И запомнилась мне из криков поверх арены одна только фраза
"Здравствуй, матадор мой ласковый"
И негромко так было сказано,
Тихо, с шорохом и хорошо
серый холст толсто краской намазано
И сразу ушла круговерть
А я думал они приходят по-разному
Что они не одним миром мазаны
И любовь
И смерть
О-3-O
здравствуй, матадор мой ласковый
торо, убийца, торо!
мечутся лица красные:
скоро? скоро ли? скоро?
Желтый Подсолнух глянцевый
плещется в волнах свиста
-и-
камертоном танца
пьяные кипарисы
но
тишиной звенящей
гидра голов беременна
если
камнем из пращи
черный бык на арене
прошелестело тело прообразиной танка
женщина побледнела
с ней
ты вчера
фанданго
О-4-О
о, -
отрезвленье боли
скажет кто, наконец
это бредет по полю
Сеятель? Или - Жнец.
глухо (в обрезок уха)
в шуме
ш-шу-ш-шепоток:
"как ты спокойно умер
рыжий Винсент Ван-Гог..."
О часов О минут
Отчего печальна полночь?
От кого письмо стучится?
От того ли сон не вспомню
Что не нужно то, что снится?
...снились раненые птицы
0пять 0н
Там гонг - Ван-Гог.
И проснулся уже окончательно и отключил на стопкадре вчера остановленный фильм Куросавы.
А во сне я остался в холсте и легко было мне, ибо стал силуэтом под солнечным светом, и мне так было радужно сеять по теплому полю подсолнушка черные зерна.
И трезвый Скорцезе рассказывал нервно о том, что наверное, каждую женщину не Маргаритою надобно звать, а Марией.
И птицы вернулись, живые!
Снова гадкий утенок Ван-Гог
Красит золотом серые перья
Словно милость свою дарит Бог
Тем, кто любит, надеется, верит
Сколько нас убивали с тобой
Били клювами глупых и грешных
Столько раз возвращалась Любовь
И отчаянно тихая нежность
Новый гадкий утенок Ван-Гог
Чешую скорлупы отчищает -
"...я ушел бы от вас, если б мог
Но зачем-то опять возвращаюсь..."
