Аннотация: В процессе отчаянного обдумывания и вечной корректуры. Жанр? Приключенческий роман. Аннотация? Итак, 326 год со времён Раскола...
Сорок два дня в пути. Сорок два дня моя морская болезнь ликовала, праздновала, а я после этих её пиршеств снова и снова вымывал до блеска палубу. Сорок два дня, потраченных на бесконечную вахту и выполнение мелких поручений. Сорок два дня моей ранимой душе приходилось терпеть громогласный храп матросов в общей каюте. Эх, не стать мне матёрым морским волком, если буду продолжать в том же духе. Но сорок два дня прибавились к моему бесценному опыту в области мореходства! И хоть бы раз на меня не подействовала качка...
Точка отправления судна порожнём - порт Клармин, Крайн. А вот силийский чай следовало доставить уже в Лакфер . Именно так было указано в бумаге, выданной нашему капитану Франу судовладельцем. Помнится, господин Гровер беспрестанно ворчал, что мы можем не поспеть к старту парусной гонки. В то же время отказать какому-то там многоуважаемому клиенту он был не в силах. Могу поспорить, что звон обещанного гонорара заглушил желание обладать кубком.
Пока здесь, в Западном порту, капитан разбирался с полутрезвой погрузочной бригадой, нам с Финниганом удалось ненадолго вырваться в город. Да, какой там город - так, сможем побродить по портовой торговой зоне. Боги и Демиурги, чего здесь только не было! Скелин, конечно же, шутил, когда говорил, что на этом свободном от налогов клочке земли можно купить совесть и обменять кашель на три весенних аллергии. Но, уведи меня Фейра , он был недалёк от истины! Здесь торговали всем, кроме того, что запрещено Тримирским торговым союзом. Хотя тот же Скелин Фьорд (он у нас старший помощник капитана и любитель травить байки после отбоя) рассказывал, мол, и то, что запрещено, продают. Многое можно найти в карманах грязных затёртых курток и в железных клетках под некоторыми прилавками. Необходимо только знать хозяев в лицо и иметь достаточно плотный кошель. Мне в области последнего хвастать нечем, поэтому я просто шёл за Финниганом. Мы лавировали между суетливыми торговцами и придирчивыми покупателями.
Количество торговцев, зевак и серьёзных, чинно одетых покупателей было невозможно сосчитать. Сотни забитых товаром лавчонок тесно прижимались друг к другу, образовывая свои собственные улицы и переулки. Насыщенный запах чего-то жаренного медленно смешивался с тонкими ароматами силийских косметических масел. Сюда же ветром заносило 'дух' животной выставки, и всё образовывало такой 'цветочный' букет, что иногда хотелось вернуться на 'Чёрный ястреб'. Можно было стащить пару корок с камбуза, а потом преспокойно наслаждаться лёгким весенним ветерком на палубе. Жевать хлеб и наблюдать за погрузкой клипера под крики капитана и Скелина - лучший отдых. Но вовремя вспоминалось, что предстоящие несколько недель мы на берег не сойдём, и запах рынка становился не таким уж и неприятным. Промокшая шерсть в трюме - это намного хуже.
- Вот уж чего не ожидал увидеть, так это столько роданской репы. Надо же, совсем другой материк! - Финн хмыкнул, кивая головой на старушку, ловко сгружавшую деревянные овощные ящики с повозки. - Где только наша не пропадала...
Неловко толкаясь локтями, нас пытался обогнать мальчуган в смешной клетчатой кепке. Финн, не сбавляя размеренного темпа прогулочного шага, словно ненароком скрутил ему руку и поволок за собой. Паренёк взвыл от боли и попытался вырваться, однако Финн держал его крепко. Я не мог понять, что происходит, но не отставал. Мальчишка молча елозил по земле стоптанными башмаками, глотая злые слёзы. Финниган же оставался невозмутимым. Эта молчаливая игра 'потянименяпаровоз' в общей шумной давке никого, кроме меня, конечно же, не заинтересовала.
- Лучше иди и помоги вон той пожилой даме ящики перенести, а в чужой карман залезть ещё успеешь. - С этими словами Финн отпустил паренька, отвесив ему слабый подзатыльник.
Доли секунд и десятилетний мальчуган словно утонул в толпе. Тогда я отругал себя за невнимательность. Юный воришка плохо выбрал жертву для своего 'ремесла'. Но всякий из их рода такие промахи быстро забывает, и, возможно, сегодня ему ещё улыбнётся удача. Финниган тем временем ускорил шаг, ныряя в следующий ряд товаров. Он что-то искал, но, как я ни старался, так и не узнал, что именно. Наш помощник штурмана благородно отмалчивался.
Я едва за ним поспевал, засунув руки в карманы своих парусиновых штанов. Финниган Мьес был первым из экипажа 'Чёрного ястреба', с кем я познакомился. После капитана Франа, конечно же, ведь именно он и его жена меня, по сути, вырастили и воспитали. Но мы говорили не обо мне и о моих многострадальных семнадцати годах. Финн ростом около девяти фансов , и сейчас, когда мы пробирались сквозь разношёрстную (в большинстве своём низкорослую) толпу, я бы не потерял его из виду, даже если бы очень постарался. Высокий и жилистый, он был в повседневной форме. Капитана по близости не было, и Мьес мало беспокоился о своём внешнем виде. Фуражка была сдвинута на левый глаз, а небрежно застёгнутый синий китель мог похвастаться только семью из девяти положенных пуговиц. Нежелание носить бакенбарды, коротко, не по моде стриженные русые волосы, карие глаза - вот он Мьес с первого взгляда. Но к своим двадцати трём годам успел стать помощником штурмана, а тут одних глаз с лихим блеском будет мало.
- Финн, а что мы ищем?
- Птиц, Оливер, птиц. - Наконец-то Финниган снизошёл до ответа за последние два часа моей односторонней болтовни.
- Птиц? - Я удивился.
Не думаю, что капитан обрадуется.
Ещё в Клармине один из сердобольных матросов умудрился пронести с собой кота на судно. Капитан Фран был зол, но ближе к Ржавому морю успокоился - кот отлично справлялся с крысами. К слову, сегодня этот восьмикиллограмовый зверь с нехитрой кличкой Крысолов по праву считается одним из членов экипажа. Матросы рассказывали, что пару лет назад на одном из островов Фей, Скелин купил шимпанзе в подарок матушке его жены. Вечно голодающее животное тайком выбиралось из клетки и совершало ночные набеги на камбузные припасы. Капитан был в ярости. В такой ярости, что его бережно хранимый футляр для подзорной трубы (из слоновой кости, между прочим) 'пытался догнать' старшего помощника около шести раз, пока не упокоился с миром. Видимо, эти все воспоминания всё как-то отразилось на моём лице, потому как я не произнёс больше не слова, а Финниган ответил:
- Заказ хорошо известного тебе господина Штейнса. Нам нужны парочка-другая колибри.
Честно признаться, думал, что меня вывернет прямо на брусчатку торговой площади. Я не особо брезглив, так что объясню, почему. Лакферовские ювелирные изделия и украшения по праву считались лучшими на всех трёх материках. Местные мастера в совершенстве владели техникой 'усмирения' золота и, в равной степени, серебром. Первосортные драгоценные камни, результат тяжелейшей работы селмирских добытчиков, экспортировались только в Лакфер. Но Август Штейнс специализировался на украшениях несколько другого плана. Он работал только с животными. Желаете бусы из зубов обезьян или тюленей? Стрекозу в янтаре? Лапка куропатки подвеской? Всегда пожалуйста. Непременно, это всё весьма и весьма эстетично оформлено. Последний писк лакферовской моды - серьги из голов колибри. Удовольствие не из дешёвых, но по моему личному мнению, весьма отвратительное.
Моя не в меру работящая фантазия, пользуясь случаем, тут же предложила свои услуги. Перед глазами предстало зрелище весьма обыденное в высоких кругах - званый обед. Восемь часов ровно, собираются гости в роскошной гостиной бежево-золотистых тонов. На десертных столах дивные сладости - бисквитные кексы, желе в апельсиновых корках, фруктовый лёд. Хозяин дома чинно знакомит гостей. Он подводит прелестную юную даму к молодому офицеру в красном мундире. Лейтенант нерешителен и робок -это его первый выход в свет. Надо же, какая милая дама с огромными голубыми глазами! А эта тончайшая талия... Молодой человек просто до безумия рад такой очаровательной спутнице. Они медленно двигаются ко входу в столовую. Тут он замечает её массивные серьги:
- Позвольте спросить, где вы приобрели такие чудные серьги? - Лейтенант мнётся, не зная, как вежливо спросить из чего они сделаны. Боится, чтобы вопрос не прозвучал так, будто он прикидывает цену безделушки. Ах, как сложен этикет!
Дама кокетливо берёт кавалера под руку. У него тут же сердце падает в пятки. Он ей понравился? Можно ли это считать началом лёгкого флирта? Прелестное создание прикрывает носик своим широким веером из тончайших деревянных пластинок, укрытых искусной резьбой. Она наклоняется к самому уху лейтенанта и страстно шепчет:
- О, это работа знаменитого мастера Штейнса. Головы силийских колибри, знаете ли. - Лёгкий смешок.
Лейтенант бледнеет, краснеет и нервно теребит усы свободной рукой. Аромат пряных духов укутывает впечатлительного офицера и оный от переизбытка чувств падает на дубовый паркет гостеприимного дома.
- Оливер! - Кажется, это Мьес, а я снова увлёкся своими фантазиями. - Оливер, ещё раз спрашиваю, угадаешь, что это? Если справишься - я уступлю тебе нижнюю койку в своей каюте. Скажем, на три дня. По рукам? - Он хохотнул.
А куда подевался Финн, который неразговорчивый? Я потряс головой и уставился на него. Чтобы он спал в ходящем ходуном форпике ? Я заинтригован.
- По рукам! - Долго не думаю.
Мьес широко улыбается и кивает на прилавок. Широкоплечий стеклодув за ним расхваливал свои товары всем, кому не лень было его слушать. И вот он припал на наши нежные уши. Вазы странной формы, огромные аквариумы, стеклянные букеты цветов. Но Финн указывает пальцем на кое-что, на мой дилетантский взгляд, не совсем приличное. Ряд тонкостенных стеклянных трубок, от половины до двух фансов длиной, в диаметре - четверть фанса. Один конец такой трубки - открыт, другой - закрытый, закруглённый и с маленьким отверстием по центру.
Моё выражение лица - враг мой. Кажется, я примерил шкуру офицера из моих фантазий. Мьес захохотал.
- Ты издеваешься? - Я скривился.
- У тебя есть полчаса. Как только взойдем на борт - выдашь все свои версии. - С этими словами Финн купил две непонятные трубки - самую маленькую и ещё одну, среднего размера. За них он заплатил две серебряные монеты и двинулся дальше, ориентируясь на птичьи крики неподалёку. Я, как обычно, поплёлся за ним. Вдогонку продавец нам крикнул зычным голосом:
- Надеюсь, ваша госпожа будет довольна, господин!
Вжимаю голову в плечи, а Финн, не оборачиваясь, снимает фуражку и, махнув ею, одевает обратно. Теперь я совсем потерялся в догадках, для чего эти трубки. Точнее догадка была, одна и только одна.
Мы купили четырёх крошечных синих колибри. Щуплый силиец в грязно-белой рубахе на распашку и широченных штанах отдал нам их по 5 золотых за каждую птичку. Да, я за двадцать золотых могу месяц жить, практически ни в чём себе не отказывая! Огромную клетку для птиц подобревший торговец отдал нам за полцены. Мол, зверинка простор любит, берите, только сегодня он идёт на такие щедрые уступки! Но в доброте продавца я очень сомневался. Во-первых, цену на самих птиц он завысил раза в три, да, и, судя по маслянистому блеску в глазах, явно знал, зачем они нам. Силийцы только для этого их и отлавливают в последнее время. Мода, Демиурги бы её побрали...
Мне досталась весьма почётная миссия - таскать на горбу объёмную клетку. На обратном пути каким-то чудом, среди странной формы местных фруктов и закусок с непонятной начинкой, мы нашли вполне съедобную сдобную выпечку с шоколадом. Чем ближе мы подходили к клиперу, тем громче раздавались крики капитана Франа с борта судна. Против его рыка мерк даже шум воды на причале и гудки пассажирских пароходов.
- Финниган, пошевеливайся! Мы отшвартовываемся, а вас каким-то ветром ещё носит! Оливер, щётка и ведро на палубе уже водорослями поросли, дожидаясь тебя. Быстро за работу!
Указания были предельно понятны, и мы поторопились. На ходу дожёвывая булку, я полез на трап. Финн, прежде чем, уйти на корму, дёрнул меня за плечо. Его карие глаза, казалось, смеялись. Забирая у меня из рук клетку с птицами, он сказал:
- Мы уже на борту, Оливер. Трубки предназначены для домохозяек, которые выращивают дома огурцы или кабачки и хотят, чтобы овощи, когда вырастут, были идеальной продолговатой формы. Так что ты спишь пока в форпике! - Помощник штурмана в спешке застёгивал китель, поправлял фуражку.
Я поперхнулся и начал отчаянно кашлять. Финниган со смехом удалился, а я всё никак не мог восстановить дыхание. Надо же, какой я всё-таки испорченный...
- Оливер Краст!
Иду, иду уже. Водоросли соскребать с рабочих инструментов. На протяжении следующих нескольких часов кропотливой работы мне не давал покоя один единственный вопрос... Как давно Финн выращивает огурцы в стеклянных трубках?