Вдоль Гегеля и Канта
и вдоль хрустальных блюд
шагает по серванту
фарфоровый верблюд.

С обложки вслед смеётся
косматый Лев Толстой.
Верблюд в него плюётся
фарфоровой слюной.

А на серванте стынут
в пыли его следы.
И как верблюд в пустыне
он может без воды.

Пусть неприродно как-то
и пусть не на песке
цветёт колючий кактус,
посаженный в горшке.

И, право, в целом свете
нет жарче стороны.
Палящим солнцем светит
светильник со стены.

И зной и холод злющий
верблюд терпеть готов
за счёт своих могучих
фарфоровых горбов.

И головой безрогой
качает он своей.
В ней копошится много
фарфоровых идей.

И не устанем хором
мы повторять с тобой:
ну что ж, что из фарфора -
он всё равно живой!

И мы его не бросим -
не то, чтоб он хорош,
а просто, если бросишь,
то точно разобьёшь.

     * * *