которое приносит точно к Московитским Землям. Никто не знает. А наш капитан и ты - знаете.
   - И он хочет поделиться этим делом со мной?
   - Он сказал, что денег для него одного будет слишком много.
   - Странные слова для пирата, - заметил Рамон.
   - Но обычные для Томаса-Нищего, - возразил Серафим, - Один он в любом случае их не потянет, а с твоими силами...
   - Дело, не спорю, крупная рыба. Но успеем ли мы добраться до Московии, пока они еще там?
   - Сейчас в Московии прошла зима, и лисьи шкурки зимой самые лучшие. Индийцы соберутся уходить оттуда только к середине весны, а пока соберутся, наступит лето, потому что льды у побережий растают гораздо позже, сейчас они не пропустят их на восток, и они не выйдут из вод Московии. Это действительно крупная работа, но Том очень на тебя рассчитывает. Без тебя он не возьмется за них, и вся надежда на твое решение.
   Серафим замолчал. Нара думала недолго.
   - Я буду там. Он может рассчитывать на меня.
   Серафим пожал ей руки.
   - Я поскачу к нему прямо сейчас и сообщу ему, чтобы он ждал твоего прибытия. Отправляйтесь скорее, расстояние огромное, но плыть вы будете по течению. Вы выиграете, если
   не будете тянуть.
   Серафим ушел, Нара же вышла на палубу и созвала команду - Ратар уже прибыл в город
   и был здесь. Нара оглядела их. Они были готовы к любому повороту событий, больше того, они были согласны на него. Они были преданы своему делу, и с ними можно было плыть не только в Московию - Нара отправилась бы на этом корабле, с этими людьми даже в Страну Восхода, даже на запад через Великий Океан, в неизведанные, неоткрытые земли. Чего уж там Московия!
   - Мы отправляемся в Московитские Земли! - крикнула она, и крики восторга едва не оглушили ее. - Уверена, там нам не придется скучать!
   - Это точно! - наперебой закричали дельфины.
   - С нашими-то пушками!
   - Но предупреждаю вас, что это - не развлечение! Мы имеем дело с Ост-Индийской Кампанией, и нельзя рассчитывать на легкую победу.
   - Да ты помнишь, что мы сделали с их жесточайшим конкурентом?! - воскликнул Патрик.
   - Помню, - спокойно ответила Нара, - Но надо приложить все усилия к тому, чтобы когда-нибудь мы и об этом вспомнили, и были бы при этом живы.
  
   Кажется, матросы нисколько не беспокоились по поводу предстоящего пути. То ли все были слишком уверены в своих силах, то ли еще не поняли, куда отправляются и с кем собираются бороться.
   Нара, поначалу волновавшаяся, в скором времени переняла всеобщее спокойствие и думала теперь только о предстоящем приключении, но никак не о грозящих им опасностях. Такое дело подворачивалось не каждый день, единственное, во что наре трудно было поверить, это то, что существует выход из Великого Океана в моря на севере Московитской Земли. По словам Серафима, чтобы найти его, нужно было заплыть немного севернее Лапландии и двигаться на восток. А если там нет течения? Ведь мог же Серафим ошибиться?
   - Нет, не мог, - утверждал Марио, - Прежде всего потому, что говорил со слов Тома, а уж он точно не мог ошибиться.
   - Серафим мог бы нам солгать, - заметил Кир откуда-то из клубов табачного дыма, сидя в углу Нариной каюты, - Откуда мы знаем, возможно, он прибыл в Оренкан верхом вовсе не по приказу Тома. Кто знает, вдруг Том за какую-нибудь провинность выгнал его с корабля, а он решил отомстить ему через Нару и выдумал какое-то течение?
   - Знать наперед нельзя, - согласилась Нара. Она собиралась сказать что-то еще, но Кир ее перебил, чего раньше никогда не делал:
   - Вот именно! - воскликнул он, - Чтобы выжить, нельзя доверять никому до конца.
   - Чтобы выжить, тебе следовало бы заткнуться и не перебивать капитана, - заметил Ратар, и Кир, ко всеобщему удивлению, тут же замолчал. Нара продолжила:
- Тем не менее, я сильно сомневаюсь в том, чтобы Серафим мчался на коне из Московии ради глупой мести.
   - Возможно всякое, - не сдавался Кир.
   - Что же, - улыбнулась Нара, - Есть только один способ проверить.
  
   Постепенно они двигались к северу, и море становилось все более суровым и неприветливым. Нара день ото дня все сосредоточеннее смотрела в карту, задаваясь вопросом, как им найти это самое течение, но ее утешало то, что Серафим был уверен в своих словах, когда рассказывал, где именно кораблю идти, чтобы не попасть во льды.
   - Все-таки недаром даже индийцы ходят длинным путем, - сердито сказал Лан, глядя на маршрут, предложенный Серафимом и нанесенный на карту прямо в том месте, где, по сведениям картографов, была дикая земля.
   - Индийцы просто не хотят огибать Аварикку, и у них торговые связи со Страной Восхода, естественно, что они предпочитают тот маршрут.
   - Конечно, - отвечал Лан, - Может, они просто не знают про этот маршрут?
У Марио тон был не менее язвительный.
   - Да. О нем, вообще-то, никто не знает.
   - Если вы трусите, можете сойти на Сером Острове! Здесь пока что недалеко! - закричала Нара, и возражений не последовало.
   - Да-да, разумеется, - сказал Марио, - Мы к тому, что раз уж ты сама отправилась, поверив этому Серафиму, то не стоит сомневаться теперь, когда поворачивать все равно поздно.
   Море было неприветливо-серым, его волны, словно жидкий свинец, блестели на суровом, негреющем солнце, холодный ветер трепал паруса.
   Нара сидела на борту, держась руками за канаты, а бешеные порывы ветра отчаянно пытались скинуть ее вниз, но ей нравилась борьба с ветром. Колкий, ревущий, звереющий с
   каждой секундой, несущий на своих крыльях мелких белых мух, ветер пытался укусить, загрызть, сбросить, растерзать - но не мог, казалось, это злит его, он отчаянно пытается добиться своего, и мечется, осознавая невозможность этого, осознавая бесплодность своих попыток. Нара хохотала,
   чувствуя, как колючие снежинки тают на ее лице, как ветер силится вырвать ее волосы, содрать с
   нее кожу, развеять ее крик по ветру, как оторванные лохмотья парусины, но не мог. Она лишь хохотала, и ее смех сливался с гневным воплем ветра.
   - Решили освежиться, кэп? - крикнул Патрик, воюя со штурвалом. Нара хохотала.
   - Прямо по курсу - льды! - послышался с вышки сквозь шум бури голос Рамона. Нара посмотрела туда, куда он указывал: действительно, впереди была ледяная пустыня, покрытая резкими синими изломами трещин, и лишь где-то далеко на востоке, там, где были берега пустынных земель Северной Керики, где не жил никто, кроме редких кочевых племен, которые впоследствии переселились в Лапландию и стали жить в ее снежных долинах, - там, у берегов, льда не было, там сверкала тихая, гладкая, шелково-серебристая вода.
   - Патрик! Возьми курс на северо-восток! Подойди ближе к берегу! Ты сможешь это сделать?
   - Невозможно, капитан! Слишком высокие волны, у нас сильный крен! Далеко нам не уйти!
- Ты должен взять этот курс, иначе мы на полном ходу войдем прямо во льды и там и останемся!
   - Не могу обещать ничего!
   - Не обещай! Просто сделай это!!!
   В течение последних пяти минут судно получило такой крен, что развернуться направо было почти невыполнимой задачей. Но признавать, что выживание - невыполнимая задача, было для Нары невозможным.
   Она подскочила к штурвалу и схватилась за него, помогая Патрику. Команда была в панике - у них было слишком мало места для разворота, расстояние до льдов слишком маленьким, и действовать нужно было быстро. Штурвал перешел к Энди, и не успела Нара оглянуться, как корабль резко развернулся, едва не задев край ледяного пласта левым бортом. На максимальной скорости они дошли до места, откуда был виден берег, волны унялись, а корабль вновь пошел на север. Они вошли в теплое течение.
   Теперь можно было отдышаться, и Нара, облегченно вздохнув, положила руку на плечо Энди, такое огромное, что, казалось, у него под одеждой гигантские дыни.
   - Ты спас корабль, Бусина, - сказала она, и Энди, глянув на нее единственным глазом, улыбнулся своей глуповатой улыбкой и пробасил:
- Я рад служить вам, кэп.
   Нара улыбнулась, снова похлопала его по плечу и ушла в свою каюту.
  
   34. МОСКОВИЯ
  
   "Черный Дельфин" шел по течению, которое тихо и спокойно несло его мимо берегов. Справа по борту был пустынный берег, и иногда, посмотрев на него, можно было увидеть сани кочевников, вереницей черных точек проскальзывающих где-то на горизонте; слева была бесконечная ледяная пустыня, все изрезанная трещинами, неподвижная и неживая.
   С каждым днем было все холоднее, хотя Кир уверял, что, плывя по течению, они облегчали себе задачу, поскольку здесь было теплее, чем в любой другой части океана на этих широтах.
   Наконец, они нашли доказательство тому, что Серафим не соврал. На самом северо-востоке Великого Океана действительно не было никакой земли, пустыни, тянущийся до бесконечности, океан, который открывал свободный путь к самой Московии.
   - Не соврал, - заметил Кир, и по его голосу было видно, что он сильно этому удивлен. Сам Кир свято придерживался принципа - не доверять никому, чтобы выжить. Исключением для него был один человек, единственный не только на "Черном Дельфине", но и вообще во всем мире, хотя изначально именно ему Кир доверял меньше всех, больше того, люто его ненавидел.
   - С чего бы ему врать? - ответила Нара. - Курс - на юго-юго-запад. Если верить карте, которую сделал Серафим, а она пока что не подвела, то Московия именно там, а мы сейчас обогнули полуостров, за которым и следует океан на севере Московитских земель.
   - Есть, капитан, - сказал Патрик, - Знаете, мне нравится это море. Тихое. То есть, конечно, волны высокие, и холодно тут, но зато нет никаких, черт их побери, штормов.
   - И правильно, не накаркай, - заметил Лу, - Пока что нам везет, а Серафим ничего не рассказывал про то, как может хорошо прибить ко дну в случае неудачи? То-то. А, между прочим, если нам так хорошо сейчас, это непременно чем-то будет восполняться. Помните легенду о жадном пирате, который так много награбил у торгашни, что корабль его пошел ко дну под тяжестью груза.
   - А знаешь ты, Лу, - сказала Нара как бы невзначай, - легенду о болтливом коке, который
   вместо того, чтобы мирно кашеварить, болтал своим длиннющим языком, и в конце концов
   доболтался до того, что его как следует искупали под килем?
   Лу смутился, и Нара была уверена, что если бы он не был темнокожим, непременно
   покраснел бы, как вареный рак.
   Московия была все ближе, шли недели, "Черный Дельфин" шел южнее и южнее, наступало лето, и становилось все теплее. Нара не раз слышала басни о том, что за невидимой чертой, на самом севере, например, в Лапландии, никогда не наступает ночь, другие же слухи противоречили этому, и гласили, что ночь там длится вечно, и ни о каком дне там и речи быть не может - вечная, непроглядная тьма, которая лишь изредка нарушается странным явлением - свечение в небе, которое назвали северным сиянием. Но теперь Нара видела, что все это - дремучая сказка. Ни ночи, ни свечения в небесах за этой самой невидимой чертой не было. Так, по крайней мере, думала Нара, уже месяца два с лишним не видевшая ночи. Но Кир, бывавший на севере Московитских Земель, горячо возразил ей. Он утверждал, что ни те, ни другие из тех, кто побывал за этой чертой и рассказывали про вечный день или вечную ночь, заблуждаются. Он сказал, что полгода здесь ночь, а полгода - день, и свечение в небе действительно есть. Однако они попали на самое начало той половины года, когда ночь не наступает.
   Так это было или нет, Нара не взялась судить, потому что когда она была в Московии, ей было мало лет и она мало что помнила, потому что добрались они очень быстро и на севере не остались, а отъехали южнее, туда, где были нормальные ночь и день, и возвращались так же быстро. В общем, Московии Нара не запомнила, ее память иногда улавливала то, что, вроде бы, невозможно запомнить, но порой совершенно отключалась. Казалось, те годы, когда она впервые побывала в море, были так давно, что и помнить о них не было никакой нужды - все было в далеком прошлом.
   Однажды, в особенно теплый день, когда не было ни снега, ни града, ни сильного ветра, Рамон внезапно увидел берега. На юге были острова - ярко-зеленые, посреди глянцевого океана, они чем-то напоминали Губернаторские. Было заметно теплее, хотя, вспоминая жаркий Альпаресс и теплый, уютный Оренкан, Нара чувствовала, что так и не смогла до конца привыкнуть к северу, хотя она была не чистокровной керийкой - Чертов Шмель был с юга Керики, но с лапландскими корнями, а мать - с Севера. Но, несмотря на северную кровь, Наре было не по себе среди льдов, и как ни забавляла ее игра с ветром, теплый бриз и знойные дни на виноградниках были ей больше по душе.
   Корабль петлял между островов, пробираясь к югу, и вскоре показался берег: уже не острова, а северного порта Московии. Никогда Нара не думала, что когда-нибудь доберется сюда.
   Кораблей здесь было огромное множество, но среди них не было ни одного индийского. Это сперва насторожило Нару, но она не успела забеспокоиться, потому что среди кораблей в порту увидела "Керийскую Чайку" и поняла, что ее не обманули. "Посмел бы", - подумала Нара, вспомнив участь, постигшую Окки.
   Порт Московии был действительно огромен, но главное - как много московитов. Нара вообще повидала их мало, всего оружейник Петр из Альпаресса, Серафим, еще кое-кто с "Керийской Чайки", конечно же, Кир, хотя он и не был чистокровным московитом, и еще несколько незначительных знакомых, но чтобы такая толпа - и все в одном месте... Нара не помнила московитских женщин, и только теперь вспомнила, как они выглядят - русые, сероглазые, румяные, статные. Нара оглядела порт и поняла, что это действительно золотая жила - сразу было понятно, что приманило сюда шишек из Ост-Индийской Компании. Здесь было столько торговцев из разных стран, что можно было подумать, будто даже Альпаресс уступает этому порту. Название его казалось Наре таким сложным, что она не видела смысла его запоминать. Речь же московитов и вовсе слышалась непонятной трескотней, и то, как Кир ухитрялся понимать хоть что-то из нее, оставалось загадкой - а уж знать весь язык...
   Эта самая трескотня наполняла весь порт, и долго находиться здесь было сложно, тем более, что после трех месяцев в море голова кружилась из-за чрезмерной твердости земли под ногами. Московиты подбегали и начинали что-то болтать, тыкать в нос своим товаром, впрочем, делали это не только московиты, но и многие приезжие купцы. Однако Наре, знавшей всего два языка, было трудно здесь - ведь керийцев, которых считали людьми, живущими почти везде и язык которых, казалось, должны были знать все и каждый, здесь будто не было вовсе. Увидев группу цыган, Нара подбежала к ним. Цыганки, увидев бегущую к ним статную девушку с горящими глазами и с оружием на поясе, стали подбирать вертящихся у них под ногами детей и поспешно убираться. Нара вспомнила, что говорил ей Кир - в Московии терпеть не могут цыган, считают детоубийцами и конокрадами. Нара подбежала к ним и сказала пару фраз на их языке, пояснив, что она прибыла из Оренкана. Цыганки, обрадовавшись, заговорили с ней. Услышав ее имя, цыгане рассказали, что в порту уже давно ошивается какой-то человек по имени Томас-Нищий и дожидается ее. Нара поблагодарила, сказав, что ей это известно, подозвала Ратара, Марио, и Лана, потом подошли Арс и Рамон, и разговор получился довольно долгим - цыгане оказались самыми разношерстными, кто-то перекочевал в Московию давно, кто-то - месяц назад, одни - перебрались к родне, уже давно осевшей здесь, другие просто решили поискать новых мест для наживы. Правда, они пожаловались, что тут не очень-то разживешься, потому что московитов воротит от одного вила темных голов цыган и их грязных босых ног, а больше всего они боялись
   их жгучих глаз.
   - Правильно делают, - заявил Марио, но Нара лишь хитро взглянула на него и спросила цыган, где можно найти Томаса и где он вообще проводит время - на корабле или в таверне. Они так и не смогли дать ей точного ответа, и Нара решила искать Тома сама. Дав цыганам кулек самоцветов, она подозвала матросов и сказала: - Идем на "Керийскую Чайку". Если его там и нет, уверена, кто-нибудь там все же остался.
   На палубе никого не было, и Нара дернула дверь капитанской каюты, но она была заперта снаружи. Тогда Нара спустилась в трюм, увидев, что дверь распахнута. Кто-то возился с грузом, повернувшись спиной к дверям, разгребал какие-то мешки. Услышав, что кто-то вошел, он повернулся к ним лицом, выхватывая катану. Он был скрыт от вошедших в тени, их же не видел из-за яркого света, даже силуэты их нельзя было разобрать - слишком уж их было много.
   - Не дергайся. Где Том?
   - Нара, ты? Так бы сразу и говорила, а не подбиралась со спины, - Хидео вышел из тени и убрал катану обратно в ножны. - Идем, обрадуем остальных. - Он обнял Нару за плечо и повел их в кубрик.
   Здесь была почти вся команда Тома - Марсель, которого Нара знала мельком, многие из тех, кого Нара помнила еще с самой схватки у обрыва, когда она победила Луизиана Отчаянного, другие появились позже и помогали Наре при Губернаторских Островах, а кое-кого она видела впервые. Не было Серафима и еще кое-кого из бывших людей Луизиана.
   - Садись, - сказал Хидео, наливая ей какого-то странного вина - необычного, кровавого цвета, и когда он наливал его в бокалы, в воздухе плыл удивительный аромат.
   - Что это? - удивленно спросила Нара.
   - Вино из вишни, какое делают в Стране Востока. Попробуй, прекрасная вещь.
   Вино действительно было удивительным, хотя очень отличалось от обычного, виноградного.
   - Так ты скажи, где все-таки Том?
- Он будет рад, что ты все-таки добралась. Как путь, прошли без трудностей?
- Ты же знаешь, Хидео, что без трудностей, к счастью, невозможно, - сказал Арсений, опрокидывая вино.
   - Тоже верно. А что до капитана... Он с Серафимом, Полем и Жозефом пошел в город на разведку. Знаешь, это ведь тонкое дело - практически без боев отмывать деньги у Ост-Индийской Кампании. Он на корабле почти не бывает, постоянно вертится в городе, иногда на ночь не является, спит в харчевнях.
   - Верно, - вставил из угла один матрос-франк, насколько помнила Нара, его звали Тьери, - Является и берет новых с собой, на днях мы с Хидео прошвырнулись, вчера он брал Гэри. Правда, Гэри? - Гэри утвердительно кивнул и продолжил играть в карты с одним из новеньких. - В общем, вертится, все ему неймется. Но, как он ни крутись, без вас нам все равно не провернуть этого дела.
   - Но я подозреваю, - влез Гэри, не отрываясь от игры, - Что ему с такой бандой, как мы, нужны вовсе не лишние одиннадцать человек, а общество Нары - ну, так, для поддержки. Как ни крути, а она тут будет кстати.
   - Значит, он может и не прийти на корабль сегодня... И кто из вас поможет мне его отыскать?
   Как ни странно, Хидео не вызвался помочь, сказав, что еще много работы в трюме, которую Том поручил именно ему. Тьери поднялся и сказал:
   - Пойдем, но я не ручаюсь, что смогу его найти. Порт большой, найти керийца среди этой толпы - как иголку в стоге сена.
   Они пошли в самое сердце города, где была еще большая толчея, чем в порту. Народу было столько, что, даже держась рядом, моряки едва не потеряли друг друга из виду, галдеж же стоял невозможный, и расслышать самого себя, не надрывая голоса, было непосильной задачей. Наконец, им удалось затесаться в первую попавшуюся таверну, где было, правда, не особо тихо и не слишком просторно. Тьери растолкал толпу и прошел к лестнице, которая вела наверх, туда, где, как и во всяком заведении подобного рода, были комнаты для желающих переночевать. Спутники, вернее, спутницы для благополучной ночевки были тут же - несколько девиц, затянутых в невозможно пестрые наряды, прикрывающие скорее то, что возможно было скрыть, нежели то, что скрывать следовало. Нара содрогнулась, вспомнив Геру из колонии в Аварикке. Все эти "невинные прелестницы" толпились у лестницы, томно глядя на посетителей и прижимаясь к перилам так, будто это были сильные мужские плечи.
   - Эй, Мэр! - Тьери протолкнулся к одной из них, той, что была меньше всех перепачкана
   сажей и была помоложе. Если бы не чудовищный наряд и запах перегара, сильно портивший ее, а также совершенно дикую прическу, ее можно было бы назвать красивой. Тьери взял ее за руку, - Где Том? Он сюда заходил?
   - Заходил, - ответила она, поглядывая на Арса, затем переводя взгляд на Марио и его
   братьев, - Но сейчас его здесь нет, он пошел в таверну, где Татьяна, здесь он долго не пробыл,
   повынюхивал что-то, поспрашивал у мадам про каких-то индийцев и ушел.
   - Один?
   - С кем пришел. Серафим и еще двое, один, думаю, кериец, другой франк.
   - Тебе Хидео деньги передал?
   - Он мне не только деньги передал, - улыбнулась она. И Тьери, и Мария - оба почти кричали, но Наре, стоявшей рядом, стоило больших трудов слушать разговор - этот кабак был самым шумным местом, где она когда-либо бывала.
   - Этот гад опять пичкает тебя тряпьем?!
   - А что? Все равно на шелк деньги потрачу.
   - Ладно, - махнул рукой Тьери, и вся эта банда вышла из кабака и направилась в другой, правда, ничем не отличающийся от предыдущего.
   - Эта Мэр - она же местная, так? - спросил Лан, - А чего ты ее зовешь, как керийку?
   - В этих местах шлюха, не знающая керийского, пропадет, потому что ее хозяйка кроме него ни на каком не говорит. А Мэр зову, потому что по-московитски, Марусей, пусть здешние зовут. Вообще, смекалистая девка, по-керийски тут единственная нормально говорит, и вообще, ей скажи да денег подкинь - она тебе не то что выследит, она вообще что ни скажешь - все сделает, не знаю, где Хидео ее откопал, но работает исправно.
   Наконец Нара увидела Тома, сидящего за столом и высматривающего кого-то. Подойдя к нему сзади, она наклонилась к его уху и сказала:
   - Здравствуй, Томас-Нищий.
   - Черт возьми! Нара! Наконец-то! - он отставил в сторону пивную кружку и крепко, по-мужски обнял Нару, осмотрел остальных: - Идем на корабль. Тут нам особо делать нечего, мелкие дела подождут...
   - Ты кого-то ждал?
   - Думаю, раз он не пришел сейчас, уже не явится. Это вообще не слишком-то важно - по сравнению с тем, что намечается... Но не здесь. Тут слишком много ушей.
   Они пришли на корабль, и Нара наконец-то побывала в каюте Тома. Она была скромной, почти аскетической, совсем не похожей на такую, какими обычно бывают капитанские каюты. В каюте осталось четыре человека - капитаны, Нара и Том, и их старшие помощники, Серафим и Марио.
   - Думаю, тебе уже пришлось увидеть кое-что из груза, который находится у меня в трюме?
   - Я не видела, что там, только видела, как Хидео возится с этими мешками.
   - Правильно. Прячет поглубже в трюм. Там золото, Нара! Много золота! И это - только начало. Пока я работаю по мелочи - индийцы привозят товар мелкими партиями, а им отсылают на небольших шхунах деньги за товар. Вернее, думают, что отсылают - в действительности все денежки перебегают ко мне, поскольку я отдаю долю ответственным за это людям, но скоро это переменится. Ты - единственный, кто способен их убрать, пока я буду контролировать прибывающие грузы. Когда ты удалишь всех лишних людей, подкупать никого не придется и мы сами завладеем всем товаром. Но это продлится недолго, потому что индийцы быстро учуют неладное и поплывут сюда, перестав поставлять товар. Когда поставка прекратится, мы сразу поймем, что они отправились к нам, и тогда выйдем в море и встретим их там двумя кораблями - с нашими молодцами, да с приветственными залпами из твоих пушек.
   - Что же... - сказала Нара, - Мне эта идея очень по душе. И финал выходит превосходный. Так, значит, нужно начать с того, чтобы кое-кого убрать?
   - Именно. Это и будет первый шаг к огромным деньгам, которые очень скоро будут нашими. После немалых трудов, но скоро.
   - Пока все проще простого. Ты только укажи мне на людей, и мы с ребятами позаботимся о том, чтобы их больше не заботили никакие деньги.
   - Тебе их укажет одна девочка из таверны в центре города. Найдешь без труда - ее зовут...
   - Мария. Мэр. Я угадала?
- Видно, уже общалась?
   - Видела.
   - Отлично. Хидео вас познакомит позже, пока надо отдохнуть. И ты, и я уже достаточно поработали, как и наши ребята.
   Они поужинали и разошлись по своим кораблям, и Нара созвала команду, чтобы решить, кого возьмет с собой на завтрашнюю вылазку. В конце концов Марио настоял на том, чтобы пойти с ней, также она для надежности велела пойти и Бусине. Она решила, что этого ей будет вполне достаточно: она использует свою ловкость и силу Энди, Марио же пригодится, чтобы контролировать ее саму, потому что, в отличие от всех остальных, ему это хоть чуть-чуть удавалось. Марио отлично понимал это и охотно этим пользовался. Впрочем, Нара никогда не
   позволяла ему контроля, который хоть в чем-то ограничивал ее, когда она выполняла собственные
   задумки. Как бы Марио не старался, он никогда не смог бы заставить ее отказаться от каких-либо
   планов, какими бы безрассудными они не были и как бы он ее не уговаривал. Но Марио был слишком умен, чтобы долго продолжать попытки образумить ее. Он предпочитал наплевать на все и творить все, что заблагорассудится, как и она - вместе с ней. В конце концов, другого он и не хотел, и ради этого он забывал о ее же собственной просьбе следить за ней, когда она теряет самоконтроль. Он прекращал уговоры и со словами: "Пропади все пропадом!" кидался с головой в омут, которым и была вся его жизнь.
  
   35. НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ
  
   Нара вошла в кабак и стала выискивать глазами Мэр. Хидео опередил ее, подвел Мэр поближе к ним и сказал:
- Ты, Машка, знаешь, кто это?
   Девушка осмотрела Нару и пришедших с ней Марио и Энди и сказала:
- Это - Нара Альпаресская. Это - поганый цыган-конокрад, побери их всех черти, а этого как назвать, не представляю.
   Марио очень хотел съязвить, девчонка должна знать свое место, но промолчал - видимо, ненависть к цыганам у людей в этих местах отбить уже невозможно.
   - А знаешь, что от тебя требуется?
- Откуда мне знать, когда ты еще не сказал?
   - Тогда слушай. В эту ночь ты должна привести Нару и этих двух в Дом Трех Лиг, где сегодня вечером собрание, и обеспечить им вход в здание, причем так, чтобы их не вычислили.
   - Как же я это сделаю? - недовольно поинтересовалась Мэр.
   - Твои проблемы, - безразлично ответил Хидео, - Вот твои деньги за то, что ты взялась за это. Потом получишь еще, если справишься.
   Он сунул ей кошелек. Она взвесила его на ладони и сказала :
   - Встречаемся в одиннадцать часов в порту, я подойду к вашему кораблю. Они будут расходиться с собрания, но план придумывайте сами.
   Нара вдруг наклонилась к ее уху и стала говорить ей что-то, затем отстранилась и выразительно посмотрела на нее.
   - Ну?
- Это выполнимо, - сказала она и ушла.
   - План у нас есть, оружие - тоже, - сказала Нара, - Осталось лишь дождаться.
  
   В одиннадцать часов вечере Нара, Марио и Энди-Бусина вышли с корабля и увидели неподалеку от корабля темную фигуру, вертевшуюся у какой-то мелкой постройки. Они подошли к ней и направились к Дому Трех Лиг.
   Нара знала, что такое Три Лиги. Первая была Альпаресская Лига, это была торговая гильдия, объединявшая торговлю Италийской Земли, Альпаресса и Виноградрики. Вторую Лигу, Лигу Франков, Нара уже имела честь видеть, именно их порт она громила вместе с Джемисом. Однако даже эта лига, по своему могуществу сильно превосходившая Альпаресскую (ведь Альпаресс был городом не торговли, а пиратства, Виноградрика была попросту слишком мала, да и Италийская Земля переживала сейчас не лучшие времена), не могла идти в сравнение с Ост-Инд Кампанией. Теперь Дом Трех Лиг следовало бы назвать домом Двух Лиг, ведь Лиги Франков уже, фактически, не существовало, но Ост-Индийская Кампания стоила двух полноправных лиг.
   Посланцы или предводители этих организаций заключали соглашения, обдумывали совместные маршруты и проекты в Доме Трех Лиг, на собраниях, но для местных представителей Ост-Индийской Кампании это должно было стать последним совещанием.
   Мэр подвела их к дому и показала на стражников, которые поначалу не заметили их. Действовали согласно плану Нары - пираты отошли в сторону, Мэр же подошла к охранникам и сказала:
   - Ребятки, а не желаете ли поразвлечься?
   - А, Машка, - сказал один из них, и дальше они заговорили по-московитски. Охранников было двое, и по ходу разговора они начали о чем-то спорить, Мэр же, посмеиваясь, глядела на них, и в конце концов сказала что-то, указав на своих спутников.
   - Эй! Вы! Чего вы тут забыли? - крикнул один охранник Наре и ее сопровождающим, Мэр же взяла второго под руку и повела куда-то.
   - Машка, у меня же пост! - отмазывался он, но Мэр уже забрала из его рук кошелек, игриво позвенев у него перед носом, затем обернулась, посмотрев на Нару так, чтобы охранники не видели, и приставила ребро ладони к горлу, показывая пальцем на оставшегося сторожа. Затем она со своей "жертвой" скрылась где-то в подворотне. Последнее, что Нара услышала, было:
- На посту твой дружок постоит!
   - Вот что, друг, - сказала Нара, - Пускай по-хорошему, или придется тебе познакомиться с
   его кулаками, - она показала на Энди.
   - Но-но, вы мне не угрожайте! - он достал шпагу.
   - Хочешь драться? - спросила Нара, доставая свою.
   Они скрестили шпаги. Он не зря был уверен в своих силах - драться он умел, но через некоторое время Наре все же удалось заколоть его. Удар был удачным, в сердце - сторожила умер мгновенно и не наделал шума. Дверь не была заперта снаружи, поскольку собрание уже кончилось, но еще не все ушли.
   - Здесь темно, крови никто не увидит, - сказал Марио, - Но вот это нужно убрать.
   Он указал на труп, и Энди отволок его к куче сена, стоявшей неподалеку - рядом была конюшня, и под навесом, в стоге сена, было идеально место, чтобы спрятать тело. Энди наспех зарыл его в солому и вошел в дом вслед за Нарой и Марио.
   Они оказались в просторной комнате, пышно украшенной лепниной и золотом. Широкая лестница вела на второй этаж, возле нее стояла напольная ваза с огромными белыми розами.
   - И как можно находиться больше пяти минут в такой тошнотворной роскоши? - спросил Марио, и тут Энди, неуклюже взмахнув рукой, задел розу, и ваза упала на пол. Тонкий фарфор с тонким звоном раскололся на тысячи осколков. Кажется, наверху никто этого не услышал, но, тем не менее, кто-то подошел к лестнице и, кажется, собирался спускаться. Голоса были все отчетливее. Нара нырнула под лестницу, за ней - Энди и Марио.
   - Я бы не был так уверен на вашем месте, что Камил Альпаресский не представляет опасности для вашей торговли.
   - Да нет же, говорю вам, он безопасен.
   - Что будем делать? - шепнул Марио, - Их много, а кто нам нужен?
   - Заткнись.
   - Я думаю, после того, как его подружка разорила Лигу Франков, ваше положение перед нашей лигой - самое плачевное. Если же мы уличим вас в том, что Камил работает на вас...
   - Одумайтесь, как Камил Альпаресский может работать на торговую гильдию?! Я просто говорю, что не хочу влезать в долги, прося вас расправиться с ним... Пока он не сильно вредит нам, по крайней мере, наши торговцы в Свинцовом Море чувствуют себя безопасно.
   - Это вы пока так думаете, - человек, говоривший о "безобидности" Камила, вышел, спросив:
- Вы остаетесь?
   - Я должен кое-что обсудить со своими людьми.
   Второй поднялся наверх, и трое пиратов проскользнули за ним, притаившись за открытыми дверями. В комнате второго этажа, видимо, проходили собрания, и сейчас тот, что провожал к дверям представителя Альпаресской Лиги, сейчас говорил с кем-то еще, и у всех его собеседников был чудовищный индийский акцент.
   Из всего разговора Нара поняла то, что было действительно важно - товар поступает дважды в неделю на небольшой шхуне с индийским флагом, и принимать должен человек с зеленой повязкой на левом локте, иначе товар тебе не сдадут. Это был хитрый метод. Еще бы - какой идиот станет просто так бродить по городу с зеленой косынкой на локте!
   Наконец, индийцы и их предводитель стали выходить из комнаты. Дверь по-прежнему была раскрыта, а между ней и стеной преспокойно сидели Нара, Бусина и Марио. Командир индийцев вышел последним, стал закрывать дверь - и...
   Нара в миг пронзила его шпагой, он издал предсмертный крик и упал на пол, на его вопль прибежали некоторые из индийцев, уже спустившихся вниз, и завязалась драка. Кто-то сделал попытку сбежать, но Нара перемахнула через перила на середине лестницы, приземлившись на корточки, подняла глаза, и индийцы начали что-то кричать друг другу. Нара подскочила и стала резать направо и налево, задержав их у выхода и не давая никому выйти. "Можно было и не убирать труп сторожилы, все равно любоваться на него уже некому", - подумала она, отправляя на тот свет очередного индийца. Марио и Энди вдвоем быстро одолели всех, кто был на лестнице и спустились помогать Наре.
   - Не оставлять ни одного! - крикнула она, и приказ был выполнен.
   Когда все индийцы были мертвы, Нара решила, что никто не должен узнать об этом в ближайшее время. Все трупы остались лежать, как были, Нара обыскала главаря и нашла у него связку ключей.
   - Предлагаешь запереть их тут, и пусть гниют себе спокойно?
   - Когда кто-либо догадается взломать дверь, мы уже уйдем в море принимать бой. Идем отсюда.
   Они вышли из Дома Трех Лиг, Нара повернула ключ в замке и глянула на Марио.
   - А вас, кэп, не очень-то заставишь задумываться о последствиях, когда вы что-то делаете, - заметил он. - Но, все же, осечек не случалось!
  
   Утром Нара поднималась очень рано, чтобы проследить за прибывающими судами - из подслушанного разговора она узнала, что товар привозят по утрам, но не знала, в какой именно день. Два дня подряд она с самого утра наблюдала за горизонтом, но никто так и не прибыл. Удивительно, но ни одна живая душа до сих пор не пыталась войти в Дом Трех Лиг.
   На третий день, едва выйдя на палубу, Нара увидела вдалеке небольшую шхуну с названием, написанным на индийском и алым флагом на мачте. "Отлично, - подумала она, - Теперь они в наших руках".
   Несколько индийцев сошли на берег и огляделись. Странно, раньше их земляки, давно обосновавшиеся здесь, выходили на берег раньше, чем они причаливали. А сейчас не было никого, за исключением какой-то странной Керийской девушки в пиратской одежде. Но... А что это у нее за зеленая тряпка на локте?
   - Эй! - крикнул он ей на индийском. - Ты пришла к нам? Кто ты такая?
   Нару это просто взбесило - они что, не видят, что она - не из Индии?!
   - Nu inteleg mes, - сострила она.
   - Чего-чего? - переспросил индиец по-керийски. "То-то же!" - подумала Нара и сказала:
- Я пришла за товаром.
   - А где Натахба?
   - Натахба больше не будет приходить. Назначили меня.
   Индийцы переглянулись.
   - Кто тебя назначил? - подозрительно спросил второй.
   - Вы дурака валять будете или товар сдавать?! - рассердилась Нара и посмотрела на них так, что они растерялись.
   - Да ладно, ладно... - проговорил первый, - Сегодня как обычно.
   - Да мы за что вам платим деньги вообще?! - воскликнула она, - За "как обычно"?! Сколько вы привезли?
   - Три мешка пряностей и самоцветы.
   - Наши отнесут это к Рональду.
   Подслушав вчера все, что говорили на собрании, Нара выяснила имя того единственного среди них, кто не был индийцем. Поначалу очень подозрительные, теперь оба индийца поняли, что раз она знает имя командира, ей можно доверить товар.
   - Эй! Разгружайте! - крикнул второй, и несколько индийцев вынесли на берег мешки.
   - Вы свободны, - сказала Нара, - За мешками придут.
   Индийцы пожали плечами и отправились куда-то в город, видимо, они собирались провести день-другой в городе, запастись едой и передохнуть.
   - Когда следующая партия?
   - Завтра! - ответил ей первый, уже уходя.
   Нара вернулась на корабль, вошла в кубрик, где собралась вся команда и Том со своими людьми. Все взгляды повернулись к Наре. Минуту никто не издавал ни звука, а потом Нара вдруг дико расхохоталась. Остальные сперва непонимающе глядели на нее, но все же не выдержали долго и засмеялись.
   - Три мешка пряностей и самоцветы!!! - закричала она, кидаясь на шею Гэри, которого почти никогда не видала, потом обняла Марио и захохотала еще громче: - Мы уже богачи!!!
   - Деньги не бывают лишними, - заметил Кир, - Посчитать, во сколько нам обойдется привести судно в порядок после такого путешествия, да еще по прибытии домой - столько же. Плюс провизия на обратный путь и не только...
   - Я прекрасно понимаю это! - смеялась Нара, - Никто не говорил, что я собираюсь бросать это дело! Чего вы сидите, раззявы?! Идите скорее, забирайте товар, наш перец там валяется без присмотра!
   - Отволочь по трюмам? - спросил Лан.
   - Нашел, что спросить! Конечно, нет! К чему нам чертов перец?! Идите с Арсом и продайте это какому-нибудь купцу. На цену плюйте, мы не торгаши, и так заработаем огромные деньги.
   - Есть, капитан.
   Энди, Ратар, Арсений и Лан отправились в порт и понесли мешки на рынок, где с подачи Арса могли набить им цену, превосходящую даже обычную стоимость этих пряностей.
   Нара с Томом вошли в ее каюту.
   - Теперь - дождаться завтрашнего товара и обогатиться еще на пару-другую тысяч золотых. Но если мы не отправим им денег за перец до конца недели, то есть за три дня, они сообразят, что к чему, поймут, что их кто-то надул, и пойдут сюда, за нами.
   - А денег мы им не дадим, не для этого мы отбирали их товар. Через три дня мы
   выйдем в море и поплывем им навстречу. Только... Туго нам придется, если эти его людишки,
   которых я сегодня дурила, напрямую контактируют с Рональдом и его шайкой. - Том вдруг вскочил и хлопнул себя ладонью по лбу. - Черт тебя подери, Том! Ты что, забыл про это?!
   - Нара, мы должны избавиться от них. Сегодня же. Сколько их было?
   - Много, - сердито ответила Нара. Том положил ей руку на плечо.
   - Успокойся. Ты была с Марио и Энди? Им и поручим это дело. Они наверняка их узнают.
   - Узнают, конечно, среди этого муравейника, кишащего индийцами! - ответила Нара с сарказмом.
   - Значит, узнаешь ты, а они уберут.
   - Не знаю, чем ты думал, Томас-Нищий, - смягчаясь, сказала Нара, - Эй! Энди, Марио! Вы помните наших лопухов-индийцев, тех, что утром отдали нам три тысячи золотых за зеленую тряпку на моем локте? Их необходимо убрать, иначе они придут к Дому Трех Лиг, никого там не увидят и поймут, что их надули. Тогда они придут в порт, чтобы сесть на свою шаланду и скорее сообщить своему предводителю о том, что тут завелись чужие. Тут мы их и зарежем.
   - Идея, конечно, прекрасная, - сказал Том, - Но как ты убьешь их, чтобы ни один человек из той толпы, что будет в порту, не увидел того, как мы расправляемся с ними? Не думаешь о том, что это вызовет некоторые подозрения?
   - Не язви. В отличие от тебя, я не забывала о самом важном в операции. Будь уверен, я найду, что им сказать.
  
   Рано утром, не успела Нара обдурить еще одну компанию торговцев, как один из них, ей на радость, спросил, можно ли повидаться с Рональдом лично.
   - А вы знакомы с теми, кто был здесь вчера? Отлично. Тогда Рональд примет вас всех вместе. Вы так облегчили мне задачу! Вы найдете их и придете все вместе в доки. Сколько вас всего выходит?
   - Двенадцать.
   "Отлично, - подумала Нара, - Ребята разделят их по справедливости".
   - Прекрасно. Мы с Рональдом и всеми остальными будем ждать вас в полночь.
   - Почему так поздно?
   "Какие же подозрительные эти индийцы!"
   - Днем, думаете, у вашего командира нет никаких дел, кроме как встречаться с вами, тем более что вам проще передать все через меня, если у вас есть какие-то новости...
   - Спасибо, но, пожалуй, лучше повидать его лично. Как вас, простите?
   - Карлисия.
   - Мы и имени-то вашего не слышали ни разу... Нет, пожалуй, мы придем в доки.
   - Вот и славно.
   Нара, не попрощавшись, ушла на корабль, и ее тут же облепили со всех сторон, засыпая вопросами.
   - Ну что, они придут?
   - Все даже легче, чем я предполагала. Никто ничего не обнаружил, просто я пообещала им встречу с Рональдом - и заодно они приведут всех вчерашних. Их будет одиннадцать.
   - Ура! - запрыгал Джеки, - Значит, и мне один достанется!
   - Нет, - отрезала Нара, - Ты останешься с Лу. У нас одни Бусина может убить троих одним ударом, ты не понадобишься.
   - Да, Нара... - сказал Том, словно вспоминая что-то важное, - Ты не одолжишь мне своего юнгу на денек? У нас что-то палуба совсем никуда не годна, а юнга наш. Боюсь, уже не в состоянии ее отдраить...
   - Весь твой, - ответила Нара, и Джеки застонал.
   - Том, ты не поступишь так со мной! - воскликнул он, но Том был неумолим.
   - Ничего, ничего, выбирай работу себе по возрасту.
   - Драться легче, - прохныкал Джеки и поплелся за шваброй.
  
   Ночью Нара и остальные пошли в доки, вооружившись и готовясь к самому простому в этой операции.
   Они тихой вереницей шли по темным улицам, и ровный стук легких пиратских сапог о мостовую был еле слышен. Пираты молчали. Нара шла первой, впереди уже виднелись мачты кораблей в старом доке. Ночное спокойствие не нарушалось даже мяуканьем ночных воровок-кошек, ни единого ветерка - ночь была тиха и ясна, из плотно зашторенных окон не доносилось ни звука.
   Они подходили к пристани, шли вдоль по деревянным мосткам над самой водой, тихо плескавшейся под редким покровом рассеивающегося вечернего тумана, прямиком к докам.
   - Думаешь, явятся? - спросил тихо Ратар.
   - Куда же они денутся, - сказала Нара, вглядываясь в темноту. У доков было какое-то движение, показалась фигура, за ней еще одна... - Вот и они.
   Они подошли к индийцам. Те не сразу их заметили, а когда заметили, троих уже не было. Началась драка, и индийцы, не знавшие никого из дельфинов в лицо и не различавшие даже их фигур в темноте, даже не понимали, с кем сражаются, но внезапно лунный луч скользнул по лицу Нары, и сражавшийся с ней индиец закричал как ошалевший:
   - Чертова девчонка! Та девчонка!!!
   Нара ухмыльнулась и попыталась поддеть его на шпагу. У нее это вышло не сразу, но все-таки она одержала верх. Борьба не затянулась надолго, очень скоро с индийцами было покончено.
   - Кровь увидят, но трупы так просто оставлять не стоит, - заметил Лан.
   - Пусть себе гадают, откуда кровь, а трупы сейчас уберем, - сказала Нара, - Рамон! Есть веревка? Давай сюда. Принесите камней из доков, разберемся с ними.
   Через некоторое время пираты натаскали к самому краю причала, где глубина была больше, тяжелых каменных глыб и, оттащили туда трупы и, привязав к ним груз, спустили в воду. С грязным делом было покончено, и они вернулись на корабль. На рассвете они должны были отплыть навстречу индийским судам, которые уже наверняка затрубили тревогу по пропавшим деньгам и матросам.
  
   36. МЯТЕЖНЫЕ ВОЛНЫ
  
   Том зашел к Наре в каюту, когда она собиралась лечь спать, встал в проходе, затем закрыл дверь. Нара не хотела думать об этом, но в глубине души она почувствовала, что чего-то боится - слишком уж явно вспоминался тот случай, года четыре назад, когда Том однажды так же зашел в ее каюту. Он молчал, и Наре все труднее было скрыть непонятный, но отчетливый страх. К ее великой радости, в тот миг, когда она уже с огромным усилием контролировала себя, Том нарушил молчание:
   - Что с людьми Рональда?
   - О них можешь не беспокоиться. Все сделано.
   - Вот твоя доля.
   - Это деньги, которые составляют малую часть всего возможного улова. Он еще не полностью в наших руках, это было только начало операции. Как говорят тут, в Московии, не стоит делить шкуру неубитого медведя. Это приведет к поражению.
   - Ты стала совсем взрослой, - улыбнулся он, - Всегда была башковитая, но все же сейчас мозгов стало намного больше.
   Не успела Нара ответить, как вошел Марио.
   - Не помешал? - спросил он.
   - Том спрашивал про людей Рональда.
   - Думаю, стоит обдумать стратегию боя, - сказал было Марио, но он предвидел ее ответ:
   - Какая к черту стратегия, Марио?! Мы пираты! Разгромить их к чертям и забрать все их добро! У нас есть оружие, мы держимся на ногах - вот и все, что нам надо, а ты говоришь о какой-то стратегии!
   Марио знал, что она это скажет, и у него был готов ответ. Как и обыкновенно, он пытался выглядеть рассудительным только из-за просьбы Нары хоть изредка делать попытки держать ее в узде.
   - Никакой стратегии! - воскликнул он, подхватывая ее на руки и хохоча, - Появимся внезапно, как вспышка молнии, и порвем их без всяких разработок и стратегий!
   - У них два корабля, - сказал Том, - Но численностью они наверняка сильно превосходят нас.
   - Плевать! У тебя огромная команда, добавить сюда моих ребят - и они могут собираться к дьяволу хоть сейчас!
   Том улыбнулся.
   - Мне бы твою беспечность, - сказал он и вздохнул, - А мое сердце предчувствует недоброе. Я боюсь, что эти деньги будут стоить нам многих жизней.
   - Те, которые умрут, умрут за свое дело.
   - Нельзя представить, чтобы ты была не права, - сказал Том и, выходя, добавил: - Спокойной ночи.
  
   Море переменчиво, и любит беспечных и молодых - молодость не в возрасте, а в сердце, и молодое, беспечное сердце бережно охраняется судьбой, ведь за такие сердца - само море, величайшая, прекраснейшая, сильнейшая из стихий. Оно завладевает еще совсем юным сердцем с первой минуты - сперва боишься, но за минуту, проведенную на берегу, когда дикие волны бьются о гальку и о твои ноги - и, оглянуться не успеешь, тебе ничего уже больше не нужно...
   И эти сердца, которыми завладевает ледяная бирюза волны, навсегда остаются с ним. Они не стареют, как не стареет само море. В них всегда будет безрассудство, дикость и желание идти своим путем - ведь волне все равно, в какую сторону дует ветер. Они всегда будут биться в его ритме, и будут такими же буйными, а порой такими же спокойными - такими, какими хотят быть, потому что этому сердцу нельзя приказать, как нельзя сказать морю: гони волны в другую сторону. И возле таких же сердец они будут так же своевольны, как самая бешеная волна, и так же ласковы, так же нежны и чисты, как самый благодатный штиль. Они будут мятежными и
   сумасшедшими, и будут желать единственного на свете - свободы, просто потому что не могут иначе.
  
   - Капитан! Я вижу корабли! Два индийских судна, капитан, это они!
   - Том, они здесь!
   Дикая радость так и подталкивала скорее, скорее достать шпагу из ножен, скорее кинуться на них, и быть в бою - здесь, где такие синие волны, такое серебряное небо, и они твои - ты заведомо знаешь это... Нара выхватила шпагу, и услышала, как за ее спиной еще несколько шпаг покинуло плен, вырвалось на волю, чтобы почувствовать - сперва лишь аромат предвкушения, а затем - вкус боя...
   Индийцы разделились, с одного корабля помчались на "Керийскую Чайку", с другого - атаковали "черный Дельфин". Нара отчаянно запрыгнула на борт и махнула Тому рукой - ее не увидел Том, увидел Тьери, крикнул что-то, и индийцы уже решили, что Том со своими людьми намерен бежать с "Керийской Чайки" - но они лишь перепрыгнули на "Черный Дельфин". Хидео крикнул Наре что-то, показывая куда-то пальцем, но она, хоть и не услышала его, но поняла.
   Том и Нара сражались сперва спина к спине, затем вдруг она увидела нечто такое, что заставило ее забыть про все - про азарт битвы, про врагов вокруг - про все...
   Ратар был в осаде - была секунда, и его бы уже не было ... Все произошло во мгновение ока, из рук Ратара выбили оружие, он был ранен, и не хватало секунды, чтобы его пронзила шпага врага, но внезапно откуда-то выскочил Кир. Он кинулся на меч, своим при этом заколов противника. В следующий миг он упал. Ратар бросился к нему, раскидывая на ходу врагов, как обычно мог только Энди-Бусина - он обезумел от ужаса, он дрался, он был похож на взбесившегося рыжего коня, когда врукопашную добивал врагов, отключая их одним ударом.
   - Кир, не смей! Что ты натворил?!
   - С меня хватит, Ратар, а у тебя еще будет ребенок - подумай о своей цыганке... Лучше я, чем ты...
   Они были у самого носа, и враги словно не замечали их, будто судьба предоставила им минуты, последние минуты для самого важного.
   - Не смей... - повторял Ратар уже словно таявшим от бессилия голосом.
   - Ты сжег во мне ненависть. И теперь я чист, Ратар.
   Он закрыл глаза.
  
   Битва длилась еще долго. Драка была такой неистовой, что даже на то, чтобы почувствовать усталость, сил не оставалось. Но она была - она давила на плечи, она ныла в ушах, она просила остановиться - но ее победила жажда. Эта борьба была студеным источником в пустыне, так разве можно было остановиться перед самым концом, когда осталось так мало...
   Нара рубила, как завзятый головорез, и даже Марио был поражен:
- Ты жестока, Нара! - крикнул он ей в разгар боя.
   - Это не жестокость! - ответила она, продолжая драться, - Это - наша жизнь! А
   сколько их пройдох убило наших друзей? Людей Камила? Людей отца?!
   Против этого нельзя было возразить - Марио, как всегда, бросал пару слов перед тем как прыгнуть в бешеный водоворот.
   Сколько боев еще было впереди - и сколько позади... Этот бой был лишь одной милей, пройденной кораблем по маршруту самому длинному и опасному из возможных. Клинки требовали или люди жаждали - пиратам уже было все равно. Потери их были малы, а враг был слишком растерян.
   Гэри погиб. Погиб и Жозеф, еще двое из бывших воров общины Хидео, и один из тех, кто когда-то работал на Луизиана.
   Драк, подобных этой, не было действительно долгое время, и награда за эти труды лежала в трюмах двух кораблей. Все было отнесено на палубу "Черного Дельфина", но сразу к подсчетам приступать никто не посмел.
   Возле этой горы мешков с пряностями, шелками и самоцветами они откупорили бутылки с ромом, и Нара сказала:
- Мы пьем не за тех, кто покинул нас, а за тех, кто сделал все, что смог для нас и для себя в этом мире и ушел в тот, где ему не придется страдать.
   Все выпили, и каждый плеснул из своей бутылки на тела погибших, затем их по традиции опустили на дно на веревках, и море забрало их мятежные сердца.
   Считали и делили добычу лишь утром - сейчас, еле добравшись до корабля, да еще с грузом, дельфины и Том со своими людьми принялись залечивать раны. Лу и Марсель, который когда-то, в юности, был лекарем во Франкской Земле, бегали между лежащими на расстеленной по полу парусине и обрабатывали их раны. Наре на этот раз повезло, Лан и Марио были также невредимы, Джеки только получил кое-какие увечья, но они были несильными, ведь Энди, по
   приказу Нары, не сводил с него глаз на протяжение всего боя. Арс и Ратар получили ранения, как и Том, но все эти раны можно было пережить. Ратара мучила не рана, и в глазах его до сих пор остался тот ужас, который появился в тот миг, когда шпага индийца пронзила тело Кира. Он молчал, когда к нему обращались, и Лан сидел возле него, как и он, почти ни слова не вымолвив. Он только сказал:
   - Для нас это потеря - но те, кто нам дорог, просто идут к лучшей жизни.
   Ратар посмотрел на него, и в тот миг он чувствовал, как никогда, что он - не один.
  
   "Черный Дельфин" и "Керийская Чайка" плыли к югу, проходя мимо Серого Острова, и единственный его обрывистый берег был виден издали. День был необычно ярким для этих мест, небо - ясным, а море - таким синим, что глаза болели.
   Дельфины стояли у борта, и с ними - Том, Хидео, Серафим и Тьери.
   Нара дышала полной грудью, чувствуя приближение Юга - ей наскучил за эти месяцы север. И сейчас они были там, где думали о том, куда стоит отправиться теперь...
   Хидео помнил этот обрыв. Он не раз бывал там, и помнил те вечера, которые проводил там, и легкие, быстрые поцелуи Ареты, и ночные вылазки по чужим карманам с Анфисом, Аретой и Даниелем. Арета теперь принадлежала водам этого обрыва, и Хидео знал - что бы ни случилось, люди моря все будут однажды схоронены в одном Океане, потому что все живут за одно и борются за одно.
   Ратар, как и все, глядел на Море - и на его губах была легкая улыбка.
   - Моя Лика уже родила, - сказал он, - Девочку.
   Нара не спросила, почему - цыгане чувствуют такие вещи. Она подумала минуту, затем сказала:
   - Так значит, в Оренкан?
   - В Оренкан, - кивнул он.
   И суда шли на юг, к Оренкану, на дышавших свежим ветром белых парусах.
  
   КОНЕЦ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СОДЕРЖАНИЕ
  
   КНИГА ПЕРВАЯ
  
   Пролог 1
   1. Чертов Шмель 2
   2. Нара 3
   3. Новый 6
   4. Отдать швартовы! 8
   5. Шторм 10
   6. Сбились с курса 12
   7. Виноградник 13
   8. В Оренкане 15
   9. Табор 17
   10. Приготовления 20
   11. День Лозы 22
   12. На пути к Южным Водам 25
   13. Магия Аварикки 26
   14. Капитан 31
   15. Возвращение в Виноградрику 34
   16. На Север 36
   17. Форт Иллия 39
      -- Степи 42
      -- Озеро Чернавка 46
      -- Гроза 49
      -- Степняк 50
      -- Село Такут 52
      -- Ветер с востока 54
      -- Змеиный клык 55
      -- Вновь на Сером Острове 58
      -- Альбин, Кир, Энди-Бусина и Рамон 61
      -- Арамин-Дрозд 65
      -- Сестра 68
      -- Новые горизонты 69
      -- Враги 71
      -- "Свинцовая Акула" 73
      -- В трюмах 76
      -- Дорога в Аварикку 78
      -- Колонии 81
      -- Разоблачение 84
      -- Гильдия Синих Шипов 89
      -- Битва при Альпарессе 92
      -- Город корсаров 96
      -- Прибытие 100
   40. Обрыв над сапфировым морем 104
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КНИГА ВТОРАЯ
  
   1. Гости Альпаресского порта 111
   2. Сокровища на дороге 115
   3. Винная бухта 118
   4. Губернатор Моррэ 122
   5. "Горелка" 125
   6. Анфис и Даниель 127
   7. Фехтование 129
   8. "Порочная керийка" 131
   9. Великий океан 135
   10. Путь на юг 138
   11. Рай для флибустьеров 141
   12. Отаоми 145
   13. Хидео 146
   14. Новая тактика 149
   15. "Дикарка" 153
   16. Схватка у обрыва 155
   17. Трое 158
   18. На горизонте 162
   19. Губернаторские острова 168
   20. Охота 171
   21. "Ангел Альпаресса" 174
   22. Пей! Пей, сегодня можно! 176
   23. "Роза Юга" 179
   24. Ярмарка 181
   25. Воровское подворье 185
   26. Томас-Нищий и Нара Альпаресская 186
   27. Вместе 190
   28. Судно в огне 193
   29. За две недели 197
   30. Галечный берег 202
   31. Разгром порта 205
   32. Цыганка 208
   33. Ледяной Север 210
   34. Московия 214
   35. Начало операции 208
   36. Мятежные волны 223
   Безмолвие степи,
   Безмолвие моря,
   Бесконечное море серебристой свободы,
   Бесконечное блуждание в долине солнца... (румын.)
   1 Больно (румын.)
   1 Не знаю (румын.)
   2 Из Альпаресса (румын.)
   3 Дочь Шмеля (румын.)
   1 Болван! (румын.)
   2 Для чего? (румын.)
   1 Королева моря (румын.)
   1 Где наш рыжий? (румын.)
   1 Сладкие воспоминания
   О словах на языке любви,
   Сладкие воспоминания
   О нас, когда я тебя... (румын.)
   1 Корабль губернатора! (румын.)
   1 Быстро! (румын.)
   1 До свидания! (румын.)
  
   1
  
  
   226
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"