- Ну и шуму вы натворили! - добродушно смеясь, рассказывал Ратибор. - Верховные Китежа, едва не на ушах стоят. Конечно, каждый свое говорит. Кто-то против союза со Змеями, кто-то за, кто-то хотел бы, да Змеям не доверяет. В общем, ждут вас завтра с самого утра в детинце. Будете ответ перед советом Верховных Китежа держать.
Разговор шел за ужином, который приготовила Лика, из принесенных Ратибором из города, продуктов. Девушка расстаралась на славу! И мяса с острыми травками нажарила, и блинов напекла, и даже пирог умудрилась испечь.
И сейчас сидела подперев подбородок рукой, и с удовольствием смотрела, как три мужчины, с аппетитом сметают со стола парующие кушанья.
- Учтите. От того, что и как вы завтра скажете, будет зависеть многое. Сам я считаю, что против общего врага, можно объединиться и с другим врагом. Кто знает, может в будущем, он станет не просто союзником, но и другом. Кто-то считает иначе. Вот их, вам и придется убеждать.
Он отодвинул миску, ухватил кувшин, и надолго припал к горлышку. Кадык под морщинистой, старческой кожей запрыгал как лягушонок. Напившись, Ратибор пальцами отер усы, и продолжил:
- Волхвы, в отличие от князя, опасность Кощея осознают очень хорошо. Со всех рубежей приходят тревожные вести. Половцы в набег пошли, с другой стороны чудь белоглазая волнуется, едва в открытую за мечи не хватается. Меря, весь, эсты, ливы - все словно с цепи сорвались. Только дурной за всем этим тень Кощея не зрит. Я уже не говорю о нечисти, которая едва в города не врывается. Черных Волхвов уже видели... Так что, союзник сильный не помешает. Только вот нет ли здесь уловки какой.
- Так он же в залог своих слов клинок отдал! - не выдержал Яросвет.
- Клинок! - усмехнулся Ратибор. - Клинок дело серьезное. Вот только без рукояти из зуба Чернобога, он для Кощея не опаснее иголки. Может, он так хочет вызнать, где рукоять прячется. Не зря же, пять лет назад, выкрал его посланец лезвие из сокровищницы великого князя. Сразу после того, как Кощея из плена ослобнил!
- А может быть, клинок выкрали как раз, что бы Кощей его выкрасть не смог? - сказала Лика.
Ратибор покачал головой.
- Что ж это за герой такой? - сказал он. - Что великокняжеским закромам не доверяет, а вот Змею поганому, на хранение отдает?
- Сами посудите, - не унималась Лика. - Если один смог выкрасть, то и другой бы смог. Стало быть, не такое уж надежное место в княжеском тереме.
Ратибор досадливо крякнул, но крыть было нечем.
- Ладно, хватит языками попусту чесать. Идите, приведите себя в порядок. А то выглядите, словно лешие после лесного пожара. Ну-кось, что это у тебя? - Ратибор пристально всмотрелся куда-то в грудь Сергея. - Никак бронь подовдел под рубаху?
Сергей смутился, и кивнул. Лика запретила снимать кольчугу, вот он и накинул сверху вторую рубаху - что б в глаза не бросалась.
- Покаж-ка, - потребовал Ратибор. - И рубаху одну лучше сыми. И взопреешь по такой жаре, и все одно, умелый глаз броню вмиг различит. Только вопросов к тебе возникнет не в пример больше.
Сергей стянул кольчугу, и протянул Ратибору. Витязь растянул железную рубашку на вытянутых руках.
- Ого! - пораженно воскликнул он. - Где ж ты такую красу раздобыл?
- Змееныш подарил. Мы ж рассказывали, он нам всем подарки сделал, - пояснил Яросвет.
- Да уж. Подарок - всем подаркам подарок! За такую кольчугу можно табун жеребцов потребовать, и то продешевишь!
Он вернул Сергею кольчугу.
- Кстати, - вспомнил он. - Ты сказывал, что меч в огне змея побывал? Ну-ка, дай посмотреть...
Сергей выполнил его просьбу. Витязь внимательно осмотрел клинок, поднес к уху, и тщательно простукал лезвие твердым, желтым ногтем. После, этим же ногтем поколупал режущую кромку, и, судя по лицу, остался доволен проверкой.
- Хороший клинок, и коваль его сделал хороший, - возвращая меч, похвалил он. - Закал не потерял, на лезвии ни щербинки, заточку держит. Храни его как зеницу ока. Повезло тебе, парень. Такая кольчуга, такой меч... Эх, и кому досталось?!
А вот подарки Лики и Яросвета, оставили его равнодушным. Он лишь скользнул взглядом по драгоценному обручу и темному пергаменту свитка, и сказал что все это баловство, чем до глубины души обидел обоих.
Сергей чувствовал себя не в своей тарелке. Страшно было подумать, что рано или поздно, но настанет момент возвращения в свой мир, и городская суета снова станет неотрывной частью повседневной жизни.
Но до этого еще надо дожить, а сейчас, Сергей проталкивался сквозь плотную толпу, следом за Яросветом и Ратибором, шепча сквозь зубы все? что думает об этом городе, людях его населяющих, и чавкающей под ногами, вонючей жиже отбросов. То, что в городе жили преимущественно волхвы, чище его не делало. Сергей невольно завидовал Лике, которая наотрез отказалась идти к волхвам, сославшись на то, что за конями пригляд нужен, да и искупать их не мешает.
Голова разболелась от ругани, стуков, скрежета, и еще сотен звуков, опознавать которые мозг просто отказывался. Поэтому, когда ворота детинца захлопнулись за спиной, отсекая большую часть звуков, Сергей облегченно вздохнул.
Бородатый ратник, скучающий у ворот, вежественно поприветствовал Ратибора. Пока они разговаривали, Сергей изумленно рассматривал прислоненную к стене секиру. Сама по себе секира вполне обычная: длинное топорище, на которую насажен стальной полумесяц, с обратной стороны заканчивающийся длинным, чуть изогнутым, острым клювом, да увенчанная пикой верхушка. Только верхушка эта находилась даже повыше головы Яросвета, а полумесяц лезвия без труда мог бы укрыть Сергея от макушки до пояса, не хуже щита. Да и топорище, судя по виду, было не окованным деревом, а выкованным из одного куска металла.
Ратник тем временем закончил разговор, и, без видимого усилия, вскинув секиру на плечо, подошел к друзьям. Когда он поравнялся с Яросветом, Сергей отметил, что роста они одинакового, а вот в ширину, ратник, раза в четыре поболее будет.
Сергей попытался представить такого на поле битвы, в полном доспехе, и невольно поежился - такой живой танк, пожалуй, только магией и остановишь! Сам Сергей даже не рискнул бы встать напротив, ощущая насколько он меньше этого гиганта.
- Меня Богданом кличут, - представился тот, буравя Сергея карими, почти черными, глазами. - А о тебе, призванный, я наслышан. Как и о спутнике твоем.
Сергей смутился, не находя что сказать, но Богдану, кажется, и не ждал от него слов. Он просто стоял и смотрел.
Наконец, он улыбнулся, и добродушно сказал:
- Пойдемте, что ли? А то, заждались уже вас.
И, повернувшись, потопал в сторону детинца.
Волхвы долго расспрашивали Сергея и Яросвета. Их интересовало все, начиная от выхода из Подгорной веси, и заканчивая сегодняшним утром, когда их ввели в зал советов.
Сперва, они робели, подавленные мрачно-торжественным убранством зала, и двумя десятками волхвов в белоснежных одеждах. Но, примерно к пятому повтору истории, ребята освоились со своей ролью, и отвечали на вопросы бойко, и даже с охоткой.
Сергей не удивлялся, что история его появления для волхвов не новость, и даже не самая интересная часть истории. Если уж обычная берегиня о нем знала, что ж говорить о мудрых волхвах?
Если личность Сергея волхвов интересовало не особо, то сам он, с любопытством рассматривал жрецов древних религий.
Вопреки ожиданиям, далеко не все из них могли похвастать сединой, и длинными бородами. Но и молодых не было. Большинство - суровые мужики лет сорока. Крепкие, как на подбор, но каждый с тем или иным увечьем. У кого-то на руках пальцев меньше положенного природой, кто-то вытягивал не сгибающуюся в колене ногу, кто-то бородой прикрывал шрамы, стягивающие лицо в перекошенную гримасу.
Но у всех была одна общая черта - умные, внимательные глаза, от которых не могла укрыться ни малейшая ложь.
Все имеет свойство заканчиваться, закончились и вопросы волхвов. Повинуясь жесту старейшего, Ратибор вывел ребят из зала советов.
Три дня совещались волхвы, и все это время, Ратибор гонял ребят с утра до вечера, доводя до изнеможения ратными упражнениями.
На четвертый день, едва солнце начало клониться к закату, порог ратиборовой избы, переступил посланец волхвов. К удивлению Сергея, им оказался тот самый Богдан.
- Исполать вам! - поклонился ратник.
Он прошел к столу, сунул руку за пазуху, и извлек на свет божий два маленьких, полотняных свертка.
- Волхвы дали добро, - сказал Богдан. - И со Змеем разговор поговорят, и вашу просьбу уважили. Вот.
Он положил свертки на стол, и пододвинул их прямо к сидящему напротив Сергею.
Подхлестываемый любопытством, Сергей моментально развернул оба свитка. Клинок кинжала был уже знаком, а вот рукоять он видел впервые.
Пожалуй, Сергей и сам бы не смог сказать, что ожидал увидеть, но рукоять из зуба самого Чернобога, представлялась ему более внушительной. А тут - ничего особенного. Желтоватая, гладкая кость, без всяких рисунков и украшений. Лишь в торце отверстие - точно под хвостовик лезвия.
Не долго думая, Сергей взял клинок, и насадил на рукоять.
- Стой, дурень! - что было сил, в один голос заорали Лика и Ратибор, но было поздно.
Клинок засиял рвущимся изнутри белым светом. По лезвию зазмеились голубые разряды молний, с шипением и треском впиваясь в рукоять, которая без следа втягивала их в себя, пульсируя, словно живое существо.
- Что ж ты творишь! - горестно причитая, Ратибор выхватил из рук Сергея кинжал, и выдернул лезвие из рукояти.
Сияние моментально погасло, рукоять снова застыла твердой костью.
- Дурень ты этакий! Ты ж только что Кощея упредил, что погибель его снова к делу готова! Даже место ему указал!
- Я ж не знал...
Но такое глупое оправдание, Ратибора ничуть не смягчило.
- Не знал он! У, изверг! - старый витязь замахнулся, но в последний момент, опустил руку. - Да все Черные сейчас, небось, со всех ног сюда несутся!
- Что же теперь делать? - спросил Яросвет.
- С утра выезжать надо, - угрюмо буркнула Лика. - Чем дальше уедем, тем в большей безопасности будем.
- Дело говоришь, - одобрил Богдан. - Я задержусь тут, вас провожу. Совету не понравилось, что в наших краях вдруг разбойники объявились. Завтра дружина окрестные леса прочешет, думали до вашего отъезда успеют, да видно не судьба.
Клык откромсал от большой, целиком зажаренной на костре ноги вепря, сочный кусок, втянул ноздрями густой аромат жареного мяса. По срезу, обнажившему мясные волокна, потекли мутные капельки сока. Клык сглотнул, представляя, как зубы сейчас вопьются в обжигающий кусок, с прослойкой сочного жира.
Подцепив кусок кончиком ножа, он открыл рот.
- Хватит жрать!
Рука Клыка дрогнула, и вожделенный кусок мяса, плюхнулся на усыпанную старой хвоей землю. Но Черному было плевать на разочарованный стон вожака.
- Собирай людей! - велел он. - Пришло время твоей мести. А я смогу порадовать своего Хозяина.
Кусок мяса был моментально забыт. Клык бросился к рассевшимся у костров, ватажникам, щедро награждая нерасторопных пинками и руганью.
Когда солнце коснулось румяным боком виднокрая, ватагу Клыка отделяло от избы Ратибора всего лишь полтора перелета стрелы.
Волчий Пастырь потрепал меж острых ушей, встревожено поскуливающего волка. Зверь развернулся, и влажный нос ткнулся в широкую ладонь, обжигая горячим дыханием. Умные желтые глаза старались поймать взгляд хозяина, но напрасно. Волчий Пастырь настороженно вслушивался в притихший лес. Впервые за долгие годы, он чувствовал себя в лесу не хозяином, а нежеланным гостем. Все попытки пройти к стоящей на отшибе избушке Ратибора заканчивались неудачей. Так бывает, когда леший заставляет плутать, водит по одному месту, не давая вырваться из запутанных чар. Но в этих лесах нет такого дурного лешего, что осмелится над Волчьим Пастырем пошутить. Да и силенок не хватит.
Даже верные волки, стыдливо поджимали хвосты, и виновато оглядывались на хозяина, не в силах учуять верную дорогу.
Отчаявшись решить загадку своими силами, Волчий Пастырь подошел к небольшому, замшелому пеньку, воткнул в него нож, и, резко оттолкнувшись от земли, перекувырнулся через пенек.
Привычные волки, скучающе смотрели по сторонам. Им не в диковинку видеть, как вытягивается лицо хозяина, как человеческие зубы заострятся клыками, а одежда превращается в серую шерсть.
Огромный седой волк мягко приземлился на все четыре лапы, и, задрав узкую морду к зарождающейся на небе луне, исторг из груди тоскливый вой. Сейчас же, со всех концов леса, ему ответили нестройные подвывания стаи.
Встряхнувшись, волк потрусил через кусты, в сторону Китежа, следя, что бы болтающаяся на шее деревянная голова волка, не зацепилась за случайную ветку.
Старый витязь стоял у крыльца, всматриваясь в сгущающиеся сумерки. Густые брови столкнулись на переносице, разделенные глубокой ущелистой морщиной. Пальцы нервно сжимали шалопугу, словно пытались промять твердое дерево.
- Что-то не так? - спросил Богдан, останавливаясь рядом с Ратибором.
- Не знаю, - пожал плечами тот. - Как-то нехорошо лес притих. И волки куда-то убежали. Не похоже на них.
Богдан всмотрелся в темную кромку леса, прислушался. Ночной ветер прошелестел в кронах деревьев, и все. Если и доносились звуки, издаваемые ночными жителями леса, так только издалека.
- Тихо, - подтвердил он. - Надо ночью по очереди спать. Может все это мнится, да лучше быть пять минут трусом, чем всю жизнь покойником.
Он повернулся что бы уйти в избу...
- Берегись! - в наступившей тишине, крик Ратибора прогремел как гром.
Богдан вздрогнул, но не успел даже развернуться, как в его плечо врезалось тело старого витязя, отталкивая в сторону от крыльца. И тут же, в крыльцо, где только что стоял Богдан, с грохотом врезалась черная молния. Дерево жалобно затрещало, и в стороны брызнули мелкие щепки.
Богдан привстал, и посмотрел на то, что осталось от крыльца.
- Что проис....
Договорить он не успел. Из леса, с криками, свистом и улюлюканьем, выскочили вооруженные, бородатые мужики, и задоря себя воплями, устремились к одиноко стоящему домику.
Свистнула шалопуга, и первый храбрец, сунувшийся за забор, упал с залитым кровью лицом.
- Ах, вы, сучьи дети! - взревел Богдан.
Схватив прислоненную к дверям секиру, он закрутил ее над головой, нагнетая кровь в мышцы, и прыгнул навстречу нападающим.
Первой, на улицу выскочила Лика. Моментально сориентировавшись, девушка врубилась в наседающую на Ратибора толпу. Как ни силен был старый витязь, но годы брали свое, не было в руках прежней силы. Отбиваться с легкостью, подобно Богдану, он уже не мог.
Сергей отстал от Лики всего на пару шагов, но, спрыгнув с остатков крыльца, увидел лишь плотную толпу, из глубины которой, со звоном железа, доносилась ее крепкая ругань. Молча, как ангел смерти, Сергей вскинул клинок.
Прежде чем он успел нанести первый удар, мимо, с диким воплем пронесся Яросвет, крутя шалопугой, как ветряная мельница крыльями. Он нырнул в галдящую, размахивающую острым железом толпу, и отбросил нападающих назад, давая Лике и Ратибору короткую передышку.
В стороне от них, Богдан легко орудовал своей неподъемной секирой, успевая вертеться на восемь сторон света, отбивая градом сыплющиеся со всех сторон удары. Время от времени, его секира резко взлетала, опускалась, и каждый раз, на землю падал один из нападающих. И больше уже не вставал.
Сергей вздрогнул, когда перед ним возникла перекошенная, бородатая рожа. Сверкнул в замахе клинок. Не отдавая себе отчета, на вбитых Ратибором рефлексах, Сергей подставил меч под удар, отбил, сам наискось рубанул в ответ. Рука словно увязла в густом киселе, и вдруг, вырвалась на свободу, вспоров острием землю. С хрипом, нападавший сложился пополам, и упал на колени. Голова клюнула вперед, упираясь лбом в землю, в низком поклоне.
По пальцам потекло что-то липкое и горячее. Сергей поднес руку к лицу, и в бледном свете зарождающейся луны, увидел как с клинка на руку стекает черная, густая жидкость.
- Я убил... человека... - хрипло прошептал он.
У головы звякнуло, еще один нападавший упал около его ног, зажимая обеими руками, распоротый живот. Кто-то схватил Сергея за плечо, развернул.
Перед глазами возникло белое как смерть лицо Лики. Она что-то кричала, но он, через шум в ушах, не понимал что.
- ...тит стоять! - звуки обрушились на голову, словно из ушей вытащили невидимые затычки. - Хватит стоять! Дерись, что б тебя, олух!
Она отвесила ему увесистую пощечину, которая немного привела его в чувство. Стараясь не смотреть под ноги, он боязливо перешагнул скрюченные тела.
В следующий миг, ему пришлось забыть обо всем, уворачиваясь от посыпавшихся со всех сторон ударов. Думать было некогда. Удар, блок, снова удар... Он действовал бездумно, как машина, защищаясь и контратакуя. Отбивая, и нанося удар. Рука уже привычно выдергивала застревающий в живой плоти клинок, на лицо и руки плескало горячим. Время от времени, тяжелые секущие удары со скрежетом соскальзывали по кольчуге, каждый раз, заставляя замирать сердце. Но, подарок Жизнелюба с честью выдерживал выпавшие на его долю испытания.
Но, несмотря на это, на руках и бедрах саднили мелкие и не очень порезы, обильно сочащиеся кровью. Сергей остервенело бил прямо в перекошенный в яростных криках лица, моля всех известных богов, что бы не дали истечь кровью.
Толпа нападающих отхлынула назад. Ощетинившись мечами, саблями и кистенями, ватажники, окружили избу, и прислонившихся к ней спинами, пятерых людей. Все пятеро забрызганные своей и чужой кровью, тяжело дышали.
Едва стоящий на ногах Сергей, почувствовал, как с одной стороны его придерживает плечо Яросвета, а с другой - Богдана. Поддержка придала ему силы, и он, глубоко вздохнув, выпрямился, поднимая клинок на уровень груди.
За спинами нападающих мелькнула черная фигура. Бледный лунный свет, высветил высокого человека в темном балахоне, с низко опущенным капюшоном.
- Сам отдашь, то, за чем я пришел, или придется силой брать? - Негромко спросил Черный.
- Попробуй, забери, - усмехнулся разбитыми губами старый витязь. И, украдкой шепнул в сторону, стоящему рядом Яросовету. - Ну, давай, подсоби мне. Я в волшбе ему не противник. А вдвоем - может и осилим.
Черный, без предупреждения выбросил вперед руки. Сгусток тьмы пронесся над головами ватажников, прямо в грудь прищурившемуся Ратибору. У Сергея перехватило дыхание, но Ратибор вскинул руки ладонями к небу, и тьма, ударившись о невидимую преграду, бессильно испарилась.
Ратибор в свою очередь ткнул указательным пальцем в Черного. С чистого неба, где не было ни облачка, вдруг прогремел оглушительный гром, и в землю ударили несколько голубых разрядов небесного электричества, вспарывая землю вокруг замершей фигуры в капюшоне. Но ни одна из молний даже не задела края балахона.
Услышав приказ вожака, ватажники бросились в атаку, отвлекая все внимание на себя. Снова время остановилось. Не существовало ничего. Только оскаленные бородатые рожи, звон стали, и удары, пронзающие плоть.
Пот заливал глаза. Дыхание выжигало легкие, казалось, что они лопаются при каждом вздохе, и кусками вырываются через рот, падая на землю. Рука с трудом поднимала пудовый меч, уже не в силах защищаться от сильных ударов.
Сквозь шум прибоя в ушах, донесся пронзительный волчий вой. Вслед за этим мощно протрубил боевой рог. Удары стали редеть, пока Сергей не сообразил, что они совсем прекратились. Меч выскользнул из ослабевших пальцев, он опустился на колени, уперся руками в землю, и опустив голову, несколько минут сидел, вслушиваясь в происходящее.
Ржали кони, раздавались встревоженные голоса. Где-то рядом, тяжело бухал бас Богдана. Вроде бы, рядом слышался и голос Ратибора.
Кто-то помог Сергею встать. Перед глазами возникло встревоженное лицо Яросвета.
- Сергей, ты как, в порядке? Не ранен? - озабоченно спрашивал молодой волхв.
Сергей лишь кивнул, оперся на плечо друга, и тут же отдернул руку, когда тот сдавленно зашипел. Только сейчас, Сергей увидел, что рубаха на плече Яросвета обгорела, обнажая сочащийся сукровицей крупный ожог.
- Черный зацепил, - пояснил Яросвет.
Он отводил глаза, избегая встречаться с Сергеем взглядами. Наконец, тому надоело играть в эту игру, и он, взяв друга за подбородок, развернул его лицо к себе.
- В чем дело?
- Лика... - голос Яросвета дрогнул.
- Что с ней? Она... - Сергей не мог заставить себя выговорить последнее слово.
Перед глазами возникло смеющееся лицо девушки, его огромные серые глаза, заглядвающие в самую душу...
- Ее нигде нет! - горько произнес Яросвет. - Ратибор считает, что ее похитили...
Сергей едва не закричал от счастья. Жива! Лика жива! Это самое главное! Из плена выручить можно. Оживить - нельзя.
- Так чего ж мы стоим? - удивился Сергей. - Догнать же надо!
Он решительно отстранил поддерживающую его руку Яросвета, и сделал шаг, к стоящим неподалеку людям.
Мир перед глазами закружился, краски смазались в неопрятные пятна, из спины словно выдернули позвоночник. Сергей успел почувствовать что падает, а потом наступила тьма.
Сознание возвращалось медленно. Сперва перед глазами заплясали кругу света, потом, гулко, словно из бочки донеслись голоса. Назойливые, отвлекающие от мельтешащих мыслей, среди которых скрывалось что-то важно, что давно хотелось понять... Лика!
- Лика! - Сергей дернулся, но тяжелая рука удержала, не давая поднять даже голову.
Сергей повернул голову, и увидел сидящего рядом седобородого старика. Старик улыбнулся щербатым ртом, и приподняв голову Сергея, поднес к его губам миску с горячим настоем.
- Выпей, полехшает.
В ноздри ударил холодный аромат мяты, густой дух зверобоя. К ним примешивались запахи других трав, названия которым Сергей не знал. С каждым глотком, в тело вливалась сила, без следа прогоняя слабость и сон.
- А вы здесь откуда? - откидываясь на спину, все еще слабым голосом спросил Сергей.
- Ночью лесной старец на берегу тревожный костер разложил, - охотно начал рассказывать старик. - Дружину вмиг собрали, о том, что в наших краях ватага разбойная объявилась, уже знали. Я с ними отправился, вдруг посекут кого, а я хоть и стар, а лечить еще не разучился.
Он усмехнулся в густые белые усы.
- Когда в небе зарево вспыхнуло, поняли, что беда случилась. Поспешили, да пока через лес пробились, вы все уже на ногах еле стояли. Еще б чуть-чуть, и до смерти б посекли. Лежи-лежи! - спохватился он, когда Сергей снова сделал попытку встать. - Живы все. Только Богдану сильно досталось. Но и он жить будет. В Китеж его увезли, там лекари получше меня имеются.
Он снова поднес к губам Сергея миску с настоем.
Через несколько минут, Сергей уже смог самостоятельно сесть, хотя голова продолжала немного кружиться.
В избу забежал Яросвет. Поклонившись седобородому старику, он присел рядом с Сергеем.
- Ну и напугал ты меня! Я уж думал тебя посекли. Слава богам, что только царапины. Остап, - Яросвет кивнул на старика, - сказал, что через пару дней в силу войдешь. А пока полежать надобно.
Сергей стиснул зубы.
- Полежать? А Лика?
Яросвет отвел глаза.
- Они лесами ушли. Волхвы снарядили погоню, да вернулись ни с чем.
Сергей, в сердцах, ударил кулаком по коленке.
- Но надо ж что-то делать! Не могу я ее бросить, Ярко. Не могу. И тебя не смог бы. Неужели, вы бы меня бросили?
Яросвет не нашел что ответить.
- Собирайся. Поедем, искать будем.
Он встал, и пошатываясь пошел к дверям. Но не успел он дойти до дверей, как в сенях хлопнула входная дверь, и в горницу шагнул еще один гость. Волчий Пастырь собственной персоной. За его спиной маячил Ратибор.
- Не пори горячку, хлопец, - сказал Волчий Пастырь. - Далеко они не уйдут. После того, как Ратибор с твоим другом Черного потрепали, спал его морок. Мои мальчики за ними отправились. Проследят. А тебе силы подкрепить надобно. Ты сейчас не воин, а смех один. Тебя таракан усами заборет.
Под его пристальным взглядом, Сергей сдулся. Вернулся к лавке, присел.
- Ну-ка, добрый старец, дай нам о делах поговорить, - улыбнулся Волчий Пастырь Остапу.
Два раза того просить не пришлось. Он встал, и степенно вышел из горницы. Волчий Пастырь и Ратибор, присели к столу.
Старый витязь и хозяин волков, пытливо всматривались в лицо Сергея, ища ответы лишь на им ведомые вопросы. Наконец Ратибор откашлялся, и сказал:
- Девку жалко, конечно. Но у тебя перед Богами обязательство есть. Тебе к Кощею спешить надобно. А ну, как случится с тобой что? Сейчас едва живой остался. А изведут если тебя Черные, что делать? Так что, забудь девку. Силы восстановишь, и продолжите дорогу в Чернобылье.
Он отвел глаза, не в силах вынести горящий огнем, взгляд Сергей.
- Дядя, а не пошел бы ты? - дрожащим от ярости голосом, преувеличенно ласково сказал Сергей. - Ты за кого меня принимаешь, а? Да мне эта девка, дороже всех ваших богов, вместе взятых! Она мне жизнь несколько раз спасала. А ты хочешь, что б я, как последний урод, оставил ее тем гадам?
- Не кипятись, - попытался успокоить его Волчий Пастырь. - Ратибор дело говорит. Черным тебя остановить надобно. Ты сейчас единственная серьезная угроза Кощею. Лишь ты, по пророчеству, его остановить сможешь. Так неужель, тысячи жизней русичей, не стоят жизни одной девки?
Глаза Сергея опасно сощурились. Яросвет, которому уже доводилось видеть Сергея в таком состоянии, опасливо отодвинулся в сторону. Вот что будешь делать: что Лика, что Сергей, оба мелкие, а если разозлятся, то удержу не знают. Даже смотреть на них страшно.
Но Сергей смог удержать себя в руках, лишь презрительно сплюнул на пол.
- Яросвет, седлай коней! - сквозь зубы процедил он. - Поедем Лику искать. И, пока не найдем, пусть ваш Кощей идет лесом!
Он встал, и презрительно посмотрел на собеседников.
- Н-да, не ожидал я... Жаль мне ваших друзей, дедушки, если вы так легко предавать умеете. А для меня - дружба дороже. И грош цена вашим богам, если они меня за это осудят.
Он повернулся, что бы уйти.
- Погоди, - глядя в сторону, буркнул Ратибор. - Дружба дорого стоит. Сам не знаю, как бы на твоем месте поступил. Много раз, приходилось мне друзей терять. Но никто, никогда, не сможет сказать, что я друга бросал. Да и сам бы на одном поле не присел рядом с тем, кто в беде друга оставил.
Сергей остановился. Он пытался найти слова, но вместо умных слов, из груди рвались лишь эмоции, и он предпочел промолчать.
- Что скажешь? - спросил Ратибор Волчьего Пастыря.
- Любите вы все усложнять, - покачал головой тот. - Друг важен, но Русь важнее. Это мое мнение. Но вам мешать не буду - ваша жизнь, вам решать, вам и ответ потом держать. Перед людьми, богами, и своей совестью. Придется помочь. Без моей помощи, вы их год искать будете. Один из моих мальчиков будет вам дорогу указывать. Если сможет - поможет. Нет - не корите. И что вы в этой странной девке нашли? Не понимаю.
Он резко встал, и пошел к выходу. У дверей обернулся, и задумчиво сказал:
- Старый я стал. Память ни к лешему стала. Но знаю я откуда-то вашу девку. Вот что хошь делай, знаю! А откуда - не помню.
Лику тошнило. Она сжимала зубы, но, попробуй удержись, когда лежишь пузом перекинутая через седло мчащейся галопом лошади, руки связаны за спиной, а перед глазами, с огромной скоростью мелькает земля.
- У, стерва! - выругался приглядывающий за ней мужик, и протянул нагайкой по спине. - Всю конячку мне загадила! Как мне его потом отмывать?
Лика перетерпела жгучую боль в спине, и, сквозь зубы, но как можно громче, сказала:
- Не боись. Твоя конячка все равно почище тебя будет.
Она сжалась, ожидая очередного удара, но его не последовало.
- Тронешь ее еще раз хоть пальцем, и я тебе ноги из задницы выдерну.
Лика, как могла, вывернула голову, что бы посмотреть на обладателя этого глухого, зловещего голоса, и тут же пожалела об этом. Могла бы и сама догадаться, что это Черный.
- В седле удержаться сможешь? - спросил ее Черный.
- Если для того, что бы ускакать подальше от вас - то еще как смогу!
- Посадите ее нормально, - приказал Черный.
Сильные руки подхватили девушку, легко, будто перышко, перевернул, и, не очень аккуратно, посадил в седло.
- А руки развязать? - нагло потребовала Лика.
- Обойдешься. И учти, без глупостей. Мне велено тебя живой доставить, коли встречу. А на счет целости - приказа не было. А им, - Черный кивнул на хмурые лица ватажников, - им ты вообще нужна лишь как приманка твоих щенков. И без разницы, живая или не очень.
- Ха! Была им печаль по мне горевать! Да они сейчас торопятся твоему хозяину голову свернуть!
- Моему? - усмехнулся Черный. - Ну-ну. А насчет того, куда торопятся, мы скоро и выясним. Да ты это и сама знаешь.
Лика закусила губу. По правде сказать, она не была уверена, попытаются ли ее спасти, но надеяться на помощь хотелось. Но еще больше, ей хотелось, что б Сергей выполнил то, зачем пришел в этот мир. Пусть даже, она этого уже не увидит. Лика улыбнулась своим мыслям, и тут же сморщилась от боли в затылке. Кажется, там набухает немаленькая шишка. Не получи она по голове - ни за что бы живой не взяли!