Этой холодной мартовской ночью, всю ночь, мне снился композитор Сергей Рахманинов. Он сидел за черным белозубым роялем. Совсем молодым. В окружении оркестра. Меня никогда особо не прельщал Рахманинов. Были в жизни фигуры и поинтересней, как я ошибочно полагал. Такая музыка не соответствовала моим вкусам. Не совсем то. Не так, как хотелось бы. Не то. Не так. Почему Рахманинов? Он сидел за роялем. Юный и наивный. Его показывали в цветном цифровом изображении. Как будто вчера засняли на очередном концерте в консерватории. Рахманинов умер в беспокойном 43-м двадцатого. Даже тогда еще не было ни цифрового, ни цветного телевидения, а он сидит молодой. Судя по возрасту, это самый конец 19-го или самое начало 20-го веков. Еще не состоялась октябрьская революция. Но скоро произойдет историческое событие в жизни России. Николай II подпишет свой знаковый Манифест,провозглашающий демократические свободы. Число 17 ознаменует его. Оно же ознаменует и другое событие, то самое, более позднее и страшное. И Рахманинова в России забудут. На долгое время. Трагедия, которая затронет многих людей. Великих, неизвестных, совершенно разных. Она поломает жизни и судьбы. В отдельных лиц драма нахально влезет, вывернув наизнанку всё их нутро. Это отвратительно. Рахманинов эмигрирует из страны, а пока он поднимает свои глаза и смотрит на меня с экрана. - Надо же, - думаю я, - вот он какой, северный олень русской культуры. Никогда еще не видел Рахманинова столь отчетливо и близко. Реальный. Будто наяву. Рахманинов играет, а я слушаю, смотрю, мыслю... следовательно...
Еще я вспоминаю Рахманинова на Страстном в Москве. Его установили перед самым миллениумом. Здесь рядом дом, где он жил. Поэтому. Проходишь мимо, а он там сидит. Такой маститый и мрачный. Рядом подростки тусят. Кто на роликах, кто просто пиво бухает. Наверно и не знают возле кого находятся. Разве что, если прочитают на табличке самого памятника. Но и на самом деле это не суть важно. В мире всё взвешено. Каждый знает ровно столько, сколько ему положено знать. Всё не просто так. Всё непросто. Рахманинов хотел о чем-то сказать, появившись в моем сне. Догадываться мало, необходимо понять точно. Печально, но за все два миллиона лет существования человечества люди так и не научились понимать друг друга. Им это тяжело. Каждый понимает только свою собственную боль, чужая ему неведома.
Той холодной мартовской ночью, всю ночь, мне снился русский композитор Сергей Рахманинов, сидя за черным белозубым роялем. Совсем еще молодым. В окружении симфонического оркестра. Весь сон он играл на рояле, медлительно и грузно поднимая свои светлые глаза.
Наутро из моей головы наружу душераздирающими нотами вырывался третий концерт Рахманинова. Это заставляло меня его напевать. Снова и снова.