Аннотация: Криптоисторическая миниатюра из жизни Руси X века
Брат Великого Князя
Старая княгиня умирала. Уже несколько дней не покидала она своей одрины, не вставала с ложа и готова была отдать Богу душу. Иноземные лекари - немцы да ромеи, местные бабки-шептуньи, волхвы да травники ничего не могли поделать. Оставалось только ожидать, когда Господь заберет душу своей рабы. Княгиня смотрела на стены ложницы и вспоминала...
Вот она ещё молодая девчушка, дочь перевозчика. Отец расхворался, пришлось ей заступать на его работу, одевать мужскую одежду, чтобы сподручнее было с лодкой управляться. И едва ли не на следующий день показался на берегу богато одетый человек, шапка его соболем оторочена, одежды золотом вышиты. На поясе - бляхи золотые да серебряные, в ножнах - меч харалужный. Гривна золотая на шее да браслеты на руках. Почитай - боярин пожаловал, а то и сам князь.
- Перевези меня на тот берег, человече, да побыстрее!
- Садись, господин, поплывем, - отвечала она, берясь за весло.
В пути ветер поднялся, шапка слетела, волосы растрепались.
- Да ты девица, радость моя, - улыбнулся богатый незнакомец, - стань моею, не обижу. Подарком дорогим одарю. - и протянул к ней с вожделением руки.
- Зачем смущаешь меня нескромными словами? - последовал гордый ответ. - Пусть я молода и незнатна, и одна здесь, но знай: лучше для меня броситься в реку, чем стерпеть поругание.
Незнакомец опешил и замолчал, когда переправились - бросил золотую монетку и ушел прочь.
А через несколько дней к отцу явились княжьи гриди, долго говорили с ним, а потом забрали красну девицу, посадили на лодью да повезли на полдень. Оказался тот незнакомец Великим Князем, недавно потерявшим наследника. Остальные его дети умерли ещё в младенчестве. Так дочь перевозчика стала княгиней, вскорости понесла и в положенный срок разрешилась сыном. Только мужа она не любила. Когда везли её в стольный град, приглянулся ей один из витязей. Вроде и выглядит просто, в одежды богатые не рядится, но чувствуется за ним сила. Оказался витязь и впрямь не простым. Великому Князю - брат двухюродный, прежнего Великого Князя, ведуна изрядного, сын молодший. И сам - хоробр да волхв. Сыну княжьему пестуном стал.
Вспоминала княгиня, как явились к ней мужнины бояре и огорошили, что погиб Князь Великий в земле лесовиков, ещё недавно бывших данниками. Лютой смертию погиб, хоть и по собственной глупости. Не захотели лесовики дважды дань платить, все запасы свои отдавать. Произнес их князь:
- Коль повадится волк до овец ходить, то пока все стадо не изведет - не успокоится!
Захватили лесовики её мужа с малой дружиною да порешили всех. Самого Великого князя привязали к согнутым верхушкам деревьев, а потом отпустили стволы - и разорвало его пополам.
За смерть мужа княгиня отомстила, города и веси лесовиков пожгла, князя их и его детей в холопы обратила. И стала она сама править, пока сын подрастал, ума-разума набирался. Но женскому сердцу любви хочется, женскому телу тепла хочется. Зажила княгиня с любимым боярином своим, сыновним воспитателем. Ибо никто другой её достоин не был. От него родила ещё одного сынка, ликом пригожего, доброго да ласкового, в отличие от старшего. Но и за себя сын меньшой постоять мог, если и получал тумаки от старшего, то старался лягнуть ногой в ответ или изловчиться да укусить обидчика за руку.
Разными сыновья выросли. Старший все среди отцовых воевод время проводил, сам изрядным воем стал. Прозвание Хоробре получил. Данников окрестных к повиновению привел, кагана - восточного соседа, некогда доставлявшего много неприятностей, покорил. Вырос из него воитель великий, но главное ли это для князя? О чем больше сожалела княгиня - так и остался её сын язычником, не захотел принять свет Веры Христовой.
- Если я покрещусь, - говорил он, - то не будет мне от дружины моей уважения.
Младший же принял Святое Крещение, когда вместе с матерью кесаря ромейского посетил. Был он матери единомышленником да в управлении державой помощником, пока старший воевал. Вот ему бы оставить державу, да нельзя. Хоть и внук Князя Великого, да дед его князь не природный, только княжий шурин, державой правил, пока истинный Великий Князь в возраст не вошел.
Теперь княгиня умирала, все указывало на то, что третий день, как слегла она, станет последним.
Старший её сын, Великий Князь, язычник, дитя от брака с нелюбимым мужем, не приходил к матушке. Он пребывал в гриднице среди своих верных людей и размышлял о том, когда снова можно будет отправляться воевать и что теперь делать с полноценной властью в родной земле. Дома оставаться ему не хотелось, что там делать? Куда лучше вернуться в страны полуденные, что ещё недавно держал в деснице своей. Надо вновь нагрянуть туда с силушкой немеряной, степняков в помощь позвать. Да и сесть там на столе царском. Дома же и сыновья управятся. Пусть молоды, но он княжить и ранее их стал. Пестуны помогут, они мужи ни умом, ни силой не обделенные. Решено, одному отдать отчий стол, другому - лесовиков земли. Да и первенца обижать не след, хоть и робичич он. Просят князя своего мужи дединой земли, что у моря лежит Варяжского. Пусть туда сынок отправляется с вуем своим, тот за всем и присмотрит. А брата единоутробного лучше с собой забрать. Кабы не вышло чего.
Ну а пока старший сын размышлял, младший проводил почти все время у умирающей матери. За её душу Господу молитвы возносил неустанно. Часто брал руку матери в свою ладонь, словно пытался передать ей немного жизни. И до чего обидно было юноше, когда, наклоняясь к матушке, вместо своего имени слышал имя старшего брата. Княгиня все чаще и чаще теряла сознание, перестала узнавать окружающих. Больше она не вспоминала сыновей, а в бреду звала своего любимого. Тяжело было младшему сыну сказать, что отца давно уже нет. Он и сам его плохо помнил. Может, потому и стал христианином сын ревностного язычника, внук ведуна, что не было перед ним отцова примера. Вот причуда судьбы - чужого сына воспитал боярин верным отчим богам, а своего - не успел.
Ближе к середине месяца грозника, в день одиннадцатый, княгиня скончалась. Надо было озаботиться о погребении. Появился в одрине Великий Князь со своими ближними гридями да боярами.
- Надо справить по матери тризну, как велит нам обычай. Вознести жертву богам. И насыпать курган, - произнес он после того, как склонился над телом своей родительницы.
- Князь, - возразил ему младший брат, - неужто ты забыл о просьбе матушки? Она приняла веру Христову и просила похоронить её по канонам её и моей веры. В церковной ограде, как и положено. Духовный её наставник, пресвятой отче исправит обряд.
- Не гоже княгиню хоронить по иноземным обычаям!
- Хоть после её смерти послушай матушку, о брат! Помнишь, как ты покинул стольный наш град и ушел за счастьем в чужедальние страны? Это едва не кончилось тем, что степняки чуть не захватили город, мать, твоих жен и детей. А ведь предупреждала она тебя.
- Ладно, пусть будет по воле её! - изрек Великий Князь. - Пусть волхв ромейский делает своё дело. Похороним матушку так, как ей хотелось. А потом отправимся вновь на полдень, завершать начатое дело. Ты пойдешь со мной, брат.
По смерти Ольги Святослав пребывал в Переяславце на Дунае, воюя с казарами, болгарами и греками, имея помощь от тестя, князя угорского и князя ляцкого, не единожды побеждая, наконец за Дунаем у стены длинной ...все войско погубил. Тогда диавол возмутил сердца вельмож нечестивых, начал клеветать на христиан, бывших в войске, якобы это падение войск приключилось от прогневания лжебогов их христианами. Он же настолько рассвирепел, что и единственного брата своего Глеба не пощадил, но разными муками томя убивал. Они же с радостию на мучение шли, а веру Христову отвергнуть и идолам поклониться не хотели, с веселием венец мучения принимали. Князь же, видя их непокорение, особенно на пресвитеров ярясь, якобы те чарованием неким людям отвращают и в вере их утверждают, послал в Киев, повелел храмы христиан разорить и сжечь и сам вскоре пошел, желая всех христиан изгубить. Но Бог ведал, как праведных спасти, а злых погубить, ибо князь всех воинов отпустил полем к Киеву, а сам с немногими пошел в ладьях, и на Днепре близ проторча (порогов) напали на них печенеги и со всеми, бывшими при нем, убили. Так вот и принял казнь от Бога.