Он ехал в своем любимом мустанге по проселочной дороге в давно любимом ущелье, куда он приезжал отдыхать каждый год последние восемь лет. Мысленно уже готовый на время забыть о городской суете, повидать старых друзей и погрузиться в заслуженный отдых на целый месяц.
Вот знакомый поворот и виляющая вверх дорога, ведущая путников к небольшой деревушке у подножия горы. Предвкушая радостные приветственные голоса местных жителей, он, подъезжая к деревне, заметил, что дети не выбежали посмотреть кто это приехал, собаки не лаяли из-за заборов домов, мимо которых он проезжал, а старики не сидели на лавочках, обмывая косточки каждому проходящему мимо. Деревня выглядела безжизненной, чего никогда раньше не случалось. Остановившись у главной площади, он вышел из машины и огляделся.
Все та же знакомая детская площадка с каруселью, всего год назад помнящая множество радостных детских криков, но на которой сейчас никто не катался. Карусель выглядела покинутой и уже начала ржаветь. Закурив, он сел на старую лавочку и попытался найти происходящему разумное объяснение. С каждыми клубами дыма развеивалась и его уверенность, что объяснение все же получится отыскать.
Пройдя по главной улице, он заглядывал в окна опустевших, казалось, давно покинутых домов. Но это не могло быть так, деревни не вымирают в одночасье. Должны остаться следы, остатки жизни, животные, в конце концов. Но вокруг не было никого, не слышны было даже стрекотание сверчков. Только мертвые дома, заросшие кустарниками.
Свернув с улицы на стоянку за местным продуктовым магазином, он увидел брошенные здесь груды металлолома, которые когда-то были машинами. Он достал из рюкзака блютуз колонку, забрался на крышу ржавого фургона и включил в колонке любимый Highway To Hell на полную громкость в теплившейся еще надежде, что оставшиеся в живых услышат музыку и подойдут к нему. Спустя минуту разглядываний ближайших кустов в надежде, что вот-вот из них выйдут живые люди, он встал на ноги и принялся танцевать прямо на крыше ржавого и искореженного фургона. Танец, призванный выплеснуть накопившееся напряжение, немного прочистил голову от ненужных панических мыслей. Выключив колонку, он спрыгнул на землю и пошел обратно на главную улицу.
Солнце неуклонно близилось к закату, но время еще было. "Куда пойдут люди в случае беды?", спросил он сам себя и сам же ответил себе: "Будут искать способ бежать." Главная улица заканчивалась единственной на всю деревню автобусной остановкой, к которой он и направился. И уже издали стало понятно, что и здесь ничего нового он не обнаружит. Выбитые стекла, все заросло растениями, а рядом с остановкой стояли рейсовые автобусы, так и не покинувшие деревню. Подойдя к остановке поближе, он увидел в стекле круглые отверстия от пуль, но ни крови, ни трупов вокруг не оказалось.
Побродив по деревне, он убедился, что здесь действительно не осталось никого. Вокруг царила мертвая, всепоглощающая тишина, нарушаемая лишь звуком его шагов и щелчками зажигалки, которой он поджигал одну сигарету за другой. Тревога нарастала на его сердце и сигареты перестали помогать. Дойдя до старой заброшенной заправки, он сел на лавочку, закурил очередную сигарету и задумчиво провожал взглядом солнце, постепенно двигающееся на встречу к горизонту.
Темнота быстро поглотила деревню и вдали на дороге он, наконец, заметил силуэт идущего в его сторону, медленно передвигающего ногами человека. Выдав облегченный вздох, он встал на ноги, но едва облегченно вздохнув, он вновь напрягся. А человека ли?