Врач А сидел в ординаторской с сигаретой в зубах и листал календарь на вот-вот уже обязанный начаться год. Дым, выдыхаемый им из носа, рассеивался по комнате, живописуя рисунки инцеста, отложившиеся в голове доктора А со вчерашнего дня, когда он лично выписал больную Г, забеременевшую от собственного бесплодного отца. Мнимый дымовой инцест сливался с воспоминаниями о красных демонстрациях, сквозь которые проглядывали портреты Ильича в объятиях полуобнаженной задымленной Крупской. Все врачи имеют манеру курить. Будучи не хуже других врачей, врач А сидел в ординаторской и курил. Накуривал по полной программе, как вдруг совершенно неожиданно в ординаторскую вошел его коллега, врач Б, без сигареты во рту, и сказал (врач Б не курил, он вообще был необычным врачом).
- Что это вы тут разглядываете, Алексей Дуремарович?
- Рисунки инцеста. - Ответило подсознание, но, будучи пресечено сознанием, тут же исправилось. - И менструации НК, бьющие из носа кровавыми струями большевистских идей. Просто линии, точки и зигзаги.
- Инцестресно, - зашептал врач Б., - но я вон про ту штуку спрашиваю, что это вы разглядываете?
- Ах, это! Это календарь. На нём изображены птицы. Смотрите-ка, это воробей, видите? Где обедал? У зверей. Ха-ха! Вот, а это...
Врач Б перебил врача А.
- Как, однако, ваш воробей похож на пациентку Воробьеву.
- Он не мой. Он принадлежит издательству "Птичий папарацци", тираж 1500 экземпляров. Авторские права - фотограф Иволга Индейка.
- Да нет же, Вы не понимаете, я серьезно. Вы просто меня не слышите, как все миряне.
- А в чем, собственно, дело? - осведомился врач А.
- Видите ли, Алексей, - голос врача Б зазвучал еще тише, - каждая фамилия несет в себе смысловую нагрузку, которая рано или поздно материализуется. Если это не удалось сделать в течение всей жизни, допустим, Змеева по жизни порхала, как Мотылькова, но (то) перед смертью она всё равно станет ползти, как самая настоящая змея. В каждой фамилии заложен программный код. Все фамилии фатальны. Фамилия больной Воробьева, и обратите внимание, как она похожа на свою фамилию перед концом. Маленькая высохшая беспомощно-немощная, неспособная даже пописать и покакать без посторонней помощи бабушка с носиком-клювиком и короткими взъерошенными, как воробей, волосами. Все делают вид, будто бы не замечают и не понимают, что она скоро отправится в мир иной, будто бы не видят близость её кончины, делают вид, что чуть ли она вообще ни здорова, но ведь мы-то с вами не станем притворяться, верно? А ваша фамилия Добрейцер. Знаете ли вы, что это означает? Это означает, что в конце пути вы сделаетесь добрый-предобрый, ваше лицо просто расплывется в улыбке, и вы покинете этот мир, уйдете в небытие. А что будет со мной, каким буду я? Каким будет он? Какой станет она? Да, уж.
- А знаете что, коллега, я вот только что просмотрел все истории болезни и не обнаружил среди них никакой Воробьевой.
- Правда? Даже не понимаю, как такое может быть. Может быть, вы её где-то оставили, а может её выкрал кто-нибудь из пациентов или родственников?
- Да нет, вряд ли.
- Что именно?
- Оба варианта, думаю, неверны.
- Тогда вы, должно быть, невнимательно просмотрели истории.
- Я четыре раза просмотрел, тут нет никакой Воробьевой. Но тут есть Боровьева. Я так понимаю, что это от слова боров, следовательно, Боровьева должна выглядеть, как боров, на худой конец, как свинья, а вы утверждаете, что она похожа на воробья. По-моему, вы не в своем уме. Вы ненормальный. Вам нужен психиатр. У вас нездоровое восприятие окружающей действительности. Ведь я видел эту самую Боровьеву и отлично помню, что она похожа на СВИНЬЮ! НА СВИНЬЮ! ДА, БЛЯДЬ, Я ЭТО ПОМНЮ! ОНА ПОХОЖА НА СВИНЬЮ! Свинья под дубом вековым наелась желудей досыта, до отвала! Свинья! А у вас извращенное видение, вы просто психически неуравновешенны, только больной может называть свинью воробьем. Только больной. Она не воробей. Никакой она не воробей. Даже ничего подобного и близко нет. Она свинья. Самая настоящая свинья. Но она не моя свинья. Она принадлежит издательству "Свиной папарацци", тираж 1500 экземпляров. Авторские права - фотограф Свиноматка.
- Совершенно верно, это я. - Как черт из коробочки раздался чей-то голос.
Оба врача посмотрели в сторону входной двери: на пороге стояла Боровьева и что-то жевала. Из губ её сочилась кровь. Резким плевком Боровьева экспортировала изо рта кусок стекла, на одной стороне которого маркером было написано "Маршак", а на другой "Крылов", и мертвенным голосом проверещала.
- И отдайте мою историю болезни, хватит мне уже мозги ебать, сами вы все здесь больные. Понабрали себе полномочий, а страну организовать не умеете. Никто даже и не подумал о том, что я уже третий раз замужем. Третий, а знаете какая моя девичья фамилия? Конечно, не знаете, откуда же вам долбоебам это знать?! Моя девичья фамилия.............................................................................................
- Мы её теряем, доктор! Давайте скорее ещё один разряд. Мне зарплату повысят за него. И потом, специалисту третьего разряда гораздо проще устроиться на работу в кризис. И потом, специалисту третьего разряда гораздо проще устроиться на работу в кризис. И потом, специалисту третьего разряда гораздо проще устроиться на работу в кризис. И потом, специалисту третьего разряда гораздо проще устроиться на работу в кризис. И потом, специалисту третьего разряда гораздо проще устроиться на работу в кризис. И потом, специалисту третьего разряда гораздо проще устроиться на работу в кризис. И потом, специалисту третьего разряда гораздо проще устроиться на работу в кризис.