Аннотация: Простите, что так долго) надеюсь вам понравится. жду ваших комментариев!))
ГЛАВА ПЯТАЯ. ИСПОРЧЕННЫЕ.
Мой папа всегда говорил: счастье не в том, чтобы постоянно радоваться жизни. Счастье в пути, в стремлении к идеалу. Ничего так не имеет значения, как поступки и способы достижения цели. В конце концов, когда ты получаешь желаемое, оно теряет свой блеск, становится безликим и обычным. Но вот на расстоянии, издалека, такое невозможное и чужое - оно кажется безумно важным, ценным. Не в этом ли парадокс жизни?
Хотя возможно парадокс в том, что я резко открываю глаза.
Обезумевшая и замерзшая, я подрываюсь и пытаюсь вскочить на ноги, но вместо этого сталкиваюсь с черной преградой, с резиной, с толстой тканью, сдерживающей мое тело. Хочу спросить, что происходит, но не могу вымолвить и слова. Лицо горит, губы кажутся сухими и потрескавшимися. Глаза дико бегают из стороны в сторону, но не видят ничего кроме белых пятен, черных разводов, мутных образов и видений. Дышать больно, и я пытаюсь делать это быстро, не глотать кислород глубоко. Касаюсь пальцами своей же ледяной кожи, поднимаю их выше и чувствую огрубевшие линии порезов, стертую кожу.
- Боже мой.
Я испуганно оглядываюсь в сторону голоса и вижу чью-то тень. Тут же съеживаюсь, от ужаса отпрыгиваю назад и едва не падаю куда-то вниз.
- Осторожно! - силуэт приближается ко мне. Он вытягивает вперед руки, и от безумной паники я, наконец, произношу:
- Не прикасайся! - мой голос хриплый. Я собиралась закричать, но вышло тихо и обессиленно. Растеряно моргаю. - Что со мной? Где я? Почему мне так холодно?
- Не может быть...
Смазанная тень начинает обретать краски. Я вижу чье-то узкое лицо, зеленые глаза, темные волосы...
- Ты очнулась..., ты...
Ошеломленно сглатываю и вновь оглядываюсь. Понимаю, что лежу на столе, в черном мешке и дико верещу:
- Господи! Что я здесь делаю? Что..., что происходит?
- Тише, не кричи, прошу тебя. - Незнакомец касается теплыми пальцами моего плеча, и я нехотя встречаюсь с ним взглядом. - Софи, боже мой.... Как такое возможно? Твою мать. Ты же была мертва.
- Что? - Я ошарашенно округляю глаза. - Что ты такое говоришь? Я не могла умереть. Я жива! Я ведь сейчас как-то говорю с тобой!
- Это все таблетки... - Тень отходит назад и сдавливает руками голову. - Таблетки, это они. Да. Они так действуют на меня.
- О чем ты? Боже мой, почему я в мешке? Почему я в этой комнате? - К горлу подскакивает плач. Я испуганно обхватываю свое голое тело руками. - Что ты со мной сделал? Что случилось?
Слезы все-таки выступают на глазах. С ужасом осматриваю помещение, дрожу от холода и от страха. Не понимаю, что происходит, и вновь обращаюсь к незнакомцу:
- Отпусти меня, прошу. Я ведь ничего тебе не сделала. Пожалуйста!
- Софи, Софи, - тянет парень и оказывается совсем рядом со мной. - Что же ты говоришь-то такое, а? Я не собираюсь причинять тебя боль. Ни в коем случае!
- Тогда почему ты меня здесь держишь?
- Я? - парень расширяет свои и без того широкие глаза, и я, наконец, четко вижу черты его усталого, не по возрасту огрубевшего лица. - Ты меня не помнишь?
- А мы знакомы?
- Да, но..., - незнакомец задумывается, а затем выдыхает. - Это неважно. Ты жива! Боже мой! Жива! - он неожиданно искренне смеется и протирает руками тусклые глаза. Затем вновь приближается ко мне. - Я просто не верю в это, Софи! Ты цела, ты дышишь!
- А почему должно быть иначе?
- Не должно. Не слушай меня. Просто..., просто возьми. - Он стягивает с себя порванную толстовку. - Надень. А я сейчас позову кого-нибудь.
- Что? Кого позовешь? Подожди. Я ничего не понимаю!
- Просто будь здесь, - парень возбужденно кивает и рвется к выходу. - Я скоро вернусь. Слышишь? Я не оставлю тебя. Никогда не оставлю. Слышишь?
***
София Дюбуа кивает и следит за тем, как Даррен Боуди покидает комнату. Она продолжает дрожать, продолжает искать ответы на вопросы, но сталкивается лишь с новыми загадками. Прежде чем одеть толстовку Ренни, осматривает изувеченное тело: расстёгивает до конца мешок и видит стертые ноги, глубокие порезы на животе и руках. Раны повсюду, везде. Каждый сантиметр её кожи горит, словно его жарят на костре. Смахивает с лица слезы. Одевает толстовку и вновь взрывается плачем. Что с ней случилось? Почему ей так больно?
- Эд?
Я быстро закрываю ноутбук и поворачиваюсь лицом к гостье.
- Ты чего? - передо мной Ди. Она недоуменно морщит круглый лоб. - Паранойя?
- Я думал, это кто-то другой.
Испуганно выдыхаю, придавливаю дрожащие руки к коленям. Если бы у меня было сердце, оно бы непременно стучало, как дикое, буквально вырывалось бы из груди.
- Откуда у тебя дискета Софии Дюбуа, Ди? Что ты от меня скрываешь!? - мой голос низкий и обезумевший. - Я только что оживил девушку! О, создатель, Ди, я только что совершил преступление!
- Смотря, что именно ты называешь преступлением. Спасти жизнь своего соула - разве это ошибка?
- Но откуда ты знаешь? Боже, откуда ты знаешь о Даррене, о Софии, о том, что он хотел покончить с жизнью?
- Какая разница.
- Что? Какая разница? - громко переспрашиваю я, на что Ди недовольно щурит узкие глаза.
- Не кричи, - чеканит она. - Ты можешь выдать нас. Пусть все здесь элуф, но они не глухие. В конце концов, ты уже сделал то, что сделал. К чему сейчас сомнения? Теперь нужно лишь попытаться не проиграть.
- Но во что мы играем? - я придвигаюсь ближе к судьбе. - Я бесконечно благодарен тебе, Ди. И ты разочаруешь меня, если решишь, будто я на тебя злюсь или обижен. Просто..., просто мне неясно все то, что происходит. Я счастлив, что уберег Даррена. Я счастлив, что дал второй шанс Софии. Но такое не происходит просто так! Люди не возвращаются с нашего света, если система налажена. Понимаешь? Выходит, я преступник. И уж прости, но мне кажется, я должен знать, как именно я подписал себе этот приговор.
- Объяснение слишком простое. Оно не заслуживает потраченного на себя времени.
- И все же...
- Эд, мы просто устали от таких правил, - шепотом тянет Ди, и расстроенно выдыхает. Её полноватые плечи поникают, становятся маленькими. - Ты знаешь, что раньше судьба для соула являлась не просто документом в ноутбуке? Раньше мы могли влиять на исход, могли помочь подопечному, уберечь его от необдуманных поступков, отговорить от ненужных действий. Но сейчас... Кто мы сейчас, Эд? Нам говорят собственноручно убивать тех, с кем мы связаны. Нам запрещают вмешиваться, запрещают помогать. Но ведь именно для этого мы и существуем! Зачем человеку робот, описывающий его жизнь? Ему необходим ангел-хранитель, понимаешь? А нас лишили этих обязанностей. Мы делаем то, что не должны делать! Ведь соул сам вправе решать, чего он хочет! А данными протоколами, мы только лишаем его выбора! Обрекаем на гибель, на неосознанное существование. - Ди недовольно покачивает головой. - Наш создатель ошибся. Он решил, будто мы сможем так просто мириться со своей природой. Да, в большинстве случаев именно так и происходит. Но не с нами. Мы противовес системе, мы - чистые фатумы. Истинные судьбы, ангелы-хранители. У нас особая связь с подопечным, его смерть действительно смерть для нас. И поэтому рассчитывать на то, что мы сможем быть элуф... О, Создатель, как это глупо! Да, нас немного. Я встретила только трех испорченных, таких же, как мы с тобой. Но мы стоим всех тех, кто сейчас находится в этой комнате. Мы настоящие, понимаешь? И мы не можем сидеть на месте, когда наш соул подвергается опасности.
- Выходит, истинный фатум - это не выдуманный тобой термин?
- Конечно, нет. Даже среди высокопоставленных судеб, есть ангелы-хранители.
- Среди начальства?
- Естественно. Поверь, ты не первый, кто нарушил закон. Просто ты первый, кто решился сломать систему.
- А я на это решился? - меня почему-то передергивает. Я нелепо усмехаюсь, а Ди вскидывает к потолку глаза. - Ладно-ладно, допустим это так. Но что если меня поймают?
- А что если нет?
- Я серьёзно. Меня ведь ждет экзекъюция.
- Казнь, - впервые Ди не использует дестинский, - это не самое ужасное, Эд. Лично для меня, страшнее всего на небе, увидеть смерть Рейчел. И я не знаю, почему мы испорченные. Не знаю, что в нас есть такое, чего нет в других. Но мы отличаемся от остальных, и не отрицай этого.
- Хорошо, - киваю. - Допустим, ты права. Мы испорченные судьбы...
- Ангелы-хранители.
- Ладно, испорченные ангелы-хранители. Но как ты хочешь изменить то, что уже веками правит людьми, миром? От судьбы не убежишь, Ди.
- Для этого у нас есть ты.
- Я? - ошеломленно вскидываю брови. - Почему я?
- Потому что, несмотря на то, что каждый из нас хочет лучшей жизни для своего подопечного, ты единственный, кто решился его спасти, сломав систему.
- Единственный?
- Да. Ты - единственный фатум, воскресивший человека, Эд. Поэтому я уверена, что именно ты добьешься справедливости.
- Послушай, Ди. Я не хочу быть героем, я не такой! Спасение Даррена - это непроизвольный ход отчаявшейся судьбы. Не больше!
- Этот непроизвольный ход меняет абсолютно все. Я не до конца была уверена в том, что ты вставишь дискету в ноутбук, но ты сделал это! Ты сделал это, Эд! И теперь судьба судеб в твоих руках.
- Тавтология, Ди, - недовольно отрезаю я, и поворачиваюсь к девушке спиной.
- Мне ясен твой страх.
- Но, видимо, ты не чувствуешь мой гнев.
- Вот видишь! - судьба усмехается. - Ты не такой как все! Ты можешь чувствовать: волноваться, злиться, бояться...
- Что хорошего в страхе, Ди?
- А что хорошего в безразличии?
- Безразличие не обрекает на гибель!
- Зато страх заставляет действовать, а не сидеть с опущенными руками.
- Какая мне вообще разница? - недовольно прикрываю ладонями лицо. - Я спас себя от естественной смерти: смерти одновременно с гибелью Даррена. Но зато я подписал себе другой смертный приговор - тут же.
- Это тебя и отличает от других, - выдыхает Ди. - Разница между тобой и остальными в том, что теперь, если что и случится, то Боуди это не коснется. Так что ты спас его. Поэтому и являешься истинным фатумом.
- Нас ведь раскроют, Ди. - Устало смотрю на судьбу. - Ты понимаешь это?
- А мы на другое и не рассчитываем, Эд. Так что приготовься к большим изменениям.
***
- Ожила?! - недоверчиво вновь спрашивает меня шериф, и я раздраженно откидываю назад голову. - Ты понимаешь, что это невозможно?
- Конечно, понимаю, сэр. Но, черт подери, вы, что не видите её за моей спиной? Или у всех коллективная галлюцинация?
Дьюкен наблюдает за Софией. Весь офис дружно рассматривает её за стеклом кабинета, словно она экспонат в музее.
- Как это могло произойти?
- Какая вам разница? - рассерженно восклицаю я. - Просто отпустите нас домой.
- Просто не получится. - Шериф озадачено выдыхает. - Славно, что я не ушел. А ведь уже собирался...
- Славно, что София жива! Вы обязаны немедленно отпустить и ее, и меня.
- Никому я ничем не обязан.
- Вы начинаете выводить меня из себя. - Я зло сжимаю в кулаки пальцы и нервно подаюсь вперед.
- Угрожаешь мне? - усмехается шериф. - Серьезно? Боуди, ты что, рехнулся?
- Девушка очнулась в морге, потому что ваши отличные врачи поставили ей ложный диагноз. Так почему объясните мне, она должна здесь торчать?! Мне что, позвать тех, кого вы послушаете? Позвонить адвокату Шелдонов?
- Эй, эй. Не горячись, Ренни.
- Не называйте меня так.
- Что с тобой? - шериф сужает пустые глаза. - Чем-то взволнован?
- Конечно, я взволнован! Только что на моих глазах ожил труп девушки! Считаете, я могу вести себя адекватно?
- Так может запереть тебя в обезьяннике, раз ты сам не свой?
- Шериф, - в кабинет заходит пожилой мужчина в белом халате. Он растерянно пожимает плечами, а затем усмехается. - Дюбуа в норме. Живее всех живых. Единственное в чем она сейчас нуждается, так это в успокоительном.
- Вы шутите, - озадачено протягивает Дьюкен. - Какого черта в мою смену оживают покойники?!
- Это магия, шеф, - продолжает доктор. - Её показатели в норме, сердцебиение ровное. София сейчас подвержена психическому расстройству. Но в физическом смысле, она идет на поправку.
- Как такое возможно?
- Судьба, наверное.
***
Да, Ренни. Это именно я.
***
- Так может, вы отпустите нас домой? - я устало выдыхаю. - Пожалуйста, - добавляю сквозь стиснутые зубы.
- Но, куда она пойдет? Мы ведь не нашли ни её родственников, ни её друзей...
- Я могу присмотреть за ней.
- Ты? - шериф выплевывает этот вопрос прямо мне в лицо. - Да, ты и за рыбками присмотреть не сможешь! Стоит ли говорить о психически нездоровой пациентке?
- Не называйте ее так, - я вновь злюсь. - Она просто в шоке, но это не значит, что она умалишенная.
- Шеф, ей сейчас нужен покой. - Вмешивается доктор. - В отделении или в больнице ей не станет лучше. Она просто сорвется.
- Считаешь, разумно отдать эту загадочную девушку в руки данному оборванцу?
Ох, как же сильно мне хочется размазать его физиономию по стене. Но я сдерживаюсь. Глубоко вдыхаю кислород и с мыслями о волшебном воскрешении Софии, протягиваю:
- Я сумею о ней позаботиться.
- Черт всех подери, - рассерженно вопит Дьюкен и стучит кулаком по столу. - Это ведь сенсация! Нужно пригласить репортеров. Пусть о нас напишут в газетах! Дюбуа умерла, врачи зафиксировали отсутствие пульса! Так как спустя столько времени, она сумела выкарабкаться с того света?!
- Отпустим девушку домой, - снисходительно протягивает доктор и устало смотрит на меня. - Сынок, сейчас ты единственный, кто может успокоить её.
- Да, сэр. Я понимаю.
- Но, а как же репортеры? - вновь взвывает шериф. - Они должны узнать все подробности данной истории!
- Завтра. Сегодня я, как медик, запрещаю общение посторонних с Софией.
- Но Боуди тоже не дружок ей.
- Это сэр, с какой стороны посмотреть, - язвительно отрезаю я и благодарно пожимаю руку доктору. - Если что понадобиться, я найду вас.
Тот кивает. Позволяет мне покинуть кабинет, и закрывает дверь: наверно, хочет удержать ненормального шерифа.
Я сразу же отстраняюсь от гнетущей атмосферы. Не позволяю шоку взять вверх над мыслями, и возбужденно подбегаю к Софии. Она такая испуганная. Сидит в моей толстовке, растеряно оглядывается по сторонам, просит всех оставить её в покое. Затем видит меня и беззащитно горбится:
- Почему все говорят, что я была мертва? - шмыгает носом. - Почему они называют меня покойницей?
- Не обращай внимания.
- А ты кто? Я тебя не помню.
- Я Даррен. Даррен Боуди.
- Твое имя ни о чем мне не говорит. - Софи прижимает к себе ноги. - Что всем от меня нужно? Почему они не хотят отпустить меня домой?
- А ты знаешь, где твой дом?
Мой вопрос застает девушку врасплох. Вместо того чтобы ответить, она внезапно опускает голову на колени и начинает плакать.
- Тиши, тише, - недоуменно шепчу я, и растеряно присаживаюсь перед ней на корточки. - Ты чего? Я не хотел тебя задеть, Софи. Не расстраивайся.
- Мне очень страшно, Даррен, - срывающимся голосом восклицает девушка. - Очень.
- Не бойся. Я помогу тебе. - И я уверен в своих словах. Видимо, судьба предоставила мне второй шанс: шанс исправить роковую ошибку, и я ни в коем случае не упущу его. - Слышишь? Я друг тебе.
- Тогда увези меня отсюда.
- Конечно! - Дрожащими руками касаюсь слишком худых плеч девушки и помогаю ей встать. Та поднимает на меня свои опухшие, огромные глаза, вновь шмыгает носом, оглядывается.
- Куда мы пойдем?
- Ко мне.
- А потом?
- Не знаю. Наверно, попытаемся разузнать о тебе что-нибудь.
София кивает.
Сотрудники отдела смотрят на нас, будто мы инопланетяне. Они не отрывают взгляд от Дюбуа, исследуют её изувеченное тело. Один из полицейских неожиданно хватает её за запястье и тянет на себя:
- Разве вам можно покидать помещение?
- Убери от нее свои руки, - убийственно холодным голосом отрезаю я, и пронзаю мужчину презрительным взглядом. Тот выпускает кисть Софи из пальцев, и девушка испуганно прилипает ко мне, в надежде, что я смогу её защитить.
Непроизвольно сжимаю её хрупкую талию, не сводя глаз с сотрудников, иду к выходу, затем выпускаю Дюбуа первой из участка и захлопываю за нами дверь.
