Деревья не переходят дорогу, они остаются стоять на обочинах дороги и молчаливо смотреть на мелькающие автомобили, что несутся на огромных скоростях. Наблюдают прогресс в скорости и формах автомобилей, блеск новой краски с добавлением "металлика". Изменились лица водителей, все больше стало окурков и жестяных банок на обочинах. Как сказал бы Кинг - мир сдвинулся с места. Все чуть-чуть изменилось с того времени как эти деревья сажали по обочинам дороги, еще совсем новой и пахнущей смолой с гравием. Много лет дороги не изменялись. Не изменялись потому, что их не забывали. Ими пользовались, ездили, на них плевали через открытый "ветровичок", сбивали домашних животных, а иногда - зайцев и лис. Дорога многое прощала, многое забывала, иногда не обращала внимания... Но иногда она мстила. И мстила жестоко, беспощадно. И лишь деревья - пушистые акации и стройные тополи наблюдали. Лишь наблюдали...
По двухполосной трассе неслись старенькая "семерка" с забрызганными грязью боками и корявой надписью на заднем тонированном стекле "помой меня". Андрей постоянно замечал надпись, но никак не мог помыть машину, или хотя бы стекло. Времени катастрофически не хватало. Бизнес еще не "запустили", а только заканчивали стройку небольшого здания, где Андрей мечтал разместить биллиардную и кальян-бар. Бизнес забирал почти все деньги и время, но и быстро окупился бы, учитывая то, что заведение строилось на самом берегу моря. По прикидке, бизнес бы окупил себя за два сезона, а потом работал бы и приносил какую-никакую копейку...
На спидометре стрелка показывала 120, и подниматься не хотела. Андрей ехал от тещи, загрузив два мешка картошки в багажник, и несколько бутылей с солеными помидорами и огурцами стояли на коврике на месте пассажира. На такой скорости машина заметно дрожала, тихонько позвякивали бутыли, ударяясь друг о друга.
"Хорошая, однако, у меня теща. Умница. Не чета тем тещам из старых анекдотов..." Но мысли тут же переключились на другие - какой краник купить в ванную комнату, где взять еще два блока для перекрытия, что делать с разводкой проводов в помещениях...
Внезапно, переднее правое колесо попало в небольшую выбоину. Бутыли с натугой звякнули друг о друга и один, который был с помидорами, треснул. Красные сочные плоды начали весело перекатываться в рассоле. Благо резиновый коврик с завернутыми краями не давал расплескаться рассолу по днищу автомобиля.
-Твою мать! Гребаные дороги. Когда же они нормальными станут!?
В сердцах Андрей прошептал еще несколько матерных слов и притормозил на обочине. Включил "аварийки" и вышел из машины, все еще бубня под нос что-то относящееся к дорогам и дуракам. Открыл пассажирскую дверь, достал оставшиеся целые бутыли и вытащил коврик. Осколки и помидоры он вытряхнул на обочину, и, конечно же, забрызгал себе штанину и ботинок. Со злостью забросил коврик в салон, чем остатками жидкости забрызгал 'торпеду' и сидения.
-Что за день... Блин.
Андрей забрался в машину, завел мотор и тронул. Запах стоял не из лучших, поэтому пришлось открыть ветровое стекло.
Трасса была пуста, что было не удивительно с нынешними ценами на бензин и обслуживание. Да и без мчащихся по встречке 'Камазов' было как-то спокойнее.
Андрей почувствовал приятное щекотание в носу и он чихнул, на мгновение закрыв глаза. Когда же открыл - то открыл еще шире. Первое что пришло ему в голову - это то, что он ушел в кювет, то через мнгновение понял, что не в кювете, деревья-то стояли на месте. Это только дорога исчезла, точнее стала грунтовой. А в далеке было несколько домов, хотя по идее, ближейшим селом было Подорожное в пяти километрах, но дома были ближе. Андрей задумался, что-то было не так... Поморщив лоб целую минуту, он понял, что машина стоит на месте а мотор заглох. Он убрал ногу с педали газа, выжал сцепление и провернул ключ. Раздался лишь глухой щелчок. Вероятно, барахлил стартер. Сделав еще несколько попыток, Андрей понял, что сел аккумулятор.
-Что ж, вперед на село.
Он закрыл машину, еще раз плюнул на пыльную дорогу и быстрым шагом пошел к домам, что белели впереди. Воздух свежий, поют птички, зеленеет молоденькая травка.... Стоп! Какая травка в конце сентября!? Андрей посмотрел на деревья - они были полуголыми, но присмотревшись внимательнее, рассмотрел набухшие почки.
-Что за черт! - выкрикнул он.
Вдруг его слух уловил еле слышный голос.
-Остап! Остаап!
Андрей посмотрел в направлении голоса и слева от дороги заметил небольшую насыпь, или курган, но на нем стоял колодец. Только не тот колодец, которые рыли сейчас в деревнях, а такие как он видел в книжках - из неотесанного камня с деревянной аркой и стальной лебедкой. Ведро стояло рядом с колодцем, а цепь была полностью намотана на валик лебедки и только небольшой карабин свисал на нескольких звеньях.
-Гей, Остап, ты? Йды сюдой!
Голос был неприятный и скрипучий, да и спешил Андрей. Но с другой стороны только у этого голоса у колодца он мог спросить что за село впереди да и где он вообще. И он ускорился. Когда подошел к колодцу, то никого вокруг не заметил. 'Померещилось' - подумал Андрей.
-Я знаю шо ты тут! Остаап!
Его передернуло. Уж не ожидал он услышать голос ниоткуда. На всякий случай еще раз оглянулся, но никого не увидел. Тогда он перегнулся через каменный бортик колодца и заглянул в него. Внизу отражалось небо. А из шахты тянуло прохладой. Ему вдруг нестерпимо захотелось пить.
-Шо ждеш, Остап? Вытягай!
Голос точно шел из колодца.
-Эй, ты где? - прокричал Андрей.
-Та тут я, у колодязе!
Он еще раз посмотрел в шахту, но кроме неба ничего не увидел.
-Та не вижу я там ничего.
-Та то и ясно-дело. Как меня у воде разглядеть-то. Как поп Никодим меня сюды сунул, так никто меня и не видит. Хоть бы хто горилкы в клолдязь вылил. Ироды окаянные...
-Так а кто же ты такой? Чтобы я тебя в воде не видел.
-Та шо ж ты, какзок не слухав, когда дед Яхим рассказывал. Черт я! Да-да, самый настоящий. И документ у меняя соотвецтвенно есь из адовой канцелярии. Сам Люципер дозвол выдал зло творить.
-Черт?-сначала Андрей удивился, а потом разгорелась искорка азарта-Не верю!
-Ну тагда подывысь в воду.
-Та смотрел уже..
-Кому кажу смотри!
Андрей еще раз посмотрел в шахту. На воде появились очертания сначала розового пятака, потом и всей морды в целом. Смуглая волосатая кожа, пятак, маленькие красные глазки и два небольших рога над острыми ушами. Классика... Тут морда подмигнула и обнажила ряд белых зубов.
Андрея будто откинуло от колодца и он приземлился на 'пятую' точку.
-Значит ты не Остап. И хто ты будешь, маскаль? Га?
-Никакой я тебе не москаль. Украинец я.
-Так чого ж ты говориш як не наш?
Андрей медленно встал и начал отряхивать штаны.
-Говорю как и все... А ты чего в колодце делаешь?
-Как Никодим- скотина окаянная запихнула меня в колодязь, с того момента и сижу. Где-то перед рождеством тут оказался. Слухай, вытяни меня, я ж тебе с просто Днипра сделаю Днипро- с -горилки. Вся Малоросия купаться будет!
-Да не пью я...
Андрей нащупал в кармане пять копеек и бросил в шахту. Через секунду послышался всплеск и возглас черта.
-что ж ты антихрист робыш? Мне и так тут не весело. Тож май бога в серци. - черт еще немного поругался, пока Андрей пытался понять, что все-таки с ним случилось. - как звать тебя, козарлюга?
-Андрей.
-Андреем, значит... А будеш откуда?
-Та из Одессы я. А зачем спрашиваешь?
-Слушай, вытягны меня из колодязя?
-а зачем тебе? - сьехидничал Андрей.
-Мокро тут...-в голосе слышалась грусть. - Вытягны и проси чего хочешь.
Андрей завел руки за спину и начал ходить вокруг колодца.
-Знаю я вас, чертей. Как только вытяну, так и сбежишь сразу. И плакало мое желание вместе с твоими обещаниями...
-Рог на отрезание виддам. Ну хош я документ подпишу?
Андрей начал входить в раж. Стало интересно, что же такое сидит там, глубоко в воде. Да и как бумагу подпишет...
-Ану, давай.
Легкий ветерок подул из колодца и из шахты вылетел кусок желтой бумаги с неровными краями. Андрей взял его в руки и начал читать.
-Ты грамоты научен, казак? А то я написав по-быстрому. Там на малоросском и англицком. Один образчик у тебя будет, один мой, и один передам в подземную канцелярию. Читай - читай!
Почерк был неразборчивый и кривой, как будто писал ребенок. Левой рукой... И две строки в средине документа были пусты. Андрей смекнул, что туда он должен вписать свое желание. Андрей достал шариковую ручку и начал грызть колпачек, напряженно морща лоб.
-Только одно можно?
-А то! Токмо думай быстрее! Бо захлебнусь вконец в цьом колодязе...
-Уже сидишь здесь пол года, - значит посидишь еще немного. Я думаю...
Из колодца донеслись несколько бессвязных звуков, похожие на хрюканье и ворчание. Но черт промолчал.
Водоворот желаний крутился в голове у Андрея. Не одна мечта была у него. Не одна...
-Слушай, черт, а имя у тебя есть? А то не поверю, что у вас там, в аду всех чертей зовут 'черт'.
-Нас не зовут - сами приходим. - буркнул черт.- Архипом меня звать. А чего ты интересуешься, казак. В мое время таких любопытных небуло... И вообще, дела у меня стоят. Делов-то у приличного черта много! Аж по сами рогы. Слухай, Андрей, а продай душу! так я тебе еще два желания зверху накину!
-А ну тебя! Я же только вытянуть должен. и то не уверен что соглашусь. Ты ж зло творить пойдешь. А на земле осталось слишком мало добра, чтобы зло творить.
-Не, ну як хочеш. Уговор есть уговор, да и я свое чертово слово держать намерен. А зло... Ты что ж, не знаешь, что зло - энто дуже странное понятие. Я одних зло - це зло, для других зло-добро. Все относительно. Вот коль ты читал ты работы философов разныхх, в мире известных - знал бы. А так - темнота...
Андрей начал бешено вспоминать университетский курс пстхологии, но смог вспомнить лишь белый учебник с красивой надписью "ФИЛОСОФИЯ" да надписью на форзаце оранжевым маркером 'Фрейд лох'.
-Ну конечно я читал! А ты не умничай, а то не вытащу. Так и останешься там.
-Ну да. А кто ж тебе еще желание придложит. Ты же за него душу...-черт запнулся. - За него ты на многое пойдешь. Хочешь вечную жизнь, бездонный кошель, кувшин из которого не перестают сыпаться червонцы, скатерть-самобранку, а может прекрасную персидскую принцессу, вечное блаженство? Ты только впиши да вытаскивай меня. И будет тебе все, что захочешь.
Андрей покачал головой, покрутил ручку между пальцами да начал писать на пустых строках документа.
Черт недовольно хмыкнул.
-Такого желания еще не слышал. Благородный лыцарь, обычно-то личные желания загадывают. "Счастье всем" - це желание сделать будет сложно, да я-то справлюсь. Чай не в первой.- и в колодце что-то забулькало.
-Ну... Слово держать нужно.
Андрей поставил свою подпись, но она сразу же пропала. Он расписался опять, да результат был никакой.
-А ты кровушкой родимой распишись. Чтобы все по нашим законам, да чтоб не обманул я тебя, казак.
Андрей расковырял небольшую царапину на пальце. Небольшой порез двухдневной давности. Кухня никогда не была его любимым местом, а нарезать морковку - вообще мука. Несколько капель все-таки выступили через ранку. Андрей мокнул туда кончик ручки да поставил роспись. Она получилась размашистая и жирная, как будто бы крови было не пара капель. Андрей еще немного полюбовался на роспись, сложил бумагу да сунул в карман.
-Теперь вытягай меня! Вытягай, вытягай! - радостный писклявый голосок с элементами хрюканья все громче звучал, усиливаемый шахтой колодца.
Андрей прицепил дужку ведра к карабину да начал крутить ручку лебедки, пока не услышал всплеск воды. Цепь начала звенеть, в колодце явно что-то копошилось и материлось в полголоса.
-Гей, казак, вира! Вытягай!
Андрей с натугой принялся крутить. Да черт оказался не из легких. Вскоре, над каменным бортиком появилась довольная морда черта-Архипа. Он с кряхтением выбрался из ведра, благо был он всего полметра высотой. Но как только ступил на землю, стал чуть больше, около полутора метров. Андрей стоял как вкопанный с широко открытым ртом. Перед ним стоял настоящий черт. Именно такой, каким описывл его знаток чертей Гоголь, как в старых советских мультиках. Трчь в точь!
-Ну услужил, козаче! Ну молодец, не оставил в беде. - черт-Архип почесал пятак, хрюкнул, да обильно сплюнул на пыльную землю. - Что ж, теперь моя часть уговора. Итак, Андрей, ты хочешь, чтобы все были счастливы, так?
Андрей наконец закрыл рот и по-видимому пришел в себя.
-Я там четко написал.
-Что ж ты не просил ничего для себя? Хотя... Действительно не мое дело. Итак!
Черт хлопнул в ладоши, а перед глазами Андрея все поплыло, как будто бы начал проваливаться под землю. На мгновение все вокруг стало огненного цвета и что-то потащило его куда-то вверх...
-Андрей! Андреей. - писклявый голос неприятно резал слух. От такого только мертвый не проснется.
Андрей открыл глаза. Увидел лишь маленький кружек неба да морду черта где-то высоко-высоко. А по бокам был грубый неотесанный камень.
-Гей, Андрей! Я ж казав-все относительно! Все люди именно счастливы, что не на твоем месте, просто они не знают, насколько им повезло и насколько они счастливы. Ну все бывай.
В эту ночь на небе уже не было молодого месяца. Видно черт чуть опоздал, но доделал то, что не удалось сделать на Рождество.
''''''''''''''''''''''''
********************
Дорога.Великий тракт. Великая дорога... Неизведанная и загадочная, она всегда помнила все. И не важно, была ли это грунтовка, брусчатка или ровный смолянистый асфальт, главное, что ей пльзовались, ее пересекало множест о ног, колес, копыт. Дорогу чаще бранили, чем благодарили, хотя бы и в уме... Люди никогда не замечают счастья, пока оно неожиданно не исчезнит и что-то обнажит свои зубы в попытке откусить от человечества кусок побольше. Да дорога все знала, все помнила, и многое умела. Это, отнюдь, не значит, что она именно сейчас не готовит что-то подлое чтобы кому-нибудь отомстить, и не важно кому. Людям.
Мудрец нашего времени, который многое прошел, но всегда относился к дороге с благовейным трепетом, говорил "Горы, море и дорога всегда требуют к себе уважения". В чем-то, дорога всегда помогала ему-машина неожиданно не ломалась на средине пути, шины не прокалывались, а остатков бензина всегда хватало до ближайшей заправки.
Наступала ночь. Какие же прекрасные летние ночи на юге Малороссии! Как приятно ощущать пропитанный запахами пшеницы и моря воздух, как непривычно ярко светятся звезды, обнажая, будто в улыбке 'Чумацький Шлях'. Как хорошо достать под шепот волн кусок лярда да буханку хлеба и закусить, пока Петро собирал кулиш. Ах какой был лярд! Чуть желтоватый, вмеру просоленый с маленькими хробачками, потому что без хробачков, лярд был просто салом. А если приправить лярд чесноком!.. Все это проносилось в голове уже пожилого чумака, лицо которого было побито ветреми южных полей, и на голове его торчал настоящий оселедець. У основания черепа, оселедець был перехвачен широким медным кольцом-опознавательным знаком чумаков Малороссии. Говаривали, что он, Кирило Чумак, был из славного рода гетмана Ташкевича. Но сам Кирило в это не верил.
'Ласочка, Ласочка, де була?-У Бога.-Що робила....'-доносилось со стороны костра. Это Петро напевал. Он всегда так делал, когда готовил стряпню. И она получалась на удивление вкусной и ароматной. Перто утверждал, что это небольшое колдовство, которое передала ему его бабка, когда он подался в чумаки.
-Гей, Петро, скоро кулиш будет?
-Да скоро,скоро. Не надо ж поперед батька в пекло...-Петро глянул через плече на Кирила и подмигнул.
-Ну поторопись, а то живот казацкий долго без стряпни жить не может. Из-за живота и сердцу тяжко.
Кирило с кряхтением поднялся с нагретого за день куска гранита и подошел к костру. Петро что-то мелодично бурчал и мешал большой деревянной ложкой кулиш.
-Слухай, а ты кроме этих четырех песенок еще знаешь? А то соль вместе добываем уже третий год, а ты все время только их и напеваешь. Да и то, только когда стряпаешь.
-А то ж знаю! - сказам Петро не переставая мешать кулиш.-Бабка моя покойная еще одну пела. Да пела всего два раза-когда дед помер и когда сама 'отходила'. Малой я был, без штанов еще бегал, но песню ту запомнил.
-А чего ж не споешь?
Петро бросил помешивать, встал и посмотрел в глаза старому чумаку.
-Не пел я ее никогда. И музыку помню и слова-но уста мои ниразу не пели вголос этой песни. Нехорошая она. То я хребтом своим чую. А бабка говорила, что...-он запнулся. Его глаза начали бегать вокруг сапог Кирилла.-нечистая она.
Последнее Петро произнес шепотом, перекристился трижды и поцеловал кркстик, что висел у него нашее.
-Ну, нечистая-так нечистая. Снимай кулиш, бо сгорит совсем.- и подумав, добавил- А у тебя чеснока головка будет?
-Нет. Еще три дня назад закончился.
Пока младший чумак снимал с триноги котелок, Кирило достал из-за широкого красного кушака свою ложку, которая была значительно больше, чем у Петра и подкрутил усы. Потом позвал Зиновия-совсем молодого чумака, у которого чуть только начал расти пушок над верхней губой. Он так устал, что упал на воз и сразу же уснул. Но как только услышал голос старшего своего Кирилла-мигом вскочил на ноги и протер глаза...
Сегодня была ночь на Ивана Купалы. По сказкам, что рассказывали деды в их родном селе-сегодня слетаются на шабаш колдуны и ведьмы, домовые, лешие и заморские Василиски. На Ивана Купала всегда происходило что-то... Что-то нечистое. А чумаки всегда славились своей смелостью и отвагой. Так говороили. Но, по крайней мере, Кирилло точно не верил в нечисть...
Ночь была прекрасной. Звезды светили так, что было светлл как днем, а месяца небыло. И хорошо что небыло, а то заслонял бы своим светом звезды...
Чумаки пили горилку, закусывали кулишом, который как всегда заслуживал высших похвал. Когда горилка молотом ударила по голове, Кирило начал просить спеть ту пятую песню, что никогда не слышал. Петро все отмалчивался, да крепкое слово старшего и горилка сделала свое дело.
-Ну хорошо. Буду петь песню. Но сначала схожу 'по маленьку'...
Петро поднялся и пошатываясь направился подальше от костра. Он вышел на крепкую грунтовую дорогу и решил перейти на другую сторону, где росли кусты сирени. Пока ререходил, больно ударился ногой о выступающий камень который торчал прямо на средине колеи.
-Ай-яй-яй. Сколько ж возов об этот камень колеса себе сломать могут, а сколько волов копыта побить...
Петро нагнулся, вынул камень и бросил на обочину. Отер руки о шаровары, засыпал выемку в дороге пылью и землей и пошел к кустам.
Через несколько минут он вернулся к костру. Кирилло намазывал лЯрд на краюху черствого хлеба и крутил в зубах внушительных размеров люльку. Петро сел на перевернутое ведро, и затянул "Куй-куй чобиток, подай дядьку молоток...". Кирилло слушал в пол уха и вдруг ему так захотелось лярда с чесноком, что он прошептал -'как же погано без чеснока. Душу за головку чеснока...'. И только промолвил, как Петро замолчал и свалился с ведра с соответствующим шумом. Кирилло поднял глаза и сам упал на пятую точку. Перед ним стоял черт с месяцем под мышкой да лукошком, полным головок чеснока. Черт был невысок и черен как смоль, лишь белки глаз да розовый пятак выделялись на абсолютно черном теле. Черт хитро улыбнулся, и п дмигнул Кириллу левым глазом.
-Вот по вашему заказу прибыл. Твой чеснок. А мне душу свою давай. И по секрету скажу, что продешевил ты, Кирилло. Ох продешевил.
-Сгинь нечистый! Сгинь отсель!-от страха у старого чумака начали трястись коленки. Он попытался встать, но ноги его не слушались. А черт притопнул маленькими копытцами, покрутил пятаком и хрюкну.
-Нет уж. Друг твой позвал меня , а ты душу продать изволил. Так что выполняй. Раз уж предоставила тебе шанс Великая.
Черт покрутил лукошком перед лицом испуганного Кирилла.
-Та я ж не знал.
-А чем думал, когда на Ивана Купала под древнее заклинание чеснока просил? Га, козарлюга?
Кирило все оставался сидеть на пятой но потихоньку начал отползать.
-Так то Петро може?
-Чеснока же ты хотел. А Петру, дгугу твоему, чеснок не надобен. Кстати уже хропит. Небось завтра подумает, что белая гарячка приходила... А меня так уже и не будет.
Черт весело засмеялся, грязно ругнулся и посмотрел на Кирилла, прикрыв правый глаз.
-Ты уже отгулял свое. Долго по земле ходишь, усы поседели, да и руки уже не те... Кому ты такой нужен?
-Так дети у меня...
-И им ты не нужен. Я узнавал.
Черт переместил месяц из под одной подмышки под другую. Взял ведро, с которого упал петро, перевернул и сел напротив Кирилла.
-Но Великая просила... и Купала сегодня, да и на шабаш спешу. Так что давай душенку-свою или чужую. Вс равно чеснок твой будет. Та ты не бойся. Тебе жить еще полтора дсятка. Но душу вперед.
-А как я без души-то?
-Хм... А я как? Видишь. И без души обхожусь. Очень уж совесная у меня. Я ее взял-и в колодец. Чтоб не мешала жить.
Кирилло уже сел на корточки и анимательно слушал черта. Коленки уже не дрожали. Да и челюсть перестало сводить.
-И давно ты душу свою в колодязе утопил?
-Давно уже. Когда твой прадед еще под стол ходил. Но не утопил. Она не топнет, окаянная. Так и барахтатся там с чертом одним Андреем.
-Кажеш без души легше жить? Ничего не мучает и все вокруг хорошо? Так разве ж может тело без души?
-А-то! Душа-это всего-лишь разменная монета нашей и небесной канцелярии. Она может быть угодна или Верхнему или моему шефу. Господин Люципер любит души, которые чисты, да проблемма в том, что чистая душа к нам попасть не может. Приходится или воевать с Верхним за пару-тройку душенок, или покупать. Чем я и занимаюсь.
-А нашо тогда Люциперу души?
-Оба они одинаковые. Насобирают мильйон душ-сделают нового ангела, или черта. А ты думал что души там, на небе редуются, а у нас-мучаются?! Ошибаешься. Их вам дал Верхний, а Люципер занимается тем, что забирает. Вот забирает он души, делает чертей, а мы же не мрем. А местов-то рабочих мало и жить скоро станет негде...
Черт поерзал на ведре и вытянул копытца к огню. С любовью посмотрел на месяц и что-то хрукнул.
-А я черт простой. Сказали месяц украсть-украду. Душу купить-куплю. А если еще и по пути все-тогда вообще благодать.
-Тогда зачем тебе души собирать? Ты ж себе конкурентов своими руками делаешь. Если бы я, добывая соль, делал других чумаков-то было б неправильно...
-И то верно...-Уши черта совсем повисли.
-А давай я тебе твою душу продам. Из колодязя достану-и продам. Тем более говоришь что недолече.-Кирилло так загорелся идеей, что а ж запрыгал.-И тебе хорошо и моя душа меня греть будет. А в бумагах напишешь что моя. Потом опять в колодец бросишь.
Черт встал-прошел несколько кругов вокруг костра, похрюкал, почесал правый рог и глянул на чумака. Подошел к нему вплотную, плюнул на свою правую шерстистую дадонь и сказал-'По рукаи!'
-А где колодец тот?
-Та прямо по Вликой, второй поворот налево и там слева за деревьями...
-А как того, второго черта занесло в колодязь?
-Любопытный был. И щедрый черезмеру. Никчерту черт!
Они оба весело расхохотались. Костер догорал, Петро спал себе на земле, а полночь уже наступила...
-Вставай, Петро. Додому ехать сегодня. Он, уже и солнце встает.
Петро протер глаза и сел, посмотрел на Кирилла, кашлянул.
-Даа... Вчора мы переборщили с горилкой. Мне такие сны снились! - видно было что голова Петра болит ужасно, а во рту пересохло и распух язык.-Ось такий сон...
Петро рассказывал, резво махал руками. Кирилл улыбался в усы и жевал зубок чеснока, закусывая остатками хлеба с лярдом.