Спешу уведомить богонравного проэдра о чужеземцах, что прибыли недавно в наш город. Да будет известно достойному Фемистоклу, в пятый день месяца Афины в гавани Гергамалы показался неизвестный корабль, каких ранее не видывали мы во всей Бахии. На его парусе был изображен дельфин, нос был украшен статуей Девы Паллады. Когда он подошел ближе, первыми с борта спрыгнули двое жителей Гергамал, бедные рыбаки Никанор и Лик, известные всем портовым кварталам неудачники и забулдыги. Присутствовавший при этом геквет портовой стражи Андрей, мой дальний родич, был весьма удивлен.
Вслед за нашими на берег стали сходить неизвестные люди, выглядевшие как воины. Их предводитель был одет в роскошный фарос, пурпурный, расшитый золотом. На голове его красовался блестящий шлем, украшенный перьями. Остальные воины были одеты чуть хуже, их оружие составляли копья, мечи и щиты с изображением дельфина, подобным рисунку на парусе. Заметив Андрея, Никанор и Лик начали кричать, что их лодка попала в шторм, была унесена далеко на юг. Несколько дней они провели на волнах, и уже думали помирать, не надеясь на милость Посейдона. Удача пришла в виде этого самого корабля. Предводитель чужеземцев заговорил на незнакомом языке, в котором попадались понятные Андрею слова. Вели себя пришлецы мирно, чувствовалось, что удивлены они не меньше нашего. Так, беседовали они, понимая друг-друга с пятое на десятое. Потом Алкид, так представился главный из незнакомцев, оставил своих людей сторожить корабль и проследовал с двумя спутниками в мою резиденцию.
Незнакомцы показались мне похожими на жителей Бахии. Алкид выглядел светлее прочих - Азибала и Хумбы, у него были серые глаза, а волосы и борода даже отливали золотом. Чужеземцы рассказали мне, что прибыли из страны под названием Эльпидия, что расположена далеко к югу вдоль океанского побережья. Лет триста или более тому назад их предки отправились в далекое плаванье, вдоль побережья земли черных людей, потом попали в шторм и оказались в благословенном месте, где сливаются две реки, образуя удобный залив, прежде чем попасть в океан.
Тут я вспомнил, о проэдр, что подобные истории рассказывают и в нашей стране, славя богонравного наварха Бахия, основателя нашей Амфиктионии. Все указывало на то, что в давние времена флот наших предков разделился. И вот передо мной потомки других счастливчиков, что были направлены Землевержцем Посейдоном к безопасным берегам.
Алкид рассказал, что в их стране много городов, самыми значительными из которых являются Палаполь, первое поселение их предков, и Дельфинополь - город их басилевса. В их стране вот уже больше ста лет наследственная власть, сейчас правит Андромах, по словам Алкида это достойный человек, разумный правитель, заботящийся о благе подданных. Ранее же устройство Эльпидии не существенно отличалось от нашего. Власть принадлежала ареопагу, в который входили представители наиболее знатных родов. Мой гость Алкид был из такого рода.
Ещё хочу сообщить тебе, о Фемистокл, что эльпидийцы не знают коров, разводят лошадей, свиней и овец. Есть у них куры. Они сеют хлеб и горох, выращивают виноград и делают из него благословенный напиток, дар Диониса. Теперь я понимаю, что же такое вино, о котором рассказывают в старых легендах.
Заканчивая свое письмо, о проэдр, сообщаю, что Алкид хочет посетить тебя, и через несколько дней я отправлю его с десятью товарищами в восьмивратный Ареофойис.
Собственноручно подписано, Александр.Девятый день месяца Афины, восьмой год правления Фемистокла.
II
Алкид, сын Никострата, из рода Клементеридов, кормчий - Андромаху, сыну Деифонта, сиятельному басилевсу Эльпидии, привет!
Спешу поделиться важным известием, о басилевс! Мой корабль сейчас находится в Таршише, а я подхватил лихорадку и не могу лично предстать перед твоими очами. Поэтому посылаю гонца, и надеюсь, что не вызову твоего гнева. Диктую это донесение, пока снаряжается корабль, да поможет мне Мнемозина вспомнить все, что выпало на мою долю в этом походе.
Да будет тебе известно, сиятельный Андромах, что мой корабль, вместе с двумя другими, под общим командованием наварха Ипатия, был отправлен вдоль побережья на север. Целью нашего плаванья было разжиться антиподами, чтобы продать их в поместья Дуопотамии или в рудники Керандии. Ипатий уже много раз отправлялся в подобные странствия и всегда возвращался с богатой добычей. По его словам, нужно только было уйти подальше от эльпидийских берегов.
Покинув подвластные тебе владения, мы больше двух недель шли на север, иногда останавливаясь в удобных бухтах и делая запасы воды. Если и были в окрестностях антиподы, то они прятались и не подавали признаков жизни. Ипатий как-то велел остановиться на несколько дней на побережье и отправил корабль своего племянника Гефестиона подняться по одной из речушек. Мы же остались на месте, ловили рыбу и отдыхали. Но в назначенный час Гефестион не вернулся, не появился его "Орион" и на следующий день. Мы начали беспокоиться, и уже я готов был подымать свою "Пенелопу" на поиски товарища, как начался ужасный ливень. Поднялись воды в океане, наши корабли стало стаскивать в пучину. Мы, как могли, спасали свой скарб, свои пожитки. Корабли с трудом были вытащены на берег да так, что потом едва были спущены на воду. Наварх же Ипатий стал жертвой Зевса Тучегонителя - в него попала молния, убившая в единый миг. Видимо прогневал Громовержца наш предводитель.
Я возглавил оставшихся людей. День мы ещё ждали Гефестиона и, наконец, когда кончился дождь, дождались. Лишь одиннадцать человек вернулось к нам вдоль речного берега. Узнай же, о басилевс, что "Орион" получил пробоину и начал тонуть, к его морякам тут же налетели крокодилы, сожравшие троих или четверых. Люди Гефестиона решили уходить посуху, а ночью были атакованы или злыми духами, или местными листригонами. Так был убит их предводитель, но злоключения не оставили команду "Ориона". Кто увяз в болоте, кого растерзал огромный зверь, похожий на леопарда, кто задел ветку дерева, а потом покрылся волдырями и умер в мучениях.
Надо было покидать берег и уходить. Где уж тут думать о рабах. Мы погрузились на два корабля и покинули проклятую бухту. Но, видимо, стаскивая корабли в воду, мы повредили днище моей "Пенелопы". Не прошло и дня, как открылась течь. Все попытки заделать её оказались тщетными, оставалось лишь перебраться на "Ахиллеса", последний оставшийся корабль.
Тут, словно боги олимпийские не насладились всеми нашими муками, поднялся сильный ураган, потащивший нас обратно на север. Нам оставалось лишь снять мачту и доверить мойрам свою жизнь.
Ураган стих также внезапно, как и начался. Мы долго не могли понять, где очутились, как вдруг увидели среди волн небольшую лодчонку. На ней обнаружились двое изможденных, назвавшиеся Никанором и Лаем. Мы отогрели их, напоили вином, накормили. Когда несчастные пришли в себя, то, не без труда, ибо речь их сильно разнилась с нашей, сообщили, что они рыбаки и живут в неких Гергамалах. Как оказалось, это прибрежный городишко, страна же зовется Бахией.
Я подумал, что лучше посетить неведомые доселе земли, разузнать, что за народ там обитает, заодно запастись провизией и починить корабль.
Жители Гергамал встретили нас гостеприимно. Правитель этого города, чье имя Александр, был удивлен нам никак не меньше, чем мы ему. В отличие от ранее встреченных рыбаков, он весьма образован и начитан. Его рассказы пролили свет на прошлое. Как и предполагали ученые мужи Эльпидии, в том числе и мой предок, жрец Клеметер, были ещё корабли от того великого флота, что многие годы назад покинул далекую прародину и волею Посейдона оказались занесены в ранее неведомые земли. Повстречавшиеся мне - потомки тех, что были отнесены много севернее Эльпидии. Предания гласят, что возглавил их наварх Бахий, великий мореход, сподвижник легендарного Александра, сына Зевса, чьей волей и было затеяно все великое плавание. Именем оного наварха и назвали страну.
В Гергамалах я пробыл не больше недели, после чего направился в главный город Бахийской Амфиктионии, что зовется Ареофойис. Со мной последовало десять человек, в дороге мы внимательно все наблюдали, стараясь больше разузнать о чужеземцах, их жизни, быте и обычаях. Самыми удивительными в этой стране мне показались животные, которых местные зовут коровами. Скорее всего, именно об этих животных идет речь в книгах, что достались нам от заморских предков. Они похожи немного на лошадей, но чуть толще, головы их рогаты, словно у коз. И подобно козам дают они молоко, но много больше и вкусное. Есть у бахийцев лошади, козы, овцы и свиньи, есть куры. Мне сообщили, что весь этот скот привезли их предки. Местных же животных они практически не приручают. Хуже чем у нас обстоит в Бахии дело с урожаем. У них мало растет пшеницы, есть похожее на него растение, чье название я не запомнил. Нет ни оливок, ни винограда. В основном выращивают они то, что переняли от соседей-антиподов. Я не силен в земледелии, ибо служу Посейдону, а не Деметре, богонравному басилевсу лучше спросить об этом у моего спутника Ксанфа, чьи предки всю жизнь работали на полях.
Главный город Бахии, Ареофойис, что зовется восьмивратным, расположен в неделе пути от Гергамал, вглубь от побережья. Как мне довелось разузнать, бахийцы специально перенесли столицу подальше от океана лет двести назад. Город показался мне не больше Дельфинополя, скорее он напоминает Палаполь. У бахийцев нет басилевса, страной правит выбираемый ареопаг, глава которого зовется проэдром. Того, кто сейчас правит Бахией, зовут Фемистоклом. Этот человек порядочен, благороден и любим народом. Он приветливо встретил нас, долго расспрашивал об Эльпидии, рассказывал о своем отечестве. Когда мы отправлялись в обратный путь, проэдр отправил с нами троих достойных мужей. Увы, один из них скончался, не выдержав трудного пути, двое же других - Атал и Кианохет - благополучно добрались до Таршиша и скоро окажутся перед тобой в блистательном Дельфинополе.
Что ещё можно сказать о Бахии? Язык их очень отдаленно похож на наш, проэдр изъясняется на книжном языке благородных эллинов, прочий же люд мешает разные слова, среди которых можно понять и персидские, и финикийские. Часть же слов перешла в их речь от антиподов. Страна выглядит не богаче нашей, в соседях у них в основном листригоны, дикие андрофаги, что предпочитают скрываться в лесах, изредка нападая по ночам на отдаленные бахийские поселения. Более дружелюбные антиподы уже давно в состав Амфиктионии. Бахийцы почти не знают рабства, ибо сложно приводить пленных листригонов к повиновению, тем более заставить работать.
Про богатства Бахии могу сказать немного. Мне не довелось видеть у них много золотых украшений, они предпочитают делать бусы, варя их каким-то хитрым способом. Говорят, что золото есть в горах, но добраться до тех гор затруднительно. Могу сказать о том, что бахийцы добывают сок неких деревьев, которым покрывают ткани. И эти ткани потом не пропускают воду. Ещё из застывшего сока делают игрушки для детворы. Местные мальчишки любят гонять шар, сделанный таким способом.
Прости, о басилевс, меня трясет лихорадка, сложно диктовать. Надеюсь, боги смилостивятся, и я лично предстану перед тобой, дабы рассказать все подробно.
Со слов Алкида, сына Никелая, написано Деметрием, писцом ареопага Таршиша. Десятый день месяца Зевса, двенадцатый год царствования Андромаха.
III
Фемистолк, сын Аристоника, проэдр Бахийской Амфиктионии - Андромаху, сыну Деифонта, басилевсу Эльпидии, привет!
Волею богов стало нам известно о существовании страны, основатели которой были собратьями основателей нашей. Ареопаг Бахийской Амфиктионии выражает басилевсу и достойным мужьям Эльпидии свое уважение. Нам радостно, что мы больше не обитаем среди антиподов, есть южный сосед, подобный нам, молящийся тем же богам, потомок далекой Эллады.
Благородные мужи Атал, Кианохет и Ахемен лично донесут до тебя, басилевс, наше почтение. Их устами говорит сама Бахийская Амфиктиония.
Так будем же друзями, как были друзьями наши предки.
Собственноручно подписано, Фемистокл. Двадцать пятый день месяца Афины, восьмой год нашего правления.