Книжный лист у меня на знамени. Книжный слог у меня гремуч.
Это чистая жажда знания. Бьющий вверх неохватный луч.
Волны жизни - стопкадром замерли. Всюду кладези и ларцы.
Я обкатываю гекзаметры, будто мятные леденцы,
я учу наизусть Овидия, я кую из цитат броню,
что я видела, что не видела? - без понятья, досочиню,
хоть Иудушке - муки совести, хоть Сальери - протухший яд,
я вычерчиваю не собственный - а пока ещё Дантов ад.
Я к доске, я к творенью призвана. Конкурс, грамота, первый тур...
Винегрет, несъедобный в принципе. Мешанина литератур.
Как ребёнок. В потёмках чудища, волны хлынули, берег чужд.
А она говорит - хочу ещё. А она говорит - хочу...
Беззащитная чайка, ласточка - ей же в омуты не нырять...
Ярко-белая водолазочка, пионерский почти наряд.
Ей - не принцев бы на коленях бы. Ей бы вкалывать за гроши...
Ей без пафоса и глумления - строить, строить, а не крушить...
Что же будет? Конец цитации. Будут книги-поводыри... Две шикарные диссертации. И статей где-то сотни три.
Или свет растечётся лужицей по двухкомнатной тесноте. Будет правильное замужество, муж захочет троих детей. Ссоры, велики, каши, платьица, воскресенья, ангины, мёд... И найдёт себя. И растратится. И сама того не поймёт...
Или колко заплачет льдиночка. Мэтр, эстет, не герой продаж. Стиходевочка. Стиходивочка. Бунт, претензии, эпатаж...
Этот образ плывёт, мелькающий - вариантно и между строк... Как же ей хорошо пока ещё...