В далёком 1945 году некое бедуинское племя под совершенно незнакомым широкому кругу названием таамире кочевало на территории Иордании к северо-западу от Мёртвого моря в местности Вади Кумран. Трое мальчуган, среди которых был и Мухаммед эд-Диб, то есть Мухаммед Волк, как всегда, остались на ночь вместе со своими козами на одном из пастбищ среди унылых скал, покрытых весьма скудной растительностью. Была ранняя весна, ночи стояли прохладные, и мальчуганы всю ночь грелись возле едва теплившегося костра.
По утру Мухаммед пересчитал своих коз и обнаружил пропажу одной из них. Коза - даже одна - это кормилица, особенно в бесплодной пустыне, поэтому Мухаммед оставил всё своё стадо на попечение приятелей, а сам отправился на поиски беглянки. На ровной местности её не было видно, поэтому Мухаммед повернул к скалам. Поднимаясь на одну из них, Мухаммед вдруг увидел под ногами дыру, ведущую в тёмную пещеру.
- Вот, негодница! - вскрикнул Мухаммед - Видно туда она и провалилась.
Взяв в руки камешки, лежащие под ногами, Мухаммед стал бросать их вниз, надеясь попасть ими в несчастную беглянку и услышать её блеяние. Однако вместо блеяния козы Мухаммед вдруг услышал звуки разбивающихся глиняных сосудов.
- Откуда они здесь, - пробурчал Мухаммед - Ведь кругом пустыня, нет ни одного даже развалившегося дома.
Мухаммед осторожно спустился в пещеру и действительно увидел внутри неё большие глиняные кувшины.
- Что же в этих кувшинах?
Он взял в руки подвернувшуюся палку и стал бить ею по стенкам кувшинов. От ударов палки они стали трескаться и рассыпаться. Почти во всех кувшинах было какое-то зерно. Потом Мухаммед увидел такой кувшин, который, в отличие от других был не раскрыт, а запечатан.
- Интересно, - подумал Мухаммед - а что же находится в этом кувшине.
И он принялся колотить его палкой что есть силы. Вскоре этот глиняный сосуд тоже рассыпался. Внутри него оказалось несколько свёртков льняного полотна. Мухаммед стал их разворачивать и обнаружил внутри свёртков куски кож, исписанных какими-то каракулями.
Мухаммед смотрел на эти каракули и ничего в них не понимал. Они были ему совсем ни к чему, а вот сама выделанная кожа, как подумал он, могла бы пригодиться в хозяйстве. Поэтому Мухаммед скинул с себя плащ, сложил в него все найденные свёртки и полез вместе с ними из пещеры наружу. Подойдя затем к своим друзьям, он дал каждому из них по одному куску кожи, а все оставшиеся переложил в мешок и понёс к себе домой.
Два года этот мешок вместе с кусками кож провалялся дома без дела, пока дядя Мухаммеда не предложил племяннику отнести мешок в город Бейт-Лехем. Так арабы называли прежний город Вифлием, где когда-то родился Иисус Христос. Мухаммед, по совету дяди, должен был пойти в город и показать всё содержимое мешка какому-нибудь торговцу древностями. Мухаммед так и поступил: вскинул мешок на плечо и отправился в путь. Однако тот торговец, которого он нашёл в городе, не проявил к его кожам никакого интереса, поэтому Мухаммед был вынужден отнести кожи к Кандо, владельцу соседней сапожной мастерской. Тот, осмотрев товар, согласился купить три свитка за пятьдесят иорданских фунтов.
Через некоторое время в других пещерах Вади Кумрана теми же бедуинами вновь были обнаружены какие-то старинные свитки с надписями, которые они тоже попытались сбыть торговцам древностями города Бейт-Лехема. Однако местные торговцы опять не проявили к найденным свиткам совершенно никакого интереса. Тогда один из бедуинов отправился в Иерусалим в монастырь святого Марка к митрополиту Афанасию. Привратник монастыря отказывался вначале впустить его с "грязными кожами" в святой храм, но когда митрополит узнал о цели визита бедуина, то приказал впустить его. Потом митрополит внимательно рассмотрел все свитки и заплатил за них бедуину хорошую цену. Обрадованный бедуин ушёл восвояси, а четыре свитка, найденных в пещерах, оказались в монастыре.
Но приключения древних рукописей на кожах ещё только начинались. В ноябре 1947 года известие о них дошло, наконец, до профессора Иерусалимского университета Элиезера Сукеника. Ему даже предложили посмотреть на один из свитков. Для этого профессору пришлось подойти к забору, который отделял иорданскую часть Иерусалима от израильской, и встретиться с арабами.
То, что он увидел, когда ему протянули кожу через забор, было очень похоже на надписи на оссуариях. Так называются сосуды из глины, камня или алебастра для хранения костей умершего. Но впервые профессор увидел похожие надписи не на камне, а на коже. Через несколько дней он с риском для жизни отправился через иорданскую границу в Бейт-Лехем к сапожнику Кандо, у которого было три таких свитка и два глиняных сосуда, в которых они хранились. После традиционного восточного торга сделка состоялась. Так первые свитки и кувшины оказались в Израиле.
Сложнее сложилась судьба тех четырёх свитков, которые продолжали оставаться у митрополита Афанасия. Иерусалимский монастырь святого Марка, настоятелем которого он был, находился на территории, принадлежавшей Иордании. Это исключало возможность нормальной встречи и изучения рукописей. После сложных переговоров профессор Сукеник встретился с посланником митрополита и ночью при свете карманного фонарика удостоверился в том, что свитки заслуживают серьёзного внимания.
Посланник доверил ему их на три дня, после чего они встретились вновь, и профессор вернул свитки, ожидая следующей встречи. Но она, к сожалению, не состоялась. После переговоров с американскими учёными-востоковедами, подтвердивших подлинность купленных у бедуинов кож, митрополит, оказывается, уехал в США в поисках более подходящего покупателя. Он рассчитывал продать кожи не менее чем за миллион долларов. К счастью, профессор Сукеник в течение трёх дней обладания бесценными свитками, скопировал часть текстов и с октября 1948 года начал их публикацию.
Через несколько лет, 1 июня 1954 года, когда профессора Сукеника уже не было в живых, в Нью-Йорке вышел журнал "Уолл-Стрит Джорнэл", в котором на одной из страниц появилось краткое анонимное объявление о продаже древних свитков Мертвого моря. Это объявление случайно увидел сын профессора Сукеника - генерал Игаль Ядин, бывший начальник генерального штаба армии Израиля и археолог по профессии, находившийся тогда как раз в Нью-Йорке.
Поняв, о чём идёт речь, Ядин нашёл продавца свитков, которым был всё тот же митрополит Афанасий, и начал вести с ним сложные переговоры о покупке. После предыдущей неудавшейся сделки отношения с митрополитом были натянутые, и поэтому переговоры велись теперь через посредника. Не всё в этой истории достоверно известно, но как бы там ни было, Ядину всё же удалось приобрести эти четыре свитка для Иерусалимского университета за 250 тысяч долларов. Сделал он это благодаря финансовой помощи американского филантропа Дэвида Готтесмана.
После того, как стало ясно, какой клад попал в руки учёных, в Кумранских пещерах начались организованные поиски новых рукописей. Силами Иорданской службы древностей и французской Школы библейской истории и археологии в Иерусалиме, а затем Израильскими археологическими службами были организованы специальные археологические экспедиции. Однако эти экспедиции иногда запаздывали. Увидев, что на поисках древних свитков можно хорошо заработать, бедуины часто опережали археологов. Облазив все более или менее доступные пещеры, они собрали огромное количество фрагментов неизвестных доселе рукописей.
Но и у археологов тоже были удачные находки. Исследователи во главе с Р. Де Во обнаружили рядом с пещерами остатки какого-то каменного здания, где было большое количество помещений, цистерны и бассейны для ритуальных омовений, мельница, кладовая для глиняной посуды с гончарной печью и зернохранилища. В одном из внутренних помещений были обнаружены похожие на столы сооружения из гипса с низкими скамьями и чернильницы из керамики и бронзы. В некоторых из них сохранились остатки чернил. Учёные решили, что это был скрипторий, то есть помещение для каких-то писцов. Всё это наводило на мысль о том, что именно здесь были созданы многие из найденных древних текстов.
Тонны просеянного грунта принесли исследователям огромное количество черепков, остатки домашней утвари и даже гвозди для сандалий. Всего в пещерах были найдены десятки тысяч "единиц хранения". При этом, как рассказывали, "единицей хранения" являлся, например, и кусочек кожи размером в несколько сантиметров, и так называемый "Храмовый свиток" длиной аж в восемь метров.
Учёные всех стран мира сильно заинтересовались находками в Кумранских пещерах и с нетерпением ожидали новостей от тех историков, которые первыми пытались перевести найденные рукописи.