Печален был бог солнца, тоска взяла его, тяжкая дума занимала разум, не давала отдыха. Люди заселяли всё большие земли, расширяя свои владения, они осложнял его дело. Как защитить всех их? Как избавить от страхов ночи? Восседая на резном троне, подперев голову рукой, он долго думал. И так заняли его эти вопросы, что даже наступившая ночь не потревожила его, не ринулся он с места, как обычно бывало, не дрогнул ни единый его мускул.

На земле же дела были совсем скверны. Налетели чёрные вороны, посеяли смуту в рядах немногочисленных стражей, затем под деревянные стены подошли ночные волки, глаза их горят, точно у их повелителя, силуэт неясен, будто не тело, а лишь тень. Во главе своих чёрных всадников восседает сам сумрак ночной, письмена на плаще горят, словно угли, ветром раздуваемые, скрипучее дыхание наводит ужас. Всадники же мечами о щиты бьют, каркают, словно вороны, воют, словно волки, готовятся к кровавой резне.

Не солгал тёмный бог, когда рассказал брату своему об их предназначении, но всё же чутка слукавил. Натура подлая, страха и боли жаждущая, знала, что солнечный бог обеспокоится судьбой подопечных своих, сядет тяжкую думу думать, да там, глядишь, задумается так, что в нужный момент не очнётся.

В городище, где люди попрятались, во весь рост свой немалый встал кузнец, держа в руках палицу железную. Звали того кузнеца Василем, могуч он был в плечах, да силою не обижен, пошёл он к сторожам, помочь им в час лихой, а за ним потянулись и другие мужчины. Подлинной храбрости были преисполнены их сердца, глаза горели желанием защитить родных, а родные поверили в них, поверили всей душой, как верили в своего бога.

Засияли силуэты, слабым, но всё же солнечным, свечением, могучие руки держали оружие, люди ждали. По небосклону сверкнула зеленоватая молния, тёмные всадники бросились на приступ, перед ними неслись бесформенные псы, за ними летели чёрные вороны. Только ночной бог остался неподвижен, смотрел он на частокол городища и видел поражение воинов своих. Тёмные силуэты подобрались к стенам и, не ожидая особого отпора, стали ломать ворота. Но тут произошло то, чего они по какой-то причине не ожидали: на всадников, рубивших толстые брёвна ворот двуручными топорами, полетели камни. Отпрянули всадники, изменили построение, часть из них слезла с лошадей, закрылась щитами, они прикрывали тех, кто нёс тяжёлые топоры.

Тогда Василь сказал принести котёл со смолой, так и сделали. Вязкую массу вылили на штурмовавших городище воинов, трудно стало топорами махать, медленными стали движения. Но не испытывали всадники ни неудобства, ни усталости, ни жгучей боли, продолжали они своё дело. На помощь своим тёмным собратьям пришли волки, громадные звери стали прыгать на стены, кто-то из них цеплялся за выступы, прочие умело пользовались когтями. Нескольким чудищам удалось забраться на частокол, и они принялись рвать людей. Но люди не стали убегать, отступать было некуда, и они знали это.

Размашистым мощным ударом Василь оглушил огромного чёрного монстра, схватил за загривок и сбросил на врагов, продолжавших рубить ворота. Сильнее стало свечение вокруг кузнеца, стало рябить в глазах у забравшихся на стену волков, уязвимы они стали. С куда меньшими усилиями, чем прежде, сбросили защитники зверей со стен. Но внизу всё ещё глухо стучали топоры, ещё чуть-чуть и от ворот немногое останется.

Оставив на стене нескольких дозорных, спустились мужи со стен, выстроились в боевой порядок перед воротами. Были среди них те, кому довелось воевать в войнах междоусобных, сказали они, чтобы вперёд встали люди сильные, выносливые, те, кто долго может щит держать, по которому удары сыпаться будут. За ними встанет люд с рогатинами да копьями, который врага разить будет при любом удобном случае. Те же, кому не хватило щитов, копий или места в ряду встали неподалёку, готовые в любой момент бросится на помощь либо тем, кто на стене, либо тем, кто защищает ворота.

Ворвались они, словно чёрный дым от пожара повалил внутрь крепости, чёрная, страшенная масса, сопящая, вопящая, звенящая мечами и латами. Глаза красные, как и у всех созданий ночных, страх вселяют во всякого, кто посмотрит в них. Обрушились единым целым на щиты, но устояли люди, сила великая крылась у каждого в душе, могучим помощником стала им воля. Застыли противники в борьбе, всадники не могут дальше продвинуться, не получается у щитоносцев отбросить неприятеля восвояси, а те, кто с копьями, сколько не убивают гадов, новые восстают из ночной тьмы.

Могучий Василь размашистым движением отбросил супостата, порушился вражеский строй. Налегли с новой силой люди, поддались всадники, но ненадолго, храбрый выпад оказался бесполезен. Теперь уж теснить стали порождения ночи, на помощь всадникам пришли и волки и вороны, падают славные люди, гибнут честные сыны. Кузнец же храбрый одной рукой щит продолжает держать, другой - палицу достаёт железную, ярче прежнего становится свет от него исходящий. Всадники, пусть и были посильнее волков ночных, а всё ж света боялись, съёжились они, отступили, прикрываясь щитами. А там и рассвет настал, всадников, как и волков и воронов не стало, а из тени деревьев на не покорившуюся деревню взирал ночной сумрак, внешне спокойный, в душе - озлобленный, но где-то глубоко-глубоко в сути своей - осчастливленный. Не было злобы в разуме, не было ожесточённости, но вера, вознёсшая брата его в выси небесные, превратила ночной дух в ужас, людей терзающий и этими терзаниями питающийся.

Воитель солнечный только тогда понял, что ночь целую думал, когда утренний свет пробился сквозь вечно закрытые его веки. Дрогнуло сердце заботливое, осознал он, что благие намерения его боком вышли, заспешил, сорвался с трона, бросился на землю. Чествовали на земле своих героев, не только Василь и его односельчане, но и люд в других селениях на защиту родных встал. Увидал это небесный властитель, понял он, что решение проблем его перед ним и оказалось, хоть ничего за ночь н и не придумал.

Велел пресветлый выковать амулеты в виде солнечного диска, да цепи к ним надёжные приделать, в каждую такую безделушку вдохнул он часть силы своей, веры людской. Еле устояли городища людские, и то не все, теперь же есть спасение для смертных. Но в амулете, богом света данном, сокрыта сила, во сто крат больше, чем может вместить душа человеческая. Каждый, кто готов будет надеть такой амулет, а потом в час беды сорвать его, мощь божественную выпуская, стало быть, храбрец великий, растерзает его сила, но спасёт других. Кинули клич, кто готов принять сей дар божественный. Вышли тогда мужи из народа, пускай не столь много было их, но каждый верил в силы свои и готов был голову положить ради жизней других. Стали с тех пор ковать таковы амулеты да у идолов силу им придавать, сам же бог светоносный являлся только тогда, когда совсем туго было. Великое множество героев среди людей было, но не все имена память молвы смогла удержать.