Не осталось тропки, тебя несущей. Не лучистый шлейф, а унылый кнут... Можно взять и вытравить искру, сущность. Широко - крест-накрест - перечеркнуть.
Дескать, не копила чудесных знаний, не губила фокусы циркачам, не творила (боже мой!) заклинаний, не летала (глупости!) по ночам. Не сплела венец, не спалила штору - мамину, случайно и тяжело... Вещих снов не видела (что вы, что вы!).
Так... мелькнуло, сгинуло, всё, ушло.
Не умела издали, взглядом рушить башни-пирамидки, ловить огни, и не отрясала неслышно груши... И не понимала язык зверушек - а теперь оглохни. И отдохни.
В кожаном, морщинистом переплёте не шуршал оживший кленовый лист. И газетный шустренький самолётик резко ни пикировал вбок и вниз. Не дрожал фантом - золотое тельце, не цвели созвездья случайных нот. Сделай вид, что даже и не хотелось. Что - не просто кнут, а тяжёлый гнёт.
***
Будь весёлой, славной, немного вздорной... И, конечно, мысли пусти в отсев - то, что это было. И было здорово. Просто непонятно... и не для всех...
Поздно рисовать на окне пейзажи - как струится, шепчется мурава. А вообще-то, хочется выйти замуж и зажить без всякого волшебства. Чтобы не подкатывал миг удушья - жаркая лавина, девятый вал. Чтобы дар непрошенный, непослушный не толкал под рёбра то злей, то глуше, ни к вискам, ни к пальцам не приливал...
Огоньки - пушистые крохи, мячики шепчут на прощанье, трещат едва... Пусть родятся дети. И лучше мальчики. Ну, как будет - лишь бы без волшебства!