Аннотация: И вот оно продолжение) Маленькое, но после него будет оооочень большое))
ГЛАВА 3. ЖИЗНЬ В СТАЕ ПОЛНА ПРИКЛЮЧЕНИЙ.
Дверь мне открывает Леша. Он выглядит уставшим и измученным. Вряд ли я смотрюсь лучше.
- Что с твоей рукой? - взволнованно спрашивает он, и я непроизвольно прижимаю локоть ближе к груди. - Тебя вновь кто-то обидел?
- Нет.
- Что же тогда произошло?
- Упала, - я выдыхаю и прохожу в квартиру. - Бежала от ментов, рухнула на землю и вывихнула плечо.
- Что? Убегала от полиции?
- Да. Жизнь в стае полна приключений.
Я подхожу к зеркалу, убираю назад волосы и ошеломленно замираю. Только сейчас до меня доходит, что я не вернула пальто Максу.
- Они засекли тебя?
- Не думаю. Я успела оторваться. - Я умалчиваю о спасителе, хотя в глубине души понимаю, что Максим им является. - Села на автобус и приехала домой.
- А что за пальто? - Леша подозрительно щурится. - Пробежалась перед этим по магазинам?
- Астахов, что за допрос? - парень помогает мне снять верхнюю одежду, и я обессиленно двигаюсь в сторону зала. - Я вернулась - вернулась, жива - жива, значит всё не так плохо.
- Лия, тебе нужно в больницу. Вдруг с рукой что-то серьёзное.
- И что мне сказать родителям? Мама, папа, я убегала от полиции и случайно вывихнула плечо?
Леша протирает уставшее лицо.
- Лучше так, чем потом не чувствовать руку.
- Лучше никак, чтобы потом не получить от предков, - я киваю в сторону комнаты сестры и неуверенно поджимаю губы. - Как она?
- Со мной не говорит, - отрезает Леша. - Сначала билась в истерике, даже пыталась выпрыгнуть из машины на ходу, но потом успокоилась. Наверно, устала.
- Мне не нравятся перепады в её настроении. Сначала она готова всех растерзать, а потом впадает в апатию. Может, Карина принимает что-нибудь?
- Например?
- Ну, я не знаю. Что сейчас модно среди девятых классов? Таблетки, обезболивающее...
- О да. Ещё скажи, что твоя сестра наркоманка.
- Я не знаю, что сказать, - признаюсь я и медленно выдыхаю. Дышать по-прежнему тяжело, а плечо постепенно теряет чувствительность. По началу мне казалось, что не испытывать боль - отличный выход из положения, но сейчас я готова ощущать колики, резь, ноющую пульсацию - что угодно, лишь бы понимать, что мое плечо всё еще способно двигаться. - Я должна поговорить с ней.
- Уверена, что должна? - сомневается Астахов. - Карина вряд ли в настроении.
- Плевать. Если не поговорю с ней сегодня, поговорю с ней завтра. Зачем тянуть? - Леша помогает мне встать с дивана, и я благодарно киваю. - Иди домой. Ты и так сделал всё, что мог.
- Не все, раз ты еле ходишь, а твоя сестра заперта в комнате.
- Перестань, - я игриво взъерошиваю кудряшки друга и улыбаюсь. - Спасибо, что не бросил Карину, спасибо, что побыл с ней до моего прихода. Но сейчас - иди, отдыхай. Я же вижу какой ты уставший, и меня грызет совесть.
- А она у тебя есть?
- О да, да. Очень смешная шутка, - я подталкиваю парня к выходу и наблюдаю за тем, как он одевается. - Едь осторожно и не торопись.
- Хорошо, мамочка.
- Иди уже!
Я смеюсь, когда закрываю за другом дверь. Астахов не мой герой, и не таинственный спаситель, он обычный человек со своими страхами и слабостями. Но при всем этом, он остается моей единственной опорой. Никто кроме него не знает о Карине и её проблемах. Так что тот факт, что он ещё с криками не убежал от меня - говорит о многом.
Я громко выдыхаю и подхожу к шкафчику. Достаю аптечку. Нахожу йод. Покрываю сеткой живот, край подбородка и плечо. Может, к утру станет чуть-чуть легче? Слава богу, завтра выходной.
Покончив со своей реанимацией, прячу аптечку и уверенно следую в комнату сестры. Не думаю, что получится нормально поговорить, но всё же где-то в глубине души на это надеюсь.
Я стучусь.
- Карина? - сестра лежит на кровати. Её волосы спутались и свисают вниз. Они светлые, почти бронзовые. Я всегда мечтала о таких, но вместо этого получила полную противоположность. - Ты спишь? - она не отвечает. - Нам надо поговорить.
- О чем? - неожиданно хрипло протягивает она. - О том, что ты слишком много о себе возомнила?
- О том, почему я решила пройти инициацию вместо тебя.
- Мне не интересно.
- Ты меня выслушаешь, хочешь ты этого или нет, - я прохожу, включаю свет и сажусь рядом с сестрой на кровать. Карина не поворачивается, так что я не вижу её лица. Но уже по голосу ясно: она плакала все то время, пока меня не было рядом. - Стая, может, и кажется тебе хорошей компанией, на самом деле является опасной бандой. Люди причиняют вред своему здоровью, а, порой, умирают. Зачем тебе так рисковать? Ради чего?
- Какая разница, что я делаю? - срывающимся голосом спрашивает она. - Это не твои проблемы!
- Ты ошибаешься. Что касается тебя, касается и меня.
- Но почему? - внезапно сестра резко поворачивается и смотрит мне в глаза так обижено и зло, что мой живот сжимается и начинает болеть. - Почему ты вдруг решила, что имеешь право управлять моей жизнью? Это мой выбор! Мое желание! И мне плевать, что ты на этот счет думаешь!
- Но, а как же родители? - я пытаюсь защититься. - Ты о них вспомнила? Они с ума сойдут, если узнают, где ты шляешься!
- Им не впервой сходить с ума, - ядовито протягивает она.
- Да неужели.
- Может ты и забыла весь свой прошлый год, но это не освобождает тебя от ответственности. Папа с мамой даже не удивились, когда тебя привезли в больницу полуживой. Они знали, что рано или поздно лед, по которому ты идешь, провалится у тебя под ногами, и ты сорвешься в водную пучину.
- О чем ты говоришь? - я смотрю в изумрудные глаза сестры и вижу в них лишь злость, гнев. Ни намека на здравомыслие. - Не придумывай чушь!
- Чушь? Это ты не придумывай себе несуществующих идеалов! Лия хорошая, Лия милая, Лия правильная и ответственная. - Карина фыркает и с абсурдом восклицает. - Бред! Пусть они и дальше обманывают тебя, себя, кого угодно. А мне надоело! Я не стану перед тобой отчитываться, потому что ты абсолютно не лучше всех остальных!
Её слова обескураживают меня. Я в такой дикой растерянности, что даже не представляю, как реагировать.
- Я не понимаю, о чем ты.
- И не удивительно. Ты ничего не понимаешь!
- Так объясни мне!
- Не собираюсь тратить на тебя своё время, - холодно отрезает Карина. - Ты решила занять моё место - отлично. Делай, что хочешь, но знай: с этого момента мне плевать на тебя. Не ценишь меня - я не ценю тебя.
- Не ценю тебя? - взрываюсь я. - Спятила? А кого я вытащила из куба и вернула с того света? Кого я сберегла от проверки нервов на железной дороге?
- Дешевые оправдания.
- Оправдания? - от её слов мне становится больней, чем от гематомы на плече. Я чувствую, как переносица покалывает, как подкатывают слезы. - Считаешь, это оправданиями?
- Ну, а что это, по-твоему? - Карина встает с кровати и подходит к зеркалу. Она берет расческу, начинает проводить ею по своим бронзовым волосам и протягивает. - Моя старшая сестра возомнила себя Богом. Как глупо. На самом деле, ты такая же обычная девушка, как и все остальные. Так что не думай, будто одно мое спасение загладит твою вину. Ты отняла у меня смысл жизни, я отниму у тебя сестру.
Мне тошнит от её слов.
Как она может такое говорить? Как смеет?
Вместо слез, меня накрывает волна гнева. Я резко подрываюсь с кровати и подлетаю к Карине. Она пугается такого порыва, разворачивается ко мне лицом и врезается спиной в зеркало. Её глаза испуганы, мышцы напряжены, и пусть она хочет это скрыть - я вижу. Я вижу, что она меня боится, что она в панике. И в этот момент у меня возникает странный вопрос: кем же я была до потери памяти, если даже моя родная сестра испытывает ужас, находясь рядом?
Неожиданно я замечаю своё отражение: дикие зеленые глаза, острые скулы, растерянно отступаю назад и несусь вон из комнаты, хлопнув за собой дверью так сильно, что эхо разносится по квартире.
Этой ночью я не сплю.
Завариваю себе кофе, одеваю, несмотря на жару, толстый длинный свитер и сижу на кухне. Проходит несколько часов, прежде чем я решаю сдвинуться с места. Правда, только лишь для того, чтобы вылить остатки холодного напитка и заварить новый.
Слова Карины штурмуют мой мозг и разрушают один стереотип за другим. Сначала я думаю, что она специально наговорила кучу глупостей для того, чтобы задеть меня и вывести из себя, потом вспоминаю, как чуть не вывернула Леше руку и с каким удовольствием стояла на рельсах, и тогда меня бросает в холод. Приходится допустить вариант сестры, и рассмотреть его со всех сторон. Возможно, я и, правда, в прошлом году принесла много бед родителям. Но почему тогда они мне никогда о них не рассказывали? Смысл скрывать? Где остатки целого года? Фотографии, записи, видео. Почему есть я, 13 сентября 2011 года и я 8 августа 2012. Куда испарился такой огромный промежуток времени?
Я громко ставлю чашку с кофе на стол, и сама пугаюсь этого звука. Прикрываю глаза, и пытаюсь ровно дышать. Но успокоиться не получается: меня раздирают на куски странные чувства. Я борюсь с паникой, со страхом, с ужасом, и в то же время горю безумным желанием узнать правду. Что же на самом деле произошло со мной год назад?
Внезапно я слышу, как открывается входная дверь, и машинально смотрю на часы. Около четырех утра. Родители как раз вовремя.
Я ставлю чашку в раковину, и медленно выхожу в коридор.
Мама снимает ботинки, вешает свое пальто и вдруг замечает меня. Её глаза округляются, становятся выразительными, большими, и она удивленно вскидывает брови.
- Не поздно ли ты бродишь по дому? Спать не думала?
- Мне не хочется.
- Опять живот болит? - спрашивает папа и подходит, чтобы поцеловать меня. - Может, примешь таблетку?
- Не стоит.
- Стоит.
- Нет, я на самом деле поговорить с вами хотела. - Слова еле-еле слетают с губ. Приходится взять себя в руки и перестать бояться.
- О чем?
- Обо мне.
Мама недоуменно проходит в зал и устало выдыхает:
- А нельзя отложить разговор до утра? Я ужасно вымоталась.
- Так уже утро, - невинно протягиваю я, и протираю лицо ледяными руками. - Я не займу много времени.
- Что-то случилось? - папа снимает с запястья часы. - Проблемы в школе?
- Да, нет. В школе всё хорошо. Я по-другому поводу.
Мама плюхается на диван, папа останавливается в проходе между кухней и спальней: ждет, смотрит на меня. Наверняка, он заинтригован.
- Сегодня я поссорилась с Кариной. - Родители одновременно тяжело выдыхают, и поэтому я быстро добавляю. - Даже не спрашивайте почему. Ссоры между сестрами обычное дело.
- Тогда почему ты хочешь поговорить с нами об этом? - зевая, спрашивает мама. - Карина обидела тебя?
- Нет, конечно, нет. - Я сильно прикусываю губу. Хочется закричать: на самом деле, да. Она ужасно меня обидела, оскорбила и предала, но я выдыхаю. Родителям об этом знать не обязательно. - Слово за слово, и мы перешли на личности. Орали друг на друга, кричали, как вдруг Карина заявила, что я..., - я нервно усмехаюсь, и обхватываю себя руками за больной живот. - Что я накуролесила в последний год. В год, который я абсолютно не помню.
Мама бледнеет, а папа отходит от стены и медленно присаживается в кресло.
- Она соврала? - я судорожно выдыхаю. - Или нет?
Родители молчат, и у меня внутри взрываются друг за другом все органы. Неужели это правда? Мне становится плохо. Я облокачиваюсь спиной о шкаф и прикрываю глаза. Пожалуйста, скажите, что это сон. Пожалуйста.
- Я..., - мама глубоко втягивает воздух. - Я поверить не могу, что она сказала тебе такое.
Мне приходится посмотреть на маму, и я вижу на её лице шок. Она трет друг о дружку ладони и нервно моргает.
- Мне даже в голову никогда не приходило, что Карина может так поступить.
- Я не понимаю.
- А что тут понимать? - вмешивается папа. - Твоя сестра решила задеть тебя, и затронула именно ту тему, которая до сих пор причиняет тебе боль. Хочешь ответов: вот они! - он качается головой и улыбается. - Ты всегда была примерной девушкой, никогда не приносила нам проблем, училась в школе, помогала, когда мы были на работе, и я не помню ни одного раза, чтобы мне приходилось краснеть из-за тебя.
- Твоя сестра перешла все границы, - дополняет мама. - Не думала, что она способна на такое. Из-за чего же вы хоть поссорились?
- Теперь это не важно.
С моих плеч исчезает такой огромный груз, что я пьяно пошатываюсь назад.
- Карина не права, - серьёзно отрезает папа. - Но ты не обижайся на неё. Она сказала это сгоряча. Так что помиритесь, и забудьте об этом.
- Мы так и сделаем, - заверяю я. - По-крайней мере, мы попытаемся.
- Что ж, отлично, - мама вновь зевает и встает с дивана. - Не ссорьтесь, Лия. - Она обнимает меня и медленно отходит в сторону спальни. - В жизни мало людей, на которых можно положиться. Вам остается лишь радоваться, что вы есть друг у друга.
Я киваю.
- Спокойной ночи, - папа целует меня в лоб. - И не забудь помыть за собой чашку.
- Да, конечно.
Он улыбается и уходит, а я так и стою в зале, радуясь, что мои опасения не подтвердились.
Наутро я не могу пошевелить левой рукой. Морщусь, встаю, подхожу к зеркалу и громко выдыхаю: плечо покрылось отеками и покраснело.
- Черт, - я испуганно моргаю. - Черт! От безысходности начинаю тереть ладонью напухшее место, надеясь, что это сможет помочь. Но как? Бессмыслица.
Судорожно набираю в легкие воздух и сглатываю. Нужно что-то сделать, иначе моя глупость превратится в нечто более опасное.
Здоровой рукой, я хватаю со стола телефон, и набирают номер Леши. Астахов тут же отвечает:
- Лия? Что-то случилось?
- Ну, как сказать, - я вновь осматриваю в зеркале синеватое плечо. - Знаешь, кажется, мне нужна помощь.
- Мне приехать? - серьёзный тон друга успокаивает меня: Астахов сумеет помочь. Я уверена.
- Да, пожалуй.
- Буду минут через пятнадцать. - Тут же раздаются гудки, и я буквально вижу, как Леша срывается с места, начинает метаться по своей огромной комнате. Он всегда был ответственным, правильным, тактичным. Иногда мне кажется, что у нас с ним огромная разница в возрасте, будто он мой старший брат, хотя, по сути, мы ровесники. Так что, с кого и надо брать пример, так это с Астахова. Мне до его идеальности ещё расти и расти.
Через силу, я надеваю свитер. Ужасно больно. Когда я поднимаю руку, в голове взрываются краски, глаза непроизвольно закрываются, становится так паршиво, что начинает тошнить. Может, у меня вовсе не вывих? Вдруг, упав, я что-то сломала? Какая-то косточка нашла на другую косточку, и теперь мне ампутируют целую руку!
От этих мыслей становится страшно. Я тяжело дышу, хожу ещё тяжелей. Выходит таким образом, что минут за десять я только расправляюсь с одеждой. Это я ещё не добралась до пальто..., до пальто Максима, что самое интересное, так как свое я отдала Кире.
Глубоко вдыхаю воздух и выхожу из комнаты. В глубине души я надеюсь, что родители ещё спят, но едва моя нога ступает за порог, я замечаю маму на диване.
- Уже проснулась? - удивляется она и, оторвав взгляд от книги, снимает очки. - Куда-то собралась?
- Да, - мне становится жутко жарко. - Леша позвал прогуляться.
- Прогуляться так рано?
- Ну, а почему бы и нет?
Я прохожу в коридор и прячусь за угол. Лишь бы мама не увидела, с каким трудом я надеваю чужое пальто.
- И куда же вы пойдете? - я слышу, как она поднимается с дивана, и просовываю руки в дырки быстрей, чем требовалось. Дикая боль пронзает спину, и я неуклюже закидываю назад голову. - Тебе нужны деньги?
- Нет. Я не думаю, что они понадобятся. Если что Леша разберется.
Мама, наконец, подходит ко мне, и я замечаю странный взгляд. Очень странный. Сначала мне кажется, будто она знает мой секрет, сейчас грубо стянет с меня пальто и наорет за то, что я не рассказала ей о вывихе плеча, но потом до меня доходит, что тут дело в другом.
- А где твоё пальто?
- Я его у Леши забыла, - быстро отрезаю я. - Он вчера довез меня до поворота, заметил, что я налегке и отдал своё пальто, чтобы я не шла до дома по морозу...
- Хмм, дает тебе свою верхнюю одежду, собирается платить за тебя на утренних прогулках...
Я не нахожу в себе сил сдержаться, и начинаю хихикать, как идиотка.
- Мам, - протягиваю я. - О чем ты? Это же Астахов.
- Ну и что? - она растерянно поджимает губы. - Он хороший мальчик, и я совсем не против, если...
- Никаких если! - перебиваю её я, и даже благодарю за подобное отступление от темы. Смех помог забыть о боли. - Не выдумывай. Он мне как брат.
- Не каждый брат зовет девушку прогуляться в полдесятого. Задумайся над этим, Лия. Дружбы между мужчиной и женщиной не существует, так что не строй себе заоблачных замков. Как бы потом не оказалось, что ты сильно ранишь его.
- Мам, - я закатываю глаза. - Не знаю, что там за правило, будто противоположности не могут дружить, но я его не придерживаюсь. Мы с Астаховым родственные души, и уж точно не планируем свадьбу, детей и внуков.
- Я тоже ничего не планировала, а потом...
- Хватит! Я не могу это слушать! - Меня пробирает на смех, и я начинаю двигаться к двери. - Больше не слова.
- Ох, ну как хочешь, - кажется, что мама обиделась, но вообще это трюк. На самом деле, она хочет, чтобы я развила тему и проговорилась. Но я слишком взрослая для таких уловок.
- Если что, позвоню тебе. Пока!
- Не задерживайся.
Перед тем как закрыть дверь, я слышу её вздох: попытка не удалась.
Спускаясь по лестнице, улыбаюсь и никак не могу осознать то, что произошло минуту назад. Мама решила, будто я и Леша вместе. Но ведь это смешно. Он мне как брат, да и знаем мы друг другу с самого детства. Неужели такие люди могут сойтись, а потом ещё и прожить вместе рука об руку?
Ужас какой. Выйти замуж за собственного брата.
Я корчусь и выхожу из подъезда.
"Рено" Астахова уже стоит во дворе, и я облегченно выдыхаю. Парень выходит из машины и стремительно движется ко мне. Он взволнован и как всегда серьёзен.
- Что случилось? - на выдохе спрашивает он. - Карина? Родители?
- Мое плечо, - улыбаюсь я, и прикусываю губу. - Ты был прав: я должна была сходить в больницу. Сегодня утром оно распухло, и я еле шевелю рукой.
- Лия...
- Давай пропустим ту часть, где ты отчитываешь меня, и приступим сразу к делу. Я думала заехать в больницу.
- В какую? Если мы заявимся на работу к твоим родителям, им передадут, что ты приходила.
- Значит, поищем другую поликлинику, - разумно протягиваю я. - В Питере куча больниц.
- Но не в каждой из них тебя примут, - добавляет Астахов. - Ты взяла паспорт, медицинский полюс, карточку?
- Да.
- Что ж, тогда поехали. - Леша открывает мне дверь, и я аккуратно присаживаюсь на пассажирское сидение. В машине как всегда пахнет кофе. Теперь этот запах ассоциируется у меня только с Астаховым, и с его черным Рено. - На самом деле, твои предки все равно узнают правду.
- Надеюсь, что нет.
- Но как ты собираешься это скрывать? - парень пристегивается, нажимает на газ, и мы медленно сдвигаемся с места. Я тоже хочу пристегнуться, но потом понимаю, что ремень сильно передавит руку. - Если вывих не серьёзный, - продолжает Астахов, - придется носить повязку, если серьёзный придется делать операцию. В обоих случаях твои родителя - доктора, заметят что-то неладное, тебе так не кажется?
- Не нуди, - растеряно отвечаю я и прижимаю руку к груди. - Возможно, у меня и вывиха нет. Просто сильно ударилась.
- Ну да.
- Леш, мне и так не по себе. Давай не говорить о плохом.
- Как хочешь, - протягивает Астахов. - Моё дело предупредить.
Я тяжело выдыхаю и сглатываю. Паршивая ситуация. Лишь бы Максим был не прав, и сказал вчера о вывихе только для того, чтобы напугать меня.
Я провожу здоровой рукой по пальто. Оно большое, теплое, и мне почему-то кажется, что я его уже где-то видела: черное, длинное, мягкое. Хочется укутаться в нем настолько сильно, чтобы вовнутрь не смог пробраться ни один порыв ветра. По мне пробегают электрические разряды: нотки мяты заполняет легкие, едва я вдыхаю запах, которым пахнет воротник.
- Так откуда у тебя это пальто? - Леша как всегда вырывает меня из мыслей, и я поднимаю голову. - И куда ты посеяла свое?
- Его забрала Кира, чтобы я смогла быстрей двигаться на испытании. А потом вокзал окружили менты. Пришлось убегать. Было холодно, и Максим вдруг решил стать милым.
- Максим?
- Да, тот высокий, черноволосый парень, который избил меня. Хотя о чем я, - я саркастически выдыхаю. - Тебя ведь не было рядом, и ты не знаешь, о ком я говорю.
- Опять ты начинаешь...
- И никогда не закончу, - подмигиваю. - Ты заслуживаешь длительного выноса мозга.
- Ну, конечно. Как Леша сделает что-то хорошее - так всем плевать. А как он проколется - так век ему быть проклятым.
- Такова жизнь. Люди помнят лишь плохое.
- Не правда, - Астахов поворачивается и с нежностью смотрит в мои зеленые глаза. - Я помню и хорошее.
Мне становится неловко. Что-то проносится между нами, что-то странное. Мы смотрим друг на друга слишком долго, неприлично долго. Я заправляю локон угольных волос за ухо и неуклюже отворачиваюсь. Чувствую, как горят щеки, как вспотели ладони. Только вряд ли это от смущения. Скорей мне просто не по себе
- Ты всегда так делала, - прервав молчание, отрезает Леша.
- Как?
- Отворачивалась и краснела, словно девочка загнанная в угол.
- Я не понимаю о чем ты, - эта фраза настолько надоела мне, что я произношу её с легким раздражением.
- Ты всё прекрасно понимаешь, - парень громко выдыхает. - Просто не помнишь.
- Что ты имеешь в виду? Как это понимаю, но не помню?
- А как ты думаешь? - Леша крепко сжимает руль, и костяшки его пальцев бледнеют. Он стискивает зубы, лицо напрягается. - Как ты думаешь, о чем я? Всё настолько банально, что даже догадываться нет необходимости.
- Поверь мне - есть, - я недовольно смотрю на друга. - Если было что-то о чем я забыла, так не тяни резину: расскажи! Хватит тайн и намеков. Родители, Карина, ты - все вы надоели со своими секретами. Говорите напрямую, что имеете в виду или вообще молчите!
- Легко тебе говорить.
- Легко? Мне легко? Астахов, лучше не зли меня.
- Конечно, тебе легко. - Леша протирает свободной рукой лоб. - Ты забыла очень многое, Лия, и это замечательно. Поверь мне: это просто прекрасно, потому что твой прошлый год был полон плохих вещей, и я рад, что ты избавилась от них.
Я замираю: вот и подтверждение слов сестры, вот и подтверждение обмана родителей.
- Что я натворила? - вопрос сам слетает с губ. - Что я сделала?
- Ты - ничего.
- Тогда о чем речь?
- Речь о том, что тебе банально не повезло. Ты просто-напросто попала в плохую компанию.
Он делает ударение на последнее словосочетание, и я буквально чувствую, как примерзаю к месту. Его лицо искажает гнев, я вжимаюсь в сидение и неожиданно понимаю, что в глубине души знала ответ на все свои вопросы.
- И что же это значит? - внутри разгорается костер. Я говорю тихо, но мне хочется кричать во все горло. - Хочешь сказать, я была связана со стаей? Так ведь?
Леша поворачивается ко мне, и я смотрю в его зеленые теплые глаза. Они полны сожаления, сочувствия, беспокойства, и мне становится паршиво. Эта жалость во взгляде всех окружающих людей начинает сводить с ума!
- Ответь.
- Лия...
- Просто ответь мне!
Парень выдыхает, открывает рот, но не успевает сказать ни слова.
Перед машиной появляется огромное рыжее пятно, Астахов с криком резко выворачивает руль, и мы парим. Я ощущаю невесомость всеми клетками своего тела. Волосы вспыхивают пламенем вокруг шеи, сумка подлетает перед лицом, и ударяется о крышу автомобиля. Мысли сталкиваются, сплетаются, взрываются, перед глазами всё плывет, предметы летают в салоне, словно в космосе, и я вдруг думаю о ремне безопасности. Но это мимолетная идея. Она ускользает от меня так же быстро, как опора под ногами. Я слышу свой крик, вижу впереди столб и лечу ему навстречу.